Между стенами

К тому же, времени уже не оставалось. Нужно заглянуть к Пяти, пока Зеро не знает, чем я занимаюсь, а потом метнуться до дома Блэкпойнта, чтобы со спокойной совестью сказать, что искала галстук.

— Я к тебе ещё вернусь, — прищурившись на шкаф, сказала я и чуть громче добавила, — а если это вы, детишки, балуетесь, то скажу Дэниелу вас больше не подкармливать.

Всё же хорошо, что они бегали в основном на верхних этажах, портили жизнь людоволкам, но на глаза им не попадались. Те не особо парились и частенько разгуливали по первому этажу в волчьем обличии. Дэниел следил за тем, чтобы в других частях дома они были только в человеческом — и на том спасибо.

Оставила тень и поспешила к Пяти. Сквозь чуть приоткрытую входную дверь увидела, что лепрекон стоит на середине кухни и раздражённо постукивает протезом по полу. Заслышав мои шаги, он обернулся с хищной ухмылкой.

— А вот и ты! Значит фитюлька сработала?

— Ага, — протянула я и огляделась. По всему кухонному столу и островку разбросаны копии с красной флешки. Между мятыми бумажками затесались несколько ручек. Ну и бардак. — Эм, фитюлька сработала как надо.

— Тут есть кое-что, — переворачивая бумажки забормотал он. — Ты должна мне об этом рассказать.

Пригляделась к бумажкам повнимательнее. Я уже мельком просмотрела почти все документы, но ничего не поняла. А вот сейчас надписи на одной из них показались слишком уж знакомыми.

— Погодь, — нахмурилась я, — вот эта… Знакомый адрес.

Заглянуть мне через плечо Пять не мог, поэтому он подлез под мою руку. Его борода щекотала кожу.

— А, это. Не, она меня сейчас не интересует. Это всего лишь один адрес среди других — очевидно, что важен только первый. Он вписывается в паттерн, а остальными можно пренебречь.

— Да ну? — протянула я. — Ну, не знаю.

Если он и не вписывался в схему Пяти, он точно вписывался в другую.

Потому что это был адрес Морганы.

— Оу, — начала я. — А почему эта куча адресов на одной странице? Они даже не в алфавитном порядке.

— Зависит от системы, — ответил Пять. — Если данные вводились блоком, то при поиске одного получишь весь блок. Немного как с бумажными: на странице с искомым адресом будут и остальные, организованные согласно первоначальной логике ввода. А при системе одинарной записи при поиске придётся самому задавать конкретный набор параметров.

— Можно подумать, — буркнула я.

— Говорил же, — повернул голову Пять, — мне консоль нужна.

Похоже, его действительно угнетало незнание вещей, которые знать невозможно, поэтому поспешно сказала:

— Неважно. Попробую узнать другими способами. Может спрошу кого, если вопрос мне по карману. Скорее всего, как ты и говоришь, это не важно.

— Он ткнул пальцем в первую строчку:

— Тогда скажи, почему этот так важен?

— Ага, — сказала я, — это мой адрес.

— Ну, в принципе пригодится, — ответил он, — и ведь не могла раньше сказать? Да позеленей твоё золото! Мне параметры нужны!

— Не думала, что это важно, — ответила я. И зачем Атиласу это вообще искать? Он и так прекрасно знает, где я живу. И ведь он знает об этом не первый день, значит, адрес вывалился, когда он искал что-то другое — как говорил Пять, всё зависит от параметров. — Адрес-то мой, но…

Стуча деревянной ногой по плиткам пола, он обошёл стол и кинул мне маркер.

— Подчеркни всё, что связано с тобой.

Я уставилась на него.

— Со мной? Думаешь, это поможет?

Я знала, что кое-какие бумаги косвенно касаются меня, но не думала, что это поможет разобраться во всём этом безобразии. Уж очень многие документы ко мне не имеют никакого отношения.

— Конечно! Это же всё информация. А если мои подозрения верны… а, не важно. Отмечай давай.

— Что ты мне показать хотел? — крутя маркер, спросила я. — Сейчас не могу: нужно вернуться домой, пока Зеро не начал меня искать.

— Ладно, — сказал он. — Но сначала глянь вот на это и скажи, почему оно тут.

Взяла у него половинку листа бумаги и уставилась на чёрно-белую фотографию девочки-подростка. Практически белые волосы, хотя в жизни ближе к цвету платины, а глаза, которые казались тёмными пятнами на лице, на самом деле были карими.

— Это моя мама, — хрипло проговорила я. До этого не видела фотки среди бумаг, иначе оставила бы себе. — Это, эм… её фотография на права.

— Права, говоришь? На что?

— На вождение машины, — ответила я. — Ну, которые ездят и бибикают…

— Знаю я что такое машина, — проворчал он.

— То-то ты в тот раз вцепился в мою руку, а потом попытался по ноге мне на плечи забраться, когда подумал, что она тебя сожрать собирается, — мой голос становился всё более хриплым. Ничего не могла с этим поделать. Да и со жгучей влагой в глазах тоже.

— Да не… почему ты плачешь? Прекрати. Позеленей твоё золото, ребёнок, извини, не хотел… просто ещё чаю не пил, вот и несу не пойми что.

— Да ты тут ни при чём, — я промокнула глаза рукавом футболки. — Просто не ожидала. У нас фотографий никогда не было, так что давно маму не видела.

— Это правильно, — согласился Пять. — Особенно чтобы их в человеческом интернете не было. От бумажных-то одни проблемы: кто знает, что с помощью такой картинки и лепрекона могут отрыть Запредельные.

— Понятия не имею, что это значит.

— Значит, родители твои были преступниками, либо скрывались, — резко ответил Пять. — Всегда знал, что с тобой что-то не так.

— Не были они преступниками! — возмутилась я. — И не скрывались мы! С чего бы? Мы ничего плохого не совершили!

— Скрываются не только те, кто нарушил закон, — сказал он. — Позеленей твоё золото, ребёнок, разве не помнишь, как со мной было?

— Но это не значит, что мои родители были мутными! — возмутилась я. И тут из глубин памяти стали быстро всплывать настораживающие картинки: обалдевшее лицо друга, когда он узнал, что к девяти годам я переезжала десять раз; мальчик из соседнего дома, который отказывался со мной играть и даже в мою сторону смотреть не хотел, потому что считал меня маленьким приведением; а вот я расспрашиваю маму и папу о детях из телевизора, которые ходили в школу, а их родители работали в офисах. Наконец папа спокойно, но твёрдо говорит: «Мы не оставляем за собой таких следов. Мы живём в настоящем», когда десятилетняя я упрашивала его купить мне только что появившийся в магазинах фотоаппарат, похожий на полароид.

Ничего странного. Кто сказал, что все должны жить одинаково, просто мы немного отличались от нормальных, скучных людей. Да и путешествовать по родной стране — тоже круто. Смысл всё время торчать на одном месте?

Только если подумать, не часто мы куда-нибудь выбирались: разве что иногда выезжали загород, но никогда не бродили по городу среди людей. Но всё равно это не значит, что мы скрывались или жили как-то неправильно.

— Только не говори, будто сама об этом не думала, — сказал он. — Да золото твоё побери, ребёнок, ты должна была заметить, что в какой-то момент жизнь изменилась!

— Жизнь не менялась! — бросила я. — Всё всегда было как надо, а потом их убили! Они не делали ничего странного и не заслуживали этого!

— И что, неужели ты везде жила в норках, как та комнатка, про которую рассказывала?

Я уставилась на него. Рассказала про комнатку только потому, что к слову пришлось, да и нравился он мне. Даже подумать не могла, что это мне боком выйдет.

— Всегда любила забираться в укромные места. Там было безопасно!

Уголки его губ чуть приподнялись, но улыбка вышла грустной.

— Безопасно от кого, ребёнок?

— Пора мне, — оборвала я. Развернулась и, сжимая мамину фотку, пошла к двери. За спиной слышалось бормотание и обеспокоенное постукивание деревянной ноги, но, к счастью, Пять меня не провожал.

Бред. Выслушивать от пройдохи лепрекона Запредельного о том, будто я ненормальная! По крайней мере, когда об этом говорила Моргана, она судила с человеческой точки зрения, а Пять о людях ничегошеньки не знает. До него вообще только недавно дошло, что мы не чуть более умный вид коров.

Моргана, ага. Вспомнила адрес на бумажке и как-то протрезвела. Если отбросить суждения Пяти о моих родителях и том, как мы жили, то вопросов во всей этой истории становилось только больше.

Вот бы узнать, какую игру ведёт Атилас. Зачем ему понадобились её права? Если он и пытался сделать то, на что намекал Пять, то ничего не вышло бы, мама-то мертва, на другом конце следа всё равно никого нет. Ещё хотелось понять, что ещё объединяет нас с Морганой — у обеих кошмары, а теперь вот наши адреса оказались на одной странице чьей-то адресной книги. Эти параметры установил Атилас или тот, кто изначально ввёл адреса?

Узнать бы, кто изначально ввёл данные в полицейскую базу, тогда бы я сильно приблизилась к ответам на многие вопросы. А знает ли Атилас, что ищет и ответит ли на мои вопросы?

Ну да, родители Морганы живы, а мои мертвы, но это ж не значит, что мне мерещатся связи там, где их нет. Просто пока что мне известны не все кусочки этого паззла.

Решение не обнаружилось даже когда подошла к дому Блэкпойнта, зато это остановило меня от муторного погружения в старые воспоминания. Они бы неизбежно привели меня к одному, особо неприятному, а сталкиваться с тем воспоминанием не сильно хотелось. Появился замечательный повод отвлечься: надо вспомнить, где в последний раз видела дурацкий Джин Ёнов галстук.

Комната охраны? Не. В последний раз видела его, когда он скакал по лестнице наверх.

Поднимаясь наверх, время от времени свистела, будто он прискачет как собачка. Вместо того, чтобы обойти все комнаты, почему-то зашла в игровую.

— Капец, ну и бедлам, — пробормотала я под нос. По спине пробегал холодок, старалась не ёжиться — наверное это потому, что рядом нет никого из психов, и я тут совсем одна. Уф, как же неуютно. — Да, они тут действительно что-то искали.

Пора завязывать разговаривать с самой собой.

Аккуратно обходила валяющиеся на полу коробки от игр и другое барахло и хмурилась. Запредельные и золотой фейри по очереди знатно тут всё разнесли, но что-то было не так. Ещё бы понять что.

Занятая размышлениями, обошла стол и немного покопалась в валяющихся вещах. Собственно, их уже просматривала группа Запредельных, а потом и золотой, но они ни на чём особо не задерживались и просто бросали предметы обратно.

С золотым всё более-менее понятно — хотел впутать Зеро в расследование под надзором своего лейтенанта, чтобы убедиться в том, что Блэкпойнта точно убрали и что он не прячется в каком-нибудь укромном уголке, но вот группа Запредельных действовала на удивление бездарно. Блэкпойнт недостаточно важен, чтобы устраивать за ним погоню, либо они заметили намёк, который проморгали мы? А что, если я машинально взяла дневник Блэкпойнта, они поступили так, как действовал бы на их месте Атилас. Если Блэкпойнта кокнули за пять минут, когда камеры вырубились, а они показались просто чтобы сбить со следа неизвестных возможных наблюдателей, то искать особо и не нужно. Они и так бы знали, где он.

Если им интересовались Силовики и Семья, Вышестоящие тоже за ним приглядывают. Несложно предположить, что и другим Запредельным он может понадобиться. А если наш золотой олух заявлялся сюда потому, что подозревал о заварушке, должно было произойти нечто, что его на эту мысль натолкнуло. Может кто-то в нужное время дал лицу или лицам верную подсказочку?

Перевернула дневник, и из него на стол вывалилась визитка. Что за нафиг? Неужто он налепил на страницы визитки? Вернулась к особенно плотным из них и действительно: на каждой странице было налеплено около четырёх карточек, а вывалившаяся как раз находилась между ними. Просмотрела налепленные и ухмыльнулась, затем взяла визитку со стола и заулыбалась ещё шире. Заложила эти страницы визиткой, хотя их и так найти легко, и сунула дневник под мышку.

Вот и причина, по которой я сегодня уходила из дома! Отличный трофей.

Включила компьютер Блэкпойнта. Особо ничего не ожидала: будет странно, если он не потребует пароль. Если же действительно его не окажется, то это ловушка. Но мне на это плевать. Хотела просто быстренько проверить парочку адресов с визиток в интернете, а самое страшное, что он может сделать — расплавить комп. Ну и ладно. В конце концов, я всё равно из него ничего не вытяну, а если даже смогла бы Моргана, к ней я бы его всё равно не упёрла.

И уже через десять секунд появился запрос. Только не обычный.

На экране было написано:

«Ты человек?»

— Отстой! — сказала я и напечатала «да» в поле.

Докажи.

— Ну офигеть! — изумилась я. — Тебе что, анализ крови сдать?

Напечатала:

«Сначала ты. В чём суть жизни, вселенной и всего остального?»

«Ладно, — ответил компьютер, — победила. 42. Тебе нельзя тут долго оставаться, сюда скоро придут».

«Кто придёт?»

«Неважно. Возьми игру в ярко-оранжевой коробке. Она под дневником».

Я на мгновение замешкалась, и комп поторопил:

«Быстрее, тут небезопасно,» — после чего вырубился.

— Ладно, ладно, — буркнула я и взяла оранжевую коробку. Она оказалась лёгкой, поэтому открыла её. Внутри лежала бумажка с кодом для скачивания, а не диск, — странно это всё.

Не удержалась и, несмотря на увещевания компьютера, огляделась. На мгновение по спине пробежал холодок, и послышался голос:

— Mwoh hae?

Уф, чуть до потолка не подпрыгнула.

— Да чтоб тебя, — с нажимом выдавила я, — ты что, в гроб меня вогнать хочешь?

Он ухмыльнулся и обошёл меня.

— Что ты здесь делаешь? Хайион места себе не находит, потому что тебя нет дома.

— Надо было сделать кой-чего. О, ты же по мелочам загоняешься, почему комната выглядит иначе?

Он повёл бровью.

— Иначе чем что?

— Ну, не знаю. Может запись с камер?

— Ах это, — даже не удивился он, нагнулся за коробкой с игрой и помахал ею перед моим лицом. — Одна из них пропала. Была вон на той стене, в рамке.

