Мародеры Гора

Глава 5. НАКОРМИТЕ ЕЕ РАБСКОЙ ПОХЛЕБКОЙ

В полдень следующего дня впередсмотрящий крикнул:

– Змей по правому борту!

Раздвоенная Борода быстро поднял голову от доски, а его люди сразу оживились. Все бросились на правый борт, но ничего не смогли разглядеть.

– По местам! – крикнул Раздвоенная Борода, и его люди быстро расселись на скамейках, и я услышал, как на воду опускаются весла.

– Последи, чтобы фигуры не сдвинулись, – сказал Ивар Раздвоенная Борода, поднимаясь на ноги.

Он быстро взобрался по веревке до половины мачты.

Я тоже встал. День выдался пасмурным. Сегодня навес не стали натягивать, и он лежал между скамеек. Лично я не замечал ничего особенного.

Перепуганные рабыни принялись озираться по сторонам. Возле них тут же появился Горм и начал торопливо сковывать им руки за спиной. Сделав это, он опустился на колени и крепко связал им лодыжки. В случае сражения невольницы окажутся совершенно беспомощны и не смогут вмешаться. Им придется подождать окончания битвы – они всего лишь женщины. Эльгифу стояла у мачты, по-прежнему прикованная за шею, с туго стянутыми за спиной руками.

– Это змей Торгарда из Скагнара, – сообщил мне Раздвоенная Борода, который казался страшно довольным собой.

– А он союзник? – спросил я.

– Нет, – весело рассмеялся Раздвоенная Борода, – враг!

Я заметил, что люди Раздвоенной Бороды тоже за улыбались, великан с серым лицом, который будто спал с открытыми глазами, – тот самый, что с таким остервенением рубил топором жителей Кассау, – медленно поднял голову. Мне показалось, что я увидел, как у него начали раздуваться ноздри. Он слегка приоткрыл рот и оскалился.

Раздвоенная Борода приказал снять все рифы с паруса.

– Держите судно по ветру, – добавил он. Весла скользнули наружу. Если перестать управлять кораблем, он разворачивается носом к ветру.

– У нас остается время на парочку ходов, – заметил Ивар Раздвоенная Борода.

– Я пытаюсь найти защиту от гамбита топора джарла, – сказал я.

– Певец на топор два – не самый лучший ход.

За вчерашний день я дважды потерпел поражение в этом дебюте. Партии получились долгими, чайки Торвальдсленда, некоторое время сопровождавшие наш змей, вернулись к берегу, а я так и не смог остановить наступление Ивара.

– А следующим ходом ты, естественно, собираешься поставить джарла на топор четыре, – сказал Раздвоенная Борода.

– Да, – признался я.

– Любопытно, – проворчал Раздвоенная Борода. – Что ж, попробуем разыграть этот вариант.

Такой порядок ходов был очень популярен на Юге. Похоже, среди северян его не особенно любили. На Юге, конечно, этот дебют назывался гамбитом тарнсмена убара. Я заметил, что Раздвоенная Борода, хотя и ожидал розыгрыша этого варианта – предыдущие четыре хода делали его весьма вероятным, – был доволен, когда дебют материализовался на доске. Вероятно, ему не часто приходилось его играть.

– На змее Торгарда нас заметили! – крикнул впередсмотрящий.

Похоже, что Ивара этот факт не слишком беспокоил.

– Вот и прекрасно, – заявил Раздвоенная Борода. – Не придется трубить в сигнальный рог, чтобы привлечь их внимание.

Я усмехнулся.

– Расскажи мне о Торгарде из Скагнара, – попросил я.

– Он мой враг, – просто ответил Раздвоенная Борода.

– Змей этого Торгарда часто нападает на корабли Порт-Кара, – сказал я.

– Корабли Порт-Кара далеко не единственные в этом длинном списке, – улыбнулся Ивар Раздвоенная Борода.

