Оставалось одно, действовать открыто, и именно этими мыслями я поделился с подоспевшим Серым, который, на удивление тут же согласился. Причину отсутствия ставленника подольских я понял сразу, как только увидел в руках у того два холщовых мешка. Носились они на спине, на манер рюкзака с одной лямкой и на поверку оказались гораздо вместительней чем казалось на первый взгляд.
- Значит схема старая, - решительно начал Серый. – Мы сказители. Я играю, ты басни плетешь. Ты, кстати, случаем, не певец? Калинка-малинка нам бы сейчас ой как пригодилось. В этой области любят этнические мотивы.
- Куда уж там, - замахал я руками в притворном ужасе, стремящемся перерасти в настоящий. – Я в жизни никогда не пел. Голоса нет, слуха тоже.
- Даже в караоке и по пьяни? – Усомнился мой аккомпаниатор, выуживая из своего мешка небольшое приспособление, больше похожее на гавайскую гитару.
- Да где же здесь возьмешь караоке? – Всплеснул я руками. – А по пьяни, да с многими бывает и разное. И пение без голоса и слуха, это еще не конец света.
- А сейчас что? – Поинтересовался Серый, с хитрым прищуром.
- Побьют, - снова замахал я руками. – Точно побьют. Помнишь же, что с актерами сделали?
- Обваляли в патоке и пуху, и в таком виде, нагишом и босыми выгнали за ворота. – Воспроизвел в голове воспоминания о рассказе Серый. – Ну ладно. – Наконец согласился он. Петь не будем. Тогда хоть басню там расскажи, или еще что. Нам надо такое двинуть, чтобы сразу зацепило, без долгих предисловий с Широм и мастером Беггинсом.
- Вороне бог послал кусочек сыра?
- Слишком философски. Боимся местные святоши не поймут земных доктрин.
- Лето красное пропела?
- А вот это хорошо. – В глазах Серого блеснул озорной огонек задора. – В этом обществе праздность порицается и наказывается по всей строгости. Вот с этим и пойдем.
Из мешка появился бубен, самый что ни наесть обычный, с характерными потертостями и растительным орнаментом.
- Это для тебя. – Пояснил спутник. – Тут такое дело. Лучше уж что-то держать в руках. Тогда хотя бы за бродягу не примут.
И с этими напутственными словами мы двинулись к воротам резиденции оракула.
Пересекая улицу, я еще раз отметил, как старательно, зазевавшиеся путники пытаться как можно быстрее миновать этот дом, однако попасть нам нужно было именно туда, и с этими случайными мыслями я забарабанил кулаком в запертую калитку.
- Кого там горные демоны принесли? – Тут же донеслось из-за забора. Голос был недовольный, грубый, и чуть-чуть заспанный. Видимо мы потревожили местного сторожа.
- Рассказчики мы. – Весело выкрикнул я. – Тешим честную публику историями, да музыкой. С нас рассказ, с вас миска похлебки. С нас танец, с вас краюха хлеба.
- Пойдите прочь. – Посоветовал невидимый страж ворот. – Нам еще не хватало тут разных краснобаев.
- А ты не спеши приятель. – Попытался урезонить сварливого сторожа Серый. – Оглянуться не успеешь, как сам в пляс пойдешь. Нас в «Жареной курице» очень приветили.
- Так вы те рассказчики? – Маленькое окошко в калитке отворилось и в нем появились два внимательных глаза. – Которых Ким к себе забрал? Да уж, я в тот вечер был. – Голос сторожа потеплел, и в нем даже послышались сентиментальные нотки. – Ну ладно. – Решил он что-то про себя. – Доложу о вас хозяину. Он уже проснулся. Только чур баш на баш. Расскажите, что дальше с Фродо произошло, после того как он с Арагорном повстречался.
Это предложение ввело меня в ступор. Попытавшись воспроизвести в голове всю сагу о Средиземье, я отчетливо понимал, что парой слов этот рассказ мне никак не закончить, чем, в итоге и поделился со своим поклонником.
- Извини приятель. – Я кашлянул в кулак и постарался принять опечаленный вид. – История длинная. А времени у нас мало. Этак мы до утра простоим около ворот, пока я тебе все выкладывать буду. Давай так, сначала мы свои харчи отработаем, а потом сядем на скамеечку вечерком, и тогда я выложу тебе все как на духу.
- Ну разве что так. – Расстроился сторож. Окошко в калитке закрылось и послышались удаляющиеся торопливые шаги.
Дождавшись пока они и вовсе затихнут я с надеждой прислушался.
- Думаешь сработает? – Шепотом поинтересовался Серый.
- Должно. – С надеждой в голосе поделился я. – Если не так, то черт знает, как нам добраться до этих конюшен. Только даже если мы проникнем внутрь. Что делать дальше?
- Ну это совсем просто. – Расцвел ставленник подольских и лицо его расплылось в довольной улыбке. – Если ты не потерял дар красноречия, то басня будет самое оно для затравки. Потом ввернешь пару историй про эльфов с гномами, и пока эти дикари разинут рты, я тихонечко проберусь в конюшню и сделаю свое черное дело. Как только вернусь, закруглимся, и под важным предлогом откланяемся, пообещав вернуться позже.
- А если в шею погонят?
- Ну, вот тогда и будем думать.
- То есть, запасного плана у тебя нет.
- А план подумать, ты за запасной не считаешь.
Пока мы таким образом пикировались, снова послышались торопливые шаги, а затем, к нашей радости и звук отпираемого засова. Как только калитка отворилась, перед нами предстал горец, средних лет, облаченный в долгополую одежду, островерхую шапку и короткие сапоги, в голенища которых были заправлены штаны из козлиных шкур. Подбородок сторожа украшали две куцые косицы.
- Ваше счастье, что оракул сегодня в настроении. – Бодро заявил он, и поманив рукой указал в сторону дома. – Идите по дорожке, вдоль стены, там будет черный ход. Он же вход на кухню. Там вас встретит кухарка и нальет похлебки, а после этого, как только хозяин затребует, быстро бегите на его зов и исполняйте свои басни. И смотрите. Если оплошаете, то не только вы по шее получите. Я за вас поручился.
После этих слов я чуть было не отказался от задуманного. Получалось что человек замолвил за нас слово, а мы его вот так подставлять будем. Как бы чего дурного не вышло. Однако игра стоила свеч, и конский волос нам был необходим до зарезу. Для себя я решил, на всякий случай сделать ответных ход, и в случае если мы с Серым накличем на доброго сторожа беду, замолвить за него слово перед Кимом. Он показался мне мужиком нормальный, и я был уверен, что он сможет помочь парню.
И тут мне в первый раз «посчастливилось» лично лицезреть домашний быт горного народа, так неестественно и скоропостижно покинувшего негостеприимные скалы, и поселившегося на равнине. Вообще странный они были народ. Беспредел на фоне жестких законов. Мрачный культ без видимой наглядной агитации. Равнина вместо гор. Что еще они моги припрятать?
Но вернемся к убранству. Первое жилое помещение надо было бы описать со двора, и тут меня ждал первый сюрприз, а именно наличие водопровода. В казарме я как-то не обратил на это внимание, а в трактире мне было все равно, откуда местные прислужи берут воду для мытья полов. Тут же имелись трубы, склепанные из листов неизвестного мне материала. Один конец такой трубы уходил в дом. Другой же исчезал на соседнем участке. Имелся и кран, небольшая заглушка к которой был подведен гибкий шланг из какого-то растительного материала. Кто-то из домочадцев таким образом поливал росшие тут же колючие кусты с цветами-шапками ядовитого желтого цвета. Видно было что фауна не местная, и видимо привезена по прихоти хозяина из дальних краев. Садовник, а локализовал я поливавшего именно так, бережно направлял струю воды, на землю, старательно избегая попадания влаги на листья и цветы. Сам же двор был на удивление большой и выглядел так, будто тут готовились к генеральной проверки. Да, чистота и порядок в свободном городе был, но то что я увидел у оракула, меня приятно удивило. Дорожки около дома и ведущие к хозяйственным постройкам были выложены плитами песчаника, опять же далеко не дешевого материала в этой местности.
Так же я отметил аккуратно посаженные, и даже подстриженные кусты, а дорожки, и ровные зеленые газоны явно были спроектированы, и возможно, если посмотреть на этот двор-парк с высоты, то я бы увидел более интересную картину. Хозяйственные постройки тоже имелись и я, пока шел по дорожке, вслед за Серым, попытался предугадать их назначение. В самом дальнем углу явно находился угольный сарай. Отдельно стоящее здание без окон, с широкими воротами и вертикальным желобом, идущим почти от крыши, явно предназначалось для хранения каменного угля, которым тут отапливали все дома. Деревья горцы берегли, и даже спустя пару сотен лет своего равнинного существования считали их диковинкой и чуждым материалом. Если бы камень не холодил, они бы, наверное, и предметы интерьера вроде кровати или стула делали бы из цельного куска гранита.
С самого порога мы попали в подсобку где хранились припасы и местный повар, уже предупрежденный, поманил нас на кухню, где выставил две миски полные мясного варева, оказавшимся весьма неплохим на вкус и по количеству специй напоминающими какое-то кавказское блюдо. Прием пищи был недолгий. Едва я поднес ложку ко рту, что есть силы изображая волчий аппетит, как на пороге появился местный служка, в серой робе и оценивающе окинув нас с Серым придирчивым взглядом, процедил сквозь зубы.
- Поторапливайтесь. Оракул не любит, когда его заставляют ждать. Очень скоро он выйдет к трапезе и будет слушать ваши рассказы.
Я закивал с набитым ртом, стараясь прожевать побыстрее, но посыльный только еще раз окинул нас взглядом, в котором проскользнуло пренебрежение, и вновь исчез в коридоре. Такой график рушил мои планы. Я-то надеялся потянуть с выступлением, и выйти уже в самом конце, когда Серый отрежет нужные части лошади, а потом под шумок убраться восвояси, однако тут нам не дали и продуху.
- Ам умо аеится. – Тихо произнес мой приятель.
- Что? – Я невольно сглотнул и закашлялся.
- Нам нужно разделится. – Поспешно прожевав Серый сглотнул и скосил глаза в сторону полуоткрытой двери на хоздвор. – Я проберусь в конюшню, и чик-чик-чик, а ты иди и ври про бескрайние просторы Большого Театра.
- А что если меня спросят, где ты?
- А ты не терзайся заранее. Спросят, скажи, что инструмент настраиваю и буду с минуты на минуту. Не спросят, так не заостряй.
- Ну тебя же так просто не выпустят!
- А я секрет знаю, - и вдруг, истошно завопив Серый переломился пополам, а потом с грохотом, опрокинув табурет и сметя рукавом на пол миску с супом, рухнул на каменные плиты. – Ой, - завопил он, закатывая глаза, и бледнея. Ой мочи нет. Режет, будто еже сожрал!
Припадок вышел такой натуральный, что даже я на какой-то момент пришел в состояние тревоги. На крики моего товарища сбежалась челядь, и только мое прямое вмешательство спасло Серго от прямого промывания кишечника.
- Пусть посидит на свежем воздухе, да до отхожего места потом сбегает. – Перекрикивая толпу предложил я. – Я его давно знаю, случается. Налопается от живота, а потом с ним же и мается.
Шум мы подняли нешуточный и на него сбежалась домовая челядь, среди которой оказался и давешний парень в капюшоне. Появившись на пороге кухни, он скрестил руки на груди и скорчив недовольную мину, вдруг схватил меня за шиворот и совершенно бесцеремонным образом потащил на хозяйскую половину.
- Ну ты меня подведи, краснобай, - шипел он, беспардонно транспортируя меня в главную обеденную залу. – Ты мне только заикнись. Если шефу не понравиться, то и ты, и твой приятель сторож Фарси у меня в колодце забвения окажетесь.
Слова он выплевывал жестко, остервенело, не на секунду не разжимая хватку, и я и моргнуть не успел, как оказался в широком зале, с окнами в пол, и добротной деревянной мебелью. В отличие от остальных домов пригорного народа, в этом на стенах имелись гобелены, вышивки искусной и кропотливой. В какой-то момент я даже залюбовался тонкой работой, переводя свой взгляд с одной удивительной картинки на другую, пока меня не отвлекло характерное постукивание стали о хрусталь. Миг оцепенения прошел, и нахлынувшая волна неловкости заставила меня покраснеть. Вид, открывшийся мне, впрочем, был не такой уж и волнующий, как картины прошлого на ткани по стенам. Стол, добротный, широкий, накрытый простой скатертью, вмешал на себе небольшой котелок с кашей, тарелку, бокал тонкого стекла с белой жидкостью похожей на молоко и круглую тарелку с яичницей и беконом. Завтрак континентальный, и в этих широтах удивительный.
За столом же сидел, средних лед крепкий мужчина с короткой стрижкой и гладко выбритым подбородком, и с удовольствием завтракал яйцом и свининой, поминутно отправляя в рот небольшие кусочки, а затем с толком и расстановкой запивая пищу молоком. Я сначала даже подумал, что тот чертов холуй, что не чтит артистов разговорного жанра, по какой до досадной случайности, втолкнул меня не в тот обеденный зал.
- Вы оракул? – Осторожно поинтересовался я, отчаянно озираясь в поисках притаившегося в углу седого старца, с лучезарным ликом и умудренным жизнью взглядом, однако кроме крепко сколоченного мужика с квадратным подбородком и хорошим аппетитом никого другого не нашлось.
- Пришлый. – Завтракающий отвлекся от своего увлекательного занятий и переведя на меня взгляд, на удивление дружелюбно улыбнулся. – Сразу видно. Меня называют стариком, но в мыслях никудышных и выгляжу я старо. По-другому я молод, а где-то и вовсе не рождался.
- Да я пришлый, - развел я руками, и привык что человек дающий советы, выглядит немного старше чем вы.
Оракул снова дружелюбно улыбнулся.
- Привычка, есть нежелание меняться. – Произнес он, и с задумчивым видом отправил в рот остатки бекона. – Но не есть путь осознания. Привыкший к броду вплавь не пойдет.
