На штурм новых рубежей!

Глава 8

Глава 8

— Абсолютно здоров! — вынес приговор Евдоким Капитонович. — Даже удивительно, учитывая, чего мы только не нашли на лапах этих крылатых бестий. Нет, решение о капитальной зачистке вороньего поголовья было принято архивовремя! Нам ещё пандемии какой не хватало. Но ваша, Семён, устойчивость, это нечто феноменальное!

— Влияние аспекта, — высказала своё мнение Ольга Леонидовна. — От этого повышенный иммунитет и высокая регенерация. Вы заметили, что у него не только ни царапины не осталось за то время, пока мы анализы брали, но и остаточные шрамы от ожогов полностью исчезли? Ведь такие травмы должны долго рассасываться, а на нём как на собаке всё затянулось.

— Кстати о животных, — я перевёл взгляд на кота, развалившегося на кушетке, где его гладила Лида. — Чего с Василь Васильичем? Он ведь тоже пострадал.

— Вкололи ему комплекс, а большего и не нужно, — отмахнулись доктора. — Крепкий четвёртый Разряд, даже с заделом на пятый, плюс лекарства, вытянет. Но всё же желательно хотя бы с недельку отлежаться, избегать повышенных нагрузок, ну и регулярное питание. Всё-таки возраст солидный, не меньше десяти лет. Конечно, теперь он и все сорок протянет, а то и больше, но всё равно следить за здоровьем необходимо. Так что покой, хорошая, кошачья, на минуточку, еда, а не с вашего стола, и будет как огурчик.

— Этим я его обеспечу, — чем дальше, тем более гениальной мне казалась идея забрать кота к себе домой.

А что, такой умный и сильный котяра вполне себе и собаку сможет заменить. Да, первым делом я подумал про… Найду, но положа руку на сердце я слабо представлял куда можно её забрать. В городскую квартиру — сразу нет. Собаке, да ещё лайке, привыкшей к вольной жизни нужен простор. Вот будет частный дом, тогда можно подумать, но опять же, если её мне отдадут. А то, когда я был последний раз, уже много позже тех разборок, её плотно взяли в оборот кинологи и собаководы. Найда показала потрясающие способности к воспитанию щенков, вблизи Источника буквально в считанные недели делая из них энергетов. Такие собаки нужны были каждой службе и очередь выстроилась аж на годы вперёд, вот и попробуй выцарапай у них лайку. Костьми лягут, но не отдадут.

— А ты уверен, что хочешь забрать его? — Лидия Федосеевна на секунду оторвалась от кота, но увидев мой взгляд шутливо подняла руки. — Молчу, молчу. Уже и пошутить нельзя.

— Хватит с него шуток. — в кабинет вошёл Сикорский, бросив мне в руки пакет с одеждой. — И так всё городское управление на ушах стоит, вместе с милицией и санэпидемстанцией ворон по городу гоняет. Одевайся! А, кстати, вот, — Полковник залез в карман и вынул тряпицу, в которую были завёрнуты мои награды. — Ребята нашли. Их обработали, так что носи спокойно.

— Спасибо! — я аккуратно принял свёрток. — А то уже голову ломал чего делать. Документы то сохранились, а наград нету. Спасибо. Передадите мою благодарность? Они в каком виде предпочитают, булькающем или хрустящем?

— Ни в каком! — отрезал Игорь Игоревич, видимо переживающий, что я научу оперативников плохому. — Даже не вздумай! Или я сам передам, в крайнем случае, если уж так сильно хочешь отблагодарить. А то знаю я тебя. Только дай волю, все памроки забьёшь.

— Ну вот не надо гнусных инсинуаций, — даже немного обиделся я, шустро переодеваясь за ширмой. — Не было такого! И вообще, у вас, товарищ Сикорский, ко мне предвзятое отношение. Хотя, казалось бы, можем стать родственниками.

— А ты пожалуйся в Очевидное-невероятное, — хмыкнул полковник. — Или в Лигу сексуальных реформ, как советовал Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей, сын турецкоподданного. А насчёт Софьи я с тобой ещё поговорю. Сколько можно мне нервы мотать.

— Действительно, Семён, решайте свои сердечные проблемы. — Вмешался в разговор Стравинский. — У вас хороший прогресс с Вероникой, можно сделать небольшой перерыв, а после сегодняшних приключений всё же стоит понаблюдать за самочувствием. Увидимся через три дня. Надеюсь, вам этого хватит.

— Сомневаюсь, но спасибо, — я благодарно кивнул Архонту и сгрёб свёрток с наградами в карман, а в другой засунул документы с телефоном. — Я готов, поехали. Милые дамы, не прощаюсь. Вскоре мы увидимся вновь. Евдоким Капитонович, моё почтение.

