Мои уродства меня украшают

Часть 19. Брачная метка

Клара.

В комнату Пепы я пошла, как только отошла от шока. Пофиг, Нальнар, как оказалось, даже когда он целуется по своей воле, делает он это в несколько раз хуже моего некроманта. Кажется, мне его жесткость в поцелуях и кхм… во всем остальном, понравилась. Поскольку поцелуй ушастого вызвал только желание вытереться. Хотя может все дело в том, что главную цель я достигла и теперь мне мужики не особо интересны?

Ну и пофиг с ними, теперь я уж точно не останусь одна, а на них мне плевать. На такой радостной ноте я попыталась открыть дверь ее комнатушки. Закрыто изнутри. Но где наша не бывала с моей-то клептоманией? Ноготь в замочек, поковырялись, с любовью и опытом, открывая замок за замком. Вот хорошо, что Пепа так много замков установила, и мне радость и ей защита от воров. А то воры они такие, разрешения не спрашивают!

— Пепа, ты только не обижайся, я немного взяла с твоих запасов! — обрадовала я единственную подругу и можно сказать одного из моих работодателей.

Комната у Пепы была маленькая, переделенная со старой коморки, как и остальные комнаты наших друзей бюджетников. Вот только у подруги моей все было еще хуже, чем в остальных из нашей компании. За все четыре года, что мы учились, эта зубрила не потратила на себя ни копейки, даже в комнату ничего не купила. Вот и стоит тут старая кровать, стол, стул, тумбочка прикроватная и увесистый шкаф. А главное в шкафу не одежда, а травы и ингредиенты, которые эта замухрышка собирает на летних каникулах по лесам и озерам. Главное, со второго курса мои летные каникулы проходят вместе с ней, поскольку с каждым курсом запросы у нее растут, иногда бывало, думала, что умру к чертям, сдирая кожу с еще живого василиска. Но в принципе хоть какое-то разнообразие летом, а то сидеть в своей комнате просто скучно, а так и поработала и потом долю получаю, когда Пепа очередной яд изобретет и втюхает кому-то.

Сама Пенелопа, как необычно ее полным именем называть, девушка неприглядная. Невысокая, с изуродованной странным корсетом фигурой. Она его почти не снимает, а если снимает, то такое впечатление что еще немного и упадет как кукла без опоры. Лицо у нее обычное, глаза серо-голубые, выражение на лице почти всегда можно охарактеризовать словом «задолбали». Волосы правда красивые, темно-коричневые и длинные такие, гладенькие, а эта дура их прячет, мол мешают они ей.

Моя челюсть медленно поползла в низ, когда я увидела, как подруга с непроницаемым выражением лица закинула Веронику, нашу одногруппницу, на свою кровать. Выглядели они очень странно, как будто погуляли в эту ночь очень славно, так, что еле доползли до кровати. Вероника не подавала признаков жизни, спит что ли?

— А что, меня на вашу тусу позвать не захотели? — спросила я, чувствуя, что начинаю злиться. Как детдомовская, я привыкла, что все мое — то только мое. И к Пепе я тоже так относилась, так что Вероника, с которой та сидела за одной партой и все время вместе ходила, бесила меня до чертиков. Как же часто мне хотелось раздавить ее как таракана у себя под ногами. И вот сейчас эти двое где-то шлялись целую ночь.

Меня даже не удостоили ответом, Вероника была явно в прострации, а Пепа с ничего не выражающим лицом поднялась на ноги, и, открыв шкаф начала рыться в куче мусора по ошибке названного ингредиентами.

— А я знаете ли, тоже ночь хорошо провела, а главное не одна и весьма плодотворно! — заулыбалась, чувствуя раздражение от того что меня кажется никто не слушает.

Правда раздражение прошло почти сразу, когда я увидела, как с кучи травы Пепа достает сумку через плечо звенящую от бутылочек. Это что, был ее тайник, о котором я не знала?! А не охренела ли ты, дорогая работодательница, от меня добро прятать? Мы же его вместе вор… добывали!!!

Стоп, а не значит ли это, что у нее может быть еще одни тайник, кроме этого, но уже с монетами? После того как я на втором курсе после дня подработки «нечаянно» обворовала ее предыдущий тайник, эта умная зараза все свое добро на счет в бане кладет, только мелочь и зелья не прячет туда.

Мои ручки так и захотели проверить все карманы этой сумочки на предмет блёсточек, но наученная горьким опытом Пепа сунула сумку на прикроватный столик и принялась раздеваться с таким видом, как будто она в канаве валялась в этой одежде. Она стянула бесформенный свитер и юбку, и я потеряла не то что дар речи, а способ логично мыслить. Нет, я многого ожидала от Пепы, но что бы такое…

