Мир Небулана

Глава 8

Говорить о выведанном Алекс сподобился только когда мы снялись с нашей номинальной стоянки и снова ломанулись через лес. На мои попытки вызнать, в чем дело, он только отмахивался и коротко бросал:

– Сейчас, погоди.

И только когда мы, преодолев путь вверх по заросшему склону, который постепенно превратился в голый скальник с огромными валунами, вылезли на вершину горы, он Алекс натужно выдохнул.

– Здесь будет получше, – сказал он.

Вершина представляла собой небольшой пятачок, окруженный скалами и каменными глыбами, которые в свете двух лун кажутся слегка зеленоватыми. С этой высоты открывается вид на обширные пустоши внизу, которые тянутся до самого горизонта, а он теряется в бесконечной темноте небуланской ночи. Здесь же, на пятачке между камнями можно неплохо спрятаться в провалах.

Запрыгнув в середину одного из них, Алекс проговорил:

– До утра спрячемся здесь.

Нам с соловьем пришлось последовать за ним. Когда мы разместились в естественном котловане меж каменных глыб, я снова атаковала его расспросами.

– Ты собираешься рассказать, что узнал? Или нарочно держишь интригу?

Вынув из кармана пачку каких-то крекеров, он протянул сперва мне, а когда с недоверием взяла парочку, предложил Соловью. Сол отхватил половину и сожрал за один раз. Я же пробовала сперва аккуратно. Крекер по вкусу отчетливо напомнил пирог с медом и черемухой, причем не со вкусовой добавкой, а именно пирог с ягодами.

Несмотря на нетерпение выяснить, что узнал Хром, когда по языку растеклась умиротворяющая сладость, я с воодушевлением умяла оба кусочка. В животе приятно потяжелело, будто я и правда целиком сожрала какую-нибудь шарлотку.

– Это что за печеньки такие? – изумилась я и слизала с пальцев крошки.

– Инновация от отдела коллегии Нижегородских, Тульских и Архангельских агентов, – пояснил Алекс и, бросив врот печенюшку, смачно ею захрустел. – У них издавна отличные пряники.

Я с сомнением покосилась на пачку печенья и заметила:

– Это не похоже на пряники.

Соловей хмыкнул, а Алекс пояснил:

– Согласен, не похоже. Но это пряники. Обычные пряники для гражданскийх выглядят довольно традиционно – пухленькие, печатные. Ты сама их много раз видела и, наверняка, ела. Но для АКОПОС пряники несколько иные. Коллегия создала разработку, которая позволила значительно уменьшить размер пряников. Такие гораздо удобнее брать на задания, а срока годности у них нет.

Соловей откинулся спиной на камень и сложил руки, от чего его массивные бицепсы надулись, как сытые удавы.

– У пряников и так нет срока годности, – заметил он деловито.

– Да, – согласился Хром. – Но они сохнут. И для употребления их приходится размачивать. Раньше это делали яблоком. На высохший пряник клали половинку яблока и оставляли на ночь. Утром пряник можно было есть. Но на задании яблоко не всегда под рукой. А эти сразу усушенные и уменьшенные. Причем на вкус это не влияет. Коллегия вообще полезным делом занимается – разрабатывает портативную провизию для агентов. Как видишь, случается всякое и не всегда есть возможность таскать с собой рюкзаки. А карманы на штанах есть всегда.

Карманы я тоже любила, особенно после того, как красноглазый Фабиан упер сумочку. Если бы я тогда распихала все по карманам, он бы её не упер. С другой стороны, тогда я бы вряд ли попала в АКОПОС.

Так что сейчас мне оставалось только в недоумении похлопать ресницами и проговорить, попеременно глянув на Алекса и Соловья:

– Так пряники же должны быть с начинкой. А тут какая начинка?

Соловей по отечески улыбнулся и сказал:

– Это сейчас модно, чтобы они были со сгущенкой или повидлом. А раньше пряник выполнял функцию дорожного хлеба. Он не портится, его легко хранить, он сытный. А вкус может быть любой. Пряник от слова «пряный». Для агентов туда и сейчас кладут перец, анис и всяки разные травы.

– Какой-то гномий хлеб², – с озадаченностью сообщила я.

Соловей прыснул и покачал головой так, словно я сболтнула какую-то смехоту, а Алекс пояснил:

– Пряники были за долго до появления гномьего хлеба. Их ещё в древнем Риме делали. Потом наши посмотрели и взяли себе. Рецептура немного поменялась, как видишь, но смысл остался.

