Ничто, вне всяческого сомнения, не сближает мужчин, тем паче – брутальных, лучше, нежели увлечение металлом в любых его ипостасях, будь то: блёсны рыболовные, зажигалки, автомашины, различный инструмент, ножницы парикмахерские, значки, мотоциклы, гаечки, гвоздики, шурупчики, жетоны, монеты и, конечно же, оружие! Какого альфа - самца, скажите на милость, не возбуждает блеск режущей кромки традиционного японского ножа или, скажем, гладкая холодная воронёная оружейная сталь? А?! То - то же! Первым делом, разумеется, они! – самолёты! Ну а что же девушки? С глубочайшим прискорбием вынуждены констатировать, девушки в очерёдности со всякими там железяками – увы! – на потом.

– Гм! Тонкая работа! – со знанием дела оценил Дон Хуан. – Кто таков этот Адольф? Не слыхивал о нём.

– Да так, один молодой оружейник, совсем недавно обосновался в Браунау - на - Инне, – продолжал самозабвенно мести пургу Борис Вольдемарович. – Кажись, ученик самого Адриана Трейца из Инсбрука.

– О - о - о - о! Трейц – знатный плакировщик! Трефью, кажется, клеймит он доспехи свои, не так ли?

– Точно так, сеньор! А шестилучевая звезда – как раз клеймо лучшего его ученика, Адольфа.

– Припоминаю, припоминаю! Был шелом у меня трофейный… Отличный шелом! Не раз на турнирах службу добрую сослужил. Думали всё, гадали, чьи же клейма - то стоят, а тут, оказывается, вона оно что!

– Клинкам каким предпочтение отдаёте? Хотя о чём это я, ясное дело – толедским! – Заблуждаетесь, сеньор, мечи предпочитаю тяжёлые, германские. Вы друга своего,

мастера фон Штауфена, поспрошайте. Прочувствовал, поди, на себе всесокрушающую силу моего доброго старого эспадона, а?!

Бахвальство, судя по всему, в той или иной мере во все времена присуще рыцарям и иже с ними. Дама сердца у них завсегда, понимаешь, самая распрекрасная и целомудренная, эдакая Дульсинея Тобосская, конь – жёлто - рыжий Росинант – самый сильный, выносливый и, само собой разумеется, красоты неописуемой. Припоминаете господина Д’Артаньяна? – тот ещё хлыщ самовлюблённый! Что ещё? Меч вот, как выяснилось, самый разящий. И сам он, рыцарь, куда деваться - то? – просто - таки вместилище благородства и всевозможных добродетелей, тоже, надо понимать, самый - самый - самый! Однако, как правило, смердит, аки дикий зверь! Шайссе!

– Да уж, прочувствовал! – немного к всеобщему удовольствию подыграл и я гражданину де Падилье. – Так прочувствовал, холи ш - ш - шит, кушать теперь не могу!

– Господа, господа! Прошу минуточку внимания! – Ширяеву, похоже, жутко надоело переваривать всю эту фигню. – Простите за бестактность, но позвольте, наконец, определиться уже с целью нашего визита. Устал я трошки, понимаете ли, спать хочется! И, кстати, пожрать очень не мешало бы!

– Согласен! – я, разумеется, поддакнул.

Насчёт кушать, уж простите, – голимое лукавство. Жрать реально хотелось. Мучительно! Бе - зум - но! Бутербродишко - то свой, лишь только ржавое ведро возможность подвернулась с головы снять, каюсь, мигом схомячил украдкой в одну харю! Стыдно! Бес попутал! Теперь вот к мукам совести прибавилась вдобавок пытка голодом. Голодомор какой - то, хундерт швэнце!

– Твоя правда, воин, нужно торопиться! Так вот… – Дон Хуан на мгновение задумался. – Посетила меня накануне битвы Святая Касильда Толедская…

Снова умолк, будто давая возможность восторженным слушателям проникнуться необычайной важностью сказанного. Кто же, право, не знаком со Святой Касильдой Толедской?! Скажет тоже! Не очень - то мы, положа руку на сердце, прониклись, но заинтересовало. И что дальше?

– …Не во сне, как это со многими случается, но наяву. Прилёг отдохнуть пред битвой, глаз ещё не сомкнув, гляжу, молодая женщина красоты необычайной явилась посередь шатра. Откуда взялось чудо сие?! – удивлённо развёл руками. – Возле входа – охрана многолюдная. Лагерь полон наёмников. Людишки эти, сами знаете, – скоты, иные к матерям - то ни малейшего почтения не испытывают! А тут такая красота… Страшна участь женщины, попавшей к ним в лапы!

Ей - богу, прав хороняка, шагу бы не ступила! Прямо там в грязь и завалили б! Насмотрелись мы ужастиков в Брешии! Бр - р - р - р! Зрелище, мягко говоря, не для слабонервных! Вонючая перезрелая сперма, смешиваясь с грязью, кровью, нечистотами, заталкивалась в обречённые на страшную муку женские лона десятками, сотнями огромных, алчущих победной похоти, ужасающе распухших от страшной антисанитарии и венерических болезней фаллосов под утробный гогот глумящихся выблядков, пока, наконец, смерть не избавляла несчастных женщин от дальнейших страданий.

Некоторые, на свою беду, выживали… Ужас! Холи ш - ш - шит! – …То была Сарацинка, я сразу понял, ибо прекрасные розы благоухали в руках её… А вот с розами – явный перегиб вышел! Чем это, интересно, он вчера набухался? Может,

накануне сражения галлюциногенов каких откушал средневековых, доселе неизвестных? Мухоморов местных курнул? Викинги дикие, поговаривают, отварами из грибочков баловались перед боем, чем благородный ибериец хуже, фикен его? Да ничем! Любопытно, весьма любопытно! Поинтересуемся при случае.

– …Хотел было встать, принять даму подобающе, вина предложить, откушать, чем бог подал, передохнуть с дороги. Да не смог, сила незримая удерживала меня на ложе. Так и лежал распластанный. Тогда - то и поведала Святая Касильда мне, бездвижному, о троих чужеземцах невиданного доселе воинского умения, говорящих на варварском наречии, и что начнём битву мы врагами лютыми, а закончим – в сомкнутом строю, плечом к плечу, и стану я свидетелем бесславной гибели непобедимого Гастона де Фуа, падёт же он от рук тех самых варваров, пришедших издалёка. И не дойти туда простому смертному, не добраться, птицей не долететь перелётною. Точно описала вас, ошибиться невозможно! Велела, лишь только битва свершится, помочь чужакам добраться до Форли. Не раздумывая! Гм… После исчезла. Напрочь! Хоть я взывал к ней вновь и вновь.

– Форли? Зачем именно Форли? – казалось, Юрий Иванович слегка озадачен. – Там что, есть «психушник»? – тут же безотчётно съехал в запале на какой - то алеманский диалект. – Мужики, кто - нибудь когда - нибудь заходил через Форли?!

– М - м - м - м… Есть, говорят… В заброшенной кузне, прямо за харчевней, что напротив Рокка - ди - Равальдино. – Как - то уж очень нехотя отозвался Борёк. – Недели за две до командировки апробировали.

– Кто ходил?

– Ну… Я… – прозвучало ещё более неохотно.

– Борь! Вы ох*ели, что ль, все?! Мне - то почему никто ничего не сказал?! – Тебе не положено!

– Как это?! – чуть не задохнулся от возмущения Ширяев. – Кто тут старший группы, я или?!..

– Никто, кроме меня и весьма ограниченного контингента из Управления перспективных разработок, не должен был ничего знать. Да и я - то – попка - дурак, всего - навсего естествоиспытатель! Белка со Стрелкой в одном стакане, бл*дь! Куш а бэр унтэрн фартэх ! Всё очень, очень секретно и никакого, кстати, касательства к учебному процессу. Так - то, господин старший по гарему!

– Нда - а - а - а, допрыгались жопы, доскакались по верёвочке… – услышав о неких таинственных «перспективщиках», враз притих Юрий Иванович. – Тогда, принимая во внимание, что прежним путём через Равенну вернуться нам вряд ли удастся, Форли, пожалуй, наиболее, я бы даже сказал – хм! – единственно подходящий вариант. Сколько туда шкрябать - то? Километров двадцать пять – тридцать, говоришь? В нынешних непростых условиях – денёк пути гужем. Верхом - то оно, конечно, сподручнее, да зело беспокойно!.. Стоп машина! Ежели всё столь секретно, откуда ж тогда наш чудаковатый Падилья об том прознал? Никто здесь, надеюсь, всерьёз не думает, что какая - то там дева мифическая реально за нас, душегубов, впряглась?! Особливо на фоне сегодняшних… гм… «подвигов»! Хгра - а - а - а! Хгра - а - а - а! – весьма схоже изобразил Бориса. – Ни в жисть не поверю, бубёныть! Тем более – Святая!

– Эй, мужики! Вы бы это… Короче, за базаром следите! Человек по фене нашей не ботает, а от него в сложившейся аховой ситуасьён кое - что да зависит. Многое, кстати! Давайте - ка по - кастильски лучше шпрейхайте!

– И то верно! Премного извиняемся, дражайший Дон Хуан! – Борис Вольдемарыч привычно сардоничен. – Уж не взыщите, мил человек, погорячились, мигом исправимся!

Не обращая особого внимания на Пионеровы глумления, испанец с трудом поднялся и как - то кособоко, скрипя скелетом, сильно хромая, удалился вглубь убогой комнаты. Там молча, долго копался в объёмистом вьюке. Пахнуло тухлятиной.

– Неслабо ты его покорёжил, Ролушка! Ох неслабо! – вполголоса пробормотал Юра. – Ишь как беднягу раскорячило - то, что ту корову в бомболюке!

– Тише ты! Не видишь, что ли, гордые оне!

– Так я ж не по - ихнему!

– Прошу вас, сеньоры! – Хуан Лопес де Падилья вновь сидел за столом, глаза его сияли. – Гляньте - ка! У нас есть, чем вас удивить! Не правда ли?

У меня, честно говоря, от изумления чуть глаза на лоб не повылезли! Что это?! Прямо перед ним на куске грубой холстины лежала восхитительная роза! Те же примерно ощущения щенячьего восторга я испытал лишь однажды в далёком детстве безоблачном, когда на день рождения мне подарили новенький блестящий велосипед. Доннерветтер!

– Не силён в вашем тарабарском наречии, господа, однако совершенно явственно услышал нотки пренебрежения к моим словам. С чего подобное неверие? Гм! Неужто и правда похож я на болтуна легковесного?! Пусть я молод, но не пустомеля! Смотрите, смотрите же! Наслаждайтесь!

Прекрасный цветок и без ненужных понуканий приковывал к себе всеобщее внимание. Некоторое время присутствующие озадаченно молчали. Я бы даже сказал, слегка обалдело. Нда - а - а - а… Шок – это, знаете ли, по - нашему! Не помешало бы, конечно, озаботиться появлением в запредельно убогой яви сего расчудесного предмета, однако ни особого желания, ни тем более сил к тому моменту ни у кого уже не оставалось. Одно лишь тупое бессмысленное удивление.

– Итак, сеньоры! – вполне удовлетворённый произведённым впечатлением, Хуан Лопес, самодовольно ухмыляясь, потирал ручонки. – Присаживайтесь, присаживайтесь! – он, похоже, единственный сохранил дар речи. – Уверовали, наконец, в нашу Сарацинку? То - то же!

Мебель, в привычном понимании, разумеется, ну стулья хоть какие - нибудь там, лавки, скамейки садовые, отсутствовала напрочь. Пришлось бочонки пустые подкатывать, корзины и ещё чёрт - те чего. Я, к примеру, на невесть откуда взявшемся мельничном жёрнове угнездился. Жестковато, надо полагать, да один хрен, портки - то железные! Сидит заяц, как говорится, на заборе в алюминиевых штанах. Хе - хе! А кому какое дело, что калитка на болтах?

– Уверовали, уверовали! – поспешил согласиться Иваныч. – Мы вас внимательнейшим образом слушаем, господин де Падилья. Помогайте уже нам! – устало пожал плечами. – Форли так Форли.

– Надеюсь, мне воздастся за доброту и праведность? – Дон Хуан с робкой надеждой огляделся по сторонам, будто в ожидании очередной материализации духа госпожи Касильды Толедской.

Тщетно, ясный пень, но чего - то ведь парнишка ждал?

