Мрачный шепот

Глава 24

Гвен заперла своих сестер.

Я такая же плохая как и Сабин.

Она была в комнате Торина, стояла рядом с ним, скрестив руки на груди.

Он все время держался спиной к ней, как будто ему не надо было беспокоился, что она может подойти ближе.

Он и не беспокоился.

Но по крайней мере, он должен был боятся пули в своей башке.

В конце концов, она была Гарпия.

"Думаю, я только что сделала самую большую ошибку в моей жизни, и теперь слишком поздно ее исправлять."

Даже если ее сестры простят ее, а она простит Сабина, они все равно накажут ее за то, что она сделала.

Ох, кого она обманывает? Все, кого она любила — ну, или симпатизировала, иногда, как в случае с Сабином, — были упрямы до мозга костей.

Никакого прощения не будет.

Ее взгляд остановился на одном из мониторов, который показывал ее сестер.

Они расхаживали, проклиная и колотя прутья решетки, но безрезультатно.

Они быстро исцелялись, так что у нее, возможно, будет несколько дней, прежде чем они смогут сбежать.

И наказать ее за предательство, конечно.

В груди у Гвен защемило.

Талия устроила самую большую драку, и Гвен еще беспокоили раны.

Многочисленыне глубокие порезы проходили по ее ребрам и шее.

Она все еще не могла поверить, что действительно побила их, даже таких слабых, какими они были.

Всю свою жизнь, она хотела быть похожей на них.

Сильнее, красивее, умнее.

Лучше.

Она всегда сравнивала себя с ними и всегда недотягивала.

Теперь, здесь, вот она — воин до мозга костей.

Если она добьется успеха с Ловцами, будут ли они гордиться ею?

На одном из мониторов быстро прошли Мэддокс и Уильям, оба вооружены до зубов.

Эшлин и Даника были рядом с ними, заламывая свои руки.

"Я беспокоюсь." было слышно, как говорит Даника.

"Сон, который приснился мне прошлой ночью… Я видела Рейеса, попавшего в темную коробку, его демон кричал и кричал и кричал об освобождении."

Эшлин погладила свой округлившийся животик, лицо ее побледнело.

"Может нам надо отправиться в Чикаго.

Я могу послушать, узнать спрятали ли их Ловцы и где."

"Нет." сказал Мэддокс.

"Хорошая идея." сказала Даника, проигнорировав его.

"Но что будем делать с тем, что сказал Торин? Ловцы там в Буде именно сейчас."

"Лучший предводитель в городе." внезапно сказал Торин, переключая ее внимание с мониторов, его голос уже не был холодно приветлив.

"Только что получил сообщение от Сабина.

Аэрон и Парис ранены и засунуты в фургон, Ловцы кишмя кишат и Сабин готовится начать бой."

Желудок Гвен болезненно сжался.

"Где они?"

"Я поставил маячок на мобилу Сабина и он показывает его местоположение — отсюда около двух киллометров на север.

Через заднюю дверь и вниз по склону.

Никуда не сворачивай и ты прибежишь прямо к нему."

"Спасибо."

Ей необходимо оружие.

Много, много оружия.

В ее голове всплыла картинка ящика в гардеробной Сабина.

Отлично! Она развернулась, чтобы выскользнуть из спальни Торина.

"Ох, и Гвен."

Она обернулась к нему.

Он открыл карту местности вокруг крепости на экране дальнего компьютера, красная линия показывала дорогу.

"Ловушки здесь, здесь и здесь, так что будь осторожна, когда будешь спускаться или будешь ослеплена."

"Спасибо."

Еще раз вздохнув, она помчалась в спальню Сабина.

Ящик больше не был заперт, благодаря ее сестрам, и был почти пустой.

Там остались только пистолет и нож.

Она взяла и то, и другое.

Времени потренироваться с полуавтоматом не было, но прицеливание и выстрелы не казались слишком сложным делом.

"Приступим." пробормотала она, крылья яростно затрепетали.

Она помчалась вон из крепости и вниз по склону, даже не взглянув на внедорожник припарковынный у стены.

В виде Гарпии, она могла бы добраться быстрее.

Переход в две мили занял у неё меньше минуты.

И так долго, только потому что, ей пришлось обходить ловушки Повелителей.

Город был переполнен пешеходами.

К счастью, из-за скорости она выглядела как размытое пятно, и её никто еще не заметил.

Хотя некоторые почувствовали ее, недоуменно озираясь, когда она пронеслась мимо и только ветерок овеял их.

Когда она достигла места назначеня, то продолжила двигаться быстро, глаза впились в происходящее.

Группа военных окружила открытый фургон.

Как Торин и говорил, внутри лежали двое мужчин без сознания.

Три охранника присели рядом с ними, оружие наготове, дымок вился от их дул.

Впереди не было водителя.

Странно, подумала она, пока не поняла, что Кейн был позади здания и убивал всякого, кто пытался приблизиться к машине.

Передняя фара уже была разбита, кровь капала с колеса.

Четыре тела неуклюже распростерлись возле открытой двери.

Когда Ловцы приближались к нему, Кейн просто менял позицию и прятался, держа свой пистолет, направленным на фургон.

Где же Сабин?

Почему люди не кричали?

