Мы наш, мы новый мир построим

Глава 9

Вот так! Готовились превозмогать три, ну пусть четыре тысячи преимущественно пеших ратников, а тут так вдруг внезапно аж вдвое — втрое, да конных привалило! Одно повезло: татары избавили нас от прежней угрозы. Все действо развернулось прямо на глазах наших разведчиков. В трех часах лошадиной рысью от наших позиций из-за кромки леса на цветущий луг вывернула темная змея устало бредущего воинства. Что там был за дебил поставлен воеводствовать, про то пусть голова у Шуйских болит, но не озаботился этот дебил даже близкими дозорами. Словно не на войну шел, а в гости спешил. Даже доспехи у многих ратников Шуйских, вышедших типа в боевой поход, не были экипированы, а ехали на телегах. Так на марше колонну ратников рода Шуйских и атаковала конная татарская лава, что до времени притаилась в ближайшем перелеске. Конца всего этого действа гонец не застал, раньше был отправлен ко мне с донесением, но пророком в этом случае быть не нужно. Конница по пешему, не готовому к атаке, походному строю — это без вариантов.

Теперь быстрый анализ изменений в нашей ситуации и мои ближайшие действия. Мы ждали пехоту, подкрепленную огненной магией. На данный момент получаем стреляющую из луков конницу. Численность? Разведчик сообщил о нескольких тысячах. Ошибся? Вряд ли. Он — воин опытный. Но даже в этом случае, несколько — это сколько? Ладно, возьмем разлет: от трех-четырех (в сравнении с ратью Шуйских татары показались моим разведчикам более многочисленными) до десяти. Больше вряд ли: Шуйские шли от Москвы, а татары явно их преследовали, забежали чуть вперед и устроили засаду. Оставим пока вопросы о том, каким образом рядом с Москвой вдруг возникло татарское войско. Примем как данность: татары рядом с Москвой. Основные силы они должны, просто-таки обязаны, использовать для взятия столицы. В нашу глухомань могли отправить отряд исключительно для ловли меня, царевича — наследника. Шуйские просто оказались не в то время, не в том месте. Знали ли басурмане о численности моей дружины? Почти наверняка. И также почти наверняка исходили из этого знания в части определения минимально необходимого отряда для успешного выполнения поставленной задачи. Я бы предположил тысяч пять — семь. Теперь, когда их ждать и что делать нам? У татар — закончившаяся битва. Раны, усталость. Заночуют там же. Пока проснутся, соберутся, плюс время на дорогу. Но и дольше этого тянуть не будут: приказы у татар еще со времен Чингисхана положено выполнять незамедлительно. Нашей позиции достигнут завтра во второй половине дня. Наши действия? Оставаться на позиции в поле — к неоправданно большим потерям: их много, будут стрелять из луков, потом быстрый штурм. Может, и отобьёмся (все же позиции подготовлены неплохо), но после этого считай моей дружины и не останется. Отступать вслед за переселенцами? Догонят. Не нас, так переселенцев, что в нашем случае монопенисуально: придется сражаться в поле против стреляющей конницы. Только еще и на необустроенных позициях. Единственным вариантом, дающим шанс на успех, представляется возвращение моей дружины в город. Ведь, почему мы оттуда ушли? Боялись магов огня. Значит, решено!

— Фра Джованьоли! Планы изменились. Возвращайтесь в Шую. Там встанете в крепкую оборону. Все пушки на стены. Наиболее опасные места заминировать огненными артефактами. Постарайтесь все сделать до вечера. Мы с Семеном чуток задержимся. Жалко трудов будет, если никак не используем хоть часть задумок.

— Мы ваша охрана, дофин (несмотря на годы, проведенные на Руси, в минуты душевного волнения мой главный телохранитель сбивался на привычные с детства определения)! Мы вас не покинем!

— Тогда мы все тут и поляжем. У нас двоих же будут все шансы вернуться живыми и здоровыми. Семен выставит морок, что вся моя дружина на позициях. Татары кинутся в атаку, попадут в ловушки. Потом я активизирую мины, и под прикрытием сениного морока мы побежим за вами в город. Если все сделать правильно, можем настолько сильно сократить число ворогов, что они и на штурм не отважатся. Ну, или штурм окажется слабым.

— Простите, экселенц. Я все понял. Мы выполним ваш приказ.

