Миссия: Выполнить любой ценой (СИ)

Глава 23

Сначала мы не могли понять ничего. Яркий свет слепил глаза не позволяя рассмотреть, что за дверью.

Но через несколько секунд мы увидели его силуэт.

Я подумал, что это ремонтный бот, зачем-то смоделированный под человека. Но потом на нас напал с объятиями и бесконечной болтовней самый настоящий человек!

Хотя на человека он был похож меньше всего, больше походил на домового. Обросший, в грязных лохмотьях он метался между нами норовя всех нас облапать.

Человек говорил на неизвестном нам языке. Много говорил. Его трескучий, тихий голос то и дело прерывался всхлипами, а по щекам бежали слезы. Он бесконечно повторял какие-то отдельные фразы, но его никто не понимал.

— Леха, откуда он здесь? — шокировано прошептал Долохов. — И вообще, кто это? Как здесь оказался? Разве остров не покинули много лет назад?

— Не знаю. — ответил я пребывая в таком же состоянии шока. — Ощущение будто он здесь много лет. Посмотри на его одежду.

Человек между тем остановился, прислушался к нашей речи и спросил:

— Русик? Русик?

— Да! Да, русские! — ответил ему Долохов. — Ты понимаешь по-русски?

Человек отрицательно покачал головой.

— Английский?

Опять отрицательный жест.

— Как же нам с тобой общаться то?

Старик заинтересованно смотрел на Елисея и ждал.

— Леха, как му объяснить, что в мире произошел полнейший швах и нам нужно семенохранилище?

— Не думаю, что он будет против, если мы тут все заберем. Главное, чтобы и его прихватили.

— Да, но не хотелось бы его пугать.

— Слушай, по официальным данным остров покинули около двадцати лет назад! Если он здесь пробыл все это время…

Тем временем старик потащил нас в глубь хранилища.

— Как он жив-то до сих пор?

— Хранилище автономно. Энергия у него есть. И банк семян есть…

Мои слова тут же подтвердились. Все пространство внутри следующего помещения занимала огромная оранжерея с различными съедобными растениями.

— Это что же, мы зря приехали?

— Почему это?

— Ну раз он здесь устроил целый сад, то, наверное, семян-то и нет уже?

— Не обязательно! Во-первых, хранилище огромное! Во-вторых, он здесь похоже один и не мог потратить все. Ну а в-третьих, раз уж добрались сюда, то проверим?

В углу сада валялся целый ворох тряпья. Было похоже, что старик перебрался сюда на постоянное место жительства.

Что же с остальной частью хранилища?

Выяснить это нам и предстояло.

— Лёха, — остановил меня Елисей, — это же, получается, что он последний норвежец? Ведь наверняка он норвежец!

— Да, скорее всего норвежец… Кто еще тут может быть… Где-то с 2023 года Россия потеряла право на остров. Вернее, ее лишили этого права. Тогда были неспокойные времена. А больше Норвегия никого на свой остров не пускала. Так что это наверняка норвежец. Но нужно ли ему знать, что его страны больше нет? А те крохи людей, что все-таки выжили после волны нападения мутантов, погибли уже в бункере от инфекции? Да, он единственный выживший норвежец, но он не один! Какие бы распри ни были у наших стран в прошлом, сейчас мы все в одной лодке!

— Да, ты прав. Привезем его на Луну, там пусть и объясняют, что произошло.

— А теперь нам нужно осмотреться!

— Нужно передохнуть. Все вымотались пока уносили ноги от этой твари.

— Позже передохнем. Слушай, не могу я сидеть без дела. И так эта миссия уже затянулась. Возвращаться нам нужно. Неспокойно мне.

— Еще одна способность? — шепотом спросил Долохов.

— Да иди ты… — отмахнулся я. — Оставь часть команды здесь, пусть отдыхают, а я с другой группой проверю хранилища.

— Хорошо. Так и поступим.

Со мной вызвалось еще пять человек. И старик. Увидев, что мы куда-то собрались он словно приклеился к нам. Он перестал болтать. В его глазах таилась надежда и страх. Страх, что мы оставим его здесь. Было ощущение, что он с трудом себя сдерживает, чтобы не вцепиться в чью-то руку.