Кажется, я начал понимать этого персонажа, хотя до полной картины его личности мне было пока еще далеко. Парень просто умело оперировал словами, умело угадывая именно тот ответ, который предпочел бы услышать его собеседник. Крестьянин мечтает о дожде для посевов, воин о том, чтоб не дрогнула рука в бою, а юная дева о чистой и большой любви. Что может быть благодатней, чем потакать потаенным желаниям паствы?
- Однако, хватит. – Закончив с завтраком оракул промокнул рот куском материи и с новым интересом взглянул на вошедшего. – Ты пришлый вроде бы сказитель? Так расскажи мне что ни будь?
- С превеликим удовольствием. – Закивал я, понимая, что чудом соскользнул со скользкой дорожки беседой с философом-теологом, а по слухам еще и садистом-социопатом. – И есть у меня, для тебя, радушный хозяин, удивительная история… Ожегшись на полуслове я поймал на себе напряженный холодный взгляд хозяина и ужаснулся его преображению. Добрый прищур вдруг превратился во взор хищного зверя готового к прыжку. Подбородок и скулы оракула заострились, превращая его из добродушного собеседника в оскаленную мумию. Казалось бы, даже пальцы у него на руках удлинились и только тут я заметил, какие же длинные и острые ногти у него на руках.
- Так что же ты мне поведаешь, рассказчик? – Вопреки моим ожиданиям, метаморфоза в облике оракула никак не повлияла на его голос. Он остался все таким же мягким и жизнерадостным. Он, наверное, и казнить то приказывал, ничуть не меняя свой мягкий, позитивный тон.
- Пожар!!!
Голос, надрывный, панический, ворвался в обеденную залу сквозь приоткрытое окно и с хоздвора явно повеяло паленым.
- Пожар, пожар, пожар! – Заголосили лакеи и рабочие, мечась по двору что та собака, которой живодеры прикрепили на хвост кусок пакли, а затем его подожгли. – Угольный склад горит!
При упоминании об угольном складе, я наконец расставил все точки над «i». Поджечь то его можно было, но вот чтоб так спонтанно, да возгорелся. Тут уж без Серого явно не обошлось. С какого-то момента он вообще начал открываться для меня в новом свете, и если к примеру, с полковником и так все было ясно, то ставленник Подольских каждый день подкидывал новые сюрпризы. То связи с главой силового ведомства пригорных, то виртуозная игра на музыкальных инструментах, то вот пиромания.
Оракул встал и быстро подойдя к окну, принюхался.
- Оставайся тут, - бросил он мне через плечо, и быстрым шагом покинул обеденный зал. Впрочем, оставался я там недолго. Едва хозяин дома удалился, как в окне замаячила испачканная угольной пылью физиономия серого.
- Чего ждешь! – Он воодушевляющее потряс холщовым мешком. – Ноги делать надо. Я тут от челяди местной услышал, что у шефа сегодня игривое настроение, а это ничем хорошим нам не сулит. Уходим живо.
Времени искать выход не было. Я не очень помнил те коридоры, по которым меня так беспардонно транспортировали, так что решил покинуть дом через окно. Быстро выбравшись на улицу и убедившись, что и без нас на дворе стоит суматоха, мы начали продвигаться в сторону калитки. Опасаться, что мы будем замечены, в тот момент не стоило. Серый постарался на славу и угольный сарай, занявшись пламенем, притягивал к себе всеобщее внимание. Пламя быстро справилось с деревянными стропилами, и теперь, с гудением вырываясь сквозь узкие окна и подвальную дверь, от которой кроме ярко мерцающих углей ничего не осталось. Кто-то уже тащил кадки с водой. Другие бросились к протянутым во дворе трубам и развинчивая их, пристраивали желоба, по которым предполагалось подавать воду в охваченное огнем строением. Надо ли говорить, что покинули мы поле боя незамеченным, однако по дороге к казармам я находился в каком-то странном, подвешенном состоянии.
- Что-то ты дружище приуныл. С чего бы? – Вкрадчиво поинтересовался Серый. – Материал для бород мы добыли, ушли без потерь и уже через пару часов сможем оказаться около капсулы, в которой вполне вероятно найдется наш ключ-брелок. Откуда такое уныние?
- После разговора с оракулом. – Честно признался я.
- Он тебе угрожал? – Насторожился мой товарищ.
- Да вроде бы и нет. – Я в смятении попытался пролистать в голове сумбурные события последних часов и пришли к неутешительному выводу, что в общую картинку их мне увы не сложить. – И не угрожал, и не поощрял. Есть просто такие люди, которые готовы пойти по головам, лишь бы добиться цели. Такая квинтэссенция Павлика Морозова и Чикатило в одном флаконе. Оракул, он действительно страшный человек. Фанатик, психопат, легко возбудимый и похоже скорый на расправу. А как он меняется, когда что-то идет не так. Нет, ты представь, именно меняется. Если бы я знал, что оборотней не существует, то сейчас был бы в полной уверенности что видел именно такое преображение.
- Оборотней может не существует, а что-то похожее, так почему бы и нет. – На ходу предложил Серый, чем ввел меня в еще большую панику.
- Вот тебе не слава богу. – Я сокрушенно покачал головой и несмотря на не на шутку разболевшуюся ногу, только прибавил шаг. – Ты не подумай, чего плохого. Я не из робкого десятка, и любой из моих знакомых это подтвердит. Однако не люблю я всю эту потустороннюю хрень и сказки. Если уж вступать с кем-то в драку, то пусть это будет хоть отвратительный, но всё же человек.
- А что тебя в тем так насторожило? – Продолжал допытываться Серый. – Жесты, обороты речи, странное поведение?
- Да все вместе взятое. – Я в отчаянии всплеснул руками, пытаясь передать словами охватившие меня эмоции. – Понимаешь, не описать этого. Тут видеть надо. Мне кажется, что оракул именно из таких людей, что может жить напротив тебя, мило улыбаться и жать руку на лестничной клетке при встрече около мусоропровода, а потом зайти на чай и вырезать тебе печень столовым ножом.
- Вот даже как. – Серый в сомнении тряхнул головой. – Значит чутье тебя не подводит. Я общался с ним как-то и даже не поссорился, а просто перешел дорогу. Кроме шуток, приколы Кима по поводу дочки, это все конечно брехня. Я же не совсем идиот чтобы вот так себя подставлять. Просто был бизнес, была идея для его реализации, а были и планы по дележу хабара, в которые нашего, теперь уже общего знакомого никто не включил. Я прибыл в пригорье лет пять назад с экспедицией, снаряженной моим нанимателем, и мы запросили у властей патент на разработку местных пород. В этой части континента есть отдельный редкоземельный элемент, аналогов которого на Земле не обнаружено, однако свойства у него уникальный. Подольский даже название ему придумал. Марланий.
- Такие уж и уникальные свойства!? – Иронично поинтересовался я, однако моя реакция вызвала только раздражение Серого.
- Поверь мне да. – Сухо бросил он. – Появись марланий на Земле, и произошла бы революция в атомной энергетике. Однако потом дела пошли и вовсе плохо. Запасы минерала оказались небольшими, точнее тот пласт что бы на поверхности и для глубокого бурения потребовалось больше ресурсов, а также присутствие профильных специалистов. По сути нужно было организовать шахту и снабдить ее полноценной инфраструктурой, однако тут зашевелился наш дражайший оракул, пошнырял по стройплощадке и вдруг не то чтобы переменил свое решение, а запросил процент. Большой, очень большой. Так на Земле дела никогда не делались. Мы в какой-то момент готовы были пойти на уступки, однако выяснилось, что разработки должны проходить в непосредственной близи от одного из гнезд-цитаделей, и плата за наше присутствие возросла в сто крат, что в итоге сделало разработку марлания просто нерентабельным. Подольских решил отложить работы до лучших времен, пока не найдется способ повлиять на оракула, а тот, поняв, что лишился горы золота, впал в бешенство и спроецировал свою обиду на первом пришлом который попался на его глаза. То есть, на мне.
- Но разве революция в атомной энергетике не стоит вложений? – Поинтересовался я у собеседника.
- Стоит. Конечно стоит. – Утвердительно кивнул тот, но надо понимать, что каждая деталь, каждый болт, который не способен произвести Марлан, при транспортировке обходиться вчетверо дороже того, что можно было бы сделать у нас дома. В тот момент на этот бизнес не было выделено такого финансирования, а искать инвесторов для проекта, на Земле, было попросту небезопасно. Итак, это все кончилось черт знает, чем.
- А почему потом не взялись?
- Лобби. Другая сторона, а их на Земле более чем достаточно, пролоббировало отказ от разработок. По мне так может быть и РосАтом был замешен, хотя точно судить не берусь. Поговаривают, что и без Америки с Европой не обошлось.
- Однако, политика политикой, а мы уже пришли. – Искренне обрадовался я, увидев, как из-за поворота показались стены казармы и тюремного комплекса. Не скрою, а разговоры на около политические темы в последнее время стали мне нравиться все меньше и меньше.
Бороды сделали почти как надо, и Амир с полковником, приобрели пугающий и какой то, лично на мой взгляд, подозрительный вид. Бравый Суздальский состарился лет на десять, едва его нижняя часть лица закрылась черным конским волосом, и стал похож на полярника. Барус же, и без того человек восточных корней, и вовсе превратился в какого-то агрессивного настроенного суннита, и теперь, сурово посверкивая глаза и скаля белые зубы, прогуливался около серебряного блюда, начищенного до зеркального отражения, любуясь собой.
- Выдвигаемся! – Хмурый и собранный Ким поправил ножны на поясе и махнув рукой поспешил к конюшне. Амир и полковник лихо развернувшись и вмиг пойдя в ногу, поспешили за командиром, а мы с Серым, неспешно направились к воротам, где нас поджидала тега, с впряжённой туда тягловой лошадью. План был таков. Ким с компанией отправлялся вперед, иногда проверяя посты, по большому кругу, и должен был оказаться на месте минут за десять до нашего появления. Этого времени было более чем достаточно чтобы наша гнедая, не спеша переставляя копыта, помогла нам пересечь город и выбраться к нужным воротам, откуда до объекта рукой подать. Для достоверности нас нарядили золотарями, как следует измазав лица в глине, и снабдив большим чаном с фекалиями, которые, надо отдать должное управленцам, вывозился за городскую черту с регулярностью в неделю, там же опорожнялся, мысля, и возвращался в расположение. Запах от нашей экспедиции стоял еще тот, и потому Серый, стараясь как можно быстрее убраться с улиц, настегивал лошадку, а та, в свою очередь, старательно игнорировала понукания возницы. Впрочем, его опасения быть замеченными были напрасны. Пригорный народ совершенно спокойно относился к любому виду деятельности, вне зависимости от исходящего от нее запаха. Больше внимания привлек бы просто бездельник, а мы же вызывали больше энциклопедический интерес. Прохожие на краткий миг оборачивались, оценивали ситуацию и быстро забывая об уведенном спешили по своим делам.
На воротах я показал стражам пропуск, где тут же была проставлена печать о факте вывоза и пересечении границы свободного города, и вскоре мы уже катили по проселку вдоль высокого частокола.
- Ох, и воняет же. – Не выдержал Серый, и закашлявшись, сплюнул на обочину. – Я думал помру.
- А вот мне интересно, - говорил я сквозь платок, обильно смоченный ароматным маслом, но запах доносившийся из нашей телеги пробивался и туда. – Почему именно золотарями? Мы совсем что ли, по мнению твоего дружка, не способны скрытно передвигаться? Зачем дерьмо?
- Вот именно, что дерьмо. – Закудахтал Серый из-за своего платка, но смех его мне почему-то показался фальшивым, а радость наигранной. – Ким гениальный стратеги. Надо такое дерьмо, чтобы к тебе и не подумали подходить.
- А мы бы грамоту предъявили от командира.
- На все грамоты не напишешь. – С сожалением отмахнулся мой собеседник, и тут же встрепенувшись, кивнул вперед. – Вот как раз сейчас и проверим нашу маскировку.
И действительно, на проселке показалась пара конных. Ни лица, не пола их понять было невозможно. Мешковатый плащ с капюшоном не позволял распознать всадников, однако при их виде внутри меня что-то тревожно заныло.
- Вот же нелегкая. – Серый скривился и поспешно убрал от носа платок. – Оракуловы крысы. Ситуация накалялась. На лбу у меня выступила испарина, в глазах почему-то поплыло, и доски под задом показались настолько жесткими и неудобными, что я заерзал на месте. Я с надеждой взглянул на спутника, но и ему было явно не по себе. На собственной шкуре убедившись, в жестокости и беспринципности подручных оракула, он тоже выглядел не важно. Как назло, и погода, как оказалось, была против нас. Хмурое небо расчертили солнечные лучи и порывы ветра быстро разметали в клочья серые облака. От попадания солнечных лучей лохань с дерьмом начала нагреваться и аромат фекалий усилился настолько, что стал попросту непереносим. Почувствовав, как рвотные позывы подступают все ближе и ближе, я вцепился в доски сидения и зажмурил глаза, пытаясь совладать с желудком, однако удача отвернулась от нас не окончательно. Почувствовав ароматный груз капюшоны вдруг прекратили свой неспешный разговор и ударив по бокам своих лошадок каблуками, поспешно проскакали мимо.
Еще несколько минут я просто прислушивался к своим ощущениям, ловя задом каждую кочку и периодически лениво шлепая по лицу при появлении какого-нибудь кровососущего гада, желавшего полакомиться мной. Каждую секунду, каждый миг, каждый удар сердца я ожидал грубого окрика, приказывающего остановиться и предъявить документ, или еще хуже, противного и пугающего жужжащего звука выпущенного в спину арбалетного болта, однако солнце светило, дерьмо пахло, птицы щебетали, а я был все еже жив и здоров. Приоткрыв один глаз, я осторожно повернулся, чтобы посмотреть на капюшоны, однако они давно уже скрылись за поворотом. Я обернулся и с благодарностью взглянул на нашу лошадку, которая все так же неспешно, подстругивая ушами и шурша по крупу хвостом, уверенно уводила нас от опасности. Третий мой взгляд был брошен на Серого, который как ни в чем не бывало, все так же придерживая рукой платок с ароматным маслом, который он до этого чуть ли не выбросил в пыль, правил лошадкой, расслабленно придерживая свободной рукой вожжи.