– Следовательно, он и мой враг тоже, – заметил я.

– Как тебя зовут? – спросил Раздвоенная Борода.

– Называй меня Тэрл, – отозвался я.

– Это имя Торвальдсленда, – с удивлением проговорил он. – Ты из наших краев?

– Нет, – сказал я.

– Тэрл, а дальше как? – поинтересовался Раздвоенная Борода.

– Можешь называть меня просто Тэрл, этого вполне достаточно, – улыбаясь ответил я.

– Ладно, – не стал спорить Ивар, – но чтобы отличать тебя от других воинов Севера, необходимо еще что-нибудь добавить.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

Он посмотрел на мои волосы и усмехнулся.

– Мы будем называть тебя Тэрл Рыжий, – заявил Раздвоенная Борода.

– Ладно, – согласился я.

– А из какого ты города? – не унимался он.

– Считай, что я из Порт-Кара, – туманно ответил я.

– Хорошо, – кивнул он, – однако мы не будем особенно напирать на это, поскольку Порт-Кар не слишком популярен на Севере.

– Жители Торвальдсленда тоже не пользуются на Юге особой любовью, – уверил его я.

На Горе часто случается так, что настоящие воины с уважением относятся к своим врагам.

– Ты хорошо играешь в каиссу, давай будем друзьями, – предложил Раздвоенная Борода.

– Ты тоже искусен в этой игре, – сказал я ему.

На самом деле он заметно превосходил меня. Я до сих пор не мог найти защиту от дьявольского варианта гамбита топора джарла, который играют на Севере. Однако я очень рассчитывал, что в конце концов смогу решить эту задачку.

Наши ладони встретились над доской в рукопожатии.

– Друзья, – сказал он.

– Друзья, – повторил я.

А потом мы слизнули друг у друга соль с тыльной стороны запястья.

– Змей Торгарда направляется в нашу сторону! – весело закричал впередсмотрящий.

– Может быть, мне стоит достать большой лук? – спросил я у Ивара Раздвоенная Борода.

Я знал, что мой лук способен поражать цель на значительно большем расстоянии, чем короткие луки северян.

– Нет, – ответил Раздвоенная Борода.

– Восемь пасангов! – крикнул впередсмотрящий. – Они преследуют нас!

Мы с Раздвоенной Бородой сделали по четыре хода.

– Очень любопытно, – сказал он.

– Четыре пасанга! – донесся крик с верхушки мачты.

– Какой щит поднят у них на мачте? – поинтересовался Раздвоенная Борода.

– Красный, – ответил впередсмотрящий.

– А мы вообще не будем поднимать щита, – объявил Раздвоенная Борода.

Северяне удивленно посмотрели на своего капитана.

– Торгард очень гордится своим кораблем, – сказал Раздвоенная Борода. – Он называет его «Черный слин».

Я уже слышал это прозвище.

– У него гораздо больше места на палубе, чем на нашем судне, – сказал я Ивару Раздвоенная Борода. – Это военный корабль, а не судно для быстрых набегов. Нам будет довольно неудобно сражаться с ним.

Раздвоенная Борода кивнул.

– А еще говорят, – добавил я, – что это самый быстрый корабль Севера.

– Ну, скоро мы получим возможность в этом убедиться, – усмехнулся Раздвоенная Борода.

– Два пасанга! – снова донесся крик с верхушки мачты.

– На нем сорок скамеек, – сказал Раздвоенная Борода, – Восемьдесят весел и сто шестьдесят гребцов. – Я вспомнил, что скамьи принято считать только с одной стороны. – Но «Черный слин» не отличается стройностью линий, это слишком тяжелый корабль.

– Ты собираешься вступить в бой? – спросил я.

– Это было бы непростительной глупостью с моей стороны, – сказал Раздвоенная Борода. – На моем корабле добыча из храма в Кассау, восемнадцать рабынь и красавица Эльгифу. Я слишком многое могу потерять, а выигрыш будет ничтожным.

