Метаморфоз

Подмена

Автомобиль остановился где-то совсем близко, и Кэн высунул нос из укрытия. Он расположился на пустых ящиках, застеленных брезентом, и в тот же брезент завернулся с головой. Гудение двигателя на этих улицах вообще звучало необычно, а уж чтобы кто-то рискнул остановиться...

Сияющий полировкой бок машины перегородил выход из тупичка. До этого момента Кэн беспокоился только о том, чтобы укрыться от ветра, а вот что с трех сторон гладкие кирпичные стены, ему в голову не приходило. Давно уже отвык убегать и прятаться. Да и кому бы он тут нужен? Ни барахла приличного, ни монеты в кармане. Разве что за старые грешки, но это сомнительно. Тем временем распахнулась дверца, из авто выбрался человек и решительно зашагал вглубь тупика. Было уже темновато, но все же удалось разглядеть, что это мужчина лет сорока, одетый в кожаную шоферскую куртку. То ли аристократ, то ли просто водитель, не поймешь. Обычных шоферских перчаток на нем не оказалось.

Кэн решил все же обозначить свое присутствие. Откинул брезент — как же снаружи холодно! — и сел, принимая небрежную позу. Вдруг парень просто решил отлить в тихом месте. Вряд ли человеку, который катается на автомобиле, может что-то понадобиться от бродяги. А если понадобится... Простого шофера Кэн не боялся. Крепкий семнадцатилетний лоб, умеющий дать по морде. А вот если это аристократ, то драться и убегать бессмысленно. С магами шутки плохи. Но он, конечно, сейчас сам развернется, как только поймет, что не один.

Человек не развернулся. Напротив, дошагал до самых ящиков и остановился совсем близко. Окинул парня оценивающим взглядом и спросил:

— Это ты Кэнми Тахара?

Тут у Кэна рот сам собой распахнулся, а поза перестала быть небрежной. Он весь подобрался, подтянул ноги, чтобы в любой момент вскочить. Бежать только некуда. Даже если ухитриться проскочить мимо этого типа, до улицы ужас сколько шагов. Если маг — достанет.

— Ну а если я?

Мужчина удовлетворенно кивнул.

— Тогда у меня есть к тебе предложение. Ты можешь мне помочь, я могу помочь тебе.

Кэн заерзал. Этот человек ему не нравился. Взгляд холодный, правда, без презрения. Но оценивающий и какой-то пронизывающий. Будто смотрит в самое нутро. Точно маг. И вот чего, спрашивается, ему нужно?!

— Какой такой «помочь»? Чем это?

— Есть одна задачка, как раз для тебя. Ты справишься, не беспокойся. Я сам научу тебя всему, что для этого нужно. Если ты пойдешь со мной, у тебя будет все. Еда, теплая постель, деньги, развлечения... — Маг скептически оглядел собеседника и не вполне уверенно добавил: — Может быть, даже немного власти. А тебе нужно будет просто немного помочь мне в моих планах. Не сейчас, позже.

Некоторое время Кэн просто моргал. Потом догадался — и даже рассмеялся в первый момент. Но быстро взял себя в руки: аристократы не любят, когда над ними смеются.

— Ты это... спутал меня с кем-то. Я ничем таким не занимаюсь. А если тебе кто-то наплел, будто я с бандой водился, так он не понял ничего. Мы же по мелочи только. Я ни убить, ни украсть... Нет, это не ко мне. Серьезно.

— Ты не совсем меня понял, — спокойно возразил этот тип. — Специалист по криминальной части мне не нужен. Тут я действительно подыскал бы кого-то более компетентного. Дело, о котором я говорю, касается магии.

Тут у Кэна челюсть отвалилась снова, и он не сразу сообразил закрыть рот.

— А я же... ну... не это...

— У тебя есть уникальная способность, которой я намерен воспользоваться. Можешь мне поверить, я знаю, о чем говорю.

До Кэна снова начало доходить.

— А что, я что ли... Ну, в смысле, какого-то там происхождения, а?

— Нет-нет. — Маг чуть поморщился. — С твоим происхождением все в порядке. Ты не внебрачный сын аристократа, и скорее всего те, кого ты считаешь родителями, действительно ими являются. Ты, несомненно, не маг. Ты лучше.

