Между решениями

— А что? — спросил Зеро, отталкиваясь от стены и поднимаясь на ноги. Он покачал головой, немного пошатнулся и, казалось, снова обрёл равновесие. — Нужна дополнительная информация для моего отца?

— Я сообщаю именно то, о чём меня спрашивают, — сказала она. — Не больше и не меньше. Например, после этой встречи я составлю отчёт своему командиру, в котором подробно опишу всё, что мне удалось заметить о Пэт и о том, как изменилось её местоположение в доме, несмотря на то что ранее у меня не было информации, позволяющей предположить, что произошли такие изменения. Я обращу особое внимание на то, как это изменение повлияло на её межличностные отношения с вами троими. Затем мой командир передаст этот отчёт отцу Лорда Сэро.

Последовало очень долгое молчание, пока Зеро вопросительно смотрел на неё, затем на Атиласа; а Джин Ён, которого не видели остальные, ткнул пальцем в мою сторону, приглашая подойти сюда. О да. Отец Зеро думал, что мы пара.

Похоже, Джин Ён решил, что было бы неплохо, если бы он и дальше так думал. Я молча посмотрела на него, затем отошла от лестницы и присоединилась к нему у входа на кухню. Отец Зеро определённо захотел бы знать, в чём дело, если бы эти конкретные «отношения» изменились.

— Не думаю, что ты должна сообщать нам, какие у тебя приказы, — сказала я, наклоняясь к Джин Ёну и позволяя его руке непринужденно обхватить меня.

— На самом деле, я не собираюсь, — сказала она, слегка поворачиваясь к нам. Я заметила, не без некоторого удивления, что она, похоже, не могла заставить себя полностью отвернуться от Зеро. — Я думаю, вы согласитесь, что я не сказала вам, что мне было приказано сделать.

Зеро, выглядевший с каждой минутой всё более бодрым, обменялся обеспокоенным взглядом с Атиласом, который, к моему облегчению, выглядел невредимым, хотя и довольно уставшим.

— Почему моего отца так интересует положение Пэт? — спросил он Паломену.

— Это то, чего я не могу вам сказать, — сказала она. — Даже если бы мне не было прямо запрещено это делать, я не знаю. Я напишу отчёт о появлении изменений в связи с её очевидным изменением положения, и это всё, что я могу сделать.

Она сделала акцент на изменении положения? Я была почти уверена, что так оно и было.

— Якобы, — добавила Паломена, — я здесь для того, чтобы узнать, не нужна ли вам какая-либо помощь в расследовании происшествий, которые, как сообщается, происходят на набережной. У меня сложилось впечатление, что моя помощь должна быть направлена скорее на сокрытие инцидентов, чем на поиск их источника, но мне не дали достаточно чётких указаний, чтобы быть… полностью уверенной в этом.

Глаза Зеро стали светло-голубыми, и я могла бы поклясться, что они немного заплясали.

— Ты предлагаешь нам помощь.

— Я считаю, что это моя работа, — сказала она.

Я ткнула Джин Ёна в бок, и он оскалил зубы, но посмотрел на Зеро, а затем ухмыльнулся по-настоящему, пожав одним плечом. Итак, Джин Ён согласился: Зеро был удивлён.

Что ещё более важно, казалось, что Зеро был готов принять реальную помощь от Паломены, и что Паломена, оставшаяся без своего ближайшего командира, была склонна помогать настолько, насколько это было в её силах.

— Мы были бы признательны за помощь, — сказал Зеро Паломене.

Выражение её лица практически не изменилось, но один уголок рта слегка приподнялся, и я подумала, что она приятно удивлена. Это было весело и довольно приятно: она пришла, готовая предложить помощь — даже бесплатно предоставила нам информацию, — не ожидая, что её помощь будет принята в том духе, в каком она её предложила.

— В последнее время я очень полезна Зеро, — любезно сказала я, лучезарно улыбаясь и Зеро, и Атиласу. — Я очень усердно работаю, поддерживаю и всё такое прочее. Любой, кто хочет знать, как идут дела, должен знать, насколько я полезна.

— Я совершенно уверена, что моему командиру будет интересно это услышать, — сказала Паломена с лёгким огоньком веселья в глазах. — Без сомнения, если это дойдёт… пойдёт дальше него, любой другой, кто услышит это, будет рад узнать. Похоже, существует большой интерес к тому, так ли предан один питомец своему хозяину, как всем хотелось бы думать.

— Считай, что это подтвердилось, — сказал Зеро, и веселье полностью исчезло с его лица.

— Тогда, получив подтверждение и предложив свою помощь, я отправлюсь в путь. Когда я смогу быть в вашем распоряжении?

— Завтра, на рассвете, — сказал Зеро.

— С нетерпением жду этого, — сказала она. Она поклонилась нам — даже мне, что было приятно, — и направилась обратно к двери бельевого шкафа.

Не знаю, когда для людей стало нормой — заглядывать в бельевой шкаф и выходить из него, но даже если бы к настоящему времени это и не было нормой, отец Зеро всё равно выбил бы входную дверь, чтобы попасть внутрь. Пока бельевой шкаф был единственным способом попасть в дом для его приспешников, мы все были в большей безопасности.

Ну, в основном, я. Я была в большей безопасности.

— Похоже, мне придётся объяснить моему отцу, что тебя нельзя трогать, — сказал мне Зеро, когда за Паломеной закрылась дверь.

— Вы верите, что он хочет причинить вред Питомцу? — в голосе Атиласа прозвучало лёгкое удивление. — Я думал совсем об обратном.

— Я не верю, что он хочет навредить ей, но я думаю, что это обычный побочный эффект увлечения моего отца, — коротко сказал Зеро. — Я не хочу, чтобы она его интересовала, и я не хочу, чтобы он следил за ней. Джин Ён, убери свою руку от Пэт.

— Да блин! — удивлённо воскликнула я. Я и не подозревала, что он всё ещё здесь, тёплый, у меня за спиной, и уютно прижимается к моей талии. Предполагалось, что я буду держаться как можно дальше от Джин Ёна — очевидно, я слишком привыкла к тому, что он рядом.

Джин Ён удивил меня, убрав руку, не бросив вызов Зеро, но он посмотрел на меня сверху вниз с любопытной, неуверенной улыбкой, которая была почти пугающей в своей искренности.

— Всё в порядке, я не собираюсь тебя бить, — сказала я, отводя взгляд. — Я знала, что ты играешь.

— Я хотел бы знать, во что ты играешь, — сказал Зеро, но он смотрел на Джин Ён.

— Твой папа думает, что мы пара, — поспешно сказала я. Это было не очень здорово, но это было лучше, чем все объяснения, и прямо сейчас я не верила, что Джин Ён не расскажет об этом в избытке честности или озорства. — Ты собираешься встретиться с ним прямо сейчас?

— Да, — сказал он, немного подумав. — Я хочу знать, что ты не исчезнешь в один прекрасный день, когда окажешься на улице.

— Ты просто не хочешь сам готовить себе ужин, — сказала я, ухмыляясь; и когда он неохотно улыбнулся в ответ и на мгновение положил руку мне на макушку, проходя мимо меня к двери бельевого шкафа, это не заставило меня инстинктивно отшатнуться.

Я не знала, почему меня это так сильно встревожило, когда это только началось, не считая того, что Моргана настаивала на том, что я нравлюсь Зеро, — не знала, почему это вдруг перестало нравиться сейчас, — но сейчас было просто приятно снова не чувствовать себя неловко рядом с ним.

Я крикнула ему вслед:

— Тогда я схожу за продуктами. У нас закончились бифштексы и почти весь лук. Обязательно приходи домой голодным, потому что сегодня у нас барбекю.

Глава 4

Зеро должен был пойти встретиться со своим отцом, поэтому, когда я чуть не столкнулась с ним на Элизабет-стрит, как раз перед тем, как попасть в торговый центр, это стало для меня просто шоком. К счастью для меня, я первым увидела цветок, который рос там, где ему не следовало расти. Он пророс между досками А-образной вывески и кивал своей маленькой головкой, в то время как очень высокий, очень красивый фейри, стоявший за ним, осматривал пешеходную дорожку напротив.

Я нырнула за вывеску, прежде чем он успел оглянуться и увидеть меня, уставившись на цветок, а воспоминания и ночные кошмары шевелились на задворках моих мыслей и грозили вырваться наружу, прежде чем у меня появится шанс выплеснуть их наружу, аккуратно и нежно, внимательно и бесстрастно изучить каждое из них, прежде чем перейти к следующему.

С колотящимся сердцем я простояла за вывеской слишком долго; затем юркнула в ближайший к вывеске переулок, даже не взглянув, в какой именно. Наверное, это было довольно глупо, потому что вокруг меня росло всё больше зелени, когда я поспешила в вымощенный кирпичом крытый переулок, где должны были стоять столики для очаровательного маленького ресторана, который обычно был частью этого уголка Хобарта. Пока я торопливо проходила мимо, висячие светильники изгибались и двигались, как будто пытаясь последовать за мной — или, может быть, просто пытаясь не спускать с меня глаз. Звуки, доносившиеся с Элизабет-стрит, стали приглушёнными, а затем и вовсе смолкли, когда папоротники сомкнулись вокруг меня, но я не могла развернуться и пойти обратно. Отец Зеро наверняка был там и ждал. Моей единственной надеждой было двигаться вперёд и надеяться, что я смогу найти другой вход в этот переулок, который в человеческом мире находился под прямым углом к тому, которым я воспользовалась.

У этой конкретной надеждой были две проблемы.

Во-первых, я больше не была в мире людей — и даже не был вполне уверена, что всё ещё находилась в Между. Каменные плиты под моими ногами казались ужасно твёрдыми, а в воздухе чувствовался ужасно древний холод, который был слишком похож на воздух За, в чём я действительно хотела бы признать прямо сейчас.

Во-вторых, я была не единственным человеком в этом не-совсем-Между-и-не-совсем-За уголке существования. Впереди меня за одним из трёх чёрных столов сидел мужчина и читал библиотечную книгу. Когда я подошла, он поднял голову, слегка приподняв одну грязно-светлую бровь, но я была уверена, что он был удивлён, а не высокомерен.

Он выглядел так, словно не подозревал о своём высоком росте, одетый в мягкие, удобные брюки, которые были ему немного коротковаты, и свободную хлопчатобумажную рубашку с недостаточно длинными рукавами, жилет был расстёгнут и свисал складками с плеч. На носу у него сидели квадратные очки в удобной золотой оправе, а лохматые, грязновато-русые волосы были чуть длинноваты: в целом он походил на волкодава, скрещенного с золотистым ретривером, которого превратили в сомнительного вида человека.

Однако, в отличие от волкодава или золотистого ретривера, у этого чувака в руке была книга, а на лице — вопросительное выражение.

— Извиняй, — сказала я. — Не хотела тебя прерывать.

Я не должна была здесь находиться, это было очевидно. Я также не особо хотела здесь находиться, потому что это определённо было что-то среднее между Между и За, и был очень большой шанс, что этот чувак был фейри, смертельно опасным или хотевшим убить меня. Также был высокий шанс, что он был и тем, и другим.

— Ты не прерывала, — сказал он. — Я всё равно собирался подняться наверх; я дочитал свою книгу, и мне нужна другая.

Я бы сказала ему, что просто проходила мимо, и попыталась сбежать по другой стороне переулка, но к тому времени я была уже достаточно далеко, чтобы точно увидеть, где находится левый поворот, который я обычно делала, чтобы выйти на Батерст-стрит. То, что я могла видеть теперь, вместо открытой улицы, было длинной, широкой полосой зелени, которая тянулась вдоль пологого склона холма и достигала вершины, за которой виднелось только голубое, прозрачное небо.

— Вот блин, — медленно произнесла я.

— Ты, кажется, закрыла за собой двери, — сказал фейри, снова привлекая моё внимание к себе.

Я с сомнением посмотрела на него, заметив его щетинистый подбородок, подпёртый ладонью, и любопытные глаза за стеклами очков. Я не могла сказать, шутит он или нет, но любой фейри должен знать, что люди на такое не способны.

— Кажется, это не я, — сказала я.

— Не думаю, что это был я, — сказал он. Он произнёс это очень вежливо, как будто не хотел называть меня лгуньей, но знал, что это был не он, так что…

От этого мне захотелось рассмеяться, но неприятная мысль охладила мой порыв. Блин, если это сделал не он, то кто? Отец Зеро…?

А, блин.

— Поднимайся и посмотри на книги, если хочешь, — предложил фейри, вставая из-за стола. — В любом случае, аллея, вероятно, откроется сама по себе позже. Я собираюсь купить другую книгу.

— Разве ты не собираешься сказать мне, что мне не следует здесь находиться? — спросила я его. Я была вполне уверена, что он фейри, и он должен был прекрасно понимать, что я человек. И всё же, похоже, он не собирался выгонять меня или говорить, что люди не должны совать нос в его тихий маленький дворик.

Он пожал плечами и поправил очки на носу.

— Кто сказал, что ты не должна была здесь находиться? В этом и заключается особенность За, не так ли? Пересечение миров: реальность встречается с другой реальностью в неожиданных местах, и из-за этих связей что-то происходит. Вся последовательность событий зависит от этого пересечения. Возможно, выты находишься именно там, где тебе суждено быть, в нужное время.

— Точно, — сказала я, слегка моргнув. Я не ожидала, что он будет так много говорить — или, точнее, скажет так много по существу. Он, должно быть, знает, что я человек, но он рассказывал мне о вещах, которые людям знать не положено.

Он что, планировал убить меня? Должно быть, собирался.

Тем не менее, я ещё не была мертва, и по краям аллеи, из которой я вошла, определённо росли цветы.

Поэтому, когда он сказал:

— Пойдём, если собираешься подняться, — и двинулся через двор длинноногим шагом, за которым было почти так же трудно угнаться, как за Зеро, я побежала за ним и проследовала за ним до самого верха по металлической лестнице. Мне не особенно хотелось подниматься наверх с странным Запредельным, но и оставаться здесь и смотреть, сколько времени понадобилось бы отцу Зеро, чтобы попасть внутрь, если бы он не был тем, кто закрыл это заведение, тоже не хотелось.

