Мидавиада

План короля Витаса

В королевской гвардии Занозе нравилось. Не то чтобы она была сама не своя от службы, а всё же тут тебе и крыша над головой, и кормёжка, и новые блестящие сапоги. В былые времена таких сапог она, понятно, могла хоть сотню с проезжих купцов снять, только не по-людски это. У разбойника что за житьё? То как шакал по лесам бегаешь, то сидишь, как сыч, башкой вертишь, дожидаешься. А чего дожидаешься – дело ясное. Придут, стало быть, завернут белы рученьки и потащат прямёхонько на виселицу.

Так что в королевской гвардии, как ни крути, лучше. Тут тебе и почёт, и уважение. Заноза и звалась-то теперь никакой не Занозой, и имени своего с непривычки чуралась. Король-то не сбрехал. Взял и подписал своим высочайшим указом, чтобы считалась она отныне девицей Бурбеллой Чиноза купеческого звания. Теперь дворня перед ней шапки ломала, а кавалеры всех мастей ковриками стелились. Заноза, знай себе, посмеивалась. Невдомёк им, дуракам, что тятенькиного наследства у неё всего-то нос курносый да брови лохматые.

Король, правда, монетой не обижал. Уж как ни гневалась королева, как не серчал маршал Нордиг, как ни твердили они, что на потешную гвардию такие деньжищи тратить не годится, Витас точно не слышал. Недавно даже приказал пошить гвардейцам новую форму. Теперь Заноза, как и все, носила узкие чёрные штаны из оленьей кожи, сапоги до колен с серебряными пряжками, короткий плащ и тулейку с фазаньим пером. Под плащ полагалось надевать доспех из железных пластин, но это только на войне. И хорошо. Доспех-то он тяжеленный. Заноза как в руки взяла, так чуть пополам не согнулась. Виду, правда, не подала. Хрюкнула, носом шмыгнула и выпрямилась, будто так и было задумано.

За последние две луны замуж её звали четырежды: два гвардейца, мелкий купчик и разорившийся вельможа. Вот что доброе тятенькино имя делает! Заноза сперва посмеялась от души. Только когда один из гвардейцев и купчик пожелали драться на шпагах, заявила, что ни за кого из них не пойдёт, а лучше пойдёт спать, потому как завтра вставать затемно на учения.

Деньги она не транжирила, абы что не покупала. Всё, что ни сбережёт – под матрац. Это только дураки растратят, разбазарят и с носом останутся, а Заноза была не дурочка. Для себя она твёрдо решила: королевская служба не на веки вечные. Настанет денёчек – выйдет она из дворцовых ворот, да не с пустыми руками. Тогда можно будет и домик присмотреть, и коровку, а у домика палисадник разбить. Чем не жизнь?

А что замуж ей не выходить, так это даже и хорошо. Эти-то кавалеры вмиг разбегутся, как узнают, что приданого за ней – кот наплакал. Да, и шут с ними! Заноза привыкла жить одна, сама себе хозяйка, и отчёта никому давать не собиралась. Ещё чего недоставало!

Взять хоть того купчика. Вышла бы она за него, к примеру, так что же? Пришёл бы он домой и хрясь кулаком по столу: «Жена, подавай обед, да поживее»! И ведь ухватом не отходишь – муж, всё-таки. Нет уж, лучше она как-нибудь сама, со своим разумением. А ухажёры эти пусть себе другую поищут, побогаче да подурнее.

В королевской гвардии, кроме Занозы, служила только одна девица – Риша по прозвищу Безголосая. Это её за то так называли, что была немая с рождения. Гараш говорит, прежде она жила в доме ведьминой племянницы. А дядька её – король нищих. Под землёй правит. В эти басни Заноза не очень-то верила, а спросить саму Ришу никак не могла. Дружбы между ними не сложилось – Заноза Ришиного языка не понимала, а та и не настаивала. Вот Гараш – тот всё разбирал. При надобности мог быть между ними переводчиком, да надобность выпадала нечасто.

