Машина неизвестного старика

Сергей Бекнев ГИБЕЛЬ ВОЗДУШНОГО ФЛОТА (Аэрофантазия)

«13-го июня 1912 года 2-й воздушной дивизии в полном составе ее крейсеров с их разведчиками быть готовой к отправлению. Полет назначается в 6 ч. утра. Цель полета: бомбардировка „аэролитными“ минами неприятельской крепости К., защищающей столицу.

Для бомбардировки иметь на каждом крейсере по 3 комплекта мин, которые и выбросить, расположившись над крепостью в сплошной колонне, крейсер от крейсера на расстоянии двух радиусов сфер поражений, производимых на земле взрывами аэролитных мин…»

Так гласит один из пунктов секретного приказа по 2-й воздушной дивизии.

Вот когда впервые пришлось столкнуться с действительностью воздушной эскадре, да еще при таких выгодных для нее условиях, как полное отсутствие воздушного флота у противника.

Все участники набега были возбуждены, легкая победа обеспечена, один такой решительный рейд… полная паника противника… и, конечно — капитуляция. Накануне лихорадочно готовились к полету; были приняты все возможные меры против пушек, стреляющих по дирижаблям.

Гондолы последних в своих наиболее жизненных местах были бронированы особой «скользкой» броней, заставлявшей рикошетировать неприятельские снаряды.

Все крейсера имели двойные газовые оболочки, между которыми находился особый газ, вырывавшийся из отверстия при попадании в дирижабль зажигательных снарядов, отчего горевшие снаряды мгновенно тухли. Все было предусмотрено, проверено и ровно в 6 ч. утра дивизия, поднявшись на высоту и скрывшись за облаками, понеслась к цели.

Эскадра взяла направление к морю, над которым и продолжала свой полет.

Моторы работали прекрасно, скорость развивалась предельная, дул слабый встречный ветер.

Автоматические приборы, соединенные с двигателями, точно показывали место нахождения кораблей над поверхностью земли по особым картам, имевшимся на командирском крейсере, где и был установлен ориентировочный прибор.

Оставалось до цели около 150 километров, как вдруг на авангардном дирижабле подняли сигнал «остановка».

Неуместность подобного сигнала была всем очевидна. С командирского корабля немедленно передали приказание: «Продолжать путь в том же направлении».

Ответ был: «Невозможно, моторы не действуют».

Сейчас же авангардный дирижабль был выведен из строя для исправления моторов, причем его ветром отнесло несколько назад и моторы внезапно начали опять работать, но в это же самое время второй дирижабль остановился и поднял совершенно непонятный сигнал:

«Моторы исправны, хода нет».

Происходило что-то непонятное; от неизвестной причины моторы быстро останавливались, вращения винтов не происходило, и все дирижабли сносило ветром на некоторое расстояние, где моторы опять без всяких исправлений начинали работать…

Начальник дивизии приказал всем подняться выше на 500 метров и попробовать перейти преграды, но результат был тот же.

Тогда эскадра круто повернула вправо и около часа она свободно неслась в новом направлении, после чего был подан сигнал: «Взять прежний курс».

Через несколько минут опять повторилась остановка.

Начальнику дивизии осталось испытать последнее средство; он приказал двум лучшим аэропланам-разведчикам № 2 и № 4 попытаться полным ходом прорвать таинственную завесу.

Оба разведчика были обречены почти на верную смерть, но смутная надежда проскочить сквозь препятствие их подбадривала и со страшной быстротой №№ 2 и 4 ринулись на завесу.

Все с тревогой следили за ними.

Но вот один за другим оба аэроплана быстро начали падать; видимо, и их постигла та же участь, моторы остановились.

Помочь им не было никакой возможности, и на глазах всей эскадры оба судна скрылись в тумане, чтобы погибнуть в волнах расстилавшегося внизу моря.

Это была серьезная потеря, потеря двух лучших аэропланов с их храбрыми командирами.

Никто не мог себе дать ясного отчета, в чем дело?

Внезапные остановки всех поразили… Начиналась чувствоваться неуверенность в своих силах… Настроение становилось тревожным…

Эскадра была остановлена и начальник дивизии обратился к командирам судов по беспроволочному телефону с просьбой каждому высказать свое мнение.

Ответа ни от кого не последовало.