— Лучше? — Кэн всерьез разволновался. — Как это — лучше? А кто тогда? А почему я ничего не знаю? Способности, говоришь? А почему я до сих пор ничего не почувствовал?

— Ты и не должен. — Мужчина ухмыльнулся. — Учиться надо. Способности не проявляются просто так. Именно это я тебе и предлагаю: обучить. Когда ты сможешь воспользоваться своими силами, ты просто окажешь мне небольшую ответную любезность, вот и все.

— Но как это можно? Я думал, магии учатся в этих ваших закрытых школах.

— Там тоже. Хотя основное обучение, конечно, происходит дома. Но ты прав, нельзя просто подобрать тебя с улицы и привести домой. Эту проблему я предлагаю решить так: мы выдадим тебя за моего сына.

Кэн снова захлопал глазами.

— Как так — за сына? А сына... это... куда?

По лицу мага пробежала тень.

— Он погиб. Я скрыл это от всех, так что теперь у нас есть возможность подменить его тобой.

— Подожди! — Кэн слегка запаниковал. — Как это я его подменю? Я ж про него даже не знаю ничего! И вообще. Я ж не похож наверно. Как можно взять и подменить?

— Об этом не беспокойся. Мы скажем, что ты пострадал от рискованного магического эксперимента. Он полностью уничтожил твою память и стер личность. Такое вполне возможно, к тому же никто не знает всех свойств эфира. Вряд ли кто-то сумеет доказать обман.

— Да? — Кэн вгляделся в бесстрастное лицо собеседника. — Ну... ну ладно. Давай попробуем, что ли.

А что ему терять? Свою никчемную жизнь, которая уже не удалась настолько, что хоть с моста прыгай? Больше-то взять с него нечего. Этот тип, пожалуй, побольше рискует. Кто их знает там, как у них принято. Вдруг это страшное преступление — обучать магии простолюдина. Поди не стал бы лезть в безнадежное дело. Опять же, любопытно. Неужели действительно есть способности? А ладно, даже, допустим, нету. Пока это выяснится, можно будет отъесться и отоспаться вдоволь.

— Значит, договорились.

Рука мага с невероятной быстротой метнулась вперед и вверх, и пальцы вдруг обхватили скулы Кэна. В следующий миг лицо охватил жар. Кэн взвыл от боли, а потом все исчезло.

***

На лице ощущалось что-то мокрое и противное. Кэн потянулся, чтобы убрать это, но рука в чем-то запуталась. Не сразу сообразил: одеяло. Прямо как в детстве: он лежит на спине, накрытый одеялом до подбородка. Давно уже спал, свернувшись в тугой комок, а если было чем накрыться, накрывался с головой. Кэн поерзал, подвигал плечами. То, на чем он лежал, было неестественно мягким, такого в жизни не бывает. Куда же это его занесло? Или сон такой?

И вдруг вспомнил. Он действительно принял самое странное предложение в своей жизни. Тот маг, он не приснился, он был на самом деле. И это тогда... Кэн все-таки высвободил руку и сбросил с лица мокрую тряпку. Кожу саднило, причем на правой руке тоже. Перед глазами все немного плыло. К тому же окна оказались плотно занавешены, и в комнате царил полумрак. Но даже и так ясно, что он попал в богатый дом. Кругом ковры, ткани, картинки какие-то по стенам, мебели куча. Кровать огромная, как рыночная площадь. И никого.

И все же непонятно, что там произошло в конце. Что с лицом и с рукой? Боль не была сильной, просто жгло, будто его отхлестали крапивой. Тот тип, конечно, запихнул его в машину и тайком отвез к себе, пока никто не видит. Но зачем так? Нельзя было просто попросить вести себя тихо? Кэн не дурак, прятаться умеет. Ладно, спросим.