Лестница казалась приятной и человеческой, когда мы поднимались по ней, она дрожала и отдавалась эхом, как это было бы в мире людей, но навстречу нам пополз слой мха, и к тому времени, когда мы добрались до рифлёной площадки, она стала мягкой и у нас под ногами. Кроме того, на аллее было гораздо больше зелени, чем когда мы были там, и я не думала, что это заслуга отца Зеро.

— Это и есть зелёный человечек? — спросила я, указывая подбородком на двор внизу, где колышущиеся листья вились в обе стороны вдоль изогнутой крыши аллеи. Было бы неплохо, если бы это был зелёный человечек; я бы тоже чувствовала себя в большей безопасности.

— Хотелось бы так думать, — сказал мой спутник. — Но я уже много лет не видел от него ни листочка, ни веточки. Ты пришла сюда в поисках него?

— Не-а, — сказала я, отходя от перил в конце лестничной площадки и направляясь к двери. Цветов у входа в переулок было явно слишком много, чтобы создать уют. — Просто поздоровалась бы, если бы это был он, вот и всё.

— Неужели? Я слышал, он довольно придирчив к тем, с кем разговаривает. Тебе придётся представить меня.

— Не могу понять, шутишь ты или нет, — прямо сказала я, следуя за ним через дверь в прихожую, где было ещё несколько ступенек. К моему большому облегчению, мгновенного воздействия магии не последовало, и внутри, хотя и было темно, всё ещё чувствовалось что-то человеческое.

— Я не шутил, — бросил он через плечо. — Я уже некоторое время пытаюсь добиться аудиенции у него. Можно подумать, что он Король За, учитывая, как трудно с ним встретиться.

— Ой, — сказала я. — Ну, я не пыталась с ним встретиться; у меня было кое-что, что его заинтересовало. Он типа втянул меня в это.

— Некоторые люди назвали бы это комплиментом.

На самом деле, мне нечего было на это сказать; я всё ещё была слишком неосведомлена о мире, в который постоянно случайно попадала, чтобы понимать, насколько это комплимент. Поэтому я молчала, и мы поднялись по лестнице, которая всё ещё представляла собой сплав металла и мха, отдаваясь эхом и заглушая наши шаги в синкопированном ритме, который привёл нас к маленькому окну прямо впереди на самом верху и входу слева, позволявшему мягкому свету падать на покрытые мхом ступени.

Повернув в этот открытый дверной проём, фейри ступил на дощатый пол, который тянулся длинными, спокойными рядами, и я вышла немного следом за ним, с любопытством оглядываясь по сторонам. В этом месте всё ещё не было особого ощущения заброшенности, и я чувствовала себя более уютно, чем во дворе внизу.

То есть до тех пор, пока я не подошла слишком близко к одному из окон.

Я почувствовала, что они пытаются заинтересовать меня, и уже начала проявлять осторожность, подходя к ближайшему из них. Я всё равно подошла, потому что всё ещё могла довольно уверенно уклоняться от рывка. Когда я оперлась руками о подоконник, любуясь открывшимся передо мной совершенно неожиданным видом, я точно поняла, почему они притянули меня к себе.

Это окно должно было выходить на обычную стену из красного кирпича. Здесь даже не должно было быть окна, учитывая, что это здание, предположительно, примыкало к зданиям по обе стороны от него. Вместо этого я увидела глубокую, тёмную синюю рябь, которая сразу же показалась мне знакомой и затронула во мне трогательно-горькую струну смешанной нежности и боли. Возможно, это был гигантский бассейн, на который я смотрела, вроде того, что был в квартире моего друга и местного тритона Маразула на верхнем этаже. Этот фейри держал русалок в своём доме или у него был сосед по дому?

Затем я увидела, что свет из следующего окна решительно отличается от этого, и быстро отошла на несколько шагов, чтобы посмотреть в это окно. Я увидела сад, яркий, зелёный и мирный, и когда я вытянула шею, чтобы посмотреть вдоль стены, не решаясь прикоснуться к стеклу, там была ещё одна стена.

Всё в порядке. Так что на самом деле это был не бассейн, пристроенный к дому, а может, и вовсе не бассейн. Это был вид на что-то другое — на бассейн или на океан, я не была уверена. Я уже видела такие окна раньше: окна в доме, который был настолько пропитан гибким влиянием Между, что сквозь стекло можно было заглянуть в За. Дом Ральфа-ревенанта, если быть точной. По правде говоря, Ральф был одной из вышеупомянутых причин, по которым, как я лично знала, я беспокоилась о доме, который был слишком склонен следовать за вами, когда вы пытались уйти.

И всё же, несмотря на моё беспокойство, окна были волшебными — как в прямом, так и в переносном смысле, — и мне было трудно отвести от них взгляд, чтобы увидеть, что задумал фейри. Казалось, витрины его не слишком заинтересовали; вместо этого он прошёл через комнату к ближайшему книжному шкафу, даже не взглянув в сторону заманчивых витрин, и поставил книгу обратно. Затем он слегка согнул колени и наклонил голову, чтобы посмотреть на книжную полку под той, на которую только что поставил свою книгу, как будто пытался придумать, что читать дальше. Возможно, так оно и было. Я просто не считала фейри мирными читателями книг.

Зеро читает книги, да, но делает это не совсем мирно. Когда Зеро читает книгу, вы понимаете, что он пытается найти монстра или разгадать заклинание, или, может быть, просто решить, какие законы ему следует соблюдать на этой неделе.

Я вернулась к первому окну и как раз любовалась игрой света на моей коже, когда услышала, как фейри садится. Я повернула голову и увидела его за длинным столом, занимавшим центр комнаты, сидящим на барном стуле с широким основанием и широкой спинкой. Это выглядело уютно и гостеприимно: если бы у меня было время почитать и выпить чашечку кофе в танцующих лучах солнца, я бы выбрала именно это место.

— Из других окон открывается лучший вид, — сказал он, открывая книгу. — Я не уверен, что ты увидишь сегодня, но, во всяком случае, это не будет грязная людская улица. Хобарт находится на живописной стороне, но есть виды, которые приятнее, чем голые городские улицы.

— Вполне справедливо, — сказала я, отступая назад и пересекая комнату, чтобы посмотреть на другие окна. По крайней мере, этот чувак начал не с того, что унижал мир людей, как Зеро и Атилас, которые до сих пор слишком часто это делали. — Ты владелец этого заведения?

— Да, — сказал он.

Это заставило меня слегка улыбнуться. Атилас сказал бы что-нибудь вроде «Ты могла бы так сказать» или «Ну, что-то в этом роде, Пэт», потому что он понимал, что даже если он захватил какую-то область в мире людей, завладев частью, которая связана с За или Между, это не значит, что он владеет её человеческой частью. Похоже, у этого фейри не было таких знаний.

— Для чего ты его используешь?

— Размышляю, — сказал он, затем неопределенно махнул книгой. — Читаю.

— Тебе нужны очки? — спросил я.

Он снял их и посмотрел на них так, словно видел впервые.

— Я больше ничего не знаю. Возможно. Они успокаивают, когда я нахожусь в мире людей. Возможно, мне стоит пересмотреть это.

— Но ты же фейри, — заметила я. Без очков он выглядел немного расплывчато, но не в том смысле, что на очках было наложено скрывающее заклинание: скорее, он был из тех чуваков, которые без очков всегда выглядят немного менее реальными или чёткими по краям.

— А ты, — сказал он, снова надевая очки и облокачиваясь на стол, сложив руки на груди, — человек.

— Есть такое.

— Тогда будь осторожна с окнами, — сказал он. — Я имею в виду, не открывай их: может быть трудно удержаться, чтобы не выбраться наружу.

— Я прослежу за этим, — пробормотала я. Я уже чувствовала, как меня тянет открыть окно и выбраться наружу, но сопротивляться было нетрудно. Я, конечно, не хотела ему этого говорить. Это не очень хорошая идея — удивлять фейри тем, что ты можешь, а что нет.

Даже если бы я не могла почувствовать притяжение окон, я была бы очарована ими. То, что было прямо у лестницы, в начале лестничного пролёта, было маленьким и с двойными стеклами, и из него тоже должен был открываться вид на кирпичную стену соседнего дома. Когда я ненадолго вышла на лестничную клетку и встала на цыпочки, чтобы выглянуть из-за подоконника, то увидела хрупкое голубое небо вместо За. Сверкающее и голубое, как воздухопроницаемое стекло, это было прекрасное зрелище, которое, казалось, могло убить, просто вдохнув его воздух. Куда бы ни выходило это окно, оно было непостижимо высоким и опасным: я увидела птиц, летающих в воздухе вдалеке, пикирующих и мечущихся друг вокруг друга, как орлы, но, когда они приблизились, я увидела, насколько они душераздирающе огромны.

— Красиво, — прошептала я. Я читала «Синдбада-морехода»: это были птицы рух, и я была очарована. Фейри рассмеялся со своего места за столом, но, возможно, он читал свою книгу.

Птицы, ловкие, быстрые и ужасающе большие, расправили крылья, которые были длиннее, чем мой дом и два соседних дома вместе взятых, и закружились в игривом танце вокруг друг друга. Я невольно прижалась поближе к окну, когда они скрылись из виду, надеясь увидеть их в последний раз, и со вздохом разочарования сорвался с моих губ.

Клюв, который был больше, чем я представляла, взметнулся вверх, образуя наконечник стрелы, который изгибался книзу и превращался в два ужасающе больших крыла, направленных почти прямо туда, где была земля, готовясь к массированному взлёту. Перья просвистели в воздухе, задребезжали оконные стекла, и я мельком увидела мясную корову лонгхорн, небрежно зажатую в одной из свисающих лап, когда птица рух пронеслась мимо окна.

— Интересно, с чьей фермы они её стащили? — пробормотала я себе под нос, моё сердце бешено колотилось, и эти короткие удары отдавались в ушах. В любом случае, это вряд ли была ферма людей — или, по крайней мере, не из окрестностей Тэсси. В штате было не так уж много мясного скота породы лонгхорн.

Я прерывисто вздохнула и тоже отошла от окна. Не то чтобы отодвинувшись, я чувствовала себя в большей безопасности, но впервые в своей жизни я по-настоящему поняла, что может видеть Запредельный в мире, который, казалось, больше склонен иметь дело со смертью, чем с жизнью.

Это было дико, но в то же время прекрасно.

Конечно, при условии, что ты не будешь мясной коровой.

— Это всё одно и то же место? — спросила я, проходя вдоль задней стены, чтобы заглянуть в другие окна. Я знала, что они не все были в одном и том же месте. Я была почти уверена, что все они должны были быть частями За.

— Зависит от обстоятельств, — ответил фейри, переворачивая страницу. — Они обычно показывают разные места разным людям. Они очень любезны: им нравится показывать тебе то, что, по их мнению, тебе понравится увидеть. Если ты всегда хотела посетить какую-то определённую страну, я бы посоветовал подумать об этом; возможно, ты уговоришь окна показать тебе что-нибудь из этой страны.

Я не была уверена, было ли это круто или жутко.

— Это безопасно?

— Вовсе нет, — сказал он. — Но это возможно. На кухне есть кофе, если хочешь.

— Нет уж, спасибки, — сказала я. — Я не знаю правил, по которым принято пить кофе с фейри. Ошибки здесь случаются довольно часто.

Он снова на мгновение оторвался от книги, чтобы спросить:

— Ты знаешь правила нерегулярного употребления кофе?

— Я знаю некоторые правила ведения бизнеса, — объяснил я. — Однажды мне пришлось присутствовать на подписании контракта.

— Подписание контрактов — очень скучно, — сказал фейри. — Я не хожу на них, если могу этого избежать.

— Я тебя не виню, — сказала я, переходя к следующему окну. Мне тоже хотелось взглянуть на книжные шкафы, но сейчас окна были слишком привлекательными.

Я успела лишь мельком увидеть в лунном свете то, что было в следующем, когда холодный, насмешливый голос позади меня произнёс:

— Вот ты где! Я потерял тебя из виду на улице на некоторое время; я не ожидал найти тебя здесь!

Я резко обернулась, от шока моё сердце заколотилось где-то в горле, и тут за столом фейри в очках встал, его книга всё ещё была изящно раскрыта, а страницы поднимались навстречу друг другу полукругом.

Он сказал:

— Какой неожиданный сюрприз.

Отец Зеро заметно попятился, и по его лицу быстро пробежала гримаса. Он что, не заметил фейри, или просто был удивлён, что ему действительно пришлось оказаться в ситуации, что он забрёл в чужой дом?

Слегка скривив губы, что могло означать презрение или гнев, он спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Я мог бы спросить тебя о том же, — сказал фейри в очках. Он не показался мне враждебно настроенным, но я была почти уверена, что он получал удовольствие, пугая — или, возможно, раздражая — отца Зеро.

Мне это тоже нравилось.

Он добавил:

— В конце концов, это ты вторгся на чужую территорию.

— Я пришёл, чтобы забрать этого маленького человечка, — сказал отец Зеро, снова оставаясь холодным и собранным. — Он убежал от меня на улице, и я хотел бы кое-что с ним обсудить. У нас есть своего рода соглашение.

Я сунула руку в карман, потому что не ожидала, что фейри сделает что-нибудь, кроме как выдаст меня, и я хотела хотя бы написать Зеро, прежде чем его отец схватит меня. Таким образом, у меня был бы хороший шанс выжить, пока Зеро не придёт и не заберёт меня обратно.

Затем я услышала, как фейри сказал:

— Я не понимаю, почему это не моё дело. Ты пришёл сюда без приглашения, чтобы забрать человека, с которым я разговариваю? Думаю, что нет.

Отец Зеро не то чтобы разинул рот, но у него перехватило дыхание от того, что показалось ему неожиданным, и он с трудом произнёс:

— Человек не имеет к тебе никакого отношения! Он совершенно не стоит твоего внимания, и, если я хочу забрать его, почему ты должен меня останавливать?

— Мы собираемся спорить из-за него? — спросил тот, что в очках. — Действительно?

— Было бы глупо спорить из-за ничего не стоящего человека, — презрительно сказал отец Зеро, но в его голосе чувствовался скрытый гнев, который я не упустила. Я была уверена, что другой фейри тоже его не упустил. Походу фейри, казалось, тоже наслаждался этим.

— Люди никогда не бывают бесполезными, — сказал он. — Но, я подозреваю, тебе ещё предстоит это усвоить. Доброго дня.

