Миры неведомые

13. Рассвет над древним морем

Волна возмущения прокатилась по всей стране. Никогда еще в Анте авторитет церкви не падал так низко. Новый Великий жрец по имени Лонга, пришедший на смену безумному Ассору, понял, насколько неправильной и вредной была политика его предшественника, и круто изменил курс. Он первым пришел к Элхабу. Три часа продолжалась беседа духовного и светского правителей. Никто не знал ее, содержания, но служители церкви по всей стране начали проповедовать новые идеи, по существу, призывавшие к поддержке Владыки Анта и всех его начинаний.

Когда утихло волнение, связанное с диверсией, космонавты узнали, почему к ним так внезапно пришла помощь.

Последняя радиограмма, посланная ими, несмотря на успокоительное содержание, не уменьшила беспокойства за судьбы сынов и дочерей Земли, заброшенных на далекий Марс. Было принято решение подождать три месяца, и если не будет еще одной, совершенно успокаивающей телеграммы, то послать на Марс вторую ракету, не ожидая, пока взаиморасположение планет станет опять особенно благоприятным. Все дело сводилось к большей или меньшей затрате топлива, большей или меньшей начальной скорости космического корабля в момент отрыва от искусственного спутника Земли. Пока готовилась первая экспедиций на Марс, пока группа академика Яхонтова находилась в дороге, пока космонавты сидели в марсианской тюрьме, а затем осваивались с обстановкой, - наука на Земле не стояла на месте. Было создано более эффективное топливо. Это облегчало посылку второй ракеты.

Решили послать ракету прямо на Марс, тем более что возвращаться ей было не нужно. Ведь это был своего рода космический контейнер, предназначенный для доставки астронавтам дополнительных грузов. Ракету загрузили большим количеством обогащенного урана, баллонами с кислородом, топливом, продовольствием, аппаратурой, одеждой и тому подобными грузами. Топлива на обратный путь для самой ракеты не требовалось, И она могла взять гораздо больше полезного груза, чем первая ракета. Предполагалось, что этот космический контейнер пойдет без экипажа и совершит посадку автоматически. Однако незадолго до вылета Чжан Ван-фу добился разрешения лететь вместе с грузом.

Китайская Академия наук поддержала просьбу молодого ученого. Ведь он был рядом с Ли Сяо-ши у телескопа в ту памятную ночь, когда обсерватория Нбоанга-Тхе увидела загадочные явления на Марсе.

Он прибыл как раз вовремя. Это имело большое значение не только для экспедиции, которая теперь получила топливо для обратного полета на Фобос, но и для продолжения работ Ли Сяо-ши.

Верный друг покойного ученого сразу включился в общее дело. Строительство ядерного реактора продолжалось с неослабной энергией.

День, когда космонавты должны были покинуть Марс, приближался. Строительство второй атомной электростанции было закончено в срок. Настал час пуска нового энергетического комбината.

Высоко на гранитных утесах возвышалось светлое здание главного корпуса. Схема его была такова. Расплавленный висмут первичного контура поступал в теплообменник. Сюда могучие компрессоры нагнетали холодный атмосферный воздух, который охлаждал всю систему, нагревался в теплообменнике до 600 градусов, сжимался до 75 атмосфер и шел прямо на лопасти пятиступенчатой газовой турбины. Выполнив работу, горячий газ поступал по трубам в подледные тепловоды, где и отдавал тепло на таяние ископаемых льдов. Газовая турбина вращала генераторы и вырабатывала энергию. Полученный электрический ток приводил в действие насосы, перегоняющие воду в магистральные каналы Анта.

Торжество назначили на вечерние часы.

Все космонавты, конечно, были здесь. Еще накануне прибыли Элхаб и все члены Совета Мудрейших. Пригласили и членов Совета Наблюдателей.

Марсианское лето было в разгаре. Днем на солнце температура почвы даже здесь, в средних широтах, достигала 15 градусов выше нуля, но воздух оставался довольно холодным. Стояла пора самого сильного цветения растений. Чахлые в зимнее время и жалкие с виду, сине-зеленые кустарники покрылись множеством крупных цветов самых различных оттенков. Господствовали розовые, красные, сиреневые и золотисто-желтые краски. Цветы виднелись повсюду. Они росли даже на отвесных гранитных обрывах, где, казалось, не могло удержаться ни одно живое существо. Кустарники свешивали усыпанные цветами длинные и гибкие стебли, похожие на лианы. Повсюду ползали насекомые. Пробудившись от зимней спячки, на камнях грелись ящерицы. Изредка появлялись змеи.

