На другой стороне. Слепцы

Глава третья, научный подход против ксенофобии

Знакомые стены каюты уже не выглядели угрожающими. Некоторое время Лида лежала, не шевелясь, вспоминая часы изнурительного общения с диковинными существами, – если “общение” – это подходящее слово для визуализирования мыслей. Лида ощущала себя опустошенной и надломленной. Ещё никогда прежде ей не доводилось с таким усилием формулировать мысли, придавая им четкие образы.

Превозмогая головную боль, Лида, наконец, поднялась с постели и первым делом решила проверить опустошённый бочонок. Она с удовольствием отметила, что существа вновь наполнили его живительной влагой. Уже зная, как его открыть, она склонилась над ним и, черпая воду ладонями, с жадностью хватала её ртом.

Снаружи девушку ждал обед, или некоторое его подобие. Посреди стола на круглой синеватой подложке высились четыре прозрачные ёмкости, заполненные желе жёлтого, серого и фиолетового цвета. Лида склонилась над желеобразной пищей и принюхалась. Резкого, могущего отбить аппетит, запаха не было. Она взяла лопатку и попробовала немного из контейнера с жёлтым содержимым. Яркий янтарный цвет оказался на вкус как солёный мёд. Это было странное сочетание насыщенной сладости, обильно приправленной солью. Фиолетовое желе было почти безвкусным, и однако напомнило Лиде высокобелковые питательные сиропы, которые она пила во время физической подготовки к полёту на «Циолковском-3». Из-за неприятного серого оттенка девушка долго не решалась попробовать желе из третьего и четвёртого контейнеров. Что странно, пахли они по-разному. Одно походило на гниющие овощи, а второе напомнило домашнее овсяное печенье.

В животе звонко заурчало, и Лида только теперь осознала, насколько голодной она была. Девушка набросилась на ёмкости с фиолетовым и серым желе со вкусом печенья и опустошила их в считанные секунды. Притупив чувство голода, Лида неспешно лакомилась сладко-солёным янтарём.

– Я тоже не смог это есть, – рассмеялся Джаред, показывая пальцем на нетронутый контейнер желе. – Пахнет, как стухший салат.

Он стояла посреди своей камеры и вытирал полотенцем лицо и голову.

– Так лучше, – ответила Лида, обратив внимание на бритый подбородок своего сокамерника. – Виски несимметричные, – заметила она, присмотревшись к новой, коротко стриженной прическе.

Финниган поблагодарил девушку и вернул ей нож, аккуратно толкнув его по полу.

– Что они с тобой делали? – спросил он обеспокоенно.

Финниган, полагал, что его сокамерницу подвергли тем же манипуляциям, но ему было важно узнать, испытала ли она такой же ужас и как относиться к тюремщикам.

– Это было странно, – протянула Лида.

Слизав с лопатки последнюю каплю медового десерта, она отставила контейнер в сторону и подошла к решётке. Коротко и не углубляясь в детали, Лида рассказала, как существа, используя электрические импульсы головного мозга, поведали об истории их развития.

– Потом они попросили меня рассказать о себе, – сказала Лида. – Это было несколько сложно, но кое-что у меня получилось им показать. Правда, потом у меня разболелась голова.

Джаред закивал головой.

– Да, ощущения от контакта не из приятных. А что ты скажешь о них?

Лида призадумалась и опустилась на пол, облокотившись на решетку.

– Эта цивилизация зародилась в тумане газового гиганта, – тихо сказала Лида.

Ей всё ещё не хватало британских слов, чтобы выражать свои мысли правильно. Но сейчас, после контакта с иной цивилизацией, после всего, что они поведали о себе, у Лиды вовсе не было слов.

– Не представляю, каким образом это возможно? – удивился Финниган.

Он поднялся и, выговаривая слова с нетерпением, подошёл к решётке.

– Планета с такой плотной атмосферой находиться на невероятном удалении от своей звезды. И я даже не знаю, какое давление на поверхности… Просто, как это возможно, чтобы там зародилась жизнь?

