Медведь ее сердца

Элизабет посмотрела на Мартина.

— Думаю, что приеду, если мой тюремщик разрешит, и я буду еще здесь, — ответила она.

Мартин не знал, сердиться или смущаться.

— Я привезу ее через неделю, Док.

— Спасибо. — Он снова пожал руку мужчине и вышел из комнаты.

— Что ты еще здесь делаешь? Я думала, ты ушел, — спросила Лиз.

Мартин пожал плечами.

— Я оставил тебя в покое. Я охраняю дверь снаружи.

Лицо Элизабет помрачнело.

— Вероятно, ты боишься, что я убегу в больничной сорочке и бахилах?

— Нет, сердце мое. Я хочу быть уверенным в твоей безопасности, — мягко ответил Мартин, выходя и закрывая за собой дверь.

Теперь ему точно необходимо позвонить Берну.

— Привет, мой друг. В больнице все в порядке? — Сразу же спросил Берн.

— Да, все хорошо. Великолепно на самом деле. Доктор Фицпатрик выписывает Элизабет завтра.

— Замечательные новости, я рад, что твоей паре стало лучше.

Мартин откашлялся.

— Я хотел бы отвезти ее к себе домой… — Мартин сделал паузу. — Все будет в порядке, Берн?

— Да, я уверен, что ты обеспечишь безопасность своей паре.

— Мне нужно кое-что сообщить тебе, Берн, — продолжил Мартин.

— Что тебе мешает сказать это сейчас, брат? — Берн засмеялся.

— Нет. Если ты понимаешь, о чем я. Лично сообщить. Это важно. Не мог бы ты заехать завтра ко мне? После обеда? Мы могли бы поговорить, и, возможно, Дженна и Лиз могли бы попить кофе и поболтать кое о чем.

— Да без проблем, так и сделаем. Часа в три дня, хорошо?

— Замечательно. Могу я попросить еще об одной услуге?

— Ты же знаешь, проси, о чем угодно.

— Можно как-то организовать для Лиз чистую одежду утром? У нее нет ничего, кроме того тряпья, в котором она была после нападения в лаборатории.

— Конечно, без проблем. Увидимся завтра, брат.

— Спасибо, брат, доброй ночи!

Теперь возникает вопрос, как он уговорит Лиз переехать к нему?

* * *

Мартин крепко спал в кресле возле палаты своей пары, преследуемый снами о прекрасной женщине, которая была так близко и одновременно так далеко. Утром обнаружилось, что Ганс прибыл с одеждой для Элизабет и, благослови господь его душу, с большой дымящейся чашкой кофе эспрессо для Мартина.

— Ты спаситель, Ганс. Я прямо хочу тебя расцеловать, — сказал Мартин.

Ганс засмеялся.

— Э, нет, вдруг твоя пара ревнива? — Затем выражение его лица потемнело. — Как жаль, что меня некому ревновать, — пробормотал он.

— Что?

— Не бери в голову. — Ганс растянул губы в улыбке, — могу я познакомиться с твоей парой, теперь, когда она уже не спит?

— Конечно, ты ведь собираешься отвезти нас домой, не так ли? — Мартин засмеялся.

— Полагаю, так. Я забыл, что ты остался без машины.

— Я тоже. Хорошо, что я попросил Берна отправить кого-нибудь с одеждой. У меня в голове сейчас такая каша.

— Спаривание любого медведя сведет с ума, — заметил Ганс.

— Ну, да, ну да, — ответил Мартин. — Проходи, познакомишься с моей Лиз.

Мартин слегка постучал в дверь, слегка приоткрыл ее и осмотрелся, чтобы убедиться, что Лиз прикрыта простыней, прежде чем полностью открыть дверь. Лиз сидела на кровати, ее волосы были недавно расчесаны и ниспадали с ее плеч, как водопад. Ее щеки сегодня слегка порозовели, она выглядела так красиво, что сердце Мартина заныло от одного только взгляда на нее.

— Доброе утро, сердце мое. Ты готова ехать домой?

— Домой? — Удивленно спросила она. — Разве я не должна вернуться в свою камеру?

— Нет. Я бы хотел, чтобы ты пожила у меня в качестве гостьи.

— Гостьи? Разве не пленницы? — Ответила Лиз.

— Нет, сердце мое. Моей гостьи. Если ты захочешь уйти, я отвезу тебя куда угодно, и оставлю там, но, пожалуйста, останься.

Лиз приподняла бровь.

— Ты серьезно? Ты разрешишь мне уйти?

Мартин почувствовал, как его сердце упало вниз.

— Да, если ты так захочешь.

Лиз посмотрела на Ганса, который стоял рядом с ним, затем снова перевела взгляд на Мартина. Она смотрела на него в течение минуты, словно что-то оценивая в голове, Мартину казалось, что прошел час, затем Лиз кивнула.

— Хорошо, мне нужно отдохнуть несколько дней. Я поеду с тобой к тебе домой… как твой гость. Но не подумай лишнего, Ромео, мне нужна отдельная комната.

Ганс покраснел до корней своих светлых волос, Мартин старался изо всех сил не расхохотаться.

— Так точно, мэм. Я обещаю быть идеальным джентльменом.

Надеюсь, богиня не испепелит меня на месте за такую незначительную ложь, — подумал Мартин, — так как ты, маленькая леди, окажешься в моей постели гораздо раньше, чем успеешь сообразить.

— Где мои манеры? Элизабет, это Ганс Грубер. Он принес тебе новую одежду и станет нашим шофером сегодня.

Элизабет протянула Гансу свою маленькую ладошку.

— Приятно познакомиться, Ганс.

Он взял ее за руку, но вместо того, чтобы пожать ее, поднес ее пальцы к губам и поцеловал их. Затем застенчиво протянул ей сумку и сказал.

— Я надеюсь, что все подойдет. Это Дженна подбирала, — он кивнул ей. — Мы подождем снаружи, пока вы переоденетесь.

И поспешно отступил.

Мартин смотрел, как Элизабет смотрит на сумку и мечтательно улыбается, затем она повернулась к нему.

— Мартин, я бы предпочла, чтобы ты тоже вышел, пока я переодеваюсь.

Он подарил ей самый невинный взгляд и поиграл бровями.

— Мне нужно выйти? А как же подсмотреть? Вдруг тебе понадобится помощь?

— Спаси боже, не понадобится, Йоги. Я вполне в состоянии одеться собственными силами. Брысь отсюда!

— Йоги? Правда?

— Может, стоит называть тебя Бу-Бу?

Мартин засмеялся.

— Окей, пусть будет Йоги! Ты реально хочешь, чтобы я ушел? — Он почти упрашивал.

— Да, реально хочу. Убери за дверь свою пушистую задницу!

— Эй, моя задница не пушистая… на данный момент.

Элизабет встала с кровати, подхватила одежду, прижимая ее к себе спереди одной рукой, а другой рукой решительно выпихнула его за дверь.

— Брысь! Дай мне десять минут.

Мартин притворился удрученным.

— Хорошо, десять минут. Я буду считать.

Элизабет вытолкнула его за дверь, плотно прикрыв дверь за ним.

* * *

Лиз действительно желала бы, чтобы на этой двери был замок, она не слишком верила, что Мартин не может ворваться в любую минуту. Она быстро вернулась к кровати, на всякий случай прикрываясь одеждой. Дженна выбрала очень удачно, положив джинсы и футболку, трусики, бюстгальтер, шлепанцы и даже немножко косметики. Казалось, она действительно была хорошей женщиной.

Все идеально подошло, даже бюстгальтер. Бог знал, как Дженна так точно догадалась о ее размерах, но Лиз была в полном восторге. Как же здорово было избавиться от больничной хламиды!

— Можете входить, ребята. Я одета, — позвала она.

Лиз села на край кровати и засунула ноги в милые розовые шлепанцы. Когда Мартин и Ганс вернулись в комнату, она спросила:

— Итак, когда мы можем покинуть это «уютное» место?

— Доктор уже выдал эпикриз, нам просто нужно подписать некоторые документы. Я зарегистрировался у медсестры, пока ты одевалась, она должна быть здесь через несколько минут с бумагами, и тогда мы можем идти. Мартин сел на кровать рядом с ней.

— Звучит, как план. Садись, Ганс, ты заставляешь меня нервничать, — сказала Лиз, указывая на стул.

Ганс сел, и Лиз улыбнулась ему.

— Расскажи мне немного о себе, Ганс. Чем ты занимаешься в этой жизни?

Ганс посмотрел на Мартина, и Элизабет увидела, что он слегка кивнул.

— Я занимаюсь безопасностью Клана. Возглавляю службу безопасности.

— Вау, это большая ответственность. И долго ты этим занимаешься?

На этот раз Ганс не оглядывался на Мартина, прежде чем ответить, а просто дал уклончивый ответ.

— С тех пор, как мне исполнилось двадцать лет.

Поскольку Элизабет понятия не имела, сколько лет Гансу сейчас, он мог занимать эту должность и десять, и пятьдесят лет.

— У вас большой Клан? — Она все еще спотыкалась на этом слове.

Снова взгляд и кивок Мартина, прежде чем ответить.

— В городе проживает около четырехсот медведей.

Грудь Ганса выпятилась от гордости.

