Глава 3. Таджия


Деревня Красных Буйволов была намного скромнее, чем Вольфград. Да что там говорить, селение Зелёных Скорпионов побогаче будет. Впрочем, Буйволов это нисколько не заботило — жизнь у них кипела как котелок на костре.

Ариф спешился и повёл меня по деревне, с гордостью показывая местные красоты.

Низенькие хижины из прутьев, соломенные крыши. Дети, бегающие по улицам, и практически сразу облепившие меня со всех сторон. Кажется, тут были и первушники, и зверята.

В меня тыкали пальцами, голосили на разный лад. В сравнение с темнокожими аборигенами, я тут был почти снежного цвета. Ладно хоть во время скитаний по Жёлтому у меня лицо загорело, а то вообще бы удивились.

Под доспехами было жарко, но раздеваться, как местные, я пока не спешил. Здесь воины в основном носили холщовые короткие штаны, да ещё обматывали тело ремнями.

— Это моя хижина, — довольно произнёс Амир, показываю на одну, — Заметил, какая работа?

Я из уважения кивнул, хотя как по мне, все они были одинаковые и на вид совершенно ненадёжные. Если будет драка, через такие можно будет бегать, прошибая насквозь.

У Буйволов в деревне тоже был тотемный столб на площади, сверху украшенный рогами особо крупного быка. Разглядывая родовые узоры, я подметил, что в их племени появлялись и звери шестой ступени.

— У вас был и шестой рог? — чуть удивлённо спросил я.

Самир сзади выпалил:

— О, да! И скоро будет ещё один!

Ариф нахмурился и повернулся:

— Самир, не гневи Небо.

— А чего? Оно мне само и отмерит…

Старший Буйвол только закатил глаза:

— Ну и что делать с этой молодёжью? Ещё Пещера Правды по ночам снится, а он уже в шестые рога метит.

Я про себя подметил, что у этих зверей, как и у Скорпионов, посвящение проходят тоже в пещере.

— Великий Карающий Рог тоже был когда-то третьей ступени, — оправдался Самир.

Я не успел дослушать их спор, как мы вышли к особо нарядной хижине. Не больше, чем остальные, но и стены будто поновее, и солома посвежее. Над входом были развешаны перья тропических птиц, а прикрывающая проём штора, кажется, была сделана из клыков каких-то хищников.

— Вождь ждёт тебя, — Ариф сказал уже чуть тише, — Оставь копьё у входа.

Я оглянулся. Кажется, позади собралось половина деревни, чтобы поглазеть на пришельца.

На горизонте белели вершины Проклятых Гор. Опять я рядом с ними, и что-то подсказывало, что придётся туда идти ещё раз.

— Ты волнуешься, чужеземец, понимаю. Но сразу скажу тебе, Таджия очень мудра, и кажется, иногда само Небо говорит с нами через неё.

Я не стал улыбаться, чтобы не обидеть. Ну и отлично, что Небо, а то со мной и Бездна говорила через зверей. Хорошего мало. Но прозвучавшее женское имя меня удивило. Этой стаей правила женщина.

Ну, сколько я уже видел этих вождей? Поэтому, особо не волнуясь, я поставил копьё и постучал пальцем по особо крепкой жерди у входа.

— Войди, Белый Волк, — прозвучал звонкий, полный энергии, но уже немолодой голос.

* * *

Внутри освещения не было, и свет пробивался сквозь щели в стенах, хоть прутья и пытались плотно подогнать. В воздухе висела дымка, и, принюхавшись, я ощутил запах каких-то пряных благовоний.

Без ангела моей стихии воздуха хватало лишь на то, чтоб дыхание подольше задерживать. Что я сразу и сделал — лёгкая дымка вскружила голову, ощущался какой-то наркотический эффект.

— Ты осторожен, зверь.

— Приходится, — я встал посередине, старательно сдерживая свою силу.

