Мятежники

Глава 9. Лето 50 г. до Р. Х. Галлия

Угрюмый кабатчик Фердонг и в самом деле оказался неплохим лекарем – подвернутая нога Литы уже почти не давала себя знать, так, лишь иногда, по вечерам, ныла, но и это должно было вскоре пройти. Уже на второй день девчонка бродила по двору и ближайшим окрестностям, а еще через денек напросилась в разведку.

– Тебя еще там не хватало, – удивленно моргнул Беторикс. – Не доверяешь нашим друзьям? Сам благороднейший Нетубад сегодня отправится посмотреть на усадьбу гнусной сволочуги Эльхара, а завтра я туда же наведаюсь – ведь когда-то эта сволочь должна появиться, не все же сидеть в крепости! Хочешь, пошли со мной завтра.

Лита упрямо набычилась:

– Нет, господин. Думаю, не стоит вам всем столь часто навещать пустующее жилище. Уж куда лучше просто поточнее вызнать, когда там объявится благородный Эльхар. Ведь так, правда-правда!

– Пытались уже узнать, – недовольно буркнул Виталий. – Ничего не вышло.

– Это потому, – прищурилась девушка, – что и ты, господин, и твой благороднейший друг Нетубад здесь чужие. Кто ж вам скажет-то?

Молодой человек уязвлено скривился:

– Ага! А тебе, так, можно подумать, скажут! Ты-то тут своя, что ли?

Бывшая жрица томно, совсем по-кошачьему, потянулась, от чего сквозь мужскую тунику явно обозначилась грудь, пусть небольшая, девичья, но в такой вот позе – весьма заметная. О, эта хитрая девчонка того сейчас и хотела – чтоб ее собеседник вспомнил, что она все-таки вовсе не смазливый мальчишка-слуга, а обворожительная юная женщина.

– Ну, что ты все тянешься? – помотал головой Беторикс. – Сбегала бы лучше в погреб, за пивом. Фердонг лично разрешил брать, сколько надо.

– Пиво ты без меня попей, мой господин, – Лита довольно настойчиво продолжала затеянную беседу. – Я же сейчас говорю дело! Сам подумай – любой мужчина всегда вызовет подозрение, другое дело – молодая и, смею думать, красивая женщина… паломница… ах…

Девчонка снова потянулась, прикрыв черные, сверкнувшие азартом глаза длинными густыми ресницами.

– Ага, – отвернувшись, тихо протянул молодой человек. – Понимаю, к чему ты клонишь. Задумка твоя неплоха, это верно.

– Ну так?!

– Но, слишком опасная. Одинокая женщина… юная девушка… да – красивая. Мало ли что? Нет! Завтра, со мной – пожалуйста. И то – под приглядом.

– И тогда ничего у нас не выйдет, – Лита презрительно скривилась. – Женщина под приглядом… кто ж к ней сунется? Кто ж с ней разговаривать будет? Ну, господин, ну, позволь мне, я справлюсь, вот увидишь, правда-правда. Тем более, к усадьбе я пойду, как слуга, а там, уже ближе, в лесу, переоденусь в женское платье… а потом снова переоденусь – и вернусь уже вместе с нашими, с людьми благородного Нетубада… только надо условиться, где мы встретимся.

Ой, до чего же упрямая девка! Виталий уже устал с ней спорить, к тому же, честно говоря, Лита ведь предлагала дело. Действительно, юной девушке расскажут больше – те же самые крестьянки, торговки, служанки… Так отпустить? Пожалуй, под присмотром благородного Нетубада в том не будет никакого риска. Кстати, разбойники сильно зауважали «Лита-слугу» после того случая с ножами.

Рассудив так, молодой человек наконец сдался и махнул рукой:

– Ладно, иди. Только, смотри у меня – быстро. Одна нога здесь, другая – там. Да! Как нога-то?

Лита подпрыгнула:

– Смотри, господин – я на ней пляшу!

– Ну, хватит, хватит, еще заново подвернешь – возись тут с тобой.

– Господин… – девчонка умоляюще сложила руки. – Ты бы не мог попросить кабатчика… ну, какое-нибудь старое женское платье… скажешь – для дела.

– А ты сама не могла бы спросить?

Девушка пожала плечами:

– Но я же – слуга!

– Хорошо, – поднявшись с лавки, молодой человек отрывисто кивнул. – Сделаю! Где сейчас достопочтенный хозяин сего заведения?

– Во дворе, господин. Следит, как слуги складывают хворост.

С платьем дело уладилось быстро – ветоши на постоялом дворе хватало. Фердонг даже не удивился – раз спрашивают, почему бы не дать? А уж – зачем, то не его дело, вмешиваться в задумки благородных людей – себе дороже.