Прежде чем Лиз смогла задать еще один вопрос, вошла медсестра со своими бумагами. Когда Лиз подписывала бумаги, она обдумывала разговор. Мартин позволил Гансу ответить на ее вопросы. В какую игру он играл сейчас?

Пока Ганс отправился за машиной, медсестра привезла инвалидную коляску для ее выписки из больницы. Черт побери, как это надоело. Ну хорошо, по крайней мере, она выписывалась. Когда они достигли двойных дверей, выходящих из больницы, Ганс уже ждал их там.

Мартин открыл заднюю дверь темно-синего внедорожника и подсадил Лиз на сиденье. Она ожидала, что он сядет с Гансом на переднее сиденье, но он обошел вокруг машины и забрался к ней. Убедившись, что она пристегнута, он пристегнул свой ремень безопасности, постучал по спинке сиденья водителя, и они отправились в путь.

Элизабет оглянулась, когда они выехали, пытаясь определить, где они находятся. Определенно они все еще где-то в горах, извилистые повороты, кругом журчат ручьи и мелкие водопады. Деревья, покрытые яркой осенней шубой, окружали дорогу с обеих сторон. Местность была прекрасной, но Лиз понятия не имела, в каком штате они находятся.

Мартин протянул руку через сиденье и взял ее ладонь в свою. Она посмотрела на их соединенные руки и подумала о том, что должно было произойти. Одно было ясно: ей нужно было позвонить отцу, но что, черт возьми, она собиралась ему сказать? Папа, меня похитил оборотень, но ничего страшного, потому что он моя пара, и, думаю, что я влюбилась в него? Да он решил бы, что у нее Стокгольмский синдром, и отследил бы телефонный звонок и прилетел бы за ней быстрее молнии.

Как она могла сказать ему, что она в безопасности, если он сразу же захочет знать, где она? Электронная почта? Нет, он мог бы точно отследить ай-пи. Одноразовый телефон и смс-ка были, вероятно, ее единственной надеждой. Она использует код, который они установили много лет назад, чтобы доказать ему, что это она, и будет надеяться на то, что он оставит ее одну на несколько дней, пока она не поймет, что ему сказать.

— Мартин?

— Да, Лиз?

— Можем ли мы остановиться в магазине или где-нибудь еще, где можно купить одноразовый сотовый телефон?

Мартин удивленно приподнял брови.

— Зачем тебе одноразовый телефон? Если тебе нужно позвонить, воспользуйся моим.

— Мне нужно позвонить отцу, и я не хочу, чтобы он смог отследить звонок.

Во взгляде Мартина появилось понимание.

— Ты уже знаешь, кто мой отец, так? — Гнула свою линию Лиз.

— Да, я узнал об этом еще ночью.

Лиз была в шоке. Он знал, и все же он не пытался давить на нее и даже позволил Гансу ответить на ее вопросы. Что это было?

— Как?

— Джайлс, мой друг, проверил твою биографию. Он узнал, что твоим отцом является генерал Патон Монтроуз, глава проекта Асклепий.

Лиз кивнула.

— Да, и я должена сообщить ему, что со мной все в порядке, чтобы он не бросил на мои поиски бригаду морпехов, но я не хочу, чтобы он смог отследить нас.

Мартин наклонился вперед и поцеловал ее.

— Спасибо!

— Спасибо? За что?

— Спасибо, что доверяешь мне.

Элизабет улыбнулась и поцеловала его в ответ, не легким касанием губ, как он, а настоящим поцелуем, который заставил их обоих задохнуться.

— Ганс, заедем в магазин Энди, чтобы мы могли купить мобильник, ладно?

— Не вопрос.

Лиз держала мобильник в руке и печатала сообщение.

Бархатцы, безопасно. НЕ пускай в ход разведку. Я выйду на связь с тобой через три дня. Пожалуйста, папочка, хоть раз послушай меня.

Она позволила Мартину увидеть сообщение, которое она послала, и с нетерпением ждала ответа.

— Почему бархатцы?

— Это наше кодовое слово. Это значит, что я не отправляю текст под принуждением, — ответила она.

Телефон загудел в ее руке.

Подтверждаю. Три дня, Лиззи. Если через три дня ты не выйдешь на связь, я переверну небо и землю, поняла меня, дочка? Роджер, генерал.

Спасибо тебе. Я люблю тебя, папа.

Понял-принял. Я тоже. Время.

Элизабет отключила телефон и вынула батарею, передавая обе части Мартину.

— Можешь положить в надежное место? Я не хочу рисковать. Когда нужно будет связаться с ним, я вставлю батарею обратно и включу телефон.

— Ты — ловкая женщина, малышка, не так ли? — Сказал Мартин, иронично приподняв бровь.

— Невозможно провести всю жизнь рядом со спецназом и ничему не научиться.

Внедорожник выкатился на красивую засаженную деревьями по обеим сторонам аллею, и Лиз отвлеклась от их разговора. Она даже представить не могла, как будет выглядеть дом Мартина. Она ожидала какую-то маленькую холостяцкую квартирку или часть дома в аренде. То, что она увидела, было громадным деревянным особняком, который даже близко нельзя было назвать домиком, двухэтажным, с крыльцом и верандой.

Деревянные кресла-качалки покачивались на веранде, приглашая посидеть и насладиться полуденным солнцем в хорошей компании за чашкой чая. Потемневшее от времени дерево выглядело надежным и солидным.

— Мартин, твой дом прекрасен!

Мартин улыбнулся ей:

— Спасибо. Я построил его сам.

Лиз поняла, что ее лицо выразило крайнюю степень удивления, а челюсть отпала, поскольку Мартин громко рассмеялся.

— На самом деле братья из Клана немного помогли мне. Но основное я сделал сам. Я люблю работать руками.

Лиз посмотрела на постройку и представила работающего Мартина. Черт, ее новые трусики промокли. Мартин издал непонятный звук, который прозвучал подозрительно, как рычание, и ее взгляд снова упал на его лицо.

Горячий взгляд заставил ее задуматься, угадал ли он ее нескромные мысли. На мгновение его глаза вспыхнули янтарным, а затем он моргнул, и они снова вернулись к своему глубокому шоколадному цвету.

— Проходи, не стесняйся.

Они оставили машину, и он повел ее в красивый дом. Дом был открытой планировки, и Лиз вошла в большой холл в два этажа. Интерьер был выдержан в деревенском стиле, с открытыми балками и лепниной, огромный каменный камин занимал всю стену. Дом производил захватывающее впечатление.

Гранитная барная стойка отделяла гостиную от кухни справа. На кухне она увидела сверкающие приборы из нержавеющей стали, по центру располагалась плита с грилем. Боже, она бы убила за такую кухню!

— Хочешь, чтобы я показал тебе твою комнату? Тебе нужно лечь?

— Нет, я в порядке. Как насчет того, чтобы просто посидеть в гостиной и поговорить?

— С радостью. Он улыбнулся ей и усадил на огромный мягкий диван. — Хочешь что-то выпить?

— Ах, как бы я хотела выпить бокал вина, но только не с моими лекарствами, увы. Как насчет сладкого чая?

— Сейчас сделаю. Сиди и отдыхай. Я сейчас вернусь.

Элизабет опустилась на удивительно мягкий диван и вздохнула. Она не хотела признавать, насколько она устала. Боже, рак высосал ее до донышка. Она закрыла глаза и откинула голову назад на мягкую подушку, всего на минуточку.

ГЛАВА 7

Когда Мартин вернулся со сладким чаем для Лиз, он обнаружил, что Элизабет спит в углу дивана. Она подтянула к себе ноги и свернулась комочком. Он снял плед, висевший на спинке кресла, осторожно окутал ее и подоткнул. Он знал, что она устала.

Он взглянул на часы — почти полдень. Три часа до прибытия Берна и Дженны. Хорошо. Нужно было дать Лиз возможность немного вздремнуть, а ему — немного времени, чтобы привести мысли в порядок. Он поставил ее чай на кофейный столик на случай, если она проснется и захочет его, и вышел на заднюю веранду, чтобы подумать.

Его сущность тянулась к лесу, как и у Берна, и его медведь хотел перекинуться и бегать, но Мартин побоялся оставить Лиз одну. Как бы ему ни хотелось побегать и сжечь энергию, он не хотел, чтобы она проснулась в незнакомом месте в одиночестве.

Неохотно его медведь уступил потребностям пары. Мартин сел на качели и уставился на лес, позволяя спокойствию окружавшего его вида наполнить душу. Стрекотали сверчки и пели птицы, кое-где крошечные зверьки спешили искать пищу или просто гонялись друг за другом ради забавы.

Это было его любимое место для того, чтобы сидеть и просто отдыхать. Должно быть, он был погружен в свои мысли дольше, чем он предполагал, потому что звук шуршащего гравия под шинами на дороге вывел его из сомнабулического состояния.

Он прошел через французские двери в гостиную и осторожно похлопал Лиз по плечу. Она тут же открыла глаза.

— Мартин?

— Привет, соня. У нас гости.

Раздался стук в дверь. Лиз посмотрела вниз и увидела плед, укрывавший ее.

— Как долго я спала? — Удивленно спросила она.

— Около трех часов.

— О, Мартин, прости!

— Не за что, тебе необходим был отдых. Ванная комната там, — он указал рукой через прихожую, — ты можешь освежиться, пока я встречу гостей.

