Мэджик юзеры

III

Даже не пытаясь вылепить что-то отчетливое из скользящих шнурочками мыслей, Игорь пронаблюдал как сперва Дима, о чем-то с Яшей таки условившийся, покинул квартиру, а затем и Рита проделала тоже самое. Отстраненно подивился ежеутренней метаморфозе. Еле волокущая ноги сомнамбула, с оханьем вползшая в ванную, загадочным образом преображалась с каждым резким движением зубной щетки и вот уже этаким живчиком выкатилась на кухню, что-то то ли съела, то ли выпила и не успел Игорь поменять левую руку, подпирающую щеку на правую, а супруга одетая и обутая готова была выскочить из дома.

— Дражайшая половина, куда и почто?

— Да надо там с одним это… — Рита взяла паузу — ну того… не в том смысле — она хмыкнула — пока, вобщем!

Игорь помахал усмыкнувшей жене рукой. Надо было бы сделать то, что он давеча клятвенно обещал всем подряд, не исключая себя самого. Встать и упражняться в магии, упражняться до седьмого кровавого пота. Не покладая.

Но сделать это, отчего-то было решительно невозможно. Организм противился и требовал иного. Раздумчивого, неторопливого. И оставаться в опустевшей квартире было как-то постыло. Игорь оделся и вышел пройтись.

Цель прогулки он для себя определил как прощание. Надо же в последний разок глянуть на безмятежный мир, еще не ощутивший перемен, невиданных и грозных. Ощущать себя причиной грядущих перемен, оказалось необычайно приятно. Наблюдая окружающую действительность, Игорь чувствовал сладкое умиление и светлое сочувствие. Буквально ко всем и всему.

Бабье лето выдалось затяжное и теплое, как бы во искупление лета настоящего, случившегося напротив коротким и дождливым. Протопав до троллейбусной остановки, Игорь остановился и задрал голову, любуясь редким в Москве небом. На такое: голубое высокое и изукрашенное пуховками облаков, он старался глядеть всегда, когда была возможность. Ведь еще неделя, много две и небо опустится до самых крыш, станет одного грязно-серого цвета со снежной слякотью под ногами и так месяцев на семь — восемь, с возможным, но не обязательным февральским перерывом.

— Ты, мть, че, садишься или че ну?

А вот испепелю тебя молнией, подумал Игорь про мужичка, выведшего его из созерцания небесной лазури, скорее сивушной отрыжкой, нежели невежливым вопросом и вялым подталкиванием в спину. Однако, ограничился пристальным взглядом. Мужичонка был некрупный и в общем не агрессивный, так что этого вполне хватило. Если Игорь и был чем то в себе полностью доволен, так это околобаскетбольным ростом и шрамом поперек носа. Значительно облегчало невербальную коммуникацию с согражданами.

В троллейбусе, Игорь встал у заднего стекла. Автомобили приближались и исчезали обогнав, а все остальное удалялось, с легким подрагиванием уплывало, оставалось позади. Игорь пытался удержать щекочущее чувство своей значимости в грозном грядущем, но оно неуклонно сменялось обычной транспортной апатией, когда вспоминаются артефакты прошлого, вроде запаха корицы из булочной-пекарни, которая когда-то была на месте этого вот салона мебели…

Тряхнув головой, Игорь стряхнул с себя троллейбусное оцепенение. На фиг корицу, крутись она волчком вместе со всей мебелью салона! На первой же остановке Игорь выскочил на улицу и здесь же, не переходя улицу, взмахнул рукой привлекая такси. Условно говоря такси, а в данном случае что-то старинное и настолько японское, что даже с правым рулем, вмиг доставило его обратно к дому. Не отвлекаясь на водителя, который излагал историю своих утренних пробкостояний, Игорь старался не упустить стержневую мысль, выдернувшую его на улицу: "Нафиг прошлое со всей корицей и всеми троллейбусами — магия пришла. Не надо ни плыть по течению ни нырять ни даже стучать по скале посохом, извлекая из нее родник. Пора самому стать водой, проливаться ливнем, топить города и вскипать гейзером.".