Когда она задала себе этот вопрос, ее взгляд упал на молодую девушку, которая деражала свои руки, вытянутыми перед собой.

Нежный голос прошептал в голове Гвен: Сохраняй спокойствие.

Иди домой.

Забудь, что ты приходила в город.

Забудь, что ты видела.

Этот привлекательный голос заставил Гвен захотеть сделать именно то, что он предложил, воспоминания начали меркнуть, ее тело уже потянулось в сторону крепости.

Возможно она бы полностью подчинилась, если бы не ее Гарпия.

Темная сторона ее сущности, пронзительно завопила и впилась когтями в ее мозг, заглушая голос, напоминая ей о ее цели.

Что я должна сделать? И что происходило со всеми детьми, которых она вдруг заприметила? Один из них, маленький мальчик, двигался через город почти также быстро, как Гвен.

Она его увидела, только потому, что он оставил легкий след света за собой.

Очевидно он искал Повелителей, и когда заметил одного из них, в этот раз Камео, он остановился и начал вопить.

Нахмурившись, очевидно нежелая ранить его, Камео, схватила мальчика и зажала пальцами его сонную артерию.

Он камнем упал.

Пот бежал по ее лицу, по ее груди, футболка прилипла к ее телу.

Гвен никогда не видела женщину-воина такой расстроенной и уставшей.

Но, по крайней мере, ответ на один вопрос она получила.

Очевидно, дети помогали Ловцам.

Позади нее прозвучало разъяренное рычание.

"Выходите, выходите где бы вы не были.

Вы не можете победить нас, и вы не можете вызвать подкрепление.

Мы поймали ваших друзей.

Вы никогда не были более близки к поражению, чем сейчас."

Гвен развернулась, но другой голос откликнулся. "Почему вы не сдаетесь? Спасите себя от унижения быть побежденными."

"Вы утверждаете что вы не зло…ну, сейчас самое время доказать это! Присоединяйтесь к нам и отдайте нам девчонку.

Позвольте нам найти способ вытащить из ваших тел демонов.

Помогите нам сделать мир таким, каким он когда-то был — хорошим, правильным и чистым."

"А еще можете начинать молить нас о прощении", усмехнулся мужчина.

"Если бы вы были заперты как планировалось, болезнь бы никогда не попала в мир и мой сын был бы жив."

Ничего себе, подумала Гвен.

Ловцы действительно были фанатиками.

Как будто Повелители были в ответе за все мировое зло.

У людей была свобода волеизявления.

У Ловцов тоже.

Они выбрали запереть Гвен.

Они выбрали изнасилование женщин, непринадлежащих их миру.

Это делало Ловцов злом, недостойным милосердия.

Кто-то закричал, привлекая внимание Гвен.

Ее глаза расширились, когда она увидела Сабина, танцующего среди толпы мужчин с двумя зажамыми в его руках кинжалами.

Его руки двигались изящно, рассекая людей насмерть.

Один за другим, они падали вокруг него.

Каждый сантиметр его одежды был ярко-красным, как будто все его тело было порезано.

К счастью, это было не так.

К счастью, он был покрыт кровью своих врагов.

Гвен почувствовала теперь уже знакомую волну высвобождения ее Гарпии, уже ничто, ни мысли и ни тело ее не сдерживало.

Сначала, она испытала свой бессознательный страх.

Затем страх ушел.

Я могу сделать это.

Я сделаю это.

Ее зрение перешло в красно-черный режим, ее рот наполнился слюной из-за запаха этого сладкого красного нектара.

Ее руки чесались причинить боль…искалечить.

Прямо перед тем, как полностью раствориться, она подумала: Пожалуйста не порань Сабина или его друзей.

Пожалуйста, не порань детей.

Пожалуйста, возьми так много пленных, как сможешь и запри их в крепости.

Этого бы хотел Сабин.

Крылья рассекали воздух более яростно чем когда-либо, Гвен подхватила спящего ребенка, усыпленного Камео — не порань, не порань, не порань — и забрала его бесчувственное тело с собой, затем она налетела на толпу и обездвижила Ловцов, повредив их коленные чашечки, чтобы они не могли встать и нанесла рукояткой своего клинка сильные удары в их виски.

Все же надо было пригнать внедорожник, подумала она, когда подхватила другой рукой одного из Ловцов, валявшихся бес сознания, и направилась в крепость.

Она разместила свою ношу в одной из подземных камер и вернулась в драку.

Все заняло у нее пять минут.

Она повторила свой маневр шестнадцать раз, прежде чем поняла, что ее трясет, слегка замедляя ход.

По крайней мере, толпа поредела.

Сабин был все еще на ногах, Камео была за его спиной, каждый из них отбивал угрозу с разных направлений.

Кейн все еще держал свое оружие, направленное на фургон.

Аэрон и Парис, подумала она, направляясь в их сторону.

Ей надо было убрать их отсюда.

Они были несомненно ранены и остро нуждались в помощи.

Но Ловец преградил ей путь и она врезалась в него, задохнувшись когда отлетела назад.

Она упала на землю, порезавшись спиной об обломки бетона.

Сабин расправился с ним и уже через секунду был рядом с ней, как будто точно зная, где она была все это время, несмотря на ее скорость, и рывком поставил ее на ноги.

"Торин сообщил мне, что ты здесь.