Отцу Зеро это не понравилось, но он ушёл. Мне от этого стало ненамного легче: он, вероятно, тоже будет торчать рядом, как неприятный запах, пока я не вернусь из переулка. К счастью для меня, у меня были другие варианты.

Варианты, которые определённо не включали в себя вылезание из одного из здешних окон.

Я подождала, пока завянет последний цветок, прежде чем сказать другому фейри:

— Спасибо за это. Кстати, меня зовут Пэт.

— Можешь называть меня Библиотекарем, — сказал он. — Это не моё имя…

— Ага, я так и думала.

— …но это достаточно близко. На твоём месте я бы пока не уходил.

— Ага, я тоже так подумала, — сказала я. — Он, наверное, будет ждать меня. Думаю, я позвоню своему хозяину — узнаю, есть ли у него время прийти и забрать меня.

Брови Библиотекаря слегка приподнялись.

— О, ты компаньонка?

Я не смогла удержаться от смешка.

— Нет. Я питомец. Не могу представить, чтобы у моего хозяина была компаньонка; для начала, ему пришлось бы улыбаться чаще, чем раз в месяц.

— Понятно: не твоё имя, а твоя функция. Для питомца ты, кажется, довольно самостоятельная.

— Да, моему хозяину нравится, когда я бываю полезна, — бойко ответила я. Это было правдой. Правда и то, что на меня не очень-то действовали методы принуждения, но я не собиралась ему об этом говорить.

— Сэро очень беспокоился о тебе, — сказал он, пока я отправляла сообщение Зеро.

Мои брови поползли вверх. Значит, их обоих звали Сэро? Зеро и его отца? Это было мило и сбивало с толку.

— Обычно я не вижу его таким обеспокоенным; обычно он очень осторожно относится к тому, что рассказывает. Я тоже удивлена, что он зашёл так далеко ради человека; у него с ними есть соглашения, но, насколько я знаю, они обычно самые низкие, как движимое имущество.

— Да, — сказала я, даже не пытаясь скрыть недовольство в своем голосе.

Библиотекарь снова рассмеялся и сел.

— Да, так было всегда. Проблема таких людей, как Сэро, в том, что они видят ценность людей только до определённой степени. Это делает их слепыми ко многим вещам, которые в противном случае были бы им полезны.

— Тогда не нужно открывать им глаза, — сказала я, нажимая кнопку отправки.

Это был простой текст. «SOS. Внутренний дворик на углу улиц Элизабет и Батерст».

— Твой хозяин придёт за тобой?

— Кажется, да, — сказала я, снова убирая телефон. — Он не любит, когда люди играют с его игрушками, а я уже говорила тебе: время от времени я бываю весьма полезна.

— У меня сложилось такое впечатление, — сказал библиотекарь. — Тогда тебе лучше спуститься вниз. У меня такое чувство, что дверь снова открылась. Сэро не будет пытаться вернуться к делу прямо сейчас; ему нравится время от времени показывать, что он уважает нужных людей, даже если это не распространяется на уважение за их спинами.

— Ага, у меня сложилось такое впечатление, — сказала я, копируя его. Я поплелась обратно по этажу, не испытывая особого желания покидать сравнительную безопасность здания ради более опасного внутреннего двора внизу. Я также не хотела настраивать против себя человека, который в гневе отослал отца Зеро, и не забыла сказать «Спасибо за помощь», прежде чем уйти.

Я также помнила, что не стоит говорить что-то вроде «Я у тебя в долгу», потому что, несмотря на то, каким сдержанным казался этот фейри, я бы не поверила, что он не убедит меня в этом. Атилас гордился бы мной.

***

Я не выходила со двора, пока не получила сообщение от Зеро, в котором говорилось: «Выходи. Я жду».

Мои брови удивлённо приподнялись, но я всё равно вышла. Зеро стоял, прислонившись к уличному фонарю, скрестив руки на груди и привлекая взгляды практически всех женщин в округе. Сейчас он даже отдалённо не выглядел пьяным, так что, чем бы он ни занимался вместо разговора с отцом, это его здорово отрезвило.

— Что, не захотел заходить? — спросила я его, украдкой оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что его отца всё ещё нет поблизости, и переходя на его сторону дорожки.

Зеро несколько секунд непонимающе смотрел на меня, прежде чем сказал:

— Я не смог войти.

Я уставилась на него с открытым ртом гораздо дольше, чем он смотрел на меня, и, возможно, это его разозлило, потому что он оттолкнулся от уличного фонаря и протиснулся мимо меня, направляясь по дороге в противоположном направлении.

— Погодь, чегось? — спросила я, бросаясь за ним. — Ты не смог войти? Как так вышло? Почему мы идём не в ту сторону?

— Я не знаю, почему я не смог войти, — коротко сказал он. — Зачем ты туда пошла? Что случилось?

— Твой папа нашёл меня, — сказал я. — Кажется, ты сможешь заставить его перестать шататься по улицам города и повсюду выращивать цветы? У меня и так было достаточно сердечных приступов для моего возраста. Я думала, ты с ним поговорил.

Зеро слегка сжал челюсти.

— Я пытался это сделать, но мне помешали. Пэт, как ты туда попала?

— Просто вошла, — сказала я ему. — Как всегда. Кажется, кто-то снова ради меня нарушал правила?

— Меня бы это не удивило. Ты сказала, что встречались с моим отцом?

— Ну, больше похоже на то, что я убегала от твоего отца. Кстати, мы всё ещё идём не в ту сторону.

— Я решил срезать путь.

— Как скажешь. В общем, твой отец пошёл за мной, но во дворе был ещё один фейри, который был с ним довольно груб, хотя и в очень вежливой форме, и после того, как они оба сделали друг другу несколько замечаний, твой отец ушёл. Вот тогда я и написала тебе.

Зеро мельком взглянул на меня, его брови поползли вверх.

— Тогда ты, должно быть, встретила одного из лордов фейри. Похоже, Сили, раз ты всё ещё жива и всё ещё во всех отношениях.

— Лады, это была мысленная картинка, в которой я не нуждалась, — пожаловалась я.

Зеро издал короткий, тяжёлый вздох раздражения, затем схватил меня за руку и потащил в ближайший разукрашенный граффити переулок, прямо в тёмную, извилистую часть Между, где граффити разрастались в диком виде, вместо того чтобы вежливо располагаться на стенах. Оказавшись там, он остановился и повернул меня лицом к себе.

— Пэт, — сказал он. — Пожалуйста, перестань бродить по владениям лордов фейри и общаться с такими людьми, как зелёный человек.

— Я бы с удовольствием так сделала, — искренне сказала я. — И, может быть, если бы твой папа перестал бегать за мной каждый раз, когда я выхожу на улицу, я могла бы быть немного осторожнее с тем, куда иду.

— Я объясню своему отцу, что ты помогаешь мне, — решительно заявил Зеро. — И что, если он снова начнёт тебе мешать, я приму это как прямое нападение на себя.

— Тогда, кажись, ты тоже захочешь присмотреть за Атиласом. Твой отец тоже был не слишком доволен Атиласом, когда я разговаривала с ним в последний раз.

Зеро издал ещё один быстрый, порывистый вздох.

— Позволь мне присмотреть за Атиласом. Ты просто останешься дома на следующий день или два — или, если понадобится, сходи куда-нибудь с Джин Ёном, — пока я пытаюсь убедить своего отца не совершать ошибок.

Я скорчила гримасу, но, в конце концов, не то чтобы я действительно могла сбежать от Джин Ёна. Я уже сказала ему, что ему не позволено влюбляться в меня, и чем скорее эта идея придёт ему в голову, тем лучше. А пока мне оставалось только смириться с этим.

— Лады, — сказала я. Было несколько вещей, которые я могла бы сделать для этого дела из дома: связаться, например, с Эбигейл и посмотреть, какие разговоры Маразул мог бы найти в Интернете. А ещё я опоздала со звонком Моргане.

— Тогда домой, — сказал он.

— Сначала стейки, — сказала я. — Потом домой. Можешь понести сумки.

***

В ту ночь в доме было не то чтобы неспокойно, но и не совсем уютно. Зеро, возможно, полностью восстановил своё самообладание и трезвость, но в Атиласе была какая-то настороженность, которая заставляла меня чувствовать себя немного не в своей тарелке, а тот факт, что Джин Ён пришёл посмотреть, как я готовлю ужин, вместо того чтобы сидеть с остальными в гостиной, ещё больше вывел меня из равновесия.

— Кстати, что вы, чуваки, нашли на берегу? — я крикнула в гостиную, чтобы избежать тихого, замкнутого ощущения, что остаюсь наедине с Джин Ёном. Как ему удавалось занимать так много места, когда он был таким потрясающе худым! — И не думай, что я забыла про флешку, Зеро! Ты не можешь делать что-то втайне, а потом ожидать, что я не спрошу об этом!

В гостиной на мгновение воцарилась тишина, прежде чем Зеро бесстрастно произнёс:

— Должно быть, тебе очень тяжело это переносить.

Что, конечно, означало, что он был не единственным, кто сделал это втайне, и что меня разоблачили. Я слегка ухмыльнулась.

— Хочешь, я угадаю, что там?

— Ни в коем случае.

— Я действительно верю, что лучше раньше, чем позже, — пробормотал Атилас, и, подняв глаза, я обнаружила, что тёмные глаза Джин Ёна устремлены на меня, он наклонил голову набок.

Его брови поползли вверх: выражение лица говорило: «Правда? Он собирается тебе рассказать?».

Я пожала плечами в ответ.

— Если бы ты не ушла из дома тритона в такой спешке, то уже увидела бы, что на ней было, — сказал Зеро, появляясь в дверном проёме и прислоняясь к косяку.

Мы с Джин Ёном повернули головы, чтобы посмотреть на него.

— Ага, но кто-то пришёл и подкупил мой источник, — многозначительно сказала я.

— Кто-то украл мою флешку.

— Ты не можешь утверждать, что я украла её, когда кое-кто дал её мне, — запротестовала я. — Я заключила с вами сделку, и до неё она была моей.

— Ты была в процессе кражи содержимого.

— Лады, — сказала я, возвращаясь к нарезке лука. В этой истории было гораздо больше, чем знал Зеро: флешка, которую я ему дала, была не единственной, которая у меня была, и я была уверена, что он всё ещё думает, что стеклянная флешка, которую я принесла Маразулу, принадлежала тритону, а не была моей с самого начала. — Это справедливо. Я так и поступила.

— Никогда не признавайся в содеянном, Пэт, — с болью в голосе произнёс Атилас. — В некоторых кругах это равносильно признанию долга.

— Отлично, — сказала я и направила свой нож на Зеро. — Тогда как насчёт такого? Докажи это, приятель.

Джин Ён зашипел от смеха и протянул руку, чтобы стащить кусочек ананаса. Я позволила ему; если вы не видели вампира, радостно поглощающего кусочек ананаса обоими клыками, как огромная фруктовая летучая мышь, не осуждайте меня.

Зеро указал на изображение и холодно спросил:

— Что это?

— Это вампир, который ест ананас, — сказала я ему. — Не меняй тему. Ты собирался рассказать мне, что на флешке.

— Я не собирался, я имел в виду, зачем есть ананас, если мы готовим барбекю?

Я уставилась на него.

— Ананас тоже нужно приготовить на гриле! Ты что, дикарь?

Зеро на мгновение страдальчески прикрыл глаза и сказал:

— Думаю, я предпочёл бы поговорить о флешке. Я не собираюсь это есть.

— Как хочешь, но нам больше достанется, — сказала я, кивнув Джин Ёну подбородком.

Это было ошибкой: он улыбнулся мне поверх своего ананаса, тепло, радостно и немного вопросительно. Я тут же отвела взгляд и огрызнулась на Зеро:

— Ты мог бы также рассказать нам, что на флешке; не похоже, что Атилас уже не знает.

— Ты, — сказал он, — не Атилас.

Но он всё равно зашёл на кухню, что было облегчением, и Атилас последовал за ним, вялый и молчаливый. Я отложила лук, чтобы приготовить нам всем по чашке чая и отвлечься от ананасового лица Джин Ёна.

— Лады, — сказала я, уступая на данный момент. Я наполнила чайник и нажала на кнопку «Включить». — А что вы, чуваки, нашли на берегу?

— Сначала — довольно большой беспорядок, а потом — восторженную толпу, — сказал Атилас, усаживаясь за стол на своё обычное место и закидывая ногу на ногу. — Зеро был особенно активен; на самом деле, ты можешь найти его в Интернете вместе с последней предполагаемой жертвой.

Мы с Джин Ёном оба уставились на Зеро, который с раздражённым видом уселся на ближайший к гостиной барный стул.

— Я позабочусь о том, чтобы убрать видео, — сказал он. — Тритон может об этом позаботиться.

— Мне кажется, это позор, мой господин.

Атилас делал много тонких, забавных подколок чуваку, который на днях был на волосок от смерти, как мне показалось. Однако эта мысль не помешала мне в полной мере воспользоваться представившейся возможностью.

Я наполнила чайник и френч пресс для приготовления кофе и спросила Зеро:

— Что ты сделал? Ты выставлял себя напоказ людям? Разве это не против правил? Она была очень хорошенькой?

Зеро уставился на меня. Наконец, он в замешательстве спросил:

— Кто была очень хорошенькой

— Девушка, которую ты спас, — подсказала я ему. Я взглянула на Атиласа, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что я была права. — Она была хорошенькой, верно?

— Почти нечеловечески, — сказал он, и его глаза засияли весельем. — И мой господин был достаточно дерзок, чтобы завладеть сердцами и умами…

— …и камерами, — мрачно перебил Зеро.

— …каждого зрителя. Это было настоящее спасение. У девушки уже есть много подписчиков в Интернете; я не сомневаюсь, что после этой выходки у неё будет ещё больше подписчиков.

Зеро вздохнул: большой, порывистый, полный раздражения.

— Она танцевала на крыше здания…

— Вы слышали музыку?

— Нет. Она танцевала, держа телефон за спиной, и, танцуя, спрыгнула с края здания и упала на четыре этажа вниз.

Я слегка вздрогнула и налила Атиласу чашку чая, вдыхая теплый, успокаивающий аромат лавандового «Эрл Грея».

— Полагаю, ты был там, чтобы схватить её в воздухе, раз уж ты говоришь о ней не в прошедшем времени.

— Почти нечеловечески, — снова сказал Атилас, бросив на Зеро довольно острый взгляд.