– Всенепременнейше воздастся! – Борёк, похоже, тоже начал терять терпение. – Она случайно не просила вас поторопиться, сеньор? Битва давным - давно закончилась, кус имма шельха! А у нас ещё ни в одном глазу, мишуген поц!

– Я дам вам телегу, – в который уже раз Борькино дурацкое ёрничание оставлено без внимания, – двух свежих лошадей и возницу, отменно знающего здешние края. Избегайте людных мест. Капра - а - ал! – заорал он хриплым простуженным голосом. – Сюда - а - а - а!

– Здесь, сеньор!

– Выдать господам мои личные банды! Исполнять! Ж - ж - живо! – повернулся к Юрию. – Ваш пропуск в камбрейский Форли. Советую по пути ими не размахивать. Война, знаете ли, дело лихое, мало ли кто на дороге встретится… Банды какие… Хотя… Гм! Скорее, это будут их проблемы… Город же, как говорят, пока ещё за нами. Ну вот, наверное, и всё, более мне вам вроде помочь нечем… – задумчиво оглядел присутствующих. – Зачем я это делаю? Бог знает! Выдвигайтесь немедля, отдохнёте в пути! Доспехи не снимать! Да хранит вас Святая Касильда!

– А пожрать? – кто о чём, Борёк, как всегда, о самом насущном. – Пусть молодой князь останется моим гостем, ладно? Го - ду - нов, если не ошибаюсь? – С

каким - то нездоровым придыханием тихо просипел командир толедской пехоты. – Поверьте, мы здесь живо выучим его хорошим манерам!

– Уймись, Вольдемарыч! – на взбешённом Ширяеве впору яичницу было жарить. – Я тебе сейчас, бл*дь, собственноручно башку откручу, мамой клянусь!!!

– Молчу, молчу! – наглая Борькина ухмылка подчёркивала невиданную глубину раскаяния.

Короче, милая Жанин, часа не прошло, как мы с огромным облегчением покинули гостеприимную… Или гостеприимное?.. Может, гостеприимный, что правильней?.. Русский - то язык великий, а я – бедный немец… В общем, свалили нах из богом забытого Молиначчо! Само собой, у Юрия Иваныча сей же момент произошёл с Пионером - Борькой нелицеприятный междусобойчик, но ты же Бореньку нашего прекрасно знаешь, всё охламону монопенисуально! Шайссе! …Кофейку для бодрости не желаете? …Сама сваришь? Похвально, похвально! Жахнем с горя, где же кружка? Сердцу будет веселей! Да хоть бы и растворимого! У Юрки, кстати, пошарься там, финский «Нескафе Культа» где - то заныкан. Уж не знаю, откуда в знойной солнечной Лапландии кофе, но пойло вполне приличное, дрек мит пфеффер! Пить можно!

Кстати, ежели вам, дорогие сограждане, посчастливится когда - нибудь надыбать настоящего родного чухонского «Культы», настоятельно рекомендуем последний со сгущёночкой употреблять. Исключительно, смеем вас уверить, приятственный процесс! Выбор молочка сгущённого, будь то «Кореновская», «Алексеевская», «Карламанская» или, положим, «Смоленская», разумеется, за вами и на самом деле не шибко важен, но лично мы настоятельно предпочитаем старую добрую «Рогачёвскую»! Она - то, родимая, и обнаружилась в Юркиных сусеках, где её персонажи наши успешно наскребли и тут же с превеликим удовольствием в две живоглотки схавали!

– Уф, хорошо - о - о - о! – хоть бы и потому, что на сей раз Роланда фон Штауфена наконец - то никто грубо и цинично не домогался. – Как тебе кофеёк, Сергеевна, а?

– Замечательный кофеёк! – загадочно улыбалась Назарова. – Здесь такая штуковина, значит… Надеюсь, мои малыши до Форли без особых приключений добрались? – и тут же тихохонько промурлыкала на мотивчик «Нам не страшен серый волк»: – Скоро Юрке в психоход, в психоход, в психоход! Пам - парам - парам - пам - пам пам - пам - пам - пам - пам! Трепещи, друг - сосиска!

Да что ж ты будешь делать - то! Неуёмная девушка какая! Держит боша в тонусе, лопни моя селезёнка, ни секунды передышки!

– Гм… Относительно спокойно. Раз несколько пришлось - таки тормознуться, супостатов порубать, но прикемарить пару - тройку часов всё ж удалось. Хоть и не расчехляясь.

– Прям так? В железе?!

– Ну да, куда ж…

– Ха! Вонючки!

– Не без того… В Форли притащились, значится, уже под утро. Город не спал. Оно и понятно: невесёлые вести с фронтов, отступающие войска, насмерть перепуганные, бегущие прочь окрестные жители и так далее, и тому подобное. Всё, короче, смешалось в доме Облонских. Кони, люди, мужики, бабы, утро, вечер, день, ночь, север, юг, запад…

– Стоп, хватит уже! Перечислений.

– Восток… Да, да, конечно! Виноват - с! Короче, припёрлись мы в ту самую харчевню, о которой Вольдемарыч рёк… Ну, это… Что напротив этого, доннерветтер! Как его то бишь?.. Рокка - ди - Равальдино, вот! Ну ты поняла, да?

– Да поняла я, поняла! Дальше - то что?

– Что?! Шайссе! Кушать зело хотелось, вот что! Пожрать просто - напросто зашли! Ерст стая побитых собак! Тут деталька мне одна немаловажная вспомнилась – слова Хуана Лопеса, вернее, Святой Касильды Кастильской…

– Толедской!

– Так точно, Толедской! – Роланд прогнусавил голосом всё того же любимца своего, Володарского. – …И стану я свидетелем бесславной гибели непобедимого Гастона де Фуа, падёт же он от рук тех самых варваров, пришедших издалёка!.. Надеюсь, не забыла ещё?

– Кажется… Было такое.

– Не кажется, а так точно, дрек мит пфеффер! И никто ведь из наших охламонов, если помнишь, никаких возражений на указанную тему не предоставил! Однако дело - то серьёзное! Это вам не хухры - мухры, знаете ли! Ключевая ведь фигура в тот исторический момент, племянник аж самого Короля! Шахер - махер, понимаешь, парикмахер… И ни звука! Ни гу - гу! Словно так и надо! Смекаешь, к чему я? А к тому, что, быть может, конечно же, ваш покорный слуга шальной пикой командора де Фуа из седла случайно и вышиб, чёрт его знает, в беспамятстве пребывал, но вовсе не смертельно и уж точно алебардой никого не колбасил! Однозначно! Кто ж тогда схулиганил? Тут - то собака и порылась! Я им так прямо и заявил: «Козлы вы, Братцы Кролики! Такого пацана загубили!» А они мне: «Ты бы уж в конце - то концов определился: кролики мы или козлы?» Типа пошутили! «Парнокопытные, – говорю, – кролики! Вы все! С козлиными рогами!» Ребята насупились, само собой, трошки. Оно и понятно, меня ведь выручали.

В общем, посудились маненько ещё, порядились и решили - таки помянуть доблестного Гастона де Фуа, ибо когда ещё приличествующая случаю оказия подвернётся. Мдя - а - а - а… Тяпнули по одной, значится, по второй, третьей… То ли граппы, то ли чачи, то ли ещё гадости какой виноградовой эндемично - самопальной. Короче, развезло нас прилично. Шашлычка погрызли, знамо дело, почти по - карски, но до того - то целые сутки, почитай, ни чёрта не жрамши! К тому ж напряжение сил какое пережито накануне, понимать надо! Нервотрёпка, прочие дела… Захмелели, ясен пень. Во - о - о - от, значится…

Фон Штауфен допил остывший кофе, вымыл чашку за собой, аккуратно вытер, поставил в посудный шкафчик.

– И что ты себе думаешь? Кончилось тем, что, изрядно нахрюкавшись, Борюня наш, по обычаю, как это у них… хм… бравых «перспективщиков» на корпоративах, видать, принято, решил на столе сплясать!

– Чё, правда, что ль? – хихикнула Назарова. – Борёк?! На столе?! Ха - ха - ха! Стриптиз? Представляю! Гы - ы - ы - ы! Чудик малахольный!

– Кривда! Холи ш - ш - шит! – смех смехом, а Роланду, похоже, даже просто вспоминать о том случае не очень - то весело. – Танец с саблями! Фак! С одной… С мечом! Фак! Взгромоздился, значится, и ладно бы песнь каку сбацал местную, менестрель, бл*дь, недоделанный! В конце концов Хачатуряна вполне можно было бы напеть, несложный ведь мотивчик, согласись! Так нет же, он своё «Хгра - а - а - а!», понимаешь, знаменитое вместо музыкального сопровождения затрубил! Совсем охренел, отморозок! Нда - а - а - а… И вот, значится, где - то между третьим и четвёртым этими самыми его душераздирающими «Хгра - а - а - а!»…

– Хорош уже орать - то прямо в ухо мне, блин корявый!

– …В наступившей фактически гробовой тишине я вдруг с дрожью в коленях осознал, что сейчас нас будут бить… Не! Не бить – метелить! Пиз*ить до потери пульса, дрек мит пфеффер! Причём не только и даже не столько классически – ногами, как по большей части скамейками и табуретками, ферфлюхтер швайн! Не считая всего подручного шанцевого, рубящего, режущего и колющего инструмента, разумеется! И эта моя внезапная догадка настроение особо, сама понимаешь, не улучшила, скорее, наоборот, пригорюнила…

– Чего, чего? Нет такого слова «пригорюнила»!

– Что значит: «нет»?! Тебе - то откуда знать? Мастерица, холи ш - ш - шит! Пригорюниться, выходит, можно, а пригорюнить, по - твоему, нельзя, что ль?! …Гм! Ну и язык, чёрт ногу сломит! В общем, последнее, что более - менее внятного я услышал, так это ширяевское злобное шипение: «Борис! – далее следовало нечто умопомрачительно нецензурное. – Ну ты, бл*дь, не прав! – и ещё немножко матерщины от души. – Чёрный ход есть здесь? …Врубай «вертушку» свою, чертяка, дуй к выходу! …Ролик, ты мастак с двух рук рубиться, за тобой фланги! Я – в арьергарде! …Вперёд, конфедераты! Шнеллер! Шнеллер!» И только это он, значится, завершил душевное своё напутствие, буквально в ту же секунду вся кодла с жутким рёвом сорвалась на нас! О - о - о - о, зрелище не для слабонервных! Фак! – задумался на секундочку. – Фак! Фак! Фак! – словно кацбальгером своим, рубил воздух ладонью.

Н - н - нда! Может и не пригорюнило, но присушило тогда тевтона, по всему видать, крепко! Ох крепко! Мазафака!

– Не поняла, с какого перепугу они на вас кинулись - то?

– Хорош тупить уже, Сергеевна!

– Я серьёзно!

– Ежели серьёзно… Хм! Судя по всему, нашлись - таки средь присутствующих камбрейцев Борькины недавние… м - м - м - м… оппоненты, так сказать. Вполне логично допускаю, обиженные и где - то местами даже пострадавшие. Ну из тех… Короче, которые после нечаянных встреч с ним на поле славной брани хоть как - то в дальнейшем передвигаться самостоятельно могли. Хоть бы и на костылях! Нда - а - а - а… Причём, видать, не один и не двое, доннерветтер! Столкнуться же лицом к лицу вот так, чёрт - те где, – событие хоть и дюже маловероятное, но так уж вышло, ничего не поделаешь, не попишешь, мля! Встречаются же изредка знакомые люди в метро, правда ведь? Молчал бы, уродец, глядишь, проскочили б на шару, но нет! – Провидение по - иному распорядилось. Хе - хе! Знаменитое «Хгра - а - а - а!» с потрохами нас выдало к ебеням! Говорили ему, дураку, – не чеши ты свой гондурас, сам пройдёт! Так нет же, холи ш - ш - шит! Между тем Борёк «блендер» включил под шумок и попёр себе нах! Ну и нам, знаешь ли, медлить как - то не с руки было, ломанулись по просеке вслед за Вольдемарычем. Я, кстати, к тому времени с кацбальгерами своими наголо уже от фланга к флангу метался. Юрка сзади двухметровым фламбергом помахивал. В ходе передвижения, покуда до задней дверцы добрались, ещё несколько достойнейших сынов иберийских на гуляш искромсали! Выскочили во внутренний дворик, а там – бля - а - а - а, засада! Стены кругом высоченные, налегке - то не перемахнуть, не то что в железе! Быстро наверх, на галереи! По галереям бегом петляли, петляли, вышибали двери, вламывались в чьи - то затхлые сонные покои, скакали по узеньким лестницам, мчались, мчались и в конце концов оказались на тихой безлюдной, залитой утренним весенним солнышком улочке. Едва - едва дыхание перевели, осмотрелись, значится: такая идиллия, понимаешь, вокруг! Травка зеленеет, цветочки, птички щебечут, кошечки мурлычут, и так это, знаешь ли, мне жить захотелось, дрек мит пфеффер! Аж до т ошноты душевной! Расслабиться бы, вздохнуть полной грудью, удариться оземь, распластаться по траве - мураве и заплакать в счастии, но… Не тут - то было! Слышен, слышен уже рёв приближающейся беспощадной озверелой толпы! Со всех сторон!! Шайссе!!!