– Так же невероятно, как и возникновение жизни на Земле. Но мы есть. И они есть, – ответила Лида. – Но, скорее всего, дело в том, что поверхность гиганта под всей толщей газа имеет твердую структуру и содержит воду или аналогичный растворитель. Что самое важное, я думаю, воздух над поверхностью согрет до оптимальной температуры с помощью геотермальных источников. Мы с тобой там не выжили бы. Но эти существа зародились в таких экстремальных условиях, сумели к ним приспособиться и даже построить цивилизацию устремлённую в космос.

Финниган внимательно слушал рассудительную речь девушки, после чего спросил:

– Так ты не боишься их? – в голосе его прозвучало удивление и разочарование.

– О! Поначалу я была напугана до смерти, – воскликнула Лида. – Но это ведь естественно – бояться того, что тебе не знакомо. Пока я была в их лаборатории, мне удалось немного узнать этих существ. И знаешь… – Лида подумала несколько секунд и продолжила. – Они сделали так много для нас… Не думаю, что они примитивные уничтожители, готовые растерзать всё незнакомое.

– Что ты имеешь в виду? – возмутился Финниган.

Он был напуган и искренне не понимал, почему Лида другого мнения. В груди Джареда поднялась буря недовольства и он в сердцах ударил кулаками по решётке.

– Что они, по-твоему, сделали для нас? – вопрошал он.

Лида удивленно наблюдала за британцем, бурлившим эмоциями.

– А ты оглянись, – спокойно отвечала Лида. – Эти каюты из моего корабля. Его разнесло на куски. Но они нашли фрагменты, изучили их и поняли, для чего те предназначаются. Эти существа воссоздали привычную для человека обстановку, полагая, что так мы пойдём на контакт с большей лёгкостью. Я думаю, что это их способ помочь нам. Потом – вода. Не знаю, возможно, в их мире она также является основой жизни. Возможно, они тоже употребляют её. А если нет? Выходит, они, просто изучив химический состав наших тел, пришли к выводу, что нам она просто необходима! Вот! – вдруг воскликнула Лида, вспомнив своё самое яркое изумление. – А сенсорная метка для отпечатка пальца?

– На Земле эту технологию используют почти полтора столетия, – заметил Финниган.

– Да, но откуда им об этом знать?! – спросила Лида, многозначительно поглядев британцу в глаза.

Финниган растерянно пожал плечами и не нашел, что ответить. Иного Лида и не ожидала. Примитивный мужлан, незнакомый с простыми научными методами исследования – наблюдение и анализ. Он основывает свои суждения на примитивных понятиях “свой-чужой” и инстинктивных реакциях лимбической системы.

Но даже такой пробел в знаниях не помешал британцу отправиться в космос и даже оказаться на другой стороне пылевого облака. Лида вздохнула, ощущая неприятное чувство досады, связанное с десятилетием кропотливого изучения астрофизики и защиты докторской степени.

Однако, сказала себе Лида, весь объем знаний не стоит ничего, если гордиться им впустую и не пытаясь каким-либо способом его применить. Девушка поднялась на ноги и заходила вдоль решетчатой перегородки. Она решила помочь своему сокамернику понять то, что было известно ей.

Лида старалась рассуждать, отстранившись от собственных эмоций и прибегая к холодной логике.

– Давай подумаем, – произнесла девушка, пожалуй, с излишним дружелюбием. В конце концов, перед ней был взрослый мужчина, а не мальчишка. – Что насчёт еды? Вкусовые добавки – это второстепенный компонент. Но я точно убеждена, что это странное желе содержит достаточное количество белков, жиров, углеводов, витаминов и прочего, что необходимо человеку для поддержания жизни.

– Допустим, – протянул Финниган, не готовый согласиться с мнением ученой девчонки.

– И потом, мы с тобой дышим, – продолжала Лида. – Где бы мы не находились, для нас создали систему фильтрации воздуха, пригодного именно для нас с тобой.

– С чего ты взяла? – все ещё недоверчиво спросил Джаред.

– Ты же заметил, что эти существа были одеты в скафандры?!

Британец кивнул головой. Он стоял, внимательно слушая доводы Лиды, и покусывал нижнюю губы.

