Меч для дракона

Глава 27

приближении сипхистов всегда возвещал дым. Когда дул северный ветер, федды начинали принюхиваться. Сперва они различали запах горящих полей. Потом на дорогах появлялись беженцы, вскоре и они сами вливались в текущий на юг поток людей.

Все знали, что сипхисты забирают всех, от детей до стариков. И угоняют в страшный Дзу, откуда еще никто не возвращался.

Обычно сразу вслед за беженцами появлялись первые разведчики, невысокие мужчины на темных степных пони. Это была кавалерия Багути, верой и правдой служившая Повелителям. Багути хватали тех, кто не успел убежать. Старых, больных, младенцев – все отправлялись на север.

Потом появлялись отряды всадников, одетых в черное, с фанатично горящими глазами. Большинство носило доспехи, захваченные у разбитых имперских частей. Они обыскивали деревни в поисках еды и спрятавшихся от Багути крестьян.

За ними под гром барабанов двигались главные силы. Бум, бум, бум – грохот, казалось, объял весь мир, от края до края наполняя его страхом. Горизонт темнел от массы одетых в черное воинов. И вскоре бесконечные колонны уже пылили по всем дорогам.

Десятки тысяч солдат, собранные в полки, шли мимо выжженных полей и опустевших деревень. Они шли, и в их пустых глазах горел огонь фанатичной веры в возродившегося бога Сипхиса.

Много часов подряд шли войска под непрекращающийся гул барабанов. Колонны уходили на юг, а за ними следовал арьергард – кавалеристы, приканчивавшие всех, кто отставал от великой армии. В конце концов исчезали и они. Стихал вдали барабанный гром, и слышалось лишь потрескивание пламени, пожирающего дома и урожай.

К югу от великого города Урдха царила паника. Аристократы в каретах и колясках бежали в южные провинции Империи. Их экипажи забили все дороги, ведущие к Южным воротам. В порту корабли, готовые рискнуть и отправиться в путь, несмотря на разгул речных пиратов, спешно собирались в путь. На их палубах не нашлось бы и дюйма свободного места. Но большинству людей бежать было некуда.

Тем временем аргонатские легионы и императорская армия готовились к обороне. За полками закреплялись определенные участки городской стены. Инженеры и командиры драконьих отрядов собирались обсудить, как лучше бороться с подкопами, которые враг, несомненно, попытается подвести под крепостные стены. Самих драконов учили пользоваться лопатами и кирками. Обычно они рыли по трое: двое с лопатами и один с киркой. Когда очередная тройка уставала, ее сменяла другая, предоставляя своим товарищам возможность отдохнуть. Работая в таком режиме, драконы могли рыть туннели с совершенно невероятной скоростью.

Земля на аллювиальной равнине^{7} Оона не слишком-то благоприятствовала подведению подкопов – зачастую она оказывалась слишком влажной. Однако прошло уже несколько недель со времени последнего дождя, и земля успела просохнуть. Пэксон полагал, что враг не упустит такой возможности.

А еще драконов учили валить штурмовые башни. Для этого их вооружили специальными длинными шестами. Работая все вместе, они могли опрокидывать даже очень тяжелые сооружения.

Но для такой работы драконов, разумеется, следовало защитить от вражеских стрел и копий. Поэтому на крепостных стенах были установлены сплетенные из прутьев щиты.

Кое-кто из урдхских вельмож косо посматривал на драконов из-за их непомерного аппетита. Еще бы, одна рептилия за раз съедала и выпивала столько, что хватило бы накормить дюжину человек. Через пару дней тренировок генерал Пэксон решил устроить показательное выступление. Пусть урдхцы сами увидят, как важны драконы для обороны города.

Приглашенным вельможам рассказали об опасности подкопов. Стены Урдха были высоки и крепки, но подрыть можно и их. Единственный способ предупредить подобную атаку – это вырыть контрподкоп, перебить врагов и обрушить неприятельский туннель.

Три молодых дракона вышли на лужайку перед воротами и начали рыть. Кирка вырывала шестифутовые куски торфа. Лопаты поднимали сразу по кубическому ярду земли. За несколько минут драконы углубились уже на десяток футов. Видя подобное, вельможи быстро изменили свое мнение. С тех пор драконы могли есть и пить сколько душе угодно.

Вскоре после этой демонстрации Портеус Глэйвс отправился к генералу Пэксону докладывать об исчезновении драконира Релкина и Базила Хвостолома.

Глэйвс нервничал.

Наконец генерал оторвался от своих бумаг и поднял голову. Он выглядел усталым.

– Слушаю вас, командир Глэйвс, – неприязненно сказал он. Пэксон не мог простить этому офицеру его идиотских кожаных воротничков. – Что вам удалось выяснить?

– Очень немногое, сэр. Как вы, несомненно, знаете, эта пара входила в число тех, кого послали на рубку леса. Около полудня приехала повозка с пивом, в которое, судя по всему, было подмешано снотворное. Хотя следует отметить, что, кроме показаний драконопасов и штрафников, у нас нет никаких прямых доказательств. Как бы там ни было, все уснули и проспали до самого вечера. В том числе и драконы. Когда же проснулись, то обнаружилось, что Релкин и его дракон исчезли.