– А при чем тут Архангельск? – окончательно растерявшись спросила я и чувствуя, как красная линия разговора истончается все сильнее. – Ты сказал, в коллегию входят Тульские, Нижегородские и Архангельские агенты. Архангельские-то откуда? Какие там пряники?

– Вообще-то, там есть пряники. Называются козули, – со спокойным видом сообщил Хром.

Я хмыкнула.

– Это ещё что кракозябра?

– Разновидность пряников со жженым сахаром, – ответил Алекс. – Для агентов их усушивают до крекеров и добавляют всякую пыльцу фей. Как витамины.

Умение Алекса увлекать рассказами меня сбило с толку, я на какое-то время забыла, о чем на самом деле разговор. Даже всерьез задумалась о пряниках и этих самых козулях, которые даже не представляю, как выглядят.

Только спустя пару минут тишины, в который слышно лишь спокойное дыхание агентов и завывание ветра среди скал, я вернула себе способность соображать. Почему Соловей не донимает Хрома вопросами я не понимала совершенно, о чем и спросила.

– В рабочих вопросах я доверяю Хрому, – просто ответил тот.

Меня сей ответ не удовлетворил, я развернулась к Алексу и с грозным взглядом потребовала:

– Хром, немедленно объясни, что происходит. Почему мы сидим на этой скале? Чего мы ждем? Что такого рассказал тебе носферату?

Агенты переглянулись, Алекс подкатил глаза и вздохнул так тяжело, будто на его плечах лежит ответственность за счастье всего мира.

Вместо него ответил Сол.

– Яра, мы сидим на этой скале потому, что здесь относительно безопасно. Хороший обзор в случае нападения, в этой выемке нас не видно. От хвостов мы, вроде, отделались, но перестраховаться не мешает. Ждем, пока Алекс озвучит план. А сделает он это, когда обмозгует все, что узнал от кровососа. Тогда и нам расскажет.

Тому, как они понимают друг друга даже без слов я поразилась в который раз. Но, к сожалению, сама такими способностями не обладаю, поэтому снова возмутилась и произнесла твердо:

– Я все понимаю, вы работаете вместе стопятьсот лет, у вас все отработано. Но я – новенькая. Хочется тебе, Хром, этого или нет, я здесь с вами. И я имею право быть в курсе обстановки и того, что нам предстоит. Так что потрудись напрячь свой голосовой аппарат и рассказать мне то, о чем вы с Солом беседуете своими телепатическими или какими-то ещё способностями.

Агенты снова переглянулись, Сол виновато двинул плечами, Алекс снова выдохнул и все-таки начал говорить:

– Фабиан Варгас – один из основных разведчиков Небулана. Он лорд и носферату четвертого ранга, служит Десмонду Варгасу. Отправлен в мир один-один, на Землю для поиска эффективных якорей. По слухам, что ходят в Небулане, он нашел таковых пять.

Вся моя нервная система превратилась в слух, с каждым словом Хрома мне почему-то становилось все тревожнее.

– Фабиан говорил на тусовке, что я его якорь, – кивая подтвердила я. – И кровосос тоже.

– У Фабиана все пять якорей, – с мрачным лицом произнес Алекс. – Все удачные. Проблемы вызвал только пятый. То есть ты.

– Я???

Хром обгрыз кожу на нижней губе, от серьезности между бровей пролегла морщина, он нервно коснулся носа, затем потер подбородок и поинтересовался:

– Ты знаешь, как небуланцы фиксируют якорь?

Кроме опыта, полученного на тусовке Тайников, других знаний на эту тему я не имела, так что пожала плечами со словами:

– Откуда? Фабиан что-то бормотал про кровь, но весьма смутно. А в фолиантах об этом не говорилось.

Хром стал ещё мрачнее и сказал:

– Так и есть. Это специализированные доступы. В общем… Само создание якоря задача сложная, но выполнимая. Нужен персональный предмет жителя выбранного мира. После чего с помощью соответствующих шаманских чар формируется канал связи. И через портал создается устойчивая возможность находиться в другом мире.

– Но ведь небуланцы отгорожены чарами, – напомнила я.

Алекс кивнул.

– Именно. Их шаманы нашли способ делать нестабильные порталы.

– И как?