– Это верно, – согласился я.

– Я вступлю в бой с Торгардом из Скагнара, когда это будет выгодно мне, а не ему, – заявил Раздвоенная Борода.

– Один пасанг!

– Присмотри за позицией, – сказал Ивар, вставая; Горму он приказал: – Возьми первую рабыню и привяжи ее к мачте. – А потом махнул рукой двоим другим: – Развяжите ноги остальным и поставьте их вдоль борта, чтобы девок было хорошо видно.

Ивар Раздвоенная Борода подошел к гребцам правого борта.

– Когда я подам сигнал, покажем Торгарду из Скагнара то, что мы взяли в храме Кассау. Люди засмеялись.

– Мы не будем драться? – медленно проговорил великан.

Ивар Раздвоенная Борода подошел к нему и, как отец, прижал голову великана к своей груди.

– Нет, сейчас мы не будем драться, Ролло, – сказал он. – В другой раз.

– Нет битвы сейчас? – снова спросил великан.

– Да, сейчас битвы не будет, – повторил Раздвоенная Борода и легонько потряс голову великана. – В другой раз. В другой раз.

В глазах великана появилось разочарование.

– В другой раз! – рассмеялся Раздвоенная Борода и похлопал великана по спине, словно это был его любимый пес или медведь.

– Полпасанга, они сбавляют ход! – закричал вперед смотрящий. – Будут заходить с кормы!

– Разворачиваемся к ним бортом! – захохотал Раздвоенная Борода. – Пусть увидят, какая у нас богатая добыча!

Теперь запястья стройной белокурой девушки были скованы впереди, сквозь наручники Горм пропустил веревку, перекинул ее через поперечный брус мачты и потянул. Руки взметнулись над головой девушки, и Горм начал поднимать ее вдоль мачты. Обнаженное тело несчастной отчаянно извивалось, она стонала от боли. А в жилах северян на корабле Торгарда из Скагнара закипела кровь, когда они увидели великолепный приз, подвешенный на мачте корабля их врагов.

– Теперь они будут грести изо всех сил, – довольно сказал Раздвоенная Борода.

В это время вдоль борта выстроили остальных семнадцать рабынь, руки которых были скованы за спиной, сзади их поддерживали гребцы.

Корабль Торгарда находился всего лишь в четверти пасанга. Я уже мог разглядеть капитана – разумеется, это и был знаменитый Торгард, он стоял на корме возле рулевого, держа в руках подзорную трубу.

Перед его взором появилось семнадцать обнаженных красоток, которые могли в скором времени стать его собственностью, а к мачте была привязана белокурая стройная девушка, вероятно, самая прекрасная из всех, – за нее легко могли дать пять обычных рабынь. А еще Торгард увидел Эльгифу, прикованную к мачте. И то, что эта девушка оставалась одетой, подсказало капитану, что она свободна, а значит, за нее Раздвоенная Борода намеревается получить большой выкуп.

– Бросьте рабынь между скамейками и как следует привяжите их там, – приказал Ивар гребцам, которые держали девушек у борта. Несчастных невольниц немедленно швырнули на палубу между скамейками, причем повалились они прямо друг на дружку. Горм наклонился над ними и принялся быстро связывать им щиколотки.

– Опустите девку! – крикнул Раздвоенная Борода. – Гребцы правого борта, покажите добычу, которую мы взяли в храме Кассау!

Гребцы уже заняли свои места на скамейках. Они размахивали над головами золотой утварью, захваченной в храме, словно это были боевые знамена. Белокурую девушку спустили с мачты, и она повалилась на палубу. Однако ее тут же поставили на ноги и подтолкнули к Горму. Он снял с нее наручники, а потом застегнул их так, чтобы руки невольницы оказались за спиной, после чего заставил ее лечь на живот, рядом с остальными девушками, и быстро связал ей ноги.

