Молот и наковальня

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Хронометры, акселерометры и позиционные передатчики Тегаса представляли собой превосходно настроенные образчики археотехнологии, и совместно они могли сообщить ему в любое время и в любом месте его точные координаты в громадном клубке Вселенной. Но не здесь и не сейчас.

Его атаковали виды энергии, природа которых выходила за рамки понимания квестора, что вызывало у него эйфорию, если можно так сказать. Клешневидными лапами он нащупал поручень, идущий вдоль узкого помоста, к которому вышел отряд, и вцепился в него так, словно находился на палубе судна во время шторма. Тегаса пошатывало из-за того, что его нейральная матрица пыталась приспособиться к новым полям микрогравитации. Сестры Битвы, с их грубыми человеческими органами чувств, едва ли заметили перемену, произошедшую с окружавшей их незримой паутиной энергии. Они передвигались скрытно, бесшумно и спокойно. Та, что с суровым выражением лица и мелтаганом, — Даная, — осуждающе посмотрела на него и, грозя дулом оружия, заставила идти дальше.

Они не видели того, что видел он: витающие вокруг нити освободившихся нейтрино и бозонов, быстрых частиц столь редких и магических, что лучшие умы Адептус Механикус лишь строили теории об их существовании. И вот, прямо у него на глазах, они струились из идеального белого куба, расположенного примерно пятьюстами метрами ниже. Как и технические мостики, пересекавшие пространство реакторного отделения, он висел в воздухе без каких-либо опор вопреки законам логики и физики.

Сам зал представлял собой громадный правильный тетраэдр с ребрами более трех километров в длину. Кругом высились грани из тусклого зеркального металла, на которых тут и там встречались широкие разъемы, ведущие в темные служебные помещения Обсидиановой Луны. В каждой из вершин этой перевернутой четырехсторонней пирамиды имелось отверстие со скоплением кристаллов и металлических стержней неизвестного предназначения; за ними Тегас разглядел вверху плоские транспортные платформы, перевозящие неподвижные монолиты и «Ковчеги духов», и такие же внизу, уходящие туда, где находились реконструируемые дольменные врата.

Паривший посередине куб сопротивлялся всем попыткам механодендритов Тегаса просканировать его поверхность. Синие искры мощного электромагнитного поля образовывали вокруг него непостоянное сияние, не дающее взаимодействовать с чем-либо крупнее молекулы воздуха. Квестор различил могильных пауков, суетящихся на нижних помостах, и силуэты каноптековых призраков, крутящихся поблизости от мониторинговых площадок. И те и другие иногда останавливались и что-то настраивали на панелях управления, в связи с чем магос предположил, что они регулируют потоки энергии, идущие в куб и от него.

— Никакой охраны, — тихим голосом заметила одна из женщин. — Это может оказаться ловушкой.

— Верно, — согласилась Даная. — Пандора права. Такое место должно кишеть ксеносами.

— Они не здесь, — сказала Мирия. — Они отослали свои армии.

— Куда? — поинтересовалась та, которую называли Пандорой. Но едва вопрос слетел с губ, как она сама обо всем догадалась.

Когда они только прибыли сюда, Тегас уловил меметические приказы немесора, плавающие у границ коммуникационной матрицы некронов. Согласно им, каждая активная боевая единица была отправлена на штурм Святилища-101, что являлось, по сути, крупным военным эксцессом. Это крайне заинтересовало Тегаса, так как подобная реакция очень напоминала проявление человеком негодования или высокомерия. Похоже, некроны не были столь безэмоциональны, какими казались на первый взгляд.

Квестор отметил у себя в памяти эту концепцию, чтобы обдумать позднее, и вновь обратил свой взор на реактор. На куб. Тегас не мог сопротивляться желанию попробовать еще раз направить на него все доступные ему оптические приборы и сенсорные модули, поскольку за внешней оболочкой скрывался источник энергии столь же фундаментального и фатального характера, как силы мироздания, — пойманная сингулярность. Тегас слышал, как женщины вслух высказывают предположения о природе ядра, и на одну наносекунду он решил попробовать объяснить им этот феномен, но потом вспомнил, что они просто солдаты, и их ограниченный ум, каким бы тактически гибким он ни был, попросту не смог бы оценить фантастическую установку перед ними.

Магос не удивился, когда его зонды снова вернулись с противоречивыми и бессмысленными показаниями. Сингулярность являла собой природную силу столь необычную, что известные человечеству физические законы были к ней попросту неприменимы. И тот факт, что некронтир сумели обуздать ее, представлялся невероятным; хотя, если предположить, что они появились миллионы лет назад, в ту эру, что наполовину стерлась из расовой памяти и изобиловала мифами, все выглядело вполне возможным. Ксеносы демонстрировали понимание управляемого пространственного искажения, межмерного перемещения, телепортации, квантовой гравитации… Квестор многое бы отдал, чтобы залезть в голову одному из их ученых, если бы была такая возможность.

