Моя страна - прежде всего!

Глава 53

Москва.

2 мая 1940 года. Вечер.

Александр Самсонов.

…Интендант попытался встать и это у него получилось, хоть и с трудом. Утвердившись на ногах, он сплюнул сгусток крови из разбитой губы и угрожающе прохрипел:

– Ты кто такой, мать твою? – его взгляд соскользнул с лица Александра и прошёлся по его петлицам. Похоже, заметил и нарукавные шевроны, т. к. заревел от ярости: – Младший лейтенант ГБ? Ты что, сука, охренел?! Ударил старшего по званию?! Я же тебя..

Что именно хотел с ним сделать обнаглевший тыловик, не испугавшийся сотрудника "НКВД", Саша так и не узнал потому что в этот момент его кулак мгновенно врезался в живот оппонента и выбил из него весь воздух. Тот согнулся и открыл рот, не в состоянии сказать ни слова. Александр отлично знал какие ощущения в это время испытывает армеец так как сам неоднократно получал такие удары в детстве. Надо сказать, очень неприятные были чувства..

Саша вздохнул. Похоже, самомнение этого урода было настолько раздутым что пары ударов для его приведения в норму будет маловато. Что ж, если надо, он готов повторить урок. Причём, с удовольствием.

– Знаю, что ты сейчас говорить не можешь поэтому просто послушай. Начну по порядку. Во-первых, не просто младший лейтенант а младший лейтенант госбезопасности. Наверное, в темноте ты плохо разглядел? Понимаю, бывает и такое… Конечно, даже пересчитывая на армейские звания я всё равно ниже тебя но можешь мне поверить, гнида… Будь ты полковником или даже генералом, я сделал бы то же самое, веришь? – спокойно говорил Александр, понемногу успокаиваясь.

– Во-вторых, похоже, ты не понимаешь что только что сейчас пытался сделать. Хотел изнасиловать женщину, которая бы в жизни тебе не дала. Более того, ты ещё пытался её шантажировать чтобы залезть к ней под юбку.. – Саша покачал головой, удивляясь откуда берутся такие идиоты думающие что у них всегда всё прокатит? – Такие действия уголовно наказуемы, причём сразу по нескольким статьям, гадёныш! Но ты, наверное, решил что можешь себе это позволить, потому что у тебя есть брат Васька, который работает во всемогущих органах и сможет прикрыть тебя, если что? Так вот что я тебе скажу, тупица..

Он толкнул кашляющего командира на скамейку и тот повалился на неё как мешок. Александр сел рядом с ним и продолжил:

– Не сможет он прикрыть тебя потому что будет очень занят спасая свою собственную шкуру от обвинения в подлоге документов и превышения служебных полномочий. Вот сам подумай, будет ли ему дело до брата-кретина который решил воспользоваться им как своим щитом и подставил его, запятнав своим позором форму доблестной Рабоче-Крестьянской Красной армии? Очень сомневаюсь..

Насильник постепенно приходил в себя и бросал на него злобные взгляды. Но сделать что-то пока не пытался, видимо, понимая что сила не на его стороне. Надеялся на брата? Что ж, пусть попробует. Саша был уверен что узнай "Михаил Алексеевич" об этой истории, а он узнает если у него будут неприятности, то шишки упадут на головы именно этих двух братьев-акробатов а не на него. Да, он ударил старшего по званию, но так сказать, в состоянии аффекта. Бывает… Зато спас женщину от изнасилования. Александр надеялся что здесь к этому относятся правильнее чем в далёком будущем, где можно вполне схлопотать неприятности за превышение самообороны если вдруг жертва ударит грабителя сильнее чем нужно.

– И ещё запомни, дурик… За то что я с тобой сделал – мне не будет ничего, понял? Хотя нет… – усмехнулся он. – Может, благодарность объявят перед строем… За то что спас женщину от изнасилования и выявил шантажиста-насильника в рядах Красной армии. Уголовный элемент, маскирующийся под командира. Уверен, твоё начальство будет радо узнать подробности этой истории, верно?

Тот сипло дышал но по-прежнему молчал, иногда поглаживая челюсть. Видимо, хороший у Саши получился удар, что радует… Наверное, ищет способы отомстить? Да плевать, он готов к неприятностям, если они будут! Интересно, настоящий, кадровый командир смог бы так ударить вышестоящего, рискнув своей карьерой и званием? Смотря какой… Александру было легче в этом отношении. Несмотря на форму он не был военным и не испытывал никакого пиетета перед погонами… или петлицами. В данном случае Саша просто ударил мужчину-насильника, а уж какая у него должность или звание, это было вторично.

– Наконец, в-третьих. Запомни, интендант… Наринэ не для тебя! Она слишком хороша для такой скотины как ты! Твой удел – трахать проституток за деньги или нападать в подворотнях. В крайнем случае, запугивать бедняжек которые побоятся сопротивляться. Поэтому, по хорошему говорю – забудь сюда дорогу. Эта женщина находится под негласным присмотром и любой кто захочет причинить ей вред, сильно об этом пожалеет. Тебе очень повезло что другие наблюдатели, мои товарищи, не заметили того что ты хотел с ней сделать. Иначе эту ночь ты уже сидел бы в подвале и рассказывал что работаешь на десять разведок сразу… А своим поступком ты хотел бросить тень на всю Красную армию, чтобы подорвать к ней доверие со стороны советского народа. Она не простая врач, так что больше не лезь к ней… Просто забудь её, если не хочешь лишиться не только звания но и свободы. А может и жизни… Ты всё понял, сволочь, или повторить? – придвинулся к нему Александр и зловеще усмехнулся в лицо. – Кстати, как тебя зовут-то?

