Моя страна - прежде всего!

Глава 42

Берлин.

28 апреля 1940 года.

Гюнтер Шольке.

– Братья! Да, я обращаюсь к вам именно как к своим младшим братьям! Потому что несколько лет назад я сам был одним из вас! И прекрасно знаю что вы сейчас чувствуете стоя здесь, перед лицом нашего фюрера! Это гордость, восторг, чувство единения! Оглянитесь вокруг, братья! Всё что вы видите – это заслуга наших отцов и дедов, которые в трудных условиях укрепляли нашу страну, сражались за неё двадцать пять лет назад! Да, тогда нам не хватило совсем немного чтобы победить в войне… Евреи и трусы вонзили нам нож в спину в самый важный момент нашей истории! И Германская империя рухнула, не выдержав предательства!

Гюнтер перевёл дыхание и посмотрел на множество глаз устремлённых на него. На поле было тихо, лишь знамёна трепетали на ветру.

– Многие из нас и наших близких помнят тёмные времена Веймарской республики после горького поражения… Когда нам запретили иметь армию, авиацию и флот! Лишили нас возможности обороняться! Отобрали оружие и заставили платить победителям огромные репарации, отнимая деньги у нашего несчастного народа! Вспомните, как наши родители работали сутками за кусок хлеба чтобы принести его нам, своим детям! А ведь были и такие кто не мог даже устроиться на работу… Каково было им?! Я хочу сказать спасибо нашим родителям, за их беспримерное мужество и терпение в то нелёгкое время! – продолжал он, постепенно чувствуя что мандраж проходит и ему становится легче.

– Но семь лет назад всё изменилось! Случилось то что должно было случиться! Выдающаяся способность нашей нации – дисциплина, помогла нам выдержать тяжёлые испытания и над нашей страной снова взошло солнце свободы и расцвета! Наконец, пришёл тот кто скинул цепи рабства с униженной Германии! Тот, кто дал работу нашим родителям и вернул нам чувство собственного достоинства! Благодаря ему теперь вся наша страна связана отличными автобанами, построены десятки заводов и фабрик, на которых немцы куют оружие, чтобы отомстить тем кто тогда унижал нас и командовал нами! Он возродил нашу армию и флот! И, конечно же, он вернул нашей стране те потерянные земли которые исторически принадлежат Германии! Австрия, Чехословакия, Польша! И это только начало пути, нашего возрождения как птицы Феникс!

Гюнтер снова замолчал, чувствуя как его опять охватывает волнение, только уже другого рода. Внезапно он ощутил чувство единения с теми кто смотрел на него. Ведь один человек – это песчинка, но когда их тысячи, десятки, сотни тысяч… это уже буря. И горе тому на кого она обрушится! Они – такие же как он. А он – это они! Мы одной крови, по выражению Киплинга.

– Посмотрите какой прекрасной стала наша страна! Какие трудолюбивые люди в ней живут! Я горжусь что немец и живу в Германии! Уверен, вы тоже! Но каждый из вас должен понимать что это не нравится никому из наших соседей… Они снова хотят чтобы мы влачили жалкое существование на разбитых улицах наших уничтоженных городов! Чтобы снова выжившие немцы искали жалкие куски хлеба для своих родителей и детей… Чтобы в нашей стране, нашей с вами Германии, хозяйничали англичане, французы или русские! Чтобы наши женщины, потеряв на войне своих мужчин и пытаясь прокормить маленьких детей, продавали своё тело жалким отбросам с Запада и Востока! Вот чего они хотят добиться! Я хочу обратиться к вам, мои братья! Скоро вы вступите в наши славные "Вермахт" и СС… Будете сражаться за свободу и независимость нашей Родины, за то чтобы хозяином нашей земли был и оставался немец а не иноземный захватчик! За то чтобы наши женщины и девушки могли спокойно гулять по улицам наших городов не рискуя подвергнуться нападению со стороны всяких недочеловеков! Так вот, я хочу чтобы вы сражались мужественно, безжалостно и без малейших сомнений! Отдать свою жизнь – это самое дорогое что может принести в жертву патриот, твёрдо знающий что сражается за правое дело! Но делать это только в самом крайнем случае! Потому что вы, каждый из вас, нужны нам живыми! – уже почти кричал Гюнтер, охваченный возбуждением.

Неожиданно для него, выступление перед такой огромной аудиторией зажгло его самого, слова словно сами появлялись на языке, и он не чувствовал сейчас ничего кроме восторга и ощущения силы, могущественной и неукротимой.

– Один ветеран, имени которого, я к сожалению, не помню, сказал своим солдатам: "Вы не должны умирать за свою страну, парни… Вы должны заставить ублюдков с другой стороны умереть за свою страну!" И я с этим абсолютно согласен! Помните, нас, немцев, несколько десятков миллионов. А врагов вокруг намного больше. Поэтому, чтобы победить и выжить, вы должны быть самыми стойкими, умными и решительными! Потому что вы должны не только победить, ребята… Но и вернуться домой, к своим девушкам, родителям… И сказать всего два слова: Я вернулся! И для этого каждый из вас, если уж ему суждено умереть, должен убить не меньше десятка врагов! А до этого погибать я вам запрещаю! – усмехнулся он и заметил как на каменных лицах мальчишек, кое-где, тоже появились слабые улыбки.

