Мой генерал

Глава 4

— Что там такое? — Улназа подскочила к окошку.

— Не знаю, — я протёрла запотевшее стекло и попыталась разглядеть хоть что-нибудь.

Карета остановилась. Слышались крики генерала, всхрапывали лошади.

Дверь кареты распахнулась без стука. Ирдан не стал подниматься к нам, просто заглянул вовнутрь.

— Там шип! Никуда не выходите! Закройте хорошо дверь! — выглядел он ужасно обеспокоенным. — Если бы не было снега, то мы смогли бы уехать, но снег повсюду. Вон опять повалил. Да и зверь быстрее за движением погонится, а так может мимо пробежит.

— Откуда шип? — завопила Улназа. — Сейчас холод, и болот тут нет!

— Не знаю, — бросил Ирдан. — Генерал приказал вам не высовываться. Закрывайтесь! — он хлопнул дверью, и Улназа закрыла огромную задвижку.

— Шип? — спросила я, вытаращив глаза на смотрительницу гарема. — Но они же только у болот обитают. Чего ему тут делать? И зима… Они же вроде спать должны…

— Должны! — вспылила Улназа. — Значит разбудил кто-то, там чудищ хватает, — она выглянула в окно, уперевшись в стекло кончиком носа. — Где он?

Наконец, когда спина одного из воинов перестала загораживать вид, мы смогли разглядеть зверя, что двигался в нашу сторону.

Раньше я никогда не видела шипов вживую, только на картинках. Точно знала, что их невозможно убить, слишком огромные, высотой в два человеческих роста, вертлявые, как кошки, да и походили они на кошек сильно, а ещё на жаб. Жили всегда близко к болотам. Но и в другие земли могли наведаться, чтобы полакомиться оленем или всем, кто попадётся под острые когти передних лап. Крупнее них в мире животных не было, и люди, и орки не представляли для них угрозу.

Сейчас это страшное существо двигалось прямиком в сторону нашего отряда. Я видела спины воинов, что встали между ним и нашим, таким ненадёжным укрытием. Лошади помахивали хвостами. Среди всех нас только они пока не понимали, как страшен этот зверь. Воины, хоть и встали намертво, но даже в таких уверенных позах можно было различить отчаяние. Шип слишком сильный, слишком быстрый. По мере приближения зверя лошади занервничали и тревожно заржали, перебирая копытами и заставляя всадников натягивать поводья.

Генерал стоял с краю, немного в стороне от всех. Его стальной взгляд был прикован к гигантскому зверю. Рука с побелевшими костяшками пальцев сжимала рукоять меча. И это, скорее, тоже от отчаяния.

Шип не добежал до нас. Он вдруг резко присел и завалился набок. Вверх взметнулась его задняя лапа, он начал вылизывать себя. Покусал подушечки пальцев и стал осматриваться.

Я затаила дыхание, Улназа рядом тоже, кажется, не дышала. Воины не двигались. Думаю, все надеялись, что зверь пробежит мимо.

Нам всем очень не повезло…

Шип оттолкнулся длинными задними лапами и прыгнул в нашу сторону. Улназа вскрикнула, а я от ужаса прикрыла рот. Теперь зверь находился совсем близко. Мне показалось, что в карете даже запахло болотной гнилью. Или это воображение разыгралось?

Зверь сел на снежном пригорке и пробуравил нас раскосыми глазами. Беспокойно замотал лысой головой с жабьей кожей и потянулся плоской мордой в сторону, будто что-то беспокоило его там. Когда он завертелся вокруг себя, стало видно, что шерсть на правом боку свисает клочками, вместе с мясом.

— Кто-то подрал его, — мрачно выдала Улназа. — Я слышала, что такое бывает. Зимой они спят слишком крепко, мелкие хищники собираются в компании и начинают их жрать.

— Там кровь, — я увидела, как снег вокруг зверя окрасился красным. Шип подёргивал длинными кошачьими усами и принюхивался. Возможно, запах крови раззадоривал его.

— Знаешь что, девочка, — Улназа отлипла от окна и шагнула в сторону сундуков, — а ну-ка давай одеваться.

— А? Что?

— Чует моё сердце, так надо, — она деловито откинула крышку сундука и принялась доставать оттуда вещи. — Так, чулки ещё одни надень, сверху этих…

— Но зачем? — не поняла я. — При чём тут чулки?

— Не спорь со мной! — гаркнула она. — Может ещё убегать придётся. Кто знает, как всё повернётся. Может, пока зверушка будет с нашими воинами разбираться, мы с тобой и сбежим.