Лита и Беторикс вышли со двора первыми и до развилки в небольшой буковой рощице шагали вместе. А уж там, в рощице, расстались – девушка повернула на север, к вилле благороднейшего Эльхара, а молодой человек направился на юг, на окраину Герговии – на постоялый двор добрейшего Сегума Кровопийцы, от которого надеялся получить кое-какие сведения все о том же Эльхаре. Кое-что уточнить, насколько Беторикс помнил – Сегум что-то такое о благородном пройдохе говорил… упоминал, правда – вскользь. Вот и нужно было выяснить, а заодно – по просьбе благородного Нетубада – осторожненько разузнать о судьбе лошадей, брошенных разбойниками в Священной роще во время праздника и лесной заварушки. Ну, некогда тогда было идти за конями, там вполне могла быть засада! А лошадок было жалко, еще бы – стоили-то они немало, да еще попробуй, купи.

Шел второй час дня, если считать, как тут было принято, от восхода солнца. Утро выдалось ясным, прозрачным, с птичьими веселыми трелями и чистым голубым небом, нетронутым даже небольшой облачностью. И это было не очень хорошо – денек ожидался жаркий, а Виталий жару не любил. Чего хорошего-то – ходишь целый день потный, кондиционеров нет!

Усадьбу благороднейшего Эльхара друзья обнаружили в первый же день – просто спросили дорого у первого же встречного, но вот дальше дело неожиданно застопорилось, место оказалось не очень-то людное, можно даже сказать – глухое. Хутор, он и есть – хутор. В относительной близости от недавно приобретенной (а, вернее – отобранной) вельможей адифиции – километрах в пяти – располагалась лишь пара деревень в три-четыре хижины, да и то, от них до усадьбы добираться приходилось лесом, самым настоящим, густым, почти непролазным лесом, а не какой-нибудь рощицей.

В усадьбе оказались лишь рабы да оставленные для присмотра за ними воины, никуда за только что поставленный – это было видно – частокол не выходившие. Что же касаемо деревенских, то те людишками пугаными и с подозрительными незнакомцами много не разговаривали, на вопросы отвечали односложно, как двоечники на уроке – не знаю, не знаю, не знаю. Может, и впрямь не знали – хозяин то у виллы был новый, как выразился один из крестьян – «какой-то очень-очень важный вельможа». Ну, действительно, откуда местные могли хоть что-нибудь знать о планах Эльхара? И что могла вызнать Лита? Точно так же – ничего, прогулялась бы впустую.

Однако юная жрица имела на сей счет свое представление.

Свернув в лес, девушка вышла на небольшую полянку, заросшую папоротниками и дроком, немного постояла, прислушиваясь и, не обнаружив ничего подозрительного, быстро переоделась, нахлобучив на голову войлочную круглую шапку. Браки, короткую мужскую тунику и сагум Лита надежно спрятала в зарослях, куда, немного подумав, со вздохом положила и башмаки, и кинжал. Приметив место, повесила котомку на заранее прихваченную с собой палку, попросила о милости богов, и пошла по неширокой тропке вдоль журчащего неподалеку ручья. Там же, в двух левках к северу от ручья, располагалось лесное озеро, о чем уже рассказывали разведчики. К озеру, однако, Лита пока что не пошла – узрев у расширившегося и обмелевшего ручья деревянные мосточки, тут же и уселась, терпеливо дожидаясь… чего-то… нет – кого-то!

Ждать ей пришлось недолго, не слишком-то много времени прошло, когда на ведущей к мосткам тропе – не на той, по которой только что пришла Лита, а на другой, по всей видимости идущей от деревни – послышались чьи-то быстро приближающиеся голоса. Женские… или детские… Ага! Точно – мальчишки. Маленькие, лет по десять – двенадцать. Двое – белоголовых, лохматых, а третий – темненький, с волосиками длинными, прилизанными. Все трое – в браках и босиком, зато за плечами – удочки. Видать, детишки надеялись на улов. А тут – Лита.

Увидав мальчишек, девушка понуро опустила плечи и зарыдала, краем глаза увидев, как парни остановились чуть поодаль, настороженно вглядываясь.

– Эй, привет, – подойдя ближе, несмело поздоровался темноволосый, судя по всему, он и был среди всех заводилой. – Ты что тут ревешь-то?

– У-у-у-у, – еще горше зарыдала Лита. – У-у-у… Заблудила-а-ась… На праздник пришла из-за дальних гор и… у-у-у… Видать, плохо молила я богов, видать, не понравились мои жертвы… у-у-у-у…

– А-а-а! – парнишка понятливо кивнул и с видимым облегчением подозвал белоголовых. – Это паломница, на праздник трех богов приходила. А теперь вот, заплутала… – Он повернул голову. – Что, совсем не знаешь, куда идти?