– И что вы об этом думаете, командир?

Глэйвс сделал вид, будто ему очень неприятно то, что он собирается сейчас сказать.

– Ну, видите ли, мы знаем, что мальчишка в Квэ удрал из лагеря и вернулся с девушкой явно благородного происхождения. Насколько мне известно, с тех пор она вернулась к своей семье. Я хотел поговорить с девушкой, но, к сожалению, найти ее мы не смогли. Мне кажется, есть основания полагать, что она уговорила Релкина вместе со своим драконом поступить на службу к ее семье. Например, в качестве телохранителей. Их вполне могло привлечь подобное предложение – риска, во всяком случае, куда меньше, чем в легионе. – Глэйвс помедлил. – Хотя я и не хочу делать никаких скоропалительных выводов, подобное предположение кажется мне весьма и весьма вероятным.

Пэксон сердито швырнул на стол перо.

– Мне трудно с вами согласиться, – буркнул он. – Я имел возможность познакомиться с этой парой, и, по моему мнению, они никак не могли дезертировать.

– Я понимаю, сэр. Мальчишка заслужил Звезду Легиона, а это кое-что да значит. А дракону недавно подарили новый меч, выкованный эльфийскими кузнецами. Кажется невероятным, что они могли изменить. И тем не менее мы не можем не учитывать подобной возможности.

– Но если они хотели дезертировать, то почему не сделали этого раньше?

– Возможно, сейчас они скрываются где-то в городе. У этих знатных семейств достаточно возможностей спрятать пару беглецов. Возможно, Релкин только выжидал удобный момент, рассчитывая в самом Урдхе заручиться поддержкой родственников той девушки.

Пэксон упрямо покачал головой. Это казалось совершенно невероятным, но что еще оставалось думать? Разве что враги хотели захватить в плен одного дракона с его дракониром. Но тогда они наверняка прикончили бы всех остальных. Пэксон не знал, что и подумать.

Отослав Глэйвса, он вызвал к себе капитана Кесептона и рассказал ему о подозрениях командира Восьмого полка.

Кесептон и слушать не хотел ни о чем подобном. Он утверждал, что Релкин и Базил – настоящие солдаты, и что они никогда не согласились бы променять легион на службу в какой-нибудь там богатой семье. Капитан подозревал, что здесь замешаны враждебные Аргонату силы. Возможно, врагу удалось вступить в контакт с местными преступниками. Скажем, в Дзу захотели получить в свои руки дракона и драконопаса для исследований.

– Но зачем им мальчик?

– Кто знает дракона лучше, чем его драконопас?

Пэксон тяжело вздохнул и спросил, нет ли новостей о Лагдален. Может, ведьме удалось что-нибудь узнать? Но Кесептон только печально покачал головой.

Отпустив капитана, генерал вернулся к своим делам. Проблем было выше головы, но ни одна из них не казалась Пэксону столь странной, как это загадочное исчезновение дракона и драконопаса. Он не верил, что они дезертировали. Не верил, и все тут.

Тем временем Портеус Глэйвс нанял рикшу и по бурлящим улицам Урдха проехал к заднему входу в храм Гинго-Ла. Представившись, он сказал, что хотел бы поговорить с жрицей по имени Фулан.

Служительница провела его в полутемную комнату и усадила на стул.

Через мгновение вспыхнул тусклый красный свет, и Глэйвс увидел высокий трон и сидящую на нем фигуру женщины.

– Ты хотел меня видеть? – услышал он знакомый голос. Тот самый, что предложил ему спасение в обмен на дракона и драконопаса.

Жрица говорила на верио с легким акцентом.

– Да. Вы получили то, что вам было нужно.

– Действительно получили, – после долгого молчания ответила жрица.

– Теперь я хотел бы получить то, что нужно мне.

Снова долгое молчание.

– Мы уже думали об этом. Есть мнение, что ты дурак и что мы без опаски можем тебя обмануть. В конце концов, ты же совершил предательство. Насколько я понимаю, если в легионе узнают о твоем поступке, тебя просто-напросто повесят.

Глэйвс обливался холодным потом. А женщина продолжала:

– Но мы решили не обманывать тебя. Не станем мы и убивать тебя, хотя это было бы проще всего. Можно еще сделать из тебя раба и, кастрировав, выбросить за ворота.

– Нет!

– А эта идея не так уж и плоха. С вырезанным языком и без половых органов ты никому не сможешь доставить неприятности.

Глэйвс вытер лоб дрожащей рукой. Этот кошмар казался бесконечным. Неужели все пропало? Эти проклятые лживые урдхцы!

– Как бы там ни было, мы решили выполнить свое обещание. Можешь сказать мне, что ты от нас хочешь.

Глэйвс судорожно сглотнул. Никогда, никогда, никогда больше он и шагу не сделает за пределы Аргоната.

– Мне нужен корабль. Но еще не сейчас. Я воспользуюсь им только тогда, когда все будет кончено и станет ясно, что враг вот-вот захватит город.

– Ага… – хмыкнула женщина. – Значит, вот оно что. Ты хочешь, чтобы мы держали для тебя наготове корабль. На котором ты в любой момент можешь бежать.

– Да.

И снова это отвратительное хмыканье.

– Мы сделаем, как ты просишь.