Командир молча попытался встать, но Саша резко дёрнул его за форму и тот повалился обратно на скамейку. Зарычав, он взмахнул рукой чтобы ударить его но Александр легко увернулся, захватил его конечность и вывернул. Мужчина вскрикнул от боли:

– Больно, бля!

– Конечно, больно… А ты как думал? – нарочито удивился Саша. – Нападение на сотрудника при исполнении это серьёзно. Ну что, пройдём к моим товарищам для поездки в подвал или дать тебе последний шанс уйти отсюда на своих двоих? Не слышу ответа!! – вдруг рявкнул он прямо в ухо насильнику.

Тот вздрогнул и ответил сквозь зубы:

– Я понял!.. Отпусти!

– Вот скажешь кто ты, тогда отпущу… – пообещал Александр и усилил захват.

– Ааа! – застонал майор, выгибаясь от боли. – Рябоконь я!.. Степан Андреевич!

– Дальше! – потребовал Саша. – Должность?

– Начальник склада в/ч… – с трудом ответил командир, стоя в неудобной позе.

– Так я и думал! – заключил Александр, выпуская интенданта из захвата. – Охреневший от вседозволенности тыловик, решивший что всё можно купить или запугать… Всё, свободен! – толкнул он его. – Иди отсюда, дебил, бля! Ещё раз увижу тебя возле неё – познакомишься с мрачными тайнами нашего ведомства… Только многие знания – многие печали, запомни!

Потирая руку, тыловик ушёл а Саша остался сидеть, заново переживая ситуацию и оценивая её. В принципе, более-менее, нормально получилось. Главную задачу – спасти Наринэ, он выполнил. Да, сначала поступил на эмоциях, не думая… Зато потом удачно пришла в голову мысль устроить спектакль и запугать урода, благо что форма "НКВД" помогла. Придумал про негласное наблюдение и внушил тому мысль что врач явно не простая особа. Будем надеяться что этого хватит чтобы тот забыл про неё. А если нет, то… Впрочем, надо решать проблемы по мере их наступления. К тому же, возможно, появится ещё один плюс: расположение Наринэ к нему может увеличиться. Но это пока не факт, всё же он слишком мало её знает.

Александр поднялся и, довольный собой, направился в корпус. Определённо, учебный лагерь идёт ему на пользу… Он стал сильнее, жёстче, причём не только телом но и духом. Понемногу уходила та мягкость и стремление сгладить конфликт, которые были с ним до переноса. Теперь Саша смело принимал вызов и не отступал перед ним. Да, защита той немки перед смертью было его решением но оно было принято спонтанно, тоже на эмоциях. Окажись он один, без Гюнтера, что бы сделал? Хм… хороший вопрос! Без сомнения, вызвал бы полицию, но вот вступил бы он в драку сразу против пятерых, не обладая никаким преимуществом?

Поднявшись в свою палату, Александр улёгся на кровать и снова задумался. Хоть и пробыл он в лагере всего чуть больше недели но уже был результат. По крайней мере, азы рукопашки знакомы, что и было продемонстрировано десять минут назад. Раньше бы это у него не получилось. Значит надо и дальше учиться, учиться и ещё раз учиться! В данном случае, крылатое выражение Ленина как нельзя кстати. Он поймал себя на том что даже начал скучать по лагерю… Немного, совсем чуть-чуть.

Его размышления прервал осторожный стук в дверь. Прежде чем Александр успел ответить, дверь палаты приоткрылась и в проёме появилась голова врача.

– Александр? Вы ещё не спите? – спросила женщина, стоя на пороге. Она уже привела себя и одежду в порядок и выглядела почти как обычно. Не считая какого-то напряжения, которое он чувствовал даже на расстоянии.

– Ни в одном глазу, Наринэ! – широко улыбнулся он. – Что-то не спится..

Словно колеблясь, она закрыла за собой дверь и медленно прошла к его койке. Взяв стул, врач поставила его рядом с кроватью и, подобрав халат, осторожно уселась на него. Заинтригованный Саша сел на постели и посмотрел на неё.

– Александр! – начала она. – Я хотела бы..

– Саша! – поправил он её. – Не люблю официоз… Просто Саша.

Наринэ глубоко вздохнула и продолжила:

– Саша, я хотела бы поблагодарить вас за… за вашу помощь в этой неприятной ситуации! – нашла она подходящее выражение. – Поверьте, мне очень неловко что всё так получилось… Этот майор, он..

– Наринэ! – остановил её Александр, тепло смотря на врача. – Вам не нужно оправдываться или что-то объяснять. Я с ним поговорил и теперь знаю почему это случилось. Теперь вы можете забыть про него, он больше не побеспокоит вас!

– Нет, вы не понимаете, Саша! – взволнованно ответила женщина. – У Степана Андреевича есть брат. Он служит в вашей структуре! И может сделать так, что… – она замолчала.