– Скорее всего существам нужен другой состав воздуха для дыхания, если они относиться к аэробным живым организмам. К тому же, мы и они развивались в совершенно разных экосистемах. И мы можем нести в себе бактерии и вирусы, способные уничтожить всю их популяцию. Это же относиться и к ним. Так что, построив для нас изолированное помещение и используя защитные костюмы, эти аборигены соблюдают эколого-санитарные нормы первого контакта.

– Хм… вроде бы все звучит правдоподобно, – Финниган в задумчивости почесал голову пальцами обеих рук, взъерошив коротко стриженные волосы.

Он нащупал ненавистные залысины и, словно опомнившись, торопливыми движениями пригладил волосы, надеясь спрятать своё старение от посторонних глаз. Финниган подошел к решетке вплотную и прижался лбом к холодному металлу, обдумывая слова сокамерницы.

– А как насчёт этих решёток? – воскликнул Финниган, найдя, как ему показалось, нестыковку в логике Лиды. – Как бы хорошо эти существа к нам не относились, мы всё ещё являемся подопытными крысами!!

– Возможно, эти решётки для нашей же собственной безопасности, – предположила Лида.

– Не представляю, к чему бы им беспокоиться о моей безопасности?!

Лида широко улыбнулась.

– Разве не ты пытался покончить с собой?

Финниган грязно выругался и снова стал прогуливаться по своей камере. При всей разумности доводов Лиды, Джаред не был готов согласиться с ней.

– В твоих словах есть что-то разумное. Но что, если ты заблуждаешься? И вот ещё тебе пища для размышлений, – злорадствовал Джаред. – Я почти уверен, что мы не первые их пленники!

Лида замерла, словно её загипнотизировали слова оппонента. Даже мысли в один миг развеялись, как сухая листва осыпается с деревьев под нажимом осеннего ветра.

Пройдя непростой путь от Земли до пылевого облака, столкнувшись с настоящей целью их миссии и оказавшись на задворках звёздной системы Денеба, Лида полагала, что она, – в числе сотни павших экспедиции, – была первым человеком в этом регионе Млечного Пути. Встреча с другим человеком, британцем, всерьез озадачила её, и несколько задела чувство гордости. Но вдруг Финниган прав, и здесь уже бывали другие люди?! Да нет, такого просто не может быть, сказала себе Лида, и на её губах проступила усмешка самонадеянности.

Без лишних слов девушка попросила британца пояснить сказанное, и тот рассказал о шести пропавших экспедициях Королевства на эту сторону аномалии.

– То есть, всё это время вы знали, что это не просто облако пыли и даже отправляли исследователей на эту сторону?! – удивилась Лида.

– Это все знают. Новые учебники в школах публикуют с учетом этого открытия, и дети даже делают доклады на тему собственного взгляда на аномалию. Думаю, никто из них не приблизился к истине, как мы с тобой, – Джаред коротко рассмеялся.

Он поглядел в растерянные глаза девушки и вспомнил своего друга.

– Макс был прав, когда рассказывал о жизни в Содружестве. Вас действительно держат на коротком поводке. Слушай, а сколько вы добирались от Земли до аномалии? – зачем-то спросил Финниган.

– Наш порт расположен в поясе астероидов. Оттуда мы летели чуть более шести месяцев до пояса Койпера, – честно ответила Лида.

– Мы с друзьями оказались в облаке через три недели после старта с марсианской орбиты.

Джаред не пытался хвастаться. Он решил, что таким примером сможет доказать своей компаньонке, что знает куда больше, чем ей кажется. Финниган уже успел заметить горделивое выражение на лице сокамерницы и уловил снисходительные интонации в её голосе. Всю эту заносчивость, как Финниган решил для себя, Лиде обеспечивала ученая степень.

Почесывая жёсткие волосы на затылке, Лида озадаченно ходила кругами по своей камере. Она обдумывала то, как сильно отставало её родное государство в развитии. Днём и ночью пропаганда Содружества убеждала своих граждан, что они – и только они! – являются лидерами в индустрии космоплавания. На деле же их технологии отставали от Королевских на несколько поколений. Три недели вместо шести месяцев. Какой позор!

Лида закрыла лицо руками, словно это могло избавить её от осознания собственной ограниченности и стыда за свою родину. Разумеется, по одному только желанию избавиться от чувства стыда и разочарования было невозможно. Лида тряхнула головой и взяла себя в руки. Как им это удалось, спрашивала она себя. Особое топливо? Облегченный конструкция корабля?

