Мистер Фермер. Кровь с молоком!

Глава 21

То-то, стоя на коленях, на глазах у всего племени и рыдающей от обиды Куому, тихо, едва слышно, повторял:

— Я не виноват, не виноват, всё не правда…

Число предоставленных мною аргументов и улик никак не сходилось с его действиями и словами. То-то держится на одном лишь упорстве, всё против него, но он не сдаётся, цепляется за жизнь, оправдывается и стойко твердит одно и тоже.

— То-то, все знают, что ты трус и слабак, ты не мог убить двух хищников! — Когда в дело вступил жаждавший правды Кобаго, пытаясь избежать кровопролития, воскликнула Хохо. Парень с округлившимися удивлёнными глазами взглянул на неё. Ужас и сожаление читались в его глазах-бусинках, он думал, ему все поверили, думал, что своим рассказом в мгновение ока смог перечеркнуть всё своё прошлое. Только ложь его бесхитростная сделала ситуацию в разы хуже, приблизив его к смерти.

Кобаго, остановив свой кулак на полузамахе, видя, как Хохо жалеет мальца, берётся за свой серп.

— Я не буду мучать тебя, То-то, и убью быстро, а самое главное, безболезненно. Расскажи нам правду. Как ты спасся, что было в том лесу?

— Почему вы мне не верите… — Продолжал сокрушаться парень.

— То-то, пожалуйста! Прошу, хоть сейчас, скажи нам правду… — Заливаясь слезами и соплями, кричала на любовника, убитая горем, Куому. В сегодняшнем бою погиб второй воин, с которым она спала, и теперь из всех потенциальных женихов остался только он.

— Но я не предатель… почему вы мне не верите, Мереед, ты же сам сказал, что…

— Хватит! — Когда разговор коснулся его брата, рявкнул Мудагар. — Мой брат вынес тебя раненого и истерзанного, а ты смеешь приплетать его к своим козням? Признайся, То-то, ты просто хотел отомстить за ту порку, за пережитое унижение.

Мереед отвернулся, слова кролли были ему противны. Бык максимально старательно пытался откреститься от То-то и того, что ему говорил перед боем. Возможно ли, что крыса и вправду не одна? Что-то здесь не ладное…

— Теперь ты пытаешься посеять между нашими племенами вражду? Довольно! Я сыт по горло твоим враньём. — Кобаго вытаскивает меч, поднимает его, и То-то, не выдержав, выдаёт.

— Это всё лесные духи, они заставили меня молчать! — Кобаго не верит и рывком стремиться отсечь завравшуюся голову, но я вовремя прихватываю того за рукав. Лесные духи? Остановив казнь, вспомнив о твари в котле, в очередной раз задумался о прошлом нашего труса, и в последний раз предоставил тому ещё одну возможность попытаться убедить меня в своей правоте.

И вот как всё было на самом деле.

В момент нападения на дозорную группу То-то, не заметив притаившегося в листве рыкуна, получил по лицу дубиной, рухнул в траву. Товарищи его с легкостью отбились, двинулись чуть вперёд, оттеснили мелкую группу рыкунов. Но гоблины и не пытались их победить, а тупо связали боем, ожидая подхода подкрепления. Когда То-то встал на ноги, на них уже бежала толпа волков в перемешку с лисами. Все рванули обратно, наш герой тоже бросился наутёк, но с головокружением много не побегаешь. Потерявшись в пространстве, То-то ушёл куда-то в сторонку ногой зацепился за корень и лицом своим влетел в какую-то глубокую нору. Когда очнулся, хищники во всю штурмовали стены и, кролли, под шумок, поступил очень здраво, решил съебнуть обратно в деревню. Конечно же, исключительно для того, чтобы сообщить селянам о приключившемся ужасе.

То-то был дерьмовым следопытом, хреновым охотником и вообще не ориентировался в родном краю. По той же причине этот идиот не сумел преодолеть двухчасового маршрута домой и заблудился. Несколько дней он плутал, пока в конечном итоге не встретил отряд хищников. Там то и появились эти самые лесные духи… История его казалась мне максимально мыльной, но лишь до того момента, как он начал описывать тех самых духов.

Высокие и худые, в плащах цвета опавшей осенней листвы и огромными луками почти что во весь их не маленький рост. Они, сверкая в пожилом лесу своими голубыми глазами, расстреляли издевавшихся над То-то хищников, оставив в живых лишь его и одного недобитка. В То-то тоже попали, в плечо, дух думал, что он мёртв, а когда подошёл вытащить наконечник стрелы, а она обломалась. Голубоглазый рассердился и с ноги врезал лежащему на земле по рёбрам.