Никто ни мог объяснить происходившее. Только командир авангардного дирижабля инженер-майор фон Энте просил разрешения немедленно прибыть к начальнику дивизии.

Разрешение было дано, и фон Энте на своем разведчике № 1 прибыл к дирижаблю генерала.

Генерал встретил фон Энте далеко не любезно.

— Что вам угодно, майор? зачем вы прибыли лично, точно не могли со мной переговорить по телефону? Даром время теряете, — проговорил скороговоркой начальник дивизии, но Энте знал нрав генерала, а потому немедля отрапортовал ему:

— Ваше превосходительство, я догадываюсь, что это за сфера, может быть, мне удастся ее уничтожить.

Генерал сразу повеселел.

— Говорите скорей, спасайте всех нас, иначе мы не исполним возложенного на нас поручения.

Тут фон Энте стал торопливо докладывать генералу:

— Я думаю, что перед нами сферическая поверхность, центр ее в крепости К., которой эта сфера и обязана своим происхождением. Не знаю точно, что это за сфера, но она мне кажется похожей на сильное поле магнитов, в котором затруднено вращение стальных предметов и, если только мое предположение верно, то и средство против роковой сферы найдено: я хочу заключить мотор в коробку из мягкого железа, которое поглотит, вернее, разъединит линии поля, и мотор будет вращаться совершенно свободно, передавая движение деревянным винтам. Разрешите мне испробовать это на моем разведчике № 3, на котором я проникну внутрь сферы, затем помощью магнитной стрелки определю направление радиусов сферы и в фокусе найду станцию, на которую и брошу свой запас аэролитных мин.

Генерал недоверчиво покачал головой, но ничего не возразил.

Протянув руку майору, он сказал:

— С Богом.

И они расстались.

Еще отправляясь к командиру и зная, что разрешение не может быть не дано, майор приказал немедленно начать работу на разведчике № 3, и к моменту его возращения на свой дирижабль разведчик был уже готов.

Заняв на нем место, майор фон Энте поднял сигнал к отправлению… и стрелой бросился на преграду…

Все были поражены и в душе считали храброго майора безумцем.

Но что это?.. По расчетам, он должен был уже достигнуть преграды и начать свое нападение, а разведчик все удалялся и удалялся…

Наконец, сомнения не было: майору удалось проникнуть внутрь сферы…

…Общий радостный крик приветствовал эту первую победу.

Между тем, майор, ободренный своим успехом, легко определил местонахождение станции и, пользуясь тем, что неприятель всецело возложил свою защиту на действовавшую сферу, внезапно опустился над самой станцией, куда и бросил запас своих мин.

Раздался оглушительный взрыв.

А майор в это время уже несся навстречу своей эскадре.

По дороге фон Энте приказал испробовать запасной мотор без оболочки; мотор работал превосходно.

Сфера была уничтожена.

Подлетая к эскадре, майор заметил в последней большое движение: все дирижабли выстраивались в боевой порядок… Опять радостное настроение охватило эскадру… Майор занял свое место на дирижабле и первым в авангарде направился на крепость К., теперь совершенно беззащитную, за ним следовала полным ходом вся дивизия.

Оставим эскадру продолжать свой путь и, пока еще крепость К. не уничтожена, перенесемся туда и посмотрим, что там происходило за несколько времени до начала военных действий.

Однажды в штаб крепости явился молодой офицер и просил доложить командиру о своем желании лично переговорить с ним об одном очень важном и секретном открытии, сделанном на днях этим офицером.

Но ведь известно общее отношение к различным изобретателям; поэтому весьма понятно смущение молодого человека, когда ему назначили прием в тот же день.

Не в его пользу было и то обстоятельство, что неоднократно за свое доверие подобным изобретателям многие пострадали.

Все это очень озабочивало юношу, который верил в свое открытие, верил той пламенной верой, ради которой и живут истинные изобретатели…

Перед комендантом молодой офицер начал развивать свою теорию уничтожения дирижаблей путем устройства пункта, похожего на станцию беспроволочного телеграфа, излучающего особую энергию и образующего как бы сферу, заставляющую все вращающиеся моторы останавливаться.