- Уехали. – Спокойно пояснил он. – Я сначала струхнул, но тут ветерок налетел и их нашим грузом накрыло. Я конечно их рож не видел, но отдал бы десять местных монет, чтобы увидеть их глаза, когда они нас почуяли.
- Да уж приключение. – Поморщился я, и понял, что заливаюсь краской. – Отпугивать врага какашками.
Примерно в это же время, в нескольких сотнях километров от пригорья, колонна во главе с Зиминим выдвинулась в сторону приграничья, взяв курс аккурат на черный путь и если марланская часть конвоя прибывала в великолепном настроении, то земная ее составляющая была подавлена и большей частью отмалчивалась. Даже крикливая Вероника и строптивая Анна и то, притихли, и молча сидя в телеге, охраняемой бдительной гвардией барона, уставившись на свои связанные конечности, впадали в черную меланхолию. Однако выглянуло солнце, разбросав своими лучами хмурые тучи, и заскользив по набухшей от дождей почве, расцветило небо яркими радужными кольцами, и с ними стало немного веселее.
План был прост. Доставить девиц папаше, и отойдя на безопасное расстояние дожидаться возвращения экспедиции Сибрского, так что особо можно было и не торопиться. Упрямые каурые лошадки, несшие на себе суровых седоков с троекружием на плащах, неспешно трусили по подсыхающей обочине и даже Азир, усатый и вечно жующий свой дурман, стал мягче и весело поглядывая по сторонам предвкушал благодарность своего сюзерена, гору звонкой монеты за работу и предстоящий заслуженный отдых. Однако Марлан не был бы Марланом, если бы на его просторах все происходило вот так вот гладко и просто. После трехчасового марша к десятнику подскочил гвардеец, ранее пребывающий в авангарде и что-то горячо зашептал ему на ухо. От сказанного брови Азира дрогнули на невозмутимом лице и вдруг взлетев вверх как две испуганные птицы, так и застыли. В глазах десятника полыхнуло тревогой и непониманием, однако он быстро взял себя в руки и пришпорив своего скакуна заспешил в середину колонны, где рядом с пленницами и конвоем неспешно гарцевал землянин.
- Вячеслав! Дурные вести. – Десятник лихо остановив скакуна из-за чего тот вспорол острыми копытами влажную почву, и оставил после себя длинный уродливый шрам.
Зимин, пригревшись на солнышке и почти похоронив где-то внутри себя вчерашнюю бойню, блаженно прикрыв глаза и доверившись своему умному транспорту, подставил лицо ласковым солнечным лучам и не ожидая такого подвоха, чуть было не вывалился из седла. От позорного падения в грязь его спасла только вовремя выставленная рука лекаря, который предпочел телегу и вместе с пленницами, неплохо проводя время в чревоугодии и пьянстве, путешествовал со всем возможным комфортом. Наливая очередную кружку вина из найденного в лагере головорезов бурдюка, Барсук вовремя заметил, как его патрон опасно накренился в седле и вовремя подставил плечо.
- Что за новости. – Вячеслав смущенно тряхнул головой.
- Степняки. – Сухо выдал Азир. – Порядка пяти десятков. Идут скоро мимо застав, в направлении переправы. В королевство они соваться не будут, значит идут к приморью. Мои люди опознали двоих, кто движется в авангарде. Первый это Урук-Хан. Самая мрачная личность в истории степи.
- А кто второй? – Насторожился Вячеслав.
Азир замялся, скривился, неохотно выдав.
- Его баронство.
- Они схватили Грецки. Но как? – Сонливость и негу с Зимина будто рукой сняло.
- Похоже нет, - хмуро поделился десятник. – Едет сам, не в оковах. Охрана правда есть. Эти степные шакалы так вот и шныряют рядом.
- Значит в плену. – Резюмировал рейдер. – И, следовательно, надо барона выручат.
- Сам понимаю, что надо. – Скрипнул зубами Азир, - однако слава предводителя степной нечисти бежит впереди него, оставляя за собой кровавые следы. Урук-Хан злобное исчадие ада. Многие заплечных дел мастера, прошедшие пыточную школу подземелий Белогорья в подметки ему не годятся.
- Где вы видели этих степняков, - решил взять бразды правления в свои руки Зимин. – В пешем переходе. – Поделился десятник. – Мой авангард был в разведке, и они увидели, как группа хорошо вооруженных воинов, во главе с Урук-Ханом и по присутствии барона нарушила границы королевства, однако вторгаться не спешила, а пошла к переправе. Наступать такими силами на войска его величества особого смысла нет, да и на рядовой набег это похоже не было. Стал бы самый известный и опасный воин вести себя как рядовой бандит. Методом исключения, сверившись с картами и проследовав за колонной в течении несколько часов, следопыты установили, что степняки двигаться по границе королевства к Приморью.
- Это только предположение. – Включился в разговор Барсук, до этого тихой сапой уничтожавший трофейный винчик. – Я сколько жил в королевстве и всегда бывал на рынках, где стояли приезжие торговцы. Торговали то они с одного лотка, но ни разу я не наблюдал как между степными покупателями и людьми моря заключаться какие-то сделки.
- Мои бойцы слышали разговоры их арьергарда. – Пожал плечами Азир. – Степняки шли последними и особо не скрывались. Они вообще при своем вожде ведут себя так, будто бессмертны. Точного перевода слов до меня не дошло, но Приморье и пришлый «торговец счастьем» они разобрали точно.
- Что за торговец счастьем? – Удивился Зимин.
- Наркодилер. – Опередил Азира доктор. – Торговцы счастьем, более чем странное название, закрепилось за ними, когда они продавали легкие наркотики. С появлением на Марлане героина и прочей смертельной синтетики ситуация ухудшилась, однако название осталось.
- Значит наркотики. – Протянул Зимин в задумчивости. Ему было известно, что барон Грецки и Амир Барус, его давние знакомые вызвались сопровождать Сбирского в его странной экспедиции, и, следовательно, они не могли разделиться. По крайней мере по собственному желанию. Дмитрий ценил Дружбу, а Грецки знал, что такое долг и обязательства, так что с этим странным походом степняков по задворкам королевства было не все чисто. Опять же некий Урук-Хан, которого так описал Азир. Усатый десятник был не из робкого десятка, и если уж говорил о зверствах, которые учинял степной воин, то ничего не преувеличивал. Он сам мог с легкостью отрезать врагу палец во время допроса, либо вырезать глаз предателю, и если он ужасался от содеянного Урук-Ханом, то деяния последнего четко выходили за грани добра и зла. – Если наркотики, - снова протянул Вячеслав, то дело дрянь. Я предлагаю отбить нашего Барона, ну или на худой конец выкрасть. Отправим пятерых гвардейцев вперед, а сами быстро управимся с делом и легко догоним их в пути. Кто за?
Азир тут же согласно кивнул головой. Он, наверное, по-другому и не думал бы поступать. Однако удивил Барсуков, который вдруг отвлекся от своего бурдюка и взглянув на притихших пленниц.
- Я вообще за любой кипеж, акромя голодовки. – наконец выдал он. – И столько слышал об Урук-Хане и доблестном Грецки, что с удовольствием поучаствовал бы в мероприятии.
- Значит решено. – Кивнул Вячеслав и повернувшись к Азиру кивнул. – Действий сотник. Выдвигаемся пополудни. Пусть твои разведчики показывают дорогу.
Однако если бы Зимин и компания понимали, что происходит, они вряд ли отчаялись бы на такое опасное мероприятие. Что же происходило? А вот что.
В один из уже наскучивших дней, Грецки поднялся с постели и приняв водные процедуры отправился на очередную прогулку по лагерю, который он мог обойти даже с завязанными глазами, не разу не столкнувшись. Встречавшиеся на пути войны настолько привыкли к огромное бородатой фигуре Яроша, что давно уже не замечали его, а если и пересекались взглядами, то иногда добродушно и почти приветливо кивали, приветствуя как равного. На этот кивок Грецки потратил немало сил и средств, и пару раз даже участвовал в кулачных боях, которые от нечего делать проводились по вечерам. Добивался он одного. Чтобы на него перестали обращать внимания, ибо просто так убежать из лагеря было невозможно. Его охраняли. Охраняли все. От приставленных к нему воинов, которые суров скаля кривые зубы и по смешному расставляя кривые ножки, могли дать фору любому войну в гвардии Грецки. Его охраняли идущие со службы степняки, сменяющиеся караулы и разъезды, повара, шаманы, полковые шлюхи, преданные хозяевам рабы, и непреданные любовницы. Даже живущие в караване дети и то, нет-нет, да и бросали взгляд на странного бородача, и в любой момент могли поднять тревогу, если странный посетитель начинал вести себя странно. Стоило Грецки повернуть не туда, выйти дальше чем нужно за охранный периметр и тут же какой-то золотарь, копошащийся в помойной яме, поднимал крик, а за визгом степняка следовали арканы. Однако это утро стало для Грецки полнейшей неожиданность. В ходе его утреннего променада перед завтраком, его догнал вестовой и что-то горячо затараторил. Говорил он неразборчиво, запыхаясь и всхлипывая, и понял барон из его сумбурной речи лишь одну фразу «Великий Урук-Хан ждет Ярош-Хана в своем шатре».
Шатер командира степняков располагался в центре и выгодно отличаясь качеством материала и красотой отделки, выделялся среди общего серого убожества, как роза на навозной куче. Именно к нему и поспешил Грецки, поставив себе в правило не заставлять ждать хозяина, чьим хоть невольным, но все же гостем, он вынужден был являться последние несколько недель. Однако в шатре Хана не оказалось, как и на коновязи, так что Ярошу пришлось изрядно погулять по лагерю, прежде чем он окончательно не убедился, что Урук-Хана в нем нет. Вновь появившийся вестовой был подвергнут допросу, из которого барон смог выяснить только то, что его затребовали в тот момент, когда «Великий воин степей», срочно отбывал куда-то по делу, и велел ждать его в шатре до особых распоряжений.
Что уж тут делать. Барон развел руками и снова направился к командирской палатке, внутрь которой он проник без особых хлопот. Воспользовавшись мягкими подушками и кувшином с щербетом, заботливо охлажденным слугами, Грецки удобно устроился на коврах и отхлебывая угощение настроился на долгое ожидание. Иногда Урук-Хан изменял своим привычкам, вскакивал на коня и с десятком своих верных воинов-телохранителей исчезал в пыльном облаке. Тогда его можно было ждать часами, а иногда и днями. Однако в данном случае события были форсированы. Не прошло и двадцати минут, как «Его свирепейшество» ввалился в приятный полумрак шатра и рухнув на колени перед Грецки отнял у него кувшин с щербетом. Жадно присосавшись к горлышку узкого изящного сосуда, он ополовинил его и только когда тот начал показывать дно, сыто отрыгнув отбросил бесполезную посуду в сторону и рухнув на ковер раскинул руки.
- Нашел. – Просто заявил он. – Порадуйтесь за меня барон. Я его нашел.
- Да ты бы сказал, что толков. – Ярош с сожалением посмотрел на пропавшее угощение, добрая порция которого теперь была пролита на пол и впитывалась в пыль. – Прибегает твой немой и бормочет что-то, а я жду тебя битый час.
- Нашел, - вновь произнес Урук-Хан, и вдруг, резко приподнявшись на локтях, с игривостью дикой кошки, взглянул на своего почетного пленника. – Наркоторговцы. Земляне. Спасители. Краснобаи. Черные следопыты. Я давно уже подметил некую особенность. Как только появляется на горизонте беда, так тут же найдется немало ворон, желающих поживиться мертвечиной. И надо же какое совпадение. Как только ворота захлопнулись, как тут же появились спасители, готовые за ничтожную, по их мнению, цену, отправить тебя в лучший мир, спасая от мерзости этого. Ему ведь все равно суждено пасть под натиском джином, апокалипсиса, мора и войны в одном лице? Так зачем копить? К чему это стяжательство, что даст возможность в итоге умостить золотом только свою могилу? Не лучше ли потратить ее на спасение самого дорогого что есть у тебя, а именно самого себя?
- Оставь словоблудие. – Нахмурился барон. Он был не в лучшем положении, но и обращаться с собой как с обычным пленником не позволял, постоянно намекая Урук-Хану на свой статус. – Если говоришь что-то, так говори по делу.
- Ладно, ладно. – Благодушие хозяина степи не знало границ, и он мог позволить себе пойти на попятную. К тому же никого из нижестоящих чинов, способных компрометировать его и подорвать авторитет сурового хана, в шатре не было. – Я все объясню.
Нашарив рядом с подушками еще один кувшин с прохладительным напитком, он снова опрокинул его себе в пересохшую глотку и несколькими мощными глотками осушив, отправил в дальний угол.
- Врата, - рука степного хозяина скользнула по губам и в глазах зажегся шальной огонек сумасшедшего. – Они закрыты, однако несколько недель назад мои отряды взяли караван со свежей дурью, двигающийся откуда-то из приграничья. Качество наркотика позволяет мне утверждать, что его произвели не здесь, а чистота продукта наталкивает на некие нехорошие мысли. Отсюда вопрос, откуда он взялся?
- Может быть из старых запасов. – Пожал плечами барон. – Мало ли сколько дряни натащили на Марлан с Земли.
- О мой друг, - Урук-Хан разразился довольным смехом. – Ты не знаешь эту систему, как знаю ее я. Сначала я тоже подумал, что это прошлая партия, однако вместе с караваном ехало несколько вельмож из королевства, которые несли всякую чушь. Будто бы есть место обетованное, которое грозит всем нам, при соответствующем количестве наличности. И наличность та не в рабах, или полуразваленном золоте Матеуша, а в драгоценных камнях, которые выбирают посланцы. С ними же ехала и касса, а воины, охранявшие ее, сражались так отчаянно, будто защищали собственное добро. Боюсь предположить, сколько пообещали этим наемникам за сохранность груза. Вот кстати, одна из его частей. – Рука Хана скользнула за пазуху и вдруг выпрямившись, с силой метнула в лицо Грецки, сверкнувший в лучах солнца, как отколовшийся его кусок, предмет.
