Миша-Мишутка Романов

Глава 33

Территория Пятизвездочной Федерации Земля. Нью-Йорк.

1923

Как долго мы будем бояться русских? — звучал громкий голос оратора.

Я призадумался. Мне то боятся их вроде и ненадо. Мои-то все живут в южной конфедерации.

Это меня идиота чёрт понёс в Нью-Йорк, а местные возрожденцы возьми да затей очередной мятеж.

Хорошо, что у меня не южный говор — могли как пособника и сразу шлепнуть, а так вроде выбор дали — добровольцем идти в освободительную армию. Провалиться мне от такой доброй воли!

Месяц назад Нью-Йорк и окрестные штаты — то биш Пятизвездочная Федерация — хапнули ещё два штата. Тут бы им и остановиться, покаяться.

Вернуть хотя бы один штат из глотки — как русский посол покорнейше их просил. Так нет же, дураки, посмеялись, да ещё посла шлёпнули.

Что ещё хуже — разграбили торгпредства Российских концернов. Крепко на армию понадеялись — и вроде было на что.

Сделать в таком секрете столько самолётов — это надо уметь. Автоматы у многих окружающих меня — тоже местной клёпки.

В сравнение с русскими, конечно, не идут — но сам факт показателен. Значит, за возрожденцами стоят большие бабки. Думай, Джек, думай как отсюда выбраться. Русские, рассказывают,15 лет назад, когда что-то подобное было в нескольких западных штатах — когда брали пленными, таких как я насильно завербованных — то отпускали.

А если докажешь что в этой армии вредительством занимался — то и имперское гражданство могут подкинуть. А это путь наверх.

Вот прошёл день, второй. Муштра. Неделя. Наконец посадила нас в вагоны, и повезли на запад — на фронт. Победоносно-объединительное наступление развивать. Ну не дурость ли!

Ну не полезут в ближайшие месяц-два русские авианосцы к берегу. Так они все десять позже пригонят и ударят.

Или ещё раньше из Ирландии танковый корпус перебросят, а их танки — это я вам скажу звери.

А пятизвёздочную опять на штаты разделят, а то и меньше. А потом заставят одних стрелять в других — и опять пойдёт гражданская. Мы на юге это сразу просекли — и не рыпаемся.

Проглотили молча даже равенство с неграми — хоть и были уверены, что это Москва в качестве издёвки потребовала — в трёх других северных штатах они для негров наоборот рабство вернули.

Издеваются, суки. Но хлопок наш Империя за полновесные рубли на корню скупает.

Я дома в тот хлопковый бизнес даже лезть не пытался. Очень уж крутые ребята там заправляют. Отдадут семью неграм-подручным, а остатки тебя же съесть заставят. Хоть и они теперь в стороне не останутся — их склады тоже разграбили.

Ну, вот и фронт. Дураки.

Я же говорил. Соседи на скамейках грузовика молчат. Наверное, не выдадут. Они тоже подневольные, хоть и местные. Хотя в глубине души и они не наедятся русских одолеть. Зато как живут, как живут!

Последние двадцать лет авиация у русских, по крайней мере, из того, что продают, почти не изменилась.

Телевидение, медецина, образование. У нас на таком уровне только руководители штатов живут.

А почему дураки?

Да потому что с противоположной стороны тоже автоматы стучат. Много. Наверное, Россвооружение со своих Калифорнийских складов оперативно продало. А может, с Аляски подкинули. Не из Канадских графств точно. Там они много оружия не держат — там они больше агентурой стравливают, так дешевле.

Да ещё в Квебеке аэродром подскока есть. В остальном барахтайтесь сами как можете.

Вот сейчас и барахтаемся. В грязи. Противник стреляет, остервенело, патронов не жалеет. Им, наверное, под такое дело даже военный кредит выдали — беспроцентный. Лет на двадцать.

А что вы хотите — в пятиконечники добровольно никто не стремится. Мы, южане, их социал-мессионеров крокодилам по ночам скармливаем — на это даже фараоны внимания не обращают. А что. Работа есть — для тех кто не ленится.

Половина предприятий — дочерние русских промышленных концернов. Половина других — местные, но тоже не без участия имперцев. Кредиты для промышленности все рублёвые.

Страшно мне. Страшно умирать нехочется. Хотя свой АМ местной клёпки я бросать не собираюсь. Не дурак вроде.

Там сначала пристрелят, а потом будут думать доброволец ты или насильно согнанный.

Ага. Пятиконечники авиацию подогнали — красиво пикируют. И горят тоже красиво. Ясно же не дураки — купили и зенитные пулеметы. И инструкторов хороших арендовали — из Корпуса Наемников. По всему, видать, они за зенитками — метко стреляют.

Всё отходим. Эх, сразу не сообразил — надо было мёртвым прикинуться, а ночью на ту сторону. Хотя нет, о чём я.

Те если не шлёпнут — тоже в армию заберут, вроде как до подтверждения своей личности, — и на передний край.

По радио для такого дела им послать запрос во Флориду конечно трудно будет. Сволочи.

Нет, пусть всё идет, как идет. Ночью срочный приказ — подняли нас — и взлётную полосу погнали в темноте строить.

Утром нас сменили, заснули мы — как убитые. Казалось, всего минута прошла — а нас летуны пинками будить начали.

Добровольцев искали, на этот раз настоящих, которые захотят, а главное смогут, с парашютом прыгать.

Здесь тебе не Империя — со стотысячным корпусом ВДВ. Здесь нас — умельцев ещё поискать надо. Прыгал я однажды их гидроплана с парашютом — на спор.

Ну ладно думаю, какое-никакое, а разнообразие. Шансов, опять же, больше будет — как сбежать, так и погибнуть.

