Молчара

27. Безнадежность

Егор сидел за столом в простыне, замотанной вокруг тела. Его одежда сушилась на верёвке, протянутой от угла домика к ближайшей сосне. Телефон и сим-карта сушились на столе — впрочем, Егор не верил, что это поможет. Купание в озере наверняка убило хрупкий механизм.

Саша принёс алюминиевые миски, котелок с дымящейся ухой и бутылку водки. Ловко её открыл. Всё, что Саша делал, — чистил рыбу, резал на весу лук и картофель, швырял в кипящий суп горошины перца и лавровый лист, — он делал уверенно, небрежно и красиво. Егор любовался его сноровкой, загорелым торсом (мокрые шорты Саша поменял, но футболку не надел) и точными скупыми движениями. Он был совсем ещё молодым мужчиной, но Егор уже видел, каким Саша станет через десять-пятнадцать лет. Он превратится в интересного разностороннего человека — рыболовного гида, походника или опытного путешественника. Возможно, он бросит писать фантастические рассказы и начнёт вести блог, описывая свои реальные приключения. Если бы Егора спросили, он посоветовал бы заняться этим уже сейчас. Рассказ, который Саша написал на курсах «Семь шагов к бестселлеру» и который Егор наконец-то прочитал, отличался высокой грамотностью и катастрофической нехваткой свежих идей: по сути это была компиляция фантастических элементов, которые понравились юному писателю в чужих книгах. Но так начинали многие. Это не говорило об отсутствии таланта.

Саша достал рюмку.

— Мне не наливай, — предупредил Егор.

Он мог бы остаться на ночёвку, спальных мест в вагончике хватало, но он знал, что не уснёт в одном помещении с Сашей. Его страсть за время разлуки не угасла. Напротив, она переродилась в глубокое осознанное чувство — смесь нежности, признательности и желания сделать для Саши что-то хорошее. Оставить след в его судьбе. Из трёх составляющих совершенной любви — сексуального влечения, душевной близости и обязательств — у Егора наличествовали все три. Он любил Сашу безоговорочно и безнадежно.

— Я и не собирался, — сказал Саша.

Он налил водку в рюмку и выплеснул в котелок. Накрыл крышкой и сел за стол.

— Через пять минут ты попробуешь самую вкусную в твоей жизни уху.

В ореховых глазах плясали искорки. Саша расслабился. Очевидно, он больше не сомневался в чувствах Егора и не считал, что писатель коварно и злонамеренно развел фаната на секс. Возможно, Саша вспомнил о том, что не Егор первым заговорил о мужской любви.

Егор понятия не имел ни о какой мужской любви, пока не познакомился с фантазёром Сашей!

Уха оказалась превосходной. Егор доел всё до капли и выпил кружку чая с травами.

— Понравилось? — спросил Саша. — Я добавил листьев земляники.

Егор не мог оторвать от него глаз. В этом парне заключался для него целый мир, он без раздумий бросился бы за ним в море, кишащее живучками, акулами или барракудами. Может быть, в последний миг их тела и души каким-то волшебным образом… соединятся?

— Всё было очень вкусно, — улыбнулся Егор. — Почему ты не предложил мне почитать свою книгу?

Сашино лицо, и без того румяное, вспыхнуло малиновым цветом. У Егора потеплела ладонь, когда он представил, что прикладывает её к горячей щеке. И то место на груди, где оказалось бы Сашино лицо, если бы он позволил себя обнять.

— Это тебе Артём сказал? Чёрт! Вот кто его просил?

— Я всё равно знал, что ты что-то пишешь. Пришли мне файл, ладно? Я почитаю и напишу рецензию на своём сайте. И Борису Михайловичу Остроухову тебя рекомендую, он мой старинный друг.

— Нет, мне неудобно…

— Неудобно в кармане зонтик раскрывать.

— А как твоя книга? Ты уже решил, чем закончится история?

— Ты точно хочешь знать?