Тот выставил ладонь вперед и с грацией кобры, метнувшейся к добыче, сомкнул пальцы на чем-то твердом и холодном, а когда разжал руку, на ладони его заиграл всеми красками этого мира, искусно ограненный алмаз небывалой величины. Размером он был с голову ягненка и отличался такой частотой и безупречностью, что барона перехватило дух.
- Не правда ли, забавная безделушка. – Слушал он издевательский хохот хозяина степи, который прорвался в его сознание колючим ветром сквозь неприкрытый полог шатра. – И такого там полный ящик.
Грецки с усилием воли оторвал взгляд от удивительного камня и разжав пальцы с каким-то садистским интересом пронаблюдал как осколок солнца упал на мягкий ковер, да так и застыл там, принятый в мягкие объятия ворса из верблюжьей шерсти.
- Я допросил этих бедолаг, - в голосе Урук-Хана скользнуло пренебрежение, - и все один в один голос твердят будто бы есть выход в лучший мир. Ты представляешь себе Грецки, есть, и он работает.
- Такого не может быть. – Покачал головой барон. – Я конечно слабо разбираюсь в механике этого дела, но точно помню, что командные модули «Ястреба» заблокировали все переходы.
- Все да не все. – Заговорщицки поделился «радушный хозяин», снизив голос до состояния полной конспирации. – Есть проход, и через него идет наркотрафик, а заодно и добровольная миграция. Находиться этот проход на побережье, и именно туда стремилась колонна. Наличие же наркотиков говорит, что проход не один, однако наемники у меня в тот момент очень быстро закончились, так что слухи о существовании двух врат я подтвердить не смог.
- Душегуб ты Урук-Хан, изверг. – Сокрушенно мотнул головой барон. – Кто же пленных так расходует?
Хозяин степей с наслаждением потянулся и обронил, как бы ненароком.
- Не успел я. Мои парни будто обезумели, когда увидели ящик с камнями. Пришлось рвать языки и резать уши направо и налево, пока их успокоил. Но не это главное. Перед тем как харкнуть кровь в последний раз, один из наемников все-таки выдал мне координаты пункта назначения, за что его уши теперь украшают попону моего коня. Информация на миллион.
- И что ты собираешься сделать?
- Пойти на перехват. Соберу свою дикую роту, и захвачу эти чертовы врата. Устрою себе путь для отступания если Сбирский с компанией облежаться и уйдут на тот свет, раньше, чем смогут снова запустить боевые станции на орбите. Однако покидать этот мир будет крайне сложно. Слишком уж прикипел я к нему, да и строить новую империю на Земле будет сложней чем на Марлане. И ты барон, не обольщайся, - Урук-Хан привстал на локти и его лицо исказила кривая ухмылка. – Отправишься со мной.
- Так дело не пойдет, - расстроился Грецки, убивший кучу времени на то чтобы примелькаться и заработать в лагере авторитет. У него уже и план побега был готов, и лошадь он присмотрел под стать себе, широкоспинную, коренастую и выносливую кобылу трехлетку. Барон дошел до того, что умудрился даже провизии подсобрать и захоронить ее, обвернутой ветошью, за дальним барханом, и тут такое заявление.
- Послушай, Грецки. – Хозяин степей вновь сверкнул непривычно белыми зубами, которые предательски выдавали в нем пришлого. – Неужели я не узнаю, что ты собираешься сделать ноги? Мы так не договаривались. Ты сам вызвался остаться здесь и дал обещание, что будешь находиться в лагере до приезда твоих союзников. И тут мне докладывают, что ты делаешь схрон с харчем в степи? Уж не побег ли — это готовиться, на минуту мелькнуло у меня в голове. – В голосе Урук-Хана послышалась издевка и тут же на суровом, обветренном лице барона заиграли желваки, а в глазах Грецки сверкнула ненависть. – Однако потом я решил, что барон, человек слова и никогда не нарушит данное им при всех обещание. – Смягчился степняк. И вот, я по-дружески, просто ради забавы, предлагаю моему приятелю, милейшему барону Ярошу Грецки, владетельному хозяину центральных баронств королевства, отважному воину и верному вассалу своего короля, своеобразную прогулку на побережье. Ну чем не отпуск.
- Ладно уж. – Грецки хмуро глянул на Урук-Хана, понимая, что все явки провалены, и только мотнул головой. – Поехали. Однако помни, что все затеянное тобой будет пустая трата времени, а явившись за мной мои друзья сильно расстроятся, когда не увидят нас на месте.
- А я тут лагерь оставлю. – Уже дружелюбно, и без тени иронии, пояснил Урку-Хан. – А в нем верного человека с запиской. Бумагу и чернила тебе принесут в палатку. Опиши им все как есть. Я не в обиде. И не затягивай. Выдвигаемся после полудня, как только спадет дневная жара.
- Ничего же не видно. Подвинься. – От удара в бок локтем, я вздрогнул и чуть было не выронил дорогущие архаичного вида окуляры, которые Ким именовал наградным биноклем.
- Не видно, - огрызнулся я на Серого, который ерзав в кустах рядом, - заведи себе собственную оптику.
- Я ее в степи потерял.
- И я потерял, так нашел же.
Итак, наш план развивался сам собой и осталось только занять удобное положение и ждать, пока события покатятся по накатанной дорожке. Ровно в договоренное время мы сбросили свой смердящий груз в отхожую яму, привязали конягу там же у импровизированной коновязи и дав трудяге воды и сена, как могли быстро, поспешили к штольне, около которой с минуты на минуту должна была начаться решающая, на мой взгляд игра. Если ожидания себя оправдывали, то очень скоро брелок с вторичным подтверждением капитанской личности окажется у нас в руках, и мы, победителями вернемся на «Ястреба», захватив по дороге Грецки и группу Зимина. Шансы у нас на успех были весьма неплохие. Один к трем. Так что настроение у меня было праздничное. Однако всю мою эйфорию портил Серый. Он пыхтел, кряхтел, жаловался на мошкару и вообще вел себя неподобающим образов, в канун такого исторического момента.
Войны Кима явно скучали, стоя на входе, рядом с добротно сработанным деревянным срубом, уходившим под землю. Переминаясь с ноги на ногу и пиная пролетавшие по дороги комья пыли, они выхаживали последние минуты опостылевшей смены и только природная дисциплина горцев и строгость начальства не позволяла им разойтись по домам.
Я снова прильнул к окулярам бинокля силясь рассмотреть хоть что-то кроме земляной норы и бородатых здоровяков в островерхих шляпах, однако ничего не вышло. Никаких секретных знаков, ни устроившихся в засаде злодеев, скаливших зубы и сверкающих острыми бандитскими ножами. Если в двух словах, то смертная скука. Печально выдохнув я отдал бинокль Серому и тот, бормоча что-то от возбуждения, впился взглядом в пост. Впрочем, хватило его ненадолго.
- И все. – Протянул он после минутного наблюдения. – И это секретный объект оракула?
- А может так и надо. – Пожал я плечами. Стоят два олуха на входе в дырку. Ну чего может там быть интересного.
- Да что угодно, - недовольно выдал агент Подольских. – Меня бы в первую очередь заинтересовало, отчего два здоровых, вооруженных до бровей «лба» стоят на страже отверстия в земной коре.
- Так это тебя. – Улыбнулся я, и откинувшись на мягкую подстилку из мха, принялся любоваться пробегающими над головой рваными облаками. Движение их было настолько размеренно и неторопливо, а солнце настолько ласково, что все вокруг казалось прекрасным. – А у них дисциплина и выслуга лет. Они по ранжиру даже в баню ходят. Если охраняется, значит надо.
- Похоже едут. – Слова прозвучали буднично и просто, однако в одно мгновение сдернули с меня пелену неги, и добавили в кровь такую дозу адреналина, что я едва сдержался чтобы не подпрыгнуть.
- Едут! – В нетерпении я перекатился к Серому, который, не отрывая бинокля от глаз сосредоточенно следил за дорогой.
- Едут, да не те. – Спокойно произнес он. – Капюшоны.
Внутри меня будто что-то оборвалось. Отняв у Серого бинокль, я нетерпеливо приставил его к глазам и с сомнением оглядел приближающийся фургон. Ехал он медленно, и впряженная в него лошадка, уверенно тащила тяжелую ношу по привычной дороге. Фургон, крытый брезентом, меланхолично раскачивался из стороны в сторону, дороги тут были ни к черту, а на козлах сидел человек плаще, с надвинутым на глаза капюшоном и периодически обхаживая лошадь по бокам хворостиной, уверенно правил к посту. При виде фургона солдаты на входе в убежище, солдаты, обрадованно переступая с ноги на ногу и радуясь разнообразию, приветливо замахали капюшону, а тот поднял руку в приветствии в ответ и развернувшись перед постом, заставил лошадь остановиться. Соскочив на землю и набросив вожжи на вбитый тут же столбик, вновь прибывший подошел к охране и что-то произнес, после чего один из бородачей Кима скрылся в подземелье, а второй направился в сторону фургона и помог капюшону открыть дощатый борт.
- Дай! – Серый выдернул из моих рук бинокль и жадно прильнул к окулярам.
- Что там! – Взвыл я. – Говори.
- Значит по поводу повозки, ты уже знаешь. – Зачастил мой приятель. – Бородач из стражи помог открыть капюшону открыть борт. Они выгружают человека, нет, двух…
- … что за люди! – Заволновался я.
- Да пес их знает. – Пожал Серый плечами. – Местные. Наверное, местные. У обоих на головах мешки и руки связаны. Пожаловали явно не на блины.
- Что там дальше?
- Второй стражник появился. За ним тоже капюшоны. Но какие-то другие.
- Какие другие?
- Да не разобрать. Держаться по-другому. Тот что приехал, чуть ли не пляшет перед ними. Бумаги какие-то подсовывает. Толи подпись просит. Толи прочитать предлагает.
- Дальше, дальше что! Не томи.
- Да вроде все просто. Пленники. Парни из дыры в земле берут бумаги и волокут пленника внутрь. Охрана остается на месте, а парень на фургоне выруливает, стараясь побыстрее убраться. Бородачам вроде тоже не по себе. Вроде тот что снаружи, нормально себя вел, а как эти странные появились, так лицом стал что бумага. Только губы не дрожат. Стоп, что-то не так. Едут похоже. Ой беда, ой незадача…
- Кто, кто едет то! – Скрипнув зубами я вцепился в руку Серого и получив болезненный тычок под ребра, выматерился.
- Наши едут. – Нервно ответил мой мучитель, не отрываясь от дороги.
- Так что плохого.
- Эти уроды из-под земли. Один из них остался на поверхности, и не спешит в нору убираться. Ох, чую, быть беде.
Поравнявшись на пригорке с типом в плаще в капюшоне, полностью скрывающим лицо, и не понятно, как, из-за этого, управляющим фургоном, трое в ловчем доспехе, не удостоив служителя культа взглядом, бравым галопом пронеслись в сторону поста.
- Значит так, - замедлив своего скакуна Ким спешно давал последние инструкции товарищам. – Простой развод, без приветствий и дружественных похлопываний по спине. Конечно ничего плохого, даже если проколитесь, не произойдет, но мне не нужны лишние сплетни. Да и потом, дело такое щепетильное, да еще с участием оракула, что лучше бы чтобы все прошлого как можно глаже.
Амир с Суздальский согласно затрясли накладными бородами.
Дальше все развивалось строго по тому сценарию, который заготовил старший ловчей сотни. Удивленные и встревоженные присутствием командира, солдаты не стали разбираться что к чему, и обменявшись воинским приветствием, ударом кулака о нагрудник, поспешно ретировались с позиций, оставив охрану объекта вновь прибывшей смене. Дождавшись, пока служивые удаляться на приличное расстояние, Ким в который раз проверив, все ли в порядке, направил свою лошадку в сторону свободного города, и завернув за поворот, привязал ее за поводья к молодому деревцу, а сам поспешил к нам.
- Ну что у вас тут? – Поинтересовался он. – Отнимая у Серого бинокль, и пряча его в кожаный чехол. – Все тихо?
- Да вроде бы. – Поморщился я. – Только вот до вас приезжал один из служителей культа, и сдал с рук на руки пленника. Серый говорит, что он из местных, однако лица мы рассмотреть не смогли.
- Таааак… - Зело Ким нахмурился и обернувшись посмотрел на вход в подземелье, где как глиняные истуканы, практически без движений, застыли наши товарищи. – Значит вот что тут происходит. А я-то дурак думал, что допросная у оракула где-то в горах, рядом с одним из охранных гнезд.
- Ты, о чем? – Поинтересовался я.
- Да мысли есть. Плохие мысли. – Ким закусил губу и углубившись в себя, отвернулся, однако события продолжали развиваться дальше, и нам оставалось только наблюдать.
Строго в назначенное время вновь подкатил фургон, однако в нем теперь имелся большой котел с супом, аромат которого доносился даже до нас, корзина с хлебом и фруктами, а также пара бурдюков с каким-то напитком. От фургона пахнуло соленьями и копченым мясом, а сверх того потянуло чем-то и вовсе экзотическим, восточным и приторно сладким.
- Да уж, - недовольно хмыкнул Серый, наблюдая как Барус и полковник помогают выгружать все это изобилие. – Служители оракула неплохо питаются. Работа у них видимо нервная.
- Да уж, нервная. – Скривился Ким, наблюдая как провиант вноситься внутрь. – Надеюсь, ваши парни не оплошают.
- Амир не подведет. – Уверенно произнес я.
- Надеюсь, надеюсь. – Командир ловчей сотни вновь нахмурился. – Время покажет.
Наверное, Зело Ким что-то подозревал, однако своих подозрений не озвучивал, а я, грешным делом не обратил на это внимание, и зря.