И ведь прав, чтоб его.

— Чего раньше молчал?

Он пожал плечами:

— Дом открыт. Люди могут входить и выходить, а может с ней что-то сделали Запредельные. Думаешь это важно?

— Не знаю, — повторила я. — Ну, не знаю. Может, запись с камер может быть, но скорее всего нет. Но всё равно воспользуюсь методом детектива Туату, просмотрю записи и найду момент, когда комната изменилась.

— Да, — сказал Джин Ён, — а сейчас домой.

Видимо, они все подозревали, что я занималась чем-то не тем, потому что первым делом Атилас сказал:

— Тебя долго не было Пэт. Прав ли я, думая, что всё это время ты искала принадлежавший Джин Ёну, эм… галстук?

— Неа, — помахала я присвоенной записной книжкой. — Зато дневничок вот стырила.

Атилас посмотрел на трофей:

— Как любопытно!

— И не говори! — согласилась я. — Зуб даю, что расписания и другие важные записи хранятся на его компьютере. Не странно ли, что он и дневник вёл?

После короткой паузы Зеро проговорил:

— Хорошая работа, Пэт. Что там?

— Ничего особенного, — ответила я. Пока шли с Джин Ёном, проверила несколько адресов в телефоне и ещё больше обрадовалась, что нашла дневник. — Около восьми визиток. Никаких пояснений.

Зеро едва заметно приподнял бровь. На его языке это означало «не очень полезно», но он всё же взял дневник и пролистал до страниц с карточками.

— Не много, — произнёс он, — все адреса местные, так что, если понадобится, разделим их между собой и проверим быстро.

— Ага, — ответила я, — но они все…

— Находятся в жилых районах, — Атилас взял одну визитку. — И осмелюсь предположить, что названия компаний…

— Не существуют, — сказала за него я. — И номера тоже. В базе идентификационных номеров предпринимателей их нет. А если компании и существуют, то не знаю, как они без номеров налоги платят. Правительство их в любом случае прикроет махом.

Джин Ён достал из книжки ещё одну визитку и помахал ей.

— А вот эта может вас заинтересовать, — заулыбалась я. Вместо названия компании было написано «Блэкпойнт». — Поэтому и прихватила дневник.

— Хорошая работа, Пэт, — повторил Зеро.

На сердечке потеплело, и я повела плечом:

— Наткнулась нечаянно вообще, — потом помахала в воздухе коробкой для игры. — А ещё компьютер сказал это забрать.

— Прошу прощения, Пэт? — сказал Атилас. — Мне показалось или ты сказала, что компьютер сказал тебе забрать её с собой?

— Агась.

— Поправь если ошибаюсь, но ведь это довольно странное поведение для компьютера.

— Ещё как, — согласилась я.

— Рад слышать. Так быть может объяснишь, почему решила последовать совету машины?

— Решила, что через него со мной Блэкпойнт говорил, — пояснила я. Ещё размышляла про вебкамеру Морганы. Доказательств никаких, но если он общался со мной через комп, то и тогда тоже мог быть он. — Там было что-то типа теста на то, человек ли я, но думаю это тоже был он. У него есть удалённый доступ к компьютеру, и он хотел, чтобы я забрала коробочку с собой.

Зеро с Атиласом переглянулись.

— В таком случае, господин, полагаю можно смело заключить, что он жив.

Зеро спросил:

— Знаешь, что делает игра?

— Понятия не имею! — призналась я. — Извиняйте. Но физического носителя в коробке нету, только код для скачивания игры.

— Расспроси подругу, прежде чем начнёшь играться с нашим компьютером, — сказал Зеро. — А ещё лучше, попроси Атиласа установить защитное заклинание перед тем, как начнёшь загрузку. Что ещё?

— Да всё, — ответила я. — У вас что? Обрадовался ли детектив новому телу?

— Был мужественен, как всегда, — Атилас задорно глянул на Зеро. — Однако, он несколько встревожился, когда узнал, что в ближайшее время рядом случится ещё одна смерть.

— Ты уже это говорил, — заметила я. — Неужели он настолько предсказуем?

— На этой стадии цикла да, — сказал Зеро. — Мы с Атиласом как раз определяли потенциальных жертв, исходя из их близости к месту предыдущего происшествия.

— И как успехи?

— Определили достаточно точно, — уверенно ответил он. — Ожидаем смерть следующей ночью в одном из пяти вероятных мест.

— А что отличает потенциальную жертву? — поинтересовалась я. — Вроде вы не могли понять, как убийца их выбирает?

— Мы и до сих пор не знаем, — сказал Атилас. — Просто есть определённые факторы, повышающие вероятность. Близость к месту предыдущего убийства, склонность к уединению, не общаться или сторониться соседей, и так далее.

— Выходит, ищем странного отшельника, который может быть и человеком и Запредельным в пределах мили от первого убийства? Не хочу показаться грубой, но уверена, что в этой части города таких точно больше пяти.

Глаза Зеро заискрились голубизной.

— Мы сузили поиск благодаря некоторым другим фактором, — сказал он. — И Пэт, чтобы ты знала, многие дома в этом районе либо пустуют, либо заняты матерями-одиночками, посещающими курсы дополнительного профессионального образования (TAFE), либо иностранными студентами.

— Ну, это всё объясняет, спасибочки, — сказала я. — Что, неужто наш убийца обходит стороной мамашек и студентов?

— Не в качестве правила, — пояснил Атилас. — Мы не думаем, что это предубеждение с его стороны. Просто те, за кем он охотится, не занимаются подобной деятельностью.

— Как же мы помешаем ему добраться до цели на этот раз, — поинтересовалась я. — Если точное место не известно?

— Именно для этого я и привлёк детектива. Он установит слежку за всеми возможными жертвами.

— Прям отличный способ отправить в мир иной его или его копов, — подметила я.

Так вот почему они хотели вернуть меня домой. Дело не в том, что я занималась чем-то не тем, просто они поняли, что убийца с большой вероятностью выйдет на дело сегодня или завтра ночью, и не хотели, чтобы мы нечаянно столкнулись.

— Я намекнул детективу, каких офицеров куда поставить, — сказал Атилас.

— Блин! Хочешь сказать, Запредельные есть и среди рядовых полицейских? Думала, мы разобрались с этим, когда выдавили Вышестоящих из полицейского участка.

— В основном, они независимы, — ответил Атилас. — Им нужно как-то зарабатывать на жизнь.

— У них чёрные карты? — вот почему мы так легко устроили Пять. Видимо навечно депортированных Запредельных больше, чем я думала. Может у них и сообщество в интернете есть.

— Некоторые да. Другие скорее беженцы. В любом случае, они знают о вещах, о которых обычный полицейский и не подозревает.

— И пара-тройка особенных талантов у них поди тоже есть, — подметила я.

— Именно так.

— Не выходи сегодня из дома, Пэт, — сказал Зеро.

Его холодные глаза смотрели на меня. Такой взгляд означал: подчиняйся или…

— Конечно, — ответила я. — Я ж не тупая. Хотелось бы дожить до девятнадцатилетия.

— Атилас с Джин Ёном останутся с тобой. Я же буду перемещаться между вероятными местами преступления.

— А разве они тебе не понадобятся?

— Все потенциальные места под контролем детектива, — коротко ответил он, — и мы не ожидаем убийство раньше третьей ночи. Скорее всего, он будет вынужден скорректировать планы, когда поймёт, что все жертвы охраняются.

— Вроде фишка слежки в том, чтобы самим оставаться незамеченными, — сказала я. — И что значит «скорректировать»?

— Ему придётся убивать не только изначальную жертву, но и наблюдателя, — объяснил Зеро. — На это ему потребуется больше времени. К тому же, нет никакой вероятности, что он его не обнаружит.

— А они знают, что сознательно идут на самоубийство? — обалдев спросила я.

— Вроде бы ты считала, что Запредельные должны приглядывать за людьми, — ласково поинтересовался Атилас.

— Нет, я считаю, что они не должны людей убивать, — ответила я. — А если они рискуют жизнями, то должны осознавать, что подставляются.

— Они знают, — сказал Зеро. Некоторое время он с непроницаемым видом смотрел на меня, а потом добавил, — видимо, некоторые Запредельные разделяют твои взгляды, Пэт.

— Ладно, — сказала я. Только вот когда узнала о таких Запредельных, на душе стало поганее. Одно дело радеть за то, чтобы Запредельные, которые изначально сильнее и быстрее нас, приглядывали за людьми или хотя бы их не убивали, а другое — знать, что Запредельные рискуют жизнью ради людей. — Постарайтесь, чтобы все выжили, ладно?

— Сделаем что сможем, Пэт, — заверил Атилас.

Глава 9

Зеро ушёл в десять, когда уже окончательно стемнело. Джин Ён вовсю расхаживал по гостиной и метал глазами молнии, а Атилас сидел в своём кресле с чашкой чая, положив ногу на ногу, и слегка покачивался, медитировал. Судя по всему, оба не очень обрадовались, что их оставили дома. Однако ни один не спорил. Удивительно, конечно, но я уже не в первый раз замечаю, что, когда дело заходит об убийце, они подчиняются Зеро беспрекословно. Остальное обсуждалось, а Джин Ён ещё и по-своему делал, но в этом случае они были паиньками.

Позвонила Моргане, проконсультировалась по загрузке игры, а потом позвала Атиласа, и он без вопросов пошёл наверх — видимо тоже со скуки помирал. Он окружил системный блок каким-то странным, сильным и липким заклинанием. Но оно дало мне сесть за стол и включить комп, а когда началась загрузка, стало более заметным и как-то крепче цеплялось за системник.

Сна вроде не было, поэтому проигнорировала всё более беспорядочное брожение Джин Ёна и предложение Атиласа пойти в мою комнату, и улеглась на диван в гостиной пялиться в потолок. Там, прям как в калейдоскопе, вовсю вертелся психоделический узор. Иногда дом устраивал это представление, в котором было и реальное и то, что только могло бы быть. В детстве думала, что это мои глаза шалят, а теперь знала, что развлекается-то сам дом.

Вырубилась, наблюдая за игрой альтернативной реальности на потолке, в которую идеально вписывался звук тихих, быстрых шагов Джин Ёна, а проснулась в полной темноте. С кресла Атиласа за мной наблюдала тень.

Я вскрикнула и чуть с дивана не грохнулась:

— Что за нафиг?

Фигура на кресле Атиласа его же голосом произнесла:

— Утихомирься, Пэт. Это всего лишь я.

Я села, дрожа от внезапного пробуждения. Нервы-то совсем расшалились: давно ж привыкла так вот просыпаться и видеть Атиласа в том же кресле. Чего дёргаться-то?

Огляделась. Беспокойное брожение пропало, в доме стояла полная тишина.

— А Джин Ён где?

— Поверь, не знаю, — ответил он. — Ушёл какое-то время назад. Я же, как видишь, не был в подобном возбуждённом состоянии.

— Может пошёл Зеро помогать? — предположила я и встала. Сон как рукой сняло, вряд ли я скоро опять засну. Вполне можно сварить кофе и ждать их возвращения.

— Вполне вероятно, — согласился он. — Будь добра, Пэт, не включай свет. Я только-только достиг некоторого покоя и не хотел бы терять это состояние.

— Ладненько, — я убрала руку от выключателя. Свет-то мне особо и не нужен: я бы и в темноте не потерялась, даже если бы не знала, где что, ведь в разных частях дома Между ощущалось по-разному. А уж кухню с её надтреснутой плиткой нашла бы и с завязанными глазами.

— Неужели стареешь? — я вышла в промежуток между гостиной и кухней. На пол падал лунный свет, будто специально, чтобы я не наступила на таракана или ещё дрянь какую. — Тебе обычно отдых не нужен.

В темноте раздался тихий смех.

— Сам задаюсь этим вопросом.

Вообще, на моей памяти настоящий отдых понадобился ему только однажды, после того как он умер, а потом убил неимоверное число Запредельных за то, что они убили его или заставляли его убивать меня. До сих пор так и не поняла.

— Ты ранен, что ли? — резко спросила я, а моя рука снова поползла к выключателю.

— Успокойся, Пэт, — спокойно проговорил он. — Я не ранен. Этой ночью я не делал ничего особенного, а если ты полагаешь, что я до сих пор восстанавливаюсь после последней встречи с миром За, то переживать не о чем. Мне лишь захотелось тишины и спокойствия.

— Ладно, но тебе явно следует подзарядиться, — из кухни ответила я и включила чайник, — в прошлый раз тебе, похоже, не хватило.

— Тронут твоей заботой.

Улыбнулась плиткам на стене. Вот же едкий старикашка. Плитки в ответ не улыбнулись, но они как-то поблёскивали, что им было обычно не свойственно.

— А дом-то немного возбуждён сегодня, — крикнула я в гостиную.

— Боюсь, поблизости что-то произошло, — ответил он. — Будь добра, приготовь мне чайник чая, раз ты там, Пэт. Чувствую, отдохнуть уже не получится. Пожалуй, приму ванну. Зеро, без сомнений, скоро вернётся.

Но первым объявился Джин Ён. Только Атилас встал с кресла, как через кухонную стену ввалился Джин Ён, с ног до головы покрытый кровью, отчего он не шагал, а прямо-таки скользил. Судя по зверскому взгляду, весело ему точно не было.

Он остановился на кафельном полу, чтобы не грохнуться, и я поинтересовалась:

— И что случилось? Опять в крови валялся?

Даже не ожидала, что крови будет так много, даже если учесть, что он искал трупы.

— Бомба, — холодно сказал он, яростно махнул руками, обрёл равновесие и шагнул во всё ещё тёмную гостиную.

— Офигеть блин! — я шагнула в сторону гостиной, а в груди ёкнуло. — Эта… кровь твоя? Думала… блин. Сядь что ли, чего стоишь-то? Кровь нужна?

— Труп взорвался, — отчеканил он, — теперь кровь повсюду, и других запахов я не ощущаю. Хайион отослал меня домой.

Он пересёк комнату: судя по звуку шагов, по ковру идти ему было легче, а откуда-то со стороны платяного шкафа прозвучал резкий голос Атиласа:

— Не садись в моё кресло, Джин Ён.

Собственно, мог бы и не напрягаться: Джин Ён был в том настроении, когда он делал именно то, что ему запрещали. Он с вызовом глянул в сторону Атиласа, сделал ещё пару-тройку шагов и плюхнулся на несчастное кресло. Послышался «хлюп».

