Мы - будем жить!

Пятница, семнадцатый день. (05.04)

Утром погрузились в машины и покатили на правый берег, к заводам. Благо формальности вновь появившейся бюрократии (да сдохнут они хоть когда-нибудь? Или только после нас?) были разъяснены кому надо заранее. На проходной, у слегка усиленных ворот завода, где я пять эпох назад практику проходил, нас встретил какой-то жуковатого вида мужичок, Петром Алексеичем назвался, прямо Пётр… не первый… Проводил и смылся – типа, сейчас остальные подойдут. Народу на территории было полно, причём хватало и детей. Видимо, многие здесь поселились. Но заготовительный цех, весь бурый от многолетних опилок и окалины, никому под жильё не глянулся, а нам он-то и был нужен. Несколько удивило отсутствие вообще кого бы то ни было, ну да ничего, подойдут наверное. Электричество есть, станки вроде в порядке, даже здоровенный штабель листового железа лежит на узкоколейной платформе. Можно и большой вагон загнать – рельсы в цех входят на обе колеи. Но это нам ни к чему, зато у вторых ворот площадка как раз для большого грузовика, и кран на неё уже загнали. Практически такой же, как наш первый. Отлично, ничего переделывать не придётся. Две балки под потолком, у одной сразу электромагнит к крюку подвешен – железо таскать. Мелкого инструмента, правда, не видно – обычно его каждый работяга в собственный шкаф ныкает… Но нам пока и не надо. Рулетку и штангель[3] я с собой взял. Линейку длинную ещё надо, но на крайняк из листа рубанём полосу.

Хватаем краном железяку, размечаем вот тут на столике специальном, снова хватаем и на ножницы. В соседнем углу две станковые ножовки, кусок пилы от них был заветной мечтой моей в детстве – лучше нет рабочего ножа, чем из рапидной[4] Р6М5. Горячие головушки пытались и свиноколы грозные из пилы ваять, но тут облом – хрупкая она и ржавеет враз, не для свинокола. Зато для резьбы… песня просто. На эти пилы предполагался у меня сортовой прокат – уголок 35*35 или швеллер – сороковка, что найдётся. В крайнем случае и пруток пойдёт, правда, придётся к нему ещё из листа рёбра варить… Зато кроме двухмилиметровой стальки, успевшей уже поржаветь на срезанных торцах, я тут же в цеху обнаружил листы потолще, латунную десятку, но она нам ни к чему, и алюминиевую пятёрку. А вот это уже вещь, если её со стальной двушкой в сэндвич собрать, да чем-нить проклеить типа сырой резины – такой композит и пулю удержит. Сам порвётся, но удержит. И вес – для джипа многовато, а на грузовик уже можно… А это совсем другого класса техника – тех же «трамвайных» можно было бы не то что игнорировать, а цинично послать нахрен с дороги. И никуда бы они не делись, пошли… Но это – на послезавтра, а сегодня – где помошники-то? Не Сашку же к ножницам ставить?

На всякий случай провёл полный инструктаж по ТБ. Всем. Что сам помнил – под стрелой не стоять, вращающиеся предметы не хватать, стружку зубами не снимать, шпиндель вместо бигуди не использовать, на горячих поковках не сидеть – ну и так далее. Рассказал пару случаев – как один идиот другой идиотке руку прессом раздавил, как три дебила решили чайник вскипятить на свежем слябе, в итоге два инвалида и слегка обжаренный трупешник… Рассказывая, поймал себя на мысли – чего ж он не обратился, пока жарился – и ошалело замолчал. Бытие, мать его, определяет сознание, хрен оспоришь.

Перешёл от теории к практике. Никто из моих партизан на производстве не работал. Вадим кран-балкой пользоваться умел и погрузчик водить – пока своими ДЭСами барыжил – чисто для прикола выучился. Дима немного умел токарить и фрезеровать, но ни ножницы, ни пилу вблизи даже не видел. Ольга только переводчиком подрабатывала как-то при французской делегации – насмотрелась железок разных, а потом дома меня выспрашивала, что к чему крепится. Иринка, как мастер организации бизнес-процессов, с техкартами разберётся лучше меня, принцип-то тот же, но вот сама руками да на станках… Однако не боги горшки лепят, не боги и сталь кроят… Вадим и Ольга начали пока тягать краном листы и рубить заготовки для боков бронеящера. Ножницы – жуткий с виду агрегат, недаром гильотинными называются, но намеренно сделаны так, что руку под ножи засунуть можно только очень постаравшись, а голова и вовсе не влезет. Главное лист под них правильно затолкать – а дальше оно само, и прижмёт чтоб не ёрзало, и отрежет ровно и качественно.