Кэн выкарабкался из-под одеяла. Ужасно не хотелось вставать с такой постели, но следовало оглядеться. Оказалось, что он лежит нагишом, и это его смутило. Он слишком редко оказывался совершенно голым, а сюда еще и войти кто угодно может. Немного подумав, он стянул одеяло и завернулся в него. Оно волочилось за ним по ковру, когда он неуверенно брел через комнату, пытаясь разобраться, что тут к чему. На противоположной стене висело огромное, в рост, зеркало. Отлично, можно глянуть, что же все-таки там с физиономией. Он заглянул в зеркало... и отпрянул.

Из зеркала на него посмотрело совершенно чужое лицо. На нем обнаружилось несколько шрамов, заживших так хорошо, будто раны были нанесены годы назад. Один рубец оттягивал уголок глаза, другой искажал линию губ. Но это ладно бы, но ведь и остальные черты казались чужими. И нос не тот, и разрез глаз, и скулы... К тому же его нечесаная грива, раньше черная, была теперь совершенно седой. Тогда только он догадался рассмотреть и руку. Да, на ней тоже виднелись шрамы.

Кэн медленно отступил назад, путаясь в одеяле, и снова плюхнулся на кровать. Что же тут творится? Во что он вляпался? Рожа ладно, не жалко, особенно если болеть перестанет, но разве был такой уговор? Тот тип, что он еще может с ним сделать? Может, драпануть, пока не поздно? Он еще немного подумал... и решил не драпать. В конце концов, его еще не накормили. Ну а там видно будет.

Какое-то время он просто сидел, ощупывая пострадавшие места и оглядываясь. Но недолго. Не успел всерьез задуматься и заскучать, как дверь открылась, и появился тот самый тип.

— Ты уже проснулся, — удовлетворенно кивнул он.

Маг прошел к окну, откинул занавесь, и в комнату хлынул яркий солнечный свет. Кэн наконец получил возможность разглядеть своего собеседника получше. Правильные черты лица, тонкий нос, густые брови. Темно-каштановые волосы с первой сединой. И этот пронзительный, цепкий взгляд, как вчера. Одет в длинный бесформенный балахон, какие можно носить только аристократии. И босиком. Пока Кэн разглядывал его, он придвинул поближе глубокое мягкое кресло и буквально утонул в нем. Теперь маг смотрел снизу вверх, а все равно как будто бы свысока.

Кэн вдруг почувствовал, что у него не хватит смелости скандалить. Приличия требовали крепко высказаться по поводу порчи физиономии и прочего насилия, но тут стало ясно, что такой человек вряд ли проникнется. Поэтому Кэн только спросил возмущенно:

— Ты чего вытворяешь?

Как и следовало ожидать, маг нисколько не смутился.

— Я превратил тебя в человека, которого можно выдавать за моего сына. Мы ведь об этом договорились? Теперь ты Тэнэби Хэно. Я Нэйбо Хэно, и ты должен называть меня отцом.

— Но... — Кэн нерешительно потер щеку. — А что ты с моим лицом-то сделал?

— Я его сжег.

Кэн невольно вздрогнул.

— А потом сделал новое. Видишь ли, ты совершенно не похож на моего сына. Я при всем желании не смог бы изменить тебя так, чтобы ты стал похож. Но теперь у тебя совершенно другое лицо, такое, какое у меня получилось бы, если бы я взялся восстанавливать лицо моего сына. Сделал все, что мог, как говорится.

— А волосы?!

— Так будет лучше. У Тэнэби волосы другого цвета. Если бы ты стал пользоваться краской, кто-нибудь это заметил бы. А седина после такой травмы никого не удивит.

— Ладно, а руку-то зачем?

— Это было необходимо. Видишь ли, тебе придется вернуться в школу и хоть как-нибудь ее закончить.

— Зачем мне в школу? — возмутился Кэн. Он уже не ребенок, чтобы его в школу пихать.

— Затем, что каждый маг мужского пола должен закончить военную школу. Это обязанность, от которой мы не сможем отвертеться. Ты вообще хоть когда-то хоть где-то учился?

— Конечно! Я целых два класса благотворительной школы окончил.

Вместо того, чтобы восхититься, Хэно поморщился.

— Благотворительная школа? Это где учат счету, письму и богословию?