– Тахионный ускоритель? – спросила Лида британца.

– Я плохо разбираюсь в устройстве двигателей, но «Лингана», кажется, была оснащена именно таким типом.

– В нашей госкорпорации инновационных технологий пока только работают над его разработкой, – устало выдохнула Лида. – Ещё даже опытного образца нет.

– Королевство тоже не владеет этой технологией. Её создателем является частная компания, которая и выделила нам с друзьями одни из своих звездолётов.

Лида рассмеялась.

– В Содружестве узнали о том, что какая-то частная компания из Королевства отправила группу астронавтов к краю Солнечной системы и сдвинули сроки отправки «Циолковского-3». Мы вынуждены были лететь в не достроенном корабле.

Финниган развёл руками.

– Мы лишь хотели заработать немного денег, – ответил он извиняющимся голосом. – Гонка вооружений это не про нас с друзьями. Компании нужны были добровольцы, а нам – корабль. И хочу заметить, – продолжал Джаред, – нас на это вынудила монополия Содружества на владение каллистинианской рудой. Мы отважились отправиться на другую сторону в надежде раздобыть руду.

Лида усмехнулась.

– Иными словами, мы сами виноваты.

– Я этого не говорил, – поспешил оправдаться Финниган. – Я только хотел подчеркнуть, что ведя образ государства отшельника с маниакальной склонностью к монополии и мировому господству, Содружество вредит само себе.

Лида пожала плечами. Скорее всего так и было. Запертые в отфильтрованном информационном коконе, они в Содружестве ничего не знали ни о других странах, ни о внешней экономике и политике. И спорить или рассуждать о том, что ей неизвестно сейчас не было никакого смысла.

– Значит, – сказала Лида, – были и другие экспедиции на эту сторону?

– Именно. И из шести вернулась только одна, последняя. Приблизительно шестьдесят человек исчезли без вести, и теперь мне кажется, что какая-то часть из них попала к нашим новым друзьям.

– И вот почему они так много знают о нашей физиологии, – заключила Лида.

Понурив плечи, она тоскливо прощалась со своей изначальной идей о дружелюбных инопланетянах.

– И, тем не менее, они пытаются общаться с нами! – воскликнула она, вспомнив об испытаниях, которые существа проводили с ней. – Они поняли, что мы не сможем понимать друг друга, изъясняясь посредством речи. И, возможно, спроектировали интерфейс мозг-компьютер, чтобы знакомиться с нами, используя визуальные образы.

– Неокортексный рекордер, – сказал Финниган. – Аппарат считывает бета волны головного мозга, а адаптер переводит их в видимое изображение. Это довольно старая технология. Его даже используют семейные психологи, – Джаред застенчиво улыбнулся, но видя замешательство в глазах сокамерницы, пояснил. – Когда-то мы с женой ходили к такому специалисту. На сеансе по улучшению взаимопонимания между супругами доктор применял неокортексный рекордер, чтобы мы могли увидеть себя глазами партнёра. Это должно было нас сблизить.

– У нас даже такого нет, – вздохнула Лида.

Ей было не интересно слушать о трудностях в супружеских отношениях. Её беспокоило то, насколько технологии Содружества примитивны в сравнении со всем остальным миром.

Она попыталась отвлечься от этих мыслей.

– Существа нашли способ общаться с нами, – рассуждала Лида вслух, – и построили этот рекордер. И это лишь доказывает, что для общения между собой им не нужно ничего подобного.

– Ты всё равно хочешь верить в их «гуманизм»? – уточнил Джаред.

– Гуманизм тут ни при чем. Просто я думаю, что они раса учёных, на несколько тысяч лет опережающих человечество в развитии. Если для изучения нашего вида им потребовалось проводить опыты на первых образцах, то в этом, как раз таки, нет ничего странного или пугающего. Я допускаю, что первые люди, с которыми они познакомились, умерли от недостатка кислорода, или от голода, или от жажды, прежде чем существа определили подходящие условия для нашего содержания. Но я убеждена, что в действиях абориген не было ни капли злого умысла.