– Боря - а - а - а!!! – я уже не орал, визжал. – Где эта кузня твоя грёбаная - а - а - а?!! – аж самому за себя стыдно стало.

– Да вот же, – абсолютно спокойно, можно даже сказать – заторможенно, с некоторым удивлением прозвучало в ответ. – Прям перед тобой. Глаза разуй!

Гляжу, и правда, ворота, дверца в них, а на ней серп и молот чем - то белым нацарапаны. Куском известняка, не иначе.

«Молодец, – думаю, – мужик, грамотно сориентировался! Что ему, Маген Давид, что ль, в абсолютно нетолерантной, мракобесной средневековой Европе прикажете рисовать? Неосмотрительно, мягко говоря!»

Опять - таки понятно теперь, откуда символика некоторых вольных каменщиков взялась. Хе - хе! Почти что молоток с мастерком скрещённые. Мелкие плагиаторы, мля! Самое же главное, до сих пор никто в толк взять не может, как мы вообще там оказались?! Чудеса, да и только, мазафака! …В общем, когда я калитку - то уже суетливо изнутри на засов запирал, два болта арбалетных рядом вонзились с треском. Оба - на! Тут меня встрепенуло, знаешь ли, не на шутку! По - взрослому!

– Снова ты не по - русски…

– Мужики, пошевеливайтесь! – ору. – Арбалеты у них! Нипочём теперь всухую не отмахаться нам!

Хорошо ещё, «Гена» под парами стоял в ждущем режиме, аппаратуру раскачивать не пришлось. Знаешь, как обычно в самый критический момент бывает, да? – пока - а - а там, понимаешь, всё это хозяйство включится, нагреется, раскрутится, оттестируется… А жизнь, она ведь штука короткая, бл*дь, может и закончиться нежданно - негаданно! Супостаты - то уже рогами в ворота долбились! Понимать надо! Во - о - о - от, значится… Борька, короче, первый в рамку сиганул, я за ним. Юрка – замыкающий, как и подобает руководителю группы. Командир, ёбтить, как - никак! Капитан последний покидает тонущее судно! Траурные фанфары! Спустить флаг! И тут… – Роланд нервно облизнул пересохшие от бесконечной говорильни губы. – Ширяев застрял… Застрял, понимаешь?! Дрек мит пфеффер!!!

– Как это?! – и без того огромные васильковые глазищи округлились в изумлении до невероятных размеров. – Не поняла!

– А так это! Мы и сами поначалу в корягу ох*ели! – бош, похоже, нисколечко не преувеличивал и, похоже, даже не красовался. – Ситуёвина же оказалась проще варёных сосисок с горошком консервированным – мощи просто - напросто не хватило! Пункт перехода - то не академический, исследовательский! Не хухры - мухры, понимаешь, там свои дела, доннерветтер! Требования совершенно опять - таки иные – допуски всякие, отпуски, запасы прочности, мощности… того же сала…

– При чём здесь сало?!

– Просто… Хе - хе! Оченно шпиг люблю… Неизвестно ведь, под что оборудование - то было заточено, врубаешься?! Ежели под Вольдемарыча, пусть и с кладью ручной, дык Юрасик в сравнении с ним, что слон супротив Моськи, не в обиду никому будет сказано! Слоняра, холи ш - ш - шит! К тому ж, прошу учитывать, железа на ём пуда два с полтиной висело, ежели не все три. И ещё это… говна в довесок… Хе - хе! Сдаётся мне, с таким перевесом он и в Равеннскую рамку хрен пролез бы! И потом, насколько я помню, никто не собирался особо спешно эвакуироваться - то. Предусмотрительный Борёк пару бочек воды на всякий случай всегда про запас полными держал, одежонку кое - какую сухую, чистую. Налегке всё ж планировали сваливать, чистенькими. И по тёлочкам местным прошвырнуться не мешало бы, напряжение с устатку снять. Во - о - о - от, значится, какое дело…

– Ну насчёт говна и тёлочек…

– Что делать - то?! – бошу о говне рассуждать явно недосуг. – Делать - то что?! Борюня орёт: «Ролик, мечись мухой обратно! Хоть до неба баррикаду строй, собственной жопой дырки затыкай, но минут десять – пятнадцать выкрой мне, кус марттабук!!! Мне с этой армадиллы панцирь до трусов ободрать, что в доспех пукнуть!» Ага, кое - что прояснилось! По всему выходит, Борёк – автор нетленки - то… Задача, в принципе, понятна. Вопрос лишь в том, сколь реализуема? За жопу опять же зело волнительно. Повезло ещё, улица не шибко широкая, притом с изгибом, нападающим ну никак большими силами к нам не подобраться! Дык, один хрен, зело до фига их, супостатов! Лезут, точно трутни осатанелые на несчастную пчеломатку, шайссе! Ворота хоть и толстенные, крепчайшие, однако на пределе уже, трещат по - страшному, не выдерживают вражий натиск! А шума - то сколько, гама! Ты себе не представляешь, горлопанства – море, просто ужас! Альбтраум, блиать! Я, покуда изрядную кучу хламу к парадному - то сволок, взмок до нитки! Гляжу, пара «перспективщиков» заспанных в трусах по ту сторону «Рубикона» мечутся, ни дать ни взять – тараканы на свету! Ночные дежурные, дрек мит пфеффер! Ну и говорю им спокойненько так, голос, между прочим, и вовсе не повысив, вот ну ни на йоту – клянусь здоровьем покойной бабушки рейн - вестфалки! – примерно следующее, по ситуации, кстати, согласись, довольно вежливо ещё: «Чего уставились, дебилы?! Фак!!! Неужто не видите, долбоносики, помощь нужна? Живо бегом сюда, ферфлюхтер швайны!!! Ну - ка навались дружненько!!!» Должно отметить, на редкость полезные парни оказались, крепкие, мы с ними даже наковальней умудрились дверь подпереть. Как позже выяснилось – из Безопасности. Гм… Внешней… А я с ними жёстко… Н - н - нда! Нормальные ребята, между прочим, шнапсом потом проставились. Хе - хе! Премировали их, понимаешь, за спасение Ширяева… хм… утопающего. …Краешком глаза наблюдаю, Борька э - э - э - э… эт тзе спид оф саунд , значит, с Юрки доспех сдёргивает, шурует, словно оруженосец заправский. Хрена лысого у меня б так вышло! Сачканул твой покорный слуга, со стыдом признаюсь, на практических занятиях по Средневековью. Каюсь, нынче перед Грюнвальдом обязательно упущенное наверстаю! И только - только я, значит, ещё парой хороших таких увесистых брёвнышек воротину успел подпереть, как снаружи дырку прорубили. Цельную амбразурину, мля! Ну что ты будешь делать, измудрились - таки, гады! Сунул, конечно же, мечом туда сразу наугад пару раз, не без того. В глазик шаловливый, судя по взвизгиваниям, кому - то попал, однако радоваться уж определённо нечему было! Потому как стали они по нам из арбалетов постреливать. Тоже, естественно, вслепую, но оченно неприятно! Слава богу, «безопасники» к тому времени слиняли нах. Им, кстати, в подобных случаях, как ты прекрасно знаешь, по Инструкции вообще «Рубикон» переходить категорически запрещено! Не испугались же, черти, подсобили! Молодцы, доннерветтер! Я тогда, за кучей дров предусмотрительно схоронившись, выжидал, образно выражаясь… хм… у моря погоду получше. Гляжу, Ширяев – абсолютно голый уже, красавец, мля! Аполлон! Бельвед… Безвед… Шайссе! Ну то есть совсем без ничего! – и Борёк, значится, торопливо заталкивает его в рамку. А по ним, заметьте, драгоценная Жанин Сергеевна, из арбалетов вовсю ведь пуляли! Пусть и не особо прицельно, но всё ж! Короче, жесть, доложусь я вам! Тэ - э - э - экс… Что дальше - то, а? Кто - нибудь ещё помнит? М - м - м - м… И тут со страшным грохотом, вздымая облака пыли, наконец - то развалились многострадальные ворота. Да, точно! Петли, видать, не сдюжили… Ё - моё - о - о - о - у - у - у, и началось! Взбаламученный затянувшимся бездеятельным противостоянием, поток людских, разгорячённых безумной жаждой крови, немытых тел хлынул в образовавшийся проём, ровно смертельно оголодавшие домашние муравьи в позабытую на столе банку с айвовым вареньем. О как мы сказать умеем! Съела? – фон Штауфен аж заискрил самодовольством. – В наступившей всеобщей кутерьме, конечно же, моментально образовалась средь нападающих небольшая, но плотненькая такая свалка, куча - мала по - нашему, по - пацански, что, к счастью, и дало мне в эндшпиле некоторое временное преимущество. Гандикапчик, типа фора, холи ш - ш - шит! Мдя - а - а - а, не будь того гандикапчика… Гм… И я, знаете ли, поскакал! Да как! Йеха - а - а - а! Представь себе на секундочку, миленькая моя, взрослого, солидного, можно сказать, дядьку, мечущегося, словно молодой козерог, по средневековой захламлённой кузнице. Представила? Именно так я и скакал. Главное было успеть проскочить в рамку «психохода» до того, как злющие враги отрежут все пути отступления. Жизненно важно! Догадываешься почему?! …Очень хорошо! …Да, да! Вот он - то как раз мне бы и пришёл! …Последний бросок, прыжок, мгновение вечности и - и - и - и… Шмяк! Бряк! Лежу, уткнувшись лицом в чьи - то грязные вонючие ноги. Фу! Вонь - то какая! Невыносимо! Альбтраум, блиать! Неужто в Аду мы?! Оглядываюсь с ужасом, потихоньку переходящим в лёгкую эйфорию, потому что… я… дома… Я дома!!! Ур - р - р - ра - а - а - а!!! Переход выключен. Никаких тебе средневековых дурацких штучек, кроме, разве что, пары - тройки арбалетных болтов, намертво застрявших в бетонной стене чуть выше моей головы, да нестерпимой вони, источаемой нашими многострадальными телами.

– Тебе, Ролик, я погляжу, вообще со всякими там ногами везёт, блин горелый! Фи! – Назарова брезгливо поморщилась. – Мёртвыми, вонючими… Юркины клюшки небось на сей раз?

– Ну да, его… Может, Борькины… Не! Борька в онучах был! Оле - оле - оле - оле - оле! Академия, вперёд! И вот именно тогда светлую мою головушку посетила совершенно замечательная идея: привлечь к нашим смелым психостатическим экспириенсам старинного моего знакомого, выпускника Радиотехнического факультета Академии – Витьку Маракова. Ты, естественно, спросишь зачем?

– Разумеется, милый!

– Хм! Могла бы уж и сама как - нибудь допетрить, бестолковка! Все уже небось окромя тебя… Но я тебе всё ж таки скажу. Грюнвальдская битва, лапонька, в которой нашей неразлучной троице вскорости предстоит поучаствовать, – преимущественно кавалерийское сражение. Вникаешь? …Опять нет?! – фон Штауфен потихоньку начал терять терпение. – Да что ж такое - то?! М - м - м - м… Слушай сюда! В начале пятнадцатого века, точнее – в году одна тысяча четыреста десятом от Рождества Христова, понимаешь, пехота ещё не особо в почёте - то была. На лошадках воевали в основном. Вот и нам снова, судя по всему, придётся в полном обвесе кривляться, да к тому ж на лошадях тож, кстати, в броне, что при возникновении подобных внештатных ситуаций, вернее… гм… при Бориной патологической способности на каждом шагу их провоцировать, вполне может вызвать экстренную необходимость использования… мнэ - э - э - э… нестандартного, будем говорить, оборудования. Уразумела, ласточка? …Ну наконец - то! Уф! – с удовлетворением отдувался Роланд. – В общем, посидел Мараков, гений наш электрический, Тесла, ёб его через забор… посидел… Хе - хе! Помараковал, так сказать, и выдал на - гора эдакий, знаешь ли, супер - пупер - психоконнектор Рубина – огогошеньки го - го!!! Бронетанк без мыла в рамку проскочит, не то что там пара - тройка тяжёлых кавалеристов! Мы монстра сего, естественно, пока нигде не светили, не регистрировали… Хе - хе! Вдруг отберут, охальники? На запчасти, н - н - нда… Поэтому помалкивай до поры до времени, милая девушка, очень тебя прошу!