— Да, только выставьте секреты на подступах, пусть дымами сигналы подают, чтобы татары врасплох ни нас, ни вас не застали, и мы успели вовремя выставить морок.

Дружинники, забрав пушки, удалились, мы же с Сенькой принялись заново оценивать позиции, чтобы не оказаться на направлении главного удара, но при этом иметь возможность воздействовать своей магией на нашу половину поля боя.

Заночевали. Я уже настолько освоился со своей огненной магией, что без малейших проблем поддерживал, несмотря на сон, подогрев наших спальных мест. Если бы не комары, было бы вообще великолепно. Но вот комары…! Ничего, когда-нибудь стану огненным архимагом и смогу сжигать их всех на подлете. Будут из меня этакая магическая зенитка!

Татары, как и рассчитывал, вышли на нас во второй половине дня. Сначала в паре километров задымила куча прошлогодних листьев, подожженная высланными фра Джованьоли дозорными, Семен потихоньку сформировал картинки бойцов, мающихся бездельем вокруг таких же призрачных палаток. Ни дать, ни взять, отряд на отдыхе. И совсем не подозревает о подступающих басурманах. Хе-хе!

Очевидно, у командира передовой тысячи взыграло ретивое, если он скомандовал безо всякой разведки рысью кинуться в атаку на беспечных русичей. Феерический успех с ловушками превзошел все наши ожидания. Во-первых, скученная конница влетела в гребенки и низко забитые полосы кольев разом, во-вторых, в получившуюся кучу-малу врезались позади едущие. Ну, и вишенкой на торте стали мои файерболы, маленькие, но разогретые до очень больших температур и в большом количестве. Один в один, магический пулемет на дистанции кинжального огня. Вот так, был тысячник, разжалован до сотника. И, нет, не своим командованием, а по реальным объективным причинам. Ну, просто, бойцов под его началом осталось в живых не сильно больше сотни!

Основная масса вражеской конницы в нерешительности кучковалась на приличном удалении. Правильно, торопиться не нужно, мне требуется время, чтобы восстановить запасы маны. Семен тоже изо всех своих сил стимулировал врагов повременить с атакой: его призрачные дружинники выстроились фалангой, ощетинившись лесом очень колючих на вид копий.

Часовое топтание татар закончилось. Видать, разведчики проинформировали командиров, что лесом вокруг позиции русских обойти не получится: засеки. Готовился я к пришествию Шуйских, но вот и татарам тоже не понравилось. Рядом с кучкой закованных в настоящие доспехи воинов загудела труба, взметнулись бунчуки: во исполнение команд большие группы татарских всадников начали свой разгон.

В этот раз так зрелищно не получилось. Нет, ловушки срабатывали, татары регулярно падали, иногда следом на упавших налетали задние, но такого массового завала больше не получалось. А потом ряды атакующей конницы достигли цепочки закопанных нами артефактных мин. Бум! Бум! Совсем негромкие и не высокие разрывы. Но выкосили степных удальцов не хуже, чем рачительный хозяин стебли луговых трав на сенокосе.

— Все, Семен, уходим! — Скомандовал я другу, осознав, что и вторая атака захлебнулась.

— Ага, Иван Иванович, — скалясь во все тридцать два, — поддакнул мне Сема. — От, черт!

Вижу внезапный ужас на лице товарища, вскидываю взгляд в сторону еще секунды назад улепетывающих степняков. В мозгу отпечатывается словно моментальная фотография: на заднем плане все также скачут прочь спасающиеся конники, посреди кучи трупов стоит, покачиваясь, весь залитый кровью пожилой упитанный вислоусый дядька в доспехах, а из его протянутой в нашу сторону руки один за другим стартуют дымные извивающиеся в воздухе шлейфы. Ни дать, ни взять, установка залпового огня. Одна отрада, стрельба ведется не в нас, мы расположились несколько в стороне, а в наших призрачных воинов. Дымы пронзают строй и несутся дальше. Не успел я порадоваться, что по нам не попало, как один из дымов изменил траекторию и понесся к нам. Разумный снаряд? И явно видит сквозь иллюзии.

