Маленький адепт Великой тьмы

Глава 21

Напрасно Андрейка опасался идти в школу на следующий день после происшествия с принесенными им сигаретами «Житан», в классе с утра о нем даже и не вспомнили. А все потому, что все одноклассники обсуждали одну единственную очень злободневную тему: открытие в их городе первой трамвайной линии. Правда, это самое торжественное событие было еще только на ближайшее воскресенье запланировано, но первый пробный прогон вагонов уже состоялся, и парочка счастливчиков из их класса, даже не просто посмотревших издалека на сцепленную между собой парочку изделий техномагии, а сумевших на этом самом пробном трамвае прокатиться, взахлеб делилась своими впечатлениями.

— Очень быстро эти трамваи ездят, ни на какой лошади не угонишься! — Сообщал один из них, Васька Афиногенов.

— А кондуктор в трамвае за специальный шнур дергает, отчего у вагоновожатого колокольчик звенит, это значит, о том, что можно трогаться, сообщает, — вторил Ваське второй, Евграф Смолянинов, для краткости называемый парнями сокращенно просто Графом. — Кондуктор там вообще самый главный человек! Я когда подрасту, обязательно тоже в кондукторы пойду!

— Ну, что, Андрюха, пойдем мы с тобой в воскресенье на открытие трамвайной линии? — Задал другу вопрос Семен, который слушал все эти рассказы приобщившихся к прогрессу одноклассников с огромным вниманием.

— А что, и сходим! — С важностью отозвался Андрейка, который, давая такое согласие, подумал, что во время той прогулки сможет одним махом сразу парочку своих целей выполнить, ну, кроме непосредственно самой поездки на трамвае.

Дело в том, что его немало беспокоило просто таки критическое снижение у него запасов порчи. Две единички — это же вообще ни о чем. А ребята в их классе, как назло, с самой зимы вообще все ходили абсолютно здоровые. Даже не чихнул никто из них ни разу. В праздничной сутолоке и толчее, наверняка ж, и носители проклятий будут встречаться. И Андрейке будет очень легко оставаться незамеченным, даже если кто из тайно им излечиваемых и заметит вдруг оказываемое на него магическое воздействие.

Вторым же, дополнительным делом Андрейка наметил для себя поискать еще монетки. Пусть у него на руках после продажи медвежьей туши и оставалась просто таки неприличная, по меркам простых работяг, сумма, но лишних денег ведь в принципе не бывает.

Как это часто бывает в жизни, вынашиваемые Андрейкой планы разбились о рифы реальности. Точнее, чуть было не разбились. Но обо всем по порядку.

В тот же самый день, когда в Андрейкином классе кипели страсти по поводу техно-магического прогресса, во внеурочное время вернулся с работы отец. Андрейка даже не застал момента, как он пришел, был еще в школе, настолько рано возвратился родитель.

Первым признаком, что что-то у них не так, стал услышанный мальчишкой еще с порога плач матери. Точнее, не только матери, увидев, что их всегда спокойная мамочка горько плачет, Лушка с Дашкой тоже вплели свои тоненькие, но пронзительные голоски в этот незапланированный концерт.

— Что-то случилось? — Андрейка, не раздеваясь, влетел в кухоньку, откуда и доносились все эти звуки.

— Случилось, Андрюша, случилось, — запричитала мать, — отец то твой вон, с завода уволился! На что мы жить-то теперь станем?

— Живы будем, не пропадем, — принялся отбиваться от нападок супруги родитель, — завтра я попробую на железную дорогу сходить. Чай, опытные слесари-инструментальщики и там тоже ко двору придутся. Сама же видишь, с теми нормами выработки, что с зимы на заводе приняты, нам только и осталось, что на живность со своего подворья надеяться.

— Ох, Захар, ты словно вчера родился, — снова завелась немного успокоившаяся было с приходом сына женщина, — мне Глафира Наймушина третьего дня рассказывала, что на железной дороге, с приходом нового управляющего на ваш завод, уже все рабочие места давно заняты. Слишком долго ты думал, другие уже вперед тебя подсуетились.

— Ничего страшного, в воскресенье вон, мы с Андрейкой на базар сходим, поросеночка с телушкой прикупим, глядишь, и пропитаемся как-нибудь.