Родные, с прокуренными обоями, облепленные картинками друзей стены, охладили было пыл Игоря, но он нашел в себе силы не упасть на диван, а направился к претерпевшей уже многие увечья той из них, что накануне выступила провозвестницей новоприобретенной силы. Глядя на закопченные кирпичи, Игорь тряхнул кистью, отчего россыпь крохотных алых капелек пронеслась в воздухе и оставила на кирпичах мелкие оспины, похожие на лунные кратеры.

Разноцветные молнии, веера и лучи дырявили стену. Игорь быстро понял, что их цвет форма и мощь, зависят от положения рук и тела, от скорости и вкладываемой в движения силы. Но в точности повторить эффект удавалось не часто, а предсказать заранее, что именно слетит с пальцев и вбуровится в стену не вышло ни разу.

По прошествии примерно часа, Игорь сел на пол в полнейшем изнеможении. Руки крутило, суставы болели, все тело ныло так, будто он нанялся в молотобойцы и честно отстоял у наковальни от зари до зари. Был у Игоря такой случайный опыт — ощущения соответствовали.

Сутулясь и приволакивая ноги, он доковылял до кухни, жадно напился прямо из-под крана, чего из брезгливости не делал несколько лет и, бессильно упал в кресло. Сон спеленал его сразу, но не крепкий и спокойный, как после нормальной тяжелой работы, а какой-то дерганый, не освежающий. Проспав недолго, буквально несколько минут, Игорь вытащил успевшее затечь тело из кресла и немного попрыгал, прогоняя колющую боль из онемевших ног. И снова пошел к своей стене.

Попробовал понять, что же это превращается в молнии и цветные брызги, где он это берет и как отдает. Пробовал задержать рвущиеся с пальцев искры, заставить их остановиться или направить не вперед, а вверх, придать им вращение. Не вышло. Не выходило ничего, кроме швыряния в стену разноцветных шаров и полотнищ, метания молний и рассеивания искр.

Пожалуй, только приход жены, вывел его из того грогги, в котором он атаковал кирпичи.

— Э-ээ! Супруг! Ты чего зеленый такой?

Рита подхватила шатающегося Игоря и волоком дотащила до кровати.

— Это ты, благоверная, правильно придумала. Я тут полежу часок. А ты чего-нибудь съедобного принеси, ага?

— Угу. Только есть будешь руками. А то тебя всего трясет так, что ты себе вилкой зубы выбьешь, а то и глаз выколешь. Да и руками опасно — палец откусишь, вон как зубы стучат. Ты чего с собой тут делал-то?

Игорь, не в силах отвечать, повалился ничком. Позже, высосав пакет шоколадного молока и закинув в живот пачку слаборазмороженных сосисок, он благодарно похлопал Риту по руке.

— Спасибо.

— На здоровье. Рассказывать ты похоже пока слаб, так слушай чего я скажу.

— Не, извини, Ритк. Правда, извини. Давай сейчас без рассказов, ок? Мне подумать надо.

Рита обиделась и, бормоча нехорошее, ушла, оставив мужа лежать в раздумьях. Обида ее, Игоря не смутила, было дело поактуальнее рефлексирования. Кому как, а Игорю думать в приказном, даже самоприказном порядке было затруднительно. Он предпочитал отпустить голову на вольный выпас, только краешком сознания удерживая некую цель и предоставив мозгу свободно плодить идеи, а мыслям разбредаться. Торопить голову незачем, не сегодня так завтра она что-то да придумает. А мозговой натиск, приведет только к мозговому же ступору. Однако, он вовсе не считал такой подход правильным и даже подозревал, что из-за него-то он и не достигает высот, на которые мог бы легко запрыгнуть, если бы не ленился целенаправленно думать. И вот, теперь он сверлил взглядом потолок, хмурил лоб и насупливал брови, таким внешним давлением заставляя мысли идти пусть не быстро, но ровно, а мозги — прощелкивать варианты тех или иных действий, которые он может предпринять и их последствия, чтобы… А чтобы что?