Таким образом, все дирижабли и аэропланы, попавшие в эту сферу, вследствие остановки двигателей, неминуемо должны сделаться либо игрушкой силы ветра, либо силы тяжести…

Теория была красиво изложена, юноша говорил увлекательно и так доверчиво смотрел на сидевшего перед ним генерала, что последний решил испытать: может быть, этот изобретатель даст что-нибудь действительно полезное.

— Хорошо, — сказал он, — я согласен вам помочь; откровенно говорю, вы мне понравились, и я беру на себя выхлопотать вам субсидию.

Юноша просиял.

— Ваше превосходительство, я многого не прошу: пока разрешите мне устроить лабораторию на одном из фортов, и в ней я буду работать на пользу своей родины… Я надеюсь… больше того — я уверен, что мое открытие даст ей силу и защиту от самого сильного флота…

Генерал подошел к юноше и ласково похлопал его по плечу:

— Не очень увлекайтесь, поручик, а лучше работайте, работайте и работайте… Трудящиеся люди нам нужны, ой как нужны… Лабораторию я вам дам. Если же вам еще что-нибудь понадобится — обращайтесь ко мне.

С этими словами комендант отпустил молодого изобретателя. Юноша ног под собой не чувствовал от радости: мечты его сбывались… Ему казалось, что все воздушные флоты уничтожены… что он является центром обороны всей страны… и с такими мыслями он с лихорадочным рвением принялся за работу.

После целого ряда попыток и опытов была наконец устроена и оборудована на одном из фортов станция, названная станцией А, которая действительно останавливала все вращающиеся моторы в своем районе, но во время работ по устройству этой станции молодому поручику пришла новая идея, основанная на следующем: из двух одинаковых взрывчатых веществ, одно детонирует (взрывается на расстоянии) при взрыве другого, что объясняется одинаковой характеристикой колебаний; раз это так, то, несомненно, возможно сделать такой прибор, который послал бы в известном направлении колебания соответствующей характеристики данного взрывчатого вещества и тогда встречающееся на пути подобных волн взрывчатое вещество той же характеристики будет, конечно, детонировать.

Увлеченный этой идеей, поручик на другом уже форте оборудовал еще станцию, станцию Б, которая могла взрывать на расстоянии все взрывчатые вещества, характеристика которых была известна, причем при взрыве опытного количества испытуемого вещества прибор настраивался сам собой и после этого мог уже посылать в желаемом направлении соответствующие колебания.

Днем и ночью юноша работал на станции В.

Многие взрывчатые вещества были испытаны, характеристики их составлены, и весь вопрос сводился к тому, чтобы добыть в достаточном количестве для опытного взрыва образец вещества, применяемого соседней державой к своим воздушным, минам; но это был секрет, добыть который, несмотря ни на что, не удавалось.

Вот в каком положении застает крепость К. начало военных действий.

Мы видели, что станция А действовала прекрасно до тех пор, пока не были сделаны на моторы предохранительные кожухи, благодаря которым майор фон Энте мог на близком расстоянии своими аэролитными минами ее совершенно уничтожить.

В момент взрыва молодой изобретатель, находясь в лаборатории станции Б, был занят составлением характеристики одного взрывчатого вещества.

Несколько предшествовавших ночей, проведенных в работе, настолько его утомили, что он делал над собой усилие, чтобы не заснуть.

Раздавшийся оглушительный взрыв его встряхнул, и он мгновенно бросился к распределительной доске, где автоматически указывались характеристики каждого взрываемого вещества, по которому настраивалась станция.

Тут он увидел, что произошел взрыв состава, не имевшего еще на станции своей характеристики, и что приборы уже настроились на соответствующее число колебаний…

В это же время ему дали знать по телефону, что станция А уничтожена неприятельскими минами, брошенными с проникшего неизвестно как в защитную сферу аэроплана противника, и что больше этой сферы не существует, а значит, гибель крепости неизбежна, ибо вдали на нее направляется миноносная воздушная эскадра.

Поручик в волнении отвечал, что пока он жив, крепость вне опасности, только пусть ему доносят обсервационные пункты о приближении неприятеля.

Вскоре стали поступать донесения о проходе эскадры в виду различных пунктов.

Наконец она вошла в район действия станции Б.

Юноша повернул рычаг взрывной машины, и последняя начала посылать в требуемом направлении волны, колебания которых теперь как раз соответствовали колебаниям взрыва «аэролита».