– Тоже хороший вопрос, – хмыкнул Алекс. – Чтобы закрепиться на земле они прибегли к якорям. Но из-за магической блокировки канал связи нестабильный. Чтобы зафиксировать якорь…

Хром замолчал и поднял на меня тревожный, полный напряжения взгляд, Соловей рядом натужно задышал, похоже ему не понравился этот взгляд. От нервозности меня мелко затрясло, умеет же Алекс напустить ожидания.

– Ну? – не выдержала я. – Что нужно, чтобы небуланцу зафиксировать якорь?

Ещё пару мгновений Алекс напрягался, думая, как лучше сказать, потом выдохнул и произнес:

– Они полностью выпивают кровь якоря. Таким образом он получает его генетический материал, который удерживает его в выбранном мире.

Смысл сказанного в последовательную картинку складывался постепенно, но когда поняла, что имеется в виду, я выдохнула в ужасе:

– То есть он убил четверых землян???

Плечи Хрома осунулись, глаза ввалились, а облик потемнел ещё больше, словно это он виноват, что не уследил и не остановил кровопролития.

– Убил, – ответил он. – Как я не заметил, что с ним что-то не так и позволил ему учиться в академии Парамагии – не знаю. Наверное, теряю хватку и пора в отпуск. Впрочем, я не первый. Так что самобичевание потом. Сейчас надо остановить то, что задумал Небулан.

– А что он задумал? – все ещё трясясь, спросила я.

Вместо Алекса ответил Соловей, с презрением и такой яростью, которой от Разбойника я не ожидала:

– Вторжение. Эти твари готовят вторжение.

Новость меня буквально огрела по голове, мир качнулся, если бы не камень, в который я уперлась плечом, наверняка бы грохнулась. Эти кровососы задумали вторжение на Землю. Беспощадные, алчные создания, признающие только силу и власть, которым для существования нужна человеческая кровь, собираются вломиться в наш мир. Для них там будет настоящая столовая. Разумеется, АКОПОС станет на защиту человечества, начнется война. Настоящая война миров и кто знает, чем это обернется для Земли, потому что Небулан хоть и огражден магическим заслоном, но сам по себе очень силен. Они хотят ворваться к нам и превратить в свои фабрики крови.

– Твою ж за копыто… – все ещё не веря, что это реальность, выпалила я.

– Знаю, – согласился Хром. – Поэтому надо остановить Десмонда Варгаса. У него легионы кровососов. Но без верховного альпа они бессильны. Как муравьи без королевы.

Хром говорил, но я слышала его сквозь шум крови в ушах. В голове пульсировало, сердце ударяло в грудь и каждый удар громыхал в голове словом «нет».

Нет. Мы не позволим им этого сделать.

Нет. Мы остановим их.

В памяти всплыло все, что я пережила за последнее время, как Лисицын повел себя с мамой, как я не поступила, как попала в АКОПОС, в академию Парамагии. И это все мое, на моей земле и… на моей Земле. Нет уж. Эти твари её не получат. Они не придут и не заберут мое человечество.

Адреналин и остальные гормоны так взбудоражили кровь, что я не заметила, как часто и яростно задышала. Слова сами вырвались изо рта.

– Фабиана, – добавила я с решимостью. – Фабиана тоже надо остановить. Он главный информатор, а значит и шанс на создание стабильных порталов в наш мир.

– Так и есть, – согласился Хром. – Фабиан одна их ключевых фигур.

Соловей справа сопит так же решительно, я даже чувствую, как от его тела исходит жар ярости.

– Я только одного не понимаю, – проговорил он глухо. – Почему Яра – «сальма»?

Наши с Разбойником взгляды снова устремились к Хрому. Вытерев углы губ, тот подался вперед и проговорил, глядя на меня в упор:

– Потому что кровь портальщика любого кровососа своидит с ума.

Как воспринимать эту новость я не поняла, но судя по тому, как присвистнул Соловей, это что-то да значит.

Хром продолжил:

– Выпить кровь якоря – проще паренной репы. Укусил, выпил. Всё. Но… Яра, с тобой Фабиан провернуть все быстро не смог, верно?

Я прекрасно помнила, как обезумел красноглазый, когда оказался от меня на достаточной близости, как он восхотел меня всю и целиком. Не только кровь, но и тело. А потом и местный кровосос-лазутчик проявил ту же реакцию.

Кивнув, я проговорила:

– Он хотела меня убить. Но… Не только.

Алекс скользнул по мне неоднозначным взглядом, который прошелся по ключицам, груди, голым ногам, которые короткое черное платье не может скрыть. В его глазах вспыхнуло что-то яркое, сильное, но он быстро моргнул и оно исчезло, а Хром сказал:

– На небуланца кровь портальщика действует как валерьянка на кошку, и вызывает такой выброс эндорфинов, что небуланец перестает соображать. Ты как наркотик для них.