Чего он хочет? Ну-уу… Величия и славы. Оговорки есть? Да, чтобы все это на фоне личного счастья и радости бытия. Вот он такой весь великий и счастливый, все вокруг на четвереньках ползают, а он на них плюет. Какой-то козлизм получается… А! Еще счастья своим ближним. Вот, теперь и совесть не обзывается.

И что мешало достичь вышеперечисленного? Лень и отсутствие явных таланов. Что теперь появилось нового? Магия и способность ей оперировать в неизвестных пока пределах. В старой терминологии — открылся явный талант да еще в области с неизвестным уровнем конкуренции, возможно, что и небольшим. А лень никуда не делась. Если не делать ничего, то? То все будет по-старому, только можно прикуривать от пальца. Кисло. Значит, надо лень побороть. Каждый день начинать с тренировок, а заканчивать анализом наработанного. Угу, вот об это место вставать с утра пораньше и вкалывать, вкалывать… Неа, не выйдет ничего. Диван затянет, телек привяжет, какое тут вкалывать! Вкалывать? Вкалывать… А вот, представим лень, как зависимость. Зависимость резко ломать вредно, так? Нет, не так, это путь обратно на диван, только с самооправданием, что мол я пытаюсь, все будет, но не сразу. Что делают те, кто вкалывал или внюхивал, а теперь не хочет? Бросают и одновременно меняют обстановку. Радикально. Куда-то уехать и там упражняться в магии. Как Рокки Бальбоа в калифорнию. А серией позже — в Сибирь. В Калифорнию накладно, а вот куда-то в лес, чтоб на пленере и в одиночестве, это продуктивно. Если гнус с комарами не сожрет. А сейчас осень! Нет комаров. А скоро зима… А до зимы вернуться.

Идея так себе, но уж очень какая-то… приятная. Аргументы против? Зима там, в лесных краях, наступит через полтора месяца максимум, а скорее — через три недели. Да, как-нибудь не замерзну! Отпуск не дадут. Да черт с ними вообще, чай не директор! Не лягу ли я там под елку и не продрыхну ли до снега? Положим, нет, а иначе и затеваться нечего. Как тут без меня семейство? Э-ээ… Детей у нас нет, а Ритке я денег оставлю, на пару месяцев хватит.

Итого: поеду. В какую-нибудь Тверскую или Новгородскую? В заброшенную деревню? Не, там все ж таки, люди случаются и часто. В Карелию? Лучше, но и там человеки живут. За Урал надо ехать. На Дальний Восток бы заманчиво, но далековато, дорого. Значит, куда-то в Западную Сибирь. Болота там поди… И ладно, туда. А локализовывать пока ни к чему.

На этой мысли, Игорь встал, прошествовал на кухню и предстал перед женой.

— Надумал чего? — Рита, сидя на табуретке, пила сироп из банки с ананасами через пробитую в крышке дырку.

— Открой нормально, удобней будет. Дай я открою.

— Сама разберусь. — опыт семейной жизни, подсказал Рите, что следует начать упорствовать сразу. Все равно по мужу видно, что он уже все решил и сделает как хочет, так хоть на словах победить, если уж поступки проконтролировать не удастся.

— Поеду я. — Игорь сел на раковину, чтобы не терять преимущество в росте, немаловажное при супружеских разговорах.

— Чего навис? И куда это ты поедешь?

— Тренироваться. Здесь я не смогу, а шанс такой как у нас появился, упускать нельзя.

— В Шао-Линь поедешь, болезный? И чего за шанс такой? У тебя шансов было до чертовой гибели, так ты даже и не чесался. Или это ты так, очередной прожект представляешь?

— В лес поеду. Мне это надо. И тебе, кстати тоже советую не ограничиваться рассматриванием тараканов под плинтусом. Хочешь, поехали вместе.

Рита пристукнула банкой по столу и покосилась на нее.

— Вот, я права была. Если б целиком открыла, щас бы ананасы вылетели. И я права и тебе говорю — никуда не поеду, у меня дел полно и ты не едь. Дуркование одно.

— Ты, Рита, не горячись. Во-первых, дел у тебя никаких нет. А во-вторых, я ж не с бухты-барахты говорю. Я просчитал все варианты и это самый разумный.

