Миры неведомые

2. День рождения академика Яхонтова

По широкой бетонной автостраде, поблескивая на солнце синим лаком, быстро мчался автомобиль. Километрах в тридцати от Москвы он круто свернул направо. Теперь его путь пролегал по узкому шоссе, пересекавшему поросшие лесом холмы.

Зима в этот год задержалась, и хотя на дворе стоял конец ноября, но казалось, будто осень еще не прошла. Солнце светило ярко, а небо было по-весеннему синим. Только лесные дали, открывавшиеся на короткое время, когда машина оказывалась на подъеме, были не голубыми, как весной, а темно-лиловыми.

За лесистыми холмами лежала слегка заснеженная равнина. Дорога вела к небольшой группе зданий, расположенных по стороне квадрата, обнесенного глухим забором. На каменных столбах у железных ворот виднелись черные доски: «Институт астронавтики Академии наук СССР».

Синяя машина остановилась у ворот и подала сигнал. Из кирпичной будки вышел дежурный. Раскрылись решетчатые створки.

- Здравствуйте, Виктор Петрович.

- Доброе утро, Василий Васильевич, - послышалось из машины.

Автомобиль въехал на территорию. В конце короткой аллеи стояло большое каменное здание, кругом - еще ряд строений необычной формы. Здесь были приземистые круглые башни, как бы вросшие в землю, низкие корпуса со стеклянными крышами, похожие на оранжереи, какие-то сооружения, вовсе лишенные окон, наклонные полутоннели, уходящие вниз.

Из машины вышел высокий, чуть сутулый человек в шубе и меховой шапке. Длинная, заметно поседевшая борода достигала второго ряда пуговиц на пальто. Это был директор института академик Виктор Петрович Яхонтов - ученый с мировым именем, палеонтолог и геолог, прославленный руководитель первой в мире научной экспедиции на планету Венеру, совершенной два года назад.

После серии успешных запусков многотонных советских искусственных спутников развитие астронавтики пошло быстрыми темпами. Немного времени спустя управляемые с Земли советские космические снаряды достигли Луны и доставили туда самодвижущиеся танкетки с телевизионными передатчиками. Человек получил возможность непосредственно наблюдать, что происходит на ближайшем небесном теле. Потом советские люди, прочно занявшие ведущее место в освоении космоса, вновь удивили мир сооружением огромного постоянного искусственного спутника Земли на расстоянии шести земных радиусов от ее поверхности. Был создан необходимый опорный пункт в межпланетном пространстве, на нем постоянно находились люди.

Спутник стал своеобразным космическим вокзалом. Здесь были сосредоточены запасы ракетного горючего для больших космических кораблей, уходящих в далекие рейсы вокруг Луны. В этот период ракеты посылались часто без людей, снабженные только автоматическими приборами.

Наконец, Советская страна организовала экспедицию с высадкой людей на поверхности планеты Венеры. Именно эта экспедиция, организованная и проведенная Яхонтовым, и принесла ему мировую славу. Советский ученый и пять других участников невиданного путешествия отправились на Венеру в большой ракете, заправленной горючим на искусственном спутнике. Они сумели высадиться, прожить на Венере несколько месяцев и благополучно вернуться, правда, потеряв одного человека.

Как всегда, подтянутый, подвижный и энергичный, Виктор Петрович быстро распахнул входную дверь и оказался в вестибюле. Часы показывали без двадцати минут девять - обычное время, когда директор появлялся в своем учреждении. Он любил эти немногие минуты до начала работы. Сотрудников еще не было, никто не звонил, и можно было спокойно продумать все, что следовало сделать за предстоящий день.

Академик прошел в кабинет. Пометка на листке настольного календаря напоминала: «В 9 осмотр приборов ракеты». Виктор Петрович взглянул на циферблат стенных часов. Оставалось еще 15 минут - можно успеть просмотреть газеты.

Ровно в девять послышался мелодичный звон курантов, и в ту же секунду прозвучал звонок, означающий начало работы.

