Начало

Глава 10

Глава десятая.

Скучные и нужные будни… упавшая с неба звезда…

Сидя на задней платформе гусеничного мотоцикла, я покачивался, не отрывая глаз от экрана ноутбука.

По сторонам даже не глядел — помимо меня тут было еще три мужика и спасенная нами Ольга.

Как все произошло? Хм… да как-то до смешного просто…

Да… дед Федор оказался весьма подкован в подобных делах.

И поступил с роботом «ковбоем» как истинный ковбой. Прямо в стиле Дикого Запада. И вышел полным победителем. Меня аж зависть взяла…

В общем, меньше чем через час после того как Беляк умчался за помощью, подоспела кавалерия во главе с дедом Федором. Цезарь остался в лагере на страже.

Старик подкрался повыше, осмотрел диспозицию, а тем временем Влад и Беляк на машине сделали круг, и нашли-таки начало дорожки, ведущей вверх к воротам. То, что начало пути имелось, было ясно из наличия робота — как-то ведь он приехал.

Затем дед Федор сменил позицию — а я лежал и наблюдал с большим любопытством, так ловко все у него получалось — подобрал сброшенный вниз конец металлического троса взятого в автомобильном тоннеле, закрутил простую петлю, после чего кивнул мне. Я бросил несколько камней, дождался, пока скрежет гусениц станет громче, добавил еще парочку булыжников и спрятался. И через пяток секунд услышал свист, дикий грохот, скрежет и пальбу.

Короче, дед Федор ловко накинул на робота петлю из троса и громко свистнул. А Влад дал по газам и рванул вперед, увлекая за собой привязанный к машине трос. Как и следовало ожидать, робот стрелок пережил дикий рывок, его перевернуло вместе со средством передвижения и поволокло следом за мощной машиной.

Когда после деда Федора я поднялся на площадку, то увидел несколько масляных пятен на камне, свежие царапины, а чуть дальше и сам странный мотоцикл — робота оторвало от железного коня. Не успели мы моргнуть, как звук мотора оборвался, а вот грохот сминающегося железа не замолк — причем доносился снизу, со склона. Обернувшись, мы успели увидеть, как вниз по крутому скальному склону кувыркается безногое туловище робота. Раздалось еще несколько выстрелов и вражеский пистолет, наконец, замолчал. Получается, на изгибе дорожки Влад круто свернул, а робота по инерции увлекло дальше, и он вылетел с дорожки, будто пущенный из пращи снаряд. А там оставалось лишь вовремя отцепить трос и «отпустить» пташку в свободный полет…

Так вот просто и незамысловато дед Федор избавился от робота.

Как он открыл дверь?

Никак.

Он доверил это дело профессионалу. То есть Владу. Который, собственно без малейшей помощи своей руки, лишь сказал несколько слов Ольге стоящей по ту сторону створок и, дав ей же два-три указания, подцепил трос к машине — тот самый которым угробили робота. Другой конец прикрепил к откуда-то обнаружившемуся зацепу на воротах, после чего на медленном ходу легко и просто отодвинул створку двери. При этом наш автомеханик что-то презрительно пробормотал про «снятие блокиратора» и «ручной вдвиг штырей».

И тут-то меня окончательно и «просветлило». Будто длань Господня коснулась меня, и прозрел я…

Нет, звучит пафосно, конечно. Но это правда.

Я окончательно понял, что кадры решают все. Убедился на наглядном примере.

Робот….

Для меня робот был чем-то страшным, вооруженным, опасным. Будь это зверь или человек, я бы еще подумал. А тут робот — и я тупо не знал, как к нему подступиться. А вот дед Федор долго не думал. Машину послал туда, мне сказал куда бросать камни, а сам подошел и молча накинул петлю. И дал отмашку… и нет страшного робота — сдуло его нахрен вместе со страшным черным пистолетом.

Ворота…

Я видел перед собой настоящую железную стену. Безликую, безразличную, неприступную. Ворота весящие под несколько тонн! Ни ручки, ни замочной скважины, ни щели для карты ключа… я снова не знал, как подступиться к подобной преграде. А вот автомеханик Влад долго не думал. Презрительно поцокал зубом, прошелся туда-обратно, уточнил кое-что у Ольги посредством телефона, дал ей простенькое (по его меркам) указание, мгновенно нашел, куда зацепить трос, после чего аккуратно и одновременно небрежно, можно сказать с ленцой, открыл чертовы ворота с первой попытки…

Простой человек восхищенно забубнит похвалы. Я так и сделал. А человек поумнее, после похвал, еще и задумается — а как бы я поступил в этом случае?

Как-как…

Сначала я уныло бегал бы вокруг робота, кидал в него камнями, надеясь на «крит» и надеясь на «а вот ща разнесу ему булыжником камеру, и он ослепнет». Потом может прыгнул бы на него сзади и у нас завязалась бы мужская борьба. Я бы истекал потом и терял силы, а робот маслом и терял энергию. А кто бы вышел победителем — еще большой вопрос. Но даже если бы победил я, тем или иным способом, например, расхреначил бы я роботу панель солнечной батареи и дождался, пока тот помрет от «жажды»… даже в этом случае я затратил бы куда больше сил и времени чем моментально решивший проблему дед Федор. Завидно!

Но на этом еще не конец! Ворота! Перешагнув поступью жирного героя через дымящиеся останки что-то тихо булькающего и тянущегося ко мне металлическими пальцами робота, я бы уперся харей в железные ворота… и как бы я их вскрывал? Не знаю… честно… в голову лезет лишь «пробил бы скалу рядом с воротами», «прорезать бы сваркой — но нет ее, да и пользоваться не умею», «протаранил бы… да танка нет», «взорвал бы… ага — динамита же просто завались у нас!». А тут Влад покумекал пару минут и все сделал. И шума было — странный тройной лязг по ту сторону ворот. И все… рокот автомобильного двигателя не в счет.

Да уж… если я вот сейчас уйду в пампасы дабы стать гордым отшельником — община переживет. А вот если дед Федор или Влад решат уйти… Если пара этих крайне профессиональных и много чего знающих людей уйдет, наше будущее окончательно покроется туманом и потеряет все радужные краски. Потому что никто из нас не в силах заменить столь узкоспециализированных профи.

Невозможно нагнать за пару месяцев накапливаемые ими в течение многих лет знания и опыт. Особенно опыт — реальный, многократно использованный, настолько въевшийся в мозг, что решение проблемы иногда приходит автоматически, откуда-то из подкорки.

Почему я так глубоко задумался? А потому что хочется мне того или нет, я постоянно сравнивал себя с ними. И поначалу упал было даже духом. Ненадолго. Ибо вспомнил выбранную мною «профессию» в этом новом беспокойном мире и настроение вновь вернулось. Надо срочно расти вверх и вширь. Становится профессионалом своего дела. И для начала надо бы научиться попадать из дробовика в бутылку с расстояния в пять шагов. И с пистолетом научиться хорошо обращаться.

Кстати про пистолет — оружие робота мы не нашли. Обыскали все! Обшарили каждую трещину, заглянули под каждый камень, но пистолета не нашли! И хоть ты тресни!

И тут уже прямо волшебством запахло! Ибо не могли столько «голодных» до оружия людей не суметь отыскать ценный трофей. Но не нашли. Предположения посыпались как из ведра, а я лично склонялся к двум вариантам.

Вариант первый. Самый для меня правдоподобный: пистолет был уже крайне стар и после десятка выстрелов и ударов о камень попросту рассыпался.

Вариант второй: пистолет исчез из-за сработавшего триггера «рэндома». То бишь — была, скажем двадцатипроцентная вероятность того что из робота «выпадет» пистолет, против отрицательных восьмидесяти. И нам не повезло. Пистолет не выпал… вот только теория противоречила всему, что я заметил до этого, так что первый вариант скорей всего был самый реалистичный. И это заставило нас по-другому взглянуть на вещи.

Вот лежит у меня под рукой мой автоматический дробовик. Мощная штука. Грозная. Я его почистил от грязи, продул все щелки, надраил тряпкой. Следов влаги или ржавчины нет. Выглядит неплохо. Но именно что «выглядит». А ведь я не получаю подсказывающую информацию от Ковчега. Нет игровой инфы, даже столько нужной как указание оставшейся прочности предметов. Может у моего оружия осталось двадцать единиц прочности из двухсот. Или пять из трехсот. А может, я зря нервничаю и мой дробовик почти новехонький.

Суть проблемы — черт его знает, когда внешне выглядящий обалденно ухоженным пистолет придет в окончательную негодность после очередного выстрела. И попросту рассыпется в пыль прямо у тебя в руке. И в этот момент недобитый враг разрядит в твою грудь автоматную обойму. Ну, если быть конченым оптимистом, можно надеяться, что все произойдет наоборот — пистолет останется цел, а оружие врага исчезнет.