— Идём уже, клоун, — Игорь Игоревич кивнул присутствующим и вышел из кабинета поджидая меня. — Давай в темпе, у меня дел ещё по горло.

— Так я бы и сам мог добраться, — я понимал, почему полковник со мной возиться, но иногда это принимало странные обороты. — Снаряд дважды в одну воронку не падает. Василь Василич, ты идёшь? Будьте любезны!

— Чушь это, — покачал головой Сикорский, глядя как кот важно выходит из помещения, не обращая внимания на оставшихся там людей. — Ещё как падает. Поговорить хочу.

— Про Соню? — я догадывался что мне может сказать «счастливый» отец.

— И про неё и про Микояна. — не стал меня радовать Игорь Игоревич, снимая машину с сигнализации. — Вы встречались недавно, и она тебе сделала недвусмысленное предложение. А перед этим ты поругался с…

— Позвольте! — пустив кота на заднее сиденье и усаживаясь сам, я перебил полковника. — Я ни с кем не ругался. Это они поставили мне ультиматум! Я понимаю, что очень удобно сделать меня виноватым во всём, но тут извините, не получится.

— А что, считаешь, что ты прав? — сурово уставился на меня Сикорский. — Пудришь мозги девочкам, а они страдают! Что тебе мешает выбрать одну и с ней гулять⁈ Как нормальному советскому человеку!

— Да то и мешает! — я тоже не собирался отступать. — Почему я должен это делать⁈ К тому же с такой формулировкой! После войны вон, бывало, половина села с одним мужиком жила, что сумел с фронта вернуться и ничего! Да и вообще, революция освободила женщину от навязанной ей роли, а семью от мещанского мировоззрения. Советские люди свободны в выборе партнёров, один он или десять значения не имеет!

— Не паясничай! — в машине значительно похолодало. — Была бы моя воля, я бы тебе оторвал кое-что мигом освободив и от навязанной роли, и от мещанского сознания. Девчонки ещё молодые, и не понимаю, как ты ими крутишь…

— Да никем я не кручу, — почему-то вдруг на меня навалилась дикая усталость и я распластался по креслу, прикрыв глаза. — Они мне нравятся. Обе. И я просто не знаю, что делать. Выбрать одну? Кого? Софью? Или, наоборот, Лену? Вы сами-то знаете, чего хотите, чтобы я остался с вашей дочерью или бросил её?

— А Микоян? — проигнорировал вопрос полковник. — Диана весьма симпатичная особа, да и возможности её семьи куда больше, чем даже у твоей. Отличная партия для тебя, позволит реализовать все идеи.

— Это намёк, мол если согласился трахаться по указке, значит готов продаться если большим рублём поманить? — В принципе я ожидал чего-то такого, так что даже не расстроился. — Нет, я всё понимаю. Для вас я барыга, спекулянт. Не отдаю всё даром, а стараюсь нажиться на, так сказать, прошлом опыте. Уж вы бы никогда, правда? Ничего себе, всё людям!

— Не передёргивай! — поморщился Сикорский. — Я никогда не считал тебя…

— Себе не лгите, товарищ полковник, — я действительно устал. Накопившееся напряжение легло на плечи многотонной бетонной плитой. — Это последнее дело, себе врать. Для вас я шанс пробиться выше. Понимаю. А Микоян портит вам всю комбинацию.

— Ни хрена ты не понимаешь! — зло отрезал Игорь Игоревич, резко выкручивая руль. — И плевать я хотел на Микоянов! Мне важно счастье моей дочери, всё что я делал было для неё и ради неё, а она в тебя втюрилась! Тоже нашла ведь в кого! Дура!

— Ну так уж и дура, — я почувствовал, как непроизвольно начинаю улыбаться. — Как по мне, наоборот, правильно сделала. Ещё бы с Леной подружилась, цены бы ей не было.

— А Диана побоку? — полковник так и не оставил попыток узнать, чего у меня с Микоянами. — Думаешь, тебе дадут соскочить?

— Посмотрим. — я пожал плечами, не собираясь особо распространяться о своих планах, прежде всего что сам ещё пока не понял, чего делать. — но, если по чесноку, мне кажется, что я особо ей и не нужен. И приезжала ко мне она не в любви признаваться, а предложить делать вместе бизнес. Её мать занимается разведением конопли, а сейчас видимо планируют изготавливать биоразлагаемый пластик из неё. Девчонке же очень интересно сделать что-то своё, новое. Показать, что она тоже может. И думает, что я могу ей это дать.