Ты в порядке?" прохрипел он.

Прикосновение его руки к ее было так…изумительно.

Мгновенно заставившее ее забыть где она была и что делала.

Пот и кровь стекавшие с него напомнили ей.

"Да." прохрипела она в ответ.

Она тяжело дышала, устала, перевозбудилась, дрожала и испытывала боль.

"Я в порядке."

Он покачнулся, провел рукой по своему лицу, как будто проясняя зрение.

Никогда она не видела такой ярости, вибрирующей в воине, терпение которого было на исходе.

"Ты можешь отнести Аэрона и Париса в безопасное место?"

По крайней мере, он не пытался отправить ее обратно.

"Да".

Она надеялась, что сможет.

Но прямо сейчас, ей захотелось отнести Сабина в безопасное место, а не его друзей.

Сабин выхватил полуавтомат засунутый за ее пояс и снял предохранитель.

"Не возражаешь?"

"Нисколько".

"Я провожу тебя к фургону," сказал он и, прежде чем она успела схватить его, пошел прочь

Последовал быстрый; бум, бум, бум.

Даже с затычками её уши были очень чувствительными, и звук этой стрельбы заставил её поежиться.

В самом деле она почувствовала теплую жидкую струйку, текущую из барабанных перепонок.

К счастью, кровь несколько приглушила звук.

Снова тела начали падать вокруг него.

Гвен продвигалась вперед, заметив, что только один ребенок оставался среди толпы.

Маленькая девочка, держащая горожан в страхе.

Гвен уже заперла нескольких детей, но подумала, что Ловцы, должно быть, привлекли других, и побежала.

Какие монстром нужно быть, чтобы привести детей на войну?

Когда она достигла фургона, Сабин продолжал стрелять, несмотря на то, что больше не было никаких Ловцов вокруг транспортного средства, немногие оставшиеся убегали, чтобы скрыться.

Или, возможно, они были убиты Кейном.

Она взвалила воинов на плечи, почти свалившись под их весом.

Не возможно было тащить их обоих сразу.

Она положила Аэрона обратно так мягко, как могла и крепче обхватила Париса.

На нем было больше крови

"Я вернусь," сказала она, надеясь, что Сабин услышал ее, и бросилась за деревьев.

Это путешествие было немного длиннее, ее скорость замедлилась.

Тем не менее, наконец, она достигла своего пункта назначения.

Раздражаясь, она внесла неповоротливого воина в холл крепости.

Торин, должно быть увидел, что она вернулась, и предупредил Мэддокса и Уильяма, потому что мужчины позволили женщинам выйти из укрытия.

Когда Эшлин и Даника узнали Париса, они помчались вперед.

Ужас мерцал в темно-зеленых глазах Даники.

"Он…"

"Нет.

Он дышит".

"Что происхо…" начала Эшлин.

"Нет времени.

Я должна вернуться за другими".

Гвен не стала дожидаться ответа, а рванула обратно в город.

Сабин был все еще у фургона, группа Ловцов, держащих щиты, теперь продвигались к нему.

Было понятно, что они прибыли подготовленные ко всему.

Все еще дрожа, и изнуренная сверх меры, Гвен подняла Аэрона и побежала.

Прежде, чем она достигла края леса, пуля вонзилась в ее левое бедро.

Она вскрикнула, падая на землю.

Аэрон что-то пробормотал, но не очнулся, из нее хлынула кровь.

Проклятие! Была повреждена артерия.

Дрожа еще сильнее, она продолжала передвигать ноги.

Темные пятна прыгали перед ее глазами.

Продолжай идти.

Ты можешь сделать это.

Она двигалась вперед.

Путь занял в этот раз десять минут, но достижение финишной черты никогда еще не было более сладким.

Снова, и Даника, и Эшлин встретили ее, оказывая помощь Парису прямо в холле, в то время как Мэддокс и Уильям помчались принести все что им было необходимо.

Гвен сбросила Aэрона около его друга, слишком слабая, чтобы быть нежной на сей раз.

Когда она пошла обратно к двери, Даника схватил ее за руку.

"Ты не можешь вернуться.

Ты едва можешь стоять".

Она освободилась.

"Я должна".

"Ты не сможешь сделать это.

Ты упадешь в обморок на холме".

"Тогда я поеду".

Не было никакого способа убедить ее остаться тут.

Сабин был там, и он нуждался в ней.

"Нет".

В тоне Даники была слышна сталь.

"Я отвезу тебя.

Только позволь мне взять ключи".

"Уильям." позвал Мэддокс.

Войн вздохнул.

"Я знаю, что это значит.

Предполагаю, что за руль должен сесть я."

Даника все же побежала за ключами.

Эшлин подошла и прикоснулась пальцами к шее Гвен.

"У тебя учащенный пульс." сказала она со вздохом.

"Дыши медленнее.

Вот так.

Вдох.

Выдох.

Молодец."

Должно быть, она закрыла глаза, потому что следующее, что она увидела, это свою перевязанную ногу и Уильяма, хватающего ее за руку и тянущего к выходу.

"Данни, дай мне ключи.

Если она хочет туда, поедем."

"Будьте осторожены." — попросила Эшлин.

Как только они сели во внедорожник, Уильям резко рванул через лес, сжигая резину.

