Магия спецназначения

Второй успел бы понять, что жизнь уходит, если бы не давил с такой злобой. Ему казалось, что защита неведомой чародейки, попавшейся им на пути, вот-вот рухнет… И ведь почти уверился в этом, но не принял в расчет одной-единственной мелочи — купол прирастал изнутри, и это решало все. Перед тем, как обернуться всплеском недоброй силы, он успел закричать, и этот крик стал последним, что ему удалось оставить после себя.

Следующие двое оказались более опытными или же чуть более осторожными — они остановились, почувствовав тот край, который лучше не переступать. Но к этому моменту они уже настолько обессилели, что ни единого заклятья не смогли противопоставить небрежно брошенным в них Кайндел смертоносным чарам: одному девушка остановила сердце, другому силовым ударом размозжила шейные позвонки.

Еще один попытался тихо улизнуть с поля боя. Специально для него курсантка ОСН пустила в ход заклинание, позаимствованное у Варлока. Последний любил попить чаю в компании смышленой девушки, и, хотя предпочитал все-таки магию темную, смыкающуюся с жертвоприношениями и настоящим колдовством, кое-какие его идеи смогла адаптировать даже она. И теперь подуставшего чародея накрыла сеть из мелких ячеек эфира, выпивающего человеческую энергию, скрутила его и растерла в горстку пепла.

Кайндел опустила руки, но ни на секунду не ослабила чародейской защиты. Сфера и даже купол отнимали у нее слишком много сил, и теперь, чтобы сэкономить оставшееся (все-таки извлечение энергии из окружающего мира не может продолжаться до бесконечности), она перевела их вновь в состояние простой магической защиты. В конце концов, биться-то предстояло теперь только с одним противником.

Убить его так просто нечего было и надеяться.

Он стоял и смотрел на нее.

— Так, может, все-таки поговорим? — предложила она.

Девушка его не знала. Хотя родственность восприятия казалась несомненной.

— Я знаю тебя, предательница, — сказал он наконец.

— Слишком уж громко, — поморщилась она. — Можно поскромнее — перебежчица.

— Как ни назови — смысл остается прежним.

— Отнюдь. Могу я иметь свое мировоззрение?

— И при этом воевать на стороне людей против своих собратьев?

— А почему ты считаешь, что в ОСН — только простые смертные? Процесс преобразования мира только начался, многие из нелюдей пока не в состоянии даже осознать, кто они на самом деле.

Чужак прищурился. Теперь он изучал ее с большим интересом — будто невиданную бабочку, встреченную в дебрях Амазонки.

— Удивительно. Встречаются, значит, альвы и с таким странным взглядом на мир…

— А ты всерьез считаешь, что на нашем земном шарике кто-то непременно должен править? Или люди — или альвы?

— Сколько вопросов сразу. Зачем ты их задаешь? Тебе же вовсе не интересно мое мнение.

— Интересно. Мне интересно — ты действительно разделяешь позицию Ночи или просто в ней не разобрался?

Незнакомец поморщился, и она внезапно узнала его — не вживую, а по фотографии. Это произошло настолько неожиданно, что у девушки вырвалось против воли:

— Ты же Умлан О’Фейд!

Он посмотрел с некоторым удивлением. Сами того не замечая, они уже сблизились шагов на десять и продолжали сходиться.

— Да. Теперь да.

— Но я тебя не знаю. Кем ты был раньше?

— Естественно, не знаешь. И ни к чему тебе знать. Если тебе интересно, могу сказать тебе, что мнение Ночи я не разделяю. Я считаю, что без смертных в этом мире вообще можно было бы обойтись.

— Правда? — картинно удивилась девушка. — А кто будет сгребать навоз?

— Ну, разве что, — усмехнулся он, будто и не почувствовал иронии.

— Так ты шовинист. Ну что ж… Очень приятно познакомиться. Люблю коллекционировать подобные типажи.

Он зло сощурился и выкинул вперед руку; в девушку полетело нечто плотное и жаркое. Мощное. Она защитилась с трудом, отдача была неприятна и сильно сотрясла ее где-то в районе желудка. Кайндел едва не растеряла остатки отличного ужина, съеденного в гостях у техномагов, но, взяв себя в руки, она мысленно поставила желудок «на место» и в раздражении врезала по противнику еще одним заклинанием, слизанным у Варлока, — «скручивающим полотенцем». На этот раз поплохело О’Фейду.

Девушка уже почти забыла о своих спутниках, но когда где-то слева застрекотал автомат, прежде, чем удивиться, толчком вспомнила об Илье и обозлилась — о чем он думал раньше? Чем занимался? Ждал, пока она сама справится почти со всеми?

От автоматной очереди противник защитился, но с трудом. Было видно, как его передернуло, но он остался жив и даже не ранен.

— Трое на одного? — возмутился он, спеша возвести вокруг себя тройную защиту, более надежную, чем раньше.

— Кто бы говорил! — возмутилась Кайндел. — Или те пятеро, что совсем недавно стояли рядом с тобой, мне приснились?

— Болтать будешь или сражаться? — пропыхтел Умлан.

— Да я, кажется, не отказываюсь. — Они бесплодно обменялись еще парочкой заклинаний с каждой стороны.

— Он непробиваемый, блин! — громко возмутился Илья.

— А ты чего хотел? Не всем же тупо на курок давить… — вполголоса осадил его Роман и отправил в полет свое самое мощное заклинание — ошеломляющую метлу. А за ним — чары, разверзающие в земле глубокие трещины.

Правда, последние подкачали — трещина получилась неглубокая, по пояс взрослому человеку. Впрочем, свалившийся туда чародей ненадолго потерял возможность нападать и сопротивляться. Бегом бросившись вперед, девушка торопливо составила заклинание незримой палицы. К сожалению, она не попала туда, куда целила, и с шумом сломала противнику мизинец на правой руке.

О’Фейд взвыл, но ловкость, с которой он выбрался из трещины и из-под удара следующего аналогичного заклинания, приводила в восхищение. Угнаться за ним Кайндел не успела. Они остановились по разные стороны провала, и дальше их поединок, по сути, напоминал самый обыкновенный армрестлинг, потому что оба тупо давили всей той силой, что еще имелась у них в запасе, и решить схватку могла только выносливость каждого.

И, конечно, опыт. Надо ведь неплохо разбираться в магии, чтобы суметь, изображая энергетический асфальтовый каток, еще крепить и восстанавливать вокруг себя защиту. В этом смысле Умлану, естественно, приходилось хуже, чем его противнице, потому что ей принялись помогать ободренные и выползшие изо всех щелей спутники. Но тот не только держался — он еще весьма успешно отражал любые попытки ранить себя или задеть заклинанием. А потом недобро посмотрел на Кайндел — и та почувствовала прикосновение чар, от которых ее первый наставник, Пепел, сурово предостерегал ее.

Это была магия, призванная выцеживать силу не из энергетического поля Вселенной или из эха отработанных чар, а из самого мага. Девушка, слушая сначала Пепла, потом кое-кого из прочих своих наставников, а позже перечитывая свои записи, лишь очень приблизительно представляла, почему этого делать нельзя. В свое время она прикинула, как именно это можно сделать, но пробовать не стала.

Теперь же она столкнулась с практикой. Первые мгновения Кайндел пыталась понять, действительно ли ее противник решился на то, на что решаться вроде как и не следовало, а потом оказалось поздно. Перед глазами померкло, перехватило горло, мир вокруг стал серым, а потом и вовсе выцвел. И единственное, что она еще воспринимала вполне отчетливо — это неприятный прищур О’Фейда и его выжидательный злорадный взгляд.

Девушка поняла, что силы вытекают из нее, будто вода из дырявого ведра, и в тот момент, когда враг коснется ее собственных жизненных сил, все вокруг для нее завершится.

Однако он обрадовался рано. Кайндел принадлежала к числу тех людей, кого не так уж сложно повалить на землю, но вот добить — почти невозможно. Казалось, предощущение собственной гибели и практически уже случившееся примирение с нею открыли в ней второе, а может, заодно сразу третье, четвертое и пятое дыхание.

Она из последних сил оттолкнула от себя противника, но не руками — их все-таки разделяло пространство в добрых пять шагов, — а ментально. Умлан тоже побледнел: не такое это оказалось простое дело — вытягивать из врага силу. Бледность его уже отдавала зеленью, глаза помутнели, но он, в отличие от нее, крепко держался на ногах. Словно выдергивая из земли корни дерева, Кайндел вытолкнула из своего сознания чужую магию и чужую власть. Правда, отобрать обратно энергию она уже не могла.

Совсем неподалеку от нее с земли поднялся Роман — у него в глазах полыхал гнев пополам с досадой, и под рукой оказалось мощное заклинание, способное сбить с ног сразу полдесятка человек. О’Фейд едва умудрился отскочить и удержался на ногах только потому, что вцепился в столбик, оставшийся от декоративной ограды вокруг газона, но дух из него едва не вышибло. Лицо мага-оэсэновца теперь уже полыхало настоящей злобой, а на то, чтобы «переварить» отобранную силу, требовалось время. К тому же Илья с автоматом наготове уже подобрался достаточно близко.

Умлан развернулся и с неожиданной ловкостью бросился в пролом между домами.

— Стой, гад! — завопил Роман и ринулся за ним.

— Стоять! — рявкнула Кайндел. Получилось негромко — она пока еще не пришла в себя, — но внушительно. Курсант ОСН, догадавшись, что обращаются к нему, остановился и вопросительно взглянул на нее. — Ты откуда знаешь, что там, за домами? Может, засада?

— Ты как? — спросил, подходя, Илья. — Извини, я не сразу понял, что у вас бой. Думал, переговоры. Магию я чувствую плохо…

— Хватит врать, — она устало села на землю. — Ты просто не знал, что предпринять, поскольку догадался, что на каждом из моих противников есть защита от пуль. И соваться под чужую магию испугался…

Тверчанин ничего не ответил, но лицо у него сделалось недовольное. Казалось, на нем буквально выведено: «Нелегко иметь дело с человеком, который видит тебя насквозь». Но вслух подтверждать догадку девушки не стал — это выглядело бы слишком большим реверансом с его стороны.

Горо нагнулся и помог Кайндел встать.

— Что мы теперь-то будем делать? — спросил Сергей, оглядываясь на останки микроавтобуса. Останков было немного, так, неопрятная оплавленная груда, смердящая жженой резиной.

— Искать своих, конечно, — ответила она. — Порт недалеко, ножками дойдем. А вы, господа техномаги, можете хоть обратно к Александру возвращаться — воля ваша.

— Мы — боевики, — поправил ее парень, в машине сидевший с ней рядом, — а не маги. У нас приказ.

— Так будете нас и дальше сопровождать? Дело ваше. Как угодно.

— У меня приказ, — повторил парень, ухватывая поудобнее автомат.

— Так, может, подскажешь, в какой стороне могут быть наши, в смысле, подразделения ОСН?

Боец сообщества техномагов повертел головой, ориентируясь, и небрежно ткнул пальцем.

— Вот там.

— У «Крепостной стены», что ли? — удивилась Кайндел, тоже уже приблизительно сообразившая, где именно они находятся.

— Что это за крепостная стена? — изумился собеседник. Судя по его растерянному лицу, он, неплохо зная город, был готов провалиться сквозь землю, потому что никаких замков или подобных старинных сооружений в окрестностях не мог припомнить.

— Мы всегда так называли жилой комплекс у метро «Приморская», — пояснила девушка. — По Новосмоленской улице от метро до берега Финского залива.

— А-а… — Парень ненадолго задумался, потом рассмеялся. — Слушай, а действительно похоже. Только окон много. И ворота… В смысле, проходы, которые под ворота оформлены, нерасчетливо высокие…

— Зато стильно, — возразила Кайндел и тут же повелительно добавила: — Все, тише! Мало ли куда наш противник убежал, — она, сощурившись, взглянула на мгновенно замолчавшего боевика из сообщества техномагов. — Так, и куда нам направляться? Где корабль?

