Модуль (неок.)

Глава 2

Система HD 2094581. Красный гигант.

13 июля 45 года по м.в.

17.41

- Запомни, Антон, грузовик должен отстыковаться от носителя ровно через два часа после того как мой шаттл произведет посадку на космодроме. До этого момента не предпринимай никаких действий. Мне не нужно ваше геройство, не нужны никакие сюрпризы, понял? Всякая инициатива с твоей стороны будет наказуема. Действовать начнешь только после того как будет подан на центральный компьютер сигнал с моего личного мобильного передатчика. Если такого сигнала не будет, ты вышлешь стандартный груз. Что у нас там? Медицинские препараты, дистиллированная вода, жидкое топливо... Всю эту дребедень отправишь вместе с автопогрузчиками по месту назначения.

Кожевников кивнул.

- Вопрос цены в данном случае меня мало интересует, - произнес Штельман и зашел в лифт. Навигатор двинулся следом за ним. - Если того потребуют обстоятельства, отдашь товар по закупочной.

Лифтовая кабина двинулась вверх, к ангарам.

- Поручишь разгрузку какому-нибудь толковому человеку, - продолжал говорить Штельман. - Снабдишь его документацией по первой категории. Проследи за тем, чтобы среди рабочих не было уголовников и лиц с сомнительной репутацией. Люди должны быть чистыми перед законом, иметь гражданство. В прошлый раз, помнится, какие-то отморозки груз перетаскивали. Ты не смейся, не смейся... Дело ведь серьезное. Если у полиции возникнут хоть какие-то вопросы относительно рабочих, то отвечать на них придется нам всем. А я очень не люблю отвечать на вопросы полицейских.

- Ненужных вопросов не возникнет, - произнес Кожевников, - Не первый год работаю, капитан.

- Я надеюсь, что ты прав, - сказал тот, вспомнив события трехмесячной давности, когда близ Кайсселя 'Север' подвергся нападению бандитов. Тогда разорвавшийся внутри капитанской рубки термический снаряд уничтожил практически весь офицерский состав 'Севера'. Единственным виновником произошедшего в том случае было признано роковое стечение непредвиденных обстоятельств. Сейчас же Штельман поймал себя на мысли о том, что ему хотелось бы думать, что это действительно так.

Двери открылись. Они вышли из лифта в широкий, хорошо освещенный коридор, в котором их встретил один из бортинженеров, проверявших исправность готовящегося к вылету абордажного шаттла.

- Системы жизнеобеспечения челнока работают, капитан. Экипаж готов к работе, - произнес он, отдавая Штельману какие-то документы для росписи. Не удосужившись даже посмотреть что это за бумаги, тот передал их навигатору.

- С этого момента вы, Антон Владимирович являетесь временно исполняющим обязанности капитана этого корабля. Помните, это не какой-нибудь пассажирский лайнер, а военный крейсер. Относитесь к нему с должным уважением.

Антон тяжело вздохнул и посмотрел на бумаги, которые держал в руках. Такими документами распоряжался офицер, которому по рангу было положено выполнять обязанности командира космического судна в отсутствие капитана. Но теперь такое обязательство было возложено на него самого. И это отнюдь не повышало его настроения.

- Все будет в порядке, - произнес, бледнея, навигатор. Потом он улыбнулся и добавил, - капитан.

Тот на секунду застыл на месте, глядя на Кожевникова, пытаясь понять, не совершил ли он ошибку, доверив ему руководство столь сложной машиной как 'Север' и такими людьми как Артас с его головорезами.

'Этот может натворить черт знает что, - подумал он не без сожаления, - Этот сможет...'

Потом Штельман повернулся к бортинженеру.

- Готовьте корабль к отстыковке.

Он зашагал к ангарному шлюзу, в котором работали механики, производя последние приготовления корабля к полету. Глядя на этих людей, Кожевников не мог отделаться от мысли о том, что именно им он обязан своей жизнью. Что было бы с ним тогда, у Кайсселя, если бы они не подоспели вовремя? Наверное, его просто раздавило бы той рухнувшей от взрыва балкой, такой же что сейчас висит у него над головой.

Впрочем, обо всем этом лучше не думать. Теперь он просто не имел права об этом думать.

Кожевников подошел к иллюминатору, посмотрев на висящий на держателях, под фюзеляжем крейсера шаттл - кургузую машину, напоминающую огромную, расправившую крылья птицу. Представить себе, что именно с помощью таких вот несуразных космических аппаратов, чуть более пятидесяти лет назад Конфедерация подчинила себе свободные миры Сайлоса, Антону было сложно. Однако, древние говорили, что именно в простоте кроется гениальность. Учитывая то, что первопроходцы осваивали космическое пространство на еще более примитивных машинах, может статься, что те люди, которые придумали это изречение, были не так уж и далеки от истины.

Он постоял еще немного возле иллюминатора, глядя на то, как разогревает двигатели абордажный шаттл, потом зашагал в погрузочный отсек, туда где готовился к полету модифицированный торговый перевозчик. Чувство странной неловкости овладело им в эти минуты. Кожевникову казалось, что всякий человек, который повстречался бы ему сейчас на пути, должен был бы, непременно, всяким действием своим выказывать уважение к нему. Однако, все было не так, все происходило иначе. Люди словно не замечали его присутствия. Автопогрузчики переносили с места на место тяжелые грузы, рабочие занимались своими прямыми обязанностями, торговцы суетились возле каких-то ящиков, проверяя по накладным наличие разного рода товара. И глядя на них, Кожевников ощущал себя песчинкой в огромной пустыне, всего лишь одной из многих миллиардов ей подобных.

- Антон Владимирович, - окликнул его кто-то. Кожевников обернулся и увидел оператора связи, - Вы просили известить вас, если объект выйдет на связь с городом.

- Так что же?

- Мы запеленговали интересующие вас радиосигналы.

- Как давно?

- Десять минут назад.

- Это может быть какой-нибудь спутник, или атмосферный стационарный маяк?

- Не думаю. Радиосигнал не был стабильным. Такие обычно исходят с примитивных мобильных передатчиков.

- Я надеюсь, вы использовали блокирующее устройство? Мне было бы неприятно узнать о том, что ваши спецы дали объекту возможность сообщить кому-то в том чертовом городе о нашем появлении в системе.

- Разумеется. Нам не удалось этого сделать в течение первой минуты разговора, ибо "Север" пока еще не вышел на орбиту сорок четвертой. Потребовалось время, чтобы определить частоту исходящего радиосигнала и включить встречную радиостанцию. Но сейчас объект находится в закрытой информационной зоне.

- Мне не нравится это оправдание и вы, надеюсь, это понимаете. Вам удалось определить, с кем он выходил на связь?

- Нет, к сожалению. На этой консервной банке установлены пеленгаторы, которые не используются во флоте уже два десятка лет. Операторам с огромным трудом удалось даже блокировать те радиосигналы. Еще вопрос, удастся ли нам их расшифровать.