Гвен отбросило к двери, и она ударилась виском об окно.

Останется синяк, подумала она, испытывая головокружение.

"Ты держишься?"

"Да", сказала она, это прозвучало слишком тихо даже для ее собственных ушей.

"Эй, послушай.

Спасибо тебе за то, что ты принесла Аэрона и Париса домой.

Анья любит их и была бы подавлена, если бы их убили.

Как бы она не раздражала меня, я желаю ей счастья".

"Всегда, пожалуйста."

И боль.

Когда они достигли места назначения, сражение уже пошло на убыль.

Сабин, Кэйн и Камео были изрезаны, кое-где с перебитыми костями, истекающие кровью, но они продолжали бороться с отставшимися.

Увидев внедорожник, они отскочили назад с его пути.

Гвен пристегнулась ремнем безопасности, поскольку Уильям жал на газ и давил людей.

"Боги, это забавно", сказал он, смеясь.

Машина подпрыгнула один раз, затем второй.

Прежде, чем они успели остановиться, Гвен бросилась открывать дверь со своей стороны.

Сабин подбежал к ней и запрыгнул внутрь.

Другие также быстро забрались на заднее сидение.

"Поехали", скомандовал Сабин, и Уильям снова рванул, сжигая резину.

Рука Сабина обвилась вокруг талии Гвен, сильно сжимая.

Теперь, когда он был с нею, живой, остатки сил, которыми она обладала, покинули ее.

Слабость поглощала ее, омрачая все остальное.

Даже Гарпия была устрашающе тиха.

"Гвен", позвал Сабин с беспокойством в голосе.

Она попыталась ответить, но слова никак не хотели формироваться.

Из-за внезапно возникшего комка в горле не протолкнулся бы никакой звук.

Все равно, она не знала, что сказать.

Она все еще злилась на него, все еще хотела причинить ему боль за то, что он сделал с ней, все еще хотела кричать из-за того, что он сомневался в ней.

"Гвен. Останься со мной, милая.

Хорошо? Только останься со мной".

Уильям, должно быть, переехал какое-то тело, потому что Гвен снова кинуло назад и вперед.

Или, может быть, Сабин тряс ее.

Вокруг её предплечья были обвернуты две раскаленных до бела повязки.

"Останься со мной. Это приказ."

Она только что спасла его жизнь, и он думал, что может приказывать ей? "Катись к … черту …", сказала она, и тогда темнота накрыла ее, и она больше ничего не помнила.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ.

Сабин прижал свое запястье к губам Гвен, ее зубы глубоко погрузились в его вену.

Ощущение этих мягких губ…этого горячего сосания…Он был на столько тверд, что его дружок мог быть рассмотрен как опасное оружие.

Это было второе кормление Гвен, и она была прекрасна после исцеления.

Она отказалась пить из его шеи, даже несмотря на то, что она получила бы лучший поток крови и, таким образом, исцелялась бы намного быстрее.

Хуже то, что она отказалась разговаривать с ним.

Поэтому он говорил за них обоих.

Он рассказал ей, что дети, которых она задержала, до сих пор были в заключении, но в комфорте и безопасности.

Он рассказал ей, что ее сестры избежали темницы приблизительно час назад и снова поселились в соседней с его комнате.

Кроме злости, которую они должны были чувствовать, они были странно тихи.

Как и Сомнение в этом случае.

Он знал, что демон боится Гарпий.

Он знал, что маленький чертов злодей в его голове затихает каждый раз, когда Гвен раздражается.

Но сейчас злодей продолжал молчать даже, когда она не раздражена.

Всё, что потребовалось сейчас, это находиться на расстоянии удара от неё.

Казалось, что Сомнение, ну, в общем, сомневался относительно себя и своей способности взять над ней верх в этом сражении.

Ну просто идеальная справедливость, если вы спросите Сабина.

Демон включался каждый раз, когда Сабин рисковал вдали от Гвен, и конечно, и все еще постоянно искал другие жертвы.

Но не Гвен, больше нет, и он никогда не осмеливался ничего сказать о Гвен.

После, как она бы разорвал тех Ловцов… демон также пытался убедить Сабина, что он не сможет получить её, демон был слишком напуган, чтобы раздражать Гвен.

Хотя, немного её гнева было бы совсем неплохо.

Все, что угодно, будет лучше, чем наказание молчанием.

Сабин вздохнул.

Ему так сильно хотелось прыгнуть в самолет и приступить к поиску пропавших воинов.

Но сначала он должен оправиться после вчерашнего сражения.

Он и остальные сейчас были для всех бесполезны.

К тому же, он знал, что не может разделить их силы больше, чем они уже были разделены.

Ловцы все ещё были в Буде, и с этими Ловцами нужно разобраться до того, как их крепость падет или женщины будут похищены.

Этим утром Торин пометил одного их новых заключенных специальным красителем, который помог бы его выследить, и 'случайно' дал ему сбежать, следуя за каждым его шагом со своего компьютера и ожидая, когда ублюдок приведет воинов в их укрытие.

Однако, ожидание оказалось трудным.

Он пытался уговорить Гарпий поехать в Чикаго, пообещав несметное богатство, но они захлопнули дверь перед его лицом.

Он знал, что они не хотят денег.