— Корабль может находиться только в двух местах, — вместо бойца ответил водитель. — Либо на Морском вокзале, это в Гавани, либо в Малой Неве — в зависимости от того, где можно причалить, либо у Северного острова, либо в Гостевой гавани.

— Гостевая гавань ведь рассчитана на яхты. Прибывший транспорт настолько мал?

— Нет. Но у него нет выбора. В большой грузовой гавани творится черт знает что…

— Не чертыхайтесь, — механически поправил Сергей.

— Слушай, отец Сергий, хоть к чужим не приставай, — раздраженно бросил Илья, не позволявший себе материться в присутствии Кайндел и Лети, а теперь еще из-за Сергея вынужденный воздерживаться от фразочек вроде «черт тебя подери!», и оттого чрезвычайно страдавший.

— Прошу прощения, — вежливо ответил водитель и продолжил: — Большая грузовая гавань разгромлена еще полгода назад, когда туда пришел транспорт с консервами, а окрестные жители об этом узнали… Да к тому же она контролируется людьми Круга, как и весь юг города. Поэтому туда корабль даже не совался. На Морском вокзале нет разгрузочных приспособлений, но, в принципе, при большом желании, можно разгрузить и руками. А к Гостевой гавани смогут пристать малые корабли. В смысле для постепенной перевозки товара…

— Это ж сколько горбатиться нужно!

— Я не знаю, что выбрал глава ОСН, — водитель развел руками.

— Легко догадаться. Вручную разгружать целый транспорт — уже не сахар. Но, по крайней мере, быстрее, чем по ящичку перевозить на легких лодочках. Значит, на Морской вокзал, — Кайндел огляделась. — Опять реквизируем автомобиль?

— Два автомобиля, — рассудительно заметил Горо. — В один не влезем.

Первый подходящий красный «форд» они отыскали быстро. Когда вскрыли дверцу, из подъезда выскочил мужчина в тренировочных штанах, куртке на футболку и с монтировкой в руке — вероятно, собрался отстаивать свое средство передвижения. Мужик был крупный, крепкий, но, увидев изрядное количество парней с оружием, стушевался и даже замялся, не зная, что делать — то ли обратно поворачивать, то ли пожелать счастливого пути.

— Слышь, мужик! — окликнула его Кайндел, ощупывая себя в поисках записной книжки и карандаша. Найдя нужное и порадовавшись собственной безалаберности в следовании уставу («карманы боевика не должны содержать ничего лишнего»), она быстро черкнула несколько слов на листке и протянула хозяину автомобиля. — Мы из ОСН. Вот отстроим обратно свою штаб-квартиру на канале Грибоедова — приходи. Получишь другой автомобиль взамен этого. А сейчас уж извини.

Тот поворчал немного, но, взяв бумажку, отправился обратно в дом с видом «нас не проведешь»!

Со второй машиной оказалось сложнее — ничего подходящего в пределах видимости не обнаружилось.

— Так, вы поезжайте вперед, — деловито сказал водитель-техномаг, — а мы сейчас чего-нибудь сообразим.

— Если у вас есть возможность вызвать транспорт, — укоризненно заметила девушка, — то могли бы и нас избавить от необходимости угонять чужую машину.

Тот слегка улыбнулся и покачал головой.

— Не все так просто.

Кайндел пожала плечами и жестом велела своим ребятам рассаживаться по местам.

— А как же я поеду? — протянула Лети, разочарованно разглядывая багажник типа седан.

— Хм… Ну, видимо, на коленях у мальчиков.

— Это неприлично.

— Да, брось. Никто из них не будет к тебе приставать.

— Не будем, — подтвердил Роман. — Я вообще пристаю только с далеко идущими намерениями.

Лети пожала плечами и ловко свернулась в клубок у него на коленях. Судя по выражению глаз мага, девушка оказалась увесистой, даже при том, что больше сорока килограммов на медосмотрах в учебном центре ОСН никогда не тянула.

— Езжайте, — махнул им водитель-техномаг. Он со своими четырьмя спутниками уже что-то бурно обсуждал в стороне.

— Как думаешь, они действительно вызовут машинку по мобильнику? — полюбопытствовал Илья.

— Нет, у них есть еще какая-то хитрость в загашнике. Но выспрашивать об этом у представителя другого сообщества считаю некорректным.

— Но ты же можешь читать мысли, да? Так прочитай!

— Только мысли, имеющие хоть какое-то внешнее выражение. Телепатии, да такой, чтобы от нее нельзя было легко защититься, пока не изобретено.

— Но обязательно будет, — мечтательно проговорил Роман. — Ведь правда, Айна? Как думаешь, сколько времени понадобится, чтоб приспособиться к новым условиям жизни?

— Лет десять-пятнадцать, — она пожала плечами, выруливая на мост через Смоленку. — Обычный срок для нашей страны. Подожди, ты еще увидишь появление первого университета Магических наук. И первой Магической академии. Поспорим — ее именно так назовут?

— На что поспорим? — поспешил встрять Илья.

— Хоть на коньяк.

— Идет. Уверен, что наши предпочтут как-нибудь иначе изгалиться. Университет Феникса, например. Или…

— Курсы драконоборцев. А также чарографии… — с улыбкой предположил Сергей.

— Что ты можешь об этом знать, отец Сергий?

— Я еще не отец, — тот слегка покраснел. — Вот рукоположат, и…

— А что, обещают?

— Непременно. Говорят, весной устроят мне экзамен, ну и… Если все будет хорошо…

— Поспорим, что первый университет магии у нас обзовут Хогвартсом? — вмешался Роман.

— Хогвартс — пройденный этап. К тому же, судя по тексту, Ролинг размещала в России Дурмстранг. Хотя, если верить описанию погодных условий и ландшафтов, совершенно непонятно, какую область России она имела в виду…

— Ты что — поттероман? Бей поттероманов!..

— Не в машине! — раздраженно одернула его Кайндел. — Что вы, как идиоты, честное слово!..

Автомобиль несся по пустым улицам вымершего города, и представлялось почему-то, что скорость они развили сумасшедшую, хотя в действительности больше сорока километров в час девушка не выжимала. Вероятно, казалось так оттого, что часто приходилось огибать сваленные у обочины груды хлама или просто разбитые машины. Проехав приблизительно километра полтора, Кайндел резко нажала на тормоз — она только сейчас сообразила, почему тут так безлюдно. Впереди шел бой и, судя по всему, весьма нешуточный.

Воздух потрескивал от магии, пронизывающей пространство вокруг до такой степени, что трудновато было дышать. Впереди чередовались разноцветные вспышки, и волны отдачи то и дело накатывали на баррикаду, возведенную, видимо, на скорую руку прямо посреди проезда. Присмотревшись, Кайндел поняла, что это не рукотворная баррикада, а барьер, образовавшийся естественным образом, когда отдача от какого-то серьезного, очень мощного заклинания легко, будто палые листья, отшвырнула обломки, ранее лежавшие по обочинам дороги к середине.

— Дальше не проедем, — она выбралась из салона автомобиля. — Пойдем пешком.

— Ого! — вырвалось у Ильи, когда он увидел завал. — Ни фига себе…

— Боишься, Илья Тверской? — подначил его Роман. — Алеша Попович, тоже мне…

— Да иди ты, чародей-недоучка… Нет, прикинь, какая сила нужна, чтоб вот так…

— Скорее всего, маги из Круга где-то рядом строили боевую систему, — равнодушно сказала Кайндел, вынимая из салона автомат и подавая его Илье. — А она сдетонировала… Держи, мне ни к чему. Я магией обойдусь.

— Уверена?

— Если не будешь тормозить, как раньше, — обойдусь. Лети, спрячь ты свой рюкзачок, тебе твоя техника здесь вряд ли понадобится.

— А вдруг!

— …И пошли потихоньку. Окольными путями. Кто из вас хорошо знает окрестности Морского вокзала?

Переглянулись и поняли — действительно хорошо здесь не ориентируется никто. Соблазн двигаться вперед, прямо по дороге, где и указатели должны подворачиваться, и достаточно далеко видно, был очень велик, однако они отказались от этой идеи сразу. Вломиться в гущу боя, не представляя даже, кто, как и где именно против кого дерется, являлось безрассудством, самоубийственным безрассудством.

— Ну, что? Пойдем сначала к пристаням? А? — спросила Кайндел.

— К пристаням так к пристаням.

— Главное — не завязнуть в местных болотцах…

— Нет тут никаких болотцев, — хмуро ответил Роман. — Разве что лужи.

— Так ты знаешь эти места?

— Не-а. Не знаю. Но я карту автомобильную помню. Там, севернее Морского вокзала.

Они сделали солидный крюк и подобрались к территории с северной стороны, туда, где за невысоким забором теснились павильоны, склады и вспомогательные постройки неясного назначения. Собрались уже лезть через забор, но оказалось, что во многих местах отдельные секции повалены, а то и разметаны с особой злобой, так что на территорию удалось пройти совершенно спокойно.

И первое, что увидели — дыру, пробитую в стене одного из складов, облицованных рифленым железом, светившуюся изнутри огоньком лучины, и несколько одутловатых лиц, выглядывающих оттуда. Одно из лиц ненадолго спряталось, потом появилось, быстро вынырнуло наружу и потянуло за собой еще крепкое, хоть и болезненно-худое, высохшее от давней недокормицы тело в теплых отрепьях, а заодно и руки, вооруженные солидных размеров дубинкой. Глаза у существа были почти бессмысленные.

— Дай пожрать, — прокаркало существо, поудобнее перехватывая дубинку и шагая к Кайндел.

— Эй, мужик, охренел? — негромко рявкнул Илья, аккомпанируя себе клацаньем автоматного затвора.

Вслед за первым из пролома появились и остальные, тоже практически потерявшие человеческий облик, изможденные и голодные, с какими-то железяками в руках. Девушка вскинула ладонь, колеблясь, какую магию применить с меньшими потерями для себя и обеспамятевших бомжей. Но тут из-за ее спины заговорил «калашников», а через мгновение и еще один — в руках Горо. Она успела лишь обернуться к своим и сделать запрещающий жест — но с обитателями разграбленного склада уже было покончено.

— Зачем? Можно было обойтись магией.

— Да что уж теперь, — отмахнулся Илья, проверяя обойму.

В глубине склада простучали, удаляясь, шаги последнего, выжившего бомжа.

— Спорим — он теперь своими товарищами харчеваться будет? — подмигнул Роман.

Сергей, отвернувшись от спутников, торопливо читал отходную.

— Ромка, заткнись! — поморщилась Кайндел. — И без тебя противно…. Пошли.

И они двинулись направо, по засыпанной каким-то хламом полуразрушенной асфальтовой дорожке. Всюду валялись какие-то пакеты, остатки от пластиковой упаковки, пеноуретан, и обо все это они постоянно спотыкались в темноте. Разграблены оказались абсолютно все склады, некоторые зияли не одной, а несколькими дырами, и приходилось лишь догадываться, сколько лишнего труда потратили люди, пробивая себе дополнительные ходы к сокровищам, скрытым рифленым железом, и зачем они это делали.

— Тут, на складах, как охрану сняли, несколько месяцев все окрестное население паслось, — объяснил Роман. — Все вымели подчистую, даже, кажется, перегородки сломали и крыши кое-где содрали. Зачем — не знаю. Наверное, по принципу «может, пригоди-ицца»!

— Естественно, по какому же еще? — девушка оглянулась. — Выходим на берег и дальше идем к пристаням.

— Айна, там по берегу сложно пробираться!

— Тем более неожиданным будет наше появление.

