Мой ректор — смерть

1

Да уж. Попала я явно в местечко не самое сладкое. Так думала я вначале, разглядывая мрачный интерьер высоченного готического замка, с его длинными переходами и тусклыми кабинетами. Обстановка была стилизована согласно преподаваемым там предметам: у факультета палачей — орудия пыток, дыбы, секиры, котлы, в которых кого-то варили в масле, испанский сапожок и прочее, у факультета некромантов — хирургические инструменты и высушенные внутренности. Это все отлично вписывалось в общую темень помещений, разбавляемое ручными зверюшками — летучими мышами и змеями, выползающими в самый неподходящий момент и любившими долгие задушевные разговоры. Да-да, эти гады здесь обладали вполне себе нормальным таким разумом. Вначале я не понимала — за что. Я вообще в жизни мухи не обидела. Вела себе мирную тихую жизнь, работала менеджером, хоть и была сиротой, но ни в чем не нуждалась, так как умела выкручиваться из сложных жизненных ситуаций. Никому дорогу я вроде не переходила. Может, что-то случилось на море? Но и здесь все прошло гладко. Отдыхали мы с подругой, вдоволь налазились по скалам и позагорали на солнышке. Выходит, дело все же в той кофейне? Или в горячем шоколаде? Я не знала. К новым условиям жизни пришлось приспосабливаться, особенно нелегко мне пришлось, когда меня познакомили с соседкой — Аней, зеленоволосой рослой девицей с проколотой губой. Одевалась она броско, не вульгарно, но слишком брутально. Она была с факультета палачей. Выросла и родилась в этом мире, об иномирянках ничего не слышала и я для нее казалась странной чужачкой, которая не знает ничего ни о магии, ни о том, как жизнь начинается и как она заканчивается, тобишь о смерти. Ведь мир, куда я попала, как раз стоял на границе между жизнью и смертью. И главной рекой этого мира была река Стикс. Ну а главным паромщиком… Нет, не Харон. Наш ректор — Мур Алларк. И он — ходячая легенда нашего университета. Ректор был холоден как лед и хитер, словно кошка. Его ум восхищал не только студентов, но и преподавателей. Так же как и его внешность — белая аристократичная кожа, темные как ночь глаза и длинные шелковые волосы цвета воронова крыла. А голос… Словно голос кота. Низкий, мурлычащий, страшный. И если студенты млели от одного его вида, то мне хотелось с ним не встречаться даже в коридорах. Я боялась смерти. Я была иномирянкой, не привычной к их переходному миру. И отношение к данной профессии было у меня соответствующее. Хоть гном и направил меня на «транспортировку душ», я проходила лишь теоретические навыки, а вот практики у меня не было. И сегодня был первый день, после окончания семестра, когда должна была состояться вводная лекция. Как раз у ректора Алларка!

— Повезет тебе, такой красавчкик вести будет! — завистливо протянула Аня, ловко выкрашивая ногти на руке в черный цвет.

Я тяжело вздохнула, собирая учебники.

— Если честно, вообще не хочу туда идти.

— Почему? Говорят, что лучших учеников ректор возьмет на практику с собой. Не куда-нибудь, а на реку Стикс. Туда, где запрещенный вход.

Ну да. Обрадовала.

— А я слышала, что ректор плохих учеников отправляет сразу в Ад. Интересно, он их там сразу по сковородкам распределяет?

Аня хихикнула, дернулась и смазала лак на мизинце, даже не огорчившись по этому поводу.

— Подруга! Обижаешь! Какие сковородки — это прошлый век! Нано-котлы и мультиварки для самых продвинутых грешников! Особо отличившимся ректор выпишет пропуск на пляжный отдых в микроволновке!

Я улыбнулась, запустив в подругу подушкой в форме черепа. Ее лак потерпел окончательное фиаско, отчего был безжалостно стерт.

Ну а я, подхватив тяжеленный, набитый учебниками, рюкзак, все же поплелась на первое занятие к ректору Алларку.