— Но Ирдан сказал, здесь сидеть!

— А что ещё он мог сказать? Его не победить, понимаешь? Шипа ничего не берёт, даже магия огня, он только разозлится. Эльфы могут спеленать его путами. Ты видишь тут хоть одного эльфа? — сквозь зубы произнесла она.

— Н-нет… Но магия генерала…

— Не спасёт нас, деточка. А как думаешь, спасёт ли нас наше убежище? — она спросила и сама же ответила: — Не спасёт. Шипы любопытные. Зверь не уйдёт, пока не докопается, что же находится в этой коробке. Давай, одевайся. Вот эту накидку ещё надень, — вещи полетели на кровать. Она отбирала для себя и для меня. — Платок вот этот повяжи! Рукавицы возьми! И ещё одни, пусть будет две пары! Эту шаль тёплую на поясницу! А вот и сумка для продуктов, давай всё печенье туда, вот фляжка с чаем, мясо вяленое.

Улназа наполнила сумку продуктами, которые могли пригодиться в дороге, туда же закинула несколько моих вещей. Свои вещи покидала в мешок.

Я надела всё, что приготовила мне смотрительница гарема, и мы обе снова приникли к окошку.

Воины по-прежнему прикрывали нашу карету. Лошади перебирали копытами и нервно ржали, косясь на опасность. Зверь пока не добрался до всех нас, его сдерживал генерал Табай.

Сгустки огня вылетали из его ладоней и устремлялись к шипу. Пляшущее пламя попадало на шкуру и разгоралось дымными костерками. Шерсть трещала и плавилась. Зверь обнажал клыки, рычал и старался сбить огонь с тела: то валился на спину, то закапывался в снег.

Генерал воспользовался одним таким удобным моментом. Он вытянул вперёд руку, и в ней загорелось высокое пламя. Я видела, как ему трудно, как пот катится градом по лицу, каким тяжёлым стало дыхание. Он собирался выпустить огненный щит. Это очень трудное заклинание, забирает у мага много сил, но обычные огненные шары не принесли успеха.

— Ну же, генерал! — взмолилась Улназа. По её виску скатилась крупная капля пота.

— Это опасно! — кусая губы, я замотала головой. — Ему нет замены. Сейчас его резерв опустеет, и нас ничего не спасёт. Почему не отправили двух магов?

— Не кричи, и без тебя голова разболелась. Кто знал, что зверь проснётся по зиме-то, а? И… с ним и двум магам не справиться, даже с раненым.

— Смотри! Вот это мощь!

Из руки генерала вырвалось огненное копьё, которое превратилось в стену огня и полностью накрыло собой тело шипа. Зверь закричал, заметался. Из огненных всполохов вылетели брызги крови, повалили тонкие струйки чёрного дыма, и в горячем мареве взлетели хлопья пепла.

Генерал Табай резко выдохнул. Посмотрел на свои ладони, сжал и разжал пальцы. На них блеснули несколько крупных искорок, но они сразу же погасли. Он встряхнул руками и попробовал снова.

— Что он делает? — я посмотрела на Улназу и увидела в её глазах панику.

— Он сгорел, — выдохнула она.

— Что? Я не понимаю…

— Дурная твоя голова! Он сжёг себя! Отдал все силы!

Сердце резко ухнуло вниз, но я всё ещё надеялась.

— Зверь в огне! Он уже, наверное…

Договорить не успела. Воздух прорезал громкий вой — шип вырвался из огненного плена. Он страшно обгорел, лишился глаза, тело покрывали ожоги и раны, но всё ещё держался на ногах. И первое, что он сделал это кинулся на генерала.

Тут воины не стали медлить и в едином порыве бросились на зверя. Среди этой суеты я увидела момент, когда генерал взял в руки меч и полоснул им по звериной морде. Тот резко отпрянул, завизжал, но через несколько мгновений снова напал и ударом мощной лапы отбросил генерала далеко в сторону. Неужели он… Нет, нет, мне не хотелось в это верить. От волнения я кусала костяшки пальцев.

Тем временем воины окружили зверя. Одни отвлекали, другие наносили удары.

Зверю пришлось несладко, всю морду заливала кровь. Он заметно сдавал, почти не переставая ревел, припадал на левую переднюю лапу, и при любом удобном моменте пытался облизать её.