— Ты сначала на работу устройся, — снова завела старую шарманку мать, — истратишь на телку с поросенком все деньги, что мы есть-то после этой твоей покупки станем? Корова с поросенком то еще когда вырастут!

Андрейка, конечно, причитать не стал, но сообщение, что ему с отцом непременно в этот выходной придется на рынок идти, ему совершенно не понравилось. Еще посидев несколько минут, слушая пополам со всхлипами крики матери, он решительно поднялся с места и отправился к своему тайнику. Вот и разрешились его раздумья на тему, нужно ли отдавать родителям полученные от Казимира Карловича деньги, или стоит отложить их на собственные нужды. Он принялся, шепотом проговаривая получающийся результат, старательно отсчитывать купюры.

— Папа, — тихонько позвал он отца, возвратившись через несколько минут, — вот деньги, тысяча рублей, только ты извини, но в эти выходные я с тобой на базар пойти не смогу.

Разумеется, Андрейкина проблема с внезапным появлением такой большой суммы денег отнюдь не разрешилась. Родители сразу же после этакого насели на сына с вопросами, откуда он смог такую несусветную кучу денег раздобыть. Пришлось Андрейке кое в чем признаваться. Не в наличии у него знакомого чертенка, конечно, но в том, что продал подстреленного ледяной стрелкой в глаз медведя, рассказал. И даже отцу показал действие этой самой стрелки, когда они во двор вышли, чтобы Лушка с Дашкой ничего из магии в исполнении старшего брата не увидели.

— Вижу, сын, что ты совсем большой стал! — Произнес отец, расчувствовавшись. — Ладно, если у тебя какие-то свои дела на этот день, обойдусь, пожалуй, в походе на базар и без тебя. Позову вон того же Силантия, к примеру, ему, наверняка, тоже что-нибудь на базаре нужно будет прикупить.

А Андрейке внезапно стало очень стыдно. Ведь поход на базар за домашней скотиной — это важное семейное дело, а не как у него, просто дурь и развлечение. Но все же отцу об испытанных им чувствах он ничего говорить не стал. Во-первых, все же не совсем и дурь у него, те же единицы порчи ведь в любой момент могут внезапно понадобиться, а во-вторых, ну, просто, очень захотелось на открытии первой в их городе трамвайной линии побывать.

И вот наступило воскресенье. С утра пораньше Рябовы все же всем семейством сходили в церковь. Андрейке, чисто для галочки, надо было у их батюшки отметиться, поскольку он церковную службу на прошлой недели пропустил, а отец надеялся там переговорить с шапочно знакомым мастером, перебравшимся с их бывшего завода в спешно создаваемое трамвайное депо. На железной дороге, как и предсказывала мать, свободных рабочих мест не оказалось вовсе.

Заутреня на этот раз оказалась не слишком длинной. Не известно, отметил ли приход Андрея священник, но своего знакомца родитель все же повстречал. Тот пообещал замолвить словечко, но пока, разумеется, все дела с отцовым трудоустройством так и оставались подвешены, что называется, в воздухе.

Свой поход на базар Андрейкин родитель начал сразу же после выхода из церкви: вдвоем с Семкиным отцом они, наскоро простившись с родными, зашагали в том направлении. Андрей же, никуда не торопясь, сопроводил женскую часть семьи до дома, переоделся в менее парадную одежду, чуточку перекусил и уже после этого двинулся в направлении Сенькиного жилища. Празднование же не с утра назначено, время на все это еще было.

Долго звать приятеля не пришлось, пару раз крикнул: «Сема!», и тот уже бодро выбежал за ворота.

— Ну, что теперь за Герасиком и пойдем к телеграфу? — Уточнил Андрейка их дальнейший маршрут.

— Герасик не пойдет, — немного хмуро отозвался Семен, — его родители к себе на это воскресенье забрали.

Хоть Андрейка и знал, что основной дом Герасика не здесь, а где-то чуть ли не на противоположном конце города, а в их улице он у своей бабушки обитает оттого, что его родители почти постоянно на работе, все равно от такого известия немного подивился: уж очень редкими были встречи Герасика с его родителями. Впрочем, не сильно-то этому Семенову сообщению он и огорчился: зато, раз с ними нет Герасика, не посвященного в тайну чертенка, значит, можно будет этому самому чертенку отправиться с ними на прогулку в его телесной форме.