Берег, как выяснилось, действительно оказался труднопроходимым, особенно в ночной темноте. Постоянно приходилось через что-то перелезать, что-то обходить. Но зато в тот момент, когда впереди полыхнула впечатляющая огненная вспышка, их защитила баррикада из поваленного полусгнившего павильона и какой-то железной дряни неясного назначения.

— Ё-моё! — выдохнул Илья. — Это что — в нас?

— Да промазали наверняка! — успокоил Роман.

Кайндел окружила себя надежной магической защитой, постаравшись предусмотреть все варианты (какие пришли ей в голову в тот момент) и осторожно высунулась из-за груды. Сперва она мало что разглядела, хотя бы потому, что мешало полыхавшее, будто факел, дерево, тоже случившееся на пути огненного заклинания. Но дерево на удивление быстро рухнуло, догорая, и стало видно перепаханное, усыпанное обломками, но при этом относительно открытое пространство, через которое сражающиеся перебрасывались магическими производными, словно перестреливались. Его освещали тлеющие деревянные обломки, рассыпанные повсюду, и огненные заклинания.

Оглядевшись, девушка поспешила голову убрать.

— Ну, как прошла рекогносцировка? — полюбопытствовал Илья. — Удачно?

— Да как сказать, — протянула девушка. — Так уж получилось, что мы с вами пробрались точнехонько в тыл боевой группе Круга. Они ведь там укрепились, в десяти метрах отсюда. А слева — еще группа. Что будем делать?

— Давайте думать, — вступил в разговор Сергей. — Мы ведь не справимся со всеми сразу, даже если атакуем со спины, правда?

— Нет, не справимся, — согласилась Кайндел. — Но ты можешь нам помочь. Если молитвенник не забыл.

Должно быть, людям Круга надоело сидеть почти в полном бездействии, время от времени перебрасываясь чарами, либо взъярились боевики ОСН, но воздух загудел от волшбы. Можно было лишь дивиться тому, что простейшие огненные вспышки порождают такой шум, да еще и крики в придачу, и гул других заклятий, заставляющих двигаться толщу воздуха. Затрещала какая-то еще конструкция, посыпались уцелевшие стекла в редких оконцах, но их звон утонул в поднявшемся грохоте магического боя.

— Я могу помочь? — громко удивился Сергей, уже не боясь, что его голос кто-то услышит. — Чем же это?

— Найди какой-нибудь экзорцизм. Там с ними вампир.

— Какой вампир? Ты бредишь? Нет же никаких вампиров! Их не бывает!

— Их не бывает так же, как не бывает и оборотней, — хладнокровно ответила девушка. — Если этот вампир недавно пил кровь, на него отлично подействует любой хороший экзорцизм.

— Экзорцизмы — это у католиков, — проворчал молодой человек, извлекая из рюкзака зачитанный молитвенник и лихорадочно листая его.

— Мне, что ли, тебя учить? Вспомни любую молитву на изгнание злого духа. Валяй!

Шум нарастал, и в команде курсантов становилось все нервознее.

— Которую читать? — заорал в ответ Сергей, терзая страницы молитвослова. — Молитву от осквернения или о защите от врагов невидимых?

— Любую. Живо! Остальные готовьтесь!

Кайндел окружила себя еще парочкой дополнительных заклятий, уповая, что они подействуют, как надо. В том, что лишней магии никто не почувствует, она не сомневалась ни секунды. Рядом уже забормотал Сергей, и она, настроенная на то, чтобы видеть все вокруг магическим зрением, без труда следила за перемещением заклятий. Разглядела она, разумеется, и того, кого определила как вампира, а теперь с любопытством наблюдала за действием молитвы.

Пожалуй, невнимательный и неискушенный маг запросто проглядел бы в нем вампира. Проглядела бы и она сама, если б не обладала привычкой вечно лезть взглядом туда, куда не просят. На рабочем столе Одгара помимо деталей от компьютера всегда валялось немало заметок. Пролистав некоторые из них, девушка убедилась, что техномаг интересовался не только оборотнями, но и вампирами. И, судя по приведенным записям, вряд ли сомневался в их существовании.

Призвав свою великолепную память, она тогда запомнила, а теперь уловила все признаки, отмеченные на листочке, в длинном — под два метра или даже выше — парне с кустистыми бровями и бритой головой, в черной куртке, густо измазанной чем-то белым, и на удивление аккуратных брюках. Кайндел видела его только в профиль, но все же углядела приготовленное заклинание, ожидавшее только завершающей черты, чтобы стать действительно сокрушительным. Проследив его взгляд в направлении баррикады, возведенной оэсэновцами, она поняла — он ждет, когда защита в той стороне максимально ослабеет или вовсе иссякнет.

А потом «экзорцизм» начал действовать — вампир потерял нить заклинания, утратил его структуру, а потом чуть наклонился вперед, хватаясь ладонями за голову.

— Он действительно недавно пил кровь, — сказала она Роману. — Действует Сергеева молитва…

— А если бы не пил крови? — поинтересовался молодой человек, прозевавший и листочки на столе у техномага, и записи в его компьютере.

— Тогда вряд ли подействовало бы. Или подействовало бы плохо. Видишь ли, как я поняла, вампиры нашего мира пьют кровь затем, чтобы приобрести повышенные магические способности на какое-то время. Но, пока на его магию действует чужая кровь, вампир живет, как вампир, и подвержен действию экзорцизма.

— Так почему же он тогда в ясный день тут расхаживает?

— Это же не мелкая нечисть, а высший вампир. При чем тут ясный день?

— Ты сказала — «он живет, как вампир».

— У вампиров есть и другие вампирские признаки, нежели боязнь солнечного света. Более того — не у всех она вообще присутствует… Все, пора!

Действие молитвы Сергея, должно быть, достигло своего апогея, потому что рослый парень зашатался и стал клониться на сторону. К изумлению Романа, еще двое молодых ребят явно почувствовали себя не лучшим образом — один уткнулся лицом в столешницу, высовывающуюся из баррикады, будто маялся сильнейшей головной болью, а второй вдруг завертелся, словно в поисках удобного положения, в котором его бы не донимало болью или просто неприятными ощущениями.

Боевики Круга отвлеклись от битвы и подхватили своих падающих товарищей. И в этот момент из своего укрытия по жесту Кайндел выскочили ее ребята. Потерявших собранность магов ничего не стоило перестрелять из обычного автомата, тем более что в укрытии их было всего-то пятеро — по одному на каждого из курсантов. Даже Лети без особых хлопот удалось уложить одного из магов, забывшего о защите от пуль. Да она ему и не требовалась, когда он не высовывался из-за баррикады.

Терзающихся от действия очищающей силы вампиров Илья вполне хладнокровно прикончил из пистолета.

Перескочив расстояние в десяток метров буквально несколькими прыжками, он спиной прижался к чужой баррикаде и, перезаряжая автомат, одновременно сапогом отпихивал тело одного из магов Круга, ненароком попавшееся ему на пути. Парой мгновений позже к нему присоединились и остальные курсанты.

— Тебе следовало каждому из нас определить цель, — укорил тверчанин Кайндел. — Или же дать время и возможность договориться.

— Я впервые в роли координатора, — сухо ответила девушка. — Но если вы решите признать меня главой группы, и Один утвердит это решение, мы с вами еще разучим язык жестов и мимики. Для простоты, — она оглянулась. — Но, как бы ты ни возмущался, все прошло отлично.

— Больше нам так не повезет.

— Разумеется, потому что в следующий раз мы предпримем еще что-нибудь. Что-нибудь новенькое. Горо, помоги Илье оттащить тела в сторону, Роман, следи за второй баррикадой… Э, да тут не только вампиры. Смотри, это же оборотница.

— В смысле? Сергий сшиб с копыт двух вампиров и одну оборотницу?

— Да, вероятно, девушка тоже недавно кого-то загрызла. Для повышения магического потенциала. Вот и ей поплохело.

— Об этом было сказано в записях того чародея-техника, — подсказала Лети. — Если оборотень не слишком давно терзал жертву, то на него подействует молитва, и обращение к Божественной силе причинит ему вред.

— Странно, а ведь Сергий молился за удачу исцеления того злыдня — и молитва подействовала, но оборотню не слишком-то поплохело. А ведь он буквально перед этим едва не растерзал техномага на клочки — на тряпочки! — заметил Роман.

— Прекрати звать меня Сергием! — покраснел парень, нащупывая молитвенник в глубоком кармане разгрузочного жилета.

— Оборотень напал на Одгара потому, что защищался. Без затей. Словом, не для того, чтобы поднять свой магический потенциал. Его нападение не в счет, оно из другой оперы.

Они живо обустроились за очищенной от противника баррикадой. Здесь оказался и солидный запас пищи, и вода в канистрах, и оружие, правда, не только огнестрельное. Из-под тела оборотницы Кайндел с удивлением извлекла длинный меч в бледно-оранжевых ножнах, обнажила его. Металл, отлично отполированный, светился в магическом зрении слабым серо-голубым, явно чародейским огнем. То, что меч зачарован, не подлежало сомнению.

Она осторожно выглянула из-за края, но тут же прянула обратно. Из-за соседнего завала, устроенного людьми Круга, кое-кто уже удивленно поглядывал в их сторону, мол, почему это внезапно с той стороны никакой магии уже пару минут не чувствуется? Действовать требовалось прямо сейчас, иначе толку от удачно примененной хитрости не будет никакого. Девушка скрипнула зубами. Расправиться с бойцами, укрывшимися за соседней баррикадой, ей с ее помощниками нечего и мечтать.

— Приготовьтесь! — прошипела она со злостью. — И теперь уж сами выбирайте, кого бить.

Заминка, случившаяся на одной из позиций, и последовавшее за ней полное молчание не прошли незамеченными на противоположной стороне заваленной обломками «площади». Оэсэновцы, уже, должно быть, притомившиеся сидеть «в осаде», немедленно нанесли по противнику сильный удар. Он почти совпал с атакой, хиленькой, но зато неожиданной, которую смогли себе позволить спутники Кайндел. Она сама, окружив себя на этот раз вполне продуманной защитой, выбралась на гребень груды отбросов и обломков, и врезала не по людям Круга, а по завалу, защищающему их от прямых атак.

Правда, разметать его целиком не удалось. Не удалось бы, пожалуй, даже в том случае, если бы силы переполняли ее, и она смогла бы набрать столько энергии, сколько возможно. Слишком уж слабо владела она искусством, способным взаимно усиливать чары и наполняющую их энергию. Кучу обломков будто взорвало изнутри, кого-то это сбило с ног, кому-то запорошило песком глаза, кого-то просто ошеломило. Зато пули и пара заклинаний, прилетевшие с той стороны, откуда уж никак не ожидалось подвоха, перепугали не на шутку.

Наделав переполоху, девушка торопливо развернулась в ту сторону, откуда перепаханное пространство Морского порта бомбардировали убийственными чарами оэсэновцы, и, освещенная отсветами огненных и ледяных заклинаний, замахала руками.

— Эйв! Варлок! Ирландец! Это я! Кайндел! Не цельте в нас. Тут я и еще пятеро наших!

— Ну, ты даешь! — хмыкнул Ирландец, когда бой почти затих, и они с Кайндел смогли перекинуться парой фраз. — А мы, откровенно говоря, решили, что вы все, того… в статье расходов.

— Как ты изящно выразился, — хмыкнула и она.

Отвлекающий маневр удался, и боевики ОСН с завидной легкостью расправились с магами, засевшими за второй, полуразрушенной баррикадой. После того, не тратя времени впустую, они атаковали и следующий форпост полукольца, которым Круг блокировал их на пристанях Морского вокзала, не позволяя ни корабль встретить, ни хотя бы убраться с берега. В ход пошли и автоматы, но основу составляли все же заклинания.

— Как это здорово, что есть магия, — заметил один из младших офицеров. — А то бы пришлось пушки подтягивать, и тогда ближайший городской район превратился бы в руины.