Они хотят, чтобы он отослал Гвен.

Что, так или иначе, он не может сделать.

Он любит её.

Даже больше, чем раньше.

Он любит её больше, чем эту войну, чем свою ненависть к Ловцам.

Она была дочерью Галена — ну и что.

Сабин носил демона Сомнения в себе, поэтому у него действительно была возможность судить.

Гвен не помогала бы своему отцу.

Она не могла.

Сабин знал это в глубине души.

И да, он также знал, что Гвен бы отказалась от шанса наладить отношения с отцом, чтобы быть с ним, и именно поэтому ему нужно доказать Гвен, что теперь он ее семья.

Она была приоритетом номер один в его жизни.

Он не должен был запирать её.

Ему следовало довериться ей и разрешить ей сражаться.

Черт, он проиграл бы без нее — и он скорее проиграет, чем снова будет без нее когда-нибудь.

Давление ее рта ослабилось, и затем она быстро отстранилась от него.

Он сидел на кресле, которое притащил к себе в спальну — больше, чем пить из его шеи, Гвен была против того, чтобы пить из него на кровати.

Она сидела напротив него в другом кресле, которое он конфисковал, потому что она также отказалась сидеть у него на коленях.

Ее губы были ярко-красными и чуть припухшими, как будто её только что целовали.

— Спасибо, — прошептала она.

Спасибо — её первое слово с того момента, как она очнулась от полученных травм сегодня утром.

Он закрыл глаза, улыбаясь, пока её прекрасный голос звучал в его голове.

— Это было удовольствием для меня.

— Я могу говорить, — сказала она сухо.

Медленно его веки приоткрылись.

Она не бросилась к кровати, как она делала это раньше, но осталась сидеть в кресле, её спина была прямой, взгляд был устремлен куда-то за его плечо, она была полна решительности.

Его охватил страх.

Что именно она намерена делать? Всё ещё оставить его?

"Как Аэрон и Парис?" спросила она.

Она нуждается в том, чтобы узнать это? "Исцеляются, как и все остальные из нас.

Благодаря тебе."

"Благодаря Уильяму.

Я слишком долго собиралась с силами и не была бы в состоянии — "

"Это всё ты," прервал он её.

— Ты сделала больше, сражалась отчаяннее любого, кого я когда-либо видел.

И у тебя не было причин для этого, напротив существовало множество причин не делать этого.

Но всё же ты спасла нас всех.

Я никогда не смогу в достаточной мере отблагодарить тебя.

— Мне не нужна твоя благодарность, — сказала она её щеки горели.

Не от смущения и не от желания.

Но тогда…злость? Почему её разозлила его благодарность? Она судорожно выдохнула, что, казалось, успокоило её.

— Я излечилась, моя сила почти полностью вернулась.

— Да.

— И это значит…что я ухожу.

Её голос дрогнул в конце.

Так вот оно что.

Он подозревал, что это случится, но всё же чувствовал себя опустошенным из-за этих слов.

Ты не можешь уйти, хотел закричать он.

Ты моя.

Сейчас и навсегда.

Но он как никто другой знал, какие будут последствия, если попытаться контролировать такого жестокого воина.

— Почему? — всё, что он смог выдавить из себя.

Она рывком поправила прядь волос, заправив её за ухо.

— Ты знаешь почему.

— Озвучь это для меня.

Наконец взгляд её глаз скользнул по нему.

Огонь бушевал в их глубинах.

— Ты хочешь услышать это? Прекрасно.

Ты использовал мою слабость и секреты против меня.

Ты ранил моих сестер, вынудил меня причинить им боль и держишь их на расстоянии, чтобы защитить себя.

Ты не доверял мне и почти заплатил за это своей жизнью.

Она вскочила на ноги, руки сжались в кулаки.

"Ты чуть не умер!"

Хорошо, мысль о его смерти расстраивала её больше всего.

Она упоминала об этом дважды.

Надежда вспыхнула в нем, и Сабин вскочил с кресла, бросив ее на кровать, прежде чем она успела моргнуть.

Когда она попыталась отскочить от него, он придавил её своим весом.

Вместо того, чтобы бороться с ним, она сердито смотрела на него.

"Я могла бы свернуть тебе шею."

— Я знаю.

На самом деле, это положение делало её уязвимой.

Её крылья оказались неподвижными и это истощало ее силу.

Её слабость он и раньше использовал против неё.

Сейчас то же самое, не больше.

Он перекатился на спину, перемещая её наверх.

"Я думал, что делал это для твоего же собственного блага.

Я не хотел, чтобы ты сражалась.

Не хотел, чтобы тебе причинили боль.

Не хотел настраивать тебя против твоего же собственного отца."

"Это был не твой выбор."

"Я знаю," повторил он.

"Если честно, я сделал это для себя.

Я должен был знать, что ты в безопасности.

Это было глупо с моей стороны.

Глупо и неправильно.

Я больше никогда не оставлю тебя.

Ты лучший воин, которого я когда-либо видел."

Её ноги оседлали его талию, поместив её горячий центр прямо над его пульсирующей эрекцией.

Он застонал, схватил её за бедра, чтобы удержать её на месте.

"Я не могу больше доверять тебе," сказала она.

"Ты можешь.

Ты можешь доверять мне.