– Не сможет, Наринэ! – возразил он, между делом завладев её ладонью. – Да, звание у него выше чем моё но, в данном случае, это ему не поможет. Я не простой младший лейтенант госбезопасности! – невольно прихвастнул Саша. – Так что можете спать спокойно, ни вам ни мне ничего не угрожает!

Врач дёрнула рукой и, видимо, только сейчас обнаружила что Саша держит её. Она мягко освободилась и с укором посмотрела на него. Александр не стал удерживать и сделал невинный вид. Наринэ несколько секунд смотрела на него и вдруг прыснула от смеха. Чёрные глаза лукаво блеснули и она, колеблясь, произнесла:

– Саша, могу я вас попросить… Никому не говорить о том что случилось? Я не хочу чтобы моя личная жизнь стала объектом пересудов и сплетен, понимаете?

– Знаете, в другое время я бы обиделся из-за такого сомнения во мне… – усмехнулся он, подавив желание сесть к ней ещё ближе. – Но после этого случая понимаю что ваше мнение о мужчинах вообще могло упасть, поэтому ответственно заверяю что от меня никто ничего не узнает. Даю слово!

– Спасибо, Саша! – с признательностью улыбнулась армянка. – Вы правы, после того как я поняла какой этот Рябоконь на самом деле… в общем, надеюсь что в нашей армии и "НКВД" таких очень мало. И уж точно вы не один из них! – убеждённо закончила она.

– Верно, Наринэ! – кивнул он. – Я нормальный мужчина, а эти… К сожалению, в нашей службе, да и в армии тоже, встречаются изредка такие экземпляры. Конечно, партия борется с ними, но… Иногда случаются инциденты.

– Кстати! – вдруг встрепенулась женщина. – А почему вы были одни? Насколько я помню, с вами должна была быть Танюша. Куда она делась? Неужели не пошла с вами?

– Да нет, она была… – пожал Саша плечами. – Но за ней пришёл санитар, сказал что её ищет какой-то Андрей Сергеевич и я отпустил девушку. В конце концов, зачем она мне нужна, сидя на скамейке? Вот вас я бы не отпустил, это точно! – широко улыбнулся он.

Наринэ снова улыбнулась и легко провела рукой по его плечу:

– Всё равно, она неправильно поступила. Медсестра обязана не бросать пациентов на произвол судьбы чтобы бежать куда-то ещё. Я поговорю с ней.

Саша промолчал, продолжая в упор смотреть на неё. Судьба Танечки была ему безразлична да и кто он такой чтобы вмешиваться в отношения медперсонала? Сами разберутся. Какая же эта Наринэ красивая!..

Женщина снова мягко улыбнулась и сказала:

– Ну я бы не сказала что очень красивая… – и, нежным движением, поправила волосы.

Александр вдруг понял что сказал последнюю фразу вслух и невольно смутился. Впрочем, он тут же пришёл в себя и сделал вид что так и было им задумано.

– Это правда, Наринэ! – убеждённо ответил он, смотря на неё не отводя глаз.

Врач не выдержала его взгляда и порывисто встала:

– Что ж, Саша, уже поздно, вам пора ложиться в постель… Скоро отбой.

Он, нарочито печально, вздохнул и, встав, откинул одеяло.

– Очень жаль… Общение с вами принесло мне много удовольствия и спать не хочется вообще.

– Тем не менее, нужно соблюдать распорядок. А общение… – она обернулась на пороге. – Мне тоже понравилось. Но вы ещё не выписаны а я не собираюсь увольняться, так что… Если хотите, можем продолжить завтра.

– Глупый вопрос… Конечно, хочу! – с жаром подтвердил Саша. – Да и голос у вас..

– Какой? – не сдержала любопытства Наринэ.

– Такой что хочется слушать и слушать… – признался он, медленно направившись к ней. – Особенно когда вы говорите тихо… Тембр у вас такой бархатный и волнующий..

Когда между ними остался всего метр, женщина открыла дверь и быстро вышла из палаты, словно опасаясь что Саша приблизится к ней вплотную. Когда дверь почти закрылась до него донёсся лёгкий, довольный смех и последнее пожелание прекрасной армянки:

– Спокойной ночи!

С улыбкой до ушей Александр разделся и нырнул в кровать. Определённо, в плане сближения с Наринэ, день прошёл удачный. Теперь надо не сбавлять обороты и обрабатывать красивую докторшу. А ведь?.. Точно, как он мог забыть? У него же есть дар, который будет ему помогать! Конечно, если эта богиня и Гюнтер ему не повесили лапшу на уши. Единственное препятствие – если она влюблена в кого-то. Но по её виду не скажешь что она сгорает по кому-то от страсти. Но это пока! Если он не напортачит это скоро изменится… Что ж, пора спать, как говорится, утро вечера мудренее!

Накрывшись одеялом, Саша закрыл глаза и, хотя думал что будет долго ворочаться, умудрился быстро уснуть.

Берлин.

3 мая 1940 года. Утро.

Хайнц Гротте.

Он и его группа приехали в германскую столицу пару часов назад из Гамбурга. Путь до цели получился кружным, через Швецию, но зато давал больше шансов что немецкое гестапо не заинтересуется четырьмя шведскими "фольксдойче", которые решили вернуться в родной Рейх, чтобы вместе бороться за жизненное пространство арийской расы.