На размышления не остается ни мгновения времени. Отпрыгиваю с пути дымного снаряда. Тот, замедляясь, описал дугу и вновь взял меня на прицел. Было бы время подумать, никогда бы такого не получилось. Мгновения до столкновения хватило: навстречу вражескому дыму скользнул мой огонек феникса. Столкновения двух структур уже не увидел. В мозгах не то бумкнул громадный колокол, не то, взорвалась сверхновая.

Очнулся в скрипящей до нытья зубов телеге. Или эта конструкция как-то по-другому зовется? Вот столько лет уже здесь обитаю, а так и не могу сообразить, как назвать телегу, если в задней ее части приладить тряпичный навес, дающий тень на лицо лежащего в телеге. Приподнял голову: вроде все в порядке! Вокруг мои бойцы, меня куда-то везут. Тут же в поле моего зрения возник ликующий лик моего Семена:

— Царевич очнулся! — Завопил как оглашенный этот нехороший человек.

— …Х-р-р, — Невнятно выдал я, но Сеня, очевидно, уже освоил, пока я валялся в забытьи, телепатию: тут же сунул мне в рот горлышко баклажки с каким-то кисловатым напитком. — Хлюп, хлюп. — Насилу оторвался от сосуда:

— Как у нас дела?

— Все в порядке, Иван Иванович! Сомлел ты. Я тебя в Шую приволок. Ох, и тяжел же ты, царевич! На следующий день татары на приступ ходили. Побили мы их многих. Кто остался, утекли. А мы еще до утра подождали, пока они подальше ускачут, да и в Нарву отправились. Третий день идет, как ты сознание потерял.

— Уф, — я откинулся на шкуру, которой было выстлано дно повозки. В бездонном небе невесомо парили полупрозрачные маленькие облачка. — Из Москвы какие сведения есть?

— Из самой Москвы нет, но мы тут парочку татар споймали. Поспрашивали их.

— Ну! Не тяни! — Поторопил я рассказчика, все также расфокусированным взглядом рассматривая облачка.

— Вся орда крымская с ихним ханом к нам пожаловали. Сожгли Елец, Рязань. Тулу осадили, но пока держится. Дошли до Коломны, когда хан отправил их отряд мимо Москвы на северо-восток за тобой. Отряд Шуйских приняли за царскую подмогу для тебя. Что с Москвой пленные не знали. Они раньше от основной орды ушли.

— А сколько их было?

— К нам пожаловал тумен Мадалибека.

— Тумен?

— Так он сам называл свое воинство. Где-то по прикидкам тысяч семь — восемь их было изначально. Сколько-то потеряли, громя отряд Шуйских, тысячу с лишним — мы с тобой, царевич, в ловушках побили. При штурме тысячи две с изрядным хвостиком положили. А шаманы их со своими дымами — слабаки оказались. Пока подойдут к нам на потребную сотню шагов, их уже раз десять из ружей со стены прибить получалось. Больше страху было.

— У нас потери большие?

— Два десятка и еще три— насмерть, полста — ранены.

— Мда. Легко отделались.

— Эт точно.

Дальше поговорить не получилось. Светла, узнав, что я очнулся, прибежала проводить лечебные процедуры с осмотром.