– Вы – наше будущее! Цвет нации! Именно вам предстоит показать всему миру настоящую силу германского солдата и мощь немецкого народа! Наши инженеры выпускают самое лучшее оружие! У нас отличные танки, самолёты, корабли! Но, прежде всего, нам нужны солдаты! Потому что без них это всё лишь железо! Я вижу ваши глаза, ваши лица! И верю в вас! Верю что не опозорите ни себя ни нашу славную страну! И последнее, что я хочу вам сказать, братья! Чтобы сделать Германию ещё сильнее, ещё безопаснее, нам многое предстоит сделать! Враги не успокоятся до тех пор пока наша свастика не будет реять над их столицами и до этого момента нам придётся пережить много испытаний! Я хочу вас спросить, будущие герои… Вы готовы сражаться ради нашего фюрера?! Ради нашей любимой Германии?! Ради наших сестёр, матерей, жён и подруг?! Ради наших родителей, которые отдали все свои силы и здоровье чтобы дать нам хорошую жизнь?! Не слышу?!! – прокричал он в микрофон, охваченный неописуемой энергией от которой его начало потряхивать.

– Да! – послышалось откуда-то издалека. Его тут же подхватили ещё десятки молодых голосов. Некоторые начальники отрядов обернулись чтобы увидеть наглых смельчаков посмевших открыть рот без приказа, но Гюнтер не дал этому порыву заглохнуть.

– Вы готовы убивать тех кто хочет поработить нас?! – уже рычал он в микрофон, забыв обо всём. – Готовы идти в атаки даже если врагов будет больше чем вас?! Готовы воевать в грязи, в холоде, на жаре?! Готовы рвать врагов зубами если кончатся патроны?!

– Да!!! – кричали уже сотни или тысячи парней в коричневых рубашках, также охваченных восторгом и заражённых его словами которые нашли горячий отклик в их сердцах. Он видел как, бесстрастные до этого, лица молодых нацистов оживились, глаза загорелись и они смотрят на него как на вождя, готовые идти за ним даже в пекло, лишь ожидая приказа. Скажи он им прямо сейчас идти на штурм Парижа, Лондона, Москвы или Вашингтона, они возьмут оружие и пойдут, невзирая ни на что. Он почувствовал себя Гамельнским крысоловом-дудочником, который уводит с собой детей, но отбросил эту мысль, ведь вести патриотов сражаться за свои дома, семьи, страну… Что может быть почётнее?

– Если вы готовы… Если любите нашу Германию так как люблю её я… Тогда идите!!.. и ПОБЕЖДАЙТЕ!!!! – буквально проревел он, чувствуя что у него дрожит всё тело от тех чувств которые его обуревали.

– Хайль!! – закричал Гюнтер, ощущая себя каким-то богом, на которого устремлены взгляды последователей со всего мира.

– Зиг хайль!!! Зиг хайль!!! Зиг хайль!!! – ревело в ответ людское море. Десятки тысяч вскинутых рук, разинутые рты, бешеные глаза. Гебитсфюреры и другие начальники прекратили попытки успокоить своих воспитанников и с восторгом присоединились к ним, также крича во всё горло.

Гюнтер с трудом разжал свои руки на бортиках трибуны и на негнущихся, деревянных ногах отошёл от неё, чувствуя себя морально опустошённым. Он выложился весь, выплеснул все свои эмоции и теперь единственное что хотел, это сесть куда-нибудь и отдохнуть, закрыв глаза. Обернувшись, Гюнтер увидел что все вокруг трибуны, включая Гитлера, хлопают ему. Геббельс, улыбаясь во весь рот, что-то сказал Ханне. Та, не отрывая восторженного взгляда от Гюнтера, кивнула своему начальнику. Ева же, казалось, едва сдерживалась от того чтобы не подскочить к нему и не обнять его. Видимо, на неё, как и на Ханну, сильно подействовали его слова..

– Я смотрю, вы прирождённый оратор, оберштурмфюрер! – громко сказал ему Геббельс, пожимая руку и пытаясь перекричать рёв восторженных парней на поле.

– Нет, я боевой офицер, господин рейхсминистр… Просто посмотрел как это делаете вы и попытался высказать то что думаю… – решил он польстить колченогому соратнику Гитлера.

– И у вас это отлично получилось, оберштурмфюрер! – горячо поддержала его Ханна, глядя на него расширившимися глазами. – Я даже не подозревала что вы сможете так понравиться нашей молодёжи!

– Гюнтер, вы так хорошо всё сказали! – воскликнула подошедшая к ним Ева. – Фюрер в восторге и я тоже!

– Я согласна с вами, фройляйн Браун! – поддержала её Ханна. – Но это ещё не конец, нашего героя уже ждут в другом месте.

Гюнтер, медленно приходящий в себя, вопросительно посмотрел на неё. Что значит "не конец"? Разве он не выполнил всё что от него ожидали? Ева тоже с удивлением глядела на женщину. Она подошла вплотную и Ханна что-то ей с усмешкой сказала, стрельнув глазами на него. Девушка округлила глаза от услышанного и тоже уставилась на Гюнтера, отчего он невольно насторожился. Проклятье, что эти две проказницы опять для него придумали?

– Можно я тоже с вами? – загоревшись, спросила Ева. Ханна важно кивнула и, поманив его рукой, направилась к лестнице. Озадаченный и, мучимый неясными предчувствиями, Гюнтер тяжело встал и пошёл за ней. Спустившись по лестнице с трибуны он смотрел как понемногу стихают крики и командиры отрядов восстанавливают тишину и порядок. Множество глаз смотрели на него и, не удержавшись, Гюнтер помахал им рукой, от чего некоторые снова начали кричать "Хайль!" Да, похоже, популярность он сегодня неплохую заработал… Его охватила гордость за себя.

Уже возле машины их догнала запыхавшаяся Ева, которая влезла на заднее сиденье.