Одно известно наверняка, если собрать вместе всю известную мне информацию о виртуальных мирах. Будь то мир будущего, прошлого или настоящего, они едины в одном — в бренности. Особенно касается это мелких и «активных» предметов. Мечи и пистолеты, магические жезлы и автоматы, хрустальные шары и гранаты, кольчуги и бронежилеты, шлемы и каски, плоты и торпедные катера — у всего есть свой срок службы. Говоря прямо — у всего есть своя прочность. И до тех пор, пока мы видим уровень прочности — проблема не так страшна. А вот сейчас… крайне страшно.

Успокаивало меня лишь мнение Влада, который выслушав мои торопливые доводы, буркнул: «А как же! Это везде так! Не хочешь, чтобы автомат развалился? Так маслицем, маслицем! А затем тряпочкой до блеска! Пострелял от души? Разбери аккуратно и каждую детальку — маслицем, маслицем! Вот тогда вещь тебе долго прослужит. Будь то пистолет или бензиновый двигатель». Обдумав все, я согласился. Возможно, что такие вещи как масло моторное или там оружейное, в некоторых случаях на самом деле могут «сберечь» прочность предмета. Продлить срок его службы, как и в реальном мире. И сию науку я намотал на ус, под возмущенные крики Влада, присвоив себе нашедшуюся рядом с перевернувшимся полугусеничным мотоциклом жестянку с солидолом. Бедный автомеханик три раза проклял свою говорливость, пока я не слушая его уговоры, прятал солидол за спину. У меня спина толстая — что за ней спрятано, того не видно. Будь то жестянка с солидолом или девушка Оля.

Ольга… ее я, кстати, не прятал. Она сама там за моей спиной спряталась. Потому что ее все хотели раздеть.

Нет, не в том смысле раздеть… а в буквальном смысле — ради одежды. Ольга красовалась в черном комбинезоне механика, как влет определил Влад. Одежда суперская. Особенно по нашим меркам голодранцев бегающих в набедренных повязках. Поистине крутой комбинезон из плотной материи, с горлом, приталенный и абсолютно целый. И вообще крайне такой стильный комбинезон. Красивый.

Так вот, сначала Оля пряталась, чтобы ее не раздели. А затем чтобы не прибили.

Дело в том, что внутри помещения скрывавшегося за железными воротами, в углу, имелось нечто вроде стальной трубы вмонтированной горизонтально в стену. Как вешалка. И, как рассказала сама Ольга, прочитавшая это в дневнике себя бывшей… звучит бредово и непонятно… но ведь это и правда ее дневник — той, что была раньше… кхм…

Короче, как в запутанном фильме.

Все началось так: Ольга Первая родилась голая, но быстро увидела висящие на трубе одинаковые комбинезоны и, конечно же, недолго думая, сразу один из них одела, дабы не устраивать стриптиза и не светить в загадочной полутьме голой попой. Позже Ольга Первая в скором времени померла от голода и жажды, успев оставить несколько пространных записей в текстовом файле, ставшим дневником. Умерла девушка, не снимая ценного образца одежды… и учитывая, что никакого комбинезона валяющегося на полу мы не обнаружили, одежда исчезла вместе с ней. Первый комбинезон тю-тю…

Родившаяся Ольга Вторая не забыла одеться, но прожила только несколько часов, успев сообщить в дневнике, что собирается попытаться отодвинуть от стены металлический стеллаж, ибо как ей, кажется, там есть вентиляционная шахта…

Когда родилась Ольга Третья (сразу одевшая третий комбинезон), упомянутый металлический стеллаж лежал на полу. Все намекало на разыгравшуюся трагедию — тяжелые полки рухнули на смелую дивчину в столь ценном комбинезоне. Ольга Третья никакой шахты не нашла, зато попыталась устроить короткое замыкание, дабы привлечь охрану… замыкание устроить не удалось, но видимо попытка имела место, ибо Ольга Третья более никаких записей в дневнике не оставила, а у распределительного щита на стене была открыта крышка. Третий комбинезон тю-тю…

В этом моменте рассказа, у нас у всех скрипели зубы. Ибо вот так запросто угробить три прочных комбеза…

Родилась Ольга Четвертая! Да-да… она сразу одела четвертый комбинезон. Ольга Четвертая оказалась самой проницательной и вскоре с радостью записала в дневнике, что нашла рядом с воротами узкую щель, в которую видно природу. И что ей слышится шум, похожий на шум мотора, что-то лязгает, будто гусеничный трактор. И что она сейчас попытается разглядеть в щель, что именно там лязгает…

Больше записей от Ольги Четвертой не поступало. Грустно, но мы рискнули предположить, что девушка за номером четыре все же заглянула в щель и почти наверняка увидела дуло пистолета — перед смертью. Робот ковбой на мотоцикле видать с радостью пристрелил разведчицу и, весело похрюкивая мотором, укатил прочь. Четвертый комбинезон был ликвидирован с особой жестокостью…

Ольга Пятая…

В общем, дальше мы слушать не стали и хором поинтересовались, сколько именно драгоценных комбинезонов осталось. Только один — одетый на саму Ольгу, последнюю из династии Ольг Комбезоненавидящих. Мы, четыре суровых мужика — я, Беляк, дед Федор и Влад — едва не пустили скупые цифровые слезы по нашим пиксельным щекам. Горе случается. Иногда горе невыносимо. Но приходится держаться и ходить дальше в смешной полосатой набедренной повязке… и все бы ничего, но добрая Оля додумалась сердобольно спросить «А почему вы брюки не надеваете?». После чего мы девушку едва-едва не заперли вновь. Сдержались с трудом.

Ах да… совсем уж неважно на фоне последних событий с комбинезонами, но Ольга оказалась учительницей младших классов с двухлетним стажем работы. Уж не знаю почему, но эта информация нас несколько успокоила. А затем Ольга, обрадованная перемирием, сообщила, что в дневнике еще указано как она вооружалась инструментами, запихивая их в карманы комбинезона — для обороны. Две отвертки в первый раз, несколько гаечных ключей во второй, электродрель с батареей в третий… под конец перечисления Влад кажется тихонько плакал… Защищаться Ольге в заключении ни от кого не пришлось, но инструменты «ушли» вместе с комбинезонами… мда…

В общем, печаль наша была крепкой. Ведь обидно — нашли, по сути, кубышку с заботливо прикрытой крышкой, да вот только успела уже там побывать мышка норушка и погрызть там и сям…

Ольга свою внешность в конструкторе никак не меняла, по умолчанию выбрала себе мир Нормалити, до остального как-то руки у нее не добрались. И она осталась такой как была, чему после наших животрепещущих описаний длинноносых Буратино и зеленых орков была только рада. И прямо там, она без колебаний согласилась вступить в наши доблестные ряды.

И вот мы возвращались к Древу. К нашему лагерю.

Небольшим моторизированным караваном. Впереди Влад на машине, рядом с ним Ольга, в кузове Беляк. Дед Федор за рулем полугусеничного мотоцикла с мудреным названием «кеттенкрад». Военная в прошлом техника. Немецкая. Надежная. Я на заднем сиденье, на самом краешке умостил свой зад. Спина моя упирается в ребро треснувшей в нескольких местах панели солнечной батареи. Источник энергии после мощного рывка накрылся. Кстати, бывший владелец этого гусеничного уродца сейчас в кузове, причем руки, туловище и голова отдельно. Весь побитый и безнадежно мертвый. Тем лучше — не дай Бог очнется и начнет буянить.

К базовому лагерю мы ехали ради большого совета. Так выразился старик и мы согласились с его мнением. Недавняя находка оказалась куда большим чем просто кусок полузаваленного автомобильного тоннеля.

На горе есть электричество. Есть работающий компьютер. Есть надежное убежище с железными воротами и удобным подъездом. Внизу и чуть в стороне тот самый тоннель. Короче говоря — встал ребром вопрос, где нам лучше теперь жить.

У Древа или у Горы?

Это и следовало обсудить, хотя в принципе, лично я считал вопрос решенным. Так как видел одухотворенное лицо Влада разглядывающего какие-то неподъемные железяки и читающего что-то о вольтаже. И деда Федора я видел, задумчиво оглядывающего пук проводов уходящих в скальный потолок.

Беляка можно было не спрашивать вообще ни о чем — это не принижение очень неплохого парня, просто сегодня сбылась его мечта, и Беляк овладел магией. Той самой, с хищного дерева упомянутого Крухом. Деревце встречи с нами не пережило, быстро «разобранное» нами на веточки, сучки и корешки при помощи камней большого размера — когда четыре мужика беспрестанно метают в относительно тонкое растение булыжники размером с голову медведя, трудно уцелеть. Но бросали мы осторожно и не повредили магический знак. Беляк рискнул, подобрался, прикоснулся, и благополучно избежав удара хищных корневищ, сумел уйти с «изученной» добычей.

Знак даровал Беляку умение «хватательных корней», как я их моментально обозвал. Едва новоиспеченный маг активировал магию, из земли показалось два корня, мгновенно сделавших «обнимательное» движение и хватанув воздух. Ничего не поймали и тут же исчезли. В общем, если развить, думаю, у подобного заклинания есть потенциал. А Беляк счастлив до потери пульса, вовсю тренируется, собираясь догнать и перегнать конкурентов.

