Между Прошлым и Будущим

Глава XVI

Праздник в честь открытия нового музея современного искусства должен был собрать под одной крышей более двухсот человек. На банкет были приглашены известные деятели культуры, политики и бизнесмены. Владельцем музея и его основателем стал молодой предприниматель, Арсений Федорович Лопатин, который получил огромную коллекцию картин в наследство от своего покойного крестного. Арсений Федорович славился своими пышными приемами, скандальными романами и тягой к запрещенным наркотическим препаратам. Свой маленький рост и неказистую внешность Лопатин с лихвой компенсировал денежным состоянием своего отца, который являлся владельцем одной из самых крупных нефтяных компаний в мире. В отличие от своего сына Федор Лопатин внимание не любил. За его любовь к уединению его считали своего рода затворником. В прессу не раз просачивались слухи о том, что отец не доволен поведением своего «тусовочного» сына и даже грозил лишить его наследства. На все вопросы журналистов Арсений отшучивался, и, чтобы продемонстрировать свои хорошие отношения с отцом, он даже пригласил старика поучаствовать в сегодняшнем банкете.

Среди приглашенных так же оказалась Екатерина Белова. Арсений заметил эту девушку относительно недавно на одном из приемов, поэтому решил воспользоваться открытием музея, чтобы лично с ней познакомиться. Так же он предложил Кате продать ему одну из своих лучших картин, чтобы украсить ею галерею.

Внимание Лопатина к ее персоне Белову несколько озадачило. Она была наслышана о нем, причем информация эта была довольно нелестной. Поговаривали, что в искусстве он совершенно не разбирается, но любит причислять себя к богеме и покровительствовать хорошеньким девушкам из несостоятельных семей. Хоть Арсений и считал себя предпринимателем, но его бизнес последние три года терпел убытки, и только деньги отца поддерживали его на плаву. К тому же Лопатин имел неприятную особенность крайне некрасиво расставаться со своими любовницами. Он с удовольствием поливал их грязью в прессе, старался отсудить у них имущество и даже поднимал на них руку.

Девушка до последнего не знала, стоит ли принимать это сомнительное приглашение. Стас не горел желанием выходить в общество, и в последнее время Катя сама опасалась его куда-то брать. Слухи о ее связи с Дмитрием начали набирать неприятный оборот: теперь у Кати интересовались об этом напрямую уже друзья и коллеги по цеху. Но пиком всего этого сумасшествия стал вопрос одного из журналистов, прозвучавший как: «Пчему владелец нефтяной компании «Би Ар Эн» вам покровительствует?»

Однако настоящей причиной нежелания выходить в общество стало для Кати одно крайне неприятное известие. На следующий день после дня рождения Рубецкой, девушка узнала, что пригласили ее туда лишь потому, что Галину Павловну попросил об этом непосредственно сам Лесков. Беловой сообщила это одна из знакомых художниц, Эльвира, с которой она встретилась для прогулки. Эта же художница рассказала, что и на благотворительный модный показ Катю позвали только потому, что одним из спонсоров был Лесков.

— Дима собственноручно вписал тебя, представляешь, — хихикнула Эльвира, заговорщически глядя на свою подругу. — Все обалдели, но никто из присутствующих не посмел спорить со спонсором! Видела бы ты их рожи!

Вот только Кате было не до смеха. Она поняла, что и остальные приглашения так или иначе были связаны с Дмитрием, а не с ее достижениями в искусстве. Долгожданный и крайне пьянительный успех, который обрушился на нее так неожиданно, внезапно показался девушке каким-то фальшивым. Она словно протрезвела, сбросив с себя розовую пелену грез. Теперь Катя уже сомневалась во всем: действительно ли людям нравились ее работы или их интересовала только фамилия Лескова?

«Нужно попросить Диму остановиться», — в отчаянии подумала Катя. Она понимала, что парень сделал это для того, чтобы помочь ей, однако такая помощь заставила ее почувствовать себя еще хуже, чем когда раскритиковали ее первую выставку.