Сингулярностью называлась искусственно созданная точка пространства-времени, сокрытая некоей формой экзотичной материи, которая образует ее горизонт событий. Энергия, составляющая разницу между данной плоскостью реальности и той, в которой сингулярность существует в виде орбиобразия, выкачивалась и затем самовоспроизводилась, изливая колоссальные объемы радиации внутрь оболочки, — по крайней мере, так гласила теория. Наука, стоявшая за сотворением подобного реактора, ошеломляла. Глядя на объект, Тегас снова испытал голод. Каким-то образом некроны создали эту точку и поставили не только питать измененные многомерные пространства Обсидиановой Луны, но и поддерживать в активном состоянии дольменные врата. Он не хотел даже думать, что произойдет, когда некроны завершат ремонт портала и откроют его. День, год, столетие — сколько бы времени у них ни ушло, в итоге Империум ждут страшные потрясения.

Неожиданно для себя Тегас осознал, что к нему обращаются, и, сделав над собой усилие, он повернулся на звук. Над ним нависла сестра Мирия.

— Скажи мне, как его уничтожить, — потребовала она, кивая на объект.

Его словно водой окатили. Варварская жестокость приказа вызвала у него отвращение.

— Вы не понимаете, — аккуратно начал он, — чтобы выключить это восхитительное творение, потребуется время. — Он показал на нижние уровни, где над мониторинговыми системами работали призраки, не подозревающие о том, что за ними наблюдают. — Нам нужно изолировать каждую станцию контроля, чтобы поэтапно остановить реактор… — Идея проникнуть в самое сердце некронских компьютеров и взломать их код принесла ему наслаждение. — Вы должны будете защищать меня, пока я не закончу. На все может уйти несколько часов, но я верю, что сумею деактивировать ядро.

Темнокожая боевая сестра сплюнула и посмотрела в сторону.

— А что если это невозможно? — усомнилась Мирия. — Что, если мы просто уничтожим эти… платформы?

Тегас завертел головой.

— Если сингулярная точка бесконтрольно схлопнется, она аннигилирует… все это, — ответил он и простер руки.

Мирия слабо кивнула и посмотрела за поручни вниз.

— Благодарю, квестор. Можешь считать, что свою часть уговора ты выполнил.

Она отошла назад и, крикнув: «Гранаты!», сорвала с пояса бронебойные заряды. Тегас быстро заморгал, когда остальные боевые сестры повторили ее движение.

— Установить таймеры на поочередную детонацию, — приказала она, принимаясь крутить ручку настройки возле стержня спускового механизма.

— Нет! Нет! — В голосе Тегаса отразилась его паника. В порыве он схватил Мирию за руку. — Нет, ты не можешь! Ты всех нас погубишь!

Женщина отмахнулась от него.

— Имей веру, квестор, — холодно посоветовала она. — Нечто подобное я уже делала раньше. — Она оглянулась на других членов отделения. — Готовьсь. Готовьсь. Бросаем!

Дождь из гранат перелетел через помост и обрушился на сияющий идеальный куб.

В этот раз Тегас закричал так громко, что эхо его голоса отразилось от металлических стен и прошло достаточно далеко вниз, чтобы призраки зафиксировали звук. И, когда первая из гранат взорвалась, они уже поднимались на антигравах, чтобы расправиться с нарушителями. Взрыв разрушил участок одного помоста, отчего конструкция погнулась и рухнула вниз, проникнув в электромагнитное поле.

Боевые сестры между тем открыли огонь и стали посылать болты и мелта-струи в направлении мониторинговых площадок, указанных квестором. Рассвирепев, он застучал кулаками по голове.

— Что вы наделали?! Вы безмозглые, дикие твари! Это же нечто совершенно исключительное и чистое, а вы…

Ананке ударила жреца тыльной стороной руки, и тот повалился на стальной настил. Его сенсоры безумствовали из-за беспорядочных и противоречивых показаний, пока женщины методично разносили каждую систему управления, каждый экран и каждый диспетчерский пульт, до которых могли достать со своей позиции.

Тегас подполз к краю мостика и набрался смелости заглянуть за него. Чудовищные разряды энергии стегали некронов внизу, а гравитационные волны вырывали опоры из стен и сминали технические площадки, словно бумажные. Широко раскрыв глаза от ужаса, квестор наблюдал, как безупречный белый куб рябит и начинает распадаться. От него отшелушивались частицы нематерии и устремлялись наверх, а изнутри вырывались обжигающие вспышки излучения, но Тегас тем не менее не мог заставить себя отвернуться.

Он протянул руку к сингулярности, и исходящий от нее свет просветил металл его киберконечности; одно мгновение он смотрел сквозь сталь и пластоид и видел сложные механизмы внутри.

Он силился узнать и постичь, так как это было все, чего он всегда хотел.

Вся дорога его жизни тянулась только в этом направлении, во имя Марса и во славу Омниссии.

Зрелище умирающего реакторного ядра завораживало, и Тегас едва ли замечал, что вообще происходит рядом. Женщины убегали обратно тем же путем, каким и пришли, — через стенки четырехгранной камеры, а он тем временем не мог оторваться от источника лучистого сияния, трепещущего и отражающегося от поверхностей тетраэдра, которое становилось ярче и больше по мере сбрасывания оков. Огромные пласты металла просто испарялись, мгновенно разлагаясь на атомную пыль.

— Квестор. — Мирии пришлось перекрикивать шипящий треск энергии, чтобы быть услышанной.

Тегас посмотрел наверх и обнаружил, что она стоит прямо над ним.