— И до скольки считал? Пальцев хватило?

— Если я говорю просчитал, значит так и есть. И давай, без подъелдыкивания. Разговор серьезный. Денег я тебе оставлю, всякие текущие штуки типа оплаты квартиры и счетов телефонных распишу на бумажке и повешу в ванной.

— Деньги с собой возьми, я обойдусь. Не хватало, чтоб пришлось тебе куда-то черти-куда их слать или везти, если тебя арестуют.

— Чего это меня арестуют? И как это ты обойдешься?

Рита начала орать первой.

— Сказала, не нужны мне твои долбанные деньги! Заработаю, не хуже тебя! И не такой херней!

Игорь наклонился, навис над женой и змеиным голосом поинтересовался:

— Заработаешь? Да кто тебя, тупоту необразованную, на работу возьмет?

— Маму попрошу, она меня торговать устроит!

— Чем торговать? Туловищем?

Рита вскочила и смахнула ананасовую банку на пол, так как больше ничего на столе не было.

— Че ты опять к моей маме цепляешься? Сам иди туловищем торгуй!

— Да я то уж свое небось быстрей распродам, особенно если на вес.

Вариантов у Риты было два, но плакать ей не хотелось, поэтому она пнула мужа, надеясь, что попадет в коленку.

— Уя! Торговать также собираешься? "Скока стоит? Не твое дело, собака!". Че ты вобще скандалишь, я еду-то на пару месяцев максимум.

— А ты об этом ничего не сказал, а пузо выпячивал так, будто на всю жизнь в скит собрался.

— Вот, говорю — Игорь растирал ногу и морщился. — Мобилу с собой возьму и такую штуку, чтоб когда крутишь, она заряжалась. Типа, динамо-машины. У Яши есть.

— Я тоже такую хочу!

— Тебе зачем? Вон, розеток понатыкано!

— Так, чтоб была.

— Ладно, куплю когда вернусь. Или Яша их к тому времени делать научится.

— Ну конечно, — Рита подбоченилась, движение, перенятое от куда более корпулентной матери смотрелось не слишком убедительно, — купить тебе жадно.

— Все, закончили. — Игорь примирительно помахал рукой и в знак примирения протянул согнутый мизинец. Но не закончив движения, вскинул ладонь вверх.

— Звонят вроде. Глянь, кто там приперся, а? И впусти, конечно.

— Разберусь! — Рита, признав разговор законченным, ушла в прихожую. Но не дойдя обернулась.

— Ты там не забудь себе скалу правильную подыскать. Чтоб знаешь, так в конце на нее прибежать, подрыгаться с видом на море, а потом воздеть руки как этот… как его…

— Гимнаст, когда с турника спрыгивает. — подсказал Игорь.

— Во-во. И орать так "Оо-оо!".

— Угу, шутку понял, открой уже иди.

Пришел недавно помянутый Яша, а вслед за ним, чуть ли не раньше, чем он успел разуться — Дима.

Оба гостя выглядели устало, но жаждали общения. Отказались от чая-кофе, уселись в кресла и стали делать хозяевам призывные знаки, чтоб те последовали их примеру. Кресел больше не было и Рита села на стол, а Игорь, покосился на диван и остался стоять.

— Мы, — начал Дима, — созвонились и прямо к тебе, потому что надо обсудить одно дело.

— А у меня вот уже, типа штаб? — сварливо поинтересовался Игорь, в котором еще оставался осадок от разговора с женой. Особенно от пинка.

— А вай бы нет? — Вскинул брови Дима? — У тебя тут уют и кошкой не воняет, как у Яши. А самого тебя никуда не вытащишь, вечно у тебя то дела, то неохота.

— Тинки-Винки не воняет, а в целом, да. — поддержал, с поправкой, Яша. — Или мы чему-то мешаем?

— Да нет, пардон, это я так. Извините, гостям мы всегда рады. Так что за дело?

Яша пошевелил пальцами, видимо подыскивая формулировку и начал.