Уже через пару минут полковник и Барус вновь оказались на постах, и мы принялись ждать. Требовалось время чтобы сонное зелье подействовало. Ожидание, нет ничего хуже томительного, вязкого, тягучего будто патока. Оно заставляет нервничать, ерзать на месте, делать необдуманные поступки, и только трезвый расчет и холодный ум могут спасти в эту ответственную минуту. Ждать на светофоре и ожидать решения экзаменационной комиссии, вещи практически одинаковые. И то и другое результат несет за собой определенные последствия, зачастую судьбоносные и принципиальные.
Судьбоносным было и наше ожидания. Лежа в кустах, на мягком мху и прелой листве, мы коротали время, и в мыслях каждого каждая секунда казалась втрое длиннее.
И наконец мы заметили долгожданный сигнал. Амир вышел на дорогу и сняв островерхую меховую шапку, махнул нам рукой.
- Двигаемся. – Ким встал и твердым шагом, ничуть не таясь, двинулся вперед.
Освещать путь нам не пришлось. Через каждые десять метров, рыли тут основательно и долго, в деревянные опоры были вбиты железные скобы, а в них, закрепленные, полыхали факелы. Утоптанная почва под ногами и добротные деревянные стропила в человеческий рост, поддерживающие стены и потолок, позволяли идти не пригибаясь. Несколько поворотов и вода под ногами, говорила о близости источника, однако особого дискомфорта не доставляла. Параллельно всему пройденному нами пути имелись железные рельсы, по которым землекопы выталкивали на свет вагонетки с землей и камнями, так что вариант заблудиться исключался полностью.
- Пахнет чем-то. – Во главе колонны шел Серый, подслеповато щурясь и не снимая руки с рукояти кинжала.
И действительно, странный запах, сладковатый и тошнотворный ощущался все четче и четче, пока в какой-то момент стал невыносим. В ноздри так же ударило еще несколько довольно неприятных ароматов. Один был похож на запах подгорелого мяса, а второй на испортившуюся тушку курицы, которую кто-то забыл в холодильнике. Так могло нести, к примеру, с бойни или с заброшенного склада мясной продукции. Вонь, проникающая в каждую пору, в каждый волос и складку одежды вызывала рвотные порывы, и они, упорными вязкими комками подкатывали к горлу. Чем дальше я шел, тем мрачнее и неприятнее становилось. Создавалось чувство будто бы ты сам шагаешь в ловушку, несмотря на все предупреждения и предзнаменования. Однако иди нужно было, и я, решительно не понимая, что меня может ожидать впереди, шел за Серым. Колонна наша распределилась следующим способом. Впереди шел сам Серый, подсвечивая себе и без того освещенный тоннель, снятым со стены факелом. За ним ковылял ваш покорный слуга, тиская рукоять меча и тоскуя по своей утерянной трости. Следом двигался Амир, постоянно морщась и старательно прикрывая свой длинный восточный нос надушенным платком. За ним, осторожно переставляя ноги, и готовый в любой момент если уж не дать бой, то хотя бы деру, полковник суздальский и завершал нашу процессию суровый Зело Ким, держа в руке короткий меч, с полотном разве что не в ладонь шириной. Таким, наверное, можно было и по голове приложить, если противник был экипирован лучше, чем донесла разведка.
Вскоре обнаружились и те самые странные люди в плащах с большими капюшонами, которые показались мне очень подозрительными. Сон их сморил за повседневными занятиями. Трое служителей культа заснули за игрой в карты, распластавшись на столе, а еще один, видимо отлучившись в кладовую, теперь лежал на полу, раскинув ноги и руки и оглашал своды раскатистым храпом. Подозрения по поводу странности этих персонажей очень быстро оправдались. Присев на корточки, рядом с лежащим, я отодвинул край плаща и обнаружил под ним доспех, ленту метательных ножей на поясе и узкий длинный кинжал с кровостоком, больше похожий на оружие убийцы, чем приспешника оракула. Обнаружился и ящик с оружием, высокий, черного дерева, с массивными дверцами и таким же солидным запором. Открыть его, впрочем, не составило труда, так как ключ был уже вставлен в замочную скважину.
Так же при детальном обыске нашлись кисеты, набитые деньгами и драгоценностями, запасы табака, и другие мелочи которые могут заваляться в карманах. Разложив найденные ценности на свободном участке стола Амир с сомнением осмотрел их, осторожно переворачивая ножом и чем дольше он изучал их, тем становился мрачнее.
- Дима, подойди-ка на минуту. – Наконец вымолвил он.
- Что такое? – Я встал рядом и окинул взглядом эту импровизированную ювелирную лавку. Чего тут только, на самом деле, не было. Кольца различных форм и размеров, от тонкого символично обручального, до массивного с искусной резьбой и тяжеловесным камнем. Серьги, жемчужные и аметистовые, с вделанными изумрудами и сапфирами, рубинами и хризолитом. Бусы из драгоценных и полудрагоценных камней, браслеты, пряжки, запонки. Казалось бы, еще немного, и можно начинать торговлю.
- Видишь эти украшения?
- Вижу, не слепой.
- Тебя ничего не смущает?
Я поскреб пятерней в затылке.
- Смущает разуметься. На службу такое не берут.
- Да и с собой не носят. Это награбленное. Отнятое силой. Возможно даже несколько секунд назад. Ты вроде упоминал что видел, как сюда привозили одного несчастного?
- Было дело.
- Сумки с ним не было?
Я постарался припомнить подробности, однако, как не силился, но ничего такого, что могло вмешать в себя такую гору дорогих безделушке, вспомнить не смог. Разве что пленник распихал их по карманам, и пару раз обернул вокруг пояса.
- Нет, - наконец решил я. – Сумку я не разглядел.
«Монахов-схимников» решено было разоружить и связать по рукам и ногам, что Ким, полковник и Азир с успехом и продемонстрировали, в то время как мы с Серым скромно стояли в сторонке. После того как ворог был упакован по всем правилам, мы двинулись дальше и оказались на широкой площадке. Тоннель тут раздваивался и повторяя правильные геометрические линии модуля, и мы решили разделиться, чтобы обследовать его как следует.
- Двигайтесь быстро. – Произнес Ким. – Мы конечно накачали этих уродов сонным зельем, но оно будет терять свою силу. Нам нужно обтяпать все свои делишки пока они дрыхнут.
Вынужденный согласиться, я поспешил в правый «рукав».
- Гляди-ка. – Насмешливый голос советника отразился от сводов глухим неприятным звуком. – У тебя, мой друг и хромота прошла.
Я с интересом взглянул на свою больную ногу, с удивлением отметив тот редкий случай, когда она перестала болеть.
- Да уж. – Поделился я с Амиром. – Бывает. Тут, наверное, сказывается адреналин. Хоть и вонь тут стоит странная, да и пару дырок в голове местные могут наделать с легкостью, но что-то праздничное в этом есть. Я буквально предвкушаю тот момент, когда смогу войти в модуль.
- А если это не он? – Амир вышагивал рядом, придирчиво осматривая наш путь на предмет протечек и возможных обрушений.
- Если не он, двинем дальше. – Пожал я плечами. – Я и не думал, что путь будет легким.
Дальнейшее наше путешествие проходило в молчании. Казалось бы, нечего было обсуждать. Вот она цель, за поворотом. Пройди еще пару сотен метров, протяни руку, сомкни пальцы на вожделенном устройстве, и ты… мысли мои прервало препятствие, а именно массивная дверь, с большим запором и крохотной решеткой, на уровне глаз. Неприятный запах тут усилился и стал и вовсе невыносим. Рвотные позывы подступили с новой силой, и я едва сдержался чтобы не показать своему спутнику содержимое своего желудка.
- Хорошо же Серому и Киму с полковником, - прохрипел Амир.
Я обернулся и с некоторым удовлетворением отметив что советнику не чуть не лучше, чем мне, я попытался взять себя в руки и оценить ситуацию трезво. Дверь как дверь, добротная, на вид непробиваемая. Взять ее можно было разве что динамитом, если вдруг ключ от нее потеряется. Однако при ближайшем рассмотрении, не навесного замка, не врезного, обнаружено не было. Дверь попросту была заперта на засов и, если ты хотел попасть внутрь, она тебе вряд ли могла быть помехой, однако стоило, наверное, проникнуть дальше, и она становилось непреодолимой преградой.
- Не вижу замка, - Амир в задумчивости подошел к двери и потянул за засов и тот, на удивление легко отошел в сторону. – Странно. Очень странно. Оракул похоже не хотел, чтобы кто-то или что-то выбралось оттуда.
- Двигаем. – Не выдержал я. – Не можем же мы вечно тут торчать.
Амир пожал плечами и потянул дверную ручку на себя.
Значит так, завтракал я плотно и поутру мы прекрасно употребили вареный бекон, кашу с бобами и добрую порцию травяного напитка с непроизносимым названием. Насколько радужно и светло это было несколько часов назад, и ровно так же мучительно и почти больно произошло сейчас. Пища рванула, в одном непреодолимом порыве. Желудок свело в судороге так, будто какой-то великан взял, да и сжал его в кулаке, и вот, я оконфужен и стою в дверном проеме смотря на испорченную обувь и штаны. Однако открывшийся вид заставил в мгновение ока отвлечься от данной напасти.
Это была тюрьма. Пыточная. Камера смерти. Я просто не мог бы подобрать такой термин чтобы описать в полной мере то зрелище которое открылось моему взору. Где-то позади меня захрипел от увиденного Амир, человек суровый, однако тонкой душевной организации, а я почувствовал, что «плыву» и вот-вот готов упасть. Так бы и случилось, если бы советник не подхватил меня и прислонил спиной к стене.
- Крепись. – Спокойно, и как мне тогда показалось, почти буднично, произнес он. – И оставайся на месте. Я позову остальных.
Я хотел сказать Амиру чтобы он ни в коем случае не вздумал оставлять меня тут, однако вместо слов из моей глотки вырвалось нечленораздельное бормотание, перемежавшееся с всхлипыванием, и решив видимо, что я даю добро, мой товарищ поспешил назад.
Тоннель в этом месте вновь расширялся и расходившись в стороны образовывал как бы ниши-каверны, каждая из которых была перегорожена железными прутьями в палец толщиной. В прутьях было проделано отверстие для подачи пищи, и не более. Сами же прутья были вделаны в породу и те несчастные, что попадали внутрь, были по сути замурованы заживо. Самостоятельно выбраться из этого узилища, не обладая специальным инструментом, было попросту невозможно. И да, там были люди, много людей, слишком много в моем понимании. Слишком много, для такого.
Несколько лет назад, еще на Земле, я касался вопроса Второй Мировой войны и на глаза мне попались фотографии некоторых нацистских экспериментов, производимых в большей части концентрационных лагерей. Так вот, тут было что-то очень и очень похожее. Везде, везде докуда дотягивался мой взгляд, были искалеченные люди. Многие, уже потеряв всяческую надежду даже не обратили на меня внимание, и так и прибывая в оцепенении, просто существовали. Выражало удивление и их физическое состояние. У многих отсутствовали руки и ноги. Другие были без глаз, или с частично отсутствующими кожными покровами, и то что они до сих пор не умерли от болевого шока, говорило о том, что несчастные находятся под действием какого-то сильного наркотика.
Когда меня отпустил первый шок, и я смог более или менее членораздельно выражаться, ум мой прояснился с действиями и на глаза стали попадаться сначала неприметные, а при ближайшем рассмотрении очевидные и ужасающие вещи. Тут ставились эксперименты. Ужасные, безжалостные, беспринципные. Будто сам Ариберт Хайм, доктор смерть, каким-то чудом выбрался из ада и с новыми силами принялся за свои бесчеловечные эксперименты.
Прозрачные трубки с ядовитыми жидкостями, отходя от серых неприметных ящиков, уходили в растерзанные палачами тела. Работа шумно насосы, нагнетая в систему кислород, хмуро светились лампочки индикации подсвечивая непонятные мне надписи и символы. Вокруг происходило что-то такое, что создавало впечатление нереальности, бреда или дурного сна. Я, да что там я, каждый бы на моем месте сопротивлялся бы до последнего, с трудом удерживая хрупкий защитный барьер в своей голове, чтобы в ужасе не попятиться и развернувшись, не ринуться сломя голову прочь, подальше от этого места. Но я не мог. Я отчетливо понимал, что надо двигаться вперед и искать, искать то зачем я пришел, иначе и смысла никакого нет. Бойня, что она по сравнению с грядущей катастрофой.
Я обернулся, однако Серого рядом не обнаружил, но он, не заставив себя долго ждать, появился из дверного прохода, все еще бледный и покрытый испариной.
- Гадость какая. – Выдавил он из себя. – Много я в жизни видел, уж ты мне негоциант, поверь, но, чтобы такое.
Я прочистил горло и сплюнув на пол, проскрежетал голосом, который и сам бы не узнал.
- А представь теперь, мне каково?
Вопрос этот был скорее риторический. Ноги, будто ватные, не совсем меня слушались. Руки дрожали, а рубаха под курткой намокла от пота и неприятно липла к телу.
- Да уж. – На лице Серого появилась тень ухмылки. – Краше только в гроб кладут. Однако я не ожидал такого.
Мой товарищ покачнулся и отделившись от дверного косяка, неуверенной походкой подошел к одной из клетей, за прутьями которой скрывалась одна из жертв эксперимента.
- Ну что. – Серый обернулся и ладонь его легла на кинжал. – Ты думаешь о том же о чем, и я?
В голове моей будто что-то взорвалось. Я отлично понимал, что этим несчастным уже не помочь, даже если вся современная земная медицина вдруг одним махом окажется в этой богом забытой норе, однако и предложение Серого казалось мне чем-то ужасным. Яйца у Серого оказались явно больше чем моим, так как в следующую секунду длинное трехгранное лезвие его кинжал погрузилось в горло человека без лица. Да, у него не было лица, вот так вот, просто. Будто он всего на всего снял маску и отбросил ее куда-то в сторону. Глазные яблоки несчастного вращались, и способные получить защиту век, в этом запыленном помещении, наверное, уже не могли показать ему картину этого мира. У человека не было губ и щек. Вместо них торчали оголенные десна и мышцы лица, которые то и дело конвульсивно сокращались, с каждым поступающим в организм «кубиком» наркотика.