— Ты… ты просто оружие! — выпалил он. — Теперь я вижу это ясно. Все вы — оружие, тупые инструменты слепой церкви. Вас волнует только месть, и ничего более. — Он попытался выпрямиться, но у него ничего не вышло, так как помост затрясся. — Там столько богатств! Столько сокровищ! В руках у некронтир ключ к пониманию Космоса! — Тегас заорал на боевую сестру в полный голос. — Но вы охотнее разрушите тут все, а ради чего? Во имя нескольких трупов и фанатички, сдохшей четыре тысячи лет назад?

— Я дала тебе шанс на искупление, — сказала она, не отрывая от него взгляда, даже несмотря на языки пламени, хлещущие вокруг. — На спасение души.

— Я привел тебя сюда! — выплюнул он. — Дал тебе, чего ты хочешь! Разве этого мало? — Тегас протянул ей руку. — Теперь ты довольна? Помоги мне встать. По крайней мере, я выживу и расскажу обо всем этом!

— Я обещала тебе избавление, — ответила Мирия. — А не жизнь.

Сороритас подняла болтер, и последнее, что услышал Тегас, — рокот выстрела.

Примагнитив оружие к своему доспеху, Мирия пинком перебросила труп предателя через поручень и проследила, как он, вращаясь, упал во вспученную энергетическую массу. Последовав совету Кассандры, которая призывала поторопиться, она помчалась изо всех сил, в то время как по помещению стали проходить ударные волны.

«Катерина, укажи мне путь», — сказала она мысленно, когда под ней задрожал мостик. В действительности она не рассчитывала, что проживет так долго. Одного взгляда на устройство в центре было достаточно, чтобы понять, чего им ждать. Шестеренка, вероятно, был прав; если бы они дали ему время, то, вполне возможно, им удалось бы обесточить весь некронский комплекс. Но сейчас шла война, а не научный эксперимент, а на войне, как известно, все средства хороши. Единственное, что сейчас оставалось, так это уничтожать и убивать всех на своем пути, бороться до победного конца.

Или до смерти.

Такова была природа сестер из ордена Пресвятой Девы-Мученицы. Они являлись воплощением возмездия. И в этом месте, в этот час, Мирия и остальные отзывались на отголоски криков тех женщин, что погибли двенадцать с лишним лет назад. Некроны пришли убивать, но вместо того, чтобы покарать их, слабые духом люди, занимающие место в имперской иерархии, позволили одурманить себя мечтой об обретении знаний чужаков. Перед мысленным взором промелькнуло разбитое лицо Децимы, и Мирия тут же сморгнула образ. Ей претила идея использовать инопланетные технологии, так как извлеченный из последних событий урок научил ее, что нельзя доверять ничему, в основе чего лежит связь с ксеносами. Их нельзя укротить, их невозможно успокоить, с ними нельзя заключать союзы. Их следует только истреблять.

«Мы не потерпим, чтобы ксенос жил».

— Мирия! — предостерегающе позвала Кассандра, и та осмелилась оглянуться через плечо.

Дикий выброс энергии пробил треугольные грани и стер верхние ярусы. Прямо на глазах у боевой сестры громадные куски палубы обратились в свободные молекулы, когда в них попали молнии размером с военный корабль. Монолиты, до сих пор излучавшие внутреннюю силу и мигавшие межмерными вратами, проваливались в генераторную через трещины в стенах и падали прямо на нее, ударяясь в полете о тусклый металл.

Она была уже почти у самого люка, когда черная пирамида врезалась в мостик, на котором стояла Мирия, и лишила ее опоры под ногами. Воительница успела ухватиться за погнутый поручень и внезапно обнаружила, что висит над океаном белизны, образовавшимся после развала гексаэдра. Яростный свет грозил выжечь глаза, но она все же различила, как монолит коснулся расширяющейся головной волны энергетического поля и разлетелся на осколки подобно стеклу.

Длинная сильная рука вцепилась в нее, и она увидела над собой сестру Пандору, которую удерживали за ноги Кассандра и Ананке.

— Давай же, — закричала Пандора. — Книга! Мы должны вернуться с книгой!

Она не ожидала, что протянет так долго. Мирия была готова к смерти. Все они были готовы. Боевая сестра представила катастрофический и моментальный выход энергии из реакторной установки некронов сразу после того, как она даст команду, а затем — скоротечный миг белого света, предваряющий пробуждение рядом с Богом-Императором. Уж лучше было сгинуть и отнять у галактики священный том Катерины, нежели рисковать снова его потерять. Святая поймет и простит ее.

«Простит ли?»

— Сестра! Наша миссия еще не закончена! — закричала Пандора. — Бери меня за руку!

Мирия потянулась и позволила им вытащить себя.

За разрушенным помостом в душном воздухе сильно ощущалась озоновая вонь. Верхний слой силовых доспехов Сороритас пошел трещинами из-за перегрева, а багровые боевые плащи несли на себе выжженные отметины, оставленные ядерным огнем, от которого они спасались.

Даная привела отряд к спиральной лестнице, что поднималась через разные ярусы, и сестры продолжили убегать при дьявольском полусвете, не обращая внимания на треск радиационных датчиков в своих латных рукавицах и пылающий ад, что гнался за ними, вздымаясь волнами эфирного пламени. Когда сама гравитация начала изменяться, они стали преодолевать ступени большими скачками, отчаянно стараясь не задерживаться и не оступаться, чтобы не упасть и не погибнуть.