Яхонтов отложил газеты и вышел в соседнюю комнату. Его ждали.

- Пойдемте, товарищи.

Все оделись и вышли на площадку. Здесь их ждали машины. Через полчаса они прибыли на опытный ракетодром. Отсюда запускались в космические полеты модели будущих межпланетных кораблей и управляемые ракеты малых размеров.

Засунув руки в карманы шубы, академик большими шагами направился к центру поля. Он был высок и двигался быстро. Остальные едва поспевали за ним.

Вдалеке виднелась большая металлическая ракета, стоящая на трех высоких опорах, выдвинутых из ее корпуса. Вокруг суетились люди. Судя по кормовой части и цвету царапин, ракета прежде была серебристо-белой. Теперь она стала черной из-за плотного слоя окалины, особенно заметной на конической передней части. Стальные опоры, светлые с наружной стороны, были черными, как бы обгоревшими изнутри. Снизу можно было хорошо видеть дюзы - отверстия сопел реактивных двигателей, - оплавленные по краям и покрытые окислами. Все это указывало, что космический снаряд вернулся из далекого и трудного пути.

Действительно, это была автоматическая ракета, накануне вернувшаяся из полета вокруг Марса. Очередная работа Института астронавтики - запуск третьего по счету аппарата, предназначенного для исследования загадочной планеты, - была закончена. Раскаленная ракета вчера днем опустилась именно в то время и в том месте, где и когда ей следовало приземлиться. Приборы управления действовали безотказно. Космический корабль своевременно повернулся кормой вниз, в нужный момент начал действовать главный двигатель, игравший теперь роль реактивного тормоза. Реле включили механизм, выпускающий металлические ноги-шасси, скорость падения постепенно была погашена, и аппарат плавно опустился на ракетодром.

За ночь ракета остыла. Теперь настало время вскрыть ее, извлечь приборы и приступить к изучению полученных данных.

Виктор Петрович, заложив руки за спину, обошел ракету и внимательно осмотрел ее со всех сторон.

- Ну что же, начнем, - сказал он.

С помощью электрического гаечного ключа рабочие отвернули большие болты и открыли люк. Два сотрудника проникли внутрь и начали передавать приборы стоящим внизу. В ракете находились сложные и тонкие аппараты, записывавшие на ленте условия полета; приспособления для взятия проб атмосферы Марса; самозаписывающие барометры, гидрометры, термометры, радиопередатчики; приборы для определения интенсивности космического излучения; гелиометры и многие другие сложные и умные аппараты, заменяющие глаза и уши человека во время космических полетов.

Академик наблюдал за работой.

- Надеюсь, - сказал он через несколько минут, - мы на этот раз получим бесспорные доказательства жизни на Марсе. Положим конец всем спорам…

- Вы все еще ожидаете привета от марсиан? - иронически заметил худой высокий человек с маленькой козлиной бородкой и в пенсне, стоящий рядом. - Напрасно, Виктор Петрович! Это могут быть лишь доказательства ad hominem, то есть идущие от чувств человека. Наука не в состоянии доказать то, чего нет!

Сергей Васильевич Паршин, профессор, доктор технических наук, изучал области применения ядерной энергетики в астронавтике. Он был глубоко уверен, что яз всех планет солнечной системы жизнь разумных существ возможна только на Земле.

- Да, уважаемый Сергей Васильевич, - задорно ответил Яхонтов, резко повернув голову, отчего борода его на мгновение метнулась вверх и как бы устремилась навстречу противнику. - Я жду привета от марсиан. И здесь нет ничего невозможного. В этот раз ракета должна была пройти всего в тысяче пятистах километрах от поверхности Марса. Уверен, что теперь мы узнаем много интересного!

Машины вернулись в институт. Пока директор был на ракетодроме принесли почту, в приемной ждали вызванные сотрудники.

Советские ученые уже основательно взялись за освоение космоса. Несколько отрядов смельчаков высадились на лунной поверхности. После возвращения с Венеры первой экспедиции на эту планету также были доставлены новые группы ученых, продолжавших ранее начатые исследования. Огромная работа по планомерному изучению соседних миров проводилась и направлялась Институтом астронавтики. Ежедневно перед его директором возникало множество разнообразных вопросов, требующих быстрого и правильного решения.

