Моя маленькая Мэри

— Сэр, уходите… — выговорил Драко, потому что его отец, судя по всему, говорить не мог. — Скорее…

— Какой храбрый мальчик, — проскрипел лысый хрен, то есть Вольдеморт. — Не то что отец… Я полагал, мой скользкий друг, что ты — мой вернейший и преданнейший слуга после Лестрейнджей, но ты, кажется, решил сбежать? Лучше бы тебе ответить правду, Люциус, иначе я повторю все, что сделал с тобой, на твоем наследнике… Кстати, кто этот презренный маггл?

— А ты что за чучело? — в тон ему ответил папа. — Свали нахер, мы на самолет опаздываем!

Я сделала Гарри знак подобраться ближе, потому как если даже Люмосом садануть по глазам, мало не покажется. Тем более, Вольдеморт немного опешил от такой наглости, а это давало нам чуточку времени… Жаль, он, кажется, обладал звериным чутьем, потому что отвлекся от Малфоев (те пребывали в настолько жалком виде, что сопротивления оказать явно не могли, разве только Драко оставался дееспособен, но что от него проку?) и перенес внимание на папу.

Нет, не на него. На Гарри, который стоял теперь позади отца, чуть справа.

— Гарри Поттер?!

— Гарри Оук, — поправил папа и чуть заметно ссутулился. Знала я эту его манеру: готовится к серьезной драке. — Отлезь от моего пасынка и скажи, какого хрена ты пригребся к Люку?

Вольдеморт только засмеялся, мерзким таким смешком, меня аж передернуло.

— С Люциусом я разберусь позже, он никуда не денется… — произнес он. — Но Поттер… Поттер сам пришел ко мне в руки! Как просто! После стольких лет, наконец-то!

Я успела только заметить, что он вскинул палочку…

Дальше все происходило, как в дрянном голливудском фильме.

Я уловила резкое движение…

— Авада Кедавра!

Два револьверных выстрела слились в один.

Зеленый луч рассек сумерки…

На земле оказались трое (не считая Малфоев). Один из них почти сразу же встал на карачки, нашарил слетевшие очки и схватился за палочку. Второй начал шевелиться. Третий лежал неподвижно.

Я кинулась к нему, упала на колени, но не затем, чтобы начать тормошить или пытаться нащупать пульс: во-первых, я знала, что после Авады могут выжить только такие твердолобые, как Гарри, во-вторых, если папа лежит вот так, навзничь, без единого движения или стона, выронив револьвер… надежды на лучшее нет.

Мне нужно было оружие, и я добралась до него. Что моя магия против Вольдеморта! Вот револьвер — другое дело! Да, он был для меня тяжел, но выбирать не приходилось: противник уже поднимался на ноги… Ничего, двумя руками я револьвер удержу! А целюсь я хорошо, это даже папа признавал! И пускай отдачей ствол всякий раз вело вверх, а выстрелы болью отдавались в запястьях… Главное, этот лысый урод отступил на шаг… и еще на шаг, покачнулся…

Сухо щелкнул боёк — раз, другой, — патроны кончились. Тут я почувствовала, как что-то тычется мне в бок: оказалось, это Гарри подполз и подсовывает второй отцовский револьвер, сообразил, надо же! Сам он стрелять и не пытался: видит в темноте плохо, прицелиться не сможет, так что поступил совершенно верно.

Ну если и этого не хватит…

Не хватило. Темная фигура шаталась, но не падала, а я понимала, что перезарядить не успею: пока достану патроны у отца из кармана, пока снаряжу револьвер… А Гарри этого доверить нельзя, он не умеет толком, этак я от его помощи без рук могу остаться!

Помощь пришла неожиданно: чуть позади Вольдеморта раздался хлопок аппарации, и новые пришельцы моментально зарядили в него — один Авадой, второй чем-то еще, послабее. Наконец, очухались и старшие Малфои, добавив огоньку (друг по другу бы не попали!), даже Драко отметился…

Лорд упал. Мне очень хотелось верить, что это именно мой выстрел — оставался последний патрон — уложил гадину…

— Надеюсь, эта тварь сдохла? — спросила я неожиданно хриплым голосом. — Если нет, придется отпилить голову. Повешу трофей… в гостиной…

Мистер Малфой подходил к нам, сильно прихрамывая — теперь трость ему требовалась явно не для красоты, — и кривясь на один бок.

