Месть роботов

4. Солнечное притяжение

После нескольких дней и бессонных ночей, заполненных упорной работой, Фердинанд Стоун выглядел очень усталым, но как всегда был настроен решительно. Преодолевая тройное тяготение, он проделал путь в отсек главного навигатора и нетерпеливо ожидал, пока этот достойный офицер, с трудом передвигая отяжелевшие руки по клавишам компьютера, закончит свои бесконечные вычисления.

— Мы избежим падения на Солнце, доктор Стоун, и у нас ещё сохранится ускорение около половины «же»,— сказал, наконец, навигатор.— Другой вопрос, останемся ли мы живы. Тут будет, пожалуй, жарковато — смогут ли справиться с этим наши охладители? И, конечно, будет излучение — способна ли броня корабля ослабить его? Пожалуй, вы знаете об этом больше, сэр.

— Расстояние максимального сближения? — резко прервал его Стоун.

— Два, запятая, двадцать девять на десять в девятой метров, считая от центра Солнца,— быстро выпалил навигатор.— Иначе говоря, около полутора миллионов километров от границы хромосферы. Каковы наши шансы, сэр?

— Близко… слишком близко,— задумчиво произнёс физик.— Однако можно многое сделать. Нужно так настроить наши экраны, чтобы погасить большую часть смертоносной радиации; следует подготовить и другие защитные устройства. Я проанализирую излучение и посмотрю, что ещё можно предложить для его нейтрализации.

— Сейчас вы пойдёте спать,— жёстко приказал Мартин.— После отдыха у вас будет ещё достаточно времени для работы. Врачи докладывают мне, что люди, которые не смогли оправиться от воздействия излучения роботов, умирают из-за большого ускорения. Печальный факт, но я не вижу, чем тут можно помочь.

— Это не в наших силах. Ещё многие погибнут раньше, чем мы удалимся от Солнца,— пробормотал Стоун. Он удалился, пошатываясь и почти засыпая на ходу.

День за днём продолжалась борьба с падением. Солнечный диск на экранах становился всё больше; угрожающе росла радиация светила. Один за другим умирали беспомощные люди, потерявшие рассудок; их тела предавались космосу. Чтобы выжить в условиях тройной силы тяжести, человек должен был напрягать все свои физические и умственные способности.

Своевременная настройка энергетических экранов позволила нейтрализовать наиболее опасные компоненты излучения «Старого Сола», как называли светило астронавты. Охлаждающие устройства работали с максимальной нагрузкой; люди стремились укрыться у неосвещённых солнцем бортов кораблей, спасаясь под щитами, сделанными из подручного материала. Душный воздух становился всё горячее; начинали болеть и слезиться глаза, кожа покрывалась волдырями и трескалась. Казалось, ничто не способно защитить людей от огненной смерти, но наконец пришло долгожданное сообщение:

— Пилоты и навигаторы всех кораблей, внимание! — микрофон дрожал перед обожжёнными черными губами главного навигатора.— Мы — в перигелии! Притяжение Солнца создаёт ускорение двадцать четыре с половиной метра на секунду в квадрате; наше собственное ускорение — двадцать девять, запятая, четыре десятых. С этого момента мы удаляемся с ускорением четыре и девять десятых. Держите курс строго от центра Солнца в плоскости эклиптики.

Сейчас Солнце ничем не напоминало дневное светило, которое можно наблюдать с зелёной и мирной поверхности Земли. Это была гигантская сфера кипящего пламени с угловым размером около тридцати пяти градусов. Солнечные пятна, хорошо различимые на таком расстоянии, выглядели как неописуемое переплетение грозных бурь и вулканических извержений материи, которая являлась чем-то средним между газом и жидкостью. Всюду на поверхности звезды возникали протуберанцы; эти дьявольские, несущие уничтожение огненные копья, которые Солнце с диким неистовством швыряло в пустоту, иногда почти дотягивались до космических кораблей.

Защитив глаза очками с почти светонепроницаемыми стёклами, укутанный в многослойный костюм с толстыми свинцовыми прокладками, Стоун изучал это яростное чудовище небес с ближайшей точки, которой когда-либо достигал человек и всё ещё оставался в живых. Несмотря на свою защиту, он мог бросить только краткий взгляд на поверхность светила и даже его, великого учёного, приводил в содрогание этот грандиозный огненный спектакль.

Дважды они обогнули пылающую сферу. Затем, когда температура воздуха стала более терпимой и упал уровень смертоносной радиации, изнурительное ускорение было уменьшено до полутора «же» и огромный Флот привёл в порядок свои ряды. Сражение с роботами и борьба с Солнцем нанесли ему тяжёлые потери, но бреши были заполнены, люди перераспределены по кораблям, чтобы компенсировать потери экипажей, и, наконец, Флот устремился к далёкой Земле. В адмиральской каюте два человека обменялись пристальными взглядами.

— Ну, всё это, к счастью, уже позади,— нарушил долгое молчание физик.

— Вы полагаете, что их мощь действительно удалось сломить? — с тревогой спросил адмирал.

— Не знаю,— мрачно проворчал Стоун.— Но лучшие из них — наиболее умные — были, несомненно, здесь. Мы смогли одолеть их…

Мартин прервал его:

— Вернее сказать, вы одолели их.

— Только с вашей помощью и с помощью ваших людей. Впрочем, считайте, как вам угодно, дело не в словах. Пусть я победил их; с таким же успехом я могу справиться с остальными, если мы правильно разыграем наши карты.

— Каким же образом?

— Полностью исключив упоминание о моей роли в произошедших событиях. Поверьте мне, Мартин, это очень важно. Пусть все ваши офицеры, которые знают обо мне, поклянутся молчать; ни одного слова не должно просочиться. Рассказывайте любые истории, кроме правды; называйте что угодно и кого угодно — отсюда и до туманности Андромеды — кроме меня. Обещайте, что вы никому не сообщите моего имени, пока я не разрешу сделать это или пока я не умру.

— Но я обязан в своём отчёте…

— Ваш отчёт предназначен только Высшему Совету, а добрая половина таких отчётов секретна. Засекретьте и этот.

— Но я думаю…

— О чём? — резко прервал его физик.— Если моё имя станет известным, моё дело и моя жизнь кончены. Помните, Мартин, я знаю роботов. Несколько способных ещё осталось и если они что-нибудь пронюхают обо мне, то доберутся до меня раньше, чем я до них. Сохраните тайну — и с вашей помощью я смогу заполучить их всех. Даю обещание. А вы, Мартин?

— Да, конечно.

Адмирал Алан Мартин и доктор Фердинанд Стоун были людьми, которые выполняют свои обещания.