Спешить я не хотела. Последнее чего мне не хватало в жизни, так это встретиться со смертью лицом к лицу. Может, поэтому я шла, разглядывая на стенах старинные гобелены, картины, а так же живописно повесившихся в дневном сне летучих мышей. Миновав пару коридоров и обеденный зал, из которого доносились просто упоительные запахи, я не заметила как спустилась в подвал, очутившись нос к носу с высокими дверями практического зала. Зазвенел звонок, призывающий всех зевак пройти на занятия. В моей же душе он прозвучал словно траурный колокол. Я с сомнением нажала на ручку двери, открыла ее, сделала шаг внутрь и встретилась взглядом с холодным как лед мужчиной. Да. Это был господин ректор. Я сжалась в комочек и уже поспешила занять свободное место на одном из многочисленных стульев, но сделать мне этого не дали.

— Разве Вам не сообщили, что на мои занятия не опаздывают? — вкрадчивый голос выбивал из тела всю храбрость. Я была близка к тому, чтобы вообще дать деру из зала, но знала, что это уже невозможно.

— Простите! — я старалась не поднимать взгляд на так страшащего меня человека. — Звонок был только что…

Я услышала смешок.

— Разумеется. Но опоздание на тридцать секунд все же имело место быть. Как Вас зовут, студентка? Я отмечу Ваш промах в журнале.

Мое тело сковал страх. Только не быть самой худшей! Иначе все — сковородки и котлы.

— Студентка Мишель. Лилит Мишель, — представилась я.

Ректор подошел к столу и сделал обещанную запись в журнале.

— Можете проходить и занимать свободное место.

Я выдохнула и мышью проскочила, сев рядом с парнем — транспортником, давним другом, Виком. Тот был рыжеволос и канапушчат, отчего единственный во всем учебном заведении не внушал мне животного ужаса и страха. Поскольку парень обладал веселым и живым характером, то мы сразу сошлись и почти всегда сидели на занятиях вместе, прикалываясь над учителями и болтая о том о сем.

— Бедняга! — прошептал Вик, разворачиваясь ко мне. — Ректор сегодня не в духе. К тому же, он действительно ненавидит опоздания. И он педантичен до жути! — сообщил мне друг, пока я доставала пухлую тетрадь и пишущие перья.

Ледяной голос заставил меня снова вздрогнуть.

— Студентка Мишель! Я, конечно, понимаю, что Вам очень хочется обсудить пережитые впечатления с Вашим другом, но я хотел бы напомнить, что Вы пришли на занятия, а не в оперу, — ректор поднялся из-за стола и не спеша подошел к нам. Навис над мной так, что мне на плечи упала прядь темных и гладких как шелк волос. В нос ударил запах мирры, сандала и пряностей. Тягучий, обволакивающий… — Вы пришли на МОИ занятия, — подчеркнул он.

— Простите, я больше так не буду! — пискнула я, стараясь не смотреть ему в глаза.

Ректор усмехнулся и все же отошел. Я же за все последующее время старалась не издавать ни звука, безуспешно пытаясь остановить колотящееся от страха сердце. Ректор Алларк тем временем что-то вещал, а я никак не могла прислушаться к том, о чем же все-таки речь, думая лишь о том, как скорее покинуть аудиторию.

— Студентка Мишель. Выходите сюда, — вернул меня все тот же ледяной голос из небытия. А я ведь только начала успокаиваться. Сердце застучало с новой силой, а воздух словно вышибло из легких.

На деревянных ногах я подошла к ректорскому столу.

— Но я же молчала… — тихо прошептала, что не укрылось от мужчины. Взмахнув полами длинной мантии, в которую он был одет, ректор в одно мгновение оказался рядом со мной.

— Вы, разумеется, были слишком невнимательны, чтобы услышать то, что от Вас требуется.

— Простите.

Вновь усмешка.

— Конечно, Мишель. Я слышу это уже не первый раз за сегодняшний урок. А теперь, будьте добры, ложитесь в гроб.

Просьба прозвучала абсолютно серьезно. Я обернулась и увидела, что у самого входа в аудиторию действительно стоит гроб, самый такой натуральный. Я бы даже сказала, что достаточно дорогой. Уж за время теоретических занятий я насмотрелась на них в учебниках!

— Простите, в гроб?

Ректор, казалось, сейчас меня убьет, настолько зло сверкнули его глаза. Ужасно красивые глаза и очень страшные. Какие только могут быть у настоящей смерти.

— Не прощу, студентка Мишель. В гроб! Живо!