Я отнесся с интересом к Горе. Надо изучить. А вот насчет переезда — меня это мало захватило и насколько я заметил, дед Федор это понял, но ничего не сказав, понимающе кивнул.

Старик прекрасно понял, что меня «поперло». Я хотел изучать, я хотел искать, и само собой я хотел находить! Профессия Искателя отныне поглотила меня с головой.

Ведь как круто… как все щелкает в цепочку, если подойти с правильной стороны.

Найденный телефон становится средством связи с невольной заключенной ультра строгого и мега диетического режима тюремного содержания. Я с помощью разума и подсобных средств нахожу ее, дальше ценные находки и радостный финал. А теперь самое время повторить все заново…

Поэтому я уже успел сказать свое «веское» слово в том смысле что — вы изучайте и применяйте. А я буду искать и находить. И поэтому кеттенкрад заберу себе. Под мою жирную задницу в самый раз, плюс проходящие почти повсюду гусеницы, плюс неприхотливая надежная техника. Идеально для никуда не торопящегося Искателя.

И дед Федор и Влад — они приняли мои доводы.

Но вытребовали мотоцикл для профилактического ремонта и для важных работ еще на пару деньков. Не проблема — я собирался обследовать гору следующим днем, а там мотоцикл мало поможет. Но потом заберу обязательно.

Пока я лениво размышлял, слепо глядя на мелькающие строчки на экране ноутбука, мы практически приехали. И сбросил усталость, я приподнялся и с интересом взглянул в сторону костра. Сначала взгляд задержался на фигурке Леси, а затем уже переполз на сидящую поодаль непонятную тушу. Еще одна причина.

К Древу мы возвращались не только ради обсуждения.

Там нас дожидался еще один новенький.

Еще один «не человек».

Но на этот раз не водный мутант и не «случайный» итог после игр с конструктором. Выбор осознанный был, а не по «залету».

Я его еще не видел, но дед Федор одобрительно качал головой, и многое успел рассказать. Так что когда туша зашевелилась, поднялась и развернулась к нам, я достаточно спокойно взглянул на нового друга, пришедшего к лагерю в наше отсутствие и уже принявшего решение остаться здесь.

Ури. Это имя.

Вольфар. Это раса.

Не до конца превратившийся оборотень, стоящий на задних лапах… это то, что говорят мне сейчас глаза.

Рядом с костром стоял здоровенный мужик обросший самым настоящим густым мехом. У него лицо, а не волчья морда, но челюсти — как нижняя, так и верхняя — так выпирают вперед, что человеческим это лицо уже не назвать. Уши заостренные, длинные как у эльфов, но мохнатые и куда больше по размерам — кончики ушей вровень с макушкой. На слух Ури не жалуется это точно. Да и глаза и нюх его вряд ли подводят — вон как зыркает, а ноздри не замирают ни на секунду.

Да уж… к нам на огонек пожаловал оборотень, прямиком из мира волшебства и мрачных сказок…

Особенно впечатляли его ноги, крайне сильно смахивающие на задние лапы волка, только очень сильные, бугрящиеся от выпирающих мышц. Колени как у человека, сгибаются точно так же, но вот голени и ступни слишком толстые, так же все в мышцах, видна напряженная серая кожа и узлы вен, там, где нет клочков шерсти.

Информации было вдосталь по этому страшиле. Многие из нас хотели жить в мире магии. Не обошли они вниманием и подобную достопримечательность, но решили остановиться на чем-нибудь более традиционном.

Это охотник. Хищный зверь способный догнать и загнать любую жертву — вот кем был заглянувший на огонек оборотень. В свое время в сети постоянно крутили рекламный ролик, где несущегося по саванне ягуара легко догонял такой вот полуволк, получеловек. Раса главным отличием коей является не сила и мощь, а скорость, непревзойденная скорость. Вот только теперь миры смешались. Здесь есть машины, вон, Порше стоит. Зуб даю, где-нибудь здесь и Феррари завалялось. Я про те машины, что ездят по земле. Хотя тут, наверное, и самолеты уцелевшие найдутся. В общем — в смешавшихся мирах полным-полно крайне быстрых машин.

То есть главное преимущество расы полуволков пропало? Отнюдь.

Феррари промчится лишь по ровнехонькому дорожному покрытию. Мощный джип пройдет по бездорожью, но не шибко быстро. Скоростной поезд и вовсе пронесется с воем хоть в гору, хоть под уклон — но только там где есть рельсы.

А вольфар пронесется, словно ветер вообще практически везде, будь там хоть какая-то твердая поверхность. По любому бездорожью и все с той же дикой скоростью. Свернет где ему надо. И мало того что он бегает быстро — у него и усталость растет в три раза медленнее чем у других рас. Вольфары крайне выносливы на этот счет. Вот только жрут они… как волки. Они вечно голодны. Шкалу голода невозможно «усыпить» надолго.

В общем, амфут Крух на суше вечно помирает от жажды. А вольфар Ури помирает от вечного голода.

Крух страдает из-за непривычного места обитания — ему бы в воду.

Ури страдает из-за прописанного системой дико ускоренного метаболизма.

Но ускоренный метаболизм дает не только постоянное чувство голода. Это еще и регенерация жизни. Самая быстрая регенерация жизни в мире магии была именно у вольфаров, во многом на самом деле напоминающих оборотней.

Список бонусов был почти бесконечным и сводился к одному знаменателю — идеальный разведчик.

Плюсы к маскировке, способность без проблем жрать даже тухлятину, великолепный нюх, отличный слух и более чем завидное зрение.

Но минусы были соразмерны. Вольфары почти полные нули в магии. Уровень их маны растет лишь по одному пункту за каждую единицу ума. За полученную выносливость мана у них вообще не прибавляется, тогда как у других рас иначе. Ладно количество маны — любое боевое заклинание произнесенное вольфаром теряет две трети урона, но при этом требует вдвое больше маны.

Сила удара вольфара мечом, дубиной или иным холодным оружием снижена на треть. Так же якобы из-за врожденных особенностей расы.

Все эти недостатки не сделали расу особенно популярной, потому что большинство игроков не желали всю жизнь только бегать. Но, как было как-то доказано на тестовых прогонах, игроки с «прямыми» руками могут быть более чем конкурентоспособны с другими расами.

Но дело в том, что итоги тех давних тестовых прогонов нам сейчас были пофигу. Почему?

Да потому что на мохнатой груди полузверя и получеловека висел автомат. А сидящая поодаль от него Мила вцепилась двумя руками в странную какую-то винтовку, если я правильно опознал оружие. Раньше винтовки у нас точно не было. Либо ее выкопали пока меня не было, либо оружие принес Ури.

Мотоцикл остановился, и, соскочив, я зашагал к костру, намереваясь познакомиться с новым гостем. Рядом шел дед Федор, заметивший мой любопытный взгляд обращенный на оружие и пояснил:

— Винтовка это Мас тридцать шестой. Автомат наш, Никонова. Абакан. Но ты вон туда глянь.

— Куда? Ого! А это что⁈

— Не знаю — губы полуволка попытались сложиться в улыбку, ко мне протянулась несколько гротескная ладонь, где каждый палец украшен слегка загнутым когтем — Но выглядит здорово. Я Ури.

— Жирдяй — улыбнулся я в ответ, пожимая протянутую руку — Это пулемет?

— Это противотанковое ружье — пояснил дед — Тип девяносто седьмой. Со съемным бронещитком. Японский зверь.

— И как зверь? Кусачий? — спросил я, сам себе удивляясь — а вернее произошедшим со мной изменениям. С каких это пор меня так сильно интересует оружие? И техника?

— По нашим меркам очень даже неплохо — ответил старик — Если бы патроны были. А пока что это просто стальная дубина.

— Найдем и патроны — ворчащим голосом приободрил старика вольфар — К Абакану только семнадцать патронов осталось. К винтовке двадцать семь штучек. Кхм… винтовку назад можно забрать?

— Давай меняться — тут же предложила Мила, и не думая выпускать оружие и рук — Я снайпер.

— Я и сам неплохо стреляю — пожал косматыми плечами Ури.

— У меня прицел.

— Я и без него могу. А если надо будет — найду и установлю нормальную оптику. Винтовку можно назад?

— Давай меняться!

— На что?

— На… ну… у меня есть пистолет.

— Видел уж. Нет, спасибо.

— Я добавлю нож. Стальной. Еще есть лезвие тесака без рукояти. Что скажешь?

— И это все? Не смешно. Два ножа и пистолет в обмен на винтовку и пять патронов — это правда, не смешно.

— Двадцать семь патронов, а не пять! И я добавлю что-нибудь еще!

— Что именно? Автоматные патроны найдутся? Еще взял бы хороший рюкзак.

— Откуда?

— Ну вот и я о том же. Винтовку отдай.

— Погоди. У меня много чего еще есть! Не торопись!

Дед Федор вздохнул и покосился на меня. Я так же вздохнул.

Началось…

Торговля меновая. Натуральная.