Корабль Торгарда находился уже в ста ярдах.

В воздухе просвистела стрела.

– Сложите нашу добычу на рабынь! – крикнул Раздвоенная Борода. Это должно защитить несчастных, напуганных и связанных женщин от камней, дротиков и стрел. – Навес! – выкрикнул Раздвоенная Борода.

Кое-кто из девушек поднял голову, среди них и стройная белокурая красотка, но в этот момент драгоценную добычу, взятую в храме Кассау, быстро прикрыли шкурами боска. Девушки испуганно закричали, оказавшись в полной темноте.

На нас посыпались новые стрелы. Одна попала в мачту. Эльгифу, которая была по-прежнему к ней прикована, опустилась на колени и попыталась прикрыть голову руками. В палубу ударило метательное копье, а в планшир правого борта угодил камень, и в разные стороны полетели щепки.

Корабль Торгарда «Черный слин» подошел уже на пятьдесят ярдов. Я видел людей в шлемах, стоящих у планширов, возвышавшихся на пять футов над водой. Шлемы северян чаще всего имеют коническую форму и снабжены специальной пластиной, защищающей нос, которую можно в случае необходимости сдвинуть в сторону. У шеи и с боков на специальных кольцах обычно крепится короткая защитная накидка из железных цепочек. Рогатый шлем самого Торгарда закрывал шею и почти все лицо. Щиты нападавших, как это принято у северян, были деревянными и круглыми. Длинные, почти в восемнадцать дюймов, наконечники копий, большие и тяжелые, изготавливались из бронзы.

– Гребцы! – рассмеялся Ивар Раздвоенная Борода. – Парус!

С моей точки зрения, он ждал слишком долго.

Его люди бросились по своим местам и схватились за весла. И тут же развернулся парус с красно-белыми полосами.

– Гребите! – приказал Ивар, мимо которого просвистело копье.

Ветер надул парус.

Весла нырнули в воду.

Нос змея Ивара Раздвоенная Борода приподнялся над водой.

– Гребите! – кричал Раздвоенная Борода.

Я засмеялся от удовольствия. Змей Ивара Раздвоенная Борода устремился к линии горизонта.

А все, кто находился на палубе «Черного слина», раскрыли от изумления рты. Я видел, как бородатый Торгард из Скагнара, на голове которого все еще красовался рогатый шлем, принялся выкрикивать приказы.

«Черный слин» медленно и неуклюже развернулся и пустился в погоню.

Люди поспешили на свои места – длинные весла поднимались и опускались, поднимались и опускались.

Копье и еще несколько стрел угодили в палубу корабля Ивара. Две стрелы попали в тарелку из храма Кассау, сломались и застряли в навесе из шкуры боска, который накрывал добычу Раздвоенной Бороды, золото и рабынь, а потом у нас за спиной в море упало еще одно копье, и лучникам пришлось вернуться на свои скамейки.

Четверть ана кораблем управлял сам Раздвоенная Борода.

Затем, ухмыляясь, он передал кормовое весло одному из своих людей и подошел ко мне.

Мы снова сели за доску. Все фигуры стояли на прежних местах, они держались благодаря крючочкам на доске.

– Очень интересная позиция, – сказал Раздвоенная Борода, сосредоточив все внимание на игре.

– Возможно, я нашел защиту от гамбита топора джарла, – сказал я.

– Вряд ли, – ответил Раздвоенная Борода, – но давай посмотрим.

Еще через четверть ана Раздвоенная Борода разрешил гребцам немного отдохнуть.

