Миссия: Выполнить любой ценой (СИ)

Глава 8

Так и слышу её голос.

Здесь действительно опасно находиться. Нужно выбираться, но как?

Я поднялся и осмотрелся. Прошёл вдоль стены и обнаружил, что выход из этого помещения завален, но кладка с одной стороны стены легко рушится.

— Уууууууууууууу. — выли волки над головой.

Выйти отсюда? Так один я не справлюсь с волками.

Остаться здесь? Тогда рискую остаться здесь навсегда!

Придётся выходить. Может, волчий вой мне мерещится?

Я начал толкать кладку кирпича в наиболее уязвимом месте, стараясь проталкивать шатающиеся кирпичи внутрь. Даже такая несложная работа заставляла меня пыхтеть и обливаться потом, но я трудился не покладая рук. Когда стена завалилась, то даже сквозь пыль было ясно, что я на правильном пути — из дыры в стене потянуло свежим воздухом. С наслаждением вдохнул полную грудь и перешагнул на ту сторону.

Впереди был длинный и тёмный тоннель, но радовало то, что он, насколько хватало зрения, шёл под небольшим уклоном вверх. Надеюсь, что найду там выход.

Тяжело шагая вперёд я не забывал прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Показавшийся вначале свежий воздух стал затхлым, сырым и я опасался, что в конце тоннеля не найду выхода и тогда мне придётся искать другой. А ведь моя команда на Матизе сейчас удаляется всё дальше и дальше! Не представляю, как я доберусь до них! Как мне их найти?

Через какое-то время волчий вой затих и вокруг разлилась душераздирающая тишина, которая буквально давила на уши. Казалось, что сердце стучит невероятно громко в этой тишине и что сейчас его услышат голодные хищники, затаившиеся в темноте. Время шло, а этот тоннель всё тянулся и тянулся вперёд, словно не закончится никогда. Но вскоре он разделился надвое.

По виду два абсолютно одинаковых тёмных прохода, но именно в правый мне идти не хочется, потому что на грани слуха улавливаю там какой-то шорох.

Как там в сказках говорится? Направо пойдёшь — мутанта найдешь?

Что-ж, значит пойду налево.

Катакомбы напомнили мне о схожей ситуации, в которой я побывал не так давно. В Москве, в канализационных тоннелях я повстречал не очень доброжелательное существо. Боюсь, что и здесь меня может поджидать что-то подобное. Эх, была бы Багги со мной. Она быстро бы нашла выход отсюда.

Серый камень тихо шуршал о подошву ботинок и это был единственный звук, что окружал меня. Словно мир вымер. Или вымерз. Зябко передёрнув плечами, я попытался растереть окоченевшие руки, но это слабо помогало. Пришлось закинуть автомат за плечо и засунуть кисти рук подмышки, чтобы хоть немного отогрелись.

Пройдя достаточно большое расстояние, я понял, что свернул не в ту сторону. Стены тоннеля покрылись каплями воды, которая сочилась на пол, неприятно чавкала и скользила под ботинками, а после и вовсе покрылись густыми зарослями мха, который при моём появлении как-то бодро зашевелился и начал фосфоресцировать.

И всё бы ничего, но дышать здесь становилось всё труднее, горло саднило, а глаза слезились.

Пришлось поворачивать обратно, чтобы проверить другой проход.

Путь обратно показался мне чуть ли не в два раза длиннее. Я уж было подумал, что каким-то образом пропустил развилку и скоро выйду к разрушенной кладке стены, но вдруг увидел вдалеке развилку.

Сколько я тут уже? В полной темноте время ощущается иначе. Оно тянется, как мёд, как смола, в которой ты застрял, как доисторический комар. А может и проносится мимо тебя со скоростью света. Никогда не угадаешь на какой эффект нарвешься именно сейчас.

Подойдя к правому проходу катакомб, вновь услышал непонятный шорох, но даже своим "ночным" зрением не смог ничего разглядеть в глубине.