Все сказанное оператором не на шутку обеспокоило Кожевникова. Ситуация, и без того не простая, казалось, готова была в любую минуту выйти из-под его контроля. Возможно, что в ближайшем времени и вовсе придется погрузить в закрытую информационную зону целый город. А это обстоятельство, несомненно вызовет множество вопросов как в этой колонии, так и во всей Конфедерации в целом. Оставалось надеяться только на то, что к тому времени, как на эти вопросы будут получены ответы, "Север" уже покинет эту звездную систему.

Что ж, в конце концов, всякую проблему надо решать по мере ее возникновения. Если и впрямь возникнет необходимость пойти на столь крайние меры, он это сделает.

- У вас есть возможность выйти с объектом на связь? - спросил Кожевников.

- Да, конечно. Вы желаете сделать это сейчас, или после выхода крейсера на орбиту планеты?

- Полагаю, что чем раньше мы это сделаем, тем лучше...

Кожевников оборвал себя на полуслове, вспомнив о чем говорил ему Штельман командном отсеке.

- Нет, погодите! - произнес он. - Не будем спешить. Думаю, что время пока терпит. Через десять минут "Север" выйдет на первую космическую скорость, тогда и поговорим. А пока ничего не предпринимайте. Будьте любезны, возвратитесь на свое рабочее место, свяжитесь с капитаном и сообщите ему о положении дел. Следите за всеми передвижениями объекта и сообщите мне, если произойдет что-то исключительно важное по вашему мнению.

Он посмотрел на АМ-погрузчик, тяжелыми шагами двигавшийся со стороны ангара по широкому коридору. До недавнего времени этот гигант обслуживал крупнокалиберные орудия 'Севера', и даже был приписан к одному из них в качестве комплектующего устройства. Однако, после инцидента на орбите Кайсселя, Штельман, который счел работу тяжеловесов этого класса неудовлетворительной, решил закупить на Корсаре партию более современных автоматизированных орудийных расчетов, отведя устаревшим роботам роль обыкновенных носильщиков. Теперь им приходилось перетаскивать с места на место грузы, состоящие по большей части из продуктов питания и дистиллированной воды. Жалкое, однако, зрелище.

- Говоря откровенно, этот гад сейчас у нас словно заноза в заднице, - произнес Кожевников. - Если бы Штельман захотел от него избавиться, у нас было бы намного меньше хлопот. Но он, как понимаю, желает обойтись без крови...

Оператор ничего не ответил, он предпочел удалиться, оставив навигатора наедине с его отнюдь не беззаботными размышлениями.

***

Планета Ф-44- 32-АО, Город.

13 июля 45 года по м.в.

18.05.

- Вы находитесь в третьем терминале АСИ-транспортной городской системы. Предъявите ваше водительское удостоверение и доверенность на эту машину, пожалуйста. Савешников вытащил из кармана карточку, выданную ему сегодня в административном комплексе, на автобазе и протянул его служащему. Взяв удостоверение, тот некоторое время разглядывал документ, потом, задумавшись о чем-то, почесал подбородок.

- Савешников Андрей Александрович, - произнес он унылым тоном. - Так, так... Ускоренное обучение... Регистрационный номер... Гражданство первой степени! Однако... Что вас привело на сорок четвертую? Вы не похожи на безрассудного искателя приключений.

- Я археолог.

- Так, так, - снова сказал служащий и почему-то улыбнулся. - Значит, вы один из тех чудаков, которые склонны проигрывать свое скудное имущество в здешних притонах. И что же вы ищите в этом медвежьем угле? Те самые пирамиды?

- Ну..., - промолвил молодой человек. - Можно и так сказать...

- Вот на этом? - служащий указал пальцем на ходунок, стоявший на автостоянке. - Вы либо безрассудный храбрец, либо дурак, господин Савешников. Это отнюдь не прогулочная машина. Это геологоразведчик. А у вас допуск по четвертой категории, я вижу... Это значит, что стаж управления геологоразведчиками у вас отсутствует. Что за мальчишество, право? Если бы у этого ржавого корыта отказала система жизнеобеспечения, то вы бы, без соответствующей подготовки, не прожили вне стен города и двух часов.

- Да, я знаю. Что-то подобное мне говорили инструкторы сегодня утром. Впрочем, вчера они мне говорили об этом тоже.

- Вы представляете себе, господин Савешников, как сильно вы рисковали?

- Механики уверяли меня...

- Механики всего лишь делают свою работу. Они следят за тем, чтобы на автобазе в исправном состоянии находился всякий транспорт. И делают свою работу хорошо, черт возьми... Но от случайностей не застрахован никто, вы понимаете меня? В другой раз, если пожелаете выехать за пределы города, воспользуйтесь автотранспортом, который соответствует вашей водительской категории.

- Я это учту, - ответил Савешников. Он бросил взор на именную карточку, висевшую на груди у служащего. 'Джеймс Фарнэм' было написано на ней красными буквами. Тот отдал ему удостоверение, потом махнул рукой в сторону геологоразведчика.

- Полагаю, что никаких проблем с машиной не возникло.

- Проблем? Что вы?! - скривив губы в усмешке, произнес Савешников. - Аппарат работает замечательно. Могу выразить свою благодарность инструкторам и механикам. И даже, если позволите, в письменном виде.

- Шутить изволите? Господин шутник, отойдите на два шага назад, прошу вас. Савешников в недоумении развел руками, но отступил от Фарнэма к небольшому экрану, висевшему за его спиной.

- Надеюсь вы никакой обломок пирамиды под одеждой не прячете? - поинтересовался служащий.

- Вы тоже изволите шутить? - спросил Савешников.

- Да какие уж тут шутки? - ответил Фарнэм с серьезнейшим лицом. - У нас тут всякое случается... Полгода назад, помнится, какой-то оригинал притащил в терминал кусок скальной породы весом в сто с лишним килограмм. Он утверждал, что это часть рукотворного строения. Я подумал, подумал, да и рассудил, что пусть все эти незадачливые копатели и искатели растаскивают эту планету по кускам на сувениры. Почему я должен препятствовать их устремлениям и честолюбию? В общем, чудака того пропустили через карантинную зону без всякого досмотра. Мы потом, развлечения ради, всем терминалом провожали этого доходягу на космодром.

Фарнэм ткнул пальцем в какую-то кнопку на клавиатуре, лежавшей перед ним на столе.

- И что же? - поинтересовался Савешников.

- Я слышал, что обслуживающий персонал выбросил этот обломок скалы из транспортника к чертовой матери, где-то штиле, - произнес ослужащий, чуть ли не уткнувшись носом в монитор своего компьютера. - Их там, конечно же можно понять. Не всякому капитану транспортного судна по нраву бывает ежедневно видеть радиоактивную каменную глыбу в грузовом отсеке. Я вообще удивляюсь тому, что обслуживающий персонал не воспрепятствовал погрузку этой дряни на корабль...

Он замолчал ненадолго, потом нахмурился.

- Так, так... Что у нас тут? Надо полагать, что пляжные принадлежности. Солнцезащитные очки, крем от загара и купальный костюм... Ага... Это что, ракушка какая-то?

- О чем вы говорите? - дрогнувшим голосом спросил Савешников.