– О - о - о - от же болтунище тевтонский! Бубёныть! Все военные индейские секреты выболтал?!

– Юрасик, дружище! Какими судьбами?! Уж и не чаял свидеться! – Котёнок, ты проснулся? Ур - р - ра - а - а - а! Можно к тебе? – Жанна Сергеевна и без всякого

приглашения уж давно под одеялком, к тёплому ширяевскому бочку прижалась. – Дык я особо - то и не спал, можно сказать. Так, подрёмывал урывками. С вами разве ж

поспишь?! Горлопаны!

– Как же, как же! – ухмыльнулся фон Штауфен. – Слыхали мы ваше подрёмывание… Богатырское! Штукатурка вон кое - где со стен осыпалась!

– Не знаю, что вы там слыхали - с, а - аха! – позёвывая отвечал Юрий Иванович. – Я, однако ж, совершенно точно знаю – «слойка» склеилась и «психушку» совместными усилиями с этим… как его… Хрюкотаном вы наладили. А - а - аха! Главное ведь в нашем деле что? Главное – процесс правильно сорганизовать и поменьше в него вмешиваться. Вникаешь? Молодцы, чертяки! Благодарю за службу! Где он, кстати? Маманька евойная сейчас мигом всю берлинскую полицию на уши поставит!

– Так ты всё слышал, поросёнок?!.. – Назарова напустилась на него с кулачками. – Как ты мог?! Горыныч! Да я тебе за такое…

– Отставить! – зычно гаркнул Роланд. – Отставить! Знаю, чем баталии ваши потешные обычно заканчиваются! А мне, что, снова два часа на улице прикажете ошиваться?! Вот уж дудки! С ранья - то даже податься поблизости некуда, кофейку хотя бы испить.

– С чего, с чего?! – вечно Ширяеву всяка гадость мерещится. – С какого ещё сранья? – Ах зачем же? Пуф - ф - ф! – бархатное контральто вновь призывно завибрировало. – К

Оленьке Бобкиной на огонёк загляните, пожалуйста, милый Ролик. Настоятельно рекомендую! Не спит небось бедняжка, мается! У вас не убудет и девушке плезирчик какой - никакой, кофеёк опять - таки гарантирован…

– Никаких Бобкиных! – бош суров и непреклонен. – Юре в «психоход» давно пора, милые вы мои, причём не просто – давно, а давным - давно! Нынче, почитай, каждый час уже на вес золота! Каждая минута! Секунда, дрек мит пфеффер!!!

– Ну - у - у - у! – Жанин капризно поджала губки. – Почему - у - у - у? – Сама посуди! – долготерпению германца остаётся лишь позавидовать. – До

официального срока сдачи курсовых проектов осталось… м - м - м - м… десять дней. Так? …Та - а - ак! …Ну хорошо, пусть – двенадцать. Согласен, вполне можно пару дней душку Брукмюллера и подинамить. Даже полезно весьма. Нда - а - а - а… Но не более, доннерветтер! Злой он, сука, вернее – злопамятный! Теперь считай вслух, загибай пальцы, красавица! Да не мне, думм твоя копф! …Минимум неделю Юрка проторчит в Соловце своём загадочном. Гм! Недосягаемом! Проторчит? …Как пить дать! И что времени при столь тухлом раскладе ему на отчётность останется? Вычитаем из десяти семь… Вычла? …Ладно, ладно! Вычтем семь из двенадцати, так уж и быть. Итого на круг выходит по максимуму всего - то дней пять! Это на серьёзный - то отчёт страниц примерно эдак сто печатных?! Да бросьте уже дурака валять, милейшая Д’Жаннэт, как ни крути, в десять рук с бешеной скоростью по «клаве» стучать придётся, дабы к сроку поспеть! Так что – ерст ди арбайт, дан дас шпиль, как говорится, нах дер райзе комт дас циль ! А вы тут, милочка, со своими лямурами, понимаешь, неуместными прёте, словно каток асфальтовый поперёк движения!

– С какими, с какими?! Сам ты… Каток неуместный, мазафака! Поперёк прёшь! – По всему выходит, любимая, – Юра так потихоньку, тихой сапой

высвободился - таки из её цепких объятий, – Ролик - то наш кучерявый как всегда прав, времени реально в обрез!

– Ёта ма - а - а - ать! – наконец - то и Максик встрепенулся, да так бодро! – Сколько времени?! Почему меня никто не разбудил?! Ур - р - роды, просил же!!!

– Ты кого это уродами обозвал, гнида пучешарая?!

– Оставь его в покое, Юрец, парню и без того нагорит! Не забижай мальчонку, пусть себе ропщет! – бош ободряюще похлопал Максика по плечу. – Молодец! Джигит! Может, водочки? Да на посошок! Да стременную!

– Издеваешься? – Хрюкотаньчик внутри булькнул и даже лицом слегка взбледнул. – Сигару не желаете?

– Скотина ты, фон Штауфен!

– Кто - о - о?!

– Ско - тина!!! Причём мерзкая!

– Чего разорался - то? Всего лишь рефлексы нужные проверил. Хе - хе! Полёт нормальный, можешь теперь смело бросать курить. К процессу оздоровления готов!

– Скотина, скотина! Зуб даю! – поддакнула исподтишка Жанна Сергеевна! – Век воли не видать!

– И правда ведь скотина, – Ширяев с налётом лёгкой грусти ревизовал содержимое хьюмидора , – чужие сигары - то драгоценные хабанские разбазаривать! Чистейшей воды скотина, без подмесу! Бля буду! Кровью готов подписаться!

– …Где ты ещё не спал, малыш, когда? – как - то сумеречно в никуда вопрошала Назарова. – Гм! Чего ещё интересненького слышал?..

– За что?! – вяло отмахнулся Рол. – Всего - то одну штучку… – Всего?! Да их всего три и было, морда твоя тевтонская!!! Три охренительных

Черчилля!!! Куда дел?! Сам же сигары не куришь! На этого… на чепушилу, что ли, своего извёл?! Кар - р - рамба!!!

– Моего - о - о?! Ни х*я себе заявочка! Да без этого… гм… как вы изволили выразиться, сударь, чепушилы не видать бы нам «слойки», як своих ушей! Дрек мит пфеффер!!! – крепко, видать, Роланда за живое задело. – Стоит, наверное, твоё дальнейшее пребывание в Академии одной сраной вонючей сигары - то, а?! Сам - то что по этому поводу думаешь? Холи ш - ш - шит!!!

– Да ладно, ладно! Твоя правда. Ишь раздухарился! – быстренько съехал Юрий Иванович. – Это ж я так, со сна, понимаешь, не весь ещё проснулся… Разве ж мне жалко? Хочешь вкусненькую сигарку, Максик? Бери, бери, не стесняйся!

– Хорош уже над пацаном измываться, садюги! – Жанна Сергеевна, так и не получив ответы на свои гипотетические вопросы, сочла инцидент исчерпанным и, видимо, окончательно пришла в себя. – Пойду - ка лучше гляну, малыши, как там наши… хм… милые топтуны за дверью бродят - поживают.

Где - то душераздирающе застрекотал мобильник. До чего ж дуралейская мелодия, ё - моё! – Ой! – придушенно пискнул Хрюкотаньчик. – Кажется, мама… Алё, мамочка! Да я…

Какая пьянка - гулянка? Что ты, что ты! Мы работали!.. Не ругайся, пожалуйста! Ну мамуль!.. Сейчас буду! Сию же секунду вылетаю!.. Одна нога здесь, другая…

– О - о - о - о! Кажется, кто - то сегодня неслабо огребёт! – сочувственно пробормотал Ширяев. – И, похоже, не он один! – плотоядно покосился в сторону упорхнувшей Назаровой.

Инцидент - то, судя по всему, не совсем исчерпан…

– Вперёд, Максик, горизонт девственно чист! – обворожительная Жанин сверкнула белозубой улыбкой. – Путь свободен! Лети, лети, пташка вольная! Гм… Да смотри там, не ушибись… При посадке.

Когда только зубья вычистить успела? Н - н - нда… Шустрая, однако, мамзелька! Сей же секунд Максимилиана Варламовича Гонченко словно ветром сдуло. Даже не

умылся! Представляете себе? Да что там! – даже чайку не попил с колбасками, бедолага. – Что ещё за топтуны? – кое - где Юра, по всей видимости, таки проспал. – Из каковских?! Фу - у - у - у! Слава богу! Здесь наконец - то фон Штауфен с Назаровой, переглянувшись,

вздохнули с трудно скрываемым облегчением. Почти синхронно. – Да - а - а - а из этих, из амеров, – Роланд нарочито безучастно, пофигистически, можно

сказать, махнул рукой. – Не обращай внимания, Юрасик. Долгая история, потом как - нибудь расскажу. Напомни только. Договорились?

– Ну - ну! Сдаётся мне, что - то вы темните, господа хорошие! И я, похоже, знаю… – Хорош болтать, мальчишки! – Жанна Сергеевна, сверкнув очами, налетела тучкой

ненастной грозовою. – Быстренько в душ, котёнок, одевайся, собирайся, по рюмочке и в путь! Давай, вставай, лежебока! Хватит уже валяться, подушку мять!

С коими словами, спихнув наконец с тёплого уютного лежбища абсолютно голого, будто только - только из средневекового Форли, Юрия Ивановича, хоть и, безусловно, не столь грязного, и уж вовсе не вонючего, пинками погнала его в ванную. Куда тут же сама тихохонько и забурилась. Фак! Не доглядел фон Штауфен, ох не доглядел! Упустил - таки кошечку мартовскую! За хвост надо было привязывать, раззява!

Справедливости ради стоит всё ж отметить, что на весь банно - прачечный, так сказать… хм… промискуитет и сопутствующие водные процедуры ушло у любовничков немногим более получаса, от силы минут сорок, что, согласитесь, по нынешним - то меркам результат хоть и довольно скромный, скоропалительный, зато весьма, весьма полезный, ибо на неопределённое время напрочь отбил у товарища Ширяева всякую способность к трезвомыслию, соответственно, и к дальнейшему генерированию разных дурацких подозрений и неудобных вопросов. А как в «психоход» Юрку снарядят, глядишь и вообще всё забудется!

– Э - э - э - эх! Ну… Врубай, что ли, «Рубинштейна», Сергеевна. Пора! – Чего испереживался - то? Ха - ха! Забавный ты, Ролик! Ладно, включаю. – Я всегда… Почему - то… Каждый раз, будто первый!

У противоположной от окна стены вдруг всколыхнулось пространство, помутнело, заискрило, привычные предметы – картина, фотографии Жанны Сергеевны – исчезли из виду, затем вдруг резко посветлело, прояснилось, стена исчезла, горизонт раздвинулся, и комната моментально заполнилась запахами весеннего леса. Разумеется, видео и звукоряд присутствовали, но запахи… Это было что - то необыкновенное!

– Лепота - а - а - а! – Назарова, зажмурившись от удовольствия, шумно втянула носом воздух. – Свежесть - то какая, о - бал - деть! Ландыши - и - и!

– Лес как лес, – пожал плечами Ширяев, – по - моему, ничего особенного. – Ты не понимаешь, котёнок!..

– Отставить разговорчики, доннерветтер! Повысить внимание и осторожность! – фон Штауфен с удовольствием изображал бравого сержанта - замкомвзвода. – Долить коннектор до ноля пятнадцати!

– Есть долить коннектор!

– Малая платформа пшла! Микрокамера, «Сергеич», дрон, товьсь! – Есть сигнал с микрокамеры! «Сергеич» тоже вроде фурыкает исправно. Дрон

стартовал, набирает высоту.

