Марина. Стать драконом (СИ)

Глава 3

Путь до лаборатории отнял меньше времени, чем Маринка ожидала. Водитель всю дорогу на неё посматривал, и это сначала удивляло, потом стало неприятно. Демонстративно посмотрелась в зеркало, проверяя порядок на собственном лице, чем смутила беднягу до невозможности.

Всё оказалось просто, как объяснил, хохоча до слёз, Брай. По счастью, у него хватило такта сначала войти в лабораторию, оставив водителя за её пределами. Он пояснил, что дядя и доктор приказали всем, кто их сопровождает, со всем возможным вниманием прислушиваться к её желаниям, а ещё больше, к её нежеланию выполнять те или иные действия.

За болтовнёй не заметили как прибыли в кабинет доктора Ларино, метавшегося в ожидании задержавшейся пары. Воспитание не позволило бедняге выразить своё отношение к опозданию, ограничился лишь тяжким вздохом.

В первую очередь он потребовал ещё раз провести полное обследование, необходимое для получения данных о пациентке. Доктор не удержался и в азарте исследования проговорился, что Марина для них бесценный экземпляр, который и не мечтали заполучить. Ещё бы! Живой мозг человека, по всей вероятности, из прошлого! Это же фантастическая удача!

Выслушивая учёного, Маринка перемигивалась с Браем, которого смешила её роль лабораторной мыши. Сначала было страшновато, не начал бы доктор, войдя в раж, препарировать её мозг прямо так, в живом состоянии. Однако скоро успокоилась, уяснив, что ценный экземпляр доктор ни за какие коврижки не согласится повредить.

После получения первых результатов, доктор с помощниками перешли на узкоспециализированный сленг и она перестала вообще хоть что-либо понимать, кроме команд которые ей подавали: пойти, сесть, посмотреть, сказать и так далее, так далее, до бесконечности.

Несколько часов спустя она находилась на последнем издыхании, а медики только разошлись. Экспериментаторы не замечали её утомления, только восклицали и обменивались восхищённым: «посмотри, замечательно», «феноменально, такие данные…». В конце концов, не выдержал Брай, которому стало невмоготу смотреть на побледневшую до светло-зелёного оттенка девушку.

— Доктор, нам, пора возвращаться. Джулиан недоволен. Мы пропустили ужин.

Ларино с трудом оторвался от распечатки, которую восторженно рассматривал с коллегой, непонимающим взглядом уставился на мальчика. Несколько мгновений соображал, что ему сказали, потом посмотрел на Марину, кивнул и произнёс:

— Да-да, конечно, ужин. Такие поразительные данные, посмотри, здесь…

Этого Маринка уже не выдержала. До неё, наконец, дошло, насколько эти люди фанатичны, как бы она над этим не смеялась.

— Доктор, скажите, а вам очень интересно было бы исследовать мозг сумасшедшего из прошлого?

Доктор перевёл непонимающий взгляд на неё:

— Сумасшедшего? Это интересно для сравнения, но лично я этой темой не интересуюсь. Вот доктор Гилион…

Маринка перебила:

— Доктор, простите моё нахальство, но если вы не дадите мне отдохнуть и поесть, то, боюсь, очень скоро перестану представлять интерес для вас. Перейду в распоряжение вашего уважаемого коллеги Гилиона.

— Не понимаю, — тряхнув волосами, упавшими на лоб, проговорил доктор.

— Я. Устала. Хочу. Есть. Хочу. В. Туалет, — раздельно произнесла девушка.

И всё же Ларино понадобилось ещё несколько минут, чтобы понять, чего от него хотят. Он медленно перевёл взгляд на часы, которые мерцали на стене, и недоумённо произнес:

— Но мы же только начали.

— Доктор, уже вечер! — вскричал Брай. — Я больше не могу, а на неё посмотрите! Да дядя вам голову оторвёт, когда увидит её в таком состоянии. Он уже раз десять позвонил, спрашивая, когда мы вернёмся.

— Ох, простите, — покаянно простонал, пришедший в себя Ларино. — Я просто не заметил, как пролетело время. Вам действительно надо отдохнуть. Тогда договоримся так, завтра утром, часам к девяти…

Маринка закатила глаза и застонала.