— А ты можешь? — вот сейчас Игорь Игоревич подобрался, сурово зыркнув на меня из-под бровей. — Давай, выкладывай! Чего из тебя всё словно клещами нужно вытягивать⁈

— Да не знаю я! — мне уже осточертел этот допрос, если честно, так что я особо не сдерживался. — Уровня аккумуляторов или тех же нейросетей — точно нет. Хотя надо подумать, вдруг вспомню что-то. Другой вопрос, что мне это просто не интересно. Сетевые технологии, Птичка, радио, социальные сети, вот это моё. А обустраивать реальное производство, у меня нет ни опыта, ни желания. Я даже те же квадрокоптеры, которые точно могу делать и то хочу на деда спихнуть. Точнее на его брата…

— Николая Ивановича. — Сикорский кивнул, показывая, что в курсе родственных связей. — Генерал армии в отставке. Мастер-энергет. Бывший начальник главного штаба сухопутных войск. Прилетел буквально вчера в город, до сих пор остаётся на даче у Дмитрия Ивановича. Только с чего ты взял, что он станет этим заниматься?

— А почему нет? — я пожал плечами. — Ему скучно в отставке, а тут реальное дело. Да ещё какое! Не новый род войск, но сто процентов новый вид вооружений. И его нужно внедрять вот прям уже сегодня, если мы не хотим отстать от остального мира. Причём не только на уровне войск, нет. Нужно идти глубже, в институты, даже школы. Чтобы любой пионер мог поднять дрон и навести его на врага, ведь это реально то самое оружие, которым может управлять даже инвалид или ребёнок. А для этого нужны уроки, нужна подготовка, чтобы они понимали, что это не игрушка, а сложный и опасный инструмент. Да и сами дроны тоже нужны в огромных количествах. Где их взять? Нужно изготовить самим. Вот и пусть делает.

— Ну с этой точки зрения соглашусь, да и возможностей у Николая Ивановича точно больше, чем у тебя. — кивнул Игорь Игоревич. — Но те же Микояны тоже вполне могли наладить производство, сам знаешь, какие у них связи в авиационной промышленности.

— Не спорю, но зачем они мне? — я думал об этом варианте, но по здравому размышлению отказался. — Нет, если хотят — пожалуйста. Я даже готов поделиться технологиями, но… только когда мы сами запустим производство. Даже больше скажу, если у Микоянов выгорит с пластиком, я сам им это предложу, потому что многие детали, типа винтов и прочего гораздо проще и выгодней печатать на месте. Но отдавать всё только им, даже рассматривая гипотетический брак с Дианой — сразу нет. Даже не говоря о том, что я ничего к этой девочке не чувствую.

— Не хочешь быть приживалой, — Сикорский понял то, что не было озвучено. — Понятия у тебя какие-то… мещанские. Как будто мы не коммунизм строим, а при феодальном строе живём.

— Вы меня иногда своей наивностью поражаете. — я от неожиданности даже глаза открыл. — Или я не знаю, как это назвать. Обвинять в лицемерии не хочу, но вы сами же дочери партию собирались искать из высшего круга. А тут вдруг такими вопросами задались.

— Да обвиняй, мало что ли ты сегодня наговорил, — хмыкнул Игорь Игоревич, но получилось это как-то неестественно, похоже мужик действительно обиделся. — Вот на хрен я вообще с тобой вожусь? Давно бы сдал уже и жил спокойно. А так ты мне нервы мотаешь на работе, а дом дочь опять из-за тебя. Так нет, мало того, ты ещё выё… живаешься. Видите ли, не так ему что-то сказали. Детский сад!

— Штаны на лямках, — я уже понял, что борщанул. — Устал я чего-то. Навалилось то одно, то другое. Стравинский этот, Диана. Девчонки взбрыкнули, надо мириться, а как? А тут ещё и грёбанные вороны, то ли сами по себе, то ли реально Барон натравил, непонятно. Короче, был не прав. Я бы на вашем месте давно бы дочь под замок засунул и не выпускал, пока мозги на место не встанут.

— Типа умный да? — Сикорский неприязненно покосился на меня, но без прежней агрессии. — Вот ей богу, доведёшь так и сделаю. Сколько можно на людей кидаться? Мы вроде всё с тобой выяснили и снова к тебе не так относятся? Позиция жертвы, понимаю. Очень удобно.

— Да не то, чтобы, — вот сейчас я действительно смутился. — Нет, спорить не буду, это чисто психологически удобно, думать, что все вокруг тебя обижают, а ты бедный и несчастный, но вот положа руку на сердце, всё же вам не нравится то, чем я занимаюсь. Это слишком выбивается из понятия правильного гражданина страны Советов, не говоря уже о правильном комсомольце. Настоящий комсомолец должен проявлять инициативу только там, где решила партия и ВЛКСМ. Во всём остальном, наоборот, покорность старшим товарищам, строгое соблюдение заветов Марксизма-Ленинизма и всё такое. И уж тем более никогда не сомневаться в партии. Учение Маркса всесильно, потому что верно! Так, это меня уже не в ту степь занесло.

