Моя судьба в твоих руках (СИ)

Глава 28

Прокручивая снова и снова в голове последний разговор, я бежала прочь с офиса. Такого просто не может быть. Что на нее нашло, почему она говорила такие ужасные вещи? Ее слова не могут быть правдой. Ведь это невозможно, чтобы мать так относилась к своему сыну, чтобы мать могла допустить такое?

Поглощенная подобными мыслями, шокирующими мою расшатанную нервную систему, я шла по дороге, не глядя, куда иду.

— Может, надо было позвонить в какие-нибудь органы? — подал, наконец, арх голос из сумки.

— Да, точно, — остановилась я, — хотя нет, стой. Какие у меня есть доказательства? И это все станет совершенно неважно, когда я вытащу Кэвина из этого мира.

Оглядевшись по сторонам, я увидела знакомую местность. Из офисного района я незаметно для себя попала в жилой квартал. Невысокие аккуратные дома с яркой архитектурной задумкой — это явно не мой район. Конечно! Здесь находилась раньше квартира Кэвина. Интересно, что с ней стало? Она тоже уже перешла в руки его матери?

Познакомившись с ним, я была удивлена, что еще есть люди, которые хранят запасной ключ от квартиры спрятанным где-то в подъезде. Но он относился именно к таким людям. Удивительный для меня во многих планах и по сей день.

Проникнув в его квартиру данным незатейливым образом, я обнаружила ее нетронутой за последние месяцы, словно никто ее и не посещал. Толстый слой пыли на вещах, засохшие цветы и толстая пачка писем у двери были единственными изменениями.

Я прошла по комнатам, хранившим много приятных воспоминаний. Мы проводили здесь последние месяцы каждую свободную минуту, стремясь скрыться от взглядов посторонних людей. Говорят, что пора влюбленных недолгая — обычно не больше двух лет, и эта информация словно должна охладить порыв их чувств. Но какое есть дело горячему сердцу до будущего столь отдаленного? Мы жили именно тем моментом, который давал нам удовольствие.

— Я до сих пор не могу понять, что произошло с директором. Почему она решила рассказать нам все это? — присев на диван, озвучила я свои мысли.

— Она же сумасшедшая, что ты хочешь от нее? — выпрыгнув из сумки и расположившись на диване, произнес арх.

— Но в начале разговора она говорила так скрытно, — игнорируя его слова, продолжила рассуждать я.

— Логика неспособна оценить всю силу безумства, — покачал головой лисенок.

— Но изменения произошли после того, как я подарила цветок Дори! — наконец, пришла к заключению я и повернулась к арху, — кто такая Дори?

— Девочка, которая забыла о том, что мы играли в прятки.

— Нет, я не про это спрашиваю. Чему она покровительствует? Чем руководит?

— Она же еще маленькая для этого. Ее и Творцом в полной мере назвать сложно. Но я смог заметить одну любопытную деталь.

— Да? Да? Какую же? — ощутила я себя на пороге открытия.

— Я слышал ее разговор с Твидом.

— О чем они могли разговаривать? Их же совершенно ничто не связывает, — удивилась я.

— Он рассказывал ей о том, как сложно в столь короткие сроки пытаться и вспомнить и принять прошлые жизни, и постараться забыть о своей жизни в другом мире.

— О, — продолжала удивляться я, — это достаточно…личная информация, — я вспомнила сейчас одну вещь. При разговоре с ней у меня возникло чувство, что я могу рассказать этой маленькой девочке все, что скрывала от других и чем была встревожена. Только у меня не было времени на все это, поэтому я легко отмахнулась от этого ощущения. Неужели Дори….

— Творец болтовни? — перебил меня арх.

— Творец правды и честности, — недовольно посмотрела я на собеседника.

— О. Ну такой вариант тоже возможен, — пожал плечами белый лис.

— И значит цветок, который она мне подарила, был наполнен ее силами.

— А ты подарила такую полезную вещь «мамаше года», сделав щедрый жест.

— Но без этого жеста мы бы не узнали, как погиб Кэвин! — возмутилась я.

— Или ты могла бы потом забрать цветок обратно. Потому что, если она поймет его свойства, то сможет пользоваться им для своих нужд.