Сам Хайнц Гротте, или Юрий Кузин, был советским ликвидатором-нелегалом. Ему было 22 года, среднего роста и ничем не примечательной внешности. Его отец был шведским коммунистом, перебравшимся в Советский Союз сразу после Великой революции, а мать уроженкой Архангельска. Поэтому Юрий не имел никаких проблем с языком и разговаривал ничуть не хуже коренного стокгольмца. На его счету уже было три успешных акции в Германии, Польше и Франции. Все цели были уничтожены а он сам без проблем вернулся на Родину. Хорошо владел холодным и огнестрельным оружием, знал несколько приёмов борьбы, умел устраивать "несчастные случаи" со своими жертвами. Его открытое, молодое лицо внушало людям доверие, особенно когда он широко улыбался. Юрий знал об этом и часто пользовался своей внешностью.

В группе состояло ещё три человека, каждый из которых знал друг друга хотя бы по одной акции.

Вторым человеком в группе был его верный товарищ Карл Хетцер, или Олег Воронов, высокий нескладный парень, 24 года, на котором любая одежда казалась чужой. Его всегда слегка растерянный вид часто побуждал людей думать что ему требуется помощь а глаза просительно смотрели на окружающих. Хоть он и не владел шведским языком зато отлично болтал по-немецки, так как с самого детства жил среди поволжских немцев. Говорили что у него баварский акцент, поэтому по документам предки Карла были из-под Мюнхена. Только Юрий знал как обманчива внешность этого, вроде бы, нескладного и робкого парня. Когда нужно, Олег без колебаний убивал жертву любым способом, в том числе и своими руками, путём удушения или совершенно случайными предметами.

Третьим ликвидатором значился молчаливый Герберт Хазе, он же Андрей Валькович, двадцатитрёхлетний агент "НКВД". Это была его вторая акция вместе с Юрием и Олегом, но он уже успел заручиться их некоторым доверием. Как и все остальные, Андрей хорошо говорил по-немецки, благодаря учительнице-немке, умел стрелять и виртуозно владел ножом. Но главное его достоинство было в другом. Андрей был отличным актёром, мог мгновенно перевоплотиться в любого персонажа, изменяя мимику лица, поведение и даже голос. По его словам он, если понадобится, сыграл бы как самого пропитого пьяницу так и родовитого аристократа-повесу, которого бы приняли в любом благородном обществе. Также Андрей разбирался в литературе и искусстве, что помогало найти общий язык среди интеллигенции и людей высшего круга капиталистических стран.

Последним членом группы являлся Петер Баум, на самом деле, Василий Орлов. Ему было 25 лет, тоже хороший знаток немецкого, а также любитель точной стрельбы из пистолетов и револьверов. Работать ножом он не любил а вот пострелять… У него тоже была нестандартная внешность настоящего героя-любовника, от которого млела любая особа противоположного пола. Ему ничего не стоило завязать знакомство и разговорить любую девушку или женщину, чтобы получить нужную информацию о цели. Юрий знал что однажды Вася, чтобы добраться до цели, видного монархиста-эмигранта, умудрился соблазнить его жену, строгую и правильную даму, причём на это ему потребовалось всего два дня. А потом, на похоронах, он стоял рядом с могилой и успокаивал безутешную вдову. Закончилась эта история тем что Вася, пользуясь своим обаянием, разжалобил женщину и смог уговорить её пожертвовать ему крупную сумму денег на, якобы, восстановление родового гнезда, разрушенного подлыми большевиками в Польше. Ярая монархистка, ненавидящая большевиков, потом горько убивалась когда её "милый Янош", якобы, погиб в автокатастрофе, сорвавшись в пропасть. Сам же Вася сдал всю сумму под опись в кассу "НКВД", получив за это благодарность и новое звание.

Все члены группы были преданными молодыми коммунистами из 5 отдела ГУГБ НКВД, которых готовили к работе с восемнадцати лет тщательно отбирая сразу после школы, и они полностью разделяли, каждый по своим причинам, убеждение в том что Запад ждёт только подходящего момента чтобы уничтожить Советскую Россию и готовы были сделать всё чтобы этого не допустить. Вся группа была проинструктирована и подобрана лично товарищем Берией, который особо указал что цель следует уничтожить как можно быстрее, так как она принесла кучу неприятностей их стране. Впрочем, этого и не требовалось, все четверо, благодаря правильному воспитанию и искусной пропаганде и так были готовы сделать свою работу. Убить ярого врага Советской власти за рубежом или подлого предателя, который наплевал на вскормившую его страну ради эфемерных соблазнов западного образа жизни… Причина не важна, главное – приказ! Все они умрут, если угрожают их стране! Лаврентий Павлович сказал что они являются его лучшими людьми и не имеют права на ошибку. А после выполнения задания обещал не только способствовать в их карьере но и организовать встречу лично с товарищем Сталиным. Для молодых парней, какими и были все четверо убеждённых коммунистов, это стало бы настоящим подарком. Шутка ли, говорить с самим Иосифом Виссарионовичем!.. Да за такое каждый из них готов убить хоть Гитлера, Черчилля или Рузвельта, дайте лишь приказ! А тут всего лишь какой-то мелкий офицер СС..