С чего бы начать? Можно со шрамов, у нее они большие, тянутся от позвоночника, наверное, из-за них она постоянно носит этот корсет. Но это так, незаметная деталь на фоне больших фиолетовых засосов на плечах и шее. Интересно, у меня они такие же красивые и большие? Надо будет в зеркало глянуть, а то чувствую себя проигравшей, смотря на это творение искусства. Перейдем к главному, чего я уж точно не ожидала увидеть на ее спине — брачная роспись. Нет, вы не подумайте, мы люди нормальные, мы предпочитаем бумажки, кольца верности и развод в случае чего. Это маги полоумные придумали эту вот самую Брачную метку. Хотя, как по мне пусть и черное тату, но тату. Говорят, это метка появляется сама, после того как наследник какого-нибудь старого магического рода сильно накосячит: женится по велению сердца, а не из-за бабок; чужую невесту перед свадьбой оприходует, случайную девушку невинности лишит и всякое такое с сексом связанное. Мол, ночь удовольствия и всё — ты уже женатый мужик без права на развод. К тому же попробуешь изменить — твоя жена узнает, а тот, с кем собирался изменить сгорит в твоем родовом огне. Люди говорили, что эта метка — проклятие для магических родов, наложенное невинной красавицей, которую один из принцев оприходовал, обещая жениться, и не выполнил обещание. Красавица же была фаталистка, ибо принц, ибо хренздец всем магам — вот и прокляла их, принеся себя в жертву. Ну, так говорили, но лично я метку эту никогда ни у кого не видела, а узнала о ней только из какого-то тома куртизанки, она там рассказывала о том, что богачи невинных предпочитают не покупать из-за этой истории с проклятием.

Вгляделась в изумительные завитушки как на картину и роспись стала двигаться, превращаясь в надпись: «Пенелопа Скот. Графиня Синего Огня».

Я закашлялась, когда надпись тут же исчезла, превратившись в причудливые завитушки, и спряталась за одеждой, в которую быстро одевалась Пепа.

Она сама-то хоть знает, во что вляпалась?

— Пепа… — позвала я нерешительно.

Надпись на спине, и судя по тому, как она энергично одевается, Пепа понятия о ней не имеет. Вот и как сказать подруге что она, лишившись девственности, забавно, что в одну ночь со мной, стала женой некого графа?

— Пепа, у тебя на спине… — Начала было я ей рассказывать неприятные новости, но меня нагло перебили!

— Присмотри за Вероникой. Где тайник ты знаешь, дай ей что-то для сна и жди, пока я вернусь. — Приказала она мне и, хлопнув дверью, ушла, прихватив свою сумку.

Вот что-то мне подсказывает, что она наломает дров сейчас. Вздохнула. Надо бы комнаты перерыть, и шкафчик в первую очередь, вдруг так что-то интересное есть. Но сначала я подошла к кровати и одной рукой подняла Веронику в воздух как нашкодившего котёнка. В глазах кошака застыло безмятежное выражение, и я недовольно скривилась.

— Слышь ты… — попыталась я подобрать подходящий эпитет и решилась позаимствовать оскорбление своего некроманта, — женщина, я к тебе обращаюсь!

Потрясла ее за шкирку как котенка — ноль реакции.

— Ты во что втянула мою Пепу, а? — огрызнулась, выпуская свою безжалостную ауру папочки, надо же сразу пронялась, задрожала как осиновый лист. — Она же на всю голову больная, в справедливость верит и в другую хрень. Ты как думаешь, куда она пошла сейчас, а?

В голубых глазках Вероники появилось, что-то похожее на мысленный процесс и девчонка испуганно пискнула.

— Так ты знаешь, куда эта дура пошла? — притворно ласково спросила я.

Ника затрясла отрицательно головой, испуганно смотря на меня. Полезно, однако, когда тебя боятся, бросила этого кошака на кровать и уставилась на нее. Вид у нее был растрепанный, платье надето навыворот, колготок нет. Девчонка отодвинулась от меня в угол, показывая внушительный синяк с внутренней стороны бедра.

Невольно икнула, это что их обоих того? По спине прошел холодок. Ну ладно я мага изнасиловать хотела, в конце то он сам уже этого хотел, но они-то… Что бы моя правильная Пепа позволила себя насиловать?! Она бы билась до последнего, да и не думаю, что-то проклятие действует при насилии.

— А ты знаешь кто Пепе на спине того… оставил? — слегка нерешительно спросила в этого котенка, но та только удивленно посмотрела на меня. Кажись она брачную метку не видела — это хорошо. Скосила взгляд на это чудо, кроме синяка на бедре других синяков не наблюдалось, только набухлые губы — целовалась, что ли с кем-то?

— Так что у вас там случилось, а? Ты в этом виновата, да? — спросила, борясь внутри с чем-то похожим на зависть и желанием проверить, выглядят мои губы так же?

Вероника сжалась еще в больший клубок и, закрыв своими ручками лицо, тихонько заревела. Нет, ну слез мне только не хватало! Звуки рева все увеличивались, и я решила, что пора сваливать отсюда. Развернулась к двери, бурча «ну ладно, живи тогда», но остановилась после ее окрика:

— Клара!

— Чего? — развернулась я, слегка удивившись, что кошак заговорил.

— Ты не знаешь, а после первого раза можно забеременеть? — всхлипывая, захныкала Вероника, огорошив меня.

— Интересный вопрос… — прошептала я после полуминутного ступора, и с чувством, не было ли все зря, свалила из комнаты, оставив плаксу пореветь в одиночестве.