— Аллё! — воскликнула я и подскочила к выключателю. — А ну прочь! Всё в крови своей изляпал!

Из ванной донёсся смех Атиласа, который не захотел связываться с раскапризничавшимся Джин Ёном. До гостиной долетали нотки аромата лаванды. Вот те на, если уж он решил принять аромаванну, значит, у него действительно лютая головная боль или что-то ещё.

Сощурилась на Джин Ёна:

— Отмывать, между прочим, мне.

— Нужно было сесть на наш диван?

— Хм, ну да, — убрать кровь с кожи чуточку легче, чем с ткани.

— Ты нужна хайиону, — уставившись в стену проговорил он. — Но не сейчас. Позже. Он пошлёт сообщение. Ох, я пахну кровью, а отмыться негде.

— На заднем дворе есть шланг, — сказала я, хотя и не ожидала, что он согласится. — Может, если бы ты не измазал кресло Атиласа в крови, он бы пропустил тебя вперёд.

— И теперь я буду пахнуть лавандой.

Чуть не ляпнула «всяко лучше, чем твой обычный запах», но в этот раз-таки сдержалась и спросила:

— Кофе или кровь?

— Кофе, — ответил он. — И кровь.

Сообщение пришло практически сразу после того, как Атилас вышел из ванны в рубашке и с пахнущим лавандой полотенцем на шее. Джин Ён удалился отмокать, прихватив с собой кофейно-кровяной коктейль.

— Ты со мной? — я немного переживала, ведь всего пару раз видела его в не самом лучшем состоянии. — Зеро про тебя не писал.

— Разумеется, — он повесил полотенце на окровавленный подлокотник и разгладил рукой всё ещё влажные волосы. — Я буду нужен господину.

Ну ладно, раз такое дело. Всё же, было не понятно, зачем я понадобилась Зеро, хотя написал он именно мне. Может какая-то разновидность обратной психологии: вызови того, кто не нужен и придёт тот, кто нужен?

Запуталась ещё больше, когда мы оказались возле дома на Лефрой стрит, где ждал Зеро. Он тут же спросил:

— Ты спрашивала подругу о коде?

— Звонила ей, пока тебя не было, — он коротко переглянулся с Атиласом и, хотя быстро отвёл глаза, я всё же заметила обеспокоенность на его лице. Неужто тоже думает, что это странно? — Говорит, что если у нас надёжный файервол, он сообщит, если в загрузке есть вирусы. Но похоже ребята, которые устанавливали комп, об этом позаботились, так что всё в порядке. Судя по индикатору, качаться будет ещё часов двадцать, но скорее всего заклинание Атиласа процесс притормаживает. Труп правда взорвался?

— Один из трупов, — поправил Зеро и повёл нас внутрь.

— Не один? — я задержалась у входной двери: кроваво-красный интерьер виднелся уже отсюда. В соседней комнате уже горел один из неэлектрических светильников Зеро: они давали достаточно света, но не просвечивали через шторы и вообще не были заметны снаружи. Вот бы научиться тоже такие делать.

В этот раз видеть освещённую картину что-то не хотелось.

— Внесли труп, чтобы не беспокоить соседей, — Зеро шёл по узкой тропке через кухню, по которой следовала и я. Нужно оставить детективу Туату как можно больше нетронутых улик. — Когда мы пришли, в гостиной уже был труп. Взорвался именно он, частично испортив и второе тело. Как ни странно, особенно важная жертва не жила в доме. Её повесили снаружи.

— Интересно, — пробормотал Атилас. — Напоминает случай нашей Пэт.

— А что с Запредельным, который должен был за ней присматривать? — спросила я.

— Жив, — ответил Зеро. Интонация была ровной, но я была уверена, что он удивлён. — И благодарен. Так как убийца добрался до неё через соседа, наблюдатель ничего не видел. Ему должны были сказать, что сосед нас не интересует.

— Погодь, в смысле, через соседа?

— Посмотри в коридоре, — коротко ответил он.

Я с облегчением отвернулась от входа, через который виднелась комната в оттенках красного, и слегка поскользнулась на пятне крови, оставшемся после ухода Джин Ёна. Шагнула в дверь на противоположной стороне и сначала оглядела левую сторону тёмного коридора, а потом правую.

Чёрное, будто вымазанное в дёгте существо, уставилось на меня бессмысленными бездонными глазами. Покрытое шрамами, в слоях оборванных окровавленных тряпок, оно прошло сквозь меня с безмолвным стоном отчаяния и беззвучно двинулось по коридору.

Я вскрикнула, отшатнулась назад, поскользнулась на крови и дико замахала руками, чтобы не рухнуть. Наконец, Атилас придержал меня.

— Это ещё что, блин, за нафиг?

— Тень, — ответил Атилас.

— Что ей надо и почему она такая жуткая?

— Некоторые преступления оставляют пятна на ткани мира, — объяснил он. — Если они достаточно ужасны и происходят достаточно часто в одном и том же месте. Могу предположить, что по этому коридору довольно часто на смерть проходили женщины. И каждая смерть оставляла на этой части мироздания слой грязи.

— Женщина? — ошалела я. — Это женщина?

— Не одна, многие, — коротко ответил Зеро из другой комнаты. — Труп, который уже был здесь, принадлежал серийному убийце, который не меньше десяти лет заманивал сюда женщин и убивал.

Ощутила прям животное удовлетворение:

— Тогда рада, что убийца с ним покончил.

— Удивительно приятное правосудие, не правда ли? — удивлённо сказал Атилас. — А ведь человек считал охотником себя.

— А другие…

— Да, — ответил Зеро. — Другие тела тоже есть. Тень указывает дорогу к ним. И это ты тоже не должна видеть.

— Ты за этим меня звал? Чтобы проверить, увижу или нет?

— Да. Если хочешь, можешь возвращаться домой. Скоро придёт Джин Ён, он проводит.

— Я в порядке, — сказала я. — Так этот человек и убил женщину по соседству?

— Пока что не уверен, кто из них её убил, — сказал Зеро, когда мы с Атиласом присоединились к нему и осторожно вошли в комнату. — Но наш убийца определённо воспользовался этим человеком, чтобы завлечь сюда женщину. Его убедили это сделать, иначе этот серийный убийца, успешно действовавший на протяжении десяти-пятнадцати лет, ни за что бы не заинтересовался женщиной, жившей так близко к нему. Но, кто бы ни забрал её жизнь, наш убийца поступил с трупом как обычно.

Оглядела комнату. Вот бы ещё не чувствовать запах крови… Перенесла вес на другую ногу, что-то хлюпнуло, и вдруг я была уже не в порядке.

— Я на воздух, — сказала я и мрачно пошла через кухню в прохладную темноту. Она не пахла кровью и не хлюпала под ногами, перенося меня в прошлое, в другое место.

— Если чувствуешь, что тебя вырвет, нагнись над клумбой, — Зеро сел рядом со мной на крыльцо. — Нам ещё нужно входить и выходить, а детектив не обрадуется лишним следам, когда мы расскажем ему об убийстве.

— Нормально всё, — пересилив позывы ответила я. — Как тело взорвалось?

— Мне больше интересно почему, — сказал Зеро.

— Действительно, это всё меняет, — тяжко вздохнула я. Эту смерть тоже предотвратить не вышло. Все трое психов были тут и работали сообща, но всё же женщина умерла. И ведь знали о грядущем убийстве, знали, что оно произойдёт в этом районе, что случится это скоро.

Может, если бы они не возились со мной, то продвинулись бы в расследовании дальше. Может, они нашли бы её раньше убийцы. Точнее, убийц.

— Взбодрись, Пэт, выглядишь так, будто при смерти, — пробурчал Атилас, проходя между нами, и принялся усердно обтирать ботинки о траву. — И если тебе кажется, будто я возлагаю на себя хотя бы малейшую ответственность за то, что не попал сюда вовремя, то спешу тебя утешить: я ни в коем случае не виновен в том, что стал пленником и временно отвлёк Зеро от поисков убийцы. Это нас задержало, да, но избежать этого было невозможно.

Я уставилась на него. Ну и как это понимать? Если вины не чувствует, зачем вообще о ней говорить? Сказать такое он мог только если самую малость, как и я, чувствовал, что виноват.

Атилас глянул вниз, и на краткое мгновение мы встретились глазами.

— Сам по себе труп, — тихо проговорил он, — это не так плохо. С каждым телом мы подбираемся ближе к убийце.

— Но разве они тебя не утомляют? — спросила я. Я бы точно устала.

«Утомлять», конечно, было не совсем верным словом. Я скорее имела в виду, что постоянный вид трупов отнимает желание жить и притупляет чувства, но психи вряд ли бы такое поняли, поэтому подобрала ближайшее понятие.

Атилас посмотрел куда-то вдаль и едва заметно улыбнулся:

— Утомляют? Быть может.

Как всегда немногословный Зеро только бросил:

— Да.

От ворот послышался голос Джин Ёна:

— Труп лучше живого мертвеца, — а может мне послышалось, что сказал он именно это. Он не утрудился обычным переводом, а я что-то затормозила. Нужно чаще практиковаться, а то привыкла уже к тому, что понимаю его всегда.

— Это не человек, — похоже Зеро по-своему попытался меня утешить. Он глянул на меня, а потом в сторону дома.

На удивление, эти три слова чуточку помогли. Плохо, что умирают Запредельные, но у них больше шансов выжить в этом странном слоёном мире. Также у них куда больше могущественных и влиятельных сторонников, отстаивающих их интересы.

А сегодня убийца-человек, охотившийся за человеческими женщинами, сам стал жертвой. Это тоже не плохо.

— Собрать незаражённые улики будет довольно трудно, — сказал Атилас.

— Тогда оставим это полиции, — подал голос Джин Ён. — Пусть делают самую трудную работу.

— И всё? — прямо спросила я. — Больше мы ничего не можем? Не остановили убийцу в своём же районе, так ещё и ничего нового не узнали?

Зеро ответил:

— Ничего подобного. Мы узнали многое, да ещё почти застали убийцу на месте преступления. Я ещё никогда не подбирался к нему настолько близко, а ведь мы были в одной комнате.

— Как это случилось?

— Череда крайне опасных событий, — вставил Атилас. — Как ни хотелось бы это признавать, господин, но проявления вероятного вестника, который раз за разом избегает смерти, и многочисленные проблемы, в которые оказываются втянуты и люди, и Запредельные, неоднозначно указывают на скорый приход новых эрлингов. Не думаю, что мы сможем оставить это без внимания.

— Один случай убийства возможного эрлинга действительно был, — ответил Зеро. — Но нам так и не удалось подтвердить, что причиной этого стал статус эрлинга. Тем не менее, если старый друг Пэт, как мы подозреваем, действительно новый вестник, то…

— Думаешь, король придёт и за тобой? — спросила я.

— За мной и за другими эрлингами, которых втянет в водоворот. Если это действительно началось, то они не заставят себя долго ждать.

— Всё слишком перепутано и непредсказуемо, — вмешался Джин Ён. Сощурился и глянул на меня, будто хотел сказать, что в некоторой степени я в этом тоже виновата. — Слышал, что хаос всё выносит на поверхность. Каждый раз мы возвращаемся к трупу перед твоим окном. Человек, который должен быть мёртв, оказывается жив: он явно вестник.

— Если так, эрлинги не заставят себя ждать, — сказал Атилас. — Новые будут появляться до тех пор, пока король не решит, что хочет с ними делать: смириться или попытаться предотвратить испытание эрлингов.

— А это ещё что такое? Какое-то соревнование?

— Нет, — ответил Зеро. — Побоище. Это не… так не было всегда, хотя вероятность была. Только последние два испытания окончились бедой.

— Про последний раз мне рассказывали, — вспомнила я. — Король не хотел расставаться с титулом, поэтому поубивал всех претендентов.

— Он также был первым, кто уничтожил всех претендентов, — сказал Атилас. — Разумеется, когда сам был эрлингом. Такие попытки предпринимались и раньше, но обычно один-два выживали и спокойно жили где-нибудь в отдалении. А тогда впервые умерли все, кроме нового короля.

— А неплохой парень. Начинаю понимать, почему он поладил с отцом Зеро.

Зеро чуть закашлялся, а я улыбнулась. На душе стало чуть легче.

— Иногда можно и посмеяться, — сказала я. — Не обязательно подавлять смех.

— Займитесь местом преступления и трупами, — сказал Зеро Атиласу и Джин Ёну. — А я отведу питомца домой.

— С чего это ты меня проверяешь? — спросила я, когда парочка удалилась в дом. Зеро звал меня сюда не потому, что я была нужна, а чтобы проверить, увижу ли я то, чего не должна. Хотелось объяснений.

— Король, занимающий трон поныне, — будто не обратив внимания на мои слова, продолжил Зеро, — вошёл в историю За, решив убить каждого эрлинга и ребёнка от смешанных браков Запредельных и людей, ведь он не хотел, чтобы следующий цикл принёс перемены.

Я глянула на него, размышляя, почему он считал эту тему более безопасной, и спросила:

— Думаешь, сейчас происходит именно это? Ну, я про чувака, который мочит всех подряд? Мол, он действует по приказу короля и избавляется от возможных эрлингов, чтобы испытание или как его там, не началось?

— Теперь это кажется более вероятным, — на лбу Зеро залегла привычная морщина. Как ни странно, он не открыл проход в Между, а прошёл через ворота. Я последовала за ним. — Но всё же, слишком многое не сходится: пока ни одна ниточка не ведёт к королю. Более того, до момента, когда я… до недавних пор я бы и не подумал искать признаки начала нового цикла. Он не должен знать, что пора искать снова. К тому же, Запредельные становятся жертвами так же часто, как и люди.

— Атилас говорил, что люди тоже могут быть эрлингами.

— Теоретически да, но на самом деле крайне маловероятно. Я родился в могущественной семье, а моя мать вынашивала меня как раз во время предыдущей зачистки, устроенной королём. В лучшие времена полукровок убивают на месте без лишних вопросов. Что же говорить о полноценных людях, не владеющих магией и ничего не знающих о мирах Между и За? Как бы выжили они?

— Ну, а может, король думает, что эрлинги — люди?