Элизабет быстро встала, и он едва успел поддержать ее, когда она пошатнулась.

— Полегче. Не торопись.

— Кто приехал?

— Просто Берн и Дженна.

— О-о, — сказала она, наклонив голову и направляясь в ванную.

Не похоже, чтобы я успокоил ее, — с юмором подумал Мартин, направляясь к двери. Он открыл двери и увидел друзей, нагруженных цветами и пакетами. Мартин протянул руки, чтобы частично принять груз.

— Что тут такое? — Спросил он.

Дженна вручила ему запеканку и букет из полевых цветов.

— Мы привезли немного еды, чтобы вам не пришлось заботиться о готовке, и подобрали часть вещей для Элизабет.

Она наклонилась и поцеловала его в щеку, вырвав у Берна рычание, которое заставило Мартина улыбнуться.

— Давай на кухню. Лиз освежается, она будет прямо сейчас.

Все они отправились на кухню, и, верная своему слову, Элизабет присоединилась к ним, когда они уселись вокруг стола. Элизабет заметила один из пакетов, который принесла пара, маленький пластиковый контейнер для кошек, и она взвизгнула от радости, упав на колени перед маленькой переноской.

— Боже мой, Гизмо, это ты? Я думала, что потеряла ее, — закричала она, слезы радости текли по ее щекам, когда она вытащила полосатую кошечку из переноски и прижала ее к своей груди.

— Привет, радость моя, — пробормотала она, крепко обнимая мурлыкающий комок. — Но как?

— Сара, моя племянница, спасла ее. Она сказала, что вы дали ей поиграться с кошкой, и она захватила ее с собой, когда ее спасли, — сказал Берн.

Лиз вытерла слезы и неохотно положила Гизмо обратно в переноску.

— Я никогда не смогу отблагодарить вас за это, — сказала она, вставая.

Дженна подошла, обняла ее и вручила цветы.

— Это тебе! Мы еще немножко одежды привезли, — поприветствовала ее Дженна. Она обняла Лиз, и Лиз неуклюже обняла ее в ответ, смущенно глядя на Мартина через плечо Дженны. Почему эти люди были так добры к ней?

— Спасибо, — Лиз с трудом преодолела смущение. — Вы так добры ко мне!

О-о, она опять ведет себя, как Мисс Благородные манеры.

Мартин положил запеканку в холодильник, а Берн бросил остальные пакеты на стол по центру.

— У нас с Берном есть кое-какие дела, и я подумал, что вы и Дженна могли бы занять друг друга, пока мы будем решать свои дела. Тогда мы все сможем поужинать вместе. Ты не против?

Лиз посмотрела на него, как олень, попавший в свет фар. Может быть, ему все же следовало посоветоваться с ней, а не ставить перед свершившимся фактом? Он наблюдал, как она взяла себя в руки, а затем попыталась улыбнуться.

— Ну да, конечно. Звучит прекрасно, — сказала она.

Дерьмо, она все еще говорила, как сноб. Мартину нужно было найти способ заставить ее расслабиться.

— Почему бы вам не подняться в комнату Лиз, чтобы заняться примеркой и пристроить Гизмо?

— Спасибо, Мартин. Это хорошая идея, — сказала Лиз.

— Я просто подожду вас в кабинете, — сказал Берн и направился по коридору, поцеловав жену в щеку. — Увидимся позже.

Мартин взял Лиз за руку, пытаясь успокоить ее своим прикосновением. Он осторожно растирал большим пальцем напряженные костяшки, пока Лиз хоть немного не расслабилась. Они поднялись по лестнице вместе с Дженной и повернули налево в верхнем коридоре.

— Здесь четыре спальни. Моя в самом конце коридора. — Мартин указал рукой. — Твоя комната вот, я выбрал ее потому, что у нее собственная ванная.

Он открыл дверь справа в потрясающую комнату, выполненную в оттенках лилового и темно-фиолетового. Большая кровать с пологом стояла у задней стены в обрамлении тумбочек из вишневого дерева, а справа стоял старомодный шезлонг чудесного розового оттенка.

У стены напротив стоял громадный шкаф из вишневого дерева, а рядом с ним висело большое зеркало. Мартин вошел внутрь, волоча за собой Лиз. Он поставил кошачью переноску на пол, а Дженна бросила свертки на кровать. Мартин повернулся к Элизабет.

— Итак, тебе нравится?

Она шокировано смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Это грандиозно, Мартин! Абсолютно великолепно, — сказала она, проводя рукой по атласному одеялу.

Мартин улыбнулся, глядя в ее прекрасные янтарные глаза.

— Я рад, что тебе нравится. Ванная комната там. — Он указал на дверь слева. — Там же и туалет. — Он кивнул в сторону другой двери. — В шкафу полно вешалок, если они тебе понадобятся.

Дженна села на кровать.

— Спасибо, Мартин. Я уверена, что с нами все будет хорошо.

Она повернулась к Лиз.

— Мы принесли лоток, корм для кошек и мисочки. Мы можем позволить Гизмо изучить обстановку, пока она не почувствует себя комфортно. Мартин, будешь уходить — прикрой за собой дверь. Тебе лучше не заставлять Берна ждать, ты знаешь, каким медведем-букой он может быть.

Она рассмеялась своей шутке.

Мартин покачал головой от ее ужасного каламбура, а Лиз задохнулась от смеха. Мартин посмотрел на нее сверху вниз.

— Надеюсь, вы будете в порядке?

 — Мы будем в порядке. Иди уже. Спасибо тебе!

Она приподнялась на носочки и чмокнула его в губы. Он не удержался, обнял ее и глубоко поцеловал. Исследуя языком ее сомкнутые губы, он попытался их раскрыть, и Лиз сдалась и приоткрыла рот. У нее был такой сладкий вкус, что ему не хотелось отрываться, но он отступил, оставив их обоих затаившими дыхание.

Он вышел из комнаты без оглядки, потому что боялся, что если он оглянется назад, то уже никуда не пойдет, а Берн все-таки ждал его.

Он спустился по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и обнаружил, что Берн расположился на диване в кабинете с пивом в руках.

Мартин схватил пиво из маленького холодильника в углу и занял место в кресле рядом со своим другом, а не за столом. Он хотел, чтобы это был разговор между друзьями, даже если Берн был его лидером.

Прежде чем он успел что-то сказать, Берн нетерпеливо начал:

— И что ты хотел мне сказать?

— Это касается Элизабет.

— Я все понял, Мартин. Я же не идиот. Конкретнее.

— Если у меня будет хоть какой-то шанс осуществить спаривание, мне нужно сказать ей, что я могу ее изменить. Если я этого не сделаю, она не даст нам ни шанса.

Берн строго посмотрел на него.

— Мартин, это абсурд. Мы еще не знаем, можно ли ей доверять. Если она вернется к отцу и передаст ему эту информацию, подумай о последствиях.

Мартин кивнул.

— Я понимаю, но на самом деле, я не уверен, что нам грозит опасность, если она скажет. Она уже сказала мне, что ходят слухи, что оборотни могут изменять людей. Если бы они знали правду о том, что мы можем только изменить собственную пару, возможно, они бы прекратили свои глупые попытки.

Берн, казалось, задумался об этом на мгновение.

— Я не знаю, Мартин. Существует большая разница между слухами и фактической передачей им такой информации. Я опасаюсь, о чем-либо информировать ученых из проекта Асклепий на этом этапе, пока не узнаю, как они связаны с охотниками.

Мартин уставился в пол возле своих ног и попытался придумать еще один аргумент. Что еще он мог сказать, чтобы убедить своего друга? Наконец, он решился:

— Берн, она умирает.

— Что? — Изумился Берн.

Мартин поднял глаза и встретился взглядом с Берном.

— Она умирает, Берн. Я не знаю, как долго она продержится. Я боюсь ждать. Боюсь, что, если я ее не изменю в скором времени, может быть уже слишком поздно, и я потеряю ее навсегда.

Берн покачал головой.

— Но сейчас она выглядит хорошо. Доктор выписал ее из больницы…

Мартин перебил его:

— Лекарство поддерживает ее состояние, но это не продлится долго. Ее время истекает, Берн, и она это знает. Пожалуйста, позвольте мне сказать ей, что я могу изменить ее, пока не стало слишком поздно.

Берн снова покачал головой, затем встал и начал мерить шагами кабинет.

— Мартин, я не знаю, что сказать. Я предполагал, что она больна, но чтоб настолько… мне очень жаль. — Он сел на диван и взял обе руки Мартина в свои, глядя ему прямо в глаза. — Я бы умер, если бы потерял свою Дженну. Просто лег бы и позволил смерти прийти ко мне. Я бы никогда так не поступил с тобой, брат. Даже ради Клана. У тебя есть мое разрешение. Ты можешь не только сообщить ей, но и сделать это. Богиня с вами.

Берн обнял Мартина и похлопал его по спине.

Мартин чувствовал, как будто вся тяжесть мира покинула его плечи. Сегодня Элизабет станет его.

— Пойдем, найдем наших дам и пообедаем лазаньей. Я голоден, — сказал Берн, вставая.

— Поддерживаю! — Согласился Мартин.