– А теперь поехали на стадион! – сказала чем-то довольная Ханна с переднего сиденья.

Решив не спрашивать причину, он завёл машину и "Опель" мягко выехал с обочины возле Майского поля а потом свернул к видневшемуся недалеко Олимпийскому стадиону, построенному в честь Олимпиады 1936 года. Расстояние было небольшим и скоро Гюнтер остановился возле главного входа в сооружение. Дамы вылезли самостоятельно и они все вместе вошли внутрь. Там их уже ждал какой-то служащий, подчинённый Ханны, и повёл их за собой. Ещё подходя к выходу на поле Гюнтер услышал какой-то неясный шум или гул, который доносился до него с этого самого поля. Но, пройдя последние двери, он был настолько потрясён увиденным что невольно остановился, растерянно оглядываясь вокруг.

Все трибуны стадиона и само поле были заполнены… девушками! Подавляющее большинство было одето в традиционную форму "Союза немецких девушек", белые блузки с галстучками и тёмные юбки. Судя по знамёнам и табличкам перед отрядами, они тоже приехали сюда со всех концов Рейха. Здесь были как младшие группы, лет 12–14, так и старшие, где стояли уже вполне оформившиеся девушки не меньше 16 или 18 лет. Так вот где собрались все юные нацистки которых он видел на улицах, осенило его. Наверное, их специально собрали отдельно. Или им места не хватило на Майском поле? В любом случае сюрприз Ханна ему устроила просто ошеломительный. Даже неизвестно как на это реагировать, злиться или благодарить… Хотя, интересно, зачем его сюда притащили? Ведь не выступать же опять? Скорее всего, как зрителя.

– Ну, как вам это зрелище, оберштурмфюрер? – лукаво усмехнувшись, спросила Ханна, глядя на него.

– Честно сказать, фрау Грубер, у меня просто нет слов! – покачал он головой, глядя на тысячи девушек, многие из которых с любопытством уставились на него.

– Это зря, вам лучше найти такие слова, чтобы повторить среди наших девочек ту же реакцию что и на Майском поле перед ребятами! – осведомила его Ханна.

Не поверив своим ушам Гюнтер в упор посмотрел на неё. Она что, так изощрённо издевается? Неужели действительно хочет чтобы он снова сказал речь, только теперь уже перед женской аудиторией? Да он ещё не отошёл от прошлого митинга! К тому же о чём Гюнтер станет говорить с ними? Одно дело общаться с такими же парнями как и он сам, только чуть младше, но тут же девушки! Повторить им как важно правило "Три К"? Так они это и сами знают.

– Скажите, фрау Грубер, это шутка? – спросил он уже без улыбки, продолжая вместе с дамами идти к небольшой трибуне в центре поля, на которой уже стояли несколько женщин.

– Нисколько, оберштурмфюрер, с такими вещами я не шучу! – убрав улыбку, проговорила женщина. – И не вздумайте сказать что не справитесь! Если перед вашей первой речью я ещё сомневалась стоит ли везти вас сюда то, увидев ваш оглушительный успех на Майском поле, теперь абсолютно уверена что вы сможете найти проникновенные слова для девочек и повторить это снова!

Сжав зубы от раздражения он с трудом удержался чтобы не взять свой ремень и не выпороть эту, пусть и красивую, но, иногда слишком самоуверенную сучку. Нет, какая же она?!.. Уфф… Всё, надо успокоиться! Определённо, её заднице точно не поздоровится, уж он постарается донести до этой нахальной чертовки что ставить его перед фактом без всякой подготовки и его согласия чревато для неё! Не доходит словами? Дойдёт через задницу! И ему совершенно плевать что она замужем и намного старше его! Это не оправдание! Получается, если бы он без эмоций пробубнил свою речь там, на Майском поле, ему бы вежливо похлопали и сейчас Гюнтер не стоял бы здесь? Вот уж точно, благими намерениями, как говорится… И что теперь делать? Послать всех на хрен, развернуться и гордо уйти? Снова обведя многочисленную толпу девушек глазами он понял что не сможет этого сделать. Дело не только в том что таким поступком он опозорит самого себя… Просто это будет грандиозный облом для всех этих тысяч девчонок, смотрящих на него с любопытством и интересом. Что ж, если один раз справился, может и опять прокатит? Попробует снова говорить что думает, без всяких бумажек и подсказок.

Глубоко вздохнув и приняв решение, Гюнтер поднялся на небольшую трибуну в центре стадиона и встал возле какой-то женщины, которая тоже с любопытством косилась на него. Оглядевшись, он понял что вокруг него стоят одни представительницы слабого пола. Кроме Ханны и Евы, которые встали с двух сторон от него, были ещё две женщины, обе обычной внешности, не слишком стройные или красивые, поэтому Гюнтер лишь мельком глянул на них.

– Здравствуйте, фрау Грубер! Как прошла церемония на Майском поле? – обратилась к Ханне одна из женщин.

– О, замечательно, фройляйн Рюдигер, вы бы только видели что творилось на поле! – с воодушевлением сказала та, доверительно положив ему руку на плечо. – Оказывается, наш оберштурмфюрер прирождённый оратор, мальчики от него были в полном восторге!

– Неужели? – с интересом осмотрела его Представитель "Союза немецких девушек". – Будем надеяться что ваш герой сможет заинтересовать моих девочек, Ханна.

– Я даже не сомневаюсь в этом, дорогая. Вы сами всё увидите и услышите! – заверила её женщина, украдкой подмигнув ему.