Они миновали этажи, где молчаливыми рядами стояли целые легионы некронских воинов с нарушенными командными связями. Им не доставало самосознания, чтобы даже искать спасения, пока вокруг них разваливалась Обсидиановая Луна. В громадных ангарах, словно мухи в бутылке, кружили звенья летательных аппаратов, запертые внутри из-за аварийной блокировки. Стазисные гробницы, рядом с которыми величайшие соборы Конвента Санкторум показались бы крошечными, поглощались пульсирующим огнем сингулярности, которая с каждой секундой приближалась к своей критической массе. Некроны спали внутри на протяжении миллионов лет, еще со времен Войны на небесах, а теперь они никогда не проснутся.

Высоко над головой, в железном небосводе, огромные секции орбитального комплекса, поддерживаемые гравитационными шунтами, резко падали под невероятной тяжестью собственного веса. Тессерактовые камеры, заключавшие карманные измерения, открывались и поедали сами себя, будучи не в состоянии сохранить стабильность в этой реальности.

В какой-то момент боевые сестры пересеклись с группой триархических преторианцев, в результате чего развязалась скоротечная яростная схватка, хотя обе стороны понимали, что сражаются, по сути, в «горящем доме». Сгустки изумрудного света из жезлов Завета злобно рассекали задымленное пространство, но Сороритас имели преимущество в числе и чистой силе гнева. В итоге они оставили механоидов позади сломанными или дезинтегрированными, но это стоило им немало времени.

Палуба под ними беспрерывно дрожала по мере того, как энергетический прилив подступал ближе; наконец Даная осмелилась задать вопрос, который никто из них не хотел озвучивать:

— Куда мы бежим? Может, стоит прямо тут преклонить колени для последней молитвы, прежде чем огонь пожрет нас? — Ветеран огляделась по сторонам. — Нельзя убежать от смерти.

— Ты… мы умрем лишь тогда, когда позволит Бог-Император, но не раньше, — ответила Мирия, повышая голос так, чтобы ее услышали все.

— Думаю, как раз здесь наш час и пробьет, — мрачно согласилась Пандора.

Мирия обратилась к девушке:

— Раз так, зачем вы вообще вытащили меня с помоста? До того момента я думала так же, как вы сейчас, но что, если… Что, если мы ошиблись?!

— Иной судьбы нам не уготовано! — внезапно взорвалась Даная. — Мы справились, но нам конец! Инопланетный комплекс уничтожит сам себя, но книга сгорит вместе с нами. Такова наша участь!

— Я отказываюсь смириться. — Мирия покачала головой и пристально посмотрела на Данаю. — Ты помнишь, что сказала сестра Имогена, когда мы только прибыли в это гиблое место?

— Что мы — дочери святой Катерины, славься имя ее, — повторила женщина.

— Славься имя ее, — хором подхватили остальные.

— А дальше? — не отставала Мирия.

— Что мы здесь не умрем, — ответила Даная, вспоминая ту сцену.

Мирия отпихнула ее и двинулась по залу вдоль линии ближайшего яруса.

— Некроны, с которыми мы столкнулись, охраняли эту зону.

Ей не пришлось оборачиваться, чтобы понять, что остальные Сороритас, утомленные боями и уставшие от трудного пути, двинулись за ней в последний раз.

В помещении находились сотни пустых транспортировочных стоек вроде той, что Мирия видела в первое посещение Обсидиановой Луны. Они служили своеобразными вагонами для перевозки некронов-воинов. Спящие скелетообразные машины висели в них, словно мясные туши, и пробуждались, только когда их отправляли на войну.

Перед этими несущими каркасами располагалось несколько стеклянных плит, некоторые из них испускали призрачный свет. Уходящие в бесконечность коридоры, как те, что видны, если поставить два зеркала напротив.

— Врата, — сказала Даная, — такие же, как те в пещере на планете…

— А вот и выход, — выдохнула Мирия. — Бог-Император указывает нам путь.

Сжав болтер и цепной меч, она выбрала ближайший портал и шагнула в него без раздумий.

Никто не знал, куда они попадут, и сейчас, когда они отправлялись в непространство межмерного канала навстречу неизвестной судьбе, только твердая вера и молитва могли им помочь.

Мирия ступила внутрь, читая литанию, но в голове у нее эхом отдавались слова, сказанные Имогеной вечность назад: «Святая проклянет тебя за это».

Предводительница людей демонстрировала поразительную наглость. Это существо в самом деле полагало, что может сравниться с немесором. По всей видимости, она считала, что за счет одних только ярости и дерзости сумеет вступить в личную схватку с Хайгисом и побить его. Какая глупость.

Женская особь осмелилась запрыгнуть на борт командного монолита и замарать своей плотью его совершенный корпус. Какая-то отдаленная и давно забытая часть Хайгиса взбунтовалась и вызвала у него отторжение.

Органики не видели себя так, как видел их некрон. Не замечали незримое облако неочищенных химических испарений, выходящих из каждой поры и отверстия их тела. Не обращали внимания на след из маслянистого вещества, выпадающих волос и отслаивающихся чешуек кожи, который они оставляли повсюду. Улучшенные искусственные органы чувств генерала регистрировали микроскопический поток, тянувшийся за ними длинными полосами. Каждый глубокий вздох, что делала женщина, загрязнял атмосферу. Само ее присутствие было противно Хайгису.