Чтобы не привлечь ничьего внимания внезапным появлением в их компании третьего паренька, на пару минут заглянули на пустующее подворье Сырова. Ну, что тут такого, что зашло их двое, а обратно уже втроем вышли? Может, третий товарищ их там, в заброшенном доме, поджидал.

До здания городского телеграфа, возле которого из рельсов было выложено кольцо конечной точки трамвайного маршрута, шли чуть ли не час. Не то, чтобы очень уж далеко оно располагалось, просто не торопились. По мере приближения к месту празднования все радостнее делалось на душе: солнышко светит, люди нарядные гуляют, и чем ближе к конечной точке их путешествия, тем больше улыбающихся лиц. Праздник в городе, отчего бы не поулыбаться!

А когда выпили по стакану щипучей язык содовой воды со сладким вишневым сиропом, порадовались и еще больше. Тем более что за воду даже из своего кармана платить не пришлось: двугривенный валялся прямо возле киоска с прохладительными напитками.

И вот таки они дошли! Самого трамвая в поле зрения еще не наблюдалось, зато возле трибуны с выступающим человеком в гражданском мундире толпилось целое море народа. И Андрейка сразу же активировал свой магический взгляд. Где тут на людях темная дымка наблюдается?

Темная дымка отыскалась, правда не вокруг горла, на манер шарфа, как уже привык Андрейка в случаях со своими простуженными товарищами, а в виде этакой шапочки, охватывающей макушку пожилого, не трезвого господина, прикладывающегося время от времени к своей стеклянной фляжке.

— Ш-шу! — Произвел Андрейка первый захват порчи. Господин только икнул и еще раз приложился к своему сосуду. — Ш-шу! — Повторил прием Андрейка, ощущая, как чуточку мутнеет в голове.

— Андрюха, ты чего встал, айда поближе подойдем, может он там что-то интересное рассказывает! — Подтолкнул Андрейку в спину его приятель, нарушая его сосредоточенность. Пришлось идти. Ну, они же вместе на это мероприятие собирались, не хорошо отрываться от коллектива.

Пробравшись мимо спин слушателей, парни, наконец, смогли услышать заключительную часть торжественной речи.

— … Вы только представьте себе такую картину, что трамвайная сеть покрывает наш с вами родной город из конца в конец, — живописал важный чиновник, выступавший на трибуне, — за какие-то три копейки в любой конец можно будет доехать за считанные минуты! Красота?

— Красота! — В едином порыве выдохнули слушатели, а Андрейка про себя подумал: для рабочих, работающих на том же железоделательном заводе, не такая уж и красота. Это ж даже если по одному рейсу в день делать, туда и обратно, за день уже шесть копеек выходит, а за месяц и до полутора рублей будет доходить. При всем том, что зарплата обычного рабочего рублей десять, а какого-нибудь подсобника и того ниже. Не-ет, похоже, выходит, что это еще одна чисто господская забава, простым работягам такое не по карману!

А господин на трибуне, словно услышав мысленные сомнения паренька, продолжал:

— Наши трамваи работают на мане. В связи с этим на конечных станциях нашего трамвайного маршрута мы решили открыть пункты приема маны от населения. Отныне любой человек сможет сдать свои излишки маны за твердую цену в одну копейку за десять единиц маны.

— Здорово! — Не удержавшись, принялся громко комментировать услышанное Семен. — Этак действительно, хватит, чтобы даже не один, а два раза туда-обратно скататься. — А стоящие рядом люди на такое высказывание добродушно рассмеялись.

После этого, речь чиновника продолжалась совсем не долго. В заключение он просто пригласил всех присутствующих, пока из депо еще не подогнали для ожидающих пассажиров первый транспорт, опробовать на своем опыте сдачу маны на их пункте ее приема.

Сам Андрейка сдавать ману не пошел, у него еще с утра, после передачи очередной порции чертенку, она не совсем восстановилась. А вот Семка пошел! Отстоял длинную, хоть и быстро продвигавшуюся очередь, подержался несколько секунд за большой молочно-белый камень со скругленными гранями и в результате получил пять копеек. Это ему Андрейка посоветовал, последние единички не сдавать, чтобы потом не загибаться от наступившего истощения.