Гюнтер поймал её взгляд и, сделав суровое лицо, красноречиво посмотрел на её задницу, слегка дёрнув рукой. Ханна заметила это, её улыбка слегка завяла и она начала смотреть на трибуны, избегая его взгляда. Чувствует лиса, что ждёт её расплата, довольно подумал Гюнтер. Конечно, лучше бы её наказать как-то более серьёзно, но он не мог воспринимать женщин врагами, особенно таких красивых и развратных, которые подарили ему море удовольствия. Да, женщины его слабое место, Гюнтер давно это знал и смирился с этим. Главное, не давать им сесть себе на шею, и тогда всё будет нормально. Так что профилактический урок для слишком самоуверенной Ханны будет полезен в любом случае.

Тем временем, неофициальный руководитель "БДМ" Ютта Рюдигер начала свою речь, напоминая девушкам о высоком долге немецкой женщины в Третьем Рейхе, пагубности алкоголя, курения и увлечения французскими тряпками, которые разлагают истинно немецкий дух и ослабляют решимость бороться против общего врага. Гюнтер снова заскучал, сам он не имел ничего против сексуальных нарядов французских или любых других модельеров, главное, чтобы одежда нравилась как самой женщине так и её мужу или любовнику. Для него в этом плане самым важным было то чтобы женская одежда была короткой, прозрачной или обтягивающей. А если одновременно совпадали сразу несколько таких критериев то было ещё лучше. Увы, гитлеровская Германия осуждала такую сексуальность и ратовала за простую, удобную и целомудренную одежду. К счастью, везде есть исключения и Гюнтер постарается чтобы его женщины радовали взор чем-то более привлекательным для себя и него.

Рассеянно скользя взглядом по девушкам в первых рядах он с изумлением увидел Шарлотту Кольбе, которая, не имея возможности подать знак, просто смотрела на него горящим взглядом. Увидев что Гюнтер её заметил, она слегка улыбнулась и шаловливо прикусила нижнюю губу. Жест девушки рассмешил его и он тоже улыбнулся ей. Сама Лотта стояла рядом с другой девушкой, которая держала штандарт берлинского Шара. Получается, она уже небольшой руководитель? Интересно, какое у неё звание? Мёдельшарфюрерин? Тогда, выходит, она равняется унтерштурмфюреру СС или армейскому лейтенанту? Надо будет как-нибудь поинтересоваться у неё..

Наконец, Ютта перестала упражняться в словоблудии и отошла от микрофона. При этом Гюнтер заметил что не все девушки слушали её внимательно. Многие, особенно в задних рядах, пользуясь тем что они находятся за спинами других, перешёптывались и даже переговаривались. Похоже, такие официальные речи не слишком увлекают девчонок… Что ж, теперь его очередь попробовать заинтересовать их.

Ханна, подойдя к микрофону, представилась сама и коротко рассказала о нём. По её словам он был настоящим героем Рейха, "белокурой бестией" и примером для всего подрастающего поколения Германии. К тому времени как Гюнтер встал к микрофону он уже был абсолютно спокоен.

– Здравствуйте, красавицы! – и улыбнулся самой обаятельной своей улыбкой. – Прежде всего я хочу сказать что очень рад находиться здесь и видеть ваши очаровательные юные лица. Уверен, любой мужчина позавидовал бы мне, ведь находиться среди стольких прекрасных девушек это настоящее счастье для представителя сильного пола, которым я и являюсь.

Сзади раздалось ироническое или предостерегающее хмыканье Ханны но Гюнтер не обратил на это внимание. Она хотела чтобы он выступил перед девчонками? Хорошо, он выступит! И пусть та потом не жалуется.

– Здесь вам сказали какой должна быть настоящая немецкая девушка чтобы быть полезной Рейху и нашему фюреру. И я согласен с этим. Но! Я хочу рассказать вам то, что не каждая из вас знает… А именно, как вас видим мы, ваши мужчины. Сейчас мы с вами творим историю. Переживаем расцвет и, несмотря на состояние войны, мы хотим видеть в вас не только верных помощниц но и просто красивых девушек. Многие мои товарищи, когда мы воевали в Польше, хранили в карманах и бумажниках фотографии не только своих мам но и любимых девушек. В минуты затишья, перед боем, они вытаскивали эти милые сердцу кусочки картона и любовно гладили их пальцами, рассказывая друзьям как они познакомились с ними… Как скучают по ним и хотят вернуться чтобы снова обнять и поцеловать своих красавиц!

Гюнтер замолчал на несколько мгновений и снова осмотрелся. Все девушки, в том числе и в задних рядах, стояли неподвижно и смотрели на него. Разговоры и перешёптывания прекратились, значит, он смог завоевать их внимание.

– Я хочу сказать что мысли о доме и о вас, оставшихся далеко в тылу, поддерживают нас! Не дают падать духом и бояться ужасов войны! Даже умирая, многие парни, целуют ваши фотографии и прощаются с вами! Они просят друзей написать вам что думали о вас в последние минуты жизни! Что любят и всегда любили вас, таких красивых и верных! Мы все, солдаты великой Германии, сражаемся не только за фюрера и Рейх, но и за вас, мои дорогие девочки! Сражаемся чтобы никто и никогда не смог унижать и убивать вас! За это мы готовы терпеть голод и холод, жажду и боль! Мы готовы погибнуть за то чтобы на ваших лицах всегда была радостная улыбка и вы могли спокойно ухаживать за нашими детьми! Вы – наше самое главное богатство! Не какие-то ценные ресурсы, не золото, сталь или медь… Нет, именно вы – женщины нашей самой великой страны, являетесь нашим бесценным бриллиантом, равного которому нет во всём мире! Каждый из нас, сражаясь на фронте, знает что дома его ждёт жена или девушка, которая всегда будет ждать его, сможет вести хозяйство и поддержит своего мужчину частыми письмами на передовую! Вы не представляете какое это счастье, получить письмо на войне, на несколько минут отрешиться от стрельбы, взрывов, смертей и мысленно побывать там, дома… Там, где твоя любимая женщина ласково улыбнётся тебе, подаст твою любимую еду, обнимет тебя за шею и скажет… "Я люблю тебя, мой милый!"