— Как? Это рано? — доктор смотрел на неё с изумлением. — Но ведь надо ещё много сделать, прежде чем начнём обучение.

Девушка устало проговорила:

— Доктор, я тут припомнила, что всю жизнь до паники боялась медиков. Теперь понимаю почему. Мне на роду написано, что, как у Вещего Олега, моей гибелью станет змея. Медицинская! Решим так. Завтра вы обрабатываете свои данные. Я отдыхаю. Послезавтра я в вашем распоряжении, потом опять день отдыхаю. Поймите, я не выдержу такого напряжения, — жалобно закончила она, отметив всплывшее в памяти новое имя и судьбу его носителя.

Доктор ещё некоторое время смотрел на девушку потрясённый отсутствием энтузиазма. Затем тяжко вздохнул и собрался что-то сказать. Не успел. Распахнулась дверь и на пороге вырос раздражённый Джулиан.

— Ларино, я, конечно, понимаю, интересы науки и прочее. Но неужели ради науки надо гробить не только крыс, но и людей⁈ Им обоим пора спать, а они ещё даже до дома не добрались. Ты их хоть накормил?

Маринка и Брай сидели с самыми невинными лицами, обняв друг друга, похожие на открыточных сироток. Доктор ещё раз взглянул на них, и, не выдержав, рассмеялся:

— Убивай меня. Ты прав, я даже не накормил их, забыл. Ты не представляешь, какие данные мы получили! Мы…

— Довольно! Теперь я буду отправлять их к тебе только под присмотром моих людей. И больше тебе не позволю вытворять такое.

— Понимаешь, Мариан всегда сама решала, когда мне надо остановиться. Мари, ну почему вы не остановили меня несколько часов назад? — укоризненно повернулся он к подопытной.

— Мне было совестно. Вы были так увлечены.

— Достаточно, я забираю их домой.

По дороге оба крепко уснули, и не заметили, как их перенесли в спальни. Недовольная домоправительница, после того, как уложила госпожу в кровать, высказала своё мнение по поводу издевательств доктора, всем желающим её послушать, кто ещё не спал.

Последующие посещения лаборатории Джулиан поставил под жёсткий контроль. Когда он осознал, что Маринка, при всём её остром языке, не в состоянии отказать в дополнительной работе увлечённым медикам, он приставил к ней человека, буквально с часами в руках следившего за проведением занятий.

Дни переходили в недели. Прошёл почти месяц.

К Маринке понемногу возвращались воспоминания о прошлой жизни. Приходили они во сне, и полная картина никак не складывалась. Воспоминания были отрывочными. Частенько они с Браем сидели за коммом, пытаясь выяснить, из какого же времени Марина. Пока не очень получалось. Точнее то, что получалось, обоих откровенно пугало. Мариан попала в двадцать первый век? Получалось, больше трёхсот лет? Говорить о таком кому-либо было просто страшно…

Джулиан и доктор Ларино успокаивали девушку и обещали, что память, рано или поздно, вернётся. Особенно успокаивал доктор, утверждавший, что память вернётся, как только девушка освоит хотя бы половину своих способностей. Однако, при всём её рвении, работа проходила не так уж успешно. Маринка зачастую не понимала, чего добивается растерянный от её бестолковости доктор. Они как будто говорили на разных языках. В первых занятиях с Мариан помогала её мать, теперь же Ларино никак не мог подобрать того, кто смог бы показать девушке на практике необходимые действия.

Пробовали подключить к работе Брая. Оказалось, работать вместе молодые люди не могут из-за общего легкомыслия. Как только Маринка начинала контактировать с мальчиком, оба переходили к бурному веселью. Если справиться с ними поодиночке доктор с помощниками могли, то, настроившуюся на общую волну, пару призвать к порядку не мог никто. Все поражались насколько Брай, обычно серьёзный и сдержанный, стал раскрепощён!

Тем не менее, Брай и Маринка очень много времени уделяли занятиям, когда их гарантированно никто не мог видеть. Это давало возможность обнаружить в себе самих новые, ещё неизвестные им, грани. Оказалось, оба легко контактируют с животными. Оба прекрасно чувствовали их настроение, желания.