— Хотел бы узнать, с чего бы ему так думать, — ответил Зеро. — Я рассматривал такую вероятность, Пэт, даже сейчас. Но это маловероятно, поэтому всё внимание я сосредоточил на других вариантах.

— А что, если другой вариант полностью сосредоточился на других эрлингах? — поинтересовалась я.

Зеро глянул на меня:

— Прошу прощения?

— Атилас говорит, ты тоже эрлинг. Что, если убийца на самом деле охотится за эрлингами и решит вынести тебя?

— Буду только рад, — презрительно ухмыльнулся Зеро. — Отличная возможность столь легко с ним поквитаться.

— Ой, — сказала я словно мне в голову пришло ещё что-то. — Тогда как получилось, что тебя не вынесли в последнем раунде претендентов? Кажется, ты сказал, что твоя мама была беременна тобой, когда начался последний раунд. Если король убивал любого ребёнка, в котором была доля человека, как вышло, что ты выжил?

— Формально, только те, кто рождён эрлингами, могли принять участие в испытаниях, — сказал Зеро. — И раз уж я ещё не появился на свет, они никак не могли знать, что я в скором времени им стану. Но несмотря на это, мой отец предпринял шаги, чтобы убедить корону в своей преданности.

— Да, — сказала я, думая о том единственном разе, когда я говорила с отцом Зеро и меня слегка перекосило. — Но, встретив твоего отца, у меня возникла мысль, что он как-то причастен к твоему убийству, но ты не мёртв. Ты ведь не умер, да?

Он издал очень короткий смешок.

— Говорят, количество энергии, необходимое для поддержания взаимодействия мёртвого человека с окружающим миром, равно жизненным силам двух или более человек. Предполагаю, в моём случае потребовалось бы значительно больше. Я не мёртв.

— Лады, тогда так твой отец сделал так, чтобы убедить короля, мол, всё хорошо, чтобы оставить тебя в живых, когда тот убивал всех остальных детей частично людей. Что он сделал?

— Как только король укрепит своё правление против всех остальных претендентов, никто не может оспорить его.

Я нахмурилась, пытаясь понять, как так получилось.

— Ну и сколько для этого нужно времени? — спросила я. — Непохоже, чтобы кто-то мог помешать чьему-либо ребёнку появиться на свет в течение того времени, пока он укрепляет власть — ты ведь не можешь помешать чьему-то ребёнку появиться на свет, не?

— Чтобы король утвердил своё правление, двадцать лет должны пройти без испытаний.

— Ни фига не понимаю, потому что в таком случае это бы означало, что ему пришлось мешать тебе родиться в течение двадцати лет, или убить тебя. Ты сказал, что не мёртв, поэтому…

— Именно, — кратко сказал он. — Мой отец временно остановил беременность моей матери путём приостановления её жизнедеятельности.

Я установилась на него, мне поплохело.

— Он просто… усыпил её на двадцать лет?

— Это было бы милосердно, — сказал Зеро. — Нет. Он погрузил её тело в своего рода стазис, но её разум не спал; это было необходимо, чтобы сохранить… чтобы всё функционировало. Чтобы сохранить мне жизнь. Она бодрствовала двадцать лет, беременная, не способная пошевелиться. Думаю… я думаю, именно поэтому я и запомнил её голос. Помню, как она разговаривала со мной с тех пор, как я научился видеть. К тому моменту, как я подрос достаточно, чтобы запомнить её как следует, она умерла.

— Атилас сказал, — сказала я, еле дыша, — Атилас сказал, что убил своих родителей. Такое часто происходит в ваших краях? Всё родители фейри такие?

— Спрашивай, что действительно хочешь знать, — сказал Зеро, но он не отодвинулся от меня.

— Не хотел ли ты убить его? Своего отца. Я бы… наверно, я бы хотела. Не знаю.

— Я быстро освоился, — сказал он с расстановкой, — что я хотел сделать и что мне было по силам сделать — разные вещи.

— Атилас сказал что-то похожее, — сказала я, одновременно обрадованная и встревоженная, когда осознала, что мы уже подходим к входной двери моего дома. Последнее убийство произошло под носом.

— Мы с Атиласом вместе многому научились, — сказал Зеро, оставляя свои ботинки у двери.

На нём было гораздо меньше крови, чем на Джин Ёне, даже после того, как он сбросил чары. На его ботинках все ещё было достаточно крови, чтобы пришлось прибираться в прихожей, и я была благодарна ему за заботу.

— Как вышло, что вы были вдали друг от друга, когда я впервые вас встретила?

— Я отдалился от него, потому что хотел, чтобы у него был шанс сделать что-то независимо от меня, — сказал Зеро. — Он был со мной с тех пор, как я был буквально в утробе матери, и для человека, который говорит, что ни к кому не привязывается, Атилас… особенно предан. Особенно когда дело касается меня.

— Заметила, — сказала я. — Спорим, у тебя тоже были свои собственные причины отдалиться.

У Атиласа всегда было множество причин вопреки тому, что он говорил и делал, и несмотря на факт, что я считала Зеро более прямолинейным, чем Атилас, я была почти уверена, что он пытался как можно чаще убивать двух зайцев одним выстрелом.

— Этот механизм, — сказал он, кивнув в сторону дверцы бельевого шкафа. — Не нов.

— Ага, я в курсе, — сказала я. — Атилас говорил мне… ну он упоминал кого-то, кто раньше помогал людям. Это был ты, да?

— Атилас говорит… слишком много болтает, — сказал Зеро, снимая сначала пиджак, а затем окровавленную рубашку.

— Может быть, с твоей стороны, — ответила я немного кисло. Атилас, возможно, и был не таким молчаливым, как Зеро, вместо этого он был абсолютной непрозрачен. Вы никогда не узнаете, что было важного в том, что сказал Атилас, пока оно позже не вернётся и не тяпнет за задницу. — Ты тоже сам мне об этом рассказывал; я просто предположила, что ты был одним из этих двух парней, которые этим промышляли, — не думала, что Атилас был вторым. И что, на тебя снизошло озарение? Ты решил, что больше не хочешь быть со своей семьёй, и просто начал жить сам по себе?

— Тогда я был молод. И на какое-то время несмотря ни на что, был оптимистичен. Думал, что возможно, смогу выбрать другой путь.

— Походу, тогда ты не парился о своей человечности.

— Когда я был молод, в полном расцвете своих человеческих эмоций, пришла мне в голову идея, что попытки спасти людей были стоящим делом.

— Да ну? И почему передумал? — не хотела показаться резкой, но так уж вышло. — Бывают менее стоящие дела?

— Потому что, что бы я ни делал, как бы упорно мы ни сражались, они умирали.

— Что, прям-таки все?

— Почти все.

А на этот раз я хотела, чтобы мои слова были резкими.

— Что, у вас есть тетрадка, в которой подсчитывается, сколько усилий потребуется затрать, и скольких в результате вы можете фактически спасти?

Зеро на секунду закрыл глаза.

— Я больше не мог так жить. А потом…

— До твоего отца дошло, в чём дело, да?

— А я и не скрывался. Хотел, чтобы он знал, что я не принадлежу ему и что я собирался сделать пойти другим путём. Это… обернулось ошибкой. Человек, который работал со мной, был очень похож на тебя: когда я говорил, что не могу больше заниматься этой работой, он не мог понять. И возможно, я в какой-то момент сошёл с ума, потому что…

-

…Потому что ты остался, — сказала я. — Знаю, он мёртв. Полагаю, твой отец с ним разобрался?

— Да, — коротко ответил он. — И это был конец помощи людям.

— И ты просто подавил эмоции и решил, что больше никогда не станешь помогать людям, потому что это слишком больно.

— Результат и издержки были слишком неравнозн…

— Можешь разок попытаться снова говорить как человек?

Он замолчал, и на какое-то время я увидела на его лице такое выражение, очень близкое к отчаянию. Он перевёл взгляд на меня и сказал: — Я не мог продолжать в том же духе. Это меня бы убило.

— Люди не умирают от разбитого сердца, — сказала я. — Также, как они не умирают от переизбытка чувств. Порой им бы этого хотелось, но…

— Я недостаточно силён для этого.

— Никто недостаточно силён! — сказала я. Может быть, я прокричала. — У тебя нет монополии на чувства, знаешь ли! Каждому приходится чувствовать то, что он чувствовать не хочет! Они учатся справляться с этим! Они не просто сдаются — некоторым из них приходится продолжать жить с этим, и угадай, что? Они от этого не умирают!

Зеро улыбнулся, очень слабо, но это была отстраненная, горькая улыбка.

— Кому как ни мне знать об этом, — сказал он.

— Прости, — сказала более спокойно. — Но ты не можешь просто сдаться и не помогать людям, потому что тебе больно, когда не можешь спасти их. Не тогда, когда ты знаешь, что поступаешь правильно. Ты должен научиться справляться со своими чувствами: ты не можешь просто отказаться справляться с ними, потому что ты наполовину фейри и тебе всю жизнь говорили, что эта сторона фейри не обязана этого делать. Капец как вовремя, ребята, вы все признали, что у вас столько же эмоций, сколько и у нас, людей; вы просто не знаете, как с ними жить, поэтому придумали несколько милых отговорок, почему они вам не нужны.

— Может, правда, — сказал Зеро, менее ледяным тоном и горечью, и вместо них намёком на юмор, — но как думаешь, Пэт, смогу ли я спокойно принять душ? Мне хотелось, чтобы меня не допрашивали, пока я моюсь.

— Оп-па, — сказала я, осознав наконец, не только то, что он полураздет и стоит в ванной, но и то, что я в пылу разговора попёрлась за ним прямо к двери. — Извиняй.

Я заметила, как он расплылся в улыбке, прежде чем захлопнуть дверь у меня перед носом, и крикнул через неё:

— Подавлять эмоции — вредно для здоровья! В следующий раз взорвёшься ты!

Глава 10

Я запросто справилась с чисткой рубашки и брюк, которые Зеро спустя некоторое время выбросил за дверь, а затем оставила их отмокать в раковине для стирки, чтобы чутка поколдовать над его пиджаком. Не то чтобы мне это было нужно; я была уверена, что в пиджаке есть какая-то магия, которая отталкивает большую часть грязи, да и пиджак уже начал очищаться сам по себе, но мне хотелось чем-то заняться. А может, я просто не хотела снова думать об этой комнате. Можно было подумать, что через некоторое время я начну к этому привыкать, но мне всегда кажется, что трупы чем-то отличаются; этого достаточно, чтобы к ним было трудно привыкнуть. Я уже видела несколько таких экземплярчиков, и, хотя формально, они все одинаковы, в каждом из них просто что-то немного не так.

В смысле, помимо того, что они были мёртвыми, а их внутренности были снаружи. И, так или иначе, этот аспект был немного ужаснее остальных.

В общем, я была рада, когда зазвонил мой телефон, оторвав меня от крови и кожи, и голос Морганы бодро произнес мне на ухо:

— Сегодня утром я предотвратила ещё две атаки на мой брандмауэр!

— Так вот чем ты занимаешься с утреца? — спросила её, поглядывая в сторону окон. Было ещё светло; может, максимум шесть утра. — Кто-то всё ещё пытается взломать твой компьютер?

Во что играл Блэкпойнт?

— Ага, но я всё равно мало сплю ранним утром, — сказала она. — Хотела узнать, вдруг ты выяснила что-то ещё.

— Получила несколько адресов, которые надо проверить, — поделилась с ней. — Пришла хорошая идея, с чего начать. Как только вернутся остальные, разделю их и посмотрю, что получится.

— Получила что хотела от друга, после того как вчера ушла?

Примерно в это же время Зеро вышел из ванной, завёрнутый лишь в одно полотенце, и небрежно прошёл через гостиную в кабинет, который служил ему спальней.

— Блин! — сказала я как только отошла от шока. — Разве вы, ребята, не можете дома ходить в одежде?

— Кто там не носит одежду? — спросила Моргана. — Разве Джин Ён…

— Не горю желанием оставлять кровавый хвост по всему дому, пока дойду до одежды, — сказал слегка озадаченный Зеро. — Думал, ты будешь счастлива.

— Да, но… ладно, твоя взяла, — не то чтобы Джин Ён не делал также. Обычно с самодовольной ухмылкой.

— Если тебе мешает, принесу часть сменной одежды в ванную, — сказал он. — Но сейчас, надеюсь, вид моей обнажённой груди навряд ли вызовет у тебя кошмары, и рассчитываю, что ты очень скоро оправишься.

Его глаза определённо посветлели, когда он повернулся и продолжил путь в свою комнату.

— Сарказм тебе не идёт, — крикнула ему в след. И добавила громче: — И тебе надо рассказать мне, откуда у тебя взялся этот шрам через всю спину, и не говори мне, что Атилас не пытался позаботиться о нём для тебя!

— Что это сейчас было? — спросила Моргана. Мне показалось по её голосу, что она улыбалась — ну, или ухмылялась, не суть. — Думала, это был тёмный, хмурый красавчик, но, похоже, ледяной принц тоже в деле.

Я оторвала телефон от уха и уставилась на него, затем поднесла обратно к уху, чтобы спросить:

— В каком таком деле?

— Пэт, думаю, ты нравишься Зеро.

Я снова отодвинула телефон от уха уже подольше, затем расхохоталась.

В ухо очень раздражённо Моргана произнесла:

— Пэт!

— Ничего глупее я в жизни не слышала, — сказала я, прислоняясь к кухонному столику, чтобы удержаться от смеха. — Может, тебе стоит ещё поспать? Думаю, ты слишком устала.

— Пэт, я серьёзно!

Я слегка икнула, и внезапно происходящее показалось мне гораздо менее забавным. Я откашлялась и поспешно встала со скамейки, чтобы удалиться и поговорить по телефону на заднем дворе, где нас никто не мог подслушать.

— Да блин, о чём ты? — спросила я шепотом на всякий случай.

Её голос звучал так убедительно.

— Ты никогда не задумывалась о том, как он смотрит на тебя? И как он всегда заботится о твоей безопасности? Не говоря уже о том, что он прилагает усилия, чтобы выслушать тебя, и дразнит тебя, будучи полуголым, и не говори мне, что он так же ведёт себя с другими.

— Что ты… это самая странная дичь, которую я когда-либо слышала!