Следующей ночью посадили нас, вызвавшихся, по самолетам и сбросили недалеко от Ж/Д узла противника. Взрывчатки нам дали — теперь мы вроде как деверсант, но не опытные.

Ясно — надежды на нас не особо много, но, как говориться, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Ночь, небо. Купол раскрылся. Слава богу. У десятерых из сотни вышли неполадки — так что теперь нас девяносто.

Собрались близ груза. Гражданин-командир распределил, кто будет нести взрывчатку. Пошли.

И тут, наконецто, на небольшой переправе мне случай представился. Светало, я пятым с конца шёл. Впереди узкий мосток через быструю речушку — по нему как раз предпоследний десяток проходил — у одного из них в рюкзаке взрывчатка.

С оружием я был знаком — каждый малец у нас, если хочет выжить, сначала учит родной язык потом русский потом Автомат Мосина, можно не в этой последовательности.

Короче полоснул я очередью в четырёх задних, затем в тех, что перед мостом были, а затем по рюкзаку палить начал. Выхватил у одного из убитых оружие и опять рожок опустошил. Мне уже начали отвечать, когда я попал.

Хорошо, что я из-за трупа палил. Когда я очнулся, вокруг был противник. Хорошо у них инструктором был китаец русский. Он быстро ситуацию просек. И не дал меня престрелить, как всех остальных в отряде.

Описал мои действия на листе своего планшета, тиснул печатку. Это считай помилование, жаль, что не гражданство, но видать не наработал. Но эта узкоглазая морда как будто мои мысли прочла — говорит, поможешь мне, будет тебе гражданство и десять тысяч золотых рублей в придачу.

Сумма меня сразу насторожила. Нет, говорю — лучше пристрели меня прямо сейчас — такие деньги только смертникам платят.

Тот смеётся — не нужна мне, говорит, твоя смерть. Ты же говорит — южанин, значит в самолётах лета — вот, мол, даже с парашутом умеешь прыгать. Значит в отличие от местных привычный.

Мне срочно такой человек нужен — приказ поступил недавно — искать замену времени нет. Я по радио связался — пробили тебя по картотеке — ты два года кинооператором работал.

Надо будет один бой на киноплёнку записать — сам Михаил пожелал. Пилот есть, а камеры две. Сложного говорит в наших камерах ничего нет — я тебе в миг всё объясню. И что за бой — спрашиваю? Да давить, говорит, пятиконечников будут — три авианосца подогнали.

Подумал я, секунд десять, и согласился. При всей опасности затеи — шанс выжить вроде был. Как раз на 10000 рублей шанс. К вечеру подошли к их базе, сели в самолет. Взлетели.

Наш самолёт был копией новых машин пятиконечников. Пролетели мы в темноте над их территорией, к океану. Сели на борт "Костромы" — одного из русских гигантов. Взяли на борт ещё одного военного мужика с камерой. Мне объяснили, что снимать будут ещё два самолета, но русских, поэтому мы будем необходимы близко к эпицентру — и показали на один из кораблей сопровождения.

Я начал нервничать и спросил что за эпицентр? После заминки мне ответили — эпицентр событий — на этом судне новые виды вооружений.

Про себя я смекнул — ракетоносец, из новых, наверное, дальнобойный. Ну что же, полетели. Повезло.

Нас не сбили. Тем более мы прилетели со стороны земли. Снимаем, всё как всегда — русские потихоньку побеждают.

Потом я увидел непонятное. Один из пятиконечных бомбардировщиков положил бомбу — и вроде получилось так удачно, что давешний ракетоносец стал тонуть.

Все остальные корабли, как будто испугавшись, развернулись и на полном ходу стали удалятся. Какой тут в эфире гвалт поднялся. Крики, песни.

То, что русские потеряв всего тридцать машин, уничтожили половину пятиконечной авиации — сразу забылось.

По приказу военного летевшего с нами мы немного сместились в сторону. С земли нас окликнули по рации — спросили кто мы. Как было оговорено заранее, я отозвался, что по приказу вышестоящих граждан снимаем великую победу. Отстали.

И тут наш настырный новичок раздал всем тёмные очки, приказал надеть. Камеры развернуть в направлении затонувшего корабля. По его счёту раз, два, три, произошло нечто. Будто кто-то снизу ударил по водной глади снизу. От нас до затонувшего корабля было километра три. Вода вспенилась, чудовищно яркий свет затопил всё вокруг. Затем поступил приказ снять очки.

Дальнейшее я снимал, холодея от страха. На берег надвигалось рукотворное цунами. Оно катило по земле, крейсера волокло, как пушинки, стоящих на аэродромах недавних победителей. О людях города Нью-Йорк говорить не приходилось. Больше не было ни людей, ни города с таким названием.

Наконец мы закончили съемку. Я молча ждал продолжения — был уверен, что после увиденного меня пустят в расход.

Пронесло. Мне объяснили что я часть плана. Поступил приказ — на одном из кораблей растиражируют плёнку и доставят меня с грузом на родимый юг.

Чтобы я значит плёнки эти продовал. Половину прибылей само собой на счета контрразведки РСС. А тем, кто не поверит, что я действительно это снимал — дополнительная плёнка — снятая воякой из-за моего плеча — где виден и я и волна.

Гражданство мне ясно не дали, но зачем агенту на таком золотом крючке — это гражданство здалось. Я не жалею.

С приказом тем заставить весь мир дрожать я справился — раз пишу эти строки, умирая в своём поместье в Техасе.

Я продал родину за хорошие деньги и горжусь сделкой.

Из мемуаров создателя и президента кинокомпании "Хастер бразерс" 1981 г.