— Под какую песню она танцевала? — спросила я их, неся чашку через всю кухню.

Атилас с удивлённым видом взял свою чашку с чаем.

— Тебе обязательно это знать, Пэт?

— У меня такое предчувствие, — объяснила я.

Зеро выглядел немного подозрительным, но Джин Ён только опёрся подбородком на ладонь, ухмыляясь и ожидая. Я не знаю, думал ли он о том же, о чём и я, или просто был рад, что я, похоже, знаю что-то, чего не знали Атилас и Зеро. Ему нравятся вещи, которые создают проблемы.

— В то время детектив разговаривал со мной по телефону, — сказал Атилас. — Очевидно, он получает уведомления всякий раз, когда на веб-сайте появляется что-то подобное. Мы общались в режиме реального времени, когда происходило это событие, и, по-моему, я слышал песню «Believe it or Not». Я подтвердил это детективу.

— Ты думаешь, это важно? — спросил меня Зеро. Это было приятно: я всё ещё не привыкла к тому, что он спрашивал моё мнение о чём-то, даже о том, о чём спрашивала я сама.

— Без понятия, — ответила я. — Но в первом видео, которое мы посмотрели, кто-то пел «Walking on Sunshine», прогуливаясь по воздуху в солнечный день. Если бы это была песня «Believe it or Not» — в месте, где они поют «веришь или нет, я гуляю по воздуху», — и та, в которой мальчик, которого повесили и задушили на крючке, задыхался под звуки «Зацепился за Чувство», я бы… у меня такое чувство, что кто-то считает их забавными.

— Как интересно, — сказал Атилас. — И нам сказали, что никто не загружает видео, они просто появляются там, уже с музыкой.

Джин Ён рассмеялся и произнёс какое-то слово по-корейски, которого я не поняла.

— Да, — мрачно сказал Зеро. — Это действительно похоже на сирену.

Глава 5

— Вот блин! — сказала я, впечатлённая. — Есть ли современные сирены, которые знают, как пользоваться Инетом?

— Очевидно, так, — сказал Атилас. Он не казался удивлённым, но я не знала, было ли это потому, что он уже начал подозревать, или он просто пытался сделать вид, что знает, что происходит. — Я бы сказал, довольно плачевное положение дел.

— Этот тритон, — мрачно сказал Джин Ён. — Он слишком много болтает.

— Нельзя всё сваливать на Маразула, — возразила я. — В смысле, да, он может продавать что-то сомнительным людям и вообще заниматься сомнительными делами, но ему не нравится, когда люди страдают. Он старается держаться подальше от подобных вещей.

Джин Ён фыркнул, и Зеро бесстрастно сказал:

— Ты недостаточно хорошо знаешь тритона, чтобы так говорить.

— Мы с ним полдня дрались, — заметила я. Я вернулась к своему луку, чтобы было чем занять руки. Говорить о Маразуле с тремя моими психами всё ещё было неловко — на грани срыва. — И даже когда он решил иметь дела с тобой, а не со мной, это было потому, что он боялся тебя. Кроме того, мы бы знали об этом раньше, если бы сирены обладали такими способностями, не?

— Я общался не со многими сиренами, — сказал Атилас. — Но я полагаю, что подобные вещи, как правило, входят в их компетенцию.

— Лады, современная сирена, которая знает, как пользоваться Инетом. Отлично. Но почему они вдруг начали пытаться убивать людей в Хобарте именно сейчас? И почему именно так? Разве обычно они просто не поют на людей?

— Сирены обычно не появляются в местах, где много людей, — сказал Зеро. — Они предпочитают открытое море и один-два корабля, чтобы заманивать моряков поодиночке. Они, как правило, работают в одиночку, что хорошо для нас.

— Очень интересно, — задумчиво произнес Атилас. — Результат соответствует исторической норме — однако, метод! Я бы предположил, что он действительно новый.

— Я никогда раньше о таком не слышал, — уверенно сказал Джин Ён. Он попытался отщипнуть ещё кусочек ананаса, но отступил с тихим рычанием, когда я пригрозила ему ножом.

— Итак, мы считаем, что кто-то передал сирене технологию, — сказала я. — В смысле, не считая Маразула. С чего бы сирене обращаться к нему за такими вещами? Откуда ей знать?

Зеро сложил свои массивные руки на половине кухонного стола, заслонив меня от шинковки лука.

— Мы сказали, что цикл начинается снова; если мы можем это определить, то и другие люди могут это сделать. Например, Вышестоящие — они могут обратиться к нужным людям.

— Другим людям, которые заинтересованы в том, чтобы цикл начался сначала, — согласился Атилас.

— Значит, не король, — сказала я, высыпая весь нарезанный лук в миску. — Полагаю, он захочет сунуть свой нос в это дело и узнать, что происходит? Если люди включат сирены и устроят беспорядки по всему городу?

Зеро выглядел явно уставшим.

— Почти наверняка.

— Тогда я полагаю, что, скорее всего, Вышестоящие дают указания сирене, если сирена не просто делает своё дело.

— Почти наверняка, — повторил он. — Но сначала я посоветуюсь с Маразулом; без сомнения, он знает, кто способен на такое. Возможно, он даже работал с человеком, который это сделал.

Я поставила сковороду почти такую же большую как я сама, на кухонный островок, чтобы занять место Джин Ёна, в надежде, что он покинет своё место на островке и сядет за стол. Он этого не сделал, но откинулся на спинку стула, настороженно глядя на меня, и скрестил руки на груди.

Сковородка, конечно, не была похожа на барбекю, но она была самым близким к нему, что у меня было.

— Надо как-нибудь купить барбекю на открытом воздухе, — сказала я Зеро. — Знаешь, после смерти твоего отца и короля все перестанут пытаться убить друг друга.

Его глаза стали ещё светлее.

— Является ли смерть моего отца необходимым условием?

— Ну, тебе решать, — сказала я. — Ты же сам думаешь, что он убил твою маму.

— Я этого не говорил, — сказал он.

— Ты и не должен, — сказала я. — Ты не можешь ходить вокруг да около, пытаясь найти компромат на своих отца и мать, угрожать убить меня, потому что я получила информацию раньше тебя, а потом пытаться притвориться, что это не потому, что ты подозреваешь, что он убил твою маму. Ты пытаешься найти доказательства, чтобы убить его на законных основаниях.

— Мне не разрешается убивать фейри высокого уровня, — коротко ответил Зеро. — Они должны предстать перед системой правосудия Запредельных, если только их не убьют при поимке.

— Не парься, я убью его для тебя, — сказала я, легкомысленно демонстрируя свой дискомфорт. — Обменяю на информацию о том, что было на флешке.

Я сказала это в шутку, чтобы снова поднять настроение, и отвернулась, чтобы достать щипцы и лопатку для взбивания яиц, чтобы он мог воспользоваться возможностью и разгладить морщинку между бровями.

— Флешка, — к моему удивлению, сказал Зеро, — содержит на удивление мало информации. То, что в ней есть, касается моей мамы… и связанных деталей.

— Так и знала, — тихо сказала я, обращаясь к маленькой треснувшей плитке над раковиной. — Так и знала, что это так.

— Если бы ты это знала, то отдала бы мне её, как только получила от Северного, — сказал Зеро с некоторым раздражением. — Вместо того, чтобы убегать и усложнять всем жизнь.

— Да, но так сделки не заключаются, — сказала я ему, борясь с чувством вины, когда вспомнила, что Джин Ён был тем, кто дорого заплатил за это. — Атилас подумает обо мне плохо, а я не могу допустить, чтобы Атилас думал обо мне плохо.

Довольно жалобно Атилас сказал:

— Возможно, ты помнишь, что я уже персона нон грата, Пэт. Будь добра, не давай моему господину больше повода испытывать ко мне неприязнь.

— А как же твоя мама? — спросила я Зеро, игнорируя Атиласа. — И что это за связанные детали?

Взгляд Зеро остановился на мне, такой же вопрошающий, как и у Джин Ёна ранее, но, как я подозревала, по совершенно другим причинам. Неужели он думал, что я действительно просматривала файлы, которые Маразул извлёк из флешки? Я была уверена, что он пытался понять, искренна ли я в своём вопросе. Я, по меньшей мере, сбила его с толку, и это было забавно. Сбивать Зеро с толку всегда приятно: он такой высокомерный и так редко приходит в замешательство, что это приятная перемена.

— Если ты собираешься назвать меня лгуньей, то должен произнести это вслух, — сказала я ему.

Атилас улыбнулся в свою чашку. Это было вполне обычно: он любит чай и загадочно улыбаться, так почему бы не сделать и то, и другое сразу? Тем не менее, в его глазах было что-то притягательное или, может быть, усталое, печальное, что часто появлялось на прошлой неделе, и это беспокоило меня.

Было ли это просто из-за того, что он грустил о Зеро, или было что-то ещё?

— На флешке, — наконец сказал Зеро, устремив на меня очень печальный взгляд, — были только те материалы, которые касались жизни моей матери до того, как она переехала жить сюда.

— До того, как её похитили, — поправила я. Зеро уже знал это, но эвфемизмы, обозначающие похищение и насильственный брак, не показались мне подходящими для того, чтобы привыкнуть к ним. — Я подумала, что в ней должна быть какая-то информация о твоей маме или убийце, так что это не так уж удивительно. Похоже, тебя это удивило.

— Не удивило, — сказал он. — Просто её полезность ограничена. Как ты уже сказала, она была от Северного, так что я не мог быть полностью уверен, что информация в ней верна, но, судя по тому, что я недавно смог подтвердить из других источников, похоже, что это так.

— Да ну? Что ты смог подтвердить в других источниках?

И снова этот задумчивый взгляд навел меня на мысль, что он подозревает, что я уже знаю, о чём спрашиваю.

— Несколько моментов: самым важным из которых было то, что моя мама была не одна, когда впервые прибыла в За. Как Северный узнала об этом с человеческой стороны мира, мне ещё предстоит выяснить; она даже составила запись о рождении.

Это заставило меня немного навострить уши, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не смотреть на Джин Ёна, который, как я прекрасно понимала, не сводил с меня глаз. У группы Эбигейл были записи и информация, очень похожие на те, о которых упоминал на флешке Зеро; я была почти уверена, что у них также была какая-то информация обо мне. Они знали обо мне больше, чем следовало, и с учётом того, что я теперь знала о фейри и их именах, мне стало очень любопытно, знают ли они и моё имя тоже.

— И как это тебе помогло? — спросила я. — Ты пытаешься доказать, что твой отец убил твою маму, верно?

— Не совсем, — сказал Атилас. — Мать моего господина не была фейри и, следовательно, не подпадает под защиту закона. Однако, если мы сможем предъявить доказательства того, что он похитил её без заключения контракта, мы сможем показать Эксплуатацию и Угрозу для мира За, не говоря уже о том, что Король За неодобрительно относится к отношениям между фейри и людьми, созданным с целью произвести наследника — как можно себе представить. Конечно, всегда есть аргумент, что виновный фейри просто влюбился, но это довольно трудно доказать.

— А в моём случае, — сказал Зеро без малейших эмоций в голосе, — это невозможно. Особенно если будет доказано, что он убил её. Король За годами искал повод позаботиться о моём отце; он бы ухватился за эту возможность, если бы думал, что это помешает мне бросить ему вызов и занять трон.

— Но ты же не хочешь трон, — сказала я.

— Чрезвычайно трудно убедить человека, стремящегося к власти, в том, что кто-то другой не стремится украсть эту власть, — сказал Атилас, пожимая плечами.

— Ты хочешь попытаться выяснить, откуда в мире людей взялась твоя мама, — рискнула я, снова поворачиваясь к Зеро. — Чтобы ты мог доказать, что она ушла не по своей воле?

— Это будет нелегко, — сказал Зеро. — Я понятия не имею, где искать здесь, в мире людей, и мне почти не на что опереться. Всё, что у меня есть, я отдам тритону.

Произнося это, он снова посмотрел на меня, и я почувствовала неловкость. Он определённо знал, что я что-то скрываю от него, но почему он решил, что это касается его или его мамы? Знал ли он, что у Эбигейл были записи о людях, которые пропали без вести? Не то чтобы это было секретом, просто мы на самом деле это не обсуждали.

— Мы могли бы также попросить Эбигейл просмотреть её записи, — сказала я, надеясь избавиться от чувства дискомфорта. — У неё там даже была кое-какая информация обо мне.

Зеро нахмурился.

— У них есть твое имя?

— Не знаю, — ответила я. — Мне не говорили. Кажется, ты говорил, что имена не важны, когда речь идёт о людях.

— Возможно, о нормальных людях, — сказал он. — Помимо того неудобного факта, что ты Эрлинг, мы должны учитывать, что ты можешь делать то, чего не должна была бы делать.

Я прищурилась, глядя на него сквозь огонь, исходящий от готовящегося стейка.

— Ты называешь меня странной?

— Ты очень странная, — уверенно заявил Джин Ён. — Ты не должна позволять людям называть тебя по имени.

— Твоего мнения никто не спрашивал, — кисло заметила я, выкладывая лук на сковороду. — Ой, Зеро, что будем делать с сиреной?

— В любом случае, нам нужно попытаться найти её, пока не погибло ещё больше людей, — сказал Зеро. В воздухе запахло жарящимся луком, и они с Джин Ёном инстинктивно подались вперёд. — Посмотрим, сможешь ли ты убедить своих друзей-людей пойти с нами. Нам нужно рассредоточиться как можно шире, не подвергая никого риску.

— Только не говори мне, что даже большого, злого фейри можно заманить сиреной! — недоверчиво произнесла я.

— Только не меня, — скромно ответил Джин Ён.

— Я ничего не говорила о вампирах, — сказала я ему. — Что значит «не меня»? Если фейри восприимчивы, почему не вампиры?

— Потому что я слишком красив, — ответил он. — Я не поддамся соблазну. Если я захочу посмотреть на что-то красивое, я посмотрю в зеркало.

Глаза Зеро слегка сузились от удивления, которое он не хотел показывать.

— Красота тут ни при чём. Сирены завлекают людей — и не только их — с помощью звука. Неважно, насколько красивыми вы себя считаете, это не помешает вам быть завлекаемыми. Я советую вам приобрести затычки для ушей.

— Что, если вы действительно хороши в том, чтобы не поддаваться на уговоры подлых людей в целом? — спросила я.