Может это ветер колышет траву у выхода из тоннеля, а может там притаился мутант. Не узнаю пока не проверю.

Стараясь ступать как можно тише, я осторожно продвигался вперёд как вдруг, снова услышал непонятный звук. Как на зло, тоннель в этом месте поворачивал направо и я не мог разглядеть источник звука. Мне бы повернуть назад, но дуновение ветерка принесло из-за поворота свежий, слегка морозный, воздух. Значит там есть выход!

Только вот, что мне с этого выхода, если я нарвусь на мутанта? Но делать нечего, придётся идти.

Тихо подкрался к повороту и замер у стены. Храбрости заглянуть за угол мне хватало ровно до того момента, пока не раздался всё тот же загадочный звук. На этот раз я чётко расслышал, что источником звука является точно не шуршащая трава или ветки. Это было живое существо.

По каменной кладке пола раздавался явный скрежет когтей.

Так, я иду назад. После сегодняшних волков, медведя и собак я не готов встретиться ещё с кем либо из богатой фауны нашей обновлённой планеты.

Не отворачиваясь от источника звука, я начал тихо отступать спиной вперед. Главное сейчас не натворить шума!

Шаг. Ещё шаг. Скрежет когтей повторился и к нему добавился полустон-полувздох. Шаг. Ещё шаг. Пусть мне повезёт и я тихо смоюсь отсюда и никогда не узнаю, что за тварь за углом. Но тут, по закону подлости, под ногу мне попадает небольшой камушек и я прокатываюсь по нему всей подошвой ботинка. Равновесие удержал, но шума все-таки наделал.

Зверь за поворотом затих, затем раздалось хриплое рычание — он меня почуял!

Теперь нет смысла возвращаться назад!

Вскинув автомат, я резко выскочил из-за угла, готовый стрелять как только смогу обнаружить противника, но стрелять не пришлось.

Над полом тоннеля, на огрызках торчащей из пола арматуры, висела, практически распятая, молодая волчица. Она была высотой в холке около полутора метров, белоснежная шкура с редкими рыжими подпалинами была перепачкана в крови. Изумительно красивое существо! Сильнее всего завораживали, гипнотизировали невероятные глаза волчицы. Правый глаз мутанта был льдисто-голубого цвета, а левый практически чёрным.

На полу, под телом несчастной, натекла огромная лужа крови и было ясно, что она не жилец, а её усиленная регенерация только продлевает муки.

Я подошёл к волчице поближе, чтобы понять можно ли ей как-то помочь. Животное глухо зарычало.

— Тише! Тише! Я же помочь хочу! — успокаивал её я.

Помню, Багги понимала меня и после того как я её спас, даже не пыталась убить. Может и волчицу смогу заговорить? Обошёл её вокруг, попутно осматривая помещение в которое попал.

М-да, как я и думал спасти её не получится. Разве что прекратить мучения, но быть палачом мне особо не хочется.

Вероятно, волчица провалилась сюда через прогнившую крышку люка колодца, снесла полусгнившую лестницу и напоролась на торчащую из пола арматуру, которая пронзила её тело насквозь в нескольких местах. Животное уже обессилено и даже не пытается спастись. Лишь наблюдает за мной из-под полуприкрытых век.

Одна арматурина полностью перебила ей позвоночник, отчего задние лапы безвольно повисли. Ещё три проткнули живот, грудь и бедро несчастной. Волчица хрипло дышала, временами поскуливая и перебирая передними лапами, словно пытаясь отползти от источника боли, но у неё получалось лишь поскрести кончиками когтей по полу.

Очередной прерывистый вздох и душераздирающий стон.

В городах почти нет животных. Это такая редкость, что увидеть хотя бы одно из них уже удача. Я уж не говорю о том, чтобы завести домашнего питомца. А сейчас передо мной в страшных муках умирает живое существо, которому я не могу помочь. Даже не потому, что она может попытаться сожрать меня, а просто потому, что такую махину мне не поднять. Я просто не смогу снять её с этих прутьев, а значит она будет и дальше мучительно умирать.

