Моя маленькая Мэри

— Золотой мальчик, мальчик-который-выжил, — повторила я. — Тычут пальцами в его шрам и спрашивают, что он помнит о встрече с Волдемортом. Директор и деканша носятся с ним, все прощают, Снейп вроде и терпеть его не может, но в то же время… Энн?

— Еще какие-то тайны? — поинтересовался отец с явным любопытством.

— Когда я узнала о пророчестве, то попросила Северуса позаботиться о Гарри, если вдруг что… — убитым голосом произнесла она.

— О жены, порожденье крокодилов! — с выражением сказал папа. — Шекспир. Кажется. Хотя нет. Бразильский сериал. Мэри, как тебе очередная серия?

— Очуметь. Он согласился, судя по всему, — вздохнула я. — Вот блин! Бедный мужик! Подружка кинула ради богатого и знаменитого, сам в дерьме, полез в криминал, а тут она прибегает — спаси дитятко ненаглядное! Да я б ее по носу дверью шандарахнула за такие предъявы… ну или в полицию отправила, в аврорат, то есть.

— Я, однако, не сдал тебя в приют в похожем случае, — заметил отец.

— Так я тебе родная, а Поттер-то Снейпу никто, — парировала я. — И, вообще-то, Снейп Поттера не усыновил и, насколько я знаю, в гости к его тетке не заглядывал. Учит вот кое-как, и все. Некорректное сравнение, папа! Я правильно слово сказала?

— Ага. Вот смена растет! — довольно улыбнулся он и подергал меня за косу.

Энн смотрела на меня безо всякой радости. Ну ясно, я была нежеланным случайным ребенком! Да и папу она вряд ли любила по-настоящему, вон как разливалась о своем Джеймсе!

Но и я глядела теперь на нее другими глазами: талантливая, хитрая, расчетливая, алчная… но такая дура! Даже удивительно, что мы с Поттером сводные брат и сестра, ничего же общего, кроме зеленых глаз… Хотя окажись он на воспитании у моего отца, тоже, небось, навалял бы обидчикам, вместо того, чтобы сопли распускать…

— Это все, — сказала Энн невыразительно.

— Не все, — покачал папа головой. — Кто вас предал? Если я правильно понял из твоего путаного объяснения насчет Фиделиуса, место засидки знал только Хранитель, но он мог с собой кого-то провести, так? Ну и кому вы настолько доверяли?

— Хранителем был Питер Петтигрю, — мрачно ответила она, — один из троих друзей Джеймса. Но все считали, что это Сириус. Сириус, я говорила, сбежал из дома и часто и подолгу жил у Джеймса, они были лучшими друзьями…

— А предал-то кто?

— Сириус, — обронила Энн и снова принялась мешать льдинки в бокале. — Не знаю, что на него нашло, он же и Питера убил, и еще дюжину человек…

— Погоди-ка… — Папа прищурился и назвал дату. — Взрыв на людной улице в Лондоне, у половины свидетелей амнезия, остальные несут какую-то ахинею… Оно?

— Наверно. Да, вроде бы его взяли в Лондоне, на месте преступления. А теперь он в тюрьме, пожизненно… Больше я ничего о нем не знаю.

— А ты не наведывалась в этот ваш волшебный мир хотя бы за прессой? — прищурился папа.

Она помотала головой.

— Боялась. Внешность у меня приметная, могли и узнать, несмотря на чары. Да и что меня могло там интересовать? Писали о Гарри недолго, теперь вот снова принялись, когда он в школу пошел.

— А откуда ты знаешь, что недолго, если не читала? — улыбнулся папа, расставивший простейшую ловушку. Энн жгуче покраснела. — Ну, ну, милая, скажи папочке…

— Только туда-обратно, купить «Пророк» и «Придиру», — ответила она безнадежно. На этот раз она вроде бы говорила правду. — Ну теперь-то все?

— Ага, — сказал отец. — Только, раз ты уж колдунья, поди, отремонтируй наконец эту чертову газонокосилку!

— Я не…

— Заодно и научишься, — ответил он. — Мэри, покажи ей, где там что. Пускай поколдует вволю, наверно, соскучилась по настоящей работе…

«А, вот как она так быстренько стирала и убиралась, — сообразила я. — Я из школы вернуться не успела, а уже все блестит, белье сушится, посуда вымыта, газон подстрижен, а Энн телик смотрит… Ха! Надо тоже освоить эти фокусы, в жизни пригодится.»

Мы с Энн дошли до гаража, я показала ей разобранную газонокосилку, любезно предложила принести палочку… и вот тут-то она со всей силы ударила меня по щеке.

— Мерзавка… Шпионка маленькая… — прошипела она.

Я успела уклониться — папина наука, — Энн едва задела меня кончиками пальцев, но, признаюсь, я от нее такого не ожидала!

— Я ничего не скажу папе, — медленно, с расстановкой, совсем как Малфой, произнесла я, потерев щеку, — только потому, что он на тебе живого места не оставит. Но еще раз хоть пальцем меня тронешь…

— Ты забыла, что я волшебница? — улыбнулась она.

— А ты забыла, что я твоя дочь и тоже ведьма? — ответила я в тон. — И, кстати, он может хоть сейчас твою палочку сломать. Без нее ты вряд ли сможешь наколдовать больше, чем я со своей, а на предупреждения из министерства плевать я хотела. Проверять будем? А я могу и в аврорат заявить, пусть-ка уточнят, кто ты такая на самом деле!

— Ты дочь своего отца, — с презрением сказала Энн и отвернулась.

— Жалко Гарри, — сказала я ей в спину. — Он тоже явно сын своего отца…

Мы не разговаривали с Энн до самого моего отъезда в школу.

Папа не пожелал рисковать, палочку ей не вернул, спрятал в сейф на работе. Мало ли у него там странных вещественных доказательств! Потом подробно выспросил у меня, может ли Энн аппарировать в волшебный квартал без палочки, купить другую и так далее, и так далее. Я честно рассказала обо всем, что знала и успела услышать, и пообещала расспросить Малфоя — тому точно известно больше. Но, в общем, мы с папой сошлись на том, что светиться в легальном магазине Энн не станет, а в нелегальном покупать — себе дороже, нагреют, как пить дать, да и денег у нее не так много! (Хотя кто знает, сколько она тогда вынесла из сейфа Поттеров! И действительно ли сломался хроноворот… На требование предъявить артефакт Энн сказала, что загнала его какому-то скупщику краденого. Я повертела пальцем у виска: кто ж такое отдаст по доброй воле, вдруг его починить можно! Папа меня понял и устроил в доме настоящий шмон под видом генеральной уборки. Хроноворота мы не нашли, но ведь Энн могла спрятать его где угодно, хоть в дупле или под камнем у дороги!) Но, ясное дело, любви ко мне Энн это не прибавило…

— Эй, Мэри, — сказал папа, провожая меня на вокзале. — Что загрустила?

— Я не загрустила, я о тебе беспокоюсь, — честно ответила я. — Мало ли…

— Ничего, я все писал на диктофон. Копии в двух разных сейфах… и вот тебе еще одна на сохранение, на случай, если я что забуду, — сунул он мне крохотную кассетку. — Расшифровки разговора я тоже рассовал по разным местам. Ну и систему пароль-отзыв ты помнишь, а?

— Конечно, пап, — ответила я.

Мы так условились: я пишу домой, он отвечает, справится уж с совой-то. Если в письме нет какого-то заранее оговоренного слова или, наоборот, есть, значит, что-то не так.

— Ты ее любишь? — спросила я без обиняков.

— А черт его знает, — задумчиво ответил он, сдвинув фуражку, чтобы почесать в затылке. — Десять лет вместе, а что на уме у нее, понять не могу. Вроде все было хорошо, пока ты не обнаружила… ну…

— Ну опять я виновата!

— Нет уж, я тебе сто раз говорил, лучше знать, чем не знать, — сказал он серьезно. — И поаккуратнее в этой школе. Кстати, к сводному братцу приглядись, может, он не совсем уж дурной?

— Мы его позадираем и поглядим, — ухмыльнулась я.

— Иди… задира, — снова подергал он меня за косу и дал шлепка.

— Эй, а ну одерни, а то всех женихов отобьешь! — возмутилась я, и папа дернул меня за подол футболки. — Я уехала!

— Пока!..

— Привет, — сунулся в купе Малфой, когда мы уже отправились. — У тебя пара местечек осталось?

— Залезай, — кивнула я. — А парни твои где?

— А сейчас придут с багажом, только тащить далековато, через весь поезд, мы же чуть не опоздали. Мама с папой меня всего обслюнявили, отпускать не хотели… А ты чего такая загадочная?

— Так. Вскрылись кое-какие семейные тайны.

Я скинула кеды и забралась на скамейку с ногами, обхватив руками колени.

— Судя по твоей физиономии, неприятные, — заключил Малфой.

«Говорить? Не говорить?» — мелькнуло в голове.

— Слушай, — быстро сказала я, — ты был со мной в походе, понял, что такое один за всех и все за одного, так?

— Вроде бы понял, — обескураженно ответил он.

— В глаза мне посмотри.

— Зачем? Ты что, легилименции учишься?

— Дурак, так просто посмотри! Внимательно! — вышла я из себя.

— Ну, посмотрел, — сказал ничего не понимающий Малфой.

— А теперь вспоминай, у кого еще такие глаза на первом курсе. Больше ни слова не произнесу.

Драко задумался на полминуты, видимо, перебирал в памяти знакомых и незнакомых, а потом посмотрел на меня так, что чуть дыру не прожег.

— Так ты…

— Ага. Сама в шоке.

— Так выходит…

— Заткнись. Потом обсудим. Я не знаю пока, как с этим быть, но если ты кому хоть полсловечка скажешь… я тебе шею сверну и… И в поход больше не возьму, вот, — придумала я достойную кару. — Лучше расскажи все, что знаешь о Снейпе. Из того, что тебе можно рассказывать, конечно.

— Это пожалуйста…

В общем, все, что рассказал Драко, совпадало с тем, что поведала Энн. Правда, добавились кое-какие детальки: наш несчастный декан, прекрасно оценивая свои силы на тот момент, сперва умолял Волдеморта не трогать Поттеров. Тот прямо сказал: чувак, будет возможность, бабу твою… в смысле Энн, то есть Лили (тьфу!) не стану убивать, мне только пацан нужен. Но Снейп прекрасно знал цену таким обещаниям, поэтому кинулся к Дамблдору, упал в ноги и стал умолять спасти Поттеров. Тот пообещал, только не даром, разумеется! И клятву взял.

Ну и, как мы теперь видели, ни один, ни другой обещания не сдержали. Причем я даже могла поверить, что Волдеморт пытался быть великодушным, это с крупными преступниками случается, папа говорил: Энн же говорила, что сперва ее отшвырнуло, оглушило, но не убило, а потом уже она увидела знаменитую Аваду! А директор наш вообще палец о палец не ударил, там все явились, когда от дома почти ничего не осталось. Как только Гарри заживо не сгорел, удивляюсь… Ну а Дамблдор выставил счетец Снейпу: мол, сам подписался, теперь работай на наших и на ваших. Вот он и тянет лямку, хотя школу ненавидит, потому как магическая клятва — штука серьезная, как шарахнет по нарушителю, мало не покажется!

— Но ты учти, — серьезно сказал Драко, — я ведь это не целиком слышал. Там обрывок разговора, тут пару слов, здесь еще что-то подслушал случайно, вот такая картинка и сложилась. Я и ошибаться могу.

— По-моему, очень даже приличная картинка, — одобрила я. — Из тебя хороший аналитик выйдет.

— В бизнесе без этого никуда, — притворно вздохнул он, хотя видно было: я ему польстила. — Вот я и тренируюсь.

— А мне папа сказал в полицию идти, — фыркнула я. — Детективом. Ну или в аврорат, если по-вашему.

Драко посмотрел на меня с большим интересом.

— Это может быть началом прекрасной дружбы, — процитировал он что-то задушевным тоном. — Свои люди среди авроров…

— Свои люди в мафии… — подхватила я, вспомнив слова отца, и мы разразились хохотом. Загадали, тоже мне! — Слушай, а что мы будем делать с Поттером? Я в смысле, что надо бы с ним позадираться и посмотреть, как он отреагирует!

— По шее дадим, и все, — отреагировал Малфой.

— Грубо, — сказала я. — И баллы снимут. Плюс с ним все время таскается Уизли и эта… ну как ее? А, Грейнджер, мой ночной кошмар.

— Боггарт, — подсказал Драко.

— Чего-о-о?!

— Нечисть такая, в шкафу живет, принимает облик того, чего ты больше всего боишься, — пояснил он. — Мы не проходили еще, рано.

— Будем надеяться, когда мы до этого дойдем, я испугаюсь еще чего-нибудь, — хмыкнула я. — Не отвлекай! Короче, нужен план по доведению Поттера до белого каления. При этом надо нейтрализовать Уизли и Грейнджер.

— С Уизли проще всего, — подумав, сказал Драко. — Крэбб или Гойл с ним подерутся, и пара дней в больничном крыле ему обеспечена. Ну или с метлы его уронить можно. С Грейнджер хуже… честно, не представляю, на что ее можно отвлечь!

— На книжки, — подняла я палец. — И только на них. Надо зарядить ее выискивать что-то такое, что займет ее надолго. Давай думай, что именно! Таинственные происшествия, исчезновения, появления?.. Только в вашем именно мире, чтобы ей долго разбираться пришлось!

— А зачем далеко ходить? — спросил он. — Взять вот Сириуса Блэка: он крестный Поттера, но он выдал его семью Лорду. Посадили его вроде бы без суда и следствия, взяли на месте преступления…

— Точно! — припомнила я. — Можно поковыряться в газетах, сопоставить факты, все такое… Вдруг она даже что-нибудь интересное нароет? И плюс еще поищет что-нибудь насчет родственных связей, кто кому кем приходится, и почему Поттера не отдали крестному, а?

— Толково, только как ей эту идею подкинуть? — резонно спросил Драко, по моему примеру скидывая ботинки и забираясь на полку с ногами.

— Анонимку напишем, — гадко улыбнулась я. — Половина всем известных фактов, половина вранья и, уверяю тебя, она полезет проверять! Сам Гарри в библиотеку вряд ли сунется, навыков для поиска нет, а она дотошная до ужаса. Только надо, чтобы писал кто-то, чьего почерка она не знает.

— Я и напишу, можно подумать, она мои конспекты хоть раз видела. Твои-то сразу узнаешь: заголовок лекции, а потом много-много пустого места, кляксы и похабные рисуночки…

Тут Драко получил локтем в бок, потому что это были вовсе не похабные рисуночки, а наброски последних моделей автоматических пистолетов и патрульных машин. Ну да, рисую я тоже не очень хорошо, но надо же чем-то себя занимать, чтобы не умереть от скуки?