– Тэ - э - э - экс! Давайте смотреть, что там у нас…

– Ва - а - ау! – Жанин в восторге, точно маленькая девочка Элли из пыльного мухосранского Канзаса, по мановению волшебной палочки оказавшаяся на балу в Изумрудном городе. – Абсолютно никаких экологических противопоказаний, предостережений! Никаких! Ноль! Зеро! Меня понимаете?! Никогда ни с чем подобным не сталкивалась! А вы? О - ши - зеть, мальчишки, идеальный мир!

– На фига ты всё это затеял, Рол? – Юрика увиденное, похоже, ни капельки не тронуло. – Грузи «Гену», да я пошёл. Чего время - то тянуть? Давным - давно никто уж так не делает. Микрокамера, «Сергеич», смешно ей - богу! Похожи на каких - то… Ёбтить! Первокурсники собрались здесь, что ль?

– Я всегда так делаю. Строго по Инструкции. И тебе, кстати, дружок, советую! – Роланд до ужаса напоминал теперь строгую учительницу младших классов на уроке ОБЖ . – М - м - м - м… Помнишь, не так давно, в прошлом, кажется, году, на крайняк в позапрошлом, англичане в какой - то плоский мирок ныряли, нечто вроде «Мира смерти» Гаррисона? По вашим расейским каталогам, если мне память не изменяет, – «Неукротимая планета». Не в курсе? Жаль, очень жаль! Тогда бы ты знал, дружище, о незавидной судьбе двух «перспективщиков» - англичан, заживо сожранных некими ужасными суперзлобными червями! Прямо на ходу! Страшная участь! Альбтраум, блиать!!!

– Ой, Ролик! Расскажи! – до чего ж наша мадемуазель на ужасы всякие падкая, сил нет! – Гм! Я тоже не в курсе. Рассказывай уж, давай, коль начал. – Да чего особо рассказывать - то? Собрались, значит, торопыжки вроде тебя – халява,

сэр - р - р! Расслабились, понимаешь, как обычно, всё на авось. Типа того: и без сопливых разберёмся, получше вас знаем, что за мир такой агрессивный. Не впервой нырять туда нам, великим! Привычка, доложусь я вам, – страшное зло! Во - о - о - от, значится… Агрессивность среды, естественно, что в ходе дальнейшего служебного расследования выяснилось, анализировали халявно, через два раза на третий, о визуальном же исследовании припочвенного микромира с помощью соответствующей стандартной камеры и говорить нечего! А она ведь, между прочим, в каждом рабочем комплекте обязательно наличествует и в большинстве случаев даже не распечатана, мишуген фиш! Почему, спрашивается? Да потому, что оборзели, господа «психостаты», все – от мала до велика! Шайссе! Ну почти все. Хе - хе! Кроме меня. «Грузи «Гену», да я пошёл. Чего время - то тянуть?» – передразнил бош Юрия Ивановича. – В общем, ныряли они в тот раз уже, честно говоря, наобум. А там, знаете ли, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, тож идиллия такая вырисовалась, прямо как здесь: травка зеленеет, солнышко блестит, никакие злобные кусачие монстры поблизости груши не околачивают. Чем не пастораль, дрек без пфеффер? «Лепота - а - а - а! Свежесть - то какая, о - бал - деть! Ландыши - и - и!» Тьфу! – и Сергеевне на орешки кедровые перепало. – Что, кстати сказать, уже само по себе, согласитесь, здоровые опасения у любого нормального «психостата» автоматически должно было бы вызвать! Дрек мит пфеффер! Изжогу уж точно! Жестокие миры тем и характерны, ежели кто не в курсе, что эволюционные процессы в них спрессованы, в отличие от привычных нам многих, многих миллионов лет, всего лишь в годы, месяцы, дни, часы и даже минуты! Сверхскоротечные мутации! Оглянуться не успеешь, как какая - нибудь новая злобная тварь смертоносная народится! И всяка эта тварь новоиспечённая, прошу заметить, уже в зародыше завсегда супер - пупер - приспособленная! Маскируется, камуфлируется, мимикрирует получше иных наших диверсионно - разведывательных групп, в те же Миры засланных. Что, не в курсах? Да бросьте вы, господа - товарищи, ахинею - то молоть!

– Постой - ка, брат мусью! Я вроде пока ещё ни в какой Жестокий мир не собираюсь! – Какая нах разница?! Неисследованные миры, открой любой учебник, стократ опаснее!

…Ты дослушал бы лучше, брат.

– Правда, Юр! – Назарова – сама серьёзность. – Хорош перебивать! – Да ладно, ладно. Желательно побыстрее!

– Короче, нырнули они такие весёлые, находчивые и только - только сошли с платформы, шагу ещё не ступили, уже были мертвы! На раз!!!

– Без скафандров, что ли? В Жестоком мире? Совсем с глузду съехали?! – В том - то и дело, что в скафандрах! О чём я тебе, лоху карстийскому, и талдычу

последние минут десять! О майн гот! – кипешился фон Штауфен. – Брайте штирн, венихь хирн ! Просто за время их отсутствия, уикенд, понимаешь, или праздник какой - то, ну там дня два, три, теперь уж точно не припомню, тамошние милые… м - м - м - м… скажем так, почти безобидные земляные червячки мутировали в шустрых смертоносных кровожадных гельминтов, легко буравящих насквозь весьма, должно отметить, неплохо защищённое, куда крупнее тщедушных по тамошним меркам людей - человеков местное зверьё. Имеющее при этом шкуру или тот же панцирь значительно крепче, нежели любой наш самый крутой скафандр, да хоть бы и жёсткий для суперглубоководных погружений, доннерветтер! Потому - то никакой мерзкопротивной фауны в округе и не наблюдалось. Смекаете? Сообразительные эндемики, те сразу же сынтуичили, что червячки - то «того», феррюкнулись слегонца, и посему тусоваться здесь нынче небезопасно! А вот англичане, венцы вселенской природы, понимаешь, подкачали, не смекнули… В общем, сожрали ребят заживо в доли секунды. Зрелище ужасающее! Я краем глаза оперативную съёмку подсмотрел. Они, по - моему, и понять - то ничего не успели, только, судя по судорогам конвульсивным, очень на себе прочувствовали… Хвала Создателю, полноценная карантинная зона была, хоть здесь не облажались! Выжгли, конечно же, жёсткой радиацией несколько сотен гектар, отвели душу, но людей - то один чёрт не вернёшь! Вот ведь оно как бывает, а ты говоришь… Хабэ рат фор дер тат , первокурсничек!

– Уговорил, речистый! – нехотя согласился Иваныч. – Давай в камеру, что ль, твою волшебную позырим. Хм! На червей - людоедов. Бубёныть!

– Погоди секундочку! – Роланд подсел к Жанин на краешек стола. – Коннектор залился, дорогая?

– Ровнёхонько ноль пятнадцать.

– Надеюсь, ты не на авто обратно попрёшься? – фон Штауфен вновь оборотился к Ширяеву. – Думаю, мощи тебе хватит, даже с чемоданом! И даже с телегой!

– Да куда столько? Конечно хватит!

– Не знаю, не знаю… Мало ли что ты оттуда вздумаешь притащить старичкам - разбойничкам, шалунишкам - то нашим академикам на потеху! Хе - хе! Может, царицу каку… Шамаханскую, понимаешь, или вот, к примеру, Русалку. Гм! С дуба рухнувшую.

– Угу! – мрачно констатировала Жанна Сергеевна. – Здесь, на клумбе возле подъезда, её и прикопаем. Лишь бы тухлой рыбой не завоняла! А то, неровён час, все окрестные медведи сбегутся!

– Злая вы, милая Д’Жаннэт! Между тем, – с видимым удовольствием продолжил разглагольствовать бош, – надо понимать, наука, она ведь сродни искусству. А в чём - то, быть может, оно самое и есть. И зачастую, смею утверждать, во сто крат круче! Вследствие чего, дорогая моя, осмелюсь утверждать: всякая наука определённо требует жертв!

– Вот - вот! – Назарова, однако, тевтонскую позицию явно не разделяла. – Жертвоприношение вам как раз и учиним, Роланд Йозефович! В лучшем виде! Исключительно ради торжества науки!

– Хорошо, хорошо! Оставим это пока. Переключи - ка монитор на камеру, будь добра! – Без проблем. Ну - ка, ну - ка… Как делишки - то тут у нас обстоят?.. Ой! – Сергеевна

инстинктивно отпрянула от экрана. – Мама дорогая! Что ещё за хрень, мазафака?!! – Оба - на! Полюбуйся - ка, Юрий Иванович! О чём я тебе говорил? Каков троглодит, а?! Любоваться же, дорогие наши телезрителя, уж поверьте, было чем! Во весь не сказать

чтобы огромный, но довольно - таки приличный монитор красовались… Что вы себе подумали? …А ежели ещё разок угадать попробуете? …Да нет же, не сиськи! – зубы! И не просто какие - то крокодилячьи или там тигриные зубёшки, а острейшие, в несколько рядов, точно у огромной белой акулы, ненасытные, жаждущие животрепещущей плоти, подгнившие зубищи! Готовые, казалось, сейчас же выскочить из экрана и загрызть здесь кого - нибудь на хрен! И, в завершение общей картины, над всем этим пародонтозным великолепием чёрными антрацитиками блестели маленькие очень подвижные плутоватые глазёнки. Отчего - то сразу припомнился замечательный рассказ Роберта Шекли – «Абсолютное оружие». Ой - ля - ля! Не хотелось бы, чтобы это оказалось именно оно!

– С глузду, что ли, все съехали? Один я средь вас нормальный? Чем любоваться - то?! Любоваться чем?! – Ширяев, похоже, разошёлся не на шутку. – Чего вы пялитесь, как идиоты, в этот свой дурацкий зомбовизор? На улицу гляньте, на у - ли - цу! Где там ваш монстр, троглодит ужасный?! Нет его! Это же снято ми - кро - ка - ме - рой! Ми - кро! Понимаете? Микро, значит – малюсенький! Букашечка, таракашечка! Уф! Утомили, бл*дь!

– Чего разорался - то, Иваныч? – Роланд невозмутим, словно Сакаджа из племени халхасов . – Червячки, о которых я только что рассказывал тож, между прочим, не анаконды, всего - то пару сантиметров длиной, а возбудитель бубонной чумы и того меньше. Кстати, сравнительно недавно в исторически незначительный промежуток времени, где - то примерно за сто лет, в Индии от чумы умерло более двенадцати миллионов человек. Мало? Много?! Так вот, в частности её, чёрную смерть, чтоб ты знал, в основном блохи переносят. Всё фигня, да? Букашечки, таракашечки? Я уж о вирусах и не говорю! Малявочки микроскопические! Холи ш - ш - шит! Так что сядь лучше, успокойся и не выступай, пожалуйста, пока мы со всем этим безобразием не разберёмся! – фон Штауфен с неподдельным интересом разглядывал устрашающе зубастое жевало. – Микро, говоришь? – с улыбкой покачал головой. – Х - х - х - хе! А вдруг оно, красава, прогрызёт дырку тебе в бедренной артерии, проползёт по ней в самый - самый пах, разрушит там всё, понимаешь, до основания, и потом заселится в печень? А? Шайссе! Днём будет её выжирать по живому. М - м - м - м, без наркоза - а - а! Вундерба - а - а - ар! – кайфовал тевтонец. – А ночью, пока зверюга спит, значится, печёнка у тебя заново отрастёт. Далее по кругу, покуда процесс выжирания не шибко превалирует над процессом регенерации. Ну а завершится всё вполне прогнозируемо… – с выражением полнейшей безнадёги развёл руками. – Как тебе перспективка?

Уел так уел! Главное, без хамства. И смотри - ка! – почти без привычных тевтонских германизмов, что удивительно! Юрка даже расстроился трошки:

– Зевсов орёл он, что ли, тебе? – проворчал недовольно, но без былого гонору. – Да и я вроде того не Прометей. Разбирайтесь уже шнеллер! С безобразием - то своим.

– Будь добра, Сергеевна, сдай маненько назад камеру, плиз! Сантиметрика эдак два - три. Ну - ка, кто тут у нас? Что за хрень, как ты давеча весьма интеллигентно выразилась, мазафака? – Рол притащил из кухни табуретку, подсел к Назаровой. – Поглядим, посмотрим… – прищурился лукаво, по - ленински. – А - а - а - а, гражданин Акарина! Не, лучше – Акарид! По - моему – мальчик. Обыкновенный европейский лесной клещ, ежели кто не в курсе, дорогие товарищи сокамернички!