Далеко позади «Черный слин», считавшийся самым быстрым кораблем на Севере, все еще пытался догнать нас. Едва ли Торгарду это удастся. Даже если бы змей Ивара Раздвоенная Борода шел только под парусом, он мог бы совершенно спокойно сбежать от «Черного слина», который довольно быстро превратился в едва различимую крошечную точку на горизонте. Навес снова свернули и отодвинули в сторону. Рабыни, чьи тела по крылись потом, синяками и ссадинами, начали подниматься на колени или садиться. Откинув головы назад, они с упоением вдыхали свежий воздух. Золотые побрякушки, под которыми они лежали, свалили в кучу у борта. Горм развязал рабыням ноги и застегнул им наручники так, чтобы руки оказались впереди. Вскоре после этого их накормили, одна из рабынь, как всегда, приготовила пищу. Жизнь на корабле вернулась в привычное русло. Теперь даже впередсмотрящий на мачте не мог разглядеть «Черный слин».

Близился вечер.

– Бери курс на шхеры Эйнара, – приказал Ивар Раздвоенная Борода рулевому.

– Есть, капитан, – отозвался рулевой.

Эльгифу рассмеялась от переполнявшей ее радости.

Именно там, возле камня с рунами Торвальдсмарка, Ивар Раздвоенная Борода получит за нее выкуп.

Час спустя, к моему разочарованию, выяснилось, что певец, поставленный на топор два, с последующим передвижением джарла на топор четыре не способны противостоять гамбиту в том варианте, который играл Ивар.

– Я в этом и не сомневался, – заявил Раздвоенная Борода.

– Корабль Торгарда из Скагнара называется «Черный слин». А как называется твой, если мне будет позволено это узнать? – спросил я.

– Мой корабль носит имя «Хильда», – ответил Ивар.

– Разве северяне называют свои корабли именами женщин? – удивился я.

– Очень редко, – ответил он.

– А почему ты назвал его «Хильда»? – не унимался я.

– Это имя дочери Торгарда из Скагнара, – ответил Ивар Раздвоенная Борода.

Я удивленно на него посмотрел.

– "Хильда" – мой корабль, – заявил Ивар Раздвоенная Борода, – а дочь Торгарда из Скагнара будет моей рабыней.

Мы дрейфовали, погасив огни, примерно в пасанге от шхер Эйнара.

Руки рабыням снова сковали за спиной, лодыжки крепко связали, на шеи надели надежные кожаные ошейники Севера, а рты заткнули кляпами из меха слина.

На корабле Ивара Раздвоенная Борода царила тишина. Ивар в сопровождении четверых воинов спустил на воду лодку, которая была привязана на палубе килем вверх, и направился к шхерам. Вместе с ними отбыла Эльгифу, которую перед этим накормили горячим бульоном из сушеного мяса боска. Девушке разрешили привести себя в порядок и причесаться, руки связали за спиной простой веревкой.

Горм, который, как я понял, исполнял обязанности помощника капитана, стоял рядом со мной возле правого борта, почти на самом носу змея.

На фоне ночного неба вырисовывались шхеры, низко сидящие в воде. И еще я видел одинокий камень с рунами, словно игла устремившийся к звездам, – Торвальдсмарк.

Ивар покинул корабль в отличном настроении. «Я вернусь с выкупом за Эльгифу», – заявил он нам на прощание.

В лодку он взял круглую бронзовую чашу с крышкой и складные бронзовые весы с гирями. Я знал, что Гурт из Кассау тоже привезет с собой весы. Оставалось надеяться, что их гири будут иметь одинаковый вес, потому что в противном случае можно ждать больших неприятностей. Если у Гурта хватит мудрости, он не станет пытаться надуть Раздвоенную Бороду. А вот в честности северянина я был не слишком уверен.

– У тебя найдется монета, вес которой ты хочешь проверить? – серьезно спросил меня Ивар.

– Найдется, конечно, – ответил я, чувствуя, что Раздвоенная Борода собирается немного развлечься, и вытащил из кошелька золотой тарн.

Он положил его на весы.

– К сожалению, твоя монета не полноценна, – заявил Ивар. – В ней всего лишь три четверти необходимого веса.

– Однако на ней стоит клеймо монетного двора Ара, – возразил я.