В купе, пыхтя, ввалились Винс и Грег с чемоданами, и мы свернули обсуждение диверсии. Впрочем, думать чужое присутствие не мешало, и я начала прикидывать, а не развернуть ли параллельную операцию? Но на это требовалось одобрение отца, а он мог его и не дать… Впрочем, спросить-то можно? Вот доедем — я и напишу!

Анонимку мы сочиняли долго и вдумчиво, пустив в ход всю фантазию. Честно говоря, фантастичнее хроноворота я ничего придумать не могла, у меня логика хорошо работает, а не воображение, зато Драко настрочил что-то и про запретные зелья, и про инфери (интересно, что или кто это?), и про отложенное действие проклятия… Видно, дома чистокровных и впрямь многому учили. Потом он переписал весь этот бред каллиграфическим почерком (пергамент мы тиснули у зазевавшегося Лонгботтома, на которого бы сроду никто не подумал) и еще ругался, что в латексных перчатках писать неудобно, но я не желала оставлять отпечатков пальцев. Ну и, рискуя попасться, мы отправили письмо со школьной совой. Заодно я написала отцу… интересно, что он ответит?

Утром за завтраком сова принесла мне записку с единственной строчкой: «Действуй на свое усмотрение». Прекрасно, значит, папа одобрил мое решение…

Грейнджер тоже получила послание и на пять минут подвисла, как старый компьютер, вроде тех, что у папы в управлении. Потом посмотрела на Поттера и забросала его вопросами. Остальным тоже досталось, и мы с Малфоем поняли, что первый этап плана, похоже, удался. И верно: на переменах Грейнджер было не видать, она засела в библиотеке за пыльными газетными подшивками.

Второй этап вообще прошел без сучка без задоринки: чтобы сцепиться с Уизли, достаточно было пары слов. Малфой ляпнул какую-то гадость (я не очень поняла сути, что-то из разряда понятного только чистокровным), Рон побагровел и полез в драку. Тут-то Винс с Грегом и спустили его с лестницы, а та как раз начала поворачиваться… Нет, ничего фатального, но минимум на трое суток Рон загремел в лазарет.

Оставшийся в одиночестве Поттер откровенно тосковал. Он навещал Уизли, пытался помогать Грейнджер, тренироваться с квиддичной командой, но это всё было не то. Занять себя сам он явно не умел. Хитрый Малфой прикормил первокурсника с Гриффиндора, фанатеющего по Поттеру, и пацан регулярно прибегал с отчетами и даже колдографиями. (Я же подумала, что в связке мафии с авроратом карманный репортер лишним тоже не будет: мы ему жареные факты и эксклюзивные интервью, он нам тоже информации подгонит или еще чем поможет…) Словом, согласно оперативным данным, бедолага Поттер или пытался делать домашние задания, что у него плохо получалось в одиночку, или просто сидел где-нибудь в уголке, уставившись в одну точку. И, похоже, такой modus vivendi был для него наиболее привычным. (Да, папа любит щегольнуть корявой латынью, я тоже.)

— Ну и когда?.. — деловито спросил Малфой, покосившись на унылого Поттера, когда мы обедали.

— Рано, — ответила я, глянув туда же. — До утра пусть еще помаринуется.

— Уизли к тому моменту выпустят из лазарета.

— Ну так подлейте ему слабительного в костерост, что ли, чтоб под ногами не путался! Как маленькие, честное слово…

Драко поманил к себе Винса с Грегом и принялся им что-то нашептывать. Не иначе, инструктировал.

Меня больше занимала чистота исполнения параллельного плана. Тут я могла полагаться только на саму себя, и ошибки были недопустимы.

— Сэр, можно отнять у вас пару минут? — спросила я, задержавшись после занятия.

— Что такое, мисс Оук? — спросил он холодно.

— Я хотела бы извиниться перед вами, сэр, за то, что в прошлом году отказалась представить вас своей семье, — выговорила я неуклюжую конструкцию. Малфой мне ее на бумажке записывал, у него-то такие фразочки вылетали на раз! — Я… я боялась.

— Чего вы боялись, мисс? — не понял профессор.

— Что родители увидят вас и… в общем… запретят мне учиться дальше в Хогвартсе, — совсем сникла я. — Сперва их Хагрид напугал, а у вас, простите пожалуйста, очень зловещий вид. А мама много смотрит телевизор, решила бы, что тут секта или еще что похуже… А папа полицейский, он мог за оружие схватиться! Вот как с Хагридом было… Только вы бы папу прокляли или еще что похуже, потому я и испугалась.

— Ничего, мисс Оук, — уже более доброжелательно ответил Снейп. — Это бывает. Кстати, как ваши отношения с однокурсниками?

— По-прежнему, сэр, — честно ответила я. — Гм… Я просто хотела сказать, что если вам все еще интересно познакомиться с моими родителями, то они не против. Папа так и сказал: в любое разумное время. То есть его самого может дома не оказаться, дежурство или там срочный вызов, но мама обычно на месте, а если отошла, так ненадолго, в магазин. И лучше аппарировать прямо в гостиную, а то на улице пялиться будут, вот, а папа лишнего внимания к нашему дому не выносит…

— И откуда же мне знать, где расположена ваша гостиная? — иронически спросил профессор.

— Так вы у Хагрида спросите, сэр, — с деланным простодушием сказала я. — Он ведь у нас был. А я просто не знаю, как такое объяснять.

— Логично… Ну что ж, благодарю, мисс Оук, я постараюсь нанести визит в ближайшее время.

— Хорошо, сэр, — кивнула я и убежала на следующее занятие…

Судя по всему, Уизли был надежно блокирован в лазарете; не знаю, какую пакость ему подсунули, но, судя по тому, что Малфой шептался с Ноттом, это должна была быть убойной силы вещь: Тео был очень умным для своих лет парнем, и, если честно, нравился мне куда больше, чем Драко. Ну не люблю я блондинов!

Поттер загрустил окончательно, бросил делать домашние задания, и даже у обожавшей его МакГонаггал умудрился словить пару отработок, что уж говорить о Снейпе! У того он с отработок просто не вылезал!

Малфой с Ноттом с нетерпением ждали отмашки, а я почему-то колебалась. Чудилось мне что-то неправильное во всем этом… Нет, отвлечь Грейнджер и ненадолго избавиться от Уизли — это ерунда, а вот доводить до ручки мальчишку, которому и так-то плохо живется — уже не дело.

Не знаю, до чего бы я додумалась (с папой-то не посоветуешься, писать о таких вещах я опасалась), но тут вдруг случилось нечто невероятное: у нас отменили аж два урока зельеварения подряд. Ну, в смысле, они и так сдвоенные, но когда их нет ни сегодня, ни через два дня, это уже настораживает. И к столу наш декан не выходил. И отработки отменил. Драко в ответ на мой вопрос почесал в затылке и сказал, что иногда… ну так… изредка Снейп куда-то исчезает, дела, видимо. Судя по тому, как у него забегали глаза, об этих самых делах он знал куда больше, чем хотел или мог рассказать, ну да я не стала устраивать допрос, само все прояснится рано или поздно…

Как выяснилось, правильно сделала: буквально на следующий день профессор вызвал меня в свой кабинет.

— Присаживайтесь, мисс Оук, — сказал он, расхаживая взад-вперед. Выглядел наш декан, если честно, просто ужасно. Он и так-то не красавец (мой папа по сравнению с ним просто мистер Вселенная!), а теперь… похоже было, что Снейп не спал несколько ночей. — У меня есть к вам несколько вопросов.

— Как скажете, сэр, — покорно ответила я и опустилась на краешек стула. — Что вы хотели узнать?

— Мисс Оук… повторите, пожалуйста, как звали вашу мачеху в девичестве?

Ого! Да он, похоже, все-таки наведался к нам домой!

— Ли-Энн Дуглас, сэр… если верить ее словам, — ответила я.

— А если не верить? — отрывисто спросил он, впившись в меня взглядом.

— Это очень длинная история, сэр.

— Я никуда не тороплюсь, — сказал он, совсем как мой папа. — И… если у вас не сделаны домашние задания, я вас от них освобождаю, как ваш декан.

— Спасибо, сэр, — с достоинством ответила я, — у меня почти все готово. А что не готово, я у Малфоя спишу, он мне должен за цербера…

— Что?! — Снейп подскочил, накапал себе какой-то настойки, выпил и сел на прежнее место. — Кажется, мисс Оук, это будет очень длинная история!

Я только улыбнулась: что Драко ничего не сделают, и так понятно, а мне хотелось выяснить, зачем была устроена эта полоса препятствий. Напрямую не спросишь, пришлось хитрить…

— Да, сэр. С чего начинать, с цербера или с моей семьи?

— С цербера. Это безопаснее, — мрачно произнес он, и я коротко рассказала о нашем приключении. — Ну надо же… А что вы видели в зеркале, если не секрет?

— Мальчишки отказались говорить, там было что-то личное, — ответила я почти правду. — А я там отражалась патрульной полицейской. Вранье, я в убойный отдел хочу, как папа!

— А кто зеркало разбил?

— Как разбил?! — вполне натурально удивилась я. — Когда мы уходили, оно целенькое было! Честное слово, сэр, мы его даже пальцем не коснулись!

И это была чистая правда: руками мы его и впрямь не трогали, только я вот камнем запустила.

— Ничего не понимаю… — сказал профессор устало. — Но вы и люк закрыли, и цербера обратно на цепь посадили?

— Да, сэр. Малфой его пристегивал, ему погеройствовать хотелось, а пес дрых себе… — ответила я, делая вид, что старательно припоминаю детали. — Дверь мы заперли, как было, следы замели и пошли спать. Слышали, правда, ночью гриффиндорцы туда пробраться пытались, но как-то… неудачно. Я не знаю, что у них там вышло, но, может, это они зеркало грохнули?

— Нет, до зеркала они не дошли… Малфой, говорите, собаку на цепь сажал? — неожиданно ухмыльнулся Снейп. — Все ясно…

— О чем это вы, сэр? — деланно удивилась я.

— Так, мысли вслух.

— Сэр, а зачем это все было? Какое-то соревнование готовилось? А мы влезли без спросу!

— Соревнование? — не понял меня декан.

— Ну, мы когда добрались до зеркала, подумали, что все это смахивает на полосу препятствий, — пояснила я. — Может, для старшекурсников, вроде экзамена? Извините, мы не знали…

— Н-не совсем, — произнес он. — Оставим это. Об этой авантюре знать никому не следует, понимаете, мисс Оук?

— Хорошо, сэр, я предупрежу парней.

— Парней? И сколько вас там было? — нахмурился Снейп. — Вы, Малфой… еще кто?

— Нотт, — ответила я. — И Крэбб с Гойлом на шухере стояли. Но влезть туда решил Малфой! А я подумала, что без меня они точно убьются…

— Что-то мне это напоминает… — тяжело вздохнул профессор и посмотрел на меня в упор. В голове снова зашевелились воображаемые муравьи, но на этот раз я применила против них опасную отраву: даже папа с ней в перчатках работает, хотя обычно плюет на все предосторожности. Муравьи сгинули, Снейп встряхнул головой и продолжил: — Мисс Оук, с этим инцидентом мы разобрались. Никаких санкций не последует, спасибо и на том, что вы все остались живы и невредимы! Только внушите своим… подельникам, что распространяться обо всем этом категорически не следует.

— Я постараюсь, сэр, — с готовностью кивнула я. Это ерунда. Крэбб с Гойлом ничего не знали, стояли, где им было велено, и все. Нотт сам не дурак трепаться, а Малфою достаточно напомнить о его папочке, и он тут же становится смирным, как овечка.

— Хорошо, я рассчитываю на вас, мисс Оук… — Снейп потер переносицу, видно, правда не спал очень долго: я такой жест видела у папы после двух суток напряженного дежурства. Только у декана были зелья, чтобы не уснуть, а у папы — разве что плохой кофе из автомата. — Продолжим. Вы очень грамотно… для вашего возраста отвлекли меня на ваши приключения с цербером и прочим, однако я хочу вернуться к первому своему вопросу. Вы сказали, вашу мачеху в девичестве звали Ли-Энн Дуглас… если верить ее словам. А если не верить?

— Тогда — Лили Эванс, — безмятежно ответила я. Ясно же, что он побывал у нас дома и видел Энн, иначе с чего ему потерять покой и сон?

— Но этого не может быть!

— Сэр! — сказала я. — Тут вон люди в зверей превращаются, как нечего делать, кругом волшебники, вы какие-то немыслимые зелья варите, а сами говорите, что машины времени не бывает!

— Что?..

— Извините, хроноворота, — вспомнила я название той финтифлюшки. — Сэр, вы… вы были у нас в гостях, да?

— Да, — обронил он и неожиданно рассмеялся, коротко и сухо. — Ваша мачеха, мисс Оук, буквально вытолкала меня за дверь. На ней лица не было.

— Ничего удивительного, палочку-то папа у нее отобрал, а без нее она вряд ли что-то наколдует, — брякнула я.

— Мисс Оук, я ничего не понимаю, — сказал Снейп. — Расскажите по порядку, очень вас прошу!

Я и рассказала, очень коротко, без ненужных деталей. Впрочем, судя по тому, как менялся в лице профессор, ему и так хватило.

— Так выходит, вы…

К моему удивлению, он спросил не «сестра Гарри Поттера?», а «дочь Лили?».

— Ну да, сэр, — спокойно ответила я. — Правда, я привыкла считать ее мачехой. Но это мелочи.

— Это совсем не мелочи… — Снейп вскочил и принялся перебирать какие-то свитки. — Дата вашего рождения настоящая?

— Да, сэр, — ответила я. Папа же сказал, когда именно впервые встретился с Лили, а отсчитать девять месяцев не так сложно. — Может, плюс-минус пара дней.

— Мерлин, ну за что мне все это… — простонал он, разроняв свои пергаменты, и осел на стул.

Я аккуратно собрала все, что упало, сложила на столе… Взгляд зацепился за дату рождения Поттера — он появился на свет днем раньше, чем я (хотя с этими перемещениями во времени ничего толком не поймешь!). И почему это так взволновало Снейпа?

— Сэр, вам нехорошо? — тронула я его за рукав. — Может, позвать кого-нибудь?

— Нет, мисс Оук, не нужно никого звать, — тихо ответил он. — Вы можете идти. [Author ID1: at Sun Aug 24 21:26:00 2014] Уже поздно, но если наткнетесь на мистера Филча или еще кого-то, сошлитесь на меня.

— Хорошо, сэр, — ответила я, не став напоминать, что Филч в наше подземелье почти никогда не заглядывает, а из преподавателей тут можно нарваться только на того же Снейпа или кого-то с Хаффлпаффа, а там все добродушные, взыскание не назначат. — Спокойной ночи, сэр.

— Спокойной ночи…

В гостиной почти никого уже не было, кроме нескольких старшекурсников и почему-то Нотта.

— Ты чего не спишь? — спросила я.

— А ты?

— А я была у декана.

Тео прищурился.

— И?..