* * *

Джон Рид сидел в кабинете Патона Монтроуза и ожидал генерала. Он знал, о чем пойдет речь. Генерал хотел, чтобы он забрал его дочь. Эти медведи думали, что они такие умные, но, как оказалось, забыли, что он сумел их перехитрить и сбежать.

Даже если бы он этого не сделал, такому военному гению, как генерал, не потребовалось бы много времени, чтобы прийти к выводу, что атака, скорее всего, была совершена одним из кланов оборотней, чьих детей они похитили. Святой боже. Они не были глупцами. Срань господня!

Джон прятался в лесу, когда оборотни покидали этот район и взорвали напоследок исследовательский центр. Да пропади все пропадом! Все собранные материалы были пущены по ветру вместе с миллионами, вложенными в этот чертов проект. Не то, чтобы драгоценная маленькая сучка генерала обнаружила что-то важное.

Но он видел, как ее забрали медведи вместе с большинством других исследователей. Они все нашлись сейчас. Нашлись в разных городах страны, все, кроме дочери генерала. Вероятно, она была в сговоре с оборотнями. Джон никогда не доверял маленькой сучке.

Вошел генерал Монтроуз, Джон изучил его выражение лица и встал, чтобы поприветствовать, как положено солдату.

— Вольно! Присаживайся, — Патон Монтроуз сел за свой стол. — Ты узнал, где она?

— У меня нет ее точного местоположения, но я веду розыск. Мы знаем, что она в Хани-Корнер. Мы отследили ее до дома их лидера, Берна Хелмса. А потом ее отвезли в больницу, но вчера выписали, и с тех пор мы не можем отследить ее местонахождение.

— Она была в больнице? Что случилось, она была ранена?

Голос генерала повысился на октаву.

— Не уверен точно, но, похоже, это была лихорадка. Они дали ей антибиотики и выписали ее. Возможно, просто ошиблись.

— Нет. — Генерал выглядел очень серьезным. — Это чертов рак. Почему она не сказала мне, что ремиссия закончилась? — Пробормотал он.

— Рак? — Недоверчиво поинтересовался Джон.

— Это не твое дело, — отрезал Патон. — Просто найди ее и верни ее сюда.

— Так точно, сэр. — Джон встал и снова отдал честь.

Патон Монтроуз нерешительно поднял руку в ответном приветствии:

— Свободен. Держи меня в курсе. У тебя сорок восемь часов.

— Так точно, сэр.

Джон повернулся на каблуках и вышел из кабинета. Напыщенный мудак. Иногда Джон действительно ненавидел свое командование. Теперь ему придется снова отправиться в Хани-Корнер с очередной попыткой похищения. Технически, конечно, это выглядело спасательной операцией, но суть от этого не менялась. Приехать, выкрасть девушку, сбежать и не попасться с поличным. Просто вишенка на торте, верно?

Да, верно. За исключением прошлого раза, когда ему чуть не подпалили задницу. У него было несколько причин посчитаться с этими медведями, и если несколько охранников и погибнут на часах, счет это не сравняет. Ублюдки.

Он достал свой мобильный телефон и набрал номер своего заместителя.

— Джим, ты уже обнаружил местоположение девчонки Монтроуза?

— Пока нет, все еще пытаюсь. Мы опознали автомобиль, который забрал ее из больницы. Он принадлежит Гансу Груберу, но ее нет ни в доме Грубера ни в доме Хелмса. Я дам вам знать, как только мы найдем место.

— Не беспокойся об этом, все равно я направляюсь к вам. У нас есть приказ от генерала, сорок восемь часов, чтобы найти и выкрасть девчонку, или мы в полной заднице.

— Вас понял. Я определю ее местонахождение до вашего приезда. Когда вы прибудете?

— В 19:00.

— Вас понял. Ожидаем.

Они оба повесили трубку без лишних разговоров.

Джон дымился от злости, пока ехал. Элизабет содержали в камерах подвала этого ублюдка Берна до поездки в больницу. Если потом ее освободили и не вернули назад, то этому могла быть только одна причина: она вступила в сговор с чертовыми оборотнями. Предательница.

Некоторое время он обдумывал отделение от военных, развивая свои связи с охотниками. Они были реальной силой, с которой нужно считаться, без дурацких правил и положений. Он будет лидером. Возьмет на себя ответственность за организацию и сотрет чертовых оборотней с лица земли. Без всяких переговоров и реверансов. Он видел, что могут делать эти животные, по его мнению, они представляли еще какую угрозу для человеческого общества. Если позволить им бесконтрольно размножаться, они скоро свергнут правительство. Эти идиоты в Вашингтоне не знали, на что они подписались. Джон знал.

Он видел, как они с ураганной скоростью уничтожили подготовленных солдат, разорвав их на части, как будто игрушки из папье-маше, кровь и кишки летели всюду. Крики и рычание, вой и ужас. Он никогда не забудет выражение лица своего лучшего друга, когда шестидюймовые когти вонзились в его грудь и разорвали его на две части. Никогда. Эти звери должны быть уничтожены.

Пошел в жопу генерал Монтроуз и его приказы. Джон менял свою миссию. Ему плевать было на спасение, он должен был найти и уничтожить. Он собирался уничтожить цель, но не раньше, чем получит все ответы.

Ему нужно было узнать, сколько информации слила хорошенькая докторша, прежде чем он вырвет ей язык. Они найдут ее, допросят, а затем уничтожат. Тогда Джон и его люди исчезнут.

Его команда была верна лично ему, они беспрекословно последовали за ним к охотникам, забив болт на приказы армии США. Он устал от выполнения приказов. Теперь он станет тем, кто их отдает. Приняв окончательное решение, он повеселел и включил радио. Запеть вместе с Хэнком Уильямсом-младшим «Все мои друзья-хулиганы будут тусить до утра», показалось очень уместным, и Джон засмеялся.

* * *

Как только Лиз расслабилась, у нее тотчас наладились прекрасные отношения с Дженной. Казалось, они наконец-то забыли о своих разногласиях, а Дженна была действительно очаровательной женщиной, правда, с ужасным чувством юмора.

Ужин был вкусным, а Берн и Мартин шутили и разговаривали, как старые друзья. Напряжение, которое она ранее заметила в своем присутствии, похоже, рассеялось. Должно быть, это была их деловая встреча.

На протяжении всей трапезы Мартин использовал любую возможность, чтобы прикоснуться к ней, он погладил ее руку, когда вручал ей рулет, погладил по плечу, когда он шел, чтобы взять новую бутылку вина из холодильника. Его взгляд редко отрывался от ее лица, это одновременно и стесняло, и возбуждало ее. Глаза Мартина неоднократно вспыхивали, меняя цвет от янтарного до коричневого, и он смотрел на нее так, словно она была шоколадной конфеткой, а он был готов съесть ее на десерт.

Дженна прочистила горло и посмотрела на своего мужа.

— Берн! — Она шутливо ткнула его под ребро. — Нам пора домой, дорогой. У нас еще дела.

— Дела? — Спросил он.

— Да, понимаешь? — Сказала она, еще раз незаметно ткнув его в бок.

В мозгу растерянного медведя что-то щелкнуло, и он кивнул.

— Да-да, дела, — он засмеялся, целуя ее, и прошептал ей на ушко: — Я могу придумать парочку дел, которые не против осуществить с тобой, малышка.

Дженна хихикнула.

— Приятных дел.

Она все смеялась, пока они не встали из-за стола.

— Увидимся позже. Спасибо за прекрасный вечер!

Она обошла стол и поцеловала Мартина в щеку, заработав рычание от Берна, а потом поцеловала и Лиз. Берн лишь махнул рукой, схватил Дженну за руку и практически потащил ее к двери.

Лиз подумала, смогут ли они доехать до дома без остановки где-нибудь в лесу, и улыбнулась. Она встала и начала убирать со стола. Мартин подошел к ней сзади, когда она поставила посуду в раковину.

— Оставь, я займусь этим позже. Пожалуйста, пойдем со мной на веранду? Я хочу посмотреть на закат.

Лиз широко улыбнулась и взяла руку, которую он протянул ей.

— Окей, звучит заманчиво! Он провел ее через французские двери в задней части гостиной, и ее дыхание перехватило от открывшегося с веранды великолепного вида.

— Оооо, Мартин, как это прекрасно!

Он сел на качели и притянул ее к себе.

— Это мое любимое место.

— Я понимаю, почему, — сказала она, когда он привел в легкое движение качели.

Несколько мгновений они сидели в дружеской тишине, просто любуясь красотой природы и наслаждаясь тихим уединением. Мартин обнял ее за плечи и притянул к себе, затем протянул другую руку и подхватил ее под бедра, притягивая к себе на колени.

— Так лучше.

Элизабет хихикнула, как школьница, затем так же быстро посерьезнела. Взяв его лицо в свои руки, она заглянула ему в глаза.

— Мартин, пожалуйста, не делай этого. Я уже просила тебя однажды, и я сказала тебе. Что влюбиться в тебя слишком легко. Не заставляй меня ранить нас обоих, — сказала она со слезами на глазах.

— Нет, моя сладкая, не буду. У меня есть для тебя один маленький секрет.

Элизабет сморгнула слезы, Мартин наклонился и поцеловал ее глубоко и нежно. Лиз затаила дыхание, поглощенная страстью, которая кипела между ними, но была озадачена, когда он отступил. Она покачала головой, пытаясь прояснить мысли.