Ты, больше чем кто-то другой."

"Лжец!" Она ударила его, достаточно сильно, чтобы сломать кость.

Его щека взорвалась от боли, но он не издал ни единого звука, не ответил ей и не освободил её.

Он просто медленно посмотрел на неё, готовый ко всему, что она еще захочет.

Он заслужил это.

Он бы позволил ей содрать кожу с его тела, если бы после этого между ними всё наладилось.

Я теперь подвергаю сомнению всё, что ты говоришь, что-то, в чем не стала бы сомневаться, даже когда твой демон орудовал в моей голове при каждой удобной возможности.

Больше того, я никогда по-настоящему не поверю, что ты доверяешь мне.

После всего, что ты сделал — "

"У меня тоже есть слабости."

Эти слова вылетели из него в порыве отчаяния, это немного успокоило её.

"Ты рассказала мне о своих секретах.

Теперь позволь рассказать тебе о моих.

Чтобы доказать, что я доверяю тебе, что я никогда не оставлю тебя снова."

Он не дал ей шанса ответить.

"Охраняя царя богов, я потерял глаз.

Зевс дал мне другой.

Я не могу смотреть далеко вперед, на большие расстояния, как другие воины."

Когда он это говорил, её плечи немного расслабились.

Её пальцы впились в его рубашку, скомкав материал и подняв рубашку до уровня его желудка.

Его надежда усилилась.

"Ты можешь лгать."

"Я сказал тебе.

Я не могу лгать.

Я потеряю сознание, если попробую.

Это часть моего проклятия — и еще одна слабость."

"Ты сказал, что не будешь использовать мои секреты против меня.

Это была ложь, но ты не упал в обморок."

"Я имел в виду это тогда."

Она молчала.

Я держу два кинжала, сражаясь, потому что у меня есть склонность хватать моего противника, если рука свободна.

Я так терял свои пальцы бесчисленное количество раз.

Если ты можешь разоружить меня одним лезвием, ты можешь легко победить меня."

Он никогда и никому не говорил этих вещей.

Даже своим людям, хотя они, вероятно, заметили что-то за эти годы.

Но всё же, он был удивлен тем, как легко — и с какой охотой — он поделился с ней этим.

"Я — Я думаю, что я заметила это."

Её тон был мягче, нежнее.

"Во время практики."

Поощренный, он продолжил.

"Все тем или иным образом уязвимы в каком-нибудь месте.

Это слабость, Ахиллесова пята.

Моя — моё левое колено.

Малейшее давление на него может отправить меня на землю.

Именно поэтому я сражаюсь, стоя в вполоборота."

Она прищурилась, как будто вновь переживала их уроки практики в своем воображении, пытаясь понять правдивы ли его утверждения ей.

Несколько минут прошли в тишине.

Сабин сконцентрировался на глубоком дыхании и даже, почувствовал ее аромат.

"Хотя, честно говоря, есть одна слабость, которая убивает меня больше, чем любая другая.

Прямо сейчас, и всегда, это — ты".

Его хриплый и полный решимости голос понизился.

"Если ты еще хочешь уйти — уходи.

Но знай, что я уйду с тобой.

Попытайся потерять меня, и я выслежу тебя.

Куда пойдешь ты, туда и я.

Если ты решишь остаться и захочешь, чтобы я прекратил сражаться, я никогда снова не стану сражаться с Ловцами.

Ты — самое важное.

Я лучше умру, чем буду жить без тебя, Гвендолин".

Она покачала головой, в ее движении сквозило недоверие, борющееся с надеждой.

"Мой отец — "

"Не имеет значения".

"Но…Но…"

"Я люблю тебя, Гвен".

Больше, чем он когда-либо любил кого-то.

Даже больше, чем он любил себя.

А он сильно любил себя — большую часть времени.

"Я никогда не думал, что буду благодарен Галену за что-то, но это случилось.

Я почти могу простить ему каждую несправедливость, которую он совершил, потому что он привел тебя в этот мир".

Она облизнула губы, все еще колеблясь, чтобы до конца поверить его словам.

"Но другие женщины — "

"Даже не интересуют меня.

Я — твой супруг.

Не по какой причине, даже чтобы выиграть сражение, я не стану обращаться к кому-то еще.

Даже для этого.

Я лучше проиграю в сражении, чем потеряю тебя.

Для меня есть только ты.

Только ты одна.

Причинение боли тебе разрушает меня.

Я знаю это сейчас".

"Я хочу верить тебе.

Действительно хочу".

Ее пристальный взгляд упал на его грудь, туда, где покоились ее пальцы.

Эти пальцы ослабили свою хватку, даже чертили волнистые линии.

"Я боюсь".

"Дай мне время.

Позволь мне доказать это.

Пожалуйста.

Я не заслуживаю второго шанса, но я хочу попросить об одном.

Все, что ты пожелаешь, все, что ты — "

"Все, чего я желаю — это ты."

Её глаза встретились с его, зрачки расширились, охватив радужные оболочки.

"Ты здесь, и ты жив, и это всё, что имеет для меня значение в данный момент.

Позволь мне быть с тобой."

Она разорвала его рубашку на две части и быстро переместелась ниже, её рот внезапно стал посасывать один из его сосков.

"Я не знаю, какое будущее нас ждет, но я знаю, что ты нужен мне.