Придя домой, Катя первым делом хотела было позвонить Лескову, но потом посчитала, что такие вещи не принято сообщать по телефону. Он может решить, что она обижена на него, хотя в душе девушка действительно сейчас чувствовала что-то вроде обиды. Она даже не понимала, на кого больше сердится — на Лескова или на себя саму, так слепо поверившую в свой сказочный успех. Но и встречаться с Дмитрием наедине девушка не хотела. Уже и так поползли слухи об их непонятных отношениях, не хватало еще, чтобы кто-то увидел их вместе в каком-нибудь тихом ресторанчике. Поэтому Белова отправила ему сообщение со следующим содержанием: «Привет. Ты будешь на открытии музея?»

Ожидание ответа заставило Катю промучиться больше часа, но вот наконец она получила лаконичное «да». Лесков как всегда был немногословен.

«Тогда увидимся там», — написала ему девушка, после чего поспешно стерла сообщения. Ей не хотелось, чтобы Стас случайно увидел эту переписку.

На вечер в честь открытия музея Катя впервые собиралась безо всякого воодушевления. Она выглядела расстроенной, и даже Волошин заметил ее подавленное настроение. Стас не собирался ее сопровождать, но, глядя на свою молчаливую девушку, он почувствовал, что все же стоит изменить свои планы на вечер. В глазах Кати промелькнуло удивление, когда она увидела Стаса, одетого в смокинг, причесанного и гладко выбритого.

— Я поеду с тобой, — сказал он, приблизившись к ней. Его рука ласково коснулась руки Кати. — Не знаю, что у тебя случилось, но, может, ты все же расскажешь мне?

Катя не ответила. Она молча обняла Стаса за шею и прижалась к нему, словно он был единственным человеком на земле, который мог оградить ее от любой опасности. В отличие от Дмитрия он никогда не хитрил. С ним было просто и понятно, и не нужно было гадать, что преподнесет следующий день их совместного общения. Катя ценила в Стасе именно стабильность и предсказуемость их отношений. Волошин заботился о ней, был искренним и очень любящим. Не об этом ли должна мечтать каждая женщина?

Катя и Стас приехали на банкет к семи часам вечера. Здание музея представляло собой новомодную постройку из стекла, которая скорее напоминала торговый центр, нежели галерею. Оно было громоздким, неуютным и совершенно далеким от того искусства, которое любила Белова.

Облаченная в длинное вечернее платье из черного атласа, Катя выглядела настолько красиво, что мигом попала в объективы фотоаппаратов. Здесь собрались журналисты со всей Москвы, и девушка мысленно обрадовалась этому: пусть все видят, что пришла она сюда не с Дмитрием, а со своим настоящим парнем. Стас приобнял ее и тихо прошептал, что в жизни не видел такого количества репортеров. Катя ласково улыбнулась в ответ. Именно этот кадр после украсит собой несколько глянцевых журналов и чертовски разозлит Лескова.

— Екатерина, кто ваш спутник? — выкрикнул кто-то из журналистов.

— Стас Волошин, — гордо ответила девушка.

— Чем он занимается?

— Спасает жизни…

— Катя, пойдем лучше от них, — с улыбкой попросил Стас. Ему было приятно, что Катя таким образом объявила его. Пускай это и прозвучало несколько пафосно, но журналисты ухватились за эту фразу, как собаки за кость.

— Екатерина, как вы относитесь к Дмитрию Лескову? — внезапно выкрикнул еще один репортер.

— Вот теперь точно пойдем, — ответила девушка, обратившись к Стасу. — Они обожают задавать ядовитые вопросы, перевирать, а потом ссорить людей между собой.

— А кто этот Лесков? Критик? — полюбопытствовал Волошин, когда они прошли в зал, где должен был состояться банкет.

— Если он здесь будет, я вас познакомлю, — уклончиво ответила Катя, пытаясь придать своему голосу как можно больше беспечности. Стаса этот ответ удовлетворил.

Они взяли по бокалу шампанского и сели за столик поодаль. Волошина это несколько удивило. Прежде Катя старалась держаться у всех на виду, но сейчас она почему-то словно избегала посторонних взглядов. Стас снова уловил ее подавленное настроение.

— Что случилось, родная? — тихо спросил он. Однако Катя не ответила. Она заметила появившегося в зале молодого темноволосого мужчину в дорогом итальянском костюме, и Стас невольно проследил за ее взглядом. В тот же миг он услышал громкое восклицание одного из гостей.

— Какие люди! Лесков, иди к нам! — это был один из близких друзей Арсения, Константин Маркилов. Именно он помог Диме узнать все прелести московских тусовок. — Где ты пропадал, занятой ты наш?

