На благо чужого мира. Выходец

Глава 1

Нет лучше времени в жизни, чем веселые, беззаботные студенческие годы, особенно когда сдана летняя сессия, подтянуты все хвосты, закончена практика и наступили летние каникулы. А если к тому же отдых на этих каникулах щедро оплачен любящими (ну чего скрывать, и любимыми) родителями, то жизнь прекрасная штука как не крути. И отдых этот не где-то в селе у бабушки, даче или в старом санатории, чудом выживающем в постсоветском пространстве, а в Европе. Целый месяц в этом волшебном крае старых городов и волшебных замков, золотых пляжей и ультрамодных, современных ночных клубов. Чехия, Германия, Франция, Греция, Италия и, наконец, Испания…

Следствием же активного отдыха в малознакомых для молодого туриста местах бывает утреннее просыпание с жуткой головной болью и неприятной сухостью во рту. Конечно, такими симптомами вряд ли можно удивить студента, однако если к ним еще и прибавляется полное не узнавание окружающей обстановки, то вывод напрашивается только один – вечерний загул удался.

Вот примерно в таком состоянии и очнулся Николай Борисович Кукушкин, однако к своему глубокому разочарованию не в постели своего гостиничного номера, и даже не в постели с незнакомой девушкой, а посреди зеленой полянки в каком-то лесу. Парень никак не мог представить, сколько времени ему пришлось проваляться под открытым небом, и как вообще он тут оказался. Благо хоть погода располагала к такому отдыху прямо на земле, поэтому Николай не успел замерзнуть.

С кряхтением и немного усилившейся от движения головной болью студент все-таки смог принять сидячее положение и обнаружил, что тело хоть и не успело замерзнуть, зато здорово занемело. В правой руке, как оказалось, он держал свой старенький цифровой фотоаппарат. Пару секунд парень немного с удивлением смотрел на него, а потом положил рядом с собой на траву. По привычке поправив съехавшие очки, через мгновение он их снял и внимательно осмотрел на наличие повреждений. Повезло, очки были целы. Наручные часы показывали половину двенадцатого, но присмотревшись, Кукушкин понял, что они остановились. Спина ощутимо побаливала, так как валялся он, по всей видимости, на своем рюкзаке, который так и остался висеть на плечах. Этот факт его несказанно обрадовал, как и обнаруженные в одном кармане джинсов бумажник и документы, а в другом – мобильный телефон, правда с севшим аккумом. Документы и деньги были при нем, а это уже хороший повод для радости. Особенно если ты очутился непонятно где и неизвестно каким образом.

Подумав об этом, Николай попытался вспомнить, что случилось до его выпадения из реального мира. И вроде ж ничего особенного: гулял со своей группой по Рупиту, нудный гид со скучающим видом рассказывал местные легенды о городке, а он фотографировал дома и улочки… А вот что случилось после того, как он завернул в проулок запечатлеть понравившийся ему балкончик, он никак не мог вспомнить. Вроде по голове его ничем не били, с незнакомцами не пил и не зависал в стремных местах. Кажется, он фотографировал дом, фотографировал балкон, а потом… а потом… а, да! Вдруг все заволокло синим туманом, и… И все, дальше он ничего не помнил.

«Что ж было потом? Может, перегрелся и потерял сознание? Или на меня упал балкон, или сзади кто-то стукнул?» – усиленно напрягал память Кукушкин, отчего голова разболелась еще сильнее. «Или нет! Шел, шел, упал, очнулся - гипс!» – нервно про себя пошутил парень, вспомнив старый фильм, любимый родителями. Однако на всякий случай ощупал на наличие повреждений голову, осмотрел ноги и руки, а потом энергично подвигал ими, разгоняя от долгого лежания застоявшуюся кровь.

«Но если я от перегрева упал в обморок, то почему я теперь среди леса, а не в том же переулке? Местные что ли ограбили? Да нет же, вроде все на месте». Кукушкин даже попытался включить фотоаппарат, чтоб посмотреть последние снимки: мало ли что на них будет, вдруг это прольет свет на то, как он сюда попал? Однако аккумулятор фотоаппарата был разряжен, как и в телефоне. На всякий случай он решил порыться в рюкзаке, но там обнаружилась лишь кое-какая еда да личные вещи.

Выпив уже теплой и выдохшейся минералки, найденной в рюкзаке, Кукушкин огляделся на этот раз уже повнимательнее. В общем, ничего особенного: лес как лес, обычная полянка с зеленой и слегка примятой травой в том месте, где он лежал. Разве что не столь жарко как в самом городке, ну да оно и понятно – лес, прохлада, тень высоченных деревьев.

С невеселыми мыслями и зарождающимся чувством тревоги парень закинул минералку, фотоаппарат и временно ненужный мобильник в рюкзак. К тому же, давно пора было решить, что делать в сложившейся ситуации. Не до темна ж ему сидеть в ожидании людей, пытаясь вспомнить, где он так напился или перегрелся, и почему он тут оказался. А вспоминать вчерашний день можно и на ходу, никуда уж теперь не денется. И будучи по своему характеру больше оптимистом, Кукушкин решил, конечно же, выйти поближе к населенному пункту, а так как он не особо умел ориентироваться по солнцу, теням, мху на деревьях и тому подобным премудростям то поступил просто – пошел вперед.

С первых шагов ему показалось, что в лесу стоит какая-то неестественная тишина: деревья не скрипят, птицы не поют, насекомые не жужжат и даже звуки его шагов звучат как-то приглушенно, будто в уши набита вата или одеты плотные наушники. Но по мере продвижения звуки природы возвращались, словно он выходил из звуковой воронки, или кто-то постепенно повышал громкость на телевизоре. Через несколько минут ходьбы уже вовсю пели птицы, слышались какие-то шорохи в траве, а один раз, проходя мимо дерева, Кукушкин заметил маленькую ящерку на ветке, раздувшую складку на шее и издающую шипящие звуки. Отметив про себя, что местная рептилия весьма похожа на плащеносную ящерку[1], он все-таки не стал задерживаться и продолжил свой путь.

Погода была замечательной, не удушающе жарко как в Рупите и теплый ветерок приятно обдувал вышагивающего среди деревьев студента. Голова, наконец, перестала раскалываться на тысячи кусочков и мысли давались уже не с таким трудом.

На ходу Николай размышлял о том, как же все-таки он очутился в этом лесу. Иногда ему на ум приходили совсем уж глупые мысли – начиная от дурацкой шутки ребят из его туристической группы и заканчивая попыткой похищения террористами либо инопланетянами. А так как ни зеленым человечкам, ни мировым экстремистам обычный интеллигентный студент вроде бы ничего плохого не делал и денег не должен, то он все больше и больше склонялся к тому, что стал жертвой какой-то шутки. Чтобы хоть как-то развлечь себя по пути, Кукушкин начал строить планы об ответном розыгрыше.

Побродив, таким образом, по лесу около часа и уже начав отчаиваться он, наконец, слева заметил просвет и направился в ту сторону. Выбравшись из кустов, разросшихся под деревьями, студент оказался на неширокой просеке, проходящей через лес.

- Ф-фух, теперь бы только людей повстречать, и все уж точно наладится, - пробормотал он.

Решив перед дальнейшей дорогой немного передохнуть, а заодно и провести более полную ревизию в рюкзаке, Николай уселся на мягкую траву рядом с тропой. Неизвестно, сколько ему придется вот так проблуждать, поэтому любой предмет, который облегчит ему данную ситуацию, будет полезен. Пара сникерсов, пачка чипсов и банан напомнили о том, что со вчерашнего дня он так ничего и не ел.

Отложив воду, банан и один шоколадный батончик чтоб перекусить, остальное Кукушкин засунул обратно в рюкзак. Помимо этого, в рюкзаке оказались кепка, которую он тут же надел, путеводитель по интересным местечкам Каталонии, расческа, швейцарский нож, маленький блокнот с ручкой, разряженные фотоаппарат с телефоном, пачка влажных салфеток, зажигалка с логотипом местной гостиницы и небольшой рулон туалетной бумаги – частый предмет багажа любого опытного туриста. Последняя находка так вообще прибавила оптимизма – не придется, как дикарю листочками пользоваться, тем более как информирует интернет, не всякая земная флора может быть безвредной для человеческого зада.

Неспешно жуя слегка подтаявший сникерс, он никак не мог сосредоточиться на сложившейся ситуации, ему все не давал покоя один навязчивый звук, выбивавшийся из окружающего чириканья, жужжанья, шелеста и шорохов. Поняв, что источник звука находится совсем рядом от него, студент огляделся и позади себя увидел сидящую на небольшом камне ящерку, практически такую же, как и ту, что заметил ранее на дереве, только поменьше и с более яркой складкой на шее.

Ящерка не отрываясь смотрела на него, замерев с открытой пастью и поднятым кожаным воротником, издавая при этом шипение. Это выглядело немного смешно со стороны, учитывая, что размеры рептилии были существенно меньше, чем должны быть – всего сантиметров десять или пятнадцать в длину. Кукушкин протянул к ящерице руку, но не успел дотронуться, как она, не отрывая своих желтых глаз от него, встала на задние лапки, зашипела еще громче и даже плюнула, благо плевок не долетел до него.

«Вот уж не знал, что в Испании водятся плащеносные ящерицы, к тому же еще и карликовые!», – подумал Кукушкин, и вслух обратился к ней:

– И откуда ты такая странная?

Однако ящерица не снизошла до ответа, а только продолжала таращиться на него и шипеть.

– Ну и ладно, сиди себе сама. - И парень стал наблюдать за рептилией, постепенно заканчивая свою трапезу.

Дожевывая банан, он вспомнил о том, что один из его друзей по школе держал как-то парусную ящерицу, и решил попробовать угостить местного представителя агамовых. Отломав маленький кусочек банана, Кукушкин быстро положил его на камень перед рептилией и отодвинулся подальше, чтоб поменьше смущать ее своим присутствием и стал ждать. Вначале ящерица продолжала шипеть, но принюхавшись, все ж умерила свою агрессию и сжевала с явным аппетитом почти весь кусочек банана. Решив рискнуть, студент быстро накрыл ее кепкой, и вытряхнул в одно из отделений рюкзака, бросил туда же оставшийся кусочек банана и быстро закрыл отделение на молнию. «Вот только доберусь до цивилизации, с твоей помощью обязательно прикольнусь над девчонками из группы, а еще лучше – подложу нашему гиду, который прямо до смерти боится всяких рептилий, хоть разбавит свой нудный монолог визгом, - ухмыльнулся про себя Кукушкин».

Немного отдохнув, студент двинулся дальше, наугад выбрав левое направление по тропе. Как он посчитал, любая дорога обязательно откуда-то идет и куда-то приводит, и в какую б сторону он не пошел, то все равно должен выйти к людям. Однако даже после часа ходьбы парень все равно еще никуда не пришел. Все больше мрачнея, он продолжал свой путь, делая небольшие остановки, чтоб выпить минералки и перевести дух. При очередной короткой остановке, когда воды уже почти не оставалось, Кукушкин услышал впереди какой-то звук, похожий на стук копыт. Вначале он подумал, что ему это кажется от усталости, но топот приближался и не успел парень обрадоваться, что все же кого-то нашел или его нашли, как показались всадники.

Конный патруль выехал из-за поворота лесной тропы и сбавил темп, увидев странно одетого молодого человека. Капитан разъезда Пиррэт Гролс, следуя «Кодексу Встречи» отдал незаметную для чужака команду, и всадники приблизились, взяв пришлого паренька в полукольцо, насколько позволяла местность. Пока удивленный чужак глазел на него и патрульных, ир Гролс также успел рассмотреть его и слегка расслабился. Паренек не представлял опасности, его поведение не выказывало агрессии, да и ничего похожего на оружие у него ни в руках, ни на виду не было.

С виду он был роста выше среднего, пожалуй, даже высокого, но очень уж худощавый, темно каштановые слегка волнистые волосы выбивались из-под маленького, смешного головного убора с небольшим козырьком. Темные глаза, расширенные от удивления, смотрели на командира патруля из-за прозрачных квадратных линз в тонкой металлической оправе. Наверно зрение у юнца не очень хорошее. Одет он был в светло-синие плотные штаны и странную песочного цвета рубаху с обрезанными рукавами, ноги обуты в не менее странные разноцветные полуботинки со шнуровкой. За плечами, на лямках, висела зеленая торба с множеством карманов. В общем, вид у парня – самый что ни есть безобидный, смешной и даже немного глуповатый.

Вначале Николай подумал, что он встретил местных жителей, совершающих конную прогулку. Потом, когда всадники немного приблизились, решил, что это конный разъезд лесников. Однако, когда они подъехали к нему вплотную, то стало ясно – это вовсе не егеря. Внешний вид всадников не просто удивил парня, а поверг его на короткое время в ступор. Кукушкин даже на мгновение забыл про то, что надо дышать, с открытым ртом и весьма глупым видом он стоял и рассматривал их. А посмотреть имелось на что.

Все всадники были одеты в грубоватую, но крепко сшитую одежду на первый взгляд из натурального материала: кожаные коричневые куртки, в тон им плотные широкие штаны, высокие сапоги с отворотами из толстой черной кожи, а на руках перчатки. Но не одежда так удивила студента (хотя, и она была, мягко говоря, странновата) - поверх курток надеты короткие вороненные стальные кирасы, головы всадников защищали шлема с небольшим гребнем, нащечниками и коротким козырьком. Кирасы накрест пересекали широкие кожаные ремни с множеством кармашков, которые судя по их объему, точно не пустовали. Но и это еще оказалось не все - в довершение всего всадники были обвешаны целой горой старинного оружия, которому самое место в музее. Некоторые из них в руках сжимали короткие копья с широкими, длинными наконечниками похожими то ли на протазан, то ли на рогатину. Другие в руках держали короткие кавалерийские ружья (даже скорее мушкеты, поправил себя Николай), почти у всех мужчин на поясе в ножнах висела или длинная шпага, или палаш, а с другого бока кинжал. У пары человек – длинные тесаки. К тому же у этих кавалеристов в седельных кобурах виднелись рукоятки пистолетов, у многих еще и за поясом. Все оружие несмотря на то, что ему было место в музее, имело новый и крепкий вид - сразу видно, что за ним ухаживают, а также часто и с умением пользуются.

Пока Кукушкин рассматривал всадников, те, словно как по команде взяли его в полукольцо, держа оружие наготове и внимательно поглядывая как по сторонам, так и за парнем. Немного увлекаясь историей войн, а также средневековым оружием и доспехами, Кукушкин мог бы сказать, что всадники напоминают ему то ли конкистадоров, то ли железнобоких Кромвеля[2].

Все еще не веря своим глазам, многострадальный студент все ж обрадовался всадникам – хоть какие-то, но люди. И они обязательно выведут его туда, где есть телефон или электричество чтоб зарядить мобилку, ну и другие блага цивилизации. Конечно, мужики эти странно одеты. Хотя мало ли, вдруг в Рупите или его окрестностях для туристов решили небольшое шоу сделать, или фестиваль у них там?

В глазах Николая ряженые не выказывали какой-либо агрессии и некоторое мгновение лишь сами с интересом его рассматривали, а потом немного разъехались в стороны, видимо дав дорогу их командиру.

То, что этот худощавый мужчина лет сорока главный, бросалось в глаза сразу, и по его более добротно пошитому мундиру, и по тому, что помимо кирасы на нем еще латные плечи и сегментные перчатки, на голове у него был не шлем, а красивая широкополая шляпа с большущей серебряной брошью и пером. Образ командира дополняла витая золотая цепь с каким-то медальоном и украшенное оружие. К тому же весь его облик, начиная от твердого и уверенного взгляда, которым он смотрел на всех и, заканчивая легкой непринужденностью, с которой он сидел в седле, придерживая шпагу, говорил о том, что этот человек привык командовать.

«Наверно, какой-то бывший военный, – подумал парень, – или быть может очень хороший актер, выглядит прямо как настоящий аристократ». Студент даже немного стушевался под таким взглядом, покраснел и закашлялся. Пауза затягивалась, всадники не спешили заговорить с Николаем, а только молча его рассматривали, как бы ожидая от него первых слов.

- Buenos dias, amigos[3]! – выдавил, наконец, из себя заученную на испанском фразу Кукушкин. – Рупит? Turista ruso[4], гулял-гулял, заблудился. – Он сам не заметил, как от волнения перешел на русский.

Поняв, что его не понимают, парень начал показывать пальцем то на себя, то на лес и руками размахивая по сторонам, попытался с помощью жестов и мимики объяснить им, что потерялся и хочет вернуться в город.

Странные люди, немного успокоившись, стали переглядываться, а один даже глядя на то, как парень пытается им что-то рассказать, начал откровенно улыбаться. Тут уже и восседающий на коне перед студентом командир обратился к Кукушкину на каком-то языке, явно с каким-то вопросом. Потом спросил что-то еще, но скорее всего уже на другом известном ему языке.

- Не понимаю, - удрученно развел руками парень, поняв, что ряженые разговаривают не на испанском.

Попытка не увенчалась успехом. Еще пара более вразумительных фраз на английском, коим Кукушкин весьма замечательно владел также остались явно непонятыми. Разве что справа от главного, дядька с длинными рыжими усищами, свисающими по бокам такой же ярко-рыжей бороды, который первый начал улыбаться Николаю, слегка нахмурился, как будто что-то вспоминая. Остальные же ряженые мужики только пожимали плечами, поглядывали на командира, ожидая его решения, и тихонько переговаривались между собой на том же непонятном языке. Тут Кукушкину пришла в голову мысль, что вероятно они говорят на каком-то местном диалекте.

И оставив все попытки к устному объяснению, он опять стал активно жестикулировать. Командир, наконец, окончательно уверовал, что ни на одном из знакомых им языков они друг друга не поймут, и в свою очередь стал показывать знаками заблудившемуся парню, чтоб он следовал с ними. Через минуту оживлённого перемахивания руками и общения с помощью пантомимы и мимики до студента, наконец, дошло, что от него хочет этот местный актер с повадками матерого вояки. И он с готовностью начал кивать головой, мол «все понял и готов следовать за вами, ведь вы меня отсюда выведете в так сказать светлое будущее, ну или как минимум к благам цивилизации».

Тут уж и этот всадник позволил себе сдержанную улыбку и что-то громко сказал на своем языке, но обращался он уже не к студенту, а к своим людям. Те немного посторонились, пропуская совсем еще молодого парня верхом, держащего в поводу рыжего конька, по всей видимости, их запасную лошадку. После чего главный обратился к Кукушкину опять с помощью знаков – мол, милости просим в седло, транспорт подан – и выжидающе продолжил смотреть на него. Молодой человек понял, что от него хотят и без страха подошел к свободной лошади.

- Что может быть лучше, чем конная прогулка на свежем воздухе – громко и с улыбкой сказал он вслух, а потом немного тише добавил, обращаясь уже к коню – надеюсь, ты меня не скинешь, я сто лет как в седле не сидел.

Парень привычным движением поставил левую ногу в стремя, и закинул себя в седло, подобрав в левую руку повод, правой рукой он показал ожидающим ему всадникам большой палец в надежде, что этот общеизвестный жест здесь в ходу. Некоторые актеры заулыбались ему, а один даже в ответ так же показал ему большой палец, только почему-то остальные пальцы не сложил в кулак. Их главный, внимательно наблюдавший за действиями молодого человека, понял, что парень в седле не первый раз и вроде как падать с коня не собирается. Удовлетворенно кивнув ему, он отдал приказ своим людям выдвигаться.

Увеличившийся на одного человека отряд развернулся в ту сторону, откуда приехал и тронулся обратно по тропе. Кукушкину ничего не оставалось, как молча удивляться приключившимся с ним событиям, радоваться, что не остался один одинешенек в незнакомом лесу и показывать класс верховой езды. Все же не зря он еще в подростковом возрасте немного занимался в конном клубе для общего развития. И сейчас ему не приходилось мешком сидеть в седле с болтающимися в стременах ногами. Теперь хоть не стыдно перед местными мужиками, которые, к слову сказать, в седле сидели отлично.

Патрульные немного расслабились, паренек вроде чудить не собирался, вел себя спокойно и не наглел. Заметив, что он свободно держится в седле, пусть даже и на таком не злобного характера коне как Фурм, они уже стали с интересом посматривать на молодого человека. Пожилой десятник Кёрсп Парвиль, приглаживая длинный рыжеватый ус все о чем-то думал, прокручивая в мозгу последние фразы пришлого паренька. И, наконец, поняв, что ему не дает покоя, решил обратиться к командиру отряда.

- Ир Гролс, разрешите сказать.

- Говорите Кёрсп, - едущий впереди сухопарый мужчина немного придержал коня, чтоб патрульный поравнялся с ним.

- Я тут обмозговал маленько, юнец пару фраз сказал, я их уже слышал - очень похоже на язык того аглица, вояки, который со своими ребятами в службе чистильщиком работает.

- Хмм, все может быть, – также вспомнив пришлого ветерана, ответил Пиррэт Гролс. – Молодец, спасибо что заметил.

- Да не за что. Может лучше попробовать вначале вызвать аглица, чем паренька нам заново учить говорить, а потом еще и объяснять, что к чему. – Продолжал рассуждать вслух Кёрсп.

Ир Гролс кивнул головой и вернулся во главу отряда, в мыслях полностью окунувшись в предстоящие дела и разговорчивый патрульный по привычке теребя длинный ус, переключился на другого собеседника. А уж поговорить было о чем – Дыра-то непросто возмущалась сегодня поутру, вот паренька выкинула к ним…

Кукушкин все это время пытался расслышать в разговорах всадников хоть одно знакомое словечко, но безуспешно. По взглядам, направленным в его сторону, становилось ясно, что говорят о нем. Для парня все это выглядело странно – из городка попасть прямиком в лес, проблуждать в нем мучительно долго и выйти на то ли реконструкторов местного пошиба, то ли участников шоу для туристов. Утешало то, что он находился среди людей и хоть они одеты не по эпохе, но все ж у него постепенно складывалось о них хорошее впечатление.

Менее чем через пару часов медленного галопа с перерывами на шаг отряд выехал из леса на широченную прогалину, расположенную на некотором возвышении и Кукушкин застыл в седле с еще большим удивлением, чем при встрече всадников.

Перед ним растянулся крепкий деревянный частокол в пару человеческих ростов, а на одинаковом расстоянии друг от друга располагались невысокие деревянные башенки. Дорога дальше вела к небольшим воротам, тяжелые створки которых были закрыты, а перед ними стояли два вооруженных мушкетами охранника в таком же облачении, как и встретившие его конники. Между поселением и лесом деревья были вырублены, видимо давно расчистили место – здесь уже росла высокая трава и паслось стадо коров. Подросток, подгоняющий животных длинной хворостиной в сторону ворот, с интересом смотрел вслед разъезду. Пока они подъезжали к селению, за воротами студент успел разглядеть несколько покрытых дранкой крыш деревянных домов и других построек.

- Ну и ну, прямо деревушка «лив хистори»! - не удержавшись, высказался вслух Кукушкин.

«Скорее всего эти «стражнички» собирают с туристов деньги за вход, наверно еще и за конную прогулку заплатить придется, – зная, как работают аниматоры, размышлял студент. – Ну ничего, зато воспоминаний и впечатлений будет надолго».

- Вот что за скучный экскурсовод нам попался? Тут оказывается целое поселение реконструкторов, а он молчал об этом! Уж лучше б вместо того, чтоб нудеть заученную историю города, отвез группу в действительно стоящее место, – вслух высказал свое недовольство молодой человек.

Ехавшие рядом всадники молча пожали плечами на реплику чужака - все равно ничего не понятно, кроме того, что парень искренне удивлен.

[1] Плащеносная ящерица (лат. Chlamydosaurus kingii) – ящерица из семейства агамовых. Наиболее заметная особенность — большая воротникообразная кожная складка, расположенная вокруг головы и прилегающая к телу.

[2] Железнобокие – тяжелая кавалерия круглоголовых (т.е. сторонников Парламента во время Английской революции), сформированная в 1642 году Оливером Кромвелем.

[3] Buenos dias, amigos! (исп.) – Добрый день, друзья!

[4] Turista ruso (исп.) – русский турист