— Боюсь, что ложь, которая в ней таится, не позволит воспользоваться этим опасным подарком.

После этого мы оба замолчали. Я задумалась о том, как странно порой выбираются Судьбой люди, которые должны нам встретиться в течение жизни. Кто-то считает, что каждый встреченный нами человек — это важный урок, который нам необходимо пройти. Но некоторые такие «уроки» слишком жестоки и неоправданны.

— Почему в этом мире моему Кэвину досталась семья, которая не смогла принять его и причиняла только боль? — задала я вслух риторический вопрос.

— Ну конечно! Вот же оно…, - начал говорить арх, но я не смогла услышать окончания фразы, потому что мой взор заволокло темным туманом.

Неужели я возвращаюсь? Нет, еще рано!

«…-Ты же знаешь, что я могу помочь тебе. Не нужно отказываться, — расслышала я в темноте мужской смутно знакомый голос и хотела ответить, но меня опередили.

— Нет, я справлюсь сама. Это моя судьба, это моя боль, — ответил женский голос.

Эвелина!

Туман перед моими глазами рассеялся, и первое, что бросилось мне в глаза, стало яркое голубое небо. По нему размеренно плыли облака, и на мгновения я даже позабыла, что оказалась здесь насильственно. Опустив глаза на землю, я обнаружила, что нахожусь на зеленом лугу, рядом с тихой речкой. Но где же говорившие?

Метрах в десяти от того места, где я появилась, на траве лежали двое: девушка и парень. Держась за руки, они смотрели на небо, совершенно не замечая меня. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что парень — это Кринцианс. То есть, это я в далеком прошлом. Тот самый своевольный элемент непредсказуемых Творцов, который в дальнейшем приведет к их исчезновению.

Значит, я снова в воспоминаниях.

Но как же вышло, что Эвелину я вижу впервые? Невысокого роста и хрупкого телосложения, она выглядела рядом с Кринциансом такой эфемерной. Ее длинные темные волосы разметались во все стороны, словно хвастаясь своей свободой, а летний бежевый сарафан был усыпан маленькими липучими цветами и листиками, собранными во время прогулки по лесу.

Но ее лицо заставило меня удивленно замереть. Тонкая линия губ, выразительные глаза, излучающие мягкую силу, — все это так напомнило мне моего дорого человека. Словно близнецы — брат и сестра, столь были они похожи. Но одна на двоих душа, отголосок которой я видела в ее глазах, делала сходство даже немного пугающим.

— Но что толку мне быть Творцом, если я даже не могу помочь тебе сделать твою жизнь счастливее? — продолжая разговор с Эвелиной, воскликнул Кринцианс.

— Пусть моя семья и не идеальна, но это моя семья, и когда-нибудь я смогу достучаться до их сердец сама. И потом, ты итак помогаешь мне. Ты приносишь радость в мою жизнь. И это забавное существо, которое ты создал…, - запнулась девушка.

— Арх, — хором ответили мы с Кринциансом, но меня, конечно, никто не услышал.

— Да, арх. Он тоже приносит столько радости. Как другим Творцам, так и мне, — произнесла она, после чего из кармана парня высунулась белая лисья мордашка. Осторожно оглядевшись, лис покинул свое укрытие и прыгнул на грудь к Эвелине.

И хотя я узнала этот наглый нос, что-то в его облике было мне непривычно. Ну конечно! Четыре пушистых уха удивительным образом умещались у него на голове.

— Только жаль, что он не говорит, — глядя на арха, продолжала говорить девушка, — он мог бы стать отличным собеседником.

— Я еще поработаю над ним, — улыбнулся парень, — и когда-нибудь я смогу сделать арха и для не-Творца, для тебя».

Внезапно они стали исчезать на моих глазах, и видение стало покрываться серой дымкой.

— Ты нарочно сделала это! Отключиться посреди такой важной мысли! Аня, я хотел сказать, что семья Кэвина…

— И есть его боль, — договорила я, с удивлением обнаружив, что снова нахожусь в настоящем.

— Это нечестно. Что бы ты сейчас ни узнала в своем видении, что позволило тебе придти к этому выводу, я первый понял это!