Наконец, эта приставучая женщина оставила меня в покое. Было тяжко. Нет, не так: ТЯЖКО! Вот ведь какое дело, едва узнал о появлении у людей различных сверхъестественных способностей, так начал всем завидовать: Плешеевым за их связь с водой, Радзивиллам — за то, что звери их слушаются, царицыным лекаркам — особливо — за то, что могут творить, что им вздумается со своими телами и лечить больных. И, конечно, страшно мечтал заиметь таких способностей. Да, побольше! А в тот момент, когда мой феникс столкнулся с дымным духом ордынского шамана мне и привалило. Духов то шаманы, оказывается, из разумных людей сотворяют. Получается, что душа томится, исполняя приказы пленившего ее. Феникс же мой выжег наложенные скрепы, и душа ушла, куда там им положено. Но перед уходом наделила своего освободителя своими прижизненными способностями. Плюс еще и небольшую базу знаний, как способностями пользоваться, к дару прикрепила. Правда, базу неочищенную: вместе с минимально неразвитым даром управления временем я еще получил от ушедшего китайского ученого монаха ощущение, как оно должно стать после нескольких лет тренировок и обрывки его памяти. Итак, пока из всего управления временем у меня есть знание-ощущение, что вокруг будет происходить в следующую секунду. Чего страдаю? Так мое нетренированное восприятие каждую секунду вынуждено обрабатывать вдвое больше данных. Поясню на локальном примере: Семка при разговоре со мной почесал кончик носа. Мне же он в тот момент представлялся этаким многоруким Шивой, одна из конечностей которого почесала нос, а другая в этот же момент двигалась к его лицу, а третья… Ну, вы вроде поняли. Да и сам мой дружок расплывался в моем восприятии: он же в этот момент шел рядом с транспортировавшей меня телегой. А картинка в моих мозгах от краткосрочного взгляда вокруг…. Ага. Из едущей-то телеги. Сальвадор Дали отдыхает. И звуки… вроде это странное эхо любых звуков, даже едва слышных по-научному реверберацией зовется. Или реверберация — это что-то другое? Одно только успокаивает: из памяти китайца я знаю, что скоро привыкну, а если по примеру его начну развивать способности, через несколько лет смогу совершенно спокойно и ненапряжно заглядывать в будущее секунд на пять и даже откатывать свое существование на миг — другой в прошлое. Божественный навык в перспективе. Только вот, китайцу моему не помог: во сне тюкнули его по темечку. Очнулся уже безвольным духом. Так что, навык могущественный, но точно не имба. И оберегать мою тушку будет максимально эффективно, если окружающие о нем и догадываться не будут. А то ночью, по темечку…. Ага.

К концу многодневного пути нашего каравана до далекого славного города Нарвы я уже притерпелся к своему изменившемуся состоянию и даже попытался забраться в седло. Надолго меня не хватило: слишком быстро меняется подпрыгивающая картинка окружающего, у «Шивы» из предыдущего примера не только менялось количество конечностей, да расплывались контуры туловища, но вообще начинались фантасмагоричные приращения — наслоения лошадиных морд, колес телег и просто веток придорожных кустов. Решил поспешать помедленнее. Из телеги тоже можно вполне обозревать окружающее, тренируя свое восприятие.

— Подобру ли добрались, Иван Иванович, царевич-наследник земли Русской! — По старинному обычаю поприветствовал меня первым глава рода Плещеевых, стоящий во главе огромной толпы прямо перед въездными воротами в Нарву.

— Господь хранил, Андрей Тимофеевич! — Вот ненавижу все эти обязательные спектакли для окружающих, да куда деваться.

Обнялись, хорошо еще не пришли времена «дорогого Леонида Ильича», целоваться в уста не требуется. Наконец, через десяток минут абстрактных речей ни о чем, удалось проникнуть в личный кабинет главы рода, отсекая взгляды досужих до сплетен зрителей. Единственная в тех пышных церемониальных словесах, но важнейшая для меня новость, обогнавшая с гонцами наш медлительный караван, была о том, что Москва в результате боя крымчаков с объединенной дружиной царя и бояр сильно погорела. Ну, еще бы, когда в том бою с нашей стороны едва ли не каждый второй с даром — маг огня, а Москва — деревянная. Татар отогнали, но полону они увели с собой — многие тыщи.

Огляделся. Что сказать по поводу убранства в личной «берлоге» главного водника нашего государства? Богато! И ультрасовременно по нынешним временам. Никаких сундуков, лавок и прочил изысков «топорной» работы. Шкафы из темного дерева. Резные. Стиль припомнить не смог. Что-то типа ренессанса или барокко. Там где дверки забраны кусочками прозрачного стекла видны корешки книжных томов. Подошел, рассмотрел: сплошь на латыни. Явные трофеи ограбления польского побережья. На полу кинут небольшой ковер с мудреным растительным узором. В связи с трудоемкостью таковой ручной работы и ужасно сложными нынешними путями доставки цена сей мечте всех граждан позднесоветского общества измеряется золотом. Стол — монументальный, стулья ему под стать с прямой высоченной спинкой. Представляю, как неудобно было сидеть на таких во время долгого совещания. Сейчас опробуем. Андрей уселся следом за мной, напротив.

— Как продвигается подготовка дел наших многотрудных? — По старшинству (не по возрасту, а по чину) первое слово за мной.

— Все намеченное практически закончили. Можем отплывать хоть завтра.

— Сколько человек сможет разместиться на борту, если исходить из потребности припасов на два месяца пути?