— О том нашем деле — молчок, — сказала я негромко. — Нам ничего не сделают. Главное, Драко заткни, у него язык вроде его метлы… А Винс и Грег и так ничего не знали.

— А что там было, выяснила?

— Не-а. Но это было не для нас. И не для соревнований старшекурсников, типа, кто круче, я так сперва подумала… Тео! — вспомнила я.

— Что?

— До зеркала мы даже пальцем не дотрагивались, понял?

— Ага… — Соображал он очень быстро. — То есть это не мы его… А кто?

— Понятия не имею.

— Ну ладно… Но ведь Снейп не только об этом тебя столько времени допрашивал?

— Не только, — согласилась я, — но то дело семейное, и я ничего не скажу. Извини, там не мои тайны.

— Ладно, — кивнул Тео, а мне почему-то вспомнилось, какое у него было грустное лицо перед тем гадким зеркалом.

Вот такой он, факультет Слизерин: рот на замок, а душу — тем более на замок. Мало ли…

— А ты меня ждал, что ли? — догадалась я спросить.

— Кого ж еще? Все давно спать ушли, только тебя где-то носит. Я уж испугался, что ты решила того щеночка угостить вкусненьким… — попытался съязвить Тео, но у него не вышло.

— Я ж предупредила!

— Все, — поднял он руки, — молчу! Пойдем по спальням, что ли…

— Давай. Спокойной ночи, Тео. Ты там внуши Драко и прочим, чтобы не болтали.

— Спокойной ночи, Мэри. Постараюсь.

— А Поттера пока не будем трогать, — сказала я по наитию. — Что-то мне перестала нравиться эта затея. Надо придумать план получше.

— Ну, будем считать, что мы отрепетировали методы надежной нейтрализации Уизли и Грейнджер, — улыбнулся Тео. — Малфой, конечно, огорчится, ну да переживет, я думаю.

— Куда он денется? У меня на него компромат есть! — гордо сказала я.

— Вот даже как!

— Ну так я дочь полицейского или кто?

Я уж говорила, летом Драко в поход не пустили. Увезли куда-то на теплое море (что толку, он как был бледным, так и остался!), вот и все дела. Но у меня было видео зимнего похода, уйма фоток, вдобавок я услышала, что можно посмотреть воспоминания, а они были та-а-акими интересными!

Как и следовало ожидать, Драко кошмарно обиделся и не разговаривал со мной ровно сутки. Потом не выдержал, поскольку у него имелась убийственная новость…

Этот идиот забыл дома конверт с фотографиями, причем ладно бы в тайнике, а то просто на столе! Домовик прибирался в комнате, обнаружил это безобразие и доложил старшему Малфою. Тот просмотрел снимки и, кажется, резко переменил свое мнение касательно «опыта»… У нашего Винни есть удивительная способность снимать очень интересные моменты, только интересны они зрителю, а не участникам. Его бы познакомить с тем первокурсником, как его… Криви, точно. Да этому тандему цены бы не было!

Я сделала мысленную пометку. Условные мафия и аврорат у нас есть, корреспондент тоже, но и второй не помешает. Надо завести список, а то запутаюсь… с другой стороны, список может прочитать кто-то чужой, так что потренирую-ка я лучше память! Папа же помнит наизусть приметы нескольких десятков преступников, а я удалась в него.

Но я отвлеклась. Одним словом, фыркая и дуясь, Драко намекнул, чтобы я готовилась к неприятностям. Так и вышло: на следующий день меня вызвал декан и, глядя в сторону, сообщил, что мистер Малфой-старший, как член попечительского совета, поставил под сомнение мою благонадежность (тут явно читалось — «откуда взялась эта грязнокровка?!»), обвинил в вовлечении Малфоя-младшего в какие-то жуткие маггловские забавы, чуть не приведшие к гибели наследника, и теперь намерен добиваться моего отчисления из школы.

— Ура! — первым делом сказала я. Нет, ребята тут были неплохие, но в магии я успела разочароваться. — Ой, простите, сэр…

— Вам что, так не нравится Хогвартс? — удивленно спросил он.

— Не то чтобы не нравится, сэр, но все же здесь довольно скучно. Сэр, а очная ставка будет? — спросила я ради интереса.

— Что, простите, мисс Оук?

— Ну, мистер Малфой встретится со мной и Драко, подробно расспросит обоих, что было, чего не было, кто врет, кто нет… Или тут такое не принято? Странно, можно же посмотреть воспоминания, это намного лучше полиграфа! Ну, детектора лжи, — пояснила я. — Полиграф обмануть можно, папа рассказывал, как это делается.

— Гм… — В глазах декана зажегся подозрительный огонек. — А скажите-ка, мисс Оук, ваш отец знал, куда вы отправляетесь?

— Конечно, сэр! Наш инструктор — его старый знакомый. И живет он через улицу, если что. Он бывший спасатель, после травмы работать по-настоящему не может, но просто так сидеть скучно, вот он и организует походы.

— А инструктор был в курсе, что с вами пойдет неподготовленный мальчик?

— Сэр, за кого вы меня принимаете?! — оскорбилась я. — Разумеется, я это первым делом ему сказала. Потому как новичок в походе… За ним глаз да глаз! И сам может пострадать, и другим перепадет, это же не игрушки!

— Вот как… — Снейп начал улыбаться, а это, скажу я вам, то еще зрелище. — Значит, мисс Оук, говорите, очная ставка?

— Почему нет, сэр? — пожала я плечами, поняв, куда он клонит. — Я за свои слова отвечаю, мистер О'Донахью тоже. Можно и всех, кто был в отряде, собрать, только, боюсь им потом придется… ну… память подправлять. А то вдруг мистер Малфой или Драко про магию скажут…

— Я думаю, мисс Оук, пока стоит ограничиться вами и вашим отцом, — сказал Снейп, а я вдруг вспомнила свою мысль на первом курсе, мол, папаше Драко с моим бы пообщаться! — Полагаю, мистера О'Донахью будет несложно пригласить… гм… в процессе?

— Ни капельки не сложно, сэр, сейчас мертвый сезон, он дома сидит, — ответила я. — Папа, думаю, тоже возражать не будет. Только я не знаю его графика дежурств, надо уточнить, а то его может не оказаться дома.

— Уточните, мисс, и сообщите мне.

— А вы будете присутствовать, сэр? — с любопытством спросила я.

— Разумеется, я же ваш декан, — ответил он вроде бы с досадой, но… Нет. Он просто искал законный способ увидеть Энн. Так-то она его выставила с порога, но если он явится с официальным визитом… Ха!

— Сэр, а мы с Драко? Если это очная ставка, то мы тоже должны там быть, но до каникул еще так далеко…

— Я полагаю, мисс Оук, у мистера Малфоя хватит полномочий, чтобы забрать сына из школы на полдня. Ну а я позабочусь о вас, — ответил он.

— Хорошо, сэр, я напишу отцу, а как он ответит, немедленно вас извещу, — кивнула я. (Немножко научилась уже задвигать такие речи!) Очень подмывало предложить взять с собой Гарри, но я побоялась, что Снейп меня чем-нибудь огреет.

— Идите, мисс Оук.

Я ушла, написала отцу, а потом добрых полдня на приставания Драко отвечала только «Отстань, меня исключают из школы из-за тебя!». Когда он окончательно проникся виной (а Тео устал хихикать, он-то эту историю уже знал, поскольку не протрепаться Драко не мог физически), я заявила, что назначена очная ставка, и если он скажет что-то не то, меня точно выгонят!

Еще полчаса я объясняла, что такое очная ставка… Если все волшебники такие тупые, я лучше и вправду в патрульные полицейские пойду!

…Сова прилетела назавтра, отец скрупулезно расписал свой график, уточнив, что от неожиданностей не застрахован, спросил, не стоит ли отправить Энн… на прогулку. Я подумала и ответила — не стоит. Снейп ее уже видел, а если увидит Малфой… узнает или нет, интересно?

В назначенный день, в назначенный час я явилась к декану, тот взял меня за руку, и мы оказались в нашей скромной гостиной. Полминуты спустя явились оба Малфоя. Старшего я видела впервые: высокий надменный блондин с длинными волосами, не то чтобы красавец, но интересный, это да… Если Драко, когда подрастет, станет похож на папашу, у него отбоя от девчонок не будет!

Малфой-старший очень даже дружелюбно поздоровался со Снейпом и неприязненно взглянул на меня.

— Здравствуйте, сэр, — сказала я голоском хорошей девочки. — Присаживайтесь, пожалуйста, папа немного задерживается, служба, да еще пробки на дорогах… Желаете чаю, кофе или чего покрепче?

Снейп кашлянул. Драко забился в дальний угол дивана, явно, чтобы отец не сумел сразу сгрести его за шиворот, если что.

— Не имею чести быть представлен, мисс, — с явной издевкой произнес Малфой-старший. Его тростью, судя по ее виду, можно было запросто перебить кому-нибудь хребет. Ничего себе так… волшебная палочка!

— Это Мэрион Оук, — произнес профессор. — Ну а это, мисс Оук, как вы догадались, мистер Люциус Малфой.

— Очень рада знакомству, сэр, — совсем уж сладким голоском пропела я. Ненавижу притворяться, но куда деваться-то? (Драко смотрел на меня с явным недоумением, а я продолжала прикидываться паинькой.) — Может быть, все же изволите кофе? Или чаю?

— Право, не стоит, — ответил он, брезгливо оглядывая нашу скромную гостиную.

Я только плечами пожала. Драко рассказывал про их мэнор, наверно, там один санузел размером с эту комнату! И зачем людям такие хоромы? На велосипеде там кататься, что ли?

— Северус, мы дождемся начала этой… очной ставки или нет? — спросил Малфой.

— Девочка ведь сказала: пробки на дорогах. Летать магглы не умеют, — буркнул тот, — разве что на самолетах или вертолетах, но не в городе же…

— А выехать заранее так сложно?

— А вы слыхали о таких вещах, как срочное задание и производственная необходимость, сэр? — поинтересовалась я. — Если папа на важном совещании или там со страшно занятым экспертом, которого на бегу поймал, по делу беседует, прикажете ему сорваться с криком «ой-ой, меня дома волшебники ждут?». Ну, пусть не волшебники, а отец одноклассника и классный руководитель… но повод-то пустяковый, его коллеги засмеют!

Малфой-старший поперхнулся, Снейп закашлялся, Драко вообще потерял дар речи. Я уж хотел предложить им всем водички, как вдруг услышала шум мотора.

— Вот он и приехал, — сказала я. С таким жутким скрежетом может запарковаться только папа и только в случае особой необходимости. — И стоило волноваться из-за трех минут? Извините, я его встречу…

Я выскочила за дверь, отдышалась и открыла входную дверь как раз когда отец к ней подошел. Сегодня он был в цивильном.

— О, вот и моя маленькая Мэри! — усмехнулся он, подхватив меня. — Хотя не такая уж ты и маленькая… Доложи оперативную обстановку, живо.

— Все здесь. Декан в кресле напротив двери. Пацан — в дальнем углу. Его папаша расселся посередине дивана. Где Энн, не знаю.

— Я ее за покупками отправил, — ответил папа, поставив меня на ноги. — Еще не скоро вернется. Ну, понимаешь, чтобы сразу не нагнетать обстановку…

— Ага… — я улыбнулась в ответ. Назначая время встречи, отец особо отметил, что немного опоздает и велел мне понаблюдать, кто как себя поведет. — Так вот, пап, Снейп нервничает, ну, ты понимаешь, по какому поводу. Малфою-старшему у нас явно неприятно находиться, что возьмешь с аристократа? А Драко… Драко отца боится, ему все остальное пофигу.

— Нормально, — кивнул он. — Иди, скажи, я сейчас буду, умоюсь с дороги…

Я кивнула и побежала в гостиную.

— Одну минуточку, папа сейчас будет! — сказала я. — Переоденется только, а то после работы… сами понимаете.

Малфой-старший только фыркнул и отвернулся. Видимо, его никогда не занимали мелочи вроде пропотевшей рубашки.

Я же обошла диван и пристроилась на подоконнике, оттуда обзор лучше.

— Добрый день, господа, извините за задержку, обстоятельства непреодолимой силы… — Это отец быстрым шагом вошел в гостиную и остановился, глядя на гостей.

Вот только я никогда не видела на его лице такого изумления, даже когда он узнал правду об Энн…

— Это что, правда ты? — выговорил он. — Или глюки?

— Энди?! — Малфой-старший вскочил, выронил трость и разом потерял вид пресыщенного жизнью аристократа. — Энди!

— Люк, мать твою, живой!.. Живехонький, сволочь!

Я покосилась на Драко. Глаза у него были, как у совы, в смысле, такие же круглые. Я его понимала: не каждый день увидишь, как отец обнимается с магглом, а тот гулко хлопает его по спине.

Я посмотрела на Снейпа. Тот вообще ничего не понимал. Впрочем, судя по всему, наша семейка любого может загнать в гроб!

— Скотина злогребучая, ну хоть дал бы знать, что не сдох! — это папа.

— Да? Чтобы тебе же потом и прилетело сам знаешь, от кого? Не-ет… — это Малфой-старший. — Сдох и сдох, тебе спокойнее… Но Энди, сука, как мне не хватало такого человека, как ты! Хоть ты и гребаный маггл!

— Пошел ты!..

— Я сейчас с ума сойду, — сказал Драко дрогнувшим голосом. — Папа никогда так не выражался…

— Я тоже рехнусь, — согласился Снейп. — В Мунго, полагаю, мы будем лежать рядышком. Хотя нет, ты попадешь в детское отделение…

И именно в этот момент в гостиную вошла Энн… а я поняла, что как ни ругайся на создателей сериалов, реальную жизнь им не переплюнуть.

Энн уронила сумочку, увидев такое пестрое сборище.

— Лили… — вздохнул профессор.

— Ах ты ж блядь! — воскликнул Малфой-старший, совсем не аристократично разинув рот.

— Это моя жена, на минуточку, — заметил отец, никогда не терявший присутствия духа.

— Это было междометие, — сказал ему Малфой совершенно серьезно. — Вырвалось… от полноты захвативших меня эмоций.

— Принимаю, — кивнул папа, силой усаживая потерявшую дар речи Энн в свободное кресло. — Мэри, принеси-ка виски… бутылку. И бокалы.

На всякий случай я принесла две бутылки. Как впоследствии выяснилось, не прогадала.

— Я вижу, тут переплелись сразу несколько историй, — сказал Малфой-старший, отпив из бокала. — Две, верно?

— Три, — педантично поправил отец. — Я думаю, начать следует с самой простой, той, ради которой ты сюда явился, говнюк недобитый.

— А я думаю, на нее вообще надо болт забить, — непосредственно ответил тот. — Раз мой пацан был в этом походе с твоей дочкой… короче, проехали. Я свои претензии снимаю целиком и полностью, слышал, Северус?

Наш декан потерянно кивнул. Драко вздохнул с огромным облегчением.