Пилу «скрипя сердцем» доверил Сашке. Там знаний не надо, только аккуратности немного, чтобы не крутить рычаг подъёма резко вниз – тогда можно полотно сломать. Нежно надо, с пониманием… Или просто медленно. А пилит оно само, под весом рамки. Отмерил уголок, тиски завернул, и поехали. Лёшку к ней, как ученика и мужскую силу – уголок хоть и не поднимать, волоком по специальным роликам тянуть, а тяжёлый он. Пусть вдвоём стараются. Сверление – Дима. Там как раз понимать надо, как рычаг давить. Механической подачей здешние станки оборудованы не были – они ж вспомогательные… Иринке, как бывшему инженеру, хотя и не по механическому профилю – досталась разметка. Маше выдали сварочную маску и держак с электродом – пока потренироваться подваривать уголки к листам. А я аки демон-хранитель над всеми парил и помогал. Следовал за заготовкой по цепочке, проверяя замысел свой инженерный.

Угловые сегменты сделаем, с ними платформа становится уже похожа на то, что получиться должно. А потом вызываем всех подряд из начальства здешнего, тычем пальцАми в недострой и на очень русском языке объясняем, что мы-то конечно мегасупербэтмены со спайдерменами впридачу, но не Папы Карло[5] ни разу. Надеюсь, идиоматический смысл упоминания оного папы им ведом. А нет – можно и объяснить.

Работяги появились, как только мы разделали первый лист. Восемь человек, все старше среднего возраста, и с ними тот дядька, что нам дорогу к цеху показывал. Не услышать издалека щелчки реле крана и шипение пневмоприжима ножниц он никак не мог, а уж само движение реза – и вовсе пол трясло. Но предпочёл сыграть раздражённое недоумение – «а чего это вы тут делаете». Театр одного актёра, блин. Нет, не одного. Бригада явно ему подыгрывала. Интересно, чего добиться хотят? Извинений, что мы без них начали? Накой им извинения? Прекращения работы? Тоже вряд ли. Тогда зачем? Платить мы им явно ничего не будем, и проставляться тоже – нам и нечем. Или так, хозяйское чувство почесать? Заход товарищ бригадир – или он тут мастер? – начал издали, с соблюдения норм. Где журнал ТБ, почему без спецодежды… Беседовать в таком духе с младшим производственным руководством я малость умел, но всегда сильно не любил. И любимые в их среде подколки от ветхозаветного «ведра минстры» до космических технологий вроде «кувалды с лазерным наведением» – ничего, кроме раздражения, не вызывали. Особенно сейчас.

– Алексеич, ты, конечно, тут всех собак съел, в цеху и около. Но пока ты мне мозги [censored] примериваешься – твари людей жрут. И если тебе до этого дела нет – так иди и гуляй где этот час гулял, а мы как-нибудь без мозго[censored] обойдёмся. Быстрее будет.

– И откуда ты быстрый такой выискался?

– Откуда выискался – там нет уже. Или давай работать, или отваливай. Ты мутантов видал вообще? Вот поглядишь – приходи про журналы рассказывать и спецодежду.

Народ безмолвствовал. Цирка не получилось, и для наезда вроде повода нет. Ну и про мутантов – действительно, не видали они. А мы – мы их били. И это уже отпечаток накладывало, который не заметить – не выходило никак. Поворчав что-то под нос, «Пётр не первый» взялся за мои эскизы, привешенные на магнитную доску возле разделочного стола. Тут же стопкой лежат распечатанные на принтере фотки первого динозавра – всегда легче делать то, что хотя бы на фотке видел. Подошли ещё двое – вроде не как бараны глядят, понимают.

– Начальник, вопросы есть.

– Какие – игнорирую обращение с подковыркой. Начальник – значит начальник.

– Тут на сборке деталь одна есть, номер 21 – а эскиза на неё нет.

Смотрю – действительно нет. Забыл нарисовать. На первом динозавре не было такой – там корзину лепили как получится, а тут я решил всё же повыше сделать, чтобы девятый этаж достала без извращений с люком в крыше. Неуютно оно – на виду у всей крыши по люкам разным скакать. Скакунов там и помимо живых хватает. А тут вот – лажа обнаружена. И этот жук-бригадир сходу углядел.

– Это деталь корзины, её сегодня делать не будем. На сегодня у нас – одну платформу сделать и для другой полный комплект приготовить.

– Ну а всё-таки, как делать будем?

– А хоть по-гробовщицки – приложил и отрезал – говорю, однако требуемый эскиз на ходу рисую. Там и деталь-то – кусок уголка, наискось срезанный. Здесь вот так, а здесь – ещё вырез. На пиле так извращаться сложно, фрезерного станка в цехе нет – да и хрен с ним, болгаркой отфигачим, благо лежит в броненосце.

Рабочие щурятся хитро и какие-то выводы про себя делают. Пусть делают, нам не выводы, нам железяки делать надо.