— Мы оба, и я и Дима сегодня осваивались с магией. Дима-то только теоретически, спелл сегодняшний, он как ты помнишь ночью истратил, а я практически. Всякие штуки пытался создавать и заодно смотрел, не могу ли я еще чего-нибудь. Лечить или мысли читать, да и из вашего арсенала всякие трюки пробовал воспроизвести.

— И как? — поинтересовалась Рита.

— И никак. Все что я могу — делать вещи. Причем только такие, которые хорошо знаю. Но тут-то может и есть куда расти, по крайней мере я попробую. Но кроме, ммм… "акта творения" — ничего. Глухо. Да и с творением тоже не просто. Конфету или гвоздик, например — легко. А если что-то больше или сложнее, хотя бы электробритву — о-оо!

— В смысле, "О-оо!"?

— Трудно невероятно и голова потом трещит так, будто в нее рельсовый костыль забивают. Я ведь, только одну бритву и сделал за сегодня, не считая мелочевки. А ожил только после полупачки баралгина.

— Бритва-то работает?

— А вот, к слову, плоховато.

Игорь пожал плечами.

— Сочувствую, но у меня тоже достижения не особые. Всей радости, что голова не болит. Зато все остальное отламывается и слабость до обморока почти.

— Вот! — поднял палец Яша. — Тут мы и подходим, причем совершенно естественным путем, к нашей с Димой идее. Мы, на пороге проблемы. Магия пришла, но пользоваться мы ей толком пока не умеем. То, что владение магией сулит нам неприятности, думаю понятно. То есть, неприятности будут по-любому, а справиться с ними с помощью магии мы пока не сможем.

— А все-таки, — подала голос Рита, что за проблемы ты нам тут прогнозируешь?

— В самом вероятном варианте — охоту на ведьм. Вот ты, Рита, возьмешь и войдешь в метро минуя турникет, этой своей телепортацией.

— Обязательно! Спасибо за идею!

— А тебя цоп — и на костер.

— Ой, конечно. Никто и не заметит.

Яша покачал головой.

— Не заметили бы или не поверили бы своим глазам раньше. А теперь, когда магов есть, причем наверняка больше, чем в этой комнате, заметят обязательно. Скажем, Дима кинет фаербол в толпу…

— Э, — вскинулся Дима — Зачем это я фаербол в толпу кину? Я по твоему кто, маньяк-пироман, ты зачем такие примеры приводишь?

— А Тинки-Винки не воняет потому что. Но суть не в этом. Кто другой злой-плохой так поступит, а потом люди увидят, как ты, Рита, в метро телепортируешься. Не будут разбираться. На костер.

— Положим, ты прав. — Игорь прислонился к стене и сложил руки на животе — и что далее?

— А то, что мы пока в целом беззащитны, особенно некоторые, которые не могут пока даже кидать фаерболы, а умеют только усыплять рыбок в аквариуме.

— Кончай, а? Если тебя так задело, я перед твоей кошкой персонально извинюсь.

— Заметано. Но существа дела это не отменяет. Нам надо "а" не афишировать пока своих способностей…

— Да это-то мы и сами все догадались.

-.. и "б" — продолжил Яша — поддержать друг друга, хотя бы на первых порах. Организовать, так сказать, сквот.

— Что, как всякие художники, музыканты и прочие хиппи?

— Именно. Такую коммуну, куда принимать других магов, если сыщутся и если согласятся с нами сосуществовать и общежительствовать.

— Это ведь, Маккулах, ты придумал? А Яша только вслух проговорил? Ты ведь, всю дорогу по шестидесятым ностальгировал.

— И что?

— Да ничто, — Игорь развел руками — Я согласен. Идея здравая, дело путное, не об чем спорить. И я обязательно к вам присоединюсь по возвращении.

— А куда ты собрался?

Игорь изложил друзьям свои планы, не встретив, впрочем особого понимания, зато получив от Яши обещание дать динамку для телефона и совет от Димы — прихватить с собой моток проволоки для антенны.

Потом строили планы будущего сквота и Игорь обратил внимание, что Рита участвует в обсуждении без обычного энтузиазма.