Гюнтер снова прервался чтобы перевести дух и внимательно осмотрел огромную толпу девушек. У многих из них, в первых рядах, он заметил влажные глаза. Очень хорошо, он достучался до их сердец, заставил их прослезиться! Получается, и в самом деле, в нём есть дар оратора? Неожиданно но приятно… Просто надо говорить то что думаешь, а не то что положено, вот и весь секрет!

– Я вижу у многих из вас на глазах слёзы! Что ж, значит я всё говорю правильно. И ещё… Я понимаю, что в наше трудное время девушки должны быть сдержаннее, носить простую и удобную одежду. Но если вы хотите порадовать своего парня или мужа… Я прошу вас от имени всех мужчин нашей любимой Германии! Будьте женственными! Одевайте свои самые лучшие наряды! Те что нравятся вам и вашим мужчинам! Ведь правильно говорят, мы, мужчины, любим глазами! Не стесняйтесь наедине со своим любимым красоваться в сексуальных нарядах! Поверьте, они это оценят и будут безумно рады! Обнимайте и целуйте их, потому что именно это они будут вспоминать там, на фронте и им будут завидовать те у кого нет такой красавицы как вы! Ваша красота даёт нам силу жить и воевать, воодушевляет нас и заставляет выдерживать то что не сможет выдержать ни один враг, как бы он не пытался!

Он видел как теперь многие девушки улыбаются, некоторые даже покраснели. Гюнтер был уверен что Ютта Рюдигер не слишком довольна его словами про откровенные наряды, ну и пусть! Он сказал то что хотел и не собирался извиняться и отступать!

– Напоследок хочу добавить: Девушки! Будьте девушками! Красивыми, очаровательными, прекрасными, милыми, добрыми, сексуальными, смелыми, верными… Чёрт побери, у меня просто не хватит слов чтобы сказать какие вы! Я невообразимо счастлив и благодарен Богу что родился немцем и могу заслуженно восхищаться вами! Вы такие… такие сногсшибательные что у меня просто дух захватывает! Девушки! Спасибо за то что вы есть!! Хайль! – закончил он свою вторую речь за сегодня и поднял руку, улыбаясь во весь рот.

Раздался пронзительный многоголосый женский крик:

– Хайль!!! Хох, хох, хайль!!!

Вверх взметнулся лес женских рук, тысячи девчонок, как и парней раньше, смотрели на него горящими фанатичными глазами и кричали из всех сил. Женская энергетика, заполнившая стадион, подействовала на него и он почувствовал что возбуждается на глазах у всех. Только Гюнтер растерянно подумал что ему следует немедленно куда-то скрыться от женских глаз чтобы прийти в себя как подскочившая к нему Ханна схватила его за руку и потащила вниз, с трибуны.

– Быстрее за мной, герой-любовник, пока тебя на куски не разорвали! – прокричала она ему в ухо.

И правда, живой коридор вокруг него бесновался. К нему тянулись десятки рук, а разные голоса кричали:

– Гюнтер, у вас есть девушка?..

– Господин оберштурмфюрер, скажите..

– Гюнтер, я тебя люблю!!..

– Возьмите меня замуж!!..

– Отвали, дура, это я его люблю!..

Начальницы отрядов пытались навести порядок но пока у них никак не получалось успокоить своих подчинённых. Похоже, он немного перестарался, подумал Гюнтер, быстро шагая обратно в подтрибунное помещение. На глаза ему попалась Лотта, которая, раскинув руки, пыталась спиной сдержать своих девчонок, одновременно смотря на него с таким желанием будто готова запрыгнуть на него прямо тут.

Ханна целеустремлённо тащила его за собой и вихрем ворвалась в какую-то комнату, тут же закрыв её за собой. Повернувшись к нему, она спросила, глубоко дыша от стремительного бега:

– Гюнтер, что ты тут устроил?! Ты понимаешь, что теперь будет? – буквально прокричала она, подойдя к нему вплотную.

– А что будет? – ухмыльнулся он ей в лицо. – Ты хотела чтобы я выступил и завоевал их внимание? Я это и сделал! А уж какими словами, это не важно. Главное, им это понравилось, ясно?

– Дурачок! – покачала она головой. – Ничего ты не понял!

И, рухнув на колени, начала остервенело расстёгивать ему ширинку на брюках. Удивлённый Гюнтер не мешал, наблюдая, как женщина, едва не порвав пуговицы, спустила ему штаны и трусы, обнажив по-прежнему возбуждённый член. Зрелище завораживало его. С растрёпанной причёской и безумными от желания глазами, Ханна впилась взглядом в его орган, который упёрся ей в лицо и мелко дрожал.

– Чёртов извращенец, я чуть не кончила прямо там, на стадионе, похотливый мальчишка! – пробормотала она, не отрывая взгляда от его члена и, открыв рот, буквально насадилась на него. Закашлялась, оторвалась на секунду и снова завладела его хозяйством. Одной рукой она поглаживала его яйца а другой задрала юбку и засунула её в трусы, быстро начав тереть свою дырку. Гюнтер понял почему она была так возбуждена и потеряла над собой контроль. Комнату наполнили её стоны и влажное чавканье из её мокрого рта, откуда то и дело срывались нитки слюны. Ханне потребовалось не больше минуты чтобы, ожесточенно натирая свою промежность, получить свой первый оргазм. Глухой, низкий стон и женщина, сильно вздрогнув, повалилась набок, продолжая теребить себя между ног.