- Вот об этом, господин археолог, - произнес Фарнэм указал рукой сканер, стоявший за спиной молодого человека. Развернувшись, тот увидел на экране увеличенное в несколько раз изображение своей находки. - Что лежит у вас в левом кармане?

- Вы уже сказали, чем это может быть, - помрачнев, ответил молодой человек. Он ни капельки не паниковал, только искал подходящие слова для ответа. - Всего лишь ракушка...

- Да что вы..., - поднял брови служащий в наигранном изумлении. - Действительно ракушка? Вот это? Скорее похоже... Впрочем, врать не стану. Ни на что это не похоже. Зачем вы таскаете с собой эту штуку?

- Эту вещь я нашел на Земле, среди прочих окаменелостей, когда был еще мальчишкой. С тех пор ношу ее с собой как талисман.

- Как талисман? Скажу, что вы, яйцеголовые, просто взрослые дети. Подбираете всякий хлам, возите его повсюду... Если бы я не знал, что эволюция на этой планете не произвела на свет ничего сложнее бактерии два миллиарда лет назад, то я подумал бы, что эту штуку вы нашли здесь. На ваше счастье, она не числится ни в одном реестре, господин Савешников. Не фонит, не отсвечивает селенциумом... Словно черная дыра какая-то, верно вам говорю.

- Это всего лишь окаменелость, - произнес Савешников. - Аммонит.

- Ладно, черт с вами, - Фарнэм отключил сканер, - Считайте, что через зону карантина вы прошли, собиратель камней. Вам нужно пройти в административный блок, подписать пару документов. Простые формальности...

Савешников облегченно вздохнул. Взяв у служащего соответствующие бумаги он зашагал прочь от поста управления.

***

Система HD 2094581. Красный гигант. Орбита Ф-44- 32-АО

То же время.

Глядя на огромный шар, лишь немногим уступавший Земле по размерам, Штельман испытывал множество противоречивых чувств, в совокупности своей вызывавших у него беспокойство. Красная точка на дисплее компьютера притягивала к себе его взор, казалась воплощением всевозможных неприятностей. Теперь уже было несомненно, что висевший на орбите Ф-44 одноместный корабль, был плазмойдом последнего поколения, одним из тех звездолетов, какими предпочитают пользоваться правительственные чиновники и миллионеры. Штельман, закурил сигарету и прислонился спиной к спинке кресла. Сбывались самые худшие его опасения.

- Капитан, - обратился к нему сидевший рядом штурман, - мы вышли на дальнюю орбиту планеты. Корабль готов к отстыковке.

- Начинай отсчет времени.

Старенький шаттл встряхнуло. Стыковочный щуп отсоединился от абордажного корабля и втянулся в днище 'Севера'. Следом за тем, на нижней палубе крейсера загорелись яркие неоновые огни.

- Двигатели работают нормально, - произнес штурман. - Автономные источники энергопитания подключены. Отсчет времени...

- Антон, ты слышишь меня? - обратился Штельман к навигатору, чье лицо возникло на экране монитора, - Готовь выходной шлюз к закрытию. Мы отчаливаем от этого ржавого корыта.

- Я вас понял, капитан, - отозвался тот. - Желаю вам удачного пути в штиль.

- И на том спасибо, - прошептал Штельман, потянув на себя рычаг управления стабилизаторами.

Послышалось негромкое тиканье, потом раздался продолжительный гудок и начался отсчет: пять... четыре... три... два... один! Шаттл вздрогнул еще раз, после чего днище нависавшего над ним крейсера медленно поползло куда-то в сторону.

- Пошли..., - пробормотал штурман сдавленным голосом, - Состояние абсолютного нуля, капитан. Мы отсоединились... Системы работают в автономном режиме, поправка курса на два градуса произведена. Выходим в штиль.

- Прекрасно.

Медленно, словно неохотно, шаттл начал поворачиваться вокруг своей оси, отдаляясь от 'Севера', похожего на огромную грозовую тучу. Над 'фонарем' абордажного корабля мелькнули белые, местами покрытые ржавчиной буквы, десятилетия назад нарисованные белой краской на металлическом каркасе военного крейсера. 'Север' - успел прочитать Штельман в тот момент, когда шаттл перешел на вторую скорость и все вокруг ушло куда-то в беспросветную темноту. Потом наступило состояние абсолютной невесомости и зрение начало медленно восстанавливаться.

- Все в порядке, капитан? - поинтересовался штурман.

- Да, надеюсь, - пробормотал Штельман чувствуя подкатившую к горлу тошноту. - Как обычно...

Он посмотрел на красную планету, на фоне багрового солнца казавшуюся жалким карликом. Она была похожа на Марс в той же мере, в какой похожи друг на друга братья близнецы. Было время, когда ученые предполагали, что красный цвет, доминирующий на этой планете среди прочих тонов, мог быть результатом протекания химических реакций, аналогичных тем, какие были и на Марсе. Лишь после того, как геологи обнаружили на сорок четвертой селинциум, стало ясно, что именно его взаимодействие с водородом становилось причиной возникновения минерала, по своему составу аналогичного гематиту. Его было относительно немного, но оказалось вполне достаточно для того, чтобы окрасить всю поверхность планеты в бурый цвет. Странное, чарующее зрелище.

- Капитан, установлена связь с центром управления полетами, - сказал штурман. - Интересуются, не нужна ли нам помощь в корректировке курса.

- Сами справимся. Предупреди диспетчеров о том, что 'Север' готов выйти на орбиту планеты. Попроси, чтобы они в течение ближайшего получаса освободили пространство от спутников в зоне вхождения. Если быть более точным, то это вот здесь..., - Штельман ткнул пальцем в голографическую карту. - Тридцать градусов по северной широте, сорок два - по западной долготе. Если не хотят неприятностей со своими спутниковыми системами, то пусть уберут к чертям собачьим всякий хлам из того сектора.

- Диспетчеры готовы предоставить нам посадочную полосу. Говорят, что представители торговых компаний только что были оповещены о нашем прибытии. Они хотят знать точное время посадки.

- Скажи им, что мы прибудем на космодром через пятнадцать минут.

Штурман помолчал немного, вслушиваясь в эфир, потом произнес:

- Просят назвать время и место встречи с торговыми представителями.

- Встретимся с ними через час в шестом погрузочном блоке. Пусть поторопятся, если хотят успеть подписать нужные им договора, ибо у нас не так много времени. Это серьезный бизнес, а в бизнесе нужно быть расторопным.

Штельман украдкой посмотрел на небольшой монитор, висевший у него над головой. Красная точка, которая привлекала к себе его внимание, находилась всего в какой-нибудь сотне звездных лиг (то есть на расстоянии всего лишь одной световой секунды) от крейсера. Через пару минут плазмойд можно будет и вовсе увидеть невооруженным глазом.

Штельман погасил окурок сигареты в пепельнице и убрал ее с панели управления в вещевой отсек.

- Сыграем вновь привычные нам роли, - заговорил он, повернувшись к штурману, - Помнишь, как там говорили классики? Вся жизнь игра... И люди в ней торговцы.

***

Планета Ф-44- 32-АО, Город.

13 июля 45 года по м.в.

18.10.