Правда, слова эти прозвучали уже позже, потому как первое, что сделали оэсэновцы, прорвавшись к вражеским завалам — схватились за провизию, запасенную там, и принялись торопливо насыщаться. Как поняла Кайндел, помогая кому-то из оголодавших вскрывать банку тушенки без консервного ножа, у засевших на берегу ребят больше суток маковой росинки во рту не было, и ей стало немного стыдно за свои обильные трапезы.

Но вскоре, оторвавшись от пищи, ребята заклацали затворами, так как из-за груды обломков, придавленных полусгоревшим деревом, показались пятеро техномагов. Кайндел поспешно замахала руками.

— Это свои, свои!

— То-то я смотрю — идут вольготно, не особо дергаются, — неодобрительно проговорил Ирландец. — Нашли место для променада! Вы кто такие?

— Мы — боевики сообщества техномагов, — объяснил водитель и подмигнул Кайндел.

— И что вам тут понадобилось? Запонку потеряли?

— Мне бы их с Одином свести, — вмешалась девушка. — Ладно вам изощряться в остроумии, господин старший офицер…

— С Одином, говоришь, свести? Лучше б ты захотела колесо от троллейбуса, честное слово. Где я тебе здесь Одина возьму? Он на Новой базе, и пилить в те места — изрядно.

— Они могут подождать.

— Могут?

— Можем, — подтвердил техномаг и тут же сменил тему. — Водички не дадите? Вот там вроде водичка в канистрах…

— Пожалуйста, — со всем радушием пригласил Ирландец. — Чужого не жалко.

Потом справа полыхнуло что-то, оттуда потянуло магией, и он сорвался, заорав на своих подчиненных и приказав им немедля поддержать силы ОСН в схватке, разгоревшейся, судя по всему, у самых пристаней Морского порта. Сам же задержался рядом с Кайндел.

— Так… Это ты тогда ребят увела с канала Грибоедова?

— Я.

— Ладно. Скажи им, чтобы держались рядом со мной, будут в резерве. С курсантов, конечно, какой толк…

— Они неплохо проявили себя в боях, так что толк с них немалый…

— Верю. Давай, рассказывай, что вытворяла все это время? Перепорченные компьютеры в жилых домах ОСН — твоих рук дело?

— Наших. Что смогли — потерли, что не смогли — запаролили.

— Молодца. Быстро соображаешь. Выношу благодарность… А в связи с чем это тебя занесло к техномагам?

— Так получилось. Понимаешь, — она усмехнулась. — Мы бы и вернулись сразу, но… Но не знали куда. Да и хвост за нами тащился довольно долго.

— Ну и замечательно, что не знали, куда. Еще привели бы хвост на новое место — хватило бы ума, — проворчал наставник, он же старший офицер, но вид у него был вполне удовлетворенный. Кивнул, после чего деловито осведомился: — Как вы — сытые, отдохнувшие?

— Вполне, — она вздохнула. — Вполне.

— Отлично. Свежие люди мне нужны.

Справа опять полыхнуло бледным, прозрачным огнем, и на несколько мгновений окружающие предметы стали резкими и контрастными, как на черно-белой фотографии. Они увидели магов, застывших в странных позах, и боевиков с автоматами, выглядевших намного естественнее. Боковым зрением Кайндел даже уловила поток пуль, под действием какого-то заклинания превращающихся во вспышки света, и извивающуюся, словно сороконожка, прижатая каблуком, эфирную змею, судя по всему, не сумевшую доползти до жертвы.

Ближе к пристаням, расцвеченным редкими, но яркими огоньками, похоже, самого наимагического происхождения, Кайндел разглядела несколько неясных фигур, сошедшихся в рукопашной. Скорее всего, у боевиков закончились боеприпасы или терпение, а у магов — активные атакующие заклинания и энергетическая возможность эти заклинания создавать, но руки еще слушались. И, поскольку пробить защитные чары из пистолета-автомата удавалось не каждому, а значимого холодного оружия под рукой не оказалось, схватка перешла в заурядную потасовку.

К собственному изумлению, среди дерущихся девушка заметила четырехрукую фигуру.

— Горо? — ахнула она, пытаясь сообразить, как ее боец умудрился оказаться там. Ведь он должен находиться поблизости.

Ирландец бросил на пристани быстрый взгляд.

— Там-то? Нет, это другой джаншуриец. Неделя не прошла, как переправили из его мира в наш. Там он был рабом, понимаешь ли. А их психология такова, что деяние, сделанное бескорыстно, настораживает, — офицер не слишком-то торопился, отвлекаясь на подробности — он явно тянул время. — И ему пообещали дать свободу и службу после удачно проведенного боя. Вот он и старается.

— Ты ждешь пополнения? — прямо спросила его Кайндел.

Он помолчал, глядя, как ей казалось, одним глазом на нее, другим — на схватку, и едва слышно в общем шуме заметил:

— Если хочешь преуспеть в ОСН, научись то, о чем ты сумела догадаться, не делать всеобщим достоянием. Поняла?

— Этого курса у нас еще не читали, — нашлась она.

— Считай, что я прочел тебе внеплановую лекцию.

Судя по всему, растерявшиеся вначале люди Круга пришли в себя и спешно перегруппировались, подтянув к пристаням Морского вокзала побольше своих магов. Рукопашная схватка быстро рассыпалась, и в свете мечущегося по трескающемуся асфальту пламени Кайндел сумела еще раз увидеть фигуру незнакомого ей джаншурийца, вскидывающего обожженные руки. Потом его накрыло густым завихрением серо-стального цвета, и девушка невольно вскрикнула, но ее внимание тут же отвлекла схватка поближе, на полпути между пристанями и баррикадой, возведенной нападающими.

— Ты сейчас можешь применить колдовство издалека? — спросил Ирландец, но к нему подоспел из темноты кто-то незнакомый, и они отступили, перебрасываясь короткими фразами, впрочем, разговор длился буквально пару мгновений. Офицер тут же вернулся обратно к Кайндел и повторил вопрос.

— Сейчас? Нет, наверное, — она смущенно улыбнулась, хотя в темноте и мельтешении беспорядочных вспышек собеседник вряд ли мог разглядеть ее улыбку. — Я устала… Мелочь какую-нибудь… Могу попробовать подлечить, боль снять…

— Короче — не можешь.

— Не могу. Устала. Надо восстановить силы…

— Нет — значит, нет.

Он подмигнул ей — а потом вдруг вытянулся во весь рост, словно угрозы схлопотать какое-то действительно серьезное заклинание не существовало вовсе, и дал кому-то отмашку.

А в следующий момент Кайндел показалось, будто кто-то со всего маху хорошенько хлопнул ей ладонями по ушам. Потом она поняла, что слух тут ни при чем, нечто подобное она ощутила и глазами, и всем своим существом. Нечто, напоминающее сильный толчок, воспринятый не столько телом, сколько энергетической составляющей. Проще говоря, эфирный удар, не предназначенный для физического сшибания жертвы на землю.

— Ё-моё! — выдохнула она.

— Ага, чувствуешь! — Ирландец расплылся в улыбке. — Как ощущения?

— Отвратительно…

— Последняя разработка оэсэновских магов. Немагическое поле. Или антимагическое. Как ни назови…

— Поле, глушащее любые проявления магии? — Кайндел приподняла бровь. У нее появилось очень нехорошее предчувствие.

Не только для нее произошедшее выглядело малоприятным и шокирующим. Маги Круга явно еще пытались что-то наколдовать, но результаты, судя по всему, сводились к нулю. Недоумение и непонимание отняло у них жизненно необходимые в бою секунды, а вот бойцы Организации явно ждали чего-то подобного, и не задержали атаку ни на секунду. Кто-то пустил в ход автоматы, и воздух наполнился стрекотом, но большинство все-таки по привычке схватились за холодное оружие — ножи, кортики и, к глубокому изумлению Кайндел, мечи.

Вполне натурально выглядевшие, хоть и не такие крупные, как клинки, когда-то выставленные в Эрмитаже. Вероятно, облегченные — с учетом отсутствия у современных мужчин достойной выучки — и без какой-либо отделки.

— Не любые, — кашлянув, признал Ирландец. — Чтобы сделать воздействие более долговременным, нам пришлось кое от чего отказаться. Оно блокирует любые сильные заклинания. Чем мощнее заклятье, тем вернее поле остановит его. Но всякие лечебные приемы, магическое зрение и кое-какая защита продолжают худо-бедно действовать. Ну, что ж тут поделаешь… Магическая защита более или менее приличного мага пули не пропустит…

— Отсюда мечи?

— Разумеется. Неплохо придумано, верно?

Схватка между людьми Круга и ОСН очень быстро переросла в банальную драку, немного напоминающую былые масштабные столкновения фанатов футбольных команд. Мечи все-таки имелись у немногих (троих девушка увидела в первый момент, еще одного разглядела чуть позже), и далеко не каждый его обладатель владел этим оружием в должной мере. Бойцы Ночи хоть и растерялись без магии, уже давно ставшей привычной, но умирать, будто овцы, конечно, не желали.

Да и не так это легко — кромсать мечом человека, особенно если плоды подобных упражнений прежде видел только в кино. Мало кто из тузившихся сейчас близ баррикады обладал необходимым опытом. Поэтому через пару минут лишь один из счастливых обладателей длинных клинков продолжал отмахиваться им от наседающих врагов, защищающихся от меча чем попало — какими-то палками, кусками сломанных досок, а один — крышкой от мусорного бака. Остальные сцепились врукопашную.

Под защиту разбитой, но постепенно приводимой в порядок баррикады приволокли сначала четверорукого джаншурийца, обожженного заклинанием, потом еще одного, порезанного ножом. Кайндел, отодвинув плечом остальных, быстро разорвала странного покроя рубаху иномирянина и принялась читать заклинания, стараясь выбирать те, что послабее, то есть расходующие поменьше энергии. Чаровать оказалось очень сложно, однако целительное волшебство протискивалось между узкими стенками, поставленными антимагическим полем, как котенок под дверь, и действовали.

Это немного успокоило Кайндел, которой уже пришло в голову предположение, что по приказу Одина в магических лабораториях ОСН разрабатывается система антимагических полей, призванных вернуть мир к его исходному состоянию. Применяя магию, она буквально чувствовала, как напрягается ткань структуры, пытающейся препятствовать ей — и догадывалась, насколько она зыбка.

Почему-то мысль, что мир уже не может вернуться к тому, от чего, будто корабль от пристани, отчалил три года назад, принесло ей удивительное успокоение. Даже чаровать стало проще.

Сняв шок у джаншурийца и отправив его в глубокий сон, девушка присела рядом с израненным парнем и, положив одну руку ему на грудь, а другую на живот, попыталась понять, что с ним. Поле заклинания, сдерживающего магию, мешало ей, и чем упорнее она старалась, забывшись, призвать себе на помощь энергию мира, тем быстрее зрение, пронизывающее тело, затуманивалось и блекло.

— Скоро снимут это поле? — спросила она, поморщившись, у человека, присевшего рядом.

— Какое поле?.. А-а… Ну да. Не знаю. Как он там?

— Сложно сказать. У него, кажется, печень задета. Но я не могу посмотреть яснее.

Незнакомец покосился на девушку с любопытством.

— Знаешь заклятье ультразвукового взгляда? Ты бы лучше кровь у него остановила.

— Кровоостанавливающие чары либо слишком кропотливы — это как сто ниточек узелком завязывать по одной, — либо слишком энергоемки, — раздраженно ответила Кайндел. — И в условиях антимагического поля ничего не могу сделать.

— Так завязывай узелки. Здесь все-таки о человеческой жизни идет речь.

— В том-то и дело. Пока завяжу все, он уже и умереть успеет, — девушка встряхнула затекшими кистями и занялась первым делом печенью раненого, решив, что здесь она — фундамент и основа всего.