— Номер два, — произнес Малфой и проникновенно посмотрел на папу. — Мы с тобой.

Я уж заподозрила что-то этакое…

— Выкладывай, — велел отец.

Нет, как выяснилось, ничего неприличного не было! Просто, я говорила, папа мой воевал в разных нехороших местах, а после армии уже пошел в полицию. Он об этом никогда не рассказывает, видимо, воспоминания неприятные. Так, сказал как-то, что сдуру завербовался, героики захотелось… а оказалось, что там нужны не герои, а пушечное мясо.

Так вот, в тех самых нехороших местах он и пересекся случайно с Люциусом Малфоем. Чем тот занимался, я толком не поняла, но настоящего имени не называл, Люк и Люк, а фамилия вообще левая какая-то.

Словом, папа вытащил его из одной заварушки — Малфоя оглушило взрывом, он вообще ничего не соображал, мог и погибнуть просто по неосторожности. Потом Малфой выволок папу из ада, в котором человек двести заживо сгорели… ну теперь-то ясно, он волшебник, ему это несложно, а долги надо отдавать. Особенно если это долг жизни, я уже поняла, что это очень важно. Потом…

В общем, у них случилось очень много таких «потом», но в итоге Малфой красиво «погиб», подорвавшись на мине, да так, что собирать было нечего. Наверно, иллюзией воспользовался, чтобы чисто уйти. Ну а под «сам знаешь, кем» он имел в виду вовсе не Темного лорда, как я сперва подумала, а одного деятеля, нагревавшего руки на той войне. Надо ли говорить, что Малфой кинул этого деятеля на такие деньги, что и подумать страшно?

— Я хотел тебе кое-что перевести, — говорил он, прихлебывая виски, — да ты же, гадина, цепкий, ты начал бы копать, что за благотворитель такой выискался…

— Точно. И рано или поздно докопался бы, — похмыкивал папа. — Кстати, того перца-то замочили, ты не в курсе?

— Нет, я давно отошел от этих дел, — покачал головой Малфой. — Если замочили — туда ему и дорога. А твоя доля цела, Энди, там и процентов накапало порядочно, и не вздумай отказываться. Если б не ты, я бы…

Он махнул рукой.

— Я и не собираюсь отказываться от заработанного, — сказал папа. — Я теперь простой полицейский, а у меня вон Мэри растет…

— И супруга имеется, — неприятным тоном произнес Малфой, разом превращаясь из своего парня в сурового следователя. Интересно, сколько у него масок?

— И супруга, — кивнул папа, переведя взгляд на Энн. Той, кажется, совсем подурнело: не всякий день увидишь, как Пожиратель смерти искренне обнимается с магглом и пьет с ним виски! — Только что-то она мне… разонравилась. Слишком много врет.

— А дочь? — с намеком спросил тот.

— Дочь тоже врет. Но она врет умеючи, а не городит небылицы одну на другую, — отрезал отец и попросил: — Энн, солнышко, расскажи-ка нам еще раз свою душещипательную историю! Я-то не волшебник, а Мэри еще маленькая, но вот эти двое взрослых магов проверят, правду ли ты говоришь…

Снейп с Малфоем так и впились взглядами в Энн, когда она, запинаясь, начала рассказ, а потом выяснилось много интересного!

Во-первых, сильные маги могут читать мысли! И вот то муравьиное копошение у меня в голове и было признаком того, что декан пытался что-то у меня выведать. Надо же!

Во-вторых, Энн в самом деле наврала. Хроноворот она не продавала, он еще действовал.

В-третьих, со временем она тоже напутала. После того, как она ушла от папы, ее носило где-то довольно долго. В смысле, насчет моего возраста Энн не соврала, но вот те два месяца, пока ее не было в нашем с папой мире, вылились в добрых восемь лет ее жизни. И что уж она там поделывала, сказать сложно. Впрочем, я догадалась: я и раньше считала, что прежде Энн зарабатывала себе на жизнь эскорт-услугами, так что… Вот и еще один кусочек мозаики: она говорила папе, что не может родить, потому что чем-то там злоупотребляла. Алкоголь отметаем, не так уж она много пьет, остаются противозачаточные таблетки или зелья. Наверно, если их перебрать, ничего хорошего не выйдет. А может, она и снова привирала, просто не хотела еще одного ребенка от нелюбимого мужчины. Ну а в том, что папу Энн не любит, я уже не сомневалась…

На Снейпа жалко было смотреть, и я упорно отводила глаза.

Драко сперва старался сделать вид, что его вообще тут нет и никогда не было, потом не выдержал, подобрался к отцу и совершенно ошалел, когда тот потрепал его по макушке, пристроил у себя под боком и велел не мешать взрослым выяснять отношения. По-моему, Драко даже шелохнуться боялся после этих слов.

Странные они! Я вот могу хоть на подоконнике сидеть, хоть у папы на подлокотнике кресла, и даже во взрослый разговор влезать, если придумаю что-нибудь. Ну, если мне заранее не запретят.

— Ты чего пацана так замордовал? — спросил папа, проследив за моим взглядом.

— Это называется «воспитание», — ответил Малфой-старший совершенно серьезно.

— Это не воспитание, это… — тут отец высказался так, что даже Снейп заметно порозовел. — Мать твою! Ты кого из мальчишки сделать хочешь?

— Достойного наследника, — оскорбился тот.

— Ну это ты загнул! У меня вот достойная наследница, и постоять за себя может, и голова на плечах имеется, а у тебя не сын, а девочка-припевочка, да еще и хныкса, как Мэри говорит, — выдал папа с непроницаемым выражением лица.

— Поменяемся? — ядовито поинтересовался Малфой.

— Размечтался! Лучше сдай мне его на каникулы, получишь обратно нормального пацана, — ответил тот с ухмылкой. Я показала Драко «виктори», я ведь сама об этом думала!

— Я получу обратно спецназовца… — пробурчал Малфой-старший, покосился на сына и добавил: — Может, это и к лучшему… Я подумаю. Энди, мы отвлеклись, ты не заметил?

— Да вроде мы прояснили ключевые моменты, — ответил папа, потирая подбородок. — Вы, волшебники, можете узнать, где она этот хроноворот прячет? А то свалит, ищи ее потом… Я и сам могу допросить, но это долго… и грязно.

Снейп вздрогнул, но промолчал.

— А теперь, дорогуша, оставь наше мужское собрание, — велел отец после этой процедуры. — И не вздумай смыться. Найду — урою. А искать тебя я буду не один, верно, господа?..

— Прицепить на нее следящее заклятие? — спросил Малфой. — Запрет на аппарацию я поставить не могу, полномочий недостаточно, а вот влепить «жучка» — это запросто. Если твоя супруга вздумает аппарировать, я узнаю… и смогу отследить.

— Валяй. Всем спокойнее будет, — согласился папа, дождался, пока тот закончит манипуляции, и повернулся к Энн. — А теперь уйди с глаз моих. Люк, прикрой комнату от прослушки, а?

Малфой взмахнул палочкой.

— Что делать будем? — спросил папа деловым тоном. — В нашем мире я подам на развод, без вариантов. Мэри уже большая, так что без Энн мы обойдемся.

— А ее мнения ты спросил? — поинтересовался Малфой.

— Энн я спрашивать не собираюсь. А вот… Мэри?

— Да обойдемся, дел-то куча, — пожала я плечами. — Я тут надыбала справочник по бытовым заклинаниям, сама справлюсь. Ай, ч-черт… несовершеннолетним колдовать нельзя… Ладно! Посуду мыть несложно, а белье в машинку засунуть — тем более. Обойдемся, папа! Главное, чтоб ты грязью не зарос и не оголодал, пока я в школе…

— И жалеть не будешь? — спросил он провокационно, отвесив мне символический подзатыльник.

— Пока не знаю, — подумав, ответила я. — Но теперь это какая-то другая Энн, не моя мачеха. И она мне не нравится. Простите, мистер Снейп…

— М-м-м… это идея! Можно отдать ее на перевоспитание Северусу! — ухмыльнулся Малфой.

— На кой она ему? — удивился папа.

— Юношеская любовь, как ты не понимаешь!

— Никак не понимаю, — поморщился он. — Ну, захочет, пусть забирает.

— Ничего, что я тоже тут? — спросил профессор, кусая губы.

— Ничего, сиди, — рассеянно ответил Малфой и подлил ему еще. — Энди, слушай… погоди пока разводиться. Можно провернуть грандиознейшую аферу!

— Ну?

— Северус, забери детей в школу, — сладким голосом попросил тот. — Нам еще нужно побеседовать кое о чем…

— Пока, пап, — сказала я, чмокнув его в щеку, и добавила шепотом: — А я знаю, что это будет за афера!

— Языком не мели, — напутствовал он и шлепнул меня по заднице.

— Одерни, всех женихов отобьешь!

Папа с Малфоем рассмеялись, мрачный профессор взял нас с Драко за руки, молча проводил до гостиной и ушел.

— Что они придумали, как ты считаешь? — жадно спросил Драко.

— Тебя сплавят к нам на каникулы, однозначно, — ответила я. — В поход сходим.

— Это я понял, жду не дождусь! Я про твою… м-м-м…

— Мать-и-мачеху, — хмыкнула я, привычным жестом дергая себя за косу. — О, это будет феерично. Я догадалась, но не хочу портить сюрприз, ясно?

— Ну хоть намекни!

— Драко, вспомни, чья я дочь…

Возникла минутная пауза.

— Ох ты-ы-ы! — взвыл Драко. Соображал он очень даже быстро. — А-а-а, я хочу это видеть!..

— Увидишь, только не пали нас раньше времени, идиот!!!

— Что ж вы орете-то так? — спросил Тео, высунувшись в коридор. — Опять тайны, заговоры, церберы?

— Круче, намного круче! — выпалил Драко и умчался в гостиную. Оставалось надеяться, что его выдержки хватит хотя бы ненадолго.

Тео вопросительно посмотрел на меня.

— У нас все прекрасно, — сказала я, не спеша входить. — Ни одного балла факультет не потерял. Вот нервы кое-кому потрепали, это да…

— К примеру? — он тоже вышел в коридор и встал рядом.

— Ну… Ты умеешь молчать? — Я, в общем, понимала Драко, мне тоже хотелось поделиться новостями.

— Только этим и занимаюсь. Могу поклясться. Так, на всякий случай.

— Поклянись на всякий случай, — согласилась я, — что все сказанное останется между нами.

Дождавшись, пока он закончит говорить, я произнесла:

— Оказалось, отец Драко — старый приятель моего.

Тео на мгновение замер.

— Твой же… маггл!

— Ну и что?

— Тоже верно… — он почесал в затылке. — То есть вас не ругали?

— Им было не до того, — с удовольствием произнесла я. — Видишь ли, моя мачеха — на самом деле моя мать.

Тео заморгал, напрочь потеряв нить беседы.

— Мэри, что ты несешь?

— Правду говорю, — хмыкнула я. — Извини, больше ничего сказать не могу, там слишком серьезное дело затевается. Еще не хватало, чтобы сорвалось из-за нашей трепотни.

— Я же поклялся, — пожал он плечами.

— Ты-то да, а вот с Драко непременно надо слово взять, он знает то же, что и я! — спохватилась я и кинулась догонять Малфоя. — Эй, стой! Иди сюда! Иди сюда, говорят тебе, а то хуже будет!..

— Что там? Ну что там? — ныл Драко всякий раз, как я получала письмо из дома. Видимо, не доверяя способности наследника держать язык за зубами (и совершенно правильно!), мистер Малфой держал его в неведении.

— Ничего нового, — отвечала я.

Папа в самом деле был очень немногословен, но из его коротких записок я уяснила, что старый боевой товарищ (СБТ сокращенно), то есть мистер Малфой как-то зачастил к нам в гости. Ну правильно, в поместье он папу притащить не мог, пришлось бы объяснять жене, что это за маггл такой и откуда он взялся…

Насколько я поняла, миссис Малфой была не в курсе приключений мужа на полях какой-то малоизвестной войны. Ну и правильно, зачем ее волновать лишний раз? И так, наверно, нахлебалась досыта, когда Темного лорда пришибли, а его сторонников таскали по допросам и в тюрьме держали. (Драко сказал, его отец тоже там побывал, но выкрутился. Судя по всему, способность выкручиваться у мистера Малфоя была просто феноменальная: мало того, что не сел, как многие другие, так теперь не последнюю должность занимает! С другой стороны, в обычном мире все обстоит точно так же.)

Но я отвлеклась. Итак, СБТ зачастил в гости, а судя по тому, что папа обмолвился о покупке новой машины, свою долю от тех давнишних афер он получил. Интересно, какую модель выбрал?..

У меня тоже были новости: в школе ходят невероятные слухи об Ужасе из Тайной комнаты, которая вновь открыта… И все бы ничего, но ведь на самом деле объявилось какое-то чудовище, окаменяющее взглядом! Сперва пострадала кошка завхоза, потом еще кое-кто… Шептались, что открыть эту Тайную комнату может только наследник Слизерина, так что на нас косились недобро. На Драко в основном, у него же вода в заднице не держится, по выражению папы, так что каких только догадок он не строил! Правда, скоро с него внимание переключилось на Поттера: оказалось, тот змееуст! В смысле, понимает змей и может с ними разговаривать…

Выяснилось это, когда наш новый преподаватель защиты, некто Локхарт (я когда его увидела, в прямом смысле слова сползла под стол от смеха) организовал дуэльный клуб. Ну вот, в ходе поединка Драко наколдовал змею (кажется, ему Снейп подсказал), а та обозлилась и решила закусить кем-нибудь из публики. Поттер же ей приказал, она и отползла. Правда, его потом обвинили в том, что он приказывал кобре напасть на Финч-Флетчли, но это чушь!

Вот на этом месте я перестала писать, залила все уже написанное густым слоем чернил (надеюсь, Мейбл не обидится, я-то папе обычной шариковой ручкой писала) и задумалась. Я слышала, как Гарри что-то приказал змее. И почему это я уверена, что он не велел нападать? Ну… для начала потому, что, во-первых, от него нелепо такого ожидать, во-вторых, змея отползла в сторону, а не кинулась на Джастина. И вдобавок тон приказа…

В общем, про монстра я папе написала, упомянув только то, о чем все знали: окаменевшие кошка и ученик, слухи о Тайной комнате, ну еще всякие мелочи вроде той, что у лесника всех петухов передушили. А очень скоро получила из дома очень короткую и очень странную инструкцию: «У морковки N7 есть старая тетрадка, дневник. Выпроси, укради или купи. Пришли мне. СБТ будет должен.»