Невежливо будет сразу просветить насквозь моего собеседника, я для неё всего лишь зверь третьей ступени.

Таджия сидела в дальней от входа части хижины, её почти не было заметно в сумраке за дымовой завесой. Но вот мелькнула рука с длинной курительной трубкой в пальцах, зверица шумно затянулась, и внезапно вся дымка унеслась к ней, всосавшись обратно в трубку. Словно плёнку назад промотали.

Вождь Красных Буйволов чем-то напоминала шамана. Чёрная смоляная кожа и белые, чуть ли не светящиеся в сумраке белки глаз. Вышитый расписной платок на голове, из-под которой пробивались седые волосы.

Она провела пальцами, поправляя локон, и мелькнули гроздья драгоценных камней на пальцах. Блеснули жемчужные бусы, висящие на большой голой груди.

Таджия была в роскошной блинной юбке и нисколько не стеснялась своего топлесс. Тёмная кожа и сумерки в хижине не позволяли ничего рассмотреть, оставалось только ловить неверные отблески.

Несмотря на седые волосы, я не увидел старости на лице зверицы. Её внешность была такой, что не сразу определишь, сколько лет. Так бывает, увидишь женщину, и точно знаешь, что не молодая.

— Сядь, Белый Волк, — рука с трубкой указала на холщовые циновки в центре.

Вокруг них чуть дымились тлеющие палочки, и Таджия поймала мой сомневающийся взгляд.

— Здесь ничто не навредит тебе, зверь, если ты не отмечен Бездной. Впрочем…

Она сама с лёгкой тревогой посмотрела, как рядом со мной стал потрескивать дымок от одной из палочек. Словно бенгальские огни заискрили возле моего пояса.

Таджия чуть привстала на коленях, трубка в её руках нервно дёрнулась:

— Не понимаю, зверь, я не вижу метки Тенебры, но курения чуют её.

Я вытащил кинжал с пентаграммой, который стащил ещё во время битвы с обезумевшей армией Жёлтого Приора, со смазанной пентаграммой на клинке. Дым от курительных палочек вдруг завихрился вокруг лезвия, сразу же засветился и затрещал.

— На этом клинке кровь демона, — честно сказал я, вспомнив о Белиаре.

Таджия облегчённо уселась обратно.

— Теперь ясно, — и трубка снова требовательно указала, — Садись.

Я взгромоздился в позе лотоса, и мы так сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Никаких эманаций магии я не чуял, хотя в горле уже покалывало от задымлённого воздуха.

Сам я не рисковал использовать стихии, но в таких сумерках так и подмывало «прощупать» полуголую зверицу всеми сканерами.

— Странный зверь, — наконец, сказала Таджия, — Я не встречала таких.

Она затянулась.

— Позвольте посмотреть меру, мастер, — нетерпеливо сказал я.

Лёгкий кивок головы, и мне открылась её пятая ступень. Сильное владение стихиями воздуха и огня, и очень развитая сила духа. На самом деле это была невероятно сильная зверица.

А задумчивый, подёрнутый дурманом взгляд Таджии так и блуждал по хижине вслед за поднимающимся дымом. Она читала его будто книгу, потому что трубка так и подёргивалась, словно зверица перелистывала незримые страницы и сбрасывала мусор, мешающий смотреть.

Такой магии я ещё не встречал, и меня кольнула лёгкая тревога. Что-то мне подсказывало, что эту зверицу обмануть будет сложно.

— Расскажи, зверь.

Я не стал задавать глупых вопросов и сразу перешёл к сути. Прозвучала та же история, которую рассказал Арифу с его отрядом.

Прецептор, Бездна, Синий и Жёлтый Приоры. Совет приоров под Красной Столицей, где случилась резня. И смерть Оранжевого Приора на этом совете.

Таджия вздрогнула и издала страдальческий стон:

— О, Небо, за что такое великое горе?!