Ее больше не волновал бой. Впрочем, и магия тоже мало волновала. За собой приходилось следить, потому что желание сделать все побыстрее и попроще постоянно заставляло вздрагивать ее руки. Однако в целительных чарах подобная торопливость могла стать для исцеляемого чем-то вроде воплощенной неудачи. Одна ошибка могла стоить жизни, особенно в ситуации, когда на свете еще не существовало ни одного мага, с полным правом смевшего бы заявить, что хорошо знает магию и владеет ею. Любая колдовская практика сейчас, даже спустя три года после снятия Печати, напоминала блуждание в полной темноте, когда любой шаг делается, словно по узкой тропке над пропастью. А оступиться можно в любой момент, и последствия у этого будут самые что ни на есть ужасные.

И для мага, и для того, кому он помогает и над кем трудится, рискуя своей жизнью и душой.

Кайндел лишь благодаря своим способностям — всегда все слышать и видеть — едва улавливала разговоры и шум, окружавшие ее, но, не решаясь отвлечься, откладывала услышанное, будто запас, в глубины своей памяти, чтобы осмыслить позже. Она, как никто другой, знала, что возможности человеческой памяти хоть и не безграничны, но очень велики, и чем больше от нее требуешь — тем больше получаешь.

Но потом кто-то положил ей руку на плечо, слегка потряс, и, подняв глаза, она увидела Испытателя, главу службы безопасности ОСН, внимательно наблюдавшего за ее руками.

— Тебе еще долго работать над ним? — спросил он, очень правильно, даже немного нарочито выговаривая слова.

— Долго, — призналась Кайндел, стараясь удержать в памяти тот последний узелок заклинания, который прочла последним.

— Тебя заменит Предсказатель. Мне нужно кое-что услышать от тебя.

— Я предпочла бы сама.

— Не думаю, что ты справишься лучше Предсказателя, — равнодушно ответил мужчина. — Его магическая практика побольше твоей, а, уж во всяком случае, медицинская — точно. Передай ему заклинание.

Девушка недовольно покосилась на щуплого невысокого мужчину, стоявшего рядом с Испытателем, и без особого желания подвинулась немного, чтобы ему нашлось место рядом с раненым, уже лежащим в небольшой луже. Тот наклонился, присел рядом — и она поневоле оценила легкость и вкрадчивую подвижность его тела. И сразу стало ясно, что хоть под его рубашкой и не чувствовалось мускулов, следовало поостеречься сходиться с ним в схватке. Это представлялось рискованным.

Он положил ладони рядом с ее ладонями и вопросительно вскинул бровь, будто спрашивая, что следует делать. Она передала ему ниточку заклинания и поднялась, разминая затекшие ноги. Мужчина, приступивший к лечению, тут же забыл о ее присутствии. Его движения были привычны, лицо вдумчиво, и девушка поверила, что он справится уж всяко не хуже нее.

— Идем же, — раздраженно бросил Испытатель. — Вот туда.

— А как же бой? — удивилась Кайндел.

— Мое дело — внутренняя безопасность ОСН, а не схватка. Тем более, — он бросил взгляд на клубок дерущихся, перекатывающийся по пространству, расчищенному огнем и прочими, кое-как брошенными заклинаниями. Поле антимагии постепенно истончалось и слабело, но люди Круга не чувствовали этого — они слишком увлеклись мордобоем, — что бой уже скоро закончится. Идем.

И повел ее за собой. Темнота уже начинала рассеиваться, но ослепленная живым огнем Кайндел сначала мало что видела и спотыкалась об деревяшки и обломки металла, которыми земля здесь была буквально усыпана. Но потом на девушку из глубины умирающей ночи глянули оранжевые огоньки, и далеко не сразу она сообразила, что это вовсе не отблески боя, а всего лишь габаритные огни небольшого автомобиля. И загоревшаяся в салоне лампочка сразу осветила не только машину, но и часть постройки поблизости.

— Садись, — пригласил Испытатель. — Хочешь есть, пить?.. Георгий, дай бутылку с водой, или что там у тебя осталось, и выметайся из машины.

Молодой парень, ждавший на водительском сиденье, обернулся и неловко развел руками.

— Воды не осталось. Есть морс.

— Давай морс и выметайся. Вот, бери — и рассказывай.

За водителем захлопнулась дверца, а Испытатель еще проверил, закрыты ли окна. Девушка тем временем отвинтила крышку с бутылки и отпила кисленького брусничного морса.

— Что за странные меры предосторожности? — спросила она совершенно спокойно. — В том, что я могу вам поведать, нет совершенно ничего секретного.

— На всякий случай, — ответил тот. — Рассказывай.

— О чем?

— Ты привела с собой боевиков из сообщества техномагов. Рассказывай.

— Ах, об этом… Да, я говорила с Александром, главой сообщества, и он, как я понимаю, желал бы заключить договор. Правда, не с вами, а с Одином. Или уж, по крайней мере, обсудить с ним вопросы взаимовыгодного сотрудничества.

Несколько мгновений собеседник молча изучал ее лицо.

— Так вот в чем дело. Александр не против заключить с ОСН договор? Это хорошо… Поэтому он и прислал на пристань своих людей? Чего он хочет? Часть груза или же чего-то еще?

— Прислал своих людей? Их всего-то пятеро.

— Нет, не пятеро. Порядка пятидесяти, — Испытатель усмехнулся. — Ты об этом не знаешь? Ты же кичишься своим всезнанием, или я ошибаюсь?

— Не знаю. Я ничем не кичусь. И, согласись, я же не Один, чтобы Александр мне излагал все, что собирается предложить Организации и потребовать от нее.

— Ясно. Он не велел тебе передать что-то конкретное, не так ли? Ясно. Жаль.

— Лишь кое-что. Но не вам передать, а Одину.

— Один слишком занят, и поэтому предварительно любые сведения должны проходить через меня. Излагай.

— Да мне, собственно, нечего сказать. Как и любого мага в наши времена, его в первую очередь заботят те возможности, которые есть у ОСН, и нет у него. Ну, и ОСН заботит то же самое. А суть договора с Александром предстоит прорабатывать отнюдь не мне.

— Как ты на него вышла? — холодно осведомился Испытатель.

— Я оказала ему одну небольшую услугу. Но это наши с ним дела.

— Ошибаешься. Либо ты с нами, и тогда любое твое личное дело становится нашим делом. Либо не с нами, и тогда опять же говорить не о чем.

— В подобном тоне я буду разговаривать только с Одином. И этот вопрос тоже буду обсуждать только с ним, — огрызнулась Кайндел. — Если он пожелает поставить мне подобный ультиматум.

— Не слишком ли много чести? Чтобы Один тратил свое время на каждого курсанта-первогодку?

— Если ему нужен этот курсант, то потратит. А если не нужен, то и разговаривать не о чем.

И, завернув крышечку бутылки, поставила ее под ноги и вылезла из машины.

— Бельская, вернись! — окликнул Испытатель. Но Кайндел ему не ответила и захлопнула за собой дверцу машины.

Правда, сделать смогла лишь несколько шагов. Странная сила охватила ее, будто лассо, стиснула и остановила. Магию она распознала, но на мгновение позже, чем требовалось. Отвратительное чувство беспомощности стиснуло ей горло. Девушка раскрыла ладони, вызывая к жизни магию, и только тут поняла, что антимагического поля больше нет. Но зато есть чужие чары, сжавшие ее, будто тиски, и ни выбраться из них, ни сотворить ответное заклинание она не могла.

— Никуда ты не пойдешь, — проговорил, выбираясь из автомобиля, Испытатель. Он говорил тяжело, и ей, хотя она не видела его лица и не могла повернуться, показалось, будто ей видятся капли пота на его лбу. — Никуда.

Кайндел замерла, пережидая вспышку ужаса и безнадежности. Она уже по опыту знала, что если в первый момент ситуация ей кажется безнадежной, то уже через несколько мгновений выход обязательно должен найтись, и надо лишь не нервничать и сконцентрироваться на преодолении неожиданно возникшей преграды. И, хотя сейчас чужая сила стискивала ее немилосердно, девушка чувствовала себя спокойно, будто скала. И копила собственную энергию.

Но в тот момент, когда она составила нужное заклинание и вынырнула из душащего кольца, будто угорь из дыры в корзинке, в темноте прозвучал мягкий, но настойчивый голос.

— Ну-ну, Даур. Оставь ее. Что за приемы?

Девушка уже окружала себя защитой, когда узнала этот голос и успокоилась, потому что тон звучал однозначно — примиряюще, спокойно. В неровное пятно света, отбрасываемое фарами и салонной лампочкой машины шагнул Один, сопровождаемый Варлоком, Офицером и Ирландцем. Встрепанный, усталый, но как всегда добродушный. Он с укором посмотрел на Испытателя, который, удивленный реакцией главы Организации, растерялся настолько, что не ощутил даже заклинания, уже приготовленного Кайндел для того, чтобы дать отпор агрессору.

Зато Один его сразу обнаружил, взглянул на девушку и, усмехнувшись, сделал ей жест, мол, успокойся, прекрати.

— Вот видишь, чем заканчиваются подобные шутки, тем более с магом, который сильнее тебя, — сказал он Испытателю, и тот, лишь теперь заметив грозившую ему опасность, тихонько чертыхнулся. И сделал движение атаковать. — Но-но! Я сказал — прекратить!

— Я говорила тебе, Один, — прозвучал из темноты женский голос. Следом за главой Организации и его спутниками, как оказалось, спешила Багира. — Не будет толку от этой девицы. Она считает возможным для себя нападение на старших офицеров!

— Ты видела не все, но я могу тебя уверить, что Испытатель начал первым.

— Какая разница? Он — старший офицер, и если сделал что-то, то у него были основания.

— Разумеется, были, — просипел Даур. — Курсантка заявила, что общение с представителем и главой сообщества техномагов — ее дело. Повтори это Одину, Кайндел. Не хочешь?

Но та не отвечала. Она смотрела, как из темноты выступает статная черноволосая женщина и, хотя видела ее раньше, не узнавала. Что-то странное произошло с обликом женщины, в нем появилась неподвижность и бесстрастие кошки, и даже казалось, что глаза отливают желтым, сияют в темноте, как фонарики. Девушка припомнила то, что мельком вычитала в документах Одгара, и сообразила, что здесь, где еще продолжается магический бой, отработанные заклинания создают прекрасную с энергетической точки зрения питательную среду для многих существ, способных ее воспринять.

— А вас не зря, оказывается, прозвали Багирой, — сказала она. — Вы в курсе своих способностей?

Багира посмотрела на Кайндел удивленно и недоброжелательно.

— Интересно, откуда взялась такая фамильярность? Я дала повод?

— Каких способностей? — немедленно переспросил Один.

— Багира — оборотень. Вы об этом не знаете, сударыня? — нахмурившись, спросила девушка.

— Один, у девчонки не все в порядке с головой.

Но глава Организации не обратил внимания на раздраженный комментарий женщины-офицера. Он разглядывал курсантку.

— Оборотень? О чем ты говоришь?

— Один, по дороге к Морскому порту мы побывали в гостях у одного техномага по имени Одгар и раздобыли документ, который наверняка заинтересует вас. Диск находится в рюкзаке у Лети.

— О чем документ?

— Об оборотнях, — Кайндел метнула взгляд в сторону презрительно фыркнувшей Багиры. — Не доказательства того, что они существуют, а описание этого типа магических существ. Они, само собой, рано или поздно должны были появиться в магическом мире, как и те же вампиры.

— Один, тебе больше заняться нечем, кроме как выслушивать байки спятившей девицы? Ты ее еще о мнимых понарошках расспроси!

— Кайндел, то, что ты говоришь, смахивает на сказку, — осторожно заметил глава ОСН. — Но, поскольку последние три года приучили меня верить даже в невозможное, я готов выслушать твои доводы и доказательства.

— Вам нужны доказательства? — тонко улыбнулась девушка.

— Хотелось бы.