Поняв, что спор двух любителей винтовок затянется, я незаметно улетучился, отойдя к кухне. Подошедшая Леся тут же шлепнула меня ладошкой по плечу, а затем чмокнула в щеку. Наши с ней отношения прогрессировали. И я совершенно не был против. Леся мне очень нравилась. Причем не просто как «эх, вот бы переспать с ней!», а нравилась на другом уровне, на куда более серьезном. Да и сам я в этом плане был настроен более чем серьезно, но никуда не спешил, позволяя нашим отношениям развиваться не спеша и естественно. Леся была того же мнения. Первым делом я отдал Лесе простой черный полиэтиленовый пакет, коротко сказав только одно:

— Наше.

Девушка поняла меня моментально, взяв пакет, отдав мне кружку с чаем и отправившись в наш с ней уголок. Оглянувшись и убедившись, что Ури продолжает ожесточенно торговаться с Милой я снова вздохнул и, усевшись за кухонный стол, подпер ладонью подбородок и задумался. Торопиться некуда — дед Федор специально дает всем время для знакомства. Вон каштановолосую Ольгу в крутом черном комбезе уже окружили дети, да и Леся, оставив пакет в нашем с ней «угле», поспешила знакомиться. Лишь Мила занята торговлей.

Вот! О торговле и речь. О ней мы беседовали с дедом Федором, дойдя в наших теориях до самых страшных сценариев. Пока что все шло именно так, как и думали.

Пример — Винтовка, Мила и Ури.

Сначала торг из-за оружия, особенно огнестрельного, технологичного, дистанционного. А вот позже, когда люди обоснуются, обустроятся, успокоятся и поймут, что запас еды есть, вода рядом, а крыша над головой не протекает… вот тогда и начнется.

Прошлой ночью, перед самым сном, мы со стариком обсуждали этот вопрос, попутно разглядывая найденное мною в земле большое и абсолютно целое блюдо с самой настоящей золотой каемочкой. А в центре римлянин с круглым щитом, с копьем и в тунике, в боевой позе, выполненный красной краской. Вещь шикарная, раритетная. Глаз не оторвать. Находка моя — лично выкопал, чудом не разбив камнем. И настолько красивое, что даже я, мужик, не отправил блюдо в кухонный «общак», то бишь к остальной общей посуде.

Нет. Я так не поступил. Я оттер блюдо от грязи, мы с дедом Федором повздыхали над ним, а затем я вручил находку Лесе. И она тут же унесла ее, обронив, что положит в «наши вещи». Вот так. Пока что подобные блюда, пусть даже с золотой каемкой, не особо и ценятся. Вот патроны — это ценная штука! Оружие любое пригодится всегда и каждому нужно. А с какой тарелки ты ешь обжаренное мясо крабов и рыбу — не особо и важно. Можно и без посуды обойтись, слопав кусок мяса прямо с вертела.

Но это только пока. А вот затем подобные вещи войдут в цену.

Как обронил дед Федор: «Шкурный интерес не пропадет никогда. Мы, люди, даже в аду не прекратим менять и продавать, даже если единственным оставшимся товаром будет наша бессмертная душа».

С первого дня знакомства я к деду Федору прислушивался с крайней внимательностью. Ибо давно понял — он знает очень много. И посему, именно что со вчерашнего вечера, я взял за твердое правило в каждой вылазке стремиться получить что-то для себя. Община это хорошо, община это прекрасно. Но вскоре мы снова начнем мериться «пиписьками», то бишь обстановкой квартир и прочим.

Вот еще одно высказывание деда Федора, запомненное мною дословно: «Сначала люди хвалились наличием самого ножа, затем похвалялись его прочностью, после начали нахваливать остроту лезвия, еще попозже первым делом указывали на украшенную резьбой рукоять, а в самом конце даже от богато изукрашенных ножен нельзя было отвести глаз».

Сейчас в нашем с Лесей уголке есть два ложа из веток, травы, листьев. Сверху два куска материи. Спать — легко! Удобно! Мягко! Тепло! Но уже сейчас я не отказался бы от пары пуховых подушек, да и кровати низковатые, их бы приподнять, а еще лучше — одну большую общую кровать, раз уж все к этому идет! Вот тебе и снова всплыли слова деда Федора о ноже — просто они теперь про кровать. А ведь я отнюдь не считаю себя избалованным эстетом привыкшим пить кофе из позолоченных фарфоровых чашек.

К чему я веду? К тому, что отныне мой личный запас «менового» добра будет расти постоянно.

Потому что придет время, когда на такое вот блюдо можно будет выменять десять боевых автоматов. Это сейчас никому абсолютно не интересны тарелки и миски, все ищут оружие, еду и прочее. Но все изменится. Появится спрос.

— Ох ты! Смотрите! — крик пацанов заставил меня вскинуть голову. Еще через миг я вскочил и застыл, равно как и остальные.

Вдалеке, над океаном, летел вниз косой огненный дождь. Именно что огненный. Величественное и грозное зрелище. А если бы прямо нам на голову?

Среди комьев огня крутились черные обгорелые предметы самых разных размеров. Нам в уши ударил тугой гул. Несколько мгновений и большая часть огня и обломков упала в воду, вверх рванулись целые облака пара.

— Что-то рухнуло с орбиты! — твердо заявил дед Федор, задирая голову — Артем!

Успевший взобраться на смотровую площадку подросток крикнул:

— Упали в воду!

— Да это мы поняли! От берега далеко?

— Нет! Совсем рядом! А пара кусков прямо на пляж упала!

— Это либо корабль, либо спутник, либо космическая станция — предположил я.

— А почему не сгорели в атмосфере? — это Крух.

— О! — встрепенулся старик, глядя на амфа — Искупнемся, дружище?

— Понял! — тут же ответил Крух, сделал большой глоток из гидратора и посеменил к машине. Ну да — с его-то усталостью лучше на машине.

— Влад, Жирдяй — дед взглянул на нас и мы разом кивнули.

Надо осмотреть.

— Так почему не сгорели? — повторил амф свой вопрос, устраиваясь на сиденье — И угол падения был слишком пологим.

— И там болтались какие-то тряпки сзади! Ярко-красные! На одном из черных обломков — добавила Леся.

— Были какие-то надписи — поддержала ее Мила, вдвигая в глазницу прицел — Корпус металлический, обгорел. На самолет не похоже. Точно с орбиты, с космоса.

— Там разберемся — крикнул я, запрыгивая в кузов багги.

Рядом втиснулся вольфар Ури, осклабившись во всю свою волчью пасть.

— Беляк, присмотри тут, пока нас нет! — велел дед Федор и насупившийся обиженно Белый не посмел ослушаться. Но умный дед тут же подсластил пилюлю — Олю расспроси, покажи что тут и как.

— Ага — невольно заулыбался Белый.

— А мы⁈ — возмущенно загалдели пацаны.

— Позже! — отрезал дед — Сначала мы там все осмотрим. А вы приглядите за домом.

— Ну де-е-е-да Федо-о-ор! — заныли подростки, но старик ткнул Круха пальцем в плечо, амф понятливо кивнул и, покинув кресло, перебрался к нам в кузов, а дед занял его место и вздохнул — Давай, Влад. Посмотрим, что там нам черти послали.

— А может боги? — рассмеялся Влад, вдавливая педаль газа

— На месте разберемся от кого гостинец — отозвался дед, и мы помчались к пляжу. Вновь оставленный в лагере Цезарь обиженно залаял вслед. Но дед Федор хоть и вздохнул сокрушенно, собаку звать не стал. В лагере нужен защитник.

Доехали быстро, оказались там буквально за несколько минут. Словно горох высыпали с машины, ошеломленно глядя на открывшуюся нашим глазам разруху.

Пляж перепахало во множестве мест. Кое-где глубокие траншеи, несколько воронок со вздыбившимися краями, торчащие из песка дымящиеся куски металла. У самой воды из песка торчит особенно большой обломок смахивающий на сплющенную с боков бочку. За ним видно что-то еще, больше чем наполовину погруженное в воду. А дальше уже только морские волны, лениво бегущие к берегу. У самой кромки воды видна широкая черная полоса — то ли топливо, то ли масло, то ли сажа. В любом случае полоса исчезала прямо на глазах.

— Крух, ты сразу давай в воду, родимый. Оглядись там — коротко распорядился дед Федор, цепким взором оглядываясь вокруг и его указание было выполнено сразу и беспрекословно. Не успел амф добраться до воды, как ему в спину прилетел еще один приказ — Долго там не крутись. Пару минут и сразу назад. Не геройствуй, на акул не наскакивай, под хвост им не пинай. Понял?

— Понял! — браво отрапортовал мутант амфибия, весь лучащийся довольством. Оно и понятно — ему выпала возможность проявить себя во всей красе и мощи.

Почти без всплеска мутант исчез в воде, тогда как мы подступились к обломкам. Искореженный, почерневший металл. Кое-где еще светятся вишневым края, шипит песок, поднимаются струйки пара, мы смотрим вниз, не желая напарываться босой ногой на острые и вдобавок раскаленные куски железа.

Удалось ли понять что это? Отчасти. Особых аэродинамических очертаний на относительно уцелевших обломках я не заметил. Это не современный лайнер и не истребитель. Предположение деда Федора наиболее вероятно — что-то сошло с орбиты Ковчега и рухнуло на планету. Осталось понять что именно и вариантов достаточно много.