На миг, когда лезвие погрузилось в шею, бывший когда-то человеком застыл, выгнулся дугой, заерзал на месте, и взгляд его ужасающих глаз вдруг стал осмыслен.
- Спасибо. – Вырвалось из израненного горла, и мученик испустил дух.
- Чего ты ждешь, негоциант? – Серый выдернул из шеи мертвеца лезвие и шагнул к следующей клети. – Делай как я.
Я не очень помню того, что происходило дальше. Да, я уже чертову уйму времени провел на Марлане и некоторые обычаи, обряды или поступки казались мне дикостью, не достойной просвещенного человека, однако в каждой из таких несуразиц имелась своя сермяжная истина, против которой не мог поспорить ни я, никто-то другой. Серый явно относился к таким вещам проще, и вопреки своему облику, и поведению, привык держать холодное оружие в руках. Однако, одно вступить в бой, ведя огонь по противнику, и совсем другое, наносить удар милосердия. Благостно, надо, однако очень тяжело. Мне эти люди потом очень долго снились, являясь то нечеткими образами, то искалеченными телами с нарочитой резкостью увечий и постойте в глазах. Тени эти иногда голосили почем зря, визжа и извиваясь, а порой просто смотрели на меня невидящим взглядом и мне не оставалось ничего другого как нашаривать на поясе меч и вновь бить, туда куда указывал Серый, монотонно двигаясь в звенящей пустоте собственного сознания. Да, эти минуты я помню смутно, но то что осталось в памяти, будет со мной всю мою жизнь.
Полковник остановился около двери и усмехнувшись, свистнул что есть духу. Шум производимый им Суздальского похоже вовсе не смутил, а даже раззадорил, когда произведенный им звук вдруг срикошетил от мягких земляных сводов, и каким-то чудом умчался вглубь коридора.
- Ты чего? – Амир и Ким возникли за спиной полковника и тот довольно кивнул, указывая рукой на пентаграмму.
- Ястреб, видите? – Прозвучало это с надеждой и облегчением, и к нему тут же присоединилось восторженное восклицание советника.
- Нашли, неужели нашли? – Осторожно, будто бронепластина рухнувшего с неба отсека была хрупкой, - Барус провел ладонью по холодному и гладкому боку находки. – Надо Диму звать. Пускай вскрывает.
- Я схожу нp ним. – Ким развернулся и заспешил в обратную сторону, оставив на некоторое время Амира и Суздальского наедине.
- Взгляни. – Первые восторги схлынули и Барус с полковником внимательно осматривали находку. – Шлюзовая дверь. Ее кто-то пытался взломать, просверлить, а вот тут кажется следы от взрыва. Я представляю себе разочарование оракула, когда не одно из его действий не закончилось успехом. Это надо же, столько сил угрохать и ради чего? Ради простых земляных работ?
- Погоди. – Полковник подошел и принялся внимательно осматривать дверной проем. Ровные, почти не видимые глазу швы были покрыты толстым слоем гари. Кое где солидные слои стали были вмяты взрывом или тараном, а панель считывателя, призванная идентифицировать пытающихся проникнуть внутрь, попросту разбита вдребезги. Очевидно ей пришел конец от топора какого-то варвара, когда тот осознал тщетность своих попыток.
Суздальский бережно провел рукой по холодной металлической поверхности и вынув из ножен кинжал, вставил в едва заметную щель, а затем немного повернул. Сначала ничего не произошло. Несоизмеримая по толщине двери, оружейная сталь напряглась, изогнулась стараниями полковника, готовая в любой момент, со звоном расколоться на две части, и тут произошло странное. Дверь дрогнула, и поползла вбок.
- Взломали-таки. – Ахнул советник, с восхищением наблюдая как внешне непреодолимая преграда мягко скользит по каткам, чтобы исчезнуть в общей массе подземной громады. – Но как, как они вообще смогли это сделать?
- Сами явно не смогли бы. - Поморщился полковник, неспешно убирая кинжал в ножны. – Если только кто-то не помог.
- Но отсек вскрыт…
- Спокойно, сейчас проверим. – Суздальский отодвинул Амира плечом и уверенно шагнул в дверной проем. – И тут же с удивлением втянул ноздрями прохладный кондиционированный воздух.
Действительно странно тут было. Очень, я бы заметил, странно. Чертову уйму времени назад «Ястреб» отсоединил от себя три отсека, перед входом в атмосферу, и те покорные центробежной силе и гравитации разлетелись на многие сотни километров друг от друга. Команды на поддержание жизнеспособности в отсеки почти наверняка не поступало, да и какую, спрашивается жизнь в них поддерживать. Экипаж ведь остался на борту. Следовательно, в модуль кто-то проник, и этот неизвестный обладал достаточным багажом знаний, чтобы вскрыть электронную защиту модуля, а затем активировать нужные цепи.
- Затхлым не пахнет. – Подтвердил удивительное открытие полковника Амир. – Свежо, почти как на улице.
- Это еще половина беды. – Суздальский двинулся в тамбуре, и очень скоро оказался около еще одного шлюза, люк которого и вовсе был приоткрыт, и через образовавшуюся в мир высоких технологий щель пробился свет. Полковник вновь потянул воздух и кивнул советнику, прислонил палец к губам. – Тише. Может тут есть кто, а мы как слоны в посудной лавке.
Друзья затаились и прислушались, однако никаких посторонних звуков из-за шлюзовой двери не доносилось и вскоре Амир начал различать даже свое дыхание.
- К черту, - махнул он рукой. – Двинули. Если тут что-то или кто-то были, то они или ушли, или отлучились по нуждам малым и великим.
- Дело говорите, советник. – Охотно согласился Суздальский, однако кинжал из ножен вновь вынул.
Дверь отошла просто, едва рука Амира коснулась препятствие, как-то поспешило убраться в стену освобождая проход и Барус с непривычки на секунду ослеп. Яркий, искусственный свет больно резанул по глазам, лишая его зрения, и советник вынужден был попятиться, освобождая дорогу своему более прозорливому приятелю, который на всякий случай прикрыл лицо рукой.
Ровный металлический голос, без выражения и эмоций вплыл в сознание людей, да так и остался там на некоторое время.
«Модуль двадцать четыре клон ястреб приветствует тебя, человек».
Зело Ким стоял и в задумчивости отирал свои и без того чистый клинок тряпицей, наблюдая за полем боя. Крови вокруг было ровно столько, сколько, наверное, вмещали в себя эти несчастные в клетях. Пару раз я даже поскользнулся в набежавшей луже с бурой жидкостью и упал, весь перемазался в суглинке и дерьме, что заменяло тут пол Серый выглядел не чуть не лучше, разве взгляд, наверное, у него был менее безумный чем у меня, однако подоспевший на наш вой ловчий не спешил помогать, и стоя у входа просто оценивал ситуацию.
- Значит вот оно как. – Злобно произнес он, и в глазах Кима блеснула нехорошая искорка. – Вот значит, как.
Одним движение вогнав свой непомерно широкий клинок в такие же широкие ножны он подошел тигриной походкой к первому моему «пациенту» и присев на корточки около остывающего трупа, принялся внимательно его изучать.
- А ведь я его знаю! – Возглас удивления ловчего показался мне в тот момент настолько противоестественным, что я перестал добивать раненых и стряхнув с себя багровую пелену оцепенения, с удивлением посмотрел на говорившего.
- Что ты знаешь?
- Знаю этого парня. Точнее знал, но тогда он был на метр длиннее. – На лице Кима заиграла издевательская ухмылка.
- Как ты можешь, - попытался было возмутиться я, однако ловчий только отмахнулся.
- Это преступник. Залезал на чердаки и тащил что попало.
Поднявшись, Ким переместился к следующей клети, где отдал богу душу человек без нижней части туловища. Палачи постарались на славу и теперь от человека осталась только половина, да и та была напичкана наркотиками. Эластичные трубки замыкали циркуляцию крови, так что несчастный мог еще как-то существовать. Чьи-то умелые руки прижгли все сосуды, и пристроили к пищеводу и остаткам гениталий отводы, так что моча и как падали прямо на специальный лоток, по дикой иронии поставленный на обычные весы.
При взгляде на лицо несчастного глумливая улыбка Зело улетучилась, а рот приоткрылся в зверином оскале.
- А это нехорошо, совсем нехорошо. – Процедил он, пристало осматривая жертву.
- С этим что не так. – Я с великим трудом оттер клинок от крови и теперь пытался хоть как-то отчистить одежду. – Он небось тоже преступник, так что можешь дальше зубоскалить.
- Это Калтос. – Сухо, проигнорировав мою горькую иронию вымолвил Ким. – Пришлый каменщик. Пришел в свободный город откуда-то из Королевства, да так и остался тут. В гильдии не вступал, налоги платил исправно и делал удивительные по красоте амулеты. Вырубить мог из чего угодно и порой, казалось, чем угодно. Цену просил небольшую. Глава каменщиков неоднократно предлагал вступить Калтосу в гильдию, однако он почему-то отказывался. Потом он просто исчез.
- И тебе не стало любопытно, куда он делся? – Подал голос Серый. Речь его была почти ровной, да и бешеный блеск в глаза поутих, освободив месту брезгливому равнодушию.
- А зачем мне это тогда было? – Пожал плечами Ким. – Пришел человек, ушел человек. Не натворил ничего, ну и спасибо. Мы, горный народ, мастеровых всегда любили, а когда у тебя что-то получается лучше, чем у нас, всегда рады учиться.
- Боюсь, что данная философия оказалась не всем по душе. – Покачал я головой. – Парень оказался в аду, и не думаю, что заслуженно.
- Сколько их тут было? – Ким поднялся и рассеянным взглядом окинул зал.
- Тридцать. – Охотно поделился Серый. – Ровно тридцать и на каждом ставили определённые эксперименты, суть которых мне не очень понятна. Тридцать подопытных свинок, когда-то бывших людьми, со своими желаниями, надеждами и мечтами, стали отработанным материалом для того чтобы поспособствовать чему-то, что явно за гранью добра и зла.
- Я разберусь с этим позже. – Ким развернулся на каблуках и уверенно зашаг прочь. – Следуйте за мной господа. – Обронил он на ходу сухо, почти сквозь зубы. – Мы нашли модуль.
Нас с Серым вид удивил Амира и полковника, однако вида они не подали. Барус в пору своего воспитания, а Суздальскому очевидно было не так уж и важно, откуда на нашей одежде пятна крови. Не наши, и ладно.
- Вот, - Ким кивнул в сторону отрытой двери, откуда лился яркий свет электронных лама. – Вот он, однако ничего не понятно. Сам хоть взгляни.
Сказано это было мне и я, пытаясь забыть последние минуты, поспешил в распахнутый шлюз блока-модуля, умоляя все высшие силы, чтобы брелок оказался именно тут. Первое помещение куда я попал оказалось рабочим местом, с пультовой часть, за которой предполагалось сидеть оператору. Три монитора за рабочим место выдавали данные, среди которых была температура и содержание посторонних примесей в контролируемом помещении, так что за единственной заблокированной дверью в блоке могло оказаться что угодно, начиная от бережно хранимого бумажного архива и заканчивая отхожим местом.
Однако поразило другое. Сам модуль был давным-давно позабыт «Ястребом» и сведения о нем всплыли только после того как Амир прилежно потрудился с записями в бортовом журнале. Лет с момента аварийной посадки на планету хватило с избытком для развития вполне вменяемой цивилизации на планете, однако модули питания исправно давали энергию, и вся аппаратура на борту, на первый взгляд, работала прекрасно. Я тогда в первый раз понял, почему Земная безопасность и старик так интересовались информацией с челнока и не скупились на средства, чтобы ее заполучить. Ну что я видел на самом деле? Умную машину, которая штамповала нам завтраки? Оружие сила которого превосходила все известное мне на земле? Уникальные двигатели и технологии? И вот он, живой пример, источники питания, которые без труда поддерживают заряд в течении чуть ли не трехсот лет, и похоже для них это не предел. Я мигом представил, что произойдет, как только такая батарейка окажется на Земле. Цены на энергоресурсы рухнут, начнется повальная паника на бирже, мировые валюты, привязанные к цене на энергоносители, начнут рассыпаться как потревоженные карточные домики. Однако это был всего один вариант развития событий. Парни со стволами, подчиняющиеся власть предержащим, тут собственно и были, чтобы поддерживать финансовую независимость своих нанимателей. Проще всего было просто наделать нештатных дырок в умных головах новаторов, а саму чудесную батарейку забросить настолько далеко в море, чтобы даже самый въедливый дайвер не смог бы ее добыть.
Все эти мысли промелькнули в моей голове за считанные доли секунды и немного отстранили неприятное чувство собственного причастия к инвалидному геноциду, что в тот момент показалось мне не так уж и плохо. В задумчивости я шагнул к рабочему месту и осторожно опустил ладонь на приемную панель и тут же почувствовал легкий укол.
«Капитан Сбирский, вы опознаны. Добро пожаловать на борт». Возликовал модуль механическим баритоном.
- Назначение модуля?
- Рефрижератор.
На лицах, собравшихся отразилось откровенное разочарование, однако я не собирался терять надежды и продолжил допрос умной машины. Благо я уже поднаторел с ИИ «Ястреба» и научился формулировать их так, чтобы машин отвечала сразу.
- Наличие непрофильного груза.
- Непрофильный груз отсутствует, однако по последней программе в холодильных камерах размещены образцы органики и химические реактивы, чья целостность исправно поддерживается.
- Что еще за последняя программа? – Забеспокоился Серый. – Ну-ка, Дима, выспроси, что тут черт возьми произошло?
- Подробный отчет по изменениям в базовых блоках программы, модуль. Голосовой режим.
Если отбросить сухие формулировки и цифры, выдаваемые машиной, и перестроить все на человекопонятный манер, тот вот какая история в итоге получилось.