Безликие духи в своих зеленых капюшонах и с повязками прячущими рот и нос до самых глаз, искали украденный у них хищниками предмет, именуемый «Семечком последней зори». Допрашивая волка, духи леса показали всю свою изощрённость в пыточном деле, отчего То-то решил, что даже мертвые не позавидовали бы последним минутам жизни хищника. И, когда тот помер, голубоглазые духи решили допросить и моего кролли. Но, он не был бы собой, не попытайся выжить и соврать. То-то назвался помощником Великого Шамана Лесной крепости, спешащего к своему хозяину с важным докладом. И, сквозь страх и предчувствие скорой кончины, пригрозил духам последствиями, мол, если они убьют его, Шаман(то есть я) узнает кто это сделал по тёмному колдовству, наложенному на самого То-то, а после придёт за него отомстить. «Шаман знает всё о своих слугах, а значит выследит вас и проклянёт обидчиков!» Понимая, что смерть как никогда ранее близка, выдал кролли и… и духи, как я понял, испугались. Они знали о нас, обо мне, о крепости и том, каким образом она появилась.

Окружив себя магической, прозрачной скорлупой(скорее всего барьером), они стали переговариваться на мелодичном, приятном слуху, но от того не менее пугающем, кролли языке. После чего, дева дух пропела некое заклинание, остановила То-то кровотечение, а после, уже на понятном зверином языке, сказала, что отпустит его. Только перед этим, дабы попытаться избежать будущего конфликта, дух предупредила кролли, что так же наложила на него проклятье, и если он расскажет о произошедшем с ним шаману, то кролли умрёт смертью в сто раз мучительней той, которую пережил волк.

— А волк сильно мучался! Я боялся, я не хотел мучаться, но и так же не хотел, чтобы Куому считала меня предателем… Я верен вам, Матвеем! И всё сказал, а теперь, пока проклятье не начало действовать, Кобаго руби, руби голову! Я боюсь, я не хочу страдать… — Заливаясь слезами, навзрыд исходился То-то, руками держась за свою грудь. Его не крючило, не выворачивало, никакого действующего проклятия я и в помине не видел.

— Какой бред. — Не веря словам То-то, выплюнул грубо Кобаго, но рубить не стал и поглядел на меня. Он ждал вердикта главного судьи. Видать, самое время узнать, что-там за хуйня у меня в котле заперта…

— Да что вы его слушаете! Это ведь полная чушь, какие такие духи, какое такое семечко, всё это враки… вы посмотрите на него, он же трус! — Внезапно подключился к разговору Мереед. Лицо его побагровело, а бегающие из стороны в сторону глаза искали поддержки в сострадательном обществе кролли. Данный факт, а так же его агрессия в сторону То-то не остались без внимания и вызвали скорее негодование, чем поддержку. Многие из местных итак потеряли достаточно близких, теперь даже смерть одного очередного предателя, не вызывала у них ничего, кроме жалости. Всё же, они не хищники, а простые, пусть и вооружённые, но всё же кролики.

— Тише, брат, Матвеем очень умён, возможно, умнее нас всех вместе взятых. Он найдёт виновника, а ты не мешай с допросом, иначе тебя могут неправильно понять. — Проговорил Мудагар, отчего подозреваемый номер два стал ещё более подозрительным. Его нервозность, а так же безрассудная попытка скинуть вину на единственного подходящего кандидата, говорили сами за себя. Скоротечных выводов я предпочёл не делать. Чтоб не получилось так же, как с То-то. Доверие зарабатывается годами, а потерять его можно в один момент, одним неправильным словом.

— Мереед… это же ты сказал про воду… ты говорил про врата… — Простонал с земли То-то и главы семей охнули.

— Ложь! — Прорычал бык. — Я знал, насколько это может быть опасным, и никогда бы такого не сказал. Забыл главное правило деревни? Ночью отпирать врата можно лишь по команде старосты! — Прикрываясь моим именем, выдал Мереед, и наши люди словно стадо закивали. Мереед знал это правило, а вот То-то забыл и сам нарушил его. Чёрт… пора прекращать.

— Хватит… — Пока не сбился с мысли, прервал обоих я. — Муррка, принеси мне чан.

