На грани миров

Десять

Я опустилась на стул, пытаясь переварить слова Рути. Главным образом, тот факт, что люди погибнут, пытаясь защитить меня. Что они могли добраться даже до нее.

— Как они смогут добраться до тебя в завесе?

— Сейчас это не имеет значения.

— Джиджи, хватит. Как они могут до тебя добраться?

— Даже в этом мире есть безнравственные жители. Не хочу, чтобы ты думала об этом прямо сейчас.

— Как я могу этого не делать?

Она подняла подбородок.

— Ты права. Прошу прощения. Я не пытаюсь напугать тебя, милая. Просто хочу, чтобы ты знала все подробности. На карту поставлено все. Вот что может случиться, если мы потерпим неудачу.

А я-то шутила насчет темной полосы.

— Если я исчезну, ты должна немедленно произнести заклинание. Это твоя единственная надежда.

Я наклонилась вперед и коснулась ее лица на экране.

— Что-то случилось?

— Ничего такого. Но ты должна поторопиться.

Возможно, все дело было в выражении ее лица. Возможно, в вызывающем наклоне ее подбородка или мысли о том, что исчезнет возможность… нет, честь… увидеть это снова. Это был именно тот толчок мотивации, в котором я так отчаянно нуждалась.

Я почувствовала, как во мне поднимается магия. Почувствовала, как она разгорается, пока не вспыхнула искра и не разгорелось пламя. Я посмотрела на свой торс. Растопырила пальцы на груди. Вытянула огонь, пока он не оказался у меня на ладони.

Я не подумала о слове, которое Рути хотела, чтобы я представила. Это бы не сработало. Не этого она хотела. Мне нужно было заклинание, которое рассеяло бы мою энергию, чтобы никто, даже мощный навигатор, не смог бы меня найти.

Я подняла руку и начертила символ заклинания, которое, по сути, означало рассеивание. Распыление. Исчезновение.

Как и прежде, от нарисованных мной линий исходил свет, золотистый и яркий, как будто из них сочилось само солнце. Острые края. Закрученные петли. Я рисовала это снова и снова, поворачиваясь, чтобы завершить круг. Чтобы рассеять свою энергию. Чтобы ее замаскировать.

Боль оказалась даже меньше, чем, когда я использовала магию во второй раз, но произошло кое-что еще. Чем больше я рисовала, тем больше пропускала магию через себя, тем больше знаний приобретала. Перед глазами появились буквы. Заклинание. Я чувствовала настоящих ведьм. Чувствовала их страхи и разочарования. Их надежды и самые сокровенные мечты.

Они хотели, чтобы их дочери жили, не боясь преследований, поэтому создали источники, заклинательниц, чтобы соблюсти баланс как в магическом, так и в немагическом мирах.

Тогда их еще не называли ведьмами, колдуньями или старыми каргами. Это было задолго до того, как появились такие уничижительные термины для одаренных. Это было время, когда ведьмы считались шаманами. Целителями. Алхимиками. Они были жрицами высшего ранга и назывались, в приблизительном переводе, зачарованными. Но даже тогда были те, кто хотел воспользоваться этим. Те, кто хотел разрушать.

Поэтому изначальные зачарованные создали своих королев, заклинательниц. Трех существ, обладающих огромной силой, поддерживающих равновесие и оберегающих своих сестер.

Эти заклинательницы должны были жить отдельно от обычного мира и от мира ведьм. Чтобы быть независимыми и наблюдать издалека. Чтобы помочь в случае опасности. В то же время они были созданы, чтобы жить вместе. Чтобы работать бок о бок со своими сестрами. Чтобы объединить свою магию и править миром как единое целое.

К сожалению, столетия спустя темные силы придумали, как убить их и завладеть их силами. Они разыскали их. Разделили. Убивали их одного за другим и забирали их энергию. Какими бы сильными ни были заклинательницы, они слишком доверяли. Они были не от мира сего и не знали истинного зла.

Когда заклинательницу убивали, и ведьма пыталась украсть ее силу, если где-нибудь на земле рождался ребенок с кровью изначальной зачарованной, этот ребенок наследовал силу. Она отбирала ее у ведьмы, пытавшейся ее забрать.

Но рожденные заклинательницы, если только они не появлялись в очень знающей семье, которая могла бы немедленно наложить на них защитные заклинания, быстро попадали к темными магами, их убивали, а их силы забирали.

Тем не менее, ведьма, убившая и забравшая силу заклинательницы, рисковала почти неминуемой смертью. Потому что приходили другие. Может быть, не сегодня, может быть, не завтра, но, в конце концов, другая ведьма пыталась забрать то, что ей никогда не принадлежало по праву.