А потом, позвякивая колокольчиком, прикатил он! Трамвай! И оказалось, что праздничная программа еще не совсем исчерпана: мало того, что сами вагоны были украшены яркими картинками и разноцветными лентами, устроители еще расщедрились на сеанс красочных магических иллюзий и самый настоящий фейерверк. Вот уж праздник, так праздник!

Правда, стать первыми официальными пассажирами их городского трамвая у ребят не получилось: места на первый рейс устроителями распределялись исключительно по пригласительным билетам. Важные господа, под ручку со своими разнаряженными половинами, в сопровождении радующихся детишек, проходили внутрь под бдительным и чутким оком усатых кондукторов, а наши ребята, чуть поникшие, стояли в стороне. У них же не было пригласительных билетов!

— Андрюха, смотри, как думаешь, эта штука крепкая? — Задал вопрос Семен, указывая пальцем в сторону торчащей из задней части второго вагона массивной железной балки, служащей для сцепки вагонов между собой.

— Наверное, крепкая, — предположил Андрейка, все еще не догадываясь о задумке приятеля.

— Я на ней поеду, — объявил Сенька, — ты со мной?

— Там же держаться не за что! — Удивился Андрей, навернешься по дороге, костей не соберешь.

— Буду держаться за эту штуку руками, небось не упаду, — отмахнулся от предостережений Семен.

В этот момент из переднего вагона послышался перезвон колокольчика.

— Он сейчас поедет, — с азартом завопил Сенька и вдруг, метнувшись в направлении вагона, взгромоздился на указанную железяку. Трамвай практически немедленно тронулся с места.

— А договаривались вместе быть… — растерянно проговорил Андрейка, глядя вслед уехавшему приятелю.

— Пусть едет, — принялся утешать своего патрона Ло, — без него тебе куда легче будет собирать порчу. — Вон, смотри, мужик идет, на нем этой порчи видимо-невидимо!

Очень быстро Андрейка с чертенком установили, что порча, в основном, имеется на тех людях, которые были, что называется, сильно навеселе. Правда, не на всех, некоторые пьяненькие господа темной туманной «шапочки» отчего-то не имели. Кстати, тот, первый пьяница, после того, как Андрей вытянул с него всю темную дымку, сильно озадачился, потоптался на месте с остекленевшим взглядом, словно проглотил лягушку и теперь прислушивался, не квакает ли она у него в животе, и прямой наводкой направился к заведению, на вывеске которого крупными буквами было выведено: «Трактиръ».

Разумеется, в трактир Андрейка с Ло вслед за этим типом не пошли, да и не пустили бы их. Там, на входе, самый настоящий вышибала маячил. Но праздничные гуляния и без того сопровождались возлияниями. Не так, чтобы густо, но носители порчи встречались нашей парочке регулярно. Кстати, еще не один и не два человека после снятия с них проклятия тоже отчего-то прямой наводкой бежали в то же самое заведение. Но не только с пьяниц удалось насобирать порчи, было и несколько человек с обычной формой, в виде шарфа вокруг шеи и носа, и даже один мужчина, у которого проклятие клубилось на манер трусов.

Домой Андрейка возвратился довольный, как слон. Все задуманные дела выполнил! Правда, мелочи он не так, чтобы очень много собрал, но зато нашел самый настоящий целковый, рубль с профилем государя — императора! А уж порчи то сколько! Даже и не думал, что такую прорву удастся набрать. Желая порадоваться полученной добыче еще раз, Андрейка, уже раздевшийся и улегшийся в постель, снова открыл свой статус:

Уровень 8

Очки опыта: 3455\4000

Уникальный класс: Проводник темных сил.

Сила 7;

Ловкость 8;

Выносливость 7;

Интеллект 9;

Дух 14;

Мана 140;

Порча 97.

Свободных очков характеристик 6.

Магические навыки: открыть;

Книга ритуалов: открыть;

Заклинания: открыть.

И тут Андрейке в голову вдруг постучалась одна простая мысль: если чертенку его Система предлагает всякие бонусы за сотню единиц светлой маны, то не будет ли бонуса и ему, за сотню единиц порчи, которая, по сути, играет роль маны темной?

Наметив в самое ближайшее время обязательно прояснить этот вопрос, нагулявшийся досыта мальчишка закрыл глаза.