Мёртвая точка

72 день

Фейн, Альбертон и Голдман уже осмотрели собственные комнаты, но ничего подозрительного не обнаружили, никаких улик указывающих на совершение преступления они не нашли.

— Что вам не дает покоя? — поинтересовался Фейн у Альбертона.

— Я пока не могу ответить, это что-то летает рядом. Я пытаюсь уловить его, но оно ускользает от меня.

— Мы уже просмотрели пять комнат, следующая на очереди, комната Ости, — сказал Голдман.

Они подошли к двери и остановились. Альбертон поднял руку, чтобы постучать, но его рука зависла в воздухе.

— Ну, почему ты остановился? — спросил Фейн, глядя на руку Альбертона.

— Я как будто что-то слышал, — ответил Альбертон. — Да, вот еще.

— Я ничего не слышу, — сказал Фейн.

— Я тоже, — добавил Голдман.

— Это голос, да, пожалуй, голос, — сказал Альбертон. — Он идет откуда-то… да, вот из этого коридора, — он указал рукой. — Дальше.

— Давайте пройдем еще немного по коридору, — предложил Голдман. И они втроем отошли от двери Ости и направились по коридору.

— Теперь и я слышу что-то, — сказал Голдман. — Это крики или стоны.

— Скорей, — сказал Альбертон, — это крики о помощи.

Они прибежали, миновав несколько поворотов, к двери, откуда были слышны странные звуки.

— Вот эта дверь, — сказал Голдман.

— Да, сомнений быть не может, — добавил Фейн. — Это чей-то стон. Звуки были похожи на вой вперемешку с протяжным сопением.

— Чья это комната? — спросил Фейн.

— Это комната Крофтона, — ответил Альбертон. Он постучал, но никто не ответил.

— Крофтон, мы знаем, что вы там, — сказал Голдман, мягким голосом. — С вами все в порядке? Это Голдман. Откройте.

— Я не открою, — ответил хриплым голосом Крофтон. — Вы меня съедите.

— Что за глупости, Крофтон, — сказал Голдман, — немедленно откройте. Мы здесь, чтобы вам помочь.

Но в ответ вой перешел в дикое рычание, а вскоре голос резко оборвался. Ничего не выдавало присутствия человека в комнате.

— Странно, почему он так сказал? — спросил Фейн.

— Наверное, он был чем-то напуган, — предположил Голдман.

— С ним определенно что-то происходило, — сказал взволнованно Фейн.

— Альбертон, как вы думаете, можно ли открыть дверь снаружи? — спросил Голдман.

— Да, нужно покопаться в панели, вот в этом месте. Я схожу за Блэком.

Через десять минут Блэк копался в панели, разбирая ее на части.

— Были слышны какие-то звуки? — спросил Альбертон.

— Я пытался с ним говорить, — ответил Голдман. — Все бесполезно.

— Как вы полагаете, что могло вызвать такое странное поведение? — спросил Альбертон.

— Возможно, он чем-то напуган, — ответил Голдман.

— Скоро узнаем, — сказал Блэк, открывая дверь.

Дверь бесшумно открылась, и все четверо вошли в комнату. Здесь царил полный беспорядок, вещи были разбросаны, постель разобрана, на стенах виднелись пятна крови. Тело Крофтона висело на канате, привязанном к какой-то выдвижной панели в потолке.

— Бог ты мой, — испуганно произнес Блэк. — Этого не может быть. Он мертв!

Голдман подошел к трупу и проверил пульс на запястье.

— Пульса нет, — сказал тяжело Голдман. — Его сердце перестало биться.

— Но ведь мы слышали его голос, — сказал Фейн. — Он был жив.

— Здесь никого, кроме него самого не было, — заметил Альбертон.

— Самоубийство, — сказал шепотом Блэк, и с ужасом вышел. Его тяжелые шаги затихли в коридоре.

— Что вы еще можете об этом сказать? — спросил Голдман, Альбертона.

— Помните, — сказал Альбертон, — когда вы, Фейн, меня спросили: что меня тревожит. Так вот, этот предмет перед вами.

Он указал на небольшой шар, наполовину торчащий из небольшого отверстия в потолке. К этому шару, петлей был привязан канат, на котором висело тело несчастного Крофтона.

— Что это? — спросил Фейн.

— Это мультимедийная сфера, — пояснил Альбертон. — Такие имеются в каждой комнате. У вас она тоже…

— Да, да, я знаю, — перебил его Фейн, — но я не понял, зачем он так поступил?

— Он мог дотянуться до нее вот здесь, — пояснял Альбертон, — затем…

— Это ясно, — сказал Фейн. — Но, что его погубило? Зачем он так поступил?

— Что вы можете сказать об этом? — спросил Голдман, глядя на Альбертона, рассматривающего обстановку.

— Я заметил, что все перевернуто, даже те предметы, которые находились в углах. Может здесь была борьба?

— Он боролся с кем-то? — спросил Фейн.

— Но ведь в этом случае, — сказал Голдман. — Этот кто-то должен был запереть дверь, а это вы знаете невозможно. Дверь закрывается только изнутри.