Кэн решил не рассказывать, что до богословия у него дело не дошло. Писания они должны были читать сами, уже в третьем классе. Он только слышал самые простые легенды, да и из тех запомнил только три имени, исключительно потому, что ими все ругались или божились. Высший, который там, наверху вроде как самый главный; Рах, который когда-то едва не полмира разворотил; и Вэда — богиня разврата. Но это, кажется, были не те знания, которыми следовало здесь хвастаться.

— Впрочем, это уже неплохо, — подумав, решил Хэно. — Хотя бы грамоте тебя учить не придется. Если, конечно, ты ее не забыл.

— Конечно, не забыл! — обиделся Кэн. — Только я все равно не понял. Ну ладно, пойду я в эту вашу школу. А рука при чем?

— А это чтобы к тебе не цеплялись. В школе приняты дуэли, как магические, так и на мечах. Ты же никогда не держал в руках меча, а твоя магия... Тебе еще надо обучаться. Но если ты предъявишь покалеченную руку, никто не станет тебя вызывать.

— Почему это? — изумился Кэн. Кодекс улиц предписывал бить врага, пока он слаб. Дураков нет поблажки давать.

— Потому что это нечестно, — удивился и Хэно. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза с равным недоумением. Кэн первым отвел взгляд и пожал плечами.

— Странные вы...

— Руку я тебе обжег не сильно, — стал рассказывать Хэно. — Но будет небольшая скованность в пальцах. Это тебе должно напоминать, чтобы ты не очень бравировал. Притворяйся, будто рука едва действует. Это будет твоей гарантией безопасности. Тебя скоро сбросят со счетов. Экзамены ты, конечно, завалишь, и в армию тебя не возьмут по инвалидности...

— Какой еще инвалидности? — снова взвился Кэн.

— Ты не владеешь вычислительной магией, — принялся терпеливо втолковывать Хэно. — Ты все забыл, помнишь? Что же касается физической магии... Ну, будем напирать на то, что она нестабильна после травмы. Вряд ли у тебя что-то начнет получаться уже сейчас. Но это неважно. Суть в том, что если мы хотим предъявить тебя обществу, пойти в школу тебе придется. Если я так и оставлю тебя дома, это вызовет слишком много лишних вопросов. Ничего, страдать придется недолго. Заодно ты вникнешь немного в суть происходящего, познакомишься с людьми. Все на пользу. Потом, когда тебя спишут, ты вернешься домой, и вот тогда мы с тобой займемся делом.

Кэну страшно захотелось узнать, что это за магии такие, но пока он соображал, как спросить, в дверь постучали. Точнее, тихонько поскреблись, но Кэн все равно вздрогнул.

— Это няня, — спокойно сказал Хэно.

— Какая еще няня? — Кэн слегка запаниковал. Он никак не ждал встретиться здесь с кем-то прямо сейчас, когда он еще не понимает, как себя вести. Тем более, он голый, а там — женщина.

— Твоя няня, — невозмутимо пояснил Хэно и чуть повысил голос: — Входи, Зенеда.

И она вошла.

Аристократы издавна запретили всем, кроме них, носить длинные одеяния. Хоть какой ты богатый банкир, а шуба — не больше чем до колена. То же касалось и женских платьев. Но если женщина хотела полностью скрыть ноги, ей дозволялось носить басара — прямые грубые штанищи, широкие, как трубы парохода. Такие скрывали не только ноги, а вообще все, на что стоило посмотреть, и Кэн терпеть не мог, когда девушки их носят. Но вот на няне басара он полностью одобрил. И даже предпочел бы, чтобы они начинались от макушки. Потому что няня оказалась старухой, сухой, как палка, сморщенной, как печеное яблоко, и страшной, как демон. В руках няня несла поднос, на котором стояли горшочки, пахнущие едой, и это несколько примирило Кэна с ее появлением.

Старуха поставила поднос на маленький столик у кровати, а потом схватила столик морщинистыми лапками, похожими на две коряги, и с нестарческой силой придвинула его поближе.

— Кушай, малыш, — ласково проскрипела она.

— Угу, — буркнул Кэн, но с места не двинулся, только плотнее закутался в одеяло. Вылезти он не решался, хотя в желудке от запаха еды немедленно забурчало.

