Мои уродства меня украшают

Часть 34. Почему с ней всегда так трудно?

Игнат.

Она ведет себя странно. Чувствую, как сильно колотится ее сердце, а от тела исходит тепло, такое новое для меня чувство. Но самое странное то, что мой огонь не отзывается на ее касания. Я прижимаю ее к себе, но проклятье не действует. Почему? Это странно, с ней всегда очень странно.

Невольно опускаю голову и прижимаюсь лбом к ее макушке. Она не двигается, но меня не покидает чувство, что она сбежит, стоит только разжать руки на ее талии. Даже дышит не ровно, хочет убежать от меня? Но куда же она денется с моих владений? Это мой дом, моё кладбище, здесь я почти не победим, даже её сила меня не пугает.

Может это страх? Может она чувствует страх от того, что загнана в ловушку? От этой мысли я улыбаюсь, злорадство греет душу, в отличие от ее покорности.

— Как скажешь. — Голос бесцветный, так что я невольно встрепенулся, чувствуя подставу.

Ее когтистые руки накрыли мои сверху, от чувства как по коже проходят острые коготки становится не по себе. Да и фраза странная, особенно от моей великанши.

— С чего такая покорность? — Спрашиваю, отпуская ее, но она не двигается с места, опираясь на меня спиной.

Странно это, от этого ее действия становится еще больше не по себе. Мне уже начинает казаться, что хитрая великанша что-то задумала. Мало ли что в ее больной головушке происходит, как-то у нее получилось же меня в кровать затащить — значит и планы ее действуют. Хотя тут моя оплошность будет, чем ее заслуга. До сих пор не пойму, чего меня так переклинило, и сейчас не понимаю, что я вообще делаю? Резко отступаю в сторону, и она теряет равновесие, но не падает, только оступается, смотря на меня очень странно. Мне кажется, она растеряна. От того что я отошел? Ну и хорошо.

— Пошли. — Говорю, отворачиваясь от нее, и пальцем магией с грохотом закрываю входную дверь, чтобы не убежала.

— М-маг… — Слышу ее недовольное бурчание за спиной и слегка успокаиваюсь.

Мы идем по коридору прямиком в мою спальню, я понимаю это, только когда почти останавливаюсь у дверей. Так, кажется, задатки ума у меня улетучились, а то раньше я как-то мог обходиться без телесных развлечений. Совсем мне голову заморочила, эта чертова великанша. Чувствую злость на себя, от одной мысли о том какая она в постели в штанах становится тесно. Ну что это такое?!

Великанша как будто чувствует мою мгновенную слабость, обнимает со спины. Чувствую, как руки проходят по рубашке, а потом спускаются к штанам.

— Что-то мне подсказывает, что это не подвал и камера, некромант. — Шипит мне в спину, от чего по коже выступают мурашки.

— Просто решил сначала устроить тебе экскурсию. — Отмазка так себе, ну что есть. От ехидной ответной реплики меня спас крик Жизель, хоть какой-то от нее толк.

— Помогите! — Крик стоял из кухни, за ним последовал ужасный шум разбитой посуды.

— Что там опять происходит? — Бросился в кухню, где застал чарующую картину: Жизель, вооружённая скалкой, стояла на столе посреди кухни и угрожающе махала своим оружием. Пьер ползает по полу и энергично обследует пол. Сначала я не понял, что он делает, соображать трудно, когда на тебя кричит женщина, махающая перед твоим носом скалкой.

— Да что тут происходит? — Повысил голос, не выдержав этих криков.

— Он, он меня съесть пытался! — Обливаясь слезами и обнимая скалку, наконец, выдала Жизель. Так, мучить меня своими ужасными блюдами ему было мало? Вот вечно с этими свободными проблема, оживить — оживил, а что теперь с ним делать не знаю.

Повар оторвал свою тушу от пола и посмотрел на меня одним единственным глазом. Второй, судя по всему, бывшая куртизанка уже выбила. Главное повар как смотрит жалобно, своей пустой глазницей особенно. Жизель увидев это безобразие, завизжала и лишилась чувств, но как-то наигранно, даже скалку с рук не выпустив, рухнула на стол.

Пьер было обрадовался, что его обидчица упала без чувств, даже облизнулся, смотря на ее черепушку — ну совсем распоясался! Ой, давно я его на место не ставил! Надо бы ему вспомнить, кто тут кого оживил, да к тому же он мне сейчас точно не нужен. Повар мой и при жизни тяжелым человеком был. Не в смысле веса, хотя это тоже, в смысле характера. С ним никакая прислуга не уживалась, а выгнать его не мог, он еще с детства моего работал на нашу семью, готовил великолепно раньше, да и мама как всегда мозг бы клевала по этому поводу.