Но, несмотря на молодость, Юрий не был склонен недооценивать противника. Лучше перестраховаться и провести хорошую подготовку к акции, чем лезть наобум и завалить всё дело. Хоть он и был младше всех членов группы но Берия сам назначил его командиром, а значит, никто не возражал, тем более, они уже знали его.

…Унтерштурмфюрер Гюнтер Шольке, или по-русски, лейтенант войск СС. Служит в батальоне охраны Гитлера, в рейхсканцелярии. Житель Берлина, 24 года. Фронтовик, участник польской кампании, награждён "Железным Крестом 2 класса". Не женат, есть родители и младший брат. Судя по последним сведениям, подружки тоже нет. Значит, надо отследить его на месте службы и узнать точный адрес проживания. Его внешность, привычки… словом, всё что нужно для успешного выполнения задания.

Вообще-то, их группу должны были встретить но, по словам Берии, совсем недавно всю советскую разведсеть в Германии разгромило гестапо, причём, в этом была немалая заслуга этого самого Шольке. Узнав что благодаря этой эсэсовской сволочи погибли и были схвачены десятки разведчиков и сочувствующих СССР, Юрий про себя решил что постарается перед смертью заставить этого Шольке хорошенько помучаться. Обычно он не интересовался причинами по которым ему приказывали "гасить цель" но, в данном случае, к простому приказу добавилась и личная заинтересованность… Здесь нет никаких сомнений, самый настоящий враг, место которому в могиле!

Расположившись в недорогой гостинице на окраине Берлина, они распаковали вещи и уселись вокруг стола. Ещё на корабле Юрий предупредил всех что они должны разговаривать только на немецком, даже без посторонних. Все молча согласились, хотя и так прекрасно знали это.

– Ну что, камераден, вот мы и дома! – улыбнулся Хайнц, обведя своих подчинённых взглядом.

– Да, Хайнц, здесь даже пахнет как-то по домашнему… – подхватил Герберт, оглядываясь вокруг. – В Швеции всё же не так..

– Ничего не чувствую! – покачал головой Петер. – Хотя… если ты называешь запах жареных сосисок с первого этажа домашним то да, я с тобой согласен!

Все дружно рассмеялись.

– Так что будем делать, Хайни? – спросил Герберт, внимательно глядя на него. – С чего начнём?

Ещё в Гамбурге Юрий начерно составил план и стал его излагать:

– Я отправлюсь на Вильгельмштрассе, прогуляюсь там, посмотрю… Ты, Герберт, направишься на поиски чёрного рынка. Сам знаешь зачем..

Тот кивнул. Во избежание подозрений, вся группа была полностью безоружна, что оказалось оправданным при досмотре в порту Гамбурга. Немецкие таможенники распотрошили все их вещи, даже прощупали подкладки и швы у чемоданов и окажись там оружие то вся операция закончилась бы не успев и начаться. Особенно усердно проверял вещи их начальник, бурча себе под нос про хитрых соотечественников, которые приехали на всё готовое в то время как они, истинные "рейхсдойче", сражались с внутренними врагами Германии и помогли фюреру прийти к власти.

Приобрести "стволы" предполагалось на месте, у вороватых армейских кладовщиков или местного криминалитета.

– Петер, пойдёшь на центральный почтамт, разговоришь там какую-нибудь фройляйн и постараешься узнать адрес.

Баум улыбнулся и откинулся на спинку стула. Помимо пользы для дела он ещё получал и физическое наслаждение соблазняя девушек в разных странах. Настоящая ходячая "медовая ловушка" для прекрасного пола. У него была единственная слабость – он не любил убивать женщин и всячески старался избегать этого. К счастью, начальство с пониманием относилось к этому и старалось подбирать для него цели исключительно из мужчин.

– А ты, Карл, останешься здесь! – повернулся Юрий к своему товарищу. – Займёшься обустройством нашего жилища и охраной.

– Как обычно… – слегка скривился тот. – Ты однообразен, Хайнц.

Юрий весело усмехнулся.

– Зато мы все живы, а это главное! Так что час отдыхаем, приводим себя в порядок, завтракаем, а потом за работу!..

Москва. Кремль.

3 мая 1940 года.

Лаврентий Берия.

– Добрый день, товарищи! Присаживайтесь! – сказал Сталин и первым подал пример, усевшись во главе длинного стола. Остальные последовали за ним, каждый на своё место. Помимо Берии сегодня здесь оказались те, кто получил приглашение от Вождя и самые, на его взгляд, нужные люди в данный момент.

Это были – нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, нарком обороны Климент Ворошилов и его заместитель командарм 1-го ранга Семён Тимошенко, маршал Шапошников, нарком ВМФ адмирал Кузнецов и наркомфин Зверев.

Подождав пока все рассядутся, Сталин медленно обвёл их взглядом и глухо сказал:

– Товарищи! Я был вынужден собрать вас сегодня чтобы сообщить очень неприятную новость… Через год, а может и раньше, фашистская Германия без предупреждения нападёт на нашу страну!

Присутствующие изумлённо переглянулись между собой а Молотов в растерянности поправил свой галстук. Берия понимал что тот чувствует ведь сейчас СССР и рейх находились, как бы, в дружбе и ничего не предвещало войны между ними.