Маринка много раз пыталась говорить с мальчиком мысленно. Оказалось, передавать мысли с помощью слов не выходит, гораздо легче «говорилось» с помощью образов. Даже изобрели свой собственный способ общения — создавали мысленную картинку. Через пару месяцев они легко «беседовали» находясь в своих комнатах.

Брай пришел в восторг! Теперь вечерами, находясь в своей комнате, он не оставался одиноким. Мариан была слишком занята и не могла уделять братишке много внимания, а Маринка, не загруженная работой в офисе, развлекала его столько, насколько хватало их сил. Постепенно слова для них переставали иметь большое значение и часто, даже находясь в одной комнате, они обменивались вместо реплик образами. Причём оба заметили — с тех пор как начали свои мысленные контакты, передавать друг другу эмоциональное состояние становилось с каждым днём проще. Часто Маринка знала, когда мальчика мучили ночные кошмары, и приходила успокоить.

Джулиан и окружающие поражались, насколько эти двое понимают друг друга, жест, взгляд и они всё знают. Маринке иногда хотелось поделиться с Джулианом или доктором их тайной, но она понимала — тайна, которую узнает ещё кто-то, перестанет быть столь привлекательной. Она сама становилась девчонкой, по вечерам беседуя с Браем. Маринка чувствовала — несмотря на постоянно окружающих людей, мальчик очень одинок, особенно теперь, когда исчезла сестра. Только теперь он осознал, как много та значила, как много они давали друг другу.

Занятия с доктором Ларино мало-помалу перешли в новую фазу. Он уже не пытался заниматься с Маринкой «как полагалось». Ларино стал давать задания, не объясняя, как она должна их выполнить. Иногда она билась впустую несколько дней. Но подсказки от доктора получала всё реже и реже. Наконец результаты общих стараний начали проявляться. И тут, что называется, грянул гром.

Однажды утром, когда Маринка и Брай устроились в аэромобиле, водитель приготовился взлететь. Неожиданно для всех троих Маринка перегнулась через спинку переднего сиденья и нажала на кнопку аварийного сигнала. Брай среагировал мгновенно — распахнул дверцу и вывалился на траву. Маринка тоже успела выскочить, а вот несчастный пилот замешкался…

Ослепительная вспышка…

Ветер…

От машины не осталось даже пепла, только выжженное на траве пятно и несколько сплавленных в монолит деталей.

Когда подбежала служба охраны, Марину и Брая немедленно отправили в лабораторию под усиленной охраной. Техники остались выяснять, что же могло произойти с, казалось бы, безопасным средством передвижения.

Только в лаборатории они пришли в себя. Оказалось, у Брая обожжена сетчатка глаз — не вовремя оглянулся на Маринку. Та отделалась парой ссадин. Оба получили незначительное облучение. Собственно — ничего страшного.

Доктор быстро разобрался в ситуации. Лечение Брая не должно было занять много времени, но всех встревожил факт, что такое вообще смогло произойти в поместье, защищённом от посторонних посягательств. Снова вспомнили тень в коридоре. Джулиан подозревал, что те, кто поменял местами Марину и Мариан, позволили себе проникнуть в дом. А значит, они могут быть в курсе всего происходившего. В том числе в курсе её занятий.

Как только Брая поместили в палату под присмотр медперсонала и пары охранников, мальчик заснул. Джулиан потребовал, чтобы девушку немедленно отвезли домой. Дома внимательно выслушал отчёт о состоянии племянника. В поместье работала служба безопасности.

Оба некоторое время сидели в молчании.

Джулиан внимательно смотрел на «племянницу» ожидая, когда та решится заговорить. Он видел, как девушку терзают сомнения, догадывался об их природе. Это не Мариан, которая прекрасно знала свой долг и брала на себя ответственность за принятие решений. Марина отличалась нерешительностью. В такие моменты, приходилось ждать, пока девушка сама выскажет тревоги и предложения, как их преодолеть, иначе давлением можно довести её до паники, Ларино особо подчёркивал это.

Маринка глубоко вздохнула. Девушка не могла держать при себе сомнения, которые одолевали с момента покушения. Она мельком глянула на Джулиана и, помявшись, решилась:

— Джулиан, вам не приходило в голову, что в доме завелись люди, которые работают вовсе не на вашу семью? Мне кажется, их немало. Знать о том, когда, куда, на чём мы сегодня отправимся, могли немногие. Да и тот случай, помните, в коридоре. После того, как там установили слежение, так никто и не появился, тем не менее, ощущение наблюдения у меня сохранилось.