Но Гюнтера это не устраивало. Она, значит, получила удовольствие, а он? Так и должен ходить со стояком, страдая от боли в возбуждённом органе? Да ни хрена! Нагнувшись к ней, он одной рукой взял её за волосы, другой обхватил за талию и с трудом поднял в вертикальное положение, спиной к себе. Дотащил Ханну до стола в углу и положил на неё грудью, в свою любимую позу.

– Гюнтер, милый… подожди… дай я в себя приду? Ну пожалуйста… совсем чуть-чуть подожди… – лепетала непослушным языком женщина, всё ещё находясь под впечатлением оргазма и пыталась вяло оттолкнуть его. Гюнтер не слушал, чувствуя что срочно должен разрядиться. Вполголоса ругаясь из-за длинной и узкой форменной юбки, которая мешала добраться до её щели, он всё же вздёрнул её до талии, сорвал мокрые женские трусы и с огромным чувством облегчения ворвался в тёплую и влажную глубину Ханны. Из горла женщины раздался крик и она вцепилась в край стола, когда Гюнтер начал трахать её, понемногу увеличивая скорость. Господи, как же он любил быть внутри женщины, ощущая как его член мягко обхватывают стенки влагалища!

От перевозбуждения Гюнтер кончил уже через пару минут, но на этот раз, поддавшись импульсу, не стал вынимать член и наполнил Ханну своим семенем, отчего женщина сладко застонала. Она оставила всякие попытки сопротивления и просто лежала, наслаждаясь и закрыв глаза. Огорчённо вздохнув, он на ослабевших ногах опустился на стул рядом с женщиной и закрыл глаза, чувствуя как пересохло во рту. У него были определённые планы на задницу Ханны, но из-за быстрого удовольствия, похоже, придётся отложить их на следующий раз. А ведь его может и не быть, вдруг понял Гюнтер. Он же едет на войну, а там и убить могут! Проклятье, вот почему нельзя члену приказать вставать когда захочется? Он посмотрел на свой обвисший орган и мысленно приказал ему снова встать… Не время отдыхать, надо пользоваться возможностью!

В следующую секунду Гюнтер решил что у него галлюцинации… Ибо как можно объяснить что член, буквально на его глазах, начал увеличиваться и наливаться твёрдостью. Одновременно откуда-то снова нахлынуло возбуждение, пусть и не такое сильное как раньше. Через минуту Гюнтер с удовольствием наблюдал гордо стоящий орган, снова готовый штурмовать женские крепости. Мельком пронеслась мысль что, возможно, это неспроста и не замешана ли тут некая божественная особа? Но сейчас была явно не та ситуация чтобы забивать себе голову анализом физиологических процессов своего организма. Работает и ладно!

Усмехнувшись, он встал со стула и подошёл к Ханне, всё ещё лежащей грудью на столе. Смазал слюной её анус и, довольно легко, воткнул туда длинный палец. Хмыкнув, Гюнтер снова убедился что он явно не первый кто посетил её заднее отверстие.

Встрепенувшись, Ханна повернула к нему голову и попыталась встать, но его рука жёстко взяла женщину за шею и вернула на место.

– Гюнтер, что ты… Нет, не надо туда! Я не хочу! Давай лучше как раньше?.. – начала просить женщина, пытаясь закрыть свою задницу руками. Гюнтер без труда поймал её руки и прижал к спине, лишив возможности защиты.

– Ну уж нет, дорогуша! – заявил он, ощущая как возбуждение охватывает его всё больше и больше. – Я ведь тебя предупреждал что не люблю когда меня ставят перед фактом? А ты дважды это сделала! За такое надо наказывать!

– Прости! Прости меня, Гюнтер! Я думала тебе понравится! – умоляющим тоном вскричала женщина, извиваясь на столе. – К тому же ты сам видел как всё хорошо прошло! Все довольны и тебя теперь знает вся молодёжь Рейха! Разве это плохо?

– Не спорю, мне понравилось… – согласился он, любовно поглаживая нежную женскую кожу на ягодицах. – Но это не отменяет того факта что ты меня подставила. Без моего согласия… Да ты даже меня не предупредила заранее! Вот именно за это ты и получишь! – и с размаху ударил её по заднице.

– Ай! – вскрикнула Ханна, пытаясь снова прикрыться но опять потерпев неудачу. – Мне больно, Гюнтер!

– Не ври мне, женщина! – сказал он, погладив покрасневшую ягодицу. – Больно тебе будет когда я получу что хочу. Кстати, не советую громко кричать, Ханна… Если не хочешь чтобы на твои крики сюда заглянул кто-нибудь. Представь, что он увидит… Замужняя, приличная женщина, занимающая высокий пост в рейхсминистерстве пропаганды, лежит на столе с задранной юбкой, и извивается в ожидании того как герой Рейха, то есть я, начнёт драть эту тайную шлюху, красивую но абсолютно испорченную! Как тебе такая картина? – спросил Гюнтер, медленно поглаживая и надавливая на её мокрый клитор.

– Я не шлюха! – извиваясь, ответила женщина гораздо более тише. Видимо, представила себе последствия своей несдержанности и решила не усугублять ситуацию.

– Да неужели? – прикинувшись изумлённым, спросил он и резко погрузил сразу три пальца в её истекающую дырку. Из горла Ханны раздался стон и, по его мнению, он мало походил на болезненный. Скорее, наоборот. Большой палец другой руки проник в её попку и начал плавно, круговыми движениями, расширять проход.