– Ого! Серьёзно всё! И ведь не какой - нибудь там примитивный тверской, вологодский или, скажем, пошехонский, а цельный, понимаешь, е - вро - пейс - кий! – почём зря выстёбывался Юрий Иванович. – Только вот откель зубы - то у него взялись, а?! Энтомолог хренов!

– Оттуда же, Юрец, откуда и у тебя! Выросли, дрек мит пфеффер! – бош тоже не пальцем деланный, за словом в карман не лез. – Коты, понимаете ли, говорящие у них могут быть, лешие там, русалки, вепри Ы голые, Горынычи всякие, а клеща с зубами, значится, быть не может? Так по - твоему выходит?!

– Гляньте - ка, сердитый какой! – мурлыкала между тем милая Жанин, незаметненько так, но весьма настойчиво шаря под столом шаловливою рукой по мигом раскалившейся ляжке несчастного фон Штауфена. – Может, мы ему лапку нечаянно отдавили? Бедненький! Пуф - ф - ф!

– Он же кровососущий! – Юра всё не унимался. – Кро - во - сос! Хоботок у него, типа… – Пускай будет зубастый кровосос! Что в том такого? – Роланд попытался было хоть

как - то увильнуть от очередных домогательств Жанны Сергеевны, но тщетно. – Вампир!!! – неожиданно взвизгнул он. – Минога!!! Холи ш - ш - шит!

Хм! Судя по всему, нечто забавное мамзель таки нашарила… – Чего это с тобой? Нервишки пошаливают? – Юрасик в то же время не шибко - то

заморачивался пикантностью ситуации. – А - а - а, ну да, ну да! Выкрутился - таки, скользкий фриц!

– По - моему, малыши, – едва сдерживая смех, как - то слишком уж усердно всматриваясь в монитор, выдавила из себя Назарова, – Она… Оно… Он хочет нам что - то сообщить. И, похоже, нечто очень важное! Ха - ха!

– С чего такие выводы? И веселье? – Ширяев бесцеремонно угнездился на край роландовской табуретки, теперь окончательно лишив злосчастного тевтона всякой возможности отходного манёвра. – Ого! Гы - ы - ы - ы! – заржал совсем уж неприлично, по - конячьи. – Гляньте - ка, ишь чего откаблучивает, насекомое! Гы - ы - ы - ы! Галустян, бубёныть!

– Н - н - нда… Куда деваться - то! – вконец сник германец, смирившись, похоже, со своим… хм… незавидным положением. – Кстати, этот его жест… – встрепенулся. – Да, да, вот этот самый – лапкой по горлу! Видали?! О! Снова и снова! Вы тоже обратили внимание? – на мой взгляд может запросто означать примерно следующее, первое: «Заипали вы меня уже все!!! – многозначительно зыркнул на мадемуазель Д’Жаннэт, – топтаться тут во чистом лесе грязными ногами! Валите нах отседова!», второе: «Жё нё манжё па дёпюи си журр . Оченно жрать хочется!» и, наконец, третье: «Сколько уже можно ждать этого разъе… простите, раздолбая Ширяева?! Заколебал, гнида!» Хотя… Гм… Может, и правда, всего лишь лапку отдавили?

– За гниду ответишь, недобиток!

– Это же не я, это он! Я всего лишь, так сказать, транслятор - интерпретатор. Не путать с диваном! Толмач, думм ваши бестолковки! – некоторое время раздумчиво созерцал клещёвые выкрутасы. – Ну - ка, Сергеевна, ненаглядная ты наша, разверни - ка «Сергеича». На Сиваш светить будем! Гм… Так, понимаешь, на всякий случай.

– Куда, куда?!

– О майн гот! Э - э - э - эх, темнота - а - а - а, лета не знаешь, а всё туда же! …Людк, а Людк?! Тьфу, дяр - р - рёвня!

– Ты на кого это «тьфу», Ролушка?!

– Повторяю для бронетранспортёров: проанализируй, пожалуйста, окружающую среду в радиусе пятидесяти… нет, пожалуй, лучше ста метров на предмет ея агрессивности. А ещё лучше – километр подсвети! И чтоб обеими руками мне, обеими! Шнеллер!

– Не ори, не дома! И дома тоже… – наманикюренные ноготки шустро цокали по «клаве». – Веди себя прилично! Тэ - э - э - экс… Где там у нас активная протоплазма - то? …Ага, есть такое дело! Ёжик какой - то затуманенный, прям как ты, Ролик, – не замедлила отыграться Назарова, – любишь интеллигентно выражаться, хм! – феррюкнутый – чешет себе с котомкой… Почему? Да потому что, Юр, на задних лапках, блин корявый! Какой же нормальный, уважающий себя ёж стоя гоцать будет?! Ха! Тоже мне кактус – эректус мобиле, мазафака!.. Так, Сова… Дальше поехали… О, Волк! Женераль Вервольф! Обожравшийся, в дамском чепце и штопанной ночнушке… Гм! Принюхивается. Развернулся, обратно в чащу свалил. Охотников, видать, разнюхал… Зря переживает, у Шапки они у Красной зависли. Третьи сутки напролёт бухают!.. Повезло сучке! – завистливо проворчала наша… м - м - м - м… так сказать, отпетая мадемуазель. – Одна с тремя мужиками кувыркается!.. Во - о - о - от, значится… Медвежонок… Ослик… Кенгуру… Поросёнка три… Нет, четыре. Нах - Нах ещё… Ого! Пять! Пох - Пох в поле зрения нарисовался. Прямо - таки не лес, а свиноферма какая - то! Мясная лавка! Шесть, ё - моё! …А - а - а - а, то всего лишь депрессивно - суицидальный Пятачок транзитом протопал. Ха - ха! Разлюбезную Каракулу небось проведать. Значит, в сухом остатке всё - таки четыре, нет, пять… Гена Крокодил отплёвывается яро, словно шерстью пасть набита. Фи, гадость! И правда, шерстью. Бурая какая - то… Во - о - он оно в чём дело! Хрена лысого Пятачок так запросто мимо Гениного рота на дурничку проскочил бы! Дудки! М - м - м - м… Чебурашку что - то не видать. Странно. Был. Куда запропастился? …Я же говорила – идеальный мир! Идиллический! Нулевая агрессивность. Даже этот… шибко возмущённый гражданин Кровосос общей картины особо - то и не портит.

– Так - так… – задумчиво мял переносицу бош. – Сдаётся мне, это «Ж - ж - ж - ж!» неспроста! Не удивлюсь, ежели выяснится, что нервный паукообразный при делах. Так сказать, представитель принимающей стороны. Хе - хе!

– Чего, чего?! – Юрий Иванович безуспешно сражался с узенькими стиляжьими джинсами, никак не желающими застёгиваться на его раскормленных за зиму окороках. – Какой ещё стороны?! Уф! …Это вообще что за размер? Где взяли?! …Э - э - э - э, бл*дь! …Сорок второй, что ль?! На чью жопу?! Озверели?! Ни фига ведь не налазят!!! …Случаем не твои, Жанночка? …Не перепутали?

– Ну - ка быстренько выдохнул, обжора! Сильней! Живот втянул! – Назаровой, похоже, зверски надоело созерцать всю эту дурацкую кутерьму. – На раз, два, три. Резче! …Три!!! – лёгким движением руки брюки, конечно же, не превратились в элегантные шорты, хотя, честно говоря, риск был велик, зато калитка успешно затворена и фиксирована пуговичкой. – Ничего ценного, надеюсь, не защемили, малыш?

– Уф! – вдохнул с опаской. – Вроде нет.

– Вот и слава богу! Носи, котёнок, на здоровье!

– Жмут, суки! Как в них ходить - то? – Ширяев враскоряку бродил туда - сюда по комнате. – Вдруг порвутся?!

– Не ссы, Юрец, не ты первый! Растянутся! Дуй уже давай! – фон Штауфен нетерпеливо подталкивал друга к платформе. – Вещмешок не забыл? Cтиляга, думм твоя копф! Хе - хе! Тэ - э - э - экс, проверим - ка… Мыло, зубная щётка, паста… М - м - м - м… Трусы, носки, майки, аптечка… Деньги. Хм! Кто на красненькой - то нарисован, знаешь? …Нет?! Что говоришь? На Фила Коллинза без кепки похож?! Да что ты, не может быть! Хе - хе - хе! То ж дедушка Ленин! Балда ты стоеросовая! Неуч феррюкнутый! …Пистолеты, ножи, гранатомёты, система залпового огня «Торнадо - С»? …Всё вроде на месте. …Спирту на фига тебе две бутылки, хороняка?

– Ну - у - у - у… Мало ли чего! Вдруг горло простужу али в реку с утёса горного сорвусь. Для сугрева, сам понимаешь, обтереться, продезинфицировать чего, аборигенам опять - таки трошки накапать… Бусы - то, чай, не взял с собой.

– Аборигенам? Очумел, что ли?! Времена - то какие! Там, поди, уже водки «по три шестьдесят две» – хоть упейся! Хотя, конечно… Халява – страшная сила! Кто ж откажется? Даже папуасы непьющие и те… А - а - а - а! – устало махнул рукой Роланд. – Один чёрт, тебе тяжести на горбу таскать! Загружайся! Кстати, мой тебе дружеский совет – брючки в носки заправь.

– Зачем?

– На всякий случай! От этого… – кивнул в сторону продолжающего задорно кривляться на экране клеща. – А кусаться полезет, без малейших колебаний к ногтю его, кровопийцу! …Сергеевна, «Гена» пошёл?

– Давно там уже!

– Молодчинка! «Сергеич»?

– Отключаю камеру. Вывожу малую платформу. Пятиминутная готовность. …Гм! Одна проблемка, малыши. Дрон малость бесполезен. Не может набрать нужную высоту и вообще как следует осмотреться. Слишком мало информации. Никаких тебе спутников, кроме парочки каких - то пищалок невразумительных, разумеется, ни, соответственно, навигации, ни - че - гошеньки! Тут такая штуковина, значит…

– Что значит?..

– А то и значит, Юрочка! Мы, дорогой ты мой, доподлинно так до сей поры и не знаем, где, собственно, находится этот самый Соловец.

– Хоть какая - то инфа прояснилась?

– Что - то, конечно, имеется, но, поверь, весьма, весьма скудненько. – Ничего не поделаешь, не отменять же «психоход». Выкладывай уж, что есть. – Значит так, мышастик, смотри сюда. – Назарова ткнула пальцем в пыльный экран. –

Единственно, что с довольно большой долей вероятности можно утверждать, приблизительно на северо - запад от места твоего предполагаемого десантирования, вот здесь, где - то примерно через километр пёхом по высохшему болоту, с юго - запада на северо - восток проходит довольно хоженая широкая тропа, которая по - любасику пересекает настоящую лесную дорогу. Видишь её? Отлично! Дорога вполне себе ничего, обжитая, колея, по крайней мере, наезженная. Что уж там по ней юзает: египетские колесницы ли, арбы среднеазиатские, телеги, конница Мамая, тяжёлые лесовозы или бухие экстремумы шныряют на квадриках, сие науке покамест неизвестно. …Что? …Да, да, они самые, экстремалы! На всякий случай будь поосторожней, оглядывайся хоть иногда. Они, вполне допускаю, все там по лесу бухие рассекают, особливо фараоны! Дальше… А что, собственно, дальше - то? По дороге, никуда не сворачивая, попросту выйдешь из лесу, где и будет тебе мирикал в виде вот этой довольно большой деревеньки. По всем признакам – обитаемой. Дымки тянутся из труб, первачом прёт, аж подташнивает! Не Соловец, ясный пень, но всё ж! Какой - никакой, а очаг исконно - местной цивилизации, понимаешь. Может, и впрямь чего интересненького там надыбаешь, касатик, дабы зазря чёрт - те куда не мотаться - то! Прынцессу, скажем, каку подцепишь… Ха - ха! Ведь ежели, положим, деревня – Шамахановка, сиречь и бабищи там все не иначе как Шамахановския! Ха - ха - ха! Ну вот… – звонко сморгнула носиком, утирая задорную слезу. – Наверное, всё, мой дорогой!

– Очень смешно! Ха, ха, ха. Это… Гм! Болото твоё замечательное… А оно точно проходимое?