Пока цирк да дело, пока растолковал что в каком порядке изготовить надо – раскрой левого переднего угла готов. Оставив четверых рабочих рубить оставшиеся детали – ножницы действительно стали шлёпать заметно чаще – организованной толпой идём к сборке. Показываю руками, что мы тут хотим сварганить – детали три, четыре и шесть прихватываются прямо к кронштейну опоры, к ним варится длинный лист детали два, снизу такой же длинный, но узкий – деталь один, и восемь штук номеров пятых закрывают щель. Только сначала к ним надо подварить ещё пять штук седьмого номера – третий Маша уже доваривает. Коротко стриженый седой дядька скептически смотрит на шов, профессионально прикрывая глаза ладошкой, кривится, потом смотрит на торчащие из-под банданы машкины волосы, разглаживает рожу и даже улыбается. Однако Машка, которая в силу возраста терпеть не может когда кто-то над душой стоит, передерживает электрод, дуга гаснет, аппарат взвывает, она раздражённо рвёт держак, оставляя, понятно, электрод торчать немым укором неумелому сварщику. Ну, сейчас мужик пройдётся по «волос длинён», Машка в ответ нахамит… Но мужик неожиданно весело говорит:

– Ну-ка, внучка, дай дед покажет – и деликатно так оттирает её в сторонку, продолжая по ходу – ты не стесняйся ток побольше выставить, это ж не плойка, это сварка…

– Какая ещё плойка? – Маша такого жаргонизма не слышала, да и я не сразу вспомнил, что так наши сообщажницы называли хреновину для завивки волос. Объяснение сбивают в очередной раз хлопающие с пневматическим свистом ножницы, а дед уже вороток на аппарате накручивает. Что-то много… Или действительно так надо? Я ничего не регулировал, как стояло на аппарате, так и оставил – все настроечные таблицы были с него ободраны много лет назад, и я решил наугад в настройку не лезть. Дед надевает маску и я торопливо отворачиваюсь – зайчиков ловить меня отучили ещё даже не в Машкином возрасте, а гораздо раньше. Как-то очень быстро дуга гаснет – вдоль стыка деталей медленно темнеет ровный тёмно-красный шов. Нам такой и не нужен, хватило бы пяток коротких строчек сантиметра по два, но как же мастеру не шикануть, класс не показать?

– Да, мастера видно сразу – тяну я – тут, правда, достаточно прерывистым прихватить…

– Как на могилу что ли?

– Ну, не совсем на могилу. Но для мертвяков делаем, да. Лишь бы руками не порвали.

– Сделаем – серьёзно говорит сварщик. – Пусть земля им пухом будет… когда улягутся уж наконец.

Да, как-то не приходило в голову рассматривать зомби как достойных уважения покойников. Вот Лена-покойница – та да. А которые уже обратились – не воспринимаются так. Опасные твари и всё. Хотя, наверное, это не правильно… Да только кто ж возьмётся их схоронить – бОльшую часть человечества? Нет уж, пусть мёртвые хоронят своих мертвецов, а мы – будем жить. И живыми заниматься, не мёртвыми. Мёртвыми – лишь по ходу, чтоб живым не мешали… Да, кстати, надо ж кабину камазу перекроить – пора уже. Когда на кабину навесят боковины – это будет неудобно… Беру нож, подтаскиваю поближе «жену болгарина» и приступаю к вдумчивому раскурочиванию крыши над пассажирским местом. Подходит Пётр-не-первый и уже без подначки, не на публику, спрашивает – за что так жестоко с машиной, может, оставить кабину как есть, только защитить?

Объясняю, что в том и смысл всей идеи, чтобы работать без выхода на улицу вообще. Как в подводной лодке – жизнь внутри, а что снаружи – уже не очень важно, лишь бы внутрь не пролезло. Тогда, говорит, надо делать чтоб ремонт и обслуживание тоже изнутри. Он прав, но чтобы так сделать – надо вообще всё переделывать. Долго и тяжело. Так что динозавров делаем как есть – защита вокруг и возможность внутри ходить. А если уж сломается напрочь – бросать его и на чём полегче эвакуироваться. Ну, или тащить, если есть чем…

Чуда не произошло – хоть бригада опытных рабочих делала всё быстрее нашей «сборной солянки», всё же в первый день мы нового динозавра за ворота не подали. Но комплектов щитков сделали уже на все четыре. Сдерживали нас корзины – пространственно-жёсткую ферму варить сложнее, даже собирая ключевые узлы на заранее приготовленных болтах. Да и оградка с перекрытием возни требовала – подвижное соединение как-никак. Ну, значит четыре машины в три дня, как и ожидалось… Зашивать чем попало автобусы на Чермете уже наловчились, так что транспортная проблема нас не волновала. Главное – из домов людей достать, а дальше проще, дальше и без нас…