– Совсем… у-у-у-у…

– Да где деревня-то твоя, помнишь?

– На севере… у-у-у… за большой горою.

– За большой горою… – бросив удочки, мальчишки задумчиво переглянулись.

Темноволосый уселся на мостки, рядом и участливо покачал головой:

– Ну, дева… тут все горы – большие.

– Не видал ты больших гор! У-у-у-у…

– Я такие видел, что тебе и не снились! А кроме гор там, близ твоей деревни, город какой-нибудь есть? Ну, крепость?

– Крепость? – вскинув глаза, девушка перестала плакать. – Да, да, есть крепость, правда-правда! Аварик называется. Большая, гордая крепость. Ты такой никогда не…

– Аварик! – мальчишка неожиданно засмеялся. – Тю! Ну ты даешь, тетеря.

– Сам ты…

– Аварик не так уж и далеко, мы дорогу знаем, тебя враз выведем! Да не реви уже… – парнишка шмыгнул носом. – Конечно, можно через нашу деревню пройти, так короче выйдет, но… Хоть ты и девчонка, а все же – чужой человек. Старосте не понравится, да и всем нашим.

Лита согласно кивнула:

– Уж это да – чужаков нигде не жалуют.

– Тебя б, конечно, и пожалели бы… – парнишка тряхнул длинной челкой – как он ни старался по-взрослому зачесывать волосы назад, да непокорные пряди все равно упрямо на глаза падали. – Но все же лучше деревню обойти… Тем более, за соседней горою в селеньях появилась какая-то болезнь. Уже три селения вымерло! Ты случайно не оттуда?

– Нет, нет.

– И не чихаешь? Не кашляешь?

– Да что ты! – девушка округлила глаза. – Всеми богами клянусь – не чихаю я, правда-правда!

– Постой-ка! Ты что же – одна, что ли?

– В том-то и дело, что одна! – всхлипнула девушка. – Говорю же – отстала от своих, заплутала.

– От своих? – ребятишки вновь насторожились. – И где ваши?

– Знала бы… – Лита повела плечом и прищурилась. – Вообще-то, они около одной усадьбы должны ждать… уж так уговаривались. Но усадьба та – в лесу, а дороги к ней я точно не сыщу.

Темненький при этих словах подскочил:

– Так вы около усадьбы встретиться договаривались?!

– Да, около усадьбы, – девчонка снова пустила слезу. – Только я забыла, около какой именно. У-у-у-у-у… вот дура-то…

– Да не реви ж ты! Тут поблизости всего-то одна усадьба – благородного всадника Эльхара из рода… Тьфу ты… позабыл, какого он рода. Хочешь, я тебя к ней проведу? Тут не так и далеко-то.

Девушка встрепенулась, умоляюще сложив на груди руки:

– Ой, миленький, проведи! Век за тебя богов молить буду. Наши боги знаешь какие могучие?!

– И наши боги ничуть не хуже ваших! – подбоченился мальчуган.

– Да-да, не хуже. Я вовсе не…

– Ну, так вставай, пошли, некогда тут с тобою.

– Вот, спасибо тебе, вот спасибо, – поднявшись на ноги, Лита проворно вскинула на плечо посох с котомкой. – Проведи, проведи, миленький, а я тебя за это… поцелую!

При этих словах белоголовые презрительно скривились, а темненький возмущенно моргнул:

– Не надо меня целовать – вот еще! Да и вообще, я не миленький, меня Тевкот звать.

– А я – Лита. Так что, идем?

– Идем, идем. Только имей в виду – до самой усадьбы я тебя провожать не буду. Подведу, покажу дорожку – дальше уж ты сама.

– И на том благодарствую, миленький Тевкот, вот спасибо-то!

Углубившись в лес, мальчишка быстро зашагал по узкой тропинке, время от времени оборачиваясь – не отстала ли потеряшка? Лита щурилась – ишь ты, заботливый какой. Еще посмотреть, кто по лесам скорее бегает! А вообще-то – паренек этот – шустрый… чистенький. Может, его того… в жертву богам горных кряжей? Чтоб те были милостивыми, чтоб помогли во всех задуманных делах. А и правда! Шея у мальчишки тонкая, подобраться сейчас сзади, да крутануть головенку – всего и делов. И богам – радость, и…

Эй, стой, стой, дева! – увлекшись, бывшая жрица охолонула сама себя. Что ж она делает-то, о чем думает? какая жертва? А вдруг местным богам не понравиться, что в их лесах чужим жертву приносят? Конечно же не понравится, тут и думать нечего. Вот и начнут вредить, начнут обязательно, только скрути этому Тевкоту шею. Да и… что от него Лита узнала-то? Почти ничего.