— ВСТАЛ!!! — Мой голос, подкрепленный магией, заставил его подняться как простую марионетку.

— Серьёзно, ты хоть слышал о том, что некроманты вне закона? Вас же уже несколько веков уничтожают уже, а ты тут запалился как дурак. — Нет, ну ей надо все время вставлять свои язвительные замечания?!

— У меня все под контролем. — Рычу, невольно смотря, как она обходит повара и достает с полки большую вазу с конфетами. Она еще не наелась? Да куда в нее столько лезет?! Да, не спорю, она не худышка, но не настолько, чтобы не задаться этим вопросом.

— Серьёзно? И куда же тогда уползает твоя знакомая «нимфа»? Не в тайную полицию ли донос писать? — Она скептически подняла бровь, но это ее движение вызвало у меня смешок. Брови у нее сросшиеся, от того складывается впечатление что у нее она одна. К тому же, жаловаться на меня в моё же ведомство? Что за бред? Забыл, великанша не знает кто я такой.

Поворачиваюсь и вижу Жизель уже у дверного проема.

— Синди! — Я, конечно, мог бы и не озвучивать команду, просто привычка осталась. Красивая девушка была раньше, пока еще была жива. Теперь это всего лишь кукла, как и остальные. Правда за исключением Пьера, того я поднимал, когда был не трезв, так что забыл стереть всю память и подчинить разум.

Горочная появилась как из ниоткуда, и схватила Жизель за ворот пальто и подняла в воздух. Женщина завизжала, Пьер тоже попытался улизнуть, а великанша, как ни в чем не бывало, захрустела конфетами. Интересно, она всегда приносит хаос туда, где появляется? В моем столичном доме всегда было так тихо и спокойно. Книги, пыль, баночки с зельями и колбы с интересными образцами — все что мне хотелось видеть после тяжелого рабочего дня. Но стоило здесь появиться весьма самовлюбленной великанше и все пошло коту под хвост.

— Стоять! — Все окрасилось в зеленый цвет, опять я вспылил! Синди отпустила бывшую куртизанку, и та громко заплакала, моля о пощаде. Пьер повторил за ней, еще говоря о том, что не хочет обратно в могилу и какой я хороший хозяин.

— Как пить дать врет. — Прокомментировала великанша его реплику. Этот фарс начал не просто злить, но и раздражать.

— Заткнись! — Рыкнул на нее, комментарии от нее сидят уже в печенках.

— Жизель, помнишь, ты давала мне клятву в начале нашего знакомства. Тебе стоить дважды подумать, прежде чем сказать хоть слово. — Клятва на крови не та вещь, которую можно забыть даже спустя многие годы.

— Как я могла… — Прошептала женщина, отступив к дверному проему.

— Синди, отведи ее в комнату. — Горничная схватила ее под руку и потащила с кухни вон.

— Хозяин, пощадите! — Промямлил Пьер с колен. С ним надо было что-то решать, лично мне хотелось бы закопать его обратно в могилку, или хотя бы отослать куда подальше. Как вариант можно отослать его в замок, к матушке, но он видел великаншу, еще разболтает о ней.

— Будешь теперь садовником, и чтобы на кухне я тебя больше не видел. А теперь пошел вон! — Сомневаюсь, что из этого получится хоть что-то путное, но главное отвлек его от новой кухарки.

Мы остались с великаншей одни, она сидит на кухонной тумбе, конфеты больше не ест. На ее лице какое-то странное выражение, не могу понять какое.

— Так все твои слуги мертвецы?

— С мертвецами легче работать, может и тебя сначала умертвить? — Улыбаюсь кровожадно, но мой специфический юмор не цепляет ее. Великанша слазит с тумбы и подходит к двери.

— Ты что-то говорил об экскурсии. Может, пропустим ее и сразу перейдем к камере в подвале? Я как-то устала от твоего общества. — Голос холодный, расчетливый, смотрит на меня как на падаль. Ну, великанша, ну, гадина!

— Раз женщина просит, так и быть. — Держать безразличное выражение тяжело, но я стараюсь. Мысленно уже представляю, как препарирую великаншу на своем любимом разделочном столе. Быстрым шагом направился к лестнице в подвал, мою любимую лабораторию. Подвал у меня огромный, с двумя нижними уровнями.