Спутники связи и военные. Орбитальные станции. Космические корабли.

И мы бродили по изрытому песку, пытаясь понять, что же послали нам небеса.

— Там! — закричал Ури, тыча лапой в открытое море.

Сперва я машинально взглянул на волны. И лишь затем чуть выше, на горизонт. А затем еще выше.

Снова огненный дождь низвергается с небес. Далеко-далеко. До наших ушей едва-едва донесся очень тихий гул.

А в следующий миг мы застыли в остолбенении. Там, куда рухнули очередные обломки, полыхнула ослепительная вспышка, а когда яркий свет рассеялся, мы увидели вздымающийся на горизонте ядерный гриб — уродливое порождение кошмара, многократно виденное нами в фильмах как исторических, так и художественных.

Ядерный взрыв.

— Надо бежать? — без страха уточнил я.

— Ветер с моря дул, ветер с моря дул, нагонял беду, нагонял беду — тихонько протянул старик — Сколько тут? Километров двадцать? Двадцать пять? Я ударной волны не ощутил, хотя секунды считал. Девять, десять, одиннадцать. Оп-п…

Ударная волна пришла — что-то вроде вздрогнувшей земли и мягкого толчка нам в грудь.

Гра-а-а-ам-м-м… протяжный и какой-то печальный звук.

— Обойдется — заключил старик, впрочем тревога с его глаз никуда не исчезла.

— Поймал рыбку! — знакомый булькающий вопль и мы как один опустили взгляды.

Крух. Плывет к нам с потрясающей скоростью, особенно впечатляющей из-за добычи — амф работает только ногами, руками удерживая и волоча за собой двоих несопротивляющихся людей.

В правой руке — девушка. Обнаженная, волны перехлестывают через соблазнительные формы, в воде полощутся длинные рыжие волосы с редкими красными прядями. И ведь такие яркие цвета — даже намокшие волосы поражали расцветкой.

— Кажись, наш Крух поймал русалочку Ариэль — выдавил я.

Во второй руке амф удерживал столь же обнаженное тело, но уже мужское, да еще и черное. Тэк-с…

— Вот! — гордясь собой, произнес Крух, вытаскивая обоих спасенных на мелководье — Вытащил. Меня едва какая-то тварь не сожрала там!

— Сказал же — не геройствуй! — попенял дед Федор — Но молодец. Иностранцы кажись космонавтики-то? Аль то иноземные захватчики?

— Хэлллоу рашен! — белозубо оскалился чернокожий парень, проводя ладонью по промокшей кудрявой шевелюре — Вот это мы приземлились, а? Пока летели, я прям думал — все, капец котятам. Чичас размажет нас. Ан нет, обошлось. Кстати, я Радимир.

— М-м-м — покивал дед Федор — Ну здравствуй, Радимирушка. Сразу видно — наш человек. С приземлением тебя. Мы чуть попозже представимся. А дивчина краса? Нешто и правда, русалка?

— Гутен таг. Их бин Леонор — улыбнулась жавшаяся ко дну красноволосая девушка — Данке зеа.

— М-м-м — снова закивал дед Федор — А вот космическая русалка не наша.

— Топить? — с готовностью поинтересовался Крух.

— Погоди пока — хмыкнув, распорядился дед Федор, бросая девушке снятый с себя кожаный плащ со споротыми пуговицами.

— Слушайте! — чернокожий русский начал говорить крайне медленно, четко выговаривая слова — Ребят! Мы с космоса!

— Это мы уже поняли — кивнул Ури, на которого девушка поглядывала я некоторым испугом и удивлением.

— Слушайте! — повторил Радимир — Там, в иллюминатор, я видел Ковчег! Плавает огромная дура в космосе… Ковчег! Настоящий! Как его в новостях показывали!

— Это как? — поразился я — Мы в Ковчеге. Внутри него. В серверах.

— Я видел! В иллюминатор! Или как там это космическое окно называется.

— Виртуальное воплощение Ковчега? — предположил я — Хм… цифровая копия? А зачем?

— Кто знает — пробормотал дед Федор — Кто знает…

— Может для админов? — снова выдвинул я предположение — Для управления изнутри виртуальными процессами? На всякий случай.

— Ты окстись, Жирдяюшка — взглянул на меня старик так пронзительно, что я едва не поперхнулся — Тогда это уже не Ковчег там летает. Тогда это уже самый настоящий БОГ сейчас витает над нашими головами и судьбами! Хотя нет! Ошибся я на старости лет! Если ты прав, то там, в космосе, висит самый настоящий БОЖЕСТВЕННЫЙ ТРОН! И тот, кто воссядет на него, станет править ВСЕМ и ВСЕМИ!

Тягостное молчание повисло над пляжем, когда каждый из нас пытался осознать слова старика.

— Даже если и так — откашлялся я — Без паролей ведь, наверное, никак… без идентификации личности там…

— Кто знает! Пароль… тут в грязи что угодно сыскаться может! — отрубил старик — Найдется и ракетная шахта! Вот уже чего я не ожидал, так такого! Крух! Еще было, что интересное на дне?

— Живых не видал — отрапортовал амф.

— По быстрому осмотрись-ка еще раз. Ну что, соколики космические, вылезайте уж из воды. Не время нежиться, когда в двадцати километрах ядерный гриб пухнет.

Амф исчез в воде, вновь отправившись изучать морское дно. Лишь бы и правда, не сожрали нашего ихтиандра жаберного.

— Чего? Гриб? Ядерный? — встрепенулся Радимир и обшарив взглядом горизонт, оглянулся — Ого! Верно! Мужики, у вас тут что — война? Ядерная война⁈

— Да нет — усмехнулся я — Пока нет. Это спецэффекты от вашего приземления.

— Да ну⁈ Даже и не знаю… но мы в любом случае ничего не делали! Ничего не нажимали, поэтому не надо душевных вопросов типа «Ну и где Швейцария, гнида?», ладно? Мы ничего не нажимали! Ни красных кнопок, ни белых! Разве что кнопку на унитазе космическом. Это не мы!

— Потом разберемся — отмахнулся я — Здесь такой бардак, что взрывом больше или меньше… особой погоды не сделает. Кстати, вы кто? Космонавты? Русско-немецкая команда? Интернационал? Изучали как растут водоросли и чем питаются ежики в космосе?

— Куда там! Я обычный менеджер — пошатываясь Радимир встал — Чертовая невесомость! Леонора тоже в той жизни с бумажками возилась. И какого спрашивается черта, меня закинуло на орбиту, я ответить не могу. И она не сможет. И еще около двухсот рыл затруднятся с ответом.

— Стоп! — ухватился я за мысль, остальные напряглись, впившись удивленными взглядами в лицо Радимира. Лишь ничего непонимающая Леонор устало улыбалась, кутаясь в кожаную шинель — Двести рыл? То есть людей?

— Ну. Там и мутанты какие-то были и самые настоящие гномы в невесомости плавали, бородами за приборы цепляясь. Один орк застрял в двери отсека, эльфы удивленно пялились в иллюминатор. Полный хаос короче.

— Да где они там были? На Ковчеге?

— А? Ковчег? Ковчег далеко! Очень далеко! И насколько я понял, там никого нет.

— А где тогда люди были?

— Люкс Спэйс!

Это отель. Большой и достаточно роскошный космический отель на орбите Земли. Вместимость около ста пятидесяти человек — в реале. В Ковчеге как с этим дело не знаю. Но тут все несколько иначе — больше в размерах.

— Он под завязку был забит «туристами»! — продолжал рассказывать Радимир — И начал снижаться сразу за нами, но вот как он приземлился, я не знаю. Хотя из него начали сыпаться какие-то капсулы, когда он начал разваливаться и гореть в атмосфере. А мы с Леоном были на чей-то орбитальной космической станции. Все интерфейсы программ и прочее — на английском. Та еще эпопея была. Вам рассказывать подробнее?

— Чуть попозже — ответил дед Федор и тут же рыкнул — Парни! Осматриваемся! Забираем, что есть и уходим отсюда.

Закивав, мы поспешно разбрелись в сторону. Лично я отошел подальше от воды переполненной живностью — мелкие рачки кишели сотнями. Пробегись по отмели и враз получишь сто баллов опыта не успев преодолеть и двадцати метров. Крабы резко увеличились в численности и размерах. А вон…

— Черепаха! — крикнул я, указывая деду Федору на показвшийся из воды верх панциря.

— Суп! И даже уже в тарелку разлит! Вот это сервис! — радостно крикнул старик, молодецким прыжком оказываясь рядом с черепахой. Ему на помощи поспешил Ури и шатающийся Радимир. Молодец парень — только-только с космоса на землю шмякнулся, не успел еще дух перевести и проверить на целость кости, как уже бросился помогать. Несколько пунктов репутации тебе мысленно начисляю парень с пронзительной славянской внешностью.

Сам я не полез в воду, но заглянул в… даже и не знаю. Еще одна гигантская бочка, на которой радостно попрыгал шизанутый великан. И сразу наткнулся взглядом на несколько плоских и при этом пузатых пакетов размером с ладонь. Так же тюбики, знакомые очертания жестяных банок.