Модуль был отделен и пройдя плотные слои атмосферы приземлился в пригорье, балансируя на грави-тормозах. Поскольку посадка была экстренная, обратная грави-тяга компенсаторов модуля произвела что-то вроде мощного взрыва, а поскольку мощности для маневра не хватило, то сам «рефрижератор» благополучно рухнул на голову одному агрессивному воинскому формированию, которое позже вошло в пригорный фольклор как «Горные демоны». Убить конечно всех не убило, однако полегли многие, а те, кто остался в живых, сиганули аж до королевства и больше в не возвращались.
С одной стороны, модуль горевал из-за неизбежных человеческих жертв, но с другой считал несчастный случай полезной пилюлей для общего криминального оздоровления региона. Вскоре ситуация вокруг места крушения начала меняться, и поскольку отек не получал каких-либо директив от «Ястреба» то псевдоинтеллектуальная машина предпочла никак себя не проявлять и долгие годы провела в воронке в земле, с той лишь разницей что отдала команду обслуживающим ботам устранить все демаскирующие факторы, а если просто, то быть присыпанным землей. Чуткие сенсоры и разведывательные боты, имеющиеся в любом секторе ранее военного челнока, позволили модулю наблюдать как горный народ, дики и агрессивный, покинул свои каменные цитадели и постепенно начал перерождаться из касты наемников и убийц, в аграриев. Появление скотоводов в привычном нам смысл аналитические блоки модуля восприняли спокойно, а вот земледельцы много удивили. Модуль всегда настороженно относился к резким изменениям в культуре туземцев и имел ряд зафиксированных случаев, которые могли наглядно доказать сторонние влияние культуры более развитой, и в этих краях явно чуждой. Иными словами, просто пришел кто-то и показал, как правильно возделывать землю и выращивать злаковые.
Системы наблюдения модуля не зафиксировали, правда, ничего подозрительного, однако же часть аналитического центра, унаследованного от «Ястреба», была уверена в том, что без стороннего вмешательства тут не обошлось. Дела шли своим чередом, кровожадные дикари эволюционировали, однако с технологией шагнула вперед и местная вера, раньше более походившее на лоскутное одеяло приданий язычников и как таковая высшую силу не пропагандирующая. Идеей веры было скорее подчинение, и слепая покорность, чем миролюбие и успокоение. Однако и такие взгляды тут принимались на ура. Большая часть горцев не видела большой разницы в том, чтобы «откупаться» от горных духов или присутствовать при службах предсказателей или «Оракулов», находившихся в иерархии данной религии если не на самом верху, то где-то ближе к этой вершине. Оракул назначался, диво дивное, общим советом, в котором, кроме служителей культа принимали участие и старшие ловчие «Гнезд» -цитаделей, выступая в роли аппозиции. В отличие от тех же военных, которые попадали на свои посты традиционно, исходя из заслуг, личных качеств и выслуги лет, вроде того же Зело Кима, оракул мог быть выдвинут из числа даже самых незначительных и юных послушников и если совет давал добро, то карьера его взлетала до небес. Зачастую такие юнцы умудрялись даже дожить до двадцати лет, что для знаковых фигур в пригорье было сроком солидным. Несчастные случаи на охоте, отравленная пища, острый кинжал или пухлая перьевая подушка на лицо во время сна, вот далеко не полный список факторов, способных отправить оракула на тот свет.
Развивались эти два направления, стремительно, опережая друг друга и вот настал тот момент, когда от собирательства и охоты пригорье почти шагнуло в индустриальную среду, начав выплавлять металл, строить механизмы, создавать библиотеки и школы руководствуясь административным ресурсом. По сути «дикие горцы», или как их позиционировали в королевстве, активно распространяя эту легенду, были одним из самых технически развитых обществ с весьма прогрессивными взглядами. Но бог с этим. Менялась среда, менялась политика, шли годы и вот модуль зафиксировал активные строительные работы вблизи себя, а позже в модуль проникли, умудрившись взломать систему безопасности, и внесли изменения в основные исполняемые функции.
Эта новость поставила нашу компанию в тупик. Лично я не очень представлял, как тот же марланен или выходец с Земли, путь у него трижды высшее образование, способен обскакать алгоритмы опознания и защиты. С этим был согласен и полковник, и Азир, и даже Серый, который был вынужден согласиться с этим чудом, лишь самолично просмотрев предоставленные системой записи событий.
- Непонятный алгоритм взлома. – Наконец выдал он.
- Что значит непонятный? – Усмехнулся я. – Как будто понятные есть?
- Понимаешь негоциант, - Серый в сомнении задумался. – Взлом в первую очередь предполагает под собой подбор. Вот представь себе домушника, который решил проникнуть в квартиру. Убедившись, что дома никого нет, он достает связку отмычек и пытается справиться с замком, так или иначе оставляя после себя следы в виде царапин. Тут же никаких следов нет.
- А что если вор решит украсть ключ? – Резонно предложил полковник. – Есть родной ключ, и следов нет.
- Украсть то можно. – Поморщился Серый. – Однако откуда его взять. Даже допуская эту идею мы невольно признаем, что на планете есть люди, обладающие знаниями если не большими, но равными тем что есть в дата-банках «Ястреба», но и тут есть несколько логических неувязок.
- И каких же? – Поинтересовался я.
- Да таких. – Серый недовольно поморщился, всем своим видом показывая, какая недалекая компания его окружает. – У тебя есть сосед, который не знает, что такое колесо, в то время как у тебя в гараже стоит трактор. Для него ты по меньшей мере бог, если вдруг появишься рядом с его жилищем в этом грохочущем и чадящем монстре. А теперь внимание, вопрос! Кто-то из тут собравшихся знает что-нибудь о местных богах, таких реальных что могут и покарать ненароком, и с того света вытащить? Ну?
Вопрос, так же, как и три пары глаз, был обращен к Киму, который не участвовал в разговоре и скромно стоя в уголке, измывался над креслом при помощи кинжала.
- Что вы на меня уставились? – Ловчий поспешно убрал кинжал в ножны и с виноватым видом заслонил широким торсом попорченную мебель. – Не слышал я ничего. Говорят, конечно, что к старшим оракулам сходит озарение. На то они и оракулы, как вы понимаете, но лично мне с трудом вериться. Сидят небось с десяток умных голов, да рожают идеи, за еду и проживание, а служители культа гребут себе лопатой. Вот думаете, провели водопровод. Думаете бесплатный? Дудки. Хочешь по нужде в тепле ходить, плати монету, а если денег нет, то будешь слюбиться по старинке, на ветерке.
И тут Ким напрягся и призывая всех к тишине прислонил палец к губам. Бурное обсуждение тут-же прекратилось и в воздухе повисла тревога и недопонимание.
- Что там? – Прошептал Я, силясь попасть ладонь на рукоять своего меча.
- Звуки, - бросил Ким. – Посторонние звуки.
- Может адепты развязались? – Предложил Серый.
Ловчий отрицательно покачал головой и ловким движением вытащил из ножен свой невероятно широкий меч.
- Тогда бы мы и шума толком не услышали. Они бы сбежали к своему нанимателю, а не крались бы сейчас по туннелю. Однако сонное зелье в их пище должно удерживать их еще какое-то время, так что это что-то другое. Значит так, я на разведку. Со мной пойдет советник и Суздальский. Вы же двое пока осмотрите модуль, и найдите в конце концов то что вы тут искали.
Никто ловчего старшим не назначал, однако в минуту опасности людям понадобился пастырь, и никто иной как зело встал на вакантную должность. Опасность явная воспринимается ровно, в лоб и зачастую решения, которые приходят в тот момент, зачастую безрассудны, однако угроза тайная, когда непонятно что тебе может противостоять, зачастую ставит в тупик. Тем то отличается стратег-практик от стратега-теоретика. Первый планирует, второй принимает решения. На удивление даже Суздальский дал самоотвод, хоть и взглянул на Кима с неодобрением. План был прост. Войны воюют, гражданские в тылу копаются в объедках, и надо сказать что я в тот момент особо не возражал.
Толи Ким оказался слишком мнителен, толи тайная угроза убралась восвояси, однако, как Амир не прислушивался, но ничего кроме шагов ловчего и шумного дыхания полковника уловить не смог. Двигались они осторожно, растянувшись в цепь и стараясь не разгибать колени. Видимо интуитивно эта поза казалась сейчас для всех наиболее безопасной, однако на личном опыте Барус прекрасно понимал, что стрела может прилететь как в голову, так и в живот, что наиболее вероятно. Шли молча, стараясь как можно меньше шуметь и каждый посторонний звук, будь то неосторожный шаг по гальке или завывание огня в медный плошках, на держателях, больно удалял по нервам.
Наконец что-то сдвинулось в воздухе, метнувшись размытой тенью и исчезнув за углом, что-то мелькнуло размытым пятно…взвилось как змея, и постаралось опуститься на плечи ловчего.
Реакции Кима мог бы позавидовать кто угодно. Уклонившись от петли тот рубанул по толстой веревке, и петля, мертвой змеей упала в пыль. Новый аркан снова не смог поймать жертву, но тут нападавшим, решившим видимо взять чужаков в плен, помешал ландшафт. Крайне сложно раскручивать и бросать веревку в тоннеле, а уж в неясном свете и с ловким противником, так сложнее вдвойне.
Взвизгнуло что-то внутри туннеля, завыло утробно, и Ким, явно знавший, что происходит, изловчившись, кинулся под ноги полковника и Амира, валя их на землю. Свист стали над головой, как лавина, как яркий острый ветер, шевельнула затхлый подземный воздух и тут же серебристой змеей втянулась в темноту. За ней последовала новая атака обоюдоострого железного щупальца, еще, еще, и скоро воздух заполнили врезающиеся в пустоты и тут же исчезающее в черной глотке прокопа смертельные блики.
- Что это? – Выдохнул Суздальский, стараясь слиться с земляным полом.
- Капюшоны, адепты. – Сквозь зубы проскрежетал ловчий. – Их стальные арканы. Не убивают, но калечат, вырывая куски плоти из тела, так что, если не хотите стать увечными, головы не поднимайте. Скоро они успокоятся.
В это заверение полковник не поверил, однако с удивлением отметил как молнии над головой сначала поредели, а затем и затем эта угроза и вовсе исчезла.
- Бред. – Резюмировал Амир, и в нотках его голоса послушалась истерика. – Чего они добиваться? Да и потом кто они? Неужели слуги оракула? Тогда откуда, как?
- Спокойствие советник. – Ким стряхнул с волос пыль и найдя на земле островерхую шапку, которая слетела при падении, нахлобучил ее себе на голову. – Капюшоны трусы. Если у них не получилось захватить нас нахрапом и в туннеле, значит их мало и дать бой на открытой местности они не в состоянии. Предлагаю атаковать.
- Как знаешь, ловчий. – Полковник неоднозначно покачало головой. – Ты в этой каше варишься, тебе и карты в руки.
Решение атаковать вероломных ворогов было принято единогласно и наступление началось. Производилось правда она строго в горизонтальном положении, и наши герои передвигались по-пластунски, однако пылали они праведным гневом не чуть не хуже, чем горизонтальные войны, да и стали в глазах у них было ничуть не меньше.
- Я вам доложу господа, - поделился Амир, стремясь настигнуть ползущего в авангарде Кима, - что так стремительно атаковать мне приходиться в первые. В анналы истории данная военная операция обязана попасть под названием «Гремучая змея», или «Стелящийся туман».
- А представь Барус, если бы нас было больше! – Воодушевился Суздальский. Сотни пикинеров, десятки лучников, тыловики перетаскивающие подводы на очень низкий колесах и карликовые пони в качестве тягловой силы. Мы прославились бы как низкий полк!
- Шутите, значит живы. – Резюмировал ловчий и остановил атаку, да так неожиданно, что нагоняющий его Амир врезался носом в подошву его сапог.
- Вы поосторожнее! – Возмутился советник, однако ловчий не обратил на возмущения товарища никакого внимания. – Вон они. - Просто произнес он. – Метров десять вперед, ближе к выходу. Как я и предполагал, немного, всего три взвода. Можно атаковать.
- Вы с ума сошли. – Охнул тот. – Это по семь человек на брата. Я конечно не из робкого десятка, да и полковник далеко не юнец, но один против семерых, это ни в какие ворота не лезет.
Решив оценить обстановку самостоятельно, Амир бодро подобрался к товарищу и приподнявшись с интересом заглянул за угол, где притаилась невидимая опасность. Мысль, что его любопытство может принести арбалетный болт в глазницу, ему в тот момент почему-то не пришла, за что советник себя потом корил продолжительное время и даже лишил вечером хрустящих хлебцев на ужин. Серый правда утверждал, что советник прикорнул и его порция угощения просто вывалилась из пальцев и упала в ближайшую лужу, но в интерпретации Барсу выглядело это именно так.
На удивлении безрассудный поступок позволил оценить обстановку и оценив ужас момента Амир поспешно убрал голову. Ситуация, которую он узрел, показалась ему настолько безрадостной, что хоть волком вой. Отряд из более чем двадцати человек окружил поляну, взяв ее в плотное кольцо и укрывшись за природными неровностями местного ландшафта адепты оракула затевали новую атаку. Выглядели они бодро, особо не смахивая на трусов, и вид имели весьма воинственный. Сверкающие петли смерти теперь были забраны на пояса и притаившись там, как ядовитая змея под камнем, дожидались следующей атаке. Наконец решение было принято, и группа в пять человек, выставив перед собой длинные узкие мечи, издали больше походившие на громоздкие учебные рапиры, уверенным шагом ринулись в проход.
Точнее они решили, что двинулись. В это время Ким сорвался с места, и заголосив,
- За мной сотня! Бей горных демонов! – Ринулся навстречу неприятелю. Следуя примеру боевого товарища в бой пошел и Суздальский, складно матерясь на все четыре стороны и поражая иноземцев остротой слога. Вынужденный присоединиться к обреченной на провал атаке, с возможными человеческими жертвами, бросился вперед и Советник, размахивая перед собой клинком и делая лицо, по его мнению, наиболее подходящее к данной ситуации. И тут случилось неожиданное, противник смешался, поломал строй и развернувшись задал такого стрекоча, что сами адепты, наверное, потом дивились. Битва была выиграна так и не начавшись. Однако эйфория от внезапной победы была краткой. Советник вогнал свой меч обратно в ножны, стряхнул с одежды пыль, и обернувшись, понял, почему капюшоны предпочли стратегическое отступление вместо заведомо выигрышного сражения, и почему сам Ким был настолько самонадеян.