— Тогда, возможно, вы продержитесь достаточно долго, чтобы заткнуть уши, если они ещё не заложены, — сокрушённо сказал Зеро. — Даже Атилас примет меры предосторожности теперь, когда мы подозреваем сирену.

— Вот блин! — сказала я, впечатлённая. Одно дело, когда Зеро носил затычки для ушей: несмотря на своё холодное поведение, он был восприимчив к убеждениям, чего нельзя было сказать о более мягком Атиласе. Я бы никогда не сказала этого вслух, но я была уверена, что это правда. — Хорошо, хочешь, я позвоню Эбигейл?

— Завтра, — сказал Зеро. Это меня немного обрадовало, потому что не было причин ждать до завтра, кроме как для того, чтобы облегчить сотрудничество с нашими друзьями-людьми, которые спали в обычное время и лучше всего работали в дневное время. — Убедись, что у людей есть что-то, что можно заткнуть в уши, если понадобится, или, что ещё лучше, что-то, что уже есть в ушах.

— Парень, ты будешь рад узнать о поролоновых берушах для ушей, — сказала я ему. — Ты можешь использовать их, чтобы заглушать окружающий шум и при этом при необходимости обмениваться текстовыми сообщениями. По два доллара за штуку в любом магазине на углу.

— Позаботься о берушах, — сказал он. — И организуй нам встречу с людьми.

***

Атилас ушёл после ужина, но Зеро, должно быть, знал об этом, потому что он просто вышел на задний двор, чтобы начать разминаться. К счастью для меня, это был не один из тех вечеров, когда я принимала участие в его тренировках; после растяжки он сразу же приступил к своей собственной тренировке, а поскольку в доме не было помощников, я с радостью прибралась на кухне как можно быстрее и поднялась наверх, откуда я могла бы… надеюсь, мне удастся улизнуть менее очевидным способом, чем через парадную дверь. Он никогда не говорил об этом, но я была почти уверена, что у Зеро был какой-то монитор на входной двери, который сигнализировал ему всякий раз, когда кто-то входил или выходил — в том числе и о тех, кто выходил, фактически не открывая дверь.

К счастью для меня, Зеро, как правило, заставлял себя работать дольше, чем меня, и, скорее всего, проводил на улице по меньшей мере полтора, а то и два часа. Этого времени должно хватить мне как раз на для того, чтобы доехать на автобусе до почтового отделения, придумать, как проникнуть внутрь, и воспользоваться их компьютерами, чтобы проверить владельца определённого почтового ящика. Я всё ещё не была готова рассказать ни Зеро, ни Атиласу, что я задумала, и я определённо не собиралась приглашать Джин Ёна куда-нибудь вечером, когда он всё ещё смотрит на меня так, что мне хотелось бы его пнуть. В основном потому, что, поступив так, я не смогла бы объяснить другим, почему я это сделала. Поскольку я не могла этого сделать, мне просто нужно было убедиться, что я не буду слишком часто оставаться с ним наедине.

К несчастью для меня, я не заметила, что Джин Ён поднялся за мной по лестнице на своих узких, бесшумных ногах, очевидно, ему было любопытно узнать, куда я собираюсь улизнуть. Наверху уже витал такой аромат его одеколона, что я не заметила, как он вошёл в гостиную, пока не высунулась из окна, когда кто-то осторожно потянул меня за правое запястье.

— Noh, — сказал он, ухватив меня за отворот толстовки, чтобы я не смогла убежать. — Что ты затеваешь?

— Не твоё дело, — сказала я так возмущённо, как только смогла, шёпотом.

— Тебе не следует оставаться на улице одной в такое время, — сказал он. — Это небезопасно. Возвращайся.

— Или что? — обиженно спросила я. — Ты расскажешь Зеро?

Он сердито посмотрел на меня.

— Я не скажу Хайиону.

Этот ответ заставил меня остановиться и слегка моргнуть.

— Подожди, ты же не угрожаешь рассказать Зеро? Как же ты тогда собираешься меня остановить?

— Nado molla, — сказал он, явно недовольный.

Значит, он тоже не знал. Я чуть было не улыбнулась ему, но вовремя сдержалась, потому что он, вероятно, воспринял бы улыбку как поощрение.

Выражение лица Джин Ёна стало укоризненным.

— Я не могу тебя остановить, но я не хочу, чтобы ты уходила, — сказал он. — Это неприятно.

Я уставилась на него.

— Ты… ты дуешься?

— Я не дуюсь, — сухо сказал он. — Я раздражён, потому что это опасно, но ты пойдёшь, и я не могу тебя остановить.

— Конечно, можешь, — сказала я, упираясь ногой в противоположную сторону окна. — Всё, что тебе нужно сделать, это крикнуть Зеро через окно своей спальни, и на этом всё закончится.

— Я не Хайион, — сказал он, отводя взгляд.

Мне хотелось расплакаться, хотя на это не было никаких причин, но мне пришлось проглотить комок в горле. Как тогда, когда кто-то вроде меня в конечном итоге стал думать о вампире как о друге, а затем, очевидно, понял, что ошибся в двух совершенно разных отношениях.

— Я не собиралась вести себя глупо, — сказала я, поворачиваясь в оконной раме, чтобы свесить ноги обратно в комнату. — Я просто хотела попытаться найти в компьютерной системе почтового отделения контактные данные этого чувака. Ну, знаешь: того, который оплачивал мои счета, Морганы и Ральфа.

— Конечно, — пробормотал он. — Тогда я пойду с тобой.

— Боже мой, нет! — сказала я. — Зеро может и не заметить, что я ухожу, если он на заднем дворе, но он точно заметит, если мы уйдём вдвоем!

— Хайион и старик будут волноваться, если ты пойдёшь одна, — сказал он. — Это уже небезопасно.

— Для меня там никогда не было безопасно, — сказала я ему. — Я начинаю понимать это сейчас, когда ко мне возвращаются некоторые воспоминания.

Джин Ён не ответил, но, хотя он засунул одну руку в карман и снова угрюмо отвернулся, он не отпустил мою толстовку.

— Ладно, — сказала я, опускаясь обратно на пол. — Я пойду днём, когда на улицах полно народу и люди стоят в очередях. Доволен?

Джин Ён издал какой-то звук ын, который едва не вырвался у него из горла, и сунул другую руку в карман. Я никогда раньше не слышала, чтобы он употреблял это слово, но по тому, как я его перевела, стало ясно, что оно означает «да». Это было самое мягкое «да», которое я когда-либо от него слышала.

Должно быть, я стояла, глядя на него снизу вверх, всего на долю секунды дольше, чем нужно, потому что он повернулся ко мне, вынув руки из карманов, и шагнул ко мне. На одну застывшую секунду я подумала, что он действительно собирается снова попытаться поцеловать меня. Я бы отодвинулась, если бы могла, но я просто стояла там, пока он наклонялся, а потом обошёл меня, чтобы закрыть окно.

Я смотрела на его грудь, которая была всего в двух сантиметрах от моего носа, затаив дыхание, прежде чем резко сказать:

— Прекрати!

Джин Ён посмотрел на меня сверху вниз, вопросительно приподняв бровь, и я заметила, как по его лицу на мгновение промелькнуло удивление. Он положил ладонь мне на плечо и мягко отодвинул меня в сторону, а затем закончил закрывать окно.

— Myan, — сказал он; это была ещё одна более мягкая, менее оборонительная форма слова, которую он обычно использовал, чтобы извиниться, если Джин Ён когда-либо извинялся за что-то. — Ты чувствуешь дистанцию от меня, но я не чувствую дистанции от тебя. Я забыл. Я проведу границу.

— Блин, будь паинькой, — сердито сказала я. Мне не понравилось иметь дело с этой обезоруживающей версией Джин Ёна: это было похоже на общение с Джин Ёном без обуви — опасным, когда меньше всего этого ожидаешь. — Я иду спать. Не садись сюда, я не хочу вдыхать вонь твоего одеколона.

***

Когда на следующий день мы добрались до набережной, Туату уже ждал нас у шоколадной лавки. Как и Эзри, которую Эбигейл, должно быть, послала разведать местность, чтобы убедиться, что там безопасно, прежде чем все мы встретимся. Наверное, это было хорошо, потому что Эзри не спускала глаз с детектива, а он не менее внимательно следил за ней. Паломена тоже была там и с удивлением наблюдала за всеми.

— Узнаёшь старых друзей? — спросила я Туату, ухмыляясь.

Он немного вздрогнул, потом сказал:

— Парень показался мне знакомым. Я просто подумал, что мне придётся приглядывать за ней за кражу в магазине или порчу имущества, но теперь, когда я начинаю думать об этом, она примерно такого же роста, как тот парень, который пытался ударить меня по затылку крикетной битой.

— Хорошо, но нам не сказали, хотела ли она, чтобы ты был жив или мёртв, — сказала Эзри, подходя к нам. — Так что формально это не моя вина.

Туату бросил на неё взгляд, в котором было больше неприязни, чем страха, и сказал:

— Ударить человека по голове крикетной битой — это то, за что ты должна нести личную ответственность.

— Это наш офицер полиции, — сказала я Эзри, и, должно быть, в моём голосе прозвучала нотка холода, потому что она замерла всего на секунду, прежде чем её обычное «ударь меня и посмотри, не всё ли мне равно» снова взяло верх.

— Ладно, не надо переходить на личности, — сказала она.

— Вообще-то, я же сказала, никаких ненужных травм, — раздался знакомый голос позади нас.

Эбигейл вышла из шоколадной лавки, и на этот раз Туату напрягся.

— Ты! — воскликнул он. — Ты тоже одна из них?

— Что? — спросила она, улыбаясь ему. — Разве я не была полезна, когда помогала тебе выбирать шоколад для твоей девушки?

— Боже мой! — пробормотал Атилас, когда щеки Туату потемнели от смущения. — Похоже, у тебя была вторая встреча, детектив, помимо твоей воли.

Туату огрызнулся:

— Северный не моя девушка!

— Ты продолжаешь убеждать себя в этом, — сказала я. — Эй, Эбигейл, это Детектив Туату. Туату, это Эбигейл: это она пыталась тебя похитить.

— На самом деле я не приказывала парням похищать тебя, — сказала она Туату. — Извини за это. Мы просто хотели спокойно поговорить с тобой; в настоящее время нам приходится быть очень осторожными.

— Да, мне тоже, — сказал он с изрядной долей сарказма в голосе. — Если не Вышестоящие, которые пытаются обвинить меня в убийстве, или пещерные тролли, которые стреляют в меня, то группа людей пытается ударить меня по голове крикетными битами.

— Кстати, они пытались повесить на него убийство вашего друга, — сказал я Эбигейл. — Я вам об этом рассказывала; вам, ребята, стоит немного поболтать об этом позже. А пока всем лучше разобраться, как мы будем общаться, и подумать о том, чтобы вставить беруши.

Брови детектива Туату поползли вверх.

— Предполагается, что сегодня мы будем работать вместе? Что помешает им попытаться ударить меня позже?

— Что помешает мне ударить тебя прямо сейчас? — нахмурившись, спросила Эзри.

— Успокойся, Эзри, — сказала Эбигейл. — У него есть право беспокоиться. Прошлой ночью всё… пошло не так. Мы немного поторопились. С нашей стороны не будет никакого дружественного огня, хорошо?

Она сказала это прямо Туату, и он, должно быть, подумал, что она говорит искренне, потому что его плечи немного расслабились, и он кивнул.

Зеро бесстрастно спросил:

— Вы всё закончили?

— Разобрались, — сказала Эбигейл.

Туату ответил:

— Да.

— Мы разделимся на группы по два человека, — сказал Зеро. — Так будет безопаснее. Если вы найдёте сирену, постарайтесь удержать её, даже если она кажется мёртвой. Если она, раненная, вернётся в своё гнездо, то не выйдет оттуда до тех пор, пока не почувствует себя в безопасности. Эбигейл, тебе нужно связаться со своими людьми и убедиться, что у них есть чем заткнуть уши: если мы будем в группах по двое, это будет безопаснее, но нам всё равно нужно быть осторожными. Атилас…

— Я пойду с очаровательной юной леди, которая владеет крикетной битой, — сказал Атилас. — Я уверен, что вместе мы отлично справимся.

— Ладно, старик, — сказала Эзри. — Но лучше бы тебе не отставать.

Я усмехнулась; Эзри, может, и считала себя крутой, но с Атиласом ей было не тягаться. Я сказала Зеро:

— Как насчёт того, чтобы я прошла вдоль берега Саламанки, где пришвартована Аврора Австралис? Возможно, мне удастся задать несколько вопросов или проникнуть на борт. Несколько видеозаписей были сделаны оттуда.

— Я пойду с тобой, — сразу же сказал Джин Ён.

— Убедитесь, что у вас в ушах беруши, а телефоны включены, — коротко сказал Зеро. Он спросил Эбигейл: — Вы знаете, что искать?

— Водяную фейри, — кивнула Эбигейл.

— Это не фейри, — коротко ответил Зеро, удивив меня. — В целом, это совсем другой вид существ. Сирены не имеют родословной с фейри.

— Хм, — сказала Эбигейл, но в её голосе не было особого удивления. — В наших записях их называют водяными фейри, но, полагаю, ты знаешь, о чём говоришь. Они родом с вашей стороны света, не так ли?

— Да.

— Думаешь, сирена?

— Ага, — согласилась я. — Она поёт вам и убеждает вас броситься за борт — или, в данном случае, убеждает вас, что вы танцуете на чём-то, когда под вами только разреженный воздух.

— Верно, — согласилась Эбигейл, и между её бровей пролегла морщинка. — Значит, мы будем ходить группами по двое, не вынимая беруши и постоянно следить за тем, чтобы с нашим партнёром всё было в порядке. Ты сказал, что у неё будет гнездо? В наших записях нет ничего, кроме простого описания.

— В своём истинном виде она, скорее всего, устроила себе пещеру: что-то под водой или над водой, но недалеко от воды. Это может быть большая или маленькая пещера. Ищите небольшие коллекции камней, ракушек и всего яркого, что ещё может быть красивым под водой.

— Как я уже сказала, у нас есть описание истинной формы, — сказала Эбигейл. — Что будет, когда она появится среди людей?

— В своей зачарованной форме она будет выглядеть в точности как человек.

— Как же тогда мы узнаем, что нашли то, что искали? — спросила Эзри. — Обычно мы пытаемся рассмотреть что-то с помощью наших камер?