– Да, я был лучшего мнения о чеканщиках из Ара, – весело заявил Раздвоенная Борода.

– Если Ар станет и дальше выпускать такие монеты, они понесут колоссальные убытки, могут даже разориться, – заметил я.

– У тебя другая монета есть? – спросил Раздвоенная Борода.

Я положил на весы серебряный тарск из Тарна. Ивар поменял гири.

– Недовес, – радостно сообщил он. – В ней всего три четверти условленного веса.

– Судя по всему, Тарн тоже обманывает людей на своих монетах.

– Хуже всего дело обстоит с монетами Лидиуса, – ухмыляясь, проговорил Ивар Раздвоенная Борода.

– Другого было бы трудно ожидать, – кивнул я.

Было легко предположить, что выкуп, который привезет Гурт из Кассау, будет состоять главным образом из монет Лидиуса. Я улыбнулся. На тысячи пасангов от устья Лаурии только в Лидиусе имелся монетный двор, где чеканили деньги. Конечно, некоторые джарлы пускали в обращение собственную валюту в виде небольших железных или золотых брусков с личным знаком. Иногда в качестве денег использовались и кольца, но на них редко ставили знак джарла. В этом случае каждое кольцо со связки взвешивалось отдельно. Часто торговые сделки совершались при помощи золотых и серебряных слитков, иногда это были обломки чаш или тарелок, их тоже приходилось взвешивать отдельно. Северяне, не задумываясь, ломали на части подобные изделия, которые на Юге могли иметь дополнительную ценность с художественной точки зрения – за них платили золотом, заметно превышающим их собственный вес.

Великолепные подсвечники из храма Кассау, например, будут разбиты на куски, которые поместятся в чашах северных весов. Впрочем, к работе своих мастеров северяне относились с куда большим уважением. Красивая брошь, сделанная каким-нибудь северянином, ни когда не будет сломана или изуродована.

– У меня две пары весов, – ухмыляясь, признался Ивар Раздвоенная Борода. – Это мои торговые весы.

– Ты надеешься, что Гурт из Кассау согласиться взвешивать деньги на твоих весах?

Раздвоенная Борода погладил серебряную цепь, висевшую у него на шее, – еще совсем недавно она принадлежала правителю Кассау.

– Да, – ответил он, – я на это надеюсь.

Мы дружно рассмеялись.

А теперь мы с Гормом и остальными воинами Ивара Раздвоенная Борода молча ждали его возвращения.

– Разве Раздвоенная Борода не должен был уже вернуться? – спросил я.

– Он совсем близко, – ответил Горм.

Я стал вглядываться в темноту и примерно в ста ярдах рассмотрел лодку. Ритмично работали весла, а по тому, как они поднимались и опускались, я понял, что за ними нет погони.

И тут я увидел Раздвоенную Бороду.

Лодка аккуратно причалила к борту змея.

– Ты получил выкуп? – спросил я.

– Да, – ответил он и показал мне тяжелый мешок с золотом.

– Что-то ты там долго возился, – сказал я ему.

– Пришлось несколько раз взвешивать золото, – ответил Раздвоенная Борода. – Возник спор по поводу точности весов.

– Неужели?

– Да, – усмехнулся Раздвоенная Борода. – Весы Гурта из Кассау оказались неправильными.

– Понятно, – сказал я.

– Держи золото! – крикнул Раздвоенная Борода и бросил мешок Горму. – Сто двадцать монет.

– Похоже, весы Гурта из Кассау действительно не очень точные, – проговорил я.

– Верно, – рассмеялся Раздвоенная Борода и швырнул Горму несколько кошельков.

– А это еще что такое? – заинтересовался я.

– Кошельки помощников Гурта из Кассау, – пояснил Раздвоенная Борода.

И тут я услышал, как в лодке под накидкой из меха морского слина кто-то застонал и завозился.