Резкий её крик меня слегка напугал, но внутрь никто не ворвался, да и зверица успокоилась, опять приняла задумчивый, слегка пьяный вид.

— Дальше.

— Ну, это всё, — я пожал плечами.

— Дым… Дым говорит, — Таджия протянула руку, и стала что-то писать передо мной концом трубки, — Ты знаешь о делах небесных.

— Хм, — я замялся.

О боге Каэле я предпочитал не распространяться, тем более звери зачастую и не знали его имени. Для них Небо — это просто Небо. А кто там его населяет, им и дела нет.

Осторожно, боясь излишней реакции, я всё же поведал о том, что на Небе теперь восседает другой бог. Но Таджия была совершенно спокойна, она лишь коснулась лба двумя пальцами, а потом махнула трубкой, подгоняя побольше дыма вверх. Словно укрывала себя зонтом.

Задумчиво она сказала:

— Какая разница, кто поджигает дрова, если дым один и тот же? Законы Неба это не отменяет.

Я поджал губы. Не слишком ли наивные слова? Впрочем, можно и поддержать умную беседу.

— Прости, мастер, но шальная рука может и весь лес сжечь.

Её глаза заинтересованно блеснули, зверица усмехнулась:

— Складно говоришь, зверь. Я знаю воинов своего племени, у нас животные иногда умнее мычат.

Мне пришлось промолчать, обсуждать внутренние отношения в их стае я не собирался.

— Дальше.

— Что дальше? Я всё сказал, — развёл я руками.

— Зачем ты убил Жёлтого Приора?

Настала моя очередь вздрогнуть.

— Он это заслужил, — хмуро ответил я.

Таджия часто закивала, а потом чуть ли не задрожала всем телом, отчего её грудь запрыгала ходуном. Дым, сгустившийся над ней, опускался, огибая смоляное тело прозрачной спиралью. Совсем как моя энергия земли, когда я управляю ей.

Я заворожённо наблюдал за шаманской пляской, как вдруг в мою сторону снова уткнулась трубка:

— Теперь слушай ты, зверь.

Удивительно, но эту шаманку нисколько не удивил факт, что зверь убил приора.

Таджия стала рассказывать о жизни в своих землях, хотя кое-что я уже знал. Например, про то, что Оранжевого Приора звали Рэджин, и что у него есть два сына.

Сидят они, оказывается, по разным краям Сапфировой столицы, каждый в своём замке, и дружбы между двумя наследниками трона не водится.

В западной части города тепло, а восточную уже обдувает Ледяное Дыхание. Таджия обмолвилась, что из-за погоды две части Оранжевого Приората: это совершенно разные миры. И звери зачастую не могут понять, какие проблемы гложут их соседей: ведь одни изнывают от жары, другие от холода.

Так повелось издревле, и короткие стычки между соседями в истории приората — не редкость. Войны возникали по любой мелочи, ведь делить соседям было особо нечего, а дружить они причины не видели. Звери из Пекла особо не хотели лезть в морозные долины, а воины Сквозняка, пройдясь по изнуряющей жаре, быстро понимали, что этот климат не для них.

Потом следовало короткое перемирие, или же прибывали войска приора, чтобы поглубже насадить в умы зверей закон, что они все жители одного приората.

Но уж слишком велика была разница между землями. И, слушая вождя, я понял: это примерно, как если бы африканское племя жило по соседству с глухим северным народом.

— Там, у них, говорят, ходят огромные белые медведи. И в реку не нырнёшь, не поработав сначала топором, — вещала Таджия, — Наши воины говорят, сколько не одевайся, а Ледяное Дыхание всё равно заставляет спать.

К счастью, приор Рэджин действительно обладал талантом если не объединять, то хотя бы не ссорить Пекло и Сквозняк. Именно поэтому он отдал их сыновьям, и старался, чтобы будущие правители прониклись каждый своим миром.

Рэджин надеялся, что родственные узы послужат крепкой связью не только между братьями, но и между частями приората.