Я, на гране потери сознания, подошла к вышеуказанному ложе, проверила на мягкость подложенную подушечку. Обернулась на Вика, ища поддержки. Тот мягко улыбнулся. По губам поняла, что он шепнул что-то одобрительное. Учуяла приближающийся пряный запах и поспешила залезть в гроб. Мирно легла, сложив лапки на пузичке. Уставила взгляд в потолок, рассматривая ползающую по нему муху. Но мирная картинка сменилась нависшим надо мной правильным аристократическим лицом. В который раз за день его волосы коснулись моей щеки.

— Удобно, Мишель?

— Угу.

— Отлично! — ректор оставил меня в покое и обернулся к остальным студентам. — И так, как мы видим, транспортировка всегда происходит в четко установленном регламентом транспорте, а именно — в гробу. Душа энергетически привязывается к этом месту и сливается с ним, копируя его ауру. Таким образом мы можем перемещать души на реку Стикс, к парому. От того, насколько правильно произойдет ритуал связи души и места ее пребывания в течении третьего дня смерти, зависит и ее дальнейшая судьба. Неупокоенные души так и остаются бродить по земле, доставляя людям и другим существам очень большие проблемы. Но еще большие проблемы это доставляет транспортникам, так как в списках отчетности эти души есть, а на самом деле — их нет. Поиском таких неправильных душ занимается наш особый отдел некромантов. Подписью и принятием их занимаюсь я. Поэтому, будущие транспортники, прошу обратить внимание на то, что ваша задача сделать все, чтобы душа человека была упокоена как полагается. Иначе вам придется навещать меня довольно часто, а я подобных встреч не люблю.

Я слушала этот голос, лежа в гробу, а по спине у меня бегали мурашки. Я уже прямо чувствовала как покачиваюсь на холодных водах Стикса… Но тут меня спас звонок. Теперь лучше этой мелодии мое сердце не слышало! Не дожидаясь разрешения встать, я вскочила и вылезла из гроба, рванула к двери, в надежде, что Вик заберет мои вещи с собой. Не тут то было. Даже в общей суете от прозвеневшего звонка, я оказалась найденной.

— Лилит Мишель. Куда-то собрались?

Ненавижу. Терпеть его не могу. Лучше бы уж прибил в самом деле, чем так мучить!

— Звонок уже был, ректор Алларк. И если Вы так щепетильны в том, чтобы студенты не опаздывали на Ваши занятия со звонком, извольте и сами их не задерживать! — фыркнула я, неожиданно для себя и, хлопнув дверью, вышла в коридор. В душе у меня что-то оборвалось. Кажется, я перепугалась настолько, что заработала себе реальные проблемы.

— Ненавижу! — я со злости кинула подушкой об стену. — Терпеть его не могу! — изливала я душу, давая волю гневу.

— О боги, что случилось, Лилит? — подбежала ко мне как раз вошедшая в комнату Аня.

Я вкратце пересказала события, произошедшие на паре ректора Алларка, не забыв упомянуть про то, что в итоге меня уложили в самый настоящий гроб и, если бы я вовремя не сбежала, то наверняка уже бы похоронили.

Аня нахмурила брови.

— Это на него не похоже. Нет, он конечно же мрачный педант, к тому же, ужасно красивый, но то, чтобы так открыто издеваться над студентами — это впервые. Понять не могу, чем же ты его могла задеть?

Я тоже не понимала. Что бы развеять мое грустное настроение, Аня предложила сходить на местную ярмарку. Там всегда можно было найти развлечение себе по душе. Пока мы шли, болтали о том и о сем, но речь вновь ушла в сторону ректора.

— Зря ты расстраиваешься. Ведь, как я знаю, у вас осталась еще одна пара с ним, а потом практика, на которую, судя по твоим рассказам, тебе ни за что в жизни не попасть. По крайней мере с ним. Поедешь с профессором Стегусом.

Эта мысль предала мне веселья. А ведь и то верно. Отмучиться последнюю пару на задних рядах, а дальше — практика. Стегус нормальный преподаватель, такой дядечка в возрасте, видавший многое за свою жизнь. Ко всем студентам относился адекватно, меня даже немного меня хвалил. Ну, за теоретические познания.