Итак, после ухода наших друзей, мы остались с Серым одни и вновь принялись за поиски брелока. Переворошив все что только можно и просмотрев все имеющиеся на борту записи, мы пришли к неутешительному выводу что в этот раз дали маху и сосредоточили поиски вокруг пустого места. Оставался правда крохотный шанс что брелок мог перекочевать в рефрижератор, но его еще нужно было открыть. Задача эта, правда оказалась достаточной легкой, для моих полномочий и после десяти минут мытарства по меню я смог-таки добиться разблокировки шлюзового отсека морозилки. Что-то зашипел внутри толстых бронированных стен, задвигалось, и снова как по волшебству толстый кусок металла с помигивающими на нем индикаторам отполз в сторону, выпустив в отсек облако пара. Температура даже в шлюзе резко отличалась от комнатной, и большая часть ровной поверхности почти мгновенно стала влажной. Пока взвесь рассеивалась мы благоразумно ждали в сторонке и только когда все успокоилось, я отважился шагнуть внутрь. Вторая шлюзовая дверь сработала отменно, сразу после закрытия первой и мы очутились в хранилище. Даже самому недалекому с первого взгляда было понятно, что в морозилке хранились вовсе не продукты. Помещение, по моему мнению, достаточно большое, было оборудовано специальными стеллажами с прозрачными перегородками и третье его пустовала. Зато все остальное пространство больше походило на аптечный склад готовой продукции. Множество пузырьков с неизвестными жидкостями, пластиковые контейнеры, пакеты из бумаги и полиэтилена, ряды колб на держателях, с содержимым различных цветов.
Воздух внутри рефрижератора, холодный и неподвижный, пах чем-то химическим, неприятным, подбиравшимся к горлу.
- Что это? – Я осторожно приблизился к одной из полок, заваленных реактивами и попытался прочитать название на этикетке, однако, как не силился, но ничего не понял.
- Это наркотики. – Буднично пояснил Серый. – Много сильно действующих, некоторые знакомы только понаслышке. А вот это совсем интересно. Обратите внимание, это легендарный «Прыжок». Вызывает мгновенное привыкание, повышает выброс адреналина, стимулирует активность мозга. Идеальный препарат, который может вам дать возможность почувствовать себя сверхчеловеком. Один кристалл «Прыжка», самый маленький, на рынке стоит до тысячи долларов, а тут их, я вижу, миллиона на полтора.
Серый снял с полки пластиковый контейнер и подсунул мне под нос, чтобы я оценил его содержимое. Яркие алые кристаллы, которые в суматохе можно принять за драгоценные камни, редкими прямыми гранями мерцали неровном электрическом освещении. Я аккуратно подцепил один из кристаллов пальцами и поднеся к глазам подивился чистоте продукта. Через этот камушек прекрасно проглядывала моя ладонь.
- Значит вот где их производят. – Резюмировал мой напарник. – Вопрос только из чего? Еще не один химический анализ не смог выделить составляющие «Прыжка» настолько точно, чтобы произвести его в Земных условиях, и теперь я кажется понял почему. Осталось решить только два вопроса. Кто этим занимается и зачем в другом конце туннеля устроили современный аналоги средневековой инквизиции, действуя при том по всем правилам земной медицины? Поддержка пыточной камеры без наших соотечественников была бы попросту невозможна.
Надо ли говорить, что кроме гор наркоты, ничего толкового мы не обнаружили, и на выходе, под моим удивленным взглядом, Серый убрал несколько контейнеров в свою поясную сумку.
- Отдам химикам. – Пояснил он. – Пусть разбираются. Что-то ту не чисто. Не похоже на обычных наркоторговцев. Слишком высокая организация.
Выйдя назад в пультовой отсек я к занервничал, ибо своих друзей в нем не обнаружил, а вот по туннелю неслись такие звуки, что волосы на голове встали дыбом. Что-то завывало, свистело, послышался даже какой-то звериный рык, а потом я явственно различил голос Зело Кима, который отправлял в атаку свою сотню. Это вообще у меня в голове не укладывалось, и переглянувшись с Серым, мы нерешительно двинулись по туннелю. Ждать на месте, лично для меня было не вариант. Нет ничего хуже, чем ожидание чего-то, и лучше уж прояснить ситуацию чем устроившись под дамокловым мечом плевать в потолок.
Шли мы с Серый медленно, не чувствуя в себе внутреннего героя, и чем дальше мы продвигались, тем тревожнее становилось у меня на душе. Еще немного напряжения, и начались бы панические атаки, так что я решил отвлечься и сосредоточиться на том, чтобы двигаться как можно тише. Из-за нервов снова разболелась нога и я снова начал хромать. В общем, та еще, наверное, была бы картина, если посмотреть со стороны. Колченогий испуганный мужик, с растерянным взглядом, а за ним неприметный тип, с мечом в руке, смотрящемся рядом с ним настолько противоестественно, как если бы посадить за компьютер гориллу. Своеобразный марш обреченных уродов.
Туннель все вился и вился, спасительные стены модуля-рефрижератора удалялись с каждым шагом, а опасность впереди была почти неизбежным фактом и с каждым шагом сердце в моей груди, несмотря на всю сосредоточенность, ударяло все громче и громче, пока мне не начало казаться, что чуть усилиться этот выпад и моя грудная клетка будет благополучно проломлена, а я, с выпрыгнувшим из груди сердцем, упаду замертво на земляной пол.
- Эй, долго вы там? - Суздальский появился в проходе, уже без островерхой шапки и накладной бороды и весело помахал нам рукой.
Зело Ким, человек дальновидный, и по местным меркам зрелый, не был склонен к авантюрам, однако почему-то пошел на нашу, и что уж руководствовало им в тот момент, сказать сложно. Впрочем, и на этот отчаянный шаг он решился по-своему, с расстановкой сил и средств, по уму и с заранее продуманным планом. Открытая вражда между адептами и ловчими могла быть самой что ни наесть публичной, но даже сам Ким никогда бы не решился противостоять оракулу, имеющему внушительную поддержку «Гнезд». Любое расхождение интересов сулило инициатору проблемы быть отправленным на тот свет, прихватив с собой всех своих родственников, любовниц и лучших друзей, так что действовать тут нужно было очень аккуратно.
Оракул был не дурак и тоже понимал, что эскалация конфликта с ловчей сотней ни к чему хорошему привести не может, ибо те обладали поддержкой гражданского населения, в то время как адептов в надвинутых на глаза капюшонов горцы просто боялись и потому сотрудничали с ними только в случае прямой угрозы для собственной жизни. Спровоцируй оракул массовые беспорядки и большая часть половозрелого населения города встанет в строй вместе с ловчими и даст бой. Этого он разуметься допустить не мог и на людях был к Киму более чем лоялен, а тот в свою очередь вынужден был отвечать тем-же.
Два интереса, два взгляда на эту жизнь, две стратегические схемы столкнулись на поле боя и не ясно было, чей ход более удачен. Внезапный приход сказочников и балагуров в нашем с Серым лице оракула не встревожил, однако последовавший за этим пожар поднял некоторые вопросы, и хозяин дома сложив два и два, приставил к нам шпиона, который проследил наш последующий путь до казарм. Внешнее наблюдение за всеми объектами адепты вели исправно и при малейших изменениях в положении мгновенно докладывали своему хозяину. Доклад пришел и в тот момент, когда сам Ким отправился с двумя бойцами в объезд постов. Парочка капюшонов, встретившихся нам по дороге были теми самыми соглядатаями, которые сообщили об инциденте на секретном объекте на ближайшую заставу. Если бы капюшоны решили бы доложить напрямую хозяину, то исход был бы другим и оракул бросил бы на нас больше сил, но боязнь старшего адепта отвечающего за колодец забвения была настолько велика, что он решил втайне от хозяина сам урегулировать конфликт, и крупно просчитался.
В это же время по приказу Кима, который, напомню, авантюристом не был, три десятка ловчих выдвинулись на объект, ликвидируя по пути шпонов, и прибыли существенно раньше, чем три десятка адептом оракула. Заняв стратегически важные точки ловчие замаскировались на местности и принялись ждать врага. Тот себя особо ждать не заставил, но поскольку прямого приказа об атаке не был, ловчие спокойно наблюдали как адепты располагаться на поляне и посылают в лаз взвод. Подчиненные Кима людьми были дисциплинированными и потому оставались незамеченными до того момента пока не услышали призывный клич своего командира. Можно себе представить удивление адептов, когда они увидели прямо перед собой хорошо вооруженный отряд регулярного военизированного подразделения, готовый к атаке. Сами капюшоны бойцами не были, действовали из-под полы и не готовый были схлестнуться в атаке с ловчими и потому первым порывом после прошедшего удивления, было отступление, что они с успехом и продемонстрировали.
В город возвращались уже за полдень и бравые ловчие втянулись в распахнутые настежь ворота не чуя беды, однако Кима снова не подвел его внутренний голос. Несколько человек, получив стрелу в горло, рухнули на землю, и лошади их, испуганно ржа, потащили своих седоков, чьи мертвые тела запутались в стременах.
- Назад, за стены, - заревел старший, и оставшийся отряд, перекинув щиты на спину, споро развернули своих лошадей и пришпорив их ринулись прочь из свободного города.
Нам с друзьями сильно повезло что мы не попали под обстрел, так как наша маленькая процессия двигалась в самом конце колонны.
Отойдя на безопасное расстояние Ким соскочил с лошади на землю и с точностью хирурга начал раздавать приказы.
- Пробраться к казармам. Немедленно. Вызвать подкрепление на стены. Десятников бросить на муниципалитет и колодец. Пусть оцепят там все и возьмут под арест оракула. Моим приказом! Моим!
Признаюсь, честно, на Марлане я давно и не раз становился свидетелем вооружённых стычек между гвардейцами враждующих баронств, однако при подобном вооруженном конфликте я присутствовал впервые и был поражен насколько точно отлажены все действия бойцов Кима. Как только в воздухе застыл последний слог, внешне неорганизованная группа бородачей в островерхих шапках превратилась в балетную труппу. Двое, сбросив лишнюю амуницию, бросились куда-то в чащу и как я понял направились за основными силами. Остальные, рассредоточились по местности и уведя лошадей в заросли, перекрыли лучниками выход из города и ближайшие подступы к лагерю.
Через несколько минут, будто бы по волшебству был разбит шатер, в который и прошествовал Зело Ким, поименовав его попутно походным штабом.
- Господа, - все мы ввалились за сотником и теперь кучковались позади него, мерно расхаживающего по травяному полу своего временного укрытия. – Этот акт диверсии не может остаться безнаказанным. Мы не будет закрывать глаза на самоуправство оракула и его грязных адептов. Сам оракул трус и негодяй, и люди, собравшиеся вокруг него той же породы и именно поэтому нам нужно быть крайне осторожными. Трус изворотлив и хитер, и действия его просчитать порой бывает легко, но реже очень сложно. Ум негодяя работает не так, как ум смело и честного человека и потому, слушайте меня все, мы будем крайне осторожны. Посты сменять каждый час, при появлении подкрепления оповестить меня в любом случае, даже если я буду спать, охотиться или принимать пищу. И главное, ты… - Палец Кима уперся в широкую грудь одного из свободных бойцов. От такого внимания командира тот будто бы в росте прибавил и придал себе еще более бравый вид. – Скачи в «Соколиное гнездо», сообщи тысячнику о беде и расскажи все что случилось. Скажи Ким просит помощи, ибо свободный город Севильо взят адептами и более не является таковым, а сами мы вынуждены ночевать под стенами. Понял?
- Понял. – Лихой бородач быстро затряс островерхой шапкой на макушке.
- Что понял? – Вкрадчиво поинтересовался сотник.
- Доложить сотнику что беда. Напали адепты с оракулом. Жмут нас, ночуем на земле, питаемся вчерашними продуктами.
- Верно говоришь. – Лицо Кима посетила мимолетная улыбка. – Шутишь, значит жив. Ну, действуй. И чтобы горные демоны тебя не схарчили.
Воин кивнул и унесся к импровизированной коновязи, откуда спустя мгновение послышалось ржание, а затем барабанная дробь копыт.
На некоторое время наступило затишье и на стенах начали появляться адепты, а стража из числа ловчих исчезла со всех охранных постов. Ким метался по шатру как дикий зверь, и был в таком состоянии, что, если бы попался ему в тот момент под руку великий и могучий Бару, он бы придушил бы его голыми руками.
- Знаешь из-за чего он беситься? – Серый скосил глаза на пышущего гневом сотника.
- Так понятно… - протянул я, однако ставленник Подольских только покачал головой.
- Деньги, много денег, огромные горы денег и все без ведома сотника. Ты, наверное, думаешь, что оракул и Зело враги по жизни? Так оно и есть, однако вражда враждой, а прибыль делиться, и если кто-то затевает в городе дело, то будь добр попили барыш с другой стороной, иначе быть беде. Бару потому и не пустил Кима в город, так как он вскрыл его кубышку в туннеле около стен «Колодца забвения». Делали это адепты, а помогал им кто-то со стороны, и платил, что понятно, немалые деньги. И все эти деньги утекли мимо рук моего доброго друга Кима. Да и потом, развернуть такую деятельность прямо под стенами, подкопаться чуть ли не к центральной площади, вести долгие и трудоемкие исследования в течении многих лет, и не разу не проколоться, не дав узнать о своих планах сотнику, это ли не высшее искусство. Я тебя могу заверить, что именно в эту секунду Бару тоже носиться как вошь на сковородке и шлет своих гонцов в гнезда. Если я прав, то вскоре тут будет веселая заварушка и если мы хотим остаться одним жизнеспособным куском, то нам пора собираться в дорогу.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