Через несколько минут было получено донесение, что на неприятельской эскадре, по-видимому, произошел ряд взрывов и она, охваченная пламенем и дымом, начала быстро опускаться в море; было замечено также, что один находившийся значительно впереди дирижабль, видимо, неповрежденный, повернул обратно.

Известие о таком блестящем действии его изобретения, в связи со страшным утомлением, так подействовало на измученного поручика, что он как сноп упал на стоящий тут же диван и заснул крепким, здоровым богатырским сном.

В штабе Северной армии состоялся экстренный доклад майора фон Энте о трагической гибели 2-й воздушной дивизии от внезапного взрыва аэролитных мин, бывших на дирижаблях.

Из всей эскадры только дирижабль майора остался цел потому, что запас его мин был сброшен ранее для уничтожения станции сферы торможения моторов в крепости К.

Майор подробно доложил об обнаруженной им сфере, о средстве борьбы с ней, доложил об уничтожении этой сферы и победоносном полете эскадры до того момента, пока случайный взрыв одной из аэролитных мин не заставил всех остальных, бывших сравнительно недалеко, взорваться и таким образом погубить всю эскадру.

Доклад майора носил скорее характер прерывистого рассказа, перебиваемого иногда слушающими: слишком нервно все были настроены, и тяжела была для всех подобная совершенно неожиданная неудача.

По окончании доклада к майору фон Энте подошел один из присутствовавших и спросил:

— Майор, а вы не думаете о возможности взрыва аэролита эскадры на расстоянии противником?

Майор сделал жест рукой, ясно показывающий всю несостоятельность подобного заявления.

Да и действительно, состав аэролита держался в строжайшем секрете, и никто не мог его узнать, а значит, предложенный вопрос не заслуживает особого внимания.

На этом дело и кончилось.

Ночью в 4 часа командующему Северной армией было доложено, что его немедленно желает видеть майор фон Энте.

Последний был принят.

— Ваше превосходительство, — начал он свой доклад, — эскадра погибла не от случайного взрыва, а от воли противника: когда я бросил свои мины и произвел взрыв, то этого было достаточно, чтобы противник мог определить характер взрывов нашего аэролита и на этом основании организовать детонацию на расстоянии. Я не могу этого доказать, но осмеливаюсь просить ваше превосходительство экстренно приказать снять все аэролитные мины с первой воздушной дивизии, выступающей с той же целью сегодня в 6 часов утра.

Генерал пристально смотрел на Энте; последний был бледен, как полотно, но не смотря на это продолжал:

— Ваше пр-во, я настаиваю на исполнении моей просьбы, не посылайте вторую эскадру на верную гибель. Эскадра не должна лететь вовсе, ибо без мин цель ее полета совершенно отпадает.

Остановите немедленно назначенный полет, — пусть эти дирижабли послужат нам для полевой войны, где они нужнее. Прошу вас еще, разрешите мне на моем корабле участвовать в назначенной на завтра разведке.

Генерал молчал и нервно барабанил пальцами по столу, наконец позвал адъютанта и приказал немедленно отменить назначенный вылет эскадры. В просьбе майору лететь в рекогносцирующем отряде генерал отказал наотрез:

— Вы нам слишком нужны, ваше дело — это дело борьбы с теми средствами, которые выдвигает противник в защиту от нашего воздушного флота. Работайте в этом направлении, придумывайте и помогайте нам.

В ваше распоряжение открывается неограниченный кредит из специального фонда.

Можете избрать себе где и какую угодно лабораторию, я немедленно прикажу передать ее в ваше полное распоряжение на все время войны. То же приказание будет мною отдано и относительно избранных вами двух заводов, изготовляющих воздухоплавательные машины. Кроме того, я вас представил к производству в полковники.

Завтра жду подробного вашего доклада.

Майор фон Энте вышел от генерала с сознанием исполненного долга. Первая дивизия была спасена, безумно было ее посылать, после выяснившегося, на верную гибель, а майор был уверен теперь, что взрыв произошел не случайно!

На следующий день майор, прибывший с докладом, был встречен генералом словами:

— Поздравляю вас полковник, ну, что нового? Избранная фон Энте лаборатория политехникума, находящегося в г. Б., и два больших завода были предоставлены молодому полковнику со всеми необходимыми средствами.