Заноза в их дела не лезла. Сидят себе, руками машут, невесть о чём болтают. Ну и ладно. Тут, как говорится, третий лишний.

В общем, когда король вызвал к себе всех троих, Заноза даже чуток удивилась. С чего бы это, спрашивается? Оказалось неспроста. Витас он вообще себе на уме, ничего просто так не делает. Ну, да оно и понятно – король как-никак, не смотри, что малолетний. Короли они сызмальства хитрости всяческие постигают.

Вот, стало быть, Витас на гвардейцев снизу вверх поглядел (росточку он был невеликого), щёки раздул и говорит:

– Есть у меня для вас задание.

И смотрит хитро так, точно испытывает. Все, понятно, молчат. Тогда король хмыкнул, руки на груди сложил:

– В Тарии вторую луну чудные дела творятся.

Гараш нахмурился, ноздри раздул – волнуется, значит. А король – опять о своём:

– Мне донесли, что мидавы во главе с паргалионом Зегдой заблокировались на острове, в башне, где раньше содержались заключённые.

Гараш и отвечает:

– Это башня Мертвеца на острове Ройа.

– Далеко ли от него до берега?

– Около трёх тарелов.

У короля глаза изумрудами загорелись:

– Отчего же не выкурят их оттуда, как думаешь?

– Остров неприступен для кораблей. Башни хорошо защищены. Они служили тюрьмой больше трёхсот лет.

– Говорят, Зегда приказал выпустить всех заключённых…

Гараш плечами пожал. Дескать, говорят и пусть их. А король руками махнул. Это, вроде как, подойдите поближе:

– По моим данным на острове сейчас не меньше семисот мидавов. То есть добрая треть всей тарийской армии. Если нам удастся освободить их и переманить на свою сторону…

Сказал и улыбнулся, а пояснять ничего не стал. Только Гараш и без того понял:

– Если мидавы будут у нас, можно готовиться к сухопутному сражению.

– Точно, – король явно был довольнёхонек. – Схватываешь на лету. Только тут есть одна загвоздка. Маршал Нордиг отказывается посылать помощь. Хочет сначала убедиться, что мидавов там действительно много. Если вступим в битву с Шамшаном, то понесём серьёзные потери, а ведь может оказаться, что овчинка выделки не стоит. В целом, я с ним согласен, но методы у маршала не те. Будем тянуть время – мидавы могут выбраться сами. И что тогда?

– Тогда они явятся сюда и будут просить защиты у миравийской короны.

– Я в этом не уверен. Они могут отправиться в Стребию, в Ливарию, да куда угодно! Этого нельзя допустить!

Когда король сердился, лоб у него становился красным, а на висках жилки вздувались. Вот и сейчас зашипел Витас, запунцовел. Сразу видать: до смерти ему охота прибрать под крылышко мидавов.

– Это, – говорит, – и будет вашим заданием. Отправляйтесь в Тарию сегодня же. Узнайте точное количество запертых в башне и передайте паргалиону Зегде, что помощь из Миравии уже близко.

Гараш опять нахмурился:

– Попасть на остров невозможно. Как же мы свяжемся с Зегдой?

Тут Витас глаза закатил, губы поджал:

– Что это? Саботаж?! Предательство?! Для моих гвардейцев нет ничего невозможного! Поезжайте и добудьте мне сведения!

Гараш резко так кивнул – чуть себя подбородком в грудь не тюкнул, на каблуках развернулся и пошёл. Риша – за ним. Заноза тоже хотела, но король не пустил:

– Для тебя у меня другое задание.

Ну, и хорошо, что другое. Ну, и славно. Занозе в Тарию соваться резону не было – схватит её Шамшан, и всё. Поминай, как звали. Нет уж, лучше она тут как-нибудь…

Оказалось, всё куда хуже. Король костяшками пальцев похрустел. Он всегда так делал, когда собирался гадость сказать:

– Будешь сопровождать её Высочество в Стребию.

– Лайду?! – Заноза так взвизгнула, будто перед ней и не король вовсе. – Нет уж, ваше Величество, хоть казните – никуда с этой поганкой не поеду!