Я, Хохо, Муррка и Пом в окружении замершей толпы, сев вчетвером вокруг чана, приготовили свои руки к моменту, когда Кобо поднимет крышку, и нам придётся хватать мелкое и, как уголь горячее, существо, что в один миг могло завершить данное спорное дело. «Семечко последней зори», возможно это какое-то демоническое существо, дух поджогов и лесных пожаров или даже может вещество обладающее сознанием. Наверняка хищники украли его с целью спалить мою деревню и попытаться точно так же использовать для отвлечения внимания. Они берегли его, но вот подвернулась другая возможность… Испытать силу и сжечь нас со всем войском прямо в крепости.

— Самое главное не причинить ему вреда, ясно? — Поглядев на девушек, спросил я. На лицах их от волнения проступил пот, пальцы Муррки задрожали. — Готовы? На счёт три, раз, два…

Едва крышка поднялась, как столб белого пара обжигающе ударил мне по лицу. Рукой смахнув туманную пелену, словно волки готовящиеся наброситься на добычи, мы, все вчетвером, с поднятыми руками застываем в изумлении, так и не рискнув опустить пальцы в бурлящую жирную массу.

На дне чана, словно в джакузи, лежит мелкое, голое, человекоподобное рыжее существо. Пузо твари, почти что такого же размера как и само тело демона. Под левой рукой рыбий глаз, под правой — оглоданный хвост. Устало и лениво, существо, ковыряясь в зубах осколком рыбной кости, поднимает свою маленькую головку, видит нас, наши руки и удивлённые взгляды, а затем так же растерянно выдаёт:

— Эт не я…

Голос её едва разборчив, тих, но вот последовавшая за словами отрыжка, почти что как у взрослого человека. Пузико существа, по мере извержения звуков быстро уменьшается до вполне пропорциональных размеров. Спустя долгие и громкие десять секунд пред нами предстаёт, миниатюрная копия человека, кажется даже женщины, с одним, едва заметным, красным крылом за спиной.

— Что не ты? — Спросил я, пытаясь понять, о чём говорит существо.

— Не я и всё. — Так же, пытаясь понять в чём её обвиняют, стреляя по нам пульсирующими красным светом глазками, ответила мне… кажется, это была фея.

— Зачем ты на меня напала? — Вновь задаю вопрос я.

— Не знаю тебя, говорю, что не я… — В отказную ушла кусака, вынуждая меня задрать рубашку и показать множественные укусы. Тем временем, в восторг пришли Муррка и все другие лицезревшие данную картину аборигены. Причиной тому стало моё понимание и умение общаться на языке духов, хотя, я вообще не слышал, чтобы хоть что-то в нашем с ней диалоге выглядело странно.

— А-а-а-а… — Удивившись укусам на моём теле, с отвисшей челюстью глядя на меня, замялась фея. Стряхнув со своего обнажённого тельца редкие чешуйки, она поднялась, извиняясь поклонилась. — Я думала, что ты, это тот злодей…

— Злодей? — Напрягшись, переспросил я.

— Да… большой такой, рогатый, он вырвал моё крыло и бросил в бурдюк с холодной водой! Я чуть не утонула, пришлось прибегнуть к силе. Сожалею о пожаре, я старалась взять под контроль пламя, но этот идиот… он ещё ведро воды влил! — Негодовала фея, — Тупая, совсем тупая коровья бошка, нет мозгов, он даже не корова, он баран, осёл… ишак покрытый семенем рыкунов. Лес мог пострадать из-за его желания меня убить!

— Мне жаль, что так вышло. — Понимая, что из-за данной малютки у нас всех могут быть большие проблемы, извинился перед ней я. — Рогатая бошка… а ты помнишь его лицо? — От моего почтения и встречных извинений феечка, словно соскучившись по разговорам, изменилась в лице и тут же залепетала. Начала она свой рассказ оттуда, откуда я даже и не знаю, в общем издалека. Рассказала о далёком улье, о том как объевшись мёда уснула в нём и как несколько хищников, выкрали её из Леса Хранителей рощи, а после передали в лапы связавшего её по рукам и ногам рогатого чудовища. Чтоб она не убежала, бык вырвал ей крыло, сказав, что отдаст только тогда, когда будет нужно. Феи очень дорожили своими крыльями, без них они теряли до половины своей магической энергии, а так же не могли полноценно расти. Потому у Семечка не было другого выбора кроме как не сопротивляться и ждать, когда рогатый вернёт ей крыло.