Мы подошли к цветным воротам ярмарки. Они были украшены пестрыми лентами и цветами, привлекая к себе праздно гуляющий народ. Пройдя внутрь, мы с Аней остановились у прилавка с конфетами. Конфеты в этом мире — настоящая редкость. Но что сказать, делались они уж точно из натурального шоколада и молока и были ужасно вкусными. Мадам Леденцофф, так звали хозяйку шоколадной лавочки, с радостью насыпала нам по два кулька самых разных конфет и мы, довольно их поедая, удалились в сторону лавочки с разными женскими безделушками, платками и бусами. Аня была довольно экстравагантна, поэтому выбрала для себя кроваво-красную блузку, черную юбку и красный же платок. Представ передо мной в таком виде она заявила, что теперь точно видно, что тьма — ее вторая натура. Я засмеялась, залюбовавшись лазуритовыми бусами. Каждая бусинка была небесно-синей, с темными прожилками, но не такими как у бирюзы, а плавными, сливающимися с общим фоном камня, отчего казалось, что я держу в руках самый настоящий кусочек неба.

— Сколько такие стоят? — спросила я у владелицы, рассматривая чудесную вещь.

Хозяйка неожиданно улыбнулась.

— Вас зовут Лилит, верно?

Я немного удивилась, но кивнула.

— Верно, это мое имя.

— Значит, эти бусы для Вас в подарок! — сообщила она и, сняв нитку волшебных камней, протянула их мне.

— В подарок? Сегодня что, какая-то акция?

Но лавочница лишь сильнее заулыбалась и покачала головой.

— Нет, никакой акции. За эти бусы уже заплатили! Господин в темном плаще. Он оплатил эти бусы час назад, сказав, что ими сегодня заинтересуется девушка по имени Лилит. Велел отдать ей бусы.

Аня даже присвистнула.

— Ну ты даешь, подруга! Когда успела завести жениха?

Но я и вовсе ничего не понимала.

— Никого я не заводила! Вы, наверное, ошиблись. Я недавно здесь… И у меня нет таких знакомых. Думаю, что за этими бусами еще придет истинная их владелица, — сообщила я и, с грустью отказавшись от бус, поспешила к выходу с ярмарки.

Аня едва поспевала за мной. Хорошего настроения как не бывало. Я отчего-то хмурилась, а в душе начинал кровавым цветком расцветать страх. Какое-то внутреннее ощущение, что что-то должно случиться. Что все это не случайно, даже эти проклятые бусы…

— А что, если они и правда предназначались тебе? — спросила Аня, уже когда мы подходили к комнате.

Я покачала головой.

— Исключено, — ответила я и, отперев дверь комнаты сделала шаг внутрь и обомлела.

Прямо на моей кровати, криво заправленной покрывалом, лежали лазуритовые бусы. Те самые! Ведь пока я рассматривала их на ярмарке, запомнила чуть ли не каждый камень.

— Поверить не могу… — прошептала я.

Черный день в календаре все же настал. И как я не старалась успокоиться, нервы давали о себе знать. Сегодня то самое, последнее, занятие у ректора Алларка. Стараясь придать себе как можно более незаметный вид, я облачилась в серенькое мышиное платьице, заплела светло-рыжие волосы в косу и поспешила на занятие, боясь опоздать как в прошлый раз.

Когда я вошла, все были уже в аудитории. Вик сидел там же, где и в прошлый раз. Пока звонка не было, в помещении стоял гул, шум и гам.

— Привет! — кивнула я Вику, усаживаясь рядом.

Парень помог мне устроиться, отодвигаясь подальше, чтобы мне было больше места.

— Привет, Лилит. Надеюсь, сегодня этот тиран не будет зверствовать. Говорят, что сегодня будет тестовый отбор тех, кого он возьмет с собой на практику.

Я усмехнулась.

— Не больно то и хотелось.

Со звонком ректор Мур Алларк вошел в кабинет. Неспешно прошелся вдоль рядов, оглядывая студентов. Оправил край темной мантии, уселся за стол, раскладывая на нем конспекты и журнал. Пошла перекличка.

— Том Крафтер?

— Здесь.

— Анита Юта?

— Здесь.

Я мысленно отсчитывала имена, боясь прослушать свое.

— Лилит Мишель?

— Я здесь, — отозвалась я, уже ожидая услышать другую фамилию, но ректор решил задержаться на моей. Поднял голову от журнала, с усмешкой нашел меня взглядом рядом с Виком.