Среди цветущего кустарника резвились млекопитающие животные. Особенно часто встречались хапи - уже знакомые космонавтам пушистые зверьки.

Все это жило, копошилось в камнях и среди растений, по-своему радовалось теплу и стремилось использовать скупые ласки суровой природы.

К закату солнца все собрались на берегу. Голубая ледяная равнина, безукоризненно ровная и чистая, раскинулась до самого горизонта. Лучи заходящего светила озаряли белое здание главного корпуса, горели на стеклах машинного зала, разливались по цветущему кустарнику. Выше всех остальных зданий поднималась стеклянная башня главного пульта управления.

Здесь и должно было происходить торжество. Мраморная доска с приборами стояла на возвышении внутри башни. Пониже, на гладком каменном полу, поставили кресла для почетных гостей. Находясь у пульта, можно было видеть все здания станции. Собравшиеся внизу могли наблюдать, что происходит внутри.

Открыл праздник Элхаб.

- Граждане Анта, - произнес он, поднявшись на площадку перед пультом, - сегодня у нас великое торжество! За короткое время мы построили и вводим в действие уже вторую энергетическую станцию. И это происходит на нашей бедной планете после того, как много лет нас приучали думать, что она лишена будущего. Менее года, по нашему счету, провели среди нас друзья, прибывшие с соседней планеты, и мы убедились, как далеки от истины, как вредны были эти взгляды. Мы изнемогали от недостатка влаги - ныне перед вашими глазами простирается огромное природное хранилище ископаемых льдов. Мы считали, что наши пустыни навеки бесплодны. Посмотрите теперь, как развивается растительность на безводных недавно почвах экваториальной зоны, и вы увидите завтрашний день Анта. Мы страдали от того, что прошлые поколения израсходовали все запасы топлива и оставили своим потомкам одну лишь энергию ветра. Сейчас мы вводим в строй уже вторую энергетическую станцию, основанную на использовании энергии атомного ядра. Мы ничего не знали о ней, пока не пришли друзья. Сегодня мы знаем, как можно использовать еще один, буквально неисчерпаемый источник энергии - термоядерные реакции. И этим мы обязаны нашим друзьям, в первую очередь безвременно погибшему ученому Ли Сяо-ши. Он отдал жизнь ради нашего счастья!

Элхаб замолчал. Торжественная тишина означала, что все отдают последний долг памяти погибшего.

- Совет Мудрейших и Совет Наблюдателей, - продолжал Элхаб после минутной паузы, - и я, Владыка Анта, признали нужным и справедливым установить на нашей новой энергостанции памятник бескорыстному Другу нашего народа, погибшему от руки врагов.

Возгласы одобрения раздались не только среди присутствующих в башне, но и снаружи. Все слышали слова Владыки. Крики: «Тот-мана-ати!», что означало: «Привет людям Земли!», - доносились снизу.

Элхаб выждал, когда восторженные выкрики стали затихать, и закончил просто:

- Включайте агрегаты!

Профессор Паршин и Чжан Ван-фу поднялись к пульту. За ними последовали несколько марсианских инженеров. Сергей Васильевич нажал кнопку.

Во всех помещениях энергокомбината и у всех его многочисленных агрегатов загорелись синие лампочки и зазвучали сигналы, требующие, чтобы персонал занял свои места. На специальной доске у пульта вспыхивали синие световые точки, они извещали, что все на своих местах.

Паршин обернулся к гостям и, слегка волнуясь, объяснил:

- Включаю пусковой механизм атомного реактора.

В глубине подземелья заработали электромоторы, медленно опуская урановые стержни. О начале реакции немедленно известил красный огонек, вспыхнувший перед глазами профессора.

- Цепная реакция развивается! - бросил Паршин, не оборачиваясь.

- Температура в урановом котле достигла семисот градусов, - сказал он немного погодя. - Висмут расплавился и может течь по трубам, как вода. В действие пришли насосы первого контура. Раскаленный металл поступает в теплообменники.