— В моем видении ты мне нравился больше, — задумчиво взглянув на арха, произнесла я.

— Да? Ты видела меня? Каким я был? — мгновенно разволновался он.

— Ты не умел разговаривать.

— Оу, — притих лис на мгновение, — это как же было тебе одиноко тогда.

Проигнорировав слова арха, я вытащила семейную фотографию из найденного в шкафу фотоальбома.

— Боль Кэвина была одна на оба перерождения. Как отголосок проклятия, которым Эвелина наделила Творцов.

— Но что с остальными загадками? Тело и сердце. Потому что я надеюсь, что это все же загадки. Вламываться в фамильный склеп и…. Нет, даже мысли об этом кажутся мне дикими.

Кэвин Критч был удивительным человеком. Но так говорят всегда, когда хотят показать, будто бы знали человека, а не мимо проходили. Но он был таким, действительно бы. Вот только был удивительным лишь для меня. Первое время, когда он был лишь руководителем компании, в которой я работала, он был посторонним человеком, чужим, но удивительным был и тогда. Терпеливый ко всем причудам сотрудников, он казался таким настоящим и полным жизни, но недосягаемым для меня. Узнавая в дальнейшем его лучше, я увидела, что эта жизненная энергия искала выход во многих направлениях. Он хотел изучать мир, узнавать новых людей, покорять неизведанные глубины океана. Хотел создать что-то новое, чем можно было бы гордиться, и разделить радость с близкими. Попробовать себя в спорте, кататься на сноуборде или лыжах, но не отказываться и от виртуальной реальности, проходя снова любимые игры на компьютере или приставке. Отстаивать справедливость и надеяться только на свои силы, неведомым для меня образом зная, что и как нужно сделать, чтобы добиться желаемого. Все это он хотел, все это он делал. Все это — его здешняя жизнь, то, что составляло его сущность в определенной степени.

Но как отразить целую жизнь в одной вещи?

Но ответ на этот вопрос, к счастью, я смогла найти удивительно быстро, пробежав глазами по книжному стеллажу. Его смартфон! Все планы, все друзья, память обо всех примечательных событиях в его жизни, — все в нем. Что, как не этот мини-компьютер отражает все его интересы?

— Так, тело у нас есть. Но насчет сердца у меня все так же нет идей, — убрав в карман второй найденный артефакт, озвучила я свои мысли.

— Ты серьезно? — удивленно спросил лис, — это же самое простое.

— Простое? Сердце человека — это весьма сложная составляющая, — не согласилась я.

— Вот тут ты меня не опередишь, я догадался первым! Сердце Кэвина уже давно не загадка для тебя, ведь ты его сердце.

И вновь перед моими глазами возник образ Эвелины. Но туман уже не затемнял мой разум. Изо всех отдаленных закоулков моей памяти стали появляться отдельные фрагменты моей прошлой жизни и соединяться в осмысленную полную картину.

Как я родилась первый раз. Кажется, человечество в нашем мире тогда только начало становиться разумным.

Моя первая тысяча лет, которая окончилась недолгим отсутствием на десяток лет. Одинокие годы. Мы становились мудрее так же медленно, как и обычные люди, но зато мы жили дольше.

В свою следующую тысячу лет мы, наконец, осознали, как важны человеческое общение и родственные узы. Мы стали осторожнее помогать людям, осознавая последствия нашего вмешательства.

Третье тысячелетие. У нас уже были лучшие друзья, крепкие семьи. Иногда Творцы влюблялись в людей, и тогда Творец становился смертным. На одно перерождение, с надеждой, что влюбленные встретятся в следующей жизни. И порой это действительно случалось. Но чаще всего люди предавали чувства Творца, и тот долго еще приходил потом в себя.

Четвертая тысяча лет. Технический прогресс в нашем мире не происходил, потому что люди жили в гармонии с миром, и мы следили за тем, чтобы ничто не навредило ему.

Конец четвертого тысячелетия. Я встретил Эвелину.