– Я понимаю что вы удивлены. Более того, совсем недавно и я был уверен что мы с германским фюрером, несмотря на противостояние в Испании, находимся в неплохих отношениях и наше сотрудничество, а также торговля только укрепляются. Но увы… – тяжело вздохнул Вождь.. – Сколько волка не корми он всё равно в лес смотрит. Так что слушаю ваши предложения по этому поводу, товарищи!

Все молчали пока, наконец, не подал голос Молотов:

– Товарищ Сталин… А может, это ошибка? Ведь Гитлер совсем недавно говорил что..

– Я помню что он говорил, Вячеслав Михайлович! – прервал его Иосиф Виссарионович и недовольно нахмурился. – Но сведения абсолютно верные, товарищ Берия несколько раз уже это перепроверил. Верно, Лаврентий?

– Так точно! – кивнул он. – В скором времени немецкий Генеральный штаб начнёт разработку плана нападения на Советский Союз. Гитлер считает нас недочеловеками и уверен что легко сокрушит нашу Красную армию. Конечно, в реальности этого не случится но думает он именно так.

– Как однажды сказал генералиссимус Суворов – "Широко шагает, пора и унять молодца!" – произнёс Шапошников, усмехнувшись. – Правда, это были слова о Наполеоне, но думаю, это же можно сказать и о Гитлере.

– Да, верные слова, Борис Михайлович… – улыбнулся Сталин, отчего его густые брови снова разошлись. – К сожалению, оказалось что для немецкого фюрера все подписанные договоры лишь бумажка которой можно воспользоваться разве что в отхожем месте.

– Товарищ Сталин, пусть только попробует! – эмоционально воскликнул Ворошилов. – Живо спесь с него собьём! Как только перейдёт границу то наши бойцы ему так вдарят что побежит в Берлин теряя портки! А потом будет как положено – "Малой кровью, на чужой территории!" – в запале добавил он и, не сдержавшись, хлопнул ладонью по столу.

Тимошенко и Кузнецов усмехнулись. Берия тоже едва сдержал себя. Он уже знал то что для других пока было тайной. Дни Клима в качестве наркома обороны были уже сочтены. Провал в Финляндии, по словам Вождя, был целиком на его совести, а потому нужно было заменить его на посту. Наиболее вероятным кандидатом был его заместитель, Тимошенко. Да и вообще, через несколько дней планировалось введение новых званий и некоторые из присутствующих здесь в скором времени станут чуть выше в армейской иерархии.

– Климент Ефремович, я слышал от вас похожие слова перед войной с белофиннами… – ответил Вождь, глядя на него с непроницаемым выражением лица. – Но реальность оказалась несколько не той о которой вы говорили.

Ворошилов стушевался и промолчал, растерянно посмотрев на других. Все сделали вид что ничего особенного не происходит. Сталин, пусть и мягко, но осадил Клима… Что-то будет?

– Итак, товарищи, кто ещё что может сказать? – напомнил Иосиф Виссарионович о сути дела. После непродолжительного молчания вновь напомнил о себе Шапошников:

– Разрешите мне, товарищ Сталин?

– Конечно, Борис Михайлович! – повернулся к нему Вождь. – Мы вас внимательно слушаем.

– Раз над нами нависла такая угроза то считаю что надо всемерно затруднить будущие действия неприятеля! – начал новоиспечённый маршал Советского Союза. – А именно! Начать готовить по всем западным рубежам нашей страны, особенно на танкоопасных направлениях, глубокоэшелонированную линию обороны. Самое пристальное внимание обратить на главные дороги по которым могут двинуться немцы вглубь СССР. Создать там широкополосные минные поля, бетонные и стальные заграждения, а также пушечные доты. Готовить мобилизационный резерв 1-й очереди. Перебросить из внутренних округов, а также с Дальнего Востока, части имеющие боевой опыт. Соорудить в западных районах сеть аэродромов и передислоцировать на них основную часть нашей боевой авиации. Усилить маскировочные мероприятия. Обеспечить многослойную зенитную оборону городов, станций и других важных военных и стратегических объектов. Создать в глубине приграничной территории склады для бесперебойного снабжения сражающихся частей. На случай кратковременной оккупации эвакуировать все важные производства на расстоянии не меньше 100 километров от границы. Это самое главное что я предлагаю сделать, товарищ Сталин! Остальное я вам доложу как только более тщательно обдумаю ситуацию! – твёрдо закончил маршал.

У всех присутствующих был весьма изумлённый и озадаченный вид. Даже Сталина проняло настолько что он забыл про свою трубку в руке и молча смотрел на Шапошникова. Сам Берия с уважением хмыкнул. Без долгих размышлений, всего за несколько минут, Шапошников составил целый перечень планов которые должны быть осуществлены в приоритетном порядке. Вот что значит опыт!

– Однако… – протянул Ворошилов, с удивлением глядя на маршала. – Круто вы взялись за дело, Борис Михайлович! Постойте, что значит "кратковременная оккупация?" – опомнился он и выражение его лица стало грозным. – Вы что же, думаете что нога фашистского солдата сможет пройти хотя бы километр по нашей священной земле!? Как вы вообще могли такое представить!?

– Товарищ Ворошилов! – уверенно ответил маршал. – Прежде всего, я военный и обязан учитывать любую возможность, даже самую неблагоприятную. Будучи уверен что этого не потребуется я, всё же, настаиваю на выполнении всех пунктов которые были мной озвучены. Война – это такое дело где каждую минуту может всё пойти не по плану.