– Нет… пожалуйста!.. Гюнтер, ну не надо!.. Я всё поняла, правда! Не надо туда, пожалуйста!.. – умоляюще проговорила женщина, небезосновательно опасавшаяся за свою задницу.

– Ответ неправильный! – нравоучительно сказал Гюнтер, пытаясь сдержать своё возбуждение и не ворваться в неё без всякой подготовки. К слову, контролировать себя ему было всё труднее, нижняя головка, как всегда в такой ситуации, пыталась перехватить контроль у верхней и самолично управлять телом. Но он хотел чтобы она сама просила о наказании, даже зная что это будет ей больно. Подозрения, зародившиеся у него после того как Гюнтер трахнул её сначала в доме матери, на полигоне и потом, в её служебном кабинете, следовало проверить. Почему бы не сделать это прямо сейчас? Тем более, скорее всего, это их последняя встреча перед его отъездом.

Его рука начала возбуждать её, грубо проникая во влагалище, задевая клитор, отчего женщина закрыла глаза и полностью отдалась своим ощущениям. Она уже не обращала внимания на то что его вторая рука всё сильнее давила на анус. Вытащив её, Гюнтер снова ударил Ханну по ягодице. Та опять вскрикнула, но уже не пыталась как-то защитить свою шикарную попку.

Он продолжил её сильно шлёпать по заднице, не прекращая трахать рукой и вскоре заметил как женщина начинает подмахивать, сама насаживаясь на его руку. Вытащив из неё свои мокрые пальцы, измазанные в соках, Гюнтер размахнулся и ударил её особенно сильно.

– Ахх… – донеслось из полуоткрытого рта Ханны и она вильнула своей попкой. – Пожалуйста..

– Пожалуйста, что? – притворился он что не понимает и снова ударил её. Вся задница уже была красной, словно её отхлестали крапивой.

– Не останавливайся… пожалуйста, Гюнтер..

Он наклонился, взял её за роскошные волосы и оторвал от стола. Ханна, снова охваченная сильнейшим желанием и раззадоренная его пальцами, прижалась к нему своей задницей, отчаянно пытаясь насадиться на его руку или член. Не важно на что, главное, чтобы заполнить эту пустоту внутри себя.

Продолжая держать её за волосы, он прошептал женщине на ухо:

– Ты шлюха? – и крепко сжал нежную кожу ягодицы.

Её лицо исказилось от боли но она только простонала. Одна рука Ханны слепо металась, пытаясь нащупать его член. Гюнтер позволил ей это и она, со вздохом облегчения, сама всё сделала. Не открывая глаз, Ханна счастливо улыбнулась, видимо, почувствовав как его орган снова в ней и начала двигаться. Но Гюнтер не собирался действовать по её плану. Не в этот раз. И вышел из неё, исторгнув из женщины огорчённо-разочарованный стон.

– Я повторяю вопрос! Не слышу правильного ответа! – снова сказал он. Его ладонь опять наградила многострадальную женскую задницу своим ударом и сразу после этого завладела клитором. Ханна вздрогнула и мучительно простонала. Как он и подозревал, сочетание унижения, боли и удовольствия сносило женщине крышу, что и подтвердилось спустя мгновение:

– Я шлюха… – со стоном ответила она и повторила: – Да… шлюха… я шлюха для тебя, Гюнтер… Я буду кем ты хочешь, только не останавливайся!.. Ах!.. – её слова прервал его новый удар. А потом ещё. И ещё.

Теперь Ханна стонала уже непрерывно, повторяя что она его шлюха, одновременно пытаясь снова насадиться на такой желанный его член.

– Ты готова к своему наказанию, даже если тебе будет больно, сучка? – спросил он, резко потянув её за волосы и при этом нащупал женский анус. Ханна с трудом повернула к нему голову и взглянула ему прямо в глаза. В них не было ничего кроме моря похоти, желания и… покорности.

– Да… Сделай со мной всё что хочешь… трахни, изнасилуй, порви меня! Я готова на всё… на всё… я люблю… – её последние слова звучали всё тише, да и ему уже было не до этого.

Отпустив волосы женщины, он грубо сказал:

– Разведи ягодицы!

Женские руки тут же метнулись к попке и сделали то что сказал Гюнтер. Приставив свой член к плотно сжатому отверстию, он начал медленно входить, пытаясь сдержаться и не ворваться как зверь. Хоть это было и наказанием для неё но он не хотел чтобы она пострадала. Да, Ханна сучка и шлюха… Но она его сучка и шлюха! А значит, надо, в некотором роде, беречь её.

Нажимая на сфинктер, его твёрдый орган медленно пролезал глубже, исследуя доселе неизведанную территорию. Да, здесь явно другие ощущения, с восторгом подумал он. В своей прошлой жизни Гюнтер занимался анальным сексом не часто, в основном потому что его партнёрши не особо горели желанием отдавать ему эту часть тела, а иметь дело с проститутками он не любил. Здесь же, с Лаурой, он просто боялся навредить ей и сдерживался, хоть и с удовольствием взял бы её туда. А вот с развратницей Ханной… это совсем другое дело. С ней Гюнтер хотел осуществить те желания, которые, до этого, были лишь его фантазиями в этом мире. Эта женщина, своей едва скрытой сексуальностью и развратом, каждый раз будила в нём низменные чувства, заставляя думать лишь о сексе. И дело даже не в том что она была замужем и красива сама по себе… Нет, всему виной какая-то её чувственная энергетика, словно на самом деле, в ней сидела суккуб, всегда готовая принять мужчину в себя, а строгий образ нацистской бизнес-леди был всего лишь маской, скрывающей её настоящую сущность.