Дальше я не думал. Молча вытащил из кармана несколько пакетов и принялся собирать урожай космической еды.

Борщ в пакете. Какие-то фруктовые палочки. Мясные консервы. Сок ананасовый и сок вишневый. А вон еще пакетики и тюбики. И консервы россыпью. Собрать надо все. Девяносто процентов сдам в общак… десять заберу себе.

И снова «шкурный интерес» — мы начинаем грести не только под всех, но и под себя тоже.

Сейчас я отдаю девяносто процентов находок, остальные поступают примерно так же.

Потом мы начнем отдавать по восемьдесят процентов.

Потом по пятьдесят.

А потом будет приравнивать трофеи к налогам — десятину им, остальное мне.

Я уверен — к этому и придем, если община будет развиваться.

— Что там у тебя, Жирдяй? — крикнул Влад.

— Космическая еда! — крикнул я в ответ — Разная! Тюбики и прочее разное.

— Понял! Слушай, пару тюбиков и прочего для меня подбери, а? Для меня, для дочи Ирины и для Милы.

— О как — удивленно буркнул я — Хорошо! Отложу тебе космический подарок!

Доча Ирина? Это ладно. Он девочку нашел, он ее привез. Влад мужик правильный, ответственность должен чувствовать. Да и привязался, наверное, к ней. Но Мила? Неужто так быстро люди начинают сближаться? Всего-то ничего времени прошло с момента появления Влада. Или… может наш автомеханик решил таким образом начать ухаживание? Вот это наиболее вероятно. Ладно. Это дело не наше. Но вот тюбик с клубничным вареньем я отложу для Леси…

— И мне! Чего-нибудь! — попросил Ури, причем именно попросил, а не потребовал — чувствовалось по его тону. С понятием оборотень.

— Корм Педигри? — предположил я вслух, не желая поддеть оборотня, но желая проверить его реакцию.

— Ой, ну очень смешно! Вот просто очень! — заорал в ответ вольфар под дикий хохот всех мужиков. И Леонор смеялась вовсю — думаю, уловила слово «педигри» и поняла суть.

Нормальная реакция.

— Мне ананасов бы! — продолжил Ури — Прям хочу, не могу…

— Посмотрю — пообещал я, разгребая обломки. О… отвертка интересная. В кармашек ее. Вдруг потом у автомеханика Влада на что-нибудь выменяю. О как изменилось мое мышление — бывшего жирдяя флегматика домоседа.

Мы ушли от морского берега только через два часа, причем уходили мы очень тяжело нагруженными и пешком — машина была забита полностью.

Перед самым нашим уходом случилось еще кое-что, изрядно меня перепугавшее и заставившее задуматься.

Случилось вот что:

Я как раз покончил с поиском мелочей и принялся отдирать от одного из обломков лист отошедшего металла, когда из прибрежных волн, прямо на берег, выскочило два морских создания разом. Мы этому только обрадовались, взглянув на жирные бока какой-то неизвестной двухметровой толстолобой рыбины с губастым ртом и другую, странно тонкую, с блестящей чешуей, удлиненным рылом и костистым спинным плавником. Морской хариус?

Послышались радостные крики — еще бы, столько мяса выплеснуло на пляж. Но очень быстро тональность криков сменилась на тревожную и даже испуганную.

Ибо обе рыбы затряслись в диких конвульсиях ничуть не напоминающих обычное трепыхание подводного создания в чуждой ему стихии. Тут было что-то другое, мы явственно услышали противный хруст и щелканье. Выгнувшиеся рыбины ужасали своими выпученными глазами и разинутыми пастями — казалось еще чуть-чуть и бессловесные и вечно безмолвные создания зайдутся в диком крике. Не будь конвульсии достаточно медленны, я бы решил, что через несчастных рыб пропустили мощнейший электрический разряд.

— Их надо добить! — дрогнувшим голосом крикнул Ури, шлепая лапой по автомату. Зрелище так проняло вольфара, что он и не задумался о драгоценности каждого патрона.

— Стоп! — я и дед Федор крикнули в унисон, а дальше старик продолжил сам, в точности повторив мои невысказанные слова — Поглядим что к чему.

— Корежит жутко — это Радимир, что невольно сглотнул и явно сделал усилие, чтобы не отвернуться.

Честно говоря, и мне было крайне неприятно наблюдать за мучениями живых созданий. Этим эффект полного погружения и страшен — для нас все вокруг абсолютно реально.

— О Майн Гот! — вскрикнула Леонор, зажимая рот ладонью и резко отворачиваясь.

Мне поплохело, но я сдержался.

На коже рыб появились вздутия, шишки, тела деформировались, пасти несколькими рывками увеличились в три раза. Еще рывок, «хариус» мощным толком подался вперед, опираясь на внезапно откуда-то появившиеся недоразвитые лапы торчащие прямо из брюха, приподнялся и сомкнул челюсти на своем дергающемся собрате. И «толстолобый» тоненько закричал… мы явственно слышали доносящийся из пасти рыбы тонкий крик. Рыба закричала!

Несколько мощных частых укусов, мы в остолбенении наблюдаем, как изменившийся до неузнаваемости «хариус» заживо пожирает другую рыбу. Еще полминуты — а мы так и наблюдаем с мистическим ужасом — и чудовищное исковерканное создание покончило с так и изменившимся полностью собратом, щелкнуло пастью и круто развернулось к нам.

— Оу! — замотала головой Леонор — Оу!

— Да уж — согласился дед Федор, поднимая револьвер — Да уж…

— Теперь можно? — сипло поинтересовался Ури.

— Еще пару секунд — попросил я, вглядываясь в пошатывающуюся на продолжающих расти лапах тварь.

Здоровенная морская рыба, что сначала была абсолютно здоровой и аппетитной на вид, сейчас изменилась до неузнаваемости. Я вижу перед собой обтянутое пятнистой бугристой кожей чудовище, стоящее на шести тонких лапах, вверх задран и загнут дугой вытянувшийся хвост сейчас почему-то крайне смахивающий на жало скорпиона. А впереди пасть занимающая половину туловища… зубы квадратные, но тонкие, словно пластинки и их очень много. Темные щелки глаз смотрят прямо на нас, но тварь пока не двигается… почему не двигается?

Ответ пришел быстро — еще раз вздрогнув, «хариус» окончательно выпрямился, чуть опустился к земле, содрогнулся всей тушей, а затем разинул пасть еще шире… и сделал глубоких хрипящий вдох…

— Он себе легкие отрастил! — завопил я, неверующе глядя как зарастают жаберные щели скрываясь под кожей.

— Валим! — коротко распорядился старик, первый нажимая на спусковой крючок.

Д-дах! Д-дах! Д-дах!

Р-р-р-р-рам!

Ури выпустил прицельную короткую очередь из автомата, уложив все пули точно в голову ринувшейся вперед сухопутной «рыбы» переростка.

Этого хватило. Три выстрела из крупнокалиберного револьвера и короткая очередь из автомата. «Хариус» запнулся, его лапы заплелись, и новорожденное чудовище тяжело рухнул на песок, где и забилось в яростных судорогах, что быстро затихли.

— Уровень получил — буркнул Ури.

— А я даже опыта не получил — задумчиво произнес дед, осторожно делая шаг вперед — Жирдяй, ты о том же думаешь сейчас? О причине этакой метаморфозы.

— Радиация — ответил я — Что тут думать?

— Такая быстрая? — удивился чернокожий Радимир — А не слишком ли?

Парень кстати успел подобрать кривую железяку и прикрыл собой Леонор. Уже многое говорит подобный поступок. Ури так же не сдрейфил.

Влад… автомеханик сидел за рулем тяжело нагруженной машины шагах в десяти позади нас, и мотор тихо урчал, постепенно сбавляя обороты. Кажется, Влад собирался совершить наезд на монстра.

— Такая быстрая? — повторил Радимир, поглядывая на наши отнюдь не радостные лица — Да ну!

— Такая быстрая — кивнул я — Это радиация. Ускоренная в… не знаю во сколько раз. Причем не наследственная, когда эмбрион развивается с нарушениями, а вот такая, внезапная, больше похожая на трансформацию требующую огромных количеств питательных веществ.

— Ты про то, что он своим дружком пообедал? — взглянул на меня старик, убравший револьвер и доставший нож.

— Ага. Думаю, если бы ему не удалось пожрать, он бы сдох сам — пожал я плечами — Но это догадка. И думаю этим и объясняется, что на берег выбралось только две особи «пропитавшихся» радиацией. Их было в сотни раз больше, но кто-то погиб сразу, кто-то не выжил потом, кого-то сожрали, кто-то остался жить в воде и плавает сейчас на глубине в виде монстра… если так прикинуть… если предположить… если под взрыв попала тысяча рыб и прочих морских гадов, то потом выжило, наверное, особей двести.

— Вон! — мрачный как туча Влад встал и указал пальцем — Еще одна черепашка… бывшая.