Те, кому удавалось удержать власть, обычно находились под защитой темного клана, который использовал магию для собственной выгоды. По сути, они были движимым имуществом. Их очень хорошо охраняли и обращались с ними как с членами королевской семьи, но у них отсутствовала свобода воли. Таким образом, оба пути привели к трагедии.

Я увидела лицо в тумане времени. Всего на секунду, прежде чем оно исчезло. Большие темные глаза. Кожа цвета эбенового дерева. Яркие краски. Я обернулась, пытаясь найти его снова. Пытаясь найти ее. Снова и снова искала в созданном мной свете и в темноте за его пределами. Дым клубился вокруг. Несколько минут ничего не было, а затем появилось другое лицо. И еще одно.

Каждое лицо, клубящееся в парах, было раскрашено яркими золотыми, красными и синими красками. Их волосы, похожие на тушь, переплетены мерцающими золотыми нитями.

Красавица в центре подняла руку и нарисовала символ. Я сразу поняла значение: королевская кровь.

— Дэфианс?

Я услышала голос Рути, но не представляла, с какой стороны он доносится.

Я повернулась к зачарованным, подняла руку и начертила символ. Они склонили головы, а затем растворились в тумане. В том самом тумане, который исчез секундой позже, когда я обнаружила, что смотрю в потолок.

Аннетт стояла надо мной с холодной тряпкой в руке.

— О, отлично. Я уже собиралась влепить тебе пощечину, — сказала она.

Я схватилась за ткань и села, пытаясь удержаться, несмотря на головокружение.

— Что за черт?

— У тебя отстраненное выражение лица, — сказала Аннетт.

Я забралась на стул, как будто выпила больше двенадцати порций «Маргариты» — потому что однажды такое уже случилось — и посмотрела на свою бабушку.

— Ты сделала это, — сказала она, сложив руки перед собой. — Ты произнесла заклинание. Ты в безопасности. На данный момент.

— Я при каждом произнесении заклинания буду падать в обморок?

— Я так не думаю. Просто твое тело приспосабливается.

Аннетт, уже ставшая экспертом, кивнула в знак согласия.

— Как долго я была в отключке?

— Всего несколько минут, — ответила Аннетт. Она была худшей лгунье на свете.

Я взглянула на часы ноутбука.

— Я провалялась два часа? — взвизгнула я. Затем почувствовала тепло на щеке. — Аннетт, ты дала мне пощечину?

Вина отразилась на ее лице. Она отвела взгляд и сказала.

— Только одну.

— Ты снова лжешь!

— Ладно, две. Я запаниковала. Ты лежала без сознания. Я была в пяти секундах от того, чтобы вызвать скорую, когда ты очнулась.

Затем я вспомнила, что случилось. Я уставилась на Рути, мой рассудок окончательно помутился.

— Изначальные ведьмы, зачарованные, были из Месопотамии.

— Ну, да, но… подожди, — она подошла ближе. — Ты их видела?

— Да. — Я села напротив нее, кровь стучала в ушах. — Они были потрясающими. Мощными. Величественными.

Рути прижала руки к груди.

— Боже милостивый. Я всегда мечтала встретиться с ними в завесе. Они с тобой говорили?

— Только писали в воздухе.

Как всегда, нетерпеливая Аннетт выпалила:

— Что они сказали?

Я пожала плечами.

— Просто «Королевская кровь».

Рути прикрыла рот руками и закрыла глаза, словно наслаждаясь моментом.

— Джиджи, это, конечно, потрясающе и все такое, но просто галлюцинация, верно? Из-за заклинания? — я знала ответ еще до того, как она заговорила. Он просто потряс меня до глубины души.

— Нет, дорогая. Это была не галлюцинация.

— Что ты сделала? — спросила Аннетт с благоговением в голосе. — Когда они нарисовали символ, что произошло дальше?

— Я вернулась назад. Это напоминало приветствие или тайное подтверждение. И они все мне уже рассказали.

— Настоящую историю? — сказала Рути.

— Да. Ты отлично справилась со своей задачей. — Я несколько минут пожевала губу, затем заговорила. — Рути, не знаю, что ты сделала, но ты спасла мне жизнь. Я бы никогда не дожила до своего первого дня рождения, если бы не ты.

Ее лицо смягчилось, на глазах выступили слезы.

— Это большая честь для меня, Дэфианс.

— И для меня, — сказала Аннетт.

Я встала и подошла к ней. Он скрестила указательные пальцы и направила их на меня. К счастью, это срабатывало только с вампирами. Аннетт попыталась отстраниться. Я все равно притянула ее к себе и обняла.

