Месть роботов

3. Сражение в космосе

На середине слова чёткая речь связиста внезапно превратилась в неясное бессмысленное бормотание. Поражённый Мартин уставился на экран видеофона. Офицер связи «Вашингтона» расслабленно откинулся на спинку своего кресла, как будто кости его стали резиновыми. Вытаращив глаза и высунув язык, он суетливо подёргивал конечностями, словно в эпилептическом припадке.

Весь персонал службы связи испытывал такое же воздействие и находился в состоянии полной прострации. Но Фердинанд Стоун не дремал. Он бросился к своим приборам — и блики голубоватого света заиграли на расширяющемся куполе защитного поля.

— Не могу утверждать, что я ждал именно такого развития событий,— холодно сказал физик.— Однако я предполагал, что они начнут действовать, и это не застало меня врасплох. Они транслируют такие помехи в полосе частот мозга, что незащищённый человек не способен связно мыслить. Я прикрыл предохранительным экраном весь корабль, не думаю, что они теперь смогут пробиться через нашу защиту. Прикажите капитану привести корабль в боевой порядок, как только экипаж придёт в себя. Затем я хотел бы сделать несколько предложений.

— Что случилось? — пробормотал офицер-связист, ещё находившийся в полубессознательном состоянии.— Что-то ударило меня — и разум как будто распался на части, я не мог думать, не мог ничего делать. Я чувствую себя так, словно мой мозг пережёван…

Всюду на огромном корабле люди на мгновение потеряли сознание, однако теперь причина этого была устранена — защита работала эффективно. Мартин объяснил положение дел капитану Малькольму, были отданы соответствующие приказы и скоро всё оборонительное и наступательное оружие «Вашингтона» было приведено в боевую готовность.

— Теперь руководить нашими дальнейшими действиями будет доктор Стоун, который знает о роботах больше всех,— сказал адмирал.

— Прежде всего необходимо определить их местонахождение,— заявил физик.— Они захватили по меньшей мере один из наших кораблей, вероятно, из числа ближайших к нам. Нужно переключить наши трейсеры на волну ноль-ноль-два-семь-один…— и он начал давать чёткие инструкции относительно настройки следящих систем.

— Мы обнаружили их, сэр,— поступило вскоре ответное сообщение.— Они на «Дрездене», координаты 42-79-63.

— Это плохо… очень плохо…— протянул Стоун, размышляя вслух.— Мы не сможем прикрыть другой корабль защитам полем, пока не обойдём «Дрезден»… и тем самым разоблачим себя… Дистанция слишком велика…— Корабли Флота двигались с огромными скоростями и их разделяли тысячи миль.— Если выпустить торпеды, их скорее всего, отклонят метеоритные отражатели… Мы можем сделать только одно, адмирал,— приблизиться к «Дрездену» и попытаться его уничтожить всеми средствами, которые у нас имеются.

— Но там же люди! — запротестовал Мартин.

— Они давно уже мертвы,— резко произнёс учёный.— Можете взглянуть, если хотите, это не принесёт вреда. Пусть связисты соединят нас со всеми телевизионными мониторами «Дрездена»… Но, кроме того, что значит экипаж одного корабля по сравнению с сотнями тысяч людей на остальных судах Флота? Мы не сможем уничтожить «Дрезден» одним ударом… у них такое же оружие, как у нас… они убьют команду с первым же нашим залпом, если уже не сделали этого. Боюсь, что такая же судьба может постигнуть ещё одиннадцать ближайших кораблей, которые могли бы помочь нам…

Он прервал свою речь, так как в этот момент удалось установить видеосвязь с «Дрезденом» — только на одно мгновение, но этого оказалось достаточно. Корабль был полностью захвачен роботами. Во всех отсеках лежали люди, несомненно мёртвые. Капитан «Вашингтона» пробормотал проклятье, затем последовал приказ — и флагман, включив мощные прожекторы, ринулся в атаку на «Дрезден».

— Вы, кажется, упоминали о помощи,— произнёс Мартин.— Можете ли вы вывести из-под контроля роботов несколько ближайших кораблей?

— Нам придётся сделать это или мы сгорим. Бой с «Дрезденом» — схватка на истощение. В одиночку мы не сможем пробить их противометеоритные экраны, пока у них достаточно энергии, но задолго до того мы окажемся на Солнце. Я вижу только один способ. Мы должны установить защитные генераторы на спасательных шлюпках «Вашингтона» и отправить их на помощь другим кораблям. Пошлём одиннадцать шлюпок, тогда двенадцать кораблей, сконцентрированных вокруг захваченного судна, смогут одновременно атаковать его. Этот способ займёт много времени и связан с риском, но, очевидно, это всё, что мы можем сделать. Дайте мне десяток техников и я начну монтировать генераторы. Пока техники готовили оборудование, Стоун давал последние указания капитану:

— Атакуйте всеми видами оружия. Постарайтесь разрушить противометеоритную защиту «Дрездена», используйте снаряды и торпеды. Не экономьте топливо: чем больше вы его израсходуете, тем больше энергии будет подано на генераторы и тем скорее мы справимся с ними. Потом мы сможем пополнить запасы топлива с помощью других кораблей Флота.