— Что?

— Ты задала мне в больнице вопрос, на который я смогу ответить тебе сейчас.

— В больнице я задавала тебе множество вопросов.

— Давай, ты просто немножко помолчишь и позволишь мне договорить?

— Да, о, могучий медведь!

Мартин зарычал на нее и слегка шлепнул по заднице.

— Эй, — возмутилась она, потирая место шлепка.

— Веди себя хорошо и слушай.

— Ну, окей, я слушаю.

— Ты спросила меня, как могут оборотни спариваться с людьми, если живут так долго, я готов ответить. Оборотни могу изменять свою пару.

Элизабет была ошеломлена. Слухи были верны, оборотни могли изменять людей.

— Закрой рот, прежде чем поймаешь муху, — сказал Мартин, положив палец на ее подбородок. — А теперь слушай дальше: оборотни не могут изменить любого человека. А только свою пару.

Разум Элизабет мчался со скоростью сто миль в минуту.

— Но как? Я не понимаю. Если вы можете изменить свою пару, почему вы не можете изменить любого другого человека?

Мартин удивленно приподнял брови.

— Вы, ученые, возможно, когда-нибудь сможете это объяснить. На данный момент мы действительно не знаем. Мы предполагаем, что это как-то связано с энзимами в нашем укусе в сочетании с гормонами, выделяющимися при оргазме, но никто в этом не уверен. Может быть, это просто магия.

Теперь настал черед Лиз поднять брови.

— Магия? Ты ведь не просто сказал это мне?

— История оборотней изобилует магией, сердце мое. Мы были созданы с помощью магии. Не научным путем.

— Ты был создан при помощи магии?

— Это совершенно другая история. А я хочу продолжить эту историю, милая Лиз. Ты понимаешь, что я тебе говорю? Я могу изменить только тебя. Сделать тебя одной из нас, и ты получишь свободу от рака, свободу любить меня, свободу жить своей жизнью. Очень долгой жизнью.

Элизабет закрыла глаза и положила голову на грудь Мартина. Она чувствовала, что все ее тело дрожит. Боже мой, это может быть правдой? У нее была надежда на мгновение в больнице, вспышка мечты и фантазии, но может ли это быть реальностью?

По ее щекам потекли слезы, и Мартин начал успокаивающе поглаживать ее по спине.

— Элизабет? — Спросил он с нежностью: — Что с тобой, сердце мое? Я думал, ты будешь счастлива.

Счастлива? Счастье и близко не описывало то, что она чувствовала. Победа, ошеломление, ликование, как будто она вознеслась на небеса! Она вскочила и начала осыпать поцелуями его лицо. Сначала казалось, что Мартин был слишком ошеломлен, чтобы ответить, но затем он овладел ситуацией и ответил ей.

Он осторожно обхватил ее голову ладонями и прижался к ее губам в пьянящем поцелуе. Страстно спариваясь с ее ртом, как будто предвосхищая то, что он будет делать с ее телом, жадно и безудержно. У его поцелуев был вкус кофе и коричневого сахара, и Лиз хотелось большего. Хотелось раствориться в нем до дна, так, как будто он был единственным мужчиной на Земле.

Ее пальчики зарывались в его коротко подстриженные волосы, она почти мурлыкала.

— Пожалуйста, Мартин, отнеси меня в постель, я хочу тебя!

Он зарычал, поднял ее на руки, не прерывая поцелуя, и шагнул к двери. Лиз нащупала ручку, поскольку руки Мартина были заняты, и он захлопнул за собой дверь. Он взлетел по лестнице, успев сорвать с нее футболку и лифчик, прежде чем они достигли верхней площадки.

Его рубашка последовала за ним и упала на пол за дверью его спальни. Он сбросил туфли и прислонился к двери, закрывая, и позволил Лиз медленно скользнуть по его мускулистому телу. Она прочувствовала каждую впадину и выпуклость его тела, ей понравилось, как волоски на его груди потерлись о ее чувствительные соски.

Они оба потянулись к поясам своих джинсов одновременно. Он расстегивал ее пояс, а она — его. Он легко сдернул джинсы с ее ног, она нетерпеливо их переступила. Лиз должна была быть более осторожной, так как его джинсы натянулись, молния едва сдерживала выпуклость его тугой эрекции, а Лиз не хотелось все испортить, еще не начав.

Головка его члена выскользнула из ширинки джинсов, когда Лиз расстегнула пуговицу и торопливо потянула язычок молнии, слегка коснувшись ладонью тугой и уже влажной плоти. Осторожно спуская молнию вниз, она с изумлением изучала его размер.

Хорошо, что она была осторожна и, о мой бог, какой ценный приз ее ожидал! Она провела ладонью по его стволу вверх и вниз, и Мартин тяжело прислонился к двери и застонал.

Лиз опустилась на колени и стянула с него джинсы, скользя ладонями по мощным мышцам его бедер и искр. Она освободила от штанин его ноги по очереди, и удивляясь, что даже его ноги кажутся ей беспредельно сексуальными. Проведя по его ногам снизу вверх, она губами проследила путь до самого паха, задержавшись, чтобы поцеловать чувствительное место под коленом, а потом снова скользнула губами вверх по его бедрам к паху.

Стоны и вздохи удовольствия Мартина безумно волновали ее. Ее руки следовали за ее ртом, поглаживая и лаская, пока они не остановились на его мускулистой заднице. Затем она осторожно обхватила его яйца и начала медленно ласкать. Ее язык шаловливо скользнул выше и провел влажную дорожку по набухшей вене до самого кончика члена.

Она снова лизнула его член от основания до кончика, потом нежно обхватила рукой, определяя, сколько сможет взять в рот, и обхватила губами головку. Руки Мартина сжались в ее волосах, в горле зародилось низкое рычание.

— О, богиня, сердце мое, как же хорошо! У тебя волшебный ротик!

Лиз глубоко вздохнула, расслабила горло и втянула в рот столько члена, сколько смогла, затем отодвинулась, так что во рту осталась только головка. Она закрутила язык вокруг кончика и соскользнула в щель.

Мартин потянул ее за волосы, оттягивая.

— Остановись, или я кончу тебе в ротик, а чтобы спариться, мне нужно быть в твоей сладкой киске.

Он поднял ее на ноги и прижал к груди, она обвила ноги вокруг его талии, когда он пытался донести ее до кровати.

Мартин бросил ее в центр кровати, и она подскочила на матрасе, прежде чем он придавил ее сверху, как хищник, настигший свою жертву. Она растянулась в центре кровати.

— Не двигайся, — приказал Мартин, опускаясь между ее раздвинутыми ногами. — Я хочу попробовать твой мед.

Элизабет схватилась за изголовье кровати, когда Мартин раздвинул ее ноги еще шире своими широкими плечами. При первом же касании его языка ее бедра оторвались от кровати.

— Ты такая мокрая для меня, такая красивая, — пробормотал Мартин, облизывая губы.

Он раздвинул ее половые губки пальцами одной руки и глубоко проник между ними, трахая ее своим языком, пока она не начала бесконтрольно извиваться, прижимаясь широко раскрытыми бедрами к его лицу. Она была так близко, так близко, ей не хватало самой малости, чтобы разлететься в оргазме.

Затем он заменил свой язык пальцем, сначала одним, а затем двумя, обхватив губами ее клитор. Медленные чувственные круги вокруг пучка нервов, нежные касания языка, толчки пальцев, которые сладко мучили ее, но не давали улететь за край.

— Мартин, пожалуйста! — Умоляла она, приподнимая бедра. Он взял ее клитор в рот и начал легонько посасывать, прищелкивая комочек нервов языком, пока ее возбуждение не достигло невиданных высот. Он все усиливал и усиливал давление губ и языка, подводя ее вплотную к оргазму, а затем слегка прикусил, и бурное освобождение настигло Лиз, как цунами. О, боже мой! Она сжала челюсти так сильно, что боялась сломать зубы! Все ее тело билось в пароксизме страсти.

Он продолжал целовать и ласкать ее клитор и узкий вход, постепенно снижая интенсивность прикосновений, позволяя ей до капли насладиться небывалым оргазмом. Когда ее тело слегка успокоилось, он нежно поцеловал сладкую киску и проложил дорожку поцелуев вверх по телу, чтобы накрыть ее губы своими губами.

Она ощутила на его губах свой вкус.

— Ты прекрасна, когда кончаешь, сердце мое, — сказал он, перекатываясь в сторону и притягивая ее к себе, чтобы она прижалась головой к его заросшей волосами груди. Ее руки начали скользить, исследуя красивое тело, прижимавшееся к ней.

Лиз нравилось, как волоски на его груди щекотали ее ладонь, она провела ладонью по плоским коричневым соскам и почувствовала, как они напряглись от ее прикосновения. Мартин поднял ее, и она оседлала его бедра. Ммм, это хорошо, теперь я могу играть обеими руками.

Она слегка ущипнула его соски, наклонилась вперед и втянула сосок в рот, облизывая его языком, затем проложила дорожку поцелуев от его груди вверх по шее и по краю напряженной челюсти. Лиз потерлась щекой о мягкую щетину на подбородке.

Мартин повернул голову, чтобы поймать ее рот в обжигающем душу поцелуе. Его руки покинули ее бедра, чтобы подняться к ее маленькой груди, он обхватил груди руками и нежно массировал, его огромные руки полностью закрывали их.