– А может вы заразились паникёрством и пораженчеством? – не унимался Ворошилов, воинственно глядя на оппонента. – Вдумайтесь в свои слова! Все ваши, так называемые пункты, основаны на том что противник глубоко вторгнется на нашу территорию, более того, даже захватит её! Как это ещё называть, кроме страха перед врагом?

– Климент Ефремович! – покраснел от негодования Шапошников. – Я бы попросил вас..

– Тихо! – властно сказал Вождь и для усиления эффекта ударил ладонью по столу. Все тут же замолчали. Сталин медленно оглядел всех присутствующих и негромко добавил: – Вы не на базаре находитесь, товарищи. Ведите себя как культурные советские люди. Всем понятно?

Тихое бурчание и согласные кивки головами показали что все спорщики осознали свою ошибку и обещают её не повторять.

– Что касается вас, товарищ Ворошилов… – обернулся к нему Сталин. – Вам пока слова не давали, поэтому извинитесь перед Борисом Михайловичем и впредь будьте осторожны в выражениях. Я жду!

– Извините меня, товарищ маршал… – виновато произнёс тот, избегая смотреть в глаза. – Поддался эмоциям… Больше такого не повторится.

– Извиняю, Климент Ефремович! – кивнул Шапошников, уже успокоившись. – Понимаю, нервы.

– Вот и хорошо, товарищи! – улыбнулся Вождь. – Кто ещё что хочет добавить?

– Разрешите мне, товарищ Сталин? – подал голос наркомфин Зверев, до этого не проронивший ни слова.

– Мы вас слушаем, товарищ Зверев! – ответил Иосиф Виссарионович, оглядев всех за столом.

– Я хочу обратить ваше внимание, товарищи, что даже часть тех мероприятий, которые предлагает осуществить маршал Шапошников, обойдутся нашему бюджету очень дорого! – начал Арсений Григорьевич. – Все финансовые возможности наркомата обороны уже распределены и деньги выделены. Чтобы начать выполнять такие масштабные планы нужны миллионы рублей! А их у нас нет! – твёрдо сообщил он. – Я понимаю, что это дело касается безопасности страны, но мне нечем финансировать такие проекты! Хочу добавить что по вашему указанию, товарищ Сталин, я выделил дополнительные средства для перевооружения танковой, артиллерийской и авиационной промышленности, причём, это было сделано в ущерб другим наркоматам, отчего от них уже начали поступать недоумённые и раздражённые запросы, сводящиеся к трём простым словам: "Где наши деньги?" Если же ещё больше урезать их бюджеты то возникнут настоящие проблемы с выполнением ими своих задач, для которых и были одобрены финансы. Это отразится и на нашей экономике, которая и так находится не в лучшем состоянии. Словом, предлагаю как-то ограничить идеи товарища маршала, иначе мы рискуем остаться, извините, без штанов. У меня всё! – закончил Зверев и спокойно оглядел всех присутствующих.

В кабинете повисло напряжённое молчание. Берия задумчиво забарабанил пальцами по столу. Действительно, что-то они в самом деле размахнулись, словно у них казна золотом забита… Как говорится, "гладко было на бумаге, да забыли про овраги. А по ним ходить!" Ещё одно из крылатых выражений великого Суворова, что называется, било не в бровь а в глаз. И что теперь делать?

Все взгляды устремились на того чьё слово имеет здесь решающее значение. Вождь неторопливо закурил, пыхнул несколько раз дымом и, нехотя, ответил:

– Значит, придётся ещё больше урезать траты других наркоматов… Остановить все гражданские стройки, чтобы не тратить на них деньги и освободить рабочих для возведения оборонительных сооружений. Возможно, понадобятся займы у населения. Что же касается того что мы не можем производить сами то, к сожалению, не останется ничего иного кроме как использовать золотой запас… – и тяжело вздохнул.

Берия понимающе кивнул. В той истории они тратили золото на оплату конвоев "лендлиза", чтобы вытянуть самые тяжёлые два года войны, а теперь придётся покупать на него дефицитные материалы и сложные станки для важных производств.

– Я вас понял, товарищ Сталин! – с непроницаемым лицом сказал Зверев. – Распоряжения мною будут отправлены сегодня же.

Берия вдруг кое-что вспомнил и спросил:

– Иосиф Виссарионович, я хотел бы внести предложение! Разрешите?

– Давай, Лаврентий, что там у тебя? – хмуро ответил Вождь, видимо, всё ещё не отойдя от нелёгкого решения.

– Предлагаю назначить ответственным за все инженерно-строительные работы на западной границе коринженера Карбышева Дмитрия Михайловича. У него большой опыт в таких делах, тем более, он уже занимался этим вопросом ещё в 1929 году. К тому же у него большой авторитет в инженерном деле, полтора года назад стал профессором… – сказал Берия, вспомнив слова Саши о выдающемся будущем генерале. На этот раз Лаврентий был намерен лично позаботиться о том чтобы такой нужный стране человек не попал в плен и не погиб ужасной смертью во вражеском концлагере.

– Карбышев… – протянул задумчиво Вождь. – Я слышал о нём. Его труды по тактике инженерных войск и обеспечению поле боя активно изучают наши командиры в училищах и академиях. Да и за границей Дмитрия Михайловича тоже уважают. Кстати, это не про него ли..? – не договорив, Сталин впился в Лаврентия взглядом.