Здесь начались работы по снабжению аэропланов особыми электродвигателями системы фон Энте, приводимыми во вращение без проводов помощью станции, находящейся на земле.

Эта идея обещала громадную будущность: аэропланы не должны были больше брать с собою запасы горючего, опасность взрыва уничтожалась, уход за двигателем упрощался, капризный бензиномотор заменялся гораздо более постоянным электродвигателем; все говорило в пользу этой идеи и полковник работал над ее осуществлением, быстро подходя к блестящему концу.

Между тем, назначенная 1-й воздушной дивизии стратегическая разведка была выполнена столь быстро, что неприятель не успел ей чем-нибудь противодействовать в большом масштабе.

Правда, стрельба по некоторым из дирижаблей была произведена из особых пушек, имевших возможность стрелять под большими углами возвышения, но без серьезных результатов.

Тут впервые получили применение снаряды с выкидывающимися ножами, разрывающими оболочку шара, но эти разрывы были слишком малы, чтобы потеря газа была значительна, а кроме того, имевшиеся в каждом дирижабле вертикальные перегородки, делившие его на части, не позволяли выходить всему газу, а давали возможность потерять только весьма незначительное количество, находившееся в отдельном отсеке, которое нисколько не влияло на дальнейший полет, ибо парализовалось соответствующим выливанием водяного балласта.

Стрельба горящими снарядами тоже не дала результатов, — препятствовали двойные оболочки с негорючим газом, во-первых, и отсутствие кислорода для образования гремучей смеси, во-вторых.

Самым неприятным для эскадры моментом было появление ее в сфере пушек, стрелявших снарядами, дававшими дымовые траектории, значительно облегчавшие пристрелку. Но, благодаря быстроте хода, эскадра ушла без потерь.

Аэропланы оказались совершенно неуязвимы для артиллерийского огня; бросаемые с них снаряды производили, по-видимому, больше моральное впечатление, хотя об этом судить было трудно ввиду значительной высоты и быстроты хода разведчиков.

Сведения, добываемые во все время разведки, сообщались немедленно по радиотелеграфу со звучащей искрой, дававшему возможность одновременно работать с нескольких разведчиков, на центральную станцию, где все эти сведения группировались для доклада главнокомандующему армиями.

Таким образом, стали вполне известны все передвижения противника, соответственно чему и были приняты решения, которые оставалось только привести в исполнение. Благодаря имевшимся в распоряжении полковника фон Энте заводам с запасом почти готовых аэропланов, ему удалось весьма быстро осуществить свои идеи, результатом чего явилась небольшая воздушная флотилия электро-разведчиков, вполне оправдывавшая возлагаемые на него надежды. На каждом аэроплане производилась регулировка количества энергии, поглощаемой электромотором, что позволяло двигаться с любой скоростью, причем имелся особый прибор-мультипликатор, дававший возможность работать двигателю на значительном удалении от станции.

Задача, возложенная на эту флотилию, состояла в некоторых детальных разведках, необходимых для более полного освещения положения противника. Эти детали служили дополнением к произведенной удачно большой разведке и вносили в нее необходимые в силу течения времени поправки.

Обнаружившая наше расположение разведка противника заставила всех вспомнить о нахождении в крепости К. изобретателя-поручика, и его немедленно вытребовали по телеграфу, причем ему было приказано в кратчайший, по возможности, срок оборудовать защиту нашего расположения от неприятельского воздушного флота.

Поручик был в отчаянии, да и было отчего: у него под руками не было ни одного средства… Необходимо было все имеющееся у него в крепости К. перевозить сюда. Больших трудов ему это стоило, но наконец удалось изготовить подобие особых мортир, дававших при стрельбе особые восходящие вихревые токи воздуха, которые были совершенно незаметны для аэропланов, но попадая в которые, они непременно должны были перекидываться назад (опрокидываться) и падать на землю.

Против дирижаблей была им же устроена еще раньше станция, излучающая электрическую энергию, обращавшуюся в сфере водорода в тепловую и таким образом воспламенявшую последний. Эта станция была доставлена из кр. К. в кр. Б., находившуюся хотя и во 2-й линии, но более центрально по отношению к театру войны.