Пришлось присмотреться, это было далековато — метров тридцать от нас. Из воды выползла странно трясущаяся черепаха держащая в пасти трепещущую крупную рыбу. Мощный глоток, рыба исчезает, лапы черепахи подогнулись, панцирь опустился… а затем треснул сверху, словно яичная скорлупа. И сквозь расшившуюся трещину начала выламываться какая-то тварь… уродливый слизняк? Но тогда почему на спине дергается что-то вроде двух крыльев?

— Вот дерьмо! — застонал я сквозь зубы — Жили себе спокойно!

— Мужики! Я клянусь — это не мы! Косяк не наш! — торопливо произнес Радимир, не испуганно, но явно желая все прояснить до конца — Не знаю, почему все сверху рухнуло, но мы были лишь пассажиры.

— Тебя никто и не обвиняет ни в чем, не красней уж так от переизбытка чувств — вздохнул дед Федор, стоящий над тушей подохшего, наконец «хариуса».

— Не буду краснеть — пообещал чернокожий Радимир.

— Ури — старик взглянул на волколака — Прыгай к Владу в машину. Надо бы добить гада. Радимир, ты с ними. Оставлять такое вблизи от дома нельзя. Даже не знаю, как это назвать…

— Мутант — пожал я плечами — Но дело плохо. Уверен, что радиация в этом мире лечится. Так или иначе, но лечится. А вот что с подобными тварями делать…

— Отстреливать! — жестко отрезал старик, оглядываясь во все стороны — Крух!

— Ау? — амф выронил на песок несколько голышей и с готовностью подскочил к деду Федору.

— Зайди по грудь исунь голову в воду. Осмотрись наспех. Не плавает ли Годзилла какая, не шагает ли по дну иное какое лихо морское… но далеко не заходи! Иначе и не вызволим если что!

— Понял!

Мутант амфибия с опаской зашел в воду. Мы со стариком остались стоять на берегу.

— А если по нам хорошей дозой радиации долбанет? — поинтересовался вполголоса дед.

— Наши облики прописаны жестко — качнул я головой — Как и расы. Не думаю, что мы изменимся. А вот умереть — умрем. Радиация штука страшная… а рожденные ей монстры еще страшнее. Еще обычные звери не появились, типа сусликов и зайцев, а по пляжу уже невесть что ползает, ходит, прыгает и летает!

— Никто не говорил, что будет легко.

— Почему же? — язвительно буркнул я — Еще как говорили! Все уши рекламой Ковчега прожужжали! Там много чего про легкость будущего цифрового бытия вещали!

— Хе… помоги-ка… вскроем рыбешку. Глянем что внутри.

— Я это мясо есть не стану — замотал я головой.

— Почему? — удивился дед, взглянув на меня с некоторым неудовольствием — А вдруг это мясо плюс сорок к силе на два часа дает? Или устойчивость к радиации? Или к ядам? Или другие какие плюсы важные? А ты, еще не узнав, сразу морду воротишь.

— Не подумал — признался я, с опаской глядя на лежащую на песке тушу — Но мерзкая…

— Их хильфе! — подошедшая Леонор с готовностью взглянула на нас, явно намекая, что не хочет быть обузой и желает помочь.

Похвально.

Еще через секунду тот же мысленный комплимент я сделал деду Федору, что непринужденно и быстро заболтал с девицей на ее родном языке. Ну я так думаю — сам-то я ни бум бум, хотя английский более менее знаю.

Издалека послышалось несколько выстрелов, пронзительный неприятный крик. Я бросил лишь один взгляд и убедился, что гадкий слизняк «родившийся» из черепашки издох. И мгновенно выдал несколько непечатных слов — из моря синего вылезло еще несколько уже начавших меняться созданий. Рыба… что сразу издохла, не успев полностью зарыться в песок — и зачем вот она закапывалась?

Еще одна рыба с неимоверно длинными передними плавниками почти не изменилась, разве что пасть удлинилась и наполнилась острейшими зубами. А вот упомянутые плавники раздались в стороны на пару метров. Получившаяся тварь больше всего напоминала какой-то дикий гибрид стрекозы. Рыба ударилась ударилась о мокрый песок, зарастила жабры и взлетела… и на все про все ушло минуты две. Я только хлебалом и чавкнул провожая «птичку» взглядом.

— Бесполезно — буркнул дед Федор, не делая попытки пристрелить рыбу — Уходим отсюда! И подальше от моря!

— Ага — даже и не подумал я спорить — Всех не перестрелять.

— Тебе ничего это не напоминает? — спросил дед.

— Видеоролик об эволюции ускоренный в миллиард раз — пожал я плечами — Угадал?

— Угадал. Жизнь выходит из водяной колыбели… а мы свидетели. И эти «подарки» ядерные с орбиты словно катализатор. Будто выстрел стартового пистолета — пошли мол, начали дружно выползать, выбегать и вылетать из пены морской! Смекаешь?

— Подождите-ка секундочку — оторопело выдал я, ибо мой мозг сначала резко ускорился, а затем забуксовал от представленной картины — Вы, глубокоуважаемый теоретик дед Федор, хотите заявить, что вот это вот все является запуском эволюции? Типа несколько десятков таких вот надводных взрывов по всей территории Ковчега и во все стороны полезла жизнь? Бабочек я, между прочим, и раньше видел. И ящерок. Жизнь и без того медленно приходит на сушу. Так что нет… вот этот водный апокалипсис лишь совпадение…

— Совпадение — кивнул старик, принимая, от сосредоточено работающей ножом девушки, шмат неприятного на вид серого ноздреватого мяса — Может и так. Это если принять за факт твою теорию, что все уже где-то там наверху согласовано, все идет по некоему неведомому нам, но «хорошему» плану. А если нет? Если таких планов несколько и каждый из них принадлежит кому-то другому? Предположим, есть две некие личности и эти двое по поводу дальнейшего будущего Ковчега с друг другом не согласны напрочь. Но прямого влияния на главные процессы почему-то не имеют и вынуждены действовать исподволь. Но влияние у них все же есть. И по нашим меркам — очень большое влияние. Один из них, назовем его «добряк», пытается сделать все, чтобы мы мирно и спокойно входили в реалии нового мира без смертей и бед. Именно «добряк» предупредил нас всех, именно от него исходит то предостережение «НЕ умирайте» при нашем рождении. Именно добряк затормозил появление крупных сухопутных хищников, но при этом он же убедился, что есть достаточно съедобных ягод, грибов, плодов и кореньев. Понимаешь? Это все дело рук «добряка»

— Та-а-а-к — протянул я, едва не поперхнувшись — Ладно. Стоп. Приехали. Затормозим. Дед Федор, ты почему вообще решил, что все настолько… м-м-м… все настолько большое? Просто рванула ядерная бомба вдалеке. Ускоренная мутация вследствие радиации. Откуда такая теория, да еще в тот момент, когда ты отдираешь от позвоночника твари мутанта большой кусок мяса…

— А ты привыкай. И к тварям и к мутантам — хмыкнул дед — Почему я так подумал? Глобальность. Помнишь, что нам рассказал Радимир? И Леонор подтвердила. Она тоже в окошко космическое смотрела, у нее тоже был билет на этот аттракцион под названием «настоящие русские горки». Так вот, с орбиты планеты одновременно сошла сразу целая куча всего. Ладно управляемые вручную и дистанционно такие объекты как спутники и станции. Но ведь и просто нагромождения космического мусора рухнули вниз так, словно их сдуло или смело исполинской метлой. Да даже если не брать в расчет десятки тон сгоревшего в атмосфере мусора. Станции, спутники и какие-то шаттлы — все разом весело полетело к земле. Здесь простым нажатием на кнопку не обойтись. Одну кнопку нажмешь — одна станция получит приказ и направится к планете. А тут сразу все… кто-то случайно наткнулся на рояль со сплошными красными клавишами и попытался сыграть реквием Бетховена или еще, какого композитора? Ну-ну…

— Ладно, принимается — после короткого раздумья кивнул я, не обратив внимания на вернувшихся товарищей — Глобальность и возможность управлять столь большими процессами налицо. Все что там летало в космосе, на планету уронили специально. И вот «добряк»… это он сделал? Выползшие из моря твари очень опасные. Не будь у нас огнестрельного оружия, сейчас уже полегли бы… а если таких уродов сразу пятьдесят вылезет? Или сто?

— Верно. И получается что «добряк» этого сделать не мог — согласился дед, давая отмашку парням, собравшихся было догнать медленно и низко улетающую вдоль берега «стрекозу» — Пусть это будет… во! Не добряк! А «кибальчиш» и «плохиш»! Как тебе?

— Да мне пофигу! Пусть «плохиш»… и? То есть он скинул все с орбиты, зная, что будет много ядерных взрывов, он же наверняка ускорил процесс мутации… все дико запутанно!

— Абсолютно не запутанно. О чем ты, Жирдяй? Все очень и очень просто и более того — все разжевывалось нам веками и тысячелетиями о непрестанной битве между «Мальчишом Кибальчишом» и «Мальчишом Плохишом». Сотни лет об этом твердили нам. Миллиарды книг напечатаны об этом противостоянии вечном. Кхм… понесло меня что-то…

— Я не понял — признался я.