Шип сильно ослаб, но совсем не собирался сдаваться. Наоборот, мне показалось, у него открылось второе дыхание. Первый удар длинных когтей достался Ирдану. Я вскрикнула, когда его тело, выпавшее из седла и рассечённое напополам, повалилось в снег. Его конь громко заржал, но тут же же замолк — на него обрушился следующий удар. Остальные кони паниковали. Они дико ржали и становились на дыбы.

Разъярённый зверь огрызался от болезненных ударов, вертелся и снова нападал. Один за другим воины падали от взмахов его лап.

— Всё кончено, — с хрипом произнесла Улназа. — Все мертвы.

Мне не хотелось в это верить, но только что на наших глазах зверь расправился со всеми воинами, что защищали нас. Истерзанные когтями защитники лежали, не двигаясь. И теперь это чудовище приближалось к нам…

Лёд сковал сердце и потёк по венам.

— А-а… — Улназа закричала, и её крик больше походил на крик животного, чем на человеческий.

Шип набросился на карету, пол заходил ходуном. Заржали лошади, но тут же смолкли, и карета накренилась. Послышалось сиплое дыхание. Зверь принялся биться в бок кареты, пока не смог повалить её. Я больно ударилась головой, но успела подставить руку. Улназе повезло меньше, при падении она повредила спину. Мне так показалось, потому что она не могла пошевелиться, а только болезненно морщилась и плакала. От удара сломался край крыши — тот, что был ближе к кроватям, и вскоре провалился угол стены. В прореху сразу забрался ледяной ветер, принесший с собой колючие снежинки. Разбилось стекло, осколки рассыпались тревожным звоном. Я подползла к Улназе, она хрипела и что-то шептала. Ничего не разобрать. Единственное, что поняла это короткое:

— Беги…

В следующий миг глаза прорезал яркий свет — шип добил стену кареты и вырвал её часть. Над нами нависла уродливая окровавленная морда с обугленной шерстью и одним целым глазом.

— Улназа, ну же, давай! — я потянула со всей силы. Хотела оттащить её в хлипкое укрытие, что образовалось в углу. Крыша прикрыла собой кровати и можно было попробовать пролезть в образовавшийся лаз. — Улназа! — мои пальцы цеплялись за её накидку.

— Беги-и!.. — вдруг громко крикнула она.

Наверное, для этого отчаянного крика она собрала последние силы.

Страшная морда нагнулась к нам, я успела сдвинуться в сторону в последний момент. Немного привстала и нырнула в спасительный закуток. Села там, прижала к себе колени и нервно всхлипнула.

И вскоре…

Я услышала звуки разрываемой плоти…

Нет…

Закрыла руками уши.

Нет…

Это ужасно…

Этого просто не может быть…

Не знаю, сколько просидела так. Возможно, какая-то часть меня всё же умерла в тот момент, потому что когда исчез спасительный обломок крыши и появилась окровавленная пасть, я почти не отреагировала. Почти смирилась, и в этот миг неожиданно за спиной чудовища показался генерал Табай.

Цепляясь за шкуру, он забрался на зверя и двумя быстрыми шагами оказался у его головы. Меч взметнулся в воздух, блеснула сталь, и лезвие вошло в череп. Дыхание зверя резко оборвалось. Единственный целый глаз помутнел. Из широкого рта с огромными клыками закапала кровь, вперемешку с вонючей болотной жижей. Ноги шипа подкосились, и он рухнул, так и не добравшись до меня.

Я никак не могла поверить, что всё закончилось. Почти не дыша, ждала, когда зверь шевельнётся, но нет, он не двигался.

Хотелось убедиться, что он точно мёртв, я даже потянулась рукой к огромной лапе, но тут же одёрнула себя и сдвинулась назад, насколько это было возможно.

Подождала ещё немного. Посидела, вытерла слёзы и полезла искать генерала.

Он лежал прямиком за передней лапой чудовища. Без сознания, весь в крови, одежда располосована на мелкие ленты. Живот оголён и залит кровью. Места порезов бугрились багровыми ошмётками плоти.

Внутри всё бушевало. Вытянула перед собой руки, они мелко дрожали.

От мёртвого шипа исходил ужасный запах палёной шерсти и горелого мяса. Я закрыла нос, осмотрелась: вокруг творился хаос. Карета стала похожа на свалку из досок, вещей и продуктов. И посередине этой свалки лежала огромная туша зверя. Меня всё ещё не покидала глупая надежда, что Улназе удалось спастись. Хотелось позвать её и поблагодарить, ведь это она заставила меня одеться потеплее. Сейчас в таком бардаке вряд ли что-то можно найти, да и почти всё вокруг залито кровью чудовища.