А еще позже гости ушли, Рита легла спать, а Игорь стал собираться, пока не исчез запал.

Дело привычное, многажды и многажды деланное. На автомате покидать в рюкзак обязательное, потом добавить заточенное под именно эту поездку. Пенка, складная пила, спички, фонарь, два ножа. Спальник, клубок носков, палаточка… Игорь остановился, перевернул рюкзак и вытряхнул его содержимое на пол. А вот, если ничего не брать? Вот и стимул для тренировок. Поесть, согреться, обсохнуть — все только с помощью магии. Слабо? Не слабо, решил Игорь. Ничего мне не надо, кроме уж совсем-совсем нужного. Оделся в теплое и прочное, сунул в карман блокнот, солонку, пару блистеров анальгина и цанговый карандаш. Добавил два рулона туалетной бумаги. Решительно не взял сигареты и зажигалку. Подумал "Книжку в дорогу на вокзале куплю". Дошел до двери, вернулся, снял куртку и быстро написал обещанный Рите список дел и делишек. Вскрыл нычки с деньгами, взял себе несколько бумажек, а остальное вместе с запиской прилепил магнитом к холодильнику. Снова оделся и, наконец, поехал на вокзал.

Тут, главное было — не останавливаться. Все еще не уверенный в единственно-правильности своего решения, Игорь опасался, что если случится потерять время, скажем, не будет билетов, можно будет уехать только завтра, то он передумает вообще или хотя бы одумается и наберет с собой барахла.

Билеты были. До Тобольска, поезд через двадцать минут. Плацкартные. "Опять же — экономия" — решительно сунул деньги и паспорт кассирше Игорь. А через полчаса он лежал на верхней полке и душил в себе желание пойти в тамбур и стрельнуть сигарету. А через час пошел и стрельнул. У пожилого дядьки, тобольского уроженца, склонного поговорить о городах в сравнительном ключе. Болгарскую.

А на утро Игорь познал, что его вчерашняя ломота и боль после магических упражнений, были ничем по сравнению с сегодняшними. Это его не удивило, но расстроило, ведь взять горячую ванну в поезде было решительно негде. Попрыгать и поотжиматься не помогло — видимо молочная кислота в мышцах была не простой, а магической. Или же прыгать следовало интенсивнее, что опять же в вагоне как-то неловко. Про то, чтоб упражняться в магии и говорить нечего.

Но, к вечеру второго дня, когда станционные пирожки опостылели, а вагон-ресторановская еда еще не стала казаться соблазнительной, жевавший в тамбуре шоколадку Игорь, разговорился с проводником и выяснил, что за умеренную мзду он может получить ключ от запертого тамбура последнего вагона, а за мзду еще меньшую — трехгранку от вагонной двери.

Там-то, предварительно заперев тамбур изнутри и отворив дверь "на улицу" Игорь метал свои молнии и искры. Но только в светлое время суток, чтобы не навлечь на себя неприятности легко различимым в темноте фейерверком. К себе в вагон он возвращался только спать, да раз в день расписать короткую пулю с попутчиками: студентом и картографом. Студент был с ВМК и всегда выигрывал. Тело от тренировок болело не меньше, зато молнии стали толще и летели дальше.

— В вас, Игорь, есть некий флер. — картограф раздавал карты одной рукой, крайне ловко и невероятно быстро сбрасывая большим пальцем по две сразу, никогда не ошибаясь и не переворачивая их. Студент посмеивался над таким позерством, но Игорю казалось, что тот бы и сам не прочь освоить это, да уж больно неуклюж и боится упражняться на людях.

— Во мне, Алексей, много чего есть, к примеру, кишки. — Игорь поднял свои карты и неторопливо раскладывал их по мастям. — но что вы подразумеваете под "флером"?