— Тогда прошу вас позволить мне кое-что продемонстрировать вам. И также прошу меня не убивать сразу, а сначала посмотреть, и только потом хвататься за оружие.

— Идет, — кивнул Один. — Демонстрируй.

Курсантка медленно, будто оберегая тонкостенный стеклянный сосуд, поднесла ладони к вискам и помассировала их, словно пыталась что-то сообразить. В действительности же девушка надеялась унять легкую головную боль, наконец-то настигшую ее вследствие переутомления и перенапряжения магических сил. А потом стремительно развернулась к Багире и вскинула руки в ее сторону, так резко, будто швыряла что-то.

Женщина среагировала машинально и еще в самом начале ее движения. Она с головокружительной скоростью выдернула из кобуры пистолет, но воспользоваться им не успела, вероятно, потому, что Один обещал сперва разобраться. И обещал он это в том числе и за своих людей. Через миг пистолет с глухим стуком канул во мраке, а Багиру швырнуло вбок, и тот момент, когда она изменила облик, не уловил никто из присутствующих. Только что на темную, заледеневшую, влажную от грязи землю падала женщина — и вот уже перебирает лапами встрепанная, злая, черная, как вороново крыло, пантера.

Правда, Багира пробыла пантерой совсем недолго — буквально пару секунд, не больше. Потом она вновь поднялась с земли женщиной, испачканной в грязи и разъяренной до крайности.

— Один, если ты не разрешишь мне ее убить, то уж покалечить ее я вправе!..

От броска женщины Кайндел увернулась, но с огромным трудом, понимая, что если оскорбленная пантера-оборотень всерьез решит устроить ей трепку, никто не сможет ей помешать.

— Багира! — крикнул Один. — Прекрати! Назад!

На миг ничего не осталось от добродушного и медлительного добряка. Голос главы ОСН напоминал ременную петлю, накинутую на горло ослушника — не повиноваться его приказам было невозможно. Женщину отшвырнуло от Кайндел будто бы мановением руки гиганта, хотя в действительности она сама отпрыгнула прочь, схваченная, будто уздой, приказом Одина. И даже покосилась на него свирепо, словно необъезженная кобылка под натянутым поводом, мол, что за обращение со мной, нежной и трепетной?

Еще несколько мгновений «подержав» ее взглядом, видимо, для того, чтобы убедиться — приказ понят, Один повернул голову к Кайндел. Помолчал несколько мгновений.

— М-да… Убедительно. Значит, Багира — оборотень? И сама об этом не знала? — он покосился на женщину — лицо той пламенело, это не скрывало даже скудное освещение, достающееся на ее долю. — А об этом можно не знать?

— Клянусь, Один, я ни о чем не знала!

— Наверное, можно и не знать, — задумчиво ответила девушка. — Мне сложно судить, а документ я до конца не прочитала. Но если Багире никогда не приходило в голову кого-нибудь растерзать, то и сменить облик ей вряд ли хотелось. Откуда же она могла знать?

Несмотря на заступничество, женщина смотрела на Кайндел без особой приязни. Скорее, даже наоборот — со стойкой злобой. Но обращать на это внимание девушка не собиралась.

— Я хотел бы взглянуть на документ, о котором ты говоришь. Где он? У Лети? Ирландец, разыщи Лети и забери у нее диск. Я его посмотрю. Теперь обсудим с тобой техномагов. Я очень признателен Александру, что он прислал мне помощь, да еще так своевременно. И, пожалуй, признательность ему мне следует высказать лично. Но чем я обязан этой помощи? Интересует ли его транспорт?

— Сомневаюсь, что он знает, чем загружен корабль, — ответила удивленная девушка. — Так что он вряд ли на него рассчитывает.

— Тогда что же? — Один оглядел Кайндел с ног до головы. — Я бы хотел устроить нашу с ним встречу, причем как можно скорее.

— Думаю, ее можно будет устроить в самое ближайшее время, — улыбнулась она. — Но говорить об этом, видимо, придется с представителем его боевиков. Он наверняка где-то недалеко, если уж Александр прислал сюда целых пять десятков своих людей.

— Разумеется, — согласился Один. — Об этом вы и договаривались?

Кайндел качнула головой.

— У меня не было с ним никакого договора. Я все-таки не ты. И ни о чем не могу договариваться с главой сообщества техномагов.

— Она лжет, Один, — Багира смотрела на девушку с откровенной неприязнью. — Она же лжет. Она предала Ночь, свою бывшую хозяйку, она предаст и нас всех.

— Уже прогресс, Багира, — тихо заметила Кайндел. — Вы, по крайней мере, поверили, что я предала Ночь. А раньше утверждали, что я и теперь ей предана.

— Уела, — отметил вернувшийся Ирландец. За руку он тащил перепуганную Лети. — Вот, Один, тебе курсантка. А вот и диск. Правда, компьютера под рукой нет.

— У меня есть, — сказал дотоле молчавший Офицер. — Есть ноутбук.

Лэптоп раскрыли, вставили диск и поднесли Одину, однако тот отрицательно покачал головой и потянул Кайндел за собой, в сторонку, предоставив своим спутникам знакомиться с файлом техномагов.

Подмораживало. До восхода еще было далеко, но темнота выцветала, как старая фотография, и между деревьями, сгущаясь, ползли бледные клубы тумана. Девушка зябко ежилась в своей суконной куртке, и, правильно угадав в полутьме, как она дрожит, глава Организации накинул на нее собственную куртку. Похлопал по плечу и негромко задал несколько вопросов.

Она без возражений рассказала ему все, что произошло с нею и ее спутниками с того момента, как вспышка заклинания разлучила ее с куратором группы и остальными курсантами. Один внимательно слушал. Он обладал удивительным даром слушать вдумчиво и отзывчиво. Ни разу у Кайндел не возникло ощущения, что он не слушает, или что ему не интересно. Впрочем, со своим умением читать по лицам и в глазах людей, она и так могла определить, воспринимает ли он ее слова, и верит ли.

— Так как зовут твоего друга-чародея? — спросил он, когда девушка замолчала.

— Того, что живет за Софийской? Пепел.

— Он хороший маг?

— Весьма.

— Хм, — глава ОСН задумчиво изучал носки сапог, уже видневшиеся в сумраке. — Как думаешь, он согласится помогать нам? Не спрашиваю уж — служить. Помогать-то станет?

— Не знаю. Не уверена. Он сам по себе.

— Но имеет же твой приятель какой-то взгляд на мировые проблемы? Или нет?

— Скорее нет, чем да. Он считает, что его в первую очередь должно волновать благо его ближних. А на дальних его уж вряд ли хватит. Хотя, возможно, ты сможешь договориться и с ним.

Глава ОСН покосился в сторону автомобиля, который, с погашенными фарами и габаритными огнями, на время скрылся в глубинах ночи, а теперь постепенно выплывал из тьмы, будто корабль из тумана. Там тихо переговаривались Офицер, Багира, Варлок и Ирландец. Внезапно Кайндел поняла, что звуки боя больше не доносятся до нее. Тишина катилась по берегу Финского залива, тишина оглушительная, особенно после шума и криков, растерзавших ночной покой в клочья.

Впрочем, ночь уже уходила в небытие. По пристани Морского вокзала прокрадывалось утро.

— Ты считаешь, Кайндел, что он того стоит?

— Это тебе решать, Один.

Тот задумчиво пожевал губами.

— Он теоретик?

— Он практик. В первую очередь. Но практик блистательный. Он многому научил меня в свое время. Думаю, и Ночь не радовалась бы перспективе схватки с ним.

— Среди ее людей есть те, кто сильнее его в магии?

— Есть, но немного. Я могу припомнить одного.

Один качнул головой.

— Ты меня заинтриговала… Что ж… Если ты сможешь устроить мне встречу и с этим своим знакомцем, я буду очень рад. Скажем, через пару дней… Если, конечно, не случится непредвиденного. Мы с ним потолкуем. Возможно, мне удастся его убедить.

— В том, что ОСН нужна его помощь?

— В том, что ему нужна помощь ОСН. Ладно. Теперь расскажи мне об оборотнях.

Девушка пожала плечами, удивленная.

— Все, что ты можешь узнать об оборотнях, изложено в том тексте…

— Нет. То, что есть на диске, я прочту сам. Но ты нисколько не удивилась тому факту, что Багира — оборотень, хотя она и сама об этом не знала. Значит, тебе известно что-то, чего не ведаю я, и информацию эту ты получила еще до нашей встречи. Не так ли?.. Да, кстати, твои соображения насчет вампиров я тоже готов выслушать.

— Один, я лишь предполагала, что они существуют, и…

— И, кстати — кто такой Хаген? Ты знаешь?

Кайндел отвернулась и уставилась в стенку павильона. Как и все остальные, он был обшит рифленым металлом, кое-где прохудившимся, кое-где подпорченным огнем, а кое-где и ломом опробованный. Рассматривать на нем, собственно, было нечего, если не считать полустершейся непристойной надписи, когда-то намалеванной маркером в честь любовной победы некоего малограмотного трудяги. Да еще, пожалуй, покрывшей его изморози.

— Знаю, — негромко ответила она.

— Кто?

— Как я понимаю, ныне он стал одним из старших оборотней и, возможно, подчинил многих из них своей воле. Но я не могу ничего знать наверняка, поскольку эту информацию получила не прямо, а косвенно. Маловероятно, но я могла ошибиться.

Один кивнул головой.

— Но с этим Хагеном ты знакома?

— Была знакома. Прежде.

— У тебя обширные связи.

— А все просто, Один. Предрасположенность к магии проявляется и в своеобразных свойствах характера. Многие из тех, кто прежде считался всего лишь членом неформального сообщества города Санкт-Петербурга, теперь оказались обладателями магического дара. Это вполне закономерно. Подобное всегда тянется к подобному. А неформальное сообщество города куда более тесно, чем сам город. Оно и создавалось-то для общения.

— В таком случае, может, ты еще кого-нибудь из полезных людей знаешь?

— Может, и знаю, — с улыбкой согласилась Кайндел. — А кто нужен?

— Нет-нет, никто, — Один похлопал ее по плечу, но видно было, что мысль его уже ускользнула куда-то в сторону, он обдумывал что-то свое, и присутствие собеседницы его уже не интересовало. Скорее всего, потому, что узнал у нее все, что хотел. — Отправляйся на пристань. Бой закончен, как я понимаю. Сейчас будем разгружать корабль, и, уверен, даже для тебя там найдется работа. Даже для Лети. Потом можешь поспать часа четыре, и ребята, сопровождавшие тебя, тоже.

— Я поняла, Один.

Первым, кого девушка увидела на пристани, оказался Эйв Шреддер. Он подскочил к ней, по-медвежьи облапил и закружил под удивленными и любопытствующими взглядами оэсэновцев. Она чувствовала запах дымка от его одежды, ее колола щетина на его подбородке, а, оторвавшись слегка, она заметила пятно ожога на его щеке. Но глаза источали веселье, они буквально искрились оживлением, а губы хоть и улыбались кривовато — из-за того же ожога — зато вполне искренне.

— Жива все-таки, непоседа? Где ты пропадала?

— Так получилось… Да отпусти ж ты меня! Совсем сдурел? — прошипела она, вырываясь из объятий. — Все же смотрят!

— Ну и пусть. У нас походное время, для снятия напряжения все допустимо.

— С ума сошел? Еще завали меня тут же, на пристани!

— Это приглашение?

— Идиот! — но и сама уже расплылась в улыбке и толкала его в грудь больше в шутку, а не затем, чтобы действительно оттолкнуть.

Она даже не полюбопытствовала, чем закончился бой. Единственное, что отметила мимоходом — не так уж много оказалось тел убитых, теперь аккуратно оттаскиваемых в сторону и укладываемых на полосах белого полиэтилена, потому что, видимо, другого материала не нашлось. Убитых оэсэновцев укладывали отдельно, их насчитывалось примерно столько же, сколько и людей Круга. То есть немного.