— Лучше проверь и убедись, что он думает также, потому что он воспринимает тебя совсем не так, как начальник своего подчиненного. В смысле, я уже давно об этом думаю, но просто…

— Он учится юмору, — сказала я, неловко пожимая плечами. — И он всегда дразнил меня, просто он не делает этого так явно, как другие. Он учится смеяться над людь… над тем, как нормальные люди смеются друг над другом. Это не потому, что он… он влюбился в меня. Как тебе вообще в голову пришло что-то подобное?

— Потому что мне это кажется очевидным, а ты до смешного безразличная. Он даже позволяет тебе оскорблять его и раздражать, потому что знает, что именно так ты проявляешь симпатию.

Я снова рухнула, на этот раз прислонившись к стене дома, мозги кипели, а слов совершенно не хватало.

— Это… нет, — наконец сказала я. — Просто бред.

— В смысле, знаю, он немного старше тебя, но это не значит, что он плохо выглядит, и думаю, ты понимаешь, что он очень скоро состарится, так что… что теперь?

Сначала я не могла прекратить ржать, чтобы ответить ей, но когда мне удалось отдышаться, я сказала со слезинками смеха:

— О да, он определенно быстро стареет! Как восхитительный чеддер! Мы можем не говорить об этом? Странно, я почти уверена, что он дал бы мне по ушам за то, что я вообще подумала о чём-то подобном.

— Ладно, — сказала Моргана, и я была уверена, что её губы, подведённые чёрным, были плотно сжаты. — Но я получу массу удовольствия, когда скажу «я же тебе говорила», когда ты придешь сюда и скажешь, что кое-кто внезапно поцеловал тебя и… хватит ржать, Пэт!

— Твоя косметика въелась в кожу и повредила мозги, — ответила я. — Только так можно всё объяснить.

— Сколько тебе лет? Это я здесь подросток! Если кто и должен вести себя как ребёнок, так это я!

— Восемнадцать, а это значит, что я всё ещё подросток, — указала я. — И не может быть, чтобы Зеро… о, блин, а вот и проблема. Мне пора идти.

— Держу пари, она высокая, хмурая и красивая, — успела сказать Моргана, прежде чем я повесила трубку. В её голосе звучало самодовольство.

Бесило, что это был Джин Ён; он появился из задней двери, как будто вышел меня искать, что, вероятно, так и было. Он, наверное, скоро захочет позавтракать. Хуже всего было то, что моё лицо было красным и напряжённым, и я не могла сказать, было ли это из-за смеха, или из-за ужасного смущения, вызванного появившимися подозрениями Морганы.

Действительно ли это было так? Нет, такого просто не могло быть. Зеро был… Зеро был спиной, за которой можно было стоять, голосом, который делал выговор. Он также был очень решителен в своём предубеждении против людей, даже если сам был наполовину человеком. Он ни за что не унизил бы себя, думая… испытывая симпатию… нет. Это было невозможно.

Я слегка ссутулила плечи, и Джин Ён наклонил голову, чтобы лучше рассмотреть меня.

— Что это с тобой? — в его голосе снова зазвучали обвиняющие нотки; в последнее время он часто использовал этот тон. — Ты покраснела.

— Не покраснела я, — сказала я, засовывая телефон в карман. — Пора завтракать.

После завтрака я всё ещё чувствовала себя немного странно и неуютно, поэтому я запросто достала визитки, которые нашла в нычке Блэкпойнта, и бросила их на стол.

— Если, как я думаю, на месте преступления вы ни фига больше не нашли, у нас должно быть немного времени, чтобы проверить эти адреса, — сказала я.

— Очень прилежно с твоей стороны, Пэт, — сказал Атилас, взяв пару карт с верха стопки. — Это должна быть быстрая разведка, не так ли, господин?

— Легко устроить, — согласился Зеро.

— А вот эта моя, — сказал я, сжимая оранжевую визитку. Не было никакой реальной причины заграбастать её, кроме того, что игра была оранжевой, и визитка тоже была оранжевой, и каким-то образом в моём мозгу возникла связь, которая элементарным образом должна была возникнуть. — Мы справимся немного быстрее, если разделимся.

— Возьми с собой Джин Ёна, — сказал Зеро.

Удивительно, что он позволил мне выбрать без возражений, так что вместо того, чтобы жаловаться на буксир в виде запасного вампира, я просто схватила Джин Ёна за галстук и потащила его за собой. Я хотела свалить из дома.

Джин Ён кашлянул, но последовал за мной. В коридоре он с хмурым видом поправил галстук и резко дёрнул его, сказав:

— Мои галстуки трогать нельзя.

— А может, разрезать его пополам? — спросила я, пятясь к двери и оказываясь в Между одним плавным движением, которое напугало бы меня своей привычностью и лёгкостью, если бы я думала задумалась об этом подольше.

— Sautéed? Как ты относишься к варёному?

— Не трогай мой галстук!

— Значит, замаринуем! — сказала я, торопясь. Я была в восторге и напугана одновременно: в восторге от того, что Зеро дал мне моё собственное задание — ну, по крайней мере, он не мешал мне его выполнить; и боялась, что он придёт за нами, потому что передумал.

Позади я услышала, как Джин Ён бормочет что-то о том, чтобы превратить меня в маленькую кимчи, но к тому времени, когда он догнал меня, он стал таким же обходительным и неторопливым, как обычно.

На этот раз, вместо богатого района вдоль набережной или старых пригородов на севере, мы направились по холмистому склону Каскейд Роуд в извилистом западном направлении, которое привело нас к Ферн Три, но не совсем туда. Здесь были пологие узкие дороги с припаркованными по обочинам автомобилями и деревьями, нависающими над ними своими зелёными кронами, и старые каменные дома с бетонными стенами или двухэтажные деревянные таунхаусы, сохранившиеся до наших дней.

Прогулка была знакома — недавно ставшая привычной, что было важнее. Именно этим путём, если я не ошибаюсь, я следовала за старым безумцем в ту ночь. Мой взгляд метнулся к ближайшему телефонному столбу, и, конечно же, там, в грязи, лежала маленькая бутылочная крышка, красная и грязная.

Я засунула руку в карман, чтобы нащупать крышку от бутылки, мой интерес разгорелся, и я посмотрела вперед в поисках следующей крышки от бутылки. На что спорим, что она окажется по пути, по которому нам придётся идти, чтобы найти искомый адрес?

Джин Ён взглянул на меня сверху вниз и с упрёком сказал:

— У тебя что-то в кармане. Покажи.

— У меня есть карта, — весело сказала я, доставая из кармана крышку и размахивая перед ним.

— Где ты находишь такие вещи? — буркнул он. — Кто её дал?

— Старый друг, — ответила я. — А если расскажешь Зеро, я поколдую нам твоими флаконами с одеколоном, чтобы в них оказалась святая вода.

Джин Ён что-то пробормотал себе под нос и остановился. Я продолжила идти, но он схватил меня сзади за рубашку и дёрнул назад за загривок, пока я снова не оказалась рядом с ним.

— Попроси меня хорошенько, — сказал он.

— Ой, — сказала я. — Это моя лучшая рубашка!

— Она ужасная.

— Угу, но комфортная. На себя посмотри — ты смазливый, но надоедливый. Комфортная и ужасная это…

— Попроси меня хорошенько.

— Веселее запугивать тебя, — отметила я.

Он действительно задумался об этом на мгновение, прежде чем покачал головой.

— Нет. Попроси меня хорошенько.

— Что, сохранишь секрет, если я как следует попрошу?

Он на мгновение задумался, затем задрал нос и чётко произнес:

— Ne.

— О, — в смысле, было не так весело, как пугать его, но если он, скорее всего, ничего не расскажет, когда я нормально попрошу его, то я точно знала, насколько «надёжным» был Джин Ён, когда он притворялся милым. Я с подозрением сказала, — Я тебе не доверяю.

Глаза Джин Ёна стали цвета тёмного вина и бури.

— Я отказываюсь быть предметом угроз.

— Для Запредельного чувака ты, похоже, не знаешь, как работают угрозы, — сказала я. — Я угрожаю тебе. Ты угрожаешь в ответ. Здесь нет права на отказ.

И всё же, не мешало бы для разнообразия поступить по-другому. Увидев грозное лицо рядом с собой, я попросила:

— Пожалуйста, не говори Зеро. Пусть останется нашим секретом, хорошо?

— Ne, — снова сказал он так самодовольно, что я сразу пожалела, что попросила его об этом. — Тогда следуй за мной!

— У тебя нет адреса, — раздражённо сказала я, но теперь он следил за крышками от бутылок.

Я засунула крышку от бутылки обратно в карман, надеясь, что не пожалею о том, что проболталась. Я не сказала ему, что это был тот старый псих, но ему было бы нетрудно догадаться. Я не особо хотела, чтобы Зеро или Атилас знали, что старик все ещё околачивается где-то поблизости.

Джин Ён был ещё более самодовольным, чем раньше, так что догнать его снова не составило труда. Правда, идти нам было недалеко. Через несколько минут мы остановились между двумя почтовыми ящиками, Джин Ён хмуро оглядывал улицу, а я почти то же самое делала у почтовых ящиков.

— Что за дичь, — сказала я, находясь в пятнистой тени между этими почтовыми ящиками: они были пронумерованы сорок шесть и пятьдесят. — Здесь должно быть сорок восемь.

Однако нет: вокруг дома номер пятьдесят был забор, который подходил прямо к полосе природы, и несколько деревянных колышков на лужайке у дома номер сорок шесть, которые я бы приняла за пограничные колышки, если бы они были установлены у забора. Два почтовых ящика, и ни один из них не был тем, что нам нужен.

— Там, — сказал Джин Ён, указывая на узкую полоску травы между колышками и забором. — Мы пойдём туда. Эта тропинка пытается спрятаться.

— Думаю, промежуток немного толще, чем кажется, — сказала я, разглядывая его. Зазор между колышками и забором был достаточно широк, чтобы по нему можно было пройти, а дальше, похоже, нам придется протискиваться между двумя заборами. — Однако это не Между. Что это?

— Думаю, — сказал он, осматривая дорогу впереди. — магия. Но не магия фейри.

— Много знаешь о магии?

— У меня иммунитет, — сказал он. Подумал об этом и добавил, — Почти иммунитет.

— Какой интересный трюк, — сказала я, впечатлённая. — Как работает?

Он ответил не сразу, и я ухмыльнулась.

— Что, даже магия считает тебя достаточно раздражающим, чтобы держаться от тебя подальше?

Джин Ён бросил в мою сторону хмурый взгляд, но в нём не было его обычного жара.

— Магия обычно направлена на живых существ, — сказал он и пошел по тропинке впереди меня. — Слабое место того, кто пользуется магией.

— Оу, — сказала я. У меня возникло странное подозрение, что я задела его чувства, и это ощущалось странно. Я всё время забывала, что Джин Ён формально мёртв; он почти всегда такой тёплый, когда сидит рядом со мной. Я побежала за ним и сказала, — Да, но формально ты мёртв.

Он посмотрел на меня, и в его глазах появился слабый огонёк, который я не поняла.

— Я тёплый, — сказал он самодовольным тоном, которого я тоже не поняла. — Или нет? Я тёплый.

— Ага, тёплый, — сказала, искоса глядя на него. — А также странный.

Вы когда-нибудь натыкались на старый, заросший двор, потому что пошли не по той дорожке и оказались в забытом тупичке, где всего один дом и множество заросших газонов по кругу? Потому что именно там мы и оказались, только вместо тупика это была узкая полоса асфальта с бетонным бордюром, но без дороги — только этот кусочек асфальта. Как будто где-то оборвалась дорога, а концовку просто ради забавы бросили сюда: оторванную бусинку от шнурка. Гигантская, потрескавшаяся бетонная стена возвышалась чуть позади чудовищно разросшегося газона, а за ним были целые беспорядочные джунгли из деревьев и кустарников, которые запутались в пространстве между стеной и домом. И там был дом.

Он выглядел так, словно когда-то был школой, а может, так и было: трехэтажный прямоугольник из красного кирпича с множеством окон. Когда мы подошли ближе к главной арке с двойными воротами, которая вела внутрь, я увидела, что вход в дом тоже был двустворчатым, а над ним был нарисован какой-то выцветший баннер.

Ну, точно. Это место определённо раньше было школой.

— Через входные ворота или перелезем? — спросила я Джин Ёна. Я ничего не чувствовала рядом с воротами, но боялась, что если там и есть магия, то я не смогу её увидеть. Обычно я могла заметить, когда Зеро творил что-то странное со своими заклинаниями, но я не была точно уверена, почему, и иногда нужно было время, чтобы понять, на что я смотрю. Я хотела знать, смогу ли я вовремя увернуться, если в меня бросят чем-то магическим.

— Я уже принимал душ, — сказал он холодно.

— Тогда, через главные ворота, — сказала я. — Но, если нас поймают, когда мы будем пробираться внутрь, будешь ты виноват.

Ворота были не заперты, но, когда мы приблизились, стало очевидно, что они были одними из самых гигантских, с огромными промежутками между прутьями, которые хоть и выглядели красиво, но не совершенно не годились, чтобы не пустить внутрь кого-нибудь поменьше широкогрудого типчика.

— Смешно, — сказал Джин Ён, протискиваясь, даже не касаясь прутьев. — Даже оскорбительно.

— Ну, может, они не ожидали, что кто-то сможет попасть внутрь, — предположила я. Я уже видела это местечко раньше; всегда в центре скопления домов и всегда издалека. Однако добраться сюда оказалось намного сложнее, чем казалось. — Кажется, большинство людей никогда бы их не нашли. Интересно, как они получают свою почту.

— Возможно, здесь никого нет, — сказал он, уставившись на дом.

— Да, или, может быть, это сделано специально, чтобы дом выглядел обветшалым и пустым, — сказала я. — Не суть, давай не будем шляться по подъездной дорожке. Не станем делать из себя мишень.

— Естественно, не станем, — сказал он, и повёл меня через деревья.

Мы подошли к дому под прикрытием деревьев и кустарников, но всё равно направились к парадным дверям. Возможно, в доме и было что-то очаровательное, но входные двери были точно сломаны и стояли наполовину. Я также не чувствовала в них никакой магии, какое облечение.

Тем не менее, как только мы вошли в затемнённый вестибюль, меня охватил явный озноб, причём не из-за просто обычной сырости в доме. Я увидела слабые очертания лестницы слева и лестничную площадку, которая простиралась перед нами во все стороны, а ещё создавалось впечатление, что колоннады простираются дальше, поддерживая верхний этаж.