В это заведение она заходила каждый день по вечерам, в тот час когда огромное солнце заходило за горизонт и тяжелые пылевые облака нависали над городом, погружая его в темноту. Неплохое кафе, неплохое обслуживание. Главное же достоинство этой забегаловки заключалось в том, что здешние повара варганили вполне сносный, по ее мнению пунш. Из каких ингредиентов они его готовили Светлана не знала и знать не хотела. Зачем лишний раз разочаровываться в людях?

Посетителей в этом кофе сегодня было не мало. Впрочем, оно пользовалось большой популярностью у горожан по той лишь причине, что находилось совсем недалеко от центра города. Здесь люди назначали деловые встречи и свидания, заключали какие-то важные договора, искали возможности для расширения своего дела, или же просто отдыхали. Разноцветные огоньки на столиках сигнализировали, по какой причине пришел в это заведение тот, или иной человек: по какой-то необходимости, или же просто скоротать время за чашкой кофе.

Обычно, приходя сюда, наемница садилась поближе к экрану телевизора, чтобы послушать краткие сводки новостей из центральных миров, или обычную музыку, но сейчас ей приходилось довольствоваться столиком, стоявшим у заляпанного какими-то жирными пятнами окна, поскольку все остальные оказались заняты. Впрочем, это все-таки лучше, чем ничего. Возвращаться на съемную квартиру - временное пристанище для наемников Крысы, Светлане отчего-то не хотелось. В эти минуты все желания девушки сводились к одному - улечься в мягкую постель и забыться продолжительным сном. Впрочем, именно сейчас, то была непозволительная для нее роскошь.

"Пожалуй, сегодня в этой забегаловке можно задержаться до позднего вечера", - мрачно подумала девушка и глянула в окно. Солнце, уходящее за горизонт, роняло последние свои лучи на раскалившуюся за день землю, а русалочьи ветра начинали свое заунывное пение средь городских строений. В такие минуты здесь, на сорок четвертой, кому-то могло бы показаться, что погружается в беспробудный сон целая планета. Перестает мыслить, дышать, замирает в ожидании нового дня.

Подозвав официантку, наемница заказала себе чашку кофе, потом сняла с головы капюшон, распустив рыжие волосы по плечам. Светлана услышала, как удивленно присвистнул какой-то посетитель кафе, увидевший татуировку черного паука у нее на левом виске - знак принадлежности к Черному Братству. Такая реакция была вполне предсказуемой. Очень не часто, должно быть, могли видеть обыкновенные работяги здесь, вдали от центральных миров, такую татуировку. Но что она обозначает, на сорок четвертой, наверняка было известно даже ребенку.

- Вот ваш заказ, - сдавленным голосом произнесла официантка, стараясь не смотреть наемнице в глаза. Она поставила на стол перед Светланой поднос с чашкой, наполненной горячим напитком и поспешила уйти. Интересно, как много страшилок о наемниках эта дурёха слышала от людей? Надо будет при случае расспросить.

Усмехнувшись, Светлана взяла чашку в руки и преподнесла к губам. Ароматный запах свежего кофе пьянил и завлекал. Он был подобен сексу, бурному, страстному, всепоглощающему. В такие мгновения хочется забыть обо всем на свете и желать, чтобы они длились бесконечно.

К черту проблемы. К черту Крысу и его отморозков. К черту весь Департамент...

- Светлана, ты слышишь меня? - сквозь помехи в радиоэфире прозвучал знакомый голос из миниатюрного электронного устройства, висевшего за ухом девушки.

Девушка вздрогнула, едва не расплескав содержимое чашки по сторонам. Потом прикоснулась пальцами к передатчику, переключая коммутатор на нужный сегмент в радиосети и гадливо поморщилась. Услышать голос Крысы сейчас она была готова меньше всего на свете.

- Да..., - произнесла Светлана. - Я вас слышу. Я сейчас нахожусь в кафе, а это, как вы понимаете, не самое лучшее место для лирических разговоров.

- Понимаю, - всего лишь промурлыкал Константин Геннадьевич. - Я знаю, где ты проводишь время по вечерам. Посмотри новости по центральному каналу, девочка. Свежая весточка тебя должна взбодрить не хуже чем какой-нибудь сливовый пунш.

- Кофе.

- Что?

- Я сейчас пью кофе.

- Какое мне до этого дело? Подойди к телевизору.

Она встала из-за стола и, не выпуская из рук чашку с остывающим напитком, неспешно приблизилась к плазменному монитору, висевшему на стене, у барной стойки. На экране миловидная блондинка скучным тоном читала сводку новостей. Вероятно, это был утренний выпуск, который уже не раз за этот день демонстрировался телезрителям по центральному каналу.

Светлана безразлично пожала плечами. Какое ей дело до того, чем живет это грязный, покрытый радиоактивной пылью город?

- Что ты видишь? - поинтересовался Крыса.

- Послушайте, я не желаю играть с вами в шарады, - огрызнулась Светлана. - Что вы...

Она замолчала, поскольку в этот момент на экран мигнул и та же ведущая, но уже в другом костюме торопливо заговорила:

- Передаем срочное сообщение. По информации, только что поступившей в наше распоряжение из центра управления космическими полетами, сообщаем, что несколько минут назад на орбиту планеты вышел торговый перевозчик. Принадлежность космического корабля к какой-либо из торговых компаний устанавливается. По непроверенным пока еще данным, этот перевозчик может принадлежать частным предпринимателям, не имеющим никакого отношения к производственным концернам....

Светлана нахмурилась. Вот оно что! Конечно же, оборвавшаяся внезапным образом связь с куратором, каким-то образом связана с объявившимся в солнечной системе транспортником. Но не это ли судно уже больше двух недель ждали люди Крысы?

- Это те кого вы ждали? Наемники? - тихо спросила девушка.

- Может быть и торговцы, - отозвался Константин Геннадьевич. - Неважно, впрочем. Это именно те люди, которые увезут вас с этого куска камня на Корсар, как мы и договаривались с вашим руководством.

- Не меня одну.

- Я не хотел бы оставлять своих крысенышей на растерзание местной полиции. Но в данном случае, многое зависит от вас лично, Светлана Юрьевна. Вы должны понимать, что если вы не сумеете договориться с капитаном этого судна об эвакуации моего персонала с этой планеты, предстоящее..., предстоящая операция будет отложена на неопределенный срок. Все это повлечет за собой дополнительные расходы, дополнительные проблемы. Когда появится следующий перевозчик, я не знаю. Быть может, на следующей неделе, может быть через месяц... А я больше ждать своего часа не намерен! Слишком долго ждал. Что касается вас... Уверен, что в этом случае Череп будет очень недоволен вашей нерасторопностью. Возможно, будет поставлен даже вопрос о целесообразности вашего пребывания на этой планете. Как с вами поступят на Корсаре я не знаю. Не думаю, что доверят впредь серьезную работу.

Светлана чувствовала что закипает. Она стиснула кулак свободной руки так, что ногти впились в ладонь. Но внешне девушка оставалась бесстрастной, словно ей было не привыкать к подобным унижениям. Ах, как же сейчас ей хотелось свернуть голову этому упырьку, вбить осиновый кол ему в сердце так, чтобы никогда и ничто не сумело его воскресить, и никому впредь он уже не смог бы испоганить жизнь!