— Понимаешь… Я не могу тебя спасти! — сказал волчице, глядя в глаза. — И никто уже сможет.

Волчица, не отрываясь, смотрела на меня своими завораживающими глазами. Такое ощущение, что новая фауна планеты на порядок разумнее, чем была раньше. Или это отношение людей раньше такое было…

Но, как бы там ни было, в её глазах сейчас плескалась такая боль, такое страдание, что уйти просто так, бросив её здесь, я не мог.

Не отрывая взгляда, я подходил всё ближе к ней. На этот раз она уже не рычала и не клацала зубами, пытаясь схватить меня, а смирно ожидала своей участи. Я протянул левую руку к ней, но остановился в нескольких сантиметрах от её морды. Волчица внимательно следила за рукой.

Резкий выброс правой руки и в подбородок животного, по самую рукоятку, вошло лезвие ножа.

На мгновение в глазах волчицы проскользнуло удивление, затем облегчение и они закрылись навсегда.

А я осел на пол рядом с ней пытаясь унять дрожь в руках. Я не мог поступить иначе, не мог помочь ей, не мог оставить мучиться! Тогда почему так хреново?

Но сидеть долго не пришлось, потому как наверху, словно почувствовав смерть волчицы, тоскливо завыли её сородичи. От этого воя было не по себе. Они словно оплакивали смерть одной из них, но как они узнали, что она погибла именно сейчас? Совпадение?

Хотя какая разница? Это значит лишь одно — выбираться отсюда пока опасно.

Сколько ещё придётся сидеть в этом колодце? Я привычно засунул руки подмышки в попытке согреться. В животе призывно урчало. Что? Я осуждал людей, которые в такой ситуации могут думать о еде? Беру свои слова обратно! Как же хочется есть!!!!

Волки всё выли, и судя по звуку, находились совсем недалеко от меня. На всякий случай отошёл от люка подальше и скрылся в тоннеле, так как решил дождаться утра здесь.

Сел на корточки облокотившись спиной о стену и достал из кармана фотографию Моники. Маленький клочок пластика, на котором изображена моя дочь в последние часы своей жизни.

Что чувствуют родители, потерявшие ребёнка?

Мир словно сжимается до крошечной точки. Становится трудно дышать. Боль разрывает грудь, каждую клетку тела. Ты снова и снова прокручиваешь в голове момент потери и пытаешься найти способ спасти. И самое страшное, что находишь этот способ, но время не повернуть вспять. Ты знаешь, что если бы ты поступил иначе, то она была бы жива! И это мучает тебя изо дня в день.

Есть ли у человека душа? Если есть, то где она находится? В древности верили, что душа как раз находится в груди человека. Ерунда, скажете вы. Но отчего тогда такая боль в груди? Не от того ли, что твоя душа рвётся на части? Каждый раз, изо дня в день, от часа к часу. Время лечит? Как такое можно исцелить? Эта боль не проходит. Никогда! Просто кто-то находит то, ради чего можно жить и живёт дальше. А кто-то не находит.

Смотрю на фотографию и понимаю, что снова и снова рву свою душу на мелкие части. Но убрать фото не могу.

Она так похожа на Ксюшу! Темно-каштановые волосы, острый подбородок, маленький, чуть вздёрнутый носик. Глаза у Моники тоже Ксюшины, но на фото они закрыты.

Так сложно теперь смотреть на жену. Ведь каждый раз, когда я смотрю на неё, я вижу дочь. Это невыносимо! Может поэтому я и отправился на эту миссию? Да, наверное, именно поэтому. Ксюша и дети сейчас в безопасности. Им ничего не угрожает, а мне нужно время. Время чтобы смириться с гибелью дочери. Время, чтобы перестать хотя-бы ненавидеть себя за то, что не уберёг её. Или я просто хотел наказать себя?