Берия медленно кивнул, подтверждая предположение.

– Что ж, я не возражаю! – согласился Иосиф Виссарионович. – Но, думаю, его звание слишком маленькое для такой должности. Поэтому скоро мы намерены это исправить.

"Это он о том что через несколько дней введут новые генеральские звания… – отметил про себя Берия. – А вот Шапошникову дал звание заочно. Хотя, Дмитрий Михайлович заслужил это.."

– А что это вы молчите, товарищ Кузнецов? – вдруг обратился Вождь к моряку, который молча слушал но ни слова не сказал за всё время совещания.

– Так что говорить-то, товарищ Сталин? – улыбнулся тот. – Обсуждаются ведь дела сухопутные а я в них не особо разбираюсь. Но раз меня пригласили, значит и до флота дело дойдёт, так думаю..

– Верно говорите, Николай Герасимович! – тоже озарился улыбкой Иосиф Виссарионович. – Вот и до вас добрались. Слушаем ваши предложения по ситуации.

Кузнецов перестал улыбаться и как-то собрался:

– Если нападение произойдёт в ближайшее время то я объявлю полную боевую готовность по флоту, рассредоточу корабли. Усилю оборону военно-морских баз в Севастополе, Мурманске и на Балтике. В основном, с помощью боновых заграждений, увеличении зенитного прикрытия кораблей и переброске морской истребительной авиации. Немцы вот-вот введут в эксплуатацию "Бисмарк" но он вряд ли сунется к нашим берегам. А со всем остальным мы, думаю, справимся. Если же говорить о долгосрочной подготовке то… настаиваю на срочной постройке не меньше двадцати эсминцев и нескольких подводных лодок! Это нужно для флота чтобы достойно встретить врага! – закончил он.

Тимошенко и Ворошилов едва слышно фыркнули, показав что они думают о аппетитах мореманов. Берия тоже усмехнулся… Губа не дура у Кузнецова, проси больше чтобы дали хоть сколько. Да один эсминец сколько стоит, не говоря уже о крейсере! Сталин тоже это понял и улыбнулся в усы.

– Мы подумаем о ваших желаниях, товарищ нарком! – объявил Вождь. – Что же касается точных сроков нападения то Лаврентий Павлович, уверен, сможет нам сообщить подробности, когда это случится.

– Я лично буду следить за этим вопросом, товарищ Сталин! – подтвердил он, энергично кивнув. – Подготовка к такому большому наступлению, как его не скрывай, всё равно будет заметна задолго до его начала. Да и всю агентуру переориентирую для этой цели..

Конечно, Берия не собирался раскрывать всем что в самом рейхе у него уже не было всевидящих глаз и ушей, а сотрудники посольства все под пристальным наблюдением гестапо и вряд ли смогут даже сходить в соседний магазин без того чтобы неприметные люди в штатском не заинтересовались ими. Зато в Польше, в приграничной зоне, у него были информаторы из просоветски настроенных поляков и коммунистов, хотя присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии изрядно поубавили их число. Потому что, прежде всего, они были сначала поляками а уж потом коммунистами и, совместный с немцами, раздел их страны всего несколько месяцев назад оставили у них не самые лучшие впечатления о Советской России. А ведь были ещё захваченная Чехословакия и бурлившая Румыния, где рвалась к власти ультранационалистическая "Железная гвардия", в рядах которой всё громче заявлял о себе бывший министр обороны страны, генерал Антонеску.

– Товарищи, я хочу сделать небольшое объявление! – сказал Вождь, слегка подняв свою руку. – Во вторник, 7 мая, будет издан важный Указ Президиума Верховного Совета СССР, который коснётся многих наших командиров. Так что заранее готовьтесь к этому..

– А к чему именно, товарищ Сталин? – как бы в шутку спросил Ворошилов. – Может хоть намекнёте? Чтобы легче было готовиться?

– Не спешите, Климент Ефремович, всему своё время! – усмехнулся Иосиф Виссарионович. – Вот доживёте до вторника и всё сами узнаете… – выделил он свою фразу.

Ворошилов явно уловил смысл и слегка побледнел, не без оснований подозревая что сюрприз лично для него может оказаться не таким радостным как хотелось бы. Его бегающие глаза растерянно посмотрели на всех вокруг но он быстро взял себя в руки и даже улыбнулся:

– Что ж, будем с нетерпением ждать. Верно, товарищи?

Все дружно подтвердили что так и есть.

Сталин медленно, не торопясь, начал вставать из-за стола и тут же все сделали то же самое, отодвинув стулья.

– Я надеюсь, товарищи, все поняли что должны будут делать и к чему готовиться? – спросил Вождь, внимательно посмотрев на каждого.

– Так точно!.. – разноголосо раздалось в ответ.

– Тогда я вас больше не задерживаю! – сказал Иосиф Виссарионович и начал по очереди пожимать руки гостям. Первыми вышли Ворошилов с Тимошенко, за ними последовали наркомфин Зверев вместе с Кузнецовым и Шапошниковым. Но когда к Сталину подошли попрощаться Берия и Молотов, он не подал им руки а внушительно произнёс:

– Лаврентий Павлович, Вячеслав Михайлович… а вас я попрошу остаться!