– Эй, миленький! Притомилась я. Давай отдохнем малость.

– Девчонка! – повернувшись, скривился Тевкот. – Толком и ходить-то не умеешь. Ладно, передохнем. Тут, недалеко, озерко – попить можно и, если хочешь, выкупаться. Только я с тобой не останусь, дорогу покажу – и обратно. Меня у ручья друзья дожидаются – рыбы к ужину наловить.

– Наловишь, наловишь свою рыбу, – Лита улыбнулась: от того, что этого мальчишку никак нельзя было убивать, ей вдруг сделалось хорошо. Все ж – живой человек, хоть и бывшая жрица.

Тевкот подозрительно скосил глаза:

– Ты что смеешься-то? Надо мной?

– Нет, миленький, что ты!

– Сказал же – не называй меня миленьким!

– Ой, извини, не буду. Правда-правда, – девушка склонила голову на бок и, словно бы невзначай, спросила:

– А та усадьба… ты ее хозяина знаешь?

– Старого – знал, – спокойно отозвался парнишка. – Хороший человек был. И жена его, и дети. А новый, благородный Эльхар – жестокий, как коршун! Рабов своих плетьми сечет, да и крестьян не жалует – а тем, бедолагам, куда податься?

Лита задумчиво покивала:

– Так в вашей деревне он – не господин?

Тевкот приосанился:

– У нас свой господин есть! Тоже, конечно, не мед, но не такой, как Эльхар этот. А вот соседняя с нашей деревня – под ним, под Эльхаром. Там у меня тоже друзья – Малгат с Кримицием – замечательные веселые парни, так они сегодня даже к ручью не пришли – всей деревней готовятся встречать своего господина.

– Встречать? – Лита постаралась ничем не выдать своего волнения. – Так благородный Эльхар приезжает сегодня?

– Завтра. И то – после полудня, покуда из Герговии горными тропами доберутся. А они – соседи-то – уже готовятся. Ой, недоимков он им насчитает – страсть! Не-ет, наш господин – благороднейший Камунолис, совсем не такой скряга. Хотя, конечно, тоже бывает всякое… Вот, прошлым летом осерчал да велел всех нас, ребят, высечь – просто так, чтоб не шумели, не бегали.

– Так высек? – это уже Лита спросила чисто из вежливости – все, что было нужно, девушка уже узнала, и от того душа ее – пела. Да так, что даже юный Тевкот заметил:

– Высек, ух и больно же было! А ты чего радуешься-то?

– Так ведь, верно, придем скоро?

Парнишка тут же вскочил на ноги:

– Ну да, скоро. Если не будем тут рассиживать да языками чесать. Вставай, вставай, поднимайся – идем уже.

Довольно быстро они вышли к круглому лесному озеру с чистой прозрачной водой и мшистыми зелеными берегами. Впрочем, кое-где узкой кромкой лежал песочек, а у противоположного берега, на круче, белела известь, пришедшаяся Лите более чем кстати. Ибо, узнав об Эльхаре, девушка выполнила намеченную задачу лишь только наполовину, а, ежели брать чисто личный интерес – так и вообще на треть и даже того меньше. Все же, все же она была девушка, к тому же – девушка умная, не какая-нибудь там безмозглая курица, а потому пыталась устроить свою жизнь не просто хоть как-то, а по возможности хорошо. Насколько они – эти возможности – имелись. Ну, а если и не имелись, так нужно было устраивать их самой. Без роду, без племени – кому же еще-то?

– Вот та тропинка – к усадьбе, – показал рукой Тевкот. – По ней иди и никуда не сворачивай.

– Спасибо, миленький, – порывисто обняв парнишку, Лита с благодарностью чмокнула его в губы.

– Ну… ты это… – тот хотел было сказать грубость, да, видимо, постеснялся и покраснел. – Ну, я пойду.

– Подожди, миленький… Тут, на берегах нигде белой глины нету?

Тевкот усмехнулся:

– Да как же нету-то? Есть. Во-он туда, к той сосне, проплыть…

– К той сосне, говоришь?

Сбросив с головы овечью шапку, Лита, ничуть не стеснясь, проворно стянула платье, нырнула… Потом вынырнула и, взлохматив волосы, подошла к обалдевшему от такой картины мальчишке. Подбоченясь, выставила вперед правую ногу, погладила себя по животику:

– Скажи-ка, покуда не ушел, милый Тевкот… Я красивая?

– Оч-чень! – Парнишка еще больше зарделся.

– Нет, правда, красивая? Правда-правда?

– Клянусь всеми богами! Тебе б еще одеться, как подобает какой-нибудь знатной даме…

Красный, как рак, мальчишка не отводил от нагой нимфы глаз.