Бросив ему вызов на своем примитивном языке, она ринулась к нему с занесенным мечом, заряженным энергией, и в снопе искр немесор парировал ее удар огненной перчаткой. На вершине монолита было совсем мало места для маневра, и Хайгис решил пойти на хитрость, отступив назад, к своему командному трону, и заняв позицию для ответного выпада. Ярко пылающий кристалл, выступающий из высшей точки пирамиды, излучал сильный свет.

Человек выстрелил из ручного оружия, и некрон закрылся железным плащом, чтобы отразить удар болтерного снаряда. Масс-реактивная пуля взорвалась, что стоило немесору кратковременной утраты равновесия, и сверкнувший рядом меч обрушился на него, описав смертоносную дугу. Хайгис увернулся, но клинок врезался в его трон и обнажил тонкие механизмы внутри.

В ответ Хайгис выпустил тахионную стрелу из специального метателя на другой руке, но промахнулся совсем немного. Когда изо рта противницы вырвались какие-то звуки, некрон обратился к личным банкам памяти и отыскал там схожие гармоники. В тот день, когда он расправился с первыми людьми на этой заброшенной планете, они пели, и сейчас его враги делали то же самое.

Хайгису не нравился этот шум. Он хотел его заглушить.

Немесор отвел перчатку назад и с заботой мастера сплел шар из зеленого пламени, до предела наделив его убийственной мощью молекулярного пожара, однако в следующий миг его концентрация нарушилась из-за резкого и бесшумного предупреждения, грянувшего как гром среди ясного неба. Огонь ослаб и потух.

В машинном разуме Хайгиса завизжала сирена. Автоматизированные системы Обсидиановой Луны внезапно начали передавать ему какофонию сигналов тревоги, мгновенно доставляемых по квантовой линии связи некронов. Рефлекторно он посмотрел наверх и вгляделся через упавший участок крыши часовни в небо. Видимый там спутник походил на бледное пятно света, но в глазах некрона, различавших частоты излучения и энергии, он рябил из-за незримого смертоносного поля, мерцавшего вокруг.

«Ядро. — Аварийная сигнализация громко выла у него в голове. — В сингулярной точке идут неправильные процессы».

Затем он повернулся обратно к человеческой особи и впервые снизошел до разговора с ней на ее языке:

— Что вы наделали?

Она ответила ему выстрелами в упор и загнала в туловище два болта. Хайгис заревел, когда по его искусственным нервам прошла ответная реакция, выступающая аналогом боли, и набросился на неприятельницу. И прежде чем она успела выйти из боя, немесор оказался на ней и сомкнул когти огненной перчатки на ее болт-пистолете и сжимавших его пальцах. Вспыхнувшее яркое пламя обволокло оружие вместе с латной рукавицей. Древний металл болт-пистолета мгновенно раскалился добела, и женщина зарычала от боли, пытаясь высвободиться.

Хайгис повысил интенсивность огня, и примитивное оружие взорвалось, когда в почти пустом магазине загорелись последние снаряды. Человек безумно закричал и затих; передняя конечность ниже локтя теперь оканчивалась окровавленной культей, а грудь и лицо сплошь покрывали осколочные порезы. Досталось и перчатке немесора: из-за сбоящих сервоприводов она теперь судорожно подрагивала, что, впрочем, мало заботило генерала. Он хотел заставить человека страдать.

Прежде чем женская особь сумела оправиться, Хайгис нашел ее упавший меч и разломал надвое, наступив на него. Когда же с проклятиями в его адрес она попыталась встать на ноги, немесор одарил ее тахионной стрелой в грудь, и от кинетической силы попадания она перелетела через парапет парящего монолита и с лязгом упала на груду булыжников, оставив на них кровавые следы.

Болты забили по зубчатой стене из черного камня вокруг него, но он не обратил на них внимания. Вой сирен у него в голове становился все громче и настойчивее с каждой секундой, в связи с чем он старался сохранять самообладание и сосредоточенность. Разум немесора должен был находиться здесь, в боевой зоне, а не разрываться между сражением и непонятной ситуацией, разворачивавшейся в орбитальном комплексе.

Он соскочил с вершины боевой машины и пешком проследовал к предводительнице людей. Если он беспощадно растерзает женщину, это подорвет дух ее солдат и лишит их воли к сопротивлению, и тогда некроны смогут быстро завершить расправу. В этот раз все пройдет безукоризненно.

Перейдя в наступление на раненую женщину, Хайгис послал по сети сигнал-мем — сжатую команду криптеку, чтобы тот разобрался с любыми проникнувшими на Обсидиановую Луну людьми. Однако ответа не последовало, и Хайгис понял, что функционирование Оссуара смертельно нарушено. «Этот болван дал им уничтожить себя». Не будь текущий момент столь критическим, Хайгиса, вероятно, позабавило бы случившееся.

Передача по командному каналу, идущая из гробничного комплекса внутри луны, прервалась, и датчики обратной связи с центрального узла утратили контроль над ней. Раздражительное и возмутительное упорство людей подняло на поверхность остатки эмоций Хайгиса и привело его в бешенство.

Беззвучно отправив в мыслительную сеть некронов директиву, приказывающую каждой активной боевой единице в пределах космической станции немедленно прибыть к нему, немесор почувствовал, как пространственный коридор в сердце его монолита оживает и открывает туннель между мерцающими вратами и порталами в гробницах.