— Все еще не люблю обниматься, — сказала она, уткнувшись в мой свитер. — Через минуту она повысила голос: — Жжет.

Я обняла ее крепче, прежде чем мне в голову пришла одна мысль.

— Боже, мы должны найти миссис Тоум. Женщину с болезнью Альцгеймера. Возможно, теперь я смогу.

— Конечно сможешь, дорогая. Однако я хотела бы предложить начать с чего-нибудь, что может привести к меньшим человеческим жертвам.

— Ты права. Обручальное кольцо.

На ее лице появилась довольная улыбка.

— Обручальное кольцо.

Я посмотрела на Аннетт.

— Ты готова?

— Давай сделаем это.

Она схватила наши пальто и направилась к задней двери. Судя по всему, Дана Харт жила за Перси, ее дом был на улице Уоррен.

— Подожди. — Я остановилась и повернулась к Рути. — Как мне находить вещи? Например, где взять нужный символ? Какой символ нужен?

— Ну, я могла бы сказать, как находила потерянные вещи людей, но это все равно что учить олимпийского спринтера ходить.

По правде говоря, эта женщина была слишком загадочной.

— Что это значит?

— Тебе не нужно учиться ходить, когда ты умеешь бегать со скоростью света. Это придет к тебе само. Просто сосредоточься на том, чего хочешь добиться.

Аннетт в задумчивости склонила голову на бок. Ничего хорошего это не сулило.

— А как насчет того, если она захочет что-то сделать для других людей? Например, пожелает, чтобы ее подруга съедала дюжину пончиков в день, не набирая при этом вес. Это выполнимо?

Рути одарила ее терпеливой улыбкой.

— Хорошо, ладно, подумай об этом и вернись ко мне.

— Кроме того, ты уже делала это раньше, — сказала Рути.

Мы уже направились к двери, когда она заговорила. Мы развернулись, и я с сомнением на нее посмотрела.

— Нельзя не набрать вес. Это же множество углеводов, Джиджи.

Еще одна из терпеливых улыбок.

— Ладно. Что я уже делала? Находила вещи?

— О, дорогая, ты творила чудеса.

Я вернулась к ней. Или, точнее, к своему ноутбуку.

— Какого рода чудеса?

— Чудесные.

Я снова села за стол, пока Аннетт возилась с застежкой своего зимнего пальто. В Фениксе мы нечасто их надевали.

— Это не помогает.

— Помнишь другие папки?

— О, да, я совсем о них забыла.

— Открой с заголовком «Пропавший ребенок».

Я замерла и долго сидела, прежде чем спросить:

— Я нашла пропавшего ребенка?

На ее прекрасном лице появилась понимающая улыбка.

— Открой.

Я вернулась к папке. В ней было три файла, кроме того, в котором жила Рути. Что было очень странно. Конечно же, один из них назывался «Пропавший ребенок».

Бросив быстрый взгляд на Аннет, которая стояла у меня за спиной, я кликнул на видеофайл. На экране появилось изображение тускло освещенной комнаты. Мне потребовалась всего секунда, чтобы понять, что это гостиная Рути. Я услышала тихое пение и женский плач на заднем плане.

— Рути, что это такое?

Она не ответила. Она не сказала ничего.

Изображение то расплывалось, то фокусировалось. В кадре появилось изображение группы женщин, держащихся за руки вокруг карты. Они сидели на полу, перед ними мерцали свечи.

Тогда одна женщина подняла руку над картой ладонью вниз, растопырив пальцы и проводя над ней по кругу. Пение стало громче, рука женщины задрожала, и, когда камера повернулась, в кадре появилась более молодая версия Рути.

Через мгновение она сжала кулак и согнулась пополам.

— Мне жаль, — сказала она слабым голосом.

Плач стал громче.

— Пожалуйста, — сказала женщина. Ее не было в кадре, поэтому я не могла разглядеть, кто это был. Это не имело значения. Я могла сказать, что она была в отчаянии. Ей было больно. По ее голосу было понятно, какую агонию она испытывала. — Пожалуйста, попробуйте еще раз.

Затем, как будто в этой ситуации не было ничего необычного, в комнату вошла женщина со спящим ребенком на руках, не старше трех лет. Ее едва было видно в верхнем углу кадра, когда она несла девочку к кругу.

Женщина со спутанными темными волосами несла на руках девочку, одетую в розовую пижаму, в руках та держала плюшевого кота. Плюшевый кот до сих пор лежал у меня дома в сундуке.

Мой пульс участился.