Почему он не продолжает перекличку? Почему смотрит на меня?! Я едва не умирала от страха.

Ректор продолжал смотреть. Изучающе прошелся по моей прическе, осмотрел аккуратное серое платье с белым воротничком, задержался на руках, сложенных одна на другую на парте.

Пауза затянулась и в зале послышались шепотки. Я уже решила, что меня сейчас выгонят из кабинета, но ректор неожиданно продолжил.

— Лиза Бекер?

— Здесь.

Я выдохнула. Мне показалось, что у меня даже пот на лбу выступил от напряжения. Почувствовала, что Вик успокаивающе положил на мое плечо ладонь, слегка погладив по платью.

Практическое занятие закончилось даже не начавшись, потому что ректор Алларк решил провести тест.

— Всем Вам я дам совершенно разные задачи. Ответив на них, вы проявите свой ум и способность к практике.

Ректор сделал легкий пасс рукой и у каждого из нас появился бланк с задачей, которая видна была только тому, кто ее решал.

Глядя, как Вик уже с удовольствием что-то строчит заточенным пером на бланке с ответами, я поспешила вчитаться в свою задачу. И, прочитав вопрос, опешила. Потому что вместо обычного текста задания у меня была всего одна лишь строчка: «Что Вы будете делать, если Вас полюбит Смерть?». Неверяще уставившись на бланк и в сотый раз перечитав вопрос, я все же решила уточнить у ректора Алларка. Нерешительно подняла руку, боясь даже смотреть на мужчину.

Решившись же все же поднять взгляд, увидела, что он уже давно на меня смотрит, а на губах его гуляет уже знакомая мне усмешка, словно ректор ждал, что я подниму руку.

— Что-то непонятное в задаче, студентка Мишель?

— Мне… Мне кажется, что мне по ошибке попал не тот бланк… — промямлила я.

Ректор мягко засмеялся, а у меня по спине пробежала толпа мурашек.

— Нет, Мишель… У каждого на столе лежит именно тот вопрос, на который ему положено ответить. Так что отвечайте. Таково Ваше задание.

Я, вздохнув, вновь вернулась к единственной строчке. Ладно. Такое задание. Наверное, это какая-то загадка. «Полюбит смерть» — это значит, что человеку суждено умереть. Ведь так? Не в прямом смысле же «полюбит»! Тогда я, размышляя над тем, что написать в ответе, написала лишь одно слово: «Молиться».

Едва мой ответ появился на бланке, как лист с заданием тут же пропал.

— Студентка Мишель. Ваш ответ засчитан. Можете быть свободны, — сообщил ректор.

— А когда можно будет узнать результат? — спросила я, собирая свои вещи в сумку и сетуя на то, что Вик все еще корпит над ответом.

— Сегодня вечером я вывешу списки на стенде информации. Пятерка лучших отправится со мной на практику. Это все, что Вы хотели узнать?

— Спасибо, — кивнула я и поспешила скрыться за дверями аудитории.

Ну вот и все! Окончились мои мучения! Надеюсь, что больше никогда его не увижу.

Так думала я, сидя в своей комнате и уже начиная собирать потихоньку вещи на практику к профессору Стегусу. Кажется, практика у него проходила в каком-то похоронном бюро. Жуть, конечно же, но за то время, что я нахожусь в этом мире, я и не к такому привыкла.

Я кидала вещи в раскрытый чемодан, прикидывая, что мне может пригодиться. Практика у Стегуса должна была проходить в другом городе, там было вроде холоднее чем здесь. Значит, нужно взять с собой свитер. И теплую куртку…

Вытащив куртку из шкафа и, размышляя, чего бы еще взять с собой, наткнулась взглядом на лазуритовые бусы. А что? Может, и надену когда-то. Взяла в руки небесный камень. Согрела в ладонях приятный холод и опустила в чемодан.

Мои сборы прервал ворвавшийся в комнату ураган «Аня».

— Все подруга! Мои соболезнования! — вбежала она, усевшись напротив меня на кровать.

Я непонимающе посмотрела на нее.

— В смысле?

— Так ты еще не видела что ли?! — Аня даже прикрыла ладошкой рот.

— Чего не видела? Аня, можешь не говорить загадками? Что случилось-то?