Я почесала в затылке и прикинула: «морковка N7» — это, скорее всего, Джинни Уизли. Ага, верно, она седьмая по счету в семье, рыжая… У нее есть какой-то дневник. Видимо, мистер Малфой что-то о нем знает, раз передает через папу просьбу достать эту тетрадку любым способом и сулит вознаграждение…

Вопрос: как подобраться к первокурснице? Я с ней даже не знакома, это раз. Два: дневник она, скорее всего, где-то прячет либо носит при себе. По первому варианту — можно проследить за М7, как я решила именовать Джинни для краткости, но если тайник в гриффиндорской спальне, это дохлый номер. По второму варианту — разве что поймать и обыскать! И вот это-то как раз проделать легче всего… Хм… А если тетрадки при ней не обнаружится, девчонка наверняка кинется ее перепрятывать на всякий случай, и тут-то надо следить за ней во все глаза… Выходило, правда, что в плане снова придется задействовать мальчишек, одной тут не справиться. Но, разумеется, обыскивать М7 я была намерена сама, не хватало им девочек лапать! Рано еще!

— Тео, — позвала я, высунувшись в гостиную. — Ты Драко не видел?

— Он на стадионе, — ответил Нотт. — Тренируется.

— Делать ему нечего… Ладно, пошли, с тобой обсудим пока…

Выслушав меня, Тео почесал в затылке и задумчиво сказал:

— В принципе, ничего сложного. Пару дней понаблюдать за ней — и станет ясно, куда она ходит чаще всего. Там и устроим засаду. Винс и Грег, как в тот раз, встанут на шухере, а мы уж займемся делом.

— Грубовато, — подумав, произнесла я. — К тому же она нас запомнит, не лица, так голоса. Драко ж непременно что-нибудь ляпнет!

Нотт погрузился в глубокую задумчивость, а потом его физиономию озарила улыбка.

— Лиц она не запомнит! — заявил он. — Слушай… как ты ее назвала? М7? Так вот, она без ума от Поттера, а он на нее и не смотрит. Может, стесняется, может, девочка не в его вкусе, не знаю… Так вот, Мэри, главную роль в этом спектакле будешь играть ты!

— Я в этом и не сомневалась, — фыркнула я. — Что ты там придумал, выкладывай давай!

По итогам краткого совещания… тьфу! Словом, я поняла, что к доморощенной мафии, аврорату и прессе добавляется отличный режиссер…

Сцену и декорации мы готовили тщательно: нужно было выбрать место и время таким образом, чтобы мы видели жертву, а она различала в лучшем случае контуры фигуры (а в мантиях они у ребят нашего возраста почти у всех одинаковые). Она, конечно, могла зажечь Люмос, но мы предусмотрели и это — простенькие тряпочные маски, вот и все. («Пожиратели недоделанные», — высказался Малфой, примерив свою, и получил совет заткнуться, пока эту маску не засунули ему вместо кляпа в рот и не оставили Драко дожидаться развязки в спальне.)

В книжках такие сцены начинают фразой вроде «В окна старого замка светила полная луна, отбрасывая густые тени…» Луна действительно светила, действительно полная, а тени оказались такими густыми, что прятаться в них было одно удовольствие. Вот сюда-то, на одну из лестничных площадок и пришла девочка, обозначенная как «объект М7» и получившая сегодня анонимную записку.

Записку писал Драко: его почерк мы сочли наиболее изящным. Я бы наверняка наставила клякс, Тео выводил буквы четко, но резко, будто топором вырубал, а Винсу с Грегом подробностей знать вообще не следовало. Этих двоих мы, подумав, решили не брать, нашумят еще…

Девочка остановилась и огляделась. Мы затаили дыхание: если она поймет, что нас тут много, то может и завизжать.

— Эй, — шепотом позвала Джинни. — Где ты? Я пришла вовремя! Что ты хотела сказать о Гарри Поттере?

— Я здесь, — полушепотом ответила я и сделала шаг вперед. Теперь луна светила мне в спину, большую часть фигуры скрывала тень, а волосы я заранее заплела потуже, скрутила косу на затылке и накинула капюшон.

— Это ты мне написала, да?

— Я написала, что хочу поговорить о Гарри Поттере, а не рассказать о нем, — тут я заговорила с надрывом, стараясь не переигрывать. — Это уж, скорее ты, Джиневра Уизли, можешь рассказать всё, всё о его привычках, о его распорядке дня… Ты, наверно, даже знаешь, какой зубной пастой он пользуется!

— Мятной, — простодушно ответила она, а я поняла, что в соседней нише сейчас заржет Драко.

— Вот видишь! — подхватила я. — Ты… Ты так близко к нему!.. Но это нечестно, я знаю его дольше! Оставь его в покое, слышишь?!

— О чем ты? — недоуменно спросила Джинни, отступая на шаг. Очень удачно, кстати.

— Прекрати бегать за ним! Он мой, понимаешь?! Мой герой… — с придыханием произнесла я, стараясь, чтобы истерический смешок был похож на рыдание. — А ты еще слишком мала… у тебя будут другие кумиры, но Гарри оставь мне!

— Да что ты такое говоришь?! — воскликнула она.

— Ступефай, — ответила я. — О! Вот так и стой. Так, повязку, живо!

Драко подобрался сзади и ловко завязал обездвиженной девочке глаза. Теперь мне можно было выйти из тени.

— Следите за лестницами, — сказала я, взяв сумку Уизли. — И подновляйте заклинание.

Господи, у нее тут барахла на пятерых наберется! И все, конечно же, потрепанное: огрызки карандашей, поломанные перья, подержанные учебники… а вот старой тетрадки не было. Я тщательно прощупала все швы — нет, за подкладкой ничего не зашито. Прекрасно, перейдем к личному досмотру…

— Отвернитесь!

Для начала я просто охлопала Джинни, как папа показывал, выудила из карманов ее мантии две горсти каких-то безделушек, мелких монеток, все тех же поломанных перьев (два оказались не писчими, что наводило на определенные подозрения, и эти перья я припрятала), веревочек, ленточек и прочего барахла. У тела девочка тетрадь тоже не носила.

— Фигово, — подумала я вслух. — Ладно, продолжим. Делай — раз!..

Парни хорошо подготовились (а тренировались, кстати, на мне!), поэтому мы живо надели маски, Тео живо связал Джинни руки за спиной и ноги в щиколотках, Драко отменил действие заклятия, а я, стоило той приоткрыть рот, засунула туда кляп.

— Не кричи, никто не услышит, — сказала я, как злодей в третьесортном кино. — Как ты уже, наверно, догадалась, Гарри Поттер был всего лишь предлогом, чтобы выманить тебя в это уединенное местечко…

Нет, надо смотреть меньше гангстерских боевиков! Папа же засмеет, если узнает, как я выражаюсь!

Сдавленное мычание и поднятые домиком брови, видимо, означали вопрос, мол, что же тогда надо от бедной первокурсницы этим подозрительным типам?

— Тетрадка где? — спросила я напрямик. — Только без гримас, я знаю, что она у тебя.

Джинни яростно затрясла головой, на глаза навернулись слезы.

— Значит, у тебя ее нет, я верно поняла?

Та так же отчаянно закивала.

— Ну, раз ты даже не изобразила непонимание, значит, в курсе, о какой именно тетрадке идет речь, — заключила я. — А раз ее нет у тебя, ты знаешь, у кого она, да?

Уизли застыла, глаза забегали.

— У Поттера? — спросила я наобум.

Джинни так замотала головой, что я побоялась, как бы та не отвалилась.

— Если я выну кляп, скажешь, у кого она?

Девчонка насупилась.

— Понятно, — констатировала я печально. — Придется делать больно. Впрочем, для начала обойдемся тем, что сделаем некрасиво…

Я вынула из кармана нож (уже не простенький перочинный, папа отдал мне свой складной швейцарский с полным набором инструментов) и принялась неторопливо выбирать, что бы такое использовать.

— Штопор — очень многообещающая штука. — комментировала я. Металл красиво поблескивал в лунном свете. — Можно засунуть его в ноздрю или в ухо, главное, не перестараться. Нож… ну это потом. Вот ножнички, очень острые, запросто отстригут кончик носа или ухо. Но пока что мы ограничимся… — Тут я срезала прядь рыжих волос. — Я плохой парикмахер. Умею только брить наголо…

Тео понятливо оттянул косичку Джинни, я примерилась, но тут девчонка захныкала. Понятное дело, если всей красоты — только волосы, не захочешь с ними расставаться!

— Так где тетрадочка-то? — спросила я. — Говорить будем или займемся стрижкой?

Джинни закивала.

— В смысле — скажешь?

Она снова закивала.

— Ну хорошо, я вынимаю кляп. Завопишь — у меня рука дрогнет, учти, останешься без половины волос, а может, и без уха, — предупредила я, осторожно вытащив у нее изо рта обслюнявленный носовой платок.

Уизли сглотнула, шмыгнула носом (Малфой брезгливо поморщился — это был его платок) и сдавленно сказала:

— Она… она спрятана…

— Это ясно, где именно спрятана?

Слово за слово, я выдавила из нее, где находится тайник. Оказалось, поблизости…

— Ноги ей развяжите, — сказала я. — Пойдем, Джинни, проводи меня туда. И сама открой. Мало ли, какие у тебя там капканы!

Краем глаза я заметила, как Тео подобрал что-то с пола, но решила спросить об этом позже.

Наверно, мы перепугали девчонку насмерть: ночь, луна светит, факелы мы специально затушили, где смогли, руки связаны, в спину упирается что-то острое (это был карандаш, не стану же я с ножом так рисковать, Джинни ведь и оступиться может и налететь на него)… На месте пришлось развязать ей руки, но тайник она смогла открыть не сразу, так они тряслись.

— По-по-пожалуйста, не забирайте его… — взмолилась Уизли, стоя на коленях и прижимая к груди невзрачную тетрадку. — Моего… моего друга! Не трогайте!..

— Ступефай, — ответила я и выхватила тетрадь. — Ходу!

Мы галопом пронеслись по лестницам, рискуя нарваться на Филча, и остановились передохнуть. По моим расчетам, Джинни еще не отошла от заклинания…

— Что там? — сунул нос в тетрадку Драко. — Пусто?

— Да. Может, невидимые чернила или еще что, — пожала я плечами. — Проверять некогда. Пошли на совятню!

— С утра не лучше ли? — поинтересовался Тео, явно получивший огромное удовольствие от спектакля собственной постановки.

— А вдруг М7 заявит, что у нее украли эту фигню, начнутся обыски? Мало ли… Чем быстрее избавимся от тетради, тем лучше, — сказала я. — Идем. Вы прикрываете, я отправляю.

В эту ночь нам исключительно везло: добраться до совятни и отправить небольшую посылочку моему папе нам удалось без приключений. А вот на обратном пути нас поймал профессор Снейп…

— И чем это вы заняты после отбоя? — спросил он крайне неприятным тоном.

— Любовались звездами на Астрономической башне, сэр, — лучезарно улыбнулся Драко.

— Не рановато ли вам еще… любоваться звездами? Да еще втроем? — прищурился тот.

— Ну должен же кто-то стоять на стреме, пока двое… гм… любуются? — резонно заметила я.

— По два балла с каждого за прогулки после отбоя… и немедленно спать! — после заметной паузы рыкнул декан и ушел, только мантия взметнулась.

— Легко отделались, — флегматично заметил Тео.

— Да-а… еще узнать бы, что это за тетрадь! — вздохнул Драко.

— У отца спроси, я не в курсе, — ответила я и зевнула. — Пойдемте-ка и правда спать, поздно уже…

— Ага, — отозвались они. — Спокойной ночи!

— Спокойной…

— Мэри! — окликнул Тео, когда я уже шла к девичьим спальням. — Тебе точно нужно в аврорат.

— Мне далеко до папы, — честно сказала я. — Но я буду очень-очень стараться, и у меня все получится! Особенно, если сложится хорошая команда…

— Я понял намек, — кивнул он.

— Тео! А что ты подобрал в том коридоре?

— Заметила? — улыбнулся он. — Прядь волос, которую ты отрезала. Я подумал, что если не выйдет с тайником, придется обыскивать спальню М7.

— А волосы тут причем?

— А как без них оборотное зелье приготовить? Ну, чтобы принять ее облик и спокойно переворошить вещички?

— Однако… — помолчав сказала я. — Я о таком еще не слышала…

— Это из продвинутых зелий, — пояснил он. — Но при желании… нет ничего невозможного.

— Ты вот что, — сказала я, поразмыслив, — прибереги прядку-то. Если что, скажешь, это мои, рыжие ведь…

— Я тоже об этом подумал, — совершенно серьезно ответил Тео. — Ну, спокойной ночи!

— И тебе!

Я ушла к себе и преспокойно уснула, утром же получила от отца записку, в которой значилось только «Хвалю!». Надо ли говорить, что настроение у меня весь день было лучезарным? Настолько, что от меня шарахались…

А вот объект М7 угодила в лазарет с нервным срывом. Насколько удалось восстановить картину по обрывкам слухов, она непрерывно твердила что-то о тайном друге, Пожирателях смерти, которые ее пытали, а его похитили, а также сулила всем страшные кары. Ничего, мадам Помфри и ее вылечит…

Кстати, больше в замке от неизвестного Ужаса никто не пострадал. А те два пера, что я забрала у Джинни, оказались пестрыми, скорее всего, петушиными. Я сожгла их, разумеется, чтобы не оставлять улик, но все это наводило на очень странные мысли! Правда, я решила обождать с этими мыслями до дома: лучше посоветоваться с папой, чем с кем-то еще.

И все бы было ничего, если бы не профессор Локхарт! По-моему, это не Джинни, а его надо было отправить в лазарет, и поскорее… Ну ладно, цветные мантии, блесточки, локоны и маникюр — это еще куда ни шло, шоумены и не так выглядят (и большинство из них вполне традиционной ориентации, а в обычной жизни их вообще не узнаешь, если встретишь на улице, мне папа как-то говорил). Но как же он доводил! То тест напиши про него любимого (я честно в ответах на все пункты ответила «не знаю», кое-где добавляя «и знать не хочу»), то у него наглядные пособия кабинет разнесли (спасибо, я сразу спряталась под стол, так что не пострадала), то еще что-нибудь… И во все-то он совал нос, учил Снейпа варить зелья, МакГонаггал — правильно трансфигурировать… ну и так далее. А как начинал заливать о своих героических похождениях — все, труба! Если бы он хоть интересно врал, было бы не так плохо, но у него все истории сводились к описанию того, какой Локхарт герой и как хитро обманул очередное чудовище. В роли чудовища (если так называемому профессору приходила в голову идея разыграть сценку) обычно выступал Поттер. Честно говоря, в такие моменты мне было его искренне жаль… Хотя на его месте я давно послала бы придурочного Локхарта куда подальше и наотрез отказалась изображать дикого оборотня или там баньши. И декану бы нажаловалась. И в попечительский совет. Но увы, Поттер был какой-то совсем безответный! (А вот странно, Грейнджер, девчонка деловая, могла бы и подсказать ему, что делать! Ни за что не поверю, будто парню нравилось выставлять себя на посмешище, особенно перед нами, слизеринцами, и уж приятелям-то он наверняка об этом говорил… или нет?)