Я подошел к нему и похлопал по плечу. Старик посмотрел на меня долгим взглядом, глаза его вновь сделались влажными, а подбородок затрясся. Я приобнял его одной рукой, а другой обвел всех наших, а потом и его включил в этот круг, пытаясь объяснить, что он теперь с нами. Мы его не бросим.

Старик кивнул, а потом, громко всхлипнув, заключил меня в объятия.

Его плечи содрогались от рыданий.

Стало ясно, что осмотр хранилищ откладывается на некоторое время. Стремясь поскорее выполнить свое задание, мы не обратили внимание на человеческие чувства. Человек провел здесь в одиночестве около двадцати лет, не имея возможности вернуться к родным, связаться с ними или узнать, что происходит в мире. Не надеясь уже на спасение.

Осознавая, что от наших действий, решений зависит судьба всего человечества, мы отмахнулись от одного человека. А ведь нас так мало осталось! И каждый из нас на счету. Скорее всего, наши дети будут последним поколением людей и мы можем лишь попытаться обеспечить им достойное существование в будущем. Но это не значит, что мы можем вот так легко игнорировать человеческие чувства, пусть и полусумасшедшего старика.

Он нуждался в нас. Здесь! Сейчас!

Вся наша группа словно очнулась. Все подходили к старику и старались его как-то приободрить. Кто просто пожимал руку, кто хлопал по плечу, а кто-то и обнимал его. Ему нужен этот физический контакт сейчас. Ему нужно понять, что мы не плод его воображения. Что мы настоящие.

Парни достали из рюкзака какую-то тонкую, прочную ткань, расстелили ее на полу и начали раскладывать на ней весь наш провиант.

Старик завороженно наблюдал за этим, а потом принялся носиться среди своих растений и что-то срывать, а через несколько минут вывалил на импровизированный стол гору фруктов и овощей.

— Вот, это по нашему! — воскликнул Игнат и, схватив яблоко, со смачным хрустом откусил от него большой кусок.

В сложившейся тишине его голос показался громом среди ясного неба. Старик вздрогнул, а потом широко улыбнулся, показывая свои щербатые зубы.

И именно в этот момент всех отпустило. Все внутреннее напряжение сошло на нет. Парни собрались вокруг общего стола, ели, пили и говорили. Много говорили. Совершенно ни о чем. Будто у нас нет сверхважной миссии, будто мы не спешим никуда. Нам нужна эта передышка! Иначе мы упускаем слишком много!

Возможно, там на станции, людям тоже нужна передышка. Мы все до сих пор не можем отойти от тех событий, что перевернули наши жизни.

Нам нужно не только выживать, но и ЖИТЬ!!! Иначе для чего все это?

Я решил, что осмотр хранилища можно отложить. Сейчас здесь в безопасности мы можем взять небольшую отсрочку, хоть на пару часов, перед тем как вновь нырнуть в этот новый, такой жестокий к человеку, мир. Перед тем, как вновь взвалить на свои плечи ответственность за всех оставшихся в живых людей.

Кто-то достал из рюкзака фляжку, которая тут же пошла по кругу. Парни бережно принимали ее, делали глоток и передавали следующему. Когда дошла очередь до меня, я, не спрашивая, сделал большой глоток и тут задохнулся. Горло мое обожгло, дыхание перехватило, а в желудок славно плеснули лаву. Я передал фляжку и тут же почувствовал, как мир поплыл. Все парни начали ржать.

— Лаврентьев, ты чего жадничаешь? А еще интеллигентный человек! — слышал я хохот, словно через подушку.

— На, закуси! — Долохов улыбаясь сунул мне в руку бутерброд.

Я вцепился в него зубами и он оказался божественно вкусным.

— Фто это за дрянь? — с набитым ртом спросил я у него, указывая на фляжку.

— Это? Спирт.

— Что? — выпучил я глаза. — Я думал вино. Думал кто-то с подложки взял вино.

— Ну что ты! Кто ж на подобные задания берет вино? Исключительно только спирт. Для растирания при переохлаждении. А пить алкоголь в таких условиях категорически запрещено.