Лиз вздохнула в его рот, когда он провел пальцем по ареолу соска. Она чувствовала, как ее соски застыли от напряжения, прося его прикосновений. Мартин легонько ущипнул ее соски, и она застонала от удовольствия, прикосновение огнем пронеслось до самого клитора и просто затопило ее жаждущую киску.

— Я знаю, что ты хочешь, сердце мое. Ты готова принять меня?

— Да, о, Боже, да, — выдохнула Лиз.

Он приподнял ее за бедра и начал мучительно медленно опускать на свой член. Она ахнула, когда он наконец наполнил ее, он был таким большим, она чувствовала себя полностью растянутой и наполненной до краев. Едва опустившись до конца, Лиз застонала от удовольствия и начала двигать бедрами. Руками она опиралась на грудь Мартина, пытаясь оседлать его полностью, но он был таким большим и мощным, что ее ноги просто не доставали до кровати.

Мартин обнял ее и мгновенно перевернул под себя, и дальше контроль принадлежал только ему. Одной рукой он придерживал ее под спину, второй опирался на кровать рядом с ее головой, вколачиваясь в нее глубоко, жадно и быстро.

Рука, придерживающая ее под спину, строго фиксировала ее позицию, поэтому Лиз обвила ногами его талию и начала подаваться бедрами навстречу его толчкам. Ее руки поглаживали и царапали его спину, его лобковая кость терлась о ее клитор при каждом поступательном движении, и Лиз впадала в нирвану.

— О, да, да, еще, Мартин! Вот так, да! Ооооо, божеееее!

Он толкался все сильнее и быстрее, их глаза встретились, и она увидела, что его взгляд горел янтарным медвежьим огнем. Он зарычал, и она инстинктивно повернула голову, открывая ему свою шею. Резкий укус в местечко между шеей и плечом, и Элизабет забилась в оргазме, захлебываясь криком.

Ничто в жизни не подготовило ее к такому опыту. Она почувствовала его всем своим существом. Молния взорвалась у нее в голове, его мысли атаковали ее сознание, целая жизнь воспоминаний, радости и печали, смеха и слез, дружбы и, прежде всего, любви. Миллион синапсов выстрелили одновременно, и тьма поглотила ее.

Она очнулась от ощущения прохладной влажной ткани, скользящей по ее телу, и встретилась взглядом с Мартином. Теперь его глаза были шоколадно-коричневыми. Он наклонился и поцеловал ее, наполненный нежностью и любовью, слезы сами собой покатились из ее глаз.

Я люблю тебя, моя пара. Теперь ты моя.

Она слышала слова, но губы Мартина не двигались.

— Мартин? Как? Что произошло?

— Ты потеряла сознание.

— Потеряла сознание?

— Да, но такое бывает. Такое частенько случается во время спаривания.

— Хм, окей. — Элизабет колебалась. — Мартин?

— Да, моя сладкая?

— Я чувствую тебя в своей голове, я тебя слышу, прежде чем я потеряла сознание, клянусь, я видела твои воспоминания…

— Да, мне нужно было тебя заранее предупредить. Оборотни могут общаться со своими парами телепатически.

— Что? Ты, должно быть, разыгрываешь меня?

— Нет, сердце мое, не разыгрываю.

Элизабет услышала, как он произнес это в ее голове. Да уж, к этому нужно привыкнуть.

ГЛАВА 8

Джон Рид встретился со своими людьми в специально оговоренном месте, недалеко от городской черты Хани-Корнер. Хотя он принял решение, он пока не собирался делиться им со своей командой. Он только собирался сказать им, что миссия изменилась.

У него была команда из пяти человек. Все отличные ребята, они работали вместе десять лет, и он доверил бы любому из них прикрывать себе спину. И в каких только переделках они не побывали! Когда Джон вышел из машины, мужчины собрались поприветствовать его.

— Вольно, — сказал он, отдав им честь. — Отчитайтесь, — потребовал он, повернувшись к Джиму Ходжесу.

— Мы обнаружили цель. Она находится с бетой, Мартином Крюгером, в его доме. Я оставил Бриджеса на страже, чтобы они ничего не заподозрили.

— Хорошо. Мы осуществим операцию сегодня вечером. Миссия изменилась. Мы больше не спасаем, теперь мы допрашиваем и уничтожаем цель.

Джон заметил, как вспышка изумления пробежала по лицу Джима, прежде чем он взял себя в руки и уставился на него пустым взглядом вояки.

— Принято. Во сколько ты хочешь нанести удар?

— Мы нападем, как только они улягутся спать. В 24:00. Это дает нам пять часов на планирование операции. Предлагаю перекусить и приняться за составление плана.

— Время ужина, — объявил Джим, и люди рассеялись. Как только они вышли из зоны слышимости, он озвучил вопрос, который хотел задать Джону.

— Почему генерал изменил миссию? Я знаю, что он — та еще задница, но не поверю, чтобы он решился уничтожить свою дочь.

Джон пожал плечами.

— Думаю, он пришел к такому же выводу, как и я. Элизабет, очевидно, в сговоре с оборотнями. Она предатель. Ты же знаешь, генерал Монтроуз состоит исключительно из звездно-полосатого флага. Армия всегда значила для него больше, чем его семья. Армия — его семья. Элизабет представляет угрозу для национальной безопасности.

Джим покачал головой.

— Не думаю, что смогу это сделать.

— Я смогу, — отрывисто бросил Джон.

— Ээээх, — вздохнул Джим. — Ты бы и собственную мать положил, если бы думал, что она предатель, ты — хладнокровный ублюдок.

— Чертовски верно, — ответил Джон, хлопая его по плечу. — Теперь доставай сухпаек и будем думать о плане. Свяжись с Бриджесом и узнай, на месте ли цель.

Джим сунул в ухо наушник радиосвязи, болтающийся у него на шее, и нажал кнопку.

— Местоположение Синей птицы? — Спросил он. Джим слушал минуту, а затем повернулся к Джону.

— Ты не поверишь этому дерьму, — сказал он.

— Сомневаюсь. Что он сказал?

— Элизабет и медведь заперлись в спальне и устроили там дикую оргию. Причем, если верить Бриджесу, дикая оргия — это слишком мягко сказано. Он сказал, что зверь укусил ее!

Джон налился багрянцем.

— Я знал, что эта сука была предателем. Я предупреждал тебя. Могу поспорить, что она была причастна к нападению на лабораторию, возможно, помогла организовать все это.

Джон отправил короткое сообщение генералу Монтроузу.

Цель обнаружена. Дом Мартина Крюгера. Проведем операцию сегодня вечером.

Это должно отвлечь старого перца от его задницы, пока Джон не сможет сообщить о трагическом исходе миссии. Он быстро очистил свой телефон, убедившись, что Джим не видит его сообщения. Прохлопав рукой по плечу своего товарища, он направился к столу и табуреткам.

— Дайте мне немного пожрать.

Джим тяжело вздохнул. Они провели вечер, планируя стратегию нападения, и в полночь расположились вокруг дома Мартина Крюгера. Джон собирался остаться снаружи, пока четверо его людей вошли в дом.

Они должны были немедленно устранить медведя и привести Элизабет на допрос. Обе цели находились в одной комнате, операция должна была пройти без сучка и задоринки. Джон подошел к французским дверям с отмычкой и с удивлением обнаружил, что дверь не заперта. Боже, эти медведи были или глупы, или чертовски дерзки.

Джон тихо открыл дверь и указал своим людям путь внутрь.

* * *

Мартин лежал, прижимая к груди сладко сопящую пару. Его пара. Элизабет теперь принадлежала ему. Он смотрел, как она спит, постоянное напряжение и усталость исчезли с ее лица. Изменения в ее теле уже начинались. Это было почти так, как будто он мог слышать бой в ее крови, когда ее медведь начал захватывать и сражаться с демоном, который держал Лиз в заложниках большую часть ее короткой жизни.

Посторонний звук поразил его уши, и тело Мартина напряглось, переключившись в режим опасности. Он услышал шепот, тихий скрип открывающейся двери и шаги. Он накрыл ладонью рот Лиз и заговорил в ее голове.

— Проснись, у нас здесь гости.

Ее глаза открылись с сонным удивлением.

— В тумбочке есть пистолет, возьми его и иди в ванную. Не выходи, пока я не скажу тебе, что это безопасно.

Он поцеловал ее, крепко и быстро, и подтолкнул ее к безопасной зоне.

— Но Мартин!

— Не спорь со мной, иди! И запри дверь.

С пистолетом в руке Элизабет умоляюще посмотрела на него и тихо закрыла дверь ванной. Он услышал щелчок замка, кидая подушки под одеяло, чтобы они напоминали две фигуры в кровати.

Шаги становились все ближе, и Мартин едва успел добраться до своего укрытия, прежде чем дверь спальни распахнулась, прикрывая его. Человек, который вошел, протянул руку и трижды выстрелил в большую цель на кровати. Мартин наполовину сдвинулся, схватил вытянутую руку и повернул человека к себе лицом. Один удар его когтей перерезал горло солдату, и Мартин отбросил его к стене.