Когда я узнал, что Моника все-таки погибла, я поднял всех на уши. Несколько дней меня держали на успокоительных. Андрей очень часто приходил навестить меня. Его-то я уговорил распечатать фото Моники. Хочу, чтобы хоть что-то у меня осталось от дочери.

Руки закоченели окончательно, поэтому я засунул фотографию обратно во внутренний карман куртки, и спрятал их подмышки, а нос за пазуху. Так было немного теплее.

Я не ожидал, что смогу уснуть, но, несмотря на холод и дрожь в теле, я начал постепенно погружаться в сон.

Глубоко уснуть мешал лишь волчий вой и странный звук.

Та-та-та. Та-та-та-та. Та-та-та.

Да что же там такое?

Внезапное осознание заставило подскочить на ноги. Я прислушался, молясь, чтобы всё было именно так как мне показалось.

Та-та-та-та!

— Да!!! — радостно подпрыгнул я. — Да! Да! Да!

Счастье переполняло меня и сон как рукой сняло, ведь эти звуки были ничем иным как автоматной очередью. Значит мои ребята здесь, совсем рядом! Выстрелы раздавались неподалёку, нужно только выбраться из этого треклятого колодца и я смогу их догнать!

Я стал озираться в поисках того, что могло помочь мне. Недалеко от трупа волчицы лежала покорёженная, но вполне ещё узнаваемая металлическая лестница. Может если её приставить к стене, то получится дотянуться до не оборвавшихся перекладин сверху?

Подтащил лестницу, уже понимая, что это не сработает, потому что она гнилая. Но чисто из упрямства решил все-таки проверить.

Приставил железную конструкцию к стене и попытался забраться по ней, но, к сожалению, я был прав — лестница не выдержала моего веса и, сначала прогнулась, а затем и вовсе развалилась.

Выстрелы наверху не прекращались, но всё же мозг лихорадочно искал выход отсюда, ведь ребята могут вновь погрузиться в Колбаску и уехать и тогда мне точно их не догнать!

Эх, мне бы верёвку! Хм, так она у меня есть! Правда не совсем верёвка и коротковата, но, как говорили в древности, "на войне и гвоздомёт оружие!".

Снял энергоблок с автомата и положил в карман — не хватало ещё башку себе прострелить. Дальше дело оставалось за малым. Нужно отстегнуть ремешок с одной стороны автомата и закинуть его так, чтобы он крепко "встал" между перекладинами оставшейся наверху лестницы.

Сказать проще, чем сделать!

Автомат никак не хотел держаться на лестнице, всё время соскальзывал. Несколько раз я, не рассчитав силу, швырял его о стену. Хорошо, что энергоблок вытащил!

Уже отчаявшись, я в сердцах швырнул автомат вверх что есть силы и о чудо! Он перелетел чётко через перекладину. Теперь оставалось осторожно потянуть за ремешок так, чтобы он "встал" между перекладинами. И это мне удалось! Схватившись за кончик ремешка, я попытался подтянуться и залезть по нему, но это оказалось очень сложной задачей, так как ремень тонкий и короткий. К моменту как я добрался до первой перекладины лестницы, я весь взмок, а руки горели так, что ледяной металл показался мне наивысшим блаженством для них. Правда ненадолго.

Осторожно, стараясь не доломать хлипкие от времени перекладины, я поднялся на поверхность и упал прямо на грязно-рыжий снег.

Мне нужна минута, только лишь минута, чтобы отдышаться.

Выстрелы раздавались всё реже и реже. Неужели у наших кончаются боеприпасы? Тогда почему не уезжают? Меня ищут?

С сожалением поднялся, вставил энергоблок в автомат и трусцой, постоянно оглядываясь, побежал в сторону выстрелов.

Стрелявшие прочно обосновались за стеной разрушенного строения, периодически отстреливаясь от круживших неподалёку волков. Матиза нигде не было видно и это настораживало.

До укрытия стрелявших оставалось ещё метров двадцать, но уже сейчас я мог разглядеть обороняющихся там людей. И то, что я там видел приводило меня в крайнее замешательство!

— Это что за…?