Обнаружив свою добычу прислонившейся к основанию широкого каменного алтаря, Хайгис зашагал вперед под градом выстрелов, и при нездоровом свечении, омывшем руины и поваленные столбы, на женщину упала его резко очерченная страшная тень.

Плотная ткань нескольких больших гобеленов, что до сих пор висели на стенах часовни, воспламенилась от попаданий, и от нее повалил приторный дым, затянувший зал и смешавшийся с вонью кордита, наносов песка и пепла мертвых.

Верити, как могла, сражалась вместе с боевыми сестрами в тени канониссы Сеферины, схлестнувшейся с генералом некронов. На ее неопытный взгляд, бой был беспорядочным. Она не знала, на что направить свой праведный гнев. Удушливый дым так и вовсе отбивал у нее желание продолжать сражаться. Из-за него она потерялась среди ожесточенной рукопашной.

Она поочередно наталкивалась то на сестер, то на некронов. Уходила с дороги Сороритас и по мере возможности осмеливалась противостоять наступающим воинам и мельтешащим под ногами скарабеям. В какой-то момент полурасплавленный Бессмертный попытался выпотрошить ее клинком, прикрепленным под стволом его гаусс-бластера, но она первая выстрелила в него из оружия, подаренного ей канониссой. Верити внимательно следила за расходом патронов, думая про тот единственный болт, что она приберегла для себя. Несмотря на то что Бессмертный был крайне медлительным, поскольку мелта-заряды повредили его приводы, он тем не менее оставался таким же непреклонным, как и его сородичи, и решительно хромал в ее сторону. Слишком поздно госпитальерка поняла, что чужеродная машина гонит ее к гудящему монолиту, и ее охватила паника. Она растратила весь боезапас пистолета, и лишь по милости Бога-Императора некрон закачался и рухнул на пол. Трескучая молния окутала его подрагивающее тело, и прежде чем забрать его, она позволила ему издать уже знакомый предсмертный вопль. Вспышка света обожгла ей сетчатку, из-за чего Верити отвернулась со слезящимися глазами.

Разбрызгивая за собой кровь, откуда-то сверху полетела некая фигура, и Верити услышала хруст керамита и сломанных костей при приземлении.

Каково же было ее удивление, когда она подошла к упавшей женщине и увидела залитое кровью лицо Сеферины. Опыт госпитальерки взял свое, и она тут же активировала медицинскую перчатку и ввела канониссе лекарственную смесь, чтобы не дать ей умереть.

Сеферина жадно глотнула воздух и выгнула спину, когда препарат резко вернул ее в чувство.

— Нянька… — заплетающимся языком сказала она. — Еще не все кончено.

— Я знаю, — ответила Верити и, подставив плечо под руку канониссе, с большим трудом подняла и поставила на ноги воительницу в тяжелом доспехе.

Пошатываясь, они вдвоем побрели в сторону. Сеферина пребывала в полубессознательном состоянии и не могла сконцентрировать взгляд. Верити знала эти признаки: канонисса потеряла очень много крови и получила контузию. Нужно было как можно скорее доставить ее в безопасное место.

Однако такого места нигде не было. Всюду на Святилище-101 бушевало сражение.

— Оно идет, — выдавила Сеферина.

Верити услышала хруст камня под железной стопой и рискнула оглянуться через плечо. Позади озиралась худая и вытянутая фигура, нескладная тень из палок.

Неожиданно канонисса резко оттолкнула госпитальерку и отпустила.

— В сторону, — проревела она, и по ней было видно, как тяжело ей это далось. — Я не собираюсь встречать своего последнего врага у тебя на плечах.

Некрон-командующий грозно ступал сквозь завитки дыма, не спуская пылающих глаз с Сеферины. За ним собирались другие скелетообразные машины, переходившие в финальное наступление по направлению к алтарю. Верити шагнула назад и стала рыться в карманах. Внезапно она прочувствовала ритм битвы; перестрелки и крики раненых утихли, и воздух наполнился резонирующим гудением антигравов монолита. Наконец Верити нащупала последний болт и трясущимися руками зарядила его в пистолет.

Ксенос услышал щелчок затвора и на мгновение вперил в нее зловещий взор. Верити оцепенела. В бездушных сверкающих глазах она не разглядела ничего, что хоть немного сближало бы с человеческим родом. Это был вовсе не холодный взгляд животного-хищника и не бессмысленный как у тронувшегося рассудком, нет. Он был совершенно чуждым в прямом смысле этого слова.

Вдруг пришелец дернулся, словно реагируя на какой-то далекий звук, слышимый только им. А затем с холодной отстраненностью он снова отвернулся, проигнорировав ее ради своей первоочередной цели.

— Ну, давай, подходи, — позвала Сеферина. В ее голосе слышалась боль. — Подставь свою армию под тяжелую ступню моей святой и моего бога. Делай что должно, тварь, но знай, что их вечный гнев настигнет тебя!

Неожиданно помещение и собравшихся вокруг некронов озарил новый внеземной свет. Водянистое свечение разлилось по поверхности странного проема в лицевой части монолита, и Верити поняла, что это значит. Должны были явиться подкрепления. Их и так тут была целая армия, но вскоре здесь появится новое полчище, которое сотрет в пыль все, что принадлежало человеку в этом гиблом мире.