— В камерах многие вещи выглядят иначе, чем в реальной жизни, — тихо объяснила Эбигейл Туату. — Это довольно приличная величина, достаточная для того, чтобы сделать нашу жизнь безопаснее, когда наши приложения для камеры открыты большую часть времени.

— Используйте любые человеческие приспособления, которые облегчат задачу, — сказал Зеро. — Нам нечего вам дать, так что будьте осторожны.

— Мы кое-что принесли с собой, — сказала Эбигейл, и в её глазах появился блеск. — Знаете, мы подумали, что детективу, возможно, захочется сохранить для нас кое-что из этого. Подскажите ему, насколько это может быть полезно.

— Разберитесь между собой, — коротко сказал Зеро. — Паломена, ты со мной. Атилас с Эзри, Джин Ён, разойдитесь. Мы снова встретимся в парке у здания правительства через час. Если вы что-то обнаружите, сообщите об этом с помощью текстового сообщения — не вынимайте беруши, пока не убедитесь, что сирена умерла или не ушла в гнездо.

Он повернулся и ушёл, прежде чем кто-либо из нас успел ответить, но я думаю, Паломена, должно быть, привыкла иметь дело с необщительными начальниками-мужчинами, потому что она была рядом с ним, когда он уходил. В отличие от меня, ей не нужно было подстраивать шаг, чтобы не отставать от Зеро: она шла легко и уверенно, в том же темпе. Они хорошо подходили друг другу — могли бы даже выглядеть как обычная пара, прогуливающаяся по набережной, если бы не было чего-то подозрительно воинственного в тенях, которые они отбрасывали. Я почти могла видеть отпечатки всех видов оружия, которые, как я знала, были спрятаны у каждого из них, но, возможно, это было просто потому, что я так хорошо их знала.

Эзри и Атилас растворились в воздухе, не сказав ни слова, а мы с Джин Ёном ушли, пока Туату подозрительно спрашивал Эбигейл:

— Это такие штуки, которые могут превратить меня во что-то нечеловеческое? Потому что моя бабушка сказала…

На нашей стороне набережной было не на что посмотреть, кроме множества морских птиц. Но и разговоров было немного, после того как Джин Ён, наконец, позволил мне вставить ему в уши беруши, он всё время жаловался. Я растёрла ярко-оранжевую пену между пальцами, чтобы вставить беруши, затем поймала взгляд Джин Ёна и мотнула головой в сторону ярко-красного корпуса Авроры Австралис. Обычно, если вы пытаетесь попасть на борт без правительственного пропуска в день, не отведённый для экскурсий, это невозможно; сегодня со мной был вампир.

Вампир оказался таким полезным, как я себе и представляла. Более раздражающий, чем обычно, но полезный. Дело было не в том, что он был по своей сути более раздражающим, чем обычно; просто он всё время был рядом, и я, казалось, не могла игнорировать его, когда он шёл рядом со мной, как обычно. На самом деле я также не могла винить его в этом, разве что за то, что он сказал мне, что любит меня, и это усилило неприятность ситуации.

Нет, я всё равно не стала бы его за это винить.

— Ты всё ещё заноза в заднице, — сказала я ему, хотя он не мог меня услышать. Возможно, как раз потому, что он не мог меня услышать.

Должно быть, я напугала чувака, который слонялся поблизости и наблюдал, как мы медленно поднимаемся на борт, потому что он, казалось, что-то пробормотал мне, хотя я и не могла его расслышать. Судя по тому, что я поняла, читая по губам, он сказал:

— Вам нельзя здесь находиться. Вы что, оглохли? Я на вас кричал.

Я махнула Джин Ёну, чтобы он шёл впереди меня и позаботился о том чуваке, и он молча подчинился. Не знаю, что он сказал чуваку, но тот отошёл в сторону и, казалось, забыл, что может смотреть куда угодно, только не на трап. Мы продолжали идти по нижней палубе и обогнули корму, потому что именно оттуда было легче всего попасть внутрь, миновав огромный буй, который был установлен на палубе для какой-то туристической группы, проходившей здесь совсем недавно. Сразу за укрытием мы наткнулись на что-то вроде станции, которая, похоже, использовалась для сбора воды или каких-то образцов: огромные трубы с дверцами внутри и капсулы, которые казались крошечными внутри, пока не увидели одну из них на палубе и не поняли, что они почти по пояс высотой, сверкающие от солёной воды и пузырьков на стеклянных стенках, которые искрились радугой.

— Верно, — пробормотала я себе под нос. — Это исследовательское судно.

Джин Ён продолжал идти, засунув руку в карман. Он, казалось, не слишком интересовался местом, поэтому я последовала за ним через дверь с закруглёнными краями, которая вела в маленькую узкую комнату с компьютерами по обе стороны от неё.

Там находилось окно, выходящее на улицу — неужели их всё ещё называли иллюминаторами, когда они были такими огромными? — а на карнизе, который его окружал, я увидела коллекцию пластиковых игрушек, украшений и даже пару растений.

Я приподняла брови и вопросительно взглянула на Джин Ёна. Я почувствовала, как по комнате — каюте? — распространился туман, и его следы были повсюду на палубе снаружи, но не настолько, чтобы заставить стены двигаться или типа того.

Было ли этого достаточно, чтобы считаться гнездом? Или это была просто такая вещь, которую член экипажа, застрявший на борту корабля с одними и теми же товарищами по команде на несколько месяцев, расставил бы повсюду, чтобы чувствовать себя немного веселее? И были ли эти кусочки Между просто естественным результатом действий сирены, которая уже заманила пару детей в опасную ситуацию, или признаком того, что она всё ещё где-то рядом?

Джин Ён был более заинтересован происходящим, расхаживая взад и вперёд по комнате, прищурив глаза и засунув руки в карманы, пока кто-то не вошёл в комнату с противоположного конца и не подошёл к нам обоим с вопросительным выражением на лице.

Я улыбнулась чуваку — если он и был сиреной, то толстой и не-слишком-симпатичной — и сказала:

— Привет. Мы из студенческой группы.

Я видела, как шевелились его губы, но не могла расслышать, что он сказал. Я чуть было не потянулась за берушами, но даже если бы он был простым человеком, идеей не показалось бы мне самой удачной. На этом корабле было слишком много Между, чтобы я могла чувствовать себя в безопасности, потому что в любой момент могла услышать песню сирены.

Джин Ён всё равно позаботился о нём, хотя, к моему облегчению, не укусил мужчину. Он просто сказал ему что-то сделать, и мужчина, выглядя смущённым, прошёл через комнату и вышел на террасу. Может быть, Джин Ён отправил его присоединиться к другому чуваку, кто знает.

Я почувствовала, как зазвонил мой телефон в кармане, когда я внимательно рассматривала экраны некоторых компов, и достала его, чтобы посмотреть, в чём дело.

Пришло было сообщение, короткое и мрачное. В нём говорилось: «приложения для камеры нет. только текст, и то немного. Проблема с сиреной решена, гнездо не найдено. cu @ park».

Я показала его Джин Ёну, и его брови поползли вверх, как будто он спрашивал, что это?

Я пожала плечами и одними губами произнесла «Атилас». Сообщение пришло с телефона Атиласа, хотя я был уверена, что его отправила Эзри. Сообщений от Атиласа было немного — даже больше, чем от Зеро, — и это определённо было не в его стиле.

Значит, что-то пошло не так с использованием приложения «камера», не? Я убрала телефон, гадая, в чём причина, но не слишком переживая: Эзри или Атилас были ещё живы, чтобы отправить сообщение, что было важно, и, похоже, они так или иначе позаботились о сирене. Тем не менее, было бы неплохо найти гнездо, если бы мы могли.

Я вернулась к компам, быстро просматривая каждый из них и переходя к следующему. В основном это были трудночитаемые строчки текста и бессмысленные цифры, но было и несколько диаграмм, и они были мне знакомы.

— Похоже, они берут пробы, — сказала я, хмурясь на схему тех же контейнеров для образцов, которые я видела в пробирках на палубе. Я не могла сказать, каковы были большинство показаний, но была почти уверена, что некоторые из них были координатами того места, где были взяты образцы.

Не знаю, зачем я произнесла это вслух; я даже сама себя толком не слышала, только тяжёлую, удушающую тишину и почти монотонную вибрацию моего голоса. Джин Ён тоже не обращал внимания. Он отошёл в дальний конец комнаты, пока я смотрела на экраны, и теперь исчез в соседней комнате. Я последовала за ним немного медленнее. Если здесь не было ничего, что говорило бы ему о сирене, кто я такая, чтобы спорить? Я никогда не встречала ни одной.

Мы продолжали подниматься и осматривать корабль, и у меня возникло отчётливое неприятное чувство, что нам лучше было бы дождаться экскурсионного дня или уговорить кого-нибудь устроить нам экскурсию, потому что на каждой из этих палуб было так много палуб и так много комнат, что наше время улетучилось раньше, чем мы были готовы чтобы снова спуститься на причал.

В конце концов, мы передвигались по пространству так быстро, что казалось невозможным, чтобы от этого был хоть какой-то толк; в итоге мы также наткнулись на пару молчаливых преследователей, хотя они и не подходили достаточно близко, чтобы стоило пытаться отговорить их следовать за нами.

— Они, вероятно, просто включат нас в свой отчёт, — сказала я Джин Ёну, который, расправив плечи, явно не хотел, чтобы за ним следили, и в раздражении вынул беруши из ушей. По крайней мере, теперь, когда Атилас и Эзри позаботились о сирене, нам не нужно было беспокоиться о том, что нам будут петь. — Ну что, ребята, давайте пройдём этот последний отрезок и пройдём дальше. Мы опоздаем, а ты знаешь, что чувствует Зеро, когда мы опаздываем.

— Это бесполезная работа, — сказал он, показав оскал зубов. — Мне не нравится выполнять бесполезную работу.

— Мне тоже, — сказала я, вынимая свои затычки из ушей. — Это всё, на что мы способны, и всё равно вернёмся в парк вовремя. Не хочешь объяснить Зеро, почему мы опаздываем на полчаса?

Джин Ён фыркнул.

— Ani. Я не ругаюсь, когда в этом нет смысла.

— Да блин, как будто не ругаешься. Да сколько я тебя знаю, ты постоянно пытаешься затеять ссору с Зеро.

— Это, — сказал он, останавливаясь в проходе и поворачиваясь ко мне лицом, — совсем другое дело. На то есть причина.

— Да, твоя сестра, — сказала я, кивая. — Я в курсе.

Он обдумал это, затем кивнул.

— Джия — одна из причин. Ты — другая.

— Ой! — запротестовала я, когда он снова начал спускаться по трапу. — Что значит, я другая? Что я сделала?

— Ничего. Хайион слишком заботливый.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, погодь-ка. Ты имеешь в виду…

— Я имею в виду, — сказал Джин Ён, бросив на меня сияющий взгляд через плечо, — что Хайион не одобряет нас с тобой.

— Зеро может не лезть не в своё дело! — возмутилась я. — У меня уже был отец, и… погодь. Нет никаких «нас с тобой»!

— И если Хайион добьётся своего, то не будет ни меня, ни тебя, — сказал он. — Он швырнул меня о стену, чтобы напомнить мне. Ты помнишь.

Я уставилась ему в спину.

— Ты сказал, что это потому, что он напоминал тебе называть меня Пэт.

Он пожал плечами.

— Это одно и то же. Хайион знает, почему я не называю тебя Пэт. О чём ещё мы могли бы поспорить?

— О чем ещё? Практически обо всём, что угодно, насколько я могу судить, — раздражённо ответила я. — Вы ссоритесь из-за всего. И вам с Зеро лучше перестать обсуждать меня; я не собираюсь позволять вам двоим решать, с кем мне можно встречаться, а с кем нет. Мне не нужно его разрешение!

— Именно это я ему и сказал, — беспечно ответил Джин Ён. — Ах. У нас кончился корабль. Мы снаружи.

Я последовала за ним на веранду, надувая щеки и ощущая потребность в лёгком прохладном ветерке, который щекотал мои уши и охлаждал ворот моей толстовки.

— Верно, — сказала я. — Тогда нам лучше вернуться туда как можно быстрее, иначе мы можем опоздать.

Что ещё более важно, у меня было чувство, что в конечном итоге я собираюсь поговорить с Джин Ёном о вещах, о которых определённо опасно говорить — о вещах, о которых я даже не позволяла себе думать.

У меня очень хорошо получалось не думать о вещах, о которых я не хотела думать, и сейчас было не время отказываться от этой привычки всей жизни.

Глава 6

Мы опоздали на место встречи всего на пятнадцать минут, но к тому времени, как мы добрались туда, Эбигейл уже вовсю расхаживала взад-вперёд. Все люди, за исключением Эзри, вернулись вместе с Туату, который стоял, прислонившись спиной к дереву, как будто не верил, что кто-нибудь не сможет ударить его по затылку. Может, и нет; я ожидала, что у них с Эбигейл наладятся отношения после совместной работы, но, возможно, на это потребуется немного больше времени

Зеро тоже всё ещё не было, что могло бы меня обеспокоить, если бы у меня было время подумать а нём. Не задумалась, потому что, как только мы с Джин Ёном вошли в парк, Эбигейл широким шагом направилась к нам.

Она не успела до нас дозвониться, как спросила:

— Почему вы так долго? У нас было согласованное время.

— Единственный способ быстро спуститься — нырнуть, — сказала я ей. — К тому времени мы уже были на вершине корабля; я слышала, чем это обернулось, и мне это не очень понравилось. В любом случае, на Джин Ёне его лучший костюм.

Джин Ён кивнул, слегка одобряя, и, казалось, не заметил испепеляющего взгляда Эбигейл.

— В чём дело? — спросила я её. — Зеро тоже не вернулся, ты собираешься заняться им?

— Я не привыкла работать с фейри, — нахмурилась она. — И я привыкла, что люди подчиняются мне, а не наоборот. Где старик? С ним Эзри.

— Она с Атиласом, она в безопасности. Я подумала, что они вернутся первыми, если разберутся с сиреной.

— Я пойду поищу их, — резко сказала она.

— Погодь! — запротестовала я. С сиреной, может, и разобрались бы, но кто знает, что теперь ещё может случиться, когда всё так взбудоражено. — Подожди меня! Нам нужно ходить парами, помнишь?