- Прошу, Мария Павловна, - сказал Виктор Петрович молодой женщине в очках, сидевшей на диване в ожидании его прихода.

Мария Павловна вошла следом и, как было заведено, не ожидая приглашения, уселась за маленьким столиком перед рабочим столом академика, положив перед собой толстый блокнот.

- Я слушаю, - мягко сказал Яхонтов.

- Пятая лунная экспедиция радировала: они находятся на южных склонах кратера Магинус. Установлено, что скалы покрыты лишайником светло-зеленого и голубого цвета, который развивается во время лунного дня, но буреет и гибнет к вечеру. Тем самым выяснена причина появления зеленоватых пятен, которые оказались на последних цветных фотоснимках.

- Что у них дальше по программе?

- Изучение этого же вопроса в юго-западной части моря Ясности. Вероятно, окажется то же самое, но нужно проверить. Потом они перебазируются в кратер Аристарха.

- Как с обеспечением экспедиции?

- Кислорода и продовольствия достаточно. Через некоторое время надо будет послать горючее для возвращения на Землю.

- Проверить отправку с нашей базы на озере Балхаш. У вас все на сегодня?

- Да, Виктор Петрович.

- Превосходно, зовите Петра Сергеевича.

Место за столиком занял худощавый молодой человек в сером костюме.

- Какие вести с Венеры? - осведомился Яхонтов.

- Группа геологов, которая находится в районе хребта имени Ленина, обнаружила огромные месторождения металлов. Найдены образцы неизвестного на Земле минерала с богатым содержанием плутония.

- Да? Мы были на Венере в этом же самом районе, но тогда у нас не было времени. Товарищи не жалуются на условия работы?

- Особых претензий пока нет.

- Чем занимаются другие группы?

- Океанографическая экспедиция обнаружила глубины более пяти тысяч метров.

- Где именно?

- В центральных областях моря Опарина. Нашли еще неизвестных науке глубоководных моллюсков. Больше никаких сообщений не поступало.

- Проверьте сегодня, что делается на базе Иссык-Куль. Надо ускорить подготовку автомата для полета вокруг Меркурия. Вчера, в конце дня, меня вызывали по этому вопросу.

- Хорошо.

Оставшись один. Яхонтов взглянул на листок календаря. В числе других записей там стояла небольшая, но весьма выразительная пометка: «День рождения. Быть дома к 20 часам».

Виктор Петрович задумчиво поглядел на календарь, погладил бороду, что служило признаком озабоченности, потом его взгляд упал на папку с текущей почтой, и он снова погрузился в работу.

Толстый пакет, полученный из Китая, привлек его внимание. Более получаса ученый внимательно читал пояснительную записку, подчеркивая самые важные места, затем разложил перед собой фотографии и принялся тщательно рассматривать их через лупу. Часы мелодично пробили два. Яхонтов позвонил, вошла секретарша.

- Пожалуйста, Анна Степановна, пригласите Сергея Васильевича.

Ожидая его прихода, Виктор Петрович просмотрел еще несколько писем. В дверях появился профессор Паршин.

- Есть что-нибудь интересное? - спросил Яхонтов.

- Для вас, Виктор Петрович, ничего утешительного. Полет удачен. Ракета прошла строго по маршруту, облетела Марс на средней высоте тысяча шестьсот пятьдесят километров и доставила пробы марсианской атмосферы. Как мы и думали, она совершенно непригодна для дыхания и вообще для существования живого мира. Судите сами: кислорода менее одной сотой, против его содержания в атмосфере Земли, водяных паров не обнаружено.

- На таком расстоянии от поверхности и в нашей атмосфере крайне мало кислорода. А ведь масса Земли почти в десять раз больше, значит, плотность газообразной оболочки на равных высотах у нас много выше. Не так ли?