Судя по всему, кораблю каким-то образом дали знак, что путь свободен, и он двинулся в сторону причала. Чтобы как-то занять время, необходимое для швартовки, проголодавшиеся парни сложили близ пирса все деревянное, что еще смогли отыскать, и развели костерок. Откуда-то притащили пяток кур, овощей, круп, соли, несколько канистр с водой и огромную лохань, в которой принялись готовить суп. Шреддер не отпускал от себя Кайндел, он пошел с нею и к телам погибших, и к костру, где им обоим налили по кружке горячего, хоть и едва окрашенного чаем кипятка (на большой котелок нашлось лишь два пакетика старого чая, и, конечно, результат получился удручающий). Хорошо хоть сахара было вдоволь.

Небо расцветилось всеми оттенками восхода, быстро померкшими и смятыми облаками, наползающими с востока. Ясная и холодная ночь сменялась пасмурным, промозглым днем.

Здесь же отыскались и те курсанты, которые все это время были под рукой у Эйва и вместе с ним сначала пытались обороняться от людей Алого Круга в большом гараже близ разоренной штаб-квартиры ОСН, а потом куковали здесь, на пристанях, кое-как отбиваясь от вялых магических атак. Собственно, никому не хотелось перекидываться заклятиями с особым усердием. Осаждавшие надеялись, что оэсэновцам быстро надоест сидеть в холоде на бетонных причалах, да еще без запасов еды и воды, а осажденные рассчитывали, что противнику скоро прискучит тупое сидение за баррикадами из отбросов, и он сделает какую-нибудь глупость. И позволит себя отогнать.

Примененное заклинание антимагии стало решающим фактором, позволившим Организации выйти победителем.

— Тянуть, однако, не следует, — заметил Эйв. — Ребята, скоро там будет готов обед? Учтите, как только на корабле откроются трюмы, вы будете таскать и таскать. Поняли?

— Куда таскать-то?

— Грузовики сейчас подгонят, — ответил, подходя, Ирландец. Он с умным видом заглянул в лохань и возмутился: — Это что еще такое? Кто же кидает кур в котел целиком? Так они и до Второго Пришествия не разварятся! Кухари, тоже мне…

— Единственная женщина, имеющаяся поблизости, от процесса приготовления гордо отстранилась, — оправдывались ребята, вылавливая курятину из лохани. — Кайндел, к тебе обращаются!

— Я тоже не кухарка. А разрезать курицу может и мужчина. У кого тут есть меч? Пусть нарубит их в капусту.

— Отличная идея.

Куры были выужены из варева и кое-как порублены при помощи топора, случившегося под рукой, меча и большого ножа, больше смахивающего на мясницкий тесак. Порублены кое-как, но голодные парни усердствовали настолько, что измельчили курятину в самом лучшем виде.

— Подкиньте дровишек, — посоветовала девушка. — А крупы больше не надо. Иначе будет не суп, а каша.

Походное угощение поспевало стремительно.

Как только корабль накрепко пришвартовали, и на пристань легли сходни, по ним наперегонки устремились к костру моряки и капитан корабля. Блеск их голодных глаз мигом подсказал Кайндел, что проблемы с продовольствием одолевают не только сухопутное, но и морское население Европы. Ничего удивительного в этом не усматривалось, ведь Европа давно уже зависела от экспорта продовольствия, а какой может быть экспорт в условиях анархии и войны? Судя по всему, моряки взяли с собой ровно столько пищи, сколько требовалось на дорогу сюда, и, поскольку проболтались в море лишних трое суток, подъели даже крошки из углов.

И, конечно, не устояли перед ароматом супа, ползущим по пристаням Морского вокзала.

— Ребята, — Кайндел показала на несущихся плотной группой моряков, — налейте гостям супчика. Они, кажется, с ног валятся от голода.

— Оно и видно, — протянул один из курсантов, невольно оценив великолепный аллюр голодного капитана.

Миски с едой гости едва не выдернули из гостеприимных рук оэсэновцев. Самым голодным из них даже ложки в первый момент не понадобились — они припали к бортикам миски и, обжигаясь, пили наваристый, пахнущий курицей и луком бульон. Девушка с сочувствием смотрела, как они насыщаются, а потом покосилась на прижимающуюся к ней Лети, наблюдавшую за той же картиной, но уже с острым любопытством. Следом за тем Кайндел покосилась на Эйва.

— Ох, уж эти европейцы, — пробормотала она. — Никакой стойкости. Всего каких-то три дня голода — и уже такие звериные замашки.

— Ребята и раньше голодали. А по-настоящему тренированы голодом только мы, русские.

— Ну, положим, не только. Думаю, и в Африке, и в Индии найдется немало мастеров выживания. Правда, мы — самые изобретательные.

— Поэтому никогда хорошо жить не будем, — хмуро заметил Шреддер. — Слишком уж мы изворотливы. Слишком…

Насытившись, моряки принялись торопливо изъясняться на смеси немецкого и английского, но их быстро прервали, вручили по большому куску хлеба с сельдью (больше ничего под рукой не случилось) и отправили к Испытателю и Политику решать формальные вопросы, а сами отправились на корабль.

Поразительно, как быстро способны разгружать огромный транспорт люди, которым с одной стороны грозит повторное нападение врага, а с другой — впереди маячит отдых, обещанный большинству, как только товар будет уложен на грузовики и отвезен «куда следует». На имеющейся в пассажирском порту погрузо-разгрузочной технике копошились мастера, торопясь с максимальной скоростью привести их в божеский вид, а парни из числа самых крепких тем временем вытаскивали на палубу, а потом и на берег, ящики и тюки полегче.

— Есть кран! — завопили с берега, с тяжелой чугунной конструкции, где, будто муравьи на стволе дерева, висели ремонтники. — Готово! Поберегись, ребята! Эй, люк открывайте! Давайте!

— Похоже, разгрузка пойдет без нас, — заметила Кайндел.

— Да. Давайте-ка отсюда со своим костром, — деловито сказал рослый мужчина в грязной, промасленной спецовке. — Места много занимаете, ну, в самом деле. Сейчас, если грузовики подгоним поближе, дело быстрее пойдет.

— Интересно, сколько у ОСН грузовых машин? — полюбопытствовала Лети у своей подруги. — Хватит ли, чтобы все быстро отвезти? Не верю я, что больше атак не будет.

— Машин достаточно, — сообщил Шреддер. — А мы здесь как раз для того, чтобы в случае чего показать класс.

— Ну, какой мы сейчас можем класс показать, — зевнула Кайндел. — Я, честно говоря, недосып переношу с большим трудом. Устала я, Эйв. У меня голова болит, так что больше никакой магии.

— Да? — он нагнулся к ней и прошептал на ухо: — А я, услышав про головную боль, решил, что больше никакого секса.

Девушка оттолкнула его, хихикая и постреливая глазами по сторонам, убедилась, что на них никто не смотрит, и шепнула ему на ухо несколько фраз, от которых иной мужчина мог бы и смутиться, а Шреддер лишь расхохотался.

От обилия фургонов и открытых бортовых машин скоро стало тесно. Нагруженные, они, впрочем, не уезжали далеко, лишь освобождали место и, выбравшись за ограду, вставали в рядок, ожидая, когда в путь тронется весь караван. Их охраняли вооруженные до зубов оэсэновцы, среди них Кайндел увидела Илью, Сергея, Романа и Горо — их, должно быть, как наименее уставших, определили именно сюда. Большинство «дозорных» выглядели встрепанными и нервными до дикости — сказывалась сильнейшая усталость.

Кое-какую мелочь Кайндел пришлось потаскать вместе с остальными. Под конец работы девушка уже шаталась, но все-таки наведалась к раненым и обнаружила, что израненный ножом оэсэновец тяжело спит, завернутый в огромный спальный мешок, а джаншуриец, обожженный несколькими огненными заклинаниями, уже сидит, поводя глазами, вздрагивает и, судя по всему, сильно мерзнет. Оказалось, что он едва говорит на родном для Кайндел языке, поэтому объясниться с ним мог бы разве что Горо. Но даже Горо это не удалось, потому что его соотечественнику явно было плохо, он почти не понимал то, что происходило вокруг него, и быстро говорил что-то непонятное и практически лишенное связности.

— Бредит, — объяснил четырехрукий курсант, поднимаясь. — Его бы усыпить. Во сне проще переносить боль.

— Сможешь поддержать ему сердечную деятельность? — спросил, подходя, врач Организации. — Подвесь пару заклинаний, а там уж мы доберемся до базы.

— Постараюсь, — вздохнула Кайндел. — Слушайте, а вы знаете, как лечить таких вот… ну, иномирян?

— Разберемся. Ну что, поможете нам? А то наши маги уже свалились все, а остальные заняты.

— Я тоже вот-вот свалюсь, — буркнула Кайндел. — Ладно, постараюсь.

Шреддер остался неподалеку — он помогал грузить раненых в машины, тем более что довольно часто это приходилось делать с огромным количеством предосторожностей. Ослабевшую девушку он подсадил в автобус, переоборудованный под перевозку раненых, и пристроил в уголке.

Она улеглась на груде промасленного тряпья и задремала. Сквозь сон до нее доносились шум мотора и стоны раненых, потом — чьи-то отдаленные крики. И резкие остановки, и повороты, и рывки она воспринимала всем телом, но никак не могла проснуться, хотя и пыталась, и в какой-то момент просто перестала сражаться с собой и позволила себе окончательно провалиться в сон, пока возможность пробудиться не появится откуда-нибудь извне. Она не шевельнулась даже в тот момент, когда Шреддер перепрыгнул через нее и ненадолго выскочил из автобуса через ближайшую дверцу, а потом вернулся, слегка задел ее носком сапога, пробормотал извинения и уселся обратно на кресло.

Кайндел запомнила это, но сквозь сон, такой же тягучий и томительный, как сироп, связывающий крылышки мухи. Лишь когда над ней склонился Эйв и потряс за плечо, произнеся вполголоса: «Мы приехали, родная, просыпайся… Мы приехали», она сумела стряхнуть оковы сна, и поднялась, еще пошатываясь, но уже вполне владея собой.

— Извини, — пробормотала она, свирепо растирая лицо. — Устала смертельно…

— От магии, конечно. Да, понимаю, ты перетрудилась.

— С непривычки… Да… Где мы находимся?

— На Новой базе. Ее местоположения почти никто не знает. Ты, к примеру, спала. Остальных курсантов и почти всех бойцов везли в закрытых микроавтобусах и машинах.

— Ну-ну… А чем нам здесь предстоит заниматься? Что-то еще нужно будет срочно сделать?

— Да, разумеется. Сейчас курсантов накормят, а потом все они будут помогать разгружать оружие.

— Так этот транспорт из Европы доставил оружие?

— Да. Частью оружие, частью — кое-какие материалы. Но их привезли не сюда, — Эйв развел руками. — Это последняя партия европейского оружия. Больше, как я понимаю, не будет. Один прервал дипломатические отношения с… ну, уж не знаю, кто ему там поставлял это… и отозвал своих людей.

— И правильно сделал, — не удержавшись, зевнула Кайндел. — Понимаю, еще деньгами или там ресурсами платить за автоматы, сделанные по нашим же схемам и расчетам, наши же «калашниковы»…

— Там далеко не только «калашниковы». Хотя, в общем-то, ты правильно определила.

— Так вот: ладно бы еще деньгами. А то жизнями. Ни в какие ворота не лезет.

Они молча покивали друг другу.

— Ты так уверена, что мы справимся и сами? — усмехнулся он. — Немного наивная и патриотичная вера…

— Я уверена в том, что если кому-то и надо заслоняться нашими ребятами, то только нам самим. Я вообще уверена, что сейчас, без всякого государства, на землях, управляемых прямолинейным и добродушным законником Одином, дела пойдут намного лучше, чем где-либо еще. По крайней мере, с сельским хозяйством. И с животноводством. Уже что-то, правда?