– А как ты думаешь, могла б я понравиться благородному и уверенному в себе мужчине? Я не мала для него?

– Мала? – Тевкот сглотнул слюну. – Я б сказал – скорее стара. Ты очень взрослая.

– Я рада, – подойдя ближе, девушка щелкнула парня по носу, совсем так, как делал Беторикс. И так же, как Беторикс, сказала: – Ну, прощай, милый Тевкот, не кашляй. И да помогут тебе ваши боги.

– И тебя… да не оставят милостями.

С улыбкой войдя обратно в воду, Лита обернулась:

– Так где, ты говоришь, белая глина?

– Там… У сосны.

Девушка нырнула и быстро поплыла, наслаждаясь и теплой водою, и прекрасным деньком, и… и тем впечатлением, которое только что произвела (явно произвела!) на смешного сельского паренька. Вот и тот, о ком она сейчас думала, тоже наверняка окажется под впечатлением. Тот, о ком думала… Нет, это был не Беторикс, увы, сей молодой и любезнейший господин уже имел жену и, похоже, вовсе не собирался заводить еще одну. А жаль! Но ладно, как сам же господин любил приговаривать – «используй то, что под рукою, и не ищи себе другое». А кто у нас под рукой? Благороднейший Нетубад, конечно же! Молод, красив, строен… Высокий, как дуб… нет, скорее – как тополь. Чего б такого на себе не женить? Сначала влюбить, затем… затем разрешить еще одну проблему, более трудную, но, наверное, все же решаемую… ведь благородный господин Беторикс – добр, к тому же – он и сам как-то раз назвал Литу своей сестрою. Шутил. Но из этой шутки можно ведь сделать и правду. Почему бы нет? Боги, боги, какое счастье – повстречать столь доброго господина! Кстати, юная жрица со всей очевидностью поняла это только сейчас, когда тщательно мыла голову белой известковой водою. Ой, хорошо, хоть волосы уже успели отрасти, хоть немного. Уже не торчали лохмами, а этак приятно вились. Конечно, хотелось бы, чтоб они были подлиннее, но увы… Ладно! Мальчишка же сказал – красивая!

Лита посмотрелась в воду. Ах, грудь какая, бедра стройные, и талия – тонкая-тонкая… правда-правда! Был б мужчиной – точно, влюбилась бы.

Высветлив известковой водицею волосы, девушка намазала лицо белой глиной, осторожно, тонким-тонким слоем… немного выждала – тут главное, не переборщить – смыла. Щеки сразу посвежели, исчез на время загара и кожа стала гладкой-гладкой, такой, что словно сама просилась к поцелуям, к жарким и пылким объятиям первой любви.

Как сказал тот смешной мальчик, Тевкот? «Еще бы приодеться»? Приоденемся… Только не в платье. Жимолость! Нужна жимолость… овиться ею… вот так… Толок не закрывать все те места, на которые обычно смотрят мужчины. Пусть смотрят! Уж пора бы им появиться… Ага…

Усевшись в тенечке на камень, девушка вытянула длинные ноги и принялась ждать. Недолго – слышно было, как кто-то тяжело шел по лесу, явно толком не зная тропинки. Конечно же это… Некому тут было больше быть! Ну, да – так и есть! Вот выглянула из-за кустов удивленная физиономия толстогубого паренька Кармака. Вот парень закрутил головой… Что-то высматривал. Неужели не заметил, рохля? А, нет – заметил! Аж отпрянул – глазам, что ли, своим не поверил? Ну, зови же, зови своего командира… Ага! Обернулся. Позвал.

Вознеслась над кустами высокая фигура благородного Нетубада. Лита томно потянулась, встала, повернулась – пусть получше рассмотрит, чтоб было потом что вспоминать!

Ну, смотри, смотри же! Вот, я руки подняла… повернулась еще раз… Теперь посмотри, какая у меня спинка. Правда – красивая? Правда-правда? А я еще сейчас и нагнусь… Ага-а-а! Кто это там стонет? Кто вздыхает?

– Эй, девушка!

А вот это уже лишнее. Пока лишнее. Как говорит благороднейший господин Беторикс, пора сваливать. Самое время – пора!

Спрыгнув с камня, Лита без звука ушла в воду и вынырнула уже далеко-далеко, в камышах, откуда, никем не замеченная, выбралась на бережок и была такова.

Впрочем, она тут же очень быстро вернулась… вернее – он.

– Эй, хэй, благороднейший Нетубад! – натянув овечью шапку поглубже, еще издали закричала переодевшаяся в платье слуги Лита. – Как я рад, что вы уже здесь.

