Мама для сирот

Глава четвертая. «Первые шаги».

До прихода мальчишек мы с Евой успели выгрести весь мусор с кухни. Все дощечки и щепки свалили около бани. Вечером будут нам дрова. Хотя Ева сказала, что у них есть топор и иногда Сашка ходит в лес вместе с Егором. Оттуда они и приносят древесину. При этом девочка выглядела слегка испуганной. Спросить я об этом не успела, так как проснулась Варя.

Девочка не плакала. Она просто, за ручку с Соней, пришла к нам на кухню. Девочка была на диво хороша. Глазки голубые, круглые. Волосенки кудрявые, очень светлые, почти белые. Выражение личика серьезное и не детское.

— Тетенька, — Сонечка посмотрела на меня и улыбнулась, — я присмотрю за Варей.

«Да за тобой самим присматривать надо», — подумала я мрачно, но пришлось согласно кивнуть.

— А печь вы чистите от золы? — просила я у Евы, прежде чем мы приступили к влажной уборке.

— Да, — девочка гордо выпятила грудь. — Это делает Егор. Он меньше Сашки, поэтому пролезает в трубу легко.

Я одобрительно улыбнулась, мысленно ужасаясь. Мальчика надо было осмотреть в первую очередь. Конечно, маловероятно, что он мог заболеть так называемой «болезнью трубочистов», но лучше проверить. Ох, чувствую, будет много сопротивления.

Перед мытьем полов, я еще и осмотрела обувь, в которой ходили дети. Она был потрепанной, из старой, грубой кожи. У Сони не было одного шнурка. Да и вообще, обувь детям была не по размеру. Разве что у Вари на ногах были лапти. Или что-то подобное. На мой немой взгляд Ева пояснила, что девочка уже была так одета, когда появилась в приюте.

Хм. А я умею плести лапти. Научилась во время занятий с детьми. Кому-то из них стало любопытно и мне в срочном порядке пришлось учиться этому ремеслу. Если такая обувь тут была приемлема, я могла бы сплести детям хорошие, прочные лапти. А то на эти ботинки смотреть больно.

Отмыв пол на кухне, которые оказался куда надежнее, чем пол в других местах, я потребовала у детей снимать обувь, когда они заходят в чистое помещение. На улице было тепло. В доме тоже. Да еще и чисто! Ноги должны дышать. Это полезно, в конце концов.

После этого я загнала девочек на чистую кухню и сама оттерла коридор. Он был самым грязным. Пришлось не раз выходить на улицу, чтобы сменить воду. После коридора на очереди была спальня.

— С этими кроватями надо что-то делать... — пробормотала я, разглядывая сваленную кучу деревянных каркасов.

— А нельзя их оставить тут? — тихо спросила Ева. — Вынести их на улицу мы не сможем...

— Это определенно, — я кивнула. — Но это дерево. А его всегда можно использовать на дрова. Принесешь мне топор?

Ева кивнула и уже через несколько минут притащила мне тяжеленный, слегка проржавевший, топор. Я взяла его в руки и подошла к первому кроватному каркасу. Несмотря на то, что работы было уже проделано много, сил у меня было полно. Только очень есть хотелось. Но едой я озабочусь к вечеру.

Точно!

— Ева, у вас есть соль?

Девочка стушевалась и слегка покачала головой. Я кивнула. Еще и соли нет. И муки тоже. Значит надо добыть все это через местных. Мне там показываться пока нельзя. А отправлять девочку попрошайничать я не собиралась.

Воздохнув, я достала из под юбки мешочек и протянула ей два медяка.

— Сходи в деревню к тетке Марье, которая давала вам продукт бесплатно. Заплати ей и попроси соль и хлеб. Хорошо?

Глаза Евы засверкали так, словно она увидела нечто драгоценное. Ее руки подрагивали, когда она принимала от меня медяки. Надо будет потом узнать наминал в этой стране. Если с золотыми, серебряными и медными монетами было понятно, но вот, сколько в одном серебряном медяков я не знала.

— Я мигом! — девочка решительно кивнула и через мгновение вылетела из дома.

Я проводила ее взглядом и улыбнулась. Это поначалу дети такие послушные. Им интересно. А как я начну требовать дисциплины и следованию правил, сразу начнется бунт. Надо быть к этому готовой.

***

Каркасы поддавались легко. Тело слушалось просто замечательно. Но в тяжелом платье было неудобно работать. Я вздохнула и заглянула под юбку. Ага, там есть панталоны, носки и нижняя сорочка. Как раз в ней и можно будет работать.

Попросив Соню дернуть за ленту на корсете на спине, я стянула это громадину и расположила на широком подоконнике в комнате. На мне осталась белая, тонка сорочка, высокие кожаные сапоги и белые же панталоны, которые, к счастью, не было видно.

Подвязав снятой с платья лентой сорочку на поясе так, чтобы она не была длинной, я продолжила свое нелегкое дело. Расправиться с каркасами оказалось куда сложнее, чем я предполагала. Но, к счастью, это не заняло у меня много времени. Гораздо сложнее было все это утащить к бане. К счастью, в это время вернулась Ева. Она держала две свежие буханки хлеба и с трудом волочила какой-то мешок по полу.

— Тетя Марья дала нам еще и молоко! И яблоки!

Я улыбнулась, смотря на ее счастливое лицо. Девочка прилежно сняло обувь, прежде чем вступить на чистый пол отнесла всю еду на кухню и вернулась ко мне.

После того, как в спальне стало больше места, мы вымели весь мусор и приступили к влажной уборке. Дыры в полу было решено пока прикрыть досками — обязательно мытыми. А вот постельное белье было безжалостно снято и отправлено в баню. Постираю все вечером. Еве пришлось достать запасное. Оно было, конечно, не особо лучше. Но на нем хотя бы грязи от ботинок не было.

В общем, к моменту, когда вернулись Саша и Егор, две комнаты были чистыми, а солнце неуклонно клонилось к горизонту.

Ева заставила мальчиков снять обувь перед домом, а затем отправила их таскать воду в баню и затапливать ее. Правильно. Чем быстрее я отмою и осмотрю детей, тем лучше. Но и голодать их заставлять не стоило. Лучше было сначала поесть и лишь после идти мыться. Так у детей будут силы и они не сваляться в обморок от истощения.

Я рассматривала улов. Пять достаточно больших рыбин. Детей пятеро. Есть картошка и яйца. Да, сегодня можно разгуляться, а завтра что-нибудь можно будет придумать. Я решительно кивнула, взяла рыбу и направилась на кухню. Стоило их почистить и распотрошить. Три рыбы я использую в сегодняшнем супе, а две другие засолю и оставлю до завтра.

Ева все время крутилась рядом и помогала всем, чем могла. Она подавала мне ножик, убирала мусор, приносила ингредиенты для супа, рассказывала, чем заняты остальные дети. Я была ей безумно благодарна. Ева была очень смышленой девочкой.

Через минут двадцать по дому разлился вкусный аромат. У меня самой побежали слюнки, что уж говорить о детях. Они тут же все собрались на кухне, за столом. Маленькая Варя сидела на коленях у Евы. И пять пар глаз смотрели на меня голодным взглядом.

Я усмехнулась. Деревянные тарелки уже стояли рядом с печкой. Их достала и даже помыла Ева несколько минут назад. Шесть тарелок. Не самых новых, но красивых и, главное, функциональных. Ложки тоже были деревянные. Но они уже все лежали на столе.

Я начала аккуратно разливать суп половником по тарелкам. Кастрюля, к слову, была чугунной, очень старой. Это даже скорее был котел. Но поэтому еда должна была получиться лишь и еще вкуснее.

Расставив тарелки перед ребятами, я надломила хлеб руками и раздала каждому по кусочку. Забрала у Евы Варю и улыбнулась голодному взгляду девочки. Все кушали молча. Изредка слышался лишь приглушенный стук ложек о тарелки. Сама я кормила Варю и попутно кушала сама.

Уха оказалась очень вкусной. Возможно, потому что мы не кушали весь день. Но ее вкус был просто неповторимым. Тепло растекалось по всему телу, рыб таяла во рту, а голова кружилась от приятного запаха супа и свежего хлеба.

Я наблюдала за лицами детей и улыбалась. Они выглядели счастливыми. Егор поглядывал на еще не опустевший котел, но я сделала вид, что не заметила этого. Есть сразу много на голодный желудок — опасно. Могли начаться боли с непривычки.

Остальные дети, казалось, тоже не прочь съесть добавки. Лишь Варя, съев тарелку все, без остатка, начала засыпать на моих коленях.

— Так. Саша, Егор, вы моете тарелки. Мы с девочками пойдем в баню. После того, как они выйдут, зайдете вы. Я осмотрю вас. Мыться будете сами, но я проверю, как вы помылись.

Мальчики недовольно нахмурились, но кивнули. Я же, подхватив Варю и попросив Еву присмотреть за Сонечкой по пути в баню, направилась к выходу на задний двор. Чистая одежда уже была приготовлена. Чистой ее, конечно, можно было назвать с натяжкой. Однако и это было лучше, чем ничего.

Отвары из трав для омовения волос и тела, я приготовила еще из тех трав, что нарвали ребята утром. Отвара бы хватило на десяток человек.

Загнав Еву на полку, я начала осмотр самых младших. К счастью, Варя была полностью здорова. Имелась пара ссадин, но это естественно для ребенка. После умывания, я передала девочку Еве и начала осматривать Соню. На ней повреждении было куда как больше. И мне совсем не понравился гигантский синяк на ее правим плече.

— Откуда это? — спросила я, ласково умывая Соню.

— Это... деревенские ребята, — нехотя ответила Ева с полки. Соня же лишь широко улыбнулась, посмотрев на меня. — Они считают Соню блаженной. Потому что она всегда улыбается. Вот и ... кинули камень.

Сердце сжалось. Соня не была блаженной. Она была умной девочкой. Помогала по дому, прилежно смотрела за маленькой Варей. И улыбалась. Такое маленькое солнышко. Поджав губы, я аккуратно ощупала худенькое плечо. Оно, к счастью, не было сломано.

— Малышка, — я серьезно посмотрела на Соню, — не ходи пока в деревню, хорошо?

— Хорошо, — девочка улыбнулась, склонив голову на бок.

Я вздохнула, вымыла ей волосы, вытерла простыней, которую захватила из дома, переодела в предбаннике в чистую одежду и, накинув на себя свою сорочку, отвела Соню и Варю в дом, где строго велела Сашке и Егору присматривать за ними. Маленьким детям нельзя было находиться в бане долго.

Когда я вернулась, застала Еву глотающей слезы.

— Ты чего? — поспешно подошла к полке и помогла девочке слезть. — Где-то болит?

Ева покачала головой. Я вздохнула, присела перед девочкой и тут же была заключена в объятия.

— Я не знаю, почему вы нам помогаете, — глухо сказала малышка, слегка вздрагивая. — Но спасибо.

— Не за что, — я улыбнулась, обняла Еву в ответ и нежно погладила по спине.

Вы теперь не одни. И я не одна. Вместе мы сделаем все, чтобы жить счастливо. Я уверена. Через пару лет вы будете вспоминать свое одиночество только в кошмарах.

— А теперь давай мыться, пока мальчишки не убежали.

Ева согласно кивнула, улыбаясь сквозь слезы. Ее осмотр должен был быть быстрым. Ева была очень аккуратной. Это я заметила сегодня, пока мы вместе делали уборку. Она не лезла вперед, а спокойно выполняла мои поручения. Но я удивленно замерла, увидев огромный шрам, пересекающий спину девочки.

— Откуда у тебя...?

— А... это, — Ева слегка пожала плечами. — От разбойников. Я тогда чудом выжила.

«Тут еще и разбойники есть?» — мысленно досчитала до десяти. — «Так, надо взять себя в руки».

Отмыв девочке волосы, я заметила, что они у нее красивого, золотистого оттенка. Ева, когда подрастет, станет невероятной красавицей. Я была в этом уверена. Но сейчас я лишь горько улыбалась, обтирая ее худые ручки и торчащие ребра.

— Позови мальчиков, пожалуйста, — попросила я Еву, когда она вышла из предбанника.

Сама я, разумеется, надела свою сорочку и закатала рукава. Я понимала, что мальчики и так будут смущены, поэтом не собиралась заставлять их раздеваться полностью.

Сашка и Егор вышли спустя пару минут. Выглядели они смущенными, но послушно несли с собой сменную одежду. Ох, мне же еще столько всего надо будет постирать. Или хотя бы замочить. Что-то веревок для сушки белья я сегодня не увидела.

— А нам точно надо... раздеваться? — спросил Сашка, смотря на меня исподлобья. За его спиной прятался Егор и смотрел на меня скорее испуганно, чем недовольно.

— До пояса, — ответила я и, заметив облегчение на лицах мальчишек, добавила: — Но после вы зайдете в баню и я задам пару вопросов. В это время вы должны сами себя осмотреть и честно ответить н вопросы. Честно. От этого зависит ваша жизнь.

— Хорошо, — мальчики серьёзно кивнули.

Осмотр был тщательный. К счастью, на Сашке были лишь мелкие шрамы. Открытых ран не наблюдалось. Егора я оглядела внимательнее. Каждую черную точку обязательно стирала пальцем. Да, даже будь у него рак, я бы не смогла ему помочь в таких условиях. Но... все равно, лучше знать о болезни.

Уже в бане, ответив на все мои вопросы, мальчики приступили к водным процедурам. Я же сидела в предбаннике, на небольшой, покосившейся лавке и отдыхала, чувствуя облегчение. На мне была слегка влажная ночная сорочка. Где-то под ухом пищал комар. В бане раздавались веселые голоса и смех. На сытый желудок всегда хочется смеяться. Вот и дети тоже... развеселились.

Пока мальчики мылись, я аккуратно распустила волосы, сняла повязку с головы, которая держалась только на честном слове и заглянула все в тот же осколок зеркала, который покоился в углу небольшого предбанника. Прямо под кучей грязной одежды, которую я свалила туда в надежде все отстирать.

На меня смотрела все та же незнакомка. На лбу виднелась рана и некрасивый, страшный фиолетовый синяк. Я отвернулась. Мне было все еще некомфортно осознавать, что я в чужом теле. Словно надела чью-то кожу. Это было... неприятно. И пугало меня. Даже больше, чем переселение в другой мир.

«С другой стороны, благодаря этому молодому телу, сегодня я смогла сделать много работы. Перенесись я сюда старушкой, пусть и здоровой, и половины бы не успела».

Вскоре мальчишки вышли. Чистые, розовощекие и довольные. Я улыбнулась, потрепала обоих по мокрым волосам и отправила домой. Сама же, вернулась в баню, стянула с себя сорочку и сполоснула ее в горячей воде. После чего повесила на старую веревочку около печки и подала жару. Должна высохнуть, пока я моюсь.

***

Когда я вышла из бани, она уже полностью остыла, а на небе зажглись первые звезды. Зато я успела замочить всю одежду и постельное белье. Завтра обязательно все отстираю. Но сегодня... я очень устала.

Зевнув, я направилась в дом, придерживая подол высохшей сорочки. Она была еще немного влажной, но это не мешала мне надеть ее. Стоило озаботиться одеждой. То платье зеленое платье было просто невозможно тяжелым и не подходящим для работы.

В доме было темно и тихо. Сквозь щели проникал лунный свет. Я босиком прошла по чистой кухне, прошла через коридор и очутилась в спальне. Дети уже мирно спали. Скорее всего, уснули сразу после бани. Сытые и чистые.

Я улыбнулась. Подошла к каждому, поправила простынки, под которыми они спали, и погладила их по голове. Они заслужили похвалу. Завтра сделаю что-нибудь вкусное из яблок. Еще обязательно надо сходить в город. И доделать уборку...

Я вздохнула. Подошла к Еве, которая обнимала Варю. Взяла малышку к себе, чтобы освободить кровать для меня? Мое ты золото. Но так ты не выспишься. А детям требуется здоровый сон.

Аккуратно взяв Варю на руки, я отнесла ее на пустующую кровать и легла рядом с ней. Девочка тут же прижалась к моему боку, в поисках тепла. Ее маленькая ручка схватилась за ткань моей сорочки. Я улыбнулась и ласково погладила Варю по голове.

Когда я закрыла глаза, все мои тревоги, что я успешно отгоняла весь день из-за работы, навалились на меня со всей своей силой.

Меня начало слегка потряхивать. Голова кружилась от невозможности осознать реальность, глаза слезились, но я лишь крепко обнимала маленького ребенка, который доверчиво прижался ко мне.

Правильно ли я поступаю? Имею ли я право вообще вмешиваться в судьбу этих детей? Маша и Максим были на моем попечении, поэтому я обязана была нести за них ответственность. Но эти дети совсем другое дело.

— Ма… — тихо сказала Варя сквозь сон, потревоженная моей дрожью.

Я вздрогнула, закрыла глаза и погладила малышку по спине.

***

Как только последний человек погрузился в сон, стены начали поскрипывать. Что-то зашуршало в другой комнате, что-то упала на втором этаже. Дом словно встряхивался, как большой сонный пес.

С потолка посыпалась пыль, но она исчезла прямо в воздухе, так и не достигнув лица черноволосого мальчика. Простынь, которую он сбросил со своих плеч, поднялась и опустилась на него сверху.

Дом оживал. И неуловимо менялся.