- Зачем вы мне все это говорите? Я не маленькая девочка и знаю какую в какую игру ввязалась. Прошу вас, не вынуждайте меня давать вам какие-либо обещания. Я и так уже дала вам их много. Уверена, что смогу договориться по интересующему вас вопросу с торговцами. Не родился еще такой торговец в Братстве, с которым я не смогла бы достичь соглашения..., - Светлана с трудом подавила в себе желание улыбнуться, - о поставке груза. Не думаю, что у вас есть повод беспокоиться на этот счет.

- Ну что вы, что вы..., - произнес Сомов. Голос его мог показаться кому-то мягким, подобным мурлыканию кота, но это впечатление было обманчиво. - Приятно слышать. В последнее время меня все чаще разочаровывают люди. На этой дрянной планете я начинаю задыхаться от недостатка верных, преданных друзей. Все больше приходится иметь дело со всякими отморозками, которые готовы продать и мать родную за тридцать серебряников.

- Вы становитесь сентиментальны.

- Увы, увы. Старики имеют такой недостаток.

Она скривила губы в недоброй усмешке. Слезливость никогда не числилась в списке недостатков Константина Геннадьевича. В списке его добродетелей ее не было тоже. Едва ли на свете существовал человек с более черствой душой, чем этот человек. Словно физически Светлана ощущала фальшь в каждом слове, произнесенном им, и отнюдь не была предрасположена поддаваться обаянию престарелого мерзавца.

Отхлебнув кофе из кружки, которую все это время она держала в руках, наемница поставила ее на ближайший столик. Девушка сделала это скорее по привычке, нежели по злому умыслу, но посетителю кафе, сидевшему за данным столиком, это весьма не понравилось. Впрочем, на невнятное ругательство, которое он изрек, недобро посмотрев на нее, Светлана не обратила никакого внимания.

- Когда вы желаете встретиться с капитаном этого корабля?

- После конференции, полагаю. Как долго она протянется, не знаю. Подписание торговых договоров, это не минутное дело. Все зависит от того, какой спрос будет у предпринимателей на 'Золотое сечение'. С вами я намерен встретиться раньше, чтобы обсудить детали нашего общего дела. Возвращайтесь на съемную квартиру и ждите машину. Она придет за вами в течение ближайших двух часов.

Вот так положеньице, ничего иного, кроме как пассивно ждать развития событий у нее практически не остается и ненавистная татуировка черного паука на левом виске теперь жжет кожу, словно раскаленные угли. Настроение у Светланы по понятным причинам пошло под откос. Но заметив, как пристально начинают смотреть на нее люди, находящиеся в помещении, наемница встрепенулась и позволила себе беззаботно улыбнуться.

- Нужно ли мне что-нибудь передать от вас вашим людям?

- Сообщите моим крысенышам о том, что транспорт прибыл.

Транспорт прибыл... Надо полагать, что очень скоро все закончится. К несчастью, от непредвиденных проблем не застрахован никто и жизнь вносит свои коррективы в планы людей. Нужно быть реалистом, чтобы понимать это, циничным и расчетливым настолько, чтобы принимать это как должное. И ныне от Светланы требовалось очень немногое: не теряться, не обрекать себя на пораженчество и выжить... Да, главное, все-таки выжить, не сгореть в начавшем разгораться под ее ногами безжалостном пламени, имя которому - страх.

Вероятно, выйти на связь с куратором у нее до встречи с Крысой не будет никакой возможности. В душе наемницы, словно попавший в ловчие сети дикий зверь, билась робкая надежда на то, что Виктор Васильевич найдет какой-нибудь способ связаться с ней в ближайшем будущем. Тем не менее, приоритетные цели у наемницы не изменились. А то, что с этого времени ей придется принимать самостоятельные решения, не полагаясь ни на чью помощь со стороны, не должно повлиять на ход операции, четко распланированной, просчитанной Департаментом Внутренней Безопасности по минутам. О том, что сама операция ныне находится на грани провала, Светлана старалась не думать.

Девушка полоснула кредитной карточкой по расчетной ленте и пошла к выходу.

***

Планета Ф-44- 32-АО, Город.

13 июля 45 года по м.в.

Десять минут спустя.

В тот момент, когда шасси абордажного корабля коснулись земли, Штельман облегченно вздохнул и позволил себе отстегнуть ремни безопасности. Быстро снижая скорость, шаттл двигался по посадочной полосе, мимо разного рода конструкций, каких-то указателей, очистительных сооружений. Он проехал около сотни метров прежде, чем отключились основные двигатели и начали свою работу индикаторы инерционного перемещения.

- Правь к первому погрузочному, - сказал штурману Штельман, указывая рукой на высотное здание, стоявшее неподалеку от диспетчерской.

Ничего не ответив, тот потянул на себя штурвал. Словно неповоротливый, расправивший могучие крылья дракон, шаттл свернул на рулёжную дорожку и медленно, выпуская из остывающих турбин пар, двинулся по железобетонному покрытию к докам.

На высокой платформе, вдоль которой продолжал свое движение космический корабль, загорелись яркие разноцветные огоньки. Смотревшему на них Штельману отчего-то вспомнились старинный железнодорожный вокзал и приятный женский голос, возвещавший о времени отправления и прибытия транспортов дальнего следования. Если бы сейчас он увидел множество людей, толпившихся на платформе в ожидании транспорта, то навряд ли бы удивился. Но все это осталось где-то там, далеко, как во времени, так и в пространстве, а потому сейчас казалось ему чем-то нереальным.

Погрузившись в ностальгические воспоминания, Эрвин не обратил внимания на то, что шаттл въехал в раскрытые герметические ворота. Лишь после того как летательный аппарат остановился, примкнув правым бортом к высокому помосту, он вышел из состояния оцепенения.

- Приплыли, капитан, - произнес штурман, выключая габаритные огни, - Нас, похоже, тут уже ждут...

Штельман взглянул на людей, стоявших на платформе. А их было не так уж и мало. Рабочие, репортеры, коммерсанты, обыкновенные зеваки... Какая разношерстная толпа! '... желает хлеба и зрелищ', - говорили древние. Ну что же, скоро этот город получит и то и другое. Во всяком случае, алкоголем и генномодифицированными продуктами на ближайшие два месяца наемники его обеспечат.

- Вас приветствует служба управления космическими полетами, - неожиданно зазвучал громкий голос, с огромного щита висевшего под потолком. - В нашем городе, после продолжительных космических перелетов, вы сможете отдохнуть, позабыть обо всех своих проблемах. К вашим услугам...

- Чтоб тебя...! - процедил сквозь зубы Штельман, бросив взгляд на телевизионный экран. Этот ненавистный рекламный телещит всегда вызывал у него приступы необузданной ярости.

Так, спокойно... Все нормально. Все в порядке вещей. Надо думать, что человек, врубивший эту чертовщину на полную громкость, полагал, что сотворил благое дело. Беда только в том, что скоро сюда сбежится половина города. А это неминуемо повлечет за собой трудноразрешимые проблемы.