Второй человек открыл по Мартину беспорядочную стрельбу. Горящие осколки металла вонзились в его плоть и взбесили медведя. Он полностью обернулся в животную форму и разорвал мужчину пополам, выбросив ошметки из комнаты.

Третий нападающий даже не успел войти в комнату. Мартин разорвал ему горло еще возле двери, а последний, с белым от ужаса лицом, попытался быстро отступить вниз по лестнице, когда Мартин прыгнул за ним.

Лестница была небольшим препятствием для гризли размером в десять футов, и Мартин настиг свою добычу в гостиной. Победно взревев, он повернул маленького человека над головой и выбросил его из эркера, удовлетворенно прислушиваясь к хрусту костей и звону разбитого стекла.

Тут он услышал это. Еще одна добыча ожидала снаружи. Он врезался в переднюю дверь, сбивая ее с петель, когда мужчина включал двигатель автомобиля. Мартин почувствовал его запах. Человек, который похитил Дженну и Сару. Тот, кто сбежал.

Он встал на задние лапы и потянулся к небу, ревя в гневе и разочаровании, затем опустился на четвереньки и погнался за ним. Будучи взрослым медведем гризли и оборотнем, он мог бежать со скоростью почти тридцать пять миль в час, правда, на короткие расстояния. Его враг не сможет скрыться.

Мартин преследовал внедорожник, но добыча выжимала из машины адскую скорость. Он добрался до асфальтированной дороги и скрылся в ночи, оставив Мартина реветь в разочаровании и обиде.

Опустившись на четыре лапы, Мартин медленно вернулся домой. В доме царил беспорядок, к тому же, ему нужно было успокоить свою пару. Он пытался связаться с ней мысленно, но либо он был слишком далеко, либо их связь не позволяла ему общаться с ней, пока он был в форме медведя. Скорее всего, так оно и было, поскольку она еще не изменилась полностью и не нашла свою собственную медведицу. Они, вероятно, не могли еще общаться в такой форме, а Мартину очень не хотелось сверкать голым задом посреди дороги ночью.

Он просто помолился, чтобы она была в безопасности, и прибавил скорости. К тому времени, когда он свернул на дорогу, он был потрясен, увидев, что Берн, Джайлс и Ганс стоят над распростертым на его крыльце телом.

Когда он приблизился, Ганс бросил ему пару спортивных штанов. Он перекинулся и кивнул в знак благодарности.

— Что, черт побери, происходит?

— Хорошая работа, Мартин, — заметил Берн. — Ты оставил одного в живых для допроса.

— Я оставил? — Удивился Мартин.

Берн засмеялся.

— Да, тот, которого ты выбросил через эркер, сумел выжить. Думаю, это был недосмотр с твоей стороны.

— Где Лиз? С ней все в порядке? — Внезапно Мартин испугался, что он оставил свою пару в опасности.

— Она в порядке. У тебя чертовски опасная пара, — сказал Берн. — Она спустилась вниз после того, как ты ушел. Связала этого придурка струнами от жалюзи, а затем воспользовалась твоим мобильником, чтобы позвонить мне.

Грудь Мартина выпятилась от гордости.

— Где она? Мне нужно ее увидеть.

— Внутри с Дженной. Они делают кофе и бутерброды. Похоже, это будет долгая ночь.

— Хорошо, я сейчас вернусь, — сказал Мартин.

— Не торопись. Мы никуда не денемся. — Берн зарычал на пленника.

— Пока что все, что мы смогли выбить из этого придурка, это имя, звание и кодовый номер.

Мартин закатил глаза и направился на кухню. Ему действительно нужно было увидеть Элизабет. Он обнаружил, что она стоит у стойки, перед ней лежат хлеб, сыр, мясное ассорти и приправы, и они с Дженной работают в четыре руки, как один конвейер, готовя бутерброды для армии голодных медведей.

Мартин подкрался к ней сзади и обнял ее за талию, целуя в шею. Лиз подпрыгнула и обернулась.

— Мартин Крюгер! После сегодняшней ночки тебе очень повезло, что я не ткнула ножом тебе в глотку! Не смей так тихо ко мне подкрадываться! — Она хлопнула его по руке.

— Прости, сердце мое. Я не подумал. Я просто хотел обнять тебя. — Ее глаза смягчились, и он наклонился, чтобы поцеловать ее мягкие губы.

— С тобой все в порядке? — Спросил он, скользя руками по ее телу.

— Я в порядке, ни царапины, — сказала она, глядя на его грудь, усыпанную розовыми пятнами. — А ты как? Эти следы от пуль?

Он провел рукой по груди.

— Ерунда, они быстро затягиваются. Оборотни исцеляются при перекидывании.

— Вот черт! — Лиз подошла к столу и села на стул. — Мы это слышали. Все слухи оказались правдой. Вы излечиваетесь намного быстрее, чем люди. Удивительно быстро. Глазам своим не верю.

— Перекидывание исцеляет. Мы не знаем, как, но если нам хватит сил перекинуться, то мы сможем залечить практически любую травму, если она не касается сердца или мозга.

Лиз опустила голову к коленям, а Мартин уселся перед ней на колени.

— Тебе нехорошо?

— Просто пытаюсь принять все это. Так много всего, чего я просто не понимаю.

— Я знаю, маленькая, и я попытаюсь тебе все объяснить, просто сейчас мне нужно помочь Берну допросить последнего нападавшего. Можешь отложить свои вопросы на потом?

Вошла Дженна.

— Иди и делай то, что должен. Я могу дать Лиз ускоренный курс информации об оборотнях.

Лиз кивнула.

— Да, иди и делай то, что должен. Я буду в порядке здесь с Дженной.

— Хорошо. — Мартин крепко поцеловал ее. — Я буду снаружи, если понадоблюсь.

Лиз погладила его по щеке с пробивающейся с утра щетиной и наклонилась вперед, чтобы прошептать ему прямо в губы.

— Ты мне нужен всегда.

Мартин моментально возбудился, но с трудом сдержал себя. Поцеловав ее в нос, он пробормотал:

— Вредная девчонка! — Затем Мартин заставил себя выйти во двор, дела не могли ждать.

* * *

Когда все покинули дом Мартина, уже светало. Заключенный, сержант Джейсон Бриджес, наконец, раскрыл детали миссии. Элизабет не хотела думать о том, каким образом оборотни выбили из него эту информацию.

Однако она не могла поверить в то, что он сказал. По словам Бриджеса, они были посланы ее отцом не для того, чтобы ее спасти, а для того, чтобы уничтожить. Само собой, Элизабет уже приходило в голову, что, если она организует побег детей из лаборатории, приказ о ее ликвидации не замедлит последовать. Но ей никогда не приходило в голову, что приказ отдаст ее собственный отец. Мог ли он действительно сделать это?

Была ли армия действительно более важна для него, чем его собственная плоть и кровь? Она должна была связаться с ним завтра. Должна ли она делать этот звонок? Были ли они в безопасности сейчас или армия планирует еще одну более серьезную атаку?

Эту информацию они не могли получить от Бриджеса, потому что это выходило за пределы его компетенции. Он был просто солдатом, выполняющим приказы. Голова шла кругом. Добавьте к этому всю информацию, которую она почерпнула от Дженны, и Лиз просто не знала, как понимать происходящее.

Она должна была обратиться в медведя. Она, конечно, теоретически представляла это, но теперь предстояло перевести теорию в практику, а ее мозг отказывался это постичь. Дженна поклялась, что это не больно, но Лиз просто не могла в это поверить. Как ее маленькое пятифутовое тело может превратиться в гигантского медведя гризли, просто и безболезненно? Как это вообще возможно? Ее рациональный мозг исследователя требовал ответов, а ответов просто не было. Магия. Это был единственный ответ, который она получила от оборотня… Лиз не верила в магию.

Мартин плюхнулся рядом с ней на диван и протянул ей чашку кофе. Она сделала благодарный глоток и поставила чашку на стол рядом с собой, прижимаясь к нему.

— Спасибо!

— Я прямо вижу, как колесики вращаются в твоей голове. Что вообще происходит?

— Все. Все и сразу. Я запуталась.

Мартин посмотрел на нее сверху вниз, на его лице отобразилось беспокойство.

— Что-то, что касается нас?

Она обхватила его лицо.

— Нет, — прошептала она, целуя его в губы. — Это единственное, что меня не смущает. Ты — мой единственный якорь в этом мире хаоса.

— Что тогда? Чем я могу помочь?

— В основном, это касается моего отца. Я просто не могу поверить, что он отправил команду, чтобы убить меня. Не знаю, что теперь делать. Я чувствую себя такой потерянной и одинокой. Он был единственной семьей, которую я знала.

Мартин наклонил ее лицо так, чтобы он мог смотреть ей в глаза.

— Он — не единственная твоя семья, — прорычал он. — Теперь я — твоя семья. А ты — моя пара. Это значит, что весь Клан теперь твои родственники. У тебя появились сразу четыре сотни родственников. И каждый из них готов отдать за тебя жизнь.

— Ты это несерьезно, Мартин! Преувеличиваешь, так ведь? Я даже не знаю этих людей.

Мартин предупреждающе рыкнул.

— Я более чем серьезен. Я знаю, что ты еще не можешь почувствовать связь, поскольку не обращалась, но поверь мне пока на слово. Когда ты первый раз перекинешься, ты сразу же поймешь, о чем я говорю. В Клане существует связь между всеми. Мы чувствуем друг друга через эту связь. Мы — семья.