Из-за удавшейся и во время не предупрежденной стратегической разведки противника нам приходилось менять все предположения, что осложняло и мобилизацию и развертывание войск.

Теперь под прикрытием сделанных двух завес — можно было вое закончить до появления противника и даже представлялась невидимому возможность перехода в наступление, что, впрочем, весьма многими не одобрялось и почему шел раздор, значительно мешавший быстрому и решительному образу действий. Но, несмотря на все, обход, назначенный в этом защищенном пункте, должен был состояться и именно там, где неприятель этого не ожидал. Боялись только внезапного появления воздушного флота, который легко мог бы обнаружить предполагаемый обход и тогда, обрушением на этот фланг крупных сил, противник мог не только его парализовать, но сразу приобретал себе значительный перевес.

Движение наше прикрывалось, как выше упомянуто: против дирижаблей — зоной электроволновой станции, воспламеняющей на расстоянии водород; против аэропланов-разведчиков вихревыми токами воздуха.

В ставке командующего армией находился прибор, указывающий на появление в его сфере неприятельского аэроплана, нарушавшего сейчас же стройность получаемых им колебаний.

Стоял душный день… Парило…

Внезапно получилось на приборе отклонение стрелки, показывающее, что где-то вблизи находятся в атмосфере несколько аэропланов. Но, пока они приблизились к вихревой завесе, прошло достаточно времени.

С момента появления их в поле зрения биноклей за ними начали следить.

Вихревая завеса ждала своих жертв, молчаливая и невидимая… Неприятельские разведчики, наскочившие на нее, были внезапно опрокинуты, ибо не успели принять никаких мер, и начали падать на землю… Остальные, видя подобную катастрофу, повернулись назад и скрылись из виду.

Отправленные тотчас же к месту катастрофы автомобильные команды привезли остатки аэропланов и показали нечто совершенно необычайное — на разведчиках не было бензиномоторов, а находились электродвигатели без всяких проводов.

Узнавши об этом, поручик воскликнул:

— Вот осуществление моей идеи!.. Я не мог провести ее в жизнь только из за недостатка технических средств, а мы могли бы иметь такие аэропланы; более того, у нас имелись бы управляемые с земли разведчики!.. Но мне негде было работать, у нас не было соответствующих заводов!

Видя уход аэропланов, оставшихся невредимыми, все вздохнули свободнее, рассчитывая, что те больше не вернутся, а значит, задуманное передвижение удастся, ибо с места поворота аэропланов, благодаря далеко устроенной завесе, нельзя было раскрыть нашего расположения.

Через некоторый промежуток времени прибор дал опять отклонение; значит, аэропланы опять в его сфере, хотя присутствие их в бинокль обнаружить не удалось.

Между тем, прибор все более и более начинал отклоняться, указывая на уменьшение расстояния до неприятельских разведчиков, которых все-таки нигде нельзя было различить.

Что же это значило?

Вопрос решился только тогда, когда на огромной высоте, по-видимому, значительно выше завесы, обнаружено было несколько точек, двигавшихся выше досягаемости вихревых токов…

Приказано было довести высоту завесы до максимума, но ничего не помогало: точки медленно, но все-таки передвигались по направлению к нашему расположению.

Вихревая преграда была бессильна.

Дело проиграно, ибо аэропланы начали опускаться за преградой…

Внезапно на всех разведчиках показались сильные голубоватые вспышки и аэропланы стали быстро увеличиваться, приближаясь к земле…

Неправильность их полета свидетельствовала о произошедшем с ними несчастье.

Сомнения не могло быть — они падали, пока сильный удар их о землю не заставил всех вздрогнуть.

Что же случилось?

Летевшие на страшной высоте и заряженные одним электричеством аэропланы, спускаясь, попали в сферу противоположную, причем от быстрого разряда сгорели все обмотки электродвигателей, что и повлекло за собой описанную катастрофу.

Разведка не удалась.

Конечно, на эту тему можно было бы фантазировать сколько угодно и заполнить бесчисленное количество страниц, но я позволю себе счесть свою задачу выполненной, если кто-нибудь, прочтя эти заметки, задумается хотя на минуту над прочитанным; если же мне возразят, что все это утопии, никогда не осуществимые… то что же, в оправдание останется сказать: ведь это пока только моя фантазия.