Покажи мне, как ты хочешь, чтобы я поверила тебе.

Покажи мне, как ты любишь меня."

Руки Сабина запутались в её волосах, и он откинул их.

Радость разрывала его на части.

Радость и шок, любовь и раскаленное добела желание.

Она не дала ему вечную клятву, на которую он так надеялся, но она сделает это.

А пока…

Он стащил с неё одежду и с себя тоже.

Как только они оба оказались обнажены, горячая кожа прижалась к горячей коже.

Блаженство наполняло его с каждым вздохом.

Она застонала, её ногти глубоко впились в его плечи.

Сабин поцелуями преодолел путь до её груди, омывая языком каждый её сосок, сжимая грудь, а затем продолжил свою дорожку из поцелуев.

Его язык погрузился в углубление её пупка, и она задрожала, изогнувшись ему навстречу.

"Ухватись за изголовье кровати," скомандовал он.

"Ч — что?"

"Изголовье.

Держись за него.

Не отпускай."

Она моргнула, приведенная в замешательство его словами, аромат желания исходил от неё.

Она потерялась в своём в удовольствии, тонула в нём, но наконец она повиновалась.

Ее спина выгнулась, грудь теперь была высоко в воздухе, соски были твердыми, словно маленькие жемчужины.

"Закинь свои ноги мне на плечи," прохрипел он, дотянувшись рукой до её груди и перекатывая один из её прекрасных сосков между пальцев.

На этот раз она повиновалась без колебаний, с трудом дыша, пытаясь устроиться на нем.

Когда он почувствовал, как её пятки упираются ему в спину, он раздвинул влажные складки, которые охраняли новый центр его вселенной, и наклонил голову, чтобы ощутить её вкус.

Её аромат был опьяняющим.

Он притягивал.

Богатый и сладкий, самый совершенный из всех, что он помнил.

Языком он совершал круговые движения вокруг её клитора, дразня его, когда он погрузил в неё два пальца.

Её крик эхом отразился от стен спальни.

"Не могу поверить, что я сопротивлялся тебе, даже на секунду."

"Еще."

"Я уже говорил тебе, как ты прекрасна? Как сильно я люблю тебя?"

"Еще!"

Он тихо засмеялся.

Снова и снова он ласкал её языком, его пальцы не переставали двигаться.

Её голова металась взад и вперед, клубничные локоны разлетались в разные стороны, тело извивалось.

"Еще," монотонно повторяла она.

"Еще, еще, еще"

Когда он добавил в игру третий палец, её мышцы тут же начали сокращаться, удерживая его внутри и крепко сжимая.

Он сосал её клитор еще сильнее…еще дольше…затягивая её кульминацию.

Только когда она прокричала его имя, только когда она без чувств упала на мягкий матрас, он отпустил её.

Он подполз к ней, член просто умолял о том, чтобы проникнуть в её тесное влагалище.

Но он не сделал этого.

Пока еще нет.

Она моргнула, её веки открылись.

Светящиеся глаза цвета янтаря всматривались в него, белые зубы покусывали её нижнюю губу.

"Я не собираюсь делать тебе больно, никогда больше", поклялся он, а затем перевернул ее на живот.

"Позволь мне доказать это."

Она ахнула, тут же попытавшись сбросить с себя его вес, но он протянул руку и прижал её спиной к своей груди, останавливая неистовый трепет её крыльев.

Она замерла.

Не бойся меня, любимая.

Затем он прижал свои руки к её рукам, поместив свой член между её ягодицами, её ноги оказались между его ногами.

Он тяжело дышал, теплое дыхание касалось её плеч.

"Я должен этим драгоценным крыльям надлежащее извинение," сказал он, чуть приподнявшись.

"Ты позволишь мне прикоснуться к ним?"

К счастью, она не попыталась снова оказать ему сопротивление.

Однако, она перестала дышать.

Он услышал, как в её горле образовался комок.

Не имея возможности сказать, она кивнула.

"Заставь их остановиться," сказал он.

"Пожалуйста."

Постепенно её крылья успокоились.

Дюйм за дюймом он покрывал каждое изящное крылышко поцелуями.

Они были мягкие, словно шелк, и прохладные на ощупь, отлично контрастируя с его жаром.

Но не было ни одного намека на перья, что очень удивило его.

Они были почти прозрачные, синие вены, переплетаясь, покрывали их сверху донизу, словно кристально-чистые реки.

Как он ненавидел себя сейчас за то, что сделал с ней.

Как он мог связать эти прекрасные крылья, пусть даже на мгновение?

"Мне очень жаль," сказал он.

"Очень жаль.

Я не должен был этого делать.

Мне нет оправдания."

"Я — я прощаю тебя."

Слова были хриплыми и глубокими, словно богатое вино.

"Я понимаю, почему ты это сделал.

Мне не нравится, что ты сделал это, но я понимаю."

"Я сделаю всё, что ты хочешь, я клянусь.

Я — "

"Я хочу почувствовать тебя внутри.

Сейчас."

Она неистово стала двигать попкой под ним, ища головку его члена.

"Ты довел меня до отчаяния.

Мне нужно больше."

"Да.

Да."

Подожди.

Медленнее.

"Ты можешь забеременеть?"