— Даже если это тело убито, сам Лорд еще жив, — негромко произнес Нотт-старший. — У него есть возможность возродиться снова, вы же в курсе.

Я его никогда не видела прежде, но кем еще мог оказаться этот почтенный джентльмен? Вдобавок рядом с ним маячил Тео с палочкой наперевес.

— Энди… — мистер Малфой тяжело опустился рядом с моим отцом. — Энди, как же так?!

Он прикоснулся к его лбу дрожащей рукой, потом закрыл лицо ладонями.

Я тоже наклонилась над папой. Похоже, он умер мгновенно (я и покойников видала, папа ведь меня не только с собаками запирал, а и в морг водил). Глаза уже стекленели, лицо как-то разгладилось и сделалось совсем молодым.

На лоб ему упала одна капля. Вторая. Третья…

Хватит. Он не одобрил бы, узнав, что его маленькая Мэри льет слезы вместо того, чтобы заниматься делом. Оплакать папу я смогу позже. А лучше — заставлю плакать тех, кто виновен в его смерти!

— Я примерно понимаю, что тут произошло, — произнес мистер Нотт, выдержав приличествующую случаю паузу, — поэтому, кажется, планы придется менять. Если мне не изменяет память, предполагалось воспользоваться маггловским транспортом? Однако теперь…

— Машину поведу я, — сказал мистер Малфой, будто встряхнувшись, поднял голову и встретился со мной глазами. — Не надо так смотреть, Мэри, я умею водить даже бронетранспортер. Энди научил.

Позади едва слышно всхлипнула миссис Малфой. Да, она явно не была посвящена в историю похождений супруга!

— Только… — он закусил губу, — нельзя же оставить его вот так! Мэри, что, если я прикажу поместить твоего отца в наш фамильный склеп? Задерживаться для похорон просто опасно для всех нас, как ни мерзко это звучит! Над домом висит Метка, скоро тут будут авроры, и…

— Не надо, — ответила я, сама подивившись своему спокойствию. — Папа как-то говорил, что не хочет лежать в гробу. Он говорил: хорошо бы, его пепел развеяли над океаном. И еще иногда напевал…

— «И друзья, убитые горем, этот прах развеют над морем», — неожиданно продолжил мистер Малфой. — Я помню. Он всегда это бормотал, когда приходилось туго.

— Ваша усадьба ведь недалеко от океана, верно?

— Да. Так что да свершится по воле его… Ты позволишь?

Я кивнула. Мистер Малфой осторожно закрыл отцу глаза, наклонился и поцеловал в лоб, потом неловко поднялся на ноги.

Воцарилось молчание.

— Нужно торопиться, — напомнил мистер Нотт. Я на него не обижалась, он ведь не знал моего папу лично, разве что со слов мистера Малфоя, но это ведь совсем не то…

— Подождите немного, я быстро, — попросила я, и он кивнул.

Я отстегнула обе кобуры: может, папа предпочел бы, чтобы оружие осталось с ним, но оно ведь не сгорит, это раз, два — мне оно теперь нужнее, чем ему, а где коробка с патронами, я знаю. А уж как пронести револьверы на борт самолета, пусть мистер Малфой думает… Потом я забрала ключи от машины, бумажник с документами и полицейский значок, приколотый с изнанки куртки. И небольшой пакет с письмами от его Мэри. Он разрешил их прочитать, когда умрет, и, может быть, когда-нибудь я на это отважусь.

Ну и — самое главное — потертую записную книжку с вываливающимися страничками. Я пролистала ее — да, верно, вот имена, вот кодовые обозначения, я их знаю, давно выучила…

— Что это? — шепотом спросил Гарри.

— Наша новая семья, — ответила я, бережно пряча блокнотик подальше. Потом объясню, если захочет, сейчас не до того.

Я сложила отцу руки на груди, последний раз посмотрела ему в лицо и поцеловала, потом встала и отступила на шаг.

— Всё?.. — тихо спросил мистер Малфой.

— Еще одно, — ответила я и вынула верный нож. Он был очень острый, но косу свою я смогла отрезать только в три приема.

«Знаю, папа, ты не хотел, чтобы я стриглась под мальчика, — подумала я, вложив ее ему в руки. — Но это не просто так, не от глупой блажи. Пускай это будет вроде воинской клятвы: я снова отращу волосы, когда окончательно разделаюсь с той мразью, что убила тебя!»