«Если кто-то прибудет сюда в поисках нас, как мы искали ранее тут исчезнувших, то они не обнаружат ни следа, — подумала Верити. — Ксеносы оставят от нас только пыль».

В энергетической дымке сияющих врат проступили чьи-то очертания, но они перемещались так хаотично, словно за ними гнались Губительные Силы. А затем изнутри показались полы плащей, черные как ночи доспехи и человеческие лица.

— Мирия? — Имя подруги сорвалось с губ Верити, не верящей собственным глазам. Не считая одной боевой сестры, все остальные члены отделения были с ней.

В следующий миг высоко в небе родилась новая звезда и тут же умерла в ослепительной вспышке.

Немесор едва успел обработать данные о новом переходе, как схлопывание станции перешло в терминальную стадию. Даже с его компьютеризированным интеллектом, проверяющим информацию практически со скоростью света, он не мог одновременно разобрать все противоречивые потоки показаний датчиков.

Вызванные им подкрепления так и не прибыли. Вместо триархических преторианцев из пространственного коридора, что он открыл в гробничный комплекс, высыпали мерзкие люди. Когда это произошло, он снова понял значение ненависти. Органики были сродни вирусным программам, к которым прибегали самые бесчестные некронтирские династы. Они бесконечно реплицировались, прятались и атаковали, ударяли и скрывались; казалось, их невозможно истребить. Хайгис догадался, что произошло внутри Обсидиановой Луны. По недосмотру Оссуара эти паразиты смогли пролезть через межмерную дверь в царство некронов. Его халатность позволила им украсть устройство-свиток и обратить себе на пользу.

«Если бы он сразу их всех убил, ничего этого не случилось бы!»

Однако проблема людей не шла ни в какое сравнение с тем, что они сделали с добычей Саутехов — комплексом, силой отобранным у Атунской династии. Хайгис ни на одну наносекунду не допускал вероятности того, что именно его стремление размазать людей по песку оставило сингулярное ядро слабозащищенным. Немесор не мог признать ошибку со своей стороны, ведь он был идеальным солдатом; его прошлое стерли, а его самого переделали в новой и сверкающей стальной оболочке, что служило превосходным доказательством его непогрешимости. Он не испытал шок или удивление, но при взгляде в кавирское небо в нем зажегся огонь ненависти.

Пронзительный вой сирен сопровождал последние мгновения существования станции, затопляя его потоками сведений, что в мельчайших деталях описывали катастрофу. Каждый представитель некронской иерархии, начиная от нижайших скарабеев, обслуживающих гробницы, и заканчивая Его Светлейшим Высочеством Великим Имотехом, в черепной коробке имел матрицу единосущности — устройство, которое позволяло передавать друг другу сигналы на практически бесконечном удалении и мгновенно отправлять данные по каналам связи, основанной на феномене квантовой запутанности.

Хайгису было известно, что некоторые младшие виды прокладывают эфирные кабели от своей физической формы в реальном мире к духовной сущности в нематериальном, что, разумеется, было полным идиотизмом. Звездные боги же после принятия некронтир дара биопереноса наделили их многими технологиями, в том числе и данным видом коммуникации, явившимся чуть ли не буквальным выражением того заветного единения, к которому некроны так стремились при жизни. Теперь каждый из них был подключен к отдельному сегменту или ко всей незримой паутине, простиравшейся на целую галактику и разделенной только границами родства и вассальной зависимости. Когда искусственная оболочка получала критические повреждения, именно по квантовой цепи цифровое сознание и сломанное тело переносились в ближайший мир-механизм или планету-гробницу.

И именно через эту сеть немесор созерцал гибель Обсидиановой Луны.

Сингулярное ядро, которое с бережностью и ответственностью обслуживали рабочие автоматы царской семьи Атунов с начала эры Великого сна, искривилось и раскололось. На одну бесконечно долгую секунду заключенный внутри пространственно-временной континуум сделался видимым, когда электромагнитные барьеры спали и на массу данной реальности стала давить гравитация сродни той, что у горизонта событий черной дыры. Как следствие, коллапсар в центре орбитального комплекса вывернул его наизнанку.

Однако это явление не могло поддерживать себя. Оно не было естественным, не было результатом мучительной гибели солнца и погружения во тьму. Некронтир, построившие реактор миллионы лет назад благодаря знаниям звездных богов, безжалостно попрали законы природы, когда заставили появиться сингулярную точку. И теперь Вселенная хотела ее отторгнуть, избавиться от патологии. Аномалия не умирала тихо и спокойно, а брыкалась с такой силой, что орбита Святилища-101 сместилась на несколько градусов.

В конце концов луны не стало. Она провалилась в саму себя и взорвалась. Интенсивные вспышки отметили выплески остатков энергии, когда громадная станция вместе с миллиардами спящих солдат, колоссальными хранилищами оружия, боевых кораблей и древними электронными библиотеками исчезла навечно.

Хайгис ощутил, как жуткая зияющая бездна разверзлась в его мыслепространстве, когда все квантовые нити, связывавшие его с комплексом, были резко перерублены. Ту же самую картину он наблюдал всюду вокруг: у каждого некрона обрывалось соединение с его пунктом происхождения, и неосязаемые провода, подключавшие их к глобальной паутине, просто повисли в пустоте, перерезанные и искрящие.