— Между нами действительно давно не было грызни, — подытожила Таджия, но грустно добавила, — Вот только раньше в столице восседал великий господин Рэджин, и он одинаково любил всех нас.

Я сразу понял, что зверица закончила свой рассказ.

— Где же я могу найти этого вашего наместника Райнера, мастер? Он правит вами?

— Зачем тебе наш господин?

— Ну, я же говорил о войне. Скоро она придёт к вам.

Таджия задумчиво склонила голову:

— Она уже пришла.

Я нервно усмехнулся, раздумывая о том, что копьё оставил снаружи.

— К нам часто прибывают посланцы из столицы, — поспешила успокоить меня шаманка, — И иногда дым искрит вокруг них. Небо предупреждает, что дела там нечисты.

Стало ясно, что ересь проникла и в Оранжевый приорат. Впрочем, ничего удивительного, оставалось лишь разобраться, насколько глубоко. Отдельные заговорщики, или уже вся столица?

Но поразило меня совсем другое:

— Так ты тоже говоришь с Небом? Ты — оракул? — я слегка удивился.

— А разве могу я вести за собой зверей, не чувствуя небесной поддержки?

— Но ведь… — я растерялся, — Ариф сказал, что…

Я вспомнил слова Буйвола о том, что оракулов у них нет. И то всё ради того, чтобы ересь не проникла в умы зверей.

— Ариф знает то, что ему отмеряно, — Таджия улыбнулась, — Все мы скрываем что-то, ведь так?

Она чуть прищурилась, и я понял, что дым тут всё-таки не простой.

— Но это же твой народ.

— Не суди по мере своей, Небо каждому своё отмерит, — строго сказала Таджия, — Да, я оракул, но ради безопасности я общаюсь через дым.

И она повела трубкой, разгоняя всполохи.

— Я ждала твоего прихода, Белый Волк. Дым говорит, что тебе суждено сожрать и эти земли.

Эти слова заставили меня напрячься, выпуская стихии.

— В моих планах не было сражаться с вами, — хмуро сказал я.

— Так это дым тоже сказал, — Таджия засмеялась, и я расслабился, — Если слушать каждое видение, что приходит, так и зарождается ересь. Нужно думать головой.

Она, наконец, встала, едва не коснувшись макушкой соломенного потолка.

— Белый Волк, позволь предупредить…

И вождь рассказала о том, что моё появление в приорате не будет встречено с радостью. Оказалось, что пока приор Рэджин для всех жив, его сыновья существуют мирно. Но едва окажется, что пришла пора кому-то заявлять права на трон, то в столице разразится война.

Зверица склонилась, взяла сложенную у стены накидку, и набросила на плечи, как пончо. Накидка, связанная из белой пушистой шерсти, будто светилась в сумраке.

— Так. И что мне делать? — растерянно вырвалось у меня, — Я пришёл, чтобы предупредить вас.

Таджия прошла мимо, мягко коснулась моего плеча:

— Белый Волк. Райнер, наш наместник, с радостью пошлёт на войну своего брата, Левина и воинов Сквозняка. А те в свою очередь скажут, что это должны делать мы, Пекло.

Зверица двинулась к выходу, и я встал, пошёл вслед за ней.

— А не может ли быть так, что каждый из братьев будет рваться отомстить за отца? — последовал мой вопрос.

Таджия остановилась, чуть смущённая моей версией, задумчиво коснулась трубкой лба. Потом свела зрачки, рассматривая дым, и тут же рассмеялась:

— Небо говорит, что каждый из братьев мечтает, чтобы так сделал другой.

Я только вздохнул.

Мы вышли на улицу. Жители уже разошлись, дети копошились на площади у тотема. И никто их не гонял, не запрещал играть рядом со священным столбом.

Ариф с парой воинов стояли неподалёку, и сразу двинулись к нам, но вождь махнула ладонью. Буйволы послушно остановились, не стали подходить.