Раздвоенная Борода отбросил накидку, и мы увидели, что на дне лодки лежит гордая Эльгифу, связанная и с кляпом во рту. Она все еще оставалась в своем бархатном черном платье. Девушка подняла голову, и в ее глазах появился ужас. Раздвоенная Борода заставил ее подняться на ноги и подтолкнул к Горму.

– Надень на нее ошейник, – приказал он.

Эльгифу отвели туда, где молча лежали рабыни. Веревки на запястьях заменили на наручники, после чего Горм быстро надел ей на шею кожаный ошейник, ноги новой рабыни он развязывать не стал.

Я помог Раздвоенной Бороде и его людям затащить на палубу лодку, которую снова привязали на прежнее место.

Неожиданно в борт корабля вонзилась стрела.

– Поднять якорь! – крикнул Раздвоенная Борода. – Гребцы, по местам!

Тут же были выбраны якорные канаты, носовой и кормовой. Якоря напоминали два тяжелых, скрепленных между собой крюка. По отдельности они весят не много, чуть больше двадцати пяти горианских стоунов, или около ста земных фунтов. Они крепятся при помощи просмоленного каната. Люди Раздвоенной Бороды поспешили к своим скамейкам, и я услышал, как они спускают весла.

Со стороны берега к нам приближалось около дюжины маленьких лодок, в каждой из которых сидело человек десять-пятнадцать.

Еще две стрелы попали в корабль, но остальные унеслись в темноту.

– В открытое море! – крикнул Раздвоенная Борода. – Гребите!

Змей развернулся в сторону моря, и весла опустились в воду.

– Гребите! – орал Раздвоенная Борода.

Змей заскользил вперед.

Разозленный Ивар стоял у борта и не сводил глаз с маленькой флотилии, пустившейся в погоню за его кораблем.

Он повернулся к своим матросам и провозгласил:

– Пусть это будет для вас уроком – никогда не доверяйте тем, кто живет в Кассау!

Гребцы затянули песню.

– А что ты сделал с Гуртом и теми, кто был с ним в шхерах?

– А мы их раздели догола, – ответил Раздвоенная Борода. Он посмотрел на маленькие лодочки, оставшиеся далеко позади. – Складывается впечатление, что в наши дни доверять нельзя вообще никому, – печально вымолвил мой новый друг Ивар Раздвоенная Борода.

Он подошел к рабыням и приказал:

– Выньте кляпы.

Его приказ был исполнен, но девушки не осмеливались произнести ни звука. Они были всего лишь невольницами. Их тела принадлежали Ивару Раздвоенная Борода, они лежали среди сверкающего золота, взятого из храма в Кассау, и были невероятно прекрасны.

Раздвоенная Борода вынул кляп изо рта Эльгифу.

– Мне кажется, – сказал он, – что прошлая ночь была не последней, которую тебе придется провести рядом со мной.

– Ты взял выкуп! – воскликнула она. – Ты же взял деньги!

– Я взял не только деньги, моя большегрудая радость.

– Почему ты меня не освободил?

– Я тебя хочу, – ответил Раздвоенная Борода и пристально посмотрел на Эльгифу. – Если ты помнишь, я сказал, что возьму за тебя деньги. Но я не обещал отдать тебя в обмен. Ни разу, моя красавица, я не сказал, что позволю тебе, такой роскошной девке, избежать моего ошейника.

Эльгифу начала извиваться, отвернулась, не желая смотреть на Раздвоенную Бороду, но ее руки были скованы за спиной, ноги связаны, а шею стягивал ошейник. Она чувствовала себя очень несчастной.

– Добро пожаловать в рабство! – объявил Раздвоенная Борода.

– Я свободна! – Эльгифу плакала.

– Ну-ну, – проговорил Раздвоенная Борода. – Ты слишком красива, чтобы брать за тебя выкуп.

Он повернулся к Горму и сказал:

– Накорми ее рабской похлебкой.