Слишком поздно немесор осознал, что произойдет дальше. Нарушенным пространственным линиям передач не за что было зацепиться, и тогда, не имея конечной точки, цепи единосущности скрутились в разрушительную петлю обратной связи. Единственная цель соединения — никогда не оборваться, чтобы не дать некрону по-настоящему умереть, — подавила все остальные функции его армии.

Подобно волне молний каскад зеленых искр прошел по туловищу всякого некрона на поверхности планеты, каждого пробужденного воина и боевой машины. В головах у них сработал аварийный блокиратор, и железная орда немесора начала уноситься в межмерное непространство, существовавшее в пустотах меж реальностей.

Все некроны издали один и тот же пронзительный предсмертный крик, не в силах спастись от утягивающего отлива после разрушения луны. Хайгиса зашатало. Он знал, что его бойцы высшего порядка тоже сопротивляются навязываемой телепортации. Но личи-стражи, отчаянно пытавшиеся переписать собственный код, чтобы проигнорировать команду об отзыве войск, не справлялись и исчезали во всполохах пламени.

Наблюдая, как его командный монолит поглощает ревущий шар нефритового огня, а фаланга Бессмертных пропадает в буре самоуничтожения, Хайгис убеждал себя, что не проиграет вот так. Для него это невозможно! Ведь он — избранный Повелителя Бурь, солдат Вечности, немесор и мясоубийца.

Некронский генерал обратился к собственной цифровой матрице и обнаружил, что принуждающий сигнал взывает к нему, просит подчиниться приказу о возвращении. Обычный боец, после биопереноса уже не способный на высшие психические процессы, в отличие от высокородных некронов, не смог бы устоять, но, будучи знатным представителем династии, Хайгис мог. Он почувствовал, как цепи единосущности вытягиваются в пустоту, наконец найдя некий мир-гробницу в сотнях световых лет отсюда. Но он не уйдет, не сейчас. Он просто не мог себе этого позволить. У него оставалось незаконченное дело.

— Ну как оно, чужак? — сплюнула командир людей, ощущая его недомогание.

Его оптические сенсоры пронзили доспех и плоть вражеской предводительницы: у нее оказались настолько тяжелые ранения, что она даже неспособна была встать, чтобы вступить с ним в схватку. Ей оставалось только подстрекать его, выкрикивая бесполезные слова.

Женская особь кивнула на ореол из обломков в небе; частицы мусора уже сгорали в верхних слоях атмосферы планеты.

— Мои сестры разворошили твое паучье гнездо, разломали его! Мы убили тебя! Такова воля Бога-Императора!

Хайгис зациклил эмуляцию ярости и дал гневной дрожи пройти сквозь себя. Он освободил свои логические блоки и впервые за несчетные зоны разрешил себе что-то почувствовать.

— Мы некронтир, — прогудел генерал. — Мы несмертные. — Он поднял свою поврежденную перчатку и выпустил огненный поток. — И галактика принадлежит нам, а не трупам, что вы почитаете.

— Нет!

Чей-то крик отвлек его от казни соперницы. Немесор заметил другую женщину, ту неэффективную, что смердела потом от паники и страха. Она осмелилась навести на него оружие и выстрелила. Болтерный снаряд попал Хайгису в грудь и раздробил свисающие с шеи драгоценные цепи, указывавшие на его звание и высокую должность.

Он избавился от ненужного алгоритма боли, удалив его вместе со строкой команды телепортации. Везде его солдаты дезинтегрировались или падали бесполезной грудой металла, так как их статус менялся на «сломанный» из-за вмешательства этих животных. Кругом разгорался мощный пожар, создававший адское свечение на его сверкающей стальной коже.

Только тогда Хайгис увидел, что органики окружили его. Жалкие остатки армии защитников, самки в грубых силовых доспехах с примитивным огнестрельным оружием. У всех них в глазах читалась ненависть, океаны ее, поднятые из бездонных глубин фанатичности. Немесор полностью осознал, что это было такое, и теперь разрешил себе испытать то же самое. Это чувство лишь подтвердило то, в чем он и так всегда был уверен: плотские никчемны, они просто низшие твари, распространяющиеся по космосу сродни болезни. И они заразили его своим недугом точно так же, как ранее глупого и самонадеянного криптека.

Минуты назад ход войны складывался в пользу некронов, а теперь его воины обратились в призраков, и Хайгис остался один против своих врагов. Какая-то часть его давно мертвой прежней личности задалась вопросом, не звездные ли боги расплачиваются с ним, достав его из могилы, за предательство, совершенное некронтир.

Немесор узнал одного из органиков, женскую особь со шрамами на лице, черными волосами и тяжелым клинковым оружием в хватке.

— Я несмертный, — проскрежетал он ей, глядя, как женщина и ее соратницы сужают кольцо вокруг него.

— Сейчас мы это проверим, — сказала боевая сестра, и без команды все люди одновременно накинулись на немесора. Он поливал их огнем и метал в них стрелы, но, как и его собственные солдаты, люди не прекращали натиск и бились так, словно не ведали боли и страдания. Их питало безумие, вера, нечто такое, что ксеносу никогда не определить.

С клинками и боевыми топорами, с дубинами и булыжниками, вытащенными из поваленной кладки, все разом они набросились на Хайгиса и уничтожили его.