— Стой, — сказал Джин Ён, слегка выставив плечо передо мной, чтобы заставить меня выполнить команду.

Я открыла было рот, чтобы спросить почему, и затем глаза привыкли к тусклому свету, и я увидела то, что уже заметил он.

Не знаю, чего я ожидала от этого дома, но я определенно не ожидала, что окажусь в центре внимания дул пяти поднятых и хладнокровно нацеленных ружей. Как и пары арбалетов. Звучит забавно, но вид наконечников стрел, направленных на меня с натянутых тетив, почему-то пугал больше, чем само оружие.

— Ой, — сказала я, пытаясь не получить сердечный приступ. — А не хотите ли направить эти штуковины в какое-нибудь другое место.

— А чего ещё вы ждали, когда вломились в чужой дом, — сказала женщина, стоявшая ближе всех. Лидер?

— Как бы вошли, — сказала я. — Дверь была не заперта.

— Это, — сказала она, подходя немного ближе и наклоняя голову, — не совсем то, что я имела в виду. Сделайте шаг вперёд, пожалуйста.

— Только если эти ребята не попытаются пристрелить меня, — сказала я. Я толкнула Джин Ёна в плечо: оно сопротивлялось, затем отодвинулось в сторону, позволяя мне шагнуть вперёд — и, как я поняла мгновение спустя, на свет из открытого окна где-то дальше, который отбрасывал алмаз в пыльном воздухе, как факел.

Губы женщины приоткрылись, и я услышал, как по комнате разнесся приглушенный звук втянутого в себя воздуха.

— Это ты, — сказала она, глядя на меня так, словно я была недостающим кусочком паззла, который она искала весь день. — Это действительно ты! Наконец-то ты здесь.

Что, нам настолько повезло, что они вправду ждали кого-то, когда мы пришли? Кого-то, кто выглядел… в точности как я. Ни за что.

— Ага, — сказала я смущённо. — Это я. Думаю, теперь вы можете их опустить.

Она опустила своё оружие, и остальные последовали её примеру.

— Не могу поверить, что Питомец наконец-то здесь, — сказала она. — Уберите оружие, ребята. Я же говорила вам, что мы её ждали.

Блин. Она на самом ли деле ждали меня. Как так? Откуда они узнали, что я питомец? Почему они называли меня Питомцем, как Королеву или Архиепископа?

— Как вы узнали, что я собиралась сюда прийти?

— Мы не знали, что это произойдёт именно сегодня, — сказала она, убирая пистолет в кобуру. В ярком свете её волосы отливали рыжим, а не чёрным, и я увидела, как напряглись мышцы на её руках и животе под футболкой. Её лицо, вопреки этой суровости, было округлым и приятным во всём, за исключением внимательных зелёных глаз. — Но мы пустили слух, чтобы попытаться привлечь тебя сюда. Я Эбигейл.

— Пэт, — сказала я, даже несмотря на то, что она уже знала, протягивая руку. — В смысле, вы пустили слух?

— У тебя есть крышка от бутылки? — спросила она, ухмыляясь, когда все остальные в комнате убрали оружие и собрались вокруг, чтобы пожать мне руку.

Этого я тоже не ожидала.

— Тот старый псих, что, один из вас? — спросила я Эбигейл. Было приятно думать, что в наши дни у него, возможно, есть место, к которому он принадлежит: может быть, он мог бы стать немного менее безумным, если бы у него была помощь и семья.

— Он… ну, друг. Полагаю. На самом деле он не один из нас; он немного зол из-за этого. Но он может пригодиться, когда нам нужно кому-то передать сообщение — он умеет входить и выходить незамеченным.

— Ага, я в курсе, — сказала я. — Почему вы хотели увидеться со мной? Я вас не знаю.

— Тебе известно достаточно, чтобы находиться здесь. Мы должны поговорить.

— О чём нам говорить?

Взгляд Эбигейл скользнул по Джин Ёну, оценивая его с головы до ног, и он слегка приосанился.

— Кто это? — спросила она. — Мне сказали, что ты будешь одна. Мне очень жаль, но, если он не член семьи или кто-то из близких людей, его нужно отдельно обыскать, прежде чем он войдёт в дом.

Блин. Сомневаюсь, что они поверили бы, что он мой родственник, и я ни за что не пошла без прикрытия дальше, под прицелом арбалетов и ружей.

— Мой парень, — сказала я. К счастью, он был достаточно близко, чтобы легко незаметно вложить мою руку в его. Я помахала ей нашими сцепленными руками, вызвав раздражённое ворчание Джин Ёна, который свободной рукой одернул манжету, когда я снова опустила наши сцепленные руки. — Считается?

— Да, — сказала она. — Но не пытайся привести сюда кого-то ещё, особенно своих хозяев. Мы можем собраться и переехать через секунду, но будем очень недовольны, если нам придется переезжать. Нам не нравятся болтливые люди.

— Он везде ходит со мной, — холодно ответила я, инстинктивно. У меня было какое-то преимущество, и я не знала, в чём оно заключалось и почему оно у меня было, но я собиралась использовать его по максимуму. — Если у вас с ним проблемы…

— Никаких проблем, — сказала она. — Мы знаем, что он не фейри; будь он им, он бы отключил нашу защиту. Как я уже сказала, семья и другие значимые люди разрешены — при условии, что они люди. С ним всё в порядке.

Я моргнула и попыталась прийти в себя, прежде чем она заметила моё удивление. Значит, они не знали о вампирах? Или они просто не могли отличить, кто вампир, а кто нет?

— Что за брехня? — спросил меня Джин Ён на Корейском.

В любом случае, я была рада узнать это: если эта кучка людей могла отличить фейри от людей, они, вероятно, могли бы также определить, когда Запредельные манипулировали Между.

— Без понятия, — ответила я по-корейски. — Просто следуй за мной.

Его взгляд на мгновение метнулся к потолку, но он не попытался уйти или утянуть меня за собой, так что я решила, пока пусть последует за мной. Его рука, переплетённая с моей, тоже была чем-то вроде утешения.

Остальным я сказала:

— Извиняйте, он не говорит по-английски.

— Входите в дом — снова сказала Эбигейл, развернувшись на каблуках. Большинство остальных окружили её, но пара самых крупных подождали, пока мы с Джин Ёном не двинемся следом, а затем обошли нас с флангов.

— Казалось, мы уже вошли, — сказала я. Это объясняло странное ощущение чего-то промежуточного, но не совсем промежуточного по отношению к внешней оболочке: здесь должен быть дом внутри дома.

— Это часть нашей безопасности, — бросила она через плечо. — Чем больше у нас прослоек, тем легче нам будет сбежать, пока фейри будут их снимать.

Интересно, думал ли Зеро когда-нибудь о том, чтобы сделать также с домом? Он, вероятно, знал, что есть такая возможность, но мне было интересно, задумывался ли он когда-нибудь о том, чтобы провернуть это на самом деле; было ли когда-нибудь время, когда он чувствовал себя настолько в опасности, что ему приходилось строить планы отчаянного побега? Я не могла себе этого представить, но я встречалась с его отцом: если и был кто-то, кто мог навредить такому могущественному человеку, как Зеро, так это его отец. Должна же быть какая-то система.

Мы последовали за Эбигейл от потрескавшихся входных дверей, от бетона под нашими ногами веяло холодом — не было ли это ещё одним магическим трюком, который отпугивал неосторожных людей от ночёвок здесь, если им каким-то образом удавалось проникнуть внутрь? — и вниз, вдоль покрытых плесенью стен. Это было вполне реально, но чувство, которое я при этом испытала, не было обычным чувством холода или отвращения; оно было слишком сильным и необоснованным. Я даже заметила, как Джин Ён ссутулился от дискомфорта.

— В любом случае, что всё это такое? — спросила я. — В смысле, магия. Это не магия фейри.

Она слишком быстро втянула в себя воздух.

— Значит, это правда! Ты можешь видеть!

— На самом деле, не вижу, — сказала я. Было как в Между: видеть, как искажаются крошечные складки и загнутые края реальности, а не видеть саму реальность. — Но это отличается от того, к чему я привыкла.

— Потому, что это человеческая магия, — сказала она. — Сюда. Мы можем присесть здесь.

— Мне говорили, что это невозможно, — сказала я, хотя знала, что это не так. Мои слова не заставили её снова улыбнуться, и я добавила: — Да, знаю. Они всегда говорят подобные вещи и довольно часто ошибаются.

— Не каждый может сделать что-то подобное, — сказала Эбигейл. — Во многом это правда, и всё находятся на разном уровне. Но среди нас достаточно тех, кто может сотворить достаточно волшебства, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Садитесь. Мы не собираемся в тебя стрелять.

— Пока, — сказала девушка в школьной форме.

Я бросила на неё злобный взгляд; она была бы одной из тех, у кого был арбалет. Я всё равно села, а Джин Ён, всё ещё стоя, отошёл немного в сторону, заняв стратегическую позицию, если дело дойдёт до драки, подумала я.

— Хорошо, знакомьтесь, — сказала Эбигейл. Указав налево, она быстро произнесла: — Керли, Джейк, Эзри, Донна.

Лысый парень, тощий хипстер, школьница и девушка, похожая на кассиршу, поочередно кивнули или помахали рукой. Я бы сказала не очень впечатляет, если бы не видела их с оружием, а юная Эзри, школьница, всё ещё цеплялась за свой арбалет.

Справа от неё сидели Сэм, Шейла, Деннис, Мак (судя по его росту, грузовик) и Барб. Мы с Джин Ёном поздоровались в ответ, в основном я неловко помахала рукой, а Джин Ён ухмыльнулся чуть менее раздражающе, чем обычно.

— Только что получила это сообщение, — сказала я Эбигейл, решив, что это всё или ничего, и что я могу попробовать, пока у меня ещё есть хоть какой-то элемент неожиданности. — Но, на самом деле, сегодня я пришла спросить тебя о Блэкпойнте.

Из-за моих слов её лицо замкнулось, стало настороженным и подозрительным. Блин. Возможно, мне следовало пораскинуть мозгами немного подольше, прежде чем делать ход.

— По чьему приказу? — спросила она голосом, твёрдым, как гранит.

— По своему собственному, — сказала я. — Но, полагаю, также можно сказать, что я здесь тоже в своём официальном качестве.

— Почему твой… твой хозяин, — она выплюнула это слово, — интересуется Блэкпойнтом? Я не собираюсь делиться информацией с фейри.

— Мы просто пытаемся убедиться, что с Блэкпойнтом всё в порядке, — сказала я. — Нас наняла его подруга-человек, чтобы найти его и убедиться, что с ним всё в порядке. Нашли его дом, но он уже ушёл. Походу, на него напали.

Эбигейл выглядела мрачной, но не удивлённой.

— Он не отвечал на сообщения последние две недели или около того, — сказала она. — Мы знали, что что-то не так.

— Мы пытаемся найти его, так же, как и ты, — сказала я, делая ещё один выпад наугад. — Это не обязательно должны быть фейри против людей. Мы можем помочь друг другу.

— Фейри заботятся только о себе, — раздался холодный молодой голос Эзри. — Тебе следовало бы знать.

— Да-да, а всё люди тупицы, — сказала я, пожимая плечами. — Слышали это раньше? Это неправда, но это не мешает им так говорить. Они совершают много глупых ошибок, потому что верят в это.

— Что ты пытаешься этим сказать, Пэт? — спросила Эбигейл. Её подбородок был по-прежнему твёрд, но я была уверена, что в её глазах тоже мелькнуло веселье.

— Говорю, что если ты смешаешь всех в одну кучу, то не сможешь отделить. Где фейри такие, а где фейри такие.

— Если так можно сказать, — проложила она. — Проблема в том, что они всё ещё фейри.

— Что там с Блэкпойнтом?

Она уставилась на меня.

— А что с ним? Он человек.

— Да, — сказала я, хотя была уверена, что это не так. — А как же игра?

— Что, думаешь, он не смог бы создать такую игру, если бы не был фейри? Он прожил большую часть своей жизни в их части мира. Он уже довольно хорошо их знает.

Блин. Что ж, появилась приятная информация, которой у меня минуту назад не было. Итак, Блэкпойнт сам был создателем City Fae, не так ли? Он не просто бегал вокруг да около и вызывал подозрения у мира За, пытаясь предупредить людей.

Я взглянула на Джин Ёна и увидела, что он прислонился плечами к стене, скрестив руки на груди, а на его губах играла мрачная улыбка. Когда он встретился со мной взглядом, одна бровь слегка приподнялась, должно быть, он решил, что у меня всё в порядке. Он прислонился к стене, словно устраиваясь на ночь, и его глаза были тёмными и весёлыми, а это означало, что мне не нужно было беспокоиться о том, что он прервёт нас, если только дело не дойдёт до драки.

— Это бы всё объяснило, — сказала я, но мне стало интересно, не было ли это чем-то другим. Я на мгновение задумалась, мог ли Блэкпойнт быть человеком, настолько подверженным насмешкам фейри, что сам начал считать себя неполноценным как человек; но если он действительно был создателем игры, то мои прежние подозрения, скорее всего, были верны.

Если бы он был человеком и действительно верил в то, что фейри считают людей второсортными, зачем бы ему создавать игру, чтобы разоблачать фейри — медленно, методично, шаг за шагом? Тот, кто уважает фейри, не стал бы этого делать.

Я сделала глубокий вдох и задумалась о другом типе мышления. Мышления, немного похожего на моё, которое видело в людях в целом и в фейри в частности опасную, коррумпированную и, в конечном счёте, коварную расу. Точка зрения, которая, если бы возникла у мужчины Фейри, могла бы вызвать гораздо больше проблем, чем просто разделённая преданность; которая могла бы вызвать такое же раздвоение сознания, которое я видела в сообщениях, которые показывала мне Моргана.

Возможно ли, что где-то там был Запредельный мужик-Фейри, например, — который так сильно ненавидел себя за то, кем он был, что считал болезнью, что он родился в том мире и принадлежал к такому виду, которым он родился? Может быть, поэтому он так упорно боролся, чтобы помочь людям и предупредить их о том, что происходит в мире За? Я так и думала, но Эбигейл, очевидно, всё ещё верила, что он человек.