- Допустим! Но разреженная воздушная оболочка не способна поглотить мощное космическое излучение. Следовательно, все живое на поверхности планеты давным-давно должно погибнуть. Основная составляющая марсианской атмосферы - азот, у которого само название говорит об отсутствии жизни. Все это мы обсуждали уже десятки раз.

Яхонтов посмотрел на собеседника поверх очков и улыбнулся.

- Вы, Сергей Васильевич, подходите к вопросам естествознания с позиций, так оказать, филологических.

Оба ученых в личной жизни были друзьями, но нередко расходились во мнениях и беспощадно спорили, не жалея острых слов и язвительных намеков. В данном случае удар попал в цель. Профессор Паршин, будучи представителем самых точных физико-математических наук, в то же время очень интересовался филологией. Его маленькой слабостью был латинский язык. Ученый-физик очень любил ввернуть в разговорную речь звучную латинскую фразу. На этот раз он понял, что увлекся и стал на шаткий путь.

- Не придирайтесь к словам, Виктор Петрович, - поспешил он поправить положение. - Мысль по существу правильная. А вообще нам рано вести полемику: когда закончим анализ полученных записей, вернемся к нашему разговору.

- Пусть будет так, а пока прочтите это письмо.

Сергей Васильевич поправил пенсне и принялся за чтение. Виктор Петрович спокойно наблюдал за ним, пряча лукавую улыбку в длинной бороде.

Дойдя до конца и проглядев снимки, Паршин нервным движением руки сбросил пенсне, снова надел, вынул из кармана платок и вытер лысину.

- Что вы на это скажете? - бесстрастно спросил Яхонтов.

- Это шутка или галлюцинация. Бывает при длительных наблюдениях… Письмо составлено, как говорится, currente calamo - беглым пером…

- Снимки говорят сами за себя. Что касается глубины знаний у автора и качества наблюдений, то Ли Сяо-ши весьма вдумчивый, требовательный к себе молодой ученый. И я прошу иметь в виду эти материалы, когда будете формулировать свои выводы.

- Вы передадите мне это письмо?

- Пока не могу: надо известить все наши обсерватории.

Стрелка часов, висевших в столовой квартиры Яхонтовых, приближалась к девяти. Гости съезжались. Собралось человек восемь, но еще раздавались звонки. Из магазина принесли огромный торт с цифрой «56» - подарок от студентов астрономического отделения, в котором Виктор Петрович вел курс основ астронавтики. Кто-то принес мраморный бюст Менделеева. Ольга Александровна - жена Яхонтова - приветливо встречала гостей, но с каждой минутой выражение ее лица становилось все более озабоченным. Виновник торжества явно опаздывал. Приглашенные пока что рассаживались в кабинете и занимали друг Друга, хозяйка дома по мере сил поддерживала разговор, но каждый новый звонок отвлекал ее в прихожую.

Без десяти минут девять приехали Одинцовы. Владимир Иванович Одинцов - широкоплечий, лет тридцати, среднего роста, с темно-русыми волосами и зелеными глазами - был человеком новой профессии - пилотом космических кораблей. Крепкая дружба с академиком Яхонтовым сложилась у него еще в те годы, когда он вел тяжелую ракету в первый рейс на Венеру.

Его жена - Наталья Васильевна Одинцова - тоже была незаурядным человеком. Всего двадцати девяти лет, она находилась сейчас в самом расцвете сил. Невысокая, стройная, она невольно приковывала к себе внимание. Темное от загара лицо особенно украшали глаза. Большие, как будто голубые, а может быть и серые, они всегда хранили задумчивое, сосредоточенное выражение, даже когда Наталья Васильевна смеялась. Длинные темные волосы она расчесывала на прямой пробор и укладывала в тяжелый пучок на затылке. Удлиненный овал лица и чуточку вздернутый нос были далеки от классических канонов женской красоты, но делали ее очень милой.