– М - м - м - м… Гарантию, сам понимаешь, зайчонок, железобетоновую тебе не дам… Но - о - о - о… – Жанин, морща красивый высокий лоб, внимательно разглядывала, перебирала полученные от дрона картинки. – Судя по отсутствию видимых бочажков, светлому мху, густым зарослям голубики, вереска, свинячьего багульника, довольно - таки крепким берёзкам и ещё кое - каким косвенным признакам, думаю, да, вполне. Вполне… Что ещё? Тэ - э - э - экс… Сейчас… Очень на то похоже, весна - красна там в самом разгаре. Апрель типа того – май. Гм… – закусила прядку рыжую, призадумавшись, и тут же бодрячком отрезюмировала: – Ничего страшного! Вымокнешь на крайняк, обсохнешь потом у костерка, но уж точно не сгинешь! Чай, не Манчак , в конце - то концов, выберешься! Болото, кстати, вовсе не моё, чтоб ты понимал, местное. И раз уж мы об этом заговорили, натянул бы ты, дружок, непромокайку поверх цивильного - то, всё ж оно посуше будет.

– Ну спасибо тебе, любимая, успокоила! Ладно, хоть что - то! Дальше своими силами как - нибудь да разберусь. Сам, поди, с усами! Терпеть не могу презервативы! – Юра с огромным трудом натянул специальные дышащие вейдерсы прямо поверх джинсов с кедами. – Бл*дь! Ненавижу! …Русский язык, надеюсь, кто - нибудь разумеет там? Глядишь, так с шутками, прибаутками и до Киева доберёмся!

– Не за что! А вот в Киев не надобно тебе, котёнок! Далековато. – Сам не хочу! Что скажете, Роланд Йозефович? Каков дальнейший план? Примар, так

сказать…

– Хе - хе! Марко было бы тукнуть по пестрякам. Да хохари облыго ружуют. На том и – А - а - а - а, чего - то я запамятовал, у нас же здесь больша - а - ая любительница Стругацких! Что ж, можно и по - русски сподобиться, хе - хе! Чего антимонии - то попусту разводить?! Наливай, Юрец! Присядем, что ли, на дорожку. …Ну, вздрогнули! Чтобы все всегда возвращались! …Ещё по одной? …Нет желающих? А я, пожалуй, махну! …Милейшая Д’Жаннэт, не забудьте выдать товарищу командировочному пульт ДУ от «Гены», плиз! Неровён час, забудет ведь, растяпа! И пущай скорее уже катится отсель по Малой Спасской! Горше редьки надоел, хурензон! Время - то не ждёт! – и тихонечко так, почти что шёпотом

проворчал нараспев. – Вер ес нищт им копфэ хат, хат ес ин ден байнен, хе - хе ! – Большая платформа пошла. Тридцать секунд. – Жанна Сергеевна украдкой тёрла

глаза. – Возвращайся скорее, малыш! Я буду скучать! Очень - очень! Серой и грозой на сей раз воняло исключительно гнусно! Треск стоял, аж уши

закладывало! Ширяев обернулся, лукаво подмигнул оставшейся где - то далеко за «Рубиконом» восхищённой публике, затем, немного потоптавшись для храбрости, решительно «занырнул» в Новый Неизведанный Мир. Благо не шибко высоко. И всего - то сантиметров тридцать! Удивительно, но ничего страшного не произошло: не расшибся, не провалился, не утонул, не задохнулся, никакие коварные опарыши смельчака не сожрали… Ну да ладно, хватит уже! …Походил, попрыгал, поплевал через левое плечо. Дождавшись, пока платформа вернётся восвояси, жестом победителя поднял большой палец вверх, небрежненько так прощально махнул рукой: «Пока, бубёныть!» – читалось по его губам, кликнул пультом и растворился в Неведомом. Гер - р - рой, мазаффака!

…А где - то далеко - далече, за семью морями, легендарный агент ноль - ноль - семь, прикрывшись вчерашними газетками, тихо почивал на лаврах у прудика Серпентин в Гайд - парке. Такой же вчерашний, вторичный и совершенно никому уж нынче не интересный. Эхе - хе - хе - хе!

– Уф - ф - ф - ф! Платформа в стойле.

– Ну наконец - то! Поздравляю, Сергеевна! Добились - таки своего! – Станцуй - ка в душик, Ролушка. А то после живописательных рассказок равеннских,

сдаётся мне, кое - кто подванивает зело!

– Как? Прямо вот так?! Сразу?! Только - только ведь Юрасик за порог, постелька небось не остыла! Тёпленькая ещё…

– Отставить скулить!

Бум - бум - бум - бум! Настойчивый долбёж в дверь упредил дальнейшие тевтонские стенания.

– Неужто снова Хрюкотан?! – запальчиво вскинулась Д’Жаннэт. – Гадюкой буду, прибью сейчас, как собаку Рейгана!!!

Увы! К огромному девичьему сожалению, это оказался никакой не Максик, а раскрасневшийся впопыхах помощник дежурного по Академии.

– Курсант Назарова?

– Так точно! – халатик запахнут наглухо, аж до самого подбородка! – Почему не на занятиях?!

– Готовимся к защите курсового проекта!

– Причина неуважительная! Для этого время на самоподготовку определено! – Э - э - э - э… Дык по третьей форме же.

– О - о - о - о! Эко вас угораздило! Сочувствую… Извините, кстати, за шум. Звонил я… Звонок, кажись, не работает… Курсант фон Штауфен, случаем, не у вас, а? Мобильный чего - то не отвечает.

– Так точно, здесь. Только это не у меня, у Ширяева…

– Срочно к начальнику курса! Бегом! Вся комендантская рота на ушах стоит, его разыскивая! С ног сбились!

– А нельзя минуточек через сорок, а? М - м - м - м… Диарея вроде того у него…. – Я говорю, бего - о - ом, вашу мать!!! Мне голову снимут! Наряд в медсанчасть вне

очереди захотели?!

В санчасть никто не хотел. Лучше уж на кухню или в караулке своё отбарабанить. На КПП можно, в прачечную - химчистку, на худой конец кичу посторожить, только не местная больничка! Таких кошмариков насмотришься, наслушаешься, нанюхаешься там, неровён час, сам в психушку угодишь!

– Никак нет! Курсант фон Штауфен на выход с вещами!

– Да бегу уже, бегу!

– Погоди! – шёпотом притормозила его неугомонная Жанин. – Ты, друг - сосиска, хоть программку - то хрюковскую, надеюсь, хакнул?

– Спрашиваешь, подруга - редиска! В наилучшем виде, с полным КЦ! Да что там КЦ, по самую… это… Гравицапу, дрек без пфеффер!!! Хе - хе - хе! Нашёл с кем тягаться, молокосос! Штанишки пусть - ка сменит для начала на сухие и малиновые, пацак сопливый !

– Хоть это радует! Ну беги, беги. Жду, котёнок, возвращайся с солнцем! Чмоки - чмоки! Целую в пимпочку!

– Куда, куда, простите?!..

Помощник дежурного по Академии, как вы уже наверняка догадались, тоже зачем - то обеспокоился местом нахождения некоей загадочной «пимпочки». Какого, спрашивается, рожна?! Хм! Вот и нам непонятно… Вследствие чего был решительно отослан на поиски пресловутого Нах - Наха, куда сей же секунд, несолоно хлебавши, и убыл вслед за припустившим бодрой рысцой приблизительно в том же направлении быстроногим саксонским Королём - оленем, счастливо избегнувшим, таким образом, неминуемых насильственных действий откровенно сексуального характера со стороны настырной Червонной Королевы. Хе - хе - хе!

Жаль, конечно, что Роланд ибн Йозеф барон наш милейший фон Штауфен волею проказницы Судьбы вновь с необычайной лёгкостью ускользнул из умопомрачительных объятий Жанны Сергеевны Назаровой. Чертовски, будем говорить, жаль! Кар - р - рамба! Просто - таки феноменальная невезуха, кус раббак! Было бы весьма, на наш взгляд, любопытственно понаблюдать за животворным спариванием четы богомолов. Что вы себе думаете? Есть в том, согласитесь, нечто завораживающе магическое. Гм! В особенности трагический финал. Или комический? Это как посмотреть… Трагикомический! Но… По обыкновению, вмешалось маленькое такое, противненькое, зверчайше веское «Но!». Эдакое, знаете ли, с запашком - с… И, разумеется, тут же всё пошло сикось - накось. Ну так ещё не вечер! По - роландовски говоря: «Мюэ унд флайс брищт аллес айс» , и ещё, наверное: «Штеитер тропфн хёльт ден штайн» – тоже, согласитесь, в темку рифмуется неплохо!

Между тем раз уж так вышло и лейтмотивом нашего, несомненно, увлекательнейшего местами повествования изначально определена некая цепочка ранее вскользь где - то упомянутой релятивно - плюральной темпоральной событийности жития - бытия вполне себе конкретного Конфедеративного Маршала, имеет, наверное, смысл, по крайней мере в ближайшей среднесрочной перспективе, на его, красавчика, судьбинушке с должным усердием и сосредоточиться. Как считаете, милостивые государи, государыни мои? Придёт черёд, беспременно уделим внимание и иным сюжетным линиям, персонажам, будьте покойны! Засим же предлагается незамедлительно вернуться на круги свои, то есть поближе к Юрию Ивановичу Ширяеву, в точку его пока вроде бы успешного, так сказать, «заныривания». Итак, приступим - с!

Примечания

Гитлерюгенд (нем. Hitler- Jugend, старая орфография Hitlerjugend) – молодёжное крыло Национал - социалистической немецкой рабочей партии. Запрещена в 1945 г.

3

Том Уэйтс (07.12. 1949 г. ) – американский певец и автор песен, композитор, актёр. В числе прочих снялся в фильме Дж. Джармуша «Кофе и сигареты».

4

Лабораторный психогенератор (Psycho Generator Laboratory, PGL2310) английской компании EGP Bacon Group.

5

Математическое обеспечение. Компьютерная программа.

6

Спинакер – тип паруса, предназначенный для использования на полных курсах, от галфвинда до фордевинда. Как правило, устанавливается на ходу для достижения большой скорости судна при переходе на полный курс.

7

Алиенора Аквитанская (10.1124 – 31.03. 1204 гг.) – герцогиня Аквитании и Гаскони. С 1137 г. – графиня Пуатье, в 1137– 1152 гг. – королева Франции , королева Англии в 1154 – 1189 гг. Одна из богатейших и наиболее влиятельных женщин Европы. Являлась супругой двух королей – короля Франции Людовика VII, а затем короля Англии Генриха II Плантагенета, матерью двух английских королей – Ричарда I Львиное Сердце и Иоанна Безземельного. Женщина, по свидетельствам летописцев, удивительной красоты, покладистого характера и добрых нравов.

8

А. С. Пушкин, «Сказка о царе Салтане».

9

Царица Са вская (X век до н. э.) – легендарная правительница аравийского царства Саба (Шеба), чей визит в Иерусалим к израильскому царю Соломону описан в Ветхом Завете.

10

Довольно распространённое стрессовое состояние после психостатического перехода. Человек как бы существует одновременно в двух реальностях (жарг.).

11

От Gesichtskrapfen (нем.) – уродина (дословно – «лицо - пончик», «лицо - оладья»).

12

Чихуахуа – самая маленькая порода собак, названная в честь мексиканского штата Чиуауа, где она была обнаружена в конце ХIХ столетия.

13

Столица африканского государства Бурунди.

14

Кока - кола.

15

Универсальное чистящее средство, разработанное и производимое американской компанией P&G.

16

Гарри Джеймс Поттер – главный герой серии романов английской писательницы Джоан Роулинг.

17

Кристофер Джозеф Коламбус (10.09. 1958 г.) – американский кинорежиссёр, сценарист, продюсер и писатель.

18

Эмма Шарлотта Дюэр Уотсон (15.04. 1990 г.) – британская киноактриса и фотомодель.

19

Де Валлен – крупнейший и наиболее известный из кварталов красных фонарей в Амстердаме. Состоит из сети переулков, где расположены примерно триста однокомнатных апартаментов с витринами, арендуемых проститутками, выставляющими напоказ свои сексуальные услуги за окном или стеклянной дверью, обычно освещённой красным светом.

20

Тензорный анализ – обобщение векторного анализа, раздел тензорного исчисления, изучающий дифференциальные операторы, действующие на алгебре тензорных полей D (M) дифференцируемого многообразия M. Рассматриваются также операторы, действующие на более общие, чем тензорные поля, геометрические объекты: тензорные плотности, дифференциальные формы со значениями в векторном расслоении и т. д.