— Еще бы, — усмехнулся Шреддер. — Когда рушится мир, не важны уже ни автомобильная промышленность, ни качество сборки бытовой техники, ни бриллиантовые мобильники или трусы «от кутюр», а вот жрать-то хочется трижды в день.

— Так что на развитом сельскохозяйственном фундаменте мы сможем построить новую промышленность… Если, конечно, до этого дойдут руки, — усмехнулась девушка. — Тут уж все зависит от российского раздолбайства. Если все делать по очереди, то результат получится нормальный. А если спешить сделать все сразу…

Они выбрались из автобуса и еще полчаса помогали медикам вытаскивать раненых и размещать их в медицинском крыле. Укладывая спящих на подушки и мимоходом проверяя их пульс, Кайндел с любопытством поглядывала на огоньки, загоравшиеся на составленной в углы технике, которую спешно приводили в порядок метавшиеся вокруг медики. Их можно было понять — большинство ран, с которыми им придется сейчас иметь дело, в прежнем мире давно бы привели пострадавших к смерти. Только врачи-чародеи не слишком удивлялись этому.

— Все-таки магия — штука полезная, — заметил один из них, склоняясь над обожженным джаншурийцем. — Он еще жив? Это поразительно. Остается придумать, откуда пересаживать кожу на его лицо и руки.

— А может, просто наколдовать ее? — предложила Кайндел без особого энтузиазма. Она чувствовала себя слишком разбитой, даже несмотря на короткий сон, и показывать пример не рвалась.

— Заклинанием клонировать кожу? — хирург пощипал нижнюю губу. — Надо бы подумать о таком варианте, — он мельком покосился на усталую девушку. — Ну, иди-ка отдыхай. Толку от тебя не будет ни там, ни тут.

Работы на Новой базе оказалось очень много. Помогая разгружать и распаковывать ящики, Кайндел выслушала подробный рассказ о путешествии колонны грузовых автомобилей от Морского порта до южной оконечности города, о двух схватках с людьми Круга, когда приходилось пускать в ход и заклинания, и автоматы. Судя по рассказу Ильи Тверского, путешествие получилось до крайности веселым, а если принять во внимание рассказ Романа, старательно прижимавшего к левому глазу платок, пропитанный каким-то бальзамом с легким запахом эфира, то поездка вышла просто отвратительной…

— По крайней мере, было на что посмотреть, правда? — утешила она.

Роман покосился на нее весьма угрюмо и, вероятно, для большей эффективности встряхнул платок, явив взгляду солидный, даже слегка зеленоватый синяк, заливший пол-лица.

— Да уж лучше бы поскучать немножко.

Занимаясь разноской и складированием на штатные места упакованного оружия, курсанты с тоской смотрели на груду привезенных ящиков, нисколько не уменьшавшуюся от их стараний, потому что с другой стороны ящики продолжали подтаскивать, и ворчали, что подобное количество товара ни на один корабль не влезет, хоть ногами упихивай. Разве что на целую вереницу барж, которых, впрочем, близ Морского вокзала никто не видел. Хотя, вполне возможно, баржи из-под товара украли люди Круга.

— Как они только не затонули — с таким-то количеством железа на борту! — пробормотал кто-то из курсантов, недовольный тем, что работать заставляют после ужина, а не перед ним. — Что мы им — животные, что ли — засыпать на голодный желудок?

— Вечером ложись на спину и не ной, — огрызнулся Роман. — И так-то тошно, а тут еще ты!

Работали до изнеможения, в безжизненном свете длинных ламп, похожих на лазерные мечи из «Звездных войн». При таком освещении невозможно было понять, наступила уже ночь, или еще день, или сейчас начнут отсчет сутки лет-эдак-через-сто… Усталость въелась в них настолько, что, когда курсантов наконец отпустили, Кайндел, добравшись до отведенной ей с Лети комнаты (эта оказалась почти такой же, как и прежняя, на Старой базе, разве что лишь чуть побольше и снабжена компьютером) и со стоном облегчения повалившись на кровать, обнаружила, что не способна уснуть.

Покрутившись на простынях, девушка, едва слышно выругавшись, поднялась и прошла в душ. Вымылась, как следует, с головы до ног, но сон все равно не шел — была лишь слабость, сладкая истома, укутывающая тело приятным бессилием. Ей казалось, будто от каждого шага она звенит, словно самый лучший хрусталь, и потому двигалась очень осторожно и очень медленно.

Двери комнат, где разместили курсантов, выходили в широкий коридор, пока еще не устланный ковровой дорожкой, но отделанный отличным теплым ламинатом и ведущий в вестибюль с находящимися там двумя дверями и арочным проемом, декорирующим вход на лестницу. Одна из дверей открывалась в огромную столовую, где могла обедать сразу добрая сотня человек, другую же девушка машинально толкнула и обнаружила курительную комнату, своими размерами больше напоминающую средних размеров зальцу.

Шлепнувшись на ближайший из обтянутых зеленым сукном диванчиков, еще не испорченных следами ожогов и сброшенного пепла, она взяла со столика, из стоящей на нем коробочки сигарету, запалила кончик зажигалкой и затянулась. Дым показался ей отвратительным, но она продолжала тянуть его в надежде, что, если сигарета позволит ей немного прийти в себя, в дальнейшем несложно будет и уснуть. Главное — прогнать это непонятное и бредовое состояние, достойное наименования «ни то — ни сё».

— А я не знал, что ты куришь, — произнес Шреддер, вставая с дальнего диванчика. Только тогда Кайндел поняла, что она не одна, и поспешила запахнуть халатик.

— Я обычно не курю сигареты.

— Понимаю. Хочешь «Житан»? Все лучше, чем дешевая «Северная звезда», которую выкладывают здесь потому, что на складах остались огромные запасы.

— По мне, так все равно, чем травиться, — Кайндел кашлянула и поморщилась. — Ну, давай свой «Житан». Посмотрю, найду ли я отличия.

Эйв смотрел на нее сочувственно.

— С непривычки — вряд ли… Тебе не спится?

— Да. Кажется, усталость зашкалила.

— Бывает. Со мной тоже так случается. В этой ситуации обычно помогает коньяк.

— А у тебя и коньяк есть?

— Есть. И я даже тебе его дам. После беседы, разумеется, а то ты уснешь прямо здесь, на этом диванчике.

Кайндел затянулась новой сигаретой и снова едва заметно сморщилась — разница между прежним и нынешним отвратительным дымом показалась ей неощутимой.

— А мы собираемся беседовать?

— Я бы не отказался от минутки твоего внимания, — он вздохнул, и ирония, проклюнувшаяся в его фразе, сошла на нет. — И возможности задать тебе пару вопросов.

— Как сурово. Я в чем-то провинилась?

— Нет, разумеется. Наоборот. Ты показала себя с лучшей стороны, и наши офицеры от тебя теперь не откажутся. У меня, собственно, частный вопрос… Словом, я услышал, будто теперь в нашем мире будут обитать существа… Не совсем человеческих свойств, но вполне человеческого облика.

— Верно, — улыбнулась девушка. — Оборотни, вампиры… Кое-какие еще существа.

— Вот о «кое-каких существах» я и хотел поговорить, — Шреддер упорно смотрел в пол. — Ты вроде как тоже не совсем человек? — он подождал ответа, но не дождался и требовательно взглянул на собеседницу. — Разве ты не говорила об этом сама?

— Говорила. Все верно. Я отношусь к нечеловеческой расе, хотя и обитаю пока в чисто человеческом теле. Как, кстати, очень многие из ближайших сподвижников Ночи и она сама. Нелюди в среде новых магов — явление распространенное. Только пока это незаметно.

— Но станет заметно, верно?

— Со временем — разумеется. Тело изменится под нужды присущей нечеловеческому существу магии. Но почему тебя это так волнует?

— Ты считаешь, меня может не волновать изменение одной из моих подопечных? — он усмехнулся. — Тем более что, как я понимаю, альвов мало занимают дела людские. И тебя перестанут интересовать?

Кайндел глянула на него лукаво, едва наклонив голову, и Эйв почувствовал, что у него перехватывает горло. Как и в тот момент, когда они впервые встретились на канале Грибоедова, девушка показалась ему некрасивой, но при этом притягательной, как металлическая загогулина для магнита.

— Ты смотришь на мир, окружающий тебя, глазами читателя фантастических романов. Но как бы ни достоверна казалась тебе книга, она все-таки имеет мало общего с реальностью. Знаешь, почему? Потому что реальность куда более неправдоподобна, чем любые фантазии. Воображение Бога намного опережает любые возможности человеческого сознания. Поэтому — поверь мне — ни к чему волноваться о том, как я буду себя вести в человеческом мире. Если бы человеческие дела мало касались всех нечеловеческих существ, Ночь не стала бы добиваться для себя… скажем так, доминирования в этом мире.

Они помолчали.

— Или тебя что другое волнует? — спохватилась она. — Уж не Багира ли?

— Ха, — Шреддер запрокинул голову, но рассмеялся вполголоса, будто боялся кого-то разбудить. — Ты знаешь, она до сих пор кипит, как электрочайник с заевшей кнопкой выключения. Хотя чего ей беситься — не понимаю. Думаешь, она тоже не сильно изменится?

— А ты считаешь, она будет охотиться на людей и выть на луну? Ни в коем случае. Неудобства, ее ожидающие, будут несколько иного порядка. Ни серебро, ни луна ей не угрожают, все-таки Багира — из высших оборотней. Она сама себе хозяйка.

— Так в чем же заключаются эти ограничения?

— Ну, по большей части они — магического порядка. Еще прорежутся некоторая тревожность, временами вспыльчивость, а также все остальное, имеющее отношение к звериному облику. Разберется.

— Хе, тревожность. Вспыльчивость… Сдается мне, Багира от рождения полноценный оборотень. Ну, по крайней мере, это у нее давно.

— Она всегда была оборотнем. Просто до возвращения магии энергетический потенциал не мог реализоваться. Равно как и я всегда являлась… не совсем человеком.

— Но это ведь ничего не меняет, правда?

— Конечно. Абсолютно ничего, — согласилась Кайндел. — Да, магия моя будет иной, чем знакомая тебе. Характер, наверное, тоже. Но он и раньше был… странным.

— И ты останешься с нами? — уточнил Шреддер.

— Останусь. И с вами, и с тобой. Тебя ведь и это волновало?

— Волновало, конечно, — Эйв усмехнулся и прижал ее к себе. Потом отстранил, чтобы снять с пояса фляжку, отвинтил крышечку в форме стопки и налил ей коньяка. — Пей. Две стопки — и заснешь в лучшем виде.

— Значит, я заслужила коньяк? — рассмеялась Кайндел, пробуя душистый напиток, впрочем, слишком крепкий для того, чтобы женщина успела оценить его качество, прежде чем поторопиться глотнуть. — Ох… Запить есть чем?

Мужчина подвинул к ней графин с водой и стаканчик. Смотрел, как она пьет, и думал, что он с ней, такой необычной и загадочной, еще намается. И может быть, не стоило бы даже пытаться завязывать отношения, а напротив, взять себя в руки и отступиться от девушки, настолько отличающейся от всех тех девиц, с которыми ему приходилось общаться и в которых он некогда влюблялся. Впрочем, он прекрасно понимал, что в подобной ситуации обычно остается лишь плыть по течению. И он, и она, если уж начистоту, могут погибнуть в любой день, потому что за стенами Новой базы идет война, для нее пока не существует преград, она без особого труда заглянет и сюда, за эти крепкие бетонные стены, обшитые для уюта панелями. А поэтому сейчас надо брать от жизни все, что она так щедро дает им, и поменьше думать о будущем.

Главное, чтобы сейчас было хорошо.