Вопрос был в том, захотела бы Эбигейл по-прежнему поддерживать его, если бы знала, кто он такой? Это вряд ли. Жаль, но с тех пор, как мы впервые встретились с Эбигейл, я надеялась, что она станет верным ключом к поиску Блэкпойнта.

Я обвела рукой пространство вокруг нас.

— Что вы, чуваки, вообще здесь делаете? У вас хорошо замаскированная штаб-квартира, неплохое оружие, и вы справляетесь с магией лучше, чем я видела у некоторых фейри. Это большая работа.

— Мы ходоки-между, — сказала Эбигейл. — Послы.

— Да, за исключением того, что Запре… фейри не знают о вас, — это было не предположение, а факт. Они ни за что не были бы до сих пор здесь, всё ещё живы, если бы о них знали. — Вы на самом деле не послы, если связаны только с одной стороной.

— Если они узнают о нас, нас убьют.

— Да, — сказала я. Я уже это знала; именно поэтому задала вопрос. Эбигейл и её команда уж точно не были послами, как бы то ни было. Я также не думала, что они действительно были посредниками, по той же причине, по которой вы не можете быть посредником между двумя группами людей, когда одна группа людей не знает о вашем существовании. Я попробовала задать вопрос попроще. — Откуда вы, ребятки, знаете о фейри?

— Тоже из City Fae, — сказала она. — Она стал большим открытием для всех нас. Она объединяет всех.

— Хотя это всего лишь игра.

— Да, но в этой игре слишком много параллелей с реальным миром, и кто-то добавил в неё загадок и пасхалок. Кто-то хотел, чтобы люди узнали о фейри, и мы приняли вызов.

— Значит, вы все начали играть в эту игру?

— Каждый из нас. Мы все по-своему пришли к пониманию истины; Керли понял это, потому что начал сопоставлять реальные события со странными вещами, которые он уже видел, и руководствовался своим чутьем. Он потерял свой дом, и никто из его друзей больше его не узнаёт. Сэм нашел загадки на ранней стадии и продолжил искать их все; открыл несколько очень полезных видеофайлов, которые сначала показались ему поддельными. Потом кто-то послал тролля забрать его из школы, где в подземном переходе было очень темно — он выбрался живым, но потерял руку. Он был почти мёртв, когда я его нашла.

Сэм весело отсалютовал мне оставшейся рукой: он был крепким подростком с множеством веснушек и беззаботным взглядом, напомнившим мне золотистого ретривера.

— Получается, вы больше похожи на подпольных проводников, чем на группу послов, — сказала я. — Вы спасаете людей, когда они попадают в беду.

Эбигейл рассмеялась.

— Мы также пытаемся донести информацию, — сказала она. — Вот почему я сказала, что мы послы. Недостаточно просто спасать людей, которые находятся в опасности; мы хотим, чтобы весь мир знал, что происходит. Мы хотим иметь возможность давать отпор нескольким людям одновременно.

Мне пришлось перевести дыхание, прежде чем сказать:

— Это… это довольно опасно, не?

Подбородок Эбигейл стал ещё твёрже, что было весьма впечатляюще.

— Мы знаем. Мы все готовы умереть.

— Ага, — сказала я, — но разве не лучше было бы жить дальше? Всем ли нужно знать о фейри?

Не то чтобы я не сочувствовала им, но я был почти уверена, что, если все люди будут знать о Запредельных, — не лучший способ продвинуться вперёд. Когда люди связаны с Запредельными, они обычно выполняют одну из двух различных функций: работают как движимое имущество или как добровольные, хорошо оплачиваемые помощники, которым пофиг, что они делают со своими собратьями, лишь бы им платили.

— Например, что вы уже делаете, — добавила я. — Миру нужны живые люди, которые могут помогать другим людям. Пока вы занимаетесь этим, а не пытаетесь транслировать людям весь мир фейри, полагаю, сможете оставаться незамеченными.

Она некоторое время смотрела на меня, сдвинув прямые тёмные брови, прежде чем сказала:

— Мир заслуживает того, чтобы знать.

— Считаю, мир заслуживает того, чтобы фейри не уничтожали его, — сказала я. — И понятия не имею, получится ли у вас и то, и другое вместе. Даже те… даже фейри, которые пытаются помочь, разделяют лояльность, когда дело доходит до того, что люди рассказывают другим людям о мире фейри.

— Если мы соберём достаточное количество людей, которые знают, у нас будет больше шансов, — мрачно сказала она. — Ты бы нам очень пригодилась, Пэт. Знаю, что ты… запуталась… но мы могли бы помочь тебе с этим.

— Дайте мне подумать об этом, — сказала я, вставая. Мне всем сердцем присоединиться к другим людям, которые шарили в мире, в котором мы находились, и которые реально заботились о его спасении, но были и те, кто тянули за собой — возможно, их было трое.

Мои психи просто начинали казаться мне немного менее психопатами — или, может быть, мы просто начинали чутка лучше понимать друг друга. Я не была до конца уверена, что из этого было сильнее, или, возможно, было сочетание того и другого.

И как бы сильно я ни заботилась о том, чтобы Эбигейл и её разношёрстная компания не погибли, я не была уверена, что их интересы в оказании помощи человечеству и мои интересы совпадают более тесно, чем мои интересы и интересы психов.

— Хорошо, — сказала она. — По крайней мере, пока дай мне свой телефон.

Я передала его ей, но внимательно следила за тем, чтобы она ничего больше не напортачила, кроме как добавляла свой номер телефона в мои контакты.

— Пока этого достаточно, — сказала она и вернула мне телефон. — Но, если нам придется внезапно переезжать, мы, возможно, не сможем найти способ поддерживать с тобой связь.

— Ясно, — ответила я. — Не волнуйся, я найду вас, если передумаю.

Глава 11

Джин Ён по дороге домой был таким же молчаливым, как и я, что было приятно. Мне было о чем подумать, и, судя по тому, как он странно косился в мою сторону, он размышлял о чём-то своём; вероятно, в основном о том, как много ему следует рассказать Зеро.

Когда мы подошли к входной двери, я сказала ему:

— Не парься, я сама всё ему расскажу.

Я уже просила Джин Ёна не говорить о таких пустяках. Может, соглашения с ним и не были такими обязательными, как с Атиласом, но несмотря ни на что мне не нравилась затея заключать с ним слишком много соглашений. Было ощущение, что у них могут быть совершенно другие причины для полного краха.

Зеро и Атилас вернулись всего на несколько минут раньше нас с Джин Ёном; их многочисленные адреса были гораздо менее захватывающими, чем наш единственный, по крайней мере, на первый взгляд, и они обсуждали отсутствие результатов, когда мы вошли в комнату.

— Ничего? — ликующе воскликнула я. — Что ж, подождите, пока не услышите, что мы хотим вам сказать!

Джин Ён, ухмыляясь, поднялся наверх, а Зеро слушал, не перебивая, пока я вкратце рассказывала ему о том, что мы выяснили. Когда я закончила рассказывать им обо всём, что мы видели и слышали этим утром, он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и задумался. Сидел в своём собственном кресле — а кто его почистил? Точно не я — возможности не представилось с тех пор, как Джин Ён освободил его — Атилас занимался тем же самым, его левая рука поочередно лежала на подлокотнике кресла, а затем поднималась и слегка поворачивалась, как будто он хотел за что-то ухватиться, прежде чем вспомнил, что у него этого нет.

Либо я стала лучше понимать его настроение, либо он пытался надрессировать меня приносить ему чай, не прося об этом. Ставлю на последнее.

Я оставила их размышлять и отправилась на кухню, чтобы приготовить поднос для чая и кофе.

— Есть мысля, — сказала я, вернувшись с подносом. В смысле, если бы я привлекла их внимание чайным подносом, я могла бы воспользоваться этим.

Глаза Зеро стали светлее.

— Мне действительно следует начать делать ставки на твои предсказания, — сказал он.

— Что не принесло бы вам пользы, господин, — сказал Атилас. — Я бы не стал принимать ваши ставки.

— Подумаешь, что с того, что у меня всё на лбу написано, — сказала я. — Неважно. Знаете, что все, кроме Силовиков, кажется, думают, что он человек?

— Не слышал, чтобы что-то доказывало обратное, — сказал Зеро. — И ты только что сказала нам, что он отвечает за создание этой игры — кто же ещё может создать что-то подобное? Это человеческая технология.

— Думаю, в данном случае я склонен согласиться с питомцем, господин.

Голубые глаза Зеро остановились на нём.

— О, правда?

— В нём слишком много злобы, чтобы быть человеком. Человек может обладать такой злобой и действовать подобным образом, но не с таким опознанием того, с чем он сталкивается.

— И это не значит, что фейри не могут научиться пользоваться компами, — заметила я. — Они просто не учатся, потому что считают бесполезным. Ну, Блэкпойнт видит в этом пользу, и он позаботился о том, чтобы, когда он начнёт разоблачать фейри, делать это максимально безопасным способом.

— Похоже, это уже не самый безопасный способ, — пробормотал Атилас.

— Да, но ему это чертовски долго сходило с рук, — сказала я ему. — City Fae существует уже около двух лет, а Блэкпойнт исчез недавно.

— Вопрос в том, зачем ему это понадобилось?

— Может, у меня есть ответ, — сказала я и рассказала им о сообщениях. — И не похоже, что Северный не делает то же самое, когда дело касается Палмеров, даже если она напрямую не разоблачает фейри.

— Нет, Северный, скорее всего, предпочтёт мои собственные методы, — сказал Атилас, прихлебывая чай. — Она не заинтересована в изменении статус-кво как такового; она больше заинтересована в оказании помощи в каждом конкретном случае. Мне действительно интересно, как бы твои новые друзья-люди отнеслись к Блэкпойнту, если бы узнали, что он фейри.

— Они бы швыранули его, как раскалённый кирпич, — ответила я. — Однако, думаю, что, если бы мы смогли убедить их, что не все фейри плохие, у нас могло бы получиться довольно полезное партнерство. Как бы убедить их не подкладывать порох под всё, что выглядит как фейри, чтобы их не схватили Силовики или кто-то ещё, и использовать факты, что они немного знают, что к чему, и как держать голову над водой. В смысле, ты сказал, что мы могли бы использовать Пять, и я думаю, Эбигейл и её компания будут не менее полезны. И если мы не свяжемся с ними сейчас, они могут, в конечном счёте, погибнуть.

— Возможно, это будет служить тебе напоминанием о твоей слабости, — сказал Атилас, — В общем, узнать их — мысль неплохая. Люди так любят извлекать выгоду!

Я довольно долго смотрела на него, прежде чем сказала:

— Уверена, твоё представление о слабостях и моё отличаются. О каких именно ты говоришь?

— Тебе никогда не приходило в голову, что твоя привычка дружить с бродячими псами и подбирать раненых людей в конце концов может сослужить тебе плохую службу?

— В смысле, кто-то может прикинуться, что у него неприятности, только чтобы сблизиться со мной?

— Эта, среди прочих, наиболее вероятная уловка, — пробормотал он. — Полагаю, ты ещё не забыла, как Джин Ён пытался завоевать твоё расположение?

Я нахмурилась.

— Кажется, ты говорил, что он не прикидывался?

— Я действительно так сказал, — сказал Атилас. — И поэтому предупреждаю: действительно уязвимые люди всё ещё могут причинить тебе вред. По-настоящему травмированный человек, обратившийся за помощью, всё ещё может представлять для тебя опасность. Травма или уязвимость сами по себе не доказывают добрых намерений человека, и, как мы уже имели возможность убедиться, ты гораздо более склонна помогать раненым и уязвимым, чем здоровым.

Джин Ён вернулся в комнату, держа одну руку в кармане, казалось, с единственной целью — бросить мрачный, убийственный взгляд в сторону Атиласа, когда тот пересекал комнату. Этот пристальный взгляд задержался на нём, когда он неторопливо прошёл на кухню, но Атилас был невозмутим. Если бы у меня и были какие-то сомнения насчёт того, что кто-то из тройки мог слышать всё, что говорилось в доме, то эта сцена развеяла бы все сомнения.

Я налила Атиласу еще одну чашку чая.

— Хочешь сказать, что если бы ты пытался сблизиться со мной, то намеренно позволил бы ранить себя, чтобы подобраться ко мне?

— С сочувствующими гораздо легче работать, чем с подозрительными, — объяснил он. — В конечном итоге, результат стоит некоторых физических травм.

— Иногда ты реально жуткий, знаешь? — сказала я, уставившись на него, и услышала раскатистый смешок Зеро.

— Если ты только сейчас это поняла, Пэт, — сказал Атилас, — я действительно боюсь за тебя.

Я показала ему язык и побежала обратно на кухню с чайником. Не то чтобы он был неправ насчёт моей слабости, если её можно так назвать; скорее, для нормального человека это не слабость. Желание помочь пострадавшим людям не должно быть чем-то таким, что другой человек мог бы увидеть и решить использовать как способ сблизиться.

И всё же мир был таким, каким он был, а не таким, каким я хотела его видеть. И в мире были и такие люди — или, по крайней мере, такие люди определённо были как в Между За. Мне было бы полезно запомнить совет Атиласа. Зеро однажды сказал что-то очень похожее о тех, кого я воспринимала как семью, и даже если бы я не хотела слушать его в тот момент-даже если я была не вполне согласна со всеми его выводами, — сейчас меня поразило, что мне придётся быть более осторожной.

Я увязла в том, чтобы людям, и от меня было бы мало толку, если бы я не могла отличить людей, которым нужна помощь, от тех, кто просто пытался присвоить её себе. Я не хотела уподобляться своим психам, чьи эмпатия и чувства были вырезаны хирургически, но и позволить себе заблуждаться в своих собственных я тоже не могла.

Когда я вошла на кухню, увидела трепещущие края Между вокруг выступа у одной из стен.

— Вот блин! — сказала я.

Джин Ёна нигде не было видно: в кухне ощущался лишь слабый запах его одеколона. Но на кухонном столе стояла старая бутылка из-под портвейна, которой уж точно не должно было быть там, где она стояла, и уж точно солнце не должно было светить сквозь неё, показывая её пустоту.

Из раковины уже доносился насыщенный аромат портвейна с примесью чего-то более лёгкого. Чего-то, чего тоже не должно было быть в содержимом вина или раковины.

Я шагнула к раковине и прикинула взглядом её содержимое.