Витас прищурился недобро:

– Я разве не король?! Может, у тебя другое начальство есть, повыше?

Тут Заноза и смикитила, что дела её плохи. Рассердится Витас – выгонит к медвежьей бабке. Пахла вся эта история скверно. Пришлось выкручиваться. Заноза пополам согнулась, харю пожалостнее скорчила:

– Прощения просим, ваше Величество!

Витас улыбнулся, только не весело, а как-то брезгливо, точно хромую мышь увидал и говорит совсем другим голосом:

– Мне, Бурбелла, кроме тебя, рассчитывать не на кого. Ты с её Высочеством в доброприятельских отношениях и знаешь её лучше других.

Заноза опять не выдержала:

– В каких же, как вы изволили выразиться «доброприятельских», когда эта дрянь меня едва в тюрьму не упекла?!

Витас вздохнул скорбно, точно посочувствовал:

– Понимаю. Но и ты пойми: королева Клибелла завалила мою матушку письмами. За то время, что Лайда гостит у нас, четырежды писала. Почему, спрашивается?

– А я почём знаю? – брякнула Заноза и рот ладонью прикрыла. Как-никак с королём разговаривает.

А тот будто и не заметил:

– Вот и я не знаю. Только думаю, неспроста это. Сама посуди: королева с племянницей даже не знакома, а так рвётся её к себе заполучить. Выходит, Лайда ей нужна. Зачем?

– Зачем? – переспросила Заноза шёпотом.

– Это ты мне расскажешь.

– Я?!

– Именно. Поедешь с Лайдой в Стребию, познакомишься с королевой и узнаешь, что она задумала.

– Королева со мной и разговаривать-то не станет. Кто я такая? Голодранка без роду без племени.

Витас надулся:

– Ты – посол Миравии, значит, разговаривать ей с тобой придётся.

– А ну как они меня – в каталажку?

– Об этом не беспокойся. Королева Клибелла тебя пальцем не тронет. В Стребии ты представляешь миравийскую корону. То есть меня. Поняла?

– Как не понять. А Лайда? Вдруг закобенится?

Тут Витас как гаркнет:

– Плевать мне на Лайду!

Потом вроде как стушевался, взгляд отвёл:

– Её Высочеству придётся принять мои условия. В Стребию она поедет с тобой. Или не поедет вовсе. Я тут король. Разве нет?

Заноза кивнула. Ты тут король, кто бы спорил…

Всего-то две луны она здесь прослужила, а Витас переменился – не узнать. По первости бывало, что и пошутить мог с гвардейцами, и шалость устроить, а нынче – на тебе: «Я тут король»! И смотрит сухо так, не по-детски. В глазах – лёд, того и гляди обморозишься.

От короля Заноза вышла с тяжёлым сердцем. Про Лайду и думать было противно, а уж плыть с ней на корабле несколько дней – тем более. Лучше бы её Витас в Тарию отправил! Не пришлось бы на Лайдину лживую морду смотреть.

А вечером началось совсем уж интересное. Заноза было спать собралась – не вышло. Присылают за ней из дворца. «Извольте, – говорят, – проследовать к королевскому портному». Заноза сперва растерялась: «Это ещё зачем?» Оказалось, Витас приказал ей в дорогу платьев пошить. Вот умора! Заноза-то платьев с тех пор не носила, как мачеха её на улицу выгнала. Попыталась это портному растолковать, а тот и слушать не желает: «Приказ его Величества. Извольте стоять и не дёргаться». И булавкой ткнул больно так. Ясное дело – из вредности.

Заноза смирилась. «Можно хоть без кружев платья-то?» – спрашивает. Портной морду скривил, оглядел её с ног до головы, снова скривился. «Без кружев, – отвечает, – только за свиньями ходить. Или коров пасти. Это как вам будет угодно».

Вот же козявка негодная! Занозе бы, может, коров и сподручнее, а разве с Витасом поспоришь?! Вздохнула: «Давайте с кружевами, медведь вас раздери! Только уж поменьше кружев-то, а то срам один».