Взгляд, который она бросила на меня через плечо, был слегка удивлённым, но она крикнула остальным:

— Оставайтесь здесь. Мы с Пэт собираемся посмотреть, что задержало Эзри.

— Мы вернёмся, — сказала я Туату с дерзкой ухмылкой. — Не убивайте друг друга, пока нас не будет, хорошо?

Я не замечала, пока мы снова не вышли из парка, что Джин Ён всё ещё был рядом со мной, словно тень, окутанная одеколоном и голубым шёлком.

— Тебе не обязательно идти со мной, — сказала я ему. — И нет смысла притворяться, что ты меня не слышишь; я вижу шишку в том месте, где у тебя в нагрудном кармане затычки для ушей.

Он ухмыльнулся, но не ответил.

— Лады, — сказала я. — Но это всё равно не свидание.

Эбигейл бросила на меня немного странный взгляд, но не остановилась, и мне потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, что она, вероятно, всё ещё думает, что мы с Джин Ёном встречаемся. Я могла бы сказать ей по-другому, но это открыло бы совершенно другую банку с червями, которую прямо сейчас я не особенно хотела бы открывать.

Я сказала:

— У нас сейчас пауза в отношениях.

Она ещё раз искоса взглянула на меня, но всё, что она сказала, было:

— Как ты думаешь, в какую сторону они пошли?

Я огляделась по сторонам и указал на кафе, которое находилось в одном из старых зданий.

— Вон там. Думаю, Атилас спрятался бы там, если бы ему нужно было время, чтобы прийти в себя после драки. К тому же я почти уверена, что одна из девушек на днях нырнула именно в это здание, так что сирену они могли найти там.

Она удивлённо приподняла бровь, глядя на меня.

— Мы об этом ничего не слышали.

— Да, Зеро спас её до того, как она упала на землю. Думаю, сирене это не доставило особого удовольствия; Туату говорит, что прямая трансляция была остановлена, как только стало очевидно, что с ребёнком всё будет в порядке.

— Типично, — пробормотала она.

Я не смогла сдержать улыбки, потому что и сама могла бы сказать то же самое.

Мы перебежали дорогу, прежде чем к нам успел подъехать экскурсионный автобус, избегая вереницы машин позади него, и мне показалось, что где-то возле ресторана «Пирс» я заметила белоснежные волосы Зеро, торчащие торчком, рядом с тёмными, смазанными маслом косичками, которые принадлежали Паломене.

Это напомнило мне о нескольких вопросах, которые я хотела задать Эбигейл, прежде чем их услышал кто-то более опасный, чем Джин Ён.

— Ой, — сказала я ей, когда мы пробирались между столиками возле одного из прибрежных ресторанов. — Ты сказала, что у тебя есть записи обо мне во всех твоих… отчётах. Это были только полицейские записи, или у тебя были другие материалы?

— Только полицейские записи, — ответила она. Должно быть, она услышала беспокойство в моём голосе, даже если не заметила, как я нахмурилась, потому что добавила, не глядя на меня: — Не волнуйся, твоего имени там нет. Нам потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это действительно ты. Мы стали уверены только тогда, когда ты появилась. Тебе не нужно беспокоиться об именах и тому подобном, знаешь ли. Фейри ничего не могут нам сделать нашими именами.

— Это сложнее, — мрачно сказала я, — но, думаю, в этом есть что-то невозможное. И мои родители приложили немало усилий, чтобы моё имя не стало достоянием общественности, так что, я думаю, в этом есть быть что-то для… таких, как я. К тому же Зеро сказал…

— Таким людям, как мы, есть о чем беспокоиться, кроме того, что наши имена станут известны, — сказала она.

— Hotsori, — сказал Джин Ён и добавил только для моих ушей: — Не слушай эту женщину. Она неправа.

— Это ты всегда пытаешься заставить меня назвать тебе своё имя, — заметила я.

— Я другой.

Я открыла рот, чтобы сказать «Да уж, совсем другой», но обнаружила, что он уже смотрит на меня, просто ожидая, что я это скажу, — почти бросая мне вызов, с блеском охотничьей игры в глазах, — и снова закрыла рот. Должно быть, это доставило ему удовольствие, потому что он едва слышно клацнул зубами от восторга, а в глазах заплясали весёлые искорки. Я отвела взгляд, снова почувствовав, как щеки заливает румянец.

— В полицейских файлах оно тоже отредактировано, — сказала Эбигейл, обходя парочку туристов в пуховиках и направляясь вверх по лестнице. — Вообще-то, в обычных файлах почти ничего нет. Те, что у нас есть, это, э-э-э… лишние. У одной из групп, работавших до нас, кто-то проработал в полицейском участке около десяти лет, и у нас есть немало дополнительной информации, которой нет у обычных копов: они составили свои собственные досье.

— Надеюсь, у Вышестоящих его тоже нет, — пробормотала я. — Как они называют меня в дополнительных файлах?

— Без имени: просто несовершеннолетняя женщина, — сказала она. — Но даже этого нет в официальных документах. Как я уже сказала, мы были уверены, что это ты, только когда узнали тебя поближе: мы просто знали, что ты наша Питомец — слышали о тебе понаслышке. Мы искали тебя некоторое время; подумали, что ты, возможно, захочешь присоединиться к нам, если будешь ещё жива.

— Весело, — сказала я, щурясь в тёмном помещении кафе после яркого солнечного света. — Ой, как думаешь, не могла бы ты чуть позже поискать имя кое-кого, кого я знаю?

— У тебя есть полное имя? Понадобятся хотя бы имя и фамилия, чтобы я могла с уверенностью сказать, что нашла того, кто тебе нужен. Даже в этом случае у нас были ошибки в идентификации. Ты пытаешься отследить родословную?

— Да, можно и так сказать, — согласилась я. — У меня также есть фотография, если я смогу её найти. Я не могла найти её в течение прошлой недели или около того, но, если она снова попадётся мне в руки, я приду к тебе.

— Хорошо, — сказала она, слушая меня вполуха. Она обвела взглядом комнату, и я заметила, как она нахмурилась. — Они были здесь, но их больше нет.

Мне потребовалось ещё мгновение, чтобы понять, о чем она, должно быть, говорит, и когда я поняла, это заставило меня нахмуриться. Завиток Между притянул ветви двух маленьких пальм в горшках друг к другу и слегка загнул внутрь — хотя где именно находится эта изогнутость, разглядеть было трудно.

— В любом случае, здесь кто-то был, — сказала я. Насколько я знала, это могли быть не Эзри и Атилас. Нахмурившись, я спросила: — Как ты это увидела?

Я знала, что не только Запредельные могут видеть Между, потому что я тоже могла его видеть — как и Сара и старый сумасшедший дядька, — но, по моему опыту, люди обычно на такое не способны.

— Я же тебе говорила, — сказала она, ухмыляясь. — У нас есть несколько полезных вещиц.

— Туату согласился на что-нибудь? — спросила я, ещё раз быстро оглядывая комнату, прежде чем снова выйти.

— Не так уж и много, — сказала Эбигейл, слегка недовольная, но неохотно восхищённая. — Похоже, кто-то научил его не спешить с согласием.

Джин Ён тихонько рассмеялся.

Я сказала:

— Да, опыт — неплохой учитель.

— Это был не тот старик, который проходил здесь, — сказал мне Джин Ён на непереведённом корейском. — Мы должны продолжать поиски. Этот человек слишком энергичен.

— Не, ты просто старый, — сказала я ему, ухмыляясь.

Казалось, это его не обеспокоило, потому что он только улыбнулся в ответ, и мне пришло в голову, что прошло уже много времени с тех пор, как я просто шутила с ним, без издёвки и чего-либо в этом духе, кроме дружеской шутки. Было приятно осознавать, что с Джин Ёном всё будет не так неловко, как с Зеро, когда Моргана впервые сказала мне, что я ему нравлюсь.

Может быть, просто потому что я слышала о симпатии из реального источника, и это делало её менее опасной, чем возможность того, что я нравлюсь Зеро. Блин. Была одна мысль. Что бы сказал Зеро, когда узнал, что Джин Ён действительно разговаривал со мной? Думаю, в этом не будет ничего хорошего. Если уж на то пошло, что бы сказал Атилас? Он раз или два предупреждал меня о том, чтобы я не влюблялась ни в кого из моих трёх психов, и тогда я подумала, что он предостерегает меня от того, чтобы я не любила их как семью, но теперь я задумалась, а не это ли он имел в виду.

Я всё ещё размышляла об этом, когда увидела самого Атиласа, стоявшего прямо перед нами и через дорогу.

— Там, — сказала я, указывая.

Он неторопливо шёл по дощатому настилу под деревьями, и по мере того, как он шёл, в его левой руке мелькал призрачный меч, а другой просто исчезал из правой. Эзри почти вприпрыжку бежала рядом с ним, её ботинки были развязаны, и она постоянно рисковала споткнуться; одной рукой она размахивала крикетной битой с довольным видом, который свидетельствовал о том, что она от души наслаждалась насилием, предшествовавшим её сообщению.

Я увидела синюю полосу, тянувшуюся от уха Атиласа к воротнику и оставлявшую за собой дорожку белой слизи, спускавшуюся до пояса и мерцавшую на его пиджаке в клеточку.

— Вот блин, — сказала я, впечатлённая, когда они перешли улицу, чтобы встретиться с нами. — Похоже, сирене удалось неплохо повеселиться!

Эбигейл резко сказала:

— Эзри! Докладывай!

— Не обижайся, босс, — сказала она, приподняв брови. Я не была уверена, забавлялась ли она или, может быть, просто напоминала Эбигейл, что ей не следует слишком беспокоиться о своих подчинённых — что-то вроде того, что могло бы произойти, если бы вы поменяли местами меня и Зеро. — Повстречали сирену, вот и всё. Оказывается, они довольно убедительны, если у вас открыто приложение для камеры, даже если вы ничего не слышите. Разве вы не получили сообщение?

— Нам не грозила слишком большая опасность, — спокойно сказал Атилас. — Девочка довольно умело обращается со своей крикетной битой.

— Послушай, дедушка, я не ребёнок, и я…

— Я бы действительно не советовал заканчивать это предложение, дитя, — вкрадчиво произнёс Атилас.

Эзри остановилась, сглотнула, затем ткнула в его сторону большим пальцем и сказала:

— Это он всё испортил; я была слишком занята, пытаясь не вынуть беруши, чтобы что-то предпринять, пока не уронила телефон и приложение не вылетело.

— В смысле, они более убедительны с помощью приложения «камера»? — спросила я. Я могла бы позже расспросить Атиласа об Эзри. Не то чтобы я ревновала — а может, и ревновала, кто знает? Всё, что я знала, это то, что, увидев их вместе, я внезапно поняла, как это, должно быть, выглядело со стороны, когда видели меня и Атиласа.

Дело не в том, что я думаю о нём как об отце или типа того: нужно было бы многое упустить из виду, чтобы думать о нём как об отце. Но он был моим странным дядей, и я не привыкла думать, что он может быть чьим-то ещё странным дядей — что, вероятно, было немного лицемерно с моей стороны, потому что я пыталась заставить психов осознать, что я не особенный человек. Что любой человек достоин любви и защиты.

Было просто немного неприятно осознавать, что они на самом деле способны так смотреть, и осознавать, что, возможно, придёт время, когда я не буду для них такой важной — особенной? Уникальной? — потому что найдутся другие люди, которые восполнят этот пробел. Не только для Атиласа, но и Зеро — и Джин Ёна.

— Ах, это интересно, — промурлыкал голос у меня над ухом, и я уловила запах одеколона Джин Ёна.

— Отвали, — раздражённо сказала я, ссутулив плечи и медленно отодвигаясь от него.

— Я не прикасаюсь к тебе.

— Ты стоишь слишком близко!

Брови Джин Ёна поползли вверх, и я заметила, как в его глазах промелькнуло веселье.

— Что случилось? — спросил он. — Ты снова стала колючей.

— Давай подождём, пока ваш большой парень и остальные вернутся, — сказала мне Эзри, шагая вперёд, хлопая шнурками на ботинках. — Знаешь, я не хочу повторять это по пятьдесят раз.

Было очень трудно удержаться, чтобы не показать язык ей вслед. Вообще-то, я уже слишком стара, чтобы так делать, и в последнее время стараюсь вести себя поприличнее со всеми, кроме Джин Ёна, но в тот момент это далось мне с трудом. Думаю, Эзри тоже это знала. Не думаю, что она могла бы вести себя более развязно, будь она Джин Ёном.

К счастью для моего терпения, Зеро и Паломена уже были с остальной группой, когда мы вернулись. Саму группу было не так-то просто разглядеть, и я поняла, что кто-то проделал хитрую работу с Между, чтобы на волосок отделить их всех от мира людей. Наверное, это была хорошая идея: не говоря уже о сиренах, это была не лучшая идея — позволить всему миру хорошенько разглядеть нас всех вместе. Всё ещё было слишком много людей, которым не следовало знать, что мы в сговоре с людьми.

Блин, о чём это я? Я тоже была человеком.

Эзри всё ещё была весёлой и непринуждённой, когда присоединилась к группе в парке. Она широко улыбнулась и спросила:

— Вам было так же весело, как и нам?

— Она называет это забавой, — сказал один из парней из команды Эбигейл.

— Просто расскажи нам об этом, вместо того чтобы хвастаться, как тебе было весело, — сказал другой. — Ты встретила сирену?

— Мой господин, — непринуждённо произнес Атилас, прервав их, чтобы доложить непосредственно Зеро. — С сиреной гораздо больше проблем, чем я предполагал. Возможно, нам придётся найти другой способ охоты, а людям, безусловно, понадобится больше защиты, если мы хотим продолжать работать вместе.

— Да, но я не умерла, — сказала Эзри. — И что ты имеешь в виду, говоря о продолжении совместной работы?

Атилас разговаривал с Зеро — подчёркнуто, но я заметила, что он позаботился о том, чтобы мы все слышали. Ещё мягче он добавил:

— Я бы предложил использовать магию, основанную на личном опыте, а не на безличном оружии, которое они используют в настоящее время.

— До сих пор наш арсенал помогал нам выжить, — сказала Эбигейл, и в её глазах тут же появилось недоверие. — С чего бы я стала позволять тебе накладывать на нас какие-то индивидуальные чары?