Влюбился впервые за четыре тысячи лет, встретив ее в небольшом селении изобретателей. Была ли это любовь с первого взгляда? Нет, увы. И хотя она была интересна для меня с самого его появления на свет, но разве мог я даже подумать тогда, что мы можем когда-либо быть вместе? Я знал ее родителей, я знал ее прародителей, и ее поколение было лишь одним из многих, которые быстро проходили перед моими глазами. Но каждый следующий день я думал о ней все больше, и наше общение становилось все более важным для нас.

Так все и началось.

Но в скором времени и закончилось.

Но сердце Эвелина отдала Кринциансу.

— Я наконец-то вернула свою память полностью, — ошеломленно произнесла я, вернувшись мыслями в настоящее.

— Ты стала мудрее? Терпеливее? Приятнее? — запрыгал передо мною арх, силясь заглянуть в мои глаза.

— Тело мое, характер мой. Все логично? — терпеливо посмотрела я на лиса.

— Разочарование мое можно сравнить лишь с опустевшей банкой из-под мороженного, — произнес он и запрыгнул в сумку, — ну что, отправляемся в путь.

— Куда?

— Артефакт, отражающий чувства Кэвина к тебе — это кольцо, которое он хотел тебе подарить.

— Ну конечно! Тогда прямо сейчас и достану его, — обрадовано воскликнула я, обшаривая карманы.

— Что ты ищешь, женщина? Что ты ищешь? — покачал головой арх, — ты не помнишь, где его оставила?

— Конечно, помню! Оно…оно, — отмахнувшись от него, стала лихорадочно вспоминать я, — не могу вспомнить! Я могу сказать, когда был построен первый каменный дом, как звали мальчика, который потерял собаку рядом с селением Творцов, но не могу вспомнить то, что ты спрашиваешь!

— Творец способен запомнить тысячи лет прошлой жизни, но не может вспомнить, где оставила кольцо, подаренное возлюбленным? Удивительно.

— Ты знаешь, где оно, так скажи мне.

— Ты оставила его там же, где забыла и меня. Во дворце Инохолизского королевства. Надеюсь, что теперь у нас не будет проблем с перемещением?

— Нет, теперь ты можешь называть меня полноправным Творцом и покровителем всего нового в нашем мире.

Вернув свою связь с мудростью прошлых лет, я, наконец, стала чувствовать себя увереннее в своем родном мире. Враждебность, которую я ощущала ото всех, пропала. Конечно, дело было и в том, что больше никто не мог навредить мне, ведь силы вернулись в полной мере вместе с памятью. Но было еще кое-что. Чувство комфорта, которое наступает лишь тогда, когда мы приходим домой.

А также желание защитить свой дом, сделать так, чтобы никто не посмел творить несправедливость здесь. Выделение королевских семей по сравнению с тем, каким было общество до нашего исчезновения, конечно, хочется назвать прогрессом. Но только от этого прогресса счастливее никто не стал, даже сами королевские семьи. Оставлять ли все, как есть сейчас, или вернуть прошлое, будет решаться на совете Творцов. Распоряжаться жизнями огромного количества человек, казалось бы, мы не имеем права? Но мы, наделенные силами, несем ответственность не только перед ними. Помимо людей существуют животные, растения, а также не стоит забывать и сам Мир.

Поэтому я не могла вновь вернуться в замок просто так. Я оставила там много нужных мне вещей, помимо кольца: к примеру, мои краски и кисти. Но что толку быть почти всесильным Творцом, если не пользуешься своими силами, чтобы призвать нужный предмет?

После квартиры Кэвина мы сразу переместились к фонтану. Судьба уже покинула это место, но Люциан стоял здесь не один. Рядом с ним стоял мой добрый друг, Твид, держа за руку нашего сурового советника, Фелисию. Значит, Судьба решила связать жизни этих двоих как наказание? Удивительно.

— Кринцианс, — подойдя ко мне, обрадовано произнес Твид, — с того странного дня воскрешения пещеры судеб, мы с тобой не имели возможности обмолвиться и парой слов. Я слышал, что ты появлялся в селении, но, так понимаю, ты был слишком занят. Теперь, наконец, ты вернешь желаемое? Все, с чего все началось?

— Твид, прошу, прекрати звать меня этим именем. Теперь меня зовут Энни, потому что кто-то, видимо, решил, что сменить мне пол спустя четыре тысячи лет, будет смешной шуткой. И хотя у меня самой теперь путаница в голове, я надеюсь, что ты не станешь ее усугублять, — улыбнулась я ему.