От тоски я научила Драко и Тео играть в «морской бой». Втроем это сложновато, но зато можно придумывать интересные правила и рисовать большие поля сражений. Потом и это надоело, стали играть в слова. В города. В «виселицу». В карты… Вот на картах-то нас и застукали — у Тео сброшенный в азарте туз улетел в середину прохода, аккурат под ноги Локхарту, и тот нас рассадил.

Оставалось только читать, и в пику этому ненормальному я демонстративно читала то «Дракулу», то «Интервью с вампиром», то Кинга и, чтобы Локхарт не расслаблялся, время от времени задавала вопросы вроде: «Сэр, а если пирокинетик или псионик на мага налезет — кто кого сборет?» Ответить ему обычно было нечего, а очередная порция ереси очень веселила аудиторию. На что, собственно, и был расчет!

Скорее бы Рождество!..

В первый же день дома я проснулась от раскатов мужского хохота внизу, в гостиной. Один голос я узнала — это, конечно, был папа, второй — смутно знакомый, и догадаться, кто это, несложно. Судя по всему, там происходило что-то очень интересное… а меня не разбудили!

Я быстро вскочила, умылась, оделась, причесалась, заправила кровать (если отец увидит, что я бросила все, как есть, может и наподдать), выскочила на лестницу и перегнулась через перила.

А, ну так и есть: папа сидит в любимом кресле, напротив расположился мистер Малфой… и оба ржут, как кони.

— Мерлин великий, если бы ты мог видеть эти лица! — проговорил Малфой.

— Ты ж говорил, что мысли читать умеешь, — напомнил папа. — А наоборот можно?

— Можно, но ты ведь не волшебник… Стой, что это я, совсем ума лишился? Думосброс же есть, я тебе все-е-е покажу… Посиди, я сейчас!

— А что сам-то? — крикнул папа ему в спину.

— Такие вещи я домовикам не доверяю, — серьезно ответил тот. — А то случаются… инциденты. Я скоро.

Я подождала, пока он исчезнет, потом спустилась.

— Доброе утро, пап!

— Какое утро, уже полдень, — бросил он взгляд на часы.

— Ну имею я право раз в год поспать подольше? — фыркнула я и чмокнула его в небритую щеку. Вообще-то у нас строгий распорядок дня, но иногда папа дает мне поблажку. — Мог бы и разбудить…

— Я подумал: имеет дочь право раз в году поспать подольше? — передразнил он, подергав меня за косу. — Иди завтракай. Или сразу пообедай, как хочешь.

— Ага… А что это вы такое интересное с мистером Малфоем обсуждали? — любопытно спросила я.

— Не твоего ума дело. И не подслушивай.

— Ничего себе — не подслушивай! — возмутилась я. — От вашего хохота чуть окна не вылетели, я аж проснулась!

— Опа… Это он что, заглушку забыл поставить? — нахмурился папа. — Ну вот вернется, получит… конспиратор хренов!

— Пап, а чего он один, без Драко? — спросила я. — Он же хотел подумать… ну, ты помнишь.

— Пока не до того, — хмыкнул он. — Сперва надо окончательно разобраться с одним дельцем.

— Тем самым? Которое «грандиозная афера»?

— Именно.

— Ты сказал «окончательно», значит…

— Значит, основная часть уже позади, — хищно улыбнулся папа. — Пока вы там развлекались в школе, мы придумали план, провели блиц-криг… ты знаешь, что такое блиц-криг?

— Папа, я не тупая.

— Отлично. Словом, эта фаза удалась. Люк специально продавил слушанье дела в предрождественские дни, когда все сходят с ума… Кстати, — сменил он вдруг тему, — за проведенную операцию ставлю тебе четыре с плюсом. Почему не «отлично», сама догадаешься?

— Ага. Мы попались декану на обратном пути, — кивнула я. — Буду работать над собой. Пап, а что это была за… вещь?

— Это у Люка спрашивай.

— Так он и сказал! — Я помолчала. — Пап, слушай, а вообще странно так: он чистокровный волшебник, аристократ, магглов не выносит… а с тобой нормально общается. Это потому, что вы познакомились… ну… в том нехорошем месте?

— Наверно, — после паузы ответил он. — Как бы тебе объяснить… Я тогда уже обвыкся, знал, что можно делать, чего нельзя, куда соваться не стоит, откуда высовываться не надо, кому доверять, кому нет… все в таком роде. Да и то, знаешь… не всегда угадаешь. А этот вперся — сразу видно, ни хрена не понимает! Он ведь ненамного моложе меня, а казался салага салагой… Это теперь я знаю — он чистокровный волшебник, так что с обычными людьми даже разговаривать нормально не умел, все у него понты какие-то… А тогда я заметил только, что парень вот-вот угробится по собственной дурости. И хорошо, если только он сам! — Папа вздохнул. — Мне еще тогда подозрительным казалось: какой из него военный корреспондент, если он автомат от пулемета отличить не в состоянии?! Но потом почитал статьи: они ж почти все такие… за редким исключением. Да и начальство его вроде не замечало… наверно, поколдовал маленько. И все у него какие-то таинственные дела были! А я, дурак, Люка еще и прикрывал, когда он из лагеря ночью исчезал, пожрать подкидывал, он же паек экономить не умел совершенно, а у меня всегда заначка имелась… Хотя, — добавил он справедливости ради, — нам с тобой, Мэри, за эти мои добрые дела перепало немало бабла.

— Ты, пап, прямо поэт! — хмыкнула я.

— Ага. И еще перепадет, если тормозить не будем, — улыбнулся он. — Так к чему это я?

— Ты говорил, что прикрывал мистера Малфоя.

— Точно. Башка-то у него варит, живо сообразил, что надо меня держаться, как-то мы и сдружились. А вообще он быстро всему учился. Стрелял, правда, ужасно, но ему и не особо надо, в общем… И фотографировать кого-то отказывался наотрез. Я так думаю, фотокамера у него была либо фальшивая, либо эта… волшебная, — хмыкнул папа. — А вот интервью брал отлично, любого наизусть вывернет, его даже на допросы приглашали, было дело. Ну а потом он исчез…

— Вроде как погиб, да?

— Ага. Я еще, знаешь, жалел, что у меня ничего на память не осталось. Ни фотографии, ни жетона, ни хоть пуговицы завалящей… — Папа вздохнул. — Это я сейчас уже смекнул, что Люк всё начисто уничтожил и, подозреваю, память мне немного подчистил. Потому что тип, которого он на деньги кинул, тоже был волшебником. Мог и найти по следу, как собака по запаху. С меня, конечно, взятки гладки, но кто разберет, что они там умеют?

Раздался негромкий хлопок — это появился мистер Малфой.

— Добрый день, — вежливо сказала я.

Он кивнул и бережно поставил на стол большую чашу.

— Энди, — сказал он, — сейчас ты насладишься этим зрелищем… Все смотреть не надо, слишком долго, но ключевые моменты…

— Еще раз ты заглушку поставить забудешь… — негромко произнес папа. — Мы ребенка разбудили.

— Гм… — чуточку смешался тот. — Извини. Да, мисс, приношу вам искреннюю благодарность за… то дело. Такая оперативность и находчивость делают вам честь! Драко рассказал мне о вашем спектакле.

— Спасибо, сэр, но сценарий придумал Нотт, а дальше мы просто отрепетировали все как следует, чтобы прошло без сучка без задоринки, — ответила я. — Одна бы я, может, и справилась, но… до папы мне еще очень далеко.

— Однако вы уверенно идете по его стопам, — вздохнул Малфой. — Так, Энди, ты будешь смотреть?

— А мне можно? — спросила я.

Мужчины переглянулись. Малфой нахмурился, а папа, потерев подбородок, кивнул.

— Пускай смотрит. Это ведь и ее касается.

— Логично… Ну, давайте!

О! Это было лучше самого замечательного кино! Я будто взаправду попала в громадный зал, где шло слушанье дела об установлении личности некой особы и восстановлении ее… дальше было очень много заумных формулировок, а смысл сводился к следующему: доказать, что Ли-Энн Оук — это урожденная Лили Эванс.

Судя по кислым физиономиям заседающих, они в это не верили. Однако недаром мистер Малфой с папой столько времени готовили процесс, еще, наверно, уйму адвокатов и экспертов наняли! И точно: вот документы из гоблинского банка — статус крови подтвержден. Вот мастер Олливандер — он уверенно опознал палочку Лили Эванс и ее саму. Свидетели, свидетели… По-моему, Дамблдор и рад был бы не признать свою студентку, но…

Дальше было самое интересное и долгое — просмотр воспоминаний, а затем — речь адвоката и слово самой Ли-Энн.

Вердикт — личность установлена. Женщина, по маггловским документам числящаяся как Ли-Энн Оук, в магическом мире по-прежнему остается Лили Поттер!

— Да-а, рожи, что надо! — сказал папа довольно. — Но хорошо, все же, что мы решили поподробнее узнать, чем Энни занималась все эти годы… и вы со Снейпом подправили ей воспоминания.

— Да уж, а то мать национального героя — девушка по вызову… это бы смазало картину, — хихикнула я. — Лучше уж посудомойка!

Папа посмотрел на меня недобро.

— Это Энн тебе сказала?

— Нет, я догадалась, давно уже, — ответила я. — Как ты говоришь, сопоставила кое-что кое с чем. Но, пап, я вот что думаю: палочка-то была при ней, колдовать Энн могла! Клиент пришел, то-се… А наутро думает, что обалденно провел время, еще и чаевых сунет. А на самом деле, может, вообще ничего и не было. Легкие деньги!

— Гм… — сказал папа и о чем-то задумался. Наверно, о собственных ночах с Энн.

— Кстати, а где твоя супруга? — очень вовремя встрял Малфой.

— Я ее в спальне закрыл, чтобы не путалась под ногами. Палочку снова отобрал, разумеется, — хмыкнул тот.

— Она не возражала?

— В этом доме, Люк, мне никто не смеет возражать, — улыбнулся папа. — Хотя некоторые и пробовали…

— Как замечательно, когда у тебя жена из благородного семейства, истинная леди, воспитанная, умеющая себя держать… — лицемерно вздохнул Малфой. — И никогда не прекословящая!

— Люк, поверь, большинство домохозяек из пригорода тоже никогда не перечат своим мужьям, — ответил тот. — А мне досталось что-то среднее. Держаться умеет, но, черт побери, на каждое мое слово — десять ее! Вернее, — поправился он, — так было поначалу. Я умею воспитывать собак, детей и женщин.

— Именно в таком порядке?

— Именно в таком. Если не умеешь воспитать щенка, за детей лучше даже не берись, я так считаю… Кстати, Мэри, поди покорми собак и завари чаю.

— Папа, ты всегда сам кормишь собак ровно в семь утра и десять вечера, когда дома, конечно, — ответила я, — а много есть им вредно. Чай я заварю, но если вам надо поговорить без меня, то так бы и сказали, я не понимаю, что ли?

С этими словами я гордо направилась к двери, а за спиной у меня раздался очередной взрыв смеха. Как маленькие, честное слово!

— Иди обратно, — весело сказал папа и посадил меня на подлокотник кресла. — Видал, Люк? Твой-то сумеет так?

— Боюсь, что нет, — задумчиво сказал Малфой, и стало ясно, что Драко несдобровать. — Твое предложение остается в силе?

— Я слов на ветер не бросаю.

— Тогда забирай его на лето, Энди. Сейчас у нас без того слишком много хлопот… — тут он перехватил мой взгляд и добавил: — В поход, так и быть, отпущу. Ненадолго!

— Ура!!! — завопила я и тут же поправилась: — То есть спасибо, мистер Малфой! Но Драко экипировка нужна, чтобы он опять ноги не стер!

— Это мы позже обсудим, — отмахнулся он. — Смотрим дальше, Энди?

— Давай…

Дальше было еще интереснее! Разумеется, с воскресшей Лили Поттер желали побеседовать очень многие (особенно рвалась одна противная репортерша, Скитер, что ли?), но от нее всех оттирали могучие авроры. По официальной версии сломавшийся хроноворот забрасывал героиню войны не туда, куда надо, воспользоваться деньгами Поттеров, не обнаружив себя, она не могла, перебивалась случайными заработками у магглов. (Почему не обратилась за помощью к старым товарищам? Боялась!) Ну а уж как она, потрепанная и постаревшая, умудрилась все же оказаться в нашем времени, я вникнуть не смогла, там было слишком много заумных магических терминов. Впрочем, я уже поняла: если Малфой-старший планирует что-то, то комар носа не подточит, а если тому же в операции участвует папа… Да упокоятся противники их с миром!

А потом — следующее заседание, почти сразу. Наверно, пришлось много заплатить, чтобы так быстро все провернуть, но, видимо, оно того стоило…

Суть была в следующем: раз Лили Поттер жива, то, очевидно, ее кровная защита намного круче, чем кровная защита ее сестры-магглы. (Это о Гарри речь, если кто не понял.) Вой на трибунах стоял, как на Кубке мира по футболу, а то и почище! Но крыть-то нечем: вот перед вами стоит родная мать, как же не вернуть ей сына?

Ей негде жить? Не проблема, доступ к сейфам Поттеров у нее имеется, купит жилье или разрушенный дом отремонтирует. И на все остальное там хватит с лихвой, ребенок ни в чем не будет нуждаться!

— Жаль, что тебя там не было, Энди, — ухмыльнулся Малфой. — Это все же надо видеть самому…

— Мне и так хватило, — ответил папа. — Значит, по второму делу тоже положительный вердикт?

— Да, но с отсрочкой: мол, пока Лили обзаведется жильем, пока освоится, отойдет от шока… мальчик поживет у тетки. Сам понимаешь, тянуть будут, сколько возможно. И вот тут-то вступает в действие следующая часть нашего дьявольского плана… Бумаги готовы?

— А как же, — сказал папа, кивнув на внушительного вида папку. — У нас не проскочишь.

— Тогда действуй, и чем быстрее, тем лучше, — кивнул Малфой и поднялся, забрав свой думосброс. Взглянув на меня, он спросил: — Мисс? Когда там ваш поход?

— Через два дня, сэр, выход в шесть утра, — ответила я. — Список всего необходимого у Драко есть!

— Я пришлю к вам сына в половине шестого, если не возражаете, — сказал он, пожал руку отцу и испарился.

Мы помолчали.

— Мэри, ты еще не завтракала, — сказал папа.

— Я сразу пообедаю, ты же сам говорил, — фыркнула я. — Тебе чай сделать?

— Не надо, он у тебя будто из старого носка заварен… Я сам.

Пока папа колдовал над заварочным чайником, а я уплетала овсянку с тостами (в нашем доме строгое правило — за едой не разговаривают, можно только попросить что-то передать или положить добавки, если далеко тянуться), я так и сяк вертела в голове услышанное, а потом решила проверить, верно ли я угадала.

— Пап? — спросила я, когда он уселся с чашкой чая за стол. Чай — не еда, можно и поговорить.