— Сейчас я тебе одеться принесу, — проворковала няня. Она ушла в дальний угол комнаты, отодвинула там какую-то створку, за которой Кэн заметил целую кучу тряпок.

— Она знает, кто ты, — сказал Хэно. — Перед ней можешь не притворяться.

Кэн вытаращил глаза. Он-то думал, строжайшая тайна, а тут какая-то старуха, явная прислуга, и та знает! Но спросить об этом опять не успел. Бабка вернулась, притащив с собой малиновый балахон, вроде того, какой был на Хэно.

— А можно какую-нибудь нормальную одежду? — сморщился Кэн.

— Можно, — кивнул Хэно. — У тебя полный шкаф так называемой нормальной одежды. Но токо-мо в качестве домашнего наряда удобнее, честное слово.

— Н-ну ладно. Я... потом тогда.

Хэно правильно понял его сомнения и кивнул няне.

— Иди пока. Кэнми — мальчик стеснительный. Потом сам разберется.

Старуха улыбнулась, продемонстрировав ровно один зуб, и наконец вышла. А Кэн тут же выбрался из одеяла, замотался в него по пояс и придвинулся к столику. Что там лежало в горшочке под крышкой, он не понял, но пахло оно вкусно. Ложки не оказалось, зато была какая-то зубастая ковырялка, пришлось орудовать ей. Кажется, еда была приготовлена все-таки из мяса, но какую зверушку настрогали в горшок, Кэн не смог определить. Еще на подносе были разложены на тарелочках какие-то нарезанные плоды, которых он никогда не видел, но с травой он решил повременить. Набив рот, он продолжил задавать вопросы:

— А почему няня такая старая?

Хэно впервые чуть улыбнулся.

— Это еще моя няня. И она уже тогда была немолода.

— А почему она знает про меня? Зачем?

— Так вышло. — Хэно затуманился и отвел глаза. — Когда я обнаружил, что произошло с Тэнэби, я в первый момент был немного не в себе. Она увидела меня, и я все ей рассказал. Но она надежный человек, ей можно доверять такие вещи. Так даже лучше: она поможет тебе во всем тут разобраться.

— А что все-таки случилось с твоим сыном? — спросил Кэн. Очень осторожно, потому что нутром чуял, что тема больная. К счастью, Хэно отреагировал спокойно.

— Он поставил излишне смелый магический эксперимент. Я всегда говорил ему быть осторожнее с высшей магией. Но он был слишком самонадеян. Мало кому хватает осмотрительности в пятнадцать.

Тут Кэн немного забеспокоился.

— Пятнадцать? Ему было пятнадцать? А мне-то семнадцать! И ты думаешь, это никто не заметит?

— Несущественно, — поморщился Хэно. — Ему уже исполнилось бы шестнадцать. К тому же он был парнем крупным и крепким, а ты мелковат. Наверное, от плохого питания.

Кэн, который всегда считал себя крупным и сильным, надулся. А Хэно критически осмотрел его и добавил:

— Ничего, худобу спишем на долгую болезнь. А ты еще немного подкормишься, нарастишь мышцы...

Чтобы уйти с обидной темы, Кэн буркнул:

— Ладно, а что он все-таки вытворил?

— Мне так и не удалось разобраться, что именно он сделал. Он не вел записей или уничтожил их. В любом случае, он вызвал силы, с которыми не сумел совладать, и они убили его. Я не успел ничего сделать. — Хэно немного помолчал, глядя в сторону, потом продолжил безжизненно ровным голосом: — Когда я понял, что не смогу его оживить... В первый момент я просто ничего не соображал. Заморозил его тело и спрятал. Уже потом, когда немного пришел в себя, решил, что поступил правильно. Видишь ли, я уже тогда пытался тебя вычислить. И был уверен, что моя работа увенчается успехом. Не знал только, как именно ввести тебя в дом. А когда все это произошло... вот тут и родился план.

Кэн кивнул, но в голову закралась жутковатая мысль: как-то очень вовремя сын-то умер. Может ли это быть простым совпадением? Но сказать такое он бы нипочем не решился, поэтому спросил о другом:

— Как это ты меня вычислил? В каком смысле?