— Тогда почему же ты об этом молчала⁈ — подскочил Джулиан. — Мы давно бы приняли меры!

— Я не могу говорить обо всём, что чувствую. Я же не знаю, что важно, а что нет. Может, чувствую опасность, но явно это у меня не проявляется. Брай ни о чём таком не говорил, а он умеет больше меня. Сегодня я сама не знаю, почему так себя повела. Не могу выделить это ощущение тревоги, понимаете? — она обессилено опустилась в кресло. — Мне это, видимо, не дано.

Джулиан, заметив, что девушка едва не плачет, присел перед креслом и ласково провёл по её плечам.

— Не надо, девочка, не расстраивайся. Мы все слишком много от тебя хотим. Счастье, что ты реагируешь хотя бы так, как сегодня. Иначе мы не увидели бы больше ни тебя, ни Брая. Я так тебе благодарен, за то, что сегодня ты не стала раздумывать и сомневаться. Брай, в отличие от тебя и Мариан не очень хорошо умеет ощущать опасность, в этом его беда.

— Я просто не успела, — всхлипнула она. — Но что же теперь делать?

— Давай кое-что попробуем. Здесь есть комната, которая позволит смотреть на всех, кто бывает в доме. Сейчас всех начнут опрашивать. Тебя никто не увидит. Попробуй описать ощущения, которые у тебя вызывают люди. Ведь кто-то тебе нравится больше, кто-то меньше, так?

— Дело не в том, кто мне нравится больше, кто нет…

— Но это наш шанс. Никто из них не узнает, что ты сказала мне. Мы будем вдвоём. Давай попробуем? Никто не собирается обвинять людей бездоказательно. Каждого мы тщательно проверим, но ты значительно облегчишь работу, поверь.

— Что ж, пожалуй.

Следующие два дня прошли в непрерывном присутствии при опросе всех проживавших и регулярно появлявшихся в пределах поместья людей. Джулиан не говорил Маринке о результатах проверки. Он молчал, девушка не спрашивала. Боялась. Боялась, что её слова заставляют Джулиана и безопасников подозревать указанных ею людей. Среди них были, казалось, совсем безобидные.

Однако дня три-четыре спустя штат поместья резко поредел. Девушка перестала видеть лица, к которым уже привыкла. Маринка ринулась за пояснениями к Джулиану. У того сидел пожилой строго одетый мужчина с серыми волосами и неприятно острым взглядом. Девушка видела его всего один раз, тогда ей сказали, что это далеко не последний человек.

Мужчины вежливо встали, приветствуя вошедшую. Маринка смутилась, она хотела поговорить только с Джулианом. Однако тот не дал ускользнуть от разговора и начал первым:

— Очень хорошо, что ты зашла. Нам предстоит несколько обновить штат, и нужна твоя помощь.

— Обновить штат⁈ — она сорвалась. — Это у вас так называется⁈

— Успокойтесь, леди. Вы должны прочитать несколько файлов, прежде чем обрушите на нас с вашим дядюшкой шквал возмущения.

— Девочка, это наш начальник службы безопасности. Под его контролем безопасность не только в концерне, но и в поместье. Прочти.

Дрожащими пальцами Маринка взяла протянутые ей невесомые распечатки. Пробежав глазами первую, смогла только тихо ахнуть. Бльшая часть указанных ею работала на конкурентов семьи Цельнор. Именно эти люди постоянно сообщали противнику сведения о происходившем в поместье. Поражало, откуда взялось столько людей, которые смогли предать их. Мариан должна была их заметить давно. Маринка посмотрела на мужчин, но не успела задать этот вопрос, Джулиан начал раньше:

— Как говорят, у каждого в шкафу есть свой скелет. Так вот наши противники нашли тех, у кого этот скелет достаточно большой. Обычный шантаж. Люди пошли на предательство для спасения себя или близких. Практически никого не подкупали деньгами. Только несколько человек внедрены после аварии. Выглядело всё довольно естественно, и первая проверка показала их полную лояльность. Всё подготовлено давно. Как видишь, твоя амнезия позволила привести хорошо продуманный план в исполнение. Со всеми этими людьми связались и сообщили собранные о них сведения именно после аварии.

— Но здесь не все, кого я указала.

— Да. Несколько человек оказались замешаны в не относящиеся к нашему делу истории. С ними проведена работа. Кто-то решил остаться, и о них мы теперь всё знаем, кто-то предпочёл уйти тихо, без скандала. Теперь нам надо обновить штат, и это необходимо сделать с твоей помощью…

Оставшись одна, Маринка задумалась, насколько опасна ситуация в которую она влипла. Да-а, неизвестно кому приходится хуже — ей или Мариан. Ту не ждут никакие тревоги, кроме разве что, отсутствующих здесь, бытовых проблем. Насколько она могла понять, Мариан учится быстро. Да и там всегда найдется кто-нибудь, кто поможет, та же Ленка, например. Кто бы помог ей самой!

Посидев немного, взяла себя в руки, поднялась и решительно направилась к двери. Пора ехать за Браем, который просил забрать его домой, как только будет можно. Мальчик, так же как и она, ненавидел лечиться. Смешно, судя по рассказам, у них гораздо больше общего в характере и привычках, чем у него и Мариан.

Через неделю, после происшествия, снова приехал тот же седой человек.

Настроение у Маринки в этот день было отвратительное. Задания доктора казались невыполнимыми, хотелось бить посуду и кричать. Появление этого, как они с Браем его назвали, «серого кардинала», вовсе вывело из терпения, особенно, когда узнала, что явился тот по её душу.

Не принять гостя девушка не могла, но и принять с удовольствием тоже. Она сидела, глядя на приближавшегося человека с отвращением, казалось, он должен немедленно превратиться в лягушку. Не превратился. Джулиан в конторе, пришлось изображать хозяйку и вежливо поздороваться. Маринка распорядилась насчёт напитков и замолчала, ожидая, что скажет гость. Он довольно долго держал паузу, может, стараясь вывести её из себя, может, ожидая, когда вежливая хозяйка начнёт разговор первая. Однако, не дождавшись ни того, ни другого начал сам:

— Мари, надеюсь, вы не в обиде, что я так обращаюсь. Ведь раньше мы были на довольно короткой ноге, наши сферы интересов часто соприкасались. Безопасность семьи и семейного дела для вас, как и для меня, на первом месте.

Маринка продолжала хранить молчание, хотя он делал паузы, давая ей вставить своё слово.

— Так вот, сегодня и завтра у Джулиана очень ответственный момент. Нам предложен очень большой контракт, если не сказать огромный. Раньше без вас такие решения не принимались. Вам не кажется, что пора вернуться к работе?

— Я плохо себя чувствую.

— Если этот контракт окажется ловушкой, то плохо себя чувствовать будете не только вы.

— Неужели вы не понимаете? Я ничего не помню! — вскочив, она хотела убежать с террасы, на которой они расположились.

— Не стоит так эмоционально реагировать. Раньше вам это было несвойственно. Сядьте! — стальным тоном скомандовал он.

Девушка испугано плюхнулась обратно в кресло.

— А теперь слушайте меня внимательно. Сейчас нас не может слышать никто, кроме Брая. Я абсолютно уверен в том, что вы постоянно поддерживаете контакт. Я знаю — вы не Мариан, но не намерен трясти Джулиана, ему и так хватает хлопот. Но вы с вашими способностями могли бы ему помочь. Неужели не понятно? И, Брай, тебе не кажется, что ты засиделся, и пора приступать к делам?

Маринка вздрогнула, когда он обратился прямо к Браю. Уж она точно знала — тот прекрасно слышит всё, что и она. Недавно они обнаружили у себя такую способность и пользовались ею напропалую, благо скрывать друг от друга было почти нечего. Пришла просьба разрешить присоединиться к встрече. Естественно Маринка ответила согласием. «Серый кардинал» ждал, она не знала чего, но понимала — он прекрасно знает об их с Браем разговоре.

— Не волнуйтесь, мои способности не простираются так далеко, чтобы подслушивать чужие мысли. Но распознать ваши эмоции и почувствовать в вашем сознании Брая я в состоянии.