— Ну?

— Что ж получается, этот очкарик теперь будет жить у нас?

— С чего ты взяла? — лениво спросил он, даже не уточнив, о каком очкарике идет речь.

— Да все ясно, — пожала я плечами и принялась мыть за собой посуду. — По волшебному суду Энн признали Лили Поттер. Значит, она имеет все права на наследство мужа и на сына. Потом сказали, что пока сын поживет у тетки, потому что у Лили жилья нет. А тут — хоп! — появляешься ты с бумагами о том, что Лили живет в маггловском мире под другим именем… как это там написали, я не знаю, но смысл наверняка такой… Дом есть, все прекрасно, пацана можно забирать! Он все равно живет у магглов, так какая разница, с матерью или с теткой? С матерью ж лучше! Так?

Папа поперхнулся чаем.

— Кой черт я вместо сказок читал тебе детективы? — спросил он, откашлявшись.

— Ну так или нет?

— Так, так… — пробурчал папа, забыв даже свою присказку про мак.

— А чего ради вся эта тягомотина? — спросила я, убрав посуду в шкафчик и тщательно протерев раковину и плиту. Папа не выносит потеков воды и жирных пятен.

— Мэри… — протянул он. — Подумай еще немного. Ты сама сказала, Ли-Энн имеет право на деньги Поттеров…

— Я сама, сама скажу! — подскочила я. — Она теперь богатая, так? А ты ее муж!

— Точно. И, вообще-то, у нее двое детей, — папа порылся в папке и достал два внушительного вида пергамента. — Вот твоя родословная, вот — Гарри. Люк неплохо заплатил гоблинам, чтобы они сделали это в отсутствие самих… клиентов.

— А мою кровь откуда взяли? — подозрительно спросила я.

— Волосами обошлись. И, кстати, если я еще раз найду клок твоих волос в стоке ванной, будешь чистить ее зубной щеткой!

— Прости, пап, я, наверно, торопилась на поезд, — виновато сказала я (уточнять, что это могли быть волосы Энн, не стоило, спорить с папой себе дороже, вдобавок, раз по ним сделали экспертизу, значит, они все же мои), но тут же приободрилась. — Так, ну а дальше что?

— Мы с Люком подумали: нечестно, если все достанется одному Гарри, — улыбнулся папа. — Не проси меня объяснять эти заморочки, я в финансовых делах ни в зуб ногой, тем более магических. Там как-то странно… Ты родилась от Лили Поттер, когда та еще была замужем, поэтому по наследству ты получишь свою долю. Но мать твоя покамест жива, а ты, как выяснилось, полукровная волшебница, значит, у тебя будет свой сейф и приличная сумма в нем. Как тебе?

— Круто… — выдохнула я.

— Подкинешь старому отцу на новые тормозные колодки?

— Пап, да хоть на три новые машины, если хватит… Кстати! Ты же только что новую тачку купил, и что, уже убил тормоза?!

— Я пошутил, — серьезно сказал он. — Дальше догадываешься, что будет?

— Развод, — не задумываясь, сказала я. — Ты дашь Энн развод, детей вы поделите, меня — тебе, ясное дело, Гарри — ей. А деньги тоже придется делить, ну или хотя бы алименты платить, я ж ее дочь!

— Верно мыслишь, хотя одно звено ты упустила: для начала я официально усыновлю мальчика в обычном мире, тогда уже никто не докопается, — усмехнулся папа. — Правда, Люк обещал придумать что-то еще более замысловатое, но я еще не вникал. А пока что у нас на очереди следующая фаза операции — похищение рядового Поттера!

— Я хочу это видеть, — сказала я серьезно. — Ну пожалуйста!!!

— Хорошо, — сказал он, подумав. — Тогда иди и почисти дорожки от снега. А то я сейчас допью чай и пойду вразумлять Энни, чтобы вела себя, как положено, и тебе этого слышать не нужно, ясно?

— Меня тут уже нет! — выпалила я, схватила с вешалки куртку, сунула ноги в ботинки и выскочила на улицу.

Люблю дорожки чистить, снег такой замечательный! А в доме сейчас будет шумно…

В Литтл-Уиннингс мы выехали в пять утра, поскольку путь был неблизкий, а дорогу местами занесло. Впрочем, новый папин внедорожник, громадный «лендровер-дефендер» шел на приличной скорости, взревывая мотором. Я пристегнулась как следует да и уснула — путь предстоял неблизкий, шутка ли, четыре часа! Энн на переднем пассажирском сиденье хранила гробовое молчание. Папа тоже молчал, да он и не любит шума в салоне, даже радио слушает так, что едва-едва поймешь, музыка там или новости. Это у него со времен службы в патрульных: я слышала, как по рации передают вызовы или какую-то информацию, без привычки ничего не разберешь сквозь шипение и скрежет помех, а ведь сообщение может быть важным и срочным… Ясно, что чужая болтовня отвлекает!

Словом, выспалась я отлично, а это было нелишним, потому что вчера мы с папой долго разбирали гостевую комнату, которую давным-давно не открывали (незачем было, он гостей не любит, и у нас никто посторонний никогда не ночевал), и здорово устали. Выкинули несколько старых стульев, покосившийся шкаф (ну, папа выкинул, мне-то не под силу) и какую-то несуразную тумбочку… Я мыла окна, вытирала пыль, выбивала во дворе ковер и драила полы. Конечно, получился не райский дворец, но вполне приличная комната. А что обои немного выцвели и одного плафона на люстре не хватает, так у меня стен вообще не видно под всякими картинками (папа сперва хотел отругать меня, увидев, как я приклеиваю на стены вырезки из журналов, потом подумал и сказал, что это заметная экономия на обоях — можно менять не целиком, а местами, когда рисунок надоест). Почему мы не позвали Энн? Папа не велел. Сказал, пусть посидит и подумает о том, как лучше себя вести, а мы разомнемся как следует. (Да уж, стоять у него на плечах и смахивать паутину с потолка — лучше разминки и не придумаешь! Впрочем, я же знала, что он меня не уронит…)

— Приехали, — сказал папа, заглушив двигатель.

Я осмотрелась. Симпатичный маленький городок, почти как наш, только, наверно, потише. Везде живые изгороди, аккуратненькие такие, как на картинке. Красиво!

— Мэри, жди в машине, — велел он, надевая фуражку и подхватывая кейс с документами.

— Пап, ты не забыл, о чем я просила?

— Я ничего не забываю, — ответил он. — Идем, Энн!

Он помог ей выбраться из машины (попробуй, выпрыгни из высоченного джипа на каблуках!), и они неторопливо направились к дому номер четыре по Тисовой улице. Забавные такие: папа в форме, подтянутый, невысокий, Энн на своих каблучищах заметно выше него…

Я приоткрыла окно, чтобы лучше слышать.

Вот папа звонит в дверь, настойчиво звонит, резко, требовательно. Это, он говорил, чтобы сразу дать понять: не какой-нибудь коммивояжер или попрошайка пожаловал.

Спят они там, что ли, в десятом часу утра? Хотя ведь выходной… Это у меня побудка в восемь… ну только по праздникам чуть попозже.

Зашевелились! Вот отодвинулась занавеска на окне, кто-то выглянул и тут же в ужасе скрылся, увидев полицейскую форму. (Хоть бы подумали, глупые, патрульной машины нигде поблизости нет, напарника нет… Но это они, наверно, спросонок не сообразили.) Судя по всему, в доме суетились, но, поскольку папа не отрывал пальца от кнопки звонка, вынуждены были открыть.

Первым на пороге появился толстый дяденька с большими усами, в халате. Да за то время, что они возились, папа три раза успел бы форму снять и снова надеть!

— Мистер Дурсль?

— Да, это я. Что вам угодно? — спросил он. Мне с моего наблюдательного поста все было прекрасно видно и слышно.

— Лейтенант Оук, сэр, криминальная полиция, Миддлтон, — отрекомендовался папа. — У меня имеется предписание об изъятии несовершеннолетнего Гарри Поттера, якобы находящегося под вашей опекой.

Я бы на такой фразе сломала язык, а папе — хоть бы что. Привык.

— Что значит — якобы? — не понял толстяк.

— Опека не оформлена должным образом, сэр, — пояснил папа абсолютно спокойно. — Ну а поскольку у ребенка обнаружились более близкие родственники, то суд постановил передать его под их опеку.

— Какие еще более близкие родственники?! — встряла сухопарая женщина, тоже в халате. Фу, неужели так сложно быстренько надеть брюки и свитер, а не вылетать на улицу в домашнем? Хотя мы и дома никогда так не ходим. Халат — это чтобы дойти от постели до ванной и обратно, если холодно, и все.

— Вот, мэм, — тот указал на Энн.

Миссис Дурсль ахнула, схватилась за сердце и начала оседать на мужа. Тот кое-как поймал ее, встряхнул, она выпрямилась и уставилась на Энн.

— Лили… ты?!

— Здравствуй, Петуния, — сказала та ровным голосом.

— Но… но…

— Я не умерла, — предвосхитила Энн вопрос. А, вот зачем папа поднял ее на час раньше, чем нужно, и заставил трижды смывать макияж и накладывать его заново — чтобы она выглядела помоложе! — Долго объяснять, извини. Я могу увидеть сына?

Мистер Дурсль поперхнулся и побагровел.

— Гарри! — крикнул он вглубь дома. — Иди сюда! Гарри! Не слышит, заигрался, наверно, паршивец, сейчас я его приведу…

— Я пройду с вами, с вашего разрешения, — вежливо сказал папа, — тем более, все равно нужно подписать документы, а не на весу же это делать, верно, сэр?

Мистер Дурсль покраснел еще сильнее, но не впустить папу очень сложно. Честное слово. У него делается взгляд, как у… бультерьера, что ли? Я других подходящих пород и не знаю. Смысл такой: не пустишь — ногу откушу…

— Лили, идем, идем в дом… — засуетилась миссис Дурсль. — Где же ты была, что случилось?

— Нет, я не буду входить, — все тем же ровным голосом ответила Энн. — У меня очень мало времени. Так где Гарри?

— Вот он, — папа вывел на крыльцо Поттера — тот как-то странно щурился на свет. — Изволите ли видеть, мэм, был заперт в чулане под лестницей. Видимо, за какую-то провинность.

Энн отчетливо сглотнула.

— Нашалил немножко, — бледно улыбнулся мистер Дурсль. У него подрагивали руки.

— Пожалуйста, принесите вещи мальчика, — невыразительно сказал отец. — Насколько мне известно, у него должен быть довольно большой сундук и клетка с птицей… — тут он артистически зарылся в бумаги, — с полярной совой, ну надо же. Миссис Дурсль, вы пока что распишитесь здесь, здесь и здесь, ваш супруг не уполномочен, как выяснилось… Благодарю.

Энн смотрела на Гарри, я не видела ее лица, она стояла ко мне спиной. Гарри с откровенным недоумением глядел на нее и не торопился бросаться в объятия.

— Гарри… — сказала она наконец. — Ты меня не узнаешь? Я твоя мама!

— Она же умерла, — с большим чувством такта ответил тот.

— Нет, не умерла… Это очень долгая история, но ты все узнаешь! Едем скорее!

Я быстренько отодвинулась вглубь салона. Мистер Дурсль с пыхтением загружал в обширный багажник сундук Гарри и клетку с бедной совой. Миссис Дурсль слезливо прощалась с Энн и звала в гости. Но, по-моему, она была бы рада никогда больше не видеть сестру и ее сыночка.

— На заднее сиденье, — скомандовал папа Гарри, открыв дверцу, и тот неуклюже полез внутрь. — Обивку не пачкай. Черт, ведь новая машина, а эта проклятая сова весь багажник обгадит… Надо было у Фергюсона пикап взять.

— На собак ты почему-то не ругаешься, что от них шерсти полно, — ввернула я.

— Ну так это же наши собаки, да и пылесосом легко почистить… Энн, пристегнись и не оборачивайся. Все разговоры — дома.

Гарри съежился в противоположном от меня углу, поморгал, присмотрелся и… думаю, если бы папа не заблокировал двери, он выскочил бы из машины и помчался обратно в чулан под лестницей.

— Ну здравствуй, братец, — сказала я и широко улыбнулась. О, как долго я репетировала эту фразу и эту улыбку перед зеркалом! Выражение лица Поттера того стоило…

— Мэри, умолкни, — приказал отец. — Достань сэндвичи и термос. Но учти — увижу в салоне крошки или пятно…

— Знаю, папа, буду вылизывать языком, — вздохнула я. — Не беспокойся, у меня в рюкзаке клееночка припасена и салфеток тьма.

— Умница, дочка, — усмехнулся он и сосредоточился на дороге.

Поттер накинулся на еду так, будто голодал неделю. Впрочем, судя по его виду, так оно и было. Ну, на мою долю хватило, взрослым — тоже, и то хорошо… Все его попытки заговорить я моментально пресекала: злить папу, когда он за рулем, просто опасно. В смысле, от дороги-то он не отвлечется, но будет медленно закипать, а уж дома влетит и виноватым, и непричастным…

И тут случилось невероятное: что-то зашипело, щелкнуло, и динамик с вопросительной интонацией произнес несколько слов неузнаваемым голосом. Ух ты! У папы рация в машине! Как в старые добрые времена, по его выражению.

— Порядок, — ответил он в микрофон. — Понял. Да. Отбой.

Тут он чуть притормозил и бросил нам с Поттером:

— Оба пристегнуты?

— Да, пап! — ответила я, проверив, пристегнулся ли Гарри.

— Термос убрала?

— Убрала.

— Тогда держитесь покрепче, — сказал папа, и рванул с места так, что меня вжало в сиденье.

Нет, я знала, что он любит быструю езду, но не настолько же и не по такой дороге! Наверно, что-то случилось, а значит, лучше его не отвлекать… Поэтому я одной рукой вцепилась в подголовник переднего сиденья, другой — в ручку на двери, ногами покрепче уперлась в пол и взглядом посоветовала Поттеру сделать то же самое. И правильно: тяжелую машину заносило и швыряло (я искренне пожалела сову — как бы ее там сундуком не раздавило!), и так мы ехали до самого Миддлтона…

— В дом, — приказал папа, загнав машину во двор.

— Сэр, моя сова… — заикнулся было Гарри, получил увесистый шлепок и чуть ли не головой вперед влетел в гостеприимно распахнутую мной дверь.

— Мне не до каких-то куриц, — процедил папа, рухнув в кресло. — Жива — хорошо, сдохла — другую купим. Мэри!..

— Держи, пап, — я тут же подсунула ему бокал с виски. — Чего поесть сделать?

— Поесть Энн приготовит, а ты проинструктируй пополнение, — хмыкнул он, глотнув от души. — Энн, я что, обращаюсь к стене? Марш на кухню и сооруди что-нибудь съедобное. Получится, как обычно, сама съешь все до крошки, сколько можно собак травить? И поживее!