— Эдакую поволоку тайны. Я не о том, что вы, будучи осведомлены о наших целях, упорно обходите молчанием то, куда и зачем едете. Скорее, о вещах косвенных. Багажа вот, у вас нет, даже самого простого, вроде ноутбука или пакета с жареной курицей. Отлучаетесь куда-то все время и приходите измотанный, даже руки дрожат. С лица вот спали, а ведь кушаете плотно, и все пищу жирную и вредную. И это притом, что мы в поезде — месте где казалось бы особое разнообразие в занятиях не предусмотрено. Единственное мое предположение — некая пассия, ебле с которой вы отдаетесь со всей страстью юности. Но вы возвращаетесь не только утомленным, но и мрачным, что, кажется, исключает вероятность пикантных утех. Я ничего не забыл, Витя?

— Разве что то, что от вас, Игорь, необычайно сильно пахнет. Нет-нет, ничего дурного. Озон и горячий металл. Вы не проводите тайком сварочные работы, а Игорь?

— Пожалуйста, Игорь — снова взял слово картограф — Расскажите нам о себе! Мы ведь приглядывались: на человека криминального вы нисколько не похожи и поэтому любопытствовать мы не боимся.

Игорь пожал плечами.

— Насчет запаха, ничего не скажу, у меня обоняние очень слабое, да еще и курением подточенное. Еду я не знаю куда, ставить эксперимент на выживание. В этом месте объяснять нужно?

— Вовсе нет, — качнул головой картограф — я в восьмидесятых что-то читал об этих таинствах. Но, тогда этим занимались люди осмысленные, экспедиционные и околокосмические врачи и, примкнувшие к ним. Уж не помню кто. Толи мореплаватель и плотник, толи журналист и инженер.

— Я тоже про такое читал, — поддержал студент — только дополню, что и сейчас такого полно. Но вы ведь, не врач и не плотник, Игорь, да?

— И даже не мореплаватель.

— А зачем же тогда? Испытание себя, вроде альпинизма?

— Ну да. Время у меня есть, а уверенности в границах возможностей организма нет. Витя, ты пас или что?

Студент, чуть снисходительно улыбнулся.

— Нет, мизер. Без прикупа. — Он выложил карты на стол, а картограф и Игорь, почесав в затылках, предложили было все же пошлепать картами, но студент отмахнулся и рассказал в деталях, почему их усилия будут тщетны независимо от расклада.

— Просто повезло. Запишите, пожалуйста, Алексей. Насчет границ, это понятно. Уважаю, смеяться не буду. Но что же насчет ваших отлучек?

— Зарядку хожу делать. Здесь — стесняюсь. — Игорю не хотелось углубляться в подробности того, что это за зарядка такая, на износ и до изнеможения и он спросил:

— Алексей, а скажите мне как картограф, вот доеду я до Тобольска и куда мне дальше?

— Как картограф не скажу, я там ничего и никогда не картировал, но как просто неплохо знающий места — посоветую. Езжайте от Тобольска на юг, по трассе, скажем до Бегитино. А оттуда топайте на юго-восток. Там, конечно, болота, но не то чтобы сплошь. Дойдете до какого-нибудь притока Агитки и эксперементируйте себе вволю. Буквально километров двадцать от трассы отойдете — и никто вас ни в жизнь не спасет, что вам и требуется.

На том и закончили скользкий разговор, хотя у Игоря и чесался язык повыведывать у попутчиков, не носят ли они в себе тайну аналогичную его собственной. Но не рискнул.

В Тобольске попрощался и, не откладывая, последовал совету картографа. К полудню доехал стопом до Бегитино, причем попросил водителя высадить его чуть дальше по дороге, где село закончилось. От подаренной шофером пачки сигарет, отказаться сил не нашлось.

Едва машина скрылась из поля зрения, попробовал закурить. Брать в рот сигарету не рискнул, положил на обочину и метнул самую маленькую искру из своего арсенала. Искра вышла изумрудной и впилась в землю, на приличном расстоянии от сигареты. Еще раз. Малиновая искра попала в камешек и расплавила его. Третий раз Игорь целился уже не в сигарету, а в обломок доски, валявшийся поодаль. От лимонно-желтой вереницы искр доска разлетелась в мелкие брызги, почти опилки. Игорь поднял щепочку. Абсолютно холодная. Он поднял и спрятал сигарету, сказал нехорошее слово и пошел в лес.