Говорят, что лица людей, много видевших в своей жизни, носят неуловимые следы пережитого. И действительно, всегда можно угадать, например, человека, побывавшего в дальних странах. Дело тут в той глубине мысли, которая создается обилием новых впечатлений и кладет неизгладимую печать на выражение глаз.

Геолог-разведчик, Наталья Васильевна Одинцова много путешествовала. Она видела не только Землю. Вместе с Яхонтовым и своим мужем она участвовала в полете на Венеру. Ее глаза видели безграничные просторы Вселенной, пурпурные океаны, желтые небеса и грозные вулканы далекой планеты.

Одинцовы принадлежали к числу самых близких друзей семьи Яхонтовых. Они принесли к подарок довольно большой сверток, но не раскрывали его до появления Виктора Петровича.

Наконец раздался долгожданный звонок, и в дверях появился Яхонтов. Поднялась веселая суматоха.

- Наташа, как я рад вас видеть! - воскликнул Виктор Петрович. - Успели вернуться? Из каких краев?

- Из Читинской области, - улыбаясь, отвечала Одинцова.

- То-то такой загар, не иначе как в степях Забайкалья!

- Не совсем. Больше бродили по сопкам.

- Удачно?

- Как будто не бесполезно, нашли богатые месторождения минералов в районе Хуретуй, в верховьях Витима.

- В Молоковке были?

- Как же!

- Ну, молодцы. - Яхонтов повернулся к другим гостям.

- Примите, Виктор Петрович, наш скромный дар, - задержала его Наталья Васильевна. - На память от нас обоих.

В загадочном свертке оказалась исполненная из алюминия модель космической ракеты, той самой, которая доставила их экспедицию на Венеру. Изящная серебристая модель вызвала общее восхищение и переходила из рук в руки.

- Frimeo danaos et dona ferentes, - прозвучал сзади тенорок Паршина. - Истинно говорю: бойся данайцев и дары приносящих.

- А что? - задорно спросил Виктор Петрович.

- Ох, не к добру! Утянут вас, дорогой, в межпланетные просторы. Ей-богу, утянут! Чувствую!

- Да? По первому зову полечу! Куда угодно! - весело ответил Яхонтов.

Когда ужин подошел к концу и был объявлен перерыв, чтобы приготовить чай, Виктор Петрович выбрал удачный момент и ловко подмигнул Владимиру Ивановичу, указав глазами в сторону кабинета. Тот понял, но вопросительно поднял кверху один палец, как бы спрашивая, один ли он нужен. Яхонтов показал два пальца.

Разумеется, Ольга Александровна обнаружила эти нехитрые маневры и бросила на супруга грозный взгляд, но он сделал вид, что не понял, и трое заговорщиков скрылись за дверями кабинета.

Тяжело вздохнув, Ольга Александровна продолжала хлопоты по хозяйству. Минут через десять, когда собрали чай, Виктор Петрович и супруги Одинцовы как ни в чем не бывало присоединились к остальным гостям, но в выражении их глаз на этот раз было что-то особенное.

Когда гости разошлись, Ольга Александровна неслышно вошла в кабинет мужа. Ученый держал в руках серебристую модель космического корабля и внимательно ее рассматривал.

- Опять? - негромко спросила Ольга Александровна.

Виктор Петрович оглянулся. Его глаза, казалось, излучали потоки энергии.

- Еще раз пересечь черную бездну пространства, высадиться на таинственной планете, быть может населенной разумными существами. Ты должна понять: я не могу отказаться от этого!

Ольга Александровна постояла немного, потом молча подошла к дивану и села, бессильно опустив голову. Виктор Петрович поглядел на нее растерянно, затем встал и подошел к ней.

- Оленька, - ласково произнес он. - Оленька!

Ольга Александровна не отвечала и не подняла головы. Виктор Петрович нежно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. На него глядели измученные внезапно налетевшей тоской, полные слез, большие и выразительные глаза уже немолодой женщины, хорошей и близкой.

Плавным движением красивых рук Ольга Александровна привлекла к себе седую голову мужа и нежно поцеловала его высокий лоб.

- Неугомонный ты мой, - сказала она совсем тихо.