— Боже правый! — сказал Атилас позади меня, в его голосе слышалась лёгкая насмешка. — Кажется, ты учишь вампиров дурным привычкам, Пэт!

— Не сваливай всю вину на меня! — возмутилась я. В шалости не было никакой утончённости: в кухонной раковине лежал весь запас лавандового «Эрл Грея», который я купила для Атиласа, — весь он был пропитан содержимым последней оставшейся бутылки старинного вина Атиласа.

Всё было испорчено; чай и вино — полностью уничтожены.

— Если бы я пыталась досадить тебе, я поступила более умно, — сказала я Атиласу.

На его лице на мгновение мелькнула улыбка.

— Гордость, или страх перед последствиями?

— И то, и другое, — сказала я, зачерпнув пригоршню чайных листов и выбросив их в ведро. — Но в основном гордость. В любом случае, сколько ему лет?

— И всё же, есть в нём очаровательная прямолинейность, не думаешь?

— Я бы не назвала его очаровательным, — сказала я. — Но ведь я и не убиваю людей, чтобы жить.

— Как и мы, Пэт, как и мы! — дружелюбно сказал Атилас. Я не поверила этому утверждению, но он услужливо добавил: — Джин Ён убивает ради удовольствия, я в этом совершенно уверен, а никак не из чувства долга. Что же касается меня… что ж, назовём это выживанием и, возможно, небольшим удовольствием.

— Это этого не лучше, — сказала я, взяв его чашку. — По идее, тебе не должно доставлять удовольствия убивать людей.

— Ах, — вздохнул он. — Но тогда хорошо выполненная работа приносит такое удовлетворение, тебе не кажется?

— Твоя трудовая этика в полном беспорядке, — строго сказала я ему.

Его плечи слегка дрогнули.

— Ты действительно так думаешь, Пэт? Что ж, возможно, ты права. Как я понимаю, я могу не рассчитывать на приличный чай до конца дня?

— Куплю тебе ещё, когда схожу за в магазин, — сказала я, направляясь обратно в гостиную. — Если смогу найти. Это местное чайное поле, и оно небольшое, поэтому его производят не слишком много.

— Твой чай на вкус необычайно хорош, — сказал Атилас, следуя за мной. — Я должен доверять тебе.

Это не должно было меня так обрадовать, поэтому я попыталась скрыть тот факт, что мне приятно, и поднялась наверх, чтобы проверить загрузку игры, которую я нашла в офисе Блэкпойнта.

Но всё ещё оставалось ждать пять часов, а это означало, что математические расчёты компьютера оставляли желать лучшего как в первом, так и во втором прогнозе, поэтому я оставила его включённым, пока вокруг меня кружились чары Атиласа, и вставила диск с записью, о которой мне рассказывал детектив Туату. Хотелось бы знать, когда игра исчезла со стены — та оранжевая игра, которая заставила меня выбрать оранжевую карточку и привела меня прямо к порогу группы бойцов человеческого сопротивления.

Я проматывала день за днём, пока нужный момент не появился на одном кадре и не исчез на следующем: яркое оранжевое пятно на одном, пустое на другом. Я усмехнулась про себя и приготовилась просматривать отснятый материал час за часом. Даже если бы я больше ничего не узнала от детектива Туату, было бы неплохо научиться просматривать отснятый материал. Пока у меня была точка отсчёта, найти её было легко — Эбигейл.

— Чёрт возьми, — сказала я вслух. Да, это была Эбигейл; она вошла в компьютерный зал Блэкпойнта одна, настороженная и нервная. Я замедлила запись до реального времени и наблюдала, как она быстро, но внимательно осматривает комнату, вывод напрашивался сам собой — раньше она здесь не бывала.

Однако она довольно быстро сосредоточилась на игре, и это навело меня на мысль, что она пришла специально ради игры, а не просто потому, что что-то в ней поняла.

— Значит, вы двое пришли к соглашению, да? — пробормотала я себе под нос. Если то фантастическое, о чём я думала, было правдой, то Блэкпойнт был не только умён, но и гениален. — Держу пари, так и есть. Ты знал, что они пытались что-то сделать с информацией, которую ты распространял, и тебе, вероятно, нужен был запасной план на случай, если что-то пойдёт не так. Ах ты гениальный эльф.

Я освободилась от чар, окутывавших комп, с неожиданно несколько большим трудом, и направилась обратно вниз по лестнице, чтобы снова найти Зеро и Атиласа в гостиной.

— Нашла! — радостно сообщила им. — Она сказала — Эбигейл сказала, что он один из тех, кто разработал игру, и у него на стене в системе видеонаблюдения висела её специальная версия, вся чёрная, хромированная и оранжевая.

— Оба отряда Запредельных прошли мимо, не заметив её, — заметил Зеро. — Точно помню.

— Ага, — сказала я, — но это лишь означает, что на ней не было никакой фейской магии. И…

— И я не помню, чтобы видел её на стене, — закончил Атилас за меня.

Я ухмыльнулась ему.

— Точно. Итак, в промежутке между посещением дома двумя разными группами Запредельных и нашим приходом, кто-то вошёл и стащил её. И угадайте, кого я увидела на записи с камеры наблюдения, когда он зашёл стырил её со стены на следующий день после исчезновения Блэкпойнта?

— Человеческую женщину, — сказал Зеро, с очень тихим, разочарованным вздохом.

— Заметила одну такую.

— Вот это, конечно, интересно, — пробормотал Атилас. — Она врывается в жилище фейри, и её никто не ловит, что само по себе очень подозрительно, и не берёт с собой ничего, кроме человеческой компьютерной игры?

— Если только она не была для него входом, а он вместе с ней оставил инструкции, которые бы забрали с ней, — медленно проговорил Зеро.

— Ой, — сказала я. — С языка сорвал!

— Это был бы не первый случай, когда фейри использовали человека, чтобы выбраться, — согласился Атилас. — Он мог наложить на неё охранные заклинания: это объяснило бы, почему ни одно из них не сработало, когда она вошла внутрь.

— Погодьте-ка, — сказала я, стараясь из всех сил не отставать. — Вы оба согласны со мной? Тоже думаете, он застрял в игре?

— Не знаю, возможно ли это, — сказал Зеро. — Я недостаточно много знаю о человеческих компьютерах и способах распространения информации через них. Но думаю, весьма вероятно, что это возможно, что и случилось.

— И я, — сказала я, пытаясь отдышаться. — Просто не ожидала, что вы согласитесь. Вот же блин, теперь я точно знаю, что все мы свихнулись. Но игра сама по себе не имеет магии, она только привела его туда, и он уже сделал это до того, как они вошли, так что…

— Всё, что мы о нём знаем, говорит о том, что он сначала убегает, а потом задаёт вопросы, — предположил Атилас. — Думаю, вполне вероятно, что он сбежал. Что касается того, куда он убежал, я имею об этом такое же слабое представление, как и господин, но я поддерживаю идею о том, что он каким-то образом нашёл способ вести свою собственную игру. О чём не обязательно заподозрят те, кто за ним охотится.

— Похоже, мы возвращаемся к Эбигейл, — сказала я довольно мрачно. Эбигейл рассказала мне не всё, что знала: она даже не упомянула и половины из того, что знала, и это не предвещало ничего хорошего для любого потенциального партнёрства, даже если бы меня убедили покинуть Тройку. Недовольная собой, сказала: — Должно быть, она всё это время была у них. Я этого не ожидала, потому что она категорически против работы с фейри! Блин. Она даже… Эбигейл даже посмеялась надо мной, когда я сказала, их деятельность что-то вроде проводников. Я идиотка.

И думала — была совершенно уверена, что Эбигейл не согласилась бы иметь никаких дел с фейри, даже если бы они помогали людям.

— У меня сложилось впечатление, что эти люди заинтересованы только в том, чтобы помогать другим людям, — сказал Атилас, повторяя мои мысли. — Блэкпойнт был фейри; теперь мы в этом уверены.

— Действительно, но в чем его величайшее преступление с точки зрения короля? — указал Зеро.

Атилас улыбнулся.

— Фейри, одержимый идеей открыть мир За людям, был бы благом для группы людей, пытающихся показать миру людей тёмную сторону вещей.

— Ты сказала, — размеренно обратился ко мне Зеро, — что не особенная. Ты сказала, что таких, как ты, много.

Атилас пробормотал:

— К счастью, ты уникальна.

— В этом есть крупица истины, — сказал Зеро, проигнорировав его. — Но не совершай ошибки, думая, что эти люди заинтересованы в исправлении всех ошибок: они, без сомнения, заинтересованы лишь в исправлении человеческих ошибок. Они бы освободили Блэкпойнта, потому что он полезен для них.

— Да ясно-понятно, — сказала я, произнося это немного печально. — Но не жду, что вы, чуваки, будете идеальны, ясно?

— Какое облегчение, — сказал Атилас. — Боялся, что это бремя я не смогу вынести.

— Однако, — продолжил Зеро, — они более организованы и целеустремлены, чем я думал, если они предложили и осуществили помощь фейри, чтобы выставить напоказ мир За.

— Рада, что одобряешь, — сказала я, стараясь не сердиться. Не то чтобы Эбигейл на самом деле наврала мне. На самом деле, она говорила правду всё время, пока разговаривала со мной, и лгала только по недомолвкам, если это можно назвать ложью.

— Возьми с собой Джин Ёна, — добавил Зеро. Он, должно быть, увидел, крайнее изумление на моём лице, потому что добавил: — Им не нравятся Запредельные. Ты будешь намного более полезной сама… или с Джин Ёном.

— Кажется, они хотя бы не знают о вампирах, — сказала я. Прозвучало немного ворчливо.

— Старайся том же духе держать их в неведении, — сказал он, пригвоздив меня взглядом. Это был один из его ледяных взглядов, с которым не поспоришь, хотя время от времени можно было ускользнуть от него. — Когда люди открывают для себя потусторонний мир, фейри обычно оказываются первыми, кого они находят.

— Или русалок, — пробормотала я. — Имеющих планку заповедей.

— Очень сомневаюсь, что они знают о существовании кого-то, кроме фейри, — сказал Атилас. — С нашей маленькой русалочьей заминкой было легко справиться, прежде чем она стала проблемой, а другие Запредельные не слишком широко представлены в City Fae.

— Почти стало проблемой для Северного и детектива Туату, — сказала я, но сама ухмылялась. К тому времени, как мы прибыли на место происшествия, Туату и Северный в основном разобрались с этим. Расфасованные тритоны, бодренькие и несговорчивые, были готовы к встрече с Зеро, как только их распаковали. Это быстро их утомило. — В любом случае, я лучше напишу Эбигейл и отправлюсь искать этого вредного вампира, чтобы… блин. Чего они хотят на этот раз?

Кто-то стучался в закрытую дверь бельевого шкафа.

Зеро вздохнул, и что-то дрогнуло внутри дома, погасив ощущение жизни внутри. Я всё ещё чувствовала, что Зеро и Атилас были в доме, а Джин Ён — нет, но у меня было ощущение, что внутри шкафа всё будет по-другому — или где там на самом деле были наши гости. Что-то вроде уведомления о том, что нас нет дома.

— Действительно, — с улыбкой согласился Атилас. — Возможно, нам всё-таки стоит отправиться на эту прогулку, господин. Наши знакомые, похоже, имеют некоторое представление о том, что происходит, и это указывает на то, что было бы более целесообразно поскорее покончить с этим делом, чем позволить питомцу испытать свои силы.

— А что ещё оставалось делать? — спросила я обиженно. — Хочешь сказать, что мне понадобилась бы целая вечность?

— Возможность поучиться, — сказал Атилас. — Тебе обязательно нужно было бросаться мне на шею, Пэт? Заметь, я не принижал твои способности — я просто выразил сожаление, что у тебя отняли такую возможность.

— Ага, спасибки. Верно, лучше я напишу ей, или она будет в ярости, если я приведу вас всех к ней в тот дом.

Зеро коротко кивнул: очевидно, его новое, вдумчивое отношение к моей роли в команде распространялось и на то, что он доверял мне обращаться с людьми так, как я считала нужным. Я поспешно написала Эбигейл, пока он не передумал, очень осторожно, чтобы не упомянуть двух фейри, которые тоже хотели бы с ней поговорить.

Атилас спросил:

— А что с Джин Ёном?

— Мы уйдем без него, — коротко сказал Зеро, когда раздался второй стук в дверь. — Я хочу, чтобы с этим делом было покончено, чтобы мы могли сообщить об этом и заняться своей работой.

— Если хочешь доложить, почему бы не позволить Паломене пойти с нами? — спросила я, ухмыляясь, но пошла за ним на выход без жалоб.

Мне нравилась Паломена, но я была почти уверена, что если она пойдёт с нами допрашивать группу людей, которые слишком много знают о фейри, ей придется сообщить об этом тем, кого она считает соответствующими властями.

И теперь, когда я взяла на себя инициативу привести двух своих психов на встречу с Эбигейл, я поняла, почему Зеро хотел, чтобы я в первую очередь пошла с Джин Ёном. Если бы он пошел, если бы он увидел людей с Блэкпойнтом, ему пришлось бы сообщить об этом. Если бы пошла я, он смог бы рассказать Моргане, что Блэкпойнт в безопасности, и в то же время дать самые мутные сведения золотому фейри. До тех пор, пока Блэкпойнт не появился снова с другой игрой, чтобы доставить ещё больше неприятностей, не было причин преследовать кого-то, кто, судя по видеозаписи, был взят в плен случайными бандитами как раз перед тем, как туда добрался сам золотой фейри.

Если бы Зеро не встретился с Блэкпойнтом лицом к лицу, появилась бы веская причина сообщить, что он уже был взят в плен. Если бы он узнал об обратном, из-за его соглашения с золотым фейри ему пришлось бы сообщить об этом.

К моему облегчению Эбигейл ответила на моё краткое сообщение ещё более кратким: «Церковь Святого Давида. 30 минут».

Однако это не помешало ей попытаться свалить, как только она увидела, кто пришёл со мной; не знаю, как она узнала, кто они, но она знала.

Атилас рассмеялся и прошёл через Между, как горячий нож сквозь масло, неторопливо возник прямо за спиной Эбигейл и схватил её за плечи.

— Внутрь, — сказал Зеро, и когда он закрыл дверь церкви, она так и осталась закрытой.

— Отпустите, — сказала Эбигейл. — Мне нечего сказать таким подонкам, как вы!