— Вот теперь всё, — сказала я и отошла. Без привычной косы голова казалась какой-то странно легкой, ветер бросал неровно срезанные пряди мне в лицо.

Мистер Малфой скинул дорогую мантию, накрыл папу с головой, вынул палочку.

— Позволь, я помогу, — негромко произнесла миссис Малфой.

— Я тоже хотел бы отдать дань памяти, — добавил мистер Нотт, помолчав.

И я почему-то совсем не удивилась, когда за палочки взялись все трое мальчишек. И, конечно, я сама.

Столб пламени взвился, по-моему, выше макушек деревьев, огонь взметнулся и опал, и только легкий, почти невесомый пепел взвихрился над погребальным костром моего отца…

— Возьми, — сказал мистер Малфой, вручив мне маленькую урну. Не знаю, откуда он ее взял, наверно, трансфигурировал из чего-нибудь.

— Спасибо, сэр.

— Дядя Люк, — произнес он твердо. — Теперь я отвечаю за тебя по праву друга твоего отца. А теперь едем, времени мало!

Миссис Малфой тоже скинула мантию, оставшись в скромном платье, мистер Нотт носил старомодный твидовый пиджак, ну а ребята и так были одеты обычно.

Мы погрузились в изрядно осевший пикап, и дядя Люк дал по газам. Водил он хоть и не так лихо, как папа, но все ж таки довольно рискованно, особенно в темноте да после стольких лет отсутствия практики… Хотя я бы не сказала, что он давно не практиковался: сходу незнакомую машину так не поведешь, если нет солидного опыта!

— Мэри, прими мои соболезнования, — негромко произнес Тео. Драко молча пожал мне руку, он, кажется, до сих пор не мог нормально разговаривать, его откровенно трясло от пережитого ужаса. Ну и немудрено… Впрочем, за одно то, что он не сбежал и не начал хныкать, оказавшись нос к носу с Вольдемортом, можно было простить ему отходняк… Меня-то саму еще накроет, но попозже, пока нельзя… Надо держаться.

— Миссис Малфой, — сказала я, перегнувшись вперед, — там в бардачке фляжка. Передайте, пожалуйста.

— Тебе не рано еще? — спросил дядя Люк, не отрываясь от дороги.

— Я не себе, я для Драко. Его так колотит, что нас в самолет не пустят, решат, что у него припадок.

— Угу, а подростка с запахом алкоголя пустят…

— А кто будет обнюхивать тринадцатилетку? И я ему потом жвачку дам.

— Цисси, передай, — велел дядя Люк, протянул руку и помог жене справиться с защелкой бардачка. — Только не переусердствуйте там.

— Я присмотрю, — сказал мистер Нотт, перехватив фляжку и принюхавшись к содержимому. — По одному колпачку вам троим. Тео обойдется, мы с ним поспели к шапочному разбору.

— Это означает, что я буду таскать вас, юных алкоголиков, в сортир, — пояснил Тео невозмутимо. — Кроме Мэри. Мэри придется идти самой либо надеяться на помощь миссис Малфой.

Гарри глотнул и закашлялся. Драко задохнулся. Я задержала дыхание, хлебнула… ничего особенного. Можно подумать, я папино пойло раньше не пробовала!

— Мэри, — сказал Гарри. Зеленые глаза за стеклами очков потерянно моргали. — Мэри… выходит, твой папа закрыл меня собой от Авады?

— Ты поразительно наблюдателен.

— То есть поступил… как будто я его родной сын?

— Энди никогда не делал разницы между родными и приемными, а приемных у него были десятки, если не сотни, — сказал дядя Люк, не оборачиваясь. — Все его сослуживцы и подчиненные.

— А я даже не извинился перед ним за то, как себя вел, за то, что грубил и не слушался… — совсем уж тихо произнес Гарри. — Я только потом понял, в чем дело… ну, когда прочитал твою книжку, Мэри. И не успел сказать… Все выбирал подходящий момент, выбирал, только он всегда был так занят…

— Папа ненавидел извинения, — ответила я. — Считал их пустой тратой времени. Раз до тебя дошло, и то хорошо. А теперь можешь возвращаться в Хогвартс, если захочешь, ну или к мамочке, мы тебя высадим, вызовешь автобус. Теперь она твоя опекунша, раз папы больше нет и некому силком увезти тебя из Англии.

Взрослые застыли. Гарри тоже.

Он пару раз хлопнул глазами, потом спросил:

— А ты? Ты же моя сестра!

— Ну и что? К Энн я не вернусь, вот еще… Я уеду подальше отсюда, раз дядя Люк говорит, что присмотрит за мной. Мне еще многому нужно научиться. А потом я вернусь, — я заставила себя улыбнуться. — Даже если лысого козла к тому времени укокошат без моей помощи, наверняка найдется еще много таких же уродов… И, как говорил папа, я устрою им похохотать!

— Грюм номер два, — негромко произнес мистер Нотт, но я услышала и повернулась к нему.

— Сэр, я слышала кое-что об этом авроре и, по-моему, он сумасшедший. А в нашем деле нужна холодная голова, так меня всегда учил папа. Не переживайте, по стопам Грюма я не пойду. У меня другие приоритеты.

— Я поеду с тобой, — выдал вдруг Гарри. Похоже, крохотная доза спиртного развязала ему язык. — Ну, если мистер Малфой не возражает… Мне тоже еще учиться и учиться, я даже стрелять не умею, и вообще… Если бы не отец, мне бы сегодня конец пришел…

— Ну хоть после смерти ты его так назвал, — проговорила я после паузы. — А как же наша дорогая мамочка?

Гарри молча развел руками.

— Я не хочу к ней, — выдал он. — Не хочу видеть всех этих репортеров, давать интервью… а на деньги мне вообще плевать!

— На деньги плевать не надо, молодой человек, — сказал мистер Нотт, — пригодятся еще. У вас, как я понимаю, немало средств, так воспользуйтесь ими с умом.

— Я не в том смысле, сэр, что мне совсем ничего не нужно, — вошел в раж Гарри. Понятно, пить ему еще рано. — Но вы, может, слышали, как я рос… так вот, я привык обходиться тем, что есть! Конечно, хотелось чего получше, как у остальных, только не в деньгах счастье! Я думал, это глупости, мне бы не считать каждую монетку, накупить всего, вот было бы здорово… а оказалось, это глупо. И еще, сейф все-таки не бездонный, поэтому я только на учебу оттуда возьму, ну и… чтобы мистер Малфой не тратился на нас с сестрой.

— Кажется, Энди мало тебя порол, — подал тот голос.

— Простите, сэр, но…

— Вы будете жить в моем поместье. Не могу же я оставить вас вдвоем в отдаленном бунгало! И без разговоров, — отрезал дядя Люк. — Дорогая?

— Разумеется, — ответила его супруга. — И, между прочим, мы с девочками не успели закончить с этикетом. Мальчику это тоже необходимо.

— Ну пусть так, сэр, — вздохнул Гарри. Кажется, упрямство у нас одинаковое. — С этим мы потом разберемся, ладно?

— Конечно. Но все же родная мать…

— Знаете, как я о ней мечтал, сэр? — негромко произнес он. — Сидел под замком и воображал, какая она была добрая, хорошая, как любила бы меня… Наверно, она и любила, когда я маленький был, а тут — мне уже двенадцать, на ангелочка я не похож, она меня не понимает, я ее тоже. Ей неинтересно слушать о моих занятиях, а одними ее воспоминаниями сыт не будешь. Ми… Отец со мной больше разговаривал, чем она. Правда, по делу, но все же… И, — Гарри тяжело вздохнул, — я все-таки дурак… не понял, что он не со зла так вот!

— Гарри больше не наливать, — прокомментировал дядя Люк.

Мы с Тео переглянулись: пока его отец отвлекся на Гарри, мы успели принять еще по колпачку. В смысле, это я «еще», а он — первый. Драко отказался наотрез, его уже отпустило. Тео поменялся с ним местами и теперь обнимал меня за плечи. И даже пару раз поцеловал в щеку, когда никто не видел. Или делал вид, что не видел. От этого становилось легче, а то дыхание будто останавливалось…

— Просто я не хочу, чтобы в меня пальцами тыкали, а тут меня затаскают по всяким приемам… — продолжил мой братец. — Лучше жить там, где обо мне даже и не слышали никогда! Кому нужен какой-то там Гарри Оук?

— Сестре, может, и пригодишься, — усмехнулся дядя Люк.

Снова воцарилась тишина, нарушаемая только ровным гулом мотора.

— Мэри, — негромко сказал Гарри. — Ты же станешь мстить, верно?

— Не задавай вопросов, на которые знаешь ответ, — произнесла я папиным тоном.

— Я с тобой.

— Придется учиться. Много и тяжело. Просто так эту тварь не одолеть, — подал голос Тео.

— Нас все-таки четверо, — хмыкнул Драко. — Это не считая взрослых.

— Ну… — Я подумала и протянула руку. — Вы были со мной в походах. Знаете, что такое — один за всех.

— Все за одного, — негромко ответили они, по очереди накрыв мою руку ладонями.

Нотт-старший с интересом наблюдал за этим ритуалом, но молчал. Интересно, о чем думал?..

— Наверно, мистер Блэк уже соскучился, — подал голос Драко.

— На нем Джерри и Дженни, — сказала я, справившись со сдавившим горло спазмом. — Не успеет заскучать.

Да, Сириус Блэк был жив, значит, у Гарри хоть крестный остался, раз с матерью он дел иметь теперь не желает. У меня же — только эта вот компания… и записная книжка отца… А это, скажу я вам, целая рота. А может, и больше.

— Мэри, — снова произнес Гарри, — а ведь у Энн есть хроноворот. А даже если он и вправду сломался, так он ведь не единственный? Можно раздобыть и…

— Лучше не связывайтесь, с этим, молодые люди, — серьезно сказал мистер Нотт. — Будете потом жалеть.

Гарри вопросительно посмотрел на него.

— Добыть хроноворот можно. Дорого, но… невозможного не бывает, — тот усмехнулся и как-то помрачнел. — Вы сможете вернуться в прошлое. Сможете расстрелять Вольдеморта до того, как он убьет отца Мэри. Только вы никогда не узнаете, что будет дальше.

— То есть? — не поняла я.

— Вы вернетесь в свое время. В реальность, в которой Эндрю Оук мертв. Согласно некоторым теориям, в момент, когда вы измените прошлое, возникнет еще одна ветка реальности, где этот человек останется в живых и, возможно, еще увидит внуков. Только вы туда попасть не сможете, — спокойно произнес он, а я поняла по его взгляду и по глазам Тео, что, должно быть, мистер Нотт испробовал эту возможность.

— Но хоть где-то он будет жив, — сказал Гарри упрямо.

— Лучше уж жестокая определенность, чем полная неизвестность, — ответил мистер Нотт. — Представь, например, что я появлюсь именно в тот момент, когда вы-из-будущего станете убивать Волдеморта, и случайно заденете нас с Тео. Или самих себя. Я не представляю, что произойдет. Не надо, дети. Не играйте со временем…

Я не знала, что случилось с его женой, Тео никогда не говорил о матери, а я не спрашивала. Он бы все равно не ответил.

Надо будет рассказать об этих теориях Гермионе. Ей будет интересно…

— Выгружайтесь, приехали. У нас еще час до отлета, можно перекусить в этих ваших ужасных забегаловках, потому что толпа малолеток с перегаром — это уже чересчур даже для магглов! — сказал дядя Люк, оборвав мои глупые мысли. — Кстати, Мэри, что делать с машиной?

— Ничего, оставим на стоянке, — ответила я. — Давайте ключи… Дядя Сэм всегда вешает их под бампер, вот сюда… Завтра он свою колымагу заберет. Кому нужна такая рухлядь, сами подумайте?

— Ну, с виду машина, конечно, ужасна, но мотор там явно не родной, больно уж она приемиста и ходка, — усмехнулся он. — Идем.

— Дядя Люк, мне нужно позвонить, — спохватилась я, когда мы вошли в здание аэропорта. — Не беспокойтесь, я не потеряюсь. Буду вон там… Билет при мне, часы у меня есть, не опоздаю.

Он молча кивнул, а я разменяла несколько фунтов мелочью, отправилась к телефонам-автоматам, вынула растрепанную записную книжку, открыла на первой странице и опустила монетку.

— Здравствуйте, попросите, пожалуйста, мистера Барнса. Кто спрашивает? Это Мэрион Оук, дочь Эндрю Оука. Еще раз здравствуйте, сэр. Вы, должно быть, обо мне слышали от отца… Я звоню, чтобы сообщить вам: папа погиб при выполнении особо опасного служебного задания. Да, благодарю… Нет, никакая помощь не требуется. Нет, ни церковной, ни гражданской панихиды не состоится. Папа завещал развеять его прах над морем. Приезжать тоже не нужно, это будет не в Англии. Просто помяните его, как полагается… Спасибо, обо мне позаботится его друг. Мы сегодня улетаем в другую страну. Что? Конечно, как только устроимся на новом месте, я вам перезвоню и сообщу координаты. Всего доброго, сэр…

Еще монетка.

— Добрый вечер, могу я услышать мистера Дугласа?..

И еще… и еще… как в бездонную копилку. Их было много, этих людей, и хорошо, что они умели не задавать лишних вопросов, иначе я вряд ли управилась бы до отлета.

— Мэри, нам пора на посадку, — негромко произнес над головой дядя Люк, я быстро попрощалась, повесила трубку и спрятала заветную книжечку. Хорошо еще, у меня в сейфе достаточно денег, чтобы звонить через океан всем этим людям. Как я сказала — моей новой семье. Чуть ли не каждый вызвался взять меня к себе, будто не знали, что папа женат. Либо — что вероятнее — уже были в курсе, что он в разводе… Ну или не забрать за тридевять земель, так хоть помочь морально и материально!

— Конечно, — сказала я, — только, знаете, у меня при себе два револьвера, можно их как-то замаскировать от металлоискателей?..

В самолете мы сидели тесной группой: я у иллюминатора (непривычно было видеть свое смутное отражение с короткими волосами; тетя Цисси их подравняла, вышло похоже на прическу Драко), Гарри напротив, Нотт и Малфой рядом. Эти трое никогда не летали, кроме как на метле, и им явно было страшно. И я не летала, но бояться не боялась. Взрослые, кажется, тоже: они о чем-то негромко переговаривались, не обращая внимания на окружающих.

Зияло пустое место — кресло, предназначенное папе. Я старалась не смотреть на него. В моем рюкзачке кроме двух тяжеленных револьверов покоилась маленькая урна с прахом, бережно завернутая в мой шарф.

В какой это было книжке? Старая какая-то, папе она еще очень нравилась, хотя из него любитель чтения, как из меня пай-девочка… «Пепел Клааса стучит в мое сердце», кажется, так. Надо у дяди Люка спросить, он должен знать…

Пепел отца стучит в мое сердце.

Я знаю, как это будет. Пройдет лет десять, может, и больше, за меньший срок не выучишься толком ни волшебству, ни маггловским премудростям… Так вот, пройдут годы, и с трапа самолета в аэропорте Хитроу сойдет зеленоглазая девушка спортивного сложения, сильно загорелая, с коротко остриженными рыжими волосами. Может быть, она окажется в полицейской форме другой страны, а может, в гражданском, еще неизвестно, но разрешение на ношение оружия у нее будет, и два тяжелых револьвера окажутся при ней (и волшебная палочка, конечно, тоже). За ней последует рослый темноволосый молодой человек с непроницаемым лицом, и другой — изящный, белокурый, оба дорого одетые — видимо, молодые бизнесмены. И еще высокий брюнет с точно такими же, как у девушки, ярко-зелеными глазами, спрятанными за стеклами темных очков, со шрамом на лбу, прикрытом бейсболкой, под руку с симпатичной кудрявой шатенкой. Может быть, с ними будет еще сухощавый седой мужчина лет пятидесяти с волчьим взглядом серых глаз… Все они обменяются кивками и разойдутся в разные стороны, чтобы снова встретиться уже в номере захолустного мотеля и поделиться добытыми сведениями. А потом начнут работать… Проще говоря — убивать. Без лишних раздумий и сожалений.

И вот когда лысая мразь и все его адепты отправятся на тот свет, рыжая девушка, которую в определенных кругах знают под именем Маленькой Мэри Оук, с чистой совестью вернется на красивую виллу в далекой стране, позовет брата, товарищей и их родителей, дождется прилива, выйдет на яхте в океан, откроет урну с прахом, развеет его по ветру и наконец-то оплачет отца по-настоящему…

Ибо только так и тогда Эндрю Оук сможет упокоиться с миром.

И еще: Мэри Оук не пожалеет о том, что у нее нет хроноворота. Ее отец назвал бы это жульничеством и был бы совершенно прав.

Oak или owk, проверить (англ.) — дуб