Финниган долгое время обдумывал слова сокамерницы. Ему был не свойственен научный подход в решении любого рода задач. Джаред обладал такими чертами, как торопливость суждений и импульсивность действий, которые, как правило, мешали ему всецело и глубоко изучить возникшую перед ним проблему. Лида заставила его взглянуть на ситуацию под другим углом, но он не был готов начать доверять незнакомым существам так скоро.

– А правду говорят, что в Содружестве каждый обязан пройти военную службу? – спросил Джаред вдруг.

– Не совсем так. Но без военного звания я не попала бы в экспедицию. А так у меня докторская степень по астрофизике.

Финниган улыбнулся своей догадке – его новая подруга была доктором астрофизики!

– А ещё я изучала курс космобиологии. Наш профессор учил нас абстрагироваться от привычных нашему пониманию принципов возникновения жизни, – продолжала Лида.

– Что это должно значить?

– Я объясню, – Лида снова уселась на пол вплотную к решётке. Джаред последовал её примеру. – Мы углеродная форма жизни. Для дыхания нам нужен воздух с определённым соотношением кислорода, азота, водорода и углекислого газа. Нам нужна вода и нужна еда, содержащая главным образом белок. Эта основа нашей жизни. Но так случилось, потому что мы эволюционировали в установленных условиях, созданных нашей планетой. Разумеется, учёные космобиологи многие десятилетия опираются на эти определения, когда ищут планеты, пригодные для человека. Но во Вселенной огромное множество звёзд, окружённых ещё большим количеством планет. И всегда есть вероятность, что на одной из них, – с непригодными для человека условиями, – может зародиться и развиваться жизнь. Эти существа зародились на газовом гиганте. Высокое давление, плотный слой газов, отсутствие звёздного света, сильное притяжение и, наверное, ещё много того, о чём мы не знаем, словом, всё это не помешало зародиться жизни. Я полагаю, что они рождаются слепыми.

– Это же абсурд! – рассмеялся Джаред. – Ты видела их глаза!

– И ты тоже, но почему-то тебя ничто не насторожило. А между тем, они никогда не моргают. Несколько часов к ряду они держали меня перед экраном, показывая свой мир и знакомясь с тем, из которого прибыла я. Наблюдая за ними, я обнаружила, что им не нужно моргать.

– Все живые существа моргают! У рептилий для этого даже есть три века.

– А у рыб? – задала Лида встречный вопрос.

Финниган призадумался.

– Но не о рыбах речь, – продолжала Лида. Я думаю, что существа рождаются слепыми, в привычном для нас понимании. Однако они обладают куда более развитым чувством ориентации в пространстве, возможно, используют ультразвук. Бугорки на их лицах и черепах это органы осязания. То, что мы приняли в качестве глаз, является имплантированным камерами видеонаблюдения. Объектив камеры не может моргать.

Джаред озадаченно притих.

– Но откуда они взяли форму, вид, строение зрачка? Великий космос! Да он даже расширяется и сокращается как у нас!

– Именно. Твои слова о том, что здесь уже были люди до нас с тобой, заставляют думать, что они изучили строение человеческого органа зрения. И впечатлённые его совершенством, существа изобрели такой механизм, который внешне имитирует глаза. Не могу с уверенностью сказать, является ли это устройство атрибутом украшения, или оно подключено к их мозгу.

– Могу привести ещё один пример в пользу моей теории, – продолжала Лида. – Существа воспринимают окружающий мир монохромным. И в качестве доказательства здесь может служить тот самый экран, строящий объемные изображения из черно-белых точек.

Финниган согласно кивнул. Объяснения Лиды, опиравшиеся на логику и здравое суждение, лишили его иррациональной необходимости спорить и доказывать свою правоту, основанную лишь на чутье и ксенофобии.

– Как думаешь, – спросил Джаред, – где мы находимся? На их планете?

– Тут у меня нет чёткого ответа, – Лида зевнула и потянулась.

Долгая беседа серьёзно вымотала её.

– Но могу сказать, что мы точно не на газовом гиганте. И не на орбитальной станции или корабле, потому как притяжение здесь превосходит приемлемые для искусственной гравитации значения. Возможно, мы на одной из лун.

Лида поднялась, и, пожелав британцу хороших снов, отправилась в свою каюту.