— Зачем же тогда его достали?

— Ребятам нужно слегка расслабиться.

Пройдя круг, фляжка исчезла так же быстро, как и появилась.

— Все равно это дрянь!

— Согласен!

Парни сидели долго. Кто ел, кто говорил, а кто-то даже затянул тихую песню.

Сколько я уже не слышал музыку? Я попытался вспомнить и единственное, что приходило мне на ум, так это день рождение Ксюши. Более полугода назад!

Судя по тому, как стихли все разговоры, прислушиваясь к песне, я не один такой.

Мы действительно перестали жить, как только попали на станцию.

Песня стихла. И все мы продолжили сидеть молча, погруженные каждый в свои мысли.

Старик спал. Некоторые из парней последовали его примеру, ведь ночь у нас была бессонная.

Я тоже решил немного поспать. Улегся прям тут, на полу, засунул руку за пазуху, чтобы достать заветный кусочек пластика с фотографией дочери.

— Сколько ей? — спросил Игнат, увидев фото.

— Девять… Было… — быстро убрал фото в карман и закрыл глаза, не желая продолжать разговор.

— Сочувствую. Это… невосполнимая потеря. Ни время, ни что-то другое никогда не облегчит боль, но… — Игнат сделал паузу, подбирая слова. — Тебе все равно очень повезло! Да, повезло! У тебя осталась жена и двое детей! Радуйся этому и береги их, как зеницу ока!

Я посмотрел на ставшего чрезмерно серьезным друга и не узнал его. В его глазах была такая печаль и боль, что я усомнился, а он ли сейчас передо мной? Как можно было все это время прятать ото всех эти чувства?

— А ты? — спросил я, сам не зная о чем.

— А я один.

Игнат отвернулся от меня и больше не говорил.

Через четверть часа помещение было наполнено разноголосым храпом. Наш несанкционированный праздник не пойми чему удался, хотя сейчас я не мог понять, а что мы праздновали? Чему радовались? Ничего ведь не изменилось!

— Это похмелье. — пробурчал Долохов. — Не пыхти так. От алкоголя всегда есть откат. Завтра все проснутся привычно хмурыми, но им нужна была эта разрядка.

Я пожал плечами и, наконец, провалился в сон.

Сон вновь был беспокойным. Я снова куда-то бежал, кого-то спасал, кого-то терял… Но проснуться у меня просто не было сил и я все сильнее увязал в своем кошмаре.

Прийти в себя мне помогла сирена и красные огни.

Вокруг была беспорядочная суета. Народ никак не мог понять, что происходит, а я начал искать старика, ведь только он мог все объяснить.

Но старика я не нашел, зато увидел приоткрытую дверь, ведущую вглубь хранилища.

Я указал Долохову на дверь и он скомандовал нескольким парням пойти проверить, что там.

Сигнализация отключилась, но парней все не было.

Последствия вчерашнего или еще сегодняшнего, ведь в этом чертовом подвале не поймешь сколько прошло времени, сабантуя исчезли в считанные минуты и парни, уже полностью собранные, с оружием наготове, ожидали возвращения разведки.

Появление одного из отправленных парней все восприняли с облегчением.

— Пойдемте! — позвал он. — Вам нужно это увидеть! Там безопасно. — добавил он, заметив стволы автоматов в наших руках.

Решили идти все вместе.

Широкие, с тусклым освещением коридоры ощутимо уходили вниз.

Спускались мы долго. Все вниз и вниз. 130 метров под поверхностью земли.

Как же мы вывезем отсюда все, что нам нужно?

В конце широкого коридора были широкие ворота, предназначенные явно не для человека, но парень, что указывал нам дорогу вдруг свернул в сторону, в небольшое ответвление, заканчивающееся большим помещением с множеством компьютеров и экранов.

Старик внимательно разглядывал что-то на экранах.

— У него снаружи куча камер наблюдения. — объяснял парнишка. — Та тварь, что преследовала нас вернулась. Рыщет теперь вокруг.

Действительно на экране крупным планом было ледяное чудовище, что преследовало нас ночью. Или просто похожая тварь.