— Вы можете поступать, как вам заблагорассудится, — коротко ответил Зеро. — Предложение действительно, если вы решите им воспользоваться. Если нет, продолжайте в том же духе.

— Я собираюсь это сделать, — заявила Эзри, выпятив подбородок. — Я не понимаю, чем это отличается от того, что у нас есть волшебные броши и другие вещи, которые изначально нам не принадлежали. Может быть, они не будут такими глючными, если будут созданы для нас.

— Магия фейри… — начала Эбигейл.

— Это всё магия фейри, — пробормотал Атилас, — не так ли?

К моему удивлению, Эбигейл залилась глубоким, кирпично-красным румянцем. Однако, похоже, это не удивило Атиласа: он ещё немного посмотрел на неё — наслаждаясь её смущением? — Затем отвёл взгляд, слабо улыбнувшись. Зеро бросил на него быстрый взгляд, но не стал задерживаться на нём надолго.

— Ты нашёл гнездо? — спросил он.

— Поблизости не было видно никакого гнезда, мой господин. Однако сирена, которая подошла к нам, казалась вполне спокойной, поэтому я предположил, что её гнездо или её друзья находятся где-то поблизости.

— Друзья? — резко спросил Туату. — Что значит «друзья»? Ты сказал, что мы имеем дело с одним из них!

— Ты сказал, что мы должны найти гнездо, — сказала я Зеро, пока мои мысли были заняты другим. — Ты думаешь, именно поэтому сирена была настолько сильной, что обеспокоила Атиласа: она была связана со своим гнездом?

Был ли оттенок одобрения во взгляде Зеро, когда он посмотрел на меня?

— Я подозреваю, что да. Атилас?

— С ней было что-то связано, — согласился Атилас. — Не самонаводящаяся нить как таковая, но чувствовалось, что есть связь, благодаря которой она набирает силу. Я бы хотел проверить эту идею, но наша юная подруга-человек оказалась весьма… полезна со своей битой.

— Ты обвиняешь меня в том, что я ничего не могу сделать? — спросила Эзри.

— Я бы и не мечтал об этом, — сказал Атилас.

— Эта малышка тоже колючая, — прошептал Джин Ён мне на ухо. — Я думаю, ты потеряла сестру.

— Думаю, тебе стоит заткнуться, — пробормотала я, тыча левым локтем в спину. Раздался тихий вздох и лёгкое покашливание, когда локоть задел его диафрагму, но мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что он снова ухмыляется.

— Ну извини меня за то, что я сохранила твою пыльный лоскутный пиджак!

— Однако у меня было достаточно времени, чтобы убедиться, что мы действительно имеем дело с несколькими сиренами, — невозмутимо продолжил Атилас, несмотря на дальнейшее возмущение Детектива Туату. — Это существо, несомненно, общалось с кем-то ещё.

Вот блин, подумала я, холодея. Мы с Эбигейл обменялись слегка виноватыми взглядами. Мы просто гуляли без беруш, потому что, как и все остальные, предполагали, что сирена только одна.

— Я увидел тебя в приложении, — сказал Туату, прерывая мои размышления. — Ты появилась на несколько секунд, с музыкой и всё такое. Если есть ещё что-то подобное…

— Что играло на этот раз? — спросила я его.

Он выглядел сытым по горло.

— How’zat?

Думаю, мы с Эзри были единственными, кто достаточно разбирался и в крикете, и в музыке, чтобы оценить это. Достаточно ли сирены разбирались в культуре крикета, чтобы распознать крикетную биту и выбрать песню, которая была хитрым крикетным каламбуром, или это было просто частью магии?

— Отлично, — сказала я. Я не пыталась скрыть улыбку, хотя она довольно быстро исчезла при моей следующей мысли. — Ой, то есть, что бы они ни делали, это одновременно транслируется в Инете, накладывается на трек и выполняет какую-то приятную мелочь, чтобы заставить человека, который это делает, делать то, что они хотят?

— Вот, пожалуй, и всё, — сказала Эзри. — Мне казалось, что я должна танцевать, но я не могу танцевать. Музыка звучала у меня в голове, и я могла точно представить, как я могла бы танцевать прямо на краю пирса. Как только я освободилась от необходимости танцевать, выяснилось, что пирс оказался немного короче, чем я думала.

— Я хотел бы знать, как они влияют на вас через зрение, — нахмурившись, сказал Зеро. — Сирены не особенно известны своей способностью влиять на людей с помощью зрения. Обычно они хищники, действующие через слух.

— Мои беруши были вставлены неправильно, — призналась Эзри. — Но, когда я открыла приложение, чтобы осмотреться, у меня возникло сильное желание вынуть их совсем, так что, думаю, они делают что-то ещё.

— Потрясающе, — сказала я. — Похоже, сегодняшний день у нас не задался.

— Замечательно, — пробормотал Туату, вторя мне. — Что я должен включить в свой отчёт, вот что я хотел бы знать? Сегодня я был здесь официально.

Я уставилась на него.

— Так вот о чём ты беспокоишься? Я хочу знать, как мы должны остановить себя от прыжков с крыши здания…

— Скорее, от танцев, — сказал кто-то из группы Эбигейл.

— …или танцев на крыше здания, пока мы ищем этих ублюдков. Или прямо с борта корабля, — закончила я. — Если они всё ещё могут добраться до нас, используя не только звук, как мы можем защитить себя? Для вас троих всё в порядке.

— Могу я возразить, Пэт? — спросил Атилас. — Признаюсь, если бы я смотрел на телефон, когда там был ребёнок, у меня бы тоже возникли некоторые трудности. Я не знаю, что было сделано с помощью электроники, но я бы сказал, что их влияние возросло до опасной степени.

— Мы всё сделали правильно, — запротестовала Эзри. — Вы не пытались нырнуть в воду, и после того, как я закрыла приложение, у меня тоже всё получилось. Беруши достаточно хороши, нам просто нужно придумать другой способ видеть вещи, не связанный с приложениями для камеры.

Зеро, не обращая на это внимания, спросил:

— Ты уверена, что не видела ничего, что могло бы быть гнездом?

— Нет, — ответила Эзри. Голос у неё был недовольный, но, с другой стороны, я никогда не слышала, чтобы она ворчала по-настоящему.

— Боюсь, что нет, господин, — эхом отозвался Атилас.

Зеро оглядел всю группу и спросил громче:

— Кто-нибудь нашёл гнездо?

Все мы покачали головами или пробормотали «нет», уткнувшись в землю.

— Странно, — сказал Джин Ён. — Там должно быть гнездо. Если их нет дома, там должно быть гнездо. Мы уже сделали измерения.

— Какие измерения? — спросила Эбигейл.

— Сирены могут находиться достаточно далеко от солёной воды, прежде чем им грозит опасность высыхания, — объяснил Атилас. — Это мы знаем наверняка. Детективу также удалось найти для нас зону воздействия, которая показала наибольшую степень их влияния, нанеся на карту места нападений. Сегодня мы обследовали эту область и обнаружили единственную сирену.

— Итак, нам нужно знать, как так вышло, что нет гнезда, — сказала я, кивая. — А что, если у них есть дополнительные ресурсы? Например, ресурсы в виде того, что они делают с помощью приложения «камера», чтобы придать себе визуальную убедительность?

— Мы не знаем ничего, что могло бы это сделать, — сказала Эбигейл. — И в настоящее время у нас есть несколько полезных вещиц.

— Я не знаю ничего, что могло бы это сделать, — согласился Зеро. — Прямо сейчас. Я сделаю…

— …кое-какие исследования, — закончила я за него. — Да, но что мы собираемся делать сегодня?

— Оцепить набережную, — сказал Туату, уже набирая номер на своем телефоне. — И прислать сюда нескольких специальных офицеров, чтобы они обеспечили это.

— По крайней мере, мы убили одну, — мрачно сказала Эбигейл. — Полагаю, когда мы найдём их гнездо, придётся убивать на одну меньше.

Вокруг нас поднялся одобрительный гул, но Зеро бросил на Атиласа оценивающий взгляд, который я без труда истолковала.

— Вы убили её?

— Я очень сомневаюсь, что это существо мертво, господин, — сказал Атилас, и его мягкий голос каким-то образом перекрыл все остальные.

— Она была кровавым месивом, когда упала в воду, — высказала своё мнение Эзри. — Если она выживет после этого, я не хочу знать, что потребуется, чтобы убить этих тварей.

— Она, несомненно, была ранена, но умудрилась упасть в воду, и я действительно верю, что сирены, как известно, используют целебные свойства воды, не так ли?

— Похоже на то, — согласился Зеро. — Я проведу небольшое расследование, когда мы вернёмся домой. Пэт, куда ты в последний раз положила книгу «Виды За»?

— Она в моей комнате, — сказала я. — Я принесу её тебе, когда мы вернёмся домой. Что мы теперь будем делать, пока детектив занимается своим делом?

— Перегруппируемся и вернёмся с планом, — сказал Зеро. — Мы всё ещё не знаем точно, где прячутся эти существа, но мы знаем, что бороться с ними сложнее, чем мы думали вначале, и теперь мы знаем, что их больше, чем одно. Мы можем рассчитывать на то, что они тоже знают, что мы придём в следующий раз.

— Они также много знают о том, как работает человеческая электроника, — сказала Эбигейл, нахмурив брови. — Как им удалось подключиться к Интернету, и как они открывают приложения и демонстрируют себя через них?

— С таким же успехом вы могли бы спросить нас, как они накладывают музыкальные треки друг на друга и запускают их в прямом эфире в приложении, — сказала я ей. — В смысле, у нас есть кое-кто, кто, возможно, знает, но не более того. Ой, Туату, тебе лучше убедиться, что никто из вашей компании не подойдёт слишком близко к набережной, пока она оцеплена, или убедиться, что там есть несколько человек, которые знают о подобных вещах.

Он кивнул, всё ещё разговаривая по телефону, и я услышала, как он что-то говорит о наркотиках, вызывающих галлюцинации, и соответствующих средствах индивидуальной защиты.

— Посмотрим, сможем ли мы что-нибудь придумать, чтобы обезопасить себя, — сказала Эбигейл Зеро. — Прежде чем снова встретимся с вами.

— Я посмотрю, — пробормотали двое людей позади неё.

— Ты можешь пойти с нами домой и решить, что делать дальше, — сказала я. — Если на сегодня это всё, не?

Я вопросительно посмотрела на Зеро, но первой заговорила Эбигейл.

— Мы никуда не денемся с этой компанией, — решительно заявила она.

— Лады, чай и пироженок тебе не видать, — сказала я. — В любом случае, тебе нужно поговорить с Эзри. Я напишу или позвоню позже, если тебе нужно будет знать что-то ещё.

— Я тоже напишу или позвоню, если что-нибудь узнаю, — сказала она.

Сначала я подумала, что она имела в виду, что позвонит или напишет обо всём, что, по мнению Эзри, мы можем не знать. Прошла секунда или две, прежде чем я поняла, что она смотрит прямо на меня и что она говорит о записях, которые я попросила её просмотреть.

— Спасибки, — сказала я с гораздо большей искренностью, чем могла бы в противном случае. — Увидимся позже.

Люди не растаяли, как это делают мои психи, но были близки к этому. Они были не более чем в нескольких шагах от меня, прежде чем как бы промелькнули между деревьями и исчезли.

Паломена, старательно стараясь не смотреть на них, сказала:

— Я считаю, что выполнила свои обязанности; возможно, мне следует уйти, пока я не увидела то, чего предпочла бы не видеть.

Она исчезла с гораздо большим изяществом, чем люди, но, несмотря на это, между ними было что-то похожее.

— Вот блин, — сказала я. — У людей действительно есть кое-что из железа, не?

— Так и есть, — задумчиво произнёс Атилас. — Это ужасно интересно.

— Да ну? — я уставилась на него. — Почему так?

— Люди с атрибутикой фейри, — объяснил он. — Что ещё? Для людей, которые так настроены против фейри, они, похоже, не беспокоятся о том, чтобы бесплатно пользоваться товарами фейри.

— Остаться в живых — сильная мотивация, — сказал Зеро. — Ты готов, детектив?

Детектив Туату убрал свой телефон в карман и сказал:

— Надо идти. Я надеюсь, у вас есть хорошее объяснение этому, потому что будет нелегко удержать людей подальше от набережной, даже если всё будет перекрыто. По иронии судьбы, вероятно, было бы проще, если бы радиостанцией по-прежнему управляли Вышестоящие: они бы знали о реальных рисках.

— Они и есть реальный риск, — сказала я без особого энтузиазма. — Давайте, ребята. Пора пить чай.

***

В нашем доме почти всегда время для чаепития. Полезная вещь, когда одному из ваших соседей по дому вообще не нужно спать, а двум другим нужно спать всего несколько часов за ночь: это заставляет всех сесть и отдохнуть.

Или, в данном случае, обсудить текущие дела.

— Я действительно надеюсь, что у вас троих есть что-то в кармане, — сказал детектив полчаса спустя.

Голос у него был немного кислый; возможно, мне следовало положить ему в чай немного сахара. Тем не менее, он выглядел вполне уютно на свободном стуле; он не пытался втиснуться на диван с Зеро, что было бы гораздо менее удобно. Я бы снова посадила его рядом с собой, но Джин Ён уже занял своё обычное место, когда я вышла из кухни с чайным подносом, и, похоже, в общем, Туату был вполне доволен запасным стулом. Возможно, мне придётся переименовать его в «Стул Туату», а не в «запасной стул».

— Мы свяжемся с тритоном, — сказал Зеро.

Туату немного напрягся, но это было только потому, что в прошлом у него был неприятный опыт общения с тритонами.

— С каким тритоном?

— Он наш технарь, — объяснила я. — Он хорош в соединении магии и электроники.

— Откуда ты знаешь, что он не стоит за этим?

В глазах Атиласа заплясали огоньки.

— Если быть абсолютно честными, мы не знаем наверняка, — сказал он. — Однако тритон знает, что в его интересах помочь нам, и я полагаю, что у него даже может быть собственный мотив для оказания помощи в меру своих возможностей.

— Если это тот, о ком я думаю, ты думаешь, то ты ошибаешься, — сказала я, сузив глаза.

— Без сомнения, у каждого из нас есть свои соображения по этому поводу, — мягко сказал он, и его пристальный взгляд был устремлён на Джин Ёна. Я была уверена, что он злонамеренно.