Нетубад недовольно обернулся:

– Тс-с! Глупый мальчишка… И что ты тут так орешь?

Хитрая девчонка удивленно пожала плечами:

– А вы что, не меня здесь ждете?

– Тебя, тебя, кого же еще-то? Вот пристал… Слушай, – резко обернувшись, разбойничий вождь неожиданно с силой схватил Литу за плечи. – Слушай, дружище Лит, ты тут, у озера, случайно никого не видел?

– А кого я должен был видеть?

– Прекрасную женщину! Богиню! Озерную нимфу!

Девушка спрятала усмешку:

– Нимфу? Нет, не видал. Но кое-что о ней слышал.

– Слышал?! – Нетубад явно разволновался. – Так не молчи же, слуга! Что же ты слышал, говори!

– Я и говорю, – Лита облизала языком губы. – Местные мальчишки рассказали мне. Эта озерная нимфа… она появилась здесь не так давно… совсем недавно, правда-правда.

– Ага! Ага! И где она живет? Откуда она? Какого рода?

– Никто не знает! – поспешно огорошила жрица. – Просто она иногда приходит сюда выкупаться. Здесь, в этом озере, очень полезная вода.

Благороднейший вожак шайки покачал головой:

– Та-ак… И часто она здесь купается?

– Как когда, господин. Так сказали мальчишки. И еще они рассказали про Эльхара.

– Про Эльхара? – Нетубад вскинул глаза. – Так ты это узнал?

– Он приезжает завтра после полудня.

– Завтра? Уже завтра… Ай, молодец! – разбойник радостно хлопнул Литу по плечу, едва не сбив девушку с ног. – Какой же ты молодец, парень! Видно, к тебе сильно благоволят боги. А мы зато разведали все тропинки к усадьбе! И завтра туда наведаемся… Эх, еще бы мой друг Беторикс узнал насчет лошадей. Все ж таки, жалко их…

– Коней можно отнять у Эльхара.

– Тоже верно. Ну, все, – Нетубад громко свистнул, видимо, созывая брошенных на поиски незнакомки своих, – Кармак, Аркаем! Нашли кого-нибудь?

– Увы, нет, господин.

– Жаль. Ладно, хватит тут рыскать – идем!

– Ты, кажется, спрашивал об озерной нимфе? – напомнила Лита. – Она будет тут через день… всегда так приходит.

– Через день? – разбойник снова хлопнул девушку по плечу. – Ай, славно! Это очень хорошо, Лит. Очень-очень!

– Всегда рад услужить столь благородному господину. Очень и очень рад – правда-правда.

Говоря так, Лита вовсе не кривила душою. Вовсе нет!

Увы, вернувшийся к вечеру Беторикс не смог обрадовать своих новых друзей новостями по поводу лошадей. Конечно же, «бесхозных» коней сразу же прибрали к рукам – этакое-то богатство!

– Друиды, – хлебнув бражки, пояснил молодой человек. – Мой знакомый сказал – это сделали друиды. Иначе б откуда у жрецов вдруг взяться коням?

– Что ж, – вздохнув, благороднейший Нетубад неожиданно улыбнулся. – А вот у нас новости получше, дружище! Гнусный бродяга Эльхар приезжает на свою виллу завтра после полудня. Явно явится не пешком, – вожак шайки плотоядно причмокнул. – Вот мы у него лошадок и позаимствуем!

Виталий кивнул:

– Да помогут нам боги. Завтра же и пойдем?

– Ну да, вечером выйдем, – благородный Нетубад азартно подергал ус. – Дорога теперь знакомая, путь сыщем и в темноте – чего ждать-то?

Вот в этом он был прав – и действительно, чего? Пока выследят да поймают, да казнят, как святотатцев! Это ж надо – затеяли потасовку с друидами! Да еще – во время праздника. Все казнить, всех!

– Не переживай, друже! – хлебнув браги, предводитель разбойников похлопал собеседника по плечу. – На усадьбе Эльхара есть, чем поживиться! Добра хватит на всех: и лошади, и оружие, и припасы. Все возьмем и уедем к битуригам, места там дикие, лесов непроходимых полно, век ищи – не сыщешь!

Беторикс задумчиво посмотрел на пылавшее в очаге пламя:

– Уехать недолго. Но прежде мне нужно Эльхара кое о чем расспросить.

– Расспросишь, – Нетубад усмехнулся. – Понимаю, понимаю – давние интриги.

– И ты мне в этом поможешь, благороднейший друг мой, – тихо заметил молодой человек.

Разбойник вскинул глаза:

– Помочь расспросить Эльхара? Если надо – будем его пытать, только… – благороднейший Нетубад неожиданно нахмурился и продолжил уже куда менее уверенным тоном. – Только, если дело касается сокровищ, боюсь, Эльхар не разговорится – этот толстяк известный скряга.

– Вот как? И смерти он тоже не боится…

– А кто ее боится? Разве только римляне! – громко расхохотавшись, главарь шайки приветливо махнул рукой появившемуся в дверях Литу. – Эй, парень, садись напротив нас, выпей. Ничего, что слуга – он такое дело сегодня сладил – про приезд Эльхара вызнал!

Виталий давно заметил уже, что благороднейший Нетубад иногда – и довольно таки часто – забывал про свое «благородство», общаясь с членами шайки или вот, со слугой, не чинясь, без всякой чванливой гордости и кастовых предрассудков. Может, именно поэтому его и уважали разбойники? Или… или Нетубад вовсе не был благородным? Впрочем – его дело, как говорится – детей не крестить. Да и не крестили еще… креститель еще не родился. Вот времена! Вот яма! До Господа – еще целых полсотни лет, и мерзкое кровавое язычество цветет вокруг самым пышным цветом. Кто все эти люди? Нетубад, трактирщик Фердонг, Лита? Закоренелые язычники? Заблудшие души? Так ведь некому еще принести им истинную веру. Да ее и нет еще, этой веры, как и Иисуса Христа.

– Я вот что, – Лита за обе щеки уминала копченый окорок. – Я вот что хочу сказать… Если этот Эльхар откажется с тобой разговаривать, мой господин, я ему… я его… я…

Тут девушка подавилась – все ж темновато было, да и ела она слишком быстро, видать, проголодалась за день.

– Ты пей, пей, в сухомятку-то не трескай, – благороднейший Нетубад заботливо пододвинул «слуге» кружку с недопитой брагой. – На вот, хлебни.

– Спасибо, – благодарно кивнув, Лита скосила глаза на Виталия. – Господин мой, я хочу с тобой очень серьезно поговорить.

– Хочешь – поговоришь, ночь впереди длинная, – молодой человек пожал плечами и поманил пальцем трактирщика. – Фердонг, дружище, а принеси-ка нам еще бражки, больно уж она у тебя вкусная, верно, Лит? Или ты больше кружки не осилишь?

– Кто не осилит? Я – не осилю?! Ну, не-ет!

Так они и не поговорили, ни ночью, ни даже днем, девчонка упилась всмятку, в совершеннейший ноль, так, что растолкать ее удалось только после полудня, да и то – это лично Нетубад постарался, Беторикс так и вообще бы не будил девку, пущай бы себе спала, не мечом же ей махать, а дело ночное опасное – всякое могло случиться.

Всякое и случилось. То, чего никто не мог предположить. Нет, шайка благородного Нетубада вовсе не проиграла ночную схватку – ее, этой схватки, просто не было! Не случилось. Просто благороднейший Эльхар, заслышав от часовых о приближении неведомого воинства, вовсе не выскочил им навстречу с длинным мечом в руках, а, бросив всех своих рабов на произвол судьбы, благоразумно заперся с ближайшими слугами в недавно выстроенной башне, невысокой, однако – вполне надежной, с запасами, достаточными для того, чтобы пересидеть любую осаду.

Еще, гад, и глумился, разглядывая нападавших сквозь узенькую бойницу. А раздосадованный Нетубад уже принялся жечь постройки… увы, не хранившие ничего ценного. Ну, разве что лошадей – тех, конечно, прихватизировали сразу же. А рабы, не будь дураки, разбежались.

Патовая ситуация – иначе не скажешь!

– М-да-а, – спрыгнув с реквизированной лошади, покачал головой разбойничий предводитель. – Не много же мы тут взяли. Хорошо хоть – лошади. Башню бы распотрошить, наверняка – там все самое ценное. Слушай, а давай ее подожжем!

– А как мы ее подожжем? Она ж из камня!

– А мы подтащим из лесу хворосту, обложим…

– Только поторопитесь… – Наверху, в башне, как видно, хорошо слышали весь разговор. – Совсем скоро здесь будет моя верная сотня! Вряд ли вы скроетесь от этих воинов, а потому – предлагаю сдаться прямо сейчас! Обещаю вас всех отпустить… без лошадей, конечно.

Ах, вон он о чем беспокоился – о лошадях. Ну, ясно – кому ж охота просто так терять такое богатство?

– Клянусь Цернунном и Эпоной – отпущу! – продолжал искушать коварный Эльхар. – Идите, куда хотите. А нет – так поймают вас завтра и вздернут на самых высоких деревьях. А до прихода подмоги вы ничего со мной не сделаете, не успеете, да и у меня здесь лучники… А ну-ка, парни!

Тотчас же с башни просвистели стрелы, кого-то из разбойников ранило, и все попятились прочь от огня, в спасительную тьму ночи.

Благороднейший Нетубад выругался:

– Вот ведь сволочь! Вместо того, чтоб отважно сражаться – засел в этой мерзкой башне. Гад, каких мало!

– Поругайся, поругайся, разбойник, – в башне глумливо захихикали. – Это кто рядом с тобой? Уж не благороднейший ли Беторикс в наши края пожаловал? Уж не за справедливостью ли?

– За твоими деньгами! – вспылил молодой человек. – И, клянусь, я у тебя их отберу. Все, до последней медяхи! Если мы с тобой не договоримся…

– Жаль, мы тебя раньше, в рощице, не прихватили, – запоздало посетовал вельможа. – А то б лежала твоя башка рядом с головой Амбриконума. Тот тоже явился вот этак, внезапно… думал, все тут про него забыли. Ан нет, не все – узнали, схватили, принесли в жертву. И с тобой то же самое будет.

Виталий с раздражением сплюнул – вот гад-то!

– Господи-ин, – подойдя сзади, негромко произнесла так до конца и не оклемавшаяся после изрядной дозы бражки Лита. – Помнишь, я тебе вечером говорила… Я знаю, как мы с Эльхаром справимся – и он тебе все, что хочешь, расскажет. Не надо и башню захватывать.

– Так что же он, сам, что ли…

– Вот именно, сам, господин… А-а-апчхи!!!

– Будь здорова… здоров. А ну, отойдем-ка.

Они шептались всего-то минуть пять, не больше, после чего Беторикс вновь подошел к башне и, чуть выждав, спросил:

– Благороднейший Эльхар, могу ли я продолжить беседу?

Тишина. Лишь смешок из башни донесся. Довольный такой смешок, глумливый: мол, мели, Емеля, твоя неделя. Пока твоя…

– Но ты, толстопузый, давай-ка кое-что перетрем! Не хочешь? Тогда без деревень останешься, сам будешь земельку копать, урожай взращивать! Вот, кстати, послушай-ка!

Выкрикнув, молодой человек сделал знак рукой, и по обеим сторонам башни тотчас закашляли, зачихали – Лита и Кармак (как самый из разбойников умный).

А-апчхе-е! А-апчхе! Кхе! Кхе! Кхай!

– Слыхал, благороднейший Эльхар? Знаешь, кто здесь чихает и кашляет? Это твоя смерть! Ну, не смерть – разорение. Полное разорение, Эльхар, самое полное. Поверь, уж придется тебе убираться с этой земли, ничего не поделаешь!

Беторикс говорил нарочито медленно и бесстрастно, знал – враг его внимательно слушает, поспешно просчитывая варианты.

– Эти двое бедолаг – из соседней деревни, из той, что за высокой горой. Ты знаешь, о чем я. Сначала один там закашлял, потом – другой… один слег и не встал, второй, вся деревня… Вымерли, как и не было! Вот и этих людей мы сейчас отведем по твоим селеньям, пусть там чихают, кашляют… на всех твоих людей, а утром они и сотню твою встретят. Тоже почихают – на всех! Ты же не дурак, Эльхар, все понимаешь…

– Хватит! – владетельный вельможа не выдержал словесной пытки. – Чего ты хочешь?

– Ничего, – молодой человек едва сдерживал радость. – Просто кое-что спросить. Только прошу, постарайся отвечать правдиво, поверь, у меня найдется способ проверить.

– А-а-пчихи-и!!!!

– О, боги! Да пусть твои людишки наконец перестанут чихать! – на этот раз Эльхар взвизгнул, словно свинья, которую только что начали резать. – Что, что ты хочешь узнать?

– Моя супруга…

– Она жива, жива, но только где – точно не скажу. Они сбежали с Камуноригом и молодым Кариоликсом, еще эта юная гнида, Вергобрадиг – с ними, сбежали еще там, под Алезией, куда-то в леса, может, даже ближе к Бибракте. Да, признаю, мы хотели с нею расправиться, но, увы, не вышло – поздно спохватились. Что молчишь? Хочешь спросить – почему ты должен мне верить? Не хочешь, не верь, но, то, что я только что сказал – правда.

– А-апчхи!!!!

– Да пусть они перестанут чихать!

Молодой человек подошел к девчонке:

– Перестань, душа моя. И беги, скажи Кармаку – чтоб тоже не надрывался.

– Ты уже узнал все, что тебя надобно, друг? – негромко осведомился благороднейший Нетубад.

Беторикс повел плечом:

– Боюсь, что да.

– И ты веришь ему?

– Боюсь, что нет. А, собственно, почему я должен ему верить… или – не верить? Нужно просто спросить кого-то еще.