21

От kein Problem (нем.) – без проблем.

22

От Nein, nein und nochmals nein! (нем.) – Нет, нет и ещё раз нет!

23

От minimum minimorum (лат.) – «меньше меньшего», малипусенький.

24

От kann sein (нем.) – может быть.

25

Тайский бокс, или муай - тай – восточное единоборство происхождением из Таиланда.

26

Единоборство с минимальными ограничениями. Фактически бой без правил.

27

Разновидность «железного дерева». В России встречается на Кавказе и в Крыму.

28

Юлия Дии, «Распутье у реки».

29

Бутерброд с маслом, сыром и колбасой.

30

Периоды мезозойской эры – расцвет эпохи динозавров.

31

Термин, введённый Иммануилом Кантом в «Критике практического разума» и обозначающий основной закон этики. Имеет две формулировки: «…Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» (Кант И., Соч., т. 4, ч. 1, М., 1965, с. 260) и «…Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» (там же, с. 270).

32

Бенедикт Спиноза (Барух де Спиноза, 24.11.1632 – 21.02.1677 гг.) – выдающийся нидерландский философ - рационалист, натуралист, один из главных представителей философии Нового времени.

33

Глиссада – прямолинейная траектория движения летательного аппарата при заходе на посадку.

34

Л. Кэрролл, «Алиса в Зазеркалье», пер. Д. Орловской.

35

Р. Бёрнс, «Пробираясь до калитки…», пер. С. Я. Маршака.

36

Штандартенфюрер – чин (звание). Введён в 1929 году. С 1936 года, после создания войск СС, чин штандартенфюрера соответствовал чину полковника и должности командира полка.

37

Обергруппенфюрер – звание в СС и некоторых других организациях Третьего Рейха, условно соответствующее званию генерала рода войск вермахта.

38

М. Булгаков, «Бег».

39

Хиджаб – свободная длинная одежда, закрывающая всё тело кроме лица и кистей рук, соответствующая нормам шариата.

40

М. Науменко, «Время, Вперёд (молодёжная Философская)». Сильный удар сбоку ногой в муай - тай.

42

Библия, «Книга притчей Соломоновых», 6:16 -19.

43

Библия, «Евангелие от Матфея», 7:12.

44

Г. Каттнер, «Котёл с неприятностями».

45

От die Ausländer (нем.) – иностранец, иноземец, чужеземец.

46

Инбридинг – форма гомогамии, скрещивание близкородственных форм в пределах одной популяции организмов.

47

Презрительное обращение к американцам в Латинской Америке.

48

Д. И. Ювачёв (Хармс), «Федя Давидович».

49

Персонаж - обжора сатирического романа французского писателя XVI века Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль».

50

В опере XVII–XVIII вв. (преимущественно итальянской) – ария скорбного, жалостливого характера, как правило, предшествующая переломному моменту в драматургии всего произведения.

51

От исп. La Habana – Гавана, столица Республики Куба.

52

От Unter den Linden (нем.) – «Под липами» – знаменитый бульвар в Берлине, получивший своё название благодаря растущим на нём прекрасным многовековым липам. Тополь там абсолютно не к месту.

53

А. П. Чехов, «Хамелеон».

54

От nimmermehr! (нем.) – Никогда более!

55

От nicht schießen! (нем.) – Не стреляйте!

56

См. далее.

57

А. П. Чехов, «Хамелеон».

58

Hundert Schwänze in meiner Kehle und zu verankern mich in den Arsch (нем .) – непереводимая игра слов .

59

От Erst denken, dann lenken (нем.) – Сначала думай, потом делай.

60

Династия Тан (VII – начало X вв .) – китайская императорская династия, основанная Ли Юанем. Эпоха, традиционно считающаяся в Китае периодом наивысшего расцвета и могущества страны.

61

От Erst die Arbeit, dann das Spiel, nach der Reise kommt das Ziel (нем.) – Делу – время, потехе – час.

М. Горький, «Песня о Соколе».

63

Рамон Фолк де Кардона - и - Англесола (1467 – 10.03.1522 гг.) – главнокомандующий войсками Камбрейской лиги, вице - король Неаполя, первый герцог Сома и граф Оливето.

64

От Die Arbeit hat den Menschen geschaffen ( нем .) – Труд создал человека .

65

«Евгений Онегин матерный», неизвестный автор времён СССР.

66

Л. Сергеев, «В тавернах припортовых».

67

От Mit guten Vorsätzen Weg zur Hölle gepflastert (нем.) – Благими намерениями вымощена дорога в ад.

68

От Rufe nicht "Hase" bist du ihn im Sacke hast (нем.) – Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.

69

От Ein faules Ei verdirbt den ganzen Brei (нем.) – Одно тухлое яйцо всю кашу портит.

70

От Fortuna non penis, in manus non recipe (лат.) – Удача не член, руками не схватишь.

71

«Евгений Онегин матерный», неизвестный автор времён СССР.

72

С. Я. Маршак, «Гвоздь и подкова».

Элис Купер (04.02.1948 г.) – замечательный американский рок - певец, композитор и актёр. Один из первых шок - рокеров, являющийся, по мнению авторитетного All Music Guide, королём этого жанра. Своей новаторской деятельностью радикально расширил рамки представлений о сценических возможностях рок - артиста. Горячо любим всеми истинными поклонниками рок - музыки.

74

Фрэнк Винсент Заппа (21.12. 1940 – 04.12.1993 гг.) – великий американский композитор, певец, мультиинструменталист, продюсер, музыкант - экспериментатор, звуко– и кинорежиссёр.

75

Сленг: Анализатор агрессивности среды (модель: АС320).

76

Сленг: Психоконнектор Рубина.

77

Средневековое государство в романе А. и Б. Стругацких «Трудно быть богом».

78

В психостатике – граница между смежными реальностями.

79

От wunderbar (нем.) – чудесно!

80

Кондотьер (командир) ландскнехтов. Погиб в битве при Равенне (11.04.1512 г).

81

Лейтенант ландскнехтов. Погиб в битве при Равенне (11.04.1512 г).

82

От für Ordnung (нем.) – для порядка.

Брешия – город на севере Италии, в Ломбардии, административный центр провинции Брешия.

84

От unbeschreiblich (нем.) – неописуемо.

85

«Вудсток» – знаменитейший рок - фестиваль, проводившийся с 15 по 18 августа 1969 года в штате Нью - Йорк, США. Его посетили более 500 тысяч человек. Среди выступавших были: The Who, Jefferson Airplane, Дженис Джоплин, Creedence Clearwater Revival, Джоан Баэз, Джими Хендрикс, Grateful Dead, Рави Шанкар, Карлос Сантана и многие другие.

86

От Erst denken, dann lenken (нем.) – Думай, прежде чем говорить.

87

От schrecklichen unhygienischen Bedingungen! (нем.) – ужасная антисанитария!

88

От Einem trauen ist genug, keinem trauen ist nicht klug (нем.) – Одному доверять – хорошо, никому не доверять – глупо.

89

От Eigene Last ist nicht schwer (нем.) – Своя ноша не тянет.

90

От Breite Stirn, wenig Hirn (нем.) – Лоб широк, да мозгу мало.

91

От der Albtraum (нем.) – кошмар.

92

От Mann und Weib sind ein Leib (нем.) – Муж и жена – одна сатана.

93

Фабрицио I Колонна (1460 – 15.03.1520 гг.) – 1- й герцог Палиано из династии Колонна ди Палиано, кондотьер, Великий Коннетабль Неаполитанского королевства. Будучи генералом, принимал участие в Войне Камбрейской лиги на стороне Папы Римского против Людовика XII. В битве при Равенне (1512 год) был разбит и пленён Гастоном де Фуа.

94

Педро Наварро, граф де Оливето (1460 – 28.08.1528 гг.) – испанский кондотьер, флотоводец и инженер эпохи Итальянских войн. Командовал частями армии Священной лиги при Равенне, где, в частности, потерпел сокрушительное поражение и был пленён. Участвовал в ряде успешных кампаний, в том числе и на стороне Франции. Был задушен собственной подушкой.

95

От die gepanzerte Faust (нем.) – бронированный кулак.

96

От Memento mori (лат.) – помни о смерти.

97

От durch Blut und Eisen (нем.) – железом и кровью.

98

От Diejenigen, die sich selbst helfen, und sichern Sie Ihre Kameraden (нем.) – Сам не плошай и товарищей выручай.

99

Дабы отличаться от противников в рукопашной схватке, ландскнехтам, принадлежавшим к одной компании, положено было носить широкие ленты материи одинакового цвета на шляпе, на поясе, в виде повязки на плече, или перевязи, что дало вполне обоснованный на наш взгляд повод называть каждую компанию ландскнехтов бандой. (То есть – лентой соответствующего цвета. От немецкого: das Band – лента.)

100

Хельмут из Любека, «Ландскнехты», пер. Б. Собеседник.

101

Ароон Велеречивый, из «Думы о печальном», пер. Б. Собеседник.

102

Вепрь Ы – мифическое животное из фантастического романа Аркадия и Бориса Стругацких «Трудно быть богом».

103

Der Schwanz (нем.) – х*й, хвост, мудак.

104

Непереводимая игра слов.

105

Cacatum non est pictum (лат.) – Насрано – не значит разукрашено.

106

Чтоб рыбный тефтель застрял у тебя в глотке! (транс. с идиш)

107

Вооружённые, как правило, двуручными мечами ландскнехты, так называемые мечники, за двойное жалование сражающиеся в первых рядах.

108

От In allem dem Willen Gottes ( нем .) – Всё в руках божьих .

109

От Ficken Kätzchen – zu Scheiße wird n icht sein! (нем.) – Пипец котёнку – не будет гадить!

110

От Ich bin nicht schuldig, er ist gekommen! (нем.) – Не виноватый (- ая) я, он сам пришёл!

111

От ohne Zucker (нем.) – без сахара.

112

Юлия Дии, «Утро любовников».

113

« Shine On You Crazy Diamond » ( вульг . рус . Сияющий блеск твоего безумного бриллианта) – композиция английской прог - рок - группы Pink Floyd с концептуального альбома Wish You Were Here (1975).

114

Morgenrot mit Regen droht (нем.) – Утренняя заря дождём грозит.

115

Леонид Вениаминович Володарский (20.05.1950 г.) – всенародно любимый советский и российский переводчик, писатель, радиоведущий.

116

Транскрипция с идиш – поцелуй медведя под фартук.

117

От Erst der Magen, dann der Kragen (нем.) – Сначала желудок, потом воротник.

118

At the Speed of Sound ( англ .) – со скоростью звука .

119

От Erst die Arbeit, dann das Spiel, nach der Reise kommt das Ziel ( нем .) – Делу – время , потехе – час .

120

Хьюмидор (лат. humidus – «влажный») – ящик, шкатулка (реже шкаф или комната) для хранения сигар.

121

Основы безопасности жизнедеятельности.

122

Серия фантастических романов замечательного американского писателя - фантаста Гарри Гаррисона.

123

От Breite Stirn, wenig Hirn (нем.) – Лоб широк, да мозгу мало.

124

От Habe Rat vor der Tat (нем.) – Советуйся до поступка.

125

Ярослав Гашек, «Чаган - Куренский рассказ».

126

От Je ne mange pas depuis six jours (фр.) – Я не ем шесть дней.

127

Фил Коллинз (Филип Дэвид Чарльз Коллинз, 30.01.1951 г.) – британский певец, барабанщик и автор песен, актёр, продюсер. Участник рок - группы Genesis.

128

Болото недалеко от г. Новый Орлеан (Луизиана, США). Издревле славится обитающими в нём в изобилии огромными аллигаторами.

129

Вейдерсы, или забродники, – специальный костюм, обычно выполненный в формате полукомбинезона. Основная функция вейдерсов как защитного костюма – обеспечить непромокаемость и комфорт.

130

А. и Б. Стругацкие, «Трудно быть богом».

131

От Wer es nicht im Kopfe hat, hat es in den Beinen (нем.) – За дурной головой ногам покоя нет.

132

Некоторые понятия, устройства и предметы вымышленной вселенной фильма «Кин - дза - дза!».

133

От Mühe und Fleiß bricht alles Eis (нем.) – Терпение и труд всё перетрут.

134

Steter Tropfen höhlt den Stein (нем.) – Вода камень точит.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник