Марсианские шахматы

17. Игра со смертью

Ясный и чистый звук трубы послышался над полем Джэтан. Из высокой крепости ее пронзительный голос летел над столицей Манатора, над людским столпотворением, над толпами, заполнившими сиденья стадиона. Это был вызов игроков на первую игру. Одновременно на тысячах шпилей крепости, на зубцах крепостных стен, на больших стенах стадиона взвились яркие знамена и вымпелы борющихся вождей Манатора. Это означало открытие Игр Джэтана, наиболее значительных в году и вторых по значению после больших Десятилетних Игр.

Гохан из Гатола внимательно следил за игрой. Это было разрешение небольшого спора между вождями, и разыгрывалась партия профессиональными игроками в джэтан. Никто не был убит, и пролилось лишь немного крови. Игра продолжалась около часа и, по предложению одного из вождей, прекратилась. Победитель был выявлен при помощи жребия.

Вновь прозвучала труба, означая начало второй и последней в этот день игры. Это тоже не была главная партия. Наиболее интересные встречи откладывались на четвертый или пятый день игр. Тем не менее эта партия обещала доставить зрителям удовольствие, так как это была игра со смертью.

Разница между партией, разыгрываемой живыми людьми, и партией, разыгрываемой неодушевленными фигурами, заключалась в том, что если фигуру просто снимают с доски, а другая занимает ее место, то два живых бойца, претендующие на одно поле, бьются между собой за обладание им. Следовательно, важно не только умение играть в джэтан, но и отвага, храбрость, воинское искусство каждой живой фигуры, так что для вождя представляют большую ценность знание достоинств и недостатков как фигур противников, так и своих.

В этом отношении у Гохана было преимущество – преданность его людей заменила ему близкое знакомство с ними: они помогали ему правильно расставить фигуры и честно рассказывали о своих достоинствах и недостатках. Один сильнее в безнадежной и проигранной позиции, другой слишком медлителен, третий слишком вспыльчив, четвертый храбр и искусен, но ему не хватает выносливости. О противнике они, однако, знали мало или совсем ничего, и пока фигуры занимали свои места на черных и оранжевых квадратах большого поля, Гохан внимательно изучал его. Вождь оранжевых еще не показывался на поле, но все его фигуры были на местах. Вал Дор повернулся к Гохану:

– Это все преступники из тюрьмы Манатора. Среди них нет ни одного раба. Нам не придется бороться против соотечественников, и каждая жизнь, которую мы возьмем, будет жизнью врага.

– Это хорошо, – сказал Гохан. – Но где же их вождь, где две принцессы?

– Они, идут, видишь? – И Вал Дор указал на дальний конец поля, где показались в сопровождении стражи две женские фигуры.

Когда они приблизились, Гохан увидел, что одна из них действительно Тара из Гелиума, а другую он не узнал. Женщин провели в центр поля между двумя сторонами, и здесь они ждали появления вождя оранжевых.

Флоран издал возглас удивления, узнав его.

– Клянусь моими предками, это один из их больших вождей, – сказал он, – а ведь нам говорили, что будут сражаться только рабы и преступники.

Его речь была прервана хранителем крепости, чьей обязанностью было не только объявлять открытие игр и ставки на игру, но и вообще служить судьей поединков.

– Начинается вторая партия первого дня Игр Джэтана джеддака в 433 году правления О-Тара, джеддака Манатора. Принцессы обеих сторон служат единственной ставкой, и выжившие фигуры победившей стороны будут обладать обеими принцессами. Оранжевая из принцесс – рабыня Лан-О из Гатола. Черная принцесса – рабыня Тара, принцесса Гелиума.

Черный вождь – У-Кал из Манатая, доброволец. Оранжевый вождь – двар У-Дор из восьмого утана джеддака Манатора, тоже доброволец. Битва продолжается до смерти.

Начальный ход был выигран У-Дором. Вожди отвели своих принцесс на предназначенные им места. Впервые с тех пор, как они появились на поле, Гохан оказался рядом с Тарой. Он видел, что она внимательно рассматривала его, когда он подходил, и подумал, узнала ли она его. Но даже если и узнала, то не подала виду. Он не мог не вспомнить ее последних слов: «Я ненавижу тебя!» И того, что она оставила его закрытым в камере таксидермиста И-Госа, потому не спешил открыть ей, кто он такой. Он будет сражаться за нее, умрет, если потребуется, а если не умрет, то будет бороться за ее любовь. Гохана из Гатола нелегко было обескуражить, но он вынужден был признать, что его шансы завоевать любовь Тары из Гелиума уменьшились. Она уже дважды отвергла его. В первый раз как джеда Гатола, во второй – как наемника Турана. Но прежде следовало позаботиться о ее безопасности, а уж потом добиваться ее любви.

Пройдя между рядами игроков своей партии, принцессы заняли поля. Слева от Тары располагался вождь черных Гохан из Гатола, справа от нее – двар принцессы Вал Дор из Гелиума. Каждый из них знал, что должен выиграть или умереть, и то же знали все черные фигуры. Когда Тара заняла свое место, Вал Дор низко поклонился ей.

– Мой меч у твоих ног, Тара из Гелиума, – сказал он.

Она повернулась, взглянула на него, выражение удивления и недоумения появилось на ее лице.

– Одвар Вал Дор! – воскликнула она. – Вал Дор из Гелиума, один из лучших капитанов моего отца! Возможно ли, что мои глаза не обманывают меня?

– Да, я Вал Дор, принцесса, – ответил ей воин, – и я умру за тебя, если понадобится, как и каждый игрок черных на поле Джэтан сегодня. Знай, принцесса, – прошептал он, – что в нашей партии нет ни одного человека из Манатора. Мы все враги Манатора.

Тара бросила быстрый и осторожный взгляд на Гохана.

– А как же он? – прошептала она, затем прижала руки к груди от удивления. – Клянусь тенью первого джеддака! – воскликнула она. – Я не узнала его в этом маскараде.

– Ты веришь ему? – спросил Вал Дор. – Я не знаю его, но он хорошо говорил и показался нам храбрым воином, мы поверили ему на слово.

– И вы не ошиблись, – ответила Тара. – Я ручаюсь за него жизнью, своей душой. Вы можете ему верить.

Как счастлив был бы Гохан из Гатола, если бы он мог слышать эти слова! Но судьба, которая привыкла играть любящими, распорядилась иначе.

Партия началась. У-Дор двинул одвара принцессы на три поля по диагонали направо, где он занял место против одвара черного вождя. Ход показывал, что У-Дор рассчитывает на кровавую схватку, а не на искусное маневрирование, а также свидетельствовал о презрении вождя оранжевых к своему противнику.

Гохан ответил ходом пантана со стороны одвара на одно поле вперед. Это был искусный ход, открывавший линию вождю черных. Этот ход означал, что вождь черных намерен сам участвовать в схватке, когда обстоятельства игры будут вынуждать его. Этот ход вызвал взрыв аплодисментов с той стороны стадиона, где сидели простые воины и их жены. Аплодисменты показывали, что У-Дор не слишком популярен среди простых воинов, и значительно улучшили моральное состояние фигур черных. Вождь может, как часто он и поступает, провести всю игру, не покидая своего поля, откуда, сидя на тоте, он видит все поле и руководит движением фигур. Если он выберет такой план, никто не упрекнет его в отсутствии храбрости. Если вождь будет убит или ранен, его партия лишается всех преимуществ, добытых тонкой игрой и мужеством бойцов. На индивидуальный поединок может решиться лишь очень храбрый и искусный боец, и на эти качества своего вождя надеялись черные фигуры, видя, что он решил принять участие в схватке.

Следующим ходом У-Дор передвинул одвара Лан-О к одвару Тары, напав тем самым на принцессу. Еще один ход – и положение черных могло сильно ухудшиться. Нужно было либо уничтожить оранжевого одвара, либо переместить принцессу в поисках безопасного места. Но передвинуть Тару – означало признать превосходство оранжевых. Сам Гохан не мог передвинуться на три поля и напасть на одвара оранжевых. Лишь одна фигура могла противостоять одвару оранжевых – это был одвар вождя, стоявший слева от Гохана.

Гохан повернулся и посмотрел на него. Это был молодой красивый воин, одетый в роскошный наряд одвара, с пятью бриллиантовыми перьями, торчавшими из его густых черных волос и означавшими занимаемую им позицию. Как все игроки на поле и все зрители, он знал, о чем думает вождь. Он не осмеливался сказать вслух, этика игры запрещала это, но глаза красноречиво говорили: «Честь черных и безопасность принцессы я сумею защитить!»

Гохан больше не колебался.

– Одвар вождя – вперед на одвара принцессы! – скомандовал он. Это был смелый ход: вождь черных бросал перчатку своему противнику.

Воин выступил вперед и вступил на поле, занятое фигурой У-Дора. Это было первое сражение на поле в игре. Глаза игроков были прикованы к противникам. Зрители подались вперед со своих сидений после первого всплеска аплодисментов, встретивших этот ход, затем наступила тишина. Если фигура черных потерпит поражение, У-Дор двинет свою победившую фигуру на поле, занятое Тарой, и игра будет окончена – окончена в четыре хода и проиграна Гоханом из Гатола. Если же потерпит поражение фигура оранжевых, У-Дор потеряет одну из наиболее важных фигур и утратит все преимущества первого хода.

По сложению и силе противники были схожи. Каждый боролся за свою жизнь, но по первому впечатлению было ясно, что черный одвар более искусный фехтовальщик. Гохан знал, что у него есть еще одно, и более значительное преимущество перед противником; оранжевый боролся только за свою жизнь, а черного побуждало еще рыцарство и верность. Силу черного одвара увеличивали и те слова, что прошептал Гохан на ухо игрокам перед началом игры. Поэтому черный одвар боролся не только за жизнь, но и за честь.

Эта дуэль держала зрителей в напряженном молчании. Соприкасающиеся лезвия сверкали на солнце, звенела сталь от ударов. Варварские доспехи сражающихся составляли великолепный фон этой дикой батальной сцены. Оранжевый одвар, вынужденный защищаться, отчаянно боролся за свою жизнь. Черный с ужасным хладнокровием теснил его заставлял шаг за шагом отступать в угол поля – эта позиция означала победу черного одвара и немедленную позорную смерть оранжевого на виду всех зрителей. Побуждаемый кажущейся безнадежностью своего положения, оранжевый одвар перешел от защиты к яростному наступлению и вынудил черного отступить на полдюжины шагов. Затем меч фигуры У-Дора задел плечо противника, и показалась первая кровь. Зловещий сдавленный крик торжества вырвался из глоток людей У-Дора. Оранжевый одвар, ободренный этим успехом, хотел в быстрой атаке добить своего противника… Его меч двигался с такой быстротой, что глаза зрителей не могли за ним уследить. Но все же черный одвар сумел увидеть единственную ошибку своего противника. Отразив очередной удар, он внезапно прыгнул вперед и пронзил сердце оранжевого одвара, по самую рукоять погрузив меч в его тело.

Крик раздался из уст игроков и зрителей – это была прекрасная схватка, и победил в ней сильный и искусный. Черные вздохнули с облегчением, сбросив напряжение последних минут.

Не буду передавать вам последующие детали игры, важен лишь ее конец. Через четыре хода после победы черного одвара, Гохан был рядом с У-Дором. Справа по горизонтали от него поле занимал оранжевый пантан, он был единственной фигурой, преграждавшей путь к вождю противника.

Из предыдущих ходов для всех игроков и зрителей было ясно, что Гохан движется прямо в расположение вражеских фигур и ищет схватки с оранжевым вождем, что он все поставил на это, надеясь на свое превосходство в фехтовальном искусстве: схватка вождей, по правилам, решала исход встречи. У-Дор мог двинуться вперед и напасть на Гохана, он мог двинуть пантана своей принцессы на поле, занятое Гоханом, в надежде, что пантан вождя черных и выиграет всю встречу.

У-Дор переместил свою принцессу на четыре поля к востоку от Гохана, так как ее позиция была угрожающей, и надеялся вслед за ней избежать встречи с черным вождем. Но в этом он потерпел неудачу. Он увидел, что теперь только его одвар может сражаться с Гоханом. Но он уже потерял одного из них и боялся рисковать второй фигурой. Его позиция была трудной: он хотел избежать схватки с вождем противника, но вероятность того, что ему это удастся, была мала. Единственная надежда заключалась в пантане принцессы, поэтому без дальнейших колебаний он приказал этой фигуре вступить на поле, занятое черным вождем.

Симпатии зрителей были полностью на стороне Гохана. Если он потерпит поражение, игру отложат, а на Барсуме это любят не больше, чем на Земле. Если он победит, это будет, несомненно, означать схватку вождей, которую все надеялись увидеть. Вообще толпа любила игры с многочисленными схватками. В записях сообщалось о грандиозных исторических играх, в которых две-три принцессы доставались победившему в игре вождю…

Зрители осудили У-Дора, обвиняя его в недостатке храбрости. Он был великим вождем и решил овладеть Тарой. Ему не делало чести сражение с рабами, преступниками или неизвестным воином из Манатая. Ставка в игре не оправдывала такого риска. Но уж если обстоятельства игры требовали схватки, избегать ее не следовало.

Но вот началась схватка между Гоханом и оранжевым пантаном. Впервые жители Манатора видели фехтовальное искусство Гохана из Гатола, но Тара из Гелиума знала, что он мастерски владеет мечом. Если бы он видел, какой гордостью сверкали ее глаза, когда он ранил оранжевого! Вождь черных удивился бы, что эти самые глаза сверкали огнем ненависти, когда он покрыл ее губы бурными поцелуями в подземельях дворца О-Тара. Глядя на него, она не могла не сравнить его с величайшим фехтовальщиком двух миров – ее отцом, Джоном Картером из Виргинии, принцем Гелиума, Главнокомандующим Барсума, – и она видела, что искусство черного вождя не проигрывает в сравнении.

Схватка была короткой. Зрители приготовились следить за обычной, средней продолжительности дуэлью, но прежде чем они успели перевести дыхание, последовал блестящий удар. Зрители увидели, как черный вождь отступил и опустил меч острием вниз, а его противник выронил оружие, схватился за грудь, опустился на колени и затем упал ничком.

Тогда Гохан из Гатола взглянул прямо на У-Дора из Манатора. Тот был от него на расстоянии трех полей. Три поля вождь может преодолеть одним ходом и в любом направлении. Зрители поняли намерение Гохана. Все встали со своих мест, когда он двинулся к полю, занятому оранжевым вождем.

О-Тар, сидя в ложе джеддака, нахмурился при виде этой сцены. О-Тар был разгневан. Он сердился на У-Дора, который принял участие в игре за обладание рабыней, в то время как О-Тар хотел, чтобы ее разыграли лишь рабы и преступники. Он сердился на воина из Манатая, который так легко победил жителя Манатора. Он сердился на зрителей, которые проявили открытую враждебность к одному из тех людей, которые много лет грелись в лучах милости джеддака. О-Тар не радовался завтрашнему дню. Окружавшие его тоже хмурились, они тоже были недовольны игрой, игроками и зрителями. Среди них был морщинистый, согбенный старик, глядевший своими слабыми водянистыми глазами на поле и игроков.

Когда Гохан вступил на его поле, У-Дор прыгнул к нему с обнаженным мечом с такой яростью, которая подавила бы менее искусного и сильного фехтовальщика. Через одно мгновение закипела яростная схватка, которая по напряженности превосходила все предыдущие. Встретились два действительно великолепных фехтовальщика. Не прошло и нескольких минут, как многие стали предсказывать, что они являются свидетелями дуэли, которая станет исторической в хрониках джэтана в Манаторе. Все приемы и удары, уходы и атаки, известные в фехтовании, использовали бойцы. Время от времени они касались друг друга остриями своих мечей, и на медной коже обоих появлялась кровь; вскоре оба были красны от засохшей крови, но казалось, ни один из них не в состоянии нанести решающий удар.

Со своей позиции на противоположной стороне поля Тара следила за схваткой. Ей все время казалось, что, когда черный вождь защищается или когда он вынуждает противника отступать, он пренебрегает тысячами возможностями для решающего удара. Она видела эти возможности. Он ни разу не оказывался в настоящей опасности и в то же время ни разу не хотел нанести удара, который принес бы ему победу.

Дуэль продолжалась. И день клонился к вечеру. Приближался внезапный переход от дневного света к ночной тьме. Учитывая очень разреженную атмосферу Барсума, этот переход не сопровождался сумерками, обычными для Земли. Неужели же схватка так и не кончится? Неужели после всего этого игру отложат? Что случилось с вождем черных?

Тара хотела получить ответы на эти вопросы, она была уверена, что ее Туран сражается не в полную меру. Она не думала, что страх делает менее уверенной его руку. Но было ясно, что что-то удерживает Турана от последнего удара. Что это было, она, однако, не догадывалась.

Однажды она заметила, как Туран бросил быстрый взгляд на опускавшееся солнце. Через тридцать минут наступит темнота. А затем и она, и все зрители увидели необычайную перемену в ходе боя. Все предыдущие часы схватки черный вождь играл с великим одваром У-Дором; он продолжал играть с ним и сейчас, но была в этой игре большая разница. Он играл с ним теперь, как хищник играет с добычей, прежде чем убить ее. Оранжевый вождь был теперь совершенно беспомощен перед фехтовальщиком, который несравненно превосходил его своим искусством. Люди смотрели с раскрытыми от удивления глазами и ртами, как Гохан из Гатола ударил своего противника по ребрам, а затем мощным ударом рассек его голову до подбородка.

Через двадцать минут сядет солнце.