За спиной моей, разгоняя внимающую каждому нашему с феей слову тишину, послышались тяжелые, взбирающиеся на лестнице шаги.

— Мереед, стой, куда… подо… — Ударом мощной лапы Мереед ломает челюсть Мудагару. Здоровяк пошатнулся, но, рукой схватившись за пояс Мерееда, не упал. Ответным выпадом Мудагар пытается ударом в грудь усадить находящегося на пару ступеней выше брата, но ловкач извернулся и ударом ноги спустил Мудагара с лестницы, при этом потеряв свой пояс… На словах долго, но в действиях всего каких-то три секунды. Вот он, гнида, не выдержал!

— Держи, предатель! — Вскочив, воскликнул я и, обернувшись, тут же взглядом встретился с ублюдком. Перед тем как сигануть с форта, тот поглядел на меня, как на истинного врага, как на сущность, которая никогда не должна была приходить в этот мир, в этот лес и в его жизнь.

Мереед, сучёнок, ты не уйдёшь от меня так легко!

Здоровяк без страха спрыгнул со стены. Спеша за тем по лестнице, с разбитым носом и выбитой челюстью взобрался Мудагар. Лишь он один позволил себе выстрелить из арбалета в собрата. Два болта точно в цель: один в плечо, другой в спину. Целился и бил наш бык наверняка, не жалея, а быть может и пытаясь наказать за предательство родную кровь. Но Мереед не упал, добежал до леса и скрылся среди толстых деревьев. Живучий сукин сын…

Ничего, небеса подсказывают, возможность поквитаться за всё хорошее у нас ещё представится.

В общем, все догадки и предположения мои подтвердились. Наш самопальный, карманный огнемёт, и есть то самое «Семечко последней зори». Вернее, она была им, до того, как первый хищник влез в сад Хранителей рощи и сорвал её цветок, а после уже другой, не дав пробудиться и эволюционировать в Цветок хранителя огненной зори, выкрал из богатого на ману леса.

Слово эволюционировать фея произнесла чётко и со знанием его значения. На мой вопрос, сколько той лет, получил стыдливое: Семьсот, — и оправдание типа: «я ещё совсем маленькая». К слову, до эволюции ей оставалось ещё приблизительно лет триста, не сказать что прям долго, но блять и как бы не завтра… В общем, укравший её знал об опасности огненных фей и особой неприязни к резким перепадам температур. Это было связанно с их магическими телами и с движением внутренних запасов маны. Семечко — это ходячий маноприёмник копящий энергию для эволюции веками, внутри них есть естественные защитные процессы. Когда что-то пытается их убить, в данном случае бурдюк с холодной водой, у них, словно у гранаты, спустя несколько секунд после погружения, сносит башню. Иными словами, Мереед запихнул связанную фею в бурдюк с водой, а после, пользуясь ночным полумраком и минутной отвлечённостью Кобаго, зашвырнул в оружейную. После чего, оказавшись первым из желающих принять участие в тушении пламени, зная, что будет дальше, сам, лично, влил ещё одно ведро воды… Итог очевиден. Фея, спасая собственную жизнь, высвободила энергию, после, понимая насколько пожар опасен для окружения, попыталась взять его под свой контроль. Когда её облили вновь, она думала, что погибнет, что не сможет сдержать предсмертного высвобождения огня и сожжёт весь лес. Только вот второе, а затем и третье ведро с водой оказались каким-то не такими, забирающими её силу и полностью нейтрализующими внутренний диссонанс стихий.

Иными словами, пропитанная моей маной вода оказалась для той не страшнее, чем рыбий жир, оставшийся в котелке после ужина.

Такие дела… Отвлёкшись от разговорчивой феи, вернулся к Мудагару и обрабатывавшей его раны Хохо. Выглядел здоровяк херово, как морально, так и физически. Честно говоря, я даже не подозревал, что кто-то кроме Кобаго может отделать его настолько сильно, при этом всего двумя ударами.

— Будет больно… — Взявшись ручками за челюсть, приготовилась ту вправить Хохо, но бык её прервал, а после протянул мне сорванный пояс брата. В жесте этом и объятых жаждой мести глазах я прочёл обещание… молчаливое обещание отомстить.

Кивнув здоровяку, отвернулся, после раздался хруст и громкое мычание.

На поясе Мерееда было несколько мешочков… с сухой травой, корой, кремнем, щепой и внутри всего этого набора юного поджигателя лежало оно… спрятанное крыло феи.