Маркилов подскочил к Дмитрию и крепко обнял его, после чего заговорщически прошептал:

— После у нас планируется автер-пати, поедем в «Тройку», так что подтягивайся. При мне столько кокса, что, если поймают, я сяду на десять лет. Просекаешь тему?

Глядя на Лескова, Стас неожиданно поймал себя на мысли, что вопрос журналистов об отношении Кати к этому человеку больше не кажется ему невинным. Он осторожно посмотрел на свою девушку, подмечая, что она начала нервничать. Катя еле слышно постукивала ногтями по ножке бокала, а ее взгляд был прикован к вошедшему.

Появление Лескова вызвало интерес со стороны многих присутствующих в зале. Девушки кокетливо улыбались ему, желая привлечь его внимание. Мужчины стремились переброситься парой фраз. Но Дмитрий в итоге остановился у беседующих между собой Бранна Киву и Федора Лопатина. Со стороны было видно, как тепло воспринял его появление отец Арсения и как прохладно — Киву. Последний, казалось, даже не хотел обменяться с ним рукопожатием, но все же пересилил себя и подал Дмитрию руку.

— Вы напоминаете мне ледяное изваяние, — еле слышно произнес Дмитрий, обратившись к Бранну, когда Лопатин на время покинул их.

— А вы мне — провинившегося мальчишку, пытающегося вымолить прощение, — парировал Киву. — Ну и как там ваша самостоятельная жизнь?

— Одиноко, — усмехнулся Лесков. — С тех пор, как вы зачислили меня в список предателей, я внезапно начал скучать по нашему общению.

— Не льстите себе, Дмитрий, — Бранн смерил его снисходительным взглядом. — Будь вы в моем списке предателей, то для вас этот увлекательный банкет проходил бы на каком-нибудь живописном кладбище. Вы всего лишь разрушили несколько моих незначительных планов.

— Эти планы могли бы не разрушиться, если бы вы переступили через свою гордыню и позвонили мне. Я вполне мог найти время, чтобы приехать на ту встречу с американцами.

— Я слишком сильно себя уважаю, чтобы опускаться до ваших подачек, — все тем же прохладным тоном произнес Бранн. — Теперь прошу меня извинить. Моя спутница заскучала.

С этими словами Киву снова смерил Лескова снисходительным взглядом, после чего направился к светловолосой девушке в роскошном синем платье. Внешне она была не сказать чтобы красавицей, однако она числилась дочерью владельца одного из крупнейших банков Российской Федерации. Поэтому выбор Бранна Дмитрия ни сколько не удивил.

Поведение Киву тоже было достаточно предсказуемым, и, хотя со стороны могло показаться, что Лескову плевать на их ссору, в душе парень все же переживал.

Тем временем Стас продолжал наблюдать за Дмитрием. Когда он остался один, Волошин обратился к Кате, напомнив ей о ее желании познакомить их.

— Сейчас? — Белова почувствовала, как ее бросило в жар. Она в страшном сне не могла представить, как приблизится к Дмитрию со Стасом под ручку и будет их знакомить. К тому же девушка сама хотела поговорить с Лесковым наедине по поводу сложившейся ситуации.

— А чего ждать? Смотри, он пока один…

— Уже не один. Думаю, не очень правильно вмешиваться сейчас, — Катя с облегчением заметила, как к Дмитрию приблизилась какая-то длинноногая красотка модельной внешности. Она демонстративно поцеловала Лескова в щеку, явно красуясь перед своими стоящими неподалеку подругами.

Постепенно зал наполнился гостями, и Катя с заметным облегчением заметила, что Стас наконец перестал коситься на Лескова, а Дмитрий был занят тем, что пытался не утонуть в желающих с ним пообщаться. Арсений Лопатин выступил с крайне пафосной и откровенно глуповатой речью, после чего он пригласил всех пройтись по первому этажу музея, чтобы ознакомиться с выставкой. Когда собравшееся количество народа в зале начало редеть, Лесков в очередной раз скользнул взглядом по присутствующим, словно выискивал кого-то. И наконец увидел Катю. Вот только она была не одна. Девушка сидела за столиком у самой стены, а рядом с ней находился молодой человек, чье лицо Дмитрию было хорошо знакомо.

