Мусорные хроники

Глава 16

На следующий день я понял, что не смогу спокойно ожидать следующего визита Николая Алексеевича, а уж тем более Иннокентия Витольдовича. Мне требовалось повидаться с кем-то из них как можно скорее, чтобы узнать про Главного побольше. Я даже начал собираться в путь, но быстро передумал.

Вот-вот должен был приехать горбун с новостями из Чарки. Я мог бы плюнуть на все текущие дела и вплотную заняться своим возвращением на Землю, но что-то подсказывало, что всё не так просто. Процесс мог затянуться надолго, не зря же экспедиция тут болтается уже двенадцать лет. А если я оставлю все начинания, то всё равно придётся начинать их опять.

К тому же единственный автомобиль в городе у горбуна, а ехать на автобусе мне не хотелось совершенно. От одной только мысли, что могу опять встретить странного незнакомца, передёргивало. Его жуткое подобие лица до сих пор мне иногда снилось в ночных кошмарах.

Решив подождать ещё хотя бы день, я засел в зале с отчётами о произведённых экспериментах. Николай был абсолютно прав. Я не понимал ровным счётом ничего как в описательной части, так и в выводах. Все эти цифры, таблицы, диаграммы, слова длиной в строчку не значили для меня ничего. Кроме пары фраз в самом конце каждого отчёта:

Я не знал, что это значит и много ли это, но что-то подсказывало, что просто так на помойке этого не найти. Оставалась надежда, что в городе найдутся эти самые 1,21 гигаватт, вот только после прочтения дневника не очень-то хотелось туда соваться. В результате я оставил эти мысли на потом и отправился прогуляться.

Город жил прежней жизнью, уже приняв смену власти и переварив её. Зафар ими правил или кто угодно другой, казалось совершенно неважным. Мусор всё так же торговался, дюпоны зарабатывались, а люди бережно чтили свои грязные традиции.

На рыночной площади мне многие пожимали руку, но в их глазах я видел безразличие. Они искали моего снисхождения, а сами уже метили на моё место. Может, это паранойя игралась со мной, но мне казалось, что в ближайшем переулке я получу нож в спину, а люди радостно возликуют: «Хозяин мёртв! Да здравствует новый хозяин!». Или как там они меня называют?

Я сходил к оружейнику и прикупил патронов. Наверняка он лихо задрал цены, пусть и говорил, захлёбываясь от лести: «Дорогому хозяину половину цены сброшу. Может и разорюсь потом, но для тебя мне ничего не жалко!». Звучало это смешно, если учесть, что видел он меня второй раз в жизни.

Вернувшись на рыночную площадь, я долго смотрел на прохожих. Как они торговались за каждую мелочь, как ругались из-за всякой чуши. Кто кому смирны надысь не долил или почему молоток третий день не возвращает.

Среди всех серых и грязных лиц я вдруг увидел знакомое лицо. Шанти. Она стояла в стороне, всë так же откровенно одетая, как и в день нашей первой встречи. В чёрную мини-юбку с кислотно-розовой подкладкой, в короткий чёрный топик с такой же кислотной оборкой, едва дотягивающий до пупка, и в чёрных ботинках на толстой подошве с колготками в крупную сетку на худеньких бледных ногах. И я заметил, как украдкой она следила за мной, изучала, когда считала, что я этого не вижу, исследовала. А когда наши глаза встретились, она улыбнулась и отвела взгляд.

Вряд ли она имела ввиду именно это, но я принял улыбку, как приглашение к разговору и подошёл.

— Привет, — просто поздоровался.

— Ну, привет, — так же просто ответила она.

— Больше никто не обижал? — спросил я.

А она глянула с вызовом. Красивая. Лицо светлое, аккуратненькое, носик курносый, ротик улыбчивый. И глаза карие, такие живые, лучистые, что каждый взгляд, как разряд током. Жаль только правый прикрыт каштановым локоном.

— А ты что, в защитники записался? — спросила она и улыбнулась.

Она была не из этого мира. Свалка не способна создать нечто настолько завораживающее, она лишь гноит и уничтожает. А Шанти была как будто выше всего этого. Слишком нежная, слишком яркая. Таких давят первыми.