— Да, это ты должен знать. — Хэно задумчиво покивал. — Вряд ли ты забыл бы базовые представления о магии. Если говорить просто, магия делится на вычислительную и физическую. Высшая вычислительная магия — это наука, изучающая свойства эфира.

— Эфира?

— Эфир — это... Хм, как бы объяснить... Честно говоря, мы и сами не знаем, что это. Может, отдельное пространство, может, невидимые частицы или даже волны. Маги изучают его много веков, но до сих пор не проникли в суть. Теперь привлекают даже обычную науку. При дворе проводят какие-то опыты с радиоволнами, но, насколько я знаю, безуспешно. Но если говорить очень упрощенно, эфир — это то, на что мы воздействуем заклинаниями, чтобы получить нужный эффект. Пространство магии, если так можно выразиться. Любой маг чувствует эфир и понимает, как с ним взаимодействовать, но вряд ли даже в школе тебе дадут внятное определение.

Кэн был больше сосредоточен на том, чтобы жевать, поэтому из объяснений ничего не понял. Просто кивнул:

— Ну ладно.

— Да, так вот, — продолжил Хэно, — высшая вычислительная магия изучает свойства эфира и определяет магические закономерности. Прикладная же вычислительная магия создает непосредственно заклинания и применяет их на практике. Видел когда-нибудь, как маг рисует значки?

Кэн хотел помотать головой, но вдруг вспомнил. Однажды они с парнями загнали в угол одного подростка. Знали бы, что маг, нипочем бы не связались. Но он был одет по-простому, похож на сынка фабриканта, и они решили немного его пощипать. Пацан еще сам свернул в тупик, будто нарочно решил облегчить им задачу. А потом он вдруг повернулся к ним, подобрал кусок кирпича, очень быстро нарисовал на тротуаре какие-то каракули, отступил на шаг и ухмыльнулся. А через миг грохнуло так, что Кэна отшвырнуло куда-то очень далеко. Когда он сумел поднять голову, то увидел, что все его подельники лежат на земле, а мальчишка стоит и ухмыляется. Перед ним словно канава прокопана, и стены справа и слева развалены. Вся сила взрыва ушла в стороны, нападавших задело мало, а сам пацан вовсе не пострадал. Кэн драпал тогда очень быстро.

— Видел, — признался он. — Жуткое дело.

— Это и есть прикладная магия, — кивнул Хэно. — Готовую формулу достаточно просто выучить, чтобы в любой момент нарисовать. Потом нужно обратиться к ней мысленно и связаться с эфиром, чтобы привести заклинание в действие. Значки можно комбинировать, чтобы получать новые заклинания. Именно этому и учат в военной школе. Конечно, каждый клан пытается иметь собственные секреты, но очень многие формулы давно стали достоянием общественности. Шпионаж, параллельные исследования, а когда и жесты доброй воли. Словом, существует база, которая общеизвестна и которую должен знать каждый.

— И которую я забыл, — сообразил Кэн.

— Именно. Но я не думаю, что тебе это все понадобится. У тебя есть совершенно особенные способности к физической магии. Вот их мы и будем развивать.

— А физическая — это какая?

— Это сила, которая находится прямо в твоем теле. Она активизируется просто так, усилием воли. Ей не нужны формулы, она не требует ничего рассчитывать. Проблема в том, что она очень примитивна. В самом простом варианте она усиливает твои мускулы. Например, практически любой маг сумеет пробить кирпичную стену кулаком. Иногда можно действовать на небольшом расстоянии. Примерно так.

Хэно щелкнул пальцами, и бумажная салфетка на подносе вспыхнула. Кэн отпрянул и выронил свою ковырялку. Пришлось нырять за ней под кровать.

— Красиво, — пробурчал он, чтобы скрыть испуг. Потом спохватился: — А что, я тоже так смогу?

— Сможешь, — равнодушно проронил Хэно. — Так все могут.

Некоторое время они вместе любовались, как догорает салфетка. Потом маг заговорил снова:

— Многие нарабатывают какие-нибудь особенные умения. Например, мою способность мои враги назвали «огненным прикосновением». Что это такое, ты уже знаешь.

Кэн невольно почесал щеку.