Самая большая комната распланирована под мою огромную коллекцию необычных образцов в банках, я собирал ее долгие годы, некоторые экземпляры стоили не то, что целое состояние, были уникальны в своем роде. Открыл дверь, защищенную несколькими уровнями магической защиты и задумался о том, что от физического воздействия я как-то ничего не придумал. Ведь правда, чего стоить открыть дверь в мою лабораторию великанше? Думаю, она ее двумя пальцами способна вынести. Ладно, об этом подумаю позже на досуге.

Открыл дверь и вошел во внутрь, с удовольствием смотря на ряды стеллажей с банками разных размеров в мягкой голубой магической подсветке.

— Что это? — Услышал вопрос великанши за спиной.

Что бы попасть в камеры, нужно пройти всю эту комнату, так что я без ответа двинулся через ряды колб.

— Что это? — Повторила великанша, когда я почти дошел до двери, и мне пришлось обернуться. Она стояла сначала ряда и смотрела на одну из банок, при этом на ее лице было выражение ужаса.

— Моя коллекция, примечательных экземпляров природы. Не волнуйся, придет время я и для тебя колбочку приобрету. Хотя нет, таких больших колб не существует, так что у тебя их будет несколько. — Кто же знал, что бесстрашную великаншу так испугают какие-то тела в физ-растворе? Как говорится, это я удачно зашел!

Великанша смотрит на меня очень долго, а после чего вдруг тихим голосом говорит:

— Это же дети.

Дети? Какие еще дети? Сделал несколько шагов к ней, чтобы посмотреть, что это ее так впечатлило. Смотрит на полку с необычными эмбрионами, как будто там не знаю, что. Она хоть биологию в школе или где она там училась, изучала? Лично мне кажется она арифметику выучила только для того что бы уметь считать деньги. Кстати, было бы не плохо достать обратно свое родовое кольцо, которая эта наглая особа украла.

— Это просто эмбрионы, а не дети. — С насмешкой говорю ей, до чего же она глупая.

Она поворачивается лицом ко мне, ее глаза блестят, мне даже кажется, что она сейчас заплачет. Может просто показалось?

— Зачем? Зачем хранить их в банках?

— Ты что тупая? Они же стоят денег. Вот тот эмбрион, помесь эльфа и орка стоит целое состояние. Ты таких денег в глаза никогда не видела, не то, что в руках держала. — Снисходительно улыбаюсь, свою коллекцию я обожаю, и продавать не собираюсь, но только так можно донести до тугодумной великанши, с чем она имеет дело.

— Из-за денег? — Говорит шепотом великанша, смотря в пол, и я понимаю, что дело труба. Резкий выпад и от еще одного заживления своей черепушки, меня спасает только из ниоткуда взявшийся Отто.

Вот люблю я этого парнишку, волей случая, оказавшейся в рядах моих поднятых слуг. За лабораторией смотрит лучше всех, послушный, в отличии от Пьера, и быстрый в отличии от Синди. Паренек хватает меня за рубашку, отбрасывая с линии удара назад, за себя. Нет, я, конечно, давал всем своим слугам команду защищать себя, но все же в режиме опасности мои слуги ведут себя по-разному. Синди обычно хватает меня и убегает, потому, наверное, я ее и недолюбливаю. Какой позор для некроманта, когда его хватает девушка и на руках уносит с поля боя. В такие опасные моменты они даже редко слушают меня, сам не знаю почему.

Она делает еще один выпад, пытаясь обойти парнишку, но у нее не получается. Весомый кулак великанши почти ударяет его, в последнее мгновение остановившись.

— Отто! Отойди! — Кричит она, пытаясь нанести еще один удар, но мой слуга не слушает ее. — ОТТО!!!

В ее крике что-то личное, в том, как она смотрит на моего слугу, говорит об этом. Она его знает? Нужно это проверить.

— Он не скажет тебе и слова, великанша. Я решил, что одной замечательной детали его тела лучше находится в такой баночке. — Улыбаюсь, но мне не смешно, я просто слежу за ее реакцией, а она была весьма бурной.

Великанша резко хватает шарф Отто и сдирает с его шеи, я позволяю ей увидеть то, что скрыто под ним и иллюзией, разрубленный позвоночник. При жизни у него были жабра. Увы, к тому моменту, когда я нашел его, кто-то другой уже лишил тело этой замечательной детали. Похоже, великанша знает об этой особенности телосложения Отто, и его самого соответственно.

— Отто… — Шепчет она, и маленькая молочная слеза стекает по ее щеке.