— Белый Волк, тебе решать эту проблему, — разглядывая далёкие Проклятые Горы, сказала Таджия.

— Но ты же знаешь, что я пришёл помочь. И что грызня братьев — это нулячья возня в сравнении с той войной, что придёт сюда.

— Знаю. Ариф рассказывал о безумии зверей в Жёлтых землях. Но что можем мы, звери?

— Мастер, ты сама говоришь, что в столице у вас уже есть меченые. И вы видели, что делают метки со зверями. Надо рассказывать, надо донести до всех стай.

Вождь молчала, а я, радуясь красноречию, продолжал давить:

— Если Буйволы, Слоны, все вы соберётесь, пойдёте к столице. Люди послушают вас, и наместникам придётся разбираться.

— Наше дело малое, звериное, — неожиданно ответила Таджия.

Я чуть не завыл от досады. Да чтоб их, какие же тугие и непробиваемые! А ведь эта шаманка казалась такой мудрой, мне чудилось, что она насквозь меня видит со всеми моими частицами Абсолюта.

— Вы не можете просто сидеть и ждать, когда к вам придут проповедники Бездны, да ещё и по воле наместника, — хмуро сказал я.

— Небо поможет нам, дым узрит обман.

— Да уже узрел, — возмутился я, — И что вы сделали? Убили гонца с меткой?

Таджия даже чуть испугалась:

— Как смеешь, зверь, такое произносить?

Я понял, что на улице дышалось гораздо лучше. Голова работала яснее, и не только у меня. Там, в хижине, она даже не удивилась, когда узнала, что я убил Жёлтого приора. А тут смотри, опять пустилась в звериные суеверия.

— Да, ну дерьмо нулячье, — процедил я сквозь зубы.

Она поморщилась. Видимо, при вожде звери старались не ругаться.

— Прости, мастер. Но мне придётся показать вам мою силу… — я покосился на копьё, прислонённое к стене.

Если попробовать призвать опять Зов Белого Волка, и надавить на зверей волей вождя. Чтобы они пошли за мной, как за великим пророком, или кто там ещё был в предсказаниях оракула?

— Силу твою я вижу, — вздохнула Таджия, — Но объединит ли она? Если наместник услышит о том, что новый вождь ведёт зверей к столице, что он подумает?

Я потёр подбородок. А ведь я ещё не пробовал направлять волю зверей против их правителей. Нет, под Каудградом я уже толкал пламенные речи, но там звери сами уже не желали служить Жёлтому приору. И на это их сподвигли десятилетия тяжкой жизни.

Да и то, там удалось убедить, что служба Хорасу не нарушает законов Неба.

А здесь все вроде как благоволят погибшему приору Рэджину, а значит, и власти его наместника Райнера. А тут я пришёл из пустыни, и начал смуту наводить.

Да и нужен ли этот бунт? Вдруг Райнер чист, и такой же душка, как и Зигфрид? А я вместо того, чтобы поговорить по душам, зайду в столицу с ноги.

Думай, Марк, думай. Подсказчиков нет, и даже мудрая на первый взгляд Таджия всего лишь вождь, которая в первую очередь заботится о благе своего племени.

— Говорят, — осторожно произнесла зверица, — Что приор Рэджин перед поездкой оставил слово.

— Слово? — только и вырвалось у меня, я непроизвольно коснулся груди, где за пазухой покоилась табличка Каэля.

Опять запечатанные слова. В Инфериоре без этого, судя по всему, никуда.

— Да, слово приора. На случай его смерти, чтобы оракулы могли узнать у Неба, кто наречённый наследник.

Я растерянно спросил:

— Так в чём проблема, мастер? Почему не узнать?

Таджия мельком подняла глаза наверх, коснулась пальцами лба, и её действия повторили Ариф с Буйволами. Пришлось и мне, чтобы проявить уважение.

— Так лишь говорят. Но Небо никакого слова не видит.


Загрузка...