"Нет."

Скорость увеличилась.

Сабин схватил её за бедра, входя в неё до самого основания.

Они закричали в унисон.

Так хорошо.

Было так хорошо.

Лучше чем раньше, более горячо, более влажно.

Еще большая наполненность.

Они были связаны, стали одним целым, слились воедино.

Она принадлежала ему, а он ей.

Нагнувшись, он прижался животом к её спине, дотянувшись одной рукой до её клитора, он стал ласкать его пальцами, другой рукой сжимая её грудь, атакуя таким образом все её чувствительные места.

Она приподнялась, снова ухватившись за изголовье кровати, еще глубже погружая в себя его член.

Дерьмо, он планировал продержаться намного дольше.

Он был на краю пропасти, причем уже в течение нескольких дней.

Но он снова и снова погружался в неё, скользя внутри неё, он больше не был Сабином, он был только мужчиной Гвен.

Внезапно крик разнесся по всей комнате, и она снова сжала его внутри себя, забирая каждую его капельку.

Точно также и Сабин достиг вершины наслаждания, удовольствие поглотило его, накрыв волной ощущений.

Они оставались так целую вечность, все еще соединенные, прежде упасть на матрас.

Сабин быстро скатился с неё, не желая придавить её своим весом.

Ну, не желая снова придавить её.

Неспособный отпустить её даже на секунду, он притянул её к себе, и она с нетерпением прижалась к нему.

Это, решил он, должно быть то, на что похожи сами небеса.

"Ты уже дважды спросил меня, могу ли я забеременеть, это наводит меня на мысль, что ты можешь иметь детей," сказала она между вздохами, её хриплое дыхание нарушило тишину.

"Даже Эшлин беременна, хотя я предполагала, что она забеременела прежде, чем прибыла сюда.

Ох, подожди.

Гален помог мне появиться на свет, значит вы ребята можете иметь детей."

"Да, и снова да, ребенок Эшлин от Мэддокса.

Только условия для зачатия должны быть правильными, но мы действительно можем стать отцами.

Я уверен, что ты читала истории о богах, оплодотворивших людей."

"Да, но вы ребята не были рождены на свет традиционным способом," возразила она.

"Вы были созданы самим Зевсом.

Я думала, что у вас…у вас нет…ну ты знаешь…детородной сыворотки."

Детородной сыворотки? Ему пришлось сдержать смех.

В нас гораздо больше гормонов, белые кровяных телец и других необходимых компонентов, чем в людях.

Это одна из причин, по которым мы можем исцеляться так быстро.

Тела большинства женщин не способны справиться с такой мощной…сывороткой, поэтому они начинают бороться с ней и в итоге убивают её."

"Думаю, я смогу с ней справиться?"

"Я думаю, что ты сможешь справиться с чем угодно."

Она постепенно расслабилась, лежа рядом с ним.

Может быть даже улыбалась.

"Ты когда-нибудь хотел иметь детей?"

Он никогда прежде не хотел.

Его жизнь была слишком бурной.

Но ему понравилась мысль о том, чтобы иметь ребенка с Гвен.

Ребенок, так же как и она, принес бы в его жизнь еще больше счастья.

"Да.

Когда-нибудь, но только не сейчас.

Только когда будет безопасно."

Выражение её лица было задумчивым.

"Безопасно."

Она вздохнула и сменила тему.

"Я не хочу, чтобы ты прекратил сражаться с Ловцами, но я не знаю, останусь ли я с тобой."

"Вполне справедливо."

Хотя он был готов до последнего вздоха убеждать её остаться.

И он не лгал.

Он последует за ней.

Куда бы они ни пошла, он последует за ней.

Избавиться от него будет просто чертовски трудной проблемой.

"Но не жди от меня, что я буду просто смотреть, как ты уходишь, и ничего не сделаю."

"Ну, пока тебе не следует об этом беспокоиться.

Сначала я собираюсь помочь тебе найти твоих друзей.

Ты сможешь доверить мне сделать это?"

"Да.

Даже если я увижу, как ты обнимаешь Галена, я не буду сомневаться в тебе."

Он сказал это с уверенностью.

Это имело для него значение.

Гвен была единственным человеком в его жизни, в котором он никогда бы не стал сомневаться.

Она прыснула со смеху.

"Я должна это увидеть, чтобы поверить."

Она провела кончиками пальцев по его груди.

"Мне нужно поговорить с моими сестрами."

"Ну тогда удачи тебе в этом."

Он схватил её пальчики и поднес их к своим губам.

Еще один вздох.

"Я почти была уверена, что они уедут.

Но в глубине души я знала, что они останутся, чтобы наказать меня за то, что я сделала с ними."

"Они не причинят тебе вреда."

Он не позволит им.

Она переплела свои пальцы с его и нежно сжала его руку.

"Как Даника и Эшлин?"

"Благодарны тебе, они беспокоятся из-за пропажи мужчин."

Нахмурившись, Гвен села, её великолепные волосы ниспадали вдоль её спины.

"Я собираюсь в душ, привести в порядок свою голову.

Ты созовешь собрание, пригласив каждого, кто здесь находится, скажем…через час?"

Он не спросил её, зачем ей нужно это собрание, он просто ей доверял, как и обещал.

"Считай, что это уже сделано."