Кажется, я теперь знаю, как заставить ее плакать. А то ведь гадал, как получу такой редкий и необычный ингредиент как ее слезы. Довольно улыбнулся, мне понравилось видеть ее такой сломленной, жалкой, слабой какой-то.

— Чудовище! — Оскорбляет, но я воспринимаю это как комплемент. Да, я чудовище, великий и страшный некромант и что с того? Как же приятно видеть страх в глазах людей, которые тебя презирали, но в ее глазах нет страха. В ее глазах разочарование, такое яркое и ощутимое, что моя улыбка исчезает.

Ее руки дрожат, плечи опущены, передо мной не страшная сильная великанша, передо мной просто девушка. От чего-то становится кисло, мне не интересна обычная девушка. Какой толк от того, что я запру ее в камере, если она пришла туда сама, добровольно? Чувства победы нет, чувства триумфа тоже. Мне скучно, безумно скучно. Она скучная, особенно теперь.

— Отведи ее в камеру. — Равнодушно командую, мне не нравится, что интересная игрушка сломалась так скоро.

Отто делает несколько шагов к ней, а потом вдруг вместо исполнения команды, одной рукой хватает огромный стеллаж и толкает на меня. Как бы я не пытался поймать магией и руками драгоценные колбы, большинство все равно разбилось, встретившись с полом. Моя злость подпитала силу и поднять кладбище у меня получилось в разы легче, чем раньше.

На улицу я вышел как раз в тот момент, чтобы увидеть великаншу и Отто в окружении моей восставшей армии. Да, две сотни трупов, разной степени разложения повставали с могил и решили устроить радушный прием моей гости и одному предателю. Неужели она думала, что я просто так ограничивал ее свободу в доме? Здесь я сильней в разы, чем кто-либо еще.

— Отто, мне кажется тебе пора в помойку, с которой я тебя вытащил. — Улыбаюсь, смотря, как эта чёртова парочка держится за ручки. Желание превратить его останки в пепел, я непременно осуществлю.

Парнишка встал вперед, это он ее защищать собрался? Нет, я же ему память стер, лишил сознания и внушил послушание! Все эти годы он действовал безотказно, но стоило на пороге появиться этой великанше и все, он решил поменять сторону.

— Ты забыл, кто тебе дал вторую жизнь? Так я тебе напомню! — На великаншу магия может и не действует, но вот на него да.

Воздух вырывает тощее тело Отто и несет ко мне, даже заставляет его опуститься передо мной на колени и склонить голову вниз. Великанша бросается за нами, разнося мою армию в стороны несколькими ударами. Вот только она не успеет, выкачать с него жизненную силу для меня доля секунды. Опускаю руку на его голову, и через мгновение кости вместе с одеждой и мясом падают на землю.

Смотрю на нее, мне важна ее реакция, мне важна ее боль. Ее боль должна радовать, ее страдания и крик отчаянья должны приносить удовольствие. Но не приносят, я чувствую какую-то пустоту.

Тьма поглощает все вокруг и меня, в том числе. Я чувствую адский ужас. Сердце бешено колотится в груди, как будто я загнанный зверек, а не страшный некромант. Даю своей армии команду схватить ее, но почти уверен, что это бесполезно. Моей шеи касается рука, но я не могу даже пошевелиться. Если умом я не боюсь, то моё тело считает иначе, заставляя меня оставаться на том же месте. Когти неглубоко царапают кожу, а затем рука сдавливает шею так, что я не могу дышать.

Ее лицо появляется во тьме, как будто мираж. На что еще она способна? И это та сломленная девушка, что была в подвале? Да она играет со мной, все время играет. Заживить шею для меня легче легкого, она не сможет меня убить. Но великанша и не пытается. Ее лицо совсем близко с моим, так, что мне кажется, мы оба сходим с ума от желания поцеловать друг друга, даже в такой не подходящий момент.

— Давай… не встретимся больше никогда? — Шепчет она в мои губы, черные глаза смотрят на меня с болью. С удивлением понимаю, что она не зла на меня, ее рука отпускает мою шею. Лицо растворяется во тьме и исчезает. Через какое-то время тьма растворяется и меня отпускает.

Она победила их всех, так что моя лужайка похожа на поле боя. Уже не задаюсь вопросом, как это возможно. С ней все возможно, абсолютно все. Поднимаю мертвецов снова, нужно убрать их назад в могилки. Позже всех поднимаю одного мелкого предателя. На то он мертвый, что я могу, когда хочу давать ему жизнь, когда хочу забирать обратно.

— Ну что же, мой дорогой предатель, поговорим? — С улыбкой спрашиваю его.