Эрвин вытащил из вещевого отсека пачку документов, кратко их просмотрел. Договора, накладные, чистые бланки, уведомления, обязательства... Похоже, все на месте. Эрвин бросил бумаги в контейнер, прицепил его к ремню, рядом с личным оружием и вышел из центра управления в командный отсек. Здесь уже собрались частные предприниматели с 'Севера', обладающие правом голоса в коммерческом уставе 'Черного братства'. По большей своей части это были опытные торговцы, которые назывались наемниками только формально, люди ушлые, способные продать ради собственной выгоды даже своих матерей. Тем не менее, действовали они вполне законными методами и свои денежные капиталы зарабатывали не прячась от закона. Еще лет пять назад, работать с подобным контингентом Штельман считал ниже своего достоинства. Ныне же, он искренне полагал торговцев более честными людьми чем политиков, или высших военных чинов во флоте.

Невесело усмехнувшись, Штельман открыл двери выходного отсека. В тот же миг Эрвин зажмурился, поскольку в глаза ему ударил свет сразу от нескольких прожекторов, установленных на платформе.

Да, неприветливо встречает этот город своих гостей.

- Господин Штельман, мы рады видеть вас у нас в гостях! Вы даже представить себе не можете, как мы ждали вас, - произнес подошедший к капитану человек в черном, деловом костюме. - Мы с вами уже знакомы. Я - Генри Септом, заместитель главы городской управы. Полгода я имел честь присутствовать на конференции, которую вы провели с предпринимателями. Вы помните меня?

- Да, конечно же..., - растерянно пробормотал Штельман, все еще жмурясь от яркого света прожекторов и вспышек фотокамер. Все происходящее с ним сейчас, казалось Эрвину каким-то ужасным сном.

- Я послан сюда, чтобы встретить вас и отвезти в гостиницу. Ваши апартаменты ждут вас.

- Как это предусмотрительно и великодушно с вашей стороны.

- О, не благодарите меня! Это инициатива мэра города. Он счел себя не в праве поступить иначе. У нас не так часто появляются торговые перевозчики. Чаще - пассажирские лайнеры. Население города быстро растет, а удовлетворить потребности каждого человека мы порой бываем не в состоянии. Вы - словно капелька воздуха здесь, на сорок четвертой и с вашим появлением многие деловые люди связывают большие надежды на развитие малого и среднего бизнеса в этом секторе.

- Послушайте, господин Септом, - произнес Штельман, - у меня нет никакого желания говорить с вами на эту тему. Давайте говорить на чистоту. Ваш город нуждается в сырье? Мы продадим его вам. Город нуждается в товарах первой необходимости? Вам нужны медикаменты? Мы продадим их вам. Какие угодно и сколько угодно.

Он замолчал, заметив как дрогнули мускулы на лице чиновника при этих словах. Потом заговорил снова:

- Но все имеет свою цену. Вы понимаете о чем я говорю?

- Разумеется, господин Штельман. У нас 'Золотое сечение', или обыкновенные анальгетики всегда в цене. Замечу также, что постоянно растущее население города вынуждает нас думать прежде всего о товарах первой необходимости, дешевых, доступных для людей с низким уровнем дохода. Возможно, в ближайшее время придется существенно пересмотреть договоренности с вольными торговцами и заключить какие-то дополнительные договора с вашим руководством.

- На мой взгляд, это было бы неразумно с вашей стороны.

- Почему?

- Потому что это дополнительный риск, господин Септом. Как для вас, так и для вольных торговцев. Подумайте сами, смогут ли одобрить такую инициативу директора производственных концернов? Я надеюсь, что вы тоже понимаете, в какую игру намереваетесь играть с законом.

- Боюсь, что гео-корпорации просто не оставляют нам иного выбора, кроме как с каждым годом увеличивать торговые обороты с вольными торговцами и наемниками. Этот город рассчитан на десять тысяч рабочих мест. На самом деле поселенцев тут не менее пятнадцати тысяч! Вы представляете себе, в каком мы находимся бедственном положении сегодня? Через две недели прибудет очередной транспорт. Отсюда улетит несколько десятков человек, а прибудет на их место в два раза больше!

- Прошу вас, не разыгрывайте передо мной эти театральные сцены. Я - капитан торгового судна. Всего лишь.

- Вы не просто капитан торгового судна, господин Штельман. Насколько я понимаю, вы прибыли на эту планету, получив на то особое специальное разрешение от какого-то из руководителей кланов наемников. Значит на вас возложена ответственность гораздо большая, чем на мелких предпринимателях, которые периодически вставляют палки в колеса гео-корпорациям.

- Я вовсе не хочу, чтобы нашими торговыми отношениями с 'Братством' заинтересовались в центральных мирах. Если торговым корпорациям станет известно, что вы ведете какие-то торговые дела с наемниками, то в администрации этого города произойдут большие перемены. Полетят многие головы. Вы рискуете сильно, мы рискуем не меньше вас. При всем этом, ваш город нуждается в нас, мы нуждаемся в самом городе. Значит, мы находимся в одной связке. До тех пор, пока наши интересы не разойдутся в какой-либо плоскости, я желаю, чтобы вы были честны со мной таким же образом, как я честен с вами. Тем не менее, дела будем вести на моих условиях. Таковы мои правила, господин Септом. У вас есть возражения?

- Нет, сэр..., - ответил Септом, и голос его прозвучал хрипло.

- Я так и думал. Вы ведь знаете, каков наш основной груз?

Тот медленно выдохнул:

- Могу предположить, что медикаменты.

Взглянув чиновнику в глаза, Штельман подумал, что тот сильно взволнован, слишком не уверен в себе, слишком наивен. Едва ли он работает на Правительство. Впрочем, за этим человеком не помешало бы какое-то время установить наблюдение. Если он и впрямь каким-то образом связан с Департаментом, то торговые договора с местными торговцами придется заключать на легальной основе. Чертовски не хотелось бы идти на этот шаг. Но Эрвин потому и считал себя умным человеком, что умел быстро, вплоть до мелочей просчитывать варианты своих действий в чрезвычайных ситуациях, выбирая из них единственный целесообразный для себя и своих людей.

- Верно. Как вы уже мне сказали, лекарства у вас очень востребованы. Мы также можем поставить в городские больницы современную аппаратуру, высокочастотные стимуляторы, матрицы по созданию и выращиванию стволовых клеток, хорошие медикаменты, препараты... Вопрос только в том, готовы ли торговцы заплатить за этот товар цену, которую назначим им мы?

Септом развел руками.

- Надеюсь на это, господин Штельман. Но этот вопрос, как вы понимаете, находится не в моей компетенции.

- Знаю, знаю... У меня есть в этом городе кое-какие связи. Полагаю, что сбыть свой товар в городе мои люди смогут без вашего участия.

- Что же в таком случае требуется от меня?

- Дать мне зеленый свет и избавить от всякого рода случайностей, - произнес Штельман махнув рукой в сторону полицейских, стоявших в оцеплении, преграждавших толпе зевак путь к абордажному шаттлу, близ которого уже суетились механики, проверявшие целостность механизмов.

- Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ваше пребывание в городе не было омрачено какими-либо случайностями, - ответил Септом. - В обмен на это надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным. Позвольте спросить, как долго вы намерены пребывать в нашем городе?

- Всего лишь несколько часов, полагаю. А вот как долго наш старик будет висеть над вашими головами я не знаю. Некоторое время назад нас обстреляли какие-то отщепенцы близ Кайселя. Крайне неприятные ребята, между прочим. Потрепали нас, сволочи. Короче говоря, заправиться в соседнем секторе 'Северу' так и не довелось. До ближайшей заправочной станции отсюда два перехода. Далековато, согласитесь? Если бы вы, господин Септом, позволили нам пополнить топливные баки 'Севера' хотя бы на одну треть, моя благодарность вам не знала бы границ.

- Это ведь военный крейсер, как мне сказали. Заправка его даже на одну треть орбитальными заправочными модулями займет не менее двух суток. Значит все это время ваш носитель будет находиться на орбите сорок четвертой?

- Да, будет. Фигаро здесь, Фигаро там... В качестве небольшого искусственного спутника, если позволите. Конечно, есть и другой вариант. 'Север' сможет совершить посадку близ города. В нескольких милях отсюда есть плато, на котором смог бы уместиться целый линкор. Конечно, в этом случае наш грузовик привлечет к себе внимание очень многих людей. Но ведь ни городской администрации, ни моему экипажу нечего скрывать, правда, господин Септом? Вас устроит такой вариант? Черт возьми... Вы, кажется, побледнели? Не стоит, право же... Это такой пустяк! Но произвести посадку крейсера сейчас и здесь мы позволить себе не сможем по иным причинам. Наш старик не совершал посадку уже более полувека. И как он себя поведет при этом я не знаю. А если 'Северу' придется срочно покидать этот сектор, то боюсь, что мы будем испытывать острый недостаток в том, что мы так не ценим сегодня - во времени. Ведь на разогрев двигателей уйдет не менее пяти часов. Пять часов это много, поверьте мне.

- Если мне однажды зададут вопрос о медицинских препаратах, которые нелегально поставляют наемники на периферии, что мне ответить?

- Полагаю, что вам нужно будет хорошенько подумать над собственным ответом. Нам всем порой задают неудобные вопросы, господин Септом. Но было бы не разумно, полагаю, довольствоваться малым там где можно сорвать большой куш. Хотя признаю, риск есть. И риск не малый.

- Вполне логично. Скажите мне, господин Штельман, как вы намерены поступить с грузом в том случае, если в системе появятся крейсера Департамента?

- Боюсь, что в этом случае груз придется списать. Не весь, конечно же. Но под мою личную ответственность. Чертовски не люблю оставаться в долгах. Ведь неоплаченные долги у нас принято оплачивать кровью. Мне очень неприятно вам об этом говорить, господин Септом... Но в этом случае, этот долг ваш город нам рано, или поздно вернет. А потому, для всех будет лучше, если Департамент останется в стороне от нас и наших торговых отношений.

Септом, конечно же понял, что имел ввиду Штельман, и кивнул.

- Я уже говорил вам, что от меня в этом городе мало что зависит, - произнес он после недолгого молчания. - Я всего лишь мелкий государственный служащий и не уполномочен решать с вами такие вопросы. Но со своей стороны могу вас уверить, что мы честно выполняем свои обязательства по отношению к 'Братству'. Надеюсь, что вам не в чем нас упрекнуть.

- Надеюсь, что такой повод в ближайшее время у меня не появится.

***

Планета Ф-44- 32-АО, Город. Северо-западный сектор.

13 июля 45 года по м.в.

18.30.

Ночь пришла в виде стремительного ветра, к которому он, за долгие годы жизни на этой планете, давно уже привык. Ветер, злой и холодный, гулко завывал за окнами маленькой квартирки, заносил стекла песком, что он приносил с собой вовнутрь защитного антирадиационного купола, закрывающего город. Он словно стремился пробраться в человеческое жилье, искал малейшие лазейки в него, но не находил, а потому еще пуще злился, еще громче пел свою заунывную песню. Слушая его, старик часто впадал в меланхолию, старался заглушить свою тоску биологическими эмульсо-таблетками, что поставлялись контрабандистами в город вместе с генно-модицифированными продуктами питания. Впрочем, поговаривали о том, что даже мэр города не гнушался пить такие вот таблетки. Да и как иначе? Жизнь здесь, на окраине Конфедерации, кому-то могла бы показаться отбыванием наказания в худшей их тюремных колоний. Но проклятые толстосумы и не задумываются о том, что сама политика государства по отношению к своим гражданам вынуждает людей долгие годы работать за гроши в тяжелейших условиях, в надежде получить какие-то льготы к старости.

Лелянцов бросил взор на градусник, что висел за оконным стеклом. Температурная стрелка там застыла на отметке в два градуса по Цельсию. Еще через два часа она опустится на десять- пятнадцать единиц. Так бывало всегда, когда город накрывала песчаная буря. В такую пору, выйдя на улицу редко встретишь какого-нибудь прохожего. Даже проститутки в эти часы старались отсидеться в каком-нибудь кабаке до наступления утра.

Город погрузился в коматозное состояние.

Старик два раза согнул и разогнул затекшие ноги, встал со своего дивана и направился на кухню. Впрочем, назвать то помещение, куда он направился кухней можно было с огромным трудом. Скорее, это была научно-исследовательская лаборатория, размещенная в самом неподходящем для этого месте. На столе, что располагался у окна, стояла старенькая микроволновка, возле нее - переносной холодильник, один из тех, что туристы берут с собой, отправляясь в долгие походы. На том холодильнике, в абсолютном беспорядке лежали давно не мытые тарелки, вилки, ложки и прочие столовые принадлежности. Собственно, сама кухня на том и заканчивалась. Все остальное, что находилось в этом небольшом по своим размерам, но достаточно грязном помещении, относилось исключительно к профессиональной деятельности Ледянцова. Здесь он занимался геофизическими исследованиями многие годы, с того самого времени когда от Института Геологии и Геотермии получил по распределению работу на сорок четвертой. Работа была для Ледянцова всем. Это сегодня понимали все его знакомые, это понимала когда-то и его жена, безрезультатно пытавшаяся бороться с его постоянной занятостью и пренебрежением к нормам гигиены, а потому, после получения гражданства, бросившая его на этом куске камня, на задворках вселенной. Отчего-то старик все еще считал себя виноватым перед ней. Хотя в чем, собственно? В том, что за годы совместной жизни у них не появился ребенок? Или в том, что он не смог сделать ее счастливой? Что уж теперь-то о том вспоминать?

Горевал он тогда не долго, все свое свободное время посвятил работе, которую брал на дом, а также студентам, которым, впрочем, едва ли суждено когда-либо стать светилами в точных науках. Здесь, на сорок четвертой, большинство из них, после окончания вуза и остается. Работают на разработках полезных ископаемых, стараются получить гражданство. А получив его, все равно никуда не улетают. Ибо понимают, что в центральных мирах они со своим небогатым багажом знаний, но сильно испорченным от тяжелой работы здоровьем, совсем никому не нужны.