Пока Стоун с техниками монтировали защитные генераторы, которые должны были предохранить одиннадцать огромных кораблей от губительного излучения роботов, пока компьютеры минута за минутой прослеживали курс Флота, сближавшегося с грозно пылающим Солнцем, «Вашингтон» стремительно двигался к захваченному судну. Орудия носовой батареи флагмана были готовы к бою. Он двигался до тех пор, пока противометеоритные поля обоих кораблей не начали сжиматься подобно стальной пружине. И тогда капитан Малькольм показал, на что он способен.

Этот седой ветеран не слишком хорошо разбирался в волновой природе мысли и ещё меньше — в сложнейших отраслях математики, которая была излюбленным развлечением для Фердинанда Стоуна, однако своё дело он знал основательно. Он знал свой корабль, знал каждое его орудие и каждый механизм, знал до последнего вольта, до последнего ампера чудовищную мощь своего судна — и умел распорядиться ею. Корабль был его оружием — оружием, которое сейчас он пустил в ход.

Все излучатели «Вашингтона» вспыхнули, обрушив потоки энергии на захваченный роботами крейсер. Тонкие кинжалы огня снова и снова кололи вражеское судно, с диким неистовством царапали, били, сверлили его защитный экран. Сила удара была такова, что дымились обмотки генераторов, рефлекторы излучателей сверкали яростным фиолетовым накалом.

В дело было пущено не только лучевое, но и вибрационное оружие. Каждый ствол, нацеленный на «Дрезден», извергал объятые дымом и пламенем снаряды так часто, как могли справиться заряжающие автоматы. Гигантский корпус корабля непрерывно содрогался от мощных бесшумных толчков. Смертоносные радиоуправляемые торпеды, описывая огромные круги, пытались сокрушить метеоритные отражатели «Дрездена»; не найдя цели, они взрывались, заполняя пространство бушующим пламенем и разлетающимися осколками металла.

Капитан Малькольм расходовал топливо и боеприпасы с пугающей быстротой, не заботясь о резервах и сохранности оборудования крейсера. Все генераторы работали с чудовищной перегрузкой; излучатели использовались в таком экстремальном режиме, что их мощные охладители не успевали отдавать тепло вакууму межпланетного пространства.

В этом яростном ливне всесокрушающей энергии, в этом шторме взрывов и потоке снарядов «Дрезден» явно оставался невредимым. Свечение его защитных экранов сместилось в фиолетовую область спектра, однако пока не было никаких признаков их ослабления, ни один из метеоритных отражателей не был разбит, защита выдержала. «Дрезден», оборудованный и вооружённый так же, как флагманский корабль, управляемый чудовищным нечеловеческим интеллектом, мог противостоять любому крейсеру Флота до тех пор, пока не иссякнет энергия в его генераторах.

Однако капитан Малькольм был удовлетворён. Он сделал всё, чтобы «Дрезден» израсходовал много невосполнимого горючего, ради этого он не щадил генераторы и излучатели своего корабля. Его судно, его люди и его вооружение могут и должны выстоять до тех пор, пока свежие силы не придут на помощь, и они сделают это. Они держались, пока Стоун со своей командой техников заканчивал работу над сложными механизмами, пока спасательные шлюпки флагмана неслись сквозь космическое пространство к одиннадцати ближайшим крейсерам. Они держались, пока навигаторы с угрюмыми лицами рассчитывали непрерывно возрастающую радиальную скорость. Держались, пока огромная армада Земного Флота, ведомого бездушными металлическими созданиями, с гибельным безумием стремилась в пылающий ад Солнца.

Наконец, спасательные шлюпки достигли пленённых кораблей и прикрыли их защитными экранами. Экипажи пришли в себя, люки были открыты и шлюпки вместе с защитными генераторами втянуты внутрь. Были сделаны нужные объяснения, отданы нужные приказы и одиннадцать мощных крейсеров, один за другим, отправились на помощь к своему флагману.

Не существует космического корабля, каким бы вооружением и защитой он ни обладал, способного долго противостоять совместному удару двенадцати сверхмощных военных судов. Под потоком смертоносной энергии, изливавшейся на обречённый крейсер, свечение его экранов сместилось в сторону ультрафиолета, затем они почернели и исчезли. И после того как защита была прорвана конец наступил практически мгновенно.

Не существует металла, который мог бы выдержать попадание энергетических пучков такой мощности; и когда «Дрезден» распался, каждый его отсек, каждая гайка и болт его чудовищной команды уничтожались до тех пор, пока все металлические обломки, превратившиеся в жидкую смесь, не испарились полностью.

Как только сопротивление роботов было подавлено и их губительные излучение прекратилось, связист флагмана начал настойчиво вызывать остальные крейсеры. На борту всех кораблей очень многим не удалось очнуться: эти люди остались беспомощными, слабоумными существами на тот недолгий срок, который они сумели прожить. Но вскоре на каждом корабле нашёлся опытный офицер, который смог принять командование, и Земной Флот свернул под прямым углом к своему прежнему курсу.

Теперь всё зависело от инженеров и навигаторов. Задача инженеров заключалась в поддержании такого режима работы двигателей, чтобы ускорение составляло ровно три «же». Навигаторы должны были рассчитать наиболее оптимальный курс, выигрывая каждый сантиметр драгоценной тангенциальной скорости.