– Аааа… – мучительно простонала она когда Гюнтер, медленно но верно, вошёл в неё до конца. Одной своей рукой прижав её руки к спине, он на мгновение остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. Стенки её заднего прохода крепко обхватили его член, даря чувство непередаваемого удовольствия. Что ж, пора действовать!

Чуть быстрее он начал выходить из неё. Когда же внутри осталась только головка Гюнтер снова нажал корпусом. Так и пошло-поехало. Через пару минут он уже не сдерживался и просто грубо трахал женщину, крепко сжимая своими пальцами её истерзанные красные ягодицы. Ханна, вначале лежавшая неподвижно, видимо, привыкла ко вторжению в свою задницу и начала помогать ему. С её губ снова стали слетать стоны, видно было, что она не только смирилась во своим наказанием но и стала получать от него удовольствие, отчего Гюнтер, несмотря на своё возбуждение, чуть не рассмеялся. Хотел наказать а вместо этого, наоборот, доставил только наслаждение.

Ещё через несколько минут он почувствовал что скоро снова кончит. И на этот раз Гюнтер был намерен не ждать её. Но Ханна и тут преподнесла ему сюрприз… Чувствуя как выходит на финишную прямую, он уже приготовился к извержению как развратная чертовка сжала руки в кулаки, открыла и рот и громко закричала, на мгновение сжав его член своей прямой кишкой. Вот же, похотливая шлюха, она опять кончила раньше него, со смесью досады и восхищения заметил Гюнтер и через несколько секунд тоже вздрогнул, до отказа прижавшись к её заднице.

Весь мир словно вспыхнул перед ним атомным взрывом, его разнесло на куски, собрало снова и опять разнесло. И так миллионы раз, пока сознание окончательно не отказало..

Очнулся Гюнтер неизвестно через сколько времени. Он лежал на спине Ханны, которая тихо дышала и тоже, видимо, приходила в себя. С трудом попытавшись подняться, Гюнтер обнаружил что до сих пор находится внутри женщины и осторожно вытащил своего бравого бойца, выдержавшего двойной штурм подряд. Снова усевшись на стул он закрыл глаза и просто сидел, не желая ни о чём думать. Ему было просто охренительно хорошо и хотелось просто сидеть, наслаждаться послевкусием оргазма.

Глухо застонала Ханна и тоже попыталась разогнуться. Со второй попытки у неё это получилось и она, едва не свалившись на каблуках, буквально упала к нему на колени, прижавшись к Гюнтеру. Он обнял её и прижал к себе. Так они и сидели, медленно приходя в себя.

Иногда по коридору слышались шаги приходящих мимо двери людей но никто не стучался в запертую дверь.

– Ладно, вставай, нас уже, наверное, потеряли… – ласково сказал он, погладив женщину по волосам.

– Мм… – донеслось до него. – Я не хочу, Гюнтер… давай ещё посидим? – предложила она каким-то просящим голосом и тесно прижалась к нему.

– Вставай-вставай, иначе Ева поднимет панику если не найдёт нас… – улыбаясь, поторопил её Гюнтер и чуть шлёпнул по заднице.

– Ой… вот зачем было так сильно бить? Теперь я сесть нормально не смогу… – довольно протянула она в противоположность своим словам.

– Потому что тебе это было нужно. И ты это заслужила. Я прав, плохая девочка? – спросил он, посмотрев ей прямо в глаза.

Ханна глубоко вздохнула и тоже улыбнулась.

– Да… Теперь я это понимаю… Знаешь, я не восприняла всерьёз твои слова о моей… заднице. Думала, ты пошутил. Вот я дура, да? – хихикнула она, посмотрев на него.

– Согласен, иногда ты бываешь той ещё сучкой! – рассмеялся он.

– Гюнтер, знаешь… Я хочу тебе кое-что рассказать… Только не сейчас, ладно? Просто ты открыл мне кое-что такое о чём я только подозревала, но… В общем, давай встретимся через пару дней и мы поговорим обо всём откровенно, хорошо? – спросила она, волнуясь. Гюнтеру было забавно видеть как взрослая, состоявшаяся женщина ведёт себя с ним как девочка-студентка. Хотя, может быть и правы те кто говорят что любой человек, независимо от возраста и социального положения, в душе всегда ребёнок? Кто знает..

Гюнтер печально усмехнулся. Что ж, вот и наступил момент икс..

– К сожалению, через пару дней меня здесь уже не будет… – сообщил он то что хотел сказать как только пришёл к ней на работу. Но потом началась вся эта катавасия с речами и Гюнтер на некоторое время был озабочен совсем другими делами.

– Ты что, куда-то уезжаешь? – спросила она. – Если так, то можем и через неделю… Или приходи к Марианне на вечер, и когда ты меня станешь провожать, мы поговорим.

– Всё куда сложнее, Ханна… Я действительно уезжаю, но вот когда вернусь, не знаю… А могу и вообще не вернуться… – закончил он, глядя на неё ироничным взглядом.

Женщина внимательно взглянула на него и её улыбка пропала. Она как-то вся собралась, в глазах появилось беспокойство и Ханна с тревогой спросила:

– Гюнтер, не пугай меня! Куда это ты собрался? Что с тобой случилось?

– Дело в том что через пару дней я уезжаю на фронт. Рапорт уже подписан, назад дороги нет. Вот такие вот дела, дорогая… – серьёзно посмотрел на неё Гюнтер и мягко ссадил с себя ошеломлённую женщину.