— На флагмане — шесть сотен. На остальных судах клана — еще чуть поболее тысячи людей, по полдюжины лошадей, коров, ну и мелкой живности сколько-то.

— А сколько набралось всего народу к переезду?

— Не считая моих корабельных команд как бы, не под шесть тысяч.

— Много! Этак мы их не один год перевозить будем. Может, зафрахтовать каких-нибудь датчан-голландцев?

— Хм…. Не хотелось бы на первых порах. Прежде, чем являть себя миру укрепиться требуется.

— Сам же говорил, что вот-вот морская война с нами начнется. Так мы рискуем всех своих людишек растерять. Прикинь: мы ушли туда, а сюда шведы али ганзейцы с десантом. Наших — в полон, что делать будем?

— Слушай, Иван Иванович, а нет ли там где по пути земельки малолюдной, чтобы устроить временную стоянку. Сначала бы мы всех туда перетащили, а уж оттуда — до места.

— Найдется такая земелька. — Выдал я, подумав. — Практически совершенно безлюдная. Холодная только. Гренландия зовется.

— Зеленая страна?

— Ага. Была зеленой, когда ее шесть сотен лет назад викинги открыли. Поселения там создали. А потом холодно стало. Последнюю церковь свою где-то еще при прадедах наших закрыли. Правда, вроде бы какие-то дикари там оставались.

— От дикарей с божьей помощью отобьемся. И припасов на год для трех — четырех тысяч человек доставить можно. Тем более, если пусть обветшавшие дома найдутся для зимовки.

— Точно?

— Крест даю. Да может и второй рейс сделать получится еще в этом году. Сам же говорил, что до твоего благодатного острова плыть сорок дней.

— Это я так, примерно. Лаптем по карте. Объяснял же. Опять же не учитывал ни возможные шторма, ни морские течения, ни добавку хода под вашей магией.

— Помню я…. — И после минуты молчания, — так что решили?

— Плывем с остановкой в Гренландии. Сгружаем там народ, припасы, возвращаемся за второй партией. Скот повезем только вторым рейсом. Да и больше людей так сможем увезти. Твоих пока трогать с места не будем, только переселим корабелов из Нарвы обратно в Ивангород. Так, случись десант вражеский, они спокойно отступить смогут. Понимаю, дно и берег с этой стороны — ни к черту, и материальные потери будут приличные, но людей надо сберечь. Брать их больше неоткуда будет.

Пока утрясли все дела и отдали необходимые распоряжения, прошло время. Отплыть получилось только на третий день. Зато под влиянием магических движителей домчались до пролива Скагеррак буквально за пару дней. Ждали, что где-нибудь на пути через все эти извилистые узкие проливы, соединяющие Балтику с остальными морскими просторами, возникнут препятствия со стороны местных жителей. Но нет. Лишь раз прошлось рядом с бортом мелкое суденышко под датским флагом, откуда поинтересовались, куда путь держат уважаемые судовладельцы. Спросили и отстали, едва услышав, что это переселенческий караван в Новые Земли, и никто приставать для торговли к берегу не намерен. А мы уже и серебро для таможенной пошлины приготовили.

Берега Скандинавии растаяли позади. Теперь пройти мимо Исландии, оставляя ее по правому борту, еще рывок — и мы достигнем промежуточной цели. Правда, рывок придется делать медленный и осторожный: на горизонте нарисовался первый, сверкающий на солнце, айсберг. Отнимать лавры первоутопленца посредством сей ледяной штуки у Титаника в наши планы не входит, а потому скорость снижается вдвое. Один черт, в эти времена с такой скоростью морячки даже близко не плавают.

Но вот он суровый скалистый берег с торчащим среди прибрежных камней почерневшим огромным деревянным крестом — знаком для мореходов. Просоленная древесина в студеном климате может очень долго сопротивляться стихиям и гниению. Аккуратно заходим в невеликую бухту, на берегу которой темнеют несколько замшелых строений. Безлюдно. Начинаем разгрузку. Заодно пересчитали еще раз: две тысячи с гаком вышло. Треть от запланированного. Здесь наши люди будут нас ожидать. Может до конца лета, а может и до весны. Пока трудно предположить, как быстро закончится поиск того островка, что в другой истории носил наименование Манхеттен.