Старик внимательно за ней наблюдал, а потом нажал несколько кнопок, отчего на экране появилось перекрестье прицела. Еще несколько нажатий кнопок и тварь дернулась, припала к земле, отползая за скалы.

— Чего ты не добьешь ее? — возмутился Игнат, забыв, что старик не понимает нас. — С таким оружием ты ж ее грохнуть можешь! А теперь она затаится и будет поджидать нас снаружи!

Старик внимательно посмотрел на него, а потом молча ткнул пальцем в один из экранов.

— Черт, ясно. Ну тогда мы очень вовремя прибыли.

— Что? Что там? — спросил я.

— Ёмкость батареи у оружия настолько уменьшилась, что хватает на несколько десятков выстрелов. Затем нужен полный цикл зарядки. — пояснил Игнат. — Скоро и вовсе сдохнет и хранилище останется без оружия. Нам бы поскорее убраться отсюда, пока мы можем отогнать тварей подальше.

— Значит, нужно поторопиться!

— Игнат, остаешься здесь! Следи за экранами. Гоняй тварь. Может уйдет.

— Маарюк! — неожиданно зло произнес старик. — Мааргрюг!

— Маргрюк? Что это значит?

Старик ткнул в соседний экран, который минуту назад показывал пустынные скалы, а сейчас по нему карабкалась тварь.

Старик снова сделал несколько выстрелов в тварь и та скрылась за огромным валуном.

— Слушай, — начал я. — Игнат проследит за ним.

— Лех, он же не понимает тебя!

— Игнат. — я ткнул пальцем в парня, а потом в себя. — Лёха.

Старик кивнул и повторил по очереди показывая на нас:

— Игнат. Леха. — затем показал на себя. — Уле.

— Уле. — кивнул я, приложив руку к его груди.

Затем я долго, нужно и отчаянно жестикулируя пытался объяснить, что Игнат присмотрит за постом наблюдения и будет отгонять тварь, а Уле должен помочь нам с хранилищами.

Конечно, он понял. Все понял. Что может понадобиться двум десяткам русских военных на богом забытом острове? Конечно хранилище. То, что он охранял в течение двадцати лет. Смысл его жизни.

Уле просто кивнул и вышел из помещения. Мы поспешили за ним.

Старик подошел к широким воротам, что мы видели, когда шли сюда и приложил кусочек невзрачного пластика к выступу в стене. Последовал звуковой сигнал, а затем раздался такой скрежет металла, словно эти ворота не открывались много десятков лет.

А ведь так оно и есть. Помещение с хранилищами было законсервировано много лет.

Когда скрежет затих перед нами открылось огромное помещение с четырьмя гигантскими контейнерами внутри. Помещение было настолько колоссальным, что перехватило дух. Неужели наши предки пару сотен лет назад смогли воздвигнуть в недрах мерзлой земли такое? Насколько я помню, потребности в сохранении семян у них не было. В то время сельское хозяйство было в расцвете сил. Тогда зачем? Неужели вероятность ядерной войны была настолько велика, что они боялись потерять все?

Как бы там ни было, я благодарен им за это. С таким наследием мы точно выживем.

— Это что, все семена, что ли? И как мы все это потащим? — спросил Долохов. — Я думал тут несколько ящиков, а тут…

— Давай для начала посмотрим, что здесь. — сказал я ему и отправился к первому контейнеру.

В массивной двери хранилища было углубление, в котором лежал планшет старого образца. Я взял его и экран тут же загорелся, выдавая графики с данными этого контейнера.

Первое хранилище, как и предполагалось, оказалось банком семян. Многие годы здесь хранились десятки тысяч сельскохозяйственных культур, ожидая, когда мы сможем очистить почву и снова начать выращивать пищу.

Но, правительствам всех стран было не выгодно вкладывать деньги в подобный проект. Ведь проще сделать синтефабрики и агробашни, чем вкладывать ресурсы на восстановление планеты.