— Вот и я думаю, — с едва видимым облегчением выдохнул полковник. — Тебя что-то часто нести стало, не находишь? Как бы не нарваться.

— Я Маркса как раз не оспариваю. — я и сам понимал, что пора завязывать со всеми этими политическими лозунгами. — Как раз наоборот, обеими руками за. Я про то, что у нас многие стали превращать его в догматизм, хоть ещё Владимир Ильич Ленин говорил, что мы не смотрим на учение Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное. Но некоторые товарищи не просто превращают его в догмат, а обосновывают им свою личную власть. Попробуй возрази какому-нибудь обкомовскому работнику! Он ведь считает что всегда прав и неподсуден только потому что достиг некоторой ступеньки в партийном аппарате. А от этого и у других идёт такое же отношение к людям. Вот и вы, Игорь Игоревич, вроде разумом понимаете, что я не делаю ничего предосудительного, ни с кооперативами, ни в работе со Стравинским. Так получилось, я бы с удовольствием от этого отказался, но при этом подсознательно не принимаете меня. От чего и стараетесь задеть, пусть даже сами этого не замечая.

— Отказался бы он, как же, — хмыкнул Сикорский, заворачивая в мой двор. — Видел я как ты на эту Веронику Максимову пялился. Слюна разве что до пола не свисала. А то тебя послушать прям безгрешный.

— Ну справедливости ради, там есть на что посмотреть, — я и не подумал оправдываться. — И пощупать. Но я тоже подвержен подобному пороку, но как бы с другой стороны. Мне, наоборот, важна личная свобода, и я болезненно воспринимаю любое давление, пусть даже человек на него добровольно соглашается. Точнее ему с детства рассказывают, что это нормально, когда за тебя решает дружина, пионервожатый, комсорг и так далее. А я так не могу. У меня словно триггер срабатывает и нести начинает.

— Триггер, — полковник припарковал машину и повернулся ко мне. — Так и скажи, что планка падает и начинаешь чушь пороть. Пора — это прекращать. Ты понимаешь, что с тобой просто опасно иметь дело? Таким Макаром ты и сам утонешь и других за собой потянешь. Твоя родня может ещё и вывернется, а вот все остальные… мать с будущим отчимом Калинины защищать просто не станут. Надеюсь, у тебя на этот счёт нет никаких иллюзий? А для нас это смертный приговор. Как и для твоей Зосимовой с её родителями.

— Да всё я понимаю, и наивностью страдать не привык, — я поморщился, когда тебя вот так с размаху тыкают носом в дерьмо это очень неприятно. — Уже и так пытаюсь себя контролировать, сейчас вот что-то сорвался. Устал слишком видимо. Но гарантирую, больше такого не повторится.

— Хотелось бы верить, — Игорь Игоревич разблокировал двери. — Иди отдыхай. И решай что-то со своими сердечными делами, Евдоким Капитонович прав. При любом раскладе, чтобы двигаться дальше, тебе надо психику в адекватное состояние привести. Так что не затягивай.

— Сделаю, — сказать это было легче чем воплотить, но и выхода у меня особого не было, тут полковник был прав. — Василь Василич, выметайся!

Дома никого не было, мама гостила или скорее уже жила, у будущего мужа, пыталась наладить контакты со Светкой, которая вроде откровенно фыркать перестала, но и особо сближаться не спешила. Так что я, проигнорировав голодный взгляд кота, которого закормили в КГБ, первым делом направился в душ, с намерением потом завалиться спать. Что-то действительно вымотали меня эти горки. Но стоило выйти из ванной, как в дверь позвонили. И я чисто на автомате, как был в одном полотенце, обмотанным вокруг бёдер так и отправился открывать. И уж точно не ожидал что стоило двери распахнуться, как на мне повиснет пара красавиц.

— Живой, — Лена с каким-то всхлипом выдохнула в ухо и прижалась покрепче.

— Дурак, — с другой стороны поставила диагноз Софья. — Я думала у меня сердце встанет.

— Воу, красавицы, полегче, — не то, чтобы я был против, но вот любопытные соседи сверху, естественно именно в этот момент отправившиеся выносить мусор почему-то притормозили на нашей площадке, даже когда я захлопнул свободной ногой дверь. — Вы откуда вдвоём⁈

— Мы во дворе встретились, — соперницы прожгли друг друга взглядами и снова повернулись ко мне. — Рассказывай! Куда ты влип на этот раз? И не вздумай врать, мы всё равно узнаем правду и тогда держись!!!