«Становится все интереснее и интереснее», — мрачно подумал Лесков, глядя на Волошина. Утреннее сообщение от Кати заставило его поверить в то, что она искала с ним встречи. Но зачем она привела с собой Стаса? Не для того ведь, чтобы познакомить их?

Эта мысль не давала Дмитрию покоя. Наличие Волошина подле Кати чертовски раздражало его, и он уже начал подумывать о том, чтобы с помощью внушения оправить его домой. Или хотя бы…

Стас почувствовал на себе взгляд Лескова и тоже посмотрел на него. Да, вопрос журналиста больше не казался ему невинным: Дмитрий был молод, богат, его уважали в обществе. Наверняка, этот тип обратил внимание на Катю.

«Вот только у нее есть я», — ревниво подумал Стас. Однако его мысли разом куда-то выветрились, когда он снова встретился взглядом со своим конкурентом.

— Я покурить, — неожиданно заявил он Кате, поднимаясь из-за стола.

— Ты не же куришь, — растерялась Белова, однако Стас уже отправился на поиски курилки. Девушка проводила его удивленным взглядом. Затем она поднялась с места и неспешно направилась смотреть картины. Вот только Катя никак не могла сосредоточиться на увиденном. То и дело она начинала искать взглядом Дмитрия, чтобы поговорить с ним.

— Красивое платье, — внезапно услышала она его голос, когда остановилась у очередной картины. Дмитрий приблизился к ней и теперь стоял рядом. Вот только взгляд его был обращен совсем не к полотну с четырьмя полосками.

— Или это ты делаешь его красивым? — он улыбнулся, заметив, что девушка немного смутилась.

— Привет, Дима.

— Привет. Как тебе выставка?

— Определенно, лучше чем моя, — тихо ответила Катя. — Здесь собраны все признанные художники, и никто из них не прибегал к твоей помощи.

Улыбка исчезла с губ Дмитрия.

— Ты думал, я не узнаю? — девушка укоризненно посмотрела на него.

— Не так скоро, — медленно произнес Дмитрий. — Что тебе известно?

— Все, что нужно, чтобы понять, что мои картины оказались интересны только благодаря твоей фамилии. Впрочем, кого я обманывала. Первая моя выставка и так все наглядно показала…

— Это не так, — прервал ее Дмитрий. — Что она могла показать, если ее никто не видел? Сколько людей посетило ее в общей сложности? Сотня? На всю Москву?

— Зато сейчас посещают тысячи. Вот только это не моя заслуга. Скажи мне, сюда меня тоже пригласили только благодаря тебе?

— Приглашения — это одно. Сюда так просто не попадешь — должен кто-то привести. А что касается выставки: ты где-то видишь конвой, который гонит людей смотреть твои работы? Или где-то стоят палачи, казнящие тех, кто не покупает твои картины?

— Дима, ты прекрасно понимаешь, что я имею ввиду, — как можно более мягко произнесла девушка. — Я понимаю, что ты хочешь мне помочь, и я благодарна тебе за все, но я не готова принять успех, искусственно созданный твоим именем.

Прости, если мои слова покажутся тебе неприятными, но я хочу добиться всего сама. Пожалуйста, перестань заставлять людей приглашать меня на их праздники. Тем более, что это порождает двусмысленные слухи…

— На это открытие тебя пригласили без моего участия, — заметил Дмитрий, невольно скрестив руки на груди, как делал это всегда, когда защищался. — Катя, перестань бороться с ветряными мельницами — твое дело рисовать и развиваться. А то, кто тебя и куда зовет, не влияет на качество твоих картин. Ты вечно себя недооцениваешь.

— Зато ты переоценил настолько, что я теперь не знаю, где правда. Хоть кто-нибудь может мне сказать, какая настоящая цена у моих работ?

— Может. Обычный человек, который воспринимает картины так же, как я: нравится или не нравится. Глядя на эти четыре полоски, — с этими словами Лесков указал на холст, у которого они стояли, — я ничего не испытываю. И пусть мне хоть тысяча критиков скажет, что это восхитительно и модно, ничего не изменится.

— Да, но критики…

— Влияют на цену картины. А не на ее качество.

Катя грустно усмехнулась:

— Все равно я прошу тебя прекратить давить на людей. Я не хочу ходить на те приемы, куда меня не приглашали. Я очень благодарна тебе, но прошу меня понять.