И я вдруг осознал, что хочу её именно из-за этого. Роза в пустыне всегда самая ценная то ли потому, что она там единственная, то ли действительно настолько прекрасна, что на еë подобие у природы не осталось сил.

— И чего ты молчишь? Язык проглотил? — спросила она.

Только теперь я понял, что как идиот стоял и тупо на неё пялился. Странное чувство, непривычное. Обычно при виде красотки я сразу приценивался и выбирал путь в её трусики, но всегда это происходило с холодным расчётом. Теперь же я, будто пьяный, ушёл в фантазию с головой и вынырнул лишь с помощью её хрустального голоса.

— Получается, что проглотил, — улыбнувшись, согласился я.

— Я тебя тогда не поблагодарила.

— Да ладно, я понимаю. Тебе немного не до того было.

— Ну да, — Шанти на секунду задумалась и с вызовом спросила: — Знаешь, почему я плакала?

— Они тебя ударили? Или больно сделали?

— Странный ты, Костолом. Кто ж на Свалке боли боится?

— Пожалуйста, зови меня Костей. И если твои слëзы были не от боли, то от чего?

— Мне было обидно, что все стоят и просто смотрят. Даже не мимо проходят, а именно смотрят. Я столько мерзости в их глазах видела. Ведь если бы не ты… они бы прямо там сделали всё, что задумали, и все были бы этому рады, — голос Шанти осип и задрожал.

— Ну брось, ты чего? Теперь всё позади. Если хочешь, я сделаю так, что никто тебя больше пальцем не тронет, — предложил я, сам не подумав, какую чушь несу. Как малолетка, если не хуже.

Шанти утёрла слезу, глубоко вздохнула и снова посмотрела на меня.

— Сколько я тебе должна? Только учти, натурой отдавать не буду.

— За что должна? — слукавил я.

Шанти поморщилась, будто разглядела во мне какое-то уродство. Увидела меня насквозь, и ей это не понравилось. А мне, наоборот, захотелось обойти её шипы и проверить, правда ли лепестки так нежны, как кажется.

— Цену набиваешь? У меня есть два дюпона… — она потянулась в карман. — Если нужно больше, то через неделю найду.

— Да не нужны мне твои деньги. Ничего не нужно. Я помог, потому что ты просила. Вот и всё, — не сдавался я, прибавив искренности.

— Не бывает так, — она вытащила две фишки — красную и зелёную — и на ладошке протянула мне.

— Убери немедленно.

Шанти ничего не сказала. Стояла, как окаменевшая и ждала, когда я возьму плату. А в глазах её я видел, как она гадает, хватит ли одних дюпонов или придётся ложится со мной в постель.

Но постель сегодня должна была остаться в фантазиях. Не хотелось мне сорвать цветок и всего раз им насладиться. Когда ещё мне так повезёт? Когда пустыня подарит новую розу?

Я сделал резкий шаг вперёд, заставив Шанти вздрогнуть. Нежно, но твëрдо обнял её за талию, не оставляя путей к отступлению. Она испуганно смотрела на меня, и рот её чуть приоткрылся. Я видел в её глазах, как огонь пылает, но от гнева ли или от желания — оставалось загадкой. Сейчас Шанти была моей. Безропотная и на всё готовая.

И я поцеловал её. Крепко, горячо, истосковавшись по этому ощущению. Когда женщина отвечает телом. Этого не купить за деньги, не уловить в знакомствах на ночь. Это есть лишь тогда, когда желание велико и взаимно. И как же хотелось продолжить. Пустить в ход прикосновения, увлечь Шанти к себе и там вытянуть всё тепло, на какое она была способна. Но так бы я оборвал нити будущих встреч, а допустить такое я не мог себе позволить.

Я отстранился, и она ткнулась лбом в мою грудь.

— Не надо, пожалуйста, — тихонько, совсем слабо попросила она.

— Ты мне ничего не должна.

Я отпустил её и оставил смотреть мне в след. Гадать, что это было и почему, мучиться вопросом «А может быть..?», и гнать назойливые мысли, что возможно всё. Я зародил в ней интерес, а теперь подожду, когда будет пора собирать плоды.