— Разве что, этот кто-то не воспользовался электронным открыванием снаружи, — предположил Фейн.

— Это умеет делать Блэк. Вы на него намекаете? — спросил Альбертон.

— Не обязательно, — сказал Голдман. — Открыть мог каждый, мы не знаем всех навыков каждого члена экипажа, мы даже о себе мало что знаем.

— Это верно, — согласился Фейн.

— Вы знаете, — сказал Альбертон, — когда я искал Блэка, то обнаружил его в коридоре. Мне он показался странным.

— Что именно вас удивило? — спросил Голдман.

— Он был чем-то озабочен, — ответил Альбертон. — Как будто он что-то искал или о чем-то размышлял. В его руке были инструменты.

— Ладно, — сказал Голдман, — давайте вернемся к трупу. Крофтон умер за дверью, мы не видели, как это произошло. Этот беспорядок свидетельствует о…

— Есть еще одно обстоятельство, — добавил Фейн, — я заметил, что Крофтон был ярко выраженным педантом. Помните, как он вышел из себя, когда кто-то разбросал на кухне столовые принадлежности?

— И, что отсюда следует? — спросил Альбертон.

— Пока не знаю, — ответил Фейн, — но этот беспорядок вряд ли ему понравился.

— Как и его собственная смерть, — добавил Голдман.

Альбертон поднялся на небольшой стол у кровати. Одной ногой он опирался на выступ в стене, предназначенный для выдвигания панели управления мультимедийной сферой.

— Давайте снимем его тело с петли, — предложил Альбертон, — это не должны увидеть члены команды. Верно, они и так все подавлены и напуганы последними событиями и смертью бедной Хейли, — сказал Фейн. — И кто только мог так бесчеловечно поступить?

Они, молча, спустили тело и прикрыли его простыней.

— Эти преступления мог совершить каждый, — сказал Голдман. — Все мы, если верить последним прочитанным записям, преступники. От нас отказался весь человеческий мир.

— Но ведь это дело рук человека, — сказал Фейн. — И этот убийца один из нас.

— Крофтон мог и сам совершить самосуд над собой, — предположил Голдман.

— Вы правы, — сказал Альбертон.

— Но нельзя исключать и убийство, — добавил Голдман.

— Давайте тело перенесем в шестой отсек, там похолодней будет, — предположил Альбертон. — Затем…

— Что затем? — спросил Фейн.

— Тела Крофтона и Хейли нужно похоронить, — сказал Голдман.

— Согласен, — добавил Альбертон.

— А как же улики? — спросил Фейн.

— Это ведь убийство. Хейли убили. Допустим, что Крофтон сошел с ума и повесился, но ведь Хейли… Или вы считаете, что и она могла…

— Нет, конечно, нет, — ответил Голдман. — Убийца на свободе, но ведь тела начнут разлагаться.

— Мы можем оба тела поместить в холодильник, — сказал Альбертон, — я видел такой недалеко от шестого отсека. Понизим там температуру.

— Хорошо, — подтвердил Фейн.

Тело отнесли в шестой сектор и положили рядом с телом Хейли. Фейн, раскрыв широко глаза, смотрел на трупы, он словно пытался найти ответ на вопрос: кто их убил.

— Если не считать крови на теле, то они выглядят как живые, — сказал Фейн.

Альбертон подошел к трупу Крофтона и похлопал по его груди.

— Этот парень, мог быть прекрасным мастером по приготовлению коктейлей, но… — он услышал какой-то странный перетирающийся звук, раздававшийся из-под одежды покойного. — Что это?

— Вы что-то обнаружили? — спросил Фейн.

Голдман подошел к трупу и расстегнул рубашку на груди.

— Я опасался этого, — внезапно подавленным голосом, наполненным тревогой, — сказал Голдман.

Он вытащил из-под одежды трупа белый лист бумаги.

— Этого не может быть, — буркнул Фейн.

Альбертон и Голдман внимательно осмотрели лист бумаги.

— Небольшое багровое пятнышко, здесь на углу листа, — сказал Альбертон.

— Правая ноздря Крофтона покрыта кровью, — сказал Голдман. — Возможно, у него перед смертью пошла кровь из носа. Этим объясняется появление крови на стене, в его комнате и на этом листе. Ее не так много. Потом он повесился.

— Но ведь, что-то его заставило это сделать, — сказал Фейн. — А этот лист, он вам ничего не говорит?

— Такой же лист мы обнаружили на теле Хейли, — сказал Голдман.

— Пусть эти листы хранятся у вас, — сказал Фейн. — Это Альбертон доказательство и улики.

— Я дам вам небольшую папку, — сказал Голдман, — в ней можно хранить бумагу.

— Как врач, что вы можете сказать о Крофтоне? — спросил Альбертон.

— Я могу лишь предположить, что его рассудок помутился.

— Сумасшедший? — невольно выговорил Фейн.

— Да, но, что это вызвало, я пока не решаюсь предполагать, — добавил Голдман, — разве что, последние события могли это вызвать, но я в этом не уверен. Все мы напуганы, но ведь мы не убиваем себя из-за этого. А этот лист бумаги лишь свидетельствует о том, что это второе жестокое убийство.