— Я постараюсь, — усмехнулся он, похлопав меня по плечу, но смутился от этого жеста и в сомнении замолчал ненадолго, — а где твой верный преследователь? Нервный парнишка с завышенным самомнением?

— Ансакэл уже исполнил свою роль в этом приключении, — оторвавшись от изучения фонтана, повернулся к нам Люциан, — и потом, его общество несколько обременительно для нашей дорогой Энни.

— Ну, еще бы. Мне хватило бы и пары минут его общества, чтобы начать обходить его дом ближайшие пару сотен лет, — недовольно пробормотала Фелисия, все так же стоя в стороне.

— В тему о самомнении, — произнесла я как можно тише.

— Но чем же его общество обременительно для Кринцианса? То ест, Энни, — обратился мой друг к Люциану.

— Проклятие Эвелины преобразилось после возвращения Творцов. Так как его последствия для нас уже прошли, то не могут вредить и наследнику. Поэтому вместо того, чтобы притягивать к нему неудачи, оно старается заставить других Творцов защитить его и уберечь от каких-либо невзгод.

— Так вот что это было! — воскликнула я в удивлении, — но как вы узнали об этом? Я не смогла догадаться.

— Когда я остался в библиотеке Ансакэла, мы с ним немного побеседовали. И в ходе беседы я почувствовал нечто странное. Словно чье-то сердцебиение заволокло всю комнату. Но это принадлежало не наследнику, хоть и исходило от него. Вероятно именно то, что это был отголосок жизни близкого вам человека, не позволило определить, что это и есть преобразовавшийся отголосок проклятия.

— В ваших устах это звучит так логично и просто. Но тогда все было иначе, — немного обиженно произнесла я, ругая себя за то, что не смогла понять такую простую вещь сама, — но что делать мне сейчас? Как проводился раньше этот обряд воскрешения? Ведь ту легенду читали только вы.

— Вы нашли все необходимое? Боль, тело и сердце?

— А звучит это все так же жутко, — произнес арх, выпрыгивая из сумки, которую я поставила на землю.

Я достала из кармана первые две составляющие, после чего, сосредоточившись на воспоминании о том, как выглядит кольцо, вытянула левую руку ладонью вверх. Через некоторое время на ней уже лежало знакомое мне обручальное кольцо.

И хотя я знала, что смогу сделать это, и помнила, как делала раньше не один раз, но все равно сильно удивилась от успешности моей магии.

— Вот они, — протянув артефакты ученому, произнесла я.

— Нет, мне их давать не нужно. Вы должны положить их в руки статуям, склоняющимся над фонтаном, — покачал головой он.

Подойдя ближе к фонтану, я посмотрела на фигуры, расположившиеся над ним.

Печальная женщина, которая горестно склонила свою голову и закрыла глаза. Боль.

Парень, который стоял на одной ноге и весело смотрел в небо, осторожно сжимая одну руку в кулак, словно что-то пряча там. Тело.

Взволнованная девушка, прижимающая одну руку к груди. Сердце.

Аккуратно положив все составляющие обряда в свободные руки каменных людей, я с удивлением смотрела, как они внезапно зашевелились и сжали артефакты в руках. Вода в фонтане стала подниматься выше, взволновалась и скрыла статуи под своим бушующим потоком.

— Оу, — вымолвила я, — что дальше?

— Чувствую, что сейчас будут спецэффекты, как в фильмах ужасов, — в нетерпении прыгал вокруг меня арх.

— Подойди ближе к фонтану и будь готова к чуду, — заворожено глядя на происходящее, ответил ученый, — потому что в летописи дальше нет инструкции.

Разрываемая противоречивыми чувствами, борясь с желанием броситься скорее к фонтану, чтобы увидеть любимого, и с желанием броситься прочь отсюда в страхе, я медленно подошла к нему.

Протянув руку к воде, я провела по ней кончиками пальцев, но ничего не произошло.

И когда я уже захотела повернуться в разочаровании обратно, мою руку кто-то схватил прямо из фонтана.

Кэвин?