Женщина опустилась на колени и осторожно разбудила маленькую девочку.

— Дэфианс, — сказала она мягко. — Дэф, милая, проснись. — Это моя мать? Я пробыла здесь больше двух дней и до сих пор не видела ее фотографии. Даже не попросила показать мне ее, и мне было интересно, почему.

— Не думаю, что нам стоит это делать, — сказала Рути.

— Пожалуйста, Рути, — взмолилась плачущая женщина за кадром. — Я сделаю что угодно. — Она не выдержала и разразилась душераздирающими рыданиями.

Наконец, я проснулась и сразу же забралась к Рути на колени, но почти сразу снова заснула.

Покорно вздохнув, Рути погладила меня по спине.

— Дэфианс, милая, можешь проснуться?

После недолгих уговоров я вздрогнула, затем подняла веки и огляделась, словно впервые поняв, что что-то не так.

Я потерла глаза и взглянула на Рути.

— Милая, сын миссис Хабер пропал. Сможешь его найти?

Я наклонила голову, чтобы посмотреть мимо Рути на, как я предполагала, миссис Хабер. Затем кивнула. Я слезла с коленей Рути и подошла к миссис Хабер. Напряженная до предела, она наконец появилась в кадре.

Подойдя, я взяла ее за руку, но только на мгновение, затем повернулась к карте и, как будто делала это каждый день, встала над ней и начертила в воздухе символ — заклинание раскрытия.

Символ засветился, и я сделала то, о чем пока не знала. Физически перенесла заклинание на карту. Раскрыла ладонь и перенесла заклинание на пергамент.

Как только оно коснулось бумаги, начало распространяться. Молекула за молекулой оно покрывало карту, как густой туман, затем медленно испарилось и исчезло.

— Там, — сказала я, указывая в точку на карте, прежде чем снова забраться на колени к Рути.

Двое мужчин бросились вперед, чтобы посмотреть, куда я указала, как и миссис Хабер — ее действия были безумными, пока она изучала. Мужчины тихо переговаривались. Один из них был молодой версией шефа Меткалф. Он взглянул на Рути, ободряюще кивнул миссис Хабер, а затем убежал вместе со своим напарником.

— Это все? — спросила миссис Хабер, заметно дрожа. — Она уверена?

— Она уверена, — сказала Рути твердым голосом. Она встала, держа меня на руках, и вынесла из комнаты.

— Ты нашла его, — сказала Рути, когда видео закончилось. — Хьюстон пошел туда и нашел мальчика. Они схватили его отца, который, судя по приготовленной лопате, собрался его в ту ночь похоронить.

— Почему? — спросила я с ужасом.

— Битва за опекунство потерпела неудачу.

Временами мне казалось, что я никогда не пойму человеческую психику.

— Он был в порядке? Мальчик?

Она кивнула.

— Благодаря тебе.

Я сидела пораженная.

— И я просто знала? — спросила ее. — Я просто знала, как это делается?

— Да, дорогая. Как я сказала, ты родилась с этим знанием. Для тебя это было также естественно, как для нас дышать. И позволь заверить, благодаря своему дару ты всегда была на высоте.

— Это была моя мать?

Ее губы сжались в тонкую линию.

— Да.

Я кивнула.

— Она была такой хорошенькой. Как и ты.

— Спасибо. Да она была такой. — Рути поиграла с ожерельем на своей шее. — Она была прекрасна.

— Подожди, — сказала Аннетт, сдвинув брови. Она оглядела меня с ног до головы.

— Это ты была на видео?

— Она быстро соображает, — сказала Рути.

— Как лиса. — Я набрала в легкие воздуха и подняла взгляд на Аннетт. — Ты все еще готова к этому?

— Чувиха, я родилась для этого. Ни за что на свете не пропущу.

Я взяла свой телефон, затем меня осенило.

— Джиджи, могу я скачать твое приложение файл на телефон и взять с собой?

На ее прекрасном лице появилось удивление.

— Не вижу причин для отказа. Если буду свободна, конечно.

Выражение моего лица изменилось.

— Почему ты можешь быть занята?

— У меня есть и другие знакомые, Дэфианс.

— Знакомые?

Она прочистила горло, явно испытывая неловкость.

— У меня есть друг.

Настала моя очередь удивляться.

— Серьезно? Ты разговариваешь еще с кем-то?

В этот раз извилины Аннетт работали быстрее моих.

— А этот друг случайно не высокий, сурово красивый шеф полиции?

Рути покраснела. Действительно покраснела. Без капли крови в своем теле она могла краснеть. Онлайн-свидания в загробной жизни казались чем-то неправильным.

— Бабушка!