Девушка молча разлила по стаканам лимонад, зная, как Брай его любит. Странно, научившись общаться с Браем, она не может общаться с другими людьми.

— Не стоит волноваться. Доктор Ларино абсолютно прав — ваш потенциал огромен. Вы действительно, когда научитесь, сможете заменить Мариан.

— Не хочу её заменять. Я домой хочу, и больше ничего. Думаю, ей хочется того же.

— Мои люди заняты поисками тех, кто в состоянии перебросить вас обратно. К сожалению, пока не нашли. Да и та переброска не прошла даром нашему миру.

— Как так⁈

— Вы заметили — сообщения о природных катаклизмах, происходящих на нашей старушке Земле, за последние месяцы значительно участились?

— Я не слушаю новости. Для меня это всё равно, что вам слушать об оттенках консилера или помады

— Да уж…

— Вот видите. Так и мне с вашими новостями. Я ещё со своими проблемами не разобралась, а вы хотите, чтобы я новости слушала.

На террасу вбежал Брай, как всегда аккуратный и собранный. Маринка поражалась, как может мальчишка его лет быть таким аккуратистом? Она сама в его годы без разбитых коленок, царапин, ссадин и грязных пятен на одежде дня не провела.

Брай уставился на собеседника Маринки столь же недовольным взглядом, как и она. Девушка хмыкнула, хотя и невесело. Она уже понимала, что отвертеться от приказа, в сущности это приказ, невозможно.

Недавно вспомнила, как её прошлый шеф постоянно требовал присутствия на переговорах, хотя она и не понимала половины сказанного там. Однако её мнение о заказчиках, как о людях, шеф ценил и к нему прислушивался.

Поймала на себе пристальный взгляд мальчика. Он тяжко вздохнул, нехотя подошёл к свободному креслу, сел на его край, подсунув руки под себя, и повесил голову.

— Ясно, кончилась вольная жизнь.

Она посмотрела на мальчика, и вдруг поняла со всей отчётливостью, насколько приятными стали для него эти дни безделья рядом с ней. Практически с самого рождения он был должен всем. Мальчишка не знал детства, потому что многое мог. Она потянулась к Браю и нежно обняла его.

— Даю слово, что мы будем обращаться к тебе, только в самых крайних случаях. А теперь, беги, играй, — жёстким взглядом она остановила уже открывшего рот «серого кардинала».

Брай с надеждой прислушался к её чувствам, и радостно чмокнув в щёку, убежал с террасы. Маринке даже показалось, что, убегая, он успел показать язык охраннику, маячившему неподалёку, но клясться не стала бы.

— Как вы можете поощрять разболтанность? Он должен…

— Он должен быть ребёнком, — с силой грохнула по столу кулаком Марина. — Я не знаю, что ещё там он должен, но, он, прежде всего, ребёнок, и я, пока я здесь, не дам вам испортить его детство окончательно. Если вы собираетесь в обход меня заставить его работать против воли — забудьте, — понизив голос, прошипела она. — Вы меня ещё не знаете. Скандалы закатывать я умею в совершенстве. Не заставляйте это демонстрировать. Знание семейных тайн не дает вам права решать, как должен жить Брай.

— Брай и его возможности крайне важны для концерна, для семьи.

— Я. Ещё раз. Повторяю. Если у вас плохо со слухом, — она наклонилась с угрозой к собеседнику, — заведите слуховой аппарат. Брай, прежде всего ребёнок. И у него должно быть детство!

Она откинулась на спинку кресла, чувствуя, как всю трясёт от возбуждения. Впервые в жизни решилась пойти против воли такого сильного человека. Но, как это ни удивительно, за мальчишку была готова стоять насмерть.

«Серый кардинал» смотрел на неё некоторое время молча, казалось, перебирает аргументы, которые может привести. Когда же, наконец, заговорил, то произносил слова медленно, продумывая каждое из них:

— Вы считаете себя в праве разрушить сложившийся годами порядок, заведённый его сестрой? Вы знаете лучше, чем она, как должен воспитываться Брай?