Сбоку что-то зашипело: кровь дотекла до обогрева и потушила угли, тлевшие в нём. Второй обогрев полностью потух. А третий… До него густой красный ручеёк не добрался, и сейчас уголёк из обогрева уже принимался за платок, который так любила Улназа. Довольная искра почувствовала добычу, разрослась и перекинулась на платье. Двинулась дальше, в сторону опрокинутого сундука.

— Скоро всё загорится, — шёпотом произнесла я, и как раз в этот момент увидела ту сумку, что была собрана для нас в дорогу. Подползла к ней на четвереньках и чуть не вскрикнула, когда увидела Улназу. Точнее, виднелась только её рука. Остальное оказалось погребено под огромной тушей животного.

Огонёк снова зашипел, ему не понравилось, что он наткнулся на кувшин с пролитой водой. Но вскоре он успокоился и нашёл обходной путь к вещам. Совсем немного времени, и разгорелось пламя. Что-то придало огоньку сил, и теперь часть кареты полыхала яркими искрами.

Я подползла к Улназе. Чуда, конечно, не произошло. Она мертва, и в этом не было никаких сомнений. Жалко, что с самого начала мы не смогли найти понимания, а сейчас уже ничего не изменить.

— Прощай, лёгких облаков тебе.

Схватила сумку с продуктами и поползла назад. К счастью, генерал дышал. Попробовала сдвинуть его с места — невероятно тяжёлый!

Сумка сильно мешала, поэтому пришлось доползти до того закутка, откуда виднелся выход и выбросить её в снег.

Вернулась назад и обомлела. Огонь принялся облизывать тушу шипа, а по шёлковому покрытию потолка добирался и до того места, где лежал генерал.

Даже не представляю, откуда во мне взялись силы, никогда не думала, что смогу сдвинуть с места бесчувственное тело мужчины. Сжимала зубы и тянула, тянула его к выходу. Иногда прекращала, но только на пару вдохов. Один раз остановилась, чтобы расчистить путь. Огонь не давал времени на отдых. Я чувствовала его жар и не отрывала глаз от ног генерала. Казалось, ещё немного, и языки пламени примутся за них.

Когда мы, наконец, вырвались на свободу, и сапоги генерала прочертили две дорожки в снегу, я повалилась на спину, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось как бешеное, руки почему-то кровили. Запоздало я поняла, что порезала их о металлические части одежды генерала, когда каждый раз пыталась поудобнее схватить его.

Долго лежать не стала, всё-таки снег, тело распарено близким огнём и тяжёлым испытанием. Поднялась и для верности оттащила генерала подальше от огня. Сама же пошла к воинам. Очень хотелось верить, что сейчас я обойду карету и увижу там всех, пусть раненых, но живых. Но небеса оставили нас в тот день. Я прошла несколько шагов и рухнула коленями в снег.

Ещё недавно здесь слышались выкрики воинов, звон мечей и рычание зверя. Сейчас царствовала тишина. Огромные хлопья снега покрывали поле битвы, скрывая тела и кровавые росчерки.

Воины, лошади — все лежали неподвижно.

Никто не выжил.

И всё из-за одного, всего лишь одного животного!

Я поднялась и подошла к ним поближе.

Вот Ирдан. О, небеса, почему вы так жестоки, ведь только недавно он разговаривал с нами? Он был жив, а теперь…

Почему? За что?

— Лёгких облаков, Ирдан.

Горячие слёзы обожгли щёки.

Дальше — парень с пробитой когтём грудью и глазами, смотрящими в пустоту. На его лице запеклась кровь. Его имени я не знала, но он всегда был весёлым, часто шутил, хвастался подвигами, и за это ему доставалось от генерала.

— Лёгких облаков тебе, воин.

Не отходила ни от кого, пока не убеждалась, что человек мёртв. Кому-то закрывала глаза, кому-то вкладывала в руки меч, если он лежал неподалёку. И шептала каждому:

— Лёгких облаков тебе, воин.

Храбрые солдаты. Они до конца вели себя как настоящие мужчины, хотя могли бы вскочить на коня и умчаться в безопасное место. Конь — не карета, проехать смог бы. Но они с честью выполнили свой долг, защитили то, что им доверили. Боль разрывала душу, эти люди никогда не вернутся домой. Хотелось кричать от отчаяния, но всё застыло. Казалось, что даже мир застыл, двигались только огромные снежинки.

После кровавой схватки в живых осталась только я.

Я и мой раненый генерал.