— А вот твои способности будут намного шире, — продолжил Хэно, и Кэн встрепенулся. — Но я пока не могу сказать, на что ты будешь способен. По сути, это все эксперимент. Не знаю, чего мы с тобой сумеем добиться. Но я рассчитываю на большие результаты.

Кэн вспомнил, чем заканчиваются эксперименты, и насторожился.

— А это опасно?

— Нет, не думаю. Во всяком случае для тебя — ничего опасного.

— Ладно тогда, — с облегчением улыбнулся Кэн и выскреб в рот все остатки из горшочка.

— А вот над манерами твоими придется серьезно поработать, — заметил Хэно.

Кэн вытаращил глаза.

— А чего?

— И вот так не делай.

— Да как?! Чего я сделал-то?

— Поменьше экспрессии. Глаза не таращи, руками не размахивай. И не «чего», а «что».

— Ну, ты!.. — начал было Кэн, но наткнулся на холодный и насмешливый взгляд мага и прикусил язык. Этот тип имел право командовать. Придется пока терпеть.

— Я вижу, ты поел, — заговорил Хэно после долгой паузы. — Теперь расскажи, кто ты, как ты жил.

Этот вопрос Кэну совсем не понравился. Чтобы потянуть время, он цапнул с тарелки дольку неизвестного плода и принялся грызть. Сладкое. Немного пожевав и подумав, Кэн решил, что скрываться нет смысла. Вряд ли из-за мелких шалостей прошлого этот тип потащит его в полицию. У него, кажется, большие планы. Если что, просто сделает вид, что ничего не слышал. И Кэн рассказал все без утайки.

Вначале-то все было как у всех. Отец работал на заводе, мать убиралась в домах, не самых богатых, попроще. Снимали конурку в рабочем квартале. Иногда попивали, но, в общем, как все.

Почему-то матери удавались одни мальчишки. Двое сыновей умерли в младенчестве, трое выжили. Из троих Кэн был младшим. Мать все толковала, что детям нужно образование, что даже умение прочитать договор и подписать его не крестиком — уже большое дело. На большее, чем благотворительная школа, рассчитывать не приходилось, но Кэн честно ходил и учился, и даже успел осилить почти два класса. А потом беды повалились на семью одна за другой.

Сначала погиб старший брат. Убили в какой-то глупой драке. Они так и не выяснили, была это случайность или разборки каких-нибудь банд. А знать хотелось бы, потому что это могло пролить свет на исчезновение второго сына. Он однажды просто ушел, собрав свои немногочисленные пожитки. С тех пор от него не было ни слуху ни духу. После этого мать стала пить больше.

Потом случилось несчастье с отцом. Ему раздробило палец каким-то молотом. Началось заражение. А он еще храбрился, говорил, что мужик не пойдет в больницу из-за какой-то царапины. Потом, когда рука совсем распухла, он все-таки решил обратиться в благотворительную лечебницу, но было уже поздно. Они ничего не смогли сделать.

После этого мать спилась окончательно. Кэну пришлось бросить учебу и пытаться заработать себе на кусок хлеба и матери на бутылку. Она продержалась недолго. Почти ничего не ела, слишком много пила... Наверное, однажды купила совсем уж непотребную дрянь.

Так в десять лет Кэн внезапно остался совсем один. А тут еще пришел хозяин квартирки, которую они снимали, и объявил, что у семьи огромный долг по квартирной плате. И что он, как человек сердобольный, их не гнал, и сироту не погонит, но на возврат долга очень рассчитывает. Не сейчас, конечно, а со временем, благо парень уже достаточно большой, чтобы куда-нибудь наняться.

Кэн действительно был уже достаточно большой. Он понимал, что сможет наняться разве что на какие-нибудь грязные работы, где ему заплатят ровно столько, чтобы штаны не упали. И еще этот неподъемный долг будет висеть на нем вечно. Скорее всего, однажды он или заболеет, как отец, или просто сопьется, как мать. Судьба родителей пугала его до жути, он не хотел бы закончить так. И он решил попробовать другой вариант.