В этом наша ошибка! Нам всегда кажется, что время еще есть, что вот прямо сейчас можно расслабиться и не думать об этом, что кто-то другой обязательно все исправит. Но это не так! Не придет никакой спаситель и не исправит то, что натворили мы. Потребительский образ жизни привел нас к тому, что мы стали жить практически на помойках. Это наша вина и мы должны были сами все исправить, но время упущено. Атмосфера нашей планеты с каждым днем становится все ядовитее. Свалки разлагаются, высвобождая все больше яда и радиации.

Теперь наш удел выживать на безжизненном куске камня, надеясь и молясь, что когда-нибудь наши потомки смогут вернуться на Землю.

Проверив состояние банка семян и убедившись, что с ним все в порядке, мы отправились ко второму хранилищу.

Мы очень удивились, когда увидели, что хранилище не одно, а целых четыре.

Четыре огромных контейнера со специальным микроклиматом внутри, позволяющим семенам оставаться жизнеспособными и одновременно не дающим им прорастать! Гениально!

Моя душа ликовала. Первый контейнер абсолютно цел и практически полон. То, что взял отсюда старик всего лишь крохи. Еды хватит для всей станции, нужно только доставить этот банк на Луну.

Но что же хранится в других? Неужели тоже семена? Да таким количеством можно целую планету прокормить!

Второе хранилище удивило нас еще больше. Банк эмбрионов сельскохозяйственных животных.

Если бы человечество исправило то, что натворило с Землей, то этот банк был бы для нас бесценен. А сейчас… Сейчас, пожалуй, мы не сможем его взять. Нам негде выращивать животных. Нам нечем их кормить. Как печально.

Мои размышления прервал возглас одного из солдат, что ушли вперед:

— Судя по данным это хранилище информационных носителей- нетерпеливый парень уже рассматривал планшет с данными третьего хранилища. — Интересно, что там?

— Не вскрывать! — поспешно крикнул я.

— Но почему? Вы хоть представляете какая там может быть информация? Судя по данным на панели, там вся человеческая история! Все наши достижения!

— Вот именно!

— Я вас не понимаю! Ведь эта информация может на понадобиться в будущем!

— Вот именно, поэтому я и запретил вскрывать его! Хранилище законсервировано! Сейчас нам нужно забрать только то, что необходимо для выживания! Вы помните, что у нас всего один шаттл? Это хранилище мы оставим на будущее!

— Вы считаете, что мы сюда ещё вернемся?

— Конечно! Ведь второе хранилище мы тоже не сможем взять с собой. А сейчас давайте посмотрим, что в последнем хранилище.

— Вы возьмете их все. — хриплый голос старика заставил остановиться всех. — Все! Или потеряете их навсегда.

Несмотря на резкий акцент, Уле говорил на вполне понятном русском языке.

— Так ты говоришь по-русски? — воскликнул Долохов. — И понимаешь нас? Так чего же ты нас дурил?

— Дулил? — переспросил Уле, не понимая.

— Дурил! Обманывал!

— Я не дулил. — отрицательно покачал головой старик. — Я недоверлял. Не знал.

— Ясно. Почему мы должны забрать все?

— Много лет. Слишком много лет. Ресурса нет. Все рушится. Выходит из строя. Не заберете сейчас — не заберете никогда!

— Мы не можем забрать все. — покачал головой я. — Уле, наш ресурс тоже ограничен.

— Тогда… Придется выбирать. — опустил голову старик.

Оставив дверь третьего хранилища запертой, мы отправились к последней двери. Признаюсь, что меня накрывало какое-то предвкушение, будто за этой дверью находится какой-то невероятный подарок! Я невольно увеличил шаг и заметил, что вся группа находится в таком же состоянии, как и я.

— Как вы думаете, что там? — почему-то шёпотом спросил Игнат.

— Не знаю… Не имею ни малейшего понятия!!! Семена в первом. Эмбрионы животных во втором. В третьем информационные носители. Что может быть в четвёртом? Что люди из 21 века хотели сохранить?

Подходили к четвёртой двери с трепетом. С замиранием сердца беру планшет из углубления в двери. Монитор загорается. Вся группа в нетерпении пытается заглянуть в экран и увидеть, что же там? А у меня подкашиваются ноги. Не могу поверить, что вот здесь, на краю света столько лет хранилось это сокровище!