— Пап, может, лучше пиццу закажем? — шепнула я ему на ухо, когда Энн ушла.

— Пока нельзя, — ответил он и глянул на часы.

Ага. Видимо, когда мы забрали Гарри, кто-то кому-то стукнул, поэтому мы и гнали, как ненормальные. А дом… на дом, очень может быть, Малфой-старший поставил какие-то охранные чары. На всякий случай. Так что чужих впускать нельзя, а самим надо отсиживаться внутри… до определенного времени. Ну что ж…

— Пошли, новобранец! — весело сказала я Гарри и хлопнула его по плечу. — Наверх! Живо, живо! Что ты еле тащишься? По этому дому положено передвигаться бодрой рысцой, а не волочить ноги!

Я взбежала на второй этаж и распахнула дверь.

— Вот, это твоя комната.

— Моя?! — Он так искренне изумился, что я чуть было не поверила: Гарри и впрямь жил в чулане. Хотя если посмотреть, как он одет…

— Да твоя, твоя. Шмотки потом притащим, а пока я тебе шорты и футболку дам, ты помельче меня, так что налезет. Иди помойся. Ванных у нас две, мужская налево по коридору. Так, стоп!

Надо же объяснить, что к чему! А то папа так… гм… проинструктирует, что мало не покажется.

— До тебя дошло, в чем дело?

— Ну… Моя мама жива, — искренне улыбнулся Гарри, — только я не понял, почему ее называют Энн…

— Неважно, долгая история. Дальше?

— А мистер… мистер Оук… ее муж?

— Верно, продолжай.

— А ты — Мэрион Оук, его дочь…

— Спасибо, открыл Америку. Ну давай уже! Соображай!

— Ты меня братом назвала! — вспомнил вдруг Гарри и явно побледнел.

— Ну дошло, наконец-то, — с облегчением вздохнула я. — Определились: я — твоя сестра, Энн… ладно, Лили — мать, мой папа — твой отчим. Подробности позже.

Гарри кивнул, правда, чуточку заторможенно. Ну, я его понимала, то только тетка с дядей, а то целое семейство на голову свалилось…

— Теперь, новобранец, главное, — сказала я, — правила поведения. Рекомендую запомнить с первого раза.

— Ну?

— Правило первое: в этом доме папе никто никогда не противоречит.

— Даже мама? — вскинулся он.

— Особенно она, — подчеркнула я. — Правило второе: в доме должно быть чисто. Никаких волос в ванной, зубной пасты в раковине, немытой посуды, потеков на кафеле… Никакого бардака в комнате: ложишься — шмотки аккуратно сложил или развесил, встал, оделся — застелил постель. Грязную одежду — в бачок, генеральная стирка раз в неделю, а носки и белье стираешь сам, сразу. И по дому в труселях не шляйся, ясно?

— Твой отец с тетей Петунией не родственники? — буркнул он. — Я понял. Я всегда за собой убираю… и за остальными тоже.

— Отлично. Собак не кормить, даже если будут выпрашивать подачку, это делает только отец. Когда его нет — тогда я, когда нет меня — Энн. В машине рта не открывать, за столом тоже помалкивать.

Я помолчала, соображая, о чем еще нужно предупредить.

— А! Если папы нет, а Энн вечером смотрит телик, к ней не лезть.

— Почему?

— Ну а вдруг она порнуху смотрит? — пожала я плечами, и вопросы отпали. — Ну а во всех остальных случаях смотри пункт первый. Пошли, я тебе выдам одежду и полотенце, вымойся с дороги, переоденься и спускайся. Я тоже пока умоюсь.

— А моя сова…

— Смотри пункт первый, — напомнила я. — Иди, и поживее! А! Санузел долго не занимай!

Кажется, Гарри уже пожалел, что попал в наш дом.

Когда мы с Поттером спускались вниз, из гостиной уже слышны были голоса.

— Ты молодец, Энди, чисто проскочил. Вас быстро засекли, видимо, слежка за домом Дурслей имелась, и плотная.

— Ну, я это предполагал. Хорошо, что ты наш домик прикрыл, добрались, отсиделись, пока ты там скандал устраивал…

— Люфт по времени был мизерный. Я уже готовился высылать тебе подмогу.

— Сам бы мог пособить, нет?

— Нет, друг мой, мне светиться нельзя, я и так уже по уши замазан…

— Угораздило же тебя, идиот!

— Сам знаю, что идиот, но… Ты же помнишь: деньги и власть — это все, что меня интересовало в те годы. Вот и попался. За вход — кнат, а за выход денег не берут. Потому что выхода нет…

— Зато есть деньги и власть, — ядовито сказал папа. — Энн, подлей гостю!

— Благодарю, мне достаточно… Да, Энди, есть и деньги, и какая-никакая власть, да только радости от них мало, когда сидишь на коротком поводке…

— Только не расплачься.

— Не дождешься.

Воцарилось недолгое молчание.

— Свести эту дрянь не пробовал? — спросил папа.

— Пробовал, бесполезно.

— А если шкуру содрать? Потерпишь небось…

— Добрый ты человек, Энди, — невесело засмеялся Малфой-старший. — Не поможет, говорю же. Это не простая маггловская татуировка, это ма-а-агия! Ну что ты ржешь?

— Мэри говорит точно так же, — пояснил тот. — М-да… то есть избавиться — никак?

— Разве только вместе с рукой. Теоретически — можно выжечь. Драконьим огнем или адским пламенем. Но это, считай, я все равно без руки останусь, а мне бы этого не хотелось.

— Люк, знаешь, стоило бы рискнуть, — совершенно серьезно сказал папа. — Ты не левша, переживешь. Опять же, эти ваши зелья и не такое вылечивают, как я понимаю.

— А смысл, Энди? — вздохнул тот. — Даже если я избавлюсь от метки… Фамилию тоже прикажешь сменить? Все бросить, уехать из Британии…

— Опять мысли читаешь? — фыркнул папа и продолжил по-прежнему серьезно: — Ты везучий сукин сын, Люк, но везению свойственно заканчиваться неожиданно. Я понимаю, у тебя тут связи, бизнес… Но еще у тебя есть семья. Так что, раз ты говоришь, скоро может опять грянуть, собирай-ка манатки, выводи бабки в нейтральный банк, хоть на свое имя, хоть на подставное, да и вали куда-нибудь в Аргентину. Там вон недобитые нацисты до сих пор живут-поживают, вы тоже протянете. Можно в Австралию или ЮАР, тоже не ближний свет.

— А ты? — коротко спросил Малфой.

— А что — я?

— У тебя тоже семья.

— Верно. Но я знаю, как о ней позаботиться.

— Да? И против Лорда ты тоже выйдешь… с гранатометом?

— Я дурак, что ли? Нет, Люк, я тоже смоюсь. Денег теперь предостаточно, поэтому в случае чего я заберу детей и свалю подальше. Без работы не останусь, в той же Австралии устроюсь в полицию или в охранники подамся.

— Только детей? — с намеком спросил тот.

— Да. Я, знаешь, послушал эти твои истории о пророчествах, припомнил молодость… Помнишь тех пацанов с автоматами? Им лет по одиннадцать-двенадцать было, не больше, едва могли пушки удержать, особенно с голодухи, а их гнали на наши позиции. Или со взрывпакетами запускали на позиции… Вот тут то же дерьмо. Я в таком больше участвовать не собираюсь и тебе не советую. И уж тем более не дам дочке в это впутаться. — Папа тяжело вздохнул. — И ты своего пацана пожалей. Хрен с этой школой, у тебя что, не хватит золотишка, чтобы учителей ему нанять?

— Хватит, конечно, — мрачно ответил Малфой. — Надо же, Энди, столько лет прошло… и опять ты меня пытаешься за шкирку из болота вытащить!

— Ты мне — я тебе, — невозмутимо ответил папа. — Ты давай, прощупай почву по своим каналам, а я свяжусь со старыми приятелями. У меня тоже, знаешь, кое-какие связи имеются…

Я быстренько сообразила, что в самом ближайшем времени мы можем переехать из Англии куда-нибудь… далеко, а это здорово! Всегда мечтала о путешествии, но на это прежде не было денег, а теперь-то хватит даже на кругосветное плаванье! И еще, как я поняла, что папа намерен забрать только меня. Может быть, еще и Гарри, а вот Энн… вряд ли. Ну и ладно, он еще молодой, возьмет да найдет себе кого-нибудь!

— Надо бы вам камин открыть, — сказал Малфой после паузы. — Раз твоя жена взрослая волшебница, а ты в курсе всего, это несложно.

— Вот еще, — пренебрежительно ответил папа. — Зачем мне такое счастье? Чтобы она или пацан в любой момент могли свалить куда подальше? Аппарацию-то, ты говорил, отследить можно, а тут ищи-свищи! Нет уж, не надо.

— И опять ты прав…

Я сунула нос в гостиную, оценила диспозицию, вошла и довольно громко сказала:

— Добрый вечер, дядя Люк!

Малфой-старший чуть не уронил бокал. Спасла его либо магия, либо хваленая выдержка аристократов.

— Добрый вечер… Мэри, — натянуто улыбнулся он, а папа поманил меня к себе.

— Ты что творишь, паршивка? — спросил он почти неслышно.

— Он твой друг, разве нет? Как Фергюсон, а я же того зову дядей Сэмом, — сказала я и добавила еще тише: — Ну пап, я потом извинюсь. Я чтоб Гарри… шокировать.

— Да он и так уже в шоке по колено, — вздохнул папа, прекратив выкручивать мое ухо. — Иди сделай сэндвичи. То, что приготовила Энн, жрать, как обычно, нельзя. Не понимаю, как можно испортить чертовы полуфабрикаты?! Их даже криворукий младенец способен приготовить…

— Ой, пап, это как Лонгботтом с Гриффиндора, — крикнула я с кухни, живо пластая хлеб и всякие вкусности. Сэндвичи у меня всегда получаются — пальчики оближешь. Еще вот собачья каша осталась, но не предлагать же ее Малфою! — Он какое зелье ни возьмется варить, получается просто ужас кошмарный, хотя вроде все по рецепту делает… Дядя Люк, вам лук класть или как?

— Благодарю, Мэри, не нужно, — ответил он уже без запинки.

Я принесла тарелку, взяла один сэндвич и уселась на подоконник, как обычно. Гарри, примостившись в уголке дивана, смотрел вокруг потерянным взглядом: его мать, Лили Поттер, а теперь Ли-Энн Оук, молча наполняла бокал Люциуса Малфоя, Пожирателя смерти, да не ядом, а хорошим вином. А Малфой спокойно разговаривал с магглом-полицейским.

— Мэри, Драко будет здесь завтра в половине шестого, как и условились, — сказал Малфой, и Гарри передернуло.

— Отлично, я уже соберусь! А экипировку ему успели купить?

— Разумеется.

— Совсем-совсем здорово! — заявила я и повернулась к отцу: — Папа, можно, я спать пойду? Нам завтра рано выходить!

— Конечно, иди, — кивнул он. — А у нас тут, я чувствую, намечается долгий разговор…

Я подставила ему щеку для поцелуя, помахала Энн, к которой жался Гарри, и, сказав «доброй ночи, дядя Люк», посмотрела Малфою в глаза, постаравшись как можно сильнее подумать: «извините, пожалуйста, за фамильярность, сэр, это я для психологического эффекта». Видимо, мысль дошла до адресата, потому что Малфой улыбнулся и отсалютовал мне бокалом…

Утро встретило меня сюрпризом.

— Вы чокнулись?! — спросила я. Вместо одного придурка мне прислали двоих!

— Не горячись, Мэри, — спокойно сказал Тео. — Я же тебе тогда сказал, что не знаю планов отца. Вот на эти каникулы у него планов относительно меня не было, и я решил, что мог бы присоединиться.

— А я ему список дал, он все купил, что надо! — встрял Драко.

— А вы не подумали, что группа уже собрана, взносы оплачены, и… и… — тут я просто зашипела.

— Извини, я не знал, что состав группы фиксированный, — опустил голову Нотт. — Взнос-то я могу уплатить, и даже штраф, если что. Но если нельзя… вернусь домой, у меня портключ есть.

— Да ладно… — вздохнула я, остывая. — Просто предупреждать надо о таких вещах, учтите оба на будущее. Сейчас-то мы в пеший поход идем, а если вдруг на лодках? Куда вас девать? По берегу побежите?

— Ну не бухти ты, пойдем уже, — подергал меня за рукав Малфой. Его так и распирало от предвкушения: как же, он уже ходил в такой поход, а Нотт — нет, можно выпендриваться!

«Мальчишки — идиоты, — в который раз заключила я. — К счастью, некоторые вырастают в таких мужчин, как мой папа!.. Ну, на крайний случай, как Малфой-старший.»

Домой я ввалилась, открыв калитку ногой, потому что руки были заняты: у рюкзака оборвалась лямка, и приторочить спальник не получалось.

Папа обнаружился в гостиной, в любимом кресле, с газетой и неизменной сигаретой, изжеванной уже до середины.

— Привет! — воскликнула я.

— О, уже вернулась! — обернулся он. — Как прошло?

— Просто супер! Мне же еще Тео подсунули, так он намного лучше Драко соображает, и проку от него больше! В общем, всем очень понравилось… А у нас что? — спросила я. — Кстати, пап, а разве сегодня выходной?

— Нет. У меня отгулы накопились, я и взял сразу несколько, — усмехнулся он. — Надо же и мне отдохнуть. Тем более, Мэри, мы с тобой теперь достаточно богаты, чтобы я мог перекантоваться без работы.

— Папа, только не говори, что тебя уволили! — в ужасе вскричала я.

— Не городи ерунды, — поморщился он. — Что они без меня делать будут? Нет, я честно прожигаю положенные мне дни отдыха… но всегда на телефоне, чтоб его! Проклятый аппарат…

— Хочешь, я провода перережу?

— Я тебе перережу… — добродушно усмехнулся он. — Мэри, от тебя несет костром, иди живо мойся и переодевайся.

— Уже бегу! — заверила я. — А где… Гарри?

— А… — папа вернулся к газете. — Чистит задний двор от снега.

— От забора и до обеда? — с интересом спросила я.

— Именно.

— Давно?

— Третий день.

— И доколе? — выдала я словечко, которое подцепила у Тео, любителя выражаться старомодно и замысловато.

— Пока я не сочту работу удовлетворительной, — сказал папа, поймал мой взгляд и, не дожидаясь вопроса, пояснил: — Я теперь, кажется, понимаю, отчего миссис Дурсль была совершенно не рада этому мальчику. Наш новобранец невоспитан, упрям, дерзок, с дисциплиной не знаком, субординацию не соблюдает, постоянно перечит… хотя ты ведь объяснила ему правила, Мэри?

— Конечно!

— В тебе я не сомневался. Так вот, он обожает пререкаться, и пусть он всего лишь бубнит что-то себе под нос, на слух я никогда не жаловался… Одного у него не отнять: прибираться и готовить он умеет. И на том спасибо.