Он сбежал и примкнул к шайке беспризорников. Его приняли без подозрений, знали, что он из рабочего квартала. Тут жизнь пошла совсем другая. Кэна научили тырить по карманам и по квартирам. Научили драться и убегать. Иногда вместе со старшими выслеживали какую-нибудь богатенькую мелюзгу. Прятались в запутанных тоннелях под городом. Иногда было сытно, иногда голодно, но всегда весело.

Сильно напакостить Кэн так и не успел. Банду накрыли. Наверное, кто-то из своих выдал, как иначе объяснить, что полиция перекрыла все тайные выходы из убежища. Кажется, переловили тогда всех. Кэн спасся чудом, заполз в какую-то щель, и его не заметили. Сутки просидел там, трясся, боясь вылезти. Потом все-таки выбрался и драпанул из города куда подальше. Забрался в товарный вагон и уехал в неизвестном направлении.

Далеко на юге произошла еще одна судьбоносная встреча. Кэн присоединился к небольшой компании беглых каторжников и некоторое время путешествовал в их обществе. Насмотрелся на проваленные носы, выбитые глаза, отрезанные уши. Наслушался историй о каторжных буднях. И понял, что с криминалом ему точно не по пути. Жуть представить, что с ним может случиться что-то подобное! А ведь он едва не попался тогда, в подвале. И еще может попасться, и тогда ему все припомнят. И он в очередной раз сбежал.

Некоторое время он мыкался по разным городам, надеясь как-то устроиться и жить честно. Но быстро выяснил, что было бы очень неплохо уметь хоть что-то, за что деньги платят. Того, что он зарабатывал, пристраиваясь в случайные места, едва хватало, чтобы прокормиться. Просвета не было видно. Он не мог рассчитывать на большее. Он уже понимал, что идет по стопам отца, но как свернуть с этого пути, не представлял.

Все же он пытался. В последний раз ухитрился наняться юнгой на торговое судно. Хотя он ничего толком не умел, но его взяли и пообещали научить. И даже кое-чему научили по морскому делу, хотя по большей части он драил палубу и таскал пищу команде. А потом его обманули с расчетом.

С этим он и вернулся в родной город после стольких лет отсутствия. Без денег и без планов, как быть дальше. Все-таки в столице, решил он, больше работы, а его возмужавшую физиономию может быть никто не признает. Вот с этими мыслями он и сидел вчера на ящиках. Еще не сломленный, но уже почти отчаявшийся. Готовый признать, что жизнь не сложилась и ждать нечего, но все еще со смутной надеждой на лучшее. В этот момент и появился маг со своим диким предложением.

Хэно выслушал внимательно, но бесстрастно. Когда Кэн закончил, он сказал только:

— Да, жаль, что я не вычислил тебя раньше.

Пока Кэн размышлял, что он имел в виду, маг подвел итог беседе:

— Ладно, пока располагайся, осматривайся. Няня все тебе здесь покажет. В шкафу одежда, выбери, что тебе подойдет. Попозже закажем новую. Но из дома пока не выходи. Здесь, кроме нас троих, больше никого нет, но снаружи твое появление не поймут. Мне нужно подготовить клан, изложить нашу легенду. Тебя уже несколько месяцев никто не видел. Слуги думают, что ты вернулся в школу. Семья знает, что ты не вернулся, но я ничего не объяснял. Теперь я должен рассказать, что все это время ты был настолько болен, что я не знал, выживешь ли ты. А теперь ты пришел в себя и пошел на поправку. Некоторое время побудешь дома, чтобы окрепнуть. За это время ты должен будешь научиться всему, что тебе положено знать. Никто не поверит, что ты мог забыть правила поведения. Чтобы нас не раскусили раньше времени, из дома ни ногой. Потом я сам проведу тебя везде и все покажу.

— И никто не удивится? — подозрительно сощурился Кэн. — Ну, что ты молчал. Тут у тебя ребенок болеет, и никто ничего не знал?

— Это мое личное дело, — поджал губы Хэно. — Именно так я и скажу. Я глава клана Хэно, и никто не может требовать с меня ответа, кроме Императора, а он пока не требовал.

Кэн поежился. Похоже, этот тип — большой начальник, гораздо больше, чем он до сих пор себе представлял. Требовать с него «ответа» окончательно расхотелось.