Налив в чашку кипяток, Ледянцов принялся искать по тумбочкам баночку с кофейными ампулами. Она постоянно терялась куда-то. Порывшись в буфете и не найдя того что искал, старик потер поясницу, тяжело вздохнул и сел за стол. В последние недели он отчего-то сильно уставал. Вероятно, сказывалось сильное перенапряжение от работы. Частые выезды в 'долину Двух Пирамид' и на плато 'Дэли' для людей его возраста не проходят бесследно. Может быть, следовало все-таки прислушаться к советам своих знакомых и поменять что-то в своей жизни? Бросить это чертов институт, вышвырнуть из квартиры все эти камни, все отчеты, все анализы... Но смог бы он жить как-то иначе? Желание доказать самому себе что он еще чего-то стоит в этой жизни, что те сволочи, которые давно уже списали его со счетов там, в Центре, сильно ошибаются, не пропадало никогда. Напротив, оно в последние годы только усиливалось, порой уступая место злобе на всех ученых лбов, что посмеивались над его работами, полагая их выдумками безумца. Пусть смеются. Они еще поймут, как сильно ошибаются в нем!

Ледянцов встал из-за стола, взял в руки чашку с налитым в нее кипятком, шаркая ногами по полу, зашагал из кухни в гостиную. Настроение у него было очень плохое. В голове крутился только один вопрос: где та чертова банка с кофейными ампулами?! Исчезла куда-то бесследно. Впрочем, может быть оно и к лучшему, что она куда-то запропастилась. В конце концов, хороший кофе тут, в городе - дефицитный товар. И расходовать его без какого-либо существенного для того повода было бы не слишком разумно.

Он сел на диван, сжимая в руках чашку с горячей водой, стараясь выбросить из головы все дурное, что накопилось в нем за день. Но посидев в тишине более минуты, старик понял, что дурное настроение никуда не исчезает. И не исчезнет, наверное, до тех пор пока он снова не возьмется за работу. А работы было много. Хотя, то была исключительно бумажная волокита. Мысль о том, чтобы снова заняться составлением каких-то таблиц и отчетности, не добавила Ледянцову оптимизма.

Отхлебнув из кружки горячей воды, старик посмотрел в окно. Высоко в багровом небе, в десятках километрах от города, то и дело мелькали разрывы молний. Они были подобны вспышкам злости, той безграничной и непреодолимой что охватывала порой его самого от осознания того что на исходе его жизни кроме работы не осталось у него ничего существенного.

Вдруг приступ ностальгии буквально пронзил его, и он подумал о том, как хорошо было бы сейчас оказаться посреди какого-нибудь широкого проспекта, в центре суетливого, многомиллионного города. Постепенно эта мысль заполнила весь его разум, обрела яркие краски, оформившись в цветную картинку. И Ледянцов почувствовал, что вся его неудовлетворенность собственной жизнью тает. Он постарался устроиться в кресле поудобнее и включил телевизор.

По местному каналу показывали новости. Диктор громким голосом говорил что-то о грузовом корабле, не так давно прибывшим в систему сорок четвертой, несколько раз упоминал о наемниках, занимающихся поставками грузов в дальние поселения, но старик большую часть всего сказанного им пропустил мимо своих ушей, погрузившись в собственные воспоминания.

Дзинк!

Ледянцов вздрогнул. Кружка с кипятком заплясала в его трясущихся руках, чуть не расплескав воду по сторонам.

Еще один звонок вынудил старика поставить и подняться с дивана и подойти к домофону. Кто это еще? Что им всем от него нужно?! На мгновение возникла мысль о том, что пришли какие-то студенты с кафедры. Но посмотрев на часы Ледянцов отбросил ее как нелепую. Слишком поздним был час для подобного рода визитов.

На экране монитора, что висел на двери, старик увидел лицо плохо выбритого человека лет тридцати - тридцати пяти, совершенно незнакомого ему. Стоя у гермозатвора, тот щурился от порывов холодного ветра, что с каждой минутой набирал силу. Судя по цвету кожи, то был выходец из старого Света. Широкий мясистый нос, широкие скулы... Лицо, впрочем, уставшее. Такие физиономии бывают у тех людей, которые часто не высыпаются. Определенно, это был один из тех туристов, которые прилетают на сорок четвертую в поисках мифических пирамид, легенда о которых в последние годы получила широкое распространение в центральных мирах.

- Вы кто? - спросил Ледянцов. - Что вам нужно?

- Я хотел бы поговорить с профессором Ледянцовым. Я так понимаю, что это вы?

- Ну..., - ошарашено проговорил старик.

Молодой человек кашлянул, потом негромко заговорил:

- Меня зовут Андреем... Впрочем, моя фамилия вам ничего не скажет. Нам не доводилось с вами прежде пересекаться. Но я много слышал о вас. Господин Ледянцов, у меня к вам есть серьезный разговор. И одно предложение. Думаю, что вас бы это заинтересовало.

Немного растерявшись, старик покачал головой. В голове возникло одновременно множество вопросов, ответы на которые следовало бы искать постепенно. Чутье подсказывало ему, что спроваживать незваного гостя сейчас, не узнав о цели прихода, ему не следовало.

- Какое еще предложение?

- Я слышал что вы являетесь сторонником одной интересной теории... Так сказать, являетесь эволюционистом... Я бы хотел это с вами обсудить.

Ледянцов шумно выдохнул. Воспоминание о том, как посмеялись над его работами в научном сообществе, нахлынуло с новой силой. А вместе с тем возвратилась и обида на всех этих ученых лбов, которые не желали воспринимать его как равного.

- Я не намерен сейчас свои теории обсуждать ни с кем. Думаю, что вам следует обсудить мои теории с кем-то другим.

Лицо Андрея вдруг дернулось и плохо выбритые щеки чуть-чуть покраснели. На лице его отобразилось множество эмоций, от волнения до гнева.

- Нет, нет, погодите! - выкрикнул он. - Я сам археолог! Можно сказать, что чернокопатель. Один из тех чудаков, которые ищут следы разумных цивилизаций на этом куске камня. Так вот, я хотел бы вам показать нечто... Послушайте, это серьезный разговор! Впустите меня, прошу вас! Мне не к кому больше тут обратиться.

Ледянцов прикусил губу, всматриваясь в монитор. Он чувствовал, что если сейчас оборвет с этим человеком связь и отправит его восвояси, то упустит что-то важное для себя и будет жалеть об этом остаток своих дней.

- Ну так что? Что вы мне хотите показать?

Андрей усмехнулся и потянулся рукой к одному из карманов. Но отчего-то замялся, шмыгнул носом и покачал головой.

- Это не деловой разговор, - сказал он. - Может быть, вы разрешите мне войти?

- Только не думайте, что я куплюсь на какую-то дешевую провокацию. - пробормотал Ледянцов, - Если у вас есть что-то, что меня и впрямь заинтересует, мы это обсудим.

- Вы меня еще чаем напоите, если узнаете, что я вам предложу!

- Надеюсь что что-то стоящее. - пробормотал старик и нажал на кнопку открытия гермозатвора.