— Да, пожалуйста! Я обожаю спойлеры! Чоно и Лекетой… Они… Ну, ты понимаешь…

То, что он не смог договорить фразу, чуть не заставило Егора разрыдаться. Больше никаких «У них любовь, у них может быть секс!» или «Пусть они потрахаются!». Саша уже потрахался с мужчиной, которого любил, и по собственному опыту знал, что мужская любовь — не такое простое дело.

— Нет, они не занимались сексом.

— Нет? — растерялся Саша. — Но почему? Что с ними случилось?

— Они оба погибли.

Саша смотрел так, словно Егор сообщил ему о смерти ближайших друзей. Потом пробормотал матерное слово и закрыл лицо руками. Егор потянулся к нему через стол, но прикоснуться не посмел. Саша шмыгнул носом. Егор не выдержал, обошёл стол и сел на чурбан рядом с Сашей:

— Прости, но я не вижу другого финала. Если хочешь, я напишу для тебя альтернативную концовку. Фанфик напишу. Новую книгу. Я воскрешу Чоно и Лекетоя и напишу про них серию книг. Хочешь?

Саша опустил руки. Скользнул влажным взглядом по обнажённой груди Егора. Спросил неуверенно:

— Ты всё ещё любишь меня?

— Я всегда буду тебя любить. Ты — единственный, ради кого я готов на всё.

Почему так сложно признаваться в любви?!

— Ты страдаешь, да? — с неподдельным сочувствием спросил Саша. Он уже спрашивал однажды «Тебе от этого плохо?» — там, в машине, облитой дождём, когда увидел у Егора эрекцию. — Мне очень жаль. Я могу тебе помочь?

Почему так больно?!

— Вряд ли ты мне поможешь. Разве что… Может быть, если мы начнём сначала, пусть платонически, но с надеждой когда-нибудь…

Саша покачал головой. Зелёные глаза заблестели ещё ярче, и этот блеск непролитых слёз ранил Егора сильнее, чем любые слова. Жалость Саши убивала.

— Ты уверен, что надежды нет? — спросил Егор, презирая себя за малодушие.

Саша кивнул. Егор встал и сорвал с верёвки одежду. Ещё не высохла, но какая разница? Он умрёт, если останется здесь.

— Мы подали с Лизой заявление, — сказал Саша. — Свадьба в начале августа.

Егор развернулся, едва не уронив простыню.

— Ты любишь Лизу?!

— Она мне нравится, — пожав плечами, ответил Саша. — Лиза хорошая девушка, её родители обещали подарить нам квартиру. У её отца прибыльный бизнес, орехи и сухофрукты…

А у дочери четвёртый размер груди, поэтический дар и нетронутая девственность. Жених получит незабываемые впечатления в первую брачную ночь. Егор сдержал вопль отчаяния. Вспомнил, что написал в книге Лизы на встрече в издательстве: «Елизавете Воронцовой от Егора Молчанова с пожеланием любви». Напророчил. Некрасивая девочка в очках и «арафатке» станет женой прекрасного принца.

Егор постарался улыбнуться:

— Поздравляю. Надеюсь, вы будете счастливы.

— Я тоже надеюсь, — Саша подошёл к Егору: — А ещё я надеюсь, что твой синдром… Как ты сказал, он называется?

— Синдром Шермана.

— Надо запомнить… Я надеюсь, что ты не единственный, у кого этот синдром. Рано или поздно ты встретишь человека, который ответит на твои чувства.

— Да зачем мне какой-то левый человек с непонятным синдромом? В конце концов, у меня есть жена! И кошка. Они меня любят…

Почему же так тошно, сука?!

Совершенная любовь всегда сопровождается тошнотой?

Обратная дорога не отложилась в памяти. Он помнил только, что останавливался, выходил на обочину шоссе и орал в лес что-то нецензурное. Купил на заправке пачку сигарет и курил, пока его не вырвало. Он вернулся в Питер на рассвете и упал на руки Кэт. Ни о чём не спрашивая, она переодела его, уложила в постель и сидела рядом, пока он не заснул. Муза не отходила от них ни на шаг.