Лесков устало вздохнул. Белова была неисправимой идеалисткой, которая сама же страдала от своих правил. Почему она не могла просто принять то, что упало ей прямо в руки, как делают это все остальные? Почему нужно было подвергать сомнению свои способности и заниматься самокопанием, в то время как достаточно было просто работать?

С минуту они стояли молча, а затем Катя вдруг услышала голос Стаса.

— Я везде искал тебя, — начал было Волошин, но, увидев Дмитрия подле своей девушки, тут же прервался. Чувство ревности неприятно обожгло его изнутри.

— Стас, познакомься, это Дима. Мы вместе росли в одном детском доме, — Катя с тенью тревоги посмотрела на своего парня. — Дима — это Стас.

— Очень приятно, — ответил Лесков, первым протянув Волошину руку. Стас пожал ее молча. Он не смог выдавить из себя слово «взаимно», потому что сейчас в его голове вертелась мысль о том, почему Катя не сказала ему об этом с самого начала. Как будто ей было, что от него скрывать. Если Лесков был для нее просто одноклассником, почему девушка ни разу не упоминала о нем? Белова держала его имя в секрете, как нечто сокровенное, и от этого Стасу сделалось не по себе.

Повисла неловкая пауза, и чтобы чем-то заполнить ее, Катя начала рассказывать Лескову о том, кем работает ее парень. Как будто Дима сам этого не знал… Он был прекрасно осведомлен даже в вопросах личной жизни Стаса. И как назло компрометирующих материалов на этого орла найти не удалось.

Дмитрий не задавал ни единого вопроса. Он не сводил глаз с того, кто на данный момент казался ему этакой несущественной помехой, от которой так легко избавиться. И так же сложно одновременно.

Стас верно понимал этот взгляд, потому что примерно так же он сейчас смотрел на Дмитрия. С этим типом Катю связывало ее прошлое, но он, Волошин, был ее настоящим. Стаса взбесило то, что Лесков не поздоровался с его девушкой у него на глазах, а дождался, пока она останется одна. К тому же для своего общения они выбрали самую безлюдную часть зала. Определенно, это мало напоминало дружеские отношения.

Катя едва ли не кожей ощущала взаимную антипатию этих двоих.

— Ладно, Дима, мы, наверное, пойдем. Хочу показать Стасу работы Галины Рубецкой, — сказала она, желая поскорее разогнать сгущающиеся тучи.

— Ты иди, я тебя догоню, — ответил Волошин, не сводя с Лескова тяжелого взгляда.

— Но я же тебе хотела показать ее работы. Сама-то я уже их видела, — Катя мягко потянула своего парня за локоть. — Идем же.

— Дмитрий, — понизив голос внезапно произнес Стас. — Держись подальше от моей девушки.

Лесков не ответил. Он слегка усмехнулся, с долей иронии глядя на своего соперника.

— Стас, перестань, — взволнованно произнесла Катя, но в тот же миг ее слова потонули в оглушительном хлопке. Выстрел прогремел так неожиданно, что все трое вздрогнули. А затем из соседнего зала до них донеслись истеричные крики.

— Уведи ее из здания, — приказал Дмитрий Волошину, а сам поспешил на звук. Люди бежали ему навстречу, пытаясь поскорее покинуть зал и тем самым мешая Лескову продвигаться быстрее.

Однако, когда Дима наконец добрался до центра помещения, он увидел лежащего на полу Бранна. Белая рубашка на его груди была залита кровью. Румын судорожно хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Дикая боль исказила его прежде красивые черты лица.

Зал практически опустел, но кто-то все еще находился здесь и смотрел на умирающего, боясь приблизиться.

— Проклятье! — вырвалось у Дмитрия, и он бросился к своему другу. — Вызовите скорую, кто-нибудь! Среди вас есть врач?

В отчаянии Лесков опустился на колени подле раненого. Он не знал, что делать в таких случаях, и сейчас паника захлестывала его так же, как кровь, заливающая рубашку Бранна. Киву был бледен, как полотно, и, казалось, он изо всех сил борется с собой, чтобы не потерять сознание.

Люди словно оцепенели. Никто не пытался помочь.

— Держись, — прошептал Дмитрий, доставая из кармана мобильный телефон. Непослушными пальцами он набрал номер скорой, но внезапно Бранн обратился к нему.

— Выгони их, — еле слышно прохрипел он. — Живо… Иначе… Я не смогу…