Лиз вздохнула.

— Я даже представить такое толком не могу. Всю свою жизнь я хотела брата или сестру, но единственный раз, когда мои родители рассматривали возможность завести второго ребенка, это было исключительно для того, чтобы он выступил донором костного мозга для меня. Я не могла позволить, чтобы мой брат или сестра подверглись такой боли. Огромная семья, все связаны любовью. Правда?

— Правда.

Его рука соскользнула с ее подбородка вниз по шее к ямочке между ключицами, он приласкал нежную кожу, а затем стянул великоватую ей футболку с одного плеча. В его глазах зажглись искушающие янтарные огоньки, и Лиз знала, что его медведь был близко к поверхности.

Она подняла его футболку, скользнула рукой вниз и наклонилась, чтобы куснуть его за мочку уха.

— В прошлый раз ты не дал мне развернуться, дай мне сейчас поиграть с тобой! — Прошептала она, лаская кончиком языка его ухо.

Глубокий стон стал его ответом.

— Постараюсь, малыш, но обещать не могу. Я сейчас на грани. Ты сводишь меня с ума.

— Сними футболку и откинься назад. — Футболка Мартина перелетела через всю комнату, и он лег на диван. Лиз сняла свою собственную рубашку и лифчик и скользнула вверх, прижимаясь к своему мужчине всем телом. — Я уже говорила тебе, как мне сильно нравится это? — Она зарылась пальчиками в волоски на его груди, игриво подергала за волоски и приласкала напряженные соски кончиками пальцев. — Ммм, как приятно к тебе прикасаться, — мурлыкнула она, продолжая мучить его. Наклонившись, она опять прикусила мочку его уха, а потом быстренько зализала место укуса. — Тебе нравится? — Мартин вздрогнул.

— Продолжай, прошу тебя!

Она поцеловала его в шею и соскользнула с его торса вниз. Его длинный напряженный член теперь вдавливался в ее живот через его мягкие спортивные штаны.

Она села на колени и положила руку на пояс его штанов.

— Я думаю, их нужно снять. — Мартин поднял бедра и помог Лиз сбросить с него штаны. Она приподнялась, чтобы выкинуть штаны подальше, и в восхищении уставилась на его скульптурное обнаженное тело.

Лиз медленно стянула с себя джинсы и трусики, и член Мартина дернулся в знак признательности за стриптиз-шоу, заставив ее улыбнуться.

— Тебе понравилось, большой мальчик?

— О, да, мэм. А теперь иди сюда. Мне слишком одиноко, — сказал он, поглаживая свой толстый член.

— Сделай так еще! Я хочу, чтобы ты погладил себя… это так заводит!

Рука Мартина снова скользнула по его стволу, и Лиз опустилась на колени возле кушетки, облизывая кончик головки и затем следуя губами за его рукой вниз по стволу. Мартин застонал, когда она обхватила его яйца одной рукой и дразнила его сосок другой, он продолжал поглаживать член, пока она лизала и сосала его.

Мышцы его живота натянулись, его яйца напряглись, бедра рвались с дивана, настоятельно требуя жестко трахнуть этот сладкий ротик.

— Я сейчас кончу, сердце мое. О, богиня, как хорошо, — простонал он. Лиз сильно ущипнула его за сосок, Мартин содрогнулся всем телом.

Горячая сперма стрелой вырвалась ей в горло. Она проглотила каждую каплю и нежно облизала головку.

Она улеглась сверху и нежно поцеловала его в губы, поделившись с ним его вкусом, а затем Мартин перехватил контроль. С неукротимым голодом он пожирал ее сладкий ротик. Каким-то образом они оказались уже на полу. Элизабет больше не контролировала ситуацию, Мартин брал ее тело, как зверь, грубый и дикий. Она выпустила на волю зверя.

Он провел ладонями по ее груди, сжал нежную плоть и жадно накинулся на один сосок, а затем — и на другой, облизывая, засасывая и покусывая, он сводил ее с ума своими настойчивыми ласками, которые отдавались огнем прямо в ее клиторе.

Лиз была так возбуждена от своей игры с Мартином, что ее киска пульсировала и текла. Теперь каждое движение его губ и языка на ее сосках заставляли внутренние мышцы киски сжиматься, требуя, чтобы его член наполнил ее до краев.

Мощное бедро Мартина скользнуло между ее ног, его твердый член прижался к ее бедру, и она стала лихорадочно тереться об его твердость.

— Мартин, возьми меня, — взмолилась она.

Зарычав, он раздвинул головкой члена ее нежные складки и одним длинным толчком ворвался вовнутрь. Лиз выгнула бедра и закричала от восторга. Он проник в нее, но этого было недостаточно. Он вытащил член и грубо развернул ее.

— Обопрись на руки и колени, — приказал он, поднимая ее бедра и толкаясь в нее сзади. Он крепко держал ее за бедра, жестко и быстро вдалбливаясь в нее. Она была такой тесной. Затем он обнял ее одной рукой, а пальцами другой нашел ее клитор, дразня его в такт своим толчкам.

Лиз чувствовала, как внутри нарастает оргазм, а крошечные электрические удары пронзают ее от макушки до кончиков пальцев. Мартин наклонился вперед и лизнул ее вдоль позвоночника. Затем он прикусил метку спаривания, не так сильно, чтобы прокусить кожу на этот раз, но достаточно сильно, чтобы отправить ее в полет.

Лиз закричала, когда кульминация взорвала ее изнутри, ее внутренние мышцы судорожно сжались на твердом стержне Мартина, выдаивая его член до последней капельки. Их покрытые потом тела сплелись, когда Лиз обессиленно упала на пол, ноги больше не держали ее. Мартин последовал за ней, в последний момент извернувшись так, чтобы она опустилась на него.

Лиз понадобилось мгновение, чтобы восстановить силы, потом она открыла глаза и встретилась взглядом с расплавленным шоколадом глаз своего любимого мужчины. Она никогда не видела, чтобы столько любви концентрировалось во взгляде, обращенном на нее, и чувствовала себя Гринчем в конце фильма. Ее сердце выросло на десять размеров и почти вырвалось из ее груди.

Этот мужчина любил ее. Этот удивительный, замечательный, яростный, надежный мужчина любил ее. Остальное можно оставить на потом.

Я люблю тебя!

Я тоже тебя люблю, сердце мое!

Она прижалась ближе, может быть, эта телепатическая связь и была неплохим способом общения.

ГЛАВА 9

Генерал Патон Монтроуз расхаживал по своему кабинету и спорил с самим собой. Сорок восемь часов, которые он дал полковнику Риду, прошли, и не только его дочь не вернулась к нему, но и вся команда исчезла без следа.

Пэт не знал, что думать. Последнее смс, которое Рид отправил ему, сообщало о том, что Лиз находится в Хани-Корнер. Он знал, где она была, но не знал, оставалась ли она там сейчас. Не знал, была ли она еще жива.

Незнание сводило его с ума. Почему, черт возьми, Рид не отвечал на его сообщения? Была ли его команда ликвидирована? Лиз должна была связаться с ним завтра, но он не мог ждать. Просто не мог. Он также не видел смысла в отправке другой команды. Не тогда, когда он не знал расположения предыдущей.

Это была миссия, которую мог выполнить только он. Он собирался попасть в логово льва или, в данном случае, в берлогу медведя, и выяснить, что случилось с его дочерью. Миссия может стать фатальной, но какое теперь это имеет значение. Если его Лиззи не будет, ему все равно не зачем будет жить.

Он тяжело упал за стол и вызвал своего помощника в кабинет.

— Я возьму отпуск на несколько дней, майор. Очисти мое расписание и возьми себе немного отгулов, если хочешь.

Майор вопросительно посмотрел на него, но знал, что лучше не озвучивать свое любопытство, вместо этого он просто отдал честь:

— Да, сэр. — Развернулся на каблуках и вышел из кабинета.

Несмотря на то, что он получил звание генерала, Пэт все еще держал свой тревожный чемоданчик в комплекте. Он вытащил сумку из шкафа и направился к своему фургону, несколько нажатий на экран GPS-навигатора, и Патон направился в Западную Вирджинию, как он надеялся, к Лиззи.

Он истово молился весь долгий путь, хотя до этого полагал, что давно разучился молиться.

Молился, чтобы найти свою дочь живой и здоровой. Если бы хоть раз Бог услышал его молитвы!

Пейзаж изменился, когда Патон приблизился к месту назначения, и даже в своем угнетенном состоянии он восхитился красотой пейзажа. Когда он подъехал к подъезду двухэтажного бревенчатого дома, он закрыл глаза и прошептал последнюю молитву перед тем, как выйти из машины.

Он не успел даже прикрыть дверь машины, как на крыльце появился человек-гора. По крайней мере шесть футов шесть дюймов роста, широченный в плечах, с коротко подстриженными темными волосами и аккуратной ухоженной бородкой. У него не было оружия, но Пэт предположил, что оно ему и не нужно.

Мужчина закрыл за собой дверь и сделал угрожающий шаг вперед.

— Кто вы и почему находитесь здесь? — Настойчиво спросил он.

Патон продемонстрировал пустые руки и медленно пошел вперед.