Но вместо ответа подруга вскочила и, схватив за руку, потянула за собой прочь из комнаты. Чуть ли не бегом, не обращая внимания на мои протесты, она дотянула меня до аудитории ректора Алларка. Там, на стенде информации висел список, у которого толпился уже народ.

— Смотри! — подруга подтолкнула меня к стенду.

Я, все еще не понимая зачем, подошла и посмотрела на список, начав искать свою фамилию внизу. Но не нашла и вопросительно обернулась на Аню. Та вздохнула, словно имела дело с тяжело больной. Подошла сама и ткнула пальцем в самую верхнюю строчку, выделенную, как и четыре последующих, красным шрифтом.

— Лилит Мишель. Высший бал, — прочитала я, все еще не веря в подобное.

— Лилит! Приди в себя, наконец! Ты едешь на практику с Алларком! — громом прозвучали для меня слова подруги. Внутри словно что-то оборвалось, словно лопнула натянутая струна.

— Не может быть… — прошептала я, испуганно озираясь по сторонам. Может, это чей-то розыгрыш?

— Вот и я о том же! Ты что, специально старалась «на отлично» тест написать? Народ говорил, что задачки были сложные! Везде требовались вычисления и формулы… — заметила Аня.

Я покачала головой.

— Я и не решала никаких задачек… Мне показалось, что их вообще не было.

Но Аня не обратила на мои слова никакого внимания.

— Нужно уточнить у ректора! — появилась у меня здравая мысль, и я поспешила к его кабинету, забыв про все на свете. Ошибка! Точно! Не может такого быть, чтобы мой ответ потянул на Высший бал! Нужно сказать об этом ректору, чтобы он изменил список.

Я нерешительно постучалась в дверь с табличкой «Ректор М.Алларк».

— Войдите, — раздался спокойный голос, от которого захотелось куда-нибудь спрятаться, словно страус, засунув голову в песок, но я прогнала эти мысли прочь.

Я толкнула дверь, делая шаг вперед. Ректор Алларк сидел за столом, изучая какие-то бумаги. Его темные волосы шелком спадали на плечи, а в кабинете витал тот самый запах мирры, санадала и пряностей, заставив меня вспомнить о том неприятном первом занятии.

— Я… Я хотела сказать, что Вы ошиблись, ректор Алларк, — сказала я, поборов в себе весь страх и нерешительность.

Ректор оторвался от бумаг и поднял на меня уставший темный взгляд. Слегка приподнял бровь.

— Вот как? Вы уже второй раз за день указываете мне на ошибки… В чем же я ошибся, по Вашему мнению, сейчас?

— Мое имя в списке! Высший бал… Я не могла его получить, — я заметила как ректор слегка улыбнулся.

— Вот как. Отчего же?

— Я — худшая ученица. К тому же, я уверена, что ответила на вопрос неправильно.

Ректор усмехнулся.

— Позвольте это мне решать.

Внутри меня закипал огонь. Это же бред! Этого не может быть! Зачем он делает это? Зачем заставляет бояться сильнее?!

— Хорошо. Я ответила правильно… Пусть будет по-вашему, но я… Я хочу отказаться от практики. Я бы хотела поехать с профессором Стегусом и… — начала я, но Мур Алларк меня резко перебил.

— Нет, Мишель. Ты поедешь со мной.

Взгляд темных глаз, такой холодный и в то же время горячий, обжигающий, заставил меня от холода и страха обнять себя руками. Словно в ознобе я продолжала стоять и смотреть на него, получая в ответ все тот же взгляд. И усмешку, такую странную, непонятную, словно Алларк чего-то знает, скрывая от меня.

— Но почему? Я же имею право отказаться!

Ректор вздохнул и поднялся из-за стола. Сделал шаг ко мне, лишь усилив страх. Запах пряностей ударил в нос. Сердце зашлось в бешеном танце, норовя и вовсе выскочить из груди.

— Мишель. Я никогда не повторяю дважды, но для тебя сделаю исключение. Ты поедешь со мной. Хочешь ты того или нет. Со мной не спорят. Думаю, ты догадываешься почему, — тихо сказал он, но от его голоса я готова была потерять сознание. Он обволакивал меня словно вата, заставляя подчиняться.

— Хорошо, — ответила я.

— Завтра на рассвете будь у моего кабинета с вещами.