Я выпучилась на Алекса и только смогла, что выговорить:

– Откуда ты знаешь…

Короткой переглядки между Хромом и Разбойником хватило, чтобы я в очередной раз поняла – опять что-то очевидное. И только через секунду доперло, что допрошенный небуланец успел рассказать Алексу и об этом.

Проигнорировав мой вопрос, Алекс проговорил:

– Фабиан не ожидал от тебя отпора. Ты хорошо его припечатала и он не смог тебя убить. Мы успели вовремя. А то, что попали сюда нам даже на руку – АКОПОС не знает, что задумал Десмонд. Нам нужно каким-то образом сообщить им об этом.

– Так мы не пытаемся эвакуироваться? – уточнила я.

– Позже, – ответил Хром. – Сперва нужно показать Десмонду и его легионам, что Земля – это не их столовая. А для этого придумать, как передать данные Спрутовской.

Остаток ночи мы провели в молчании. Каждый думал о своем, Сол жевал хрустящую пастилу и зачаровывал палки, которых он успел заточить с пару десятков. Потом привязывал из к поясу. Алекс с сосредоточенной мрачностью сидел на другой стороне нашей ямы меж камней и шептал какие-то чары. Время от времени по его коже перекатывались золотистые волны, иногда они переползали и на меня, хотя я чар не накладывала. Когда я вопросительно посмотрела на Алекса, тот коротко ответил:

– Дополнительная защита для тебя.

Спустя пару часов стало холодно, в коротком черном платьице из тонкой ткани я озябла настолько, что онемели мизинцы. Зато агентам, судя по Соловью, который оперся спиной на валун и благополучно спит, сжимая в кулаке зачарованный деревянный кол, и Алексу, прилегшему прямо на камень в яме, вполне тепло.

Прижав колени к груди, я обхватила их и попыталась согреться. Но воздух слишком сырой, я быстро теряю тепло и меня потряхивает.

Видимо, стук моих зубов слишком громкий, потому что Алекс открыл глаза и вопросительно посмотрела на меня.

Я ответила виновато:

– Замерзла.

– Иди сюда, – ответил он просто, затем стянул с себя футболку с надписью «АКОПОС» и постелил рядом с собой.

Впервые увидев его обнаженную фигуру, я на секунду растерялась – ни капли жира, сухой, тело подкачанно. Но не как у бодибилдеров, они слишком большие, а скорее будто занимается воркаутом – функциональный, пропорциональный. Мышцы прорисованы, будто каждую терпеливо вырезал скульптор. Бицепсы гармонично сочетаются с плечевыми, ключичные выделяются и пучками приходят к подкачанным грудным. На животе шесть кубиков, а чуть ниже симметрично уходят в джинсы косые мышцы.

Наверное, я так таращилась, что Алекс покашлял. Только тогда вздрогнула и очнулась, смущенно посмотрев ему в глаза.

– Не мерзни, – повторил он и кивком пригласил лечь.

В другой ситуации я бы вряд ли согласилась, но влажный, сырой воздух холмов Небулана вынудил искать тепла. А его сейчас предлагает только Хром. Так что преодолевая смущение, страх, стыд и волнение, я переползла к Хрому и легла на футболку, спиной к нему.

Большая мужская рука тут же обхватила меня за талию и подгребла к себе. У меня перехватило дыхание, когда ощутила прикосновение горячей кожи, спине моментально стало жарко, тепло от тела Хрома разлилось по мне и озноб как рукой сняло.

Его тихий шепот над ухом вызвал дрожь, но уже совсем другого рода.

– Ну как? Согреваешься?

Во рту у меня пересохло, я сглотнула, поцарапав языком нёбо, и ответила:

– Да…

– Я огненный маг, – снова шепнул он, – со мной всегда тепло.

Несмотря на то, что прозвучало двусмысленно, я решила, что второго дна у фразы нет.

– От тебя жар валит, – призналась я, пытаясь не думать о том, что лежу в объятиях Алекса Хрома, в тоненьком платьице, прижимаясь к его широкой голой груди.

– Отдыхай, Яра, – снова раздался его тихий шепот над ухом, обдавая его горячим дыханием. – Ты в безопасности.

________________________

² гномий хлеб – упоминается в произведениях Джона Толкиена и Терри Пратчетта.