— Нет, я так не считаю. Просто в отличие от неё я знаю, как должен расти ребёнок. Поймите, я вовсе не против того, чтобы Брай учился. Но всему должна быть мера. Мариан, насколько я понимаю, очень ответственный человек. На неё с самых юных лет повесили такой груз, что ей необходима хоть какая-то поддержка. Когда же обнаружили, насколько Брай может больше чем она сама, Мариан, не раздумывая, стала пользоваться его способностями. Она сама не видела детства, поэтому так обращалась и с братом. Подумайте, Брай вырастет таким, каким вы его хотите сделать — человеком, обладающим огромным могуществом, но не знающим, что такое радость, как можно бегать на свободе, не думая о работе, которую надо обязательно сделать. Он ведь потеряет всякий человеческий облик. Это будет робот, который только и станет думать о концерне! И того же он потребует от всех остальных. Какую жизнь вы все тут ему готовите? Жить только работой? А оно ему надо? Кто его самого спросил⁈

Марина откинулась на спинку кресла, чувствуя как её всю трясёт внутри… Что с ней такое? Не замечала раньше за собой такой склонности к длинным выспренным речам…

— Она права, как мне кажется, — задумчиво произнес за её спиной Джулиан.

Он подошел и сел в свободное кресло, рассматривая девушку очень внимательно.

— Знаешь, детка, я как-то не задумывался над всем этим. Думаю, Мариан тоже. На неё постоянно столько всего давило, что она не имела времени подумать о таких вещах. Особенно после ухода родителей. Да о чём говорить, — он потёр усталое лицо ладонями, — мы все зациклены на делах и проблемах концерна.

— А жить вы, когда собираетесь?

— Ты романтик. А нас жизнь заставляет быть прагматиками, — усмехнулся Джулиан.

— Знаете, я не могу понять, зачем вообще нужна жизнь, в которой есть только работа. Ведь работать, как мне думается, надо для того, чтобы иметь возможность жить, а не наоборот. Судя по вашему — вы живёте, чтобы работать.

— Простите, я прерву вас, но надо принять решение насчет завтрашнего дня, — вмешался Фейт. — Что вы собираетесь предпринять?

— А ничего, — бросила беззаботно, поднимаясь из кресла, Маринка. — Завтра с утра поеду с вами, или с кем там ещё, в контору. Отсижу на совещании, или как там оно у вас называется, пытаясь изобразить, будто понимаю о чём идёт речь, а потом выскажу свои ощущения. Вот так. А теперь, джентльмены, простите. Брай отправился купаться, я иду с ним. Если хотите, присоединяйтесь, — добавила уже на бегу.

Мужчины, оставшись на террасе, переглянулись, потом долго смотрели вслед удалявшейся в сторону озера паре.

— Что делать? Она совсем разболтает мальчишку, потом не введём его в рамки.

— А будет ли это потом? Вы ведь пока так и не нашли возможность вернуть Мариан?

Собеседник промолчал, поднеся к губам высокий бокал, наполненный вином. Джулиан внимательно посмотрел на него, потом опять перевел взгляд на радостно визжавшего в озере Брая.

— Скажите, Фейт, а вы росли так же как Брай?

— Нет. Я вырос в захолустном мире. Когда попал на Землю, мне было восемнадцать, пришлось учиться с азов буквально всему.

— Но ведь вас никто не вводил в рамки. Жизнь заставила, и вы сами в них вошли, — проговорил задумчиво Джулиан. — Мы, похоже, действительно чего-то недосмотрели, не продумали. Она права, мы забыли немаловажный факт — Брай всего лишь ребёнок. Меня иногда пугала Мариан. Она всегда старалась жить рассудком. Мало чем можно пробить её спокойствие. Я не хочу, чтобы Брай стал таким же. Он за последние недели расцвёл. И это её заслуга, — он поднялся и кивнул в сторону озера. — Знаете что? Идёмте, на самом деле, купаться. Идёмте!

— Да нет уж. Я так понимаю, эта девица действует на всех здесь расслабляюще. Она сама довольно безответственна, и окружающих делает такими же. Я возвращаюсь в офис. Жду завтра. Всё приготовлю для переговоров.

— Хорошо, — кивнул Джулиан. — А я пойду подвергаться разлагающему влиянию!

Посмеиваясь, он спустился по ступеням, и направился к весело визжащей в воде парочке, не заметив укоризненного взгляда собеседника… А может, не захотев его заметить…