— И я — поддакнул Влад, оценивающе глядя на добытое нами мясо.

— Все просто — повторил дед — Ничего нового, если зреть в корень. Вспомните книгу. Ее название. Книгу, где всего один супер главный герой с безграничным могуществом, светлой ратью преданных ему воинов и крайне доброй натурой, желающий всегда нам только добра. И его враг, скрывающийся где-то во тьме, строящий козни и ненавидящий людей… ну, неужели так трудно вспомнить?

— Библия? — выдохнул я — Библия⁈ Бог и…

— Дьявол! Сатана! — запрокинув голову, дед Федор зловеще захохотал, явно наслаждаясь произведенным впечатлением. Спустя пару другую секунд, когда старик понял, что нам вовсе не смешно, а немка и вовсе с испугом смотрит на спятившего русского, дед Федор успокоился — Да шучу я, шучу. Просто в голову пришло. Это ты Жирдяй у нас спец по глубоким теориям и широкому мышлению. А я человек простой. Мне на ум либо бабы приходят, либо бред. Сейчас последнее навестило… так что шучу я, шучу. Нет тут Сатаны, и не сбрасывает он на нас ядерные боеголовки с орбиты Ковчега. И нет Бога над нами сидящего на небесном троне и пытающегося спасти наши бессмертные души. Нет ничего такого. Мы сами по себе… наверно…

И вновь над пляжем повисло тяжело молчание, лишь слышался скрежет ножа вернувшейся к работе Леонор и дикий визг доносящийся метров с пятисот дальше по пляжу, где на песке билась огромная касатка или кит, превращаясь в нечто очень большое и очень уродливое…

— Наверное… — вздохнул старик — Ну что, потащились домой, добытчики и космонавты?

— А почему такое в голову пришло? — не мог я успокоиться — Почему сразу Бог и Сатана?

— А я не верю в совпадения — развел руками тот — Не верю! И когда прочитал про «Мир: Слияние 0.6.6.6.» то, как тут не насторожиться? Ты веришь, что цифры могли выстроиться в подобный порядок, именно когда настал полный хаос в Ковчеге? Я нет. Это чей-то умысел, намеренный умысел. Кто-то громко заявил о себе — вот мол, нате вам смешение и слияние, жрите, то ли еще будет впереди! Смекаешь? Нет, все может быть совпадением… но не верю я в совпадения… Стоп… а где Крух⁈

Вот тут-то все мысли о «высшем и сакральном» выпали у нас из головы, равно как и воспоминание о библии — самой успешной книги в истории, вечном бестселлере и хитом религиозных рейтингов.

Мы все как один дружно уставились на море.

А море уставилось на нас — тысячами мертвых глаз.

МММ! В смысле — милая моя мама! Море без шуток уставилось на нас тысячами мертвых глаз!

Очередные несколько волн помимо воды, пены и растительного мусора принесли с собой тонны мертвой рыбы и прочей живности самых разных размеров. Тут тебе и осьминоги и расплывшиеся громадные медузы, рыбы с чешуей и без, крабы, омары и даже какие-то странные моллюски с безвольно раскрытыми створками и пучками нежно синих глаз торчащих наружу. И все это вынесло прямо к нашим глазам, а там, позади, медленно-медленно надвигался пастух сего мертвого стада — очень высокая, длинная, и почему-то очень неспешная волна типа цунами недоростка.

Среди тонн мертвой плоти вяло шевелились еще живые, но уже умирающие особи, много обитателей глубин уже начало превращаться, они клацали челюстями, запихивая в желудки обильную пищу разбросанную вокруг.

И никакого Круха…

Двухметровая полоса от кромки воды и дальше по пляжу была полностью застлана метровым слоем мертвого рыбьего мяса. А волны приносили и приносили еще… и цунами надвигалось неспеша…

И никакого Круха.

— И вот за этот гребаный долбаный страшный до разрыва мочевого пузыря кошмар я платил всю свою жизнь? — выдавил Радимир, чья кожа теперь была вовсе пепельной, а не черной.

Леонор жалась к мужскому плечу — но не к мощному мускулистому плечу чернокожего парня, а к сухому, но жилистому плечу деда Федора.

— Где Крух⁈ — рыкнул я — Где Крух⁈ Кру-у-ух! Кру-у-ух!

— Я здесь! — у основания крупной волны на миг показалась мокрая голова амфа, тащащего за собой нечто вроде очень толстого каната — Здесь!

— Быстрее! Плыви! Греби! Швим-швим! — заголосили мы дружно и замахали руками, подгоняя Круха.

Несколько томительных мгновений, амф буквально выкатывается на пляж, переваливается через пищащую, дергающуюся, шевелящуюся и пожирающую сама себя груду дохлой рыбы и присоединяется к нам.

— Там-там! Там мать его как холодный рыбный бульон! Сплошная дохлятина плавает! — выдавил амф.

— Сказал же — не заходи далеко! — буркнул зло дед, в чьем взгляде читалось облегчение — Уходим отсюда! Пока цунами не накрыло. А не чересчур ли медленно она идет? Будто собака рвущаяся вперед на натянутом поводке… черт его знает… уходим!

— Стойте! — всполошился мутант с жабрами — Вот! Тяните! Там женщина с бутылкой! Тяните!

— кто⁈ — хором спросили мы, остановившись на полушаге.

— Женщина с бутылкой! Да тяните же! — зарычал амф — Вот!

Мы там оторопели, что ухватились дружно за конец самого настоящего каната — не троса железного и не синтетической веревки, а прямо лохматый канат, что мы нашли на обломках корабельной мачты. И дружно потянули… канат задрожал, во все стороны полетели брызги, мы вроде вытянули немножко, но шло тяжело…

— Тяните дальше! — подбодрил нас Влад, отбегая к машине — Сейчас помогу.

— Кто говоришь там? — пропыхтел дед, взрывая ногами песок и глядя как огромный краб с потресканным панцирем отращивает свои глаза до размера налитых кровью футбольных мячей — Женщина с бутылкой?

— Ага!

— Ну-ну…

— Вас ис да?

— Фрау мит фляше — пожал плечами дед, а Леонор обалдело захлопала глазами, пытаясь понять, как под водой может быть женщина с бутылкой.

Но на вопросы времени не было. Зарычал мотор машины, умелые и быстрые руки зацепили канат, остальные навалились и потянули…

С присоединившимся к нам лошадиными силами автомобильного двигателя дело пошло на лад. Канат метр за метром вытягивался из моря, машина задом пятилась от моря, мы помогали, чем могли. И поглядывали с тревогой на уродливых тварей массово «рождающихся» на морском берегу. Хорошо, что очень многие из них оказывались «неудачными моделями» и подыхали. Но некоторые все же продолжали жить… но пока что им было не до нас — мутанты продолжали жрать и жрать и жрать. А еще я радовался тому, что где-то половина выживших уродов уходила обратно в море, решив остаться в привычной водной стихии.

Крух не соврал.

Мы дружно испустили изумленный вдох, когда из пенной воды показался заблестевший округлый бок из зеленоватого стекла. А затем и горлышко, обильно залитое сургучом.

Короче говоря, амф не ошибся — это была бутылка. Огромнейшая бутылка, длиной метров в шесть я думаю, высотой пропорционально. Длинное «винное» горлышко с диаметром примерно метр. Толстый канат обвязан вокруг горлышка. Бутылочно дно очень толстое и непрозрачное — оно кажется вообще из какого-то очень толстого серого металла. Непонятно… но суть верна — Крух был прав, назвав сие гигантское изделие бутылкой. Только вот испить из нее мог только настоящий великан. Неужто и такие есть в мире Ковчега? Не дай Боже…

А вот насчет женщины амф несколько наврал — нет, женщина была. Но она была не С бутылкой, а В бутылке. Буквально. Внутри бутылки сидела золотокудрая девушка абсолютно обычных человеческих размеров. Сквозь спутанные волосы видны острые краешки ушей. Изящные пропорции тела не скрыты ничем кроме ладошек.

— Охренеть! — эмоционально выдал Ури — Это что? Джинн? Джинни? Джиннеса? Мы ее выпустим, а она нас жестоко покарает и все такое? А как покарает? Если отшлепает — то, чур, я первый на очереди.

— Сексуальная джинни — фыркнул я невольно — Но в детстве я таких сказок не читал — про голых золотоволосых прелестниц в бутылках. Эгей! Прив-е-еет!

Девушка закивала, давая понять, что видит. Что-то произнесла в ответ, но слышимость равна нулю.

— Чего стоим, мужики? — заставил нас очнуться дед — С бутылочными женщинами знакомиться потом будем. Тащим дальше! Откупорить здесь никак нельзя — того гляди цунами еще много чего живого и опасного принесет да на наши головы выкинет. Уходим!

И мы «ушли».

Машина вытянула бутылку на берег вместе с пассажиркой, мы, нагруженные добром, поспешно уходили следом. А на берег медленно, чересчур медленно накатывала невысокая цунами.

Вот ведь сходили посмотреть на упавшую с неба звезду…