Послышался ровный гул машин…

- Начали работать компрессоры, нагнетающие в теплообменник холодный воздух, - говорил он, не отводя, глаз от приборов. - Воздушный поток предварительно использован для охлаждения атомного реактора. Теперь прислушайтесь: начинают турбины…

Струя раскаленного газа, пущенного лад сильным давлением в воздухопровод, ударила в рабочие лопатки ротора турбины, и огромные машины заработали. Низкий мощный гул, подобно торжественному пению, заполнил помещение. С бешеной скоростью крутились теперь валы турбины и соединенные с ними роторы генераторов.

- Электростанция дает ток, - спокойно, но слегка дрогнувшим голосом произнес Паршин, глядя, как движутся стрелки вольтметров и амперметров.

К этому времени солнце уже село за горизонт. Начали спускаться фиолетовые марсианские сумерки.

- Можно включить свет, - взволнованно сказал профессор и обернулся. - Прошу! - прибавил он, обращаясь к Элхабу.

Тот поднялся к пульту и повернул ручку включения. Мгновенно вспыхнула длинная цепь фонарей, установленных вдоль берега. Одновременно загорелись огни в машинном зале, в компрессорной, на насосных станциях. Целое море света возникло вокруг, разгоняя сумрак.

- Вторая атомная электростанция Анта введена в действие и дала ток! - странно высоким голосом произнес Паршин, стоя на площадке спиной к приборам. Глаза его блестели.

А за пультом в мягких удобных креслах уже сидели марсиане - первая смена инженеров-эксплуатационников.

Все, кто были в здании, поднялись со своих мест. Всюду виднелись поднятые кверху сложенные вместе руки. Восторженные крики нарушили тишину. Элхаб взбежал на возвышение и протянул руку Яхонтову.

Космонавты прошли между рядами поднимавших сложенные руки марсиан вниз по широкой лестнице и вышли на берег древнего моря.

Оно лежало здесь, все залитое ярким светом фонарей, уходящих далеко в стороны. В течение многих тысяч лет оно было спрятано под толстым слоем песков и глин, пока не пришли ученые и не сорвали покрывало, брошенное рукой природы.

- Смотрите! Что это? - воскликнул вдруг Владимир.

Ровная белая, скорее голубая, поверхность льдов на глазах постепенно меняла свой вид. В недрах ледяного массива появились странные темные пятна. Они росли с каждой минутой.

- Да это же тает лед! - первой догадалась Наташа.

Она была права. По трубам, проложенным в тоннелях по самому дну застывшего моря, уже довольно долго циркулировали горячие газы, имеющие температуру по выходе из турбин не менее 250-300 градусов. И тысячелетний лед вокруг них начал таять. Тепло передавалось через воду все дальше, захватывая новые участки.

Толпы марсиан высыпали на берег. Все стояли и смотрели, не веря своим глазам.

Надо ли говорить, как трепетно билось сердце у Наташи, когда она воочию увидела уже не лед, а настоящую, жидкую прозрачную воду, возникшую на месте голой песчаной пустыни в результате ее трудов. Владимир стоял рядом, гордый за подругу и за всех космонавтов, разум и воля которых начали преобразовывать холодную, умирающую планету.

А темные пятна подо льдом становились все больше. Вот они уже слились в одно, прикрытое сверху тонким слоем льда. Кое-где лед протаял насквозь, и вода выступала на поверхность. Все больше и больше тепла шло снизу, все тоньше становился ледяной покров.

Через некоторое время море, настоящее живое море лежало перед главами пораженных марсиан, залитое ослепительно ярким светом электрических фонарей. Его черная поверхность покрывалась мелкой рябью.

Никто не следил за временем. Черный сумрак ночи незаметно стал редеть, забрезжил лиловый рассвет. Краски восхода вдруг разбежались по воде, отразились на волнах, заиграли, загорелись на поверхности пока еще небольшого, но настоящего, первого на Марсе открытого водоема… Огненный край солнца показался над горизонтом. Сверкающая дорожка протянулась от берега куда-то вдаль. На суровом Марсе зрелище было потрясающим, невиданным.

Все, кто были на берегу, замерли в изумлении. Жители обездоленной планеты видели